ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Новые жанры в прозе и еще поиск

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Самый первый

Автор иконка Сергей Вольновит
Стоит почитать ДОМ НА ЗЕМЛЕ

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Дворянский сын

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Рыжик

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Ялинка 
Стоит почитать Не узнал...

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Смысл жизни

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Только верю — найдём выход из темноты...

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Я читаю — Дмитрия Шаронова...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Жутковато Игорево слово

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Судьба ликвидатора


Иванов Евгений Геннадиевич Иванов Евгений Геннадиевич Жанр прозы:

Жанр прозы Детектив
2127 просмотров
0 рекомендуют
3 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Читателю предлагается авторская версия сложной судьбы ликвидатора КГБ СССР Богдана Сташинского.

СУДЬБА   ЛИКВИДАТОРА

 

 

                            Октябрь 1962 года г. Карлсруэ

 

 

      Несколько часов назад закончился, самый громкий за все послевоенное время судебный процесс по делу Богдана Сташинского, обвиняемого в убийстве Степана Бандеры и Льва Ребета. К всеобщему удивлению журналистов, суд вынес весьма лояльный приговор убийце – 8 лет лишения свободы, признав его лишь соучастником в совершении преступления. Подобное решение стало прецедентом в мировой судебной практике, когда основным виновником и заказчиком  преступления было признано советское правительство, узаконившее политические убийства. Богдан Сташинский на процессе был признан только исполнителем. Впереди его ждали долгие 8 лет пребывания в баварской тюрьме, не предвещавшие ничего хорошего, и полное неведение после их окончания. Хотя о том, что будет потом,  Богдан тогда не хотел думать. В этот момент он испытывал только одно непреодолимое желание – выспаться. Утром его должны были перевезти в другую тюрьму, а сейчас  его ожидала долгая и спокойная ночь.  Богдан вошел в камеру и сходу упал лицом вниз на жесткую тюремную кровать, пропахшую сыростью и плесенью.  Он лежал неподвижно с закрытыми глазами, ощущая каждой клеточкой, как отступает немыслимое напряжение, накопившееся в нем за долгие месяцы следствия.  Сташинский даже не предполагал, что приговор суда может быть настолько  желанным. Он до такой степени ощущал себя измотанным и опустошенным, что в этом состоянии, возможно, и высшую меру наказания принял бы с облегчением. Поэтому, 8 лет заключения, после стольких лет напряженной работы в КГБ, он воспринял, как заслуженный  долгожданный отпуск, которого в его службе, по сути, никогда и не было. И хотя, основной вариант реализации его плана рухнул, после бегства в Западный Берлин американские спецслужбы не проявили к нему должного интереса, второй вариант  вселял ему надежду на успех. Но, все это будет потом. Сейчас, проваливаясь в дрему, он вспоминал свою жизнь и тех людей, которые, так или иначе, повлияли на его судьбу.

 

                                                Г Л А В А   1

 

                                             г. Львов 1950 год

 

 

                  Закончилась очередная учебная неделя. Богдан не торопясь, укладывал конспекты в потертый кожаный портфель, который  полгода назад купил на барахолке у старого поляка. Портфель явно был старше своего нового хозяина и должно быть пережил не одного владельца, но по-прежнему сохранил свою представительную форму и характерный запах, присущий старым кожаным вещам. Торопиться Богдану было некуда. Он жил в студенческом общежитии на окраине Львова и лишь в конце месяца выезжал домой в село Борщовичи, где проживала его семья. Родители не баловали сына деньгами, поэтому  весь его бюджет ограничивался размерами мизерной стипендии.   К своим 19 годам он вообще не употреблял спиртного, что отчасти делало его отшельником в кругу  сокурсников, да и в отношениях с девушками, он не мог похвастаться большим успехом,   хотя, последние всегда смотрели на него с повышенной интересом. Для своих лет он не выглядел гадким утенком, а наоборот, создавал впечатление некого супергероя из трофейных художественных фильмов, которые в большом количестве появились на экранах кинотеатров в послевоенные годы. На самом деле, Богдана интересовала только учеба и книги, за чтением которых он проводил большую часть своего свободного времени.

    Когда лекционный зал практически опустел, к нему подошел староста группы Назарий Кулиш и, наклонившись к уху, полушепотом сказал:

- Тебя вызывают в кабинет к Ситниковскому.

- А кто это? – поднял на товарища удивленные глаза Богдан.

    Назарий выпрямился и, как заговорщик посмотрел по сторонам. Убедившись, что в помещении кроме них никого нет, он вновь склонился к товарищу и тем же тоном произнес:

- Ну, ты даешь. Капитан госбезопасности, который курирует наш институт.

   Богдан от испуга привстал с места и дрожащим голосом спросил:

- А ты не знаешь, в связи с чем?

    Кулиш многозначительно улыбнулся и, выставив перед собой ладони, как бы отгораживаясь от чужих проблем, ответил:

- А вот этого я не знаю и знать не хочу. Сам вспоминай, что и где с дуру ляпнул.

    Он быстро развернулся и почти бегом поспешил к выходу, оставив Богдана в полной растерянности.

   Сташинский шел по длинному институтскому коридору, читая таблички на дверях. До этого дня ему не приходилось общаться с сотрудниками этого всемогущего ведомства, поэтому встреча с Ситниковским его пугала и интриговала одновременно. Он шел, едва переставляя окаменевшие ноги, и терялся в догадках, что могло стать причиной этого вызова. То ли, в деканат попал милицейский протокол об его безбилетном проезде, который составили  контролеры во время прошлой поездки домой. То ли органы заинтересовались членами его семьи, которые поддерживали связи с антисоветским подпольем. Мысль о второй причине он старался отогнать от себя, так как не разделял взглядов своих сестер и старался вообще ни делами, ни словами не касаться политики.

   Дойдя до таинственного кабинета, он долго не решался постучать в дверь, так как от волнения не мог остановить дрожь в руках и ногах. Наконец, собравшись с духом, он постучал по матовой глади дверного полотна и, не дожидаясь ответа, вошел в мрачное прокуренное помещение.

   За массивным дубовым столом, покрытым зеленым бархатом, сидел мужчина среднего возраста, в круглых металлических очках, застрявших на самом кончике носа, и сером твидовом костюме с широкими бортами. У него были русые редки волосы, аккуратно зачесанные назад и неестественно большие для его телосложения руки. 

- Вызывали, товарищ капитан. – Почти по-военному отчеканил Богдан и сам удивился, насколько изменился его голос.

  Ситниковский поднял на него глаза и обезоруживающе улыбнулся.

   Сташинского в этот момент поразили глаза этого человека. Невероятно умные и в то же время по-отечески добрые. Обычно такие глаза бывают у старых и мудрых людей, познавших жизнь. Все это никак не укладывалось в его представлениях о сотрудниках МГБ, которых так не любили и боялись в его окружении. 

   Капитан вышел из-за стола и, протянув руку молодому человеку, сказал:

- Во-первых, я Вас, Богдан Николаевич, не вызывал, а приглашал. А во-вторых, - он указал рукой на свободный стул, предлагая присесть, - Называйте меня, просто, Иваном Андреевичем.

   Он подошел к окну и, задернув шторы, включил настольную лампу. Окутавший кабинет мягкий приглушенный свет, придал помещению атмосферу некой доверительности и покоя.

     Богдан присел на край стула и спрятал руки под приставным столом, так как они продолжали предательски дорожать.

- Чаю хотите? – предложил Ситниковский, усаживаясь на свое место.

- Нет, спасибо, - выдавил из себя студент.

     Капитан убрал на край стола свои бумаги и, сложив на столе руки в замок, спросил:

- Вас, наверное, интересует, о чем я хочу с Вами поговорить.

    Сташинский уткнулся глазами в стол и заерзал на стуле. Липкая волна холода поднималась от желудка и подступала к горлу. Он помолчал несколько секунд, а затем, тихо произнес:

- В прошлые выходные я ездил домой в село. Денег у меня не было, и как назло, на одной из остановок в вагон вошли контролеры. Меня сняли с поезда и передали в отделение милиции. Наверное, сейчас этот протокол попал в деканат? – Парень поднял глаза на хозяина кабинета. – Я обещаю, что впредь подобного не повторится. Только не исключайте меня из института.

  Ситниковский откинулся на спинку стула и, неожиданно засмеялся.

- Неужели Вы думаете, что органам госбезопасности больше заняться нечем, кроме как «зайцев» в общественном транспорте ловить.

    Богдан удивленно посмотрел на него, но промолчал.

- Я просто захотел с Вами познакомиться. Вы не поверите, но у нас очень много общего и мне интересно пообщаться с Вами, как с человеком. – Ситниковский с интересом посмотрел на собеседника и, не увидев на его лице  ожидаемой реакции, продолжил. – Совсем недавно я узнал, что Вы, как и я, являетесь большим поклонником таланта Ярослава Галана.

- Да, - оживился Богдан, - Я с большим удовольствием прочитал его роман « С Крестом или с ножом», очень сильно написано, а главное – смело.

- А Вы не читали его книгу «Под золотым орлом»?

    Парень отрицательно помотал головой.

- Вот возьмите. – Ситниковский вытащил из стола брошюру в мягком переплете и протянул ее Богдану. – Обещаю, что пока будете читать, оторваться не сможете, а когда прочитаете, то долго не заснете. Я, как человек, прошедший войну, казалось, многое повидал, но те зверства фашистов, которые описаны здесь, никого не смогут оставить равнодушным.

- А недавно с друзьями мы смотрели его пьесу «Любовь на рассвете». –  Оживился Богдан и аккуратно положил книгу себе в портфель. – Мне тоже очень понравилось.

- Я так понимаю, именно после ее просмотра  Вы и поспорили с некоторыми из своих товарищей? – Ситниковский в упор посмотрел на своего собеседника.

- Вы и об этом знаете? – Богдан вновь опустил глаза, он сразу вспомнил, как совсем недавно группа очень оживленно обсуждала этот спектакль, практически разделившись на два враждующих лагеря. Среди студентов на тот момент было много ребят, которые сочувствовали бандеровцами и открыто ненавидели автора пьесы. К счастью Богдан оказался  в другом лагере, поэтому сейчас, беседую с чекистом, он чувствовал свою правоту и, немного осмелев от этого, спросил. - А что здесь предосудительного? Я действительно, не признаю насаждения униатства в Западной Украине, полностью поддерживаю позицию Галана в отношении преступного характера действий УПА.

- Знаю, знаю, - вновь улыбнулся капитан. Он приподнял ладони вверх, жестом показывая, чтобы парень охладил свой пыл. – Я в этом с Вами полностью солидарен. Но как мне кажется, члены Вашей семьи  не совсем разделяют Ваши взгляды. Кстати, как поживает ваша сестра Маричка? Как она себя чувствует?

   Богдан  почувствовал, как его лицо залилось краской. Сестра имела определенное отношение к подполью УПА, точнее у нее там был возлюбленный, она регулярно носила ему в лес еду и по неволе, потом стала выступать в качестве связной.  «Значит, вот по какому поводу меня вызвали сюда» - догадался он и, бросив на офицера подозрительный взгляд,  и, стараясь сохранить прежний тон общения, ответил:

- Спасибо, у нее все хорошо, а что касается моих родителей, то они старые люди патриархальных взглядов, я не могу их переубедить, да и не ставлю себе такой цели. У них своя жизнь, а у меня своя. Для меня первоочередная задача в жизни – окончить институт и учить украинских детей во имя процветания  нашей Родины.

- Звучит помпезно, как на собрании. – Усмехнулся Ситниковский. –  Но у нас сейчас беседа доверительная и я хотел услышать от Вас, почему Вы, человек выросший в семье, где к Советской власти относятся, мягко скажем, не очень лояльно, не разделяете взглядов своих родных?

   Богдан, наконец, положил руки и на стол и, немного подумав, ответил:

- Знаете, Иван Андреевич, для меня Советская власть ничего плохого не сделала. Наоборот. Я окончил школу, поступил в институт. Сейчас учусь, получаю стипендию. Когда закончу учебу, буду учителем, уважаемым человеком. Моим родителям этого не понять. Они всю жизнь работали на земле, вели свое хозяйство, поэтому в 39 году перспектива вступления в колхоз не вызвала у них большого воодушевления. Но не эта главная причина наших разногласий. – Парень на минуту замолчал и потер ладони.- После войны я стал свидетелем одной жуткой истории в нашем селе. Сосед, с которым мы граничили дворами, скрывался в лесу вместе с отрядом, а потом в 1946 году сдался НКВД. Его не осудили, а разрешили вернуться к нормальной жизни. Он стал работать в колхозе и вроде все у него пошло нормально, но в один из дней к нам пришли бандеровцы. Сначала, у него на глазах, они задушили его 10-летного сына, затем, изнасиловали жену и содрали с нее кожу. У меня до сих пор в ушах стоит ее крик.  А потом, самого этого соседа  они связали и живьем бросили в реку. Иногда, во сне мне снится эта картина и, почти всегда я просыпаюсь в холодном поту. Поэтому, оправдания националистам я никогда не смогу найти.

   Лицо Ситниковского стало серьезным, он сжал кулаки и уставился не моргающим взглядом в стену.

- Да-а, - наконец, протянул он, - И таких случаев, к сожалению, у нас великое множество. Взять хотя бы зверское убийство Ярослава Галана. Извините, но вынужден вновь вернуться к личности этого писателя-патриота. Я не спроста в начале нашей беседы завел речь именно о нем. Эти варвары могли убить его просто выстрелом из пистолета, отравить или нанести удар ножом, но им нужен был неповторимый эффект, они хотели увидеть мучения своей жертвы. – Он с сожалением покачал головой. - Десять ударов топором  практически превратили его лицо в месиво.

    Богдан с пониманием посмотрел на хозяина кабинета. Ему показалось, что тот с головой ушел в свои мысли и забыл о его присутствии в кабинете. Он посмотрел на часы, стрелки показывали ровно 16 часов. Богдан пропустил обед в студенческой столовой и сейчас думал, где сможет недорого пообедать. Для того, чтобы привлечь к себе внимание, он кашлянул в кулак, но Ситниковский никак не отреагировал на звук. Тогда, набравшись смелости, Сташинский все же  спросил:

- Иван Андреевич, я могу быть свободным?

    Не дожидаясь разрешения, он привстал с места, чтобы выйти из кабинета.

   Ситниковский перевел на молодого человека удивленный взгляд. Вопрос студента прозвучал настолько глупо в этой ситуации, что Ситниковский не сразу смог на него ответить. Он ухмыльнулся и, отрицательно мотнув головой, ответил:

- Можете, но только чуть позже.- Капитан дождался, пока гость опять вернется на прежнее место, и продолжил, - Сейчас, я хотел бы, чтобы Вы помогли мне в одном деле.

     Он замолчал, подбирая нужные слова и в то же время, наблюдая за реакцией парня.

- Вы хотите, чтобы я давал Вам информацию на своих сокурсников? – разочарованно спросил Сташинский.

- Ну что Вы, - улыбнулся офицер, - С этим вопросом у меня все в порядке. Как Вы могли заметить, оперативной обстановкой в учебной группах я владею полностью, во всяком случае, я так думаю. Мне нужна Ваша помощь в поиске убийц Ярослава Галана.

   Улыбка сошла с лица капитана и он серьезно посмотрел на Богдана.

- Каких убийц? – удивился Сташинский, - Я лично читал в газете, что милицией задержан некто Лукашевич, который подозревается в совершении преступления.

- Это для газет и общественности, - отмахнулся капитан, - Он, конечно, не ангел, более того, он был соучастником убийства, но организатором этого преступления и главным исполнителем является кто-то другой.  Домработница писателя видела его, но, к сожалению, фамилии его не знает. А Лукашевич и другие задержанные по этому делу молчат, как партизаны.

- А чем я могу помочь? – спросил Богдан, не понимая, какую помощь от него ожидает офицер МГБ. – Ведь убийство было совершено, если не изменяет память, еще в прошлом году.

- Вы еще не в том возрасте, чтобы не надеяться на память. – Засмеялся капитан и через несколько секунд, уже серьезно продолжил.- Мы располагаем сведениями, что одного из предполагаемых организаторов убийства знает приятель Вашей сестры. – Он не отрывая глаз, смотрел на молодого человека, не давая возможности ему что-то возразить.-  Я думаю, Вы сможешь  через нее поближе сойтись с этим парнем, войти к нему в доверие и узнать имя убийцы. – Он с надеждой посмотрел на студента, но тот молчал, уткнувшись глазами в пол. – Ты должен понять, Богдан, что так называемые воины УПА доживают свои последние дни. Многие из них уже сбежали за кордон, многие перешли на нашу сторону, но остались самые отъявленные. Они уже не люди, это звери, которых нужно уничтожать физически. И мы будем с ними бороться до конца. Поэтому ты определись, с кем ты, с ними или с нами. В случае твоего согласия, я даю слово офицера, что никто из Вашей семьи не пострадает.

    Капитан в обращении к Сташинскому умышленно перешел на «ты», стараясь придать беседе, более доверительный тон.

- А если я не соглашусь?

- Я думаю, с твоей стороны это риторический вопрос, учитывая те сведения, которые я перед тобой разгласил. – Он многозначительно улыбнулся, но все же закончил свою мысль. - Но, если ты настаиваешь, отвечу: если не согласишься, то, ни  о каких гарантиях безопасности для тебя и твоих близких не может быть и речи. А выводы делай сам.

   Не смотря на свою молодость, Богдан умел быстро принимать ответственные решения. По тону разговора он понял, что отныне дороги назад у него нет. В случае отказа, как минимум, его семья будет подвергнута депортации, а сам он вряд ли сможет окончить институт. Но это одна сторона медали. С другой стороны, успокаивал себя Богдан, ему предлагают делать то, что совершенно не противоречит его моральным принципам и в то же время, может обеспечить безопасность его семье. Во всяком случае, со стороны действующей власти.

- Конечно же, я согласен. – Почти сразу, но все же после небольшой заминки, ответил Богдан и улыбнулся. – Что я должен делать?

    Ситниковский, не отрывая глаз от собеседника, в ответ неопределенно кивнул головой. То ли это был знак удовлетворения ответом, то ли непродолжительная пауза в словах Богдана заставила его усомниться в искренности полученного согласия.

- Вот и прекрасно. – удовлетворенно произнес капитан. - Для начала мы с тобой напишем подписку о добровольном сотрудничестве с органами госбезопасности и выберем тебе псевдоним, которым ты будешь подписывать все отчеты о выполнении оперативных поручений. Это может быть любое имя, - стал разъяснять чекист, - фамилия или кличка, лишь бы она никак не была связана с личностью самого Богдана Сташинского.

    Не отрывая пристального взгляда от собеседника, Ситниковский улыбнулся одними губами. Парень поднял глаза к потолку и  недолго думая, произнес:

- Я выбираю псевдоним «Олег».

- Почему именно «Олег»? – без удивления спросил капитан. Он должен был убедиться, что это имя никак не связано ни с ним, ни  с его близкими родственниками.

- Так звали того мальчика, которого на моих глазах убили бандеровцы. – Ответил Сташинский.

- Ну что ж, очень символично. – Не скрывая удовлетворения, произнес он в ответ. – Пусть будет «Олег».

   Он протянул Богдану чистый лист бумагу, подвинул ближе чернильницу с пером и стал диктовать стандартный текст подписки.

- Когда я должен приступить к выполнению задания? – поставив подпись в завершении документа, спросил Сташинский.

- А я тебе пока никакого конкретного задания не давал. – Засмеялся Ситниковский. – Нам с тобой предстоит еще очень большая подготовительная работа.

 

 

                                                   Г Л А В А   2

 

     Только спустя месяц Богдан вновь попал в свое родное село. За это время он несколько раз встречался со своим нынешним куратором из МГБ, раз за разом демонстрируя свои навыки, умения и возможности при выполнении малозначительных оперативных поручений. К своему удивлению, сотрудничество с МГБ нисколько не тяготило его, более того, у него появился неподкупный живой интерес и своего рода азарт. Ему очень понравился сам процесс выведывания информации, создание оперативных комбинаций и ведение наблюдения. Для молодого человека, все происходящее напоминало кино, где он был главным героем, побеждающим в незримом бою подлого врага. Эта  работа настолько захватила его, что он даже согласился временно прервать учебу в институте и полностью отдаться новому делу.

 

    Родительский дом встретил его привычным укладом жизни. За весь период учебы, он впервые   так долго отсутствовал дома. Богдан с радостью смотрел  на знакомые с детства  побеленную хату, покосившийся сарай, с оторванным засовом и чисто условный загон для коров, откуда доносился привычный  запах навоза. Ему показалось, что он отсутствовал целую вечность и с интересом пытался найти то, что могло измениться за время его отсутствия. Однако все оставалось по-прежнему.  Отец, как и раньше, перед обедом  колол во дворе дрова, а мать вместе с сестрами, сидя под навесом, лепили вареники.

    Увидев его на пороге,  сестры выскочили навстречу, а мать, вытерев руки полотенцем, строго спросила:

- Ты, почему так долго не приезжал? Я вся извелась, не зная, где ты и что с тобой?

- Все нормально, мама. Учеба задержала. С первого раза не смог сдать зачет, вот и пришлось заниматься по выходным.- Богдан поцеловал сестер и, подойдя к матери, нежно ее обнял.

- Помой с дороги руки и садись за стол, обедать будем. – Прежним тоном, сохраняя нотки обиды, сказала женщина и стала собирать на разделочную доску вареники.

   Богдан оставил пиджак в коридоре и, засучив рукава, вернулся во двор. Следом за ним, с кувшинов воды проследовала сестра Ирина. Она была самой старшей в семье, поэтому  к брату относилась с материнской теплотой и заботой. Полив на руки водой, она протянула брату полотенце и полушепотом спросила:

- Что у тебя случилось? В этот раз ты приехал  не такой, как обычно. У тебя взгляд потерянный. Я никогда не поверю, чтобы ты  не смог выучить какой-то урок. Может, расскажешь сестре?

   Парень грустно улыбнулся в ответ, и, тщательно вытерев  руки, повесил Ирине полотенце на плечо. – Я все тебе расскажу, но потом. Не хочу, чтобы нас услышали родители и сестры.

- Как знаешь. – Пожала плечами девушка и терпеливо пошла вслед за братом в дом.

     За обедом Богдан старался держать себя непринужденно и даже беззаботно, постоянно рассказывая о своей учебе, периодически вставляя в  свое повествование, новые анекдоты и смешные истории из студенческой жизни.  Однако все эти байки и напускная беззаботность не могли скрыть от матери истинного настроения сына.

- Это все хорошо и очень интересно, - перебила его мать, - Но мне кажется, что ты нам чего-то не договариваешь.

- Ничего я не скрываю, - не глядя женщине в глаза, ответил Богдан,- Просто я взрослею, у меня появилась личная жизнь,  поэтому начинаю меняться. Не обращай внимания на мое настроение. У меня все в порядке.

   Он встал из-за стола и, поблагодарив мать, вышел во двор. Раньше, когда еще на стадии подготовки, общаясь с Ситниковским, он даже не предполагал, что по приезду домой будет испытывать чувство вины перед своими родственниками.  Переступив порог родного дома, он, наконец, полностью осознал, насколько изменила его жизнь злосчастная подписка о сотрудничестве с МГБ. Никогда с самого детства он ничего не скрывал от сестер и  не лгал родителям, а теперь ему приходилось не только лгать, но и где-то предавать их, используя  свою сестру для получения нужной информации. И самое главное, он не мог признаться своим родным, что отныне он уже не студент, а не известно кто. Впереди его ожидала полная неизвестность. От сознания этого, он начинал презирать самого себя, но в это же успокаивал себя тем, что только таким образом может спасти свою семью от тюрьмы или выселения в Сибирь.

      Он присел на скамейку и, вытащив пачку «Беломора»,  закурил. Богдан смотрел на знакомый с детства двор, раскидистые яблони в саду, посеревший от времени колодец, гусей, важно, прохаживающих по недавно скошенной траве и его душу одолевала нестерпимая тоска. По сути, глядя на все это, он прощался со своей старой жизнью, погружаясь в неведомую бездну.

- Теперь ты мне можешь сказать, что у тебя случилось? – обратилась к Богдану сестра. Она настолько тихо подошла к нему, что тот невольно вздрогнул.

   Парень затушил папиросу и бросил окурок в ведро с куриным пометом, стоящим неподалеку.

- Знаешь, Ирина, по-моему, за мной следят чекисты. – Ответил он, начиная свою игру, и осторожно осмотрелся по сторонам.

- Так, так, - сестра присела рядом на скамейку, - а теперь рассказывай все подробно с самого начала. Насколько я помню, ты никогда ничего не делал такого, чем бы мог заинтересовать НКВД.

   Богдан тяжело вздохнул и, грустно улыбнувшись, начал рассказывать.

- Все началось с убийства Ярослава Галана. Не так давно мы с ребятами обсуждали, кто мог его убить и за что. Один из студентов начал рассказывать, что его казнили воины УПА за то, что он выступил против Ватикана на Нюрнбергском процессе и требовал суда над Степаном Бандеры. Он вычитал это в местных газетах. – пояснил Богдан.- При этом упомянул, что основным исполнителями убийства милицией признаны Илларий Лукашевич и его брат. Я сразу сказал им, что это полная чушь. Дело в том, что я лично был знаком с Илларием и точно знал, что в день убийства ему в больнице удаляли гланды.

- Ты что совсем ума лишился? – возмущенно произнесла Ирина и от ужаса прикрыла рот ладонью. – Да, кто же хвастается такими знакомствами. И потом, зачем ты вообще поддерживаешь такие разговоры. Неужели ты не понимаешь, что среди вас есть провокатор, который специально поднимает подобные темы.

- Теперь понимаю, но и это еще не все. – С обреченным видом буркнул Богдан и, сделав глубокий вздох, продолжил.- Когда ребята поинтересовались моим мнением, я забыл об осторожности, потому что доверял всем своим товарищам и высказал предположение, что  его могли убить сами сотрудники НКВД. Ведь не просто так, Галана за неделю до убийства, уволили из редакции газеты «Радяньска Украина».

   Ирина прикрыла глаза и бессильно запрокинула голову назад.

- Ты в своем институте просто обезумел. – Вымолвила она. – Теперь тебя точно арестуют.

- Скорее всего, да. – Согласился с ней Богдан и вытащил новую папиросу. – Я уже заметил, что за мной следят. А вчера, вернувшись в общежитие, обнаружил, что в моих вещах кто-то копался. Во всяком случае, книги  лежали не так, как я их  оставил, и вещи в чемодане оказались перевернутыми.

   Сестра долго молчала, оставаясь с закрытыми глазами, а затем, когда Богдан уже хотел вновь обратиться к ней, она  с решительным видом повернулась к нему лицом и сказала:

- Тебе нельзя возвращаться во Львов. Там тебя арестуют, а вслед за тобой пойдем и мы все.

- А что мне теперь делать? – с надеждой в голосе спросил брат.

- Давай поступим так. – Ирина поднялась с места и стала повязывать голову платком. – Я сейчас поговорю с Марийкой, у нее в отряде жених воюет. Я думаю, она сможет переговорить с ним в отношении тебя, чтобы хоть на какое-то время спрятать тебя в лесу. Если он согласится, то утром отведем тебя в отряд, где ты сможешь  отсидеться какое-то время.

    Богдан, как и все члены его семьи, знал, что Марийка  уже несколько лет связана с подпольем УПА. Поэтому  предложение старшей сестры было изначально предусмотрено   планом, разработанным  Ситниковским.

- А что потом? Всю жизнь прятаться по лесам? – безнадежно возразил Богдан.- Пока не пристрелят, как бешеную собаку.

- А ты хочешь пятнадцать лет отмотать на Соловках? – парировала Ирина. – Иди в дом и жди меня. Только, пожалуйста, родителям ничего не говори.

   Она поправила руками помятую юбку и поспешила к калитке.

    

 

                                                      Г Л А В А   3

 

     Среди ночи Богдан проснулся оттого, что его кто-то настойчиво теребил за плечо. За окном светила Луна, освещая комнату тусклым светом. За ширмой громко храпел отец, создавая особый шумовой фон в доме.

- Вставай быстрее и одевайся. – Шепотом произнесла Марийка, продолжая трясти брата. - Нам нужно до рассвета покинуть село.

- А сколько времени? – потирая глаза, спросил Богдан и быстро начал натягивать штаны.

- Не важно, - ответила сестра, - Нам нужно скорее выйти из дома, чтобы избежать разговоров с родителями.- Она, как ребенка, погладила по голове брата и, улыбнувшись, добавила, - Не волнуйся, мы с Ириной их утром успокоим и что-нибудь придумаем убедительное в твое оправдание.

  Вместе они вышли на улицу. Во дворе их ждала Ирина с узелком, в который положила  буханку хлеба, шмат сала, несколько отварных картофелин и две головки лука. Она молча поцеловала брата в щеку и, перекрестив на прощание, пожелала доброй дороги. Озираясь по сторонам, Богдан и Марийка поспешили к лесу.

    Выйдя на опушку, сестра остановилась.

- Богдан, я дальше не пойду. – Она протянула брату записку. – В лесу тебя будет ждать мой… – она на секунду запнулась, подбирая нужное слово. – Мой друг. Передай ему это письмо и скажи, что оно от меня. Парня зовут Орест, он хороший человек, можешь ему доверять. Храни тебя господь.

   Девушка быстро чмокнула Богдана в щеку и, не оборачиваясь, побежала обратно в село.

   Так начался новый этап жизни Богдана Сташинского в отряде УПА. Хотя, группу, состоящую из четырех человек, сложно было назвать отрядом, однако, бойцы именно так называли свое подразделение. Нельзя сказать, что новый коллектив принял беглого студента с радостью. Но, тем не менее, рекомендации его сестры, работавшей несколько лет в этом отряде связной, стали  надежной гарантией для его командира. Обычно все новички, проходили своеобразный тест на преданность. В первом же бою, новый член должен был на глазах у всего отряда убить того, кто хоть каким-то образом, сотрудничал с новой властью. К счастью, опять же благодаря сестре, сия чаша миновала Богдана. По просьбе Марийки, молодого парня оставили в отряде, исключительно как кашевара, правда, периодически используя и на других хозяйственных работах.

    В один из вечеров, Богдан сидел на стволе поваленного дерева недалеко от костра и от нечего делать строгал перочинным ножом сухую ветку. В этот момент к нему подсел Орест.

- Ну, как тебе у нас? – спросил он у Сташинского.

- Все лучше, чем сидеть в тюрьме? – буркнул в ответ Богдан.

- Это точно.- Потерев колени, согласился тот и, пристально посмотрев на бывшего студента, спросил. – Ты так и собираешься, все время кашу варить или все же будешь вливаться в отряд, как полноправный воин. Рябята уже начинают задавать вопросы по поводу тебя, а не знаю, что им ответить.

- Знаешь, Орест, я и сам вижу, что меня здесь не особо жалуют, но я даже не умею стрелять. И потом, я никогда в жизни даже воробья из рогатки не убивал.

- Ну, это дело наживное. – Засмеялся в ответ боевик, оголив в улыбке кривые, желтые от табака зубы. – Не боги горшки обжигают. Всему тебя научим, было бы желание.

   Он пересел на другую часть ствола, чтобы в свете костра видеть лицо Богдана и продолжил:

- Может быть, тебе и не придется кого-то убивать, для этого у нас есть другие люди, не очень-то переживающих о чистоте своих рук.

- Что ты имеешь виду? – не понял дальнего намека Сташинский.

- А то и имею. – Хихикнул в ответ Орест и перевел взгляд на сидящих возле костра людей. – Вон видишь паренька, играющего с финкой?

    На некотором удалении от общей группы на корточках сидел совсем неприметный юноша, по возрасту ровесник Богдана. Он из различных положений кидал  нож в землю, каждый раз радуясь, когда тот входил по самую рукоятку в мягкий грунт.

     Богдану его лицо сразу показалось знакомым, он точно раньше видел его в институте, но парень при появлении Сташинского в отряде сделал вид, что они не знакомы.

- Кажется, я его видел в нашем институте, но не помню, на каком факультете он учится.

- Учился. – Поправил его Орест, многозначительно подняв указательный палец вверх. – Это Михайло Стахур. Его уже второй год ищут вся милиция и МГБ-шники Львова.

- И чем же он так «прославился»?

- А тем, что с пятнадцати лет воюет в нашем отряде. На его щиту уже девять предателей, которых он лично отправил в мир иной. Но не за эти дела его ищут краснопузые. Этот герой сделал то, что не смогли сделать многие наши опытные соратники, он убил Ярослава Галана. Слышал во Львове о таком писаке?

- Конечно, слышал. – Удивился Богдан, хотя изображать удивление ему не было нужды. Он резко почувствовал мощный прилив адреналина от  услышанного. Задание, которое отработал ему Ситниковский и ради, которого он бросил учебу в институте, фактически было выполнено, причем без особых усилий и комбинаций. Однако, Сташинский сдержал свои эмоции и продолжил, обращаясь к командиру. -  Во Львове это событие очень бурно обсуждалось, даже у нас в институте. Но я слышал, что милиция уже задержала несколько человек, обвиняемых в убийстве?

- К сожалению, да. – Понуро ответил Орест, - Это все наши товарищи. Каждый из них пытался уничтожить этого гнусного мерзавца, но все же окончательную точку в этом деле поставил именно наш Михайло. Он умудрился сзади размозжить голову этому предателю, а потом, пока тот еще был жив, добил его тем же топориком. Очень мужественный парень. – С восхищением констатировал он.

    Боевик задумчиво посмотрел на товарищей, сидящих возле костра и через минуту, вспомнив о Богдане, продолжил.

- Извини, задумался. – Усмехнулся он. – Так вот, к чему я веду. Стахуру появляться во Львове не безопасно, как и любому из нас. А вот тебя там наверняка еще никто не ищет. Поэтому нам может понадобиться, чтобы ты съездил в город, кое-что передать нашим людям и получить новые задания.

- Это с радостью, - оживился Сташинский, - Честно сказать, я уже занудился сидеть здесь без дела.

    Так, через два дня Богдан  оказался во Львове, где встретился с капитаном Ситниковским. Чекист остался очень довольным результатом работы нового агента. Тот сообщил не только о местонахождении главного подозреваемого в убийстве Ярослава Галана, но и сообщил еще о месте расположения диверсионной группы и их конспиративной квартире во Львове. Это был первый успех будущего чекиста.

  Прощаясь с молодым информатором, Ситниковский, не скрывая своей радости, сказал:

- Ну, что ж Богдан, я доволен твоей работой и обещаю, ты скоро вернешься назад в город.

- Скорей бы. – Застенчиво улыбнулся парень и спросил.- А может, мне и не стоит возвращаться в отряд?

- Ну, да.- Наигранно возмутился оперативник, - А банду кто будет ликвидировать? Если ты к утру не вернешься, то этим их только спугнешь. Тогда они точно бросят свой схрон и переберутся в другое место. В этом случае, искать их придется очень долго.

   Сташинский тяжело вздохнул.

- Что еще от меня требуется?

- Сущий пустяк. – Капитан протянул Богдану маленький пакетик.- Вот тебе снотворное. Послезавтра, когда будешь кормить своих новых «товарищей», - он улыбнулся, произнося последнее слово, - обязательно высыпи порошок в чайник, только сам не пей. Когда они уснут, мы и возьмем всех вместе тепленькими. Относительно тебя разыграем сцену твоего бегства, за это, не волнуйся.

   Он потрепал парня по плечу и сказал:

- А теперь иди и жди нас через два дня.

     В назначенный день, когда боевики должны были вернуться с очередного рейда, Богдан колдовал возле костра. Каша уже была готова и он повесил на огонь самый большой котел с водой, зная пристрастие здешних обитателей к вечернему чаепитию.

   Уже на закате, боевики, плотно поужинав, перешли к традиционному чаю. Однако, выпив по одной кружке, ни у одного из них не появилось признаков сонливости. Они мирно закурили, обсуждая итоги прошедшего дня.

    Шло время, а бойцы все не засыпали, однако их голоса становились все тише и тише. Снотворное почему-то действовало на них очень слабо. « Боже, какой я идиот, - про себя разозлись Богдан. – Мне же Ситниковский сказал развести снотворное в чайнике, а я высыпал его в котел. Получилась слабая концентрация. - Сташинский еще раз посмотрел на боевиков, продолжающих общаться между собой. – Придется что-то думать, исходя из сложившихся обстоятельств».

     Только к наступлению темноты, их голоса утихли, но чувствовалось, что  глубоким сном они пока не охвачены, а находятся в полудреме. Ждать дальше не было смысла, костер постепенно затухал, и безлунная ночь постепенно окутывала лагерь непроглядной темнотой. В этот момент, убедившись, что бойцы  уже не в состоянии себя контролировать, Богдан вытащил из очага тлеющую головешку и сделал ею три вращательных движения. Тем самым, давая знак, о начале захвата. К его удивлению, всего через несколько секунд вокруг костра, как из под земли, совершенно беззвучно выросли фигуры автоматчиков, среди которых Богдан сразу узнал Ситниковского. Он резко вскочил с места и побежал  его сторону, чтобы кто-то из солдат случайно не выпустил ему в след автоматную очередь. Дальше, все произошло молниеносно, без единого выстрела и сопротивления. При задержании Сташинскому дали возможность бежать, а остальные оказались в руках чекистов. Так и не поняв, что с ними произошло. Однако бандеровцы вряд ли поверили в  удачу новичка, благополучно вырвавшегося из этой засады.

 С этого момента дорога Богдану Сташинскому к прежней жизни оказалась закрытой.

 

     Спустя время, после нескольких суток скитания по лесам, он вновь появился во Львове, для того чтобы встретиться с Ситниковским.

     Они сидели на явочной квартире в старом доме недалеко от Краковского рынка. Это место города всегда было достаточно оживленным и там легко можно  было затеряться в толпе.

- Еще раз, большое спасибо, тебе за помощь в поиске убийцы Ярослава Галана и задержании всей банды. – Почти официально произнес капитан госбезопасности, приглашая Богдана присесть. – Они все арестованы и уже дают показания. Представляешь, какой гнидой оказался этот гаденыш, я, имею ввиду, Стахура. Через знакомых он втерся в доверие к Галану, сославшись на то, что пишет стихи и нуждается в творческой помощи известного писателя.  У Ярослав Александровича даже мысли не возникло, что этот щенок собирается его убить. Тот несколько раз приходил к писателю, даже поздними вечерами и он ни разу ему не отказал. А в ту роковую ночь, Стахур сзади десять раз ударил его гуцульским топориком по голове. Я не понимаю, откуда в 19-летнем юноше столько жестокости. И самое главное, не могу понять, за что они уготовили ему такую страшную смерть? За то, что его произведения не нравились Римской католической церкви? Не знаю, как кто, я никогда не смогу найти оправдания их злодеяниям.

    Капитан отвернул лицо в сторону. Богдан увидел, как на его щеках резко заиграли желваки. Дав возможность ему успокоиться, Богдан все же набрался храбрости и спросил:

- А что  с моими родными, с моей сестрой?   

- С ними все в порядке. – Улыбнулся Ситниковский, приходя в себя и, поняв подтекст заданного вопроса, добавил. – Все живы, здоровы, и, как прежде, дома. Мы их даже не допрашивали.   

   Богдан сделал облегченный вздох, в этой ситуации его больше всего волновала судьба сестры Марички, чем его собственная. Ведь она фактически была членом подпольной группы, которую разгромили, благодаря его непосредственному участию. Но не только это  волновало его в тот момент, он долго не решался задать свой главный вопрос. После не большой паузы, он все же спросил:

- А что теперь будет со мной? Как я понимаю, после такого продолжительного отсутствия, вернуться в институт мне уже не суждено?

- Ты правильно понимаешь, Богдан. – Ситниковский подошел к окну и стал спокойно поливать из лейки стоявшие на подоконнике цветы. – Но это не значит, что ты нам больше не нужен.

- Я опять должен куда-то внедриться и что-то узнать? – с напряжением в голосе спросил Сташинский. – Но как у меня это получится, если пути к прежней жизни у меня оказались отрезанными.

  Ситниковский повернулся к нему лицом и спокойно улыбнулся.

- Я никогда не сомневался, что ты очень смышленый парень.- Он вернулся к столу и достал из кармана пачку «Казбека».- Я предлагаю тебе, не просто что-то узнать, а поучаствовать в сложных чекистских операциях по ликвидации бандформирований националистического подполья. 

     Это предложение вызвало у Богдана нескрываемый интерес. Юношеский романтизм в нем еще не угас, поэтому  ему не на шутку захотелось испытать себя в погонях, схватках с бандитами, стрельбой и всем тем, что он когда-то видел в кино, но не успел попробовать в реальной жизни. Тем более, что, побывав в отряде УПА, он не испытал к националистам никакого сочувствия или понимания. Наоборот, там он столкнулся с тем, что боевики с особым упоением рассказывали друг другу о том, как  расправлялись с безоружными колхозниками и какие изысканные пытки придумывали, издеваясь над ними. При этом, они  особо смаковали  эпизоды, повествуя друг друга о страшных муках своих жертв. Слышать об этом Богдану было крайне не приятно и даже жутко.

- С большим удовольствием, Иван Андреевич. – Впервые за весь разговор улыбнулся Богдан. – Что от меня требуется.

- Пока ничего. – Капитан зажег спичкой папиросу, и, сделав несколько затяжек подряд, продолжил, - Для начала, ты должен забыть свою фамилию, отныне ты не Сташинский, а Морозов. Извини, но так нужно.

   Не дожидаясь реакции Богдана, он вытащил из портфеля новенький паспорт и протянул его парню.

- Дальше, я познакомлю тебя с твоим будущим куратором, который будет тебя готовить для участия в мероприятиях. Тебе придется пройти под его руководством курс боевой подготовки, и только потом тебя определят в спецгруппу.

- А что за спецгруппа? – с интересом спросил Богдан, рассматривая свой новенький паспорт.

- В нашей системе сейчас используют группы, для выведывания дислокации отдельных отрядов УПА, а также лиц из числа местного населения, оказывающих им содействие. Группы достаточно надежные, хотя и состоят из бывших бандеровцев, которые в разное время и по разным причинам перешли на нашу сторону. В каждой группе есть один-два штатных сотрудника МГБ для контроля и координации действий. Так что, скучно не будет.

- А как же наше общение?  Мы еще увидимся? – спросил Богдан.

- К сожалению, нет. – Ответил Ситниковский с грустью в глазах. – В нашей системе, каждый занимается своим делом.  Я вернусь к студентам, а тебя ждет долгая интересная жизнь, хотя и очень опасная.

 

 

                                                Г Л А В А   4

 

  

        Только к концу лета 1951 года Богдан попал в отряд особого назначения МГБ. За плечами остались изнурительные месяцы боевой подготовки в специальном лагере, где он вместе с новыми товарищами постигал азы подрывного дела, рукопашного боя и стрельбы из различных видов оружия. Это было интересно и увлекательно, однако, особую трудность составляла  для него специальная подготовка, в ходе которой изучалась тактика действий отрядов, их идеология, задачи и приоритеты. В памяти нужно было держать множество фамилий и кличек бандеровцев и самое главное, нужно было запоминать, с какими событиями эти фамилии были связаны. Для Сташинского, который ранее не имел отношения к подполью, это вызвало серьезные трудности. Но он старался и, как в институте зубрил формулы, также старался запоминать наизусть всю ту информацию, которую давали ему инструкторы и преподаватели.  В группу входило шесть человек, в основном это были бывшие бойцы УПА, перевербованные органами госбезопасности, а также кадровые военные, которые успешно зарекомендовали себя в борьбе с бандформированиями в частях Советской Армии и НКВД. В связи с этим, членам группы категорически запрещалось рассказывать  друг другу что-либо о себе, дабы не провоцировать внутренний конфликт. Поэтому,  общаясь между собой, они обращались   исключительно по вымышленным именам или кличкам. Невзирая на возраст, Сташинский среди них заметно отличался способностью принимать правильные решения, видимо сказывалась его склонность к математике, которую он ранее изучал в институте. После сдачи последнего зачета его вызвал к себе руководитель  курса подготовки.

- Товарищ майор, курсант Морозов по вашему приказанию прибыл. – Доложил он, приложив руку к головному убору.

     - Проходи, Морозов и присаживайся. – Не вставая с места, указал хозяин кабинет на свободный стул возле приставного стола.

   Майор Филиппов Михаил Харитонович, возглавил курсы подготовки кадров МГБ, сразу после Победы. Сам он прошел всю войну в армейской разведке и имел за плечами богатейший боевой опыт, десятки раз он ходил за линию фронта и ни разу не имел, ни единого провала. Хотя внешне он мало отличался от обычных людей. Невысокого роста, худощав, с редкими, тронутыми сединой, волосами, тщательно зачесанными назад и невероятно худым лицом со впалыми щеками. На первый взгляд, он производил  впечатление больного и слабого человека, но это было только первое впечатление. В стрельбе и  рукопашном бое,  с ним никто не мог соперничать, включая тех бывших фронтовиков, кто отличался, в сравнение с ним, атлетическим телосложением.       

- Богдан, - начал он, по-отечески обращаясь к Сташинскому. – По итогам твоей подготовки, мною принято решение назначить тебя старшим оперативно-боевой группы и отправить в распоряжение Управления МГБ по Волынской области. Тебе оказана высокая честь и я надеюсь, ты успешно справишься с возложенной на тебя задачей.

   От неожиданного предложения у Богдана выступили на лбу капельки пота и забегали глаза. Он убрал руки под стол, опасаясь, что они начнут предательски трястись. Сташинский не боялся ответственности, даже сама смерть его не пугала, о ней в тот момент он не думал. Начинающий боевик опасался, что отсутствие практического опыта не позволят ему проявить себя в должной мере на практике и оправдать доверие командования.

- Ты не согласен с мнением руководства школы? – увидев нерешительность в глазах курсанта, строго спросил Филиппов. – Говори мне прямо, пока разговариваем в кабинете с глазу на глаз.

- Никак нет, - выпрямился по стойке смирно Богдан. – Спасибо за доверие, товарищ майор.

     Филиппов посмотрел на него пристальным взглядом, а затем,  немного смягчив тон, добавил. – Не волнуйся, и сядь на место. На первых порах, пока не оботрешься, никто тебя в свободное плавание не отпустит. Если что, ребята из группы подскажут, да и непосредственный командир отряда у тебя будет человек опытный, в прошлом один из руководителей службы безопасности УПА, но пусть тебя это не смущает. Он уже давно перешел на нашу сторону  и не раз доказывал свою преданность нашему делу.

- А как его фамилия?

- Познакомишься с ним на месте, - не меняя выражения лица, ответил майор, - тем более, что его фамилия тебе ни о чем не скажет. В этом отряде, как и в отрядах УПА, все друг друга знают по кличкам.  Кстати, ты теперь тоже будешь не Морозовым, а «Морозом». Так что, вживайся в новый образ. Завтра, когда получишь документы, мы вас отправим  в Луцк. А пока отдыхай.

  Он пожал руку молодому сотруднику, не вставая из-за стола, и, склонив голову к документам, дал понять, что на этом их разговор закончен.

  Сташинский, отдав честь, щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

   Так началась вторая жизнь бывшего студента математического факультета педагогического института Богдана Сташинского, а ныне бойца специальной боевой группы МГБ «Мороза».

 

   В отряде, он быстро заслужил авторитет среди новых товарищей и командования. По собственной инициативе, он придумал и опробовал на практике нетрадиционную, на тот момент, форму  получения признаний от задержанных пособников бандитов. В отличие от некоторых своих коллег, которые использовали пытки и выбивание показаний, он создавал не хитрые комбинации, в результате которой человек, сам добровольно признавался в совершении преступления и выдавал своих сообщников, даже не подозревая о своем предательстве. Но  признание руководством его успеха придет  позже, а пока новоиспеченный командир специальной группы вышел на свое первое задание.

 

   Летним солнечным днем группа окопалась неподалеку от села Романово на окраине леса. Бойцы были одеты в форму УПА  с «тризубами» в петлицах и вооружены немецкими автоматами. Они ждали автомобиль районного отдела НКВД, на котором должны были перевозить из Ковеля  в  Луцк задержанного  в ходе чекисткой операции жителя городка Любомля – Заболотного Степана. Тот работал в районе почтальоном и подозревался органами госбезопасности в связи с местным  проводом ОУН. Однако в ходе допросов, тот упорно молчал и никак не хотел ни в чем призваться.

 

   Богдан лежал на спине и, закинув руку под голову, беззаботно смотрел в небо, по которому еле заметно плыли белые облака. Боевой автомат, заряженный холостыми патронами, лежал рядом, напоминая о себе металлически холодом под свободной рукой. Он вспоминал свой дом, родителей, сестер, и на душе становилось тоскливо от сознания того, что все это осталось в прошлой жизни и не известно, сможет ли он когда-либо к ним вернуться назад. Вместе с тем, он ничуть не сожалел о своем выборе. Ему нравилась его новая работа, причем решающим фактором для него стали ни убеждения или коммунистическая идеология, сторонником которой он никогда не был, а некая романтика, уже не та юношеская, которая им овладела на первом этапе, а осознанная, наполненная смертельным риском и адреналином. Такая жизнь постепенно становилась его образом жизни и его сутью.

   От философских раздумий его отвлек звук мотора, исходящий откуда-то издалека.

- Внимание!  – скомандовал Богдан своим подчиненным и, привстав на колено, стал всматриваться в уходящую за горизонт ниточку грунтовой дороги. Наконец, там, где небо соединяется с землей, появилась маленькая точка, настойчиво приближающаяся к ним.

 - Всем рассредоточиться по квадрату. – Продолжил он, и залег за ствол дерева.

   Через несколько минут к тому месту, где группа организовала засаду, подъехал новенький автомобиль Газ-51 с металлической будкой вместо кузова без окон. Он внезапно остановился. Водитель попытался вновь завести мотор, но в ответ лишь пронзительно завизжал стартер, сотрясая от напряжения всю машину. Из кабины вышел пожилой сержант и, открыв капот, стал внимательно рассматривать то, что находилось внутри, при этом, не предпринимая никаких действий. Затем, он подошел к кабине, которая открывалась только снаружи, и, распахнув дверь, громко крикнул:

- А ну-ка, мужики, помогите мне завести ее ручным стартером.

    Водитель отошел немного в сторону, давая возможность выйти из кабины своим товарищам.

    Когда все трое военнослужащих оказались возле машины, Богдан дал команду «Огонь» и мгновенно, почти без паузы, раздался треск автоматов, спугнувший всех ворон, сидевших на деревьях. Конвоиры, не успев снять свое оружие, тут же «замертво» упали на землю.

  Где-то далеко отозвалось эхо, путая шум выстрелов с небесным громом.

- Оттащите трупы в лес, - громко крикнул Богдан, чтобы находившийся в будке человек, услышал его команду.

   После того, как подчиненные выполнили его приказ, Богдан заглянул в кузов. В дальнем углу, на полу, свернувшись калачиком, сидел пожилой мужчина. Его глаза были полны ужаса, разбитые губы, опухшие веки и запекшаяся кровь на щеках делали его не узнаваемым. Перед началом операции, Богдан видел его фотографию, но в нынешнем виде узнать в нем прежнего человека было не возможно. Его местами порванная одежда была вся в запекшихся пятнах крови, а руки связаны обычной веревкой.

- Ты кто такой? – строго спросил он.

- Степан. – Сразу ответил тот и привстал с места. – Степан Заболотный.

     Богдан окинул взглядом будку и произнес:

- А где Залевский? – назвал он первую попавшуюся фамилию. – Его должны были везти в этой машине.

- Не знаю я никакого Залевского. – Пожав плечами, ответил мужчина. – Меня одного сюда погрузили.

- Ну что, наш или нет? – заглянул в будку один из бойцов.

- Да нет, - с наигранным сожалением ответил Богдан. – По-моему нас дезинформировали. Это не Залевский.

- Тогда что, уходим? – вновь спросил боец и, кивнув в сторону пленника, добавил, - А с этим, что будем делать?

- Что, что. – Повторил Сташинский, - В расход его. Зачем он нам нужен. Его  все-равно краснопузые найдут, а он нас им  сдаст с потрохами. Зачем нам лишний свидетель.

- В расход, так в расход. – С невозмутимым видом ответил солдат, и, махнув автоматом в сторону выхода, крикнул Заболотному. – Быстро вылезай. Хоть свежим воздухом подышишь перед смертью.

- Хлопцы! - взмолился узник и встал на колени, - Нельзя меня в расход, я же свой. С самой войны воюю с Советами. И сейчас за меня многие поручиться могут.

   Богдан уже хотел выйти из машины, но, услышав последнюю фразу, остановился и, взглянув через плечо на мужчину, спросил:

- И кто же за тебя поручится?

-  «Максим» я с ним  последние пять лет работал вместе. У него спросите. – Он с надеждой посмотрел на Сташинского и добавил. – «Максим» - это Роман Кравчук проводник ОУН «Западно-украинских земель», спросите у него, он подтвердит.

- Ну конечно, сейчас все бросимся искать «Максима». Он сегодня здесь, а завтра там. – усмехнулся Богдан, затем изобразив на лице смутно сомнение, добавил. – Пойдем лучше с нами, поговорим в другом месте. Не дай Бог, здесь еще кто-то появится.

   Он вытолкнул мужчину их будки, где его почти на лету подхватили другие члены группы. Оцепив живым кольцом Заболотного, они быстро пошли вдоль леса, где на опушке одиноко стояла полуразрушенная изба. Войдя в дом, в котором не было ни дверей, ни окон, Богдан усадил пленника на единственный уцелевший табурет, а сам присел на лавку возле полуразрушенной печи.

   Посмотрев по сторонам, он обратился к одному из своих товарищей:

 - Развяжи ему руки.

 В это время другие члены группы, рассредоточились возле окон, наблюдая за подходами к дому.

   Заболотный молча смотрел на Богдана, усиленно растирая руки, натертые грубой веревкой.     

 - И так, для того, чтобы мы тебе поверили, ты должен написать фамилии тех подпольщиков, кто тебя знает в нашем округе, и каким образом ты был с ними связан. Как ты понимаешь, наша служба безопасности должна тебя проверить и если кто-то из указанных тобой лиц не подтвердит знакомство с тобой, мы тебя расстреляем.- Совершенно спокойно произнес Богдан.

- А зачем писать? - удивился Заболотный, - Я и так могу все рассказать.

- А мне больше делать нечего, как за тобой записывать или я должен все фамилии, названные тобой, в голове держать?

    Он вытащил из планшета затертую ученическую тетрадь, химический карандаш и протянул его пленнику.

 - Коль уж ты говоришь, что знаком с «Максимом», то пиши, где его сейчас можно найти и какими делами ты с ним был связан.- Богдан вытащил из кармана кисет и стал крутить самокрутку. – А потом, укажешь остальных. – Он зажег самодельную сигарету и, выпустив изо рта дым, добавил. – Если перечисленные тобой люди подтвердят, что ты честно боролся с Советами и, при этом, поручатся за тебя, мы примем тебя в наш отряд. Тем более, что дороги назад у тебя уже нет. Так что, пиши и старайся не упустить ничего. Сейчас твоя жизнь в твоих руках.

    Заболотный, почесав затылок, обмакнул губами карандаш и начал писать. Богдан, не сводя с него глаз, молча курил, не выпуская из рук оружия.

   Спустя полчаса, Заболотный протянул ему список подпольщиков УПА и карандаш.

- Подпиши свою писанину. В Службе безопасности такой порядок. – Пояснил он и, получив долгожданную подпись, быстро спрятал тетрадь в планшет.

   Сташинский повесил на шею автомат, не торопясь, поправил на поясе ремень, и едва сдерживая эмоции, твердым голосом произнес:

- А теперь, хлопцы, пора выдвигаться в отряд. Нам нужно вернуться до наступления ночи.

- А что будет со мной? – осторожно подал голос Заболотный.

   Богдан осмотрел с головы до ног своего пленника и, погасив окурок о шершавую поверхность лавки, лениво ответил:

- С нами пойдешь. Куда ж тебя теперь девать.

    Он встал с места и подошел к окну. Долго рассматривая подходы к дому, Богдан не поворачивая головы, тихо произнес, при этом, не обращаясь к кому-то конкретно:

- Свяжите на всякий случай руки этому «патриоту». Так спокойнее будет.

    Один из бойцов поднял с пола недавно брошенную веревку и привычным движением быстро скрутил Заболотному руки за спиной.

    Сташинский осмотрел всех бойцов строгим взглядом и, убедившись в готовности группы к дальнейшему передвижению, махнул вперед рукой:

Ну, с Богом. К лесу, бегом.

   Он грубо толкнул Заболотного в спину и сам поспешил следом за ним.  В течение нескольких минут, преодолев расстояние от избушки до леса, он жестом подал команду перейти на шаг, и группа, выстроившись в колонну, след в след направилась вглубь бескрайней чащи. Около часа они шли молча, пока не вышли на залитую солнцем лужайку. После мрачной серости буковых зарослей, она показалась оазисом в пустыне, невольно ударив по глазам буйством красок летних цветов и обилием мирно парящих бабочек. Не сговариваясь и не произнося никаких команд, группа остановилась, чтобы осмотреться. Это было именно то место, где должны были развернуться основные события. Невольно у Богдана выступил пот на лбу и активно застучало сердце. Он прислушивался к тишине и до боли в глазах стал всматриваться в темноту окружающего леса. Однако, он так и не смог услышать или увидеть то, чтобы свидетельствовало об инсценированной засаде. « Неужели я в чем-то просчитался?» - подумал он и вытер рукавом пот со лба.

- Нам нельзя сюда выходить. – Первым прервал молчание Заболотный и виновато посмотрел на Сташинкого.

- Это еще почему? – вздрогнул от неожиданного вопроса Богдан и посмотрел на пленника таким взглядом, что тот невольно пригнулся.

- Поляна хорошо простреливается, да и пения птиц я не слышу. – Немного осмелев, пояснил Заболотный, - Даже ворон на деревьях не видно.

- Послушай меня, следопыт, здесь я командир и я решаю, куда и как нам идти.- Взял себя в руки Сташинский. Он с силой толкнул мужчину вперед и  группа двинулась дальше.

    Когда они подошли к центру лужайки, даже для Богдана неожиданно раздался незнакомый голос:

- Стоять на месте и сложить оружие.

   Людей еще не было видно, но Сашинский, облегченно вздохнув, толкнул Заболотного с такой силой, что тот упал лицом вниз, а сам открыл огонь из автомата по верхушкам деревьев. В ответ со всех сторон раздались ответные автоматные очереди,  заполняя все окружающее пространство дымом и едким запахом пороха. Богдан упал на землю, предусмотрительно вылив на одежду пузырек с красной жидкостью и замер. Через минуту, лежа неподвижно, он услышал голоса подошедших людей.

- Кажется, все мертвы. – Сказал один из них. – Хотя, нет. Вот этот,  по-моему, жив.

   Солдат, не скрывая удовольствия,  поднял за шиворот Заболотного и для убедительности слегка пнул его ногой под зад.

- Они меня взяли в плен. – Услышал Богдан дрожащий  голос своего пленника. –  Я простой почтальон и поддерживаю Советскую власть.

- Разберемся. – Ответил один из мужчин густым басом.

- Товарищ капитан. –  Раздался другой голос, - Давайте проверим документы у убитых.

- Проверяй, - ответил именно тот, кого назвали капитаном, - И сними планшет с того длинного.- Он указал рукой на лежавшего в траве Сташинского.

     Через несколько секунд Богдана кто-то грубо перевернул на спину и стащил с него армейский планшет. Он лежал неподвижно и даже не пытался открыть глаза, хотя ему очень хотелось посмотреть, как претворяется в жизнь его собственный сценарий. Через несколько минут, послышались удаляющиеся шаги, а еще через минуту,  он открыл глаза.

   Кругом по-прежнему летали бабочки и ярко светило солнце, только не было вместе с ними Заболотного.

- Все целы? – полушепотом спросил он, продолжая оставаться неподвижным.

-  Все. – Услышал он недовольный ответ одного из членов группы, - Но что-то наши товарищи не очень то, церемонились с нашими телами. Так  отпинали меня сапогами, что  я еле сдержался, чтоб не заорать.

   Боец встал с земли, потирая отбитые бока.

- Зато все прошло натурально и правдоподобно. – Богдан встал на ноги, вытирая травой остатки краски, и скомандовал, - Быстро все поднялись и бегом к машине, хватит нам скитаться по лесам в пешем порядке.

- Это, опять целый час идти лесом? – жалобно спросил один из солдат.

- У тебя есть другие предложения? – возразил ему Сташинский, поправляя поясной ремень. – Или хочешь в этой форме нарваться на другой отряд МГБ?

- Я пошутил. – Виновато ответил парень, отряхивая штанину от прилипшей травы. 

 

 

                                           Г Л А В А   5

 

     Следующим утром, отдохнувший, гладко выбритый и одетый  в новенькую военную форму Сташинский появился в кабинете своего непосредственного начальника подполковника Сиротюка. Хозяин кабинета был опытным чекистом, свою служебную деятельность в органах начал еще в середине 30-х годов, прошел всю войну и после ее окончания все эти годы продолжал работать в органах госбезопасности на Западной Украине. Ему неоднократно предлагали перебраться поближе к дому в Сумскую область, но спокойная жизнь была не для него. Для него война оставалась не завершенной, он продолжал чувствовать себя на передовой и требовал подобного отношения от своих подчиненных.

- Ну, здравствуй, герой. – Вышел из-за стола подполковник и обеими руками пожал ладонь молодому сотруднику. – Ты даже не представляешь себе, какую информацию  вчера выдавил из этого Заболотного. Тот так и не понял, что с ним произошло. Его признания не только изобличило его вину, но и дали нам надежду в самое ближайшее время ликвидировать всю бандитскую сеть в нашем районе. Молодец.

   Он по-отечески похлопал молодого сотрудника по плечу и, указав ему на свободный стул, сам сел в свое рабочее кресло. Сиротюк вытащил из стола пачку папирос «Герцоговина Флор» и, улыбнувшись, протянул ее Богдану. Тот осторожно вытащил из пачки одну папиросу и, с нескрываемым удовольствием поднес ее к носу, вдыхая ароматный запах элитного табака.

- Кури, кури, - приободрил его начальник, - любимые папиросы Иосифа Виссарионовича, правда он ими свою трубку набивает, но  табак отменный. Я сам их курю только по особым случаям.

- А что, сегодня особый случай? – с еле уловимой иронией спросил Богдан. Сегодня он не без основания чувствовал себя героем, поэтому мог позволить себе подобную вольность в беседе с начальником.

   Подполковник, сделав несколько затяжек подряд, вальяжно откинулся на спинку кресла и сказал, обращаясь к Богдану:

- Если честно, то твою затею с этим похищением я сначала воспринял скептически. Не думал, что Заболотный так быстро поплывет и сразу сдаст все это змеиное кубло. Но итог превзошел все мои ожидания. Теперь у нас есть сведения о местонахождении отрядов, о лицах, сотрудничающих с бандеровцами в городах, а также о способах  связи с подпольем. Так что, будем работать дальше в этом направлении. Кстати, руководством Управления сегодня принято решение, направить тебя вместе с группой в соседнюю область для продолжения подобной работы.

- Есть, продолжить работу. – Вскочил с места Сташинский и выпрямился по стойке «смирно».

- Да, сиди ты, не на параде. – Махнул рукой подполковник и вновь затянулся папиросой.

   Выпустив сизый клуб дыма, он, прищурив левый глаз, добавил:

- А вообще, Богдан,  я вот что тебе хочу сказать. Учиться тебе надо. Через год, ма... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6


3 сентября 2016

3 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Судьба ликвидатора»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер