Женя Стрелец Жанр прозы:

28 июля 2015 Фэнтези

любопытно, но совесть имей!..
На выходе чуть не забыли поменяться.


И вот, на раме Олива стоя, Пта был хозяин - трёх! - Собственных Миров. Ощущал ли себя как-то особенно? Ничуточки. Хоть это не суть важно:
- Соблюдём очерёдность? - спросил он Олива, не желая обидеть, виновато косясь на друга.
Олив крыльями раскинул руки, фазаньим манером, как Марик в коронном прыжке, взлетел и боком приземлился на драконью спину. Бледный, даже зелень пропала. Усмехнулся на приятелей, бледный совсем. Рта не осклабив, клычком не сверкнув, без выражения, будто один в небе, сказал:
- Собака довольна... И я доволен... Не нужно, Пта. Мне не хватало... Этого... Власти левой руки на континенте. Счастливо оставаться. Мы окончательно квиты, Пта.
Хлопнул дракона, сорвался с места. Не позволил догнать себя. Они быстро вернулись. Молчаливые. Пта на раме взмахнул рукой, и Пёс её перешагнул.


Глава 99.
"Испытать... Попробовать, испытать... Удостоверится, что на любом пятачке сухой земли доступна теперь эта способность..." Олив вышагивал побережьем. Рынок его практически пуст. Но слава его осталась при нём. Скоро всё закрутится, всё начнётся сначала.
От крупных, круглобоких валунов до тумана дроидов шла полоса прибоя, открытой воды. "Почему-то туман не набегает?.. Ночным затопит скоро... А дроидского нет. По какой-то неведомой причине... Да и чёрт с ней. Испытать..." С этой мыслью не пересекаясь, чередовались другие, сиюминутные: "У них пропала Селена... Бест приходил... Да, пропала. Как можно сказать, пропала, если известно где?.. Не потерялась, не погибла... Известно, где, а неизвестно как выйти оттуда... Было бы возможно такое в эпохи до дроидов? Потеряться, зная где?.."
 

Бест приходил, ему нужны были очень специфические альбомы, - за альбомами к Оливу? – да, книги по лабиринтам, а это морская тематика. Дроидам не всегда Великое Море было недоступно. Они отступили. Чёрные Драконы и Царь-на-Троне имели относительно него свой долг и выполняли, платя массой ограничений. Другие - отступили.
Они колонизировали его сначала, пытались "изрыть лабиринтами". Не трубы, но что-то вроде течений для дроидов, вроде областей с иным полем. Получались невозможно сложные структуры, страшно ограничивающие аспект взаимодействий. При увеличении проницаемости структуры рушились. Как если б орбиты, самих дроидов, семейства, троны, всё сделать тёрдым. Из стекла... Стекла дырявого… Ещё дырявей… Оно же живое, крутится, невозможно!
Дроиды с великого моря ушли, память о лабиринтах немножко осталась. И Бест спросил ещё, так в сторону, о похитителе, не знакомый ли с Южного... Вспыльчивый Олив среагировал незамедлительно:
- Бест, как демон морской, я не признаю увёрток! Сказал, не задену твоих людей? На Южном я - за вас. А неудачника эт-того, нет не знаю. Ох, бредовый расклад, и проиграть лучше умному врагу!
- Да я ничего такого и не...
- Бест, мы плохие. Но мы - очевидно - плохие!
- Давай считать, что все люди мои, все на свете?
Олив хохотнул, сверкнул клычками:
- Ну, уж нет! И на память я не жалуюсь! Помню вас, помню свои слова. Если хочешь иммунитет для нового изгнанника, приведи и по-ознакомь нас.
- Что такое иммунитет? - спросил Бест, не стеснявшийся показать свою в разных областях неосведомлённость.
Олив объяснил, добавив:
 - Я монстр зеленокожий?.. Но я и как бы врач... Оу- ха-ха-ха! Знаю специфику.
- И что, возможен при нашем устройстве иммунитет от теней?
- Для людей нет, для чудовищ - да, конечно. Другие присущие тени.
- Но ведь они несут свою тягость?..
- Так жизнь у-устроена!
Поболтали за жизнь. Помочь в результате Олив не смог советом, но обещал подумать. Разумеется, отправил к Биг-Буро.


Меряя отрезок побережья широкими шагами, как с камня на камень он перешагивал с мысли на мысль. "Опробовать превращение… Пропала Селена... Мурене подруга... Чёрный владыка, несправедлива жизнь... Опробовать левую руку на материке… Изгнанница, пропавшая за рамой... На чём-нибудь... На ком-нибудь... На ком?.."
Недавно он виделся с Шершнем, торговля возобновляется, никаких подстав. Задаток получил, пустячный. В море, довольно полезный, на суше - декоративная фишка. Жидкий огонь. Как тот, из бурно испаряющихся теней, что в шатре Демон тогда при Густаве разлил. Сухим горохом шуршали они в кисете, затянутом алым шнурком, нэцке-противовес на поясе. Олив подозревал, что муха-нэцке не просто артефакт, пробки распадающиеся бывают... "Никаких подстав, говоришь..." Но ему лень было подозревать... Что там может быть? Вызов ему в виде шутки: справится или нет?
О радикальной перемене статуса Олив не сообщил. Нет вопроса, нет ответа... Между тем, это многое меняло... Изгнанник, ему теперь не нужно терять присущие тени, чтобы превратить кого-либо, не надо раму пересекать. Демон с фасеточными глазами утомил его. Шурша кисетом, Олив гадал, а может ли призрачное пламя скрыть острие пирамидки от самого Шершня? Превращал ли в принципе до него какой-то изгнанник Морское Чудовище? Не планировал, пока так гадал. Шершень очень сильный противник, злопамятный, терпеливый, промахнуться - смерти подобно. Опробовать силу левой руки, на опостылевшем компаньоне, мысль соблазнительная... Удачный старт на долгие годы...


Волнение на море усиливалось. Разметало туман, нагнало пены. Олив шёл и поднимал пирамидки, клал по камешку. Шёл обратно - снимал. Длиннополую одежду трепал ветер. Картины Собственного Мира нет-нет, да и возвращались. Жаркие... Олив ёжился, от того ли, что связь прервалась, ли от ветра просто, где-то невдалеке холодное течение воду выносит с глубины, но ему хотелось завернуться, укрыться... Меховое, тонко-вспененное что-то купить? Или самому сделать как раз, на пробу? Одна пирамидка осталась светиться, поставленная низко между камней, когда Олива окликнули.
На расстоянии, а не вплотную подлетев, проявив вежливость таким образом, к нему приближался «голубь», посыльный Южного Рынка, таял Белый Дракон. Браслет яркий, полосатый выше правого локтя, проиграл или задолжал кому-то год службы. Внешне - не их породы, охотно идущих в прислужники, в посыльные, юрких, общительных, на язык и на руку нечистых.
Олив - зеленокожая знаменитость, берег моря не лучшее место для пеших прогулок... Выражение решимости на лице высокого, светловолосого парня, как и учтивость, свидетельствовали о присутствии духа. Свидетельствовали в его пользу. Другой бы, не заморачиваясь, бросил письмо с дракона, издали, что требуется, прокричал. Но этот упрямо приближался в тумане.
"Славный малый, - подумал Олив, - небось, на рынке уже искал, решил круг сделать, и вот он, я..." Побережье находилось за ущельем, под дальней стеной Оливкового Рынка. "Славный, храбрый. Интересно, защитит его судьба?"
Человеческая сущность угасала в нём, чудовищная забирала власть. День ото дня. Это не обязательно утрата внешнего обличья. Его станет хранить. Вспыльчивость обуздает. Установит и себе, и другим правила чётче прежних. Его станут меньше бояться и больше ценить. Олив займёт не рядовое, а первое место рядом с Буро. Утратив, пугавшее многих, - но впрямь ли худшее? - качество весёлой непредсказуемости. Своеволие хищника, балансирующего между раскаяньем и безалаберностью, увы, нарушен баланс. Ни в свою, ни в чью пользу. В пользу холода и немоты.


Олив развязал кисет, горсть пустотелых горошин сжал сильно, и прежде, чем стали взрываться, швырнул между собой и посыльным. Звонко, не скача по камням, а растрескиваясь, они сделали "пшшш!.." и выбросили языки пламени. Внутренние перегородки лопались, морская вода набрасывалась на маленькие тени, бурная их борьба рушила надколотую поверхность. Полупрозрачное, нежное как глубоководное зарево, как легенда об Обо-Аут, Лакричной Аволь, пламя текло, покрывало валуны, заполняло, примешивало своё сиянье к туману... Но багровый свет возрастал в нём, голубой леденел, ветер резче колыхал языки и они не текли уже, как звери привязанные бросались.
Посыльный дрогнул, остановился. Но Олив и сам оказался стоящим посреди пламени. Голову склонив, кисетом играл и ждал. Парень принял вызов. Олив угадал, год службы был им проигран, теперь - на слабо. Унизительные и мелкие задания он бы отверг, а опасные - сколько угодно!
Волны набегали всё дальше, захлёстывали берег. Туманное Море дроидов покрылось рядами пенных барашков, во что-то такое Олив хотел завернуться от стужи, той, что внутри... Шипели волны, ползли на гальку, об валуны разбивались. Олив с трудом различал, точно зная куда смотреть, тонкое голубоватое острие. Не видя, куда ступает, посыльный шёл к нему. Сухой земли почти не осталось под пламенем. "Сейчас волна раскатится до пирамидки, и всё..." До высыханья земли станет безопасна. "Доплеснёт сейчас... Или уже пены набросило... Судьба защитит его".
Фатум. Следующий шаг пришёлся на гальку между именно тех камней, на пирамидку. «Голубь» попался. Побледнел ли не видно, а видно, что стукнул с досады об ладонь кулаком. "Славный... На Пса смахивает". Олив приблизился. "Свиток возьму, вместе и за руку сведу..."
- На словах или письмом? - поинтересовался он ровным, обыденным тоном, словно ничего особенного не происходило, в рядах Южного словно они.
- Устно, - ответил парень и кашлянул.
Посыльные, "голуби", "почтальоны", они имеют и внешние знаки отличия, и формулировки заданные, и во многих случаях - позы, жесты. Чтобы не вмешивали их в ситуацию, чтоб на расстоянии подчеркнуть, что они не из противостоящего лагеря, а посторонние люди. Попавшийся, на свою беду, парень воспроизвёл такой жест, "глашатая", поднеся руку к губам, будто горн держа, знак подчёркивающий "это не мои слова". Он не успел их произнести, потому что, жест медленный, живописный, и Олив понял кое-что... Не Демона он испугался... Для первого раза он хотел не из кого-то особенного сделать артефакт, а артефакт - особенный... Особенный... Человека. Статую, копию. Имя Селены крутилось в уме.
- Слушаю, - сказал Олив и, перебив сам себя, вскидывая руку, спросил вдруг. - Этот с тобой?
На белую точку дракона в тучах. Парень обернулся... Занесённая, бледно-зелёная рука опустилась над его головой ладонью вниз. Ладонью вверх, всемирную тяжесть поднимая, вознеслась...


Олив присел на корточки, осторожно убрал торговую пирамидку, прижав до земли. Выпрямился и отошёл на шаг. Копия в рост, перламутровая Селена стояла пред ним в тумане на камнях. В слабеющем, демоническом пламени. И волны уже добегали до неё...
О материале Олив не подумал, только о форме. Не учёл. Зато форма воспроизведена в малейших деталях. Тонкие руки, изящные кисти, защитные фенечки, браслеты... Складки ткани настоящие, мягкие, чётки в руке раскачивает ветер, длинные, до земли...
Никому показывать не планировал! Ни Беста оскорбить, ни, - в страшном сне! - Изумруда. Олив следовал порыву: создать нечто особенное. Не он первый, не он последний. Сколько чистых хозяев потратили единственную попытку впустую на невозможный живой артефакт - человека?!


Вечер хмурый... Сильный ветер трепал одежду и белокурые волосы статуи. Ветер сырой, брызги, и серый, тяжёлый туман морской, за пределы огоньков на сушу выходящий... Складки платья расправлялись, размывались... Как и босые ноги статуи... Она получилась соляной. Олив смотрел на эти босые ноги, как багровые всплески пламени лижут их, как будто пламя уничтожает её, а не сырость.
Где-то над морем, начался дождь, темно, тучи отдельной не различить. Только огонь ещё подсвечивает берег. Брызнул дождь, порыв ветра отбросил белокурые волосы с лица статуи. И Олив увидел то, что должен был сразу увидеть. Он хорошо, распрекрасно сосредоточился, превращая...
У статуи было лицо Эми-лис-Анни. Она стояла в пламени как живая, одушевлённая им. Из горькой соли сделанная. Ветер и дождь смазали распрямили пряди волос, бусины чёток, все, что было тонко в ней. Лицо за плещущими кудрями больше не скрывалось... Олив смотрел, смотрел и проклял себя. Так, что все проклятия сбылись.
Сколько человек встретит эту же смерть на этом же берегу...
Не остановится, не смирится, ни в чём, кроме соли, Эми-Лис Олив не воспроизведёт. Но в минуты худшего отчаянья, придонной тоски, когда не помогает ни что, желая увидеть это лицо, он будет повторять бессмысленную охоту снова и снова.
Олив вернулся утром. От статуи осталось что-то вроде оплывшей, соляной пирамидки, поймавшей его самого.
Послание-то от кого, о чём было?


Глава 100.
Со дня утраты, со дна Великого Моря до туманных низин материка и шатра Биг-Буро, где бы ни был он, Беспятый Дзонг-Ача огромным радаром однонаправленных мыслей устремлялся к Гала-Галло. К моменту торжества мести, осуществляемой способами, мыслимыми и немыслимыми. И точно также вниз смотрели из Гала-Галло, не уступал его видениям апокалипсис, ожидаемый ими. Два грандиозных радара вычисляли друг друга излучениями ужаса и ненависти. Две пустышки. Два мыльных пузыря.
Как же судьбоносны бывают нежданные встречи! Как же обыденны долгожданные. Насколько ничтожные причины подталкивают к началам и к развязкам...
Дзонг-Ача не ворвётся всеуничтожающим смерчем в Гала-Галло, как однажды на Файф. Не разнесёт его в хлам и не присвоит обратно. Не доберётся до рассчётливой Мадлен. Гибнут всегда рядовые. Генералы набирают новых, передают им старую ложь и старые тюфяки. Оружие? Как бы ни так, оружием и мужеством, амуницией - сами запасайтесь, сами...
Гала-Галло останется под началом Мадлен пристанищем беглецов, трусливых, богатых снобов. Влияние его со временем даже возрастёт. Мема будет её правой рукой. И Котиничка останется живой легендой, инфернальным ужасом Великого Моря.
А с Крохой, рядовым, главным исполнителем, не совершившим ничего, Дзонг столкнётся нежданно и так обыденно! Стиль Густава лёгкий, спонтанный, проявлялся и охотах завершающихся без него. Распространялся и на случайные приманки, которым не знал настоящей цены.


Надежды Биг-Буро на сообразительность и благоразумие охотниц оправдались не вполне. Во-первых и в главных, живя открыто, в гуще событий и лиц, он не мог вообразить удушающей тяжести постоянного пребывания в норе. Лазутчики побоку! Это совсем другое! Тысячелетиями прятаться, кого хочешь сведёт с ума. Исчезновение Лести-Чети о многом сказало обитателям Гала-Галло, и ни о чём. Ясно, что всё плохо. Но Дзонг-Ача практически старая сказка... Они даже вообразить его на рынке, среди людей не могли. Морская сказка, подводная... Где Южный, а где чудовища? На Южном демоны моря держались скромно неприметно... Безумная, единственная версия родилась у них, что Густав или кто-то ещё сумел заманить или затащить пропавших охотниц в море, если заказчик действительно Дзонг. То есть, бояться следовало каких-то людей с Южного. А людей галло не боялись, слишком презирали. Это обычный торговец, или необычный, как Буро, с утра неспешно откидывает полог, озирает ряды и потягивается... Он делает так каждый день. Тот же, кто прятался в норе не одно тысячелетие, помыслив о прогулке, либо судорожно разворачивается и начинает, отбрасывая землю лапами, заглублять ходы... Либо выпрыгивает метеором. Мчит, сощурившись, уши прижав, к выбранной цели, а затем обратно с добычей у острых зубах. Так и Кроха провела успешную на Густава охоту. Чётко, быстро, грубо. Шантажируя и подкупая подряд, кусая всех, кого можно. И запрыгнула обратно... О, как она злилась на Мадлен, уничтожившую плоды её трудов!.. Нельзя было проследить?! Нельзя как бы... Они, все они, - полудроиды. Ловушка для Густава захлопнулась, просчитанная ловушка, и жестокая. Что надо было казнить его у столба, у рамы Гала-Галло? Полудроиды не продают билетов на казнь. В крайнем случае - на бой.
Кроха огрызалась... Думала, не сбежать ли... Снаружи знобко. В Галло тошно.


А Дзонг тем временем, Густаву не представляясь, смешался с посетителями его игровых шатров. В фазаньем наряде, "вороний, - воронёный, то есть, - фазан", костюм имитировал тёмный металл и маска со щелью на уровне глаз. Избрал основным местом пребывания шатёр, где бои-кобры. Шаман был даже уверен, что это Густавом поставленный человек. Где-то да... Дзонг вычислял шпионов, наблюдателей от галло. Естественно, они там были. Не зная, что предпринять, на что ориентировать их, Мадлен требовала мельчайших деталей, описания зрителей, борцов, обстановки, происходящего... В цель с сокрушительной точностью и попала одна деталь. При Крохе доложили:
- Ушёл рано, бросил приз в купол теней. И ушёл к себе...
- Что за приз? - раздражённо переспросила Мадлен. - Будьте уже конкретнее!
- Барабанчик двойной. Металлический.
Кроха взвилась! Быть не может!.. Помчалась во внутренний двор. Мало того, что из её беседок Мадлен что угодно брала без спросу, так она ещё и не возвращала, и прошляпила?! Точно, нету!
- Тот самый что ли?.. - возвратясь, прошипела она как раскалённая сковородка. - Мадлен, там он и висел, ты обратно не клала?
- Ты видела, и не забирала...
- Спёр, всё до чего дотянуться мог, спёр!.. Ну и скотина!..
А кто спёр изначально-то? И кто скотина?
В "аквариуме" Густава, под куполом с тенями кусачими и смешными, маленьким призом плавал барабанчик Дзонга... Тот самый, что держал в руках Вайолет, в день и минуту, забыть которые невозможно.
- Верну! Вот скотина какая!.. Чао, Мадлен!
Зверёк выбежал из норы за своей законной добычей.


Дзонг почти и не заходил в тот ребяческий шатёр... Тени слишком реагировали на него, выдавали. За входом следил. И за жилым шатром Густава одновременно. Но бой закончился. И день. Разошлись зрители. Победитель, прищуром Шамана сопровождаемый, унёс последнюю в своей жизни победу...
Прежде, чем кануть под землю, Дзонг решил заглянуть, выловить не артефакт, но тень. Жевать, перемалывать, переплавлять до утра...
Дзонг, большая чёрная птица, "вороний фазан" прошуршал к водному куполу, освещённому лишь фосфоресцирующими тенями, и среди них увидел - его... Из Гала-Галло вынесенный грабителем свой барабанчик. Руку увидел, протянутую к нему с другой стороны сквозь водную толщу. Искажённое водой, знакомое лицо. Быстрей, чем придонный монстр выбрасывает стрекало, Дзонг пробил купол воды и руку схватил...
Морские твари и до того метавшиеся хаотично при его приближении, брызнули в стороны, к стенкам ниспадающей воды. Лицо Крохи пропало. Дзонг-Ача прошёл водную сферу насквозь, а Кроха пятилась, отступала... Барабанчик свободной рукой подхватил, пробежал пальцами по звонкой мембране... Сам Дзонг истлел, переродился за прошедшее время, а ему, звонкому - хоть бы что...
- Это моё, - тихо сказал он.


Ни шипения, ни рокота в голосе. Некому удивиться, до Файф Кроха и помнила его таким. Дзонг перевернул её руку ладонью вверх, поднял до высоты, на какой завершают превращение человека и спросил, прерывисто, в несколько приёмов, как задыхаясь:
- Здесь должен... Должен был... Быть иной артефакт, оуу?.. Какой, ооу?.. Ооууу?...
Кроха вырвала руку и взвизгнула:
- Ни-ет! Нет, Цонг, не должно, не было!.. Цонг, не было, не было!.. Не получилось!
Она пятилась к дальней стене шатра, на каждый шаг приходилось "нет!" и "не было!", скорей от ужаса, чем намеренно, восклицания перемежались гипнотическими для обычных людей на вдохе произносимыми "Цонг..." и "уурк...", ускоряющимися, глухими...
Кроха, мощный гипнотизёр, не развивала, не исследовала нюансы, возможности своего таланта. Не искала новых путей. Она шла путём прямым и насильственным. Примитивным. Наращивая скородействие приёмов. Чуткость к жертве на уровне: попасть в такт дыхания, подчинить и удержать. Удерживать жёстко, погружая в тревогу, в полу и ли полностью бессознательном состоянии. Когда-то в начале гипнотического, охотничьего пути её голос мог представать десятками вкусов, а в конце, как верно заметил Шаман, - одним, ядовитым окислившимся вкусом медянки отододи. Оглушающим, душащим, как её бросок. Не против Дзонга...
Он даже не счёл за агрессию. А когда медленно опускавшиеся веки Дзонга разверзлись, распахнулись перед ней, и слова застыли в горле.
- Не получилось? Оуу?.. - тихо спросил Дзонг.
- Будь я проклята! Вайолет не перешагнул рамы! Клянусь!.. Цонг, я клянусь!..
"Надир не ошибся... Что же ещё?.. Как узнать, что тогда случилось?"
- Я видел твою занесённую руку...
Ровный голос Чудовища Моря приобрёл шипение, побежал по шатру, стен достигая, не откатывался в море, некуда. Многократным эхо поднимался, заполнял шатёр... До щиколоток, до колен... Осязаемый...
- ...занесённую впустую! - крикнула галло.
Проще простого доказать её слова, не хищница, Кроха - чистая хозяйка. Нашарила нож и лезвие его попало в стыки тента... Поле ударило, но прорезала. Сколько удалось. Там, снаружи, на требуемом расстоянии от пирамидок игрового шатра, украшавших, освещавших его, возник её Чёрный Дракон. Ворчание, чешуя... Удары хвоста... Он - там, она - здесь. На самом деле, он возник из-за тумана рыночного, его опасностей. Своими невообразимо красивыми, белками сверкавшими, гневными глазами дроид Дзонга не видел...
Судорога от скрытой механики, высокого напряжения её полей свела руку. Галло уронила нож.
"Дроид... Последнее свидетельство..."
- Впустую... - задумчиво пошипел Дзонг. - Ооу?.. Оооуу!..
Перед гулким возгласом океанских глубин, на эхом голоса, эхом барабанчика, эхом шипящего, нечеловеческого дыхания Дзонга галло тянулась, вставала на цыпочки... Наводнение, потоп... Древняя, незнакомая угроза - захлебнуться...
- Дракон ездовой!!! - Кроха ударилась головой в тент, кулаками ударила. - Вот последнее, что я видела изнутри!.. Белые крылья распахнутые! Я уверена была, что он улетел, Вайолет! Отшагнул, улетел! Мадлен после, Мадлен мне сказала, что не было снаружи, что не улетел, чёрт!.. Я не знаю! Я не знаю!
- Ооу?..


Морем сотворённое полное преображение... Если сложить и сравнить отнятое им с им же подаренным, в минусе ли останется человек? Такой, без Огненного Круга? Глазами холодными в полном смысле, не как озёра подо льдом, а замедлившимися до естественного видения цветов ледяных, Дзонг не видел в охотнице отпечатка последних секунд любимого, печати дроидских орбит. Да и ничего дроидского не видел в существе охотницы галло. Мелкое, жёсткое создание, далёкое от дроидского, как небо от земли. Это проницательность чудовища говорила ему, а память...
Дзонг-Ача смотрел в лицо осколку утерянного счастья, частичке той жизни. Смотрел на ту, невозможно поверить, кто в памяти его вместе с любимым поёт вайолет! Невозможно поверить... С Лести нет, а с Крохой они были почти дружны... Дзонг помнил, два голоса слитых помнил, да... Невозможно... Кусочек прошлого, реальный... Никчёмный... Памятный до боли... Как если бы Вайолет отражался в грязном-грязном стекле. И Дзонг не способен разбить его... Перед ничего не понимавшей Крохой стоял парализованный Ача. Невозможно...


Шаман имел обязанность, поднимать пирамидку до утра в соседнем шатре и раза три за ночь проверять, что делается.
Он стоял за водным куполом, за немного ожившими, осмелевшими тенями и смотрел на незваных гостей. На галло с голосом медянки отододи. Хищник, он расценил промедление Дзонга по-своему: нет загонщика или заказчика. И раз не подходят пирамидки вокруг, как заказчик - не подходит и Густав...
Мягким, кошачьим шагом Шаман приблизился открыто, так, чтоб Дзонг видел его. Как будто Чудовище Моря могло не заметить, лёгкий шаг борца ему - землетрясение.
"О, дроиды светлые, вороний фазан без маски!.. Но враг моего врага..." Подавив содрогание от зрелища неспешно опускавшихся век на абсолютно белом лице, Шаман также плавно опустился на одно колено, поднял пирамидку, сбрасывая на неё перстень с руки, встал и негромко спросил:
- Господин... Моря и суши... С чем мне вернуться сюда, какой артефакт сделать?
Дзонг задумался... Примерно такого момента опасался Биг-Буро, когда опасался за весь рынок, дом и угодья свои...
Как задумывается Чудовище Моря, как думают полудроиды под ливнем? Не головой, а всем телом. Водный купол с тенями взорвался! Выстрелил в своды тента!.. В полёте стал паром - холоднее холодного. Обжигающий лютым холодом пар, облетающий ледяными лохмотьями возле тела, горящий от холода. Шаман вполне мог погибнуть, кожа сплошняком засветилась огоньками дроидов. Они метались, но выполнили работу. Пар начал рассеиваться, конденсироваться. Заиндевелые лица Дзонга, Крохи, равно мертвенные... У тента сорвана верхушка.
Как резину, как удавку на груди растягивая, Шаман смог вдохнуть. Двигаться не легче... Он с усилием вскинул руки, поднял торговый шатёр. И повторил свой вопрос, какой артефакт сделать...
- Последний!.. - прошипел, пророкотал Дзонг, распахивая страшные глаза. - Вот какой... Согласен?.. И себе, оуу!.. Оставь...
Шаман поклонился.


Глава 101.
Туманные Моря дроидов 2-1 окружают Морскую Звезду, её лучами разделённые довольно условно. Специфика их во многом понятна лишь дроидам и людям вроде Ауроруа, с выдающимися способностями к абстрактному мышлению. Чётких границ между морями, действительно "туманными", нет.
А наверху, над высоким небом, где заканчиваются облачные миры, не имеется побережий, каменных мысов, зато границы весьма чётки. Между семействами второй расы 2-2. И внутри них, порой. Учитывая и "живые изгороди", траектории дроидов несущих службу одновременно подле нескольких тронов. Настолько специфичных, важных дроидов, что им дозволяется это не поощряемое, неудобное для владык поведение.
Общий план таков... Турнирная площадь находится над пиком Юлы - вершиной Синих Скал. Нужно помнить, что, касательно перемещений, дроидская сфера - обратна человеческой. Турнирная площадь - переломный момент, снаружи от неё нет свободных пространств для прогулок, "движения куда-то". Из центра её - есть. Там будут многие земли... Вольные... Вплоть до горы Фортуны, до птички Фавор, парящей, поющей. Но сейчас о том, что снаружи, о границах семейств.
 Турнирную площадь окружают неравными секторами владения четырёх главных тронов. Семейство Там превосходит по площади все остальные вместе взятые. Площади, объёму?.. Всё так умозрительно... Короче, оно здорово большое! Семейство Закрытое-ото-Всех-не-Дроидов, меньшее из четырёх, расположено между крупным Дом и средним Сад. Владения же Там не только подковой огибают турнирную площадь, но и второй подковой, разорванным бубликом охватывают Сад и Дом снаружи, не смыкаясь перед владениями Августейшего. Бублик тоже не сплошной. Система лабиринтов, протоков... Вольготный Сад протуберанцы выбросил наружу сквозь неё. Более строгий Дом вторгается некоторыми полянками. Дальше этих трёх - веером расходятся меньшие троны, от родственных им областей.
А Закрытое Семейство, внешняя орбита Августейшего имеет правильную, идеально круглую форму. К другим не вторгается и к себе не допускает. Всё ему смешно, ничего его не касается! В частности, то, что задевает "мажордомов" и "садовников", вопиющая неправильность - нахождение за общей орбитой чрезмерного количества дроидов семейства Там. Это делает их похожими на вольных 2-1, аморфных в специфике, в обязанностях, непредсказуемо взаимозаменяемых... Если проще сказать, холодных владык бесит, что трудно послать метку внутрь тёплого семейства с запросом на конкретного дроида! Метку примут. Исполнителя пришлют. Подходящего для требуемой работы... Но - неизвестно кого! Не угадаешь, какого именно дроида! Это сильно мешает переманивать, интриговать. Но не мешает сопровождать запросы Восходящего, вдвойне обидно! Упрекают в излишнем числе взаимно перепутанных орбит... Хотя порядка и повиновения трону внутри Там - побольше, чем у некоторых!


Есть общие для дроидов склонности и предпочтения. Обилие нейтральных пространств, включённых в общее поле Юлы, пустует. Находиться в них дроиду, человеческим языком говоря, неуютно. Самый холодный дроид предпочтёт быть на время связанным обязательствами и местоположением с самым тёплым троном, чем провести это время в чистом поле. Гора Фортуны самое пустынное место, да. Дроид - упорядоченность, потомок машин... Неуютно... Тотальная открытость - орбитам постоянным, широким, искажённым, и Вепрям, и меткам, и крику Выпей, насквозь продуваемое пространство.
А самое неохраняемое из упорядоченных, это как раз-таки бублик Там вокруг Сада и Дома. Потому, сердясь, беспокоясь и недоумевая... Радуясь обнаруженной закономерности, важной для людей, делясь ею с другими тронами, приближёнными чужих тронов... И просто так... Самые разные дроиды заходят побыть в этих тёплых областях. В общей форме посещают эти излучины. Дельты, заливные луга Там. Ни в чьи орбиты, зайдя, не вмешиваются, не пересекаются. И никто из хозяев их не беспокоит, не встречает и не гонит.
Для людей в Собственных Мирах области Там - недоступные, для дроидов – наоборот, открытые, как нечто имеющее среду, густоту тепла. К кому бы в первой расе не принадлежал дроид, тепло общее, холода специфичны, степени холода.
Тишь да гладь... Поле, сглаживающее скачки орбит, даже сложно закрученные орбиты идут ровно... Прекрасное место поговорить 2-2 о текущих делах и вечных принципах в общей форме на дроидском эсперанто. Праздность. Не турнир. Не облачный рынок дроидов...
И тут не без суеверий! Почему не задерживаются надолго... Якобы, если утратишь представление о времени, семейство Там отделит островок, унесёт далеко-далеко на нём и вынесет... Куда? Логично предположить - прочь от всех тронов, от тёплого и своего, в туманные Моря 2-1, в состояние вольного дроида... Ан, нет! Не вниз, а на головокружительную высоту, выше горы Фортуны. Туда, где кружат Белые Драконы, а над ними, над ними... Не будем про того, кто над ними. Космос, будем считать... То есть, забудешься, станешь драконом! Белым, автономным, безвозвратно. Кружись в голубизне, во мраке под яркими звёздами. Жди, пока невообразимо прекрасный лик Коронованного не направит к Восходящему, на последнюю службу.
Причиной суеверия послужила, вероятно сама аморфность, текучесть Там. Вроде движение, а вроде и нет... Вне турнирной площади, как говорилось, нет перемещений, есть перемена принадлежности, дроидсих статусов. Но Там создаёт иллюзию перемещения во множестве своих непостоянных протоков. Иллюзию того, что может истончиться перешеек, соединяющий уголок периферии с троном. Ерунда.
Владыки чаще других отправляются на островки гостеприимного, тихого Там. Им - ни отпрашиваться, ни отчитываться!


Граница семейства Дом на этом отрезке представала скругленьем кирпичной стены. Кладка рыжего, песочного цвета из массивных кирпичей. Зубцы поверху. Фундамент из крупных, тёсаных камней. Окон, бойниц не имеется. Трещины поросли мхом, кое-где и берёзками. Видимость, насмешка дроидов Там: старовата ваша крепость, подновить бы её!
Стену огибал ров с проточной водой, зеленоватой, речка. Само Там включало ров и стелилось по другую сторону от него лужком, причёсанной ветром травой. Не широкое, полоса. За ней ступенчато поднимались руины какого-то заброшенного, одичавшего сада. Близкое к Дому и Саду семейство Руины, именно. Живописное. И тщательно блюдущее мирную живописность в памяти ливней, в накопленных знаниях об упадке и разрушении материалов. Тема слишком близка к запретным Впечатлениям и артефактам, требует внимательной, постоянной фильтрации.
На причёсанной, выгоревшей, рыжеватой траве позднего лета сидели два дроида. Прямые, торжественно-прямые. Каждый будто на троне своём сидит! Одна рука уперта в колено, другая... Владыка Сад и Владыка Дом таскали из бумажного кулька вишню. Из полосатого кулька всех цветов радуги - натуральную вишню... Довольно-таки кислую, купленную Черным Драконом для них на Южном Рынке. Плевались косточками в быстрое течение зеленоватой воды и громко, неудержимо смеялись! Оттого, что приютившая их полоска Там косточек не принимала, и методично вышвыривала от поверхности воды по высокой, красивой дуге, соответственно авторству плевка: то в область Дом, за кирпичную стену, то дальше руин сада. А иногда обратно - в царственный дроидский лик, успевавший, однако, увернуться!..
Вишни кончились. Доминго смял и вознамерился швырнуть туда же, в воду кулёк, но Сад пресёк безобразие:
- Брось, Доминго, то есть, дай, дай мне! Отдай, Доминго! Ты чего, а? На ближнем периметре - самое милое место. Прекрати, нас выгонят и больше не пустят!
- Меня? - Доминго наклонил голову к плечу.
- Тебя!
- Мигом выясним... Метку или дроида прокатить?
- Это справедливо расценят за подглядывание. А в курсе ли владыка, почитаемый сосед мой...
- ...давай, произнеси: а в курсе ли неизначальный дроид... Я всё жду довеска - "неизначальный", и всё никак не дождусь от тебя! Владыка, по дружбе... Скажи, а что вы все, ладно - они все, имеют в виду, произнося это?.. Кроме желания очутиться на турнирной площади?!
- Не поймёшь и не поверишь... Нам просто нравится произносить.
- ...издёвки?! Если б не от тебя услышал...
- Представь себе, наоборот!
Доминго и понял бы, если допустил бы такое, главный трон... Бесконечное умиление любого изначального дроида человеку... Пришедшему к ним и возросшему до первого среди них.
- Наоборот?.. О Фавор сладкий голос!.. Но не без причины же в каждом случае? Скажи, что меня выдаёт, мой приход известен в дроидской сфере каждому, зачем повторять, что напоминает вдруг? Заново?..
- Не поймёшь...
- Владыка садов, позволь, попытаюсь!
- Ты суровей, чем надо.
Действительно не понял...
- Но есть дроиды очень точных орбит... Точнее меня. Августейший...
- Так ведь он её не поправляет, не одёргивает постоянно, как кафтан, - возразил Сад, демонстративно подёргав себя за ворот и узкие рукава. - Дроидов вообще образовала воля, информации невостребованная часть. А совершенную стену его Закрытого Семейства - воля дроидов желания туда зайти.
Доминго развёл руками, прося продолжать: он смысла не улавливает, но внимательно слушает...
- Дроид мыслит, - сказал Сад, - на один-два шага вперёд, рассыпая лучи. А ты - на десять, отсекая тысячу по сторонам. Отсекая и то, чего нет еще, и скорее всего не будет! Зачем?..
- Чем-то плохо?
- Необычно. Дроид идёт от недостатка, от толчка пустоты. Запроса на что-то человеку, или трону, или ему самому недостающее. Не суть важно, в любом случае действует - от. От побуждения, а не к цели...
- Владыка, друг мой, взойти на трон, не цель ли всякого дроида?!
- Ох, Доминго, я предупредил, что не поймёшь....


Раз одёрнув, владыка Сад продолжал поправлять одежду. В общей форме выглядели они очень показательно.
Через миллиарды лет пронесший счастье быть дроидом и память о том, что не всегда был им, Доминго облачался в свет. Ничего не изображающий. Кроме специальных случаев.
А Сад... Есть выражение "с продуманной небрежностью", он - с непродуманной! Очевидной. Отбеленного, некрашеного холста штаны, рубаха навыпуск, пояс для инструментов, шейный платок бежевый, линялый. Широкая повязка поперёк лба с золотыми нитями, потому что - корона. Всё велико ему, болтается, волочится. Часто поверх костюма большой, как палатка дорожный плащ. Иногда, что и одёргивал, - узкий... Пиджачок, кафтан? В нём был похож на бродягу, нанятого в садовники, пожалованного этим кафтаном. Изначальный дроид стремился походить на человека. Общую форму использовал, чтоб побыть в чужой шкуре, вникнуть. На фоне руин с колоннами и разросшегося сада выглядел органично. Казалось, там нашёл себе приют, шалашик соорудил вернувшийся наследник. Нанял первым делом садовника... Хотя Дом-то с другой стороны!


- И всё же, - владыка Сад вернулся к недоговорённому, перебитому вопросу, - ты был осведомлён кем-либо или сам интересовался, с чего началась линейка запретов? Ты, так следящий за её делениями, знаешь, когда там единичка покинула ноль?
- Единица, - отвлёкся Доминго, заспорил, - ноль не покидала... Она бесконечно меньше ноля. Покинуть его не может...
Доминго расправил кулёк обратно, разгладил на колене и теперь складывал кораблик. Идея... Закончил, уловил суть вопроса, и поднял отрешённое, безупречное лицо. Не знал и не задумывался...
- С чего началась линейка?
- Представь, Доминго, с запрета дроидам дроидами играть! Без цели, просто так. Как люди говорили: это тебе не игрушка! Как мы Белым Драконам часто про людей говорим...
- А толку-то...
- Автономные ящерицы! Они не участвовали. Высшие дроиды таковыми став, оглядевшись, сказали друг другу сначала про неавтономных: это не игрушки. Затем и про других высших, временно подчинённых, так же сказали. Оно теперь вылилось в регламент турниров. Обязательных причин, неизбежной результативности.
- Хм, интересно... Это из-за уплотненья орбит?
- Да, при каждом взаимодействии. Инструмент тупится, изнашивается, по делу ли, не по делу использовать его.
- Иначе сказать, первым делом дроиды осознали себя набором созданных людьми инструментов и ощутили ответственность за их сохранение. А потом уже, как взаимодействовать, как служить, понимать и воплощать без распределяющего центра... В общем, разумно...
- И я считаю, разумно... Что будет, если сфера дроидов окажется состоящей сплошь из тронов? Это уже не - сфера... Осколок лазуритовый. Упадёт в океан и всё.
- Но друг мой, владыка Сад, это - ничтожное уплотнение...
- Не процент важен, а принцип. К тому же, и малое уплотнение может раскрыть широкий веер последствий... Не долька, а сколько!.. Не сравнить со своевольным человеческим контактом, но суть та же. А подглядывать-то, Доминго, это - играть! За людьми смотри, сколько хочешь, чем больше, тем лучше... А за дроидами, изволь: зачем?..
- Ммм... Да что я не раскрою веер в нужную сторону?!
- Доминго! Ты мыслишь, как человек!
- А, к чему и шло! Ты всё-таки не удержался!
- Доминго ты и ссоришься, как человек!.. Не желаешь немножко истории?.. Волнами идёт развитие, да? Универсальное - специализированное... Они чередуются. Инструмент примитивный - он универсален... Камень тяжёлый и острый... Пошло развитие - два камня, один тяжёлый другой острый. Третьим чертят, рисуют... Они часто рисовали в саду... Дошло до кисточки, пригодной к одному типу мазка... Следующий виток - далеко отстоит. Примитив. Универсал: экран для команд касанием и словом... И дроид, реагирующий на команду, автономный, Доминго... И вот наш виток: высшие дроиды, отвечающие каждый за что-то одно... Мне удалось донести мысль? Высший дроид, это минимизация, необходимый минимум, не наоборот...
- Ну, это твоя позиция...
- Не только моя.
- Но - только позиция.
- Максимум восприимчивости, минимум вариантов это называется точность, Доминго.
- Всё верно. Но почему это должно быть распределено так широко, разбросано между семействами и дроидами? Почему не завязать на одного?
- Потому что - не получается! На кого одного, Доминго? Этого одного нужно выбирать нового под каждый конкретный запрос! Халиф на час. Восходящий выбирает манок...
- Совершенно бессознательно!..
- Зато сам.
- Это не считается за выбор.
- Это не наше дело. Или считаешь, чей-то один манок должен заставить замолкнуть все остальные? Одно ухо и один переводчик? Интересуюсь, кто? Сейчас скажешь, что - ты! И сделаешь вид, что в шутку.
- Шутка!..
- Ты мыслишь, как человек, друг мой, владыка Дом, не потому что желаешь заграбастать всё, и я желаю, и все до последнего дроида, разжалованного в улитки, все в дроидской сфере этого желают! А потому что, не понимаешь... Стать настолько всеобъемлющим и великолепным, чтоб большинство запросов оказывалось обращено к тебе, это база, основа... Ты видишь в ней кайф... А дроидский кайф, дроидское блаженство...
- Будь добр, продолжай, мне, в самом деле, интересно...
- Я подбираю слова... Смысл дроида - откликнуться очень точно на очень узкий запрос. Знал ты или угадал! Это именно твоё, твоя функция и понимание! Зона твоих дождей... Когда Восходящий собирает шикарный эскиз от начала и до конца под твоим руководством. Не перечит, не ошибается, это не кайф, это норма. Ты доволен собой, и прекрасно. Ты горд, и законно, дроидски горд... Но блаженство досталось тому, случайному 2-1, кто проводил его под грозовой тучей поймать глоток: проходит полуденная жара, а машина с вращающимися лопастями медленно полетает над головой... Звук вертолёта... Тому, кто увидел его расширившиеся зрачки и услышал: "Дроид, это! Именно это!.." Потом он станет узнавать, а что, собственно, это за машина... Будет направлен к следующему дроиду, под следующие дожди... Возможно, на континент, возможно за артефактами, что есть в книгах, редко встретишь в дожде от и до...
- ...а потом он погибнет на рынке, прожив от завершенья эскиза десять жалких лет...
- Десять человеческих лет. Это их дело, Доминго...


Владыка Сад помолчал немного и добавил:
 - Когда тебе, говорят "неизначальный дроид", внизу под этими словами, не пренебрежение к тому, что ты делаешь, а недоумение к тому, чем довольствуешься... Что имеешь в награду... - он кивнул в сторону крепостной стены. - Что ты получаешь за поддержание этого здания? Личные контакты, личные сопровождения отсутствуют почти, ты видишь людей, и они тебя видят в худший момент - возвращения Огненного Круга...
Доминго разглядывал готовый полосатый, радужный кораблик:
- Я ещё помню, - прошептал он на человеческом эсперанто, Сад владел им, - насколько хотел сюда... Впустил бы меня владыка Там не равным, а навсегда - улиткой, без промедления согласился бы... Владыка садов, как думаешь, небо разверзнется подо мной, уплотняться орбиты до лазуритового шарика, я провалюсь вниз, если скажу правду? Давай проверим... Я принимаю все ваши условия, соблюдаю все - ну, почти все! - границы... Но, но, но... Для вас люди - цель... Для меня - средство... Я радуюсь размеру своего семейства, счастлив каждому новому дроиду, даже на короткое время вошедшему в него, я радуюсь каждому их успеху... Владыка садов, я искал дроидской сферы...
- Это превосходно... Нет, Доминго, неизначальный дроид, твои слова - не слова человека... Какой-то третьей сущности... Фортуна благоволит к тебе, и не зря, я знаю...
Доминго улыбнулся немного смущённо, и Сад перевёл тему:
- А ты ещё воспринимаешь вишню и вкус целиком? Можешь создать целую схему?
- Неа!.. Когда отвлекаюсь, воспринимаю. Когда очнусь - не могу уловить, что это было. И как можно записать?!
- Эх, жаль... Начертил бы хоть до половины, было б семейство Вишня!.. У меня, ко мне поближе!
- А то нет? Да наверняка есть!.. Давай отправим метку?.. К Выпи. А пусть она...
- Милый Доминго, это и называется - дроидами играть! Не пройдёт тебе бесследно!
Доминго рассмеялся и снова подумал, что дроиду готовому быть счастливой улиткой, трудно угрожать. А сейчас он имел абсолютно всё: господство, друга, слуг и почитателей в одном лице, любимого, большую турнирную силу, и особое положение в орбитах Гелиотропа... Всё-при-всё.
Бумажный кораблик закачался на воде, и река не отвергла его. Повлекла, сама выправила чуть завалившегося на бок.
- Вот видишь! - простёр белую руку Доминго. - На нас не сердятся! Но капитан кораблику нужен?.. Как же без него! Пусть дроид прокатится...
Владыка Сад, как настоящий сад под ветром, тихо вздохнул. Смирился. И он имел всё-при-всё. И друга...
Но так получилось, что друга - бывшего человека, поэтому больше дорожил, сильней беспокоился за него. Несомненное покровительство, Гелиотропом оказываемое Доминго, скорей пугало, чем радовало его... И доверие несомненное!.. Не бывает так просто, одно без другого, без далеко идущего веера лучей. Как сам Гелиотроп говорит: не долька, а сколько?.. Автономный дроид он, и по многим признакам ближе к драконам, чем ко второй расе... По силе, по безоглядности в принятии решений и осуществлении решённого... Вторая же раса побаивается драконов, дружит с ними лишь в частном порядке.


Как цирковой артист, балансируя не на канате, а в умозрительных дроидских сферах между общей и необщей формами, Доминго играл, смеясь, клубком подобного же баланса, дроидом. Шар, клубок синих орбит катал по орбите рук, соединённых пред собой, по груди, прокатывая, и нагибая голову, по плечам... Подбросил и сильным ударом ладони запустил в отдалившийся, маленький кораблик. Попал. Вышло следующее... Кораблик оказался в его руке, на уровне лба, окружённый пылящим синим светом.
Индиго предстал перед обоими и осведомился, что требуется от него. Насуплено почтительный, с искрящимися счастьем глазами. Как стал дроидом, это выражение не покидало их.
- Ммм... - протянул Доминго, на ходу выдумывая задачу. – Проследи, сколько проплывёт, есть ли по берегам Дрёмы следы...
- И доложи, где причалит, - добавил владыка Сад, чего уж там.
- То есть, я понижен до метки? - уточнил Индиго, вместо того, чтоб исчезнуть немедленно.
Доминго сделал ловящий жест рукой, - прямо, как муху ловил! – но на тыльной стороне руки уменьшившегося Индиго вернул к межбровью:
- Дроид! - грозно обратился, и сразу мягко, насмешливо. - Ты не понял? Это повышение...
Поднял выше, ещё выше, над головой... Улыбнулся: повышение! Иди-иди!.. Статуэтка синего дроида, сделала шаг на бумажный борт... И дивная белая рука, когда-то державшая его же Огненный Круг перед ним, как вход в бесконечное счастье, швырнула кораблик в воду. Откуда изъяла, где ускорялось течение. Близ кирпичной стены полосатый кораблик с синим огоньком на борту закрутился на месте... Кажется, продолжил путь. Достиг поворота... Там встретил... Волну?.. Даже очень волну!.. На гребень её взлетел, растущей стремительно...
- Говорил тебе... - успел шикнуть владыка Сад.


Зелёная стена водяная закрыла обзор, небо, белый свет и окатила их!.. Не удовольствуясь содеянным, поднялась, покачала кораблик на себе, и ровно вишнёвую косточку, выплюнула его за кирпичные зубцы, в пределы Доминго.
Мокрые, владыки с хохотом повалились на траву.
- Не желают соглядатаев! - выговорил дроид сада.
- Не прокатило!.. - согласился Доминго, легко признав тактическое поражение.
- Ты, если не секрет, искал новые или подтверждённые следы?..
Но Индиго уже стоял перед ними.
- Ни следа, ни причала, владыки, - с полной серьёзностью доложил он, искрясь счастливыми глазами.
- Хорошо, - также серьёзно принял Доминго пустой отчёт.
Положил руки ему на голову и возвратил дроида в орбиты семейства.
- История не мой конёк, - сказал владыка Сад, - простого садовника увлекают простые материи, но даже при минимальном знакомстве с ней трудно не заметить... Людям имевшим власть грозила опасность от своих же охранников, за спиной ли стоявших, или у армии во главе, и от тех, кого любили.
Доминго лишь хмыкнул. Мысль о передаче власти, чуждая изначальным, ему - неизначальному не была чужда... Пожалуй, он хотел бы однажды увидеть Индиго на самом высоком троне. И сам хотел бы повторить путь успеха с некоего условного подножия, с вольного 2-1...
- Я думал, друг-Сад, обнаружить любые следы. У Дрёмы есть метка постоянно на тёплый трон ориентированная, а у меня есть - связанная с ней... Владыку Там я хотел обнаружить на троне... Прямо даже уже интересно...
- Появится когда-нибудь.
- О, Фавор, это странное исчезновение не кажется мне исчезновением! Они тут, - те, что соглядатаев не пускают! - давно уже все такие правильные... Такие порядочные!.. Что-то прячут за правильностью, не ходы ли единично используемых орбит? Тех, что через трон - по касательной?..
- Доминго! Ревнуешь, придраться не к чему?
- Я знаю, достоверно знаю, сколько Дрёма меток по берегам раскидал, а не вижу на тёплых берегах ни одной! Почему?
- А, вот ты о чём... Будь покоен, переводчика он найдёт!
- Ты так спокойно говоришь об этом...
-  И о чём беспокоиться? О Лале, о борце? Ты замучил его, мальчик по нескольку суток должен лететь в Собственный Мир? Зачем?! Доминго, какое наивное препятствование!.. Этот человек никогда в жизни не создаст высшего дроида, хоть всех переводчиков Туманных Морей приведи ему! И никакой другой человек - тоже не создаст.
- Почему ты уверен?
- Гелиотроп мудр, Доминго. Огненный Круг в-третьих опора телу. Во-вторых - основание рамы Собственного Мира. А во-первых - утешение. Жизнь людей никогда не было сильно радостна... Огненный Круг - обет: всё хорошо, всё само по себе правильно. Коронованный заботится о том, что это не фальшивка. Но это - преграда подлинной концентрации, рассеяние её. На пустую точку схождения в Стократном Лале сосредоточенности человеку не хватит. Незачем. Все хорошо, нормально, правильно. Высшего дроида, подобие человека воплощают всем существом, забыв о себе, помня только его схему. Это и для нас с тобой неблагоприятно, ты знал? Трон на некоторое время перестаёт быть. Поэтому работу выполняют специальные 2-1...
Аргументы понятные...
- Да, но... - с сомнением в голосе заметил Доминго. - Может получиться фигня какая-нибудь...
- Непременно! - весело согласился Сад. - Вот проблема, жизнеспособную, автономную фигню, как можно случайно создать?! Тысячекратно меньшая вероятность чем неслучайную нарочно! Забудь!.. Хватит преследовать дроида и борца. Доводилось тебе забирать Огненный Круг с рынка, что они зовут "Рулетки"?.. Так и наш Лал, как и наши улитки для людей - просто игрушки. Не более чем...
- Что-то я сомневаюсь... Мысль безумная, но... Люди живучи и изобретательны. Да, владыка, изначальный дроид, в данном случае мне видней! Неизначальному!.. Разве Огненный Круг неотделим от тела? Вполне... Им, к счастью, не приходило в голову...
- И не должно приходить! Отделим. Но без него, дальше некоторого срока жизни, небольшого совсем, когда импульс, произошедший от холодного из-под-морья, угасает естественным образом, ходу нет... Управление техническими орбитами и контурами в теле требует единой воли. Сознательной. Железной. Потому и называются они - неавтономными дроидами... Ты можешь вообразить такого человека?
- Нет, - улыбнулся Доминго, - среди борцов точно!
- Какая обидная, должно быть, оговорка для них!..
- Ну, будем надеяться, они не услышат!..
- Кстати, про сферу людей... А на что Черныш купил вишни?
- На игрушку для них, как ты точно подметил! На улитку Дубль.
- Дубль... Полезная улитка... - Сад присмотрелся к мерцанию в облаченье Доминго и воскликнул. - На мою?!
- На твою, она медленнее... Была. Я поставил... Мы поставили... Ну, как на Рулетки, рядом их...
- Ты забег устроил?!
- Ну... Да. И твоя проиграла. Пользуйся моей...
Владыка Сад поднялся гордо, одну ногу вперёд выставил, и бросил сверху вниз:
- Ты... Неизначальный дроид!
Поправил корону-повязку, тронной орбиты зримый символ, намекнув, это - не как у тебя, а заслуженно. Доминго засмеялся... Его рука засветилась... Перчатка! Зубами снял, и той же рукой бросил её:
- Обсудим при зрителях мою неизначальность?..
- Это вызов?
- Да!
- Ты играл моей улиткой, продал её, ты же меня и вызываешь?!
- Именно так! Однако вишней я поделился...
- Доминго... - Сад покачал головой, скорбно. - Это вульгарно, это пошло, не по-дроидски пошло так просчитывать ходы! Ты что-нибудь делаешь без задней мысли? Бываешь простым?! Тебя наедине с самим собой пора бы оставить, на денёк запереть внутри крепкой чьей-то тронной орбиты, чтоб ты сам себя обчистил до огонька, сам себя сверг, и вообще!.. Я знаю, к какому дроиду ты подмазываешься! Куда тянешь лапы! Давно присмотрел?.. А?.. Это мой старый дроид, Доминго! Он мне нужен... По-дружески отдал бы, а теперь, и проиграю, но не отдам!
- Видишь ли, садов несравненный владыка, нет под Юлой тронной орбиты, широкой, крепкой орбиты, способной меня запереть... А так, всё верно!
- Я принимаю вызов! И если Фавор пропоёт мне... Ты покупаешь - сладкой черешни, не знаю, на каких улиток, но - на своих!
- Мне пропоёт! Но я тебя в утешение - угощу...
Ах, жаль, высшим дроидам не сцепиться вне турнирной площади! Поэтому, обнявшись, руки на плечи, друзья-владыки по берегу Там отправились к месту, где сужается луг, кончаются руины. Чтобы разойтись каждый к себе. От бережка речки, ставшей ручьём, налево - садовая ограда с открытыми навстречу буйной зелени воротами. Пузатые каменные вазы - по аллее вдаль. Направо, за полоской воды - Дом, крепостные ворота закрыты. Индиго, привратник Дома, насупленный и почтительный, распахнул их, завидев владык. Тяжёлые створки на себя потянул. Они пролили оранжевый свет, раскатывающийся наружу сапфировым, синим. Широкий луч перекинулся через крошечный ручей, застыл монументальным, широким мостом. Ступени наверх и вниз. Мост с решёткой, на восьми столбах... Индиго перешёл его, счастливые глаза. Поклоном проводил Доминго на одной стороне, исчез, и поклоном приветствовал на другой, дома...
Между тем, лишённый Огненного Круга, высокий бледный человек стоял в тёмном шатре Густава и смотрел на опустевшее место, оставшееся от торговой пирамидки Шамана.


Глава 102.
Рассмешить дроида вообще, а уж Белого Дракона в особенности, не что-то требующее специальных усилий. Разговорить его - задача посложнее. Лёгкость первой задачи была бы подспорьем к решению второй для того, кто заинтересован в общении с дроидами. Но у континентальных полудроидов не котируется это общение высоко. И у чистых хозяев - с дроидами Я-Владыка. Не все знают, что с ними в принципе можно поговорить. Освещающий, раскрывающий Собственный Мир голос Я-Владыка для них просто данность, обстоятельство существования. Как и телохранитель. Что говорить про ездовых Белых Драконов, обыденность из обыденности... Чудо из чудес.
Иное - небесные бродяжки, люди замкнутые, редкие и пугливые посетители рынков. За таким в пыльном ряду Чёрный Дракон идёт, не исчезая. В глазах хищников местных смотрятся... Примерно как те, из эпохи до дроидов, кто предпочитал ярким страстям: войне, власти, любви - собачку или кошечку... Не дом, но лачугу в уединении, возле печки - кошка... Или дорогу, пути-дороги, на поводке - собака... Понятно зачем и отчего, но не серьёзно как-то... Соответственно и относились к ним, к их дружбе с дроидами, насмешливо, не серьёзно... Оч-чен-но зря!
Гулять по небу и дружить с собственным Белым Драконом - едва ли не лучшая для человека участь! Упоительней, легче и тысячекратно надёжней любви. Судьба не отнимет. Хотя... Драконы Котинички и Дзонга погибли прежде них, но это уж совсем небывалое, исключительный случай. Со своим дружить, а значит и со стаями его приятелей... Контакты не санкционированные, своевольные? Да, конечно... Да, а что?.. Ящерицам белым, крылатым, независимым навсегда, кто же им запретит?..


К слову, что уважается среди континентальных полудроидов, - ни что не ново в череде эпох... – две вещи: храбрость... и отчаянная храбрость! При соблюдении минимальных, а лучше максимальных, стандартов дроидского, благородного поведения. Если нет, на такового будут смотреть, может быть, и снизу вверх, но - со стороны.
Для человека публично преступившего достойное порядком за грань, или чуть-чуть, но регулярнопреступающего, не пройдёт это бесследно. Изначально никакого отношения к морю не имея, он начинает сближаться с теми, кто легче смотрит на вещи и на него, беспринципного, с неморскими демонами, а затем и морскими, самыми что ни на есть, чудовищами. Небесная и рыночная среды как бы выталкивают его из себя, подталкивают к океану. Где нередко всё и заканчивается. Бойкот, изгнание - для полудроидов единственно возможный, непроизвольный и трудно обжалуемый приговор. Вне игр, там свои правила.
Эти неписаные представления о дроидском, среди разных групп, статусов и сословий распределённые с разными акцентами, и являются причиной того, что лучший охотник тот, ловушки которого ненасильственны, и акции как таковые незаметны. Неморские демоны здесь не отличаются от людей. Они будут принадлежать к сословию чудовищ, но статус их будет бесконечно низок или подлинно высок не в зависимости от топанья изуродованными ногами или мутной плёнки на глазах, а от степени дроидского в общении. В долговременной перспективе. Неаккуратная, связанная с его именем охота на Густава означала бы для Биг-Буро огромную потерю из-за одного гадёныша. А аккуратную против него трудно провести! И даже чудовище наедине с чудовищем, Шершень в гостях у Олива вёл себя пристойно. Пока на суше. В море же, это в море... Спросу нет.
По линии дроидское - недроидское, можно нарисовать шкалу от материка до неба. Предпоследняя степень падения и несчастья будет: на нейтральных или заведомо мирных территориях охотится силой. Последняя - группой. А на другом, верхнем конце шкалы, к нравственному, безнравственному вовсе не относящееся, счастье... Шикарное, мало кому известное счастье: играть, дружить, носиться по розе ветров со своим приятелем и его премногими приятелями, со стаей Белых Драконов!


Что же смешно им? Всё!..
В первую очередь - Драконы Чёрные... На задних лапах ходящие!.. "Аааххх-хааа-хааах - на задних лапах!.. Ууух-хо-хо-хо!.." С точки зрения Белого Дракона подняться на задние лапы тоже, что для человека прислуживать на четвереньках, только гораздо больше в комичность, чем в унижение. Ну, это меж ними чёрно-белое вечное, Рута уже видал, сталкивался.
Вторая раса целиком смешна им, 2-2 в особенности. Пребывание дроида за орбитой трона, иерархичность. Атрибуты иерархии!
Они, воображая с чужих слов или заглянув одним глазком в семейство, могут пересказывать друг другу, как выглядят трон и владыка, с той же страстью, что деревенский пацан, вернувшийся с ярмарки, костюм и корону шута! Всем подряд и по многу раз! А уж что он выделывал!
"Уффф-уррр!... Ха-ха-ха!.. На коготь мой, видите... Нет, этот велик!.. Вот на этот смотрите, видите?.." Дракон левой лапой старательно отогнёт мизинец на правой и, высоко лапой лапу подняв, всем покажет, чешуйчатому белому собранию... "С коготь высотой... - Трррон!.. На голове - венчик!.. С зубчикамиии-ах-ха-ха!.." Оскалив пасть. А ему уже подсказывают: "Размеррром вот с эти зззубчики?!" Вот хохоту!.. "Уррр-ах-ха-ха!.. Не с эти, с твои!.. Пожалуй что, мои - великоваты... С твои!.. Аха-аха-ха-ха!.." Ну и потасовка, конечно.
А потом: "Ещё, дальше скажи!.." Дракон головой замотает: "Не поверррите, вы не поверррите... Вокруг трона дроиды кругами, кругами... Стоят и стоят... И год стоят, и два стоят... Уйдут, - холп! - и снова, снова стоят: я сделал, владыка!.. И не кувыркаются!.. Аааа!.. Вовсе не кувыркаются!.. Кругами так и стоят... Порядок у них там... Трон - в загородке. Выпь прокричать запрыгивает - в загородку!.. Дроиды - на одном колене или... - в загородке!.. Уррр-ха-ха-ха!.. Вепрь приносит с меткой 2-1, верите, приносит... - сразу в загородке!.. Уррр-как это грустно!.. Аххх-ха-ха-ха!.."
Клубы белоснежной компании ему в ответ: "Аааах-ха-ха-ха!.. Уффф-выдумал!.. Не верим-уррр-ха-ха-ха!.." И такое Рута видал не раз.


Сама форма драконья, не в обиду людям будь сказано, была избрана автономными дроидами, конструирующими последующие поколения дроидов, как оптимальная, наиболее совершенная. В них вместилось история развития живого, вроде как базис человеческого кода содержит память о предыдущих стадиях. Водная стихия, для Черных Драконов оставшаяся доступной, земляная, норная и воздушная. Неспециализированная форма, подходящая для любой специализации. А досталось Белым лишь одно - носить людей и кувыркаться! Остальное - их жизнь, их созерцательность, их дела...
Не дифференцированность по функциям и выдающиеся способности, в чём угодно, логично вытекают из их происхождения. Драконы проходили, как положено им стадию яиц и порой невероятно долгую. Они были заготовкой максимально развитых базовых качеств: охват пространства, сила, скорость восприятия и реагирования. Идеальные заготовки. Драконья форма...
Шла эпоха неавтономных дроидов. Автономность драконы обрели вместе со всеми. Специализации не обрели. Оказавшись в числе целого сонма таких же, которых никуда не направили да и направить не могли те, что станут второй расой. Созданное ими превосходило их, кто они, чтоб этим созданиям указывать?
Благосклонность к людям не являлась в этом сонме привязанностью к ним. Общего поля Юлы не существовало. Общий контур координации запросов людей и базовых обеспечений только начал формироваться. Не захватил драконов. Они сами не включились в него. И великолепное множество расширилось до предела орбит, растворилось в космических просторах.
Чёрные Драконы и Белые, вернувшиеся - капля их общего числа.


А зависимость срока Белых Драконов от человеческого срока обусловлена тем, что, всесторонне одарённые, они мало-мало имеют тяги развивать какое-то одно свойство, талант, завязывать контуры орбит с другими дроидами. Им и так хорошо!.. Функция стала бы их именем, продолжением их бытия. Но бытие так вольготно, так полнокровно, что нет тяги, его преобразовывать, удерживать, когтями вцепляться и держать. Просто нет. Импульсу Коронованного они подчиняются, начиная службу, обретая смертность.


Белые Драконы, невозможно старые, крайне независимые, драгоценный сплав глубочайшей умудрённости с ребячливостью, очень склонны к повторам. Они - такая вечная, провинциальная глубина, не то что презирающая перемены и не признающая столиц, а просто не верящая в их существование где-то. "Моя пасть - моя столица, мои когти - мои границы". Их девиз! Законный. Они - внешняя орбита, с Юлой совпадающая. Белые Драконы не разлучались со светом солнца и звёзд, никому не позволили заслонить от себя небо. Под чистым небом и проходит их огромная жизнь, вольная. Признают, что видят: смену сезонов, ночи и дня, людей и отдельного человека... Видят первую расу, уравновешенную в них, не холодных, не тёплых. И расу вторую, угловатую, путанную, забавную, копошащуюся вокруг людей.
Чего Рута не сразу узнал: этой же склонности благодаря, когда пофыркать компании не находится или особенное созвездие оказалось над головой, печалящее, - звёзд не любят драконы, в звёздное небо независимость едва не утащила их, - под настроение, в общем, они пропевают на дроидском эсперанто очень красивые гимны... Сплошь из повторов... Такой, услышав случайно, пьёшь и не напиться, не кончался бы никогда... Как возникает песня, так и уходит в небытие, никто не запомнит её, не запишет... Да и не услышит, наверняка.
Недроидское происшествие на мирном рынке явилось причиной того, что среди людей ходит чудесная драконья песня... На Мелоди двое подрались, насмерть. Белый Дракон погибшего таял над рынком и пропел её... Не прощальная, приветственная. О том, как просыпается человек в заснеженной степи, чтобы увидеть Царя-на-Троне, как просыпается Восходящий с Огненным Кругом в груди, как, закончив эскиз, просыпается хозяин в Собственном Мире... Три раза по три строки. В первых трёх повторяется одна, во вторых - две строки, а три последние, одинаковые - гимн хозяину Собственного Мира. Пропел и пропал...


Белые Драконы сто тысяч раз могут повторять понравившуюся им шутку! Или сценку... Сатирическую.
В широкой лакуне между купами облачных миров самый отчаянный дракон компании, - только бы не его, Руты, не то, держись!.. - взмывал над другими ящерами и зависал вертикально. Хвост назад, на плечо закинут. Задние лапы - лапа на лапу перекинута, будто на троне сидит. Морда изображает надменную мину: усы вверх топорщатся и в стороны, по ветру развеваются...
Остальные драконы, моментально приняв игру, усы почтительно и понуро свешивали. Окружали его. Кто, типа, трон поддерживает... Кто на одном колене, переднюю лапу поджав, указаний ждёт... Кто указанное приносит в пустой раскрытой лапе, в двух, поднятых почтительно над головой... Со страшными когтями! Если бы и Лал в них пурпуром светился, над этими зверски-прищуренными глазами, кто посмел бы взять?! А он типа, берёт... То пустоту, то, натурально когтями же сложенную, фигу...
В это время издали к нему, троносидящему, один Белый Дракон другого, как бы призванного или нарушителя за шкирку тащит... За гриву... Озирающегося, совсем повесившего усы... Тронный дракон как фыркнет на него!.. Нос в нос!.. От этого-то игривого ящера ему скоро нехило, больше чем от других, и достанется!
Когда же спектакль надоедал им... Воображаемая свита захватывала в кольцо воображаемый трон. Кружила быстрей, быстрей... Драконы принимали горизонтальное положение. Усы приподнимались. Лапы отталкивались от неба. Они бежали, как крупные звери, прыжками. Вились змеями… А тронный дракон, головой не вертя, зыркая круглыми глазами, напрягался до кончика хвоста. Хвостом этим бил. Нарастало глухое урчание...
Поднырнув, два, три дракона из "свиты" на очередном вираже вышвыривали его с "трона" как снаряд! Ох, Рута боялся этого момента! А вышвырнув, начинали самозабвенно драться за освободившееся место. И все остальные присоединялись к ним, включая свергнутого!.. Куча мала!
Но тронный дракон мог и не позволить вышвырнуть себя. Оказавшись шустрее...
Для них в потасовке промежуточный успех, зубами за шкирку, гриву схватить... За нос сверху!.. Ухватив так, тронный дракон трепал пойманного сколько душе угодно. Этот выбывал. Значит - следующего... До последнего - ни-ког-да! - не доходило. Это - драконы! Окончательно надоев всем, он оказывался в один непрекрасный момент под белым, чешуйчатым, когтями утырканным клубком заговорщиков!.. Тут уж единственная задача - вырваться и улепётывать за ближайшее облако, границу игры! Можно представить себе, что испытывал Рута, когда тронным оказывался его Белый Дракон!


Весёлые звери... Но в тот день, лёжа на воздухе, хвостами лучистый круг солнца образовав, носами к артефакту... Только брови двигаются в смысле подмигиваний: гляньте-ка, поглядите-ка... Хохотом громоподобным как разразились вдруг! Кто пролетал невдалеке, точно решил бы - гроза!.. Надолго хватило. Под затихающие громовые раскаты их фырканий и похохатываний Белый Дракон справа, чем-то, бутылочной, треугольной мордой похожий на осетра, на аллигатора, взметнул эту морду, гибкую шею изогнул к Руте, в фас, с высоты воззрился и, сдерживая смех, проговорил:
- Ффф-раууу? Зачем - это?..
"Сам ты - фффрау..." - подумал Рута. Пикировки не затеял, свой дракон вступится, гоняться начнут, а Дрёма ждёт его.
К тому же, черноглазый дракон-осётр, знакомый ему и прежде, мало располагал шутить. Он какой-то... Не ездовой. На вид... Гривы нет, хребет треугольный, с гребнем... Тело длинное настолько, что мог всех белок, собравшихся сейчас, петлёй обогнуть, и ещё хвост остался бы. Рута катался и на "осетре" тоже, когда эти сволочи играли им, как мячиком. Стремительный, хитрый, но... Непонятливый что ли?.. Своевольный. Если в игрищах Рута должен был проложить путь, убегая верхом на «осетре», трассу образовать посложней, у них получалось фифти-фифти с выбором поворотов, в лучшем случае. Да и прочие белки, как заметил, в потасовках держались близ "осетра" настороженно. Если куснут удачно, то сразу раздаётся тихое фырканье, подозрительно похожее на извинения.
К Белому Дракону Руты вышесказанное не относилось! Этот ящер в дополнительных провокациях не нуждался.
Столбом подняв свою не особо длинную шею, он оказался с вопрошающим нос в нос, мокрые, наморщенные, и на дроидском эсперанто профыркал:
- Да, это смешная, но оч-чень вфффажная вещь!
- Инструмент-улита? - подал голос кто-то третий, произнеся в одно слово.
И то диво – дракон, осведомлённый в техно! Рутин белка кивнул, не отвлекаясь от визави. "Осётр" дёрнул подбородком, вперёд его выставил с гадкой бородкой, и нижние зубы - вперёд верхних, забор снежных пик, ухмыляющийся. Понятно... Весь драконий круг ожил, расступаясь от артефакта, так на брюхах по небу и отползая. Они точно вообразили себя крокодильей фермой!.. Кто-то по-птичьи, по-голубинному хлопнул крыльями... Но случилось нежданное. Отсрочка.
Вместо ответной ухмылки, вместо клацанья зубов за наморщенный нос, наверняка мимо, дроид Руты нахмурился, брови свёл, глаз прищурил, второй округлил... Монокля не хватало, так изучающе. Кивнул, подходит... И требовательно сказал забияке:
- Зуб дай...
Дракон хрюкнул, дёрнулся и отступил. Ухмылки клыкастой - как ни бывало... Даже губы поджал, при охватившем дроидов веселье! "Это тебе за фффрау!.." - подумал Рута. Никак ему не уловить, это дразнилка из-за сокращённого имени или чистосердечное фырканье, без подкола?.. Раздавая тычки и толчки чешуй... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39