Дневник профессора Гарросса 86

                                                       *  *  *

По нашему, земному времени встали мы поздно, а по-здешнему - туман только начинал рассеиваться, предвещая наступление рассвета. Как я и предполагал, проснулись мы разбитыми и невыспавшимися. Сказалась беспокойная ночь. После того случая мы ещё трижды вскакивали от резкого, распиливающего на кусочки мозг звука (неужели эти долбанные кретины – конструкторы не могли поставить другой сигнал, более мелодичный?). И трижды Джолтон с помощью наружной сирены загонял неугомонных сурков в норы, а затем, плюхаясь в постель, каждый раз неизменно повторял:

-  Ну, всё, профессор, теперь-то мы точно поспим.

Только выпив кассонэ, мы почувствовали облегчение. Стакан терпкой, разбавленной для вкуса яблочным сиропом жидкости в считанные минуты восстановил нам силы, повысил тонус и зарядил энергией.

Одеваясь, я по привычке выглянул в окно, чтобы посмотреть на погоду, и замер. В метрах двухстах от нас в боевой стойке стоял пещерный червяк. Вот его голова метнулась в сторону и через секунду вернулась на место. Из хобота торчал, судорожно извиваясь, длинный крысиный хвост. Проглотив добычу, червяк снова замер по стойке «смирно» в ожидание новой жертвы. Посмотрев по сторонам, я обнаружил ещё одного червя, неподвижно возвышающегося над туманом красно-коричневым столбом. Ого! Да их тут, оказывается, много! И с чего я решил, что он тут должен жить один?

-  Проклятье! – услышал я вдруг за спиной возмущённый голос Джолтона; он стоял у другого окна, выходящего на противоположную сторону. – Только что на моих глазах этот говнюк сожрал крысу. Нет, вы поняли, профессор, какая-то вонючка преспокойно охотится в сорока метрах от нас! Сейчас я его угощу! Возможно, он не сможет переварить это, зато наглотается досыта.

Он выхватил «грифон» из кобуры, висевшей на стене, и направился к выходу, приговаривая:

-  Сейчас я тебя накормлю досыта, червяк - переросток! Так, что тебе станет жарко! И ты сто раз, нет, тысячу раз пожалеешь о том, что съел Пачу!

Я решил остановить его. Похоже, что червей здесь было немало, и это бессмысленное убийство одного не сделало бы никакой погоды. Поэтому я сделал вид, что не слышал его тирады, и, когда он собрался открыть дверь, спросил его самым непринужденным тоном:

-  Вы уже пошли работать, Джолтон? А как же завтрак? И к тому же, ещё рано. За окном туман.

Мой легкомысленный вопрос сбил его с толку. Лицо его вытянулось от недоумения. Он даже не сразу нашёлся, что ответить.

-  Там, - растерянно пробормотал он, - там червяк.

-  Ну и что?

-  Этот ходячий сортир сожрал Пачу!

-  А вы уверены, Джолтон, что это тот самый червяк?

-  В смысле? – опешил тот.

-  Сейчас я вам объясню, в каком смысле, - я был спокоен, как никогда, и едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, глядя на идиотское выражение лица своего напарника. – Если вы хотите отомстить за Пачу и убить именно того червя, который проглотил его, то я не против. Я даже подскажу вам, как его узнать. Когда этот глист убегал, я сделал на нем отметину. Так что присмотритесь к своей жертве. Если на его заднице имеется след от ожога, то можете смело спускать курок. А вот убийство, потехи ради, я не приветствую и вам не советую.

Ничего не понимая, Джолтон посмотрел мне в глаза – ну, совсем как Джаксон, - и вернулся к своему окну. Он долго в него вглядывался, наверное, искал отметину на заднице червя, затем резко повернулся ко мне.

-  Какого чёрта! – нервно выкрикнул он. – Что можно разглядеть в таком тумане? И вообще, что вы хотели этим сказать, профессор? Что он не…

-  Я  хотел только одного, чтобы вы успокоились, Джолтон, и занялись завтраком. Сегодня по расписанию ваша очередь. Пока вы его приготовите, туман пройдёт, а с туманом исчезнут и черви.

-  Черви? – встрепенулся он и недоуменно посмотрел на меня. – Вы сказали: «Черви»?

-  Да, я сказал именно так! – похоже, моё спокойствие кончилось, но я старался держать себя в руках. – Там, - я кивнул на своё окно, - такая же картина. Даже ещё похлеще. Ну, так что с того? Может, бросим работу и начнём войну? На голодный желудок это так здорово!

Джолтон ничего не ответил. Он снова посмотрел на меня, теперь уже подозрительно – не разыгрываю ли я его? – и, молча, подошёл к моему окну. Червяки были на месте. Пока туман держался, их охота продолжалась.

-  Вот ничего себе! – воскликнул он в панике. – Да их же тут полно! Целая армия!

-  Да, чёрт возьми! – всё же сорвался я. – Надо быть полным идиотом, чтобы полагать, что в этих бесчисленных норах обитает только один червяк. Вспомните библию, Джолтон! Бог каждую тварь сделал по паре. «Живите и размножайтесь!» - сказал он им. Вспомнили? Или вы считаете, что здешний Творец вылепил здесь всех в единственном экземпляре?

Красавчик отвернулся от окна и, слушая меня, тупо смотрел на стену.

-  Ну и выбрали мы место, - тихо пробормотал он, когда я перестал кричать, и направился к холодильнику.

Я удивлённо уставился в его узкую ссутулившуюся спину. Этот псих-неврастеник даже не стал разводить антимонии, как это делал всегда, когда впадал в панику. Надо же! Хотя… я ведь тоже перестал любезничать и забыл про светские манеры. Суровая жизнь на Чиккории перевоспитывала нас, прививая нам качества настоящих мужчин. И не потихоньку, как бы исподволь, но настойчиво, а резко и сразу, с помощью «шоковой терапии».

Когда он открыл холодильник, я уже успокоился и, как ни в чём не бывало, сказал ему:

-  Правильно, дружище, сейчас самое время подкрепиться. Туман вот-вот начнёт рассеиваться, а у нас так много работы.

После завтрака Джолтон сразу же принялся за взрывные работы.  Клочья тумана ещё блуждали по равнине, цепляясь за траву, как за последнюю надежду остаться здесь, но его это не остановило. Черви исчезли, и этого было достаточно. Вместо одного фейерверка он устроил два. Первый, по его словам, не получился. Но при этом я не услышал ни одного недовольного выражения о неудавшемся взрыве. Наоборот, он с азартом насверлил новые скважины, заложил в них взрывчатку и с удовольствием нажал на кнопку. Без сомнения, всё это было проделано для того, чтобы наделать как можно больше шума.

Затем он с моей помощью переоборудовал « Скорпиона» в бульдозер и снова принялся ворочать взорванную землю, нарочито нажимая на педаль газа больше, чем того требовалось.

А я взялся за прежнюю работу. Бетонные болванки застыли, значительно уменьшившись в размерах, и я, освободив их от щитов, стал собирать новые формы.

После обеда, который готовил уже я, мы взялись забивать сваи. Грохот стоял такой, что ушам, не смотря на противошумные наушники, всё равно было больно. Этим мы занимались весь оставшийся день. Когда темнота, пронзённая блестящими точками звёзд, внезапно упала на равнину, мы забили все семьдесят свай, которые я изготовил. Пока Джолтон их заколачивал, я успел залить  ещё тридцать форм.

Об ужине не было и речи. Снова распив на треть «Чёрную лошадь», мы завалились спать и проспали до утра без всяких приключений. Эту ночь, как и последующие, нас уже никто не беспокоил. Джолтон не зря старался. Сурки, напуганные шумом, покинули равнину. И, похоже, кроме них и пещерных червей, здесь больше никто не жил.

 Александр БЕЛКА