Женя Стрелец Жанр прозы:

28 июля 2015 Фэнтези

ючей, ни поворота замка, никакого жеста специального или касания она не сделала. Всё открыто. На замке только сам Рынок Гала-Галло. Барабан в стенной нише продолжал крутится туда-сюда, просматриваемые стеклянные сосуды позвякивали. Мадлен сняла браслет, щёлкнула, переломив, и очевидно не находя искомого, посветила туда... На ближайших колонах отразились ряды, этажи пробирок, тонких стеклянных трубочек.
Бесстрастно Густав понял: это и есть хранилище тех самых "свирелей". Основания покрашены и подписаны. "Ха-ха-ха, вот они!.. Искал, Гутка?!" Не настоящий он коллекционер. Настоящий над предметом своей коллекции в жизни не засмеётся, и при смерти. Густаву было смешно. Выживи, не откажется от проклятой колоды. Но дрожать над собранным не станет. В последний миг не вспомнит о ней. А о чём?.. Вспомнит о случившемся тогда, великом подарке?


Мелодичный с хрипотцей оклик Мадлен позвал невидимую Густаву Котиничку во внутренний дворик. Посмаковать с собой принесённое, посплетничать, побыть вдвоём.
Они обе недавно вынырнули из Великого Моря. Не успели высохнуть на ветру, в пути. И в парке, в пасмурном Саду Гала-Галло снова попали под дождь. Мадлен быстро шмыгнула в хранилище, а Котиничка, житель глубин, шла не спеша. Грациозная. Необыкновенная. Ей непривычно бегать по земле. У входа задержалась... Густые, переплетённые без лент, шнурков и бус своими же прядями, волосы мокры. Она провела вдоль них, глубоко запустив пальцы, распустила…
…и проходя мимо Густава, встряхнула головой... О, дроиды...
Кто-кто, а Женщина в Красном, - на йоту не взаимно, - сразу понравилась Густаву. С первого взгляда. В тумане, на Горьких Холмах. В ней самой было что-то горькое, сродственное им и ему...
…О, дроиды светлые... Она и лица не повернула…
Водопад брызг окатил его, умирающего. Голову, руки, ноги босые, ворот распахнут, каждая сорванная пуговица в счёт!.. Лужи, мокрые следы оставив на полированном полу, рядом... Капелью с волнистых прядей, не человеком мимо прошла.
…Влага... Простая вода... Вспышки Свободных Впечатлений, оставшиеся с моря... Обрывки... "Да!.. - Свет... - Столько!.. - Их?.. - Взмах чего-то... - Ровно?.. - Свет!.. - Свет!.. - Свет!.." Между Впечатлений, похожих не на видения, а на вскрики в сознании, - обыкновенная влага... Дроиды, влага!.. Вода...
Густав впитал их как одну вспышку, один глоток света... Поймал несколько капель приоткрытыми губами. Потом, катаясь с пола соберёт... Если что и задержалось на нём, горячем, то, может, на веках чуть-чуть... Потому что, да, он звал смерть! И да - он хотел жить!
Через минуту вспомнит все свои проклятия, через минуту скажет себе: "Это продление пытки, не более! Насколько галло Великого Моря продлила её?!" Не признается себе, что врёт, что воспринял иначе... Сразу. Мгновенно, пока ещё брызги летели, а он не верил глазам, коже своей... Если б в насмешку, она бы взглянула на него?.. Да?.. Хоть как на Морскую Собаку, закончившую последний бег. Усмехнулась бы?.. Но она не взглянула. В глубине души, там, где Чарито не предполагала у охотника человеческого сердца, остался этот взмах мокрых волос. Как милость. Как дроидский подарок. И он спас Густаву жизнь.


Сколько прибыло сил, собрал, чтобы перевернуться, щекой лечь на капли. Достал... Слизнул. Скрипнул пурпурный Лал в медных тисках отододи, сжавшихся ещё. Что-то жёсткое впилось в бок, но и самую малость повернуться Густав не способен был, прежде не отдохнув. Полежал горячим виском на холодном полу сдвинулся и покосился... Несколько примятых, жёлтых шариков... За подкладку забились что ли... Выдохшиеся и всё же благоуханные одним своим видом. Пушистые до сих пор.
Сквозняком потянуло от нового дождя и светлячки мимозы покатились... Не они же мешали, так что? Грузики его цепочек? Не там они. Густава не обыскивали. Шаман борец, а не мародёр, и он спешил.
"Мимозы... Частокол круглых, зелёных гибких, ровных стволов... Причёсана лёгким ветром трава... Лес до неба, до жёлтого света небесного, из них состоящего... Ими осыпающегося... Гроздья облетающие... Метель... Пятистенок Файф..." Чёрная вода, стремительно поднимаясь по стенам, выплеснулась бурлением за балкон, в метель жёлтых шариков, между чистых стволов загудела... И оттуда, из померкнувшего всего... Гарольд!.. Разрываемая яростью морда! Бивни, складки, клыки и клокочущий. Утробный, нарастающий рёв!.." Прочь из глубокого сна! Швыряя в явь, как рыбу на берег, судорога выгнула, ударила об пол... Отпустила...
И Густав - вспомнил!


Его медянка! Вот что впивалось в бок, свёрнутая отододи!.. Точно, аккуратно, но легко, легко, - светлые дроиды! - скручивают их... Их легко развернуть!
То проваливаясь в дремоту, то выныривая из неё, Густав вечер и ночь провёл в отчаянных попытках вытолкнуть, извлечь отододи из кармана. Отцепить крючок на одном конце. Дальше сама разберётся. Лишь бы развернуть, подставить не руку, а грудь или горло... Чтобы наверняка. Обрёл цель и ему стало легче. Спроси его кто-нибудь очевидное: "Ты задумал самоубийство?" Он бы искренне удивился. Густав был не в себе, и он очеловечивал её… Медянка спасёт, отпустит его, верёвкой с балкона до земли... Отпустит в недостижимое Там тихого Файф, закроет дверь за ним... Оставит чудовище снаружи...
Он мог кататься чуть-чуть и потягиваться. Удачно, что, связавшие его отододи, не пересекали карман. Целенаправленность ничтожных движений возымела результат.


Свиток в три петли медными боками поблёскивал перед ним. Как лицо возлюбленного, утреннее рядом на подушке. Без подушки, не на траве и даже не на песке Собственного Мира, в Галло проклятом, прекрасное видение... Его медянка. Густав улыбнулся ей уголками губ, нравится. Плетение гладкое почти... "Привет..." Непреодолимо утягивало в сон. Потянулся... "Привет..."
Не спать! Дыши, головой бейся!.. Вслух разговаривай!.. Не помогло... Вознамерившийся ярь-медянке пересказать всю свою жизнь, Густав преуспел, дошёл уже до середины. Когда, кровью налитые глаза Гарольда встретили его, ринулись бивни, едва не коснулись лица. За горло едва не поддели! Очнулся... Ура, отододи на месте! Всё тихо...


Человек строго практического плана, имея в досягаемости хоть какую возможность действовать и обретя малейшую ясность ума, Густав резюмировал известное. "Мадлен... Вышли или ещё там? Много времени прошло. Либо вышли, либо оттуда улетели. Оттуда возможно улететь? Тихо... Тишина… Промедление ни к чему..."
Распутывать зубами не понадобилось. Зацепил крючком за петлю отворота, навалившись плечом на сам моток. Медный хвост скользнул, размотал петлю... Как и положено ей, медянка отреагировала на тепло тела... Обвилась... Вот же горло! Вниз потекла, обвилась вокруг связанной руки. "Предательница!.." Скользила, сочилась между рук. "Нет же, нет!.. Как же в драке рассчитывают на тебя, бестолковая?!" Нормально рассчитывают. Не раскаиваются.
Густав не учёл, не знал одного момента. Касающегося изобретения медянок, оружия последней эпохи. Знать-то он не знал, но мог бы задуматься: столь злое оружие не попало в запретные артефакты... Дроиды не отнимают его и схемы его изготовления. Почему? А потому что медянка - щит, в первую очередь, а удавка - во вторую! Медянки, оружие нападения и защиты, реагируют на тепло тела и особо на Огненный Круг - не препятствует ли нечто движению его, влаги, огоньков в теле? Не душит ли, не преграждает ли путь? Разорвать опередившее её кольцо удавки, захвата чьих-то рук, её первая задача. Затем станет опасна, да.
Скрипнула медь об медь. Новая змейка встроилась в цепь пятнадцати, ослабели все разом. Густав вдохнул животом, глубоко, о!.. И выпутался... Отполз... Чего ему это стоило! Лишившись ориентира, цепь распалась на змейки. Лалы выкатились. Пятнадцать пурпурных звёзд. Нет эмоций. Дрянные стекляшки.


В охотах и вне их, в торге, тренировочных боях правого крыла, редких ночах на Мелоди, даже там, Густав не ориентировался лично на людей. На позиции, обстоятельства, лёгкость добычи… Ненавязчивость партнёра в торге и танце, на раз, на один танец... А тут, едва обретя второе рождение, дыша полной грудью, замер... Неотрывно следил затихающее распадение медной связки... Чтоб отличить свою! Не перепутать! Её забрать... Не в себе, жар и жажда помутили его рассудок. Но выполнил задуманное. Прежде чем на четвереньках доползти до выхода, до мокрого сада, он забрал её, свою медную отододи.
Лалы тоже, стекляшки, измучившие до смерти, заберёт потом. Но пока, как ни был беззащитен, открыт, прятаться, осторожничать не мог. Он хотел воды. Воды... Густав умудрился встать, подняться на ноги при входе, держась за колонну. Вдруг поджидают, вдруг смерть. Так не на четвереньках. Шагнул...
И там уже рухнул, на безлюдном повороте дорожки. Дождь начался. Он должен был начаться. Вода, просто вода... Ноль Впечатлений... Чистая вода... Что такое блаженство, что такое исполненье желаний, прежде не знал. Уронив голову, так и оставшись сидеть, как упал колени, в дальнем уголке стриженого парка, под усиливавшимся, стихавшим дождём, равно далёким от прекращенья и бури, Густав мок до утра. Незамеченный. А если кто издали и приметил его, Андре, например, то предпочёл смыться и промолчать. К чёрту, связываться... К чёрту и его, и Мадлен!


Готовый к действию, как только свет наступавшего дня позволил ему ориентироваться, Густав вернулся в хранилище. Ухмыльнулся. Изгрыгнул последние проклятия ему. И занялся делом. Собрал Лалы, снял рубашку. Тонкие носил, но как мешок сгодиться, не особая тяжесть.
Фантик Олива пригодился! Распахивая между колонн дверцы за дверцами, довольно быстро Густав вычислил по цвету оснований морские свирели. Подписи ни о чём не говорили ему, незнакомый язык. Из морских, рассматривая фантик на просвет, переводя взгляд с него на основание, а затем и прикладывая палец к открытому верху трубочек, Густав выбрал тёплого, лёгкого сине-зелёного цвета все. Все пять. Старался не торопиться. После едва не доконавшей его жажды чувствительный ко влаге сверх меры. Не требовалось долго всматриваться. Завязал добычу в рубашку, с Лалами вместе. "Принципиально не проливаются? Очень хорошо".
Очередные высокие, непрозрачные дверцы, раскатившись в стороны, открыли не полки шкафа, а внутренний дворик Гала-Галло. Густав закрыл их за собой и огляделся.
"Важно - сухо. Ага... Отсюда уходят. Улетают". Без промедления поднял пирамидку, положил добычу... И задержался.
Сплошная высокая стена. Штукатурка со следами фресок, подписанных вязью на том же, неизвестном ему языке. Восемь дверей закрытых, узких. Косяки - колонны. Вместо капителей поочерёдно, попарно: наконечники копий и нераскрывшиеся лилии. Вытесанные грубо, но уверенно.
Навес посреди двора. Провисшее, вылинявшее до белого, голубое когда-то, полотно. Стол овальный под ним. Вокруг вместо стульев лежанки. Жёсткие, с валиками и коврами. Стол заставлен, завален. Сосуды с Впечатлениями, опустошённые и полные, отпитые. Письменные принадлежности. И оригами без счёта. Завершённые, начатые, скомканные, разорванные свирепо, на клочки. Сложные, простые. Цветные, белые, раскрашенные. Они разбросаны и по двору.
Его пустынность нарушают, миниатюрная и побольше, две альпийские горки. Хвойники, мхи. Мало цветов. Деревца возле навеса. Ближнее цветёт, безлиственное. Белые простые цветки, венцы длинных жёлтых тычинок, красиво. Не шарики мимоз, но Густава притянуло к ним. Остальное отмечал инстинктом охотника, так, отрывочно, будто скорописью запечатлевая впрок. На месте пытаясь вникнуть в характер обитателей, детали собирая на будущее.
На обломанной нижней ветке, незаметный издалека, как цветки бело-жёлтый, висел двойной барабанчик. Тончайший, эластичный металл натянут шнурками до колокольной звонкости. Неплохая вещица... Забрал, повесил на шею. "Я, как Маричка, увешался... Хорошо, не по небу домой лететь".


Дощечки и меловое стило задержали его внимание. "А, кое-что позабыл... Поблагодарить за приют! Охота на галло была предложена ему? Что ж, более чем логично принять заказ. Особенно теперь! Уйти, не забросив крючка?.. Забросив... В глотку пропихнув сразу, чёртовы мстительные галло! Отсюда улетают, снимая пирамидку? А он - оставит. Пирамидку с отказом! Торговую подставку демонстрации!.. Придётся чаще бывать у себя, ждать, вдруг постучатся!.. Ха-ха, оставит! В сердце Гала-Галло, в хранилище Гала-Галло, в гнезде восьми основательниц! Но что же на острие?.. Письмо!"
Гениальный, примитивный, как атиньи дёсны, охотник, Густав запечатал письмо ругательством, у них же слышанным. Думал - проклятием, ругательством… Но для галло, это куда больше, чем ругательство... Пустую угрозу выплюнул и очертил срок. Не знал, что одним кратким слогом превращает в приказ. Пусть добыча, если желает, ищет его, думал. Оказалось - без "если", без вариантов. Он оставил ядовитый шип в сердце Гала-Галло, жить с ним нельзя, без вариантов.
Письмо не отличалось оригинальностью. Преисполненное яда. На скрипнувшей под мелком табличке Густав размашисто начертал:
"благодарю за тёплый приём
жду в гости
или навестить вас
по окончании сухого сезона
ача"
Так написал, знаков препинания не ставил... В яблочко!
"Получите, чёртовы галло!.."
Запрокинув голову, расправив плечи, долгим зовом, не веря своему счастью, осязая звук из груди, Густав позвал дракона... "Белокрылая воля... Ящер небес, зверь!.."
Перекинул добычу на белую спину его. Утвердил табличку, поправил... И дроид унёс его в Собственный Мир. "До скорой встречи, галло!.."


Глава 88.
Плеск фонтана не позволял заснуть глубоко. Густав упал, распластавшись на широком, мраморном парапете, да так и остался. Отклоняемые ночным ветерком, то струи задевали его, то водяная пыль. Прекрасно. Редкая ночь в Собственном Мире, показавшаяся ему блаженством. Чем сильнее плещет, тем лучше, ещё, ещё... Ручьи, водопады, потоки... Журчите по мрамору, падайте с высоты в чашу не заполняемую ни на палец выше, не на палец ниже задуманного. Они отдаляли голос дроида, проникновенный... Как горечь в соль переизбытком проникает, а не откуда-то со стороны... Вода разбивала начинающийся кошмар глубокого сна. Разбивала обычный, неизбежный кошмар: что он всё ещё связанный в Гала-Галло, в удавках и жарких, пурпурных Лалах, и не вдохнуть... Капли брызгали в лицо, со вздыбленной шкурой Гарольд не поднимался из бури... Прекрасный фонтан... «Сбежал... Неужели сбежал?.. Неужели...»
Утром Густав озаботился внешним видом. Переложил награбленное в пристойного вида сумку, неброскую, через плечо. Свирели оставил дома. Рубашкой той же Лалы проложил, чтоб не гремели. "Я богат..." Никогда не стремился. В руки пришло. Окинул внутренним взором континент, не оставил ли где шатра для быстрого возвращения. "Все мозги усохли от проклятых галло!.." Вспомнил шатёр в горах, ночлег или бегство, на крайний случай. Нда.. Местечко выбрал... Самому неохота туда лишний раз! Хорошее место. Искал, старался. Неохота и не надо. Разве сейчас крайний случай?
Полетать он не прочь... Не шагать бы через пески Собственного Мира до рамы… Очень тягостный, неизменно подавляющий отпечаток оставлял на душе короткий, в общем-то, путь барханами пологой чаши, кочующим песком. Опечаток гнева. Свежего, как в первый день. Тупого, душного... Но после неволи полетать хотелось!


Не оглянувшись, не позвав дракона Густав прыгнул с рамы...
Продлить падение... Удивиться, как впервые, когда белый дроид образовался не под ним, а кувырком вокруг него... Почувствовать тонкую обратную связь: зов, но наоборот, сразу отклик.
Дракон подхватил когтями и уже из когтей перекинул на спину. Выражая свой дроидский гнев, закрутился так лихо, ушёл в такой крутой штопор горизонтальный, завершившийся пике, что радость рассерженного дроида предалась человеку. Сложились, перемножились обе радости. Скорость, да... Скорость и воля...
Вдоль хребта, крепко, привычно держась, всадник услышал вибрирующее мурлыканье... Урчание... Звук бодрящий, звук силы, используемой на одну тысячную. Драконьего горла? Дроидской идеальной машины?.. Грудной клеткой чувствовал, передалось...
Счастье? Рецепт на все времена: в четыре стороны воля, и поровну наливать - полумандраж, полузлость! Лить до краёв, до горизонта!
Всё ещё мало воды! "Как мы уходим на гонках?!" Хлопок по шее справа, по корпусу слева, и дроид помчал зигзагами, непредсказуемой длины рывками среди белопенных облачных миров в ближайшую, замутившую небо синь. Они ворвались под дождь.
Густав утихомирился вдруг, резко, и дракон завис, планируя, горизонтально раскинув крылья...


Тихая музыка проливалась во Впечатлении, в полумраке задёрнутых тёмно-синих штор. Комнатка обычная, а цвет их такой грозовой, грозный, недомашний... "Ал-лала... Дон-лала... Дон-дон-дон..." Механическая и тем более умиротворяющая. Ассоциация с Мариком номер один, немедленно вызвавшая его, золоторукавого, упрямого и беспечного, в памяти. Музыкальная шкатулка. Сундучок с коротким заводом, вызываемым к жизни чьей-то сухонькой ручкой.
Что-то не так... А что не так?.. Невозможная идеальность в... В чём?.. "Дон... Ла-ла-ла... Ал-лала..." Овальное зеркало отразило вторую часть комнатки и обладательницу сухонькой, невозможно идеальной руки. Старушку в тёмном платье. Уложенные причудливо серебряные локоны так хороши, что она кажется королевой. "Дон-ла-ла... Дон..." Пасьянс пред ней на покрытом кружевной скатертью столе... На лице нет печали, нет меланхолии. Её занимают не воспоминания. Возлюбленного ждёт, купца из дальних стран? Сына с войны? Служанку с рынка? Серьёзно гадает, ждёт кого-то, судя по взгляду, вскидываемому время от времени, прислушивается. К чему?.. Что-то не похоже... Так не ждут стука в дверь, так...  
"Дон! Дон! Дон!.." оглушительно раскатился обрывок той де мелодии. Стук в дверь, молотом вместо молоточка? Да он и не со стороны двери. И она не встала, она продолжала слушать. Подхваченная мелодия перешла в "раз-два-три". Как если бы, не сходя с коня, то есть, сам конь выстукивая копытами, вальсировал за окном... Что-то совсем не так с этим Впечатлением!.. "Вальс преследует меня, - подумал Густав, - карты и твари морские". Вообще-то, карты он сам преследовал... Валет червей открылся в пасьянсе, лёг пред ней, близоруко поднесшей к лицу... Близоруко?
Порыв холодного, ураганного ветра, - Густав принял его за реальность, - раскинул тяжёлые шторы. Взметнул! Разнёс!.. Двумя синими, тёмно-синими крыльями, о дроиды!..
Да - дроиды!..
Одновременно в светлое окно и в отражённый дверной проём, - с противоположных сторон одновременно! - ворвался на белом восьмикрылом, гигантском драконе дроид. Принадлежность всадника к дроидам не вызывала сомнения. Уж точно не человек! Комната престала притворяться комнатой. Прозрачные стены и вся обстановка, вся. Никакого сонного городка за ними не оказалось в помине! Синь небесная и облака. Перистые, высоко. Лесенками с одного края неба до другого... Далекооо внизу - извергающиеся вулканы. Момент преображения континента. Рожденье Морской Звезды. Густав увидел бурление океана и отвёл взгляд, жуть взяла. Сильное зрелище...
Автономные дроиды в общей форме, вот кого сохранило Впечатление! Густав рассмеялся от внезапности открытия! Но дождь кончался, увы!.. Жадность проснулась. Не торговая, а стремящаяся делиться с людьми. Собрать бы! Бокал зонтичный, собирающий, редко с собой носил. Пригодился бы. Из куртки отжать, да некуда, чёрт...
На последних секундах дроид-всадник с восьми сторон остановился пред столом и пасьянсом. На восьми драконах, бескрылых. Сухая, идеальная рука дроида поместила то, что казалось вальтом, в схему пасьянса, ветер разметал, переложил весь пасьянс на схеме кружевной скатерти... Дроиды, один в тёмном платье, другой восьмеричный, верхом сидящий, долго смотрели на неё... Раздался обычный стук в дверь. Обычный стук в обычную, деревянную дверь. Всадник пропал. Сухонькая рука извлекла карту, червонного вальта и спрятала... Стук повторился. Идеальный голос, старческий, девичьи-высокий, как случается у стариков, дроидский голос крикнул тогда: "Входи же, радость моя!.." И Густав понял, что дроиды не всегда, а может быть, и никогда... Не вполне, а может быть, и нисколько... Не ставили цели перед собой - быть откровенными с людьми.
Ветер носил последние капли дождя, видимое пропало, голоса сливались, утонули в звук музыкальной шкатулки. "Юноша Кит, - подумал Густав, - препятствующий. Сколько ещё лет пройдёт до твоего рождения, до твоей гибели?" Дождь перестал совсем.
"Никогда не были откровенны..." И никогда не будут. То, что он видел, мистификация не разовая, задуманная на годы, длившаяся годами и десятилетиями...


Дракон кругами, как обычно делают они, если не предвидится указаний, крыльями лениво поводя, планировал к земле. Густав, смеясь ещё, своему открытию и редкости увиденного, подозревая не случайность роскошного ливня, поблагодарил его. Горловое "фррр..." услыхав в ответ. Интуитивно, по ускорению и небольшой плотности облаков Густав понял, что материк близко. "Сверху ветер небесный... Снизу ветер морской..." Как в одной песне справедливо подмечено: опустишься за определённый рубеж и попадаешь в полосу, где недавно покинутые просторы высокого неба кажутся сладкими, мятными. По контрасту. Потому что лицо умывают, поднимающиеся от Великого Моря, солёно-бесприютные ветра.
«Южный. Лица. Ряды... Немного позже. Хорошо бы размяться!..» Густав защёлкнул карабинами сумку в нескольких местах на куртке и безо всякого предупреждения прыгнул с дроида.
Наверное, ни один, даже самый отчаянный гонщик и небесный акробат не был кусан драконом за уши столько, сколько он! Пойманный, и укушенный, Густав перевернулся, встал на голову, на локти. Рывком на ладони. Отжался, вытянулся... На пальцы... Сила не ушла. Но изнутри тело скрипит, как сухое дерево! "Чёртовы мстительные галло, за банальный грабёж!.." В завершение Густав постоял на одной руке, на другой, поочерёдно, подпрыгнул на них, с хлопком ладоней, ещё раз обругав галло, и плавно сгруппировавшись, сел по-человечески верхом. Похлопал дракона по шее, зазнайству чуждый, его дроидской понятливости обязанный половиной акробатических успехов. Потрепал, направил к земле... И только тогда заметил Хан-Марика. Следовавшего за ним от рамы мира.
"Точнёхонько от рамы, сожри меня чёрт в придонной тьме!.." Шкурой охотничьей постфактум понял. Но не разозлился. То есть, не на него. Где кроме рядов и гонок и крутился Хан-Марик, это меж его миром и континентом. Даже уговор был когда-то. "Проклятущие галло! Восходящим бывал осмотрительней... Все мозги иссушили!.." Будучи замечен, но не прежде того, Хан-Марик догнал и поравнялся с ним.
- Гус?.. - произнёс Марик.
Мокрый насквозь, в той же туче кружил. Вместо всего-всего: ответа, расспросов-рассказов, дружеских объятий, Густав вырвался вперёд. Отлетел, развернулся, руку запуская в сумку, и хвастливо, весело крикнул:
- Маричка, хочешь Лал?.. Алый, пурпурный!..
И запустил в него красной звездой, лучи рассыпающим камнем. Под кратким солнцем чужого мира, вспыхнувшим, как нарочно! Марик вильнул на драконе, поймал над головой... Одобрительным, морским восклицанием приветствуя грабёж:
- Оу?!
-А то!..
Поглядел сквозь Лал на луч из рамы, моргнул, глаз потёр... Обжечься можно, чучело неосторожное! Покрутил камень, исследуя безупречную огранку... И потянул в рот! О, недроидское создание!..
- Не грызть! - завопил Густав и едва удержался верхом, чтоб не рухнуть от хохота, согнувшего его пополам. - Хан!.. Ради милости дроидов!.. Твой рацион расширился?.. Золото стало пресно?.. Боюсь, пристрастившись к Лалам, ты скоро начнёшь голодать!.. Марик, грызи, не жалко. Твой, дарю! Смотри, сколько их у меня!
Он подлетел вплотную и распахнул сумку.
- Оррр... - сказал Марик, проурчал как дракон. - Я так и знал.
- Ты верил в меня?!
- Гус, ты это... В порядке?..
- Вполне!
Уклоняясь от дальнейших расспросов, Густав направил своего дроида под его, поддеть снизу и сбросить! Не так сразу... Хан-Марик это! Обменялись ныряющими манёврами... Толкались драконьими боками, Густаву хлёстко по лбу досталось крылом... Разлетались, сходясь в лобовую, дух захватывающая, безопасная тактика, двум Белым Драконом игра... Цепляя, за доли секунд надеясь спихнуть, стащить ли... Кружили, сталкивались... В незапланированный всадником кувырок драконий, жёстко вторгаясь, и - безрезультатно! Так и летели до земли. Ничья. Оба опытные.


Над волнами Великого Моря Густав перекинул сумку с Лалами Хан-Марику на плечо. Изложил следующее:
- Хан, штук семь припрячь. Отдай-ка мне один... Остальные тратим. Купи мне два места для начала. Напротив одно другого, в центральном ряду. Обустроим... Я, Маричка, заделываюсь вельможей Южного Рынка... Пора... Буду на одном месте сидеть. Как чёрт придонный... - ворчливо добавил, выдавая неискреннюю заинтересованность в подобном развороте дел.
Но Густав нуждался быть на виду и на месте. Сам избрал тактику. Крючок заброшен, тонет в Гала-Галло. Поплавки вокруг шатров его закачаются вскоре.
- Гус, ты это, когда появишься-то?
- Да скоро. Я к Оливу. Обговорим, может, домой смотаюсь, может, и нет... Хочешь, прилетай.
- Ты добыл Рода?
- Надеюсь.
- Тряпки покупать? Шатры-артефакты будут?
- Конечно, и высокие!
- Понял.
Ну, с шатрами всё вышло посложней... Кое из-за чьего упрямства. Но и поэффектней в итоге.
- Гус, я думал угостить тебя, выпьем мал-мала вместе?
- А любопытная была тучка? - вспомнил Густав. - Я не прочь. Разберись по-быстрому, поставь чик-кант в полог, ну запором... Чик-блеск, сообразил? У Такта было, ни у кого больше. Я по ним найду... Слушай, ты наблюдал за хохолком, за Клоком? Что, мнение?..
- Он раскаявшийся хищник. Это точно.
- Это скверно! Путано, Маричка, и тем нехорошо, не гут... Последи... Ладно, бывай. Съешь, Лала больше не дам!
Густав рассмеялся, кивнул ему и нырнул под черту низких облаков. К побережью, к Оливковому Рынку.
Хан-Марик в тёмной ладони подкинул Пурпурный Лал и поднёс к губам. Но не грыз его, нет.


Глава 89.
Дзонг пытался это осмыслить... Ещё и условия толком не обговорены, а охотнику открыт доступ, минуя раму, минуя обзор небес, стремительный доступ в Гала-Галло. За пирамидкой его ещё как будут там следить, и всё-таки... И грабёж...
Покупки за Лалы на Южном невозможно скрыть. Густав и не пытался. О кухне своей охотничьей не распространяясь, Клоку это лишь и сказал. Информация дошла к заказчиками, платить ещё не за что, но подумать есть о чём... Дзонг не знал, что особой, - да и никакой! - заслуги Густава не имелось, сплошная феерия удачи... Не считая, что постоял на краю! Но если б и знал, охотнику не зачел бы в минус. В плюс бы зачёл, суеверное Чудовище Моря.
- Оуу, ловец-комодо быстро перебирает лапками... - прошипел Дзонг Биг-Буро, когда рынок утих, и остались одни. - Шустрая ящерица пройдёт ли долгий путь?..
- Дождётся ли, хотел ты сказать? - поправил Буро. - Когда придут они. Теперь ему надо сидеть на камушке и ждать... Под камушком. Так и проверяется комодо.
- Я видел его, - лупнув белками ярких глаз неожиданно бросил Дзонг, со стороны, вчера... – Оуу, пустышка. Чем берёт? Чем целится?..
- Зеркалу не нужно целиться, - неохотно ответил Биг-Буро. - Оно не может промахнуться.
При всесторонней к Густаву неприязни, Буро отдавал ему должное, как охотнику. Примешивалось и злорадство видеть удивление на мало человеческом лице, замешательство Дзонга. События разворачивались быстрей, чем он ожидал. Что дальше?.. Не очередная свора наёмников должна придти за головой охотника, в итоге предоставив ему ещё пятнадцать Лалов! Гипнотичная Кроха... Видевшая, может быть... Знавшая, может быть... Или нет... Кроха - с поднятой левой рукой... Если нет Вайолета-дроида на свете, то Кроха - отпечаток дроида-Вайолета... И значит ли что-нибудь в принципе этот самый отпечаток?.. Воспринимается ли?.. А если он был человек?.. Всё-таки человек?.. Путь подтвердит или опровергнет: дроид, человек?! Как случившееся выглядело с той стороны рамы?..
Разнообразные, детализированные планы вторжения в Гала-Галло складывались, пересматривались им, привычка. Как одной атакой покрыть весь рынок? Дзонг думал не только о ядах и тенях, но и об адской механике - если окажется в Галло через мир охотника. «Тень пришлось бы сплавить на месте... Нет... Нельзя через мир, сам - тень... Охотнику можно. Ему можно вручить механику, адскую, оуу, она внесёт хаос, оуу... Лишние минуты... Одновременно: ловец перед рамой - ловец внутри... Согласовать время... Третий человек нужен, с Белым Драконом, не на раме же Гала-Галло стоять!..» Шло, шло, шло в уме, перед глазами... Сцены виденных, проведённых и задуманных охот... Шло как мутная вода. А из-под неё пробивался свет.
Со всей этой мутной водой Дзонг умел, знал, как иметь дело... Но свет выглядывал то тут, то там... Мешал. Пропадал, оставляя тревогу. Появлялся, усиливая её. И Дзонг не знал, что с ним делать! Не-знал-не-знал-не-знал!!! Ни при Буро, ни в одиночестве... Ни вслух, ни молча, не спросил себя, как допущение не проговорил... Если Вайолет - дроид?.. Если действительно был он дроид?.. То может быть, не - был?.. Возможно, он есть в этом мире?
Вайолет, шагая за раму, поступок абсолютно невозможный, обнаруживающий его суть, не совершил третьего нарушенья - признания. Он защищал человека, делал именно то, что дроиду и следует делать.


- А-ха-ха, Густав!.. Решил соригинальничать? Думал, до тебя не пытались?.. Ну, рассуди: тысячелетиями стоят рынки, порядок ломают на них, как не ломать... Но - воспроизводят же!.. Глядь, ряды на местах и закоулки, только лица другие. Ведь не случайно?.. Хозяева поменялись, а следующий, глядь, и тент выбрал той же высоты... А почему, Густав? Да потому что!.. А-ха-ха-ха!.. Барабан! До правого крыла тебя слышно! Густав, Густав, нанимаешь работников, так слушай, что тебе говорят! Не ты первый их нанимаешь. И на этом самом месте - не ты! А-ха-ха!.. Ой, оглохну сейчас!..
Густав вяло огрызался. Наслушался за целый день... Тент хлопал как великан в ладоши, заглянувший на рынок поторговаться. Поймав воздушную волну, гудел и завывал. Хлопал всеми сторонами, словно билась за ним гигантская птица или Белый Дракон с десятью крыльями... Дда...
Место позволяло... Углом поставил... Пока натягивали, было ещё ничего, но во второй половине дня, когда роза ветров распустилась шире, началось...
Внезапно разбогатевших вечные ошибки... Ну что ж, они будут исправлены. И вот что получится немного погодя....


Нельзя так просто продать Пурпурный Лал, разве что, за живой артефакт. Иных соотносимых в цене вещей не имеется. Но и тогда, это предмет долгих поисков, переговоров. Хан-Марик разумно забросил удочку на Южном и Техно, кто желает?.. Для совместной цели. Перепродать заёмщиков и займы?
Рынок Техно откликнулся первым. Местные больше доверяли друг другу и легко договорились скинуться. Они и пожертвовали двумя местами в центральном ряду. Плюс установка конструкций, материалы и сезон бесплатных консультаций. Каковые доставили Густаву бездну удовольствия, используясь им совершенно не по делу, но это после. Предложение хорошее, Марик принял его. Ещё условие, шатёр напротив, чтоб оставаться поблизости, но в тени... Начал искать владельца шатров напротив. Похлопал, позвал. Никого. А в третьем хозяин спустился к нему и за отдельную плату сказал, что договорится сам насчёт среднего. Судя по тому, что тенты за одну ночь заменили и по сторонам, что-то они там мутили. А может, испугались перемен и слиняли, скинули тревожное место авантюристам по дешёвке, торговцы они такие. Соседство новых, солидных на вид шатров устроило Густава. Ему со всех сторон желателен свободный проход, они не велики, это есть, гут... Приземистые соседи, непрозрачные. По направлению к раме - бронзовый, с башенкой на центральном столпе, для похищений неподходящий. Для обзора - да, впрочем, четыре окна на башенки закрыты ставнями. Дальше по ряду его, и за ним - тент светлый металлик, внутреннее пространство не разглядеть. Вершина обрезана, для похищений подходит... Что ж, обычное дело... Временные ли, постоянные, ближайших соседей тенты Густав внимательно изучил, ведь это будет его жилой шатёр... Игровые, гостевые те, что напротив.
Приблизившись к завершению коллекции, и не сомневаясь в успехе, Густав начал обустраиваться не столько ради охоты, финальной серии охот, а заранее как победитель, вельможа. Хозяин игрового салона. Двух. Недаром и дроид его был Салон. Совсем по иному, но не менее вдумчиво, чем разрушенный Собственный Мир, на континенте Густав начал воплощать, увлёкшись в процессе, то, к чему имел склонность. Противоречащую непоседливости.
Обнаружил... Что транжира он! Откровенный!.. Обнаружил, что кратчайшие и годами разыгрываемые партии охот - единственное, что не утомляло его. Лицемерие секундное и продолжительное, как перерождение... Он жил им, он умел откликаться и совершенствованию предела не видел. А здесь, на одном месте сидя... Маска прилипнет, пожалуй. Да ладно, что будет, то будет завтра!
Что до обустройства, не ради же торга применять ему змеиное обаяние?.. Мистических высот достигавшую интуицию... Животную чуткость... Да пусть, не торгуясь, берут, сколько надо им!.. До наглости не доходя, отомстит, развлечения ради. С Маричкой - не доходили... Густав и его не заставлял торговаться. Излагал только: то-то хочу, ту-то фигню зря принёс, такое найди, это выброси, ну, хочешь, перепродай. Время тратить. Время разбрасывать Лалы. К тому же, он несколько спешил.
Аттракционы, задуманные им в количестве двух, расположиться должны на противоположных концах моральной шкалы развлечений: невинное - недроидское. Идея последнего с правого борцовского крыла. Сколь надёжно она привлечёт и удержит публику, Густав сам не ожидал.


Игрушка же безопасная, невинная предназначалась всем без разбора, от любителей зрелищ, до любителей халявы, и всяких зевак, недоверчивых, но скучающих, мимо шедших. О её-то сооружении не Марик будет договариваться. Как всегда, видимость, общий план дороже остального, вместе взятого. Ловушка из теней. В открытую - из теней! Они вечная угроза? Пусть послужат, как в коктейлях Буро - к увеселению!
Конструкция называлась бы аквариумом, но не имела стёкол. Фонтаном, водопадом? Сама вода и была стёклами потоки воды, низвергающиеся куполом. Материковые, земные дома полудроидов - шатры, в привычной схеме и Густав мыслил: конический прозрачный купол, сверху бегущей, снизу раздуваемой ветром, морской воды занимал треть свободного места под тентом. Ослабленные порядочной долей Чистой Воды забвения, покармливаемые связными Впечатлениями изредка, там обитали стайки и отдельные экземпляры теней ярких цветов, завлекательных форм. Ради людей, что не ныряют, избегают моря. А таких большинство и они любопытны. Никогда ведь Великое Море не исчезает из разговоров, песен, легенд. Каждым туманным вечером заходит на Южный Рынок незваным гостем... Пусть люди поглядят, поиграют с ним, усмирённым, беззубым...
Среди теней в капсулах и без плавали привлекательные артефакты. Протяни руку и возьми! Отними у беззубых теней... Медузообразные студни распространили слоями нитяные стрекала... Стрекочущее нечто металось по конусу, пыхая дымом, из него же высовываясь вдруг, отпечатывая лупоглазую плоскую морду с провалом носа на грани водяной, чтобы зрители отскочили с визгом, и стрёкот не давал им подойти. Мерзкий до дрожи и смешной. Бархатные, как синяя ночь, рыбки-торпеды без плавников плавали всегда по трое, тёрлись толстыми головами об артефакты, друг об друга, вызывая непреодолимое желание их погладить... И одна слипалась намертво в кулаке! А две другие, обхватив, присосавшись хвостами, старались отгрызть его, суетясь маленькой, щекотной пилой, и тянули к себе, и утягивали! Не имели силы ни на то, ни на то, но крику, страху! Которую схватил, ту сложней всего было отцепить, стряхнуть её. А из конуса не выдёргивается на воздух. Потом уже поняли, её феноменальная клейкость имеет срок. Устав, отпадает. Попросту надо подождать. Но легко сказать, ага!.. У входа в шатёр стояла бочка с Чистой Водой забвения, неразбавленной, для страховки.
Они много чего вытворяли там, тени, аморфные тени, всего и Густав не знал, тем более, что порядка в аквариуме по понятным причинам не имелось и быть не могло, кто-то распадался, кого-то пожирали, приходилось добавлять новых... На это устроителям, неморским чудовищам ушёл ещё один Лал. Не напрасно. Разинув рты, толпились вокруг зеваки. Пальцем трогая конус, удивительно ровно бегущую гладь. Облизывались на призы. Подначивали, подталкивали... Хвастались выуженным. Прыгали и орали, тряся обожжённой, укушенной рукой, ринувшись сунуть её в спасительную бочку. Изучали повадки теней. Огорчались, знакомого чудища однажды не обнаружив...


Аттракцион "для взрослых", для борцов преимущественно, для вообразивших себя ими и для сумасшедших в соседнем игровом шатре не потребовал затрат. Доход приносил. Третий Пурпурный Лал выставлен там на всеобщее обозрение. Призом за злую игру, "бои-кобры", извращённые в основании. За четыре победы. Не так трудно?.. Ха-ха.
Обстановка шатра состояла из возвышающегося над всеми лучистого красного камня и круглого постамента. Остальное пространство - для зрителей, как обычно: пуфики, подушки, ковры. До пенной, дешёвой мебели хозяин не опустился. Скрытая механика держала и вращала сверкающий приз. Корона, она неподвижно парила в воздухе, не поздоровится тому, кто протянет к ней руку. От короны, позеленевшей бронзы, вниз уходил столб зеленоватого тревожного света. Корона будто стояла на нём, на колонне. И пурпур ещё торжественней светился, звездой.
Круглый постамент перед, под Лалом, бронзовый и тоже зеленоватый не приукрашен. Знаком отмечен традиционно означающим "тебе конец" или "предприятие безнадёжное". Можно бы просто сказать: символом смерти... Но нет, нельзя!
 Это вообще не символ смерти и не знак угрозы. Он произошёл из технических значков, когда полудроиды узнавали заново механику и скрытую механику, сортировали найденное в соответствии с простейшими критериями для начала... Ставилась точка, обозначая сам предмет, а вокруг неё символы, указывающие работает ли оно вообще или при каких-то условиях. Со временем значки усложнились. Началось с точки и четырёх прямых углов вокруг. Два отрезка, прямой угол. И до сих пор некоторая скрытая механика ими, общепонятными маркируется, потому что велик в ней процент своеволия. Развёрнутые к точке, как рыбки распахнутой пастью, углы означали "работает". Углом к точке - "не работает". Боком, одной линией - "кто его знает, непредсказуемо", "мы не поняли, почему". Все четыре угла, таким образом повёрнутые, открытые влево, слившиеся внутренними отрезками в квадрат с точкой посередине, стали означать смерть! Почему-то... А её собственного символа у полудроидов нет.
На постаменте пирамидку поднимал один из борцов. Оба, взявшись за руки, взойдут на неё добровольно и одновременно, как вещь. Сойдёт только один. Хозяин, или второй, когда пирамидка растает...
Теоретически существовал путь к отступлению. Через похищение. Если кто-нибудь разберёт верх тента, борец с пирамидки может поднять шатёр и позвать дракона... Проверить не случилось. Не для того на неё всходили, на то приходили смотреть...
Вход в этот шатёр по билетам и приглашениям. Цена которых велика, и ничтожна на фоне ставок.
Но однажды и Лал должен достаться кому-то... Стремясь избежать такого неприятного поворота, Густав отправил Хан-Марика искать на правом крыле подсадного борца, из лучших, страховку. Помощник хозяина не подходит. Марик вернулся озадаченный... Объёктивно, лучший - Шаман... Ну, как есть... Густав отреагировал флегматично. Мог брать, мог не брать. В общем-то, нет проблем... Зови.
Оказавшись лицом к лицу со своим сюрхантером, жар Лалов припомнив кожей, Густав имел секундное колебание, а не отдать ли его коротким жестом Маричке. И перелистнуть страницу... Не сейчас.
Спросил лишний раз про заказчика, реакцию посмотреть. Реакция без лукавства. "Для всех одна заказчица была, и для чар, - хозяйка в птичьей маске. Но общались мы не с ней. С маленькой, чей голос как медянка отододи..." Передёрнуло, когда произнёс. "Слабак..." - подумал Густав, Крохе не поддавшийся. Борец ожидал уточняющих вопросов, но Густав в них не нуждался. Он сложил в уме выгоды, и... Внешность оказалась на первом месте! Обойдя борцовские качества. Густав не ревновал людей к их красоте, напротив, чужая эффектность, и чужая заносчивость ему удобны. Шаман привлечёт зрителей к себе, как отдельному аттракциону. Поклонников. И недругов, наверняка. Если кто-то на правом крыле, не рискуя вступить в схватку, спит и видит его поражение, что может быть слаще, чем увидеть наяву здесь? Просмотреть, на подушках развалившись, бой двух кобр в безысходном пространстве?.. Да и пока шёл сюда, кое-кто за ним увязался!.. Из потенциальных учеников, которых Шаман не брал. Вон, маячат... Великолепный, шикарный зверь. Машина... Решено. Ударили по рукам, Густав принял красавца. "А как только ты, чёртово охвостье галло, перестанешь быть мне нужен..."


Так хозяйство вельможи Густава будет выглядеть в скором времени, а пока...
"Насмешничаете?.. Ну-ну... Да-да, конечно!.. Так прямо и сделаю по-вашему!.." Стоически выдержал последнюю порцию шуточек от Биг-Рамона, про то, что непременно нужно дать имя такому громкому сооружению, новой достопримечательности Южного, сродни их именам, Биг-Бен, например, Великий Колокол... Болтун - версия Джуна, предложившего Густаву по дешёвке ушные затычки, оптом.
Рамон не случайно обнаружился поблизости, Суприори его приятель, не игрок Против Секундной Стрелки, но обслуживающий игроков, консультант в области механики. Стрелка бывает разной... Чистый хозяин с Техно призван исправить ситуацию.
Насмотревшись на беспокойно шарахающихся от гулкого тента прохожих, вскрики, переходившее в смешки, подмигивания и откровенный хохот, Густав дал себе три дня. И ни дня сверх! На демонтаж, решение проблемы и окончательный монтаж конструкций. По высшему классу. И - углом, да-да!.. Углом к ряду, углом к ветру! Как сейчас. Всегда есть решение. Не за счёт разворота исправьте, за счёт свойств материалов, скрытой механики... Ребята с Техно, ищите решение!
Щедрость заказчика и азарт мастеров уложились в день подготовки и ночь монтажа. Ночь захотел Густав. Чтобы утром - во всей красе. Распоряжался Суприори, он стал человеком Густава на Рынке Техно и гидом, получив коллекцию танцевальных убранств, по цене равную оплате всех нанятых им. Насмешливый Суприори оказался полезен не раз и не два. В механике, в материалах, в истории того и другого осведомлённый поверхностно, он этого не скрывал. Чем ценен, всегда знал, где найти того, кто не поверхностен. Знал, чего тот запросит. Если же надавить придётся, а не купить, то, на какие точки. Про таких, как он, говорят: есть второе дно. А то и третье...
Суприори же привёл "монтажников", что званы к решению проблем иного рода, связанных с жилым шатром. В соответствии с задачей, привёл ночью. Тьма, взвесь молочная грязная, дышится, как в воде... Густав был у себя, шатёр внутренний - маревом на расстоянии двух прыжков, успеет сбежать. Суприори с горой Чёрного Дракона, сверкающей белками глаз, ворчащей глухо и непрерывно, не расположил к себе тех, в туманном киселе, кто окружили часть ряда, охраняя работавших... Сами как серый, зелёным просвечивающий туман. В масках без лиц, прорези для глаз и всё... И не на месте прорези, низковато... Тьфу. Густав плюнул и перестал всматриваться.
И поближе было на кого посмотреть... Его шатёр окапывали Чудовища Моря и засыпали ров. Сажали что-то, как сажают деревья. Затем словно подрезали, украшали, обвешивали... Но на рассвете ничего подобного и даже палок каких-либо не торчало из земли. Следов их самих тоже не обнаружилось.
В колпаках островерхих, в плащах до пят, лишь руки зелёные полностью свободны. Поднимаются вверх, а перепонка под ними натягивается... От локтя... До колена что ли?.. Тьфу. Главный - высокий. Второй - приземистый. Третий... Кривой какой-то, прихрамывая, шустро скакал вокруг. С бичом в руке. Хлопая редко и оглушительно. Те же, что охраняли вдалеке, словно лентами поводили бичами, заторможенные, бесшумные.
Густаву наскучило зрелище. Сырой воздух пробуждал память о Горьких Холмах. Память о соли комом вставала в горле, запах, ушедший от морского в совсем уж пустынную горечь, безжизненную даль. Да и его тент, притихший в ночном безветрии, скоро начнут разбирать. Густав улетел и вернулся утром.


Шагнул из марева в простор нового тента... Тихий. Высокий. Золотинками свет плывёт из узоров, будто в пыльную взвесь, но воздух чист... Ничего так... А те два? Вскинув руки между готовых игровых шатров, усталый Суприори приветствовал его. Гордый чужой работой и блистательным решением задачи. По стилю одинаковые, безбалочные, по орнаментам стен различающиеся, но не сильно, они всем видом своим говорили Южному Рынку о принадлежности одному хозяину, богатому, и к категории увеселений. Отлично! Без вывесок ясно. Пологи могут откидываться на ширину стены, могут фиксироваться щёлью, пропускающей лишь избранных. Просторные!..
Густав забежал в первый, во второй... Обмер, не ожидал. Запрокинув голову, покрутился на пятках. Не как владелец, а как коробейник мелкий, зашедший под тент богача. Кто тут хозяин, кому поднести пиалу Впечатления, подождать пока через золотую соломинку выцедит?.. Ты - тут хозяин! И соломинки света рыночного, пробивающиеся в стыки, текущие сквозь узоры, все твои. "Ааа!.. Вот теперь чувствую, что богатый!.."
Тенты держались без шестов, балок и центрального столпа. Скатами чуть-чуть провисая внутрь. Какая сила удерживает шпиль - загадка. Держит щепоткой за середину платка само пасмурное небо, прячет под ним что-то, фокус собирается показать... Стены образованы из блоков, лоскутов столь причудливых форм, что описать их нет возможности. К земле крупные, вверх уменьшающиеся, из-за чего шатры казались ещё выше. Щели между всеми. Они золотили проникавший внутрь свет авантюриновым блеском. Окон нет. Не заказывал, это редкость, окна в шатрах. Лоскутные стены пластичны, вроде и не противостоят утреннему сквозняку, но и внутрь не пропускают его. Шум Южного - тоже!.. Ого, в шатрах, при откинутых пологах почти глухо!.. Густав небрежно спросил, крепкие ли, и получив утвердительный ответ, щёлкнул выкидным ножом. Без замаха втыкая в ближайший блок, амёбу пятна, обведённую авантюриновым блеском. Зря он это сделал...
Треугольная, расширяющаяся от верхней пики до подножия узкая грань, стала видимой, отдельной, взвизгнула. Треск металла в руке, выламывающая боль. Густава тряхнуло от макушки до ног, и огнём ушло в босые подошвы. "Чо-ортовы технари!.."
- Слабовато, - прогундосил Суприори, удивления не выразив. – Размахнись давай, а лучше с разбега… В лучший мир…
- К ней чего, металлом нельзя прикасаться?!
- Не знаю, к кому "к ней", но бить ножом без предупреждения определённо не надо. Никого.
- А с предупреждением?
Суприотри поднял отлетевший клинок, медленно приблизил к тенту и нацарапал знак утра, полудроидам всегда приятный. Рисунок поплыл немного, после чего остался частью узора.
- По-хорошему... По-доброму...
- Ха. В чём смысл?
Суприори пожал плечами:
- В скорости и скольжении. В непрерывности. И куда усилие направлено...
Густав дорисовал волнистую линию, удвоив в символе море, и отправились в жилой шатёр. Перед входом обнаружился коврик, выбежавшим хозяином незамеченный. Густав правильно расценил его, заходя, как мостик. Зашёл, вышел... Под впечатлением от молнии, пробившей его насквозь, уже аккуратнее одной ногой встал возле коврика, второй на него. Глаза говорили ему, что стопа обыкновенным образом стоит на земле, а ощущения, что она утопает в мелкий песок или золу. На вопросительный взгляд Суприори ответил:
- Жилой заказывал? Ночной дом?.. Это от сырости, от теней. Сорбент, если тебе о чём-то говорит. Пыль до вершины стоит, ты просто не видишь её. И отводы.
- Молодца! - похвалил Густав всё вместе, окинув взглядом. - Рассчитаться хватило?
- О да! - кивнул Суприори, чему-то засмеявшись.
Густав изобразил недоумение, и тот объяснился:
- Они своё возьмут. Это такой сорбент, липучий... Кое-кто любит тени, находит их вкусными, полезными... А к Великому Морю ходить не желает. Там-то его самого, пожалуй, сочили бы вкусным!
- А как насчёт меня самого?! - удивился заказчик такому повороту.
- Дверь покрепче запирай! - захохотал Суприори, откидывая голову, стриженный, жёлтый ёжик. - Не боись, всё продумано! Тени не пройдут за ров, лакомка - за порог!..
"Офигенно уютно будет сидеть внутри!.. - подумал Густав под заливистым смехом. - Начерта я спросил, меньше знаешь, крепче спишь. Работа выше всяческих похвал".
Тенты в согласии с его прихотью выходили углами на центральный ряд, подрагивали от ветра. Пологи откинуты со стороны, обращённой к раме Южного - приветственно и широко. Красота... И вельможа Густав ещё раз поблагодарил распорядителя.


Глава 90.
Как у хаски, красивой служебной собаки древних времён, были светлы её холодно-голубые радужки, обведённые серым. Перед стартом, в гоночном кругу, вдаль устремлённые - суровые, пустые, взгляд - прямой бросок отододи. Но стоило притормозить и развернуться нос к носу их Белым Драконам, как эти глаза, озёра подо льдом, отразили лицо подруги, словно весеннее солнце - весенний лёд, и потеплели. До нежной лазури, с лучиками, с улыбкой в них. Азарт сменился вольготным штилем... Чести размотала шарф, закрывавший голову и лицо, встряхнула чёрными, короткими волосами, и вдохнула свободно, потягиваясь:
- Ещё отыграюсь! Ну, уж за Трассой мою Бум из этих никто не возьмёт!.. Жаль бумки, ни себе ни людям... Прыгай ко мне.
Всадница напротив протянула ей руку и была заброшена, - акробатки, - на петлю, предусмотрительным дроидом свёрнутую, драконьего белого хвоста. С широкой, как плавник, мягкой кисточкой. Смеясь, она положила голову на неё, соломенный сноп волос перепутался с белизной шерсти. Зарылась лицом, нравится, редко летала, драконий запах сладкой мяты... Связала шарфом подруги, а то ветер бросает в лицо, волосы длинные, по пояс... Да, Буро можно понять, пристрастное его беспокойство. Эта парочка олицетворяла гармонию противоположностей. Вместе они и не казались галло. Надменными галло... Два разных штиля: ледяной пустыни и расплавленного шоколада, полные противоположности. Карие, шоколадные, их не портили даже светлые ресницы, вишнёвые в сумраке, фиалковые на свету, глаза Лести смягчились ровно так же, но тревога не ушла с лица. Рука в руке сидели, пока Лести не сжала сильней и не отняла:
- Не могу поверить... Тебя и сейчас волнует пустячный выигрыш... Бисер... У кого?.. С закрытым лицом... Кто они, Чести? Что тебе до них?.. За десять бисеринок - одну бусину, за десять бусин - что там у вас дальше?.. Чести, ещё раз прошу, бежим из Гала-Галло! Сию секунду, отсюда, сейчас!.. Давай не вернёмся?.. Пока не поздно.
- За десять бусин - один узелок на шнурке, та-да-да!.. - Чести рассмеялась. - Ты не будешь гордиться мной больше - с узелком на шнурке?!
- Пожалуйста, Чести!..
- Нет, ты только посмотри! - черноволосая пацанка, хохоча, повесила короткий бисерный шнурок кольцом на ухо и покрутилась. - Мне идёт?.. Ещё бы! Издалека видно!.. Вот решишься ты, наконец, однажды, когда-нибудь, рано или поздно, а?.. Прогуляться на Южный... А я иду такая!.. И все видят: о, круто, десять Бум на Трассе! И все такие расступаются... И ты рядом со мной!..
- Ты шутишь над ним или он над тобой?.. Уверена, как на самом деле? Может быть, он подшутит в итоге, мишурный, пустячный, бисер...
- Пустячный?! Мишурный?! Не бывает мелких побед! Честных! Нечестных! Дорогих, дешёвых! Для-меня-нет!.. Все мыслимые победы, все вообще...
- Чести, перестань! Нам нельзя возвращаться! За этим я и тут... Гала-Галло пробит насквозь, он открыт для любого вторжения! Там хуже, чем у меня на сердце, так сквозит... Ты забыла Файф?.. Скажи, ты забыла?! Я нет, Чести. Я - нет... Он есть... Он никуда не делся... Я знаю. Его не разъела соль Великого Моря... Он демон, демон, понимаешь?! Он - не человек!.. Мадлен заигралась, тысячелетнее безделье сказывается... Цонг нашёл нас... Ты слышишь?! Ача!.. Я знаю, я чувствую!.. Чести, бежим! Сбежим из Гала-Галло!
- Ты несправедлива, - мягко ответила Чести, обнимая её светлым, бесстрашным взглядом хаски. - Мадлен не подарок, о да!.. Но до сих пор разве были проколы? Прежде грабителя? И она - не предатель... Успокойся, Лести... Ты говоришь о ползучей твари морской, которая даже не летает!.. Он нашёл нас? Большее, что он может найти - браслет с твоей ножки, если уронишь в море! То-то радости чудовищу!..
Лести прикусила губы. Вместо того чтоб успокоить, шутка ужаснула её.
- Лести, успокойся. Я согласна с Мадлен. Охотник что-то слышал про нас, и он блефует. Давай подождём. Смотри, что у меня есть... Последний. Завтра на других гонках, если выиграю, ещё возьму призом...


На крепкой, маленькой ладони клубилось облачко. Пробка от пробирки, опустевшая, выброшена прочь. Лести улыбнулась, роскошь какая... Из самой пробирки Чести вытрясла до капли морскую воду в облачко, зажмурилась, отвернувшись, руку подальше в сторону отводя. И обе захохотали. Шипение, треск, дым, пар, искры!.. Непосвящённый человек отдёрнул бы руку сразу. Но не опасно, разве искры в глаза, щекотно и только. С глухим хлопком сумасшедшее облачко превратилось в гриб. Ножка росла, поляна шляпки растекалась, и Белый Дракон с девушками остался под ней, укрывшей их синевой тени.
- Айда!.. Пока не уплотнилось! - Чести хлопнула дракона по шее, и он взвившись спиралью вокруг ножки гриба, вынес их, пробив коническую шляпку. - Йеесть!..
Чести спрыгнула на колпак воздушного гриба и стряхнула ошмётки его, пушинки. Крутая горка, края валиком загибаются. Пенная мебель для земли - одноразовая дешёвка, а для неба - одноразовая роскошь. На сутки хватает. Схемы её создания трудны для концентрации похитителя. "Колпаки" сделают не из похищенных, а на модуляторах Мелоди. Хотя, материал для них наверняка из похищенных... Так или иначе, роскошь. А по происхождению - школьная мебель! Предпоследней эпохи. Наверху колпака, лектор или воспитатель для малышни, по бортам остальные. Полудроиды катались как с горки, подбрасывающей! Надоест, основательно попрыгав на ней и примяв верхушку, устраивали пикник. С предосторожностями, нельзя воду проливать никакую, дырки прожжёт, равновесие утратит Колпак и всё, не усидишь на нём...
Покатались! Устали и растянулись наверху. Драконы, не желая покидать их, белые, усатые морды взгромоздили по краям, вздыхая, перефыркивась... И принялись раскручивать пенный, куском сахара блестящий конус. Драконы не покидали их, стремились рядом остаться... Кое-где на борцовских рынках считают это за плохой знак. Лести не бывала среди борцов. А Чести не признавала дурных знаков!
- Но-но, - погрозила им она, - не увлекайтесь, вокруг смотрите. Подальше от тучек, ладно?
- Ай, у меня голова кружится...
- Дроиды, раскрутите ей голову обратно!
- Ха-ха-ха!..
- Ты шутишь?! А я тебе верю, вот дурочка!
- Ой, не вру!.. Стоп, не крутите!..
Дроиды влекли сахарный гриб петляющим курсом вверх.


Чести не притворялась, пустячный, бисерный выигрыш, в самом деле, занимал её больше, чем невнятная угроза, нависшая над Гала-Галло. Дзонга она боялась меньше, чем другие, смерти не боялась вообще. С Лести, - и тут они радикально разнились, - противоположная история. Она изначально была одной из певиц вайолет, охотниц, чистых хозяек. А Чести вошла в их круг, потому что вошла бы в любой следом за ней. То вишнёвые, то фиалковые... То расплавленный шоколад... Скорее гонщица и азартный игрок, она превосходно охотилась с группой, отменно брала на слабо, заманивала на скоростях. В Гала-Галло скучала, была полезней остальных, охотно вылетая за новостями, за сплетнями и на разведку. И погоняться, как теперь. Но Лести так редко покидала облачный рынок, что гонки брошены на полпути, утренние не дали поймать Бум на Трассе, значит, завтрашние дадут. Непременно! Заготовленные сто тысяч аргументов противу беспокойства, анекдотов, - при Мадлен не расскажешь! - шуточек и сюрхантерских планов, - при Мадлен не стоит! - не пригодились. Лести совсем редко покидала облачный рынок... Ежедневный, еженощный дождь в пасмурном, стриженном саду... Давным-давно не летала вот так... Страх выгнал её и в распахнутом облачном небе растворился. Пропал... Обнявшись, летели и молчали, глядя на купы, долины, рамы... Мелькающие лучи, барашки рябые, над головой, далеко внизу... Морда драконья усатая... Лести заглядывала в глаза Белого Дракона фиалковыми глазами, на фоне облаков отражаясь в них, живой.


Глава 91.
Вот так живёшь себе, живёшь, коллекции, хитросплетения, игры и поединки... И дракон твой помнит небесных путей втрое против чужих драконов... Как - хлоп! - выясняется, что ничего-то ты не знаешь!.. Радоваться этому или огорчаться теперь? Густав открыл для себя и без оглядки окунулся в новый для него мир, рынок с сухим, незавлекательным названием - Техно.
Оказывается, дальше Пароля, прихожей Техно он и не бывал. Отчего назвали Паролем? Очевидно - случайных людей отсеивать! Издревле, когда ещё частным был, вроде Оливкового Рынка или Гала-Галло. Опустился на континент, а по сравнению с небесами, Морская Звезда многолюдна. На входе спрашивали пароли какие-нибудь, вопросы всякие задавали...
Прихожая напоминала с виду обыкновенные, захолустные проулки Южного, ближе к неторговым задворкам, ни то, ни сё. Ряды шатров не вплотную... Но сходство этим и ограничивалось. Потому, что ни содержание, ни даже вход в Техно заурядными не назовёшь.
Если рама Южного стояла отдельным прямоугольником, дверным косяком на земле, в обе стороны от неё прозрачное непроходимое марево, то рама Техно огибала его непрозрачной стеной. С набитой на иллюзорном металле текстурой смещённых пересекающихся кругов, заключённых в квадраты. Чередуясь по горизонтали и вертикали: три выпуклых, три вогнутых, и таким образом составляя один квадрат, символ Техно. Радиус рыночной стены обретал некоторую, сильно задымлённую прозрачность со стороны противоположной раме, но даже там различима условная сталь.
Сам вход, косяк имитировал лицевую панель какого-то прибора, кнопки, тумблеры, справа и слева два поднятых рубильника. Всю эту красоту можно было, трогать, дёргать, нажимать сколько угодно, ничего не происходило. По верхней шкале пробегали пронзительно яркие гусеницы световые, но они бегали всегда. А дальше прихожая, Пароль...


Те местные, что встречались на Пароле случайно зашедшему человеку, делились на два типа. Резко противоположных. На две стратегии выпроводить его! У настойчивых посетителей закрадывалось сомнение, переходящее в твёрдую уверенность, что старожилы тупо бросают жребий, кому там ставить шатры и кому достанется какая роль, лаской выпроваживать или наоборот.
Лаской, значит... Уяснив мотивацию посетителя, как "от скуки забрёл", проводить к подставке, где утверждено что-либо замечательно блестящее, весёлое, певучее, подходящее для игры. Мимо чего не пройдёшь. И оно будет расхвалено, продано, уступлено, забирай и уходи... «Следующее такое же? Что-то подобное?.. Да, конечно! Нет, не скоро! Очень не скоро, совсем не скоро! Это ж такая редкая вещь! Мы ж с тобой понимаем... Как сложно... Как долго... И мастер - чудак оригинал, с причудами... Ты ж понимаешь, друг, они технари такие... Что? А дальше в рядах?.. Нее... Там ничего интересного нет, откуда?.. Детальки, расходники, атласы старые... Без, без картинок... С картинками нет!..» Пройдясь по рядам, совершенно конкретным рядам, нетрудно убедиться в этом.
На Пароле марево торговых и дешёвые тряпки тентов идут до внутренней стальной стены, в точности повторяющей иллюзорную внешнюю. А с дальней стороны, до ряда шатров-атефактов... С закрытыми пологами, непрозрачных. Один сквозной, но кто знает про это? Кому надо, тот знает. Остальным изнутри Техно представлялся эллипсом, вытянутым в ширину, - прихожей, Паролем. Сам же Техно, основная часть, - кругл и велик.
В том случае, когда пришедший не выказывал желания купить первую, вторую, третью подсунутую ему безделушку, а предпочитал самостоятельно бродить от шатра к шатру, ища, любопытствуя, советуясь, он натыкался на сопротивление другого рода. С ним разговаривали сухо, доводя до сведения: не знаешь чего тебе надо, не лезь, узнаешь, тогда приходи. Конечно, если не мог назвать искомое. Механику известного типа... Мог, она через некоторое время кружения рядами "случайно" обнаруживалась в следующем шатре. Бывала продана, и покупатель отправлен восвояси.
Через сквозной шатёр проходили с гидом и свои.
Зачем такие уж препятствия? А зачем на Техно охотники и игроки? На внутренней территории девять из десяти товаров вообще без пирамидок. Остальные на них без шатров, и не постучаться. Мирный рынок. Так удобнее. Бродить, приглядываться, изучать. Пользоваться сообща. Только ловушек на нём и не хватало! Погружённым в изучение или проект действительно недосуг озираться каждую минуту. Гай был один такой на Южном, на Техно одержимых полно. Там и не считаются, кто хищник, кто нет, для них не главное.


Густав за Суприори следом прошёл мрак длиннющего сквозного шатра, отстав, ориентируясь на жёлтый, круглый ёжик стриженой головы, - чем-то, явно не ножницами, - ускакавшего вперёд. Вынырнул из узкого треугольника на свет и остановился. Как всё ново...
Во-первых: гораздо светлей, чем на материке в целом. Не на всём Техно, это обнаружится позже. Настолько светло разве в высоком небе. Во-вторых, и контраст разителен: совершенно отсутствует рыночная пыль, ни пылинки. Собственно и земля, как грунт, отсутствует.
Рынок Техно лежал перед Густавом плоский, мало-мальски отмеченный шатрами, мощёный весь. Мощение Техно, это его содержание, оглавление, указатели, история, загадки её и долгое, увлекательное будущее. О, сколько раз придётся Суприори одёргивать его с ужасом притворным и неподдельным, с громким хохотом: "Ааа!.. Дроиды, ты куда?! Стой! Чёрт! Иди рядом!.. Дроиды светлые! Густав, здесь нельзя долго стоять! Густав, здесь нельзя быстро идти! Туда нельзя поворачивать!.. Густав! Нет, не издеваюсь!.. Когда, когда нельзя... - днём!.." О, это сотая часть, самое начало...
"Густав, ради милости дроидов - никогда! - с дорожки на дорожку не перепрыгивай! Будет перекрёсток, на нём и свернёшь. Ну, куда же ты снова, Густав?! Да, волнует, ты богатый заказчик, да, беспокоюсь!.." Чего никак не ожидал, серьёзный охотник, рекомендованный заказчик... Он был молод, его подопечный, вот в чём дело! Молод и утомлён однообразием последних лет. При открывшихся возможностях не замедлил ребячливость проявить на полную катушку! Порыскать без конкретной цели... В местах по-настоящему неведомых, вырвавшимся на волю щенком, обнюхивая, на зуб пробуя всё подряд, дичась людей и увязываясь за ними.


Дорожки Техно, хоть и с технической целью, но полудроидами мощены, к прекрасному чутко неравнодушными. Доступное преукрашению его не избегло. Рынок Техно красив особой статью упорядоченной загадочности.
Не перепрыгивать с дорожки на дорожку. Даже там, где это скорей - перешагнуть. Главное правило безопасности на Техно.
Почему... Основу рынка составляют не отторгаемые от него модуляторы, работающие по отдельности, но объединённые в общую сеть. Рынок обрёл множество других модуляторов, к ним тоже проложили дорожки, но в них работает иная энергия. А исходную сеть завсегдатаи помнят как линии на своей руке. Разгадать её полное значение - общая мечта и цель. Поля же, что объединяют и поддерживают эти, первые модуляторы, излучениями текут вдоль дорожек. Проницают их в некоторой степени. Они безопасны, когда ближайшие машины не задействованы. Непредсказуемы при их работе. По-хорошему в этих полях нужно передвигаться обозначенными направлениями, с равномерной скоростью. Так навскидку определяется давнишний обитатель Техно.
Дорожки, которые первыми научил читать Густава Суприори, ходильные, повсеместной линией протянутые, мощены рисунком равновеликих разнонаправленных ящериц. Чей цвет указывает направление к выходу или от рамы, синие-красные. При дальнейшем обучении грамоте и символическому письму возымеет решающее значение хорошая память вкупе с умением различать тонкие оттенки цвета. Они - азбука.


Квадрат - общеизвестный, ящерка тайный символ Техно. По всей немалой площади разбежались они, провожая, указывая, предупреждая. Варьируя цвет и размер, длину хвостов, в остальном сохраняя форму. Много ли ответвлений с дорожки, всеми ли выйдешь к раме кружным путём, все ли головы ящериц синие?.. Все красные - впереди тупик. Ящерицы полосаты, ярко контрастных цветов? Район инструментов повышенной опасности. Чёрные с жёлтым? Нельзя без защиты, костюма-арефакта. Чёрно-красные? Нельзя без мастера, самому.
Удивительная атмосфера Техно, зональная, внесезонная... Прохлада... Сухая, лёгкая жара... Сквозняки нежданные, полные незнакомых, каких-то совершенно чуждых живому запахов... Полосы затемнения. Некоторые возникают на минуту. Некоторые пребывают, и дорожки светятся там, лучей не испуская, их видно, стопу свою - нет. Иные движутся плавно, как тень от облака по земле.
Мозаика не содержала помимо ящериц стилизованных элементов фауны. Геометрические фигуры, замысловатые орнаменты переходили один в другой, как развитие музыкальной темы. Изломанные и плавные, редко - растительные. Короткие. От площади - до площадки - до площади - до перекрёстка. Подлиннее, огибающие много площадей, рядом, вплотную, но, не давая выхода к ним. Одна дорожка, указующая - к - площади, пять разбегаются - от - неё... Наоборот. Мощение сотами означает свободное кружение по перекрёстку вокруг артефакта. Призмами и треугольниками - только в одну сторону. Соты дальним кругом, призмы ближним, понятно...
И это малая часть указателей движения, всепроникающая. Остальное - информация об артефактах, инструментах Рынка Техно. Частных, находящихся в общественном пользовании. Частных с допущением эксплуатации в присутствии хозяина. Ничейных. Присущих рынку. Чем Техно важен и ценен, и Вирту и атласы основополагающих знаний, и девяносто девять процентов инструментов его миллионы лет пребывают на своих местах. Так образуется система, традиция, преемственность. И мозаика дорожек, подсказывающая, в каком направлении что искать, какие свойства общие у искомого с артефактами из соседних направлений. Что чему источник, что следствие... Она дополняется непрерывно. Вдумчиво. Без суеты. Порой лично, но чаще коллегиально. Чего технари не позволяли себе, это снимать старую плитку, подозревая в некомпетентности прежде всего себя. Вроде бы данный оттенок не может являться связующим двух перекрёстков, но вдруг? Могут со временем открыться неизвестные свойства скрытой механики. Подумав, могли добавить в плитку значок "под вопросом".
Мало кто из завсегдатаев ориентирован на практический результат. На торговлю скрытой механикой. И на изобретенье ловушек. Нормальный ненормальный технарь, уставившись себе под ноги бродит день за днём, ему одному понятной, траекторией, пытаясь вникнуть в нюансы взаимосвязей точек его пути. Застывая пред артефактом подолгу. Бормоча себе под нос. Пытаясь осознать, какая тут общность, и с помощью чего можно проверить предположение... Известные по атласам, если находились таковые, характеристики артефактов он держит в уме. Дорога говорит ему, что предшественники пытались создать с их помощью, какие программы заложить.
Почему же нет этого в атласах, в книгах? Потому что и человеческие инструменты эпохи автономных дроидов предполагали дроида, как информативную и управляющую часть! Какого? Где сейчас тот дроид?.. И уж конечно не Чёрного Дракона, вольного на рынок зайти!
Сам способ кодировать сопутствующую информацию оттенками цвета, прилагая их к геометрическим формам - дроидский способ. Заменивший отчасти наглядность графиков и схем. Полудроиды оказались достаточно чутки к нему, восприимчивы. Технарю полудроиду, если он шёл по тропе добавления ингредиента от одной машины к другой, понятно по сгущению оттенка, где оптимальная точка, где рядом лежат плитки идеально сочетающихся оттенков, а где перенасыщенность. Где он вступает в область, не проверявшуюся эк... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39