ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать ГРИМАСЫ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать День учителя

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Опричнина царя Ивана Грозного

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Ухудшаем функционал сайта

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Гражданское дело

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Мышь шуршит, дышит ночь, цветом виски

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Я говорю с тобой стихами

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать В город входит лето величаво

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Вот и все

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать На те же грабли

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Утром сказку оставляю
Просмотры:  298       Лайки:  0
Автор kapral55

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Судьба ликвидатора


Иванов Евгений Геннадиевич Иванов Евгений Геннадиевич Жанр прозы:

Жанр прозы Детектив
2127 просмотров
0 рекомендуют
3 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Читателю предлагается авторская версия сложной судьбы ликвидатора КГБ СССР Богдана Сташинского.

как Ребет, сопровождая даму, что-то весело ей рассказывал, следуя по направлению к подъезду. Видимо эта женщина была его соседкой и они не собирались прощаться на улице. Сташинский быстро спрятал цилиндр во внутренний карман плаща, быстро спустился вниз и вышел через запасной вход, чтобы случайно не столкнуться со своей жертвой на выходе.

    Наступила суббота. День выдался на удивление ясным и солнечным. Богдан даже не стал надевать плащ. Он прошелся по площади, задержался у газетного киоска, там приобрел свежий номер «Шпигеля» и стал лениво перелистывать страницы, время от времени рассеянно поглядывая по сторонам.

    Ближе к десяти часом утра он увидел Льва Ребета, выходившего из трамвая по направлению к редакции. На этот раз тот был один. Богдану не составляло труда первым войти в подъезд, на ходу вынимая из кармана невинный газетный сверток.  Поднявшись по лестнице до второго этажа, он остановился и прислушался. Через несколько секунд раздался грохот кованной двери и на лестнице послышались шаги. Сташинский повернулся и стал спускаться вниз, придерживаясь правой стороны. Когда Ребет оказался на несколько ступенек ниже от него, Богдан поднял на уровень лица предварительно снятое с предохранителя оружие,  и выстрелил жертве в лицо струей смертоносного яда. Профессор чуть качнулся вперед, даже не поняв, почему эта лестница внезапно поплыла у него под ногами. Не замедляя шаг, Богдан продолжал спускаться, на ходу пряча оружие во внутренний карман пиджака. Уже за спиной он услышал, как Ребет упал, но при этом не обернулся.

    Выйдя из здания, он принял противоядие и поспешил к каналу Кегльмюльбах, находившемуся в полукилометре от площади Карлсплац. Прогулочным шагом он добрался до площади Ленбах, пересек дорогу у отеля «Регина» и вышел к каналу. Там он  бросил в воду пустой цилиндр, а затем, немного побродив по городу, направился к своему отелю. Избавившись от опасной улики, он, наконец, почувствовал себя относительно спокойно и уверенно. Не торопясь, он прогулялся по улице Максимилиана и очутился на площади. На подходе к отелю,  он мельком бросил взгляд на здание редакции «Украинский самостийник». У дверей эмигрантской газеты уже стояли  карета скорой помощи и полицейский автомобиль, как немое подтверждение его успеха. Войдя к себе в номер, он еще раз посмотрел на здание редакции и вспомнил огромные, неимоверно расширенные от ужаса глаза Льва Ребета. Он видел их всего долю секунды, но они ему запомнились настолько четко, что не могли выйти из его памяти еще очень долго. Восстанавливая динамику недавних событий, Богдан не мог поверить, что все это произошло с ним.  И тут вдруг его стошнило прямо на подоконник. Он машинально  вытер рот ладонью и пошел в ванную комнату. Он долго стоял над раковиной, поливая голову ледяной водой, пока его вновь не начало тошнить.

    Приведя сначала себя, а затем свой номер в порядок, он сразу же выписался из гостиницы.

- Что-то случилось? – мимоходом, без видимого интереса спросил он у швейцара, наблюдавшего за людьми, толпившимися возле редакции.

- Кажется, плохо человеку стало. Говорят, сердце. – Равнодушно пожал плечами тот, поправляя поношенную форму.- Скорая его уже увезла.

- Бедняга, - буркнул в ответ Сташинский и направился на железнодорожный вокзал, где первым же экспрессом отправился во Франкфурт-на-Майне. В поезде он не мог сомкнуть глаз, хотя моральная и физическая усталость давала о себе знать. Но как только он смыкал веки, перед глазами сразу же, как из тьмы возникало лицо  Ребета. Во Франкфурте, он переночевал в отеле «Интернациональ», после чего утренним рейсом компании «Бритиш Юропиэн Эйруэйз» вылетел в Берлин. Сидя в салоне самолета, он листал местные газеты и неожиданно увидел небольшой некролог, следующего содержания:

                « Сенат Украинского свободного университета, весь научный мир и украинская общественность с глубоким прискорбием сообщает, в субботу 12 октября 1957 года  в 11 часов неожиданно от сердечного приступа ушел в вечность профессор Лев Роман Ребет, талантливый украинский ученый и незаменимый деятель в области украинской культуры. Похороны состоятся в среду 16 октября в 14 часов на кладбище Вальдфридгоф в городе Мюнхене».

    Отложив газету в сторону, Сташинский откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, про себя произнес: «Неужели я это сделал».

 

 

                                        Г Л А В А  12

 

     Вернувшись в Берлин, Богдан отбросил все свои душевные сомнения.  Когда-то давно, можно сказать, еще в прошлой жизни, когда Богдан учился в Киевской школе КГБ, один из преподавателей говорил им, молодым курсантам:

- Вы будущие профессионалы, а это значит, что ни от настроений, ни от угрызений совести зависеть не можете. Получили задание – думайте только об одном, как его выполнить и больше ни о чем другом вы думать не должны. Есть такое понятие, как «производственная необходимость». Если нет другого пути решения проблемы, как лишить жизни того или иного паразита, вы обязаны это сделать, и палец на спусковом крючке у вас не должен дрогнуть в самый последний момент. Помните о главном, ликвидация врага – это не убийство и не преступление. Это защита, защита человека от изверга.

   От этих воспоминаний Сташинскому легче не стало, однако именно этими словами он пробовал найти себе оправдание. Он пытался убедить себя в том, что выполнил свое первое задание, как профессионал и это был его первый успех на поприще ликвидатора. Тогда, сразу после ликвидации Ребета, ему сложно было себя переломить, но спустя двое суток, он постепенно  начал ощущать себя по-новому. Теперь он уже не был  безликим рядовым разведчиком, собирающим малозначительную информацию, он почувствовал силу той неограниченной власти, когда от имени государства можно карать преступников, лишая их жизни, при этом, не ожидая возмездия за свои деяния. Это было ни с чем не сравнимое ощущение власти и силы, недоступное и непонятное многим простым людям.

    На его лице блуждала еле уловимая улыбка. Он вышел из здания вокзала и вальяжной походкой направился к ближайшему телефону-автомату. Найдя в кармане нужную монетку, он опустил ее в аппарат и по памяти набрал известный только ему номер телефона в Карлхорсте.

- Добрый день, - услышав голос Демона, поздоровался с ним Богдан, и, не представляясь, продолжил. – Я передал поздравление Вашему знакомому, он остался доволен.

Это была заранее обусловленная фраза, свидетельствующая об успешном завершении дела.

- Очень хорошо, - без эмоций ответил Сергей, - надеюсь, завтра мы увидимся?

- Конечно, - ответил Богдан, - Я подойду к вам, как обычно.

    Он повесил трубку и улыбнулся, предвкушая завтрашний триумф.

    На следующий день, ровно в полдень Сташинский появился на конспиративной квартире в Карлхорсте. Как никогда прежде, он был необычайно веселым и возбужденным. В таком же приподнятом настроении оказался и Сергей Демон. Прямо на пороге, он крепко обнял своего подопечного и дружески похлопал его по плечу.

- Молодей, Йозеф, - он по-прежнему называл его немецким именем, - От всей души тебя поздравляю.- Освободив Богдана из своих объятий, он крепко пожал ему руку и добавил. -Руководство высоко оценило твою работу.

    Они прошли в комнату. Богдан, как всегда сел в кресло, а Сергей, с лукавой улыбкой на губах, вытащил из нижнего ящика серванта небольшую коробку и торжественно протянул ее Сташинскому.

- Вот.  Руководство отдела награждает тебя ценным подарком. Это фотоаппарат  «Контакс». Говорят классная штука.- Сергей с интересом посмотрел на Богдана, ожидая реакции с его стороны.

- Служу Советскому Союзу.- Разочаровано ответил Сташинский. За свою работу он наделся получить, как минимум орден Красной Звезды.

    Сергей Демон был хорошим психологом и сразу уловил изменения в настроении своего подчиненного.

- Пойми, дружище, ты хорошо выполнил свою работу, а хорошая работа всегда должна поощряться. Ну, а награды, им награждают за подвиги. – Он примиренчески улыбнулся Богдану и продолжил, - Опять же мы подумали, что фотоаппарат тебе пригодится и в жизни и  в работе, а грамота или медаль, что с них толку, особенно в твоем положении, здесь на чужбине.

- А я разве обижаюсь? - улыбнулся в ответ Сташинский, - Мне всегда хотелось приобрести хороший фотоаппарат, но о таком я даже не мечтал.

- Ну, вот и славненько, - потер ладонями Сергей и предложил, - Может хряпнем по рюмочке за твой успех? У меня есть отличный армянский коньяк.

- Можно и по рюмочке. – Без колебаний согласился Богдан и выпрямился в кресле.

   В считанные секунды на журнальном столике появилась непочатая бутылка коньяка, плитка шоколада и нарезанный на  блюдце лимон.

- За твой успех! – произнес Сергей и залпом выпил янтарную жидкость. В этот момент называть Богдана немецким именем он не мог, а обращаться к нему подлинным именем язык не поворачивался. Слишком уж он привык к немецкому образу своего подопечного.           

   Богдан только пригубил свою рюмку и, отодвинув ее в сторону, серьезно произнес:

- Сергей Александрович, давайте я напишу отчет и пойду, а то у меня еще есть дела.

- Да, какие у тебя могут быть дела, - поднял брови Демон и вновь взял в руки бутылку.- У тебя сейчас сплошные выходные. Более того, тебе еще положен отпуск.

    Он начал вновь наполнять свою рюмку, а затем дернулся, как от удара тока,  и на несколько секунд неподвижно застыл.

- У тебя что, появилась баба? – спросил он с таким видом, как будто бы тот сделал что-то из ряда вон выходящее.

   Богдан заерзал на стуле и как школьник опустил глаза.

- Да, - с трудом вымолвил он, - я еще до командировки хотел вам об этом сказать, но подумал, что из-за этого вы отмените мое задание.

- И кто твоя пассия? – краснея, то ли от возбуждения, то ли от принятого алкоголя,

 спросил Сергей.

- Ее зовут Инге Поль. Она работает парикмахером в Западном Берлине.

- Час от часу не легче. – Демон, поставил наполненную рюмку на стол, вскочил с места и начал расхаживать по комнате, едва сдерживая раздражение. – Тебе что, наших баб мало? Да, если б ты только раньше сказал, что тебе так приспичило, мы бы тебе женский взвод подобрали  из числа аттестованного или вольнонаемного состава нашего представительства. А так, ты хоть сам представляешь себе, какой геморрой ты приобрел себе и нам?

- Да, все будет нормально, Сергей Александрович, - попытался ослабить напряжение Богдан. – Она только работает в Западном Берлине, а родом она отсюда  из Дольгова, это в нескольких километрах от Берлина. У нее и сейчас там отец владеет автомастерской.

- Владеет автомастерской. – Не скрывая сарказма, передразнил его Демон, - Другими словами капиталист, эксплуатирующий наемный труд.   

- Не надо так. – Твердо произнес Сташинский и строго посмотрел на своего куратора. – Она  хорошая девушка и никакие вольнонаемные барышни мне не нужны. У меня своя голова на плечах есть и наши отношения с Инге никак не повлияют на мою дальнейшую работу.

   Демон вновь сел в кресло и немного смягчив взгляд, спросил:

- У тебя хоть хватило ума не раскрыться перед ней.

- Ну что Вы, Сергей Александрович, - Сташинский воспринял изменение в настроении куратора, как шаг к компромиссу, - Я же не настолько глуп, чтобы из-за девушки ставить под вопрос всю свою дальнейшую карьеру.  Обещаю Вам, что моя личная жизнь никогда не пересечется с моей работой.

- Не зарекайся. – Отмахнулся Сергей, - Основная масса наших коллег прокалываются именно на бабах.- Он укоризненно посмотрел на Богдана и вновь взял в руки рюмку коньяку. – Ладно, сейчас опиши свои похождения в Мюнхене, а я пока подумаю, как преподнести твою любовную историю руководству. 

   Сташинский подвинул к себе лист бумаги и сразу начал писать. Демон, наблюдая за своим подопечным, продолжал мелкими глотками потягивать коньяк,  развалившись в кресле.  Успех ликвидатора  был и его успехом, только за выполнение этого задания он надеялся получить более серьезную награду от руководства 13 отдела ПГУ КГБ СССР, нежели фотоаппарат.

      Через неделю на берлинской квартире, которую снимал Богдан, собрались некоторые представители советской резидентуры, посвященные в курс дела, чтобы совместно отметить удачно проведенную операцию, а заодно и приближающееся 40-летие Великой Октябрьской социалистической революции.

   На следующий день, с больной головой от тяжелого похмелья, Сташинский с паспортом  на имя Александра Антоновича Крылова вылетел из Берлина в Москву. В самолете его постоянно мутило, он неоднократно просил у бортпроводницы воды и периодически выходил в туалет, однако легче не становилось. Ему казалось, что конца этому полету не будет никогда.

    В итоге, через несколько часов, немного пошатываясь, с бледно-зеленым цветом лица, Богдан все же вышел из самолета. Никогда в жизни его не радовали так бетонные плиты аэродрома, как в этот раз. Он готов был упасть на них и целовать, как самое дорогое, что осталось в его жизни, и не потому, что вернулся на Родину, а потому, что вновь обрел твердую опору под ногами. Вместе с пассажирами этого рейса, он вошел в здание аэропорта. До этого Богдану дважды приходилось бывать в Москве. Первый раз он отправлялся отсюда в Варшаву, когда выезжал на стажировку. Второй раз вылетал в Берлин. Он любил и недолюбливал этот город одновременно. С одной стороны его поражали гордое величие столицы, ее архитектура и история, с другой стороны, бурная жизнь, суета и масштабы, при которых переезд из одного конца города в другой занимали полдня, просто  пугали. В свое время родной Львов казался ему настоящим мегаполисом, но в сравнении с Москвой, он воспринимался, как  уютный и провинциальный городок. Но даже не этот момент оставлял у Богдана негативный осадок от столицы, а скорее то, что приезжал он в Москву не отдыхать, а встречаться со своим руководством. На свете мало найдется людей, которые испытывали бы душевный комфорт от посещения  властных кабинетов, где порой от одной беседы с высокопоставленным начальником или вредным  чиновником, зависит твой дальнейший взлет по карьерной лестнице или безжалостное падение.  Сташинский не был исключением в этом вопросе. Ему предстоял разговор с непосредственным руководителем отдела. Конечно, повод для встречи был для него благоприятным, но начальники, есть начальники, и никогда не знаешь, чем закончится общение с ними.

  Не успел Богдан получить свои вещи, как к нему подошел молодой человек, ростом чуть выше среднего, худощавый в сером пальто и такой же шляпе. Быстрым движением, он вытащил из внутреннего кармана красную корочку удостоверения, и, не раскрывая его, также быстро спрятал обратно.  

- Добрый день, - с радушной улыбкой на лице, поздоровался он. – Вы Александр Крылов?

- Да, - удивленно посмотрел на незнакомца Сташинский, - С кем имею честь?

- Меня зовут Валера, - непринужденно, даже как-то по-свойски, ответил тот. – Мне поручено Вас встретить.

 - Кем поручено? – настороженно спросил Богдан.

- Как кем? – удивился тот, - Генералом конечно.

     Сташинский не стал уточнять каким именно генералом, так как все равно фамилий их  не знал. Не так часто он бывал в Москве и  еще реже общался с генералами.  

-  Тогда чего мы ждем, - обрадовался Сташинский тому, что не придется толкаться в душном метро с чемоданом. – Поехали.

   Валерий, привыкший встречать «серьезных» гостей, попытался помочь Богдану донести чемодан до автомобиля, но тот категорически отказался.

    На выходе из аэропорта,  немного в стороне, стояла черная «Волга». Водитель, не теряя времени даром,  тщательно натирал ее кузов сухой тряпкой, ежесекундно любуясь своим отражением  в зеркальной глади отполированного капота.

     Увидев, Валерия с молодым мужчиной, он выпрямился по стойке смирно, хотя одет был в гражданский костюм, и, открыв заднюю дверь автомобиля, произнес:

- Здравия желаю.

    По его поведению Богдан заметил, что тому, видимо, неоднократно приходилось встречать и возить по городу приезжих генералов, поэтому появление в аэропорту молодого сотрудника вызвало у него кратковременное недоумение, с которым он быстро справился. Он перехватил из рук Сташинского чемодан и уложил его в багажник. Затем, без суеты уселся за руль, не дожидаясь пока гость и встречающий его офицер займут места в салоне.

   Богдан ехал в автомобиле и безучастно смотрел в окно. За годы, проведенные в Германии, он уже не воспринимал так Москву, как в юношеские годы. Тогда столица Великой Родины воспринималась любым мальчишкой, как нечто сверхъестественное, как город-сказка, город-мечта. В той прошлой  жизни, для него, как и для большинства его сверстников, самым заветным желанием было оказаться на Красной площади, своими глазами увидеть Мавзолей, Собор Василия Блаженного, попасть на манящую тайнами территорию Кремля и своими руками потрогать полуфантастический Царь-Колокол и сфотографироваться на фоне величественной Царь-пушки. Теперь, после проведенных нескольких лет в Европе, Богдан смотрел на все это другими глазами. Жизнь в патриархальной Германии, постепенно изменили его восприятие действительности и отношение к жизни.

      Они ехали достаточно долго, однако, за время пути никто из присутствующих в машине не проронил ни слова. Богдану не хотелось общаться с незнакомыми коллегами, а те в свою очередь, были приучены не беспокоить пустыми вопросами неизвестных людей.  Лишь только когда они прибыли к месту назначения, Валерий подвел Богдана к дверям кабинета начальника отдела и, обменявшись парой фраз с секретаршей, сухо сказал:

- Проходите, Степан Федорович  ждет Вас.

   Сташинский вошел в огромный зал, обставленный дорогой старинной мебелью, видимо пережившей не одного хозяина. Стены кабинета были обшиты до потолка ореховыми плитами с инкрустацией. Правую стену занимал книжный шкаф, в котором целую полку занимал стройный ряд тридцати темно-синих томов сочинений Максима Горького. Плотные шторы на половину закрывали окна, создавая таинственный полумрак. Верхний свет был выключен, лишь на столе горела настольная лампа. На стене, прямо за спиной хозяина кабинета, висел портрет Дзержинского, а напротив – большая карта Мира. Сам начальник сидел за резным огромным письменным столом, на котором не было ничего лишнего, и внимательно читал документ, скрепленный массивной скрепкой. 

- Разрешите, товарищ генерал? –  Богдан не представился, как того требует воинский устав, потому что  не представлял, какую фамилию ему следует назвать, Крылов или Сташинский. Он впервые видел  начальника отдела, поэтому испытывал естественное в подобных ситуациях напряжение.

- Здравствуй, здравствуй, герой. – По-отечески улыбнулся начальник и, не выходя из-за стола, протянул руку Сташинскому. Он был одет в гражданский серый костюм, белую рубашку с синим галстуком. На вид ему было около 50 лет, крепкого телосложения, с крупными чертами лица, густыми седыми волосами, аккуратно подстриженными под «ежик» и огромными ладонями, с пухлыми пальцами, напоминающими мюнхенские колбаски. Его рукопожатие оказалось настолько сильным, что у Богдана хрустнули костяшки на пальцах. – Присаживайся за стол. - Он указал Сташинскому на свободный стул.

   Богдан присел на край стула и опустил руки под стол, растирая их после активного приветствия.

- Мне уже доложили, о твоих результатах. Молодец. – Без особых эмоций констатировал генерал. – Дело сделано безукоризненно. Полиция Мюнхена при осмотре трупа не нашла никаких признаков насильственной смерти. Всеми структурами кончина Ребета воспринята, как естественная. Мы уже доложили наверх о твоем результате и, от имени Руководство КГБ и  Центрального комитета партии объявляю тебе благодарность. 

- Служу Советскому Союзу. – Вскочил с места Богдан.

   Генерал снисходительно махнул рукой, давая разрешение сесть на место.

- А теперь ты можешь отдохнуть. –  Улыбнулся генерал, - Впереди  тебя ждет отпуск. И не обычный отпуск, а можно сказать, царский. Открою маленький секрет. Тебе положена весьма солидная денежная премия, поэтому можешь поехать куда пожелаешь, в любой санаторий или Дом отдыха. Право выбора остается за тобой. Конечно, в это время года, на пляже не позагораешь, но, по крайней мере, можешь от души погулять, расслабиться, девок пощипать.

    Он засмеялся от собственной шутки и посмотрел на Сташинского, ожидая от него такой же реакции. Но тот молчал, уткнувшись взглядом в поверхность приставного стола.

- Спасибо, товарищ генерал, - не поднимая глаз, ответил Богдан, - Но я не хочу в санаторий.

   Генерал проницательно посмотрел на подчиненного и покачал головой.

- Хочешь быстрее вернуться к своей немочке? – улыбка моментально исчезла с лица начальника.- Зря ты с ней связался.

   Богдан, как волчонок, зыркнул на него и вновь опустил глаза.

- Не люблю я немцев. – Беззлобно продолжал руководитель  отдела. – Жадные они до мерзости. За марку удавятся.

   Богдан поднял удивленные глаза и еле заметно мотнул головой.

- Конечно, я не обо всех немцах говорю. – Почувствовал настроение Сташинского генерал.- Безусловно, были немцы, достойные уважения. Маркс, например, Энгельс, Роза Люксембург, Эрнст Тельман. Но, все же, основная масса – это так, - он пренебрежительно махнул рукой, - друзья до поры до времени. Они же все нас ненавидят и 45 год никогда  нам не простят, поверь мне.

-  Степан Федорович, -Сташинский посмотрел на генерала исподлобья, - Я уже говорил Сергею Александровичу, что наши отношения с Инге никак не повлияют на мою работу.

   Но тот пропустил мимо ушей оправдание своего сотрудника.

- Тебе что, наших баб мало? – не унимался начальник, - Да полным-полно, только помани.

    Генерал скрестил руки на груди, начиная терять прежнее благодушие.

- Короче так. Твою девку мы не знаем, она для нас не проверенный человек.- Генерал привстал с места и немного понизил голос. – Неужели ты не понимаешь, что она может сломать тебе всю последующую жизнь. У тебя такая перспектива, такое блестящее будущее, новые задания и вдруг такая блажь.

    Степан Федорович звонко ударил ладонью по столу и, откинувшись на спинку кресла, отвернулся к окну, обдумывая очередную тираду. Он часто задышал и на его висках выступили красные пятна.

- Это мое личное дело.- Чуть слышно пробубнил Сташинский.

- Что ты сказал? – Генерал угрожающе навис над ним, опершись кулаками в стол.- Ошибаешься. У чекиста нет личных дел. Тебе рассказать, какие уловки используют наши враги при вербовке? Любые слабости. Любые промашки. Чистота личной жизни сотрудника – залог его безопасности и успешного выполнения служебного долга! А ты, как подросток, который впервые попробовал бабу, уже угодил в «медовую» ловушку.

- Но ведь человек живет не только ради исполнения служебного долга. – Робко попытался возразить Богдан.

   Эти слова привели генерала в ярость.

- А для чего еще? – уставился он на подчиненного и, не услышав ответа, продолжил. -  Тебе, что, красивой жизни захотелось? Хочешь получать все удовольствия сразу? Прохлаждаться в Германии за государственный счет, ни в чем себе не отказывая и при этом держать под бочком сдобную немочку? – Он перевел дыхание и прищурился, - Кстати, не такая уж она и раскрасавица. Я видел оперативные снимки. Таких, как она - пучок на пятачок…Или что, у немок не так все устроено, как у наших баб?

  Богдан с яростью сжал свои кулаки под столом. В этот момент ему очень захотелось встать и ударить  сидевшего напротив него мужлана.  Его лицо побагровело от ярости и еле заметно начал дергаться левый глаз, но он сдержался.

- Товарищ генерал. – Встал по стойке «смирно» Сташинский, - Разрешите идти оформлять документы на отпуск?

    Богдан понял, что продолжать этот разговор не только бесполезно, но и не безопасно. Генерал в свою очередь отметил для себя реакцию подчиненного и осознал, что в последней фразе перегнул палку. Он вновь по-отечески улыбнулся.

- А вот держать себя в руках, ты так и не научился. – Констатировал он. – Для разведчика это очень серьезный недостаток.

   Он вытащил из стола пачку папирос «Казбек» и подвинул ближе к Сташинскому хрустальную пепельницу.

- Кури, Богдан, я знаю, что это твои любимые папиросы. – Совсем доброжелательно произнес он. – На меня не обижайся. Слишком много в тебя вложено сил и средств, чтобы из-за какой-то женщины все рухнуло.- Генерал уже старался подбирать более тактичные выражения. – Ты пойми, впереди тебя ждет еще одно задание, намного серьезнее предыдущего. А в дальнейшем, я намерен предложить твою кандидатуру для работы на нелегальном положении  в Западной Европе, а это уже совсем другой риск и другая ответственность.

- Я понимаю, товарищ генерал. – Ответил Сташинский, вновь усаживаясь на стул. – Но поймите и Вы меня. Я люблю эту женщину и другая мне не нужна.

   Лицо начальника стало серьезным, на его щеках заиграли желваки. Он отвернулся к окну и забарабанил костяшками пальцев по крышке стола.

      Богдан посмотрел на хозяина кабинета, ожидая его ответа, и закурил.

- Хорошо. – Наконец согласился тот. – Пока ты будешь в отпуске, мы тщательно проверим твою немку. И если у нас не появится к ней серьезных претензий, ты сможешь с ней встречаться дальше, но только при одном условии, - он многозначительно посмотрел на Богдана, -  она не должна знать, кто ты есть на самом деле.

- Обещаю Вам, Степан Федорович, - радостно воскликнул Сташинский, - Можете во мне не сомневаться.

- А теперь  иди, оформляй документы на отпуск. – Отрезал генерал. – Надеюсь, что ты меня правильно понял.      

   Он не подал на прощание руку Сташинскому, а лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи и вновь погрузился в изучение лежавшего на столе документа.

 

 

                                            Г Л А В А   13

 

       Почти целый месяц, проведенный Сташинским в одном из профилакториев Подмосковья, показался ему бесконечным и, пожалуй, самым нудным периодом в его жизни.

Медицинские процедуры для абсолютно здорового организма, паровые диеты, после обильной и жирной немецкой кухни и общение с пенсионерами, все это в комплексе действовало на него удручающе. Он не знал, чем себя занять. После нескольких лет, проведенных за границей, советская литература его уже не интересовала, отечественные кинофильмы казались  наивными, а люди, в сравнение с немцами, невежественными и закомплексованными.  Его сверстников в этом учреждении оказалось совсем не много, да и  те Богдана мало привлекали. Он привык быть одиночкой и поэтому находил внутреннее умиротворение только в одиночестве. Все это время он гулял по мрачному осеннему парку и думал  об Инге. С ее именем он ложился спать и просыпался, видя перед глазами ее образ. Он считал каждый проведенный день в профилактории, как день, приближающий его встречу с любимой девушкой. Однако, после окончания этого отпуска, для него, как гром среди ясного неба, прозвучало известие о том, что впереди его ждет еще один месяц в Подмосковье на учебной базе КГБ.

- Советский разведчик, как любой другой отечественный специалист, должен совершенствоваться и развиваться, иначе он начнет деградировать.- Почти приговором прозвучали для него слова начальника кадрового аппарата. В его положении спорить было глупо, поэтому Богдан смирился и вновь продолжал жить ожиданием встречи с Инге.

   Только к концу декабря он, наконец, опять появился в Берлине. За последние пять лет Богдан впервые так долго находился на Родине, однако, к своему удивлению, отметил, что настоящим домом для него теперь стал именно Берлин. Его настоящая семья осталась в далеком прошлом и возвращаться к ней у него не было ни желания, ни возможности. Теперь у Сташинского появились другая жизнь и другие интересы. Здесь в Германии у него была квартира, работа и самое главное – любимая женщина, ради которой хотелось жить.

 

    Второй час Богдан стоял у подъезда дома, где проживала Инге и смотрел на темные окна ее квартиры. Медленно падал пушистый белый снег, играя своими узорами в лучах одинокого фонаря. Был поздний вечер и с каждой минутой ожидания, на его душе становилось все тревожнее. Обычно Инге в это время уже возвращалась с работы и ждала его дома, но сегодня она по неизвестной причине изменила своим правилам.  Но не только это обстоятельство  беспокоило его. Уезжая в СССР, Богдан не думал, что задержится там так долго, поэтому не предупредил девушку о своем отъезде. Он посмотрел на часы, стрелки показывали половину десятого вечера. В его сознании стали переплетаться   мысли одна тягостнее другой. Он воображал Инге, то на больничной койке, то под колесами автомобиля, затем картинка менялась, и он видел ее в объятиях другого мужчины. От последней мысли ему становилось еще тягостнее, чем от первых двух. Неизвестно, куда бы завели его фантазии дальше, но к исходу второго часа ожидания он, наконец, увидел знакомый силуэт в самом конце аллеи. Девушка шла, немного покачиваясь на ходу и семеня шагами. Она старалась держать равновесие на скользкой дорожке. Уткнувшись лицом в  приподнятый воротник пальто, Инге смотрела под ноги, не обращая, внимая на редких прохожих. Богдан сначала хотел пойти ей на встречу, но тут же испугался того, как она воспримет его появление после столь долгого отсутствия. Он продолжал стоять возле подъезда, не сводя с нее глаз, и морально готовил себя к самой непредсказуемой реакции.  Однако поведение Инге оказалась действительно непредсказуемым. Увидев Богдана, переминающегося с ноги на ногу, возле своего дома, она издала радостный вопль и бросилась ему на встречу. Девушка подбежала к нему, теряя на ходу шляпку, и, не говоря ни слова, начала неистово его целовать, осыпая поцелуями  глаза, губы и щеки.  Богдан крепко прижал к себе девушку, наслаждаясь ароматом ее волос, и не верил своему счастью. Они вновь были вместе и казалось, что никакая сила в этом мире не сможет больше их разлучить.

- Как долго тебя не было, - сквозь слезы вымолвила она, - Я уже думала, что ты меня бросил.

- Ну что ты такое говоришь. - Продолжая держать ее в объятиях, грустно ответил Сташинский, вспоминая последний разговор с начальником.- Мы теперь всегда будем вместе.

- У тебя что-то случилось? – спросила Инге, заглянув ему в глаза.

- Ничего серьезного, - Богдан вновь прижал девушку к груди, пряча от нее свои глаза. - Так, издержки работы. Поехали лучше ко мне. – Предложил он, поднимая с дорожки свалившуюся шляпку.

 

    Утром его разбудил солнечный свет, пробившийся в узкую щель между плотными шторами. Инге лежала рядом на правом боку, слегка согнув левую ногу. Одеяло сползло с нее и Богдан молча любовался манящими изгибами ее тела, упругой грудью, мерно поднимающейся в такт ее дыханию. Он смотрел на нее, не отрывая глаз, и про себя подумал: « Пусть кто-то считает ее дурнушкой, пусть для кого-то она не совершенна, но для меня она ангел, спустившийся с небес, и другой женщины мне не надо». Ему некуда было спешить, он осторожно положил свою ладонь на ее бедро, наслаждаясь  неземным теплом и бархатом ее кожи. В этот момент Инге неожиданно открыла глаза и улыбнулась.

- Нам уже пора вставать? – чуть слышно произнесла она.

- Нам некуда спешить. – Блаженно отозвался Богдан и поцеловал девушку в оголенное плечо. - Мы в раю.

    Инге потянулась, как кошка, нисколько не смущаясь своей наготы.

- А который сейчас час? – спросила она и, вскочив с постели, быстро раздвинула шторы. – О боже, я опоздала на работу.

    Она  начала бегать по комнате, собирая  разбросанную минувшим вечером одежду, при этом на ходу надевая то, что можно было надеть.

- Меня точно выгонят с работы. – Причитала она, натягивая на ноги не послушные чулки.- Почему ты меня не разбудил раньше?

- С тобой для  меня время остановилось. – Улыбнулся в ответ Богдан. Он с умилением наблюдал за ее хаотичными движениями, а затем предложил. – Давай на эти выходные поедем в город Штайнах, говорят там, в Тюрингском лесу прекрасная природа, можно покататься на лыжах и подышать свежим воздухом.

- В эти выходные будет Рождество и мы поедем в Дольгов. – безапелляционно отозвалась Инге, - Тебе не кажется, что пора познакомиться с моими родителями?

    Она, стоя перед зеркалом, красила губы и не смотрела на Богдана. Знакомство с родителями не входило в его ближайшие планы, поэтому улыбка моментально ушла с его лица.

- Ты против? – спросила Инге, посмотрев через плечо на Богдана.

- Ну что ты дорогая. – Он встал с постели и подошел к девушке. – Твое решение для меня закон. – Он вновь улыбнулся и обнял ее за плечи.

 

 

                                      Г Л А В А   14

 

                       Март 1958 года.     КГБ  г. Москва

 

       Богдан шел по коридору.  В начале 1958 года его вновь вызвали в Москву на учебу, а затем, после ее завершения,  назначили аудиенцию с Заместителем начальника Первого главного Управления КГБ. Никогда ранее Сташинскому не приходилось общаться с руководителями столь высокого уровня и от этого его волнение возрастало с каждой минутой. Никто ему не объяснил причины  экстренного вызова, поэтому он терялся в догадках, что же могло послужить поводом для его общения с руководством. После завершения проверочных мероприятий в отношении Инге, ему официально разрешили встречаться с ней. В последнее время с агентурой он не работал, в этом не было нужды, нарушений конспирации с его стороны замечено не было. На занятиях претензий к нему со стороны преподавателей также не появилось. «Значит новое задание. - Предположил он и тут же сам себя успокоил. – В этом нет ничего удивительного. Это обыденная работа для настоящего разведчика». Таким образом, Сташинский пытался себя настроить на предстоящий разговор, однако недоброе предчувствие, при этом его все же не покидало.

    Он вошел в кабинет Руководителя Управления и представился по полной форме. Вместе с заместителем начальника Управления в кабинете находился непосредственный начальник Сташинского – начальник 13 отдела ПГУ КГБ.

    - Садись. – Кивнул ему генерал на  стул у приставного столика.  Он аккуратно сложил документы в стопку и положил в папку. – Я тобой очень доволен Богдан, да и инструкторы тебя хвалят.

- Спасибо, Петр Григорьевич. – Присаживаясь на стул, ответил Сташинский. В системе КГБ считалось нормальным обращение к начальнику не по воинскому званию, а по имени-отчеству.

     Генерал заерзал в кресле, видимо не зная, с чего начать основной разговор.

- Тебе не кажется, что ты несколько засиделся у себя в Берлине без дела? – начал издалека он.

- Я готов приступить к выполнению нового задания. – Отрапортовал заученной фразой Сташинский, предвкушая суть беседы.

     Хозяин кабинета  слегка улыбнулся и продолжил.

- Так вот Богдан, готовься к очередной командировке. Твоя кандидатура согласована наверху. – Он поднял указательный палец вверх,  при этом, лицо начальника приобрело суровый оттенок, - На этот раз у тебя более сложная задача, нежели  предыдущая. Считай, что твоя прошлогодняя командировка в Мюнхен  была тренировкой, а настоящее дело у тебя впереди. – Он сделал паузу и перевел взгляд на начальника отдела. Тот согласно кивнул головой, но промолчал. - Есть новый объект, куда более серьезный, чем тот профессор.

 - И кого я должен убрать в этот раз. – Понял смысл нового задания Сташинский.

- Пока никого убирать не нужно. – Пространно ответил генерал и слегка смягчил взгляд. – Если в двух словах, то твой новый объект – эмигрант и отпетый националист. Зовут его Стефан Попель.

- Впервые слышу это имя.  -  Задумчиво произнес Богдан. – И чем он знаменит?

      Генерал строго посмотрел на подчиненного. Ему не понравилась ироничная нотка в его вопросе.

- Видите ли, Крылов. – Поправив на носу очки, продолжил тот, умышленно обратившись к нему по псевдониму, дабы отметить особую значимость этого разговора. - Для нас любой националист, работающий в интересах иностранной разведки, уже враг. И пока этот враг жив, мы не можем ждать наступления последствий его подрывной деятельности. Наша основная задача – работать на опережение.

    На это  раз задумался Сташинский. Молчание с его стороны оказалось достаточно продолжительным. Он прекрасно понимал, что за установкой личности Попеля опять последует  его ликвидация, но почему-то начальники не решаются об этом говорить прямо.

- У вас какие-то сомнения или нет больше желания делать подобную работу? – спросил начальник.

- Никак нет. – Ответил Богдан и  сразу перешел к делу. – На него есть какие-либо установочные данные, например, адрес проживания, место работы, фотография?

     Генерал улыбнулся, удовлетворенный тем, что не придется вместо делового разговора, проводить очередную воспитательную работу с рядовым сотрудником.

- А вот в этом, как раз, и состоит твоя первоочередная задача. – Он развернулся всем телом к сейфу, и, не выходя из-за стола, вытащил из него толстую синюю папку. Развязав не ней тесемки, он достал из конверта, приклеенного к обложке, маленькую, пожелтевшую от времени фотографию и протянул ее Сташинскому.

- К сожалению, мы пока располагаем только единственной фотографией, сделанной еще польской полицией в довоенный период.

   Богдан поднес к глазам фото. На снимке был запечатлен молодой человек, с абсолютно бесцветной и незапоминающейся внешностью. Узкое лицо с немного вытянутым носом, маленькие, глубоко посаженные светлые глаза, коротко постриженные редкие волосы с глубокими залысинами. При этом никаких особых примет. Пожалуй, в этом облике запоминающимся был только взгляд, колючий и холодный, как у дикого, загнанного в западню, зверя.

- Знакомый персонаж? – спросил начальник.

- Впервые вижу. – Ответил Богдан и сразу же спросил.- Сколько ему здесь лет?

- Лет 25, не более. – Генерал взял у Сташинского фотографию и положил ее обратно в конверт. – Сейчас он, конечно, выглядит иначе, но в том -то и сложность твоего задания, что необходимо его обнаружить и сфотографировать.

- А известно, где он проживает? – вновь поинтересовался Богдан, пытаясь найти, хоть какую-то зацепку.

- Тоже в Мюнхене. – Ответил тот.- Но более точными данными мы не располагаем. Дело в том, что на него неоднократно совершались покушения, но, к сожалению, все они оказались безуспешными. Поэтому, он постоянно меняет места проживания.

- Да, действительно, задача не из легких. – Растерянно буркнул Сташинский и почесал затылок.

- Не расстраивайся. – Генерал вновь перешел на отеческий тон, - Я думаю, что ты справишься с этим заданием.- Он улыбнулся уголками рта и продолжил.- В мае этого года в Роттердаме националисты затеяли провести церемонию по случаю годовщины убийства своего лидера Коновальца. Может быть, слышал, был такой унтер-офицер австро-венгерской армии и полковник пертлюровской своры, в последствие ставший организатором и первым руководителем ОУН? – он вопросительно взглянул на Сташинского. - Благо в 1938 году нам удалось его успешно ликвидировать.

- Конечно, слышал. -  Утвердительно кивнул головой Богдан, вспоминая ставшую классической операцию, проведенную легендарным Судоплатовым. О ней в то время нигде не писалось, но в спецшколе КГБ ее рассматривали, как классический пример политической ликвидации.

- Так вот, - продолжал генерал, - по имеющимся данным, Попель тоже будет на его могиле и даже выступит  с речью. Тебе нужно будет там побывать, установить его среди присутствующих, а дальше, все, как в прошлый раз. Когда все выяснишь и определишься с местом и временем ликвидации, тогда перейдем к завершающему этапу операции. А пока, возвращайся в свой Берлин. – Генерал улыбнулся и подмигнул глазом начальнику отдела. – Расслабься со своей пассией и дальше действуй, согласно указаниям Сергея Александровича. Он по-прежнему остается твоим непосредственным руководителем.

- Я могу быть свободным? – вставая из-за стола, спросил Сташинский.

- Конечно. – Улыбнулся в ответ генерал, - Считай, что подготовка к будущей акции уже началась. Давай, парень, шагай.

   Он вышел из-за стола и на прощание крепко пожал руку Богдану.

    Когда тот вышел из кабинета, начальник отдела, до этого не проронивший ни единого слова, спросил у генерала:

- Петр Григорьевич, может быть, нужно было сразу сказать Крылову, на кого предстоит охота.  А то получается, что мы его используем в темную.

- Я так не думаю. – Сразу парировал заместитель начальника Управления. Он уселся в кресло и, приняв в нем удобное для себя положение, продолжил. – Нельзя забывать, что Сташинский вырос в семье, где приветствовались националистические взгляды. Конечно, своими делами, он доказал свою преданность нашему делу и непримиримость в борьбе с бандеровцами. Но одно дело, воевать с националистами в лесах или устранять Ребета, о котором он ничего ранее не слышал. И совершенно другое дело, уничтожить лидера националистического движения,  имя которого стало своеобразным символом для целого поколения. Сказав ему сейчас, что Стефан Попель и Степан Бандера – одно и то же лицо, мы рискуем   сломать всю дальнейшую операцию. Сташинский может просто отказаться от выполнения этого задания, либо сделать все возможное, чтобы ликвидация не состоялась. Тогда мы не только потеряем его, как ликвидатора, мы потеряем драгоценное время, а саму операцию придется вновь готовиться с нуля. Сташинский может просто испугаться посягнуть на жизнь такого именитого противника и умышленно завалить все дело.

- Но ведь рано или поздно он все равно узнает, кто такой Попель. – возразил  Степан Петрович.

- Несомненно, узнает. – Кивнул головой генерал.- Но это будет потом, когда у Сташинского проснется охотничий инстинкт. А в тот момент жертва, как таковая, уже не будет интересовать охотника, ему будет важен сам процесс. Это я Вам авторитетно заявляю, будучи сам  заядлым охотником. Кстати, не раскрывать объекта мне рекомендовали именно наши психологи-аналитики, а им можно и нужно верить. Они досконально проработали Богдана и заверили меня, что по своим личным качествам он, как никто другой, подходит для выполнения этого задания… Но, при соответствующей подготовке.

- Возможно, вы правы. – Согласился с ним начальник отдела.- Я тоже верю в Богдана. По крайней мере, после ликвидации  Ребета, я не получил данных о каких-либо изменениях в его психологическом состоянии или поведении. Хотя, должен признать, некоторые из ликвидаторов, после первого своего задания, обычно сильно меняются, замыкаются, начинают выпивать, копаться в себе, а этот молодец, отнесся к своей задаче, как к обычной работе, без соплей и угрызений совести.

- Поживем, увидим. – Завершил обсуждение вопроса генерал.

 

       23 мая, ближе к полудню Сташинский подъехал к городскому кладбищу Роттердама «Кросвейк» на арендованном автомобиле с местными номерами. До начала траурного митинга оставалось около двадцати минут, во всяком случае, так было указано в газете «Украинский самостийник», которую он купил в киоске будучи в Мюнхене. Богдан оставил свой автомобиль  на стоянке и осмотрелся по сторонам. Машин возле кладбища было немного, но одна из них все же привлекла его внимание – это был темно-синий «Опель-Капитан» с мюнхенскими номерами. Он улыбнулся. Это  указывало на то, что объект его наблюдения уже на месте. Не торопясь, на входе он купил четыре красные гвоздички и вошел на территорию кладбища. Свернув направо, он направился по дорожке  туда, где собирались люди на траурную церемонию, посвященную 20-летию со дня смерти Евгения Коновальца. Сташинский неторопливо прогуливался поблизости места предстоящей церемонии, в надежде найти хозяина «Опеля». Он всматривался в лица присутствующих людей, но никого, кто бы хоть отдаленно напоминал по фотографии Попеля,  среди присутствующих не находил. Богдан взглянул на часы, до начала церемонии оставались считанные минуты. Он подошел еще ближе к могиле с небольшим обелиском, в виде казацкого креста, и лишь тогда, на соседней дорожке, ведущей к берегу реки Роте, заметил маленького человека в окружении двух рослых парней. Он больше был похож на карлика, с добродушно-круглым лицом и шарообразной лысиной, кое-где покрытой остатками редких волос. Мужчина никак не подходил под образ злостного террориста,  на которого объявил охоту всемогущий КГБ. Внешность у него была даже комичная. Он был одет в серый длинный плащ, почти до щиколоток, в левой руке держал несуразно большую шляпу и блокнот. Другой рукой, что-то пытался черкать в своих записях. Ему явно мешала шляпа в руке, но он все же оставался с непокрытой головой, демонстрируя уважение к памяти усопшего. Лишь в один момент он поднял глаза и бросил беглый взгляд в сторону Сташинского. К счастью, мужчина не обратил особого внимания на статного темноволосого молодого человека, а продолжал что-то вполголоса обсуждать со своими охранниками. Зато этот взгляд сразу же узнал Богдан. Время изменило этого человека, с годами он поправился, лицо округлилось, но глаза, скорее даже ни с чем не сравнимый взгляд, остались прежними. Богдан отошел в сторону, чтобы выйти из поля зрения объекта своего наблюдения и, спрятавшись за спины гостей, стал терпеливо ждать открытия траурного митинга.

   Буквально через минуту, Попель передал свою шляпу и плащ одному из охранников и подошел к могиле Коновальца, возле которой была установлена импровизированная трибуна. Чтобы казаться немного выше, оратор встал на высокий бордюр и тихо, но проникновенно начал свою речь:

- Двадцать лет – это, безусловно, совсем небольшой временной отрезок в жизни человечества. Да, но только не то двадцатилетие, которое пролегло между нынешним днем и трагичным маем 1938 года. Оно наполнено событиями такого исторического значения, что по своей весомости может сравниться с целыми столетиями других эпох. А уж в истории украинского народа и украинской земли это двадцатилетие зарубцевалось такими событиями, что их хватило бы на долю многих поколений. Двадцать лет прошло, как в этой чужой земле, далеко от отчизны, покоится тело одного из великих сынов Украины.

   На несколько секунд, Попель оторвался от текста, сделал паузу и промокнул платком сухие глаза.  Стоявшие в толпе люди, не отводя глаз, смотрели на оратора, опасаясь лишним  шорохом  перебить его, либо  нарушить скорбное молчание. В этот момент, пользуясь случаем, Богдан снял с плеча свой фотоаппарат,  чтобы запечатлеть оратора.  Однако, не успев даже поднести его к лицу,  сразу же почувствовал, как сзади на его плечо легла чья-то тяжелая рука.  Сташинский оглянулся. У него за спиной стоял один их тех охранников, которого несколько минут назад он видел рядом с Попелем.

- Здесь нельзя фотографировать. – Строго произнес тот, продолжая держать руку на плече Богдана.

- -Извините. – Шепотом ответил Сташинский и, застегнув футляр, вновь повесил фотоаппарат на плечо. А между тем, оратор продолжал свою речь:

- Смыслом всей жизни Евгения Коновальца было абсолютное самопожертвование и последовательная борьба за волю своего народа, за осуществление в Украинской державе христианских начал, общечеловеческих и национальных идеалов – свободы, правды и справедливости. – Вдохновенно говорил он, с каждым разом произнося свои слова все громче и решительнее.- Бессмертие великой идеи увековечивает и освящает память покойного Полковника, ибо он совершил чрезвычайно много для  победы этой идеи. Большевистская Москва хорошо знала незаменимость Евгения Коновальца, как проводника украинской национально-освободительной борьбы, украинского национального движения. Поэтому, убивая Проводника, враг надеялся не только обезглавить наше Движение, но и полностью его уничтожить. Однако, уничтожить Организацию украинских националистов, остановить ее борьбу, большевикам так и не удалось, даже путем убийства ее вождя.  

   Столь пафосная речь нисколько не задела чувств самого Сташинского. Для себя он лишь отметил незаурядные актерские и ораторские способности выступающего. Дальше, Богдан уже не слушал его выступления, а всматривался в лица людей, присутствующих на митинге. Абсолютное большинство из них слушали Попеля, как слушают прихожане своего пастыря, с неким благоговением и надеждой во взгляде. У некоторых из них в глазах блестели слезы.

    «А этот Попель, оказывается достаточно авторитетная личность среди украинских националистов.- Про себя подумал Богдан. – Странно, что раньше я о нем ничего не слышал».

    Когда докладчик закончил свое выступление, за спиной Сташинского, кто-то из мужчин чуть слышно произнес: «Да-а. Умница Степан. Лучше не скажешь». По щекам пожилой женщины, стоящей рядом с ним, безостановочно катились слезы. К могиле, медленно потянулись люди с цветами. Сташинский тоже подошел к надгробию и положил свой букетик. Отойдя в сторону, он огляделся в поисках  Попеля, однако того уже возле могилы не было. Богдан, не привлекая к себе внимания, перешел на соседнюю аллею и быстрым шагом направился на стоянку. Его разочарованию не было предела, когда он увидел, что  темно-синий «Опель-Капитан» бесследно исчез.

   Через четыре дня он вернулся в Берлин, где на конспиративной квартире его ждал Сергей Демон. Доложив о том, что удалось выяснить в процессе этой командировки, Сташинский приготовился к тому, что куратор осыплет его нареканиями за проваленное задание, однако, на удивление, тот остался доволен своим подопечным.

- То, что ты его упустил, это, конечно плохо, -  совершенно спокойно подвел итог Сергей, -  Но самое главное, что ты его видел и теперь представляешь, как он выглядит. А это серьезный плюс.

- И толку с того, что я его видел.- С сожалением возразил Богдан, - Я не смог его выследить. Где теперь я буду его искать? Мюнхен очень большой город и вероятность, что я встречу его на улице, почти нулевая.

   Демон улыбнулся в ответ:

-  Тот, кто хочет решать задачу, ищет пути ее решения. Кто не хочет – ищет отговорки. Если б ты относился ко второй категории, тебе никто бы не поручил выполнение столь ответственного задания.  Я надеюсь, что ты справишься.

    Богдан замолчал, не решаясь задать свой очередной вопрос.

- У тебя какие-то сомнения? – спросил его Демон.

-  Да, нет у меня сомнений на этот счет. Найду я этого Попеля, рано или поздно. – отмахнулся Богдан. – Меня другое интересует.

- Говори. – Насторожился Сергей.

- Кто такой этот Попель на самом деле?

- А тебя разве в Москве не предупредили? – вопросом на вопрос ответил Демон.

     Богдан только неопределенно пожал плечами и вопросительно посмотрел на своего куратора.     

- Может, давай выпьем по сто грамм за твое возвращение? – сразу предложил Демон, стараясь сменить тему.

- Не хочу, - категорично отказался Сташинский. – Вы не ответили на мой вопрос.

    Лицо Сергея сразу же стало серьезным.

- Видишь ли, Йозеф.- после непродолжительной паузы начал Демон.- Мы сами точно не знаем, кто скрывается под этим именем. Вообще-то во Львове когда-то  жил такой человек, подающий надежды шахматист, но еще перед войной он эмигрировал в США. Поэтому он это или кто-то другой, кто воспользовался его документами, мы не знаем. – Он все же достал из буфета бутылку немецкого «шнапса» и одну рюмку, а затем спросил. – А почему ты так заинтересовался его личностью? Тебе какая разница по какому объекту работать. Задача поставлена – выполняй. Разведчика вообще не должна волновать личность объекта. Его должны волновать маршруты движения, привычки, связи. Короче, все то, что в последствие  можно использовать в целях его вербовки, либо  уничтожения, в случае отказа. Все остальное шелуха, на которую разведчик не должен обращать внимания.

    Демон кашлянул в кулак и наполнил  себе рюмку.

- Я слышал его выступление на могиле Коновальца, видел, как его оберегают. – Немного прищурив глаза, произнес Богдан, вспоминая траурную церемонию в Роттердаме. – Этот Попель не обычный националист, как мне его представили в Москве. Он настоящий лидер, способный за собой вести массы, невзирая на свой маленький  рост и невзрачную внешность. Даже Ребет, в сравнение с ним, сейчас представляется мне обычной посредственностью. Я видел, как люди рыдали на кладбище от его речи. Я видел, как его охраняют. Так охраняют только первых лиц в государстве. Поэтому, мне кажется, что вы от меня что-то скрываете.

- Ничего мы от тебя не скрываем. – Демон отодвинул рюмку в сторону и сложил руки на коленях в замок. – Если быть с тобой до конца откровенным, то наша главная цель, которую мы преследуем –  это выйти на Степана Бандеру, однако под каким именем сейчас он скрывается, нам пока не известно. Дело в том, что еще в 1949 году Верховный суд СССР на своем закрытом заседании приговорил его, как военного преступника, виновного в гибели десятков тысяч людей, к исключительной мере наказания – смертной казни. Поэтому, как нам кажется, мы сможем через этого Попеля выйти на Бандеру.

- Звучит, как-то не убедительно. – С недоверием усмехнулся Богдан. – Зачем тогда ликвидировать Попеля, если через него нужно выйти на Бандеру? Если в отношение последнего был вынесен смертный приговор еще в 1949 году, то почему его исполнение решили привести в действие только сейчас?

   Тень растерянности мелькнула на лице Сергея, однако он быстро взял себя в руки. Снисходительно улыбнувшись, он закурил папиросу, сделал несколько глубоких затяжек, не столько наслаждаясь самим процессом, сколько затягивая время для обдумывания ответа и, лишь затем, сказал:

- А разве тебе кто-то ставил задачу убивать Попеля? Тебе пока поручено только его установить.

   Он молча встал и вытащил из буфета еще одну стопку, также молча  наполнил ее и, подвинув ближе к Богдану, продолжил:

- А что касается ликвидации Бандеры, то такая задача нам была поставлена задолго до решения Верховного Суда.  Еще в 1947 года мы пытались его убрать, но, к сожалению, тогда наш агент попал в поле зрения Службы безопасности ОУН, в результате, покушение получилось неудачным. Аналогичную попытку мы предприняли на следующий год, но СБ опять пронюхала о наших планах и Бандера выехал из ФРГ в неизвестном направлении. В 1950 году его пытались убрать совместно с нашими чешскими коллегами в Праге, но вновь Служба безопасности ОУН оказалась на высоте.

- А потом? – не скрывая интереса, спросил Сташинский. – Неужели его не искали?

- Искали, но среди нашей агентуры не осталось тех, кто знал его лично, а современных его  фотографий  у нас не было. – Демон стряхнул пепел в пепельницу и на минуту задумался.- А теперь, по данным нашей агентуры в Мюнхене появился некий Стефан Попель, которого очень плотно опекает Служба безопасности. Кто скрывается под этим именем, Бандера или новоявленный лидер ОУН, сменивший его на этом посту, мы, действительно, не знаем. У нас была надежда, что ты сможешь его сфотографировать, тогда мы смогли бы его идентифицировать по довоенным фотографиям. Но, как видишь, и тебе в этом помешала Служба безопасности.

- Получается, что я не оправдал Вашего доверия? – Голос Сташинского слегка дрогнул.

- Отнюдь, - улыбнулся Сергей, - Самое главное, что теперь ты знаешь, как выглядит Попель, а дальше, вся надежда на тебя. Никто сроков тебе не устанавливает. Работай. Или ты боишься? – в лоб спросил куратор.

    Богдан нерешительно  кивнул головой:

- Учитывая, насколько серьезная у него охрана, честно скажу, побаиваюсь.

     Демон удовлетворенно улыбнулся.

- И это правильно, что побаиваешься. Стало быть, не дурак. – Он вновь принялся наполнять рюмки. – Впрочем, я в тебе никогда не сомневался. Только законченные тупицы не испытывают страха. Человек всегда должен бояться, инстинкт самосохранения всегда должен присутствовать у каждого из людей. Другой вопрос – насколько способен человек победить свой страх.  По себе знаю, в работе разведчика гладко никогда ничего не проходит, потому что всегда присутствует страх. А в нашем деле, чтобы победить противника, в первую очередь, нужно победить самого себя, преодолеть собственный страх. Вот за это, давай, и выпьем.

    Они чокнулись рюмками и одновременно выпили содержимое своих рюмок до конца.

    Демон положил в рот кусочек черного шоколада и вновь подошел к буфету.

- А теперь, самое главное. – Он открыл выдвижной ящик, вытащил оттуда раздутый почтовый конверт и стал поочередно выкладывать его содержимое.- Это твой новый паспорт. Отныне ты Ганс Иоахим Будайт из Дортмунда.  Вот это твоя легенда, - он протянул вчетверо сложенный стандартный лист, - при мне ее изучишь и сразу сожжешь. А вот это западногерманские марки, особо их не транжирь, чтобы не привлекать к себе внимания.

   Сташинский пальцем провел по краю пачки денежных купюр и положил их во внутренний карман пиджака, бегло взглянув на разворот паспорта, он спрятал его в другой карман и стал внимательно изучать свою новую легенду. Перечитав ее несколько раз, Богдан щелкнул зажигалкой и поджег край листа. Когда пламя охватило весь лист, он бросил его в пепельницу.

  - Я готов. – Уверенно произнес Сташинский. – Хотя, по правде сказать, я не представляю себе с чего начинать поиск. Искать человека в огромном городе, не зная ни адреса, ни места работы, ни его связей. Это равносильно искать иголку в стогу сена.

- Ну, ты не думай, что мы тут до тебя все сидели сложа руки.- Усмехнулся Демон. – Предположительно, Попель проживает где-то в районе моста Людвига. Поэтому начинай свой поиск оттуда.

- Когда мне выезжать? – спросил Богдан, вставая с кресла и на ходу застегивая пиджак.

- Да хоть завтра, твоя работа уже началась. Только ты сначала поезжай в Дортмунд, покрутись там несколько дней, а то ни дай Бог, проколешься в общение с кем-нибудь из попутчиков, бывавших в этом городе.  И еще. – Сергей сделал паузу и серьезно посмотрел на Сташинского. – На всякий случай хочу тебя предупредить. В Мюнхене наш человек содержит частное кафе. О твоем приезде он уже проинформирован. Если в ходе операции что-то пойдет не так или нужна будет помощь, смело обращайся к нему. Но только в экстренных случаях, во всех других ситуациях действуй на свое усмотрение.  Вот его координаты и пароль. – Он протянул  Богдану другой лист бумаги с записью и когда тот прочитал, сразу же поступил с ним, как и с предыдущим.

      Богдан вышел из конспиративной квартиры в некотором смятении и с крайне неприятным осадком от общения с резидентом. Он привык всегда верить Сергею, но прошедший между ними разговор не показался ему откровенным. Демон явно от него что-то скрывал, но с какой целью, Богдан тогда понять не мог.

     

 

                               

 

 

                                                  Г Л А В А  15

 

 

         Прошло семь месяцев безрезультатных поисков загадочного Попеля по улицам Мюнхена. За это время Сташинский несколько раз выезжал в Западную Германию и вновь возвращался в Берлин. Ориентировочный адрес проживания, который дал Сташинскому Сергей оказался пустышкой. Богдан потратил несколько дней, с утра до ночи, гуляя в районе моста Людвига, но синего «Опеля-Капитана» в этом районе  так ни разу и не заметил. Однажды, вечером, сидя в своем номере, разочарованный и упавший духом, Сташинский  без особой надежды взял в руки телефонный справочник города Мюнхена, который постоянно лежал у него на тумбочке и открыл его на литере «П». Пробегая глазами список абонентов, его взгляд остановился на знакомой фамилии. Это была настоящая удача. Среди абонентов значился «Литератор Стефан Попель, Мюнхен, улица Крайтмайр, 7, с указанием домашнего телефона. Богдан ликовал от счастья. Такого простого решения проблемы он даже не мог предположить.

    Утром Сташинский не без труда нашел эту тихую улочку, и совсем неприметный пятиэтажный дом под номером семь. Основной подъезд находился во внутреннем уютном дворике. Он подошел ближе и быстро осмотрел входную дверь. Она была закрыта на автоматический замок, видимо у каждого из постояльцев был свой ключ. На стене висел  список жильцов, в котором он без труда нашел фамилию своего объекта. Оглядевшись по сторонам, Богдан увидел окна ресторанчика, выходящие в этот же дворик. Пока судьба ему благоволила.

   На следующий день, Сташинский – Будайт, пил  кофе в этом заведении, лениво рассматривая редких посетителей, при этом, как бы невзначай периодически посматривая в окно.  И вот опять удача. Около девяти часов из подъезда вышел невысокий мужчина, которого Богдан сразу узнал. Сомнений не было, это был тот самый  Попель, которого в прошлом году он видел на кладбище в Роттердаме. Однако, мужчина не долго находился в одиночестве. Через полминуты к подъезду подъехал уже знакомый  «Опель-Капитан». Со стороны водителя вышел молодой человек крепкого телосложения, ростом, более чем на голову выше своего хозяина. Он остался возле водительской двери, придерживая ее открытой, и слегка поклонился. Попель кивнул ему в ответ и сам сел за руль. Водитель, который по всей вероятности был по совместительству и телохранителем, обошел автомобиль с другой стороны и занял место на пассажирском кресле. Почти сразу «Опель» тронулся с места и скрылся за поворотом. Богдан расплатился с официантом и направился в свой отель. 

    В тот же день, когда ночь полностью вступила в свои права, Сташинский вновь появился возле дома, где проживал Попель. В окнах горел свет и кое-где через шторы просматривались редкие тени домочадцев, передвигающихся по своим жилищам. Во дворе царил мрак, скрывающий очертания двора. Выждав удобный момент, когда на улице не осталось случайных прохожих, Богдан подошел к двери подъезда и попытался открыть ее универсальной отмычкой. На ощупь он нашел замочную скважину и вставил туда ключ, однако тот не провернулся. Вторая попытка также не увенчалась успехом.  Отмычка сначала согнулась, а затем, когда  Богдан попытался ее вытащить, одна из бороздок отломилась прямо в замке. В это время со стороны улицы послышались приближающиеся шаги. Сташинский  быстро выпрямился и, надвинув на глаза шляпу, быстро удалился в противоположную сторону, откуда утром выехал «Опель». Проход между домами вывел его на пустырь, где сиротливо возвышались два одиноких гаража.

« Видимо здесь Попель оставляет свой автомобиль. – Подумал Сташинский. - Очень удобное место. В вечернее время мало прохожих и есть возможность остаться незамеченным». Богдан улыбнулся. Теперь его задание казалось не таким уж и сложным. Можно было возвращаться назад в Берлин и доложить о выполнении его первой части. Учитывая, срок командировки ему никто не устанавливал, он решил задержаться в городе еще на несколько дней, чтобы понаблюдать за объектом и погулять по живописным улочкам старого Мюнхена.

    К его удивлению, Стефан Попель оказался довольно неординарным человеком. Перемещался по городу он исключительно на автомобиле, но в отличие от своего коллеги Ребета, практически никогда не гулял пешком. В течение дня дольше всего он находился в офисе ОУН на Цеппелинштрассе 67, редко куда выезжая. В завершения дня объект практически ежедневно захаживал в пивной ресторанчик «Ливенброй келлер» рядом со своим домом, чтобы пропустить кружечку пива. Как большинство немецких мужчин, Попель оказался заядлым футбольным болельщиком, однако свои предпочтения он отдавал не спесивой «Баварии», а народному футбольному клубу «Мюнхен-1860». В воскресенье, как все добропорядочные христиане, он вместе с женой и тремя детьми посещал местную греко-католическую церковь. Однако внешняя набожность не мешала ему иметь любовницу. Богдан, наблюдая за Попелем, в один из дней увидел, как тот вышел из здания, в сопровождение сравнительно молодой и миловидной женщины. На выходе они весело ворковали, совсем не скрывая обоюдных чувств, а затем уехали на автомобиле домой к женщине. Пожалуй, этот случай был единственным, когда Попель отказался от  охраны и после довольно продолжительного свидания вернулся домой сам.

 &nb... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6


3 сентября 2016

3 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Судьба ликвидатора»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер