Проект Терра

— Вольно, боец, — сказал знакомый голос. — Ну, здароф, что ли?

Навстречу к Сашке шагнул Сергей. Вместо рукопожатия крепко обнял его, затем отстранился на расстояние вытянутой руки и внимательно оглядел.

— Здоровый стал! Настоящий солдат! А я уж почти надежду потерял тебя найти. Все-таки не сам себе, теперь хозяин. Но случай помог. Давай, садись, рассказывай, что да как, — они сели на стулья, стоящие около стены.

— Да что рассказывать? Барахтаюсь потихоньку, преодолеваю тяготы и лишения. Поначалу казалось, не выдержу, а теперь понимаю, что не так страшна армия, как ее рекламируют. Если честно, Сергей, то думал, что забыл обо мне. А ты, как чертик из ящика. Да еще не просто так, а с погонами и полномочиями, — Сашка улыбнулся.

— Полномочий у меня полно, — ответил Сергей, скосив глаз на свой майорский погон, — как и заданий партии. Отбираю головорезов для глубокого рейда. Нужно прокатиться по восточному Оренбуржью и поломать несколько вещей. Только ты смотри никому! Военная тайна! Сто человек отберу, десять дней на дополнительную подготовку и алга-малга. О том, что меня знаешь молчок! Башкиры странные люди, кумовство не любят, когда оно среди русских, зато сами целыми деревнями в города переезжают, стоит хоть одному залезть повыше. Но это так, лирика.

— Сергей, а ты как начальником то стал? Пистолет инопланетный отдал? – спросил Сашка.

— Неа. Долгая история, потом расскажу в подробностях. А если кратко, то нужны стране сейчас молодые офицеры с боевым опытом, толстопузых генералов сливают потихоньку, поэтому карьеру сделать не так уж и трудно. Я конечно, академиев не кончал, но от меня стратегического мышления не требуется, а в тактике кое-что шарю. Нааша преелееесть, — растянув слова, Сергей выпучил глаза как Голум, — лежит там, где мы ее с тобой спрятали. Ладно, давай, чеши отсюда. Только улыбку идиотскую с лица сотри, — Сергей хлопнул его по плечу, — иди, иди! Сегодня еще в роте будешь, а завтра в сводное подразделение вас всех соберут. Подпишите контракты и будете служить. Учеба закончилась.

— Контракты? — удивленно спросил Сашка. — Нам ничего не говорили.

— Да, контракты. В войсках сейчас полно авантюристов. Получат оружие, снаряжение и начинают думать, как бы всех кинуть и свою империю сколотить, как капрал Бонапарт. Махновщина, одним словом. Вот начальство и решило, что нужно расширить социальный пакет. По условиям контракта, каждому, кто отслужит трехлетний срок, дается гражданство со всеми социальными преферециями и земельный надел в 10 соток, а дальше, чем дольше служишь, тем вкусностей больше.

После обеда, в Сашкиной роте зачитали список отобранных Сергеем бойцов. По случаю выпуска из учебки некоторым были присвоены сержантские звания и объявлен выходной. Вновь достались лычки и Сашке. На погонах заблестели золотом три «сопли». «Сержант! Это звучит гордо!» — с такими мыслями Сашка уснул вечером, что бы утром проснуться и начать новую жизнь. По старому уставу Сашке должны были присвоить младшего сержанта, но командование вооруженными силами вывело из табеля о рангах звания младшего и старшего сержантов, старшего прапорщика, младшего и старшего лейтенанта и подполковника.

Новая Сашкина жизнь на поверку оказалась ничем не лучше старой. Сводную роту, где бегом, а где и ползком погнали в карьер Башкирского медно-серного комбината, расположенного рядом с Сибаем. Сергей периодически давал различные вводные. Рота делилась на авангард, арьергард и ядро, высылались дозоры. Условный враг атаковал неожиданно и с разных направлений. Бойцы занимали круговую оборону, уничтожали огневые точки противника и контратаковали. Согласно вводным здоровые с виду бойцы становились «ранеными» и им приходилось оказывать первую помощь, а затем тащить на руках, сооружая из подручных средств и автоматов подобие носилок. Таких раненых становилось все больше, и к месту назначения рота добралась совершенно вымотанной.

Пеший спуск на дно карьера и обратный подъем занимал бы очень много времени, поэтому рота спустилась на два витка широкой дороги, опоясывающей борта карьера, и остановилась для разбивки лагеря на одной из площадок для техники. Бойцы быстро поставили две взводные брезентовые палатки для личного состава и одну для командования, собрали умывальники и столы для чистки оружия, развернули полевую кухню и баню. Только ближе к вечеру удалось умыться из приехавшего АРСа и поесть. Бойцы буквально падали с ног от усталости, но отбиться смогли только после чистки оружия и вечерней поверки. Солдаты так и не смогли толком выспаться, так как посты боевого охранения были выставлены сверх всякой меры, поэтому на пост заступили в течение ночи все без исключения.

Утром были сформированы три взвода, каждый из трех отделений, по десять человек каждое. Отделением командовал сержант, напрямую подчиняющийся командиру взвода. Отделение делилось на две боевые единицы – пятерки. В пятерку входили три стрелка, пулеметчик с ПКМС и гранатометчик вооруженный РПГ-7. В одну из пятерок третьего отделения каждого взвода вместо двух стрелков включалась снайперская пара. Кроме этого в состав роты входили гранатометное отделение вооруженное двумя АГС-17, противотанковое отделение с двумя СПГ-9, отделение саперов, медицинское отделение из восьми фельдшеров и хозяйственно-техническое отделение, объединяющее в себе поваров и техников. Сашка получил под командование третье отделение первого взвода.

Время, отведенное на дополнительную подготовку, было посвящено отработке боевого взаимодействия бойцов на уровне пятерки, отделения, взвода и роты. Также проводились дневные и ночные стрельбы, проходили занятия по рукопашному бою с применением оружия и без, изучались принципы организации радио- и визуальной связи. На территории обогатительного комбината, расположенного недалеко от карьера отделения отрабатывали действия по штурму зданий и обороне в условиях городской застройки. Много внимания уделялось оказанию помощи раненым, их правильной транспортировке, остановке кровотечения, накладыванию шин на переломы.

Через десять дней рота представляла собой хоть и уставшее, но боеспособное подразделение, способное выполнять задачи почти любой сложности. Сергей дал бойцам один день на отдых, получение нового вещевого довольствия и приведение амуниции в порядок. Руководство республики всерьез озадачилось снабжением своих вооруженных сил, поэтому недостатка в вещах, средствах защиты и прочих необходимых солдату мелочах почти не было.

В карьер начала прибывать техника. В распоряжение роты командование передало четыре видавших виды 131-х и 130-х ЗИЛа, КамАЗ с загруженным в него снегоходом и четыре тентованных «Урала», четыре БТР-80. Два топливозаправщика на базе 130-х и два «Урала» с взрывчаткой и средствами взрывания отогнали от лагеря метров на триста и поставили там с интервалом в 100 метров.

Сергей, осмотрев технику, остался недоволен и уехал в Сибай на командирском уазике. К вечеру вернулся злой, но привел за собой один под завязку залитый пятитонный заправщик «Урал», четыре «Урала» с тентами и армейскую кухню ПАК-200М тоже на базе «Урала». ЗИЛы уехали восвояси. Теперь вся техника в роте была дизельной. Что упрощало заправку, да и поиск топлива в случае чего. Также Сергей привез белую краску, и в лагере закипела работа по перекраске техники в зимний вариант.

Утром, пока личный состав сворачивал лагерь, Сергей собрал командиров взводов и отделений для получения задачи на марш. Пока командиры взводов переносили маршрут движения на свои карты, Сергей вводил в курс дела.

— Пять недель назад сейсмические датчики зафиксировали сильный толчок. Характер почвенных возмущений говорит о том, что произошел подрыв ядерного боеприпаса. Согласно расчетам эпицентр находится в районе города Ясный Оренбургской области. В том районе расположена тринадцатая ракетная дивизия. С момента ее формирования в 1965 году, в разное время в дивизии было разное количество полков и соответственно ракет. Сколько сейчас там ракет, точно не скажет никто, но больше двадцати пяти точно. Кроме того, известно, что на начало 2014 года в состав Ясненской 13-й ракетной дивизии входили: штаб дивизии; 5 ракетных полков; узел связи; батальон боевого обеспечения; батальон охраны и разведки; учебная рота; комендатура; батальон материально-технического обеспечения; различные ремонтные и технические базы и другие службы. Служило в дивизии несколько тысяч человек. Все управление и обслуживание расположено в одной точке - Ясненском военном городке, а ракеты раскиданы по очень большой площади в пусковых контейнерах, установленных в шахтные пусковые установки (ШПУ). Подготовка к запуску и пуск ракеты осуществляются автоматически после получения системой управления соответствующих команд с удаленного командного пункта. Чтобы исключить несанкционированный запуск, система управления принимает к исполнению только команды с определенным кодовым ключом. Такой алгоритм действует из-за внедрения на всех командных пунктах РВСН системы централизованного управления. То есть запустить ракету и сократить количество штатов, это я про США, сейчас не может никто, нет пусковых кодов с целеуказанием. Но как показала практика, возможность подрыва боеголовки осталась, значит, ее можно взорвать не только в шахте, но и докатить куда-нибудь и рвануть там, русские с помощью кувалды и какой-то матери могут что угодно, — Сергей улыбнулся.

— А если серьезно, то боеголовка, если ее открутить от ракеты, не такая и большая, на любом грузовике можно увезти. Правительство всерьез обеспокоенно сложившейся ситуацией. Ядерный щит Родины превратился в мину замедленного действия. К тому же по агентурным данным в том регионе замечена активизация наших казахстанских друзей. Оренбургская область в том районе похожа на полуостров, омываемый казахскими степями и прирезать такой лакомый кусок к своей территории, замечу, — Сергей поднял палец к верху, — исторически принадлежавший казахам, не захочет только ленивый.

Поэтому пока на фронтах настало относительное затишье, было решено отправить несколько поисковых групп с целью уничтожения ШПУ и вывода из строя боеголовок. Группы действуют автономно, каждая в своем квадрате. Нам достался участок с границами в следующих населенных пунктах: Акжарское, Корсуньский, Курмансай, Богоявленка, Еленовка, Карабулак. — Дождавшись, когда взводные отметят деревни на карте, Сергей продолжил, — точное местоположение ракет неизвестно, на русские карты их не наносили, американских у нас нет, Яндекс карты не работают, поэтому будем привлекать к помощи местных аборигенов. Где там ШПУ они отлично знают. Я, например, знаю, что рядом с Акжарским раньше была ШПУ, видел, когда на рыбалку ездил, там озеро есть, а в нем щуки полно. Извините, отвлекся. Маршрут у нас в одну сторону около 350 километров: Калининский, Бреды, Шильда, Адамовка, Ясный, Акжарское. Порядок движения, максимальная скорость 60 километров в час, расстояние между машинами 50 метров. От головного дозора до первого БТР 200 метров, третий БТР в центре, управление в нем, четвертый замыкает. Гранатометное отделение разделить и расчеты посадить в разные машины. Медиков распределить равномерно по всей колонне, СПГ в третью машину с конца, перед ней идет заправщик, кухня и машины с продовольствием и боеприпасами, за ней машины с взрывчаткой. Построение личного состава через полчаса. Вопросы есть? Разойтись!

Сашка пошел к своему отделению. Бойцы как раз закончили погрузку боеприпасов и, сбившись в кучу, неторопливо разговаривали, передавая пару сигарет по кругу. Увидев Сашку, они замолчали, но продолжали курить.

— Строиться! — скомандовал Сашка. Бойцы неторопливо начали изображать равнение, вытягиваясь в шеренгу, нехотя выкинув бычки. — Через 25 минут общее построение перед выдвижением, наша машина вторая после головного БТР, — показал Сашка рукой на начавшую выстраиваться колонну. С нами едут пять человек из второго отделения и медик. Во время движения магазины пристегнуты, патрон не досылать, оружие держать на предохранителе. Бронежилеты и каски надеть, два человека ведут наблюдение.

Из-за армейского раздолбайства и несогласованности работы оперативного отдела штаба группировки, только через три часа, растянувшаяся почти на километр колонна, рыча двигателями, начала движение. Отрезок пути до Измайловского прошли быстро. Дорога до Кизильского была расчищена, а в самом поселке находилась комендатура Новой Башкирской Республики. Сразу за Кизильским начиналась, так называема «дикая территория», где понятие «власть, закон и порядок» приняли очень извращенные формы. Но, тем не менее, дорога была явно проезжая и все машины, замершие несколько месяцев назад на трассе, были отодвинуты на обочину или свалены в кювет.

Опустевшую Обручевку проехали не останавливаясь, а перед Измайловским Сергей приказал притормозить. В самом районном центре до Вторжения жило около 1300 человек, теперь вместе с местным населением там обитали и предприимчивые люди из Аркаима и окрестных поселков. Место бойкое, рядом трасса, и здесь образовалась немаленьких размеров банда под командованием бывшего местного участкового. Банда с особой бдительностью стерегла мост через реку Большая Караганка, обирая всех, кто хотел через него пройти или проехать. Свободные от основной работы разбойники занимались охотой и рыбной ловлей в Караганке и близко лежащих озерах. Караганка была речкой так себе, но с учетом крутых берегов и тонкого, не успевшего окрепнуть льда являлась непреодолимым препятствием для армейской колонны. Единственный путь лежал через мост.

БТР головного дозора остановился на возвышенности в двух километрах от моста. К нему подъехала командирская броня, и Сергей, взяв бинокль, забрался на башню. Поселок лежал в излучине реки слева от дороги, из труб поднимался дым и нависал над домами тяжелой шапкой. За мостом слева располагался здоровенный ангар из гофрированного металла, судя по всему база сельскохозяйственной техники. В сугробах под его стенами узнавались очертания комбайнов и тракторов. Через дорогу от него расположилось с десяток одноэтажных домиков, из труб которых тоже вился дым. Сразу за мостом аборигены построили баррикаду, снятые с колес тракторные прицепы с наваленным в них крупногабаритным металлоломом представляли собой серьезное препятствие. Но узкий проезд все-таки был, он был заставлен сваренными в ежи обрезками толи рельс, толи труб, Сергей не смог разобрать. Но главное, что проехать можно.

Сергей собрал командиров взводов и объяснил задачу их подразделений на случай боестолкновения. Затем колона тронулась, но теперь в головном дозоре ехал сам Сергей. Измайловчане заметили приближение транспорта издалека. Из домов справа от дороги высыпалось человек сорок, и побежали к баррикаде. Еще больше делегация встречающих выдвинулась из поселка. Оттуда же выехало две машины – «УАЗ» и «Нива». Когда транспортер достиг моста, Сергей сказал водителю остановиться.

— Башня, ствол не опускай, но будь на чеку, смотри за мной. Если упаду на землю, работай из КПВТ на поражение. А ты, Руль, двигатель не глуши, в случае чего переедешь мост, встанешь впритык к баррикаде, заберешь меня и задним ходом быстро назад. Десант из-под брони не высовывается, наблюдение ведет через перископы, будьте готовы открыть боковую дверь, — отдав все распоряжения, Сергей открыл командирский люк и, наступив на спинку сиденья, ловко выбрался наверх.

Внутри брони было не жарко, снаружи еще прохладней, но спина от волнения в один момент покрылась потом. Сергей встал в полный рост, поднял руки, показав, что он без оружия и спрыгнул с морды транспортера на обледеневшую дорогу. Медленно, но уверенно пошел через мост. Не дойдя до его конца, остановился. Стоять на открытом месте, чувствуя взгляды десятков смотревших на него людей, было неуютно. Через несколько минут из-за баррикады вышел здоровенный мужик в два метра ростом, в овчинном длиннополом распахнутом тулупе и меховом треухе криво напяленным на большую голову. Вместе с ним появилось два менее колоритных персонажа, но вооруженных автоматами, они остались стоять рядом с баррикадой. Тяжело ступая унтами, человечище подошел к Сергею и навис над ним как утес над речкой. Сергею пришлось смотреть на азиатские раскосые глаза и жиденькую, наполовину седую бороденку снизу-вверх. Игра в гляделки и в молчанку быстро наскучила Сергею, и он заговорил:

— День добрый, Ербол.

— Ааа… Откуда меня знаешь? — У мужика в глазах промелькнуло удивление.

— Земля слухами полниться. Все знаю. Знаю, что самый главный ты тут. Что силой и жестокостью себя выше всех поставил. Знаю, что военную часть в Варне разграбил, когда Вторжение началось. Знаю, что оружие у твоих бойцов есть поэтому. Дисциплина у тебя в банде крепкая и боятся все вокруг вас. Много чего знаю. Но приехал сюда не для того, чтобы сплетнями делиться. Ербол, проехать мне надо.

— А если я против? Ты самый наглый, да!? — Ербол придвинулся к Сергею почти вплотную. — Это мой поселок и мой мост! Все, кто едет или идет, платит мне! Что у тебя есть?

— У меня? Дай подумать… 150 спецназовцев, которые смешают с навозом все в этом поселке. Да не пугаю я тебя, не подумай. Просто хочу, чтобы ты понял, твоим запросам должен быть предел. Я не сын Рокфелера. Но я и не жмот, силой давить не буду. Могу дать тебе за проезд бочку солярки высший сорт. А могу поставить вон за тот пригорок, — Сергей махнул рукой назад, — минометную батарею и расхерачить твои домики. Зима длинная, те, кого не убьет, замерзнут. О! Забыл! Еще ведь и цистерны твои с горючим могут пострадать. Минометная мина — она же дура, пятьдесят метров туда, пятьдесят сюда, неточно бьет.

Глаза Ербола налились кровью, лицо пошло пятнами от распирающего его бешенства, казалось, он готов был взорваться. Но он сделал несколько вдохов-выдохов и взял себя в руки.

— Давай солярку и цинк патронов к калашу. И езжай куда хочешь!

— Патроны не дам, лицо треснет, оружием не торгую, принцип такой. Бери горючку, и авторитет не потеряешь, и людей сохранишь, и с прибылью останешься. Не мне тебе объяснять, что топливо скоро станет дороже золота. Только тары у меня нет.

Баррикады на въезде и выезде из Измайловского колонна проехала, став легче на двести литров дизтоплива, без проблем. Сергей сдержал свое слово, Ербол сдержал свое. Все остались довольны.

Путь до райцентра Челябинской области Бреды прошел без приключений. Большие колеса полноприводных бронетранспортеров и трехосных «Уралов» легко пробивали снежные наносы, лежащие на дороге, длинными белыми языками.

Сашкино отделение тряслось в кузове «Урала». Снаружи машина выглядела просто, как тентованная, но изнутри в кузове под тентом стояла пенопластовая коробка с широкой дверью сзади и четырьмя узкими смотровыми окошками по бортам. Окошки закрывались пенопластовыми заглушками и если закрыть их и вентиляционное отверстие над кабиной, через полчаса внутри становилось душно, а с потолка начинал капать конденсат. Поэтому смотровые окна не закрывали и два бойца постоянно смотрели наружу. Расположившись на скамьях, стоящих около бортов и по середине, Сашкины бойцы перемешались с солдатами из второго отделения и часть дремала сидя, а часть разговаривала на разные темы.

Александр прислонился спиной к стенке и, закрыв глаза, сделал вид, что спит, а сам на самом деле вслушивался в треп бойцов. Самая большая компания собралась возле Угрюмого. Пулеметчик первой пятерки был веселым парнем и не унывал никогда, по крайней мере, не подавал вида. Его Сашка знал еще по учебке. Кличку Угрюмый получил в противовес своей веселости. Он постоянно сыпал шутками, подколками и анекдотами. Неунывающая в любой ситуации душа компании. Вот и сейчас из угла, где обосновался он и его слушатели, часто доносился приглушенный смех, Угрюмый травил очередную байку о похождении двух друзей в студенческом общежитии. Естественно, в главной роли был он.

В противоположном углу Лысый и солдат из второго отделения спорили о политической ситуации, сложившейся в стране. Боец утверждал, что налаживание мира возможно только после восстановления страны в прежних границах и централизации власти в одних руках, Лысый же, наоборот, ратовал за раздробленность и отношения между соседями, основанные на экономических законах. В защиту своего аргумента он приводил положительный опыт Европы, где на территории меньшей, чем у России располагались десятки государств и прекрасно себя чувствовали. По крайней мере до Вторжения.

С Лысым Сашка познакомился тоже еще на первом этапе обучения. Ему было 25 лет, и он, как и Угрюмый был из Орска. Работал на одном из предприятий соседнего Новотроицка трактористом и после сокращения устроился в контору, строящую линии электропередач в Башкирии. Трудились они там вахтовым методом неделю через неделю, и как раз на его вахту пришлось Вторжение. Они с мужиками честно работали еще три дня после того, как приказали долго жить все электронные гаджеты, но когда в установленный срок прораб на своей «Субару» не приехал проверить работу, бригада заволновалась. В течение трех дней все работяги разбежались кто куда, а Лысый доехал на своем колесном экскаваторе до Сибая и, помыкавшись, устроился работать на строительстве пропускных пунктов на границе города. Когда работа на КПП закончилась, трактор у него забрали, и он завербовался в армию. Из всех знакомых Сашке людей Лысый единственный, кто воспринял вторжение с радостью. Привыкший жить не по средствам, обросший кредитами и любвеобильными подругами, которых приходилось прятать друг от друга, Лысый не понимал, как разорвать порочный круг и начать жить нормальной жизнью. Теперь все решилось само собой.

Прислушавшись еще к паре разговоров, Сашка понял, что там говорят о еде. Ничего удивительного. Самая популярная тема в армии для трепа. Еды постоянно не хватало, нет, с голода никто не пух, не хватало именно ЕДЫ во всем ее широком понимании. Существующие армейские нормы были просчитаны по калорийности и прочим химическим составляющим, но в плане разнообразия рациона не радовали. Постоянно хотелось сладкого. Если бы год назад Сашке кто-то сказал, что можно залпом выпить банку сгущенки, он бы посчитал этого человека ненормальным. Сегодня он сам пил сгуху прямо из банки проделав в крышке пару отверстий ножом. Незаметно Сашка задремал.

…синие гоблины и стремительно летящие летучие мыши неслись на него сплошным потоком. Лидер гоблинов прыгнул на Сашку, не добегая до него метров трех. Уже в полете он сгруппировался и плечом врезался в его грудь. Сашку откинуло назад, он выронил сжимаемый в руке топор. Гоблин поднял руку с длинными когтями и сгруппировался, чтобы прыгнуть еще раз, но был пригвожден к земле сильным ударом неожиданно появившегося рядом, бойца в черных, рыцарских доспехах. Он, не обращая внимание на Сашку, с усилием выдернул застрявший в гоблине топор и ринулся в самую гущу врагов. Рукопашная схватка кипела во всю, пятеро людей героически сражались с нечистью многократно превосходящей их числом. Вокруг иногда кипели взрывы, языки пламени слизывали волны нападающих, Сашка поднялся на ноги и никак не мог понять, где он, что он и зачем. Стоявшие вокруг башни причудливой формы извергали сгустки энергии поражающие врагов. Он явно где-то уже видел происходящее, но где, вспомнить не мог, как не мог и решить, что ему делать, бежать из этого ада, или сражаться. Дерущиеся бойцы бились искусно, но ничего не могли противопоставить количеству противников. Один за другим они исчезали под копошащейся массой тел. Вскоре Сашка остался стоять один посреди дороги. До смерти оставались мгновения, когда он заметил, что начинает растворяться в воздухе...

Сашка проснулся из-за сильного удара под задницу, «Урал» тряхнуло на особенно крупной колдобине. Сашок потер пальцами глаза и переносицу и, решив, что не к лицу командиру кипеть на глазах у подчиненных, сменил наблюдателя. В небольшую, прямоугольную дырку тянуло свежим воздухом и Сашка, прогнав остатки дремоты, все свое внимание уделил наблюдению за окрестностями.

Поселки по пути выглядели заброшенными, а Калининский оказался полностью выгоревшим. На озере рядом с поселком Мирный стояли десятки рыбацких палаток и темнели большие майны для прогона сетей подо льдом, Сашка понял, что это такое, так как видел их по телевизору. Над поселком дымились трубы, деревня была явно обитаема, и местное население жило рыбной ловлей. К лежащим в трех километрах от Калининсого Бредах подъехали на хорошей скорости, дорога между населенными пунктами активно использовалась и была укатана. Никаких блокпостов на круговой развязке перед Бредами не было. Колонна свернула вправо и покатила на юг, оставляя городок слева. Сашка смотрел на поселок: крыши засыпаны снегом, из труб курится дым, много пожарищ, на первый взгляд, около половина домов населенного пункта, особенно в местах с плотной застройкой, превратилась в руины. Пожары не щадили ничего.

Наконец, колонну заметили в поселке, и на улице появились черные фигурки людей, они суетились вокруг накрытой белыми пологами техники. Когда техника оказалась раскрытой, Сашка увидел две «Нивы», два 469-х уазика без тентов, бортовой ГАЗ-66 и БРДМ, и еще несколько снегоходов. Вся эта автобаза окуталась клубами выхлопов и начала движение в сторону трассы. Сашка отдал команду приготовиться к бою. Спящие проснулись, балагурившие замолчали, сразу нависла тишина, прерываемая щелчками предохранителей и лязгом затворных рам.

— Потенциальный противник, числом от тридцати до сорока стволов, приближается на транспорте с левой стороны. В случае боестолкновения и остановки колонны выходим к машине и занимаем позицию лицом на девять часов, медик сидит за колесами по правому борту и в бой не вступает, — стараясь говорить четко и мужественно, отдал распоряжения Сашка.

Бойцы замерли в ожидании. Машина начала сбрасывать скорость, и сидящий около двери боец взялся за засов, ожидая приказа к десантированию. Александр стукнул по плечу ближайшего солдата и показал на смотровое окошко, а сам подошел к окошку над кабиной и стал смотреть вперед. Дорога делала изгиб влево, и на повороте скорость пришлось сбросить. Впереди на перекрестке виднелся искусственный затор из кузовов автомобилей. За ним стояли два пикапа, и люди на них спешно расчехляли установленные на поворотные кронштейны крупнокалиберные пулеметы. БТР головного дозора сделал короткую остановку метрах в 400 от завала и сразу открыл огонь из главного калибра. 14,5 миллиметровые пули буквально разорвали расчет одного из пулеметов на части, кучно обстрелянный пикап лишился всех стекол и осел на левый борт, ствол пулемета задрался вверх. Стрелок БТР не прекращая огня быстро перенес прицел на второй пикап перечеркнув очередью баррикаду. Вражеский пулеметчик даже не понял, когда оказался убитым, пуля, попавшая в грудь укрытую бронежилетом, разорвала все внутренности и пробив его насквозь отбросила тело далеко назад, он упал на землю уже мертвым. Второй номер спрыгнул с загоревшегося пикапа и побежал назад вместе с людьми, выскочившими из-за баррикады. БТР дал еще одну короткую очередь, и убегающих стало на двое меньше.

Подавление огневых точек заняло несколько секунд, и головной дозор двинулся вперед, колонна потянулась за ним. БТР заехал на мост и встал. Из десанта выскочило четыре человека, и завозились с чем-то на мосту. Затем они побежали к брошенным пикапам и через пару минут исчезли в недрах транспортера вместе с одним пулеметом охраны моста, и колонна продолжила путь. Когда Сашкин «Урал» заехал на мост, он понял, чем они здесь занимались. Местные пробили большую дыру в пролете моста, и переехать ее можно было, только накрыв металлическими листами, которые сдвигались с помощью двух ручных лебедок. Расчет был сделан на то, что наскоком мост не преодолеешь, а закрывать дыру, когда вокруг свистят пули, охотников не найдется.

Колонна уже пересекла мост и свернула направо по развязке, когда из-за элеватора, расположенного в километре от трассы показался транспорт противника. Возглавляла колонну БРДМ и даже стреляла короткими очередями из ПКТ. Делал это экипаж скорее для подъема боевого духа, чем в надежде реально кого-нибудь убить или покалечить. Небронированная техника колонны уже скрылась за дорожной насыпью, а замыкающему бронетранспортеру пули калибра 7,62 ощутимого вреда принести не могли. Броня быстро вышла из зоны обстрела, и колонна остановилась.

Сашка открыл дверь и спрыгнул из машины вниз. Мимо по направлению к хвосту колонны пронесся командирский БТР. Он остановился около «КамАЗа» и бойцы десанта быстро заняли оборону. Вышедший из транспортера Сергей, что-то говорил, указывая рукой в сторону развязки. Вскоре из кузова «КамАЗа» появилось несколько бойцов с длиной трубой в руках и большими рюкзаками на спинах. Вместе с Сергеем и охранением они быстро забрались по склону дорожной развязки. Там они установили на треногу СПГ, зарядили его и после секунд десяти прицеливания – выстрелили. Затем опять зарядили и после небольшой поправки произвели второй выстрел. Сашка видел, как Сергей махнул рукой назад, и расчет, разобрав гранатомет, начал спускаться вниз вместе с пехотинцами. Они быстро разместились в своих машинах, и Сашка, кинув последний взгляд назад (за развязкой поднималось два дымных столба), полез назад в свою машину.

80 километров до Шильды, крупного поселка уже в Оренбургской области, если не считать поломку одной из машин, которую устранили за 30 минут, проехали без приключений. Населенный пункт был полностью выгоревший, по руинам мелькали тени тощих псов, которые рыскали в поиске еды. В Шильде сделали остановку для дозаправки, обслуживания техники и приема пищи. Солдаты укрылись от ветра на элеваторе. У поваров что-то не заладилось с котлами, поэтому приготовить еду во время марша они не успели. Бойцы, незлобно матерясь на них, разогревали содержимое консервов из сухпайков на кострах, разожженных из собранного в округе дерева. Жечь солярку на эти цели взводные строго запретили.

Сашка, расправившись с отвратительной на вкус пшенной кашей, принялся за сухарь. Сухие пайки были старого образца и пролежали на складах лет, наверное, десять, поэтому твердокаменный сухарь пришлось запивать холодной, ломящей зубы водой из фляги. Закончив есть, Сашка отошел от костра и присел на перевернутую металлическую сетку для бутылок, которые были широко распространены в советские времена, но до наших дней почти не дожили. А этот дожил. Его не сдали в металлолом местные забулдыги, которых развелось во множестве в небольших поселках после перестройки. А после вторжения металлолом уже никого не интересовал, зато зерно из силосов и сушилки все растащили.

«Дай солдату точку опоры и он уснет. Это про меня. Значит я настоящий солдат», – подумал Сашка. После еды тянуло в сон. До продолжения движения еще оставалось 20 минут и он положил голову на руки, лежащие на коленях.

— Командир! Подъем, победу проспишь, — донесся до него голос Угрюмого. Сашка открыл глаза и встал, кинув взгляд на часы. Все-таки задремал.

— Строиться! — гаркнул он по молодецки. — Через три минуты быть готовыми к движению. Посмотрите вокруг себя, что бы ничего не забыть. Костер потушить, хватит этому поселку пожаров. Разойдись!

Через пять минут они опять тряслись в кузове машины. Наблюдатели старательно смотрели в бойницы, но вскоре пошел снег и поднялся ветер. Солнце скрылось за тучами. Видимость резко упала, головной БТР был еле различим. Колонна снизила скорость движения. Фары не зажигали, соблюдая светомаскировку. К Адамовке подъехали уже в вечерних сумерках. Не доезжая до поселка, Сергей приказал остановиться и вызвал к себе командиров взводов. Вскоре те вернулись и приказали личному составу не покидать без надобности машины, выставив дозоры вокруг колонны.

Бойцы сидели в кузове и тихо переговаривались, прислушиваясь к завыванию ветра. Казалось, что местная природа озлобилась на неожиданно вторгшихся в ее владения людей и хочет похоронить их под снегом. Машина периодически вздрагивала и покачивалась от налетающих порывов ветра. Бездействие тяготило, тусклый свет, идущий от маленькой лампочки под потолком, добавлял уныния. Сашка отдал команду протереть оружие, которое покрывалось капельками конденсата, а сам вышел наружу проверить охранение.

Техника темнела большими пятнами на дороге. Дозорных не было видно, и Сашке пришлось потрудиться, пока он нашел их, бойцы зорко, насколько хватало видимости, осматривали окрестности. Вернувшись к машине, Сашка заметил две приближающиеся фигуры. Вдоль колонны шли Сергей и его заместитель по технике и вооружению. Зампотех заглядывал в кабины и что-то говорил водителям. Сергей подошел к Сашке.

— Здароф, служба, — Сергей улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. — Жалобы? Предложения?

— Здравия желаю. Да какие жалобы могут быть? Все нормально. Больных, дебилов и самовольщиков во вверенном мне подразделении нет, — с улыбкой ответил Сашка. — Почему стоим?

— Адамовка поселок большой, до вторжения почти восемь тысяч населения было. Ехать прямо через него предстоит, объехать нельзя, судя по карте там две дороги, одна по центру, вторая по окраине. — ответил Сергей. — Разведку отправил, лучше, как говориться, день потерять, чем за час «пролететь». Скоро вернутся, подумаем и поедем. Надеюсь, без стрельбы проскочим. Темнота и погода помогут.

Подошел зампотех, и Сергей, ободряюще хлопнув по плечу Сашку, направился дальше. Прошел еще час. Сергей опять собрал взводных, но уже вместе с комодами.

— Разведданные гласят, что поселок обитаем. Пожарами уничтожено незначительное количество зданий, значит, массового исхода не было, иначе тушить бы было некому. Во многих уцелевших домах живут люди, из труб идет дым. Собак нет, наверное, съедены, — делился информацией Сергей. — Объездная дорога занесена снегом, там не проехать, велик риск потерять направление и засадить технику в сугроб. На центральной улице снег прикатанный и никаких блокпостов нет. По крайней мере, с нашей стороны. До другого конца поселка разведчики не дошли. Поэтому предлагаю следующий план действия, сокращаем интервал между машинами и на высокой скорости, без света, нахрапом проходим поселок по центральной улице. От въезда в поселок до моста на другой стороне почти 4 километра. При скорости в 70 километров в час нам понадобиться меньше четырех минут, чтобы проехать. Даже если у местных возникнет желание нам помешать, пока решат, что делать мы уже уедем. Головные транспортеры, как переедут мост, должны встать по обочинам дороги и прикрывать в случае необходимости колонну огнем пулеметов. В случае обстрела колонны в бой не вступать, скорость движения не снижать, по огневым точкам противника работать башенными пулеметами и через бойницы в транспорте. Если машина встанет во время огневого контакта, личный состав грузится на следующую и продолжает движение. Главная задача не увязнуть в бою в такую погоду. Вопросы, предложения есть?

«У матросов нет вопросов» — крутилось в голове у Сашки, когда он, всматриваясь в мрачную темноту около дороги, ехал в кузове «Урала», на высокой скорости приближающегося к Адамовке. Интервал между машинами сократился метров до десяти, и даже с такого расстояния впереди идущая машина выглядела просто пятном на темном фоне. Вскоре замелькали пятна домов, быстро проносившиеся мимо. В некоторых окошках был виден слабый, явно неэлектрический свет. В кузове смолкли все разговоры, все напряженно вслушивались в долетающие снаружи звуки. Но кроме рева моторов ничего не было слышно. Сашка расслабился только тогда, когда машина миновала мост и прикрывающие колонну бронетранспортеры. Вскоре колона начала сбрасывать скорость и круто поворачивать вправо. Когда в поворот втянулись все машины, колонна встала. Через две минуты, раскидывая снег на обочине, вперед проехали два БТР и заняли свои места. Тронулись. В этот раз ехали еще около часа, пока у «татарина» не лопнул один из карданных валов. Техники провозились с устранением неисправности больше двух часов. За это время личный состав роты успел организовать лагерь и выставить охранение и дозоры. Повара сварили ужин, и солдаты растаскивали термосы по машинам.

После ужина из «КамАЗа» вытащили снегоход и он, тихо стуча двигателем, уполз в темноту, унося на себе двух бойцов. Они, изъездив всю округу, вернулись только под утро.

Снежная буря к утру успокоилась. Холодный ветер уже не кидал колючие снежинки в лицо и не пытался сбить с ног. Ночь прошла спокойно, поэтому у выспавшегося Сашки было хорошее настроение. Хотелось что-то делать. И дело нашлось. Сразу после завтрака посыльный вызвал его в командирский БТР.

— Сержант Ермолаев, знаю, ты Орский, а в этих краях бывал? — спросил у него зампотех.

— С дядькой на рыбалку и охоту лет с одиннадцати сюда ездил. Места знакомые. Правда, зимой ни разу здесь не был, — ответил Сашка.

— Нормально. Через десять минут поедешь с ротным. Гранат возьми и патронов побольше. Смотри у меня! Головой за командира отвечаешь! Сашка кивнул и пошел собираться.

Берцы сменил на валенки, бушлат одел поверх бронежилета, восемь магазинов к автомату в разгрузку, натянутую поверх бушлата. Туда же в карманы четыре оборонительные гранаты и две пачки патронов, две сигнальные ракеты разных цветов, ИПП, флягу с водой, на голову лыжную маску и шлем «Маска-1», на руки велосипедные перчатки без пальцев и просторные рукавицы. Сергей уже ждал его рядом со снегоходом. Молча протянул маскировочный халат и большие, противоосколочные очки. Сашка быстро влез в просторные штаны и балахон белого цвета, закрепил очки на шлеме и натянул сверху него капюшон. Теперь от снежного человека его отличала только черное из-за лыжной маски лицо и черный автомат. Сергей выглядел также.

— Смотри, — сказал он Сашке. — На маскхалате, сбоку, на торсе есть застежки молнии, щели там широкие, в разгрузку лазать удобно. Когда напрягов нет, лучше держать молнии закрытыми, иначе велик риск разорвать халат, зацепившись за что-нибудь. Очки себе оставишь, подарок.

— Спасибо. А куда едем то?

— Ночью парни катались по округе, нашли пару интересных мест. Мы сейчас с тобой поедем, уточним. Но сначала, скушай таблеточки, что доктор прописал, — сказал Сергей, доставая из кармана блистер с таблетками и выдавливая из него по три таблетки себе и Сашке.

— Что это?

— Радиопротектор Б-190, говорят хорошая штука от радиации, особенно если вовремя съесть. Если начнешь покрываться мурашками, не пугайся, это нормально, побочный эффект, — ответил Сергей и закинул таблетки в рот.

Они выехали, когда зимнее утро только начиналось. Солнце, выглядывающее из-за холмов, светило ярко и как-то даже весело. Сергей управлял снегоходом, а Сашка болтался сзади, стараясь не упасть и при этом зорко оглядывая окрестности. Белоснежный снег искрился и ослеплял, Сашка щурился, смахивал выступающие слезы, но продолжал крутить головой по сторонам. В конце концов он додумался опустить на глаза очки, смотреть стало лучше. Минут через 20, они заехали на невысокий, но, тем не менее, господствующий над всеми остальными холм. Сергей достал бинокль и, привстав на снегоходе, посмотрел на запад. Затем сел и передал через плечо бинокль назад.

— Посмотри в ту сторону. Там хуторок, какой-то небольшой.

Сашка взял оптику и посмотрел в окуляры. В низине между двумя холмами стояли два дома с дворовыми постройками. Из трубы одного из них вился еле заметный дымок. Второе же строение чернело пустыми проемами окон и выглядело нежилым.

— Сомневаюсь, что там много народа живет, — сказал Санек, возвращая бинокль. — Место в стороне от дороги. Один дом не жилой, его вроде разбирают, идет на дрова, наверное. С нашей стороны можно подойти незаметно, спуск чилигой густо зарос. Сходим? — Сергей утвердительно кивнул, выжав ручку газа. Снегоход дернулся и устремился вниз по склону.

— ХозЯва! Есть, кто живой? — с ударением на «я», вдруг вспомнив деревенский диалект, прокричал Сергей и два раза грохнул кулаком по рассохшимся доскам с облупленной краской некогда знатных ворот. Третий раз стучать не стал, едва услышав щелчок взводимых курков двустволки, рухнул как подкошенный увлекая за собой не подозревающего недоброе Санька.

Обладатель двустволки выстрелил дуплетом — парни еще не упали на снег, а в заборе появились щербатые дыры.

— Фигасе! — промелькнуло в голове у Сергея. Из-за забора донеслись звуки падающих на пол металлических гильз и умм-умм новых патронов — всунутых на место старых.

— Чо нада! Валите нахер отседа! — прошамкал рот снабженный зубами где-то наполовину. Мля! Ситуация складывалась не ахти.

— Дед! Хорош палить! Дело есть! — встрял Сашка, едва Серега раскрыл рот.

— Я те дам дело, шпана малолетняя! Дела у прокурора! Вы оба валите отседа, кому сказал! — настаивал на своем хозяин подворья.

— Оппа! Вот так Чингачгук! — вслух тихонько сказал Сергей. А про себя подумал: это как это он нас срисовать успел, к окнам точно никто не подходил, да и по кустам с Сашкой шли вроде аккуратно. Наверное, увидел еще, когда на холме стояли.

— Дед! Хорош боезапас тратить, если надо было — давно бы в твоей голове дырок наделали, а так на самом деле разговор к тебе есть. Который вполне возможно приведет к обоюдной выгоде, если палить прекратишь! — как можно строже прокричал Серега.

— Ладно! — донеслось из-за забора после долгого раздумья. — Только учти, я жаканы вставил! Грабки на затылок и подь во двор, открыто! Если што, стрельну так, что от одного сквозняка простудитесь!

Серега встал, убрал автомат за спину, поднял руки и, дав знак сделать то же самое Саньку, ногой толкнув калитку, шагнул во двор.

— Ну! С чем приперлись? — двустволка смотрела на прибывших гостей из приоткрытого окна дома, над ней виднелся лысый череп хозяина, обрамленный седыми, торчащими в разные стороны волосами.

— Информацией поделись, дед, сначала! — мрачно изрек Сергей, почесав подбородок. — А то может, выяснится, что и ни с чем!

— Сами-то вы откуда будете? С ракетной дивизии поди?

— Не угадал, отец. Руки можно опустить? А то чувствую себя, как фашист в Сталинграде.

— Чавож нельзя? Можно! Только не балуйте, — дед приподнял ствол ружья. — Давай, рассказывай, кто такие?

Через час Сергей с Сашкой вышли из дома и не скрываясь, быстро пошли к оставленному около чилиги снегоходу. На полевой карте Сергея добавилось отметок, причем одна из них манила своей близостью. Поэтому они решили сразу доехать до нее и провести рекогносцировку.

Ближайшее ШПУ, про которое рассказал дед Макар, располагалось почти в 10 километрах от хутора и в трехстах метрах от дороги на Ясный. Сергей остановил снегоход не доехав до него примерно километр, около моста через реку Кумак. Они спешились и пересекли незаметную под снегом речку. Метров тридцать преодолели ползком опасаясь наблюдателей. Заползли на холмик около реки и Сергей принялся рассматривать ШПУ в бинокль. Ему хватило трех минут, чтобы понять, точка разрушена и необитаема. Он перевернулся на спину, убрал бинокль в сумку и, достав сигарету, закурил.

— Тут, Сашок, какое дело. Ясненская дивизия последние годы занималась выводом коммерческих спутников в космос. Ракеты, срок службы, которых подходил к концу, загружали вместо боевой части полезным грузом и пускали за пределы атмосферы. Там спутники благополучно развертывались и начинали работать, а носитель со временем утилизировался в плотных слоях атмосферы. Но вояки вместо выпущенной ракеты не всегда принимали на боевое дежурство новую. Дивизия активно сокращалась, поэтому ШПУ и вся его инфраструктура разрушалась. Судя по всему, перед нами, как раз жертва утилизации и коммерции. Дед место точно показал, а о том, что здесь делать нечего, не знал. Так что придется нам с тобой еще одну точку посетить, иначе рискуем привести все наше воинство к пустому месту. До точки около 12 километров. Поедем по дороге, так быстрее.

Они проехали около пяти километров, когда Сергей остановил снегоход и вытащил из нагрудного кармана бушлата предмет, похожий на толстую металлическую трубку. Прибор тихо щелкал. Сергей сунул его назад в карман и выжал ручку газа. Снегоход полетел вперед на максимально возможной скорости. Проехав еще два километра, Сергей опять достал прибор. Тот продолжал щелкать, но паузы между щелчками были короче.

Сергей развернул снегоход и поехал назад, периодически останавливаясь и слушая прибор. Чем дальше они удалялись, тем звуки, издаваемые, им были реже.

— Радиация, однако! Наверное, та боеголовка к которой мы ехали и рванула, — прокричал Сергей Сашке стараясь перекричать треск мотора.

Вернувшись в лагерь, Сергей принял доклад о ситуации, приказал всему личному составу принять противорадиационные препараты и сворачиваться. Через десять минут после получения задачи на марш, колонна двинулась вперед. Фонящий участок прошли на максимально быстрой скорости. В зоне наивысшего заражения дорога была словно вспучена и перепахана на отрезке в сто метров. Радиоактивное пятно достигало Ясного. Город и военный городок стояли вымершими. Не вился дым из труб, не было видно людей. Наверное, население и армейцы покинули насиженное место после взрыва бомбы. У ракетчиков было достаточно средств, что бы реально оценить опасность заражения. Фон сейчас был не сильный, но долговременное пребывание в этой местности сулило серьезные проблемы со здоровьем. Колонна отъехала от города на семь километров и остановилась. Был опять сгружен снегоход и двое бойцов уехали на разведку. Вскоре они вернулись. ШПУ в десяти минутах езды было в полном порядке.

До ракетной шахты оставалось около километра пути, когда Сергей приказал остановить колонну. Быстро поставив задачу командирам групп, он и Сашка, оставив автоматы в бронетранспортере и не надевая маскхалаты, поехали на снегоходе к шахте. Поднявшись на один из холмов, окружавших точку, они остановились метрах в пятистах от ограждения из колючей проволоки. Сергей осматривал местность в бинокль, а Сашка воткнул в быстро сформированный сугроб длинную жердь с прикрепленной к ней белой материей и разжег рядом с флагом маленький костерок из принесенных с собой палок, открыл и поставил на огонь банку тушенки.

— Траву под снегом поищи и кинь в огонь, пусть дым гуще будет, может быстрее нас заметят, — обратился к нему Сергей. — А то будем тут торчать до вечера.

Костер дымил и весело трещал, тушенка забулькала жиром. Парламентеры перекусили и принялись ждать, периодически подкидывая топлива в огонь. Сашка испытывал настоящий дефицит общения и доставал своего старшего товарища различными вопросами:

— Слушай, Сергей, я насколько знаю, жизнь тебя била не по-детски, война там… все такое, но вот не пойму, как ты не сломался, остался человеком?

— Интересный вопрос! — Сергей почесал безупречно выбритый подбородок. — Если поддаться твоей логике, то каждый хвативший лиху, должен превратиться в безумного маньяка-психопата, или еще чего хуже, да? Всегда нужно оставаться человеком, а своих психологических тараканов бить тапкой и об стену. Никогда не мог терпеть чуваков, которые бьют себя в грудь и кричат: «Я воевал! Я контуженный! Я дурак! Мне все можно, а вы мне все должны!». Никто никому ничего не должен! А с ума сходить нужно тихо, никому не мешая...

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя железные нервы и тебе все психологические встряски, как слону дробина?

— Нервы? А что это?! Шучу! Если бы ты знал, Сашок, что мне снится иногда, ты бы сошел с ума… Кстати, что ты, Александр, думаешь обо всем этом? — сменил тему разговора Сергей. — Я имею ввиду Вторжение. В чем смысл? Где логика?

— Мне все происходящее напоминает квейк или анриал. Есть такие компьютерные игрушки, бегаешь, прыгаешь, стреляешь всяких ботов, но самое прикольное, игра по сети, друг против друга или команда на команду. В компьютерных клубах даже чемпионаты проводили.

— Не улавливаю аналогии, кто с кем здесь соревнуется?

— Мне кажется, что пришельцы если и преследуют какую-нибудь цель, то людей убивают для прикола что ли. Вот зачем им школьники сдались? В квейке, чем больше убиваешь, тем больше получаешь экспы, баллы, которые потом можно потратить на что-нибудь. Чем больше у тебя экспы, тем ты круче геймер, настоящий квакер. Тем более, что они высадились группами во многих местах, хотели бы конкретно нас уничтожить, кучковались бы плотнее, а так… на спорт похоже. На охоту.

— Ну, бегаешь, стреляешь, а в чем прикол? В тупом уничтожении всех подряд, в получении виртуальных баллов?

— В принципе да. Но получаешь от всего происходящего кучу эмоций.

— Обидно если так. Хотя… Какая разница из-за чего умереть?

Они проговорили на разные темы еще минут двадцать, успели съесть тушенку и несколько сухарей, когда на огороженной территории началось какое-то движение. Сергей прильнул к биноклю. Рядом с одним из зданий о чем-то спорили двое мужчин. Военный без верхней одежды, энергично размахивая руками, что-то говорил одетому в бушлат. Спор продолжался минуты три. Затем одетый пошел в сторону холмов, а его оппонент исчез в помещении.

— Худой, высокий, идет как-то неуверенно, — описывал мужчину Сергей, разглядывая его в бинокль. — Камуфляж четырехцветный, берцы, оружия не видно, звания тоже.

Военный оказался в звании майора. Лет 45, лицо осунувшееся, на щеках недельная щетина, но глаза горят как угольки. Первым делом он спросил закурить. Отдав ему почти полную пачку, Сашка с Сергеем молча, смотрели на то, как он жадно, с видимым удовольствием глотает дым. Добив сигарету до фильтра — спросил:

— Кто такие? Что делаете около секретного объекта?

— Какой же он секретный? Вся округа знает, что здесь ракета стоит, — ответил Сергей.

— Хватит трепаться! Кто такие? Что в стране вообще происходит!?

Сергей подробно объяснил, как обстоят дела в стране и вообще в мире. Страны «Россия», какой мы привыкли ее видеть, больше не существует. Кавказ откололся, часть Дальнего Востока прибрали к рукам китайцы, на Урал положили глаз казахи, на Западе также все непросто. Централизованной власти нет. В областях, где была сильная местная власть, удалось сохранить какое-то подобие государственности. В тех областях, в которых вертикаль власти не удержалась — анархия. А виной всему этому инопланетное нашествие и какой-то фокус с отключением всех мало-мальски современных приборов и техники. Сергей говорил без остановки около получаса, а ракетчик пораженно слушал, приоткрыв рот.

— Товарищ майор, а вы совсем не в курсе что ли? Разведку не посылали за периметр? — спросил Сашка, когда Сергей замолчал.

— Какая на хер разведка? Куда? С сентября никто из дивизии не появлялся. Я отправлял две группы в Ясный. Они не вернулись. Так вы собственно, кто такие будете? — существование инопланетян полковник то ли пропустил мимо ушей, то ли сразу в него поверил.

Сергей объяснил майору, что в Новой Башкирии сформированы вооруженные силы, рассказал ему о том, на каких фронтах, с кем и за что они сражаются, и, естественно, объяснил цель визита. Военный задумался. Минут через пять он, скурив еще одну сигарету, изрек.

— Так вы предлагаете разрядить ракету и завалить шахту?

— Именно так, — ответил Сергей.

— А если мы не согласимся? Где гарантии, что вы не сказки мне здесь рассказываете и не хотите ракетой завладеть без боя? — Военный посмотрел Сергею в глаза, тот взгляд выдержал и ответил.

— Сказки? А разве то, что вас бросили на произвол судьбы не доказательство того, что в стране произошло нечто, не укладывающееся в нормальные рамки? Где это видано, что бы стратегический щит Родины оставляли без надлежащего присмотра? Даже в девяностые до такого не дошли. Тебе нужны гарантии? Нет никаких гарантий, есть здравый смысл и логика. Если вы не согласитесь на нашу помощь, гарнизону все равно конец. Могу поспорить, но моральный дух у личного состава сильно в попе. Служба тащится под страхом смерти, или я не прав? Никого еще не пришлось расстрелять? — Сергей усмехнулся. — Курево уже кончилось, запасы еды скоро кончатся, с топливом для энергоустановок и запчастям к ним тоже не все замечательно. Ведь никто никогда не предполагал, что вам придется долго автономно жить. Пройдет еще пару месяцев, и вам, офицерам, солдатня перережет глотки и сбежит. Но проблема в том, что если у вас еще есть время подумать, то у меня его нет. У меня приказ, исключить возможность применения ядерного боеприпаса. И я его выполню, с вашей помощью или без нее! Сил и средств у меня хватит, не сомневайся. Вокруг, за сопками 170 отлично подготовленных бойцов… — сказав это, Сергей выстрелил вверх из ракетницы, через несколько секунд в небе повисло еще три ракеты, выпушенных взводными его роты. Насладившись произведенным впечатлением, Сергей продолжил, — Есть и тяжелое вооружение. Так что у нас остается два варианта решения проблемы. Первый, вы пускаете нас на объект, мы ломаем бомбу, хороним ее, вы примыкаете к нам или идете на все четыре стороны. Второй, мы штурмуем объект, загоняем вас в шахту и хороним вместе с ракетой. Выбирать вам, — Сергей сделал паузу стараясь понять реакцию ракетчика.

— Заметь, майор, я не давлю, — продолжил он. — У вас свой долг, у меня свой, какими методами я его выполню, решать вам. Ничего личного, работа такая. Поясню и интерес моего начальства к бомбе, то есть к тому, чтобы ее ни стало. Не знаю, есть ли у вас сейсмические датчики, но два месяца назад одна из ракет вашей дивизии была подорвана. Тряхнуло сильно. Взрыв хоть и подземный, но глубина маленькая, взорвали в ШПУ. Грибок был, наверное, будь здоров! Радиацией поражена нехилая площадь. Как мы смогли недавно убедиться, население Ясного и личный состав дивизии ушли в неизвестном направлении. Твои командиры бросили тебя. А у моего руководства, далеко идущие планы. Хоть напасть инопланетная и напала, но на этой планете жить именно нам. Вторая пиписка чтобы выросла или первая отвалилась, ни у кого интереса нет. Тем более что атомные электростанции расположенные недалеко от Екатеринбурга и Самары превратились в результате Вторжения в очаги радиационного заражения. Всего на территории России было 10 действующих АЭС, достоверной информации по ситуации на них нет, но можно смело утверждать, что реакторы на них также вышли из-под контроля. Чернобыль и Фукусима пришли к нам в дом. Поэтому, чтобы хоть как-то предотвратить дальнейшее заражение местности радиацией, сейчас несколько групп, подобных нашей, проводят ликвидацию оставшихся в Ясненской дивизии ракет. Похороним мы вашего «Сатану-Воеводу», чтобы ручки шаловливые чего плохого не учинили.

— Как похороните? Вы хоть представляете себе масштаб? Это не артиллерийский снаряд и не авиабомба! Это огромная ракета установлена в здоровенной бетонной шахте! — смирившись с потерей ракеты майор перешел к обсуждению деталей.

Сергей достал из кармана свернутый лист бумаги и протянул майору.

— Вот план вашей шахты, а вот рекомендуемая схема подрыва, — протянул он второй лист. — У нас есть специалист по ракетному вооружению. Взрывчатки у нас также достаточно. Саперы грамотные тоже есть. Мы здесь такое устроим, что ни один археолог потом не докопается.

Сергей с ракетчиком разговаривали еще долго, наконец, военный сказал, что пойдет и посоветуется с офицерами, ответ даст через час.

— Вот и все, Санек, дело сделано, — сказал Сергей, когда они остались одни, — через час они нас впустят за периметр. Стрельбы не будет.

— С чего ты взял?

— Увидишь. У них нет других вариантов. Стержня, который бы укреплял их чувство долга, не осталось. Ты заметил отблеск сумасшествия у него в глазах? Майор перестал бояться и полюбил атомную бомбу. Она стала для него центром вселенной. Но, тем не менее, смысл его существования потерян.

Через полтора часа оружие гарнизона было заперто в комнате хранения и просидевшие на сухпаях несколько месяцев солдаты уплетали борщ со свежим мясом. Офицеры собрались в комнате отдыха и густо дымили, никак не препятствуя работе подрывников и техников.

Все было продумано заранее, поэтому еще засветло подразделение Сергея вместе с аборигенами начало покидать объект. Когда пулеметы «Утес» с огневых точек охраны периметра были погружены в машины и последний солдат ступил за КПП, майор сказал, что забыл что-то в своем кабинете и вернулся в помещение. Раздался хлопок выстрела из «Макарова». Тело офицера, решившего не покидать свой пост, отнесли в шахту. Серия взрывов, превративших ракету в груду железа, уничтоживших лифт, лестницы, шахты и сдвинувших большой пласт земли на бронированный колпак ШПУ, исключили всякую возможность использовать «Сатану» по назначению и похоронила майора.

РВСНщики уточнили координаты на карте Сергея, и отряд двинулся к ближайшей пусковой шахте. К всеобщему удивлению, ШПУ оказалась пустой. Хоть шаром покати. Внутри периметра, окруженного колючей проволокой, не осталось ничего полезного. Персонал, наплевав на долг, покинул место несения службы, оставив ядерный боеприпас без присмотра. ШПУ постигла участь предыдущей установки и окрыленные успехом бойцы Сергея двинулись дальше.

***

После рейда на восток Оренбургской области рота Сергея вернулась на базу, расположенную в карьере около Сибая. Через несколько дней, туда же начали прибывать другие группы, работавшие над ликвидацией ракет Ясненской дивизии. Положительного результата добились все. 24 межконтинентальные ракеты были выведены из строя. Причем всего в трех случаях задачу пришлось выполнять с помощью силы и огнестрельного оружия.

Командование решило объединить вернувшиеся из рейда подразделения в одну бригаду. Присоединившихся к поисковым группам ракетчиков увезли в учебку, откуда поступило большое пополнение. Следующие две недели ушли на утрясание штатов и боевую подготовку. В ротах не было недостатка ни в боеприпасах, ни в ГСМ, ни в инструкторах. На время формирования бригады из главка прислали несколько человек. Настоящие «псы войны», закаленные несколькими боевыми конфликтами ветераны, передавали свой боевой опыт бойцам Первой пехотной бригады.

Сергея назначили командиром первого батальона. Сашка занял должность заместителя командира второго взвода первой роты в его батальоне. Лычки старшины украсили плечи парня, чему он несказанно гордился.

Через две недели, когда притирка солдат внутри подразделений друг к другу и отработка взаимодействия были закончены, пришла команда сниматься с места и передислоцироваться в село Акъяр Хайбулинского района. Знаменитая своим молокозаводом деревня находилась на юге Башкирии и сейчас была вне зоны нынешнего влияния администрации Республики. Как Сашке сказал взводный, НБР начинает брать под контроль новые территории. В северном и западном направлении от Башкирии экспансия уже началась, на Юг они идут первыми. Без приключений, если не считать частые поломки техники, бригада достигла нового пункта дислокации. В результате короткой стычки головного дозора и подоспевшей на помощь первой роты второго батальона с находящимися в Акъяре несговорчивыми аборигенами, населенный пункт находящийся на пересечении нескольких дорог был занят и объявлен присоединенным к Новой Башкирской Республике. Бригада начала обживаться на новом месте, но через неделю в Акъяр им на замену прибыла рота пехоты, и пришел приказ передислоцироваться в Гай. Потратив сутки на передачу места дислокации и сборы, Первая пехотная тронулась в путь.

Бригада повторяла путь, пройденный Сергеем с Сашкой несколько месяцев назад, только в обратном порядке. Слух о том, что в Гае они тоже долго не задержаться, а двинуться в Орск витал в воздухе, и от этого Сашка испытывал неподдельное волнение. Скоро он окажется в родном городе и попробует разыскать мать.

Гай, горняцкий моногород, существующий ради добычи медно-колчедановых руд на ГОКе, до вторжения насчитывал около 36 тысяч населения. Проведенная разведка показала, что город находится под контролем двух банд, между которыми установлен хрупкий мир. Одной группировкой руководил бывший уголовник, другой бывший прокурор города. Банды основательно закрепились в разных районах города, собирая дань с оставшихся жителей и путешественников, вели вялую торговлю друг с другом в основном продуктами питания, добытыми в окрестных деревнях.

Майор Байрамгалиев, командир бригады, собрал всю имеющуюся бронетехнику – восемь БТР и 4 БМП, посадил в десант и на броню солдат и быстрым маршем под развевающимся на ветру флагом Новой Башкирии триумфально въехал на центральную площадь города между администрацией и ЗАГСом. Техника встала в каре, ощетинившись стволами пулеметов и пушек, а бойцы заняли оборонительную позицию вокруг.

Гай встретил их неприветливо, никто не радовался, и в воздух чепчики не кидал. Местное население попряталось и тихо ждало развития событий. Комбриг в сопровождении начальника штаба и Сергея отошли в сторону и встали в ожидании парламентеров. Начальник штаба несколько раз прокричал в мегафон приглашение главарям местных группировок выйти и поговорить. Те не заставили себя долго ждать. Почти одновременно с двух противоположных сторон появились две группы по три человека. Подойдя к гостям из Башкирии они, молча, встали на одинаковом расстоянии друг от друга и от военных.

Комбриг выступил вперед и спросил:

— Кто из вас Пахом и Прокурор?

— Я Прокурор, — поднял руку мужик в светлой дубленке.

— Пахом меня послал, я его близкий, — начал небритый мужик из другой тройки, но два выстрела, слившихся в один, прервали его гнусавую речь. Мужик втянул голову в шею и зажмурил глаза, но быстро справился со страхом и, распрямившись, смело посмотрел вперед. Ему в лицо смотрел пистолет с дымящимся стволом. Мужик оглянулся, увидел лежащих за ним его сопровождающих, сглотнул слюну, и выпалил:

— Ты чо, мусор! Пахом тебе этого не простит! Чо за беспредел!

— Глохни! За Пахома не подписывайся! — жестко прервал его майор, пряча пистолет в кобуру. — Иди за ним и быстро. Я ждать не люблю.

Урка криво сплюнул в сторону и, развернувшись, быстрым шагом пошел в сторону ЗАГСа. Ждали минут пятнадцать. Пахом не появился, и терпение Байрамгалиева лопнуло. Майор махнул рукой в сторону ЗАГСа и через несколько секунд все стволы, находящиеся на площади повернулись в указанную сторону и выплюнули свинец. ЗАГС и стоящая за ним пятиэтажка покрылись разрывами и затянулись пылью. Через три секунды пулеметные и автоматные выстрелы стихли и над площадью осталось метаться эхо. Майор повернулся к сильно напрягшимся Прокурору и его людям и с нажимом в голосе заявил:

— Прокурор, я здесь поставлен говорить по делу! Вату катать и тратить время на вас двоих мне не с руки. Можешь делать с бандой Пахома, все, что захочешь, но через два дня, чтобы ни одного выстрела в городе не звучало! Гай официально объявляется территорией Новой Башкирской республики! Здесь вводится военное положение. В городе будет стоять комендантский взвод, они поставят блок на перекрестке Войченко и Орского шоссе. Сдашь им все нарезное оружие, свое и то, что заберешь у пахомовских. И помни! Если хоть один волос упадет с бойцов комендатуры или охраны колонн, которые будут проходить через город, я вернусь и руки всем здесь отхерачу! Понял меня?!

— Да. Вы умеете заинтересовать человека, — торопливо ответил Прокурор.

— Имей в виду, покажешь свою благонадежность, можешь рассчитывать на неплохую должность в Республиканских органах местного самоуправления. Я закончил. А теперь, позвольте откланяться, вскоре подъедут отставшие парни, и мы вас покинем. На этом прения сторон заканчиваем, идите, товарищ Прокурор!

Прокурор с товарищами быстро исчез из виду. Вскоре площадь наполнилась звуками заведенных моторов и короткими командами. Колонна, объехав ЗАГС по другой улице, выехала на орский тракт и, подождав оставленные за городом машины, направилась в промышленную столицу Восточного Оренбуржья - Орск.

***

К Репино бригадная колонна подошла на исходе короткого зимнего дня. Авангард быстро прочесав дома, выяснил, что из жителей остался один дед на всю деревню. Байрамгалиев уже собирался отдать команду на дальнейшее движение, когда его позвали в КШМ. Через 10 минут майор вернулся в штабной БТР и вызвал Сергея.

Сергей влез под броню и закрыл за собой обе половинки люка. Комбриг сидел в десантном отсеке, и светил фонарем на карту, не обращая на Сергея внимания. Минуты две комбриг сопел и что-то бормотал себе под нос. Наконец, он сунул карту Сергею и заговорил:

—Бери карандаш и записывай. Возьмешь две роты из своего батальона, все бэтэры и машин по необходимости. Харч, боепитание, топливо, все получишь, сколько надо, зампотылу будет в курсе. Теперь задача. На одном из заводов Оренбурга застряла наша колонна. О характере груза я ничего не знаю, но начальство, — майор важно указал пальцем на крышу транспортера, — намекнуло, что он очень важен. Соответственно, необходимо обеспечить не просто выход личного состава конвоя, а вывести весь грузовой транспорт. Смотри на карту, дойдете досюда, здесь свернете на Загородное шоссе. Городская застройка будет преимущественно слева. Дойдете до перекрестка с Северным проездом и по нему доедете до Транспортной и на ее перекрестке с Проспектом Победы упретесь в нужный нам завод, — майор щелкнул ногтем по точке на карте. Где там что, я не знаю. Найдете. Твоя задача быть там завтра в десять утра. Колонну потом надо будет довести до Шарлыкского шоссе. Там они уйдут на Уфу. В случае необходимости передашь им любую нужную технику. Любую! Даже БТР. Назад ждем вас три дня. Если не вернетесь к тому времени, уходим в Орск. Радиостанции мощной дать вам не могу, поэтому работаем без связи. Ты из этой области, поэтому, думаю, не заблудишься. Все понятно?

— Да. Когда выдвигаться? — спросил Сергей, пряча блокнот и карандаш в карман.

— Через два часа чтобы духу вашего здесь не было. Раз все понятно, иди, выполняй.

Сергей открыл створки десантного люка и, нагнувшись, нырнул в проем. Сзади донеслось: «Парней береги». «Ага, я ими из пушки стреляю, как синьор Помидор», — подумал Сергей и направился к машинам своего батальона.

Сашка лежал на крыше десятиэтажки и смотрел в бинокль. Плотный сугроб, в который он улегся, приятно охлаждал разгоряченное быстрым подъемом тело. Рядом лежал взводный, и тяжело дыша, тоже оглядывал окрестности. Внизу перед ними лежал перекресток Транспортной улицы и Проспекта Победы. Метрах в ста от них стоял зеленый, бетонный забор нужного им предприятия. За преградой раскинулся просторный пустырь. Забор напоминал границу злой колдуньи Бастинды, за него было легко зайти, он доходил до перекрестка и заканчивался. Не было угла и забора уходящего в горизонт. В девяностые годы предприятие сильно «усохло» и ради экономии на земельном налоге северное ограждение было перенесено ближе к действующему производству. Правее синело здание большого мелкооптового магазина для корпоративных клиентов. До вторжения в магазин можно было попасть только по пропуску. Теперь же вход был свободен, но никакого движения там не было видно. Все полезное уже вынесли. Далеко... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6