ЭФФЕКТ МАРИОНЕТКИ

  Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)

   ЭФФЕКТ МАРИОНЕТКИ

– Старче, Старче! – заставила вздрогнуть вложенная в ухо микро-акустика поликанальной связи шестого поколения «Суперкод двести двадцать», – Старче, ответь Куму.

– Старче на связи, – из-под мелкоячеистой антирадарно заплюсованной маскировочной сети «Хамелеон-ультра» с хрипотцой отозвался возлежащий на надувном матрасе седовласый усач годков этак пятидесяти с хвостиком, подзапущенный в плане выбритости и облаченный в замызганные бомжовского пошиба лохмотья.

– Старче, контролируешь сектор? – вдруг каким-то стилизованным под робота голосом продолжил микро-динамик.

– А то как? Контролирую, Кум, – шаря с высоты птичьего полета объективом где-то средних размеров видеокамеры по подернутой утренним туманом раскинувшейся километрах в трех Красной площади, заверил приникший к окуляру густо офингаленным глазом по виду отпетый бомжара.

– Отбой связи, – выдала микро-акустика и тут же заглохла.

«Соплячье-е! Загнали как пацана на высотную крышу! – нацеливая видеокамеру на лихо скатывающуюся с золоченого купола Успенского собора ворону, подумал Старче, – О, еще одна покатилась!.. О, третья пошла!.. Этак и все золотишко сусальное с куполов своими когтями пообдирают. Чего-то не ловят сегодня мух президентские соколятники...»

И тут же будто во искупление вины перед разлегшимся на крыше высотки бомжеподобием к кремлевским куполам взмыла сразу аж пара соколов, спровоцировав заполошную эвакуацию воронья...

Сыпанул мелкий снег, а чуть спустя заморосил губительный для снежинок дождик.

«Покров уж давно позади, – подумалось Старче, – Зима на носу.»

Припомнилась в этакой же глубинно осенней непогоди окраина Лондона, где на то время старший лейтенант Главного управления Генштаба РФ Вадим Стариков выполнил свою дебютную акцию: поймав из укрытия в фокус четырехфазного отечественного гипноманипулятора «Поводырь-8» упражнявшегося в стендовой стрельбе по тарелочкам изменника родины экс-полковника ФСБ Ивашкина и подчинив его волю до абсолютной марионеточности, подающий большие надежды диверсант-желторотик на глазах у свидетелей стремительно довел объект ликвидации до самострела из дробовика со смертельным исходом, при этом оставшись абсолютно незамеченным и вне малейших подозрений...

А потом пошло-поехало словно по маслу: и собственноручно вколовший себе героиновую передозировку какой-то русскоязычный наркоделец латиноамериканских кровей, и переметнувшийся к америкосам эфэсбэшный хакер, и явно чем-то нешуточно насоливший российской госвласти беглый нефтемагнат... Кстати, и хакер, и магнат были ликвидированы там же, где и дебютный Ивашкин – в Лондоне: первый, дистанционно доведенный до состояния марионетки, соорудив из буксировочного фала удавку, самолично навесил на свою тонюсенькую шейку запаску от собственной малолитражки и бросился с набережной в полноводную Темзу; второй же в день бракосочетания единственной дочери сиганул с перрона под локомотив прибывающего с умопомрачительным размахом оформленного свадебного поезда...

Раскрыт был Стариков уже будучи майором и Героем России. По весне две тысячи двадцать шестого – где-то спустя с месяц от возвращения на родину из Швейцарии, где с использованием эффекта марионетки загнал в роли грабителя с пистолетом в банк антироссийски активнейшего депутата украинской Верховной рады Остапа Мирабишвили.

Так вот, стремительное скольжение к провалу стартовало с того, что воскресным утром по спецканалу отзвонился генерал Голиков, после приветствия озабоченно сообщивший без обиняков: «Вадим, ты раскрыт! Лезь в Ютуб и смотри. Не паникуй. Конец связи.»

Пошарившись в интернете, Вадим до ступора ужаснулся от раскиданных по сайтам уличающих его как агента Москвы фото и видео; в приложенных к коим текстах он значился не под оперативным псевдонимом как средней руки антиквар Эльдар Кушнер, а под собственным Ф.И.О. как майор службы внешней разведки ГУ Генштаба ВС РФ Вадим Николаевич Стариков!..

Шу-ум тогда подня-ялся!.. Всепланетарный!.. На особку же неистовствовали англичане: и так, и этак рыли-копали, даб добыть на Старикова гарантированно обличительный компромат. Однако ж... Всё тщетно и тщетно, а плоды фантазии-то к делу разве что курам на смех на сопли приклеишь!

Вадим же тем временем, долгосрочно освобожденный руководством от службы по фиктивному больничному листу с остеохондрозным диагнозом, томился в новехоньком дачном коттедже, во владение коим вступил накануне...

Надо сказать, по-детски импульсивные дочка с сыном от переезда из столичной двушки в элитного пошиба двухуровневый особняк самозабвенно парили на седьмых небесах! Супруга ж, нарадовавшись до устали, где-то на третий после интернетного вброса день вдруг на сон грядущий безудержно разрыдалась:

– Убьют тебя, Вадик, – малость подуспокоившись, выдавила она.

– Кто? За что? Не вижу причин, – слукавил Вадим.

– Будто не знаешь. Будто сам никого и не убивал, – всхлипнув, продолжила Ольга.

– Кого может убить международной доставки военно-дипломатический тайный курьер? Для меня ж по службе даже малюсенький пистолетик не предусмотрен.

– Почтальонов, даже и военных, закрытым президентским указом званием Героя России не поощряют. И коттеджи почтальонам с бухты-барахты не дарят, – завелась детективно начитанная благоверная, – Да если хочешь знать, со вчера в нашу библиотеку форменное паломничество кого ни попадя! Припрутся, рассядутся на весь читальный зал и на меня пялятся да на видео внаглую снимают! А сегодня каких-то двое иностранцев на селфи с ними за сотню евро агитировали!

– Ого! – с напускным изумлением воскликнул Вадим, – Мы сказочно популярны?! И как? Надеюсь, на сотку евриков разбогатела?!

– Не-е юро-о-одству-уй!!! – истерично выкрикнула супруга, – Да, популярна! И только благодаря тебе – всемирно знаменитому шпиону и убийце! Теперь мы популярны семейно, в том числе и Мишенька с Варей! И где гарантии, что, когда станут убивать тебя, не убьют заодно и наших детей?!!

– Не паникуй, – вымолвил Вадик, – Кому мы нужны? Кому выгода нас убивать?

– Да хотя бы твоим командирам, чтобы снять свою боль головную и прикрыть свои жирные задницы!

Да, за счет тебя живем мы шикарно! Но никакая роскошь не стоит жизни наших детей! Всё! Увольняюсь, забираю Мишеньку с Варенькой и уезжаю к маме в Ново-Петрово! Всё! Дети дороже!..

– Как знаешь, – не воспротивился Стариков, – Надеюсь, подавать на развод не планируешь?

– Нет, не планирую. Но фамилию и себе, и детям обязательно поменяю. На свою девичью. Пойми ж, надо ж как-то спасаться!

– Валяй – меняй. Тебе видней. Конечно ж, так будет лучше, – уступил и одобрил Вадим, из профессиональных же соображений считая подобные меры не более чем напрасными хлопотами...

Усадив детей в купе, Ольга вышла на пустынный перрон. Помолчали. Собственноручно загримированный под бородатого очкарика Вадим тщетно метался мыслью в поиске подходящих для прощания слов. Разум супруги, похоже, тоже был занят тем же...

Бодрый женский голос объявил о пятиминутной готовности поезда к отправлению. Обнялись. И тут Ольгу прорвало:

– Как ты мог взять на душу столько смертных грехов?! – жарко зашептала она на ухо мужу, – Они ж могут переложиться на наших детей и... даже внуков! Разве у тебя нет права выбора?

– Нет. Никогда. Ни малейшего права, – ничуть не теряя самообладания, произнес Вадим, – Я же солдат. А солдаты не обсуждают приказы и не отказываются их выполнять.

– Ты уже давно не солдат, – возразила Ольга, – Ты майор.

– Какая разница? И генерал остается солдатом, и маршал. Если бы мне поручили убить, я бы убил.

– Так и настаиваешь, что ты никого не убивал?

– Никого, – солгал Вадим, – Котят, сама знаешь, топил; а людей не убивал.

– И что, эти англичане с американцами и прочими иностранцами лгут? – с некой надеждой в голосе прошептала Ольга.

– А ты как думала? – узрев пару топтунов из наружки, горестно усмехнулся Вадим, – Все лгут: и ихние, и наши. Мир без вранья что море без соли.

– И ты врешь?

– И я. Но только не тебе и не сейчас, – в очередной раз солгал Вадим.

– Почему-то... верится, – с неким облегчением прошептала заплаканная Ольга...

Незамедлительно после отъезда семьи по рекомендации генерала Голикова к Вадиму подселился его давнишний приятель тоже майор и тоже агент внешней разведки хронический холостяк Колька Бессонов, после чего особняк был облеплен видеокамерами и обложен круглосуточным наружным наблюдением.

Кутили тет-а-тет, отсыпались, опохмелялись, зубились в карты и в нарды, смотрели фильмы и прочая, прочая, прочая... И все безвылазно, будто под домашним арестом. Даже продукты и выпивку доставляли топтуны из наружки...

Грешным делом, Вадим в те напряженные дни и ночи не однажды ловил себя на мысли, что до его физического устранения родной конторой осталось немного иль даже и вовсе – чуть-чуть; но... Через месячишко-другой ажиотаж вокруг имени Вадима Старикова мало-помалу сдулся... Да, он окончательно и бесповоротно был раскрыт как агент внешней разведки Генштаба; да, было доподлинно доказано более десятка фактов посещения им зарубежных населенных пунктов синхронно с загадочными смертями в них якобы неугодных российским властям личностей. Но только это. И не более того!.. И ни на йоту не более!..

Российские же контрразведки (и эфэсбэшная, и генштабовская) тем временем закидывали и закидывали неводы в гэушный так называемый «Аквариум», надеясь выловить сдавшую Старикова «рыбину»... Но... «рыбалка» так и не увенчалась успехом...

А где-то в июле того переломного года была запущена программа по госзащите семьи Стариковых. И вскоре на очередное место жительства Стариковы переехали уже как Новиковы. Что примечательно, Вадим даже не выпал из структуры Главного управления Генштаба, однако ж... Стал Старче невыездным и заданиями особой важности не обременяемым – всё на подхвате да на подхвате в исключительно эпизодических ролях главным образом в охранной ипостаси...

И сегодня типичный репертуар: подкинуты от Генштаба в качестве усиления к Федеральной службе охраны, занимающейся обеспечением безопасности визита в Москву новоиспеченного президента США...

Поежившись от озноба, Старче подкинул сенсорно до двадцатипятки градус поддетого под лохмотья нательного электрообогревателя и усердно зачесал зазудевшийся затылок. Помыслилось: «И откуда эти жулики берут костюмирование? Неужели из экономии выменивают у натуральных бомжей на дешевую выпивку?! Так недолго и вшей подхватить!.. А этот фингал под глазом. Чем же они его намалевали?! Сдается, самой паршивой свинцовою краской. А свинец-то – гольный канцераген..!»

– Старче, Старче! Вызывает Кум! – прервала обеспокоенность микро-акустика.

– Старче на связи! – отозвался Вадим.

– Там, в твоем секторе – аккурат под тобою – вскрывается джип Мазилы.

– Помоги, Старче! Мою тачку вскрывает какой-то урод! – заполошно вклинился в эфир сидящий на крыше напротив работающий под псевдонимом Мазила снайпер Вовка Игрушкин, – Не дыроватить же гада из винтореза! Синяя «Нива-Тойота»! В госномере три трояка!

– Добро. Отключаюсь. Попробую поработать, – заверил Старче...

Проверив надежность крепления карабина веревочной страховки к стойке карнизного ограждения, Старче подполз к самому краю и нацелил видеокамеру со встроенным манипулятором вертикально вниз. Борзо поймав в объектив покусившегося на тачку Мазилы дистрофичного охламона и до предела укрупнив зум, Вадим активировал гипнолуч и, чуть ли не мгновенно зафиксировав контакт, принялся энергично мыслить за злоумышленника... В итоге тот с дикими воплями сплясал прямо на автопарковке вприсядку; опустившись на четвереньки, подолбил лбом асфальт; более того – прилюдно справил нужду по-тяжелому на пешеходной зебре, после чего не сходя с места публично занялся онанизмом...

Когда упакованного в смирительную рубашку горе-угонщика под овации зевак увозила скорая, Старче ощутил меж не прикрытых антирадарной маскировочной сетью лопаток вибрирующий жар, и тут же по телу заметалась совмещенная с терпким внутричерепным покалыванием нервозная дрожь!.. «Американец! «Хантер шестнадцатый»! Сигма-манипулятор! Меня повели! Эффект марионетки! – воспалило мозг ужасное озарение, – Надо срочно домой. Надо срочно. Я ж не выключил дома утюг! Срочно домой. Напрямки...» – взволнованно бормотал Старче, с отстегнутым страховочным карабином в кулаке шагая в мегаполисную пропасть с макушки тридцатиэтажной рукотворной скалы...

«О-о-о-о! Аллах акбар!» – возликовал засевший с гипноманипулятором на верхнем этаже замоскворецкого небоскреба залегендированный под штукатура-гастарбайтера бородач...

 Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)