ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Соната Бетховена

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Гражданское дело

Автор иконка Вова Рельефный
Стоит почитать Отцовский капитал

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Стихи к 8 марта для женщин - Поздравляем...

Автор иконка Роман SH.
Стоит почитать Читая,он плакал.

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Без тебя меня нет

Автор иконка Вера Сыродоева
Стоит почитать Поздняя осень

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Хрусткий ледок

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Как с утра тяжелый снег похоронил

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Вредные советы №1

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

не сокрушайся
Просмотры:  367       Лайки:  0
Автор Юрий Коскевич

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Живые маски: машкерад при императрице


Василий Шеин Василий Шеин Жанр прозы:

Жанр прозы Фантастика
245 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Живые маски: машкерад при императрицеОскар Уайльд. "Не надо смотреть ни на людей, ни на вещи. Надо смотреть только в зеркала. Потому что зеркала отражают одни лишь маски..."

Оскар Уайльд.

"Не надо смотреть ни на людей, ни на вещи. Надо смотреть только в зеркала. Потому что зеркала отражают одни лишь маски..."


   

   Ранним утром Павел Игнатович Вожнов подъехал на казенном извозчике к своему департаменту. Было еще темно, мела колючая поземка. Со слабо освещенного крыльца резво сбежал заждавшийся швейцар. Открыв дверцу экипажа опустил навесной порожек. Бережно поддерживаемый под руку, Павел Игнатович грузно прошагал в коридорную залу.   

Рассеяно выслушал доклад швейцара о происшествиях в присутствии за ночь, небрежно сбросил с себя форменную шинель. Снял теплые, валяные из бараньей шерсти, бурки, одетые поверх лакированных сапожек с острыми, согласно принятой в высшем свете моды, носками. Докладом привратника он не интересовался, так как понимал, что происходить в запертом на ночь помещении, ровным счетом - нечему. Разве что, если печи протоплены плохо, по причине привычного запоя истопника Архипки, или пронырливые крысы снова объели угол двери в архивариусную камору.


Но внутри было тепло. Павел Игнатович удовлетворенно потер руки;

- Стало быть, не зря, вчера по моему велению, Архипа выпороли розгами! Что делать: раб он и есть, невежа и неуч! Только розги и понимает! А крысы… Эту мерзость пусть дворник изничтожает! К слову, нужно непременно указать, чтобы завели котов! А лучше – кошек! Как ты думаешь, братец? Кошки ловчее котов будут?

- Как изволите приказать-с, Ваше превосходис-с-сво! Мудрость изрекаете: известно, кошки ловчее против котов, насекомых хвостатых, давят! Особливо-с, когда при них котенята малые! – угодливо хихикнул привратник.

- То-то! – многозначительно произнес Павел Игнатович: - На все самому указывать за вас надо!

Возле лестницы на этажи стоял караульный жандарм. Выгнув грудь колесом, здоровенный детина пялил вывороченные в показном усердии водянистые глаза.

- Здравия желаю, Ваше высоко - превосходис-с-ство! – гаркнул, вытягиваясь перед начальством, бравый служака.

Вожнов поморщился. Хотел пройти мимо, но решил задержаться.

- Экий, ты братец… Э-э! – замялся Павел Игнатович, подбирая нужное слово. Не найдя, вздохнул: - Экий ты…И приветствуешь не по чину! Разве не знаешь, что меня следует величать – превосходительство, без - «высоко!»

- Не могу знать, Ваше высоко - превосходитс-с-сво! Не положено!

Вожнов махнул рукой. Поднимаясь на этаж подумал: «Хоть и глуп, а предан! Нужно сказать Алексею Ивановичу, чтобы при случае особо отметил его!»

Вожнов шагал по длинному коридору, уверенно, по хозяйски, бухая сапогами по крашеным половицам. Из открытых дверей кабинетов выходили прибывшие спозаранку столоначальники и служащие, кланялись своему начальствующему.. Павел Игнатович шел небрежно склонив голову, приветствуя одновременно и никого и в тоже время всех.

За плотно прикрытыми золочеными портьерами окнами было еще совсем темно, но просторный кабинет был ярко освещен множеством свечей, укрепленных в вычурных канделябрах и свисающей с высокого потолка люстре. В большом камине уютно потрескивали березовые поленья. Павел Игнатович любовным взором обвел помещение: «Все же не зря, выпороли Архипку!» - снова подумалось ему, и он еще раз самодовольно просмотрел кабинет.

Первое что бросалось в глаза, это большой, во весь рост, портрет императрицы Екатерины Великой. «Матушка наша, благодетельница!» - слезно прочувствовался Павел Игнатович, осеняя себя крестным знамением. Затем, взор любого посетителя кабинета привлекал мундир! Это был парадный мундир самого Важнова. Секрет такого внимания был прост. В кабинете было два стола: малый рабочий и большой, для проведения заседательств, требующих присутствия большого количества приглашенных. Этот стол стоял на небольшом возвышении от пола, а в его голове был выставлен резной, богато отделанный стул. На его высокую спинку и был надет парадный мундир чиновника четвертого класса, являвшегося согласно Табели о рангах действительным статским советником и обер-камергером императорского двора ея Величества, Важнова Павла Игнатовича, занимающего высокий пост в одной из коллегий при Сенате.

Внешне все это выглядело просто и незатейливо: мундир как мундир, разве что с двумя «станиславами», второй и третей степени, которыми был отмечен за усердие перед Отчизной хозяин шитого сусальным золотом и витым серебром облачения! Но Павел Игнатович давно приметил за этим некое магическое воздействие, которое оказывало на принимаемых людей немалое влияние. Особенно просителей, заставляя их едва не пригибаться к полу, осознавая значимость и весомость места Важнова, внушая кому робость, кому смирение, а иным – возможно и страх! Просители, настроенные на решительность – утихали, робкие – и вовсе смирялись…

Но и это было не самое главное. Самое поразительное, что эту мысль подсказал личный секретарь Важнова, принятый на службу как говорится – «без году неделя», да еще в двенадцатом классе, чина – губернского секретаря! «Поразительно! - подумал начальник присутствия: - В столь юном возрасте и такие – смелые, разительные решения! Да-с! Можно сказать, даже не вьюноша, а некий – уникум!»

…Вся удивительная история появления в поле зрения Важнова его будушего помощника случилась менее чем половину года тому назад. В тот вечер, облаченный во фрак Павел Игнатович скучал в обществе престарелой графини М-n, будучи приглашенной особой на благотворительном вечере, устроенного светской львицей madam Жюли. Рядом с ними стояли еще две дамы, восторженно ахающие, внимающие рассказу старой «кокотки». Важнов рассеяно слушал ее, как он считал, пустую болтовню и огорченно вздыхал, бросая взгляды в сторону буфетной и зеленых ломберных столов. Но бремя власти и светского приличия требовали определенных жертв, и Павел Игнатович терпеливо, порой не к месту, кивал головой, выказывая внимание и интерес к разговору. Графиню, он недолюбливал за ее увлечение спиритическими сеансами. Не блещущий умом и эрудицией, Важнов не любил господ, пропитавшихся иноземным духом вольтерианства, а тем более не терпел всяческие мистические и изотерические увлечения. «Все должно быть просто! – говаривал он: - Есть человек, у него – должен быть господин! Над господином стоят Бог и Император! И тогда, все станет на своих местах!»

Павел Игнатович не был отмечен сиятельной родней и обширным образованием! Всего он добивался сам, обладая недюжинным мужицким умом и предусмотрительностью. Но самое важное, в нем удивительно хорошо сочетались такие качества как исполнительность и, доведенная до уровня обожествления, преданность вышестоящему начальству. Вышестоящие, эти способности оценивало по достоинству, и Вожнов медленно, но уверенно поднимался по службе, дойдя из самых низов до мундира четвертого класса. Начальником он слыл туповатым, но неукоснительно строгим. «Звезд с небес не срывает, но трону – предан!» - пошутила сама государыня, вручая ему орден Святого Станислава II степени. Вожнов тогда, прослезился, страстно лобызая ручку царственной особы.

…Павел Игнатович совсем уже было заскучал, как что-то привлекло его внимание в болтовне графини. Та, с придыханием ужаса, говорила о том, как не далее чем вчера она присутствовала на сеансе, в котором вызывали дух самого Воланда. Поначалу все боялись приступить к опасному ритуалу, но он состоялся, благодаря уму и бесстрашию очаровательного молодого человека, которого ввела в свет подруга графини. Юноша не только вызвал смертельно опасного духа, но еще - внятно изложил свою беседу с ним. А после, в самых живописных образах, рассказал многое, о чем присутствующие спиритисты никогда и не слыхивали…

- Кстати, Павел Игнатич! – обратилась графиня к Вожнову, отметив его интерес к рассказу: - Вы могли бы проявить участие в судьбе молодого человека! Он прибыл из провинции и озабочен поиском службы! Умоляю вас, что вам стоит! Я обещала оказать ему посильную протекцию…

Обрадовавшись окончанию беседы, Вожнов пробормотал признательные слова старушке графине, дав расплывчатое обещание обязательно запомнить названное имя провинциального искателя от жизни. Пройдя в буфетную выпил два фужера вина, легонько закусил сочной бужениной, с полфунта, и, промокнув лоснящиеся губы душистой салфеткой, уселся за карточным столом.

Игра шла несколько вяло, но Павел Игнатович немного проигрался.

- Не огорчайтесь, Ваше превосходительство! – утешил его давний партнер по картам, отставной генерал от инфантерии: - Вот я вчера проигрался, так – это да! Полста червонцев! Но уверяю вас, я нисколько не сожалею о проигрыше! Боже, какая это была партия! – застонал игрок, схватившись за букли парика: - Я, совершенно не против повторить ее и сейчас!

- И кто-же, позвольте полюбопытствовать, будет этот счастливчик?

- Не поверите! Мальчишка! Да-с, мальчишка, из какой - то деревни! Но как он играет! Какая смелость и решительность! Юноша, безусловно талантлив…

Павел Игнатович вздрогнул, услышав ответ генерала: «Странно! Дважды за вечер, я слышу одно и тоже имя! Какая-то, скажу, сомнительная репутация у этого молодого человека! Очаровать графиню, переиграть самого генерала? Любопытно, весьма любопытно!»

Напрасно в обществе иногда не принимают любопытство за порок. Водился за неприступно строгим Вожновым этот порок: любил Павел Игнатович на досуге послушать, как бы невзначай, деликатные рассказы. Умные подчиненные пользовались этим. Начальник ненавязчиво, внешне безлико, никак не комментируя, выслушивал их россказни, делая при этом отметки в своей памяти.

Так и в этот раз. Вожнов увел разговор в другую сторону, а поутру, велел отправить посыльного к графине, чтобы отыскать место проживания молодого спиритического и карточного таланта.

И вот - встреча состоялась. Вряд ли, камергер императорского двора мог предугадать, какие разительные перемены внесет в его жизнь и карьеру представший перед ним молодой человек. Верующий в бога, но не верующий в предначертания судьбы, Павел Игнатович и не мыслил о предстоящих событиях. А пока, перед ним встал румяный юноша, едва перешагнувший свое двадцатилетие. Одет он был в скромный наряд, который носят небогатые дворянские дети – недоросли. Только платье его, никак не желало увязываться с внешностью: юноша был выше среднего роста, широкоплеч и кудряв. Рукава синего сюртука, казалось, вот-вот лопнут от переполнявших их мышц. «Атлетический юноша! Неуж-то, к письму – прилежен?» - отметил Вожнов, а вслух сказал.

- Таким как вы, сударь, самое место в гвардии, у трона, у царицы матушки стоять! Что вы у нас хлопочете? Здесь иные баталии случаются, тихие и неприметные!

- Не имею склонности к воинской службе, Ваше превосходительство! – бойко ответил проситель: - Да и наследственность у меня – дурная, от матушки передалась! – Брови чиновника изумленно поползли вверх. Юноша, заметив это, пояснил: - Кожа, на ладонях да ступнях, сильно сохнет, до крови трескается! В сапогах не походишь, ваше превосходительство! А без сапог, какая служба?

- Так, так! А к чему другому, ведут вас ваши склонности?

- Обучен письму и математическому счету! Складно говорю на трех языках! Также, понимаю экономическую выгоду государств. Силен в географии, химии и геометрии!

- География это хорошо! А вот, выгоду государства, дружок – нам знать не положено! На то есть высокий Сенат, и сама государыня! Уж не французов ли вы начитались? Коли так, то…

- Осмелюсь перебить, Ваше превосходительство! – бойко заявил юноша: - К Европе, интерес имею чисто любознательный! Отчизна выше чужбины, по духу и вере православной! А также, по мудрости государыни и ее помощников!

- Похвально! – смилостивился Вожнов: - Думается, коли не станете вольнодумничать да перечить начальству, то из вас, немалый толк выйдет!

Он внимательно осматривал молодого недоросля.

- Слышал, картами увлекаетесь. Не рановато ли, сие пристрастие? Какие еще, озорства, водятся за вами, кроме карт?

- Никаких, Ваше превосходительство! Карты способствуют развитию математических и психологических способностей…

- Каких, каких? Пси-хи-чи…

- Прошу прощения! – несколько смутился бойкий недоросль: - Это редкое обозначение, означающее изучение свойств характера человека! А в остальном, вина не пью, для девиц – считаю, пока не время…

- Экий, вы братец, правильный! Даже неловко быть с вами…Молодость без сумасбродств и пороков – сомнительна!

- Разве отсутствие пороков, считается – пороком, Ваше превосходительство? – уверенно заявил юноша.

Вожнов засопел. «Умен, своенравен! Но… Хорош, хорош – стервец!»- подумал он и вздохнул, вспомнив свою молодость.

Павел Игнатович вызвал столоначальника, и велел ему приставить молодого чиновника к счетному делу. Через две недели по присутствию поползли восторженные слухи о быстром и скором на ум и дело чиновнике из счетного стола. Вожнов навел справки и удивился: молодой человек повел свое дело на удивление ловко и грамотно. И вот тогда, к нему пришла воистину великолепная мысль: он взял Никиту Васильева к себе на службу, заменив им плохо справляющегося с обязанностями, прежнего личного секретаря.

Вскоре, педантичный и скрупулезный в делах, Вожнов, и сам сумел убедиться в справедливости ходивших уверений о расторопности Никиты. Юноша не только привел в порядок расстроенные прежним секретарем бумаги, но и ввел в производство некие новшества, которые хорошо сказались на самом начальнике присутствия. Все дела у Никиты были разложены по полочкам, всему нашлось свое правильное место.

Новоиспеченный губернский секретарь успевал везде: он не мельтешил перед высоким взором начальства, но в тоже время, казалось, был – везде! И главное – вовремя! Вот и сейчас, едва Вожнов уселся в кресло, как подняв глаза, увидел стоявшего перед собой секретаря.

- Здравствуй, братец! – обласкал его начальник: - Что у нас на сегодня?

- Как всегда, Павел Игнатович! – Никита, уже давно, с глазу на глаз, обращался к Вожнову по имени отчеству, и тому, подобное отношение, как ни странно – нравилось. Уж больно надоело ему, постоянное елейное «с-с-ство», из уст лукавых просителей и подчиненных: - Слева, документы не требующие отлагательства! Рядом, важные, но не скорые! То, что можно отложить на потом, я просмотрел сам, и предоставлю вам к вечеру или завтра! Рабочий график на сегодня…список дел…: – поправился Никита: - Извольте просмотреть и скорректиро…то есть – подправить, сами!

- Где ты нахватался, столь мудреных словечек! – пожурил его Вожнов, приступая к делам: - Небось, ночами – латынь учишь? Похвально!

Павел Игнатович просмотрел несколько бумаг. Вздохнув, отложил в сторону перо. Человеком, он был еще крепким, не чуждым внезапным интересам жизни. Вот и нынче, вечер он провел в театре! Там, он давно добивался благосклонности певички Sashe, и та, наконец, ответила на его притязания, позволив увезти себя на тайную квартиру. Конечно, Вожнов понимал, что в его возрасте и положении, за все нужно платить, особенно за любовь юной особы, но это его не напрягало. Так было принято: за подобные связи, в обществе – платили все. …Павел Игнатович вспомнил счастливую ночь, и сладко потянулся.

- Устал я чего-то, Никита! А день только начался! Вот сейчас: важный совет со столоначальниками. Тут, в разговоре строгость нужна, а у меня напротив, настроение хорошее. Следом, встреча с полицмейстером. Здесь, наоборот, нужно мягкость принять. Алексей Иваныч, хоть и не ходит под моей властью, а все – перегибать не следует! Всяко случается! А там…: - Вожнов мельком глянул в список: - А там, просители следуют! И разные, и с каждым по каждому беседуется! За день столько раз переменишься, что к вечеру и лика своего родного в зеркале не узнаёшь… Да-с…Утомительно это!

Секретарь настороженно глянул на Вожнова: в глазах его загорелись странные, заполненные любопытством, огоньки. Подавив в себе вспышку непонятного торжества, он склонился к начальнику.

- Павел Игнатович! Могу предложить радикальное средство, максималь…,тьфу! Гипотетически идеаль…Ох, простите, я взволнован! – Никита глубоко вздохнул: - В общем, есть средство, способное облегчить ваш труд!

- Да? И что это? Капли, мази…И что я должен примазывать? Здоровы ли вы сегодня, сударь?

- Здоров, Ваше превосходительство! Здоров, и как никогда – бодр! А средство, совсем не то, о чем вы изволили подумать…

- Ну-у! Чего тянешь, говори!

- Маски, Павел Игнатович!

- Это как? Как в «машкераде»?

- Почти, но не совсем! Изволите показать?

- Ну-ну! Тащи, свой «машкерад!» - Павел Игнатович тяжело откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по крышке стола.

Никита исчез за дверь, и через минуту протянул начальнику тонкую папку обшитую зеленым сафьяном. Вожнов взял ее, недоверчиво пролистал.

- Что здесь? Листы, на листах квадраты с надписями! Где личины?

- Извольте пояснить! – взволнованный секретарь перелистнул страничку: - Каждый квадрат содержит в себе маску, изготовленную из тончайшего оптико - волоконного полимера, который содержит в себе всю психологическую и поведенческую мимикрию лица, а также, передает интеллектуальные, основанные на блоке информации, импульсы - прямо в мозг испытуемого объекта…


- Да вы шутить изволите, милос-с -стивый государь? Что вы себе позволяете! Вы забылись, молодой человек! Да я вас, сейчас-же, на съезжую! В плети!

- Не положено! Я дворянин! – неуверенно пискнул покрасневший Никита и смущенно замолчал. Павел Игнатович шумно дышал, вытирал платком выступивший от гнева пот. Отдышавшись, прошелся по кабинету.

- Вы дурно пользуетсь, моей-с благосклонностью к вам! Извольте продолжить! Только безо всяких этих, ваших штучек! Я не потерплю!

- Хорошо! – покорился Никита: - Суть в том, Ваше превосходительство, что, как вы изволили заметить, квадратики – и есть маски! Они изготовлены из тончайшего э-э…как бы – шелка! Не ощутимы на ощупь, и не приметны - для глаза! На квадратах – надписи. Надпись соответствует эмоциональ…,простите – чувственному состоянию внутреннего содержимого, скрытого в личине! Все просто, выбираете то, что вам требуется! А далее – совсем просто! К примеру: вам предстоит строгий разговор с провинившимся, вы выбираете подпись «строгость», прикасаетесь перстами к квадрату, и переносите его на свое лицо, ото лба до подбородка, и все! Личина – одета! И мало того, она настроит ваш ум на свойственное разговору поведение и высказывания…

- Шарлатанство? Или это ваши спиритические штучки?

- Что вы, Ваше превосходительство! Крестом клянусь: ничего общего с мистикой и богоборчеством! Эти маски, плод научных трудов, еще никому не известных!

- Так чьи это труды?

- Мои, Ваше превосходительство! – скромно потупился Никита: - Имею склонность к научной деятельности! Изволите испробовать?

- Гм! ...Кхе-кхе! – откашлялся Вожнов. Ему было непонятно, все то, о чем говорилось, и даже боязно, но глянув в честные глаза секретаря – он решился: - Что ж, сударь! Изволим, так сказать – для смеху ради! Вам повезло, что у меня хороший настрой! Иначе…

Говоря это, Вожнов неторопливо пробегал глазами по квадратикам, выбирая приглянувшуюся надпись.

- Лукавство…Гнев…Смирение…А давай – смирение! Сие качество, порой на большую пользу идет! Особенно вам, молодым!

Осторожно прикоснулся пальцами к квадратику, помял его и провел по своему лицу, сверху донизу. Прикрыв глаза – немного посидел, прислушиваясь к себе, но ничего постороннего в ощущениях не обнаружил.

- И что? Где личина?

- На вас, Ваше превосходительство! Извольте подойти к зеркалу!

Вожнов прошел к зеркалу. С его светящейся от огня свечей глади, на него глядел он сам, Павел Игнатович! И смотрел столь умильно и смиренно, что сам хозяин отображения, даже отшатнулся от стекла: столь непривычно изменилось его лицо, принявшее на себя - постное, и в то же время скорбное, умиротворяющее чувство. Павел Игнатович оглянулся на секретаря…

- Работает, ваше превосходительство! Извольте, не снимая личины – изобразить, к примеру, гнев!

Павел Игнатович попытался нахмуриться, но …но несмотря на все усилия – это ему не удавалось. Его лицо упорно не хотело менять прежнего выражения. Более того, Вожнов чувствовал, что его буквально распирает изнутри огромная потребность говорить на смиренные и покаянные темы, причем, в голове сумбуром проносились столь достойные словосочетания и выражения – каких он прежде в себе не замечал.

- Да-с! – ошеломленно пробормотал он, пораженный открытиями в самом себе: - Да-с! Однако…

- Так что, Павел Игнатович! – глаза Никиты восторженно блестели, он с трудом скрывал в себе внутреннее ликование: - Время принимать столоначальников! Приглашать?

- Зовите! – решился Вожнов.

…Чиновники входили в кабинет, с опаской поглядывая на своего начальника. Проведя многие годы в присутствии, некоторые из них таинственным образом умудрялись загодя прознать причины вызова к его превосходительству, и по возможности пытались подготовиться к такому, как правило, неприятному, повороту дел в вялой рутине будничных хлопот. Но сегодня, судя по непривычно расслабленному выражению сиятельного лица, неприятностей не намечалось. Повеселевшие столоначальники рассаживались у большого стола, шумно передвигали стулья, ласково и вежливо улыбались Вожнову.

Павел Игнатович с недоумением смотрел на улыбчивых подчиненных: по его мнению, предстоящая беседа не имела ничего общего с охватившим чиновников добродушием. Его внимание привлек секретарь: встревоженный Никита украдкой подавал ему знаки, потирая при этом свое румяное лицо. Вожнов спохватился. Пригнувшись к столу, отыскал квадратик с грозной надписью «Суровость», быстро и незаметно переменил личину…

Изумленные столоначальники замолчали: вместо, только что смиренно взиравшего на них лица, они увидели каменно сжатые губы, натянутые к низу брови и гневно подрагивающие, поросшие полуседыми бакенбардами, щеки…

- Не вижу-с, господа начальствующие, поводов к веселью! Да-с, не вижу! Извольте прекратить вольности в моем присутствии! – Вожнов строго покосился в бок, стараясь увидеть обшлаг висевшего на спинке стула, олицетворявшего его непременную власть, мундира: - Начнем-с, господа! Итак…

…Подавленные невиданным натиском упреков со стороны Его превосходительства, чиновники расходились, не веря тому, что гроза миновала, не нанеся им особого ущерба. Обошла на этот раз, так как строгий Вожнов, открыто предупредил некоторых в том, что через месяц к слабовольным будут применены неприятные решения.

- Крут, нынче, батюшка наш! – промолвил самый старый из них: - Десять лет служу под их началом, но такого….Никак, перемены будут! Знать бы, какие!

- Платок мокрёхонёк, бери – выжимай! – ответил ему другой, утирая влажным платком лоб и шею! Оглядевшись по сторонам, тихонько добавил: - Коли так, рвут и мечут, их превосходительство, то возможно готовят место – туда…! – чиновник закатил глаза к потолку: - Очень даже может быть!

…Павел Игнатович, насвистывая мелодию из прослушанной вчера оперетты «Нормы», стоял у окна. Столица просыпалась. В мутном свете утра начинали видеться грязные, занавоженные лошадьми мостовые. Тихонько прорысачила открытая коляска: извозчик сонно покачивался на облучке.

«В кабак заглянул, каналья! Не иначе!» - подумал про него Вожнов. Настроение было прекрасное. Бодрящее чувство активности действий переполняло его. За спиной деликатно прокашлялся молодой секретарь. Павел Игнатович повернулся.

- Алексей Иванович – здесь! Ожидают в приемной! Звать?

- Зови! – благосклонно кивнул Вожнов, усаживаясь за малый стол, хотя знал, что сейчас придется подниматься навстречу полицмейстеру. Но он поступил так специально, чтобы визитер мог оценить оказанную ему честь.

- Ба-ба-ба! Алексей Иванович! Здравствуй, батюшка! – широко раскинув руки, хозяин пошел к посетителю. Лицо Павла Игнатовича приветливо лучилось искренней радостью встречи. Одетая личина, числившаяся за подписью «радушие», выказывала всю гамму чувств и переживаний соответствующих моменту. Полицмейстер служил в другом месте, не связанном напрямую с деятельностью Вожнова, да и по Табели был рангом ниже, но Павел Игнатович, справедливо рассудив что подобные знакомства не бывают излишними, оказывал Алексею Ивановичу свое покровительство. Иногда он досадовал на себя, что в беседах с полицмейстером прорывались снисходительные, барственные нотки, но такое случалось случайно, помимо его воли, больше по привычке свойственной многим высоким чиновникам. Не нравилось такое и Алексею Ивановичу, но он терпел, хотя порой недовольно морщился.

Так было прежде, но не сейчас! Обласканный потоком искреннего радушия, полицмейстер с удивлением смотрел на Вожнова, и тот, самодовольно отметил, что в глазах посетителя начал таять голубой ледок недоверия, который замечался при их прежних встречах. Обговорив все нужные вопросы, они распрощались, крайне довольные друг другом, считая теперь себя совершенными друзьями.

- Трум–пум-пум-пум-пум! – напевал Павел Игнатович, отбивая пальцами такт арии по столу, с удовольствием предвкушая вечерний визит к мадемуазель Saha.

- Ваше превосходительство! – вывел его из приятной задумчивости Никита: - По плану предусмотрен прием просителей!

- Кто?

- Купец из Торговой гильдии, вдова майора, чиновник 10 класса, ищущий места! Еще…

- Полно, Никитушка! Доложи им, на сегодня приема не будет! Скажи, что занят я, государственными делами не требующих отлагательств! – Павел Игнатович недовольно наморщился, но понял - что сделать это ему не удается, так как на лице по прежнему сияла личина радушия. Он снова подошел к зеркалу, внимательно изучая свое отражение. Увиденное очень понравилось Вожнову, даже не хотелось менять его на другое, обычное…

- Хотя постой! – преисполненному добрым чувством участия ко всему и всем, Вожнову захотелось сделать что-то хорошее, чтобы ему в это счастливое утро стало еще приятнее: - Доложи, что там по вдове! Сиротам нужно помогать! – он назидательно поднял к верху палец руки. Никита тайком ухмыльнулся, наблюдая за преобразившимся превосходительством.

- Хлопочет за наследство! Дело пустяковое, и ста рублей не будет…Из-за этого, вероятно и тянется! Не хотят принимать к исполнению…

- Вы правы! Увы, но таковы наши нравы! Как не стараемся их искоренять, но корень мздоимства и выгоды прочно пустил свои отпрыски в нашем обществе, порождая тем самым – недоверие и недовольство к властям! Но, наша прямая обязанность, есть - пресечение подобных явлений, утверждая тем самым справедливость уложений изданных матушкой государыней! – Павел Игнатович говорил, и не верил самому себе! Никогда прежде он не излагал свои мысли так складно и доходчиво. «Ай да – квадраты, ай да – личины!» - восторженно подумалось ему.

Никита почтительно склонил голову, выслушивая патетическую речь Вожнова. Внутри его все ликовало: «Проект работает! Да еще как действует! Кто скажет что я не гений?». Переждав, он продолжил свой доклад.

- Дело рассматривается уже более года! И хотя напрямую не касается нашего ведомства, но, как вы сердобольно изволили отметить, сирота прибегает к вам, Ваше превосходительство, наслышанная о вашем участии в судьбах народов России…Для просительницы, сто рублей – целое состояние!

- Прямо таки – Лисичкино дело! – проговорил польщенный Вожнов. В свете ходили разговоры о веселой истории, приключившейся в судебной коллегии. Началось оно с тяжбы помещицы Лисичкиной, с половину века назад. Помещица подала жалобу на соседа за самовольный перенос межевого столба на границе их имений. Но тяжба – затянулась! Помещица умерла, не дождавшись ее разрешения. Дело перешло к ее наследникам. Обрастая подробностями и бумагами, оно переходило из ведомства в ведомство, пока о нем не прослышала сама государыня. Разгневанная императрица велела немедля окончить дело и приставы, погрузив на возы всю скопившуюся документацию, решили для скорейшего разрешения вопроса выехать на место преступления. Во время ночевки на постоялом дворе, три воза с документами – по неясной причине – сгорели и дело, прекратилось само по себе, навечно войдя в анналы Российского правосудия как – «Лисичкино», став символом проволочек и бюрократии.

- Извольте пригласить вдову! Остальным отказать!

…Решив вопрос о наследстве в пользу вдовы, Павел Игнатович по прежнему находясь в прекрасном расположении духа, отважился на то, что хотел сделать уже довольно давно, а именно, нанести визит секретарю самой государыни. Давно лелеял Вожнов мысль предстать перед императрицей: опытный вельможа понимал, что добиться успеха можно только тогда, когда о тебе помнят. Но в силу своей робости, мельтешить при дворе, переполненном самыми разными личностями ищущих милостей от государыни, не смел. Но теперь, поверив в уникальную способность перевоплощения через таинственные личины, планы его резко изменились. Он совсем уже было собрался заказать экипаж, как в дверь протиснулся Никита, и взволнованно зашептал:

- Павел Игнатович! Швейцар прибег! Докладывает, что к вам идет его высокопревосходительство генерал–прокурор, князь Н-ской! Он на лестнице задержался, с полицмейстером…

Вожнов, смахнув с лица маску благодушия, побледнел. Визит высокого лица, курировавшего сам Сенат, был не предвиден и не предсказуем. Лихорадочно размышляя о причинах столь неожиданного посещения, Павел Игнатович, на ходу расстегивая пуговицы мундира, кинулся к висевшему на стуле парадному облачению, но не успел…

В отворившуюся дверь вошел генерал. Вожнов стоял перед ним в неприглядном виде: резко осунувшийся, в наполовину расстегнутом мундире. Щеки Вожнова мелко подрагивали.

- Здравствуй, Павел Игнатович! – наигранно весело произнес генерал, делая вид что не замечает взволнованного состояния хозяина кабинета.

- Здравия желаю, Ваше высоко-превосходительство! – гаркнул Вожнов, вытягиваясь во фрунт, втягивая в себя живот. Срывающимися пальцами он пытался застегнуть мундир, но проклятые пуговицы, как назло, упорно не желали влезать в петельки.

- Полноте, Павел Игнатович! Давайте, по свойски, без превосходительств! Я сам виноват, не упредил тебя и вот…: - князь, словно извиняясь, сокрушенно развел руками: - Мы с тобой старые знакомцы! А не желаешь ли табачку понюхать? Да ты садись, садись…В ногах правды нет! Правда, брат, она в Сенате!

Вспотевший Вожнов, принужденно рассмеялся шутке сиятельного князя. Но смех вышел унизительно угодливый и дробный. Генерал недовольно поморщился, уселся в кресло. «Не угодил!» - похолодел чиновник, но совладав с собой, быстро сунул руку в ящик стола.

- Я, ваше сиятельство…князь! – поправился он. Генерал снисходительно кивнул: - Я, князь, сам табачок не пользую, а позвольте вам… По случаю, оказалась у меня занятная вещица, да и табачок в ней, говорят – добрый…Турецкий! – Вожнов протянул генералу маленькую табакерку.

- Знатная работа! – князь повертел в руках табакерку: - И камни, на ней – отменные! Тыщи две стоит, не меньше! А к табаку, я приучился от самой государыни! Всем известно ее пристрастие к сему зелью! В каждой комнате у нее… Я…Я…Ачхи…Ачхи…

- На здоровье, князюшка! – Вожнов совсем справился с волнением. Пока прочихавшийся генерал утирал платком выступившие слезы, он тайком открыл папку с личинами и торопливо читал надписи на квадратиках. «Преданность и ум!» - выхватил его взгляд.

Прослезившийся князь поднял веселый взор на Вожнова. Перед ним сидел уверенный в себе вельможа, излучая преданное чувство всеми чертами своего лица. В глазах мелькнули искорки скрытого понимания и почтительности.

- Благодарствую! Табак отменно крепок! Угодил, братец! Угодил! – князь протянул драгоценную безделушку хозяину.

- Что вы, что вы! – замахал тот руками! – Извольте оказать милость! Примите в дар! Так сказать, от чистого сердца!

- Уж не подкуп ли? – лукаво спросил князь. Вожнов похолодел! – Полно вам! Пошутил я, по свойски! – табакерка лежала на столе. Князь, приятно улыбаясь, любовался подарком. У Павла Игнатовича отлегло от души.

- Я, Павел Игнатович, проезжал мимо! Дай, думаю – навещу старого знакомца! Дела у меня к тебе – нет! Просто: поболтаем, по стариковски! А?

- Как изволите, князь…

- Изволю, изволю! – милостиво кивнул вельможа: - А кстати: табачок, действительно – турецкий! А что ты о самих турках мыслишь? Долго ли война с ними продлится? Не пора ли замиряться?

- Про это, князь, известно Богу и государыне! – начал было Вожнов, но вдруг, на удивление для себя, заговорил совсем не про то, о чем хотел сказать: - Турок, ваше сиятельство, воин отменный! Половина Европы под ним ходит, стало быть – силен он! Да вот только, с русским духом – ему не совладать! В том ошибка Османов, что войну с нами затевают! Но, война – дело весьма разорительное, и поэтому, я думаю…

Изумленный собственным красноречием, Вожнов начал излагать предполагаемое направление в политике России и Османской Империи. Говорил он убедительно, с достоинством, опираясь на факты и здравый смысл. Князь, с любопытством слушал разговорившегося Вожнова, не перебивал. Иногда – просил уточнить, пояснить более подробно течение его мысли и следовавшие выводы.

- Однако, Павел Игнатович! – сказал он, внимательно глядя на собеседника: - Признаться не ожидал, столь основательной беседы! Занятно и главное, в ваших словах я уловил сходство с речами самой матушки императрицы! Да и Светлейший Князь, Потемкин-Таврический, говорит о том же что и вы! Не ожидал от вас, такой ясности государственного ума!

- Весьма признателен, Ваше высоко – превосходительство, за столь лестную оценку моих суждений! Радение на пользу Отечества…

- Ну, братец, раз так – не стану лукавить и я! – перебил его князь, и пригнувшись в сторону Вожнова, доверительно понизил голос: - Не скрою: поручила мне государыня произвести замену в *** коллегии при Высоком Сенате! Забота о государственном деле привела меня к вам, дай думаю поговорю, прощупаю так сказать…И вижу – не зря, решил встретиться с вами! Удивили вы меня… Думаю, рекомендовать вас на выбылое место!

- Князь! – обмер Вожнов. Упав на колени, он трясущимися руками ловил сиятельные персты: - Князь! Ваше сияс-с-ство! Да я…Я…Извольте вашу ручку-с! Наипреданнейше-с, всепокорнейше-с… Да я-с…

- Полно, Павел Игнатович! Не меня благодарите, а ясность вашего разума! Все мы слуги государыни… Но, благодарность ваша – преждевременна! Все зависит от благосклонности к вам государыни нашей! Готовьтесь: о приеме – вас заблаговременно известят!

…Павел Игнатович был совершенно опустошен. Слепо и безлико он оглядывал противоположную стену кабинета. «Господи! – прошептал он: - Неуж-то свершилось!». Вожнов схватил со стола колокольчик и неистово зазвонил. В кабинет тотчас явился встревоженный секретарь.

- Никитушка! Братец мой! – пролепетал Вожнов: - Как так? Сколько лет стремился, уже и не мечтал – и вот, на тебе… Неужто, это все твои – личины содеяли? Не верю…Не верю…

…Через минуту, успокоившийся Вожнов, рассказал Никите о состоявшемся с князем разговоре. «Свершилось!» - внутренне возликовал молодой секретарь, не подозревая, что слово в слово повторяет возглас своего начальника.

- Поздравляю, Ваше – высоко-превосходительство! – склонился сияющий юноша.

- Рано! Сглазишь! – отмахнулся Вожнов: - Ты вот что: о личинах, ни гу-гу! Никому не сказывай! Служи преданно: я, по началу, тебя в коллежские пожалую! А там и до – титулярного, рукой подать! Вникай, не шутка – в такие годы и титулярный советник! А далее…! – Павел Игнатович мечтательно закатил глаза.

- Вели экипаж подать! В храм поеду, помолюсь на удачу!

- Я бы, Павел Игнатович, не советовал вам так поступать…

- Отчего? – изумился Вожнов.

- Скажу вам по секрету: государыня готовит указ о секуляризации церковных земель и контроле над доходами монастырей и храмов! Святые отцы и так не совсем довольны политикой императрицы по отношению к церкви, а тут – прознают, и вовсе завоют…

- Неуж? Откуда знаешь? Личины?

- Ну, скажем – так, знаю и все! Но информация верная, вернее нет! Епископы станут себе сторонников вербо… искать, как бы вам, не подставиться, в столь ответственный момент…

- Да, Никитушка! – медленно проговорил Вожнов, после долгого молчания: - Да тебе – цены нет! Не Бог ли мне тебя сниспослал? Чего молчишь?

…Через три недели Вожнов предстал пред государыней. За полчаса до приема он долго выбирал нужные маски. Никита – ахнул! Павел Николаевич, не слушая его возражений, напялил сразу три личины: «Непроницаемость», «Мудрость» и «Благородство!» «Что он делает?» - Никита в отчаянии заламывал руки: - Ведь такое не апробировано! Сразу три, а вдруг – перемкнет его? Что делать?». Но Вожнов, отмахнувшись от советов пришедшего в полный ужас секретаря, отбыл во дворец.

Государыня была не одна. В окружении сановных вельмож стоял сам сиятельный граф Потемкин-Таврический! Рослый великан с любопытством вперил наглый, одноглазый взгляд в Вожнова. Императрица разговаривала ласково и приветливо. Угостила табачком: все долго смеялись, над не приученному к зелью, расчихавшемуся чиновнику.

- Давайте перейдем к делу! – Екатерина прервала веселье. Говорила она просто, старательно, но с заметным акцентом, проговаривая слова: - Скажи, Павел Игнатович, что ты думаешь об устройстве государства моего? Говори смело, не таись…

Вожнов с достоинством поклонился государыне.

- Велика Империя, государыня, от того ее и слава и беды! – он невозмутимо начал излагать «свои» мысли: - Прирастает она землями и людьми, стараниями твоих верных помощников! – Вожнов с достоинством склонился в сторону Потемкина. Тот одобрительно кивнул: - Многие задачи стоят перед тобой матушка, а иные из них – я так вижу! Перво – наперво, – это нужно просвещать нацию, которой тебе надлежит управлять. Хорошо бы - ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы. Следует учредить в государстве хорошую и точную полицию, способствовать расцвету государства и сделать его изобильным. Надобно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям…

Вожнов уверенно излагал свои мысли. Изумленные смелостью его суждений, придворные затихли. Императрица слушала очень внимательно, и только Светлейший Князь, постукивая пальцем о табакерку, улыбался, с одобрением оглядывая Павла Игнатовича. Вожнов замолчал…

- А что, государыня! – прервал затянувшееся молчание Потемкин: - Дело говорит вельможа! Вспомни, днями мы с тобой говорили о том же что и он! Или он подслушал нас? – Светлейший громко засмеялся…

…Прошел еще месяц. Вожнов сидел в новом кабинете. На спинке стула, как и в старом месте, величественно возвышался его парадный мундир, только уже вместо Станислава его украшала Анна, пока второй степени. И золотое шитье указывало на принадлежность хозяина мундира ко второму классу Табели о рангах. Павел Николаевич, произвел настолько благоприятное впечатление на проницательную императрицу, что она велела в кратчайшие сроки повысить того с четвертого класса на третий, и почти тут-же, вопреки принятому – во второй! Указом Ея Величества, Важнов был определен на должность обер-прокурора, возглавив при этом одну из коллегий при Сенате.

В камине, несмотря на лето, горел огонь: Павел Игнатович любил тепло. Поморщившись от жаркого воздуха, в кабинет вошел секретарь.

- Павел Игнатович! Не дело этак! Тело нужно закалять, физическими упражнениями и умеренностью! В том числе и прохладой! А вы? Вот, поставлю Архипке четверть вина, уйдет он в запой и останетесь без дров…

- А я – велю его высечь!

- Раба высечь – немудрено! Вам следует избегать этих не цивилизованных привычек! Зачем вы его с собой перевели? И истукана – полицейского притащили! Только народ пугает! А привратник? Он своими кошками с котятами всю коллегию заполонил! Днями, я в кошачье дерьмо вляпался…

- Не ворчи, Никитушка! – добродушно ответил Павел Игнатович: - Стар я и слаб! Привык к ним!

- Я вызвал плотников! Завтра, в смежной комнате начну устанавливать спортивные тренажеры!

- Это что? – опасливо поинтересовался Вожнов, с некоторой робостью поглядев на секретаря.

- Увидите! – безапелляционно заявил Никита: - Вы, нам нужны – крепким и здоровым! Мне и Отечеству!

Вожнов обреченно вздохнул.

…Вечером Никита пришел в квартиру, которую ему сняли в счет средств коллегии. Не снимая лаковых штиблет, завалился на кушетку.

- Эх, Колька! Самые дела пошли, красота!

- Дела - делами, а обувь снимай! – проворчал невысокий парень, сидя за столом, заваленном пожелтевшими от времени бумагами.

- Колян! – рослый Никита подхватил щуплого товарища, и заплясал по комнате: - Свершилось! Моего - над коллегией поставили! Представляешь: еще год – другой, и я его в сенаторы выведу! Это же – почти вершина власти!

- Ну и что? – Колян вывернулся из крепких рук Никиты: - Бугай! Ты мне руку сломаешь! Распрыгался!

- Нет, ты не представляешь!

- Да представляю, только отстань! Мешаешь! Слушай, тут мне такое в руки попало! Этому документу цены нет! Подумай, его держал в руках сам Иван Васильевич Грозный! Это сенсация! А ты мне – Сенат, Сенат…

…Год назад два студента Академии Общественных Наук, основанной в 2099 году, пересекли временное пространство, перейдя во вторую половину восемнадцатого века. Согласно заданию по академической практике, они должны были провести анализ реформ Российского государства проведенных во время правления императрицы Екатерины, прозванной – Великой. Щуплый Николай устроился переписчиком деловых бумаг в иностранной коллегии, но неожиданно отвлекся от заданной темы. В заброшенных архивах он случайно обнаружил такое скопление ценнейших документов, что у бедолаги, в буквальном смысле – закружилась голова!

Никому не нужные рукописи и свитки грудами валялись в сырых, пыльных каморках. Николай знал, что они практически не дошли даже до двадцатого века и с головой погрузился в их изучение. Не в состоянии переработать столь ценную для истории информацию, часть из нее он копировал на разрешенные к использованию во временных перемещениях устройства памяти.

А вот, о деятельности своего товарища Никиты, рассеянный историк, почти ничего не знал, наивно предполагая, что тот, в отличие от него, следует вверенным им инструкциям. А зря! Еще в своем времени, Никита увлекся изучением интеллекта внедряемого в робототехнические устройства, позволяющие машинам принимать самостоятельные решения. Особенно его интересовали биороботы, максимально приближенные к человеку: по внешнему облику, поведенческим схемам и даже - уровню мышления. Технологии разработок «человекозаменителей» достигли столь высокого уровня, что практически любой владелец мог изменить внешность своей собственности, в том числе и путем замены лицевых масок. Но пытливый ум Никиты пошел дальше: он поставил перед собой задачу разработать маски, которые были бы способны нести в себе огромный объем всевозможной информации, касающейся повседневной жизни и не только. Гвоздем программы новоиспеченного ученого являлась возможность передачи через психическое и эмоциональное выражение маски, соответствующую ее настрою информацию - непосредственно в мозг человека. Проблема, как считал Никита, была воистину – глобальной: благодаря его разработке, даже самый отъявленный злодей, одев маску под названием «добродетельность», мог бы часами рассуждать о свойствах этого чувства, воспринимая при этом совершенно осмысленно и искренне всю полноту своих действий. И не только злодей: любой человек мог мгновенно перевоплощаться не только в эмоциях, но и в осмысленности явления, используя всю накопленную человечеством информацию, в том числе и научную.

И как ни странно – но это ему удалось. Никита с успехом провел первые испытания масок на своих товарищах, в основном во время веселых вечеринок и тусовок. Результаты были просто потрясающими. Эксперимент требовал более обширного исследования, но все внезапно прекратилось. Ученые мужи, каким-то образом прознали об его деятельности, и вскоре Интеллектуальный Совет биотехнологий наложил запрет на творчество молодого энтузиаста. Разработки Никиты несли в себе слишком непредсказуемые последствия для человечества, и без того отяготившегося проблемами связанными с искусственным интеллектом. Работы были свернуты, маски и технологии их изготовления – изъяты. Никита притих! Но как оказалось – не сдался!

Получив разрешение на перемещение во времени в научных целях, он непостижимым образом сумел пронести свое изобретение в восемнадцатый век. Бесконтрольное поле деятельности в «просвещенном веке» открывало перед молодым нарушителем закона, невиданные горизонты практического применения своего детища. И Никита – начал действовать! Случай вывел его на ограниченного умом, но перспективного в плане карьеры – его превосходительство, обер – камергера двора Ея Величества – Вожнова Павла Игнатовича…

Николай продолжал увлеченно рассказывать о старой записи. Никита не слушал его, он размышлял. О том, что уже произошло и главное, о том, что еще пока не свершилось. «А ведь у нас, с Павлом Игнатовичем, все еще впереди! И не только с ним! Что если замахнуться на самого Потемкина! Или – царицу!»

- Мама дорогая! – присвистнул Никита: - Это ж такое можно сотворить…

- Да ничего он не творил! – недовольно отозвался не понявший его Колян: - Нормальный он царь был, Иван Васильевич! Только, вокруг него – врагов было не меряно…И – дураков!

- Эт точно! – задумчиво ответил Никита: - А что если – дуракам, поумнеть помочь! Как думаешь, куда бы тогда Иван Васильевич Россию повернул? Не знаешь? И я не знаю! Но подумать стоит…


19 октября 2021

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Живые маски: машкерад при императрице»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер