Моргана Руднева Жанр прозы:

3 июня 2018 Фэнтези

и поспешила обвязать платок вокруг лица на манер ковбоев из фильмов про Дикий Запад, которые любил смотреть Артур Ним. Они даже любили играть иногда в ковбоев, но играть было весело, а стоять по щиколотку в трясине под пыльной бурей, с чужим ножом в руках, почему-то совсем нет. Нож Охотника был тяжелый, железный, обмотанный черной кожей по всей рукоятке. Когда Бетти повернулась к Охотнику, намереваясь вернуть нож, тот покачал головой.

  - Оставь себе. Возможно, тебе он будет нужнее.

  Бетти удивилась, но спорить с Охотником не стала. Девочка пристроила нож за ремнем джинсов и осторожно двинулась дальше.

  Было ясно, что бежать не получится, оставалось только упрямо идти вперед. Охотник шел впереди и прокладывал путь, как первый пес в собачьей упряжке. Хотя в глазах Бетти он был похож на большого волка или даже медведя. Так или иначе, сейчас он возглавлял их маленькую стаю, и главной задачей было не отбиться от нее. А это было непросто: воздух становился все более пыльным, и платки на лице не могли толком защитить, в горле постоянно першило, и каждый вздох давался с большим трудом. Ноги вязли в земле, температура которой становилась все горячее едва ли не с каждым шагом, словно им приходилось идти по вулкану.

  В один момент Охотник резко откинул руку назад, и Рубашечник вцепился в него со всей силой. Охотник буквально вытащил его из земли, в которую тот ушел почти по колено.

  - Скоро, - прошептал Рубашечник с какой-то яростной убежденностью. - Болота совсем рядом. Я их... чувствую, я был здесь уже, был так близко....

  - Твое счастье, если ты сейчас прав, - прорычал Охотник и с силой потащил его за собой дальше.

  Рубашечник не сразу смог оторвать одну руку от куртки, чтобы протянуть ее Бетти. Бетти молча и крепко ухватлась за него и только в этот момент поняла, как вовремя это произошло. У нее почти не осталось сил идти.

  - Бетти! - раздался за спиной сдвоенный крик Мэри-Энн.

  Девочка обернулась и еле успела поймать веревку, прилетевшую ей в руки. Мэри и Энн добыли откуда-то (видимо из своей странной сумки) веревку и обвязались ей поперек пояса. Бетти кивнула и перекинула ее через плечо, крепко удерживая другой рукой Рубашечника. Его ладонь в мелких тонких шрамах надежно держала ее, а Охотник вел их странную упряжку через Топи.

  Они не разговаривали, не смотрели друг на друга, и все их силы уходили только на то, чтобы сделать шаг, а потом еще один, а за ним - следующий. Они поднимали ноги из трясины с тихим, чавкающим плеском, преодолевая густое сопротивление, только для того, чтобы снова наступить в ту же трясину и увязнуть в ней - но уже продвинувшись вперед на целый шаг. Шаги Охотника и Рубашечника были широкими и длинными за счет их роста и длины ног. Бетти и Мэри-Энн старались попадать в их медленно тающие в темной земле следы, и им приходилось прыгать, чтобы дотянуться до них, но им удавалось идти в ногу.

  Бетти не считала шаги. В тот момент ей показалось глупым это делать, да и в принципе растрачиваться на мысли. Вся ее суть свелась к простому передвижению ног. Но в какой-то момент, через десять, а может быть и через сто шагов, она почувствовала, что сопротивление земли угасает. Каждый шаг давался легче, и ноги перестали проваливаться на глубину, и в какой-то момент Бетти пошла почти нормальным шагом.

  Правда, тут же налетела на Рубашечника, который остановился как вкопанный, глядя перед собой. Охотник стоял рядом с ним, не отрывая глаз от линии горизонта. Бетти потребовалось некоторое время, чтобы вернуть себе способность мыслить и рассуждать, и только тогда она смогла сообразить, что в этом мире появился горизонт.

  Настоящий горизонт!

  Мэри и Энн встали рядом с Бетти и тоже посмотрели вдаль. На горизонте угадывались деревья и тени чего-то, что могло оказаться руинами забытого здания. Или... церкви.

  Затаив дыхание, Бетти огляделась.

  Они стояли на островке чистой земли, за спинами бурлила и пузырилась горячая земля, клубился туман, а впереди раскинулось что-то, что больше всего напоминало ровное темное зеркало цвета бутылочного стекла.

  Тишина становилась невыносимой, и Рубашечник первым нарушил ее:

  - Болота Тревоги. Мы дошли.

  

  Глава 17.

  

  Болота Тревоги показались Бетти больше похожими на озеро - такое было у них в городке в Центральном парке. Когда-то на этом месте было поселение, и в парке сохранились руины и, куда водили школьные экскурсии и редких туристов. Сама Бетти была там один раз и мало что запомнила, а к озеру ее не отпускали одну. Ее вообще редко отпускали дальше улицы Высоких Осин. Но величественную молчаливую озерную гладь она иногда видела во сне.

  И теперь Болота Тревоги отозвались в ней смутными воспоминаниями.

  Только в том озере, с грустью вспомнила Бетти, отражалось солнце и плавали белые лебеди. А здесь не было ни солнца, ни лебедей.

  - Надо идти дальше, - тихо сказал Рубашечник и зачем-то положил руку ей на плечо. - Охотники... Они близко.

  - Я знаю, - отозвался Охотник таким же негромким голосом. - Я их чую.

  - Как мы пройдем дальше? - спросила Бетти, с трудом отрывая взгляд от зеленой воды. - Здесь же нет ни одного моста, или кочки, или дерева...

  - Правильно. И не должно быть. Неоткуда здесь этому взяться, - решительно сказала Энн и села прямо на землю, окончательно поставив крест на своем когда-то очень красивом платье. - Тревога ничего не может дать, зато постоянно отбирает. И хочет больше, больше... Нельзя пройти Болота Тревоги, ничем не пожертвовав.

  - Но я не хочу жертвовать! - возмутилась Бетти.

  Энн пожала плечами.

  - Тогда Болота утянут тебя, и все.

  Бетти умолкла. Энн доставала из глубин сумки клубок спутанных нитей.

  - Эх, а я надеялась, что выберусь отсюда и смогу вспомнить, кто я такая. - расстроенно сказала она.

  - Это то, о чем я думаю? - нахмурилась Мэри.

  - Да, - Энн отвела глаза. - Я давно нашла нити воспоминаний, которые рассказывают о той мне, которая все преодолела и написала много умных книг. Но, боюсь, эти воспоминания меня сейчас только тяготят. Зато нам всем пойдут на пользу.

  - Откуда ты знаешь, что надо делать? - напряженным голосом спросил Рубашечник.

  - Я не знаю, - улыбнулась Энн и протянула ему длинную серебристую нить. - Но я хочу рискнуть.

  Рубашечник помедлил и принял нить из ее руки. Он принялся задумчиво вертеть ее в пальцах, глядя на зеленую болотную гладь. Он выглядел задумчивым и погруженным глубоко в себя. Спутники его не торопили. Все помнили о том, что именно Рубашечник взялся привести их к цели. И если кто и мог придумать, как преодолеть Болота Тревоги, то только он. Он исследовал путь к свободе в течение бесконечно долгих лет и знал больше, чем все они вместе взятые.

  Сердце Бетти тревожно билось в груди. Дом был так близко!... Она позволила себе на пару мгновений забыться и помечтать о доме. О больших просторных комнатах, антикварной мебели, которую так любил ее отец, о вкусном ужине, приготовленном кухаркой Сесси Вик. О маме с папой, которые, наверное, уже волнуются и ищут ее по всему городку, не подозревая, что их дочь находится в совсем другом мире.

  Об Артуре Ниме, которого так не хватало рядом. Он бы точно нашел правильный путь... Бетти встряхнулась и открыла глаза. Не время раскисать! Надо идти вперед, и тогда встреча с мамой, папой и Артуром Нимом не за горами!

  Подумав так, Бетти огляделась. Рубашечник по-прежнему стоял, зажав в кулаке воспоминания Энн, и о чем-то думал. Охотник нависал над его плечом, хмуро глядя вперед. Близняшки сидели на земле, тесно прижавшись друг к другу, голова Энн покоилась на плече Мэри, и Мэри осторожно гладила сестру по растрепанным каштановым косам.

  - Болота Тревоги: шагни и утонешь, кричи - не услышат. зови - не придут, ты плачешь, кричишь и отчаянно стонешь, все тише и тише, а годы - идут... - прошептал Рубашеник себе под нос и сделал шаг вперед.

  - Что? - Бетти потрясла головой, подумав, что дурацкий стишок ей послышался.

  - Я знаю это... Откуда-то... - медленно проговорил Рубашечник. - Старая песня. Она о том, что Болота Тревоги заберут все светлое, что только у тебя есть. Все то, что дает тебе силы. Надежду, веру... Что-то еще...

  - На то они и Болота Тревоги, - хмыкнул Охотник.

  - Возможно, если отдать им воспоминания, они... Отвлекутся? - Рубашечник словно не услышал его.

  Он присел на корточки и медленно опустил нить в трясину. Серебристое сияние вспыхнуло и растворилось в зеленой глади. Энн отняла голову от плеча Мэри и, чуть заметно вздрагивая, смотрела, как Болото поглощает одно из ее воспоминаний. Мэри крепко держала близняшку за руку.

  Рубашечник не шевелился. Он наблюдал, как серебро медленно сливалось с зеленью, после чего протянул руку и пальцем дотронулся до воды.

  - Здесь твердо. Может выдержать нас, но идти надо быстро. И... Я не знаю, как далеко мы сможем продвинуться.

  - Это не проблема, - дрогнувшим голосом сказала Энн, вставая с земли, - у меня еще много воспоминаний.

  - И у меня тоже, - глухо сказал Охотник. - И я отдам столько, сколько будет надо, чтобы выбраться отсюда.

  - Тогда идем, скорее. - Рубашеник первым сделал шаг в зеленую воду. - Не отставайте! И идите след в след.

  Болота под его ботинком чавкнули, вздохнули, но остались ровными, как клочок земли, на котором они стояли.

  - Вперед, - решительно сказал Рубашечник.

  Бетти последовала за ним.

  

  Глава 18.

  

  Болото под ногами чавкало, причмокивало и хлюпало, прихватывало за подошвы и ощущалось как липкая масса, но идти было можно. Пока оно не стремилось утопить никого из них, Бетти решила не обращать внимания на возможные неудобства. Следы Рубашечника еще некоторое время были видны в вязкой трясине, и Бетти удавалось ступать след в след по его шагам. Она успела заметить, что у Рубашечника очень узкая и небольшая ступня - при таком высоком росте это было удивительно. Но сильно задумываться об этом было некогда: в спину Бетти сосредоточенно пыхтела Мэри, за ней торопливо шагала Энн, а Охотник, замыкающий цепочку, неустанно подталкивал их вперед. Никто не был уверен, на сколько хватит воспоминаний Энн и успеют ли они дойти до следующего обманчивого островка спокойствия, маячившего посередине озера. Бетти смотрела на островок и думала, что видела такие же в Центральном парке. Их насыпали для птиц, чтобы они могли сидеть там в дневное время. В Центральном парке были разные птицы, лебеди и утки, и на ночь их запирали в специальные дома, а утром выпускали на озеро.

  Воспоминания увели Бетти дальше, в тот день, когда они с Артуром Нимом пошли кормить лебедей. До парка они так и не дошли, завернули в магазин комиксов и просидели там весь вечер, рассматривая все подряд, но Артур Ним успел рассказать ей, что птиц ни за что нельзя кормить хлебом. Особенно лебедей.

  - Чем же их тогда кормить? - удивилась Бетти.

  - Салатом, - пожал плечами Артур Ним. - Или травой. Но хлеб их убивает.

  Вот это Бетти запомнила очень хорошо. Интересно, а местным лебедям тоже нельзя хлеб? Поймав за хвост мелькнувшую мысль, Бетти вздрогнула и огляделась. Если здесь и водились птицы, она не хотела с ними повстречаться. Говорят, и обычные лебеди не отличаются добрым нравом (или это гуси? неважно, все равно им лучше не лезть под клюв), что уж говорить про тех, которым выпало служить Ткачихе?

  - А как вы думаете, здесь водятся ле... - все-таки решила спросить она, но в этот момент Рубашечник оступился и рухнул на колени в вязкую трясину.

  - Назад! - не своим голосом выкрикнул он.

  Бетти и близняшки шарахнулись, попав в крепкие объятия Охотника, подстраховавшего их от падения. Почва под их ногами становилась вязкой и тягучей.

  - Не хватило! - Рубашечник в ярости стукнул кулаком по воде. - Надо еще!

  - Я поищу... - Энн полезла в сумку, и Бетти сначала посмотрела на ее руки, а потом едва не удержалась от вопля ужаса: ноги Энн по щиколотку погрузились в Болото.

  Она перевела взгляд на свои ноги: она тоже тонула.

  Медленно, украдкой, не привлекая к себе внимания, Болото принялось их засасывать.

  - Я ищу, ищу! - приговаривала Энн, пытаясь открыть сумку.

  - Не успеем, - Рубашечник оглянулся через плечо и в отчаянии закусил губу. - Надо быстро.

  Бетти почувствовала спиной, как напрягся Охотник, как будто приготовившись к рывку, но Рубашечник успел раньше. Серебристая тонкая нить выскользнула из его пальцев и плавно исчезла в зеленой трясине. В тот же миг Бетти ощутила, что ее ноги больше ничего не держит и что она может свободно идти дальше. Она шагнула вперед и едва не столкнулась носом по спиной замершего неподвижно Рубашечника. Скосив глаза, она увидела, что его правое запястье было полностью.покрыто шрамами, и шрамы эти выглядели сейчас даже ярче и заметнее, чем когда она только встретила его.

  Казалось, они встретились вечность назад. В мире Ткачихи не было времени, и Бетти перестала его ощущать. У нее было нынче два мерила: 'тогда' и 'сейчас'. Но что-то подсказывало ей, что стоит сосредоточиться на важном 'сейчас'.

  - Идем, - шепнула она и боднула Рубашечника лбом между лопаток.

  Он улыбнулся - она не могла этого видеть, но определенно почувствовала, - и бодро пошел вперед.

  - За мной! - крикнул он, махнув изуродованной рукой, и поспешил в сторону островка, манившего их с середины озера. Бетти, Мэри и Энн двинулись за ним, впопыхах забыв наступать точно след в след, и за их спинами злобно выругался Охотник.

  - Привлекаете внимание! - рыкнул он.

  - Охотник, миленький, нам надо торопиться, - прокричала Энн и схватила его за руку. Мэри взялась за вторую,и они почти побежали вперед.

  И оказались правы: воспоминания, отданного Рубашечником, хватило ровно на путь до островка. Рубашечник и Бетти выбрались на черный клочок твердой земли первыми и помогли близняшкам, чьи туфельки снова начинали вязнуть в трясине.

  Охотник одним прыжком взлетел на берег рядом с ними и одним движением сгреб Рубашечника за воротник:

  - Ты!..

  Рубашечник безвольно повис в его хватке, опустив голову. Седые, давно не чесанные волосы закрыли лицо, мешая его разглядеть. Охотник резко встряхнул его, заставляя поднять голову, и проорал:

  - Какого дьявола?!

  - Видел какой-то другой выход? - усмехнулся Рубашечник, упрямо глядя в землю.

  - Без разницы. Ты должен вывести нас отсюда! Ты не имеешь права рисковать своей памятью, если только тебе известен путь!

  - Ну брось, не так уж я и рисковал... -- Рубашечник поднял, наконец, глаза, и продолжил, изучая лицо Охотника. - А если мы заблудимся, а я забуду что-то важное... Ты нас поведешь У тебя же есть столько моих воспоминаний....

  Охотник зарычал и сильнее стиснул пальцы на клетчатом воротнике.

  - Я знаю, что ты меня обкрадывал, - продолжил Рубашечник, как будто не чувствуя неудобства. - И знаю, что воспоминания, которые ты носишь при себе, принадлежат мне. Эти нити я долго выслеживал, и куда они пропали, я тоже видел. Удивляюсь только, почему ты не присвоил их себе до сих пор.

  - Не твое дело, - рявкнул Охотник. - Ты должен отвести нас к Старой Церкви. Тогда я тебе их отдам. Не раньше.

  - Как благородно! - расхохотался Рубашечник, запрокидывая голову. - Неужели ты собирал их специально для меня, в качестве подарка на Рождество? Впрочем, в этом мире же нет Рождества, какая жалость, даже повода не найдется!

  - Это правда! - Охотник оттолкнул его от себя так, что Рубашечник едва не рухнул в болото, но сумел сохранить равновесие. При этом он продолжал неотрывно смотреть в лицо Охотнику и криво улыбаться. - Это... не всегда было так. Но теперь я так решил. Ты получишь свои воспоминания, если мы все спасемся. Этого достаточно?

  - Достаточно для чего?

  - Чтобы лишний раз не рисковать!

  Рубашечник не ответил, только хмыкнул недовольно.

  - Прекратите! - закричала вдруг Энн, с силой топнув ногой по твердой растрескавшейся земле. - Прекратите немедленно! Что вы за свару тут устроили? Мы посреди болота на какой-то кочке, самое время выяснять отношения! Взрослые люди!

  - Да он угробит нас! - заорал Охотник, - Он нас всех тут и притопит, далеко ходить не надо.

  - Говори за себя! - не остался в долгу Рубашечник и невольно принялся засучивать рукава клетчатой рубашки, словно готовясь броситься в драку. - Если кто-то среди нас и представляет реальную опасность, это ты!

  - Да о чем вы? - вмешалась Мэри. - Какая-такая 'реальная' опасность? Это мир Ткачихи, здесь нет ничего реального. Мы Сплетенные. Что нам терять-то? Нам надо Бетти вытащить!

  - А я не хочу быть Сплетенным! - взревел Рубашечник. - Я только и делаю, что ищу для себя возможность выбраться отсюда!

  - Для себя?! - не выдержала Бетти, которой порядком надоела эта ссора.

  Она встала перед Рубашечником и прокричала ему в лицо:

  - Для себя?! Ты обещал помочь мне! Вывести м е н я! Потому что я тут одна ж и в а я! И если я тут умру - от меня даже ниточки не останется!

  - Бетти, и ты туда же! - схватилась за голову Мэри. - Это все Болота, Болота. Они дурят нас, запахи и печальные виды отравляют наше сознание, поэтому мы так себя ведем!

  - Надо выдохнуть, - тихо сказал Охотник. - Мэри-Энн права: не время и не место ссориться.

  - Ну наконец-то здравая мысль, - съязвила Энн, бросив быстрый взгляд через плечо. Она сидела на берегу, почти у самой трясины, и медленно скармливала болотам еще одну нить.

  - Что ты делаешь? - закричала Бетти.

  - Спасаю нас всех, - пожала плечами Энн и попробовала ногой получившуюся дорожку. - А теперь за мной, пожалуйста, не отставайте и наступайте след в след. И... Прошу вас, перестаньте кричать. Это действует мне на нервы, не говоря уже о том, что Ткачиха наверняка услышала вас.

  Бетти смутилась и покачала головой.

  - Прости, Энн, - тихо сказала она. - Мне просто страшно. За себя, за тебя, за всех нас.

  - Чем быстрее мы дойдем до другого конца болот, тем больше наш шанс уцелеть, - резко ответила Энн и зашагала вперед.

  Бетти поспешила за ней, понимая: воспоминаний Энн могло хватить ненадолго.

  Они выбрались на берег следующего островка и огляделись. Этот был пошире и казался более надежным. Чтобы пересечь его, потребовалось больше десяти шагов поперек и почти двадцать вдоль - а шаги у ушедшего на разведку Рубашечника были широкими.

  - Мы можем задержаться здесь... ненадолго, - с сомнением проговорил он, потирая лоб. - Хотя я не хотел бы долго оставаться на болотах.

  Энн снова села на землю.

  - Мне надо отдохнуть, - попросила она. - Нужен отдых. Голова кружится, и тошнит. Отдавать воспоминания не так уж и легко.

  Мэри села рядом с ней и крепко обняла, погладив по волосам.

  - Тссс... - шепнула она. - Отдыхай.

  Глядя на них, Бетти вдруг поняла, что устала.

  Очень сильно устала.

  - Надо, - решительно сказала она и села на холодную землю. - Очень надо отдохнуть. Присмотри за нами, Охотник...

  Что ответил Охотник и ответил ли, девочка не услышала. Она уснула.

  

  Глава 19.

  

  Когда Бетти проснулась, сумерки вокруг словно бы сгустились. Может быть, это произошло оттого, что она надолго закрыла глаза. Или же... О более неприятных вещах она предпочитала не думать.

  Девочка села на земле и потянулась, разминая усталые мышцы. На холодной земле она порядочно замерзла, ведь в этот раз не было мягкой лесной хвои - постелить под спину. Она помотала головой, прогоняя воспоминания о светлом и кажущемся таким безопасным Лесе, и оглянулась. Неподалеку от нее, крепко обнимая друг друга, спали близняшки. Охотник сидел спиной к ним, глядя на воду, и одна рука его лежала на колчане со стрелами - он был наготове. Другой же - Бетти не сразу заметила - рассеянно гладил по волосам спящего на его коленях Рубашечника.

  Бетти в очередной раз поразилась их странным отношениям. Еще несколько часов назад они готовы были поубивать друг друга, а сейчас мирно пригрелись бок о бок. И Рубашечник, кажется, все-таки доверяет именно этому Охотнику, да и он оказался надежным спутником.

  Бетти решила, что надо придумать ему имя. Настоящее имя, а то что они называют его тем же словом, что и остальных, которые бродят неподалеку, намереваясь расплести их всех на серебряные нити воспоминаний и бросить под ноги Ткачихе, жаждущей не упустить ни крошки из своей добычи, какой бы она не была. Девочка осторожно поднялась на ноги и, тихо ступая кроссовками по мягкой земле, подошла к Охотнику и села рядом с ним, вытянув ноги в сторону зеленой трясины.

  - Проснулась? - негромко спросил Охотник и взглядом показал на спящего Рубашечника: мол, тише, не разбуди.

  - Проснулась, - шепотом ответила Бетти. - Все тихо?

  - Да. И мне это не нравится, - с сомнением отозвался Охотник, поглядев по сторонам. - Как будто они наблюдают за нами. Смотрят, на что мы способны. А когда мы потеряем бдительность - тогда они нападут...

  - Звучит невесело, - вздрогнула Бетти. - Хочется верить, что мы успеем пересечь Болота. Как думаешь, долго нам еще осталось?

  - Я вижу еще один остров. Может быть, за ним уже будет берег... А может быть, еще острова. Я не знаю. Предпочитаю быть готовым к худшему. Каждый из нас должен быть готов отдать свои воспоминания. Кроме тебя.

  - Кроме меня?

  - Ты - самое ценное, что есть в этом мире сейчас, Бетти Бойл, живая девочка. И нам надо тебя сберечь. Может быть, выбравшись отсюда, ты найдешь способ помочь нам.

  Бетти ошарашенно посмотрела на него.

  - Ты... не веришь, что мы выберемся отсюда все?

  - Посмотри правде в лицо, Бетти Бойл, - хмуро ответил Охотник. - Энн теряет воспоминания, и продолжит это делать, чтобы дать нам пройти. Мэри останется с ней до конца, ведь они - одно целое. Что до меня и... его... - его рука дрогнула, но продолжила гладить Рубашечника по седым волосам. - Я мечтаю вытащить отсюда его и спасти свою шкуру. Разобраться мы и на свободе сможем... Главное - выбраться. Но... Если нет, Бетти Бойл... Если нет, пожалуйста, не забывай о нас.

  - Вот еше! - упрямо вздернула подбородок девочка. - Я не собираюсь вас здесь бросать, никого из вас!

  - Нам бы всем твою уверенность, Бетти Бойл, - в уголках губ Охотника появилась тень улыбки. Бетти вспомнила, что пришла спросить про имя, но тут за их спинами послышался крик.

  Кричала Энн.

  Бетти вскочила на ноги и обернулась, готовая бежать на помощь. Рядом мощной скалой встал Охотник. Разбуженный Рубашечник сидел на земле и тер кулаками глаза, пытаясь проснуться окончательно.

  - Что случилось? - крикнула Бетти.

  Две фигурки в белых платьях подошли поближе. Энн кинулась к сумке и начала торопливо искать застежку. Мэри быстро проговорила:

  - Там лебеди.

  - Лебеди? Всего-то?.. - удивленно уточнила Бетти.

  Мэри нервно хихикнула.

  - Ты бы видела этих лебедей! И ведь лезут на берег! Тут нечем их отогнать - ничего не растет, даже палки нормальной не нашли.

  - Палки не нашли, - угрожающе сказала Энн. - Зато есть чайник! Не зря же мы его брали!

  Бетти посмотрела на Энн и вдруг увидела ее совсем другими глазами. Маленькая девочка в потрепанном белом платье, с растрепавшимися косами, закрученными сзади в тугой пучок и завернутыми в оторванный от платья кусок ткани, перемазанная к грязи и тине кожа, больше не имеющая ни малейшего сходства с фарфоровой... Энн больше не напоминала фарфоровую куклу. А такого взгляда, как у нее сейчас, Бетти никогда и ни у кого не видела. Но сразу поняла, что это взгляд человека, готового сражаться до конца. Устоять.

  Энн развернулась с чайником в руках и поспешила на другой конец острова. Охотник быстрыми плавными шагами последовал за ней, жестом велев остальным держаться в стороне. Мэри и Бетти переглянулись и осторожно пошли следом. Рубашеник замыкал шествие.

  Лебеди в самом деле выходили на берег.

  Едва только бросив на них взгляд, Бетти немедленно пожалела о своем желании увидеть местных лебедей. Они в самом деле отдаленно напоминали тех, что водятся в Центральном парке, только эти были черные, как смоль, и больше были похожи на живые скелеты. На костяном каркасе угадывалась тонкая прослойка кожи и редких, но длинных перьев, ноги с когтями рвали землю при каждом шаге, а в каждом черном, костяном клюве угадывались крепкие ряды зубов.

  - Что это? - опасливо спросила Бетти, скорее для того, чтобы успокоиться от звука собственного голоса.

  - Лебеди, - хмыкнул Рубашечник и добавил: - Какое болото, такие и птицы.

  - Думаешь, они пришли за нами по приказу Ткачихи?

  - А по чьему же еще? Здесь все и вся подчиняется только ей.

  - Она играет с нами, - одними губами произнесла Мэри и вздрогнула, обхватив себя руками. - Она ни за что не даст нам пройти. Сначала эти... лебеди... чудовищные... А потом и Охотники придут!....

  Бетти обняла ее за плечи.

  - Тсссс... - прошептала она на ухо перепуганной девочке. - Не позволяй страху одолеть тебя. Помнишь? Мы стоим среди Болот Тревоги. Они питаются нашим страхом, беспокойством, гневом. Мы не должны поддаваться. Ну, подумаешь, лебеди зубастые. А мы их прогоним. Нам не страшно. Таких лебедей жарят и подают на Рождество, начиненных яблоками, ну?..

  - Какое уж тут... Рождество... - всхлипнула Мэри, но потом едва заметно улыбнулась.

  - Зато представь, какие тут яблоки - с такими птицами, - засмеялся Рубашечник и обнял обеих девочек своими длинными руками. - Смотрите. Кажется, бой выигрываем мы.

  Энн не теряла времени даром. Она размахивала чайником, как боевая валькирия (Бетти читала про валькирий в книге Артура Нима), и доставляла лебедям много хлопот. Чайник то и дело опускался на черные головы, заставляя вхолостую клацать зубами или издавать обиженное рычание. Шепот и стоны птиц звучали пугающе, но Бетти, наблюдая из-за плеча Рубашечника, радовалась им: эти звуки означали, что их маленький отряд побеждает. Одна Энн с чайником стоила целой стаи костлявых монстров, которые, кажется, не умели летать: на едва обтянутых сизой тонкой кожей крыльях кое-как держалось несколько перьев. Зато ноги у них были мощные и мускулистые, и они достаточно быстро перебирали ими по земле Те, кто не испугался чайника отважной Энн, продвигались вглубь островка в надежде добраться до более доступной жертвы. Но здесь их встретил лук Охотника.

  Вздымаясь огромной скалой, Охотник стоял неподвижно и отправлял стрелу за стрелой в темные глаза птиц. Они падали к его ногам, и Охотнику приходилось наклоняться, чтобы рывком вытащить стрелы - в колчане их было не так уж много. Но даже мощные ноги не делали птиц быстрее него.

  Он двигался плавно, стремительно, казалось, одним движением закрепляя стрелу, натягивая тетиву и поражая цель с поразительной точностью.

  Совсем скоро битва была закончена.

  - Я могла бы предложить выпить чаю, но чайник разбился, - весело произнесла Энн, как будто бы ничего не случилось. Только капельки пота на висках и чуть подрагивающие руки выдавали ее волнение.

  - Да и птица к ужину невкусная: кожа да кости, - Охотник презрительно пнул ближайшего мертвого лебедя. - Давайте двинемся дальше, если все готовы. Возможно, у нас осталось не так много времени.

  - Вперед, - кивнул Рубашечник. - Кто готов сделать новый... мост?

  - Моих воспоминаний еще хватит, - Энн решительно шагнула к берегу, в ту сторону, откуда пришли лебеди. - Помогите Охотнику собрать стрелы. Надо спешить.

  

  Глава 20.

  

  Таким образом Бетти и ее спутники преодолели еще три острова. На каждом из них они не встретили ни одного препятствия, что весьма порадовало девочек, но взволновало Охотника.

  - Здесь что-то нечисто, - сказал он, замирая на крутом берегу островка, больше похожего на голову тюленя из старой сказки. - Она знает, где мы. Она уже послала к нам птиц. Где же Охотники?

  - Она хочет, чтобы ты ждал, - сказал Рубашечник, уставившись себе под ноги. - Чтобы ты волновался. Чтобы твоя рука потеряла твердость, когда страх одолеет тебя. Не вздумай ему поддаться.

  Охотник сурово кивнул.

  Энн встала на колени и отдала очередное воспоминание жадным водам болот. С каждой отданной нитью она становилась все более замкнутой и тихой, в основном молчала и избегала встречаться взглядом с кем-либо.

  - Вперед, - тихо, но твердо велела она. - Кажется, там земля.

  Они дошли до конца болот. Бетти присмотрелась и едва не подпрыгнула от радости. Они перешли Болота!

  Мягкая земля встретила их, как ей показалось, приветливо. На этой стороне росла мягкая высокая трава и виднелась невысокая поросль молодых деревьев. На горизонте возвышался силуэт какого-то строения.

  - Это и есть Старая Церковь? - спросила она.

  - Да, - кивнул Рубашечник.

  - Тогда надо спешить!

  - Не надо! - Рубашечник перехватил ее под локоть и притянул к себе ближе. - Если бы все было так просто...

  Бетти не хотела слушать мрачные подозрения Рубашечника. Она вырвалась и пошла вперед, туда, где виднелись развалины. Но вдруг обратила внимание на небольшое водоем, мелькнувший за низкими кустами.

  - Сюда! - крикнула она, похолодев.

  Неужели все еще болота?...

  - Что же ты так кричишь? - нахмурился Охотник, подходя ближе.

  - Там вода. Какая-то вода. Что это?

  - Мы на Зеркальном берегу, - раздался голос Мэри.

  Бетти обернулась. Девочки уселись прямо на земле и разложили карту, которую извлекли из недр сумки.

  - Видимо, Холмы запутали нас, - пояснила Энн, проводя пальцем по карте. - И вывели с другой стороны. Мы должны были попасть к мосту. А попали к Зеркальному берегу. Но это не страшно - нам не очень долго придется идти.

  - А чем опасны Зеркальные берега? - спросил Охотник, сведя брови к переносице. - Мне не нравится их название.

  - Здесь ничего не должно тебе нравиться, Охотник, - рассмеялся Рубашечник. - Но ты прав, они опасны. В них нельзя смотреть, особенно в глаза своему отражению. Говорят, что Ткачиха наблюдает сотней своих глаз из каждого зеркала. Надо отводить глаза и смотреть в землю, и тогда, может быть, мы сможем пройти между ними, не пострадав.

  - И идти надо быстрее, - Мэри встала с земли и помогла подняться Энн. - Возможно, нас уже видят.

  - Не возможно, а точно, - покачал головой Рубашечник. - Но торопиться надо. Кто знает, сколько еще Ткачихе будет интересно играть с добычей - и когда она захочет на нас напасть.

  С этими словами он первый двинулся к блестящему между деревьями озерцу. Бетти. старательно уперев взгляд в землю, поспешила за ним.

  На мгновение ей показалось, что в сумрачном мире Ткачихи снова взошло солнце - как это было в Лесу. Точнее, теперь она ясно понимала, что никакого солнца не было, была лишь тщательно развешанная декорация, иллюзия, сплетенная из воспоминаний несчастных, навсегда растворившихся в темном холодном мире жадной, ненасытной Ткачихи. Но солнце всегда обладало способностью вселить в Бетти уверенность и надежду, и теперь девочка, поймав краем глаза блики на зеркальных поверхностях, воспряла духом. Она вспоминала солнце, разлитое над улицей Высоких Осин, и на сердце у нее теплело.

  Бетти казалось, что путь их лежит через бесконечный зеркальный лабиринт. Одинокая тропинка петляла и вилась между зеркальными отблесками холмов.

  На одном из поворотов Бетти поскользнулась, оступилась и замахала руками, силясь удержать равновесие. Шедший позади Охотник подхватил ее, не давая упасть, но было поздно: девочка подняла голову и встретилась взглядом со своим отражением на зеркальной коре поваленного дерева. Дерево отражало все вокруг, точно зеркало в школьном фойе, и как Бетти ни старалась увести взгляд, она все равно сталкивалась со своими же глазами.

  Ткачиха! - пронеслось у нее в голове. - На нас посмотрит Ткачиха, я все испортила, все пропало!

  - Бетти? - раздался вдруг такой знакомый, почти забытый голос, который Бетти никак не ожидала когда-либо услышать в этом месте - или вообще когда-нибудь услышать. - Бетти Бойл?!

  - Артур!!! - закричала Бетти и бросилась к зеркальному дереву, вырвавшись из крепких объятий Охотника. - Артур Ним?!

  - Бетти, это ловушка! - застонал Рубашечник, прижимая руки к лицу.

  - Да нет же, - ответила Бетти, размахивая руками. - Это не ловушка, это Артур! Артур! Как ты?... Ты слышишь меня? Видишь?..

  - Вижу и слышу, Бетти Бойл, - отозвался Артур Ним, чье лицо сосредоточенно расползалось по всей поверхности дерева, заменяя собой отражение Бетти. - Вижу тебя в озере в Центральном парке! Я гулял с Джоком и кормил лебедей, и вдруг увидел твое лицо.

  - Артур, это просто чудо! Я в беде, Артур!

  - В какой беде? Что случилось?

  - Артур, я не знаю, как тебе это сказать, просто... Мне нужна твоя помощь, Артур!

  - Где ты сейчас? Что с тобой?

  - Со мной все в порядке, просто я... Я в другом мире!..

  

  Глава 21.

  

  Бетти потребовалось время, чтобы внятно объяснить Артуру Ниму, что с ней произошло. Она торопилась и подгоняла саму себя, опасаясь, что связь может прерваться в любой момент, и путалась в словах, не зная, что сказать. Легко было просить его о помощи, но какой именно эта помощь должна была быть?

  На ее счастье, в дело вмешался Рубашечник.

  - Здравствуй, Артур Ним, - сказал он, присаживаясь рядом с Бетти у Зеркального дерева. - Буду надеяться, что это и правда ты, а не хитроумная ловушка Ткачихи. Впрочем, ей и без того известно, куда мы идем. А если я правильно понимаю сходство двух миров, неподалеку от того места, где ты сейчас стоишь и говоришь с нами, есть старые руины. Это правда?

  - Так, - кивнул все еще мало что понимающий Артур Ним. - Я в Центральном парке, здесь есть старая английская церковь. Точнее, то, что от нее осталось.

  - Старая Церковь! - закричала Бетти. - Это она!

  - Верно, - обрадовался Рубашечник. - Послушай, Артур Ним. Отправляйся к руинам и жди там. Ждать, возможно, придется долго: я не могу тебе сказать, с какой скоростью течет время здесь и у вас, поэтому запасись едой и теплой одеждой. И жди нас. Мы дадим о себе знать.

  - А вас там много? - деловито осведомился Артур.

  - Пятеро, - ответила Бетти, оглядев свой отряд. - Пока - пятеро, и я надеюсь, что меньше нас не станет.

  - Пятеро. Принято, - серьезно кивнул Артур. - Задание понял, отправляюсь к Старой Церкви и буду ждать сигнала.

  - Пусть наберет воду из того водоема, в котором нас видит, - прошептала Мэри на ухо Бетти. - А вдруг дело в ней?

  - Ты гений! - отозвалась Бетти и закричала: - Артур! Артур, ты слышал? Перелей куда-нибудь воду, в которой видишь сейчас меня! Вдруг дело в ней.

  В смутном зеркальном отражении было видно, что Артур поправил очки.

  - Я уже подумал так и сделать, - сказал он. - Не волнуйся, Бетти Бойл, я сделаю все, чтобы вытащить тебя и твоих друзей оттуда, где вы сейчас застряли.

  - Ох, Артур!

  Изображение пошло рябью.

  - Артур, связь теряется, - снова закричала Бетти, - вытащи нас, Артур!

  - Сделаю все, что в моих силах, - отозвался мальчик. - Береги себя!

  Изображение исчезло. Некоторое время Бетти просто молча разглядывала зеркальную кору дерева, в которой теперь отражались только их с Рубашечником лица.

  - Поверить не могу... - прошептала она.

  - Удивительное совпадением, - кивнул Рубашечник.

  - Это все еще может быть ловушкой Ткачихи, - покачал головой Охотник, подходя ближе. Бетти увидела краем глаза, как он снял с пояса топор и, размахнувшись, опустил его на зеркальную кору.

  - Что ты делаешь?! - девочка вскочила на ноги, готовая его остановить.

  - Если это ловушка Ткачихи, нас уже ничто не спасет, - сквозь зубы ответил Охотник. - Но если это правда был твой друг из другого мира, нам надо постараться сохранить с ним связь. Эти зеркала - замерзшая вода Топей, зачарованная Ткачихой. Мне думается, что она связана каким-то образом с той водой из настоящего озера. Мы должны взять с собой осколок. Может быть, так мы сможем говорить с ним. И он с нами. Мэри не случайно велела ему набрать воды.

  В его словах был резон. Бетти кивнула и вместе с Рубашечником отошла в сторону - наблюдать за работой Охотника. Тот размашисто опускал топор на дерево, снова и снова, до тех пор, пока от его мерных движений зеркальная кора не пошла трещинами и огромный кусок не свалился прямо в вовремя подставленные ладони Рубашечника. Острые края оставили на его руках новые царапины, которые немедленно стали кровоточить.

  - Надо бы завернуть это в какую-то тряпицу... Стекло острое, - поморщился Рубашечник.

  - У нас все еще есть сумка, - сказала Мэри. - Чайник мы потеряли, когда сражались с лебедями, но сумка осталась при нас. Она мягкая.

  - Давайте ее сюда!

  Энн молча протянула ему сумку. Рубашечник бережно опустил кусок зеркальной коры внутрь и несколько раз сложил ее пополам, так, чтобы зеркало было тщательно защищено. Бетти заметила, что после этого он быстро вытер ладони о свою черно-красную рубашку. Девочка невольно подумала, что на такой ткани не видны следы крови. Сколько раз ему приходилось вытирать так руки?

  Рубашечник перехватил ее взгляд и вопросительно поднял брови. Бетти вспыхнула и отвела глаза словно ее застукали на чем-то неприличном, и немедленно уперлась взглядом в Энн. Та стояла в стороне, наблюдая за происходящим отрешенным взглядом.

  С момента перехода через болота она сильно изменилась: стала тихой, не подавала голоса и послушно следовала за Мэри. Она не выглядела поглупевшей или вдруг потерявшей память - скорее сосредоточенной на том, что оставалось у нее внутри. Бетти впервые пришла в голову мысль, что окружающие ее люди отдали ради ее возвращения гораздо больше, чем она сама. Можно было бы уже начать им доверять. Или хотя бы называть друзьями.

  Да, с этого, пожалуй, ей и следовало сейчас начать.

  - Друзья! - громко сказала она, так, чтобы все услышали.

  За ее спиной раздался задумчивый хмык Охотника. Спутники обступили Бетти и, казалось, были готовы ее слушать.

  - Человек, с которым мы говорили, мой друг, из мира, откуда я пришла, - Артур Ним. Я не знаю еще, чем он может нам помочь, но уверена, что гораздо лучше знать, что мы не одни блуждаем в темноте, что нас где-то ждут... - Бетти остановилась, чтобы перевести дыхание. Мотивирующие речи никогда ей не давались.

  - Я прошу вас... Прошу вас не падать духом. Мы много пережили, пока шли через Болота, и сейчас мы все готовы сдаться. Каждый из нас. Но нельзя, совсем нельзя отчаиваться! Наоборот: мы должны помнить о пройденном пути. Где мы начали, и где мы теперь. Мы с Рубашечником, - Бетти протянула руку и сжала некрепко его пострадавшую ладонь в своей, - вышли из Леса, еще не зная даже, куда именно лежит наш путь. Мы попали в Холмы и встретили там Мэри и Энн, и это знакомство не только помогло нам найти дорогу, но и сделало чуть больше... Мы нашли друг друга, и это мы с Рубашеником заразили Мэри и Энн идеей, что Холмы можно покинуть. Потом мы позвали с нами Охотника, который так же устал от тирании Ткачихи. Этот мир вокруг нас - серый, душный и неживой, но ведь мы все еще помним, что он соткан из наших страхов и страданий? Выше нос, друзья. Мы почти у цели. Старая Церковь так близко. Вместе мы покинем это место и выйдем в Центральном парке. А там, знаете... - голос Бетти дрогнул. - Там солнце.

  Воцарилась тишина. Некоторое время все стояли, не шевелясь, и пристально смотрели на Бетти. Наконец Рубашечник улыбнулся - светло и просто, так, как улыбался ей давным-давно в солнечном Лесу.

  - Замечательные слова, Бетти Бойл, - сказал он. - Мне их не хватало.

  - И правда чудесные слова, Бетти, - прошептала Мэри.

  - Они вдохновляют, - сдержанно кивнула Энн, словно боялась расплескать переполнявшие ее слова.

  На плечо девочки легла тяжелая рука Охотника.

  - Веди нас, Бетти Бойл.

  Бетти вздохнула и сделала шаг вперед по тропинке. Внезапно ей стало казаться, что туман вокруг стал менее густым, тропинка высохла и в целом стало светлее. Пройдя несколько шагов, она увидела кое-что и поняла: она все делает правильно.

  Едва заметный солнечный луч упал на тропинку перед ее ногами.

  - Солнце... - прошептала Бетти и крикнула в голос: - Солнце!!! Друзья мои, вперед. Вперед!

  

  Глава 22

  

  Бетти и ее спутники шагали вдоль Зеркальных берегов и старательно отводили глаза от любых отражений, попадавшихся им на пути. Всем было ясно: так, как в прошлый раз, им может больше не повезти, и мало ли кто посмотрит на них из зеркальной глубины. Погоня по их следам по-прежнему не показывалась, и Ткачиха никак не являла им своего присутствия, а посветлевшие окрестности и солнечный луч, проявившийся среди серой хмари, внушали надежду на лучшее.

  - Быть может, мы просто достаточно безумны, и с нами уже ничего не поделаешь, - говорила Мэри, пританцовывая на каждом шагу. - Может быть, нас просто оставят в покое и займутся кем-нибудь, более безобидным.

  - Я бы не надеялся на столь простой исход, - усмехнулся Охотник. - Но было бы здорово и в самом деле успеть дойти до Старой церкви до того, как Ткачиха примется за нас всерьез.

  - Рубашечник, - обратилась к молчаливо идущему позади спутнику Бетти, - ты говорил, что узнал про Старую церковь из старинных легенд. Расскажешь их нам? Нам все равно еще идти и идти. А я об этих легендах ничего не знаю...

  - В самом деле, Рубашечник, расскажи! - загорелась Мэри.

  Энн кивнула, Охотник бросил одобрительный взгляд через плечо, и Рубашечник смирился.

  - Хорошо, я расскажу вам эту легенду. Не спрашивайте, откуда именно я ее узнал: через мои руки прошло множество блуждающих воспоминаний. Так вот, много лет назад жила одна девушка, жила в доме у Холма, что лицом выходил на реку...

  Рубашечник вздохнул и тихо запел:

  

  Жила Дженни Ли у Холмов, у далеких зеленых Холмов,

  В доме том, что лицом выходил на быструю-быструю реку,

  А в той реке было рыбы так много, что давалась она в руки,

  В доме том не было места горю, грусти, тоске и скуке,

  Раз Дженни Ли увлеклась пришедшим в их дом человеком,

  Пришел он в тот дом у далеких зеленых Холмов...

  

  Голос у Рубашеника был красивый, глубокий, и песня лилась серебристыми переливами, как будто и в самом деле была соткана из нитей воспоминаний.

  

  ...пошла Дженни Ли за Холмы, за далекие эти Холмы,

  Увел человек Дженни Ли за собой, ничего не сказав никому,

  И травы поникли, увяли цветы, и птицы кричали в тиши,

  И кончился смех, и пропало веселье, и в доме том нет ни души,

  И кто бы сказал, отчего, и кто бы сказал, почему,

  Пошла Дженни Ли с человеком за дальние эти Холмы...

  

  Бетти никогда раньше не слышала эту песню. История и в самом деле получалась грустная. Человек увел Дженни Ли за Холмы, и там она должны была пропасть, потому что свет мира людей погас для нее, а человек этот разлюбил ее вскоре и оставил. Но Дженни Ли не потеряла надежды и вернулась обратно тем же путем, которым человек ее увел, а старую церковь на вершине холма обошла противосолонь три раза, и открылась ей дверь в мир живых людей. Так на хорошей ноте песня и закончилась: Дженни Ли вернулась домой, и счастье вернулось вместе с ней.

  - А как ей пришло в голову, что церковь надо обойти противо... противосо... Что это вообще за слово такое? - спросила Бетти.

  - Противосолонь - значит, против солнца, то есть против часовой стрелки, - сказала Мэри.

  - Ой, я не знала. Так как она придумала это?

  - В давние времена такой способ - делать что-то против часовой стрелки - считался возможностью отогнать любое колдовство, - сказал Рубашечник. - И в очень многих сказках и легендах об украденных в Холмы людях, в сказках об эльфах, встречался именно этот способ.

  - Очень часто что-то, описываемое в одной легенде, а потом повторяющееся в других, имело под собой реальное основание, - подала голос Энн.

  - Значит, у нас и в самом деле есть надежда, - улыбнулся Охотник. - Смотрите. А ведь пока мы слушали песню, Зеркальные берега почти подошли к концу. Мы приближаемся к цели.

  - Ничего не бойтесь, - Бетти охватил боевой задор. - Мы прошли долгий путь!

  Зеркальные топи и в самом деле остались позади. Бетти огляделась по сторонам и увидела, что они стоят на зеленой поляне, и окружающий пейзаж больше напоминает Лес, чем Топи. Ей было ясно, что это иллюзия, которой не стоит поддаваться: Ткачиха наверняка только этого и ждала, чтобы натравить на них Охотников. Но от вида более зеленой, чем прежде, травы у нее отлегло от сердца. Тем более, что трава не пыталась схватить ее за ногу или немедленно сожрать. После всего, через что им довелось пройти, уже одно это заставляло девочку радоваться. Бетти осмотрела себя с ног до головы и хмыкнула недовольно: ее красивая некогда одежда полностью пришла в негодность. По возвращении домой придется выкинуть кроссовки, которым не было и недели, да и любимые джинсы уже не спасти. Друзья выглядели не лучше. Мэри-Энн потеряли свой фарфоровый лоск еще на подходе к Болотам, а по Рубашечнику можно было сказать, что в своей знаменитой рубашке он путешествовал по Топям по шею в воде. Один Охотник в кожаной одежде и с туго заплетенной косой выглядел почти так же опрятно и внушительно, как во время первой их встречи.

  Шампунь, подумала Бетти, вот чего мне так сильно здесь не хватает. Шампуня... И душистого мыла, и любимой зеленой мочалки, и бомбы для ванны, чтобы наполнить воду светло-розовой пеной с запахом яблока. И залечь в нее часа на три. Может быть, тогда удалось бы прогнать навсегда запах гниения, преследовавший их еще с Холмов. Запах могильной земли и мертвых лебедей.

  - Нам не стоит надолго задерживаться здесь, - сказал Рубашечник, дав возможность девочке немного передохнуть и привести себя в порядок.

  Сам он даже не пытался отряхнуться, только заплел свисающие сосульками волосы в косу, и она болталась теперь по спине.

  Охотник нервно провел носом и огляделся по сторонам.

  - Поспешим. Эта тишина обманчива. За нами идут.

  Мэри побледнела.

  - Как... идут? Кто?

  Охотник снял с пояса топор и подбросил его в руке.

  - Как - кто? Охотники. Ткачиха не отпустит нас просто так. Забудьте об этом. Идите вперед.

  Остальные медлили, вопросительно глядя на него.

  - Идите вперед, я сказал! - рявкнул Охотник, и они, наконец, послушались.

  

  Глава 23.

  

  Не успела Бетти сделать и нескольких шагов, как в воздухе вокруг нее вспыхнули, засияв, серебряные нити. Они выглядели точно так же, как плывущие в мареве воздуха над Холмами, но теперь они не дрейфовали по ветру. Нити превратились в крепко сплетенную паутину, и теперь не оставалось иного выхода, кроме как идти вперед, к подвесному мосту, едва показавшемуся из-за поворота. Нити отрезали им пути к отступлению, и сойти с тропы не вышло бы: паутина поджидала их в двух шагах, точно зазевавшихся мух.

  - Вперед!!! Бежим! - крикнула Бетти и потянула за руку Рубашечника.

  Рубашечник не торопился бежать - другой рукой прижимая к себе сумку с зеркалом, он стоял, нервно оглядываясь по сторонам. Черные тени наплывали со всех сторон, и постепенно из сумрака выходили высокие силуэты. Существа эти были замотаны в черные плащи, высокие сапоги их ступали по земле Топей, не проваливаясь в нее, а лица... Их лица Бетти увидела один раз и предпочла бы забыть навсегда.

  Она-то думала, что у Охотника лицо плохо выражало эмоции и было точно высечено из камня! Она ошибалась.

  Лица настоящих Охотников только отдаленно напоминали человеческие. В них была лишь равнодушная жестокость, и Бетти понимала: эти существа пойдут на все, чтобы выполнить приказ.

  Развернувшись лицом к врагам, Бетти начала медленно отступать. Рубашечник нехотя пошел за ней, хотя всем своим видом показывал, что желает помочь Охотнику сражаться. Мэри-Энн крепко прижимались друг к другу и старались держаться как можно ближе к Бетти.

  - Бегите, не стойте на месте! - вновь крикнул Охотник.

  Он начал отступать, взяв топор наизготовку. Бетти было ясно, что, напади Охотники сейчас, и один этот топор ничем не смог бы им помочь. Равно как и лук, и все прочее, чем владел их друг. Но Охотники медлили, окружали темной тучей и давали возможность уйти.

  Бетти все было ясно. Она не раз видела, как соседский кот играет с мышью перед тем, как съесть ее.

  Значит, Охотники были уверены, что у них нет ни малейшего шанса.

  - Все, что нам надо - успеть добежать до моста... - безнадежно застонал Рубашечник за ее плечом.

  Он тоже не верил, что им позволят это сделать.

  Охотники чувствовали свою власть над беглецами, упивались их страхом. Казалось, страх заставлял нити светиться ярче, впитывать безнадежный ужас, охватывающий любого при виде неподвижных лиц и застывших в ожидании черных фигур.

  За ними не было видно ничего - только тьма, без единого блика света, матовая чернота, и Бетти вспомнила, что уже встречалась с такой чернотой. И сбежала от нее.

  Сотни глаз Ткачихи наблюдали за ними со всех сторон. Ткачиха была здесь. Как огромный паук, который никогда не отпустит свою добычу, и чем больше жалкая муха будет биться в надежде спастись, тем крепче будет затягиваться паутина вокруг нее.

  Ткачиха пришла за ними.

  Они проиграли.

  - Бетти! - послышался вдруг голос, который девочка никогда уже не ожидала услышать. - Бетти, ты слышишь меня?

  - Артур? - сообразила девочка и схватила сумку, которую Рубашечник по-прежнему держал в руках.

  Едва достав стекло, она закричала снова:

  - Артур Ним?!

  - Бетти, это я, - отражение Артура в куске зеркальной коры было размытым и тусклым, но угадывалось довольно отчетливо. - Как вы, идете? Я дошел до развалин в парке, тут, кстати, довольно живописно - и руины, и холмики повсюду, и мостик этот...

  - Мостик?! Там есть мост? - Бетти едва не выронила зеркало от удивления, и Рубашечник подставил под него ладони.

  Мэри-Энн встали по обеим сторонам от них, не пытаясь закрыть от всевидящих глаз Ткачихи, но демонстрируя ей, что будут защищать до последнего и Бетти, и их единственную связь с реальным миром.

  - Здесь есть мост, - тем временем обстоятельно отвечал Артур Ним. - Старенький такой, почти развалившийся, дерево рассохлось. Похоже, его строили в то же время, что и эту церковь. Или совсем немного позже.

  - Тут тоже есть мост! Мы спешим к нему, кажется, Старая Церковь должна быть на другом берегу, - от внезапно нахлынувшего облегчения Бетти едва могла говорить.

  - Если этот мир - отражение настоящего, то, скорее всего, ты права, - улыбнулся Рубашечник. - И это значит, что нам надо рискнуть.

  - По-настоящему рискнуть, - кивнула Бетти. - Посмотри вокруг - терять нам уже нечего.

  - Человек, который ничего не теряет, держит в руках весь мир, - Рубашечник бережно забрал зеркало и убрал обратно в сумку, которую надежно закрепил на себе. - Ты готова бороться, Бетти Бойл?

  - Я готова, Рубашечник, - твердо сказала Бетти.

  Потом обернулась к Мэри-Энн и Охотнику и сказала:

  - Бежим. Так быстро, как только можем. К мосту и к Старой Церкви, что обязательно кроется за мостом. Забыв о страхе, не поддаваясь паническому ужасу, который каждый из нас, я уверена, чувствует перед лицом врага. Без сожалений, без раздумий. Все, что нам надо - перейти этот мост. Поэтому... Вперед!

  И они побежали.

  

  Глава 24.

  

  В тот же самый миг Охотники бросились на них, точно повинуясь чьей-то команде, которая не прозвучала. Черные тени окружили беглецов, скользнули к ним ближе, словно у Охотников не было ног и они летали по воздуху. В непроглядной черноте за их спинами вспыхнула сотня глаз. Серебряные нити паутины натянулись и рванулись вперед, готовые никому не позволить добраться до моста.

  Охотник изо всех сил орудовал топором, разрубая нити, нацелившиеся на его руки. Мэри-Энн уворачивались, как могли, но у них не было никакого оружия, и Охотнику приходилось защищать и себя, и девочек. Бетти отчаянно махала по сторонам ножом Охотника и жалела, что у них не нашлось времени преподать ей пару уроков. Но несколько нитей безвольно опали на землю после его ударов, и это придало ей сил.

  Рубашечник поначалу отмахивался сумкой, потом, словно что-то сообразив, замер, торопливо залез внутрь сумки и достал кусок зеркальной коры. Ее острые края резали нити не хуже ножа, а блеск зеркальной поверхности оказался отвратителен Охотникам. Темные тени, почти добравшиеся до Рубашечника, шарахнулись прочь.

  - Они боятся света! - поняла Бетти. - Они боятся света, который исходит от этого зеркала! Наверное, это свет мира живых!

  Рубашечник услышал ее и выставил зеркало перед собой, не давая Охотникам приблизиться. Теперь он прикрывал отряд. Охотник поспешил увести Мэри-Энн поближе к Бетти и сам отступал вместе с ними. Рубашечник выпрямил руки и начал делать нарочито медленные шаги, давая возможность друзьям уйти как можно дальше. Он выглядел грозно: с зеркалом в руках, в черно-красной рубашке, с белыми волосами, разметавшимися по спине. Сосредоточенно глядя перед собой, он поворачивал зеркало в сторону особо прытких Охотников и не давал им коснуться себя ни рукой, ни оружием.

  Тишина вокруг превратилась в звук, все зашипело, запело, словно искореженная пластинка, и звук этот был отвратителен. Казалось, его можно было не только слышать, но и видеть, трогать, пробовать на вкус, но все это вызывало только большее отвращение. Бетти закусила губу и замотала головой, пытаясь отогнать звук прочь.

  Воспользовавшись замешательством беглецов, Охотники напали. И пробили бы оборону, скорее всего, если бы Охотник не ринулся в бой, размахивая топором.

  Бетти еще успела подумать, что их Охотник совершенно не похож на слуг Ткачихи. Такой же человек, как и все они. Ничего темного и зловещего в нем уже не осталось. А было ли?..

  А потом она побежала так быстро, как могла, уже не думая ни о ком, думая только о мосте, который был так близко, всего в нескольких шагах. И мост бросился ей под ноги, она вцепилась до боли в сжатых кулаках в веревочные перила и замерла на месте, беспомощно обернувшись через плечо на друзей.

  - Беги вперед! - крикнула Мэри. - На ту сторону, не медли!

  Бетти сделала шаг и остановилась как вкопанная. Мост под ней зашатался. Он был сколочен из грубых деревянных досок и перевязан веревочными перемычками. Надежностью от него и не пахло. Бетти осторожно сделала еще один шаг вперед. Мост затрясся под ней, мешая идти, заходил ходуном. От страха Бетти вцепилась в веревочные перила так сильно, что с трудом смогла заставить себя разжать пальцы, чтобы ухватиться снова, но уже подальше. Казалось, стоит ей отпустить руку, как она немедленно полетит вниз, в непроглядный мрак, в черное вязкое ничто, в которое превратилась река. И было ясно: угоди она в это ничто и всему придет конец. Больше не будет шанса вырваться оттуда, спастись, а значит - ничего не будет вообще. Она навсегда останется пленницей Ткачихи, которая переплетет ее на серебряные нити и пустит по ветру над Холмами, а Бетти Бойл исчезнет, и никто никогда не вспомнит больше о ней.

  Бетти стиснула зубы и сделала еще шаг, за ним еще и еще. Одеревеневшие пальцы не слушались, колени трусливо подгибались, и она боялась, что часть пути ей придется проползти, потому что удержаться на ногах не выйдет. Но мысль о вечном заточении в двумерном мире Ткачихи, где не было ни солнечного света, ни тепла, ни мамы, ни настоящих друзей - за редким исключением, но эти исключения сражались за ее спиной за возможность так же не быть поглощенными черным матовым хаосом, заставила ее разозлиться.

  - Я тебе не дамся, - прошипела Бетти и с трудом переставила ногу на еще одну перекладину моста. От страха ноги стали ватными и мягкими, как мешки с соломой. - Я живая. Я вернусь домой. К маме. И Артуру Ниму. И в школу буду ходить. И послушной буду. И никогда. Больше. Не. Буду. Отчаиваться!

  С последними словами она все-таки добралась до края моста и упала на влажную зеленую траву, пригибавшуюся под ее коленями и ладонями. Мост остался позади.

  Некоторое время ей потребовалось, чтобы просто отдышаться и немного прийти в себя. Она смогла. Она преодолела последнее препятствие, отделявшее ее от прохода домой. Одна эта мысль могла вновь поставить ее на ноги.

  Бетти села на траву (на ощупь почти как настоящую!) лицом к мосту. Ее друзья по-прежнему сражались на другой стороне моста и почему-то не спешили перебираться следом за ней. Охотники осаждали их со всех сторон, и Бетти с ужасом поняла, что защищаться долго они не смогут.

  - Идите сюда! - крикнула она. - Почему вы не идете?

  - Мы не можем! - крикнула Энн в ответ. Она вцепилась в основание моста и повернулась к нему лицом, но так и не сделала шаг. - Ты должна позвать!

  - Я зову! Зову!

  - Позови по имени! Позови меня!

  - Энн!!! Энн, иди сюда, на эту сторону моста!!! - закричала Бетти что было сил.

  Энн качнуло вперед, словно до этого ее удерживали невидимые руки, и она стремительно пошла по мосту, осторожно перебирая каблуками туфелек. Она крепко держалась за веревки и, казалось, не испытывала такого страха перед пустотой внизу, через какой довелось пройти Бетти.

  Бетти протянула ей руку, и Энн спрыгнула на землю, целая и невредимая. Девочки переглянулись, и Энн тут же кинулась обратно.

  - Мэри!!! - позвала она. - Мэри, скорее ко мне!

  В тот же миг Мэри оставила попытки отбиться от Охотников и прыгнула на мост. Он закачался под ней, и каблук попал в щель между досками. Мэри охнула и потеряла равновесие, но успела схватиться за веревки и повиснуть на них всем телом. Бетти прижала ладони ко рту. Мэри медленно восстанавливала равновесие и, наконец, выпрямилась во весь рост и медленно пошла вперед. В отличие от Энн, ей не хватало сейчас ее хладнокровия и собранности, и каждый шаг был для нее как последний.

  Энн и Бетти обняли ее с двух сторон, успокаивая, в тот момент, когда она ступила на землю. Мэри тряслась и всхлипывала от пережитого страха, но быстро пришла в себя.

  - Наши друзья! - напомнила она.

  Бетти кинулась к мосту.

  - Идите сюда!!! Скорее!!! Эй!!

  - Рубашечник!!! - крикнула Мэри. - Скорее!

  - Идите сюда! - надрывалась Бетти, - Рубашечник, Охо...

  Энн быстро зажала ей рот рукой и прошипела на ухо:

  - Бетти, мы не можем звать Охотника, придут другие, они все смогут сюда прийти. Видишь, над мостом какой-то барьер, который не пускает их сюда.

  - Но... - растерялась Бетти. - Но как же теперь...

  Рубашечник тем временем перешел мост так легко, словно шагал по твердой земле. Бетти вспомнила, что раньше он был циркачом. Сейчас она убедилась в этом собственными глазами. Он по-прежнему бережно прижимал к себе кусок зеркальной коры и вообще не держался за перила, однако ни разу не пошатнулся.

  Он сошел на землю и беспомощно оглянулся.

  Охотник сражался один. Его топор взлетал и опускался, отгоняя прочь жадных до его страха и гнева Охотников, каждый из которых желал бы первым дотянуться до отступника. Его массивная фигура казалась совсем крошечной рядом с бесформенной массой черных теней и глаз.

  - Энн говорит, мы не можем его позвать, - убито сказала Бетти. - Ведь тогда они все... придут.

  - Нам надо уходить, это наш шанс, - жестко добавила Энн.

  Мэри прижала ладони к лицу.

  Рубашечник побледнел и замотал головой так, что светлые пряди закрыли его лицо.

  - Нет, нет, я не могу так. Я без него не могу уйти. Не могу.

  - Ты должен. Так бывает, - такой твердости в тихом голосе Энн они еще не слышали.

  - Мне очень жаль, Рубашечник, но если мы все погибнем здесь... - Бетти коснулась его плеча.

  Рубашечник шарахнулся в сторону, сбрасывая ее руку, замотал головой еще яростнее и кинулся к мосту.

  - Да иди же ты сюда! - его отчаянный крик разнесся над черной пропастью. - Иди сюда, будь ты проклят!

  Охотник обернулся и медленно покачал головой, а потом перехватил поудобнее рукоять топора.

  Бетти показалось, что она слышит смех Ткачихи, жуткий, торжествующий смех.

  - Не смей умирать! Ты не можешь! Ты должен быть здесь! - зеркало выпало из ослабевших пальцев Рубашечника.

  Он потерянно смотрел перед собой, через мост, глядя, как черная тьма приближается к Охотнику. Вдруг что-то толкнуло его вперед, он вцепился в веревки моста и закричал:

  - Сюда иди! Ногами! Мы вытащим! Беги так быстро, как можешь! Я без тебя не уйду! Слышишь меня?.. ГИЛЛИАН!!!

  Его пронзительный крик повис в воздухе.

  

  Глава 25.

  

  Что-то ударило Охотника в грудь, точно выталкивая на мост. Он развернулся и, не думая ни о чем, рванулся вперед - и вовремя. Серебристые нити рухнули вниз, разрезая опоры моста, и деревянные перекладины посыпались в бездонную пропасть. Охотник прыгнул, бросив все тело вперед, и из последних сил вцепился в клочья травы. Мост стремительно рушился, отрезая путникам дорогу назад, а их самих - от Ткачихи и ее приспешников.

  Рубашечник ухватился за руки Охотника, но было ясно, что он не сможет долго его удерживать, его хрупкие запястья сломаются под весом друга.

  Бетти, не раздумывая, кинулась на помощь. Она обхватила Рубашечника за пояс, помогая тянуть назад, упираясь пятками в землю. К ней немедленно подключилась Энн, а за ней Мэри, и все вместе они стали тянуть Охотника вверх.

  Наконец ему удалось размахнуться второй рукой и всадить в землю топор. Дело пошло быстрее: подтянувшись на топорище, Охотник смог поставить на землю колено, а после выбрался целиком и сел на землю, ошарашенно глядя перед собой.

  Рубашечник откинул с лица длинные пряди и встретился с ним глазами.

  Бетти никогда раньше не замечала, что у них совершенно одинаковые глаза: светлые, с темным полукружьем, с широкими жадными зрачками...

  - Гиллиан, - тихо повторил Рубашечник.

  - Откуда ты?..

  - Это важно сейчас? Нам надо бежать.

  Охотник схватил его за руки.

  - Да, это важно. Я знал, что ты что-то скрываешь, когда - долгое время назад - искал у меня защиты и заступничества. Я еще думал тогда: почему у меня? Теперь я, наконец, начинаю понимать...

  - Ты единственный владеешь тем, что я так жаждал обрести, - Рубашечник освободил руку из его хватки и с нежностью провел пальцами по щеке. - И все хотел отнять это и вернуть себе... себя.

  - Больше не хочешь?

  Рубашечник опустил глаза.

  - Я понял, что эти воспоминания стали частью тебя. И, думаю, теперь уже не станут моими? Ты стал человеком благодаря моей памяти, моей судьбе и моей жизни. Стал моим другом. Разве я вправе требовать у тебя это назад? Я больше этим не владею.

  - Но ты позвал меня. Дал мне имя, которое не было мне известно, но я теперь знаю точно, что оно - мое. Я думал, я нужен тебе, чтобы ты вернулся в тот мир со всеми воспоминаниями. Или что без меня ты не сможешь туда пробраться. Но если ты больше не претендуешь...

  Рубашечник возмущенно вскинул подбородок и закусил губу.

  - Ты меня вообще слышал?! Ты стал моим другом, моим защитником. Бросить тебя ради собственных интересов... Я не смог.

  - Спасибо, - с тихой благодарностью сказал Охотник и поднялся на ноги. - Нам пора идти. У нас еще будет время поговорить об этом. Или же у нас больше не б... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4