ТКАЧИХА

  - Просто невероятно. Как вы смогли составить ее, если все время сидите здесь?

  - Во-первых, я уже говорила: мы не сразу осели в Холмах, - засмеялась в ответ Энн. - А во-вторых, сюда кто только не попадает!

  - Мы стараемся помогать всем, - подхватила Мэри. - Ветра такие непредсказуемые.

  - А еще нам интересно, получится ли у кого-нибудь полностью собрать себя обратно!

  - Вот ты, - Мэри вытянула руку с выставленным вперед указательным пальцем и с силой ткнула Рубашечника в плечо. - Тебе много осталось?

  - Я надеюсь, что не очень, - улыбнулся он. - Но поиски последних нитей могут затянуться на целую вечность. И свое имя я так и не вспомнил.

  - Имя - ерунда. Важно только точно знать, кем ты являешься и куда ты идешь.

  - В Тенях с этим проблема, - улыбка Рубашечника ослепляла, но Бетти вдруг заметила, что глазами он оставался серьезен. - Здесь я никуда не иду и никем не являюсь.

  - Неправдочка ваша! - стукнула кулаком по столу Энн и нахмурила свои кукольные брови. - Вот прямо сейчас ты идешь вперед, к Старой церкви. И являешься проводником Бетти. Вот, считай и ответ тебе нашелся.

  - Но это временный ответ!

  - А ты хотел постоянный? Без перемен нет жизни. И выходов из сложностей тоже нет.

  Энн переглянулась с Мэри, и они обе решительно кивнули, тряхнув каштановыми косами.

  - Нельзя выйти в ту же дверь, в которую вошел, - продолжила Мэри. - Нам потребовалось много-много лет, чтобы это понять.

  - Дело не в том, что ты возвращаешься откуда-то измененным, - поторопилась добавить Энн. - Все по-другому: если ты не поменяешься, ты не найдешь дверь.

  Бетти растерянно смотрела на близняшек и не понимала ничего из их слов.

  - Что я должна сделать, чтобы вернуться домой? - осторожно спросила она.

  Судя по вопросительным взглядам, с которыми Энн, Мэри и Рубашечник повернулись к ней, они начисто забыли о ее существовании. Бетти огорченно моргнула. Рубашечник опомнился первым и скороговоркой произнес:

  - Ты должна обойти Старую Церковь превратно, конечно.

  - А далеко до нее идти?

  - Зависит от угла зрения, - сказала Мэри и указала пальцем на точку на карте. - И еще откуда ты выйдешь. Холмы очень переменчивы, знаешь ли.

  - В любом случае, вам предстоит пройти через все Холмы, потому что Старая Церковь стоит очень далеко, за ними. Так далеко, что мы сами туда никогда не ходили, - добавила Энн.

  - Мы нанесли ее на карту, потому что все легенды говорят, что она там есть. Но сами не видели и не поручимся, что это не выдумки. - Мэри прочертила пальцем линию. - Вот отсюда лучше выйти. Наш Холм здесь выходит на равнину, которую облюбовал для себя Таобсьер. Ему будет все равно, если во время его дежурства кто-то выйдет в Холмы, и это место достаточно ровное, чтобы идти прямо и ни разу не сбиться. Если Церковь и правда есть...

  - Церковь правда есть, - перебил Рубашечник. - Я видел ее своими глазами. Но я так же видел и Топи, и Вечерний мост. Мы должны попасть на мост так, чтобы ни шагу не ступить в Топи, иначе мы все погибнем, не говоря уже о Бетти.

  - Какие еще Топи? - нахмурилась Бетти.

  До этого момента разговор шел только про блуждающие Холмы и буйствующие ветра, и с ними она как-то уже смирилась. Но Топи стали для нее чем-то новым.

  - Топи... - замялась Энн.

  - Топи это Топи, - пришел ей на помощь Рубашечник. - Ты же помнишь, как чувствовала себя, когда поняла, что Ткачиха тебя плетет?

  Бетти кивнула.

  - Я была в отчаянии и постоянно плакала.

  - А теперь?

  - Некогда мне теперь плакать. Я выбраться отсюда хочу!

  Рубашечник рассмеялся:

  - Вот! Молодец, боевой дух! Только мы все рано или поздно уставали от отчаяния и слез. Иначе бы никто не мог даже попытаться что-то изменить. А куда делась вся тоска и печаль?

  - Топи - это боль всех-всех-всех, кого Ткачиха когда-либо сплела, - грустно сказала Мэри. - И если угодить в ловушку, никогда оттуда не выберешься. Нет ничего более затягивающего, чем чужое отчаяние. Со своим ты еще можешь попробовать побороться. Но чужое одолеет тебя в считанные минуты.

  - Тогда я точно не хочу провалиться в Топи, - поежилась Бетти.

  - Поэтому мы в Топи и не пойдем, - Рубашечник постучал ногтем по карте. - Вечерний мост потому так называется, что появляется только по вечерам. А в Холмах всегда сумерки, поэтому вечер можно только вычислить... Или надеяться на удачу.

  - Скорее уж вечер приходит, когда появляется мост, чем мост появляется под вечер, - тряхнула кудрями Энн. - Совершенно безумная затея.

  - Мы с тобой останемся здесь и будем пить чай, - успокаивающе погладила ее по рукаву Мэри и наткнулась на яростный взгляд:

  - Мы?! Мэри! Опомнись! Если мы останемся здесь и будем пить чай, мы никогда в жизни не узнаем, чем все закончилось. Ты хочешь навсегда остаться в неведении?

  Рубашечник нахмурился и скрестил руки на груди, разом растеряв всю веселость.

  - Девушки, так не годиться. Вам с нами идти опасно.

  - Ты кто такой, чтобы нам указывать?! - Энн вся пылала от праведного возмущения. Глаза ее горели, щеки раскраснелись, и она показалась Бетти еще красивей..

  Мэри растерянно стояла позади с чайником в руках и переводила взгляд с Энн на Рубашечника и обратно.

  - Я тот, кто через эти Холмы ходил! - ответил, наконец, Рубашечник, и от голоса его повеяло морозным холодом. - И знаю, что там не место для маленьких девочек.

  - Судишь всех по внешности, ковбой? - взъелась Энн. - Может, мы и выглядим как фарфоровые куклы, но мы на самом деле совсем не такие. И пожили, может быть, побольше тебя.

  - Зато я не расходую свою память на безделушки!

  - Зато мы не коллекционируем бездумно единственный живой ресурс, а обращаем его хоть во что-то полезное!

  - Тихо-тихо-тихо! - вклинилась между ними Бетти, готовая уже разнимать драчунов.

  Сама Бетти почти не дралась, но вот в школе пару раз бывали большие драки. После этого всегда случались профилактические разговоры со всеми родителями сразу, и Бетти часто прилетало за этот беспорядок: все же ее родители были очень занятыми людьми. Поэтому она на дух не переносила драки. Тем более, сейчас это было явно лишним.

  - Мне надо спешить! Ткачиха меня плетет! - почти крикнула она. - А вы тут спорите неизвестно о чем!

  Рубашечник смутился.

  - Бетти права. Давайте поторопимся.

  Энн торжествующе ухмыльнулась и победно вскинула руки вверх:

  - Мэри, упакуй карту и чайник, мы идем в приключение!

  Глава 10.

  Бетти вышла из Холмов последней. Рубашечник подал ей руку, и она, подтянувшись, ухватилась свободной ладонью за скользкий дерн, уперлась коленом в мокрую землю и выпала на влажную траву.

  - Здесь шел дождь? - спросила она. - Тут мокро.

  - Вставай, простудишься! - затеребила ее Мэри.

  - Это не дождь. Это роса.

  - И эта роса?.. - Бетти села на траву и огляделась.

  - Наши слезы. Да ты и сама уже поняла, - Рубашечник пожал плечами. - Смотри-ка, тебя в скором времени будет вообще ничем не удивить!

  - Если честно, мне сейчас совсем не хочется удивляться.

  - Бетти, пойдем. На земле правда лучше не сидеть, - Энн закинула на плечо котомку с чайником и картой и посмотрела вдаль, на переплетение мерцающих серебряных нитей. - Как понять, какая из них правильная?

  - Проще простого, - сказал Рубашечник и выбросил руку вверх. Тотчас же одна из нитей упала ему в ладонь. - Это наша. Восточная.

  - Мы должны торопиться. Роса тает на глазах. Она всегда выпадает перед тем, как придет Таобсьер и принесет новые нити. - нахмурилась Энн.

  Мэри вздрогнула:

  - Слишком долго медлили. Таобсьер уже пришел.

  Бетти недоуменно огляделась. К ней медленно подплывал фиолетовый сгусток тумана, похожий на дымчатую плюшевую овцу - среди ее старых детских игрушек была похожая.

  - Что это? - по спине девочки пробежал тревожный холодок.

  - Это и есть Таобьер, равнодушный ветер, - ответил Рубашечник, наматывая на руку путеводную нить. Видно было, что ему это давалось нелегко. - Пожалуйста, Бетти, нам надо спешить. И не вздумай его трогать, не взду!...

  Но Бетти уже протянула руку и погладила ветер по туманному загривку.

  - Ему грустно, - сказала она. - Это из-за росы?

  - Кому угодно станет грустно от этой росы, - проворчал Рубашечник и зябко повел плечами. - Бетти, сделай что-нибудь с этим облаком и пойдем, пока у нас еще есть время.

  - Сейчас, сейчас, - отозвалась Бетти, не в силах расстаться с Таобсьером. - А может быть, он пойдет с нами?

  Рубашечник закатил глаза. Бетти сварливо подумала, что в начале пути он казался ей намного более милым. С другой стороны, пока они были в Лесу, ворчать и ругаться было не из-за чего, а в Холмах все стало иначе. Даже небо стало малахитово-зеленым с сумеречно-синими отблесками, зимнее, тяжелое небо, от которого кружилась голова и было трудно дышать. Тут у любого характер испортится.

  Она поднялась на ноги и отряхнула джинсы от болотной грязи. Ботинки неприятно хлюпали, но в остальном земля казалась устойчивой. Фиолетовый сгусток тумана льнул к ногам. Мэри смотрела на него с тем же отвращением, с которым взглядывала жижу, пачкавшую ее белые туфельки, Энн же, казалось, с философским спокойствием приняла новое положение дел.

  - Вот как получается, - сказала она и улыбнулась. - Четверо нас и ветер. Хорошая же у нас компания!

  - Главное, чтобы этот ветер не навел на нас Ткачиху, - поделился опасениями Рубашечник, но Энн только рукой махнула:

  - Это же Таобсьер. Его точно не волнует Ткачиха и ее желания, и Охотники его не волнуют. Ему интересны нити...

  - Слышишь? - обратилась Бетти к облаку. - Там, куда мы идем, будет много разных нитей. Пойдешь с нами?

  И ей показалось, что дымчатая овечья голова кивнула.

  - Он идет с нами! - твердо сказала она.

  - С нами так с нами. Надо мне тут споры разводить, - Рубашечник выглядел раздосадованным, но смирившимся. Нить в его ладони сияла и рвалась вперед. - Но мы должны спешить.

  И они пошли вперед, через бескрайние темно-зеленые топкие Холмы, в которых Бетти запуталась уже через первый десяток шагов. Мэри широко шагала впереди, уткнувшись в тускло мерцающую в тумане карту, и время от времени направляла спутников, взмахивая правой и левой рукой по очереди. Иногда она начинала спорить с Рубашечником, когда карта и путеводная нить показывали в разные стороны, но каким-то образом они снова приходили к согласию и продолжали идти вперед. Энн шла поодаль, напевая под нос и с интересом рассматривая окрестности. Бетти взяла на руки туманное облако Таобсьера: хоть с таким компаньоном ей было гораздо спокойнее. Таобсьер был меньше и казался таким беззащитным, что она забывала, что была просто двенадцатилетней девочкой, чью жизнь с минуты на минуту сплетет Ткачиха, и казалась себе очень взрослой и смелой.

  Клетчатая спина Рубашечника маячила впереди рядом с Мэри, и у Бетти так и не появилось желания идти рядом с ним. Наоборот: она укрепилась во мнении, что Рубашечник не так прост, как показался ей вначале, и лучше ей быть с ним настороже.

  Но, определенно, даже такой друг был лучше, чем никакого друга. Когда он обернулся через плечо, широко улыбаясь, у Бетти екнуло сердце. Его седые волосы слегка намокли от влажного воздуха, а глаза, наоборот, сияли в предвкушении.

  - Совсем близко - и так далеко! - весело пожаловался он. - С Холмами никогда не угадаешь точное расстояние!

  - Но ты ведь сказал, что уже был там? - спросила Бетти, и Рубашечник пожал костлявыми плечами:

  - Был. Но я был в другое время и шел из другого места, а это кардинально меняет картину... И даже карту!

  - Послушайте, - Энн оборвала свою песенку и остановилась. - А откуда вообще взялась Церковь?

  - А откуда взялись Холмы и Лес? - равнодушно отозвалась Мэри. - Пойдем, лучше на одном месте не задерживаться.

  - Да в том-то и дело, что Холмы и Лес! - продолжала Энн, пораженная собственным внезапным открытием. - Я никогда не думала в таком ключе. Это же места, по которым ходит Ткачиха. Они большие и открытые, а наполняем их уже мы: сплетенные...

  - Это в каком смысле 'наполняем'? - поежилась Бетти и крепче прижала к себе Таобсьера.

  Туманный сгусток, казалось, потеплел и уплотнился в ее руках, и даже начал немного сиять.

  - Думаю, Энн говорит о своем опыте и переносит его на мир вокруг, - ответил вместо Энн Рубашечник. - Если Мэри-Энн смогли создать чайник и карту, то Ткачиха может создать и деревья, и церковь, правильно?

  - Нет, все не так. В смысле, принцип тот же, но все, что в Холмах и Лесу, создают сплетенные! - Энн немедленно бросилась в спор.

  - Вот еще, заняться сплетенным нечем! - парировал Рубашечник. - Я многих знаю, и вы первые, кто решили потратить драгоценные воспоминания на вещи. В основном мы хотим просто стать самими собой.

  - Мы с Мэри хотя бы нашли способ сделать себя счастливыми!

  - Я делаю себя счастливым тем, что нахожу свои личные нити. Не всем так везет, как вам.

  Бетти показалось, что Рубашечник разговаривает с Энн ужасно грубо. С другой стороны, она и сама была изрядно раздражена. Возможно, так на них действовал странный воздух Холмов.

  - Эти Холмы следовало бы назвать Болота! - пробурчала она.

  - Говорят, когда-то это и были Болота, но потом затвердели, - не оборачиваясь, ответила Мэри. - Еще говорят, что здесь был шторм, и Холмы - застывшие волны, а еще - что внутри каждого Холма есть клубок нитей, и тот, кто его найдет, получит силу...

  - Ага, а еще говорят, что эти места принадлежали эльфам, пока Ткачиха не пришла и не убила их всех, - фыркнула Энн.

  - А вот и принадлежали, - Мэри остановилась, уперев каблуки в землю. - Посмотри, как вокруг красиво. Жутко, но красиво. Разве Ткачиха могла бы так?

  - Подождите, эльфы? - Бетти влезла между сестрами и теперь переводила взгляд с одной на другую.

  - Эльфы! - хором ответили близнецы, и Мэри снова взяла слово: - Конечно, эльфы существовали. Не могла же эта земля быть ничьей.

  - Так и Ткачиха всегда существовала, - возразила Энн.

  - Нет! Мы не знаем, как долго живет Ткачиха. Но ареал ее обитания - вечная тьма.

  - И это правда, - кивнула Бетти. - Когда я попала сюда... Я оказалась в непроглядной темноте и только потом вышла в лес. Мне помогла нить Рубашечника. И он сказал тогда, что я была в Сердце.

  - Правильно, где Сердце, там темнее всего. Никто из нас там не был, но все об этом знают, - Мэри накрутила на палец кудрявую прядь. - Я все-таки уверена, что эльфы на самом деле были.

  - Выдумка твои эльфы! - Энн наступила туфелькой в особо грязную лужу и с отвращением рассматривала пятна грязи на кружевном белом чулке. - Выдумка! Ты просто начиталась сказок про них. Люди всегда в них верили, в надежде объяснить всякие странные вещи, до которых не додумалась наука.

  - Не до всего в этой жизни может додуматься наука!

  - Но ты же додумалась научно объяснить Ткачиху?

  - Я выдумала терминологию!

  - А почему?

  - Потому что тогда Ткачиха была бы просто сказкой!

  - Как твои эльфы?!

  - Стойте! - Бетти почувствовала себя судьей на боксерском ринге. Наблюдать, как две одинаковые кукольные девочки вот-вот вцепятся друг другу в волосы, было бы забавно, если бы не дрожащие серебряные нити, плывущие вокруг мерцающей паутиной. - О чем вы спорите вообще? Я читала, что эльфы когда-то были на земле, а потом ушли.

  - Потому что их сплели, - тихо обронил Рубашечник, и девочки повернулись к нему.

  Рубашечник стоял, с видимым трудом удерживая в кулаке вырывающуюся нить: длинные волосы бросали тень на его лицо, не давая разглядеть выражение.

  - Их сплели, - повторил он. - Когда пришла Ткачиха. Они ушли с земли, чтобы найти покой. Нашли другой мир, красивее, тише, лучше... Когда напала тоска, многие подумали: мы скучаем по дому, по людям, с которыми столетиями жили бок о бок. И не сразу осознали, что их плетут. Ткачиха набирала силу, ведь эльфы обладали удивительной древней магией, которая наполняла ее с каждой отнятой жизнью. Ей понадобилось не слишком много времени, чтобы уничтожить всех эльфов. Не уцелел никто. Этот мир - лишь останки волшебных земель, заповедник игрушек, чтобы Ткачихе не было скучно. Она пресытилась, наелась, и теперь ей захотелось играть с нами, как кошке с мышкой. И Лес, и Холмы, и Поле она превратила в свои владения, но было и то, что оказалось ей не подвластно. Старая Церковь, в которую последние оставшиеся в живых эльфы вложили свою магию... и души. В это место почти невозможно попасть. Но что важно для нас: это место недосягаемо для Ткачихи!

  - Получается, Старая Церковь - последняя эльфийская крепость? - завороженно проговорила Бетти.

  - Эльфы связали ее с одной из земных церквей, оставив проход между нашими мирами. Той дорогой люди когда-то попадали сюда, в этот дивный мир. И этой же дорогой у них был крохотный шанс вернуться назад, если только они могли вспомнить, зачем.

  - Поэтому ты так цепляешься за воспоминания? - Бетти крепче вцепилась в Таобсьера. - Ты... Вот зачем тебе к Старой Церкви? Ты сам хочешь вернуться домой!

  - Тише ты! - Рубашечник прижал палец к губам. - Услышат же.

  - Откуда ты все это знаешь, парень? - Мэри-Энн уперлись руками в бока и насупились так одинаково, что в другой ситуации Бетти бы неизбежно рассмеялась.

  - Давно хожу в Холмах, - ответил Рубашечник так уклончиво, что всем стало ясно: он врет.

  Бетти вспомнила подслушанный разговор с Охотником. Может ли такое быть, что Рубашечник вступил с ним в сговор? Насколько опасно это может быть?

  Таобсьер на руках у Бетти вдруг заволновался, плюшевая овечья голова завертелась из стороны в сторону.

  - Что с ним? - вскрикнула девочка.

  - Ветер меняется, - ответил Рубашечник. - Слишком быстро меняется. Бежим! Нам надо добраться до следующего Холма, может быть, мы сможем укрыться там!

  Глава 11.

  Очень скоро Бетти и сама ощутила, что такое смена ветра. Она продрогла до костей, и бежать становилось все тяжелее: ее тяжелые ботинки с чавкающим звуком утопали в Топях, а Таобсьер намок и оттягивал руки. Но спустить его на землю она не решалась: ей показалось, что взволнованный ветер ищет у нее защиты.

  Рядом ворчала Энн, оставившая надежду спасти туфельки, Мэри спрятала карту в сумку и сосредоточилась на преодолении топей, и только Рубашечнику, казалось, все было нипочем: он запросто перешагивал особенно гадкие места в траве, и шаг его был таким легким, словно он все еще гулял по Лесу в поисках ягод.

  - Что за ветер дует? - крикнула Бетти, и ей в лицо тут же прилетела сияющая паутина нитей. Отбиваясь от нее одной рукой, Бетти подумала, что чьи-то потерянные воспоминания мало отличаются от обычной паутины в мокром темном лесу.

  - Опять Татгэвит! - услышал ее Рубашечник. - Ты уже встречалась с ним! Он никогда не повторяется! Всегда дует по-разному.

  - Мне все равно, как он дует! - у Бетти слезились глаза, и устоять на ногах становилось все сложнее. - Я хочу укрыться!

  - Пока негде, держись! - Рубашечник охнул и провалился куда-то вниз.

  - Рубашечник!!! - девочки кинулись к тому месту, где он только что стоял.

  Оказалось, что равнина в этом месте заканчивалась резким обрывом. Рубашечник скатился вдоль него и теперь сидел на сырой земле, тщательно наматывая на запястье полезную нить. Он поднял голову на оклик и помахал рукой: мол, спускайтесь сюда скорей! А спуститься было нелегко.

  У Бетти все еще были заняты руки: она не могла отпустить Таобсьера. Она осторожно примерилась и попробовала сойти боком. Этот способ ей показал прошлой зимой Артур Ним, когда они сбежали из школы, чтобы пойти на большие горки. Артур Ним еще назвал это 'лесенкой' и объяснил, что так сложнее упасть. Как давно это было! И потом, ведь одно дело - спускаться с городской горки для катания на ледянках, и совсем другое - со скользких и мокрых холмов, где даже за траву не ухватиться, да еще и с грузом в руках. Бетти в очередной раз пожалела, что с ней нет Артура: он бы обязательно что-нибудь придумал! Что-то простое и практичное, что могло бы решить ее проблему намного быстрее. И чего уж точно не стал бы делать Артур Ним, так это стоять перед узкой и высокой пещерой с нитью в руках с таким задумчивым выражением лица, как делал это Рубашечник. И даже не протянул руку, чтобы помочь!

  На мгновение Бетти подумала, что слишком много хочет от Рубашечника, но потом поскользнулась, и мысль снова ушла в сторону. Но по эту сторону холма Татгэвит безумствовал намного слабее, и она смогла удержать равновесие и продолжить спуск.

  Слева от нее так же осторожно спускалась Мэри, оберегая сумку с картой и чайником. Вдруг со свистом и радостным крикам мимо проехала Энн.

  - Ты что?! - закричала Мэри, а Рубашечник рассмеялся.

  Энн поднялась с земли, отряхнула свое белое платье, перепачканное теперь в грязи и зеленых следах, и лучезарно улыбнулась:

  - Вспомню себе новое, когда все это закончится!

  - Сумасшедшая, - пробурчала Мэри себе под нос и продолжила аккуратный спуск.

  Бетти заметила, что ее туфельки никак не пострадали и оставались такими же белыми.

  - Идите скорее сюда, - быстро заговорил Рубашечник, когда девочки оказались в низине. - В этой пещере мы можем переждать очередное явление Татгэвита. По моим расчетам, следом за ним придет добрый Диртгэвит, и мы сможем пойти дальше.

  - Тогда пошли скорее, - Энн решительно шагнула в пещеру.

  - Незнакомые пещеры... Кто знает, кого мы там встретим? - покачала головой Мэри, шагая следом.

  - И девочка совершенно права, - раздался из глубины пещеры голос, показавшийся Бетти смутно знакомым.

  Она увидела, как напрягся и побледнел Рубашечник и как быстро убрал за спину руку с нитью.

  Мэри-Энн синхронно сделали шаг назад. Из темноты выступил высокий человек, завернутый с головы до ног в плащ из травы. Капюшон был надвинут так низко, что лицо терялось в тени. Только тут Бетти обратила внимание, что пещера тускло освещена: все те же нити, скрученные в узлы и развешанные по стенам, светили, будто тусклые лампы.

  - Кто вы? - спросила Бетти, решительно шагнув вперед. От Рубашечника все равно мало толку, решила она.

  - Смелая девочка, - одобрительно хмыкнули из-под капюшона. - И куда вас занесло...

  - Извините нас за вторжение, - чинно заговорила Мэри, вцепившись в ремешок своей драгоценной сумки. - Мы всего лишь хотели переждать нашествие Татгэвита. Если мы вам помешали, мы немедленно уйдем.

  - Оставайтесь. Татгэвит нынче ненадолго. К тому же когда еще выпадет шанс нам с тобой поговорить, так, Рубашечник?

  Бетти вздрогнула. Она поняла, где слышала этот голос! Человек откинул с лица капюшон, и она увидела того самого Охотника с лесной опушки! Эту квадратную челюсть и вытесанные черты она ни с чем бы не перепутала!

  - Это Охотник! - крикнула она, крепче прижимая к себе маленький ветер.

  Дымчатая овечья голова обзавелась облачными рогами, устремленными в сторону человека в плаще.

  - Догадливая, - без улыбка ответил тот. - Да, я Охотник. И я предупреждал, Рубашечник: не стоит сюда идти.

  - Вот так встреча, - Рубашечник опомнился и засиял улыбкой, выйдя ему навстречу.

  Бетти заметила, что нити на его руке уже не было.

  - Как интересно порой поворачивается дорога через Тени.

  - Ты его знаешь? - напряженно спросила Энн. - Знаешь Охотника?

  - Все, кто бродит по Теням, рано или поздно сталкиваются с Охотником! - беспечно ответил Рубашечник - и тут же полетел в стену.

  Охотник сгреб его за воротник и приподнял над землей.

  - Врешь друзьям? - оскалившись, спросил он. - Да я смотрю, с тобой вообще нельзя иметь дела!

  Рубашеник запрокинул голову, задыхаясь, хватанул ртом воздух. Тощие руки он вскинул к шее, пытаясь освободиться. Охотник легко удерживал его одной рукой, казалось, вообще не применяя при этом силу.

  - Так что же, Рубашечник? - Охотник неприятно ухмыльнулся и встряхнул чужое тело. - Я уже сказал тебе, что стану твоей тенью. А в Тенях так легко наступить своей тени на хвост...

  - Я тебе... на хвост... не наступал, - прохрипел Рубашечник, силясь разогнуть намертво стиснутые пальцы держащей его руки. - Отпусти!

  Бетти замерла, наблюдая за этой сценой. Таобсьер опустил дымчатые рога, словно приготовившись ее защищать. Мэри и Энн стояли за ее спиной, взявшись за руки, и не сводили глаз с каменного лица Охотника.

  - Придушишь меня... ничего не добьешься сам! - Рубашечнику удалось слегка ослабить хватку и сделать жадный глоток воздуха. Его ноги бессильно болтались над землей.

  - Шутки кончились, - хмуро сказал Охотник и разжал пальцы.

  Рубашечник грудой костей свалился к его ногам и сел, потирая шею. Охотник медленно повернулся к девочкам. Бетти шагнула назад. Клубок ветра в ее руках издал звук, отдаленно похожий на рычание.

  - У меня ветер, - сочла нужным предупредить она. - И он на моей стороне.

  - Ничего себе, - в голосе Охотника послышалось веселье. - Сколько здесь брожу, а никогда не слышал, чтобы какой-то из ветров по доброй воле дался в руки кому-то из Сплетенных.

  - Она не Сплетенная, - прохрипел Рубашечник, поднимаясь на ноги. Белые волосы падали ему на лицо, скрывая от тусклого света ламп. - Она живая, настоящая девочка, которую я обещал отвести к Старой Церкви и вернуть домой, только и всего. Не вмешивайся в это, Охотник!

  - Как гладко это все у тебя звучит, когда тебя слушаешь, - Охотник огладил рукой тугую черную косу. - Да только вот правды ни слова не услышишь. Девочка хотя бы знает, во что ты ее втянул?

  - Не трогай Бетти!

  - Я разговариваю не с тобой, Рубашечник, а с ней. Итак, Бетти... Ты знаешь, во что он тебя втянул?

  Бетти медленно покачала головой. Как всегда с ней бывало в моменты опасности, она стала думать о совсем посторонних вещах. Например, о том, что Охотник напоминает ей индейцев из книжки с картинками, которую ей показывал Артур Ним. И твердые черты лица, точно вытесанные из камня, и гладкие черные волосы, блестящие даже при таком бедном освещении, как в этих пещерах, и твердый неулыбчивый рот - все совпадало, не хватало только перьев в плюмаже. Таобсьер заерзал у нее на руках. Охотник усмехнулся.

  - Даже не удивляюсь. Как и тому, что ты живая девочка. А я-то думал, что за лапшу мне вешает на уши этот тип. Лживый, как и все они тут.

  - Не обижай Рубашечника, - вдруг прорезался голос у страшно напуганной Энн. - Он наш друг, он хороший и добрый!

  - Всех успел очаровать? - нехорошо ухмыльнулся Охотник.

  Бетти нахмурилась.

  - Рубашечник обещал показать мне дорогу домой. Пожалуйста, не пробуйте нам помешать.

  - И ты думаешь, что сможешь туда попасть? Ты еще помнишь свой дом?

  Бетти притихла. Она поняла, о чем говорил Охотник. Хоть она старательно не обращала внимания на нити, тянущиеся из ее спины, но с каждым шагом воспоминания о доме, о маме и об улице Высоких Осин становились все более тусклыми и ненастоящими. Но она упрямо нахмурила брови и с вызовом посмотрела в лицо Охотнику.

  - Да, я помню. И я хочу вернуться. Меня там ждут!

  - Придумаешь тоже: ждут. Толку с того, если никто не позовет в нужный момент.

  - Охотник, - предостерегающе поднял руку Рубашечник, но Охотник только отмахнулся:

  - Тебе не кажется, что честнее будет им узнать правду здесь, а не у Старой Церкви? Или ты считаешь, что у них уже выбора нет, кроме как идти за тобой?

  - У нас и правда нет выбора, - взмолилась Бетти. - Пожалуйста, не мешайте нам!

  - Да кто сказал, что я вам помешаю? - изумился Охотник. - Вообще-то я намереваюсь вам помочь.

  Глава 12.

  - И что это за помощь ты вдруг решил нам предложить? - скривился Рубашечник, потирая шею.

  - Вам? Нет, с тобой у меня разговор отдельный. Я хочу помочь им. Точнее, этой юной леди, как вас зовут?..

  - Бетти, - потупилась Бетти и тут же снова упрямо вскинула глаза. - Меня зовут Бетти Бойл. А это Мэри и Энн, и они тоже идут с нами до Старой Церкви!

  - В таком случае моя помощь будет вам необходимо, - равнодушно пожал плечами Охотник.

  - Это почему? - настороженно спросила Энн. Девочка стояла, прижимая к себе свою драгоценную сумку.

  - Без моей помощи вы никогда не отыщете Старую Церковь, да к тому же попадетесь другим Охотникам. Она... - Охотник приглушил голос, явно имея в виду Ткачиху. - Уже выслала за вами погоню. Ей совсем не нравится, когда в ее мире кто-то своевольничает больше положенного. Она готова сквозь пальцы смотреть на попытки таких, как Рубашечник, вернуть свою память, но поощрять побег из Теней она точно не станет.

  - А откуда мы знаем, что вы - не тот Охотник, которого она послала, и не хотите заманить нас в ловушку? - спросила Бетти?

  Вместо ответа Охотник повернулся спиной и скинул свой длинный черный плащ. Кожаная безрукавка под ним была изодрана в клочья, и неаккуратные обрывки серебряных нитей лучше всех слов объясняли, что произошло.

  - Ох... - Энн прижала ладонь к губам. - Выглядит... Не очень?

  - Это больно? - осторожно спросила Мэри.

  - Иногда саднит, - хмыкнул Охотник, - на смену ветра. Не бери в голову. Просто я теперь так же, как и вы, на противоположной стороне. И мне надо к Старой Церкви.

  - Прежде, чем мы решим вам поверить... - выступила вперед Бетти. - Что за дела у вас с Рубашечником? Расскажите.

  Рубашечник замахал руками.

  - Свои и не имеющие к нам сейчас никакого отношения. Уверяю, не надо сейчас в это лезть. Здесь у всех свои тайны.

  - У меня нет никаких тайн! - закричала Бетти и сама удивилась тому, что на нее нашло. - Я здесь случайно, ничего не знаю, и хочу только вернуться домой!

  - А я хочу развязаться с Ткачихой, - хмуро сказал Охотник. - Это она сделала со мной. Но желание появилось раньше. Рубашечник обещал мне, что знает дорогу, клялся, что может ее найти. Откуда-то вбил себе в голову, что даже Сплетенные могут так спастись. Должен заметить, он был чрезвычайно убедителен.

  - Как вы вообще ухитрились познакомиться? - осторожно спросила Энн.

  - Поймал его на горячем, - покачал головой Охотник. - Хотел увести к Ткачихе, но он... Видимо, те, кто не может в Тенях, кому мало быть просто безвольным призраком - мы отличаемся.

  - Но вы же Охотник! Вы же не Сплетенный, а Надзиратель! - возмутилась Бетти. Ей по-прежнему не хотелось доверять врагу, но кто здесь враг, а кто друг, она не могла бы сказать с уверенностью: сейчас, когда Охотник выглядел спокойным и совсем не опасным, Рубашечник воровато прятал глаза, а Мэри-Энн тревожно переглядывались между собой.

  - Это он тебе рассказал? - Охотник махнул головой в сторону Рубашечника. - Он расскажет... Мы такие же Сплетенные. Просто... Мы попадаем сюда и помним себя. Те, кто не теряют нити, а могут их все удержать, становятся Охотниками. Мы не знаем, никто... не знает, это происходит само или она делает нас такими. Но я никогда не терял память. Могу сказать, что и не мешал тем, кто пытается ее вернуть.

  - Что будет с теми, кто вернет себе память? - тихонько поинтересовалась Энн.

  - Я не встречал таких, - ровно ответил Охотник.

  В пещере воцарилась тишина, тяжелая и вязкая, как спертый воздух. Рубашечник нервно одернул рукава клетчатой рубашки и отвернулся.

  - Я видела вас вместе, - сказала Бетти. - На опушке Леса.

  - Тогда... почему все равно со мной пошла? - голос Рубашечника звучал недоуменно. - Почему доверилась и позволила проводить через Холмы?

  - А у меня был выбор? - пожала плечами Бетти. - Это чужой мир, я здесь одна.

  - Уже не одна, - улыбнулась Мэри и погладила ее по руке.

  Бетти улыбнулась ей в ответ.

  - Позволь спросить, Рубашечник... - Охотник присел у стены и сделал остальным приглашающий жест: мол, рассаживайтесь, Татгэвит еще долго будет бушевать. - Как именно вы собирались добраться до Старой Церкви?

  - По Холмам. У нас есть... карта.

  Глава 13.

  - Карта? - на лице Охотника читалось искреннее изумление.

  - Да... - Энн очень смутилась, но тут же справилась с собой и полезла в недра сумки. - Вот. Мы с Мэри сделали очень подробную карту. Мы пойдем через Холмы вот так...

  Охотник склонился над картой, с любопытством изучая показанный Энн маршрут.

  - Вот только бы справиться с ветрами... - пожаловалась Мэри.

  Рубашечник молча сидел в углу, глядя на Охотника из-под длинной челки. С Бетти он упрямо не встречался взглядом.

  - Ну и дела, - покачал головой Охотник. - Никогда не слышал о том, чтобы кто-то смог собрать карту Теней.

  - А мы смогли! - сказала Энн и с гордостью посмотрела на сестру.

  Бетти обратила внимание, что Мэри совсем не выглядела счастливой.

  - Я уже ни в чем не уверена, - сказала она. - Может быть, мы не так уж и правы. Мы не предполагали, что есть такие обрывы или пещера, как эта. По нашей карте здесь ровное пространство.

  - Это все Татгэвит, - Охотник прочертил пальцем по линиям Холмов на сияющей карте. - Он любит менять пространство.

  - Ветер никогда не уймется, - вздохнул Рубашечник, и Бетти окинула его строгим взглядом.

  - Нашел время падать духом! - возмутилась она.

  Таобсьер ткнулся воздушными рогами ей в локоть, и она, засмеявшись, подхватила его на руки. Ветру явно нравилось там больше, чем бродить по пещере, будучи предоставленным самому себе. Бетти запустила руку в облачные кудряшки маленького ветра и вдруг замерла.

  - А ведь у нас есть свой личный ветер! Таобсьер с нами! Мы можем использовать его, чтобы выйти из пещеры?

  Рубашечник оживился при этих словах, зашевелился, подсаживаясь ближе.

  - Мне не приходил в голову такой вариант. Я никогда... не пробовал взаимодействовать с ветрами.

  Бетти продолжила гладить облачный ветер, баюкая его на руках.

  - Ведь ветра сменяют друг друга как им заблагорассудится? У них нет какой-то правильной последовательности?

  - Я думала, что есть, - развела руками Мэри. - Но вот что оказалось: мы не во всем были правы, когда вели наблюдение из нашей с Энн пещеры. Казалось бы, Татгэвит должен был давно уняться, а он никак не унимается. Или ветра именно теперь решили проявить норов: потому что с нами живая Бетти или потому, что мы идем, куда не следует...

  - Я полагала, что ветра бродят в Холмах без цели, - виновато подхватила Энн, нервно наматывая на запястье ремешок сумки. - Но сейчас, когда они начали нам мешать и не давали ступить и шагу по спокойной местности, я подумала: может, ошиблась? Может быть, Старая Церковь - не сказка, и попасть туда действительно нелегко?

  - Не сказка?! - напустилась на нее Мэри. - Ну конечно, не сказка! Мы же не просто так туда потащились.

  - Я бы пошла, даже если бы вокруг вообще ничего не было, - ответила Энн, глядя куда-то мимо близняшки. - Я так устала сидеть в нашей пещере.

  - А я бы сейчас с удовольствием туда вернулась и пила свой чай.

  - У вас был чай?.. - в голосе Охотника прозвучал настоящий интерес.

  - Был, - вздохнула Мэри. - Мы его вспоминали. С ягодами... Ароматный, как лесная полянка.

  - Я даже не помню, что такое чай, - усмехнулся Охотник. - Ну вы, девочки, молодцы.

  - Да уж, не отказался бы и я от чашечки чая сейчас, - вздохнул Рубашечник.

  Энн вдруг изменилась в лице, вскочила на ноги и захлопала ладонями по сумке.

  - Чайник! - крикнула она. - Я же взяла его с собой!

  Мэри радостно взвизгнула и бросилась помогать близняшке. Вместе Мэри-Энн достали чайник, охватили его с обеих пузатых сторон и сосредоточенно посмотрели друг другу в глаза. Охотник наблюдал за ними со все возрастающим интересом, Рубашечник терпеливо ждал, а Бетти гладила Таобсьера и смотрела на выход из пещеры. Она думала не про чай, а про скорое возвращение домой, пытаясь вспомнить, что же такого хорошего ее там ждало Таобсьер заворчал и пополз ей по плечу куда-то за спину. Бетти неловко вздрогнула, когда ветер потянул за одну из тонких нитей и впитал ее в себя, и только махнула рукой: маленькому ветру, наверное, гораздо нужнее, чем ей, воспоминание об улице Высоких Осин, которая зачем-то еще недавно так сильно интересовало ее.

  - Бетти, Бетти! - окликнула ее Энн. - Ты будешь чай? Мы вспомнили свой самый вкусный чай!

  - Только у нас совсем нет чашек. Но мы будем пить из носика, - Мэри села и аккуратно расправила оборки своего перепачканного в земле платьица. - Будем нарушать все правила этикета!

  И первая прижала носик ко рту, сделав осторожный глоток. Лицо ее прояснилось.

  - Это правда самый лучший чай из всех, который нам удалось вспомнить! - воскликнула она с таким восхищением, что Энн немедленно отняла у нее чайник и отпила.

  - И правда, - с тихой гордостью сказала она. - Таких воспоминаний у нас еще не было.

  Она передала чайник вежливо ожидающему Охотнику. Бетти с ленивым любопытством наблюдала, как разгладились черты его лица после первого же глотка.

  - И правда: хороший чай, - кивнул он. - Может быть, мне и не с чем сравнить, но вкус и запах сейчас определенно приносят радость.

  - Как будто тебе хоть что-то может принести радость, - буркнул Рубашечник.

  Охотник неопределенно хмыкнул в ответ и протянул ему чайник, удерживая за изящную фарфоровую ручку. Чайник странно сочетался с его мужественным нелюдимым обликом, так что Бетти тихо хихикнула. Рубашечник забрал чайник и сделал большой глоток.

  - Люблю ягодный, - сказал он с тихой благодарностью, глядя на Мэри-Энн. Близняшки сияли.

  Таобсьер подтолкнул Бетти под локоть, и она тоже потянулась за чайником. Чая ей не хотелось, но лишних вопросов о том, почему она отказывается и хорошо ли себя чувствует, она не хотела тем более. Маленький ветер как будто чувствовал ее настроение и направлял обратно к рассевшимся в круг попутчикам. Бетти забрала чайник, стараясь по возможности не прикасаться к Рубашечнику. У нее и раньше не было поводов ему доверять. Теперь, когда появился Охотник, она окончательно решила держаться от него в стороне. Им все равно идти одной дорогой, но доверять ему больше она бы не решилась.

  Чай и правда оказался замечательным, душистым и ароматным. Бетти мысленно вернулась на полянку в Лесу, где впервые встретилась с Рубашечником. Ей показалось, что это было давным-давно, годы, годы назад...

  Бурные обсуждения дальнейших планов привели к тому, что возглавить отряд должна была Бетти, ведь Таобсьер слушал только ее. Охотник сказал, что будет прикрывать ее от Татгэвита, если вздорный ветер решит в открытую на них напасть. Близняшки должны были идти в середине и крепко держать сумку с картой, а Рубашечнику оставалось только прикрывать отход.

  - И если ты попробуешь струсить... - прорычал Охотник, но Рубашечник спокойно встретил его взгляд:

  - Не стоит так со мной говорить, - мягко попросил он. - Я обещал, что доведу Бетти до Старой Церкви, и я сделаю это. Я сам ничего не желаю сильнее, как оказаться рядом с ней.

  - Почему ты уверен, что Старая Церковь поможет тебе?

  - Потому что ничего другого мне не остается, - упрямо сказал Рубашечник и стиснул кулаки. - И тебе тоже, иначе ты не блуждал бы в поисках и не прятался от своей всеглазой хозяйки!

  - Я не...

  - Ну да, конечно, ты просто так сидишь в пещере!

  - Хватит, хватит! - Бетти влезла между ними. - Почему вы все время спорите? Мы же сейчас на одной стороне?

  - Я никогда не был с ним на одной стороне, - хмуро возразил Рубашечник и отвернулся.

  Бетти открыла было рот, чтобы сказать, что знает про их общие дела, но осеклась. Какие бы секреты ни объединяли Рубашечника и Охотника, ей не стоило в это лезть. У нее еще будет время задать вопросы, но сейчас ей больше всего хотелось добраться уже куда-нибудь

  - впереди был такой длинный путь, а она все еще сидели в этой пещере. Тем более, что чай кончился, да и порывы Татгэвита пошли на спад.

  Мэри осторожно выглянула из пещеры.

  - Мне кажется, мы можем идти, - решительно сказала она. - Давай, Бетти!

  Бетти глубоко вздохнула и сделала шаг наружу, мгновенно увязнув во влажной земле. В воздухе ощутимо пахло грозой. Раньше Бетти нравился этот запах, но теперь он вселял тревогу. Трава вокруг была примята и истоптана, хотя никого, кроме ветра, здесь и быть не могло. Пейзаж опять изменился. Трех холмов с растущими на них кривыми деревьями здесь раньше не было, как и глубокой трещины прямо над входом в их пещеру. Бетти решительно пошла вперед - прятаться в спасительной темноте можно было долго, но это ни на миг не приблизило бы ее к возвращению в свой мир.

  - Помоги нам, пожалуйста, Таобсьер, - поднеся ветер к лицу, прошептала она прямо в сиреневое облако. - Отгони от нас другие ветра, пока мы идем к краю Холмов. Они же не бесконечные, и на карте видно, что дальше пейзаж меняется. Нам не очень долго идти. Но мы не сможем, если на нас нападут ветра. Пожалуйста, прикрой нас. Мы рассчитываем на тебя...

  Фиолетовое облако в ее руках потеплело, задрожало и начало ощутимо раздуваться. Бетти шагнула назад, размыкая объятия, и Таобсьер взмыл в небо. Облако начало расти, расти, и постепенно заполнило небо. Вокруг потеплело.

  - Идите сюда! - позвала Бетти. - Таобсьер прячет нас от дождя! И, кажется, от чужих взглядов тоже.

  Мэри-Энн, Охотник и Рубашечник вышли из пещеры, с удивлением оглядываясь по сторонам.

  - Давно Татгэвит такого не устраивал, - со знанием дела сказал Охотник. - Держите карту крепче. Бетти, веди нас.

  - Я? - Бетти растерялась. Речь шла о том, чтобы она шла вперед, но вести... Впрочем, разве это не одно и то же? Артур Ним рассказывал ей о волках. Что первый волк всегда ведет стаю. Значит, ей сейчас надо стать первым волком?

  Бетти прикрыла глаза и стала вспоминать карту.

  - Туда! - ее палец указал в сторону трех появившихся холмов. - Мы идем туда и прямо! И ничего не бойтесь, Таобсьер с нами.

  Фиолетовый ветер сгустился вокруг них, и они продолжили путь.

  Глава 14.

  Благодаря Таобсьеру на пути через Холмы они не встретили никаких препятствий.

  - Не знаю, как долго еще будет так спокойно, - задумчиво проговорил Рубашечник. - Но если мы не сбились с курса, скоро мы выйдем к Болотам Тревоги.

  - Не было еще никого, кто смог бы пройти через Болота Тревоги, - угрюмо заметил Охотник. - Даже такие, как я, случается, гибнут там.

  - Что такое Болота Тревоги? - недоуменно спросила Бетти. - Этого места не было на карте.

  Мэри и Энн переглянулись.

  - Мы рисовали карту той местности, о которой сами знали, - призналась Мэри. - И я впервые слышу о Болотах Тревоги. Рубашечник, Охотник, вы знаете больше нас. Чего нам еще стоит опасаться?

  Рубашечник поморщился. В голосе его звучала досада:

  - Все, что я знаю, это сказки, легенды и небылицы. Я просмотрел множество воспоминаний, пытаясь найти свои. Бродячие воспоминания быстро теряют связь с реальностью, и сложно верить всему, что из них узнаешь. Требуется время, чтобы научиться отличать ложь от правды. И мне это удается не каждый раз.

  Охотник хмыкнул:

  - Для того, кто ворует чужие воспоминания, ты удивительно хорошо держишься. Твой рассудок должен быть уже насквозь изъеден чужими бреднями.

  - Меня спасает моя память - Рубашечник криво улыбнулся. - Мне повезло удержать себя. Другим везет не так сильно. К слову о других: Болота Тревоги - это место, где явь становится невозможно отличить от реальности, а тоска получает над тобою власть.

  Бетти вздрогнула. Все это звучало очень неприятно. С другой стороны, место между явью и сном было гораздо ближе к ее реальном миру, чем блуждающие Холмы, среди которых то здесь, то там витали обрывки серебристых нитей.

  Они шли вперед и представляли собой со стороны, должно быть, очень странную картину. Бетти возглавляла шествие, осторожно выбирая наиболее безопасный, на ее взгляд, путь: после обрыва она уже не так доверяла мягкой зеленой траве. За спиной шаг в шаг с ней неслышно скользил Охотник. Его могучая тень падала на траву. Откуда падала тень и что в этом мире заменяло солнце, Бетти предпочитала не задумываться. Ответов она все равно бы не получила. Разве что кто-то из блуждающих душ, подобно Мэри-Энн, решил вспомнить себе немного дневного света...

  Подумав о Мэри-Энн, Бетти все-таки обернулась. Близняшки шли, крепко сцепившись фарфоровыми ладонями; жребий нести сумку с драгоценной картой выпал Энн. Энн перекинула ремень через плечо и второй рукой крепко сжимала ткань. У обеих девочек были жесткие, нахмуренные и совсем не девичьи взгляды.

  Взгляд Бетти скользнул дальше и невольно остановился на Рубашечнике. Он замыкал отряд, и при каждом движении его длинные руки болтались, как у пугала. Его лицо было задумчиво и печально. Бетти уже не знала, что думать о нем, можно ли ему доверять - но выбора у нее не было. Все решится у Старой Церкви, там она и найдет все ответы. Рубашечник поймал ее взгляд и деланно улыбнулся:

  - Вперед, Бетти Бойл. Ты теперь наш предводитель.

  Бетти вспыхнула и отвернулась. Он еще и шутит! Это только в сказках легко получается: героиня попадает в волшебную страну и сразу обретает волшебную силу, и герои падают к ее ногам... А у нее вместо магической силы загадочная благосклонность местного ветра, вместо героев - мутный Рубашечник, страшный Охотник и две фарфоровые куклы, и у нее нет сил даже сделать следующий шаг, хочется лечь и лежать комочком в углу пещеры, а ей приходится куда-то вести эту толпу.

  Все это вдруг показалось Бетти ужасно несправедливым. Острая боль в спине рванула ее назад, и девочка неожиданно для себя расплакалась. Крупные слезы градом катились по щекам, она упала на колени и громко, с удовольствием плакала, не обращая внимания на то, что все столпились вокруг нее.

  - Что это с ней?

  - Это Ткачиха! Никак не оставит ее в покое.

  - Да от нее ничего не останется раньше, чем мы дойдем до Болот Снов! Вы в своем уме?

  - А что мы могли сделать?

  - По крайней мере, она помнит, кто она такая.

  - И откуда она.

  - А она откуда? - это точно был голос Охотника, но Бетти было все равно. Она легла на траву и обхватила голову руками, продолжая в голос всхлипывать и слушать голоса товарищей.

  - Она оттуда же, откуда и я, - вступил в разговор Рубашечник. - Откуда мы все. И она совсем юная. Куда ей справиться с этим?

  - Ткачиха ни за что ее не отпустит, - Охотник опустился на колени рядом с Бетти и провел ладонью по ее плечам и спине. Ладонь была большая и грубая, шершавое прикосновение чувствовалось даже сквозь майку. - В ней так много всего. Силы и страсти. И храбрости, чтобы прийти сюда и бороться. Но она не дойдет. Сгорит раньше, чем мы перейдем Болота. Если не сойдет с ума среди них.

  - Что ты предлагаешь?

  - Связь с Ткачихой погубит ее, а вместе с ней всех нас.

  - И что? Мы знаем, что рискуем.

  - Рубашечник!...

  - Если ты струсил, так и скажи. Девочку в покое оставь...

  - Рубашечник, послушай!..

  - Она очень сильная, она справится, я это сразу понял. Она - надежда, наша надежда, моя надежда! Поэтому ты можешь делать что хочешь, но мы идем дальше. Бетти, Бетти!

  Рубашечник вцепился ей в плечо, но Бетти дернулась, не желая шевелиться, не желая вставать. На нее накатила свинцовая усталость. В пещере все казалось таким простым и правильным, они придумали хороший план, но стоило сделать шаг в бескрайние Холмы, и стало ясно, что они просто обманывали себя. Нет никакого конца Холмов. Старая Церковь - всего лишь миф...

  - Старая Церковь - всего лишь миф... - в слезах повторила она вслух.

  Рубашечник тут же вцепился ей в плечи и с силой потряс:

  - Бетти! Бетти! Не поддавайся ей!...

  - Словами ты тут не поможешь, - возразил Охотник и вдруг рывком поднял Бетти с земли, поставив на ноги.

  Бетти вскрикнула от боли, так сильно он вцепился ей в руки, заставляя оторвать их от лица. Мэри-Энн стояли в стороне и наблюдали за ними, приоткрыв рты. Рубашечник с тихой беспомощной злостью смотрел на Охотника.

  Охотник же, казалось, был совершенно спокоен. Он легонько ударил Бетти по щеке раскрытой ладонью, и от удивления она перестала плакать и возмущенно уставилась на него.

  - Отставить себя жалеть, этого добра у нас хватает, - сказал Охотник, бросив быстрый взгляд на Рубашечника. Его суровое лицо ничего не выражало, сложно было понять, о чем он думает и что чувствует. - Ты нужна нам, Бетти Бойл. Ты единственная, кто на самом деле сможет сбежать от Ткачихи.

  - Я не могу, - безнадежно прошептала Бетти, опустив взгляд. Пристально изучая собственные грязные ладони, она призналась: - Я не могу вас вести. У меня нет сил. Никаких сил.

  - У тебя есть силы, - спокойно возразил Охотник. - Ты далеко зашла.

  - Она держит меня, - хрипло сказала Бетти. - И пьет меня, пьет, как какой-то вампир. Как я могу идти, когда она меня держит?

  - Тогда иди без нее.

  Прежде, чем кто-либо успел что-то понять, Охотник выхватил из-за пояса свой топор и рубанул по нитям, тянущимся из ее спины. Бетти приготовилась испытать сильную боль, но, к своему удивлению, почувствовала только легкость. Боли не было. И черная тоска тоже отступила. Жизнь больше не была черной и тоскливой, бессмысленной, похожей на вязкий туман, отнимавший желание что-либо делать и как-то пытаться жить. Наваждение исчезло.

  - Я... Я могу идти, спасибо, - слабо улыбнулась она.

  - Вот только теперь, - мрачно проговорил Рубашечник, не глядя на нее, - у нас осталось очень мало времени.

  Глава 15.

  Дальше шли быстро, стараясь не оборачиваться, и не смотреть по сторонам. Серебристых нитей, дрейфующих вокруг, становилось больше: ветры успокоились. Таобсьер продолжал прикрывать процессию, идущую через холмы. Бетти с трудом продиралась через спутанные заросли высокой травы и заставляла себя делать шаг за шагом и идти вперед. Рубашечник шел рядом, и Бетти чувствовала его молчаливую поддержку: он был готов подставить руку, если она упадет. Даже несмотря на то, что она не могла полностью ему доверять - и он это знал, он оставался рядом. Мэри и Энн шли впереди и совсем не по-девичьи ругались на разросшуюся траву, в некоторых местах доходившую им до пояса. Охотник шел вперед и кинжалом разрубал траву перед собой, но это мало помогало: едва он делал шаг, как трава срасталась за его спиной, вырастала вверх, тянулась к сумрачному небу, мешая идти другим.

  - Эту траву посадили эльфы, - сказал Рубашечник в ответ на немой вопрос в глазах Бетти. - Вот почему она здесь растет. Собственно, от эльфов осталась только трава и земля.

  - Я смотрю, с садовниками все было плохо, - кисло пошутила Бетти и снова споткнулась.

  Рубашечник подхватил ее под локоть.

  - Осторожнее! - предупредил он и добавил очень тихо: - Как ты себя чувствуешь теперь?

  - Очень устала, - так же тихо призналась Бетти в ответ. - Мне так хорошо и здорово, и больше не хочется лечь и умереть, но я так устала...

  - Держись, Бетти, - ободряюще улыбнулся Рубашечник. - Главное, что на некоторое время ты от нее свободна. Пока она нас не найдет, конечно. Мы разозлили ее. Растревожили. Но мы проделали опасный и длинный путь, и почти у цели.

  - Не слушай его, - крикнула с досадой Мэри, - мы, кажется, заблудились!

  Охотник остановился, а следом за ним остановились и все остальные.

  - Мы правда заблудились, - кивнул Охотник, сурово хмуря брови. - Здесь, на открытом пространстве, сложно сориентироваться даже мне. Возможно, что Церковь осталась сильно левее... И правее. Но важнее сейчас другое.

  - Что? - осторожно спросила Бетти, выглядывая из-за плеча Рубашечника.

  - Вы чувствуете запах?

  - Запах?

  - Я ничего не чувствую.

  - Я тоже. А ты, Рубашечник?

  - Я чувствую... - Рубашечник повел тонким носом. - Вода и гниль.

  Охотник кивнул.

  - Именно. Мне кажется, что мы каким-то образом оказались около Болот Тревоги.

  Рубашечник поежился.

  - Это единственный прямой путь. Как я и рассказывал, Болота Тревоги лежат совсем близко к Старой Церкви, ведь раньше это были прекрасные эльфийские озера. Самый короткий путь должен лежать через Болота.

  - Но они непроходимые! Страшные! И гиблые! - запаниковала Мэри, и Энн взяла ее за руку, стремясь успокоить.

  - Значит, мы пойдем через непроходимые, страшные и гиблые болота, - решительно сказала Бетти. - Потому что иначе мы совсем заблудимся. А Рубашечник говорит, что у нас осталось мало времени. Если мы... Если я и в самом деле разозлила Ткачиху и она отправилась по нашему следу, то мы все в опасности.

  - К тому же в Холмах снова сменился рельеф, - сказал Рубашечник. - Я много бродил в Холмах с помощью чужих нитей, когда искал свои воспоминания. И я никогда не видел настолько высокой травы. Она словно специально хватает нас за ноги, мешает идти вперед. Я не поручусь за то, что мы сможем выбраться отсюда без потерь.

  - Я вынужден согласиться с Рубашечником, - взгляд Охотника не предвещал ничего хорошего. - Все, что он сказал, правда. Я хорошо изучил Холмы и умею находиться в них долгое время. Но все мои навыки бесполезны там, где эта трава.

  - Мне начинает казаться, что нас вынуждают идти вперед, - понуро сказал Рубашечник. - И мы идем уже достаточно долго. Если бы Ткачиха хотела, ее Охотники уже нагнали бы нас. Против скольких разом можешь выстоять ты, Охотник?

  - Против десяти. Может быть, двенадцати, - Охотник пожал плечами. - Я один. Охотников много. И даже Таобсьер не сможет долго нас прикрывать. Ветра, какими бы своевольными они ни были, в конечном итоге подчиняются Ткачихе.

  - И все-таки они еще за нами не пришли, - Бетти выпрямила спину, расправила плечи и подняла подбородок.

  - У нас есть время, - сказал Рубашечник, - Но я не ожидал, что Холмы настолько переменчивы...

  - Я тоже не думала, что наша карта окажется столь бесполезной, - грустно вздохнула Энн. - Мы с Мэри потратили кучу времени на изучение Холмов. Как оказалось, совершенно зря.

  - Выше нос! Ваша карта нам уже так помогла!

  Бетти обвела рукой заросшее травой поле.

  - Мы пришли из Леса! А Лес очень далеко, и мы прошли через все эти Холмы и ветра, и очень близко к цели. Мы заблудились? Хорошо. Потеряли прямую дорогу? Еще лучше. Если к Мосту ведет единственная дорога, на ней наверняка нас уже поджидает засада. Мы пойдем через Болота Тревоги насквозь и пройдем за спиной у Охотников!

  - А ты взбодрилась, Бетти Бойл, - улыбнулся Рубашечник.

  - Еще бы, от нее отрезали эту дрянь, - пробурчал Охотник. - Только никто не знает, что там, в Болотах Тревоги. Эльфы ушли, и земли остались забытыми и стояли такими долгие годы, а после наполнились по капле чужой болью.

  - Вот мы и узнаем, - Бетти решительно сжала кулаки. - Мы должны идти вперед. И как можно скорее. Чтобы выбраться отсюда!

  Она глубоко вздохнула и сделала шаг вперед по направлению к мрачному туману, темнеющему вдали. Туман блестел и складывался в смутные силуэты, которые манили к себе. Бетти не любила туман, всегда в глубине души страшилась его, но сейчас ей было все равно. Охотник отрезал ее от Ткачихи, и она чувствовала прилив сил и надеялась только, что этих сил хватит, чтобы добраться домой.

  Таобсьер сгустился вокруг них, словно стараясь обнять.

  - Кажется, он прощается... - прошептала Мэри.

  - Он же ветер, - мягко сказал Рубашечник. - Его место в Холмах. Он не может их покинуть.

  Бетти почувствовала комок, вставший в горле.

  - Ты так здорово помог нам, Таобсьер, - прошептала она и подняла руку, стремясь коснуться ветра. Таобсьер качнулся ей навстречу, заключая в дымчатые фиолетовые объятия. - Пожалуйста, будь хорошим ветром, не делай глупостей и береги себя. Ты замечательный друг.

  Таобсьер заклубился вокруг них, закрывая со всех сторон, оставляя открытым только проход к серому туману.

  - Таобсьер прикроет нас! - сказала Бетти. - Пока мы не ступим на земли Болот Тревоги, он будет защищать нас от всех! Идем!

  - Ты очень хороший ветер, Таобсьер, - пробормотал Рубашечник, разводя руками высокую траву. - Мы тебя не достойны.

  - Спасибо тебе, добрый ветер, - проговорили Мэри и Энн.

  У обеих в глазах стояли слезы.

  Глава 16.

  Бетти хотела возглавить процессию, вдохновлять, как и положено лидеру, идти вперед с гордо поднятой головой. Избавившись от паутины Ткачихи, она была полна сил и желания вернуться домой. Но реальность немедленно вернула ее с небес на землю: пучок травы обвился вокруг ее ноги, и она едва не рухнула на землю. Охотник успел подхватить ее, не давая упасть, и быстро отрезал мешающую траву.

  - Она точно не на нашей сторону, - прошипел он. - Вот что, Бетти Бойл, пусти-ка меня вперед. У меня есть нож.

  Бетти не решилась с ним спорить и отошла назад, давая Охотнику пройти. Он перехватил свой нож так, чтобы им было удобно расчищать дорогу, и двинулся вперед. Бетти пыталась держаться прямо за его спиной, за ней спешили Мэри и Энн, не оставив Рубашечнику другого выбора, кроме как прикрывать им спины. Таобсьер сгустился вокруг, стараясь прикрыть их от посторонних глаз, но ветер ничего не мог противопоставить траве.

  Трава взбесилась, царапалась, хватала за ноги и тянула вниз. Охотник орудовал ножом и решительно шел прямо к серому туману. Бетти подумала, что такой человек, как Охотник, мог бы пройти и без ножа: он был силен и крепок, в отличие от остальных. Мэри-Энн были хрупкими фарфоровыми куклами, чьи платья порвались и испачкались в земле и траве, косы растрепались, а башмачки перепачкались в грязи. Рубашечник с его длинными тонкими руками и ногами, с волосами, беспокойно падавшими на лицо, тоже мало что мог противопоставить целому миру, выступающему против них. Поймав эту мысль Бетти окончательно поняла, что они - все они! - больше не принадлежат миру Теней, а значит у них п о л у ч а е т с я. Все получается! Это открытие окрылило ее больше обрезанных нитей и близости Старой Церкви.

  - Вперед, Охотник, миленький, - просила она, выглядывая из-за его плеча. - Нам совсем немного осталось!

  Охотник молча рубил траву и шел вперед, не желая тратить силы на разговоры. Рубашечник положил руки на плечи Мэри-Энн, прижимая девочек к себе и продвигаясь сквозь траву вместе с ними.

  В конце концов, рассудила Бетти, трава не может мешать им вечно. Рано или поздно это закончится.

  И трава кончилась, расступилась нехотя, уступила натиску охотничьего ножа. Бетти сделала шаг на черную влажную землю и огляделась.

  Холмы закончились. Этот странный мир Теней имел свои, невидимые глазу, границы. И они пересекли еще одну границу, пейзаж изменился так же резко и неизбежно, как при выходе из Леса в Холмы.

  Черная земля, густая и влажная, пузырилась под их ногами, от нее поднимался еле заметный пар. Бетти заметила краем глаза, что Рубашечник присел на корточки и опустил в землю пальцы. Рука провалилась, он отдернул ее и посмотрел на остальных с растерянным недоумением:

  - Она горячая. Земля - горячая.

  Мэри-Энн опасливо прижались друг к другу. Туман и дымящаяся земля пугали их.

  - Осторожно, - предупредил Охотник. - Это еще не болота, это только подступы к ним.

  Он убрал нож обратно в ножны и широкими движениями плеч размял спину.

  - Мы должны торопиться. Она знает, где мы. Это ловушка, и нам понадобится все наше мужество, чтобы выбраться отсюда живым.

  - Ну не будь ты таким мрачным, - криво улыбнулся Рубашечник, однако побелевшее лицо выдавало его с головой.

  Бетти тоже было страшно, но она упрямо вздернула подбородок, напомнив себе, что она - предводитель.

  - Вперед! - скомандовала она.

  И первая сделала шаг в горячую черную землю, немедленно провалившись почти по щиколотку. Кажется, кроссовки она потом не спасет. Впрочем, решила про себя Бетти, выбраться отсюда живой - уже достаточно. А кроссовки можно и новые купить, были бы ноги, на которых их носить.

  За спиной Бетти отчаянно чертыхались, проклиная все болота на свете, Мэри и Энн: их аккуратным туфелькам пришел конец. Рубашечник и Охотник, с одинаково сжатыми губами и зло сощуренными глазами, шли вперед.

  Бетти, бросив на них быстрый взгляд, впервые подумала, что они очень похожи. Несмотря на то, что внешне они различались, как небо и земля, в них обоих было что-то неуловимо общее. Излом бровей, манера хмуриться и поджимать рот, привычка ставить ноги, разворот плеч. Бетти прошла бок о бок с ними обоими уже большой путь, но лишь сейчас, застряв в грязи едва не по колено, нашла возможность разглядеть как следует своих спутников. Ей пришло в голову, что только внешние препятствия могут заставить человека остановиться и внимательно посмотреть на то, что его окружает, даже в самой опасной ситуации.

  А еще - что сейчас слишком опасная ситуация, чтобы предаваться раздумьям.

  Через пару мгновений оказалось, что последняя мысль пришла в голову не только ей. Мэри и Энн переглянулись, Рубашечник стиснул худые пальцы в неубедительные кулаки, а крикнул, махнув рукой:

  - Бежим! Нам надо бежать, если мы продолжим идти, мы...

  Он не договорил, но спутники и так поняли его. Каждый шаг давался все сложнее. Бетти с усилием вытащила ногу из вязкой топи и попробовала побежать вперед, но у нее не получилось. Даже быстро идти не вышло, не говоря уже о том, чтобы побежать. За ее спиной Мэри-Энн крикнули, будто прочитав ее мысли:

  - Тяжело идти! Как будто не только земля, но и воздух мешает нам!

  Словно в подтверждение их слов Рубашечник закашлялся, прижимая ладонь ко рту. Бетти показалось, что в рот ей набился песок - как будто задул очень пыльный ветер. Пару раз в год на улицу Высоких Осин налетал такой ветер и никому не давал нормально жить. Но это решалось просто, тут Бетти знала, что делать.

  - Замотайте лицо тряпками, быстро! - крикнула она. - Незачем этим дышать!

  - Она права, - коротко бросил Охотник и натянул воротник своей одежды так, что остались видны только глаза.

  Рубашечник попытался оторвать подол от своей клетчатой длинной рубашки, но ему явно не хватало сил. Охотник сжалился над ним, достал из-за пояса нож и сунул в руки спутнику. Рубашечник издал странный звук, похожий на вопросительное хмыканье, но кусок ткани отрезал, после чего поспешил передать нож Мэри-Энн. У близняшек были очень добротные платья из плотной ткани, и оторвать от подола куски у них не получалось.

  - Нужно резать не подол, а подъюбник! - вовремя сообразила Энн.

  - И правда: наши нижние юбки сделаны из тонкого батиста! - образовалась Мэри и быстро отрезала кусок ткани себе и сестре.

  Теперь только Бетти осталась с открытым лицом. Она не могла оторвать кусок ткани от футболки или узких джинсов, а никакого платка или косынки у нее не было. Мэри посмотрела на нее и отхватила от своего платья еще один кусок.

  - Возьми, Бетти, - Мэри протянула Бетти кусок ткани и нож.

  Бетти благодарно улыбнулась... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4