ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Александр Фирсов
Стоит почитать Прокурор

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Адам и Ева. Фантазия на известную библей...

Автор иконка генрих кранц 
Стоит почитать В объятиях Золушки

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Шуба

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Соната Бетховена

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Свежо, прохладно, молчаливо...

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Бараны в креслах

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Уж столько просмотрено жизненных драм

Автор иконка Володин Евгений Вл...
Стоит почитать Маме...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать То игриво, то печально...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Сила духа
Просмотры:  78       Лайки:  0
Автор Потапова Елена Александровна

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Судьба Человека


Сергей Артёмов Сергей Артёмов Жанр прозы:

Жанр прозы Фантастика
1683 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Судьба ЧеловекаЭто фантастика. Темы экстрасенсорики и масштабных катастроф, конечно, уже довольно-таки заезжены и избиты. Но эта история была написана лет пятнадцать назад, когда подобная тематика только набирала популярность.

Ливень стал таким плотным, что уже в трёх метрах от руин, под которыми они прятались, ничего не было видно.

- Расскажи, как ты нашёл нашу тетрадь, - попросил Кирилл.

- Зачем? Ты и так всё прекрасно знаешь.

- Знаю, но ведь иногда хочется посмотреть заново интересный фильм или перечитать любимую книгу. Расскажи.

Олег задумался, вспоминая всё, что было, затем начал свой рассказ...   

 

 

Часть 1

 

 

Глава 1.

 

Эту странную самодельную тетрадь с затёртой клеёнчатой обложкой и пожелтевшими от времени пронумерованными страницами он нашёл, когда ему было одиннадцать лет. Нашёл случайно на нижней полке книжного шкафа среди старых семейных альбомов с фотографиями и литературной макулатурой, которую уже никто давно не просматривал, но которую, как семейный антиквариат, не решались выбросить за ненадобностью.

Тетрадка от корки до корки была исписана мелким каллиграфическим почерком. Идеально правильные, со старинными завитушками буквы стояли ровными рядами, словно солдаты в строю. Свою находку Олег сначала показал отцу:

- Пап, это твоя? Наверное, ещё со школы осталась?

Отец отвлёкся от чтения журнала, покосился на тетрадь и хмыкнул:

- У меня всегда был неважный почерк. А здесь, видишь, как красиво написано, да ещё и перьевой ручкой. Видел в старых фильмах, как перо постоянно макают в чернильницу? Такими уже давным-давно не пишут. Хм, рассказ какой-то, или книга. И название оригинальное – «Три чуда-юда живота». Спроси у мамы, что это за рукопись.

- Это тетрадка моего деда – твоего прадеда, - сказала мама, заходя из кухни в комнату. – Он у меня родился и вырос под Архангельском, работал в тех краях на разных стройках и, когда взорвали какую-то церквушку…

- А зачем её взорвали?

- После революции принято было церкви и храмы разрушать, а вместо них строить что-нибудь другое – дома культуры, например. На развалинах такой взорванной церкви дедушка и нашёл один старинный манускрипт.

- Что такое манускрипт?

- Так называют древние книги. Как рассказывала мне мама…

- Бабушка Таня?

- Бабушка Таня. Сам манускрипт был написан в старославянском стиле, а дедушка смог перевести его на современный язык. По-видимому, манускрипт показался дедушке очень важным.

- Ничего себе, переписал в тетрадь целую книгу! А про что этот древний ману­скрипт?

- Не знаю, Олежка. Стыдно признаться, но я эти записи так и не прочитала, хотя хотела когда-то. Как-то руки не доходили: сначала учёба в школе, затем в институте. Так что мне и без этой тетради тогда чтения хватало.

- А потом, когда институт закончила?

- А после института я стала встречаться с папой и, когда мы поженились, ты у нас родился. Знаешь, сколько с тобой хлопот было? Ты маленьким таким был болезненным – не то, что почитать, нормально поспать редко удавалось. К тому же тетрадка эта куда-то запропастилась и я её уже давно не видела. Где ты её нашёл?

- Там, в шкафу под альбомами.

- Помню, бабушка Таня мне говорила, что в этой тетради написаны разные ужасы о конце света, а ещё о том, каким нужно быть человеку, чтобы этот конец света не случился, - мама взяла в руки находку Олега и стала листать: – А здесь вот, начиная с шестидесятой страницы, какие-то записаны то ли молитвы, то ли упражнения. Надо будет почитать, когда время будет.

- Если там молитвы и ужасы о конце света, тогда всё понятно, - изрёк папа, не отрываясь от своего журнала.

- Что понятно?

- Наверняка ваш дедушка нашёл манускрипт каких-нибудь церковных дьяков, которые из поколения в поколение переписывали Библию. В ней тоже говорится об апокалипсисах, об грядущих концах света и прочей ерунде, а также имеются разные советы, чтобы читатель больше молился, не интересовался мирской жизнью и, в конце концов, стал набожным монахом.

- Мам, разве мой прадедушка был набожным монахом? – спросил Олег.

- Он не был набожным монахом, - мама посмотрела на часы и включила телевизор. - Наоборот, дедушка был комсомольцем – тогда все вступали в комсомол.

            - А куда делся сам манускрипт?

            - Что? – Рассеянно переспросила мама. На экране реклама закончилась и пошли титры её очередного любимого телесериала. – Манускрипт? Дедушка отнёс его в милицию и попросил переслать в Москву в Академию Наук.

            - Значит, сама книга сейчас в Академии Наук?

            - Что? Не знаю. Может быть, там. А может, её никто никуда и не отправлял. Тогда не до книг было – война с фашистами началась.

- А прадедушка?

- Что - прадедушка? Прадедушку на фронте в сорок первом убили. Я же тебе об этом рассказывала. Олежка, не мешай! Дай кино посмотреть. Сейчас должен приехать Хосе Игнасио. Ах, какая мерзавка эта Лорена! – мама уже увлечённо сопереживала главной героине бразильского фильма «Просто Мария». 

Олег снова взял в руки тетрадь, полюбовался красивым почерком, которым она была испещрена, и сказал папе:

- Я её прочту.

Тот отложил «Вестник коммерсанта» и взглянул на сына:

- Я понимаю твоё любопытство: что же там такого интересного мог написать мой предок? Если хочешь, можешь прочитать, конечно. Но зачем тебе все эти предсказания невежественных дьяков и монахов? Мой тебе совет, не теряй зря времени. Думай о будущем, о престижных профессиях. А чтобы стать грамотным финансистом или банкиром, нужно хорошо учиться.

- Пап, я ведь и так хорошо учусь.

Олег действительно учился неплохо. Не зная, что сказать, папа пожал плечами и продолжил чтение журнала.

 

* * *

 

- Пап, пап, хочешь, фокус покажу? – крикнул Олег.

После ужина папа как раз выходил из кухни. Он вошёл в комнату и спросил:

- Какой фокус?

- Самый настоящий. Я научился читать с завязанными глазами.

- Не фантазируй, Олежка.

- Я серьёзно говорю, - Олег протянул отцу шерстяной шарфик. – Завяжи мне глаза и дай какую-нибудь книгу.

- Чем это вы занимаетесь? – в комнату заглянула мама.

- Наш сынуля заявляет, что стал экстрасенсом, - папа завязал шарфом глаза Олегу, взял с письменного стола учебник по биологии и наугад открыл его. – Ну, давай, читай.

Олег положил ладонь на страницу.

- Ну что? – поинтересовался папа через пятнадцать секунд общего молчания. – Фокус не удался? Пошли лучше телевизор смотреть.

- Сейчас, пап… Изучению сложных явлений, происходящих в зелёных растениях, посвятил свою жизнь учёный Климент Аркадьевич Тимирязев. Он выяснил важную роль солнечного света и хлорофилла в образовании органических веществ. В своей книге «Жизнь растений» К.А. Тимирязев рассказывает об этом очень просто и поэтично…

- Стоп! – папа убрал ладонь Олега со страницы, вооружил глаза очками и пробе­жал­ся взглядом по тексту. – Действительно, Тимирязев К.А., солнечный свет и хлоро­филлы. Хм,.. оригинально, действительно – фокус.

- Правильно прочитал? – спросила мама.

- Вроде бы, - папа озадаченно посмотрел на улыбающегося сына и снял с его глаз повязку. – Я, кажется, понял, в чём дело – в шарфике слежалась шерсть и он светится насквозь. Через него всё можно рассмотреть. Твой фокус разгадан, факир.

- И ничего не разгадан, - обиделся Олег. – Я не подглядывал. Можешь завязать мне глаза чем хочешь.

- Что ж, если ты настаиваешь, условия нашего эксперимента, то есть фокуса, услож­няются, - папа вышел из комнаты. 

Скоро он вернулся, неся в руке кусок чёрной плотной ткани и один из номеров своего экономического журнала. В несколько слоёв свернув ткань и завязав ею глаза Олегу, папа открыл «Вестник коммерсанта»:

- Прочти-ка нам эту статейку.

Как и в первый раз, Олег положил ладонь на текст и через минуту, часто запинаясь, стал медленно читать:

- До наступления даты платежа необходимо отправить векселедателю уведомление с предложением оплатить долг по векселю в срок. В нём также нужно указать счёт, на который необходимо перевести деньги, и приложить копию векселя. Уведомление настоя­тельно рекомендуем…

- Стоп, Олежка, хватит, - папа взял из рук Олега журнал и растерянно посмотрел на маму. 

            - Правильно? – прошептала она.

- Ничего не понимаю, - папа потрогал повязку на глазах сына, на всякий случай опустил её пониже и взял с письменного стола учебник русского языка. – Прочти вот здесь.

Олег стал читать правило написания гласных «о» и «е» после шипящих.

- Ничего не понимаю, - повторил папа. – Как ты это делаешь?

Радостно улыбаясь, Олег стянул повязку:

- Сам не знаю. Просто по той тетради научился читать рукой - и всё. 

- По какой – той тетради? – спросила мама.

- Какие вы непонятливые! По тетради прадедушки! Там написано, что человек может видеть не только глазами, но и руками, и даже спиной. Только для этого нужно выполнять три упражнения. Несложные такие, пустяковые – главное, сосредоточиться хорошенько нужно. Я их четыре месяца назад стал делать по утрам. Когда делал, когда забывал. Последнее время не делал – надоело. Подумал, что всё это ерунда и у меня ни­че­го не получится. А сегодня на английском нужно было рассказ один прочитать и пере­ска­зать. Меня вызвали, а я этот рассказ даже не открывал – Кольку слушал. Ему вчера рот­вей­лера купили, так он мне как раз про щенка своего рассказывал.

- На уроке английского разговаривать о собаке? – укоризненно покачала мама головой. – Не могли на перемене поговорить? Ну и?..

- Короче, училка вызвала меня. Стал я в учебник подглядывать, а она за мной наблюдает и говорит: «Савицкий, книгу-то закрой». Пришлось закрыть, а ладонь случайно на нужной странице осталась. Стою и мечтаю: «Если бы текст сейчас рукою увидеть». И увидел! Неожиданно так в голове возникло изображение целой страницы, словно из тумана выплыло.  Я в окно смотрю и шпарю этот рассказик слово в слово. Вот англичанка удивилась! «Молодец, - говорит. - Ты его, оказывается, дома читал?! Пересказал почти наизусть. Ставлю тебе пятёрку, только больше с Симоненко на уроках не разговаривай».

- Ну-ка, покажи тетрадочку, - сказал папа.

Он сел за письменный стол и открыл рукопись.

- Здесь много чего есть, - Олег сел рядом с отцом и помог ему найти нужную главу. – Можно научиться таким разным штукам, которые ни один фокусник не сумеет сделать.

Папа прочитал одну страницу, другую:

- Интересно, очень интересно. Что же ты раньше молчал обо всём этом? 

- Почему молчал? Я говорил. И говорил когда-то, что упражнения начал делать.

- Я же думал, что ты про обычную утреннюю зарядку говоришь. Эх, сколько времени зря потеряно, если всему этому действительно можно научиться…

- Может, стоит его врачу показать? – испуганно сказала мама.

- Кого? – не понял папа.

- Олежку… и эту тетрадь. Пусть её сначала психиатры прочитают и сделают заключение. Мало ли что? Может, ребёнку совсем читать её нельзя?

- Почему нельзя?! – запротестовал Олег.

- Почему нельзя?! – поддержал его отец. – Книги плохому не научат. Особенно древние! Современная цивилизация чересчур ударилась в технику, а люди прошлого занимались своим духовным и телесным совершенством. Помнишь фильм про йогов? Они даже силой притяжения могут управлять и поднимаются как пушинки в воздух. А китай­ские ламы? А японское каратэ? Его ведь тоже в старину придумали. 

- Что ты про индусов и китайцев вспоминаешь? – осадила мама восточную направленность высказываний мужа. – На Руси тоже чудес хватало ничуть не меньше, чем в Азии. И святых у нас много было. Один Сергий Радонежский чего стоит, а Серафим Саровский?!

Папа, как и положено настоящему бизнесмену, любил сглаживать острые углы намечающихся споров.

- Конечно, дорогая, – не стал перечить он супруге. - Наши предки тоже не лыком шиты. Говорят, недавно издан какой-то новый вариант истории, так в ней вообще сказано, что Русь раньше правила всем миром, а аборигены-жители Европы и Азии были её вас­салами. Поэтому я и говорю: мы как прямые наследники наших великих предков и долж­ны изучать рукопись твоего деда. Не зря он её переписал и подлинник хотел в Академию Наук отправить. Мне бы сейчас хотя бы часть тех возможностей, о которых упоминается в тетради. Ух, я бы тогда развернулся! 

В этот вечер папа свой «Вестник коммерсанта» не читал, а почти до полуночи с увлечением штудировал взятую у сына старую тетрадь.

 

* * *

 

Была уже половина восьмого утра, но Олег, хотя и проснулся, продолжал безмя­теж­но лежать под одеялом. Папа заглянул к нему в комнату и поинтересовался:

- Это что же получается? Вчера обманным путём получил пятёрку по английскому, а сегодня вообще решил в школу не идти? Может, ты научился знания получать теле­па­ти­чески, не вставая с постели?

 - Хорошо бы этому научиться, - Олег сладко потянулся. - Лежать лучше, чем сидеть за партой.

- Люди добрые, ему всего двенадцать лет, а он уже такой лентяюга, - шутливо ужаснулся папа и стянул с сына одеяло. - Ну-ка вставай.

- Ты почему в школу не идёшь? – спросила мама, проходя мимо комнаты на кухню.

- Иду, - Олег свесил ноги с кровати. – Только нам сегодня можно не спешить – в нашем классе первых двух уроков не будет. У Ирины Сергеевны отец в Харькове заболел, а замену ей не нашли.

- Когда же ты будешь уходить? – уже серьёзно спросил папа.

- Без пятнадцати десять. А что?

- А то, что в девять ко мне дядя Боря приведёт одного человека. У нас наклёвы­ва­ется  интересная сделка.

- Свои деловые встречи вы с Борисом могли бы проводить и в его офисе, - заметила мама. Она уже опаздывала на работу и сейчас торопливо причёсывалась в коридоре у зеркала. – Зачем в квартиру посторонних приводить? У нас к тому же не прибрано.

- Верунчик, в офисе Борис позавчера начал ремонт. А с мужиком он познакомился очень нужным. Причём товарищ этот сам на нас вышел и специально приехал из Москвы перетереть с нами тему поставок. Судя по словам Бориса, серьёзный клиент - при деньгах. Если он согласится купить хотя бы пять вагонов проката по нашим с Бориской ценам, то…

- … то мы наконец рассчитаемся с долгами и проведём отпуск на Гавайях, - закончила мама фразу папы. – Свежо преданьице, да верится с трудом. Всё, я убежала. Пока!

 

 

Глава 2.

 

Ровно в девять прозвучал дверной звонок.

- Олежка, посиди в своей комнате и не мешай нам, - попросил папа, перед тем как впустить гостей. – Хорошо?

- Без проблем, - ответил Олег и открыл учебник по алгебре – на пятом уроке в тот день должна была проводиться итоговая контрольная.

Как Юлий Цезарь, он сразу занимался двумя делами: упражнялся в математике и невольно сквозь приоткрывшуюся дверь своей комнаты слушал коммерческие переговоры взрослых. Они были краткими.

- Эти цены вас устроят? - спросил папа. – Если да, то, как только вы перечислите предоплату на наш счёт, сразу же в Череповце загрузятся и уйдут к вам два первых вагона с металлом. Возможно, с пятидесятым уголком - мы сегодня уточним. Вы согласны?

- Согласен, - ответил сиплый незнакомый голос.

- Тогда начинаем работать,.. - сказал дядя Борис.

- Работаем, - просипели в ответ.

Затем раздался хлопок, напоминающий звук упавшей плашмя тяжёлой книги.

- Вы что?.. Вы,.. – Олег удивился испугу, который явно слышался в голосе дяди Бори. – Не надо… Не… 

Сиплый голос перебил дядю Борю:

- Тебя, паскуда, Соболь предупреждал? Металлом занимается только он и его люди. Ты, козёл, сунулся на чужой огород и стал воровать с него капусту. Мало того, ещё и компаньона к этому привлёк. Не обессудь, Боря. Привет тебе от Соболева. Аминь! 

Снова раздался хлопок, за ним лёгкий вскрик и повторный хлопок. Что-то грох­ну­лось на пол. «Уж не дерутся ли они? – встревожился Олег. – Но почему тогда папа их не раз­нимет?». Он встал из-за стола, тихонько вышел в коридор и заглянул в большую комнату. Его появление неприятно удивило высокого сухощавого незнакомца. От неожи­дан­ности мужчина даже уронил плащ, который как раз собирался надеть.

- Это ещё что за явление? – сипло спросил сухощавый и уставился на Олега каким-то бесцветным тусклым взглядом. – А он говорил, что дома сам. Вот и верь после этого людям.  Ты откуда взялся?

- Из спальни, - испуганно ответил Олег и позвал: – Папа…

Отец полулежал на диване спиной ко входу, и Олегу сейчас видна была только такая знакомая лысина на папиной макушке. У дивана в нелепой позе с подогнутыми под туловище ногами лежал дядя Боря. На его светлой рубашке расширялось красное пятно, а во лбу чернело небольшое отверстие.

- Твой папа заснул, - губы сухощавого расплылись в насмешливой жестокой ухмылке.

Олег в ужасе посмотрел на незнакомца.

- Твой папа спит, - повторил гость. - А ты плохо сделал, что сегодня не пошёл в школу. Что поделаешь, – это судьба! Зато сейчас встретишься с папой.

Быстрым движением сухощавый выхватил что-то чёрное из-под левой полы пиджака. Раздался щелчок, второй, третий.

- Бляха муха, неужто патрон заклинило? – Ещё щелчок. – Долбаные китайцы. Наводнили рынок своим оружием, а делать его как следует так и не научились. Мой старенький «тэтэшник» гораздо надёжнее.

Только после этих слов незнакомца Олег понял, что держал тот в руке. Как заво­ро­жен­ный, он смотрел на длинное пистолетное дуло с бочкообразным утолщением на конце.

- Не повезло тебе, мальчик. Осечка у меня. - Сухощавый спрятал пистолет обратно под пиджак и взял стоящий на журнальном столике магнитофон. Выдёргивая из него провод, он продолжал говорить: - Выстрел в лоб – это мгновенная смерть без мучений, но зато ты прожил на десяток секунд подольше.

Олег не двигался с места. Его ужас вдруг исчез. В голове воцарились спокойствие и звенящая пустота. Отстранёно он наблюдал за приближающимся убийцей, словно видел его не в двух метрах от себя, а в каком-то малоинтересном боевике по телевизору.

- Надо было, пионер, не пропускать уроки. Ничего, всего несколько неприятных секунд, зато потом тебе будет всё по барабану. Песню такую знаешь: погиб наш юный барабанщик, но песня о нём не умрёт? Вот и о тебе тоже так споют. Ты только раньше времени в штаны не наложи и не порть здешнюю атмосферу – не люблю я подобные запахи. Что молчишь? Онемел со страху? Хоть бы дёрнулся для приличия, даже как-то неинтересно с тобой, - сухощавый дружелюбно улыбнулся Олегу и, накидывая на его шею провод, просипел: - Ну, понеслись.

В эти мгновения боли он не почувствовал. Хотя ему стало невозможно дышать, Олег смотрел прямо в глаза своего душителя – зрачок в зрачок. Страха по-прежнему не было, не было паники и предчувствия скорой смерти. Наоборот, откуда-то из подсознания пришла уверенность, что он не умрёт, умрёт сам убийца. Потом вечером, Олег долго прокручивал эти жуткие кадры, которые запечатлелись в мозгу, но так и не мог понять, каким образом перед его взглядом очутилось сердце. Оно ритмично пульсировало и толкало в артерии ярко-красную кровь. Бесконечно долгие секунды Олег рассматривал это сердце и затем понял, что может его остановить, остановить своим взглядом, просто приказать ему остановиться. И он приказал.

Сила, с которой удавка врезалась в шею, заметно уменьшилась.

Сухощавый хотел что-то сказать или закричать, но смог издать только слабый хрип. Его и так бледное морщинистое лицо посерело и пошло синими пятнами, глаза выпучились, словно хотели выскочить наружу. Душитель выпустил из рук провод, прижал их к груди, и стал ртом жадно хватать воздух. Затем, как бы нехотя, осел вниз, дёрнулся и затих.   

Сколько времени он простоял вот так в неподвижности, Олег не помнил. Звенящая пустота и отрешённость в один миг вдруг исчезли. От вида трёх мертвецов, среди которых был и его отец, снова нахлынул ужас. Пришло ощущение саднящей боли. Олег попятился из комнаты в коридор, посмотрел в зеркало и, увидев иссиня-красный рубец у себя на шее, заплакал. С повисшим на плечах проводом он рванул дверную щеколду, выскочил на лестничную площадку и, позабыв о звонке, стал кулаками стучать в дверь напротив. Хорошо, что соседи были дома.

 

* * *

 

Всё это время, пока в большой комнате находились люди в милицейской форме, Олег просидел у письменного стола своей комнатки. Из-за закрытой в неё двери разда­ва­лись шаги, едва слышные и очень громкие голоса. Какой-то мужчина стоял в коридоре и разговаривал по телефону:

- Да, двойное убийство, да, по всей видимости, заказное и ещё… убийца уже найден. Он тоже… Тоже скопытился, говорю. Не убили, а умер. Откуда я могу знать, как?! На теле никаких признаков насилия. Пусть медики определяют, отчего он сдох… Может, инсульт или инфаркт. Есть свидетель. Мальчик – сын убитого как раз дома был и чудом жив остался. Киллер его задушить хотел… Нет, пацан вроде бы в порядке, на шее только синяк. Ну, и испугался, естественно. Да, вызывай следаков из прокуратуры, пусть задницы свои раструсят, у нас и без этого дела забот выше крыши. Что? Да, три трупа… А нам-то какая разница? Пусть у них  самих голова болит, на чём вывозить. Нет горючего? У них всегда ни хрена нет. Может, мне сейчас самому бегать, бензин доставать? Всё, давай…

 Через двадцать минут после приезда милиции в квартиру вошла мама. Увидев мёрт­вого папу, она так жутко стала кричать, что Олег опять заплакал и закрыл ладонями уши. Чтобы не слышать этого крика ему захотелось выпрыгнуть в окно. Когда маму увела к себе соседка, в комнату к Олегу вошёл моложавый мужчина в поношенном пуховике, с взлохмаченной шевелюрой и быстрыми пытливыми глазами. 

- Здравствуй, Олег, - сказал он и опустился в кресло, в котором обычно любил сидеть папа. – Я следователь прокуратуры. Фамилия моя - Керьянов. Пожалуйста, расска­жи мне, как было дело.

Запинаясь и заикаясь от слёз и волнения, Олег стал рассказывать. Следователь слушал, делал пометки в своём блокноте, иногда задавал вопросы.

- Когда первый хлопок ты услышал? – уточнил он.

- Дядя Боря сказал: «Начинаем работать», этот… ответил: «Работаем» и сразу же раздался хлопок. А потом дядя Боря испуганно вскрикнул, а этот… стал ругаться. Гово­рит: «Тебя Соболь предупреждал, что металлом будет он сам заниматься». Обозвал дядю Борю и сказал, что тот залез на чужой огород, крал там капусту и привёл с собой ком­паньона. Потом он сказал: «Привет тебе от Соболева» и опять были два хлопка.

- Привет от Соболева, значит? Ты это точно услышал? А этот мокрушник,.. извини, тот который ругался, после хлопков зашёл сюда к тебе?

- Нет. Я услышал что там, в большой комнате что-то необычное происходит, а папа молчит. Я ещё подумал: «Почему он молчит?» и сам туда вышел.

- Вышел? А этот?..

- Он удивился. Сказал, что лучше бы я пошёл в школу. Ещё сказал, что папа спит и я с ним скоро встречусь. Выхватил пистолет и стал в меня стрелять.

- Стрелять?! Он что, промазал?

- Он три раза щёлкнул пистолетом, а потом выругался, сказал, что у него патрон заклинило. Он ещё что-то говорил,.. потом взял провод от магнитофона и…

- Вот гад! Ты пытался убежать?

- Нет. Я стоял.

- Понятно. На твоем месте любой бы испугался. Значит, он начал тебя душить. А что было потом?

Перед глазами Олега встало ритмично сжимающееся и разжимающееся сердце сухощавого. Он вспомнил, как мысленно приказал этому сердцу остановиться. Говорить об этом или не говорить следователю? После некоторого колебания Олег решил всё рас­ска­­зать. Он уж было открыл рот, но Керьянов заговорил первым:

- Я понимаю, тебе тяжело это вспоминать. Но всё же. Может быть, ты его толкнул, а он за что-то зацепился и упал?

За секунды, которые длилась эта фраза, Олег передумал говорить правду. Нет, он не испугался, что его посадят в тюрьму за убийство сухощавого. До него вдруг отчётливо ясно дошло: если следователь узнает настоящую правду, то придётся обязательно отда­ть милиции тетрадь прадеда. А отдавать её сейчас Олег никак не хотел.

- Я его не толкал. Он душил меня, душил… и перестал. Убрал руки с моей шеи, захрипел и выкатил глаза. А потом упал на пол, дёрнулся и… всё. Почему, я не знаю.

В комнату кто-то заглянул и сказал: 

- Женя, машина пришла. Мы выносим.

- Минутку, - следователь вскочил с кресла и закрыл за собой двери.

Олег догадался, что сейчас будут выносить его папу, и в который раз за этот день заплакал.

 

* * *

Утром на небе светило солнце, но днём погода испортилась. Со стороны Финского залива наползли тяжёлые тёмно-свинцовые тучи, надёжно прикрыв город от солнечных лучей. И хотя уже был конец марта, совсем не по-весеннему задул холодный пронизы­вающий ветер. Хулиганя на улицах и проспектах Питера, он рвал небрежно приклеенные афиши, подымал в воздух столбы пыли, швырялся ею в лица торопящихся домой прохожих.

Тетя Оля, подруга мамы, жила в центре, недалеко от Невского проспекта. К ней они приехали поздним вечером, решив провести остаток этого страшного дня где угодно, но только не в своей квартире. Тётя Оля напоила их чаем с ежевичным вареньем, попла­ка­ла вместе с мамой, а около полуночи уложила спать на старинную широкую кровать с пружинящей металлической сеткой и львиными головами на массивных боковинах.

- Мама, ты только свет не выключай, - попросил Олег, когда тётя Оля ушла к себе в спальню.

- Хорошо, Олежка, - мама погладила его по волосам и поправила на шее бинт. – Тебе очень больно?

- Теперь не больно.

Уже почти заснув, он вдруг вскинулся от пронзительного завывания за окном. Ему вдруг почудилось, что это не ветер, а тот высокий сухощавый убийца в плаще и с синими пятнами на сером лице злобно сипит и стучит в стекло чёрной перчаткой.   

            - Ты мне ничего не можешь сделать, - в ужасе закричал Олег. – Ты умер! У тебя остановилось сердце!

            - Успокойся, Олежка, - мама опять погладила его. - Тебе что-то приснилось.  

- Он не может жить. У него сердце остановилось, - спросонок пробормотал он и сел на постели.

- Чьё сердце?

- Того киллера, что папу убил.

- Олежка, тебе это всё приснилось. Ложись.

- Нет, не приснилось, - он не удержался и сказал правду: - Я видел это сердце и остановил его, только следователю ничего не сказал.

- Как ты мог его видеть?

- Сам не знаю. Наверное, научился как-то. Смог же я вчера читать с завязанными глазами… Почему ты так испугалась, мама?.. Ну, не плачь… Успокойся, пожалуйста. Ты нао­борот, должна радоваться, что я стал учиться по той тетрадке. Если бы не она, бандюга ме­ня бы задушил. Только ты никому не говори, что это я его сердце выключил. Пусть это бу­дет наша с тобой тайна. Ладно?

 

* * *

 

Папу и дядю Борю хоронили через три дня. На похоронах было много венков и цветов, надсадно и душераздирающе играл оркестр. У гробов на гражданской панихиде выступали работники проектного института, из которого покойные уволились всего два месяца назад. Ораторы говорили, какими отличными специалистами и отзывчивыми товарищами были их бывшие коллеги. Звучали дежурные фразы: «Да будет вам земля пухом… Спите спокойно, друзья… Мы добьёмся, чтобы виновных нашли. Они понесут суровое наказание…». Когда стали заколачивать гробы, с мамой случился обморок. Олег и близко стоявшие сумели подхватить её и усадить на кем-то подставленный табурет. Тётя Оля натирала ей виски нашатырным спиртом.

Земляные холмики могил осыпали цветами и над ними установили венки. Людская толпа постепенно стала рассасываться. Мама и поддерживающий её под руку Олег тоже медленно пошли к автобусам.

- Вера Андреевна, примите мои искренние соболезнования.

Воспалёнными от слёз глазами мама взглянула на взъерошенного мужчину в пуховике, явно не узнавая подошедшего.  

- Это следователь, - напомнил ей Олег.

- Да, я следователь прокуратуры Керьянов Евгений Николаевич. Веду дело по убийству вашего мужа. Извините, что беспокою в такой момент… Вы не могли бы заехать ко мне завтра или послезавтра после полудня. Нужно подписать кое-какие бумаги.

- Хорошо.

В молчании они подошли к автобусу.

- Скажите, - вдруг спросила мама у Керьянова, - этот убийца… от чего он умер? Экспертиза уже проводилась?

- Проводилась. У него отказало сердце.

- Сердце? Инфаркт?

- Не инфаркт, внезапная остановка. Медики говорят, что такое редко, но иногда слу­чается. Даже у молодых и даже у вполне здоровых спортсменов. Знаете, сильные пере­груз­ки, каждодневные стрессы, экология опять-таки. Вроде бы нормальное сердце без пато­логий, но оно может внезапно остановиться без видимых причин. Вот и у этого злыд­ня тоже. И слава Богу! – Керьянов дружески улыбнулся Олегу: – Видать, ты в рубашке родился. До свидания!

Следователь уже шагнул в направлении ивы, под которой поджидал своего хозяина запылённый красный жигулёнок, но Олег остановил его вопросом:

- А Соболев?

Керьянов повернулся:

- Что Соболев?

- Вы уже Соболева арестовали? Это же он «заказал» папу, киллера подослал. Я же вам говорил.

- Быстро взрослеет нынешняя молодёжь, - усмехнулся Керьянов. – Ещё пять лет назад такие термины, как «киллер» и «заказал» не были в обиходе у наших детей, да и у их родителей тоже. Вера Андреевна, и ты, Олег, давайте отойдём от автобуса чуть в сторонку, подальше от длинных ушей. Вот что я хочу сказать вам, если можно так выразиться, в неофициальной обстановке… То, что убийцей была произнесена фамилия «Соболев», ещё ничего не значит. Во-первых, людей с такой фамилией у нас в городе очень много. Во-вторых, нет никаких прямых доказательств о  причастности к убийству какого-либо Соболева…  

- Я же ясно слышал, - перебил его Олег. – Киллер сказал дяде Боре: «Привет тебе от Соболева». Неужели это не…

- Это не доказательство. И ещё… я вам скажу кое-что опять-таки неофициально… Вера Андреевна, поверьте мне. Будет лучше, если вы и ваш сын забудете эту фамилию. Потому что… Мне удалось выяснить, что некто Соболев Марк Ильич действительно занимается разносторонней коммерцией и торгует металлом. Это весьма уважаемый респектабельный гражданин,.. точнее, как сейчас у нас принято говорить, господин. В общем, новый русский. У него обширные связи и могущественные покровители в мили­ции, у нас в прокуратуре, даже среди руководства города. И если кто-то будет дискреди­ти­ровать его авторитет,.. только поймите меня правильно… возможны любые непри­ят­ности.

- Я поняла, - глаза у мамы стали испуганными, она дёрнула за руку Олега: – Ты слышал, что сказали? Забудь, эту фамилию…

Олег отвернулся и промолчал.

 

* * *

Вечером после поминок и многочисленных соболезнований размякших от водки близких и не очень близких знакомых, они остались в квартире вдвоём. На улице стемнело. Свет не включали. Сидели в большой комнате и молчали, невольно слушая, как на верхнем этаже кто-то из соседей упражнялся в игре на пианино, неумело фальшиво и многоразово исполняя «Собачий вальс».

- Не волнуйся, мама, я с ним сам рассчитаюсь, - сказал Олег.

Проплакавшая все глаза, погружённая в свои тягостные раздумья мама не сразу поняла, кого он имеет в виду:

- С кем рассчитаешься?

- С этим Соболевым Марком Ильичом. Подкараулю где-нибудь возле его подъезда, посмотрю в глаза и остановлю ему…

- Не смей! – Закричала мама, вскочила со стула и бросилась к оторопевшему Олегу. Из её глаз снова потекли слёзы.

- Олеженька, сынок, - в истерике запричитала она и изо всех сил принялась трясти его за плечи. – Ты у меня один остался. Понимаешь?! Больше никого у меня нет! Только ты один! Не надо собой рисковать. Забудь ты про Соболева. Ведь такие люди способны на всё и тебя тоже они чуть не убили. Хватит уже… Ну, что же ты молчишь? Обещай мне! Нельзя никого убивать, ты слышишь?! Иначе… иначе я сожгу эту проклятую тетрадь, порву на мелкие кусочки.

- Не… не… не тряси ты меня так, - закричал он. – Хватит! У меня сейчас из головы всё вытряхнется. Успокойся!

Мама обмякла и опустилась перед ним на колени:

- Олеженька, я тебя очень прошу. Поклянись мне, что ты к этому Соболеву и близко не подойдёшь.

- Очень надо мне к нему подходить.

- Поклянись, что ты выкинешь из головы даже мысль о его убийстве. Ну?

- Клянусь, - неохотно выдавил он.

- И никому не говори об этой тетрадке, о том, что ты умеешь читать с закрытыми глазами и о… о других своих талантах. Ты слышишь? Никому. 

 

 

Глава 3.

 

Из подворотни выскочил неряшливо-грязный бродячий котяра, увидел Патю и, изумлённо вытаращив на собаку круглые зелёные глаза, замер на месте. Патя тоже приметила кота. Она угрожающе рявкнула, и так рванула поводок, что Колька чуть не грохнулся на асфальт.

- Фу, Патриция, нельзя - приказал он ротвейлеру и дёрнул поводок на себя. – Как тебе не стыдно?

Патя виновато оглянулась на хозяина и опустила долу морду, впрочем, исподтишка продолжая наблюдать за облезлым представителем ненавистного кошачьего племени. Успокоив собаку, Колька продолжил свои увещевания:

- Ума не приложу, что на тебя нашло. Ну ладно бы встреча с кем-то интересным – с киноартистом каким-нибудь, например, или с той же Ирочкой Салтыковой. Она хоть песенки поёт и фигурка у неё такая приятная для глаз. Но идти на встречу с депутатом…

- С кандидатом в депутаты, - поправил друга Олег.

- Да какая разница? – отмахнулся Колька. – Кандидат – депутат? И охота тебе на него пялиться? Их и так каждый день по телевизору показывают. Этот тоже будет языком два часа трепать, о своих добродетелях рассказывать, сытую жизнь и другие блага обещать. Плюнь, пошли лучше на хоккей. Сегодня такая игра!

Олег качнул головой:

- Ты же знаешь, меня хоккей не прикалывает. А у этого кандидата очень интересная программа, говорят. Какая-то необычная.

- Необычная? – Колька смешно сморщил нос, зажмурился и чихнул так оглушительно, что по двору прокатилось эхо, а Патя испуганно вздрогнула.

– Как бы не загрипповать, - сказал Колька. - Может и мне с тобой сходить за компанию, если она такая необычная?

- Сходи, - Олег глянул на часы. – Только без Патюни.

- Ясное дело. Если мы с ней в зал зайдём, она там всех твоих кандидатов с депутатами распугает, - Колька любовно погладил большую, как у телёнка, голову своей питомицы. – Я её сейчас домой заведу.

           

* * *

 

Срывавшийся с неба снег сменился мелким моросящим дождём. Поёживаясь от ветра, низенький малогабаритный Колька шлёпал по лужам рядом с рослым Олегом и недовольно бурчал:

            - Премерзкая погода. А у меня в подошве трещина. Чувствую, уверен на все сто, я завтра загриппую.

            - Не загриппуешь. Я тебе установку дам на здоровье.

- Кашпировский выискался, прямо - Аллан Чумак. У тебя точно крыша поплыла, и я тоже того,.. – Колька присвистнул и покрутил у виска пальцем. – Это же надо, по такой слякоти чесать в школу и даже не в порядке принуждения, а совершенно добровольно, для встречи с каким-то,.. – Он притормозил у цветной листовки, надёжно приклеенной к стене гаража. – Этот?

- Этот.

- Соболев Марк Ильич, - прочитал Колька. – Нашёл с кем встречаться! С таким, мягко говоря, лицом не депутатствовать надо, а на рынке ящики таскать или поля на тракторе бороздить. Ну и рожа!

«Точно Колька подметил, насчёт рожи-то», - усмехнулся Олег, рассматривая фото.

С листовки Соболев задумчивым и благородно-печальным взглядом внимательно всматривался во всяк проходящего. Безусловно, нанятые компьютерные дизайнеры постарались и омолодили его лицо: удалили морщины и мешки под глазами, нарумянили щёки. Наверняка они могли убрать и этот висячий тройной подбородок, и подправить заплывшие, как у свиньи, узкие глазки. Но как после такой фотокоррекции граждане избиратели узнали бы своего кандидата? 

- И ты будешь голосовать за такого поросёнка? У тебя, однако, и вкус, - продолжал кураж Колька.

- Разреши тебе напомнить, что голосовать мы ещё не имеем права по причине несовершеннолетия. А вообще, чем он тебе так не нравится? Вполне нормальный дядя. Ну и что, если слегка толстоват? Не всем же быть такими изящными, как ты. Хорошего человека должно быть много. Двинули, а то опоздаем.

 Они продолжили путь и через пять минут подошли к своей родной школе. На  крыльце под навесом стояло около трёх-четырёх десятков избирателей. Примерно столько же народу толпилось в вестибюле. Очевидно, в актовый зал, где должна была состояться встреча, ещё не пускали – ждали приезда кандидата.

- Заходим, что ли, раз уж пришли, – сказал Колька.

- Обожди, давай погуляем на крылечке. Посмотрим, на чём он приедет, - ответил Олег.

- Я лучше зайду вовнутрь, удовлетворю свою малую физиологическую потребность, чтобы во время представления не мучиться сомнениями. Может, и ты со мной?

- Не хочу.

Колька ушёл в туалет. Оставшись один, Олег почувствовал нерешительность: удастся ли сделать всё, что задумано? Он довольно удачно научился проводить маленькие опыты со своими одноклассниками. Те даже и не подозревали, что в какой-то момент находились под его гипнотическим воздействием. Но до сегодняшнего дня все эксперименты подобного сорта он проводил, находясь с подопытным «пациентом» один на один. Сейчас же зал будет полон. «Я смогу, - заверил себя Олег. – И всё у меня получится».  

Он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и повернулся к стоящему у ступенек мужчине ничем не примечательной наружности: чёрная вязаная шапочка и такого же цвета обычная кожаная куртка – типичная зимняя одежда не обременённых толстыми бумажниками петербуржцев. Мужчина отвёл глаза и закурил. Олег шагнул к нему и поздоровался:

- Здравствуйте, Евгений Николаевич.

- Здравствуй, - следователь Керьянов смущённо улыбнулся. – Извини, смотрю – вроде бы лицо твоё знакомо, а где видел, не могу вспомнить.

- Савицкий Олег. Вы вели наше дело.

- Какое дело?

- Пять лет назад в нашей квартире киллер убил моего отца и его друга, а меня потом хотел задушить.

- Точно! – обрадованно хлопнул себя по надписи на шапочке Керьянов. – Теперь вспомнил! У-у, какой ты стал высокий и здоровый. Попробовал бы он тебя сейчас задушить, ты бы ему сам быстренько голову свернул. Каким видом спорта занимаешься?

- Серьёзно никаким. В основном, дома для общего тонуса упражнения разные делаю.

- Школу закончил?

- Заканчиваю в этом году.

- Ну и как учёба?

- Вроде нормально.

- Куда поступать будешь?

- В Бауманку.

- Так это ж в Москве.

- Да.

- А почему в Бауманку? У нас что, в Питере своих вузов мало?

Олег неопределённо пожал плечами. Не будешь ведь объяснять постороннему, что у мамы появился мужчина и, хотя об этом ещё не было никаких разговоров, весьма вероятно она скоро выйдет замуж. Что мужчина этот из небольшого пригородного Прибытково. А где будет лучше жить молодожёнам: в небольшом деревенском домике у чёрта на куличках или в современной городской квартире? Вот и следовало, чтобы не быть помехой в устроении личной маминой жизни, очистить от своего присутствия жилплощадь, использовав такой благовидный предлог, как поступление в университет, желательно, иногородний.

Пауза в разговоре затянулась.

- Просто давно уже мечтаю поступить именно в Бауманку, - не мудрствуя лукаво, соврал Олег.

- А поступишь? В него ведь, небось, конкурс – ого-го!

- Он поступит, - запросто вклинился в разговор Колька, только что опять появившийся на крыльце. – Он у нас вундеркинд. Может, даже золотую медаль получит, а три дня назад областную олимпиаду по физике выиграл.

- Ничего себе! И в самом деле - вундеркинд, - искренне восхитился Керьянов. – Областную олимпиаду, да ещё по физике! С чем у меня были проблемы, так это именно с физикой. Молодец!

Олег всегда испытывал неловкость от похвал, особенно если они были посвящены его учебным достижениям. Поэтому и решил поменять направление беседы:

- Вы по-прежнему следователем работаете?

- Следователем.

Услышав, что незнакомец самый настоящий следователь, Колька на всякий случай отступил на шаг, отвернулся и сделал каменное лицо: мол, о чём вы говорите, меня абсолютно не интересует.

- Всё бандитов ловите? – продолжал спрашивать Олег.

- Бандитов ловит милиция, а я их уже пойманных пытаюсь вывести на чистую воду.

- И получается?

В проницательных, с лёгким прищуром глазах Керьянова забегали весёлые зайчи­ки: 

- Когда как.

Он последний раз втянул в себя дым окурка, швырнул его в урну и спросил:

- А ты сейчас здесь по своим школьным вопросам?

- Не совсем.

- Значит, выборами интересуешься? Или, может, самим господином Соболевым? Если не хочешь, можешь не отвечать.

- А чего не отвечать? Отвечу – просто хочу посмотреть на этого человека. А вы зачем здесь?

- Тоже решил на него поглядеть.

- Ну и смотрите! Кажется, его уже везут, - не выдержал стоявший в сторонке Колька и кивнул на показавшийся из-за угла свет автомобильных фар. –  Стопроцентно, это он. Ну и тачка! Савицкий, это же «шестисотый»! Эх, мне бы такой аппарат.

К крыльцу величаво подплыл элитный «Мерс» чёрного цвета. За ним остановился тоже чёрный «Мерс», только джип. Двери джипа распахнулись, и из него выскочили двое накачанных парней в костюмах и при галстуках. Оба с аккуратно-короткими причёсками, скуластыми физиономиями и решительными колючими глазами. Колька ткнул Олега в бок и уважительно сказал:

- Видал, секьюрити.

Один из охранников окинул взглядом темноту пустынного двора и уставился на толпящихся у входа в школу людей, второй – распахнул зонт-автомат и открыл левую заднюю дверь «шестисотого». Господин Соболев, большой и широкий, в безразмерной и, по всей видимости, дорогой дублёнке с меховым воротником вышел из машины и стал взбираться на крыльцо. Его сопровождали шесть человек обслуги. Преодолев ступеньки лестницы, Марк Ильич перевёл дух, лучезарно улыбнулся и помахал пухлой ладошкой:

- Здравствуйте, друзья. Это самое,.. почему стоим? Ещё не открыли? Пойдёмте. Сейчас нам всё откроют. Через пять минут подъедут представители мэрии и горсовета, тогда сразу же и начнём.

 

* * *

 

В общей людской толпе они зашли в актовый зал, а там разъединились: следователь Керьянов направился поближе к сцене, Олег и Колька уселись в десятом ряду у самого прохода. Когда чиновник мэрии открыл встречу и официально представил кандидата в депутаты Законодательного Собрания города Санкт-Петербурга генераль­ного директора концерна «Перспектива» господина Соболева Марка Ильича, аудитория ответила вяловатыми аплодисментами. Несколько раз мигнули фотовспышки коррес­пон­дентов, а телеоператор с направленной то на президиум, то на  электорат камерой стал прохаживаться между зрительскими рядами.

Началась встреча с выступлений различных управленцев и общественников. Все они в один голос отмечали незаурядные качества Марка Ильича: отличный руководитель, надёжный партнёр, меценат, прекрасный семьянин и просто хороший отзывчивый человек, который в любую минуту готов прийти на помощь людям. Слушая все эти дифирамбы, Соболев приятно розовел, улыбался и смущённо покашливал в кулак.

- И что здесь необычного? – прошептал Колька. – Больно надо эту всю лабуду слушать, лучше бы я на хоккей пошёл.

- Так и шёл бы на свой хоккей, - отбрил его Олег. – Я же тебя сюда за руку не тянул.

В принципе, он понимал друга. Встреча и в самом деле проходила обыденно, неинтересно. Выступавшие хвалили кандидата штампованными, набившими оскомину фразами и полусонный зал слушал всё это без энтузиазма, инертно. Чувствовалось, что большинство из присутствующих пришли сюда в добровольно-принудительном порядке. Сидящий позади Олега пожилой мужчина откровенно всхрапнул.

- Ну вот, сейчас ещё наш Тяпа соловьём будет заливаться, - почти с возмущением произнёс Колька, услышав, что слово предоставляется директору их школы. – Три часа будет из пустое в порожнее переливать.

Игорь Петрович Тяпаев, именуемый за глаза учениками и большинством учителей Тяпой, отличался крайне занудным характером и излишней словоохотливостью. Поэтому его появление на трибуне Колька и воспринял с таким негодованием. Но, на удивление, школьный директор был сегодня не слишком разговорчивым. Наверное, его предупреди­ли, что это всё-таки не школьное собрание и следует придерживаться регламента.

- Я очень рад, что имею честь знать нашего уважаемого Марка Ильича, - сказал Тяпа. –  И двумя руками буду голосовать за то, чтобы именно его избрали народным депутатом в Санкт-Петербургское Законодательное Собрание. Кто же ещё, как не он? Это будет действительно народный депутат! О человеке можно судить по его делам. А сколько прекрасных и славных дел совершил и совершает Марк Ильич! Честное слово, устанешь перечислять! И о них уже говорили выступавшие здесь до меня. Я лишь вкратце остановлюсь на том, что сделал Марк Ильич конкретно для нашей школы. Многие из вас, идя сейчас сюда, наверное, обратили внимание, на нашу прекрасную спортивную площадку. На чьи средства её оборудовали? На пожертвования концерна «Перспектива», который возглавляет господин Соболев. Это он достал такие дефицитные трубы для строительства спортгородка и выделил рабочих. А кто позапрошлым летом краску для ремонта школы предоставил и цемент? А три компьютера в класс информатики кто купил? Опять-таки господин Соболев! Низкий вам поклон за это, Марк Ильич, от наших педагогов и детей. Хорошо, когда в эти непростые времена есть такие люди, как вы, всегда готовые помочь подрастающему поколению. А каких прекрасных детей вырастил Марк Ильич! Дочка Марка Ильича - Леночка сейчас учится в одном из лучших лицеев Санкт-Петербурга, где требования к учащимся гораздо выше, чем в обычных школах. И Леночка почти отличница! А как не вспомнить о старшеньком Марка Ильича - о сыне Михаиле?! Миша оканчивал нашу школу. Уже почти три года прошло после его выпуска, но об этом скромном, трудолюбивом и способном  мальчике по-прежнему с большой теплотой вспоминает весь наш учительский коллектив.       

При этих словах директора Колька захихикал. 

- Так тот дебил - сын этого самого Соболева, - наклонился он к уху Олега. – Помнишь, три года назад осенью всё школа на ушах стояла, случай этот обсуждали: из крутого лицея к нам перевели какого-то старшеклассника Мишу по кличке Хорек. Так он зашёл в учительскую то ли пьяным, то ли обкуренным и послал математичку вместе с двумя завучами на три буквы, а ему за это ничего не было. Ещё после этого математичка уволилась. От обиды, наверное. Помнишь?

- Помню, - досадливо отмахнулся Олег. – Помолчи, пожалуйста.

- Ничего себе, Тяпа даёт, - не желал молчать Колька. – Хоть бы постеснялся такое говорить – скромный мальчик! В открытую ноги лижет Соболеву-папаше.

- А ещё я вчера услышал, Марк Ильич, что вы собираетесь усыновить трёх малышей из детского дома? – продолжал выступление Тяпа.

- Не собираюсь, а уже почти усыновил двух мальчиков и удочерил одну девочку, - с ласково-усталым выражением лица кивнул Соболев, от чего заколыхался его тройной подбородок. – Остались лишь небольшие бумажные проволочки. Это самое,.. я так скажу, наш город – это город будущего, а какое же будущее без детей.

- Да-а, - восхищённо протянул Тяпа и картинно всплеснул руками. – Просто нет слов! Побольше бы нам таких депутатов, как вы, Марк Ильич! Я не оговорился, назвав вас уже заочно депутатом. Потому что уверен, без всяких сомнений избиратели нашего округа изберут в народные депутаты именно вас.

- Молодец, Тяпа! Браво! Не ожидал, что ты так быстро закончишь, - обрадовался Колька и посмотрел на часы: –  Ну всё, хватит. И так понятно, что этого очень жирного дядю изберут, просто обязаны избрать. А все эти встречи лишь для проформы – обычное очковтирательство, лизоблюдство и подхалимаж. Как говорится, такой хоккей нам не нужен! Пошли по домам.

Колька приподнялся с кресла.

- Расслабься, - сказал Олег. – Ещё обязан выступить виновник торжества.

Всё это время он внимательно наблюдал за сидящим в центре президиума канди­да­том в депутаты, следил за каждым его жестом, поворотом головы, движением глаз. Благодаря упражнениям из тетради прадеда он уже отлично разбирался в психоанализе, научился по мельчайшим, казалось бы, несущественным деталям поведения человека, определять особенности его характера. К началу выступления Соболева Олег уже составил более-менее чёткое представление о том, каким способом без явно  выраженного контакта, лишь визуально воздействуя на сознание, «развязать» ему язык.

 

 

 

 

 

Глава 4.

 

- Слово предоставляется Марк Ильичу Соболеву, - объявил председательствующий и первым захлопал в ладоши. – Просим.

Зал его поддержал. Только Колька, уяснив, что до конца встречи ещё далековато, заметно приуныл и во время этих аплодисментов сидел в своём кресле с несчастным траурным видом.

Напоминающий своей объёмной фигурой борца сумо, Соболев тяжело поднялся со стула и, затолкав выбившийся пёстрый галстук назад под тёмно-синий пиджак, напра­вил­ся к трибуне. Как и в начале встречи, засверкали фотовспышки, оператор навёл видеокамеру на кандидата.  Мимоходом Соболев глянул в направленные на него объективы и смачно шмыгнул носом, от чего зафонил микрофон на трибу­не. Этот небольшой казус отнюдь не смутил кандидата. Несмотря на дружелюбную, оче­вид­но предварительно отрепетированную перед зеркалом улыбку, не сходившую сейчас со щекастого лица, в его поведении чувствовалась решительность и даже некоторая над­мен­ность: избиратель должен был видеть, избиратель должен был понять – пусть Соболев слишком толст и неуклюж в движениях, но это настоящий мужчина, уверенный в себе человек, хозяин положения, истинный мачо. Кандидат выдержал паузу, шумно вздохнул и густым басом пропыхтел:

- Это самое… Ну,.. большое спасибо всем здесь выступавшим за такие лестные сло­ва обо мне и за такую высокую оценку моих дел. Обещаю, когда меня изберут депута­том, я обязательно оправдаю ваше доверие. А сейчас я зачитаю, в смысле, изложу свою предвыборную программу.

- Только покороче, дяденька, - тихонько пробубнил Колька.  

Марк Ильич достал из бокового кармана пиджака очки в футляре и сложенные вчетверо листики бумаги. «Сейчас изложишь! Сейчас ты нам всё изложишь», - подумал Олег. Он перевёл дыхание в нужный ритм, сконцентрировался и вцепился взглядом в переносицу Соболева. Тот как раз вооружал глаза очками. 

- Все мы очень любим наш славный город, - начал читать по бумаге кандидат в народные депутаты. – И жить в Санкт-Петербурге – это великая честь для каждого из нас. Но задумывались ли мы о том, в какое знаменательное и вместе с тем сложное время…

Соболев вдруг замолчал. Пауза затягивалась, все ждали продолжения и в зале воз­ник лёгкий гул. Но вместо того, чтобы продолжить чтение, кандидат скомкал свои лис­ти­ки в один бумажный комок и отправил его в карман. На его губах опять заиграла улыбоч­ка, но не та отрепетировано добрая, а другая, насмешливо-ехидная.

- На кой мне сдались эти шпаргалки? – Соболев похлопал по карману пиджака, в который только что отправил текст своей предвыборной программы. – Мне их эти щелко­пё­ры написали… эти… как их… имиджмейкеры мои хреновы. Фигня всё это, скажу я вам. Обман, брехня и дерьмо.

            Гул в зале стих и наступила тишина. Сидящие в президиуме, словно в знаменитой сцене гоголевского «Ревизора», в неподвижном изумлении замерли за столом. Председа­тель­ствующий на встрече чиновник городской администрации выкатил глаза на Соболева и позабыл закрыть рот.

- Что уставился? – поинтересовался тот. – Могу повторить: фигня все эти прог­рам­мы и выборы. А вам всем я сегодня прямо скажу, зачем лезу в депутаты. Мне плевать на прошлое, настоящее и будущее вашего задрипанного Санкт-Петербурга. И мне по бара­ба­ну проблемы его жителей. Депутат - это же полная неприкосновенность и вседозволен­ность. Такие дела можно будет проворачивать, такие бабки поднимать, что ни в одном самом сладком сне не приснится. Ну как, удивил я вас своей откровенностью? Закрой, Жора, рот. Не то птичка залетит.

В зале опять возник гул, позади Олега и Кольки рассмеялись.

- Ты, Тяпа, чего весь пятнами пошёл? Да если бы мой Мишка не был полным идиотом, пере­вёл бы я его из лицея в твою школу для голодранцев? Но разве можно такого придурка, как мой сынок, выпускать в приличное общество, – в лицее сказали: забирайте его куда угодно. Пришлось забрать. Сейчас он в горном институте учится. Не учится – мучится! Месяц назад под следствие попал за изнасилование. Дурак, одним словом. Обычных шалав ему, видите ли, мало, экстрима захотел – на недавалку запрыг­нул. Хорошо, что нужные люди дело замяли, от тюряги его отмазали. А этих сироток из детдома, вы думаете, я к себе в дом пущу, носы их беспризорные вытирать буду? Ага, щас! Размечтались, губу раскатали! Вся эта шумиха и игры в благотворительность только для избирательной компании.  

- У дяди крыша поехала. Это что ж он такое лепит? Сам себя с дерьмом мешает, – недоумённо произнёс Колька и толкнул Олега локтем в бок: – Слышь, Савицкий?

Но Олегу сейчас было не до Кольки. Он продолжал своё давление на сознание Соболева.

- Марк Ильич, Марк Ильич, вы… что с тобой? – очнулся от столбняка пред­се­да­тель. – Марек, перестань… Товарищи,.. то есть граждане избиратели. По всей видимости, кандидат в депутаты - Марк Ильич Соболев переутомился и сейчас не в себе. Сами понимаете, предвыборная гонка, жуткая нервотрёпка. Такие перегрузки сказались на его здоровье. Давайте отложим нашу встречу и на этом закончим…

- Нет, не закончим, - громыхнул в микрофон Соболев. – Я ещё не рассказал самого интересного.

В зале гул перерос в откровенный шум, но никто не шелохнулся с места, даже давно желавший уйти отсюда Колька. Все хотели слушать своеобразное выступление кандидата в депутаты, а тот, большой и толстый, едва вмещаясь в маленькую для него школьную трибуну, продолжал цинично улыбаться и говорить:

- Вы знаете, кто я? Вообще, что вы можете знать обо мне и о моей жизни, вы – стадо, жалкая куча тупоголовых баранов. Познакомиться со мной хотите? Ну, так зна­комь­тесь: перед вами бывший рэкетир. Что, съели? Да, я в конце восьмидесятых рэкетом занимался, целых четыре года. С него-то и началось всё моё бизнесменство. Не верите? Серёга, подтверди! – Соболев взглянул на одного из сидящих в президиуме. – Мы же с тобой вместе в одной бригаде быковали. Помнишь, как мы тогда славно резвились? А того кооператорщика с Суворовского помнишь? Что он держал? Цех по пошиву носков, ка­­жется. Точно, носки шил и рабочие рукавицы. Крепким мужиком оказался, долго не хотел нам бабло кашлять, крутого из себя корчил. А когда мы ему включённый паяльник в задницу вогнали, так вся его крутость и испарилась. Разумным стал. Осознал, что жизнь и не обугленное очко, куда важнее, чем бабки. А что он мог, сердешный, поделать, если мы под ментами ходили и они нас сами крышевали? Чего ты молчишь, Серёга, и морду чуть ли не под стол опускаешь? Не стесняйся. Давай хоть раз правду-матку этому быдлу ска­жем. Пусть они за нас, перспективных и удачливых, порадуются.

- А мы и радуемся, - послышался мужской выкрик из зала. – Ты рассказывай.

- Марк Ильич, - накачанный секьюрити поднялся на сцену, подошёл к Соболеву и осторожно взял его под руку. – Пойдёмте.

            - Пшёл вон, холуй! Поди, сядь на место и слушай, что твой хозяин говорит, - оттолкнул своего работника Соболев. – Ну, кому сказал?!

Охранник пожал плечами и попятился. Весь президиум повскакал со стульев и, не зная, что предпринять, топтался у стола на сцене.

- Да выключи ты свою шарманку, - сорвал зло председатель на телеоператоре, который продолжал крутиться в зале под трибуной и записывать всё происходящее. – Заберите у него камеру.

Охранник, уговаривавший Соболева уйти, нашёл применение своим способностям. Он спрыгнул со сцены на телевизионщика и, несмотря на его протестующие возгласы, отобрал камеру.

- Чего замолчал? Давай дальше рассказывай, - крикнул Соболеву женский голос из зала.

- И расскажу. Рэкет – это только цветочки, примитив. Но он мне дал возможность заработать авторитет, обрасти нужными связями, познакомиться с влиятельными людьми. А в девяностых пошли ягодки – какой только бизнес я не перепробовал?! И просроченную испанскую колбасу в Питер завозил, и левый спирт с Кавказа цистернами гнал для произ­вод­ства водяры, даже наркотой одно время пробовал промышлять. Подъём имел капи­таль­ный! Но наркоту пришлось оставить. Ею занимаются очень конкретные люди, - Собо­лев поднял указательный палец и посмотрел в потолок. – Орлы не моего полёта. Короче, предупредили меня и я всё понял.  Я ведь - понятливый. Низзя, так низзя! Я тогда прости­тут­ками стал заниматься. С этого бизнеса тоже имел приличные бабки. Конечно, поло­жен­ный процент наверх платил кому следует, и всё шло чин-чинарём… 

Председатель выхватил из пиджака мобильный телефон и, понажимав кнопочки, что-то нервно сказал в трубу. Не прошло и минуты, как в зал вошла четвёрка молодцов спортивного вида и торопливо направилась к сцене. 

- А в убийствах принимали участие? – сложив руки рупором, быстро крикнул Олег.

Краем глаза он обратил внимание, как один из четверых парней – скуластый и высокий приостановился и цепко посмотрел ему в лицо. Но Олега сейчас это мало забо­тило. Понимая, что беспрецедентный акт покаяния кандидата в депутаты сейчас закон­чится и другая возможность уже вряд ли представится, он хотел, чтобы Соболев публично рассказал о своей причастности к смерти отца.

 - Что? В убийствах? – Соболев задумался. – Не-е, чего не было, того не было. Лично мне убивать не доводилось. Только приказывал. Вот по моему заказу лет пять на­зад двоих завалили: Бориску Матвеева и его приятеля. Они решили в обход меня метал­лом поторговать, вот и пришлось их утихомирить. Как сейчас помню. Киллер тогда ещё болезненный попался: двоих заказанных пристрелил на квартире, что и требовалось, а когда сверх плана сынка Борискиного приятеля стал душить, то сам внезапно помер… Так, я не понял! Вы что? Руки убрали, бля! Руки, я сказал… 

Четвёрка парней стала отдирать от трибуны Соболева, и один из них зажал ему рот и нос.

- Не трогайте, - закричало несколько голосов из зала. – Пусть выговорится.

Но грузного кандидата в депутаты, несмотря на его отчаянное сопротивление, чуть ли не на руках уже спустили со сцены.

- Всё, - тихонько прошептал Олег и «отпустил» сознание Соболева. – Этого вполне хватит. Лёд тронулся, господа присяжные заседатели.

- Что ты говоришь? – тоже шёпотом спросил Колька.

- Я говорю, что сейчас состоится вынос тела, - Олег устало закрыл глаза.

Он чувствовал себя, как выжатый лимон, как стайер, истративший все силы на дистанции, чтобы победить. Голова разрывалась от только что перенесённого напря­же­ния, но вместе с болью нахлынула неимоверная радость и облегчение – он смог, он сделал это! Он отомстил истинному убийце своего отца, не нарушив слово, данное матери.

- Не понимаю… Я не помню… Что я сейчас говорил? – слышал Олег растерянные возгласы Соболева. 

Марк Ильич теперь не сопротивлялся. Он позволил довести себя под руки до выхо­да, но там притормозил и, оглянувшись, просительно взглянул на чиновника городской администрации, шествовавшего шагах в трёх позади:

- Жора,.. Георгий Александрович, что это было? Как же так? Поверьте, я здесь не причём… сам не знаю, как такое могло…

- Потом, потом, давайте выйдем на свежий воздух, - угрюмо ответил тот.

- Ему теперь больше тюремный воздух подойдёт, - бросил кто-то из толпящихся у выхода избирателей, другой посоветовал: – Вы его сразу в «Кресты» везите, пусть там депутатствует.

Обслуга на плечи Соболева набросила дублёнку, и его увели. Следом, громко обме­ни­ваясь впечатлениями, хлынул из зала народ. Колька тоже поднялся со своего кресла и сказал Олегу:

- Что ты расселся, да ещё глаза закрыл? Так расстроился за своего кандидата-депутата? Всё, пошли. Цирк окончен – главного клоуна уже увели. Видел-видел, но такого… Да, ты прав был, это ещё то шоу! Гораздо интереснее хоккея, - Кольку прямо распирало от восторга. - Особенно про киллера мне понравилось… Ну ты и молоток, нашёл, что крикнуть. Савицкий, слушай, он же сказал… пять лет назад киллер убил двоих и хотел задушить сына одного из них… Выходит... он же про тебя рассказывал! Получа­ет­ся, это тушкан Соболев заказал твоего отца!

- Получается, - ответил Олег, открыл глаза и устало усмехнулся: – Кто бы мог подумать, что такой человек и вдруг заказал моего отца. Пошли.

Он начал подниматься с кресла. Однако встать пришлось значительно быстрее, чем хотелось - как раз в этот момент его сзади схватили за плечо и, скомкав ткань синта­по­новой куртки, весьма неучтиво рванули вверх. Олег оглянулся. Перед ним стоял скулас­тый высокий парень спортивного телосложения. Тот самый, который пять минут назад одарил Олега своим пристальным вниманием.

- Тебя очень убийства интересуют, молокосос? – с издёвкой спросил подошедший. На его губах играла презрительная жёсткая улыбочка, а глаза смотрели холодно и зло.

Олег рванулся, но парень держал крепко.

- Не трепыхайся, сволочь. Пойдёшь со мной, - сквозь зубы произнёс скуластый и взглянул на Кольку. - А ты, сморчок, вали отсюда.

- Я не сморчок, - неуверенно ответил Колька. – И вообще…

- Что вообще? Дуй, пока я не передумал.

Колька побледнел. Опустив голову, в числе последних зрителей он пошёл к выходу и исчез за дверью.

- Пошли, - повторил скуластый и снова дёрнул куртку.

Олег не знал, что предпринять. Пожалуй, он был физически посильнее этого «спортсмена» и мог бы вырваться, во всяком случае, попытаться. Но стоило ли это делать? Понятно, парень – хоть и мелкая сошка, но представитель власти, поэтому и вёл себя так нагло. Если сейчас врезать ему в челюсть и убежать, то потом обязательно найдут. Проблем не оберёшься, могут даже посадить. Попробовать воздействовать на его сознание? Олег точно знал – сейчас не получится: после такой экстремальной перегрузки он слишком устал. Так что придётся идти с этим узколобым. Эйфория радости от призна­ния Соболева сменилась беспокойством.

- Пошли, - Олег медленно двинулся между рядами кресел. – Только руку с плеча уберите, пожалуйста.

- Быстрее, - его просьбу скуластый проигнорировал.

 Когда до дверей оставалось несколько шагов, в зал заглянул Керьянов, посмотрел на Олега и спросил:  

- В чём дело? Я же тебя жду.  

Произнёс он это будничным тоном, словно они действительно договорились о встрече. Увидев Керьянова, Олег несколько воспрянул духом. Он чувствовал: следователь доброжелательно относится к нему.

- Ты… Вы его отец? – несколько растерялся парень.

- Я - следователь прокуратуры по особо важным делам, - Керьянов заскрипел кожей куртки, вытащил из кармана удостоверение и предъявил его в открытом виде. – А вы кто?

- Я из службы безопасности мэрии.

- О-о, серьёзная у вас работа. И документы есть?

- А как же, - скуластый ловко выхватил из пальто свои «корочки», на секунду развернул и хотел сунуть обратно в карман.

- Не спешите, - остановил его Керьянов. Он достал ручку и блокнот, нарочито медленно переписал с удостоверения регистрационный номер и фамилию: - Спасибо. Какие у вас претензии к этому молодому человеку?

- Он себя по-хамски вёл. Пытался лживыми выкриками опорочить кандидата.

- У вас есть право на задержание?

- Формально нет, но…

- У вас есть свидетели, которые могут подтвердить хамское поведение и лживость выкриков задержанного вами лица?

По лицу скуластого загуляли тугие желваки.

- Граждане, освобождайте помещение. Мне закрываться надо, - заглянул в зал пожилой школьный вахтёр. – Идите в вестибюль и там говорите.

- Уже идём, - ответил ему Керьянов и, перейдя на «ты», сказал скуластому: - Слушай сюда, охрана. Давай теперь без излишней дипломатии и ненужного выпендрёжа. Если ты с сотоварищами решил расправиться с этим парнем, то есть, с просто не понра­вившимся тебе человеком, у твоей службы могут возникнуть проблемы. Уж я об этом позабочусь.

Рука скуластого неохотно разжала куртку Олега.

- Вот так-то лучше, - почти дружелюбно улыбнулся ему следователь. – Твои кол­леги, небось, сидят в машине и с нетерпением тебя дожидаются. Не заставляй их долго ждать. Будь здоров, служивый.

Скуластый с хмурым видом убрался из зала. За ним вышли Керьянов и Олег.

 

 

... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12


7 февраля 2018

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Судьба Человека»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер