ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Дети войны

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать История о непослушных выдрятах

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать На даче

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать "ДЛЯ МЕЧТЫ НЕТ ГРАНИЦ..."

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Опричнина царя Ивана Грозного

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Кем надо быть, чтоб тебя не хотели убить...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Как с утра тяжелый снег похоронил

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Ты для меня живой

Автор иконка Вера Сыродоева
Стоит почитать Поздняя осень

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Я читаю — Дмитрия Шаронова...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Сергей Минаев: "Вы готовы попеть со мной?" https://www.youtube.com/wat..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

СлаваСлава: "Замечательно создано! Браво!" к стихотворению Автострады

СлаваСлава: "Джон всегда с нами! Великий музыкант на все вр..." к стихотворению Джон Леннон

СлаваСлава: "Знакомое состояние. Благодарю за стихи!" к стихотворению Ночная грусть

СлаваСлава: "Борис, спасибо за звучные и актуальные строки!" к стихотворению И небо качнулось, и гром с неба грянул

СлаваСлава: "Именно сейчас всем нужны такие стихи! Я благод..." к стихотворению МОНОЛОГ У МОГИЛ РУССКИХ ВОИНОВ, ПОГИБШИХ В СПЕЦОПЕРАЦИИ НА УКРАИНЕ

СлаваСлава: "Именно сейчас всем нужны такие стихи! Я благод..." к стихотворению МОНОЛОГ У МОГИЛ РУССКИХ ВОИНОВ, ПОГИБШИХ В СПЕЦОПЕРАЦИИ НА УКРАИНЕ

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Обретение надежды


станислав далецкий станислав далецкий Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
16700 просмотров
0 рекомендуют
61 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
О том, как бомж решил возвратиться к обычной жизни.

    (Отрывок из романа "ВРЕМЯ ШАКАЛОВ")
Артель бомжей из четырех человек, проживающих в заброшенном доме на окраине Москвы, оказалась на грани распада.
Их вожак, по прозвищу Учитель, поскольку был в прошлой жизни учителем, случайно узнал, что его внучка, муж которой выгнал его из собственного дома, подаренного этой внучке, теперь развелась с ним и ждет деда домой в помощь к своему годовалому сыну.
Другого бомжа, по кличке Черный, выкинули из окна местные хулиганы и он разбился насмерть.
Ещё один, по прозвищу Тихий, засобирался домой на Кубань, где у него оставался домик после смерти матери и он решил пережить там зиму, не надеясь прожить эту зиму в Москве на своем чердаке, где он обитался отдельно от товарищей.
Двое других, по кличкам Хромой и Иванов, тоже решились попытаться покончить с бездомной жизнью, ввиду приближающейся зимы.
  Прошло несколько дней после убийства Черного. Артель бомжей старательно собирала выходное пособие своему вожаку для поездки домой.
 Хромой собирал милостыню у ворот церкви. Он пробовал несколько раз  устраиваться у самого входа в церковь, но был гоним оттуда церковными служками, охраняющими свои церковные права на подаяние верующих.
 Поэтому он устраивался вне церковной территории, слева от ворот и, положив кепку на асфальт, терпеливо простаивал там с утра и до вечера, с перерывом на обед, который совершал в одиночестве в их убежище, где и отдыхал час – другой.
Учитель с Ивановым методично обходили мусорки и уличные урны в поисках бутылок и жестяных банок из-под пива и прочих напитков, которые потом сдавали в пункт приема, располагавшийся за рынком. Иванов успевал  и пробежаться по рынку в поисках торговых отходов продуктов, которые лавочники выбрасывали в мусорные контейнеры. К вечеру он собирал достаточное количество еды, вполне пригодной к употреблению, которой хватало всей артели на ужин и завтрак.
 Михаил Ефимович, по прозвищу Тихий, торговал у остановок транспорта книгами, запасы которых ему пополняли товарищи при своих обходах мусорных контейнеров вблизи жилых домов.
 Все собранные средства бомжи передавали ему: как непьющему человеку, который случайно не прогуляет общественные деньги. Чтобы не рисковать, Михаил Ефимович носил деньги с собой, а потому переселился временно жить к товарищам, взяв с чердака мыло, тряпки и бритву, чтобы поддерживать свой вид, как благочестивого продавца книг.
За эти несколько месяцев бездомной жизни, его волосы отрасли и он, с зачесанными назад волосами был издали похож на поэта или артиста, какими их показывали раньше в кино. Это, по-видимому, способствовало успеху  торговли и пополнению собранных средств, основную долю которых и обеспечивала его книготорговля.
 Через неделю собранная сумма превысила две тысячи рублей, что вполне хватало  на билет для поездки Учителю домой. На очередном вечернем совещании, бомжи решили завтрашний день посвятить сборам и через день отправить Учителя в дорогу домой.
 Утром следующего дня, перекусив остатками еды, принесенной Ивановым с рынка, начались сборы Учителя в дорогу. Собирать вещи, конечно, не приходилось – всё, что было на нем и составляло его гардероб, но была задача потруднее: надо было привести Учителя в обычный вид обычного человека, а именно – помыть, подстричь и переодеть в чистую одежду.
Начали думать: где Учителю вымыться? В баню не пустят, да и дорого, здесь холодной водой не вымыться так, чтобы избавиться от специфического запаха бездомной жизни, что пропитал их всех, кроме Михаила Ефимовича, как бы насквозь.
 Хромой посоветовал пойти на ближайшую стройку жилого дома и там попроситься у строителей помыться – хотя бы одному. Так и порешили. Иванов посоветовал прихватить бутылку водки, чтобы просьба была убедительнее, что и было сделано по дороге.
 Поход до ближайшей стройки был недолог: тут и там между старыми домами торчали башни новостроек, которые втискивались вместо скверов и дворов внутри кварталов – это была знаменитая лужковская  точечная застройка, при которой, не спрашивая жильцов, им под окна вставляли новые дома для продажи квартир обеспеченным людям.
Артель бомжей обошла несколько строек, но безрезультатно: в недостроенных домах строителям самим негде было вымыться, а в домах, где уже производилась отделка квартир по заказу владельцев, ремонтники, в основном, азиаты, боялись без разрешения хозяев впустить грязных бомжей в дом.
 Учитель сказал, что пойдет мыться в жилище холодной водой или разведет костер, согреет воды и помоется, но в таком виде, как есть, он домой не поедет.
 Тогда Иванов предложил пройтись в старые дома.  -Зачем? – удивился Хромой. 
– Пойдемте, увидите, - настаивал Иванов, - не знаете вы русского человека, хоть и интеллигенты.
Они зашли в ближайший квартал пятиэтажек и в первом же дворе увидели у входа в подъезд  двух пожилых  мужчин, маявшихся с похмелья. Иванов подошел к ним и спросил: «Кто из вас живет здесь»? Оказалось, что оба живут в этом доме, но в разных подъездах. – А кто живет один? – уточнил Иванов свой вопрос.
- Зачем тебе это знать, бродяга? – спросил местный житель.
 - Вот, товарищу надо помыться, чтобы домой вернуться в приличном виде, - ответил Иванов, - а за помыв мы заплатим бутылочкой водки, - и он показал из кармана горлышко бутылки, спрятанное до этого под свитером.
 Местные жители оживились и начали, наперебой, приглашать Учителя к себе: один из них жил в одиночестве, а у другого жена была на работе. Наконец, договорились идти к одинокому, чтобы избавиться от всяких неожиданностей.
 Михаил Ефимович передал Учителю пакет с мылом,  мочалкой и полотенцем, а другой – с костюмом и рубашкой, которые он принес накануне со своего чердака. Вместо нижнего белья там лежал тонкий спортивный костюм, подобранный им по случаю и тщательно выстиранный ещё весной,  в начале его чердачной жизни, но так и не пригодившийся ему. Вместо ботинок, Учителю подобрали кроссовки, одна из которых была с треснутой подошвой, но вполне пригодная для небольшого путешествия.
Учитель с хозяином квартиры скрылись в подъезде, а остальные расселись на скамейках во дворе у детской площадки, на которой не было никаких детей.
 Михаил Ефимович давно заметил в своей бездомной жизни, что дети заводятся только в новых домах, куда переселяются молодые и успешные люди. В старых домах советской постройки прозябают, в основном, пожилые люди и среднего возраста, дети которых выросли и разбежались кто-куда: кто за границу, кто на панель, а некоторые и в новые дома.
Через полчаса появился Учитель: вымытый и в чистой одежде, но заросший волосами и бородой, которые распушились от мытья  и торчали клочьями  во все стороны.
- Ты прямо, Карл Маркс, какой-то, - осмотрев Учителя, сказал Хромой, - надо тебе подстричься, чтобы походить на учителя истории.
 Бутылка водки была передана хозяину квартиры, который, на радостях от получения спиртного, предложил помыться и остальным.
 Предложение  было принято и пока местные жители  сидели и распивали водку, а Учитель отдыхал, наслаждаясь своей чистотой, трое остальных бомжей тоже помылись один за другим, входя и выходя из квартиры хозяина, дверь которой не запиралась и, судя по обстановке, из которой, даже при желании, нельзя было вынести что-либо ценное - по причине почти полного отсутствия вещей и мебели.
 Похоже, что хозяин квартиры занимался выпивкой всерьёз и надолго, а потому и отличался от бомжей лишь наличием жилья, с перспективой лишиться и его в ближайшем будущем.
 Последним помылся Иванов и бомжи покинули хозяев, но Иванов пообещался зайти ещё, когда подберет себе чистую одежду и решит начать новую жизнь, на что получил любезное приглашение хозяев двора заходить в любое время: при наличии бутылки водки.
Теперь Учителю надо было подстричься, что и было сделано в ближайшей парикмахерской, самой дешевой стрижкой за 250 рублей. Заодно подстригли ему и бороду машинкой, так что осталась лишь щетина трехдневного вида – какая бывает у бизнесменов из телесериалов.
Когда Учитель вышел из парикмахерской, товарищи его не узнали: перед ними стоял чистый и аккуратно подстриженный пожилой человек вида сельского учителя с правильными чертами лица, ранее скрытыми в зарослях бороды. Если бы Михаил Ефимович встретил его на улице, то ни за что не признал бы в нем своего коллегу по бездомной жизни, с которым провел много вечеров за разговорами на всякие темы.
Закончив эти дела, они пошли в свое убежище, а Иванов забежал на рынок в поисках съестного. Вскоре он появился на дому с пакетом еды и бутылкой водки, которую выпросил у знакомого лавочника в долг по случаю отъезда Учителя.
 Он предложил распить бутылку немедленно в честь отъезда, но Учитель отказался, чтобы после недельного воздержания, которое они провели собирая деньги, от него, завтра не разило бы перегаром. Хромой тоже предложил перенести выпивку на завтра после отъезда Учителя и отобрал бутылку у Иванова, который обиделся и замолчал на весь вечер.
 Учитель позвонил по телефону Михаила Ефимовича, который у него случайно уцелел из прошлой жизни,  своей внучке и сказал, что через день приедет домой. Внучка обрадовалась и пообещала встретить его у автовокзала, и, если позволит погода, пройтись с коляской и сыном.
Они ещё посидели и поговорили ни о чем: вспоминать свою прошлую жизнь каждому из них уже не хотелось, обсуждать нынешнюю было ни к чему, а строить планы на будущее, которое уже наступило для Учителя – остальным было обидно с завистью.
 Михаил Ефимович предложил Учителю побриться окончательно, чтобы завтра появиться дома со вчерашней щетиной, но решено было сделать это завтра: гладко выбритый и чистый человек будет вызывать больше доверия у ментов, если будут проверять документы: паспорта у Учителя не было, а только ксерокопия, износившаяся на сгибах.
 Хромой посоветовал говорить при проверках, что он едет домой восстанавливать утерянный в Москве паспорт. Это предложение одобрили и улеглись спать.
 Как спал Учитель, неизвестно, но Михаил Ефимович долго не мог уснуть, пытаясь представить своё возвращение на родину и свою жизнь там, после многолетнего отсутствия, но так и не смог, потому, что забыл свою прошлую жизнь в поселке и не знал нынешней жизни людей – там, у себя на родине.
 В день отъезда, раньше всех поднялся Учитель. Он прошелся по подъезду, собрал обломки мебели, развел в соседней квартире небольшой костерок, согрел воды и начал бритье бороды безопасной бритвой, которую ему принес Михаил Ефимович из своих запасов.
 После бритья, помолодевший и посвежевший Максимыч присоединился к своим товарищам, которые уже встали вслед за ним и собирались завтракать, успев подогреть воды к чаю, на огне, разведенном Максимычем.
 Позавтракав, он засобирался в дорогу. Взяв рюкзак, он положил туда свежую рубашку, принесенную Тихим, зайчика и детскую книжку, подобранные на свалке, но совершенно новые и чистые, кепку – тенниску от солнца и пластиковый дождевик на случай непогоды, чем сборы и завершились.
 Михаил Ефимович передал Учителю все деньги, что они собрали за минувшую неделю, они присели на дорожку и отправились в путь к метро.
 Накануне они решили, что проводят Максимыча только до метро: ехать всем на метро до вокзала и обратно было дороговато для тощего кошелька Максимыча – это вам не советские времена, когда метро стоило пять копеек, но всегда можно было пройти и бесплатно, если попросить контролера. Сейчас везде поставили заборы, заслоны и ограждения - чтобы и мышь бесплатно не прошмыгнула.
 Максимыч решил ехать электричкой до самой дальней станции – Можайска, а там перебраться на другой поезд и добраться до Смоленска и оттуда в свой городок. Так было дешевле и для проезда на электричке не надо предъявлять паспорт.
 Электричкой он тоже решил ехать без билета, но для прохода на вокзал взять билет до ближайшей остановки, а дальше будет просить контролеров или возьмет билет в вагоне – всё равно получится дешевле.
Незаметно подошли к метро, попрощались, пожелали Максимычу легкой дороги, он сдержанно простился с остающимися товарищами и, напомнив им ещё раз телефон своей внучки, что они записали накануне, нырнул в дверь метро и исчез.
 - Пересеклись наши пути и разошлись навсегда, - подумал Михаил Ефимович, - Учитель, своими разговорами на всякие, казалось бы, ненужные нам темы, поддерживал в нас интерес к жизни, чтобы совсем уж не опуститься, как наши соседи – бомжи, что живут в этом же доме- коллективом из трех мужчин и одной женщины. Они всегда пьяные или обкуренные,  какие-то невменяемые, пристают к прохожим, выпрашивая деньги, а женщина однажды оправлялась прямо на тротуаре, бесстыдно присев рядом с урной.
 - Ну что? Пойдем, вмажем водочки за отъезд Максимыча, - предложил Иванов, - надеюсь, бутылку никто не нашел, пока мы здесь размусоливали проводы. Если бутылку украли, то я повешусь от обиды, - весело закончил он в твердой уверенности, что его бутылка цела и её не найти даже с собакой – ищейкой.
 - Вы идите, а я пойду к себе на чердак, давно не жил там. Надо прибраться, а потом буду себе собирать на отъезд.
- Может помочь? – предложил Хромой, но Михаил Ефимович отклонил предложение, попросив собирать, при случае, книги, а он сам соберет, не спеша, денег на поезд: ему ехать дальше и денег нужно больше. Друзья не знали, что у него есть паспорт и в нем целая тысяча рублей: ещё две-три тысячи и можно уезжать по билету до конца.
 Они простились и разошлись по своим обителям: двое пить водку за отъезд Максимыча, а один на свой чердак, приводить мысли и вещи в порядок – как он привык.
 Два следующих дня Михаил Ефимович, нехотя, занимался торговлей книгами и жил на своем чердаке, ожидая известий от Учителя, который обещался позвонить сразу по приезду. Михаил Ефимович хотел убедиться, что его товарищ вернулся к нормальной жизни, тогда и он  начнет организовывать своё возвращение на родину.
 К исходу второго дня после отъезда Учителя, зазвонил телефон, когда Михаил Ефимович уже собирал с асфальта свои книги, и бодрый голос Учителя поприветствовал его и сообщил, что всё у него в порядке:
- Приняли радушно, обида у него пропала,  внучка живет с ребенком в нужде, без постоянной работы, муж, бывший, помогает мало и он, Учитель, успел сходить в школу и поговорить о работе учителем. Его встретили благожелательно и новый директор, бывшая завуч – его знакомая, обещала согласовать прием на работу с районными чиновниками от образования: потому он и задержался со звонком. Напомнив свой телефон, Учитель попрощался и отключился: звонок из региона в Москву был дороговат для бывшего бомжа и его безработной внучки с ребенком на руках.
 Собрав книги, Михаил Ефимович пошел к товарищам Учителя, сообщить им об  успешном возвращении их лидера – Максимыча, домой. Войдя в берлогу бомжей, он нашел их в распластанном состоянии, неподвижно лежащими на своих лежанках с лицами желто-зеленого цвета.
 Увидев вошедшего, Хромой привстал с лежанки и попросил принести воды – у них она закончилась. Взяв пустые бутыли, Михаил Ефимович спустился в подвал, нацедил воды из пожарного гидранта и принес наверх.
 Оба жителя уже сидели у стола и, взяв баллоны с водой, стали жадно пить прямо из них. Наконец, остановившись. Хромой сказал:
 -Понимаешь, Тихий, сегодня Иванов притаранил  какой-то водки в пластиковой бутылке, мы выпили половину – остаток стоит  там, на столе, и как начало нас выворачивать наизнанку: думали всё, конец, отравились метилом. Но ничего, обошлось, отлежались немного – только мутит и слабость. Говорят, что от отравления водкой – надо лечиться водкой: у тебя этого лекарства нет с собой?
 Михаил Ефимович сообщил, что водки у него нет, но есть активированный уголь в таблетках, который он всегда носит с собой: при той пище, чем они питаются, ему частенько приходится пить эти таблетки, чтобы остановить отравление – эти таблетки он рекомендует и им. Товарищи  взяли по упаковке угля, и разом выпили эти таблетки – так измучила их неизвестная водка. 
Отравление стало проходить, и друзья повеселели. Иванов сказал, что если сразу не померли, то будут жить, а с полгода назад, на том же рынке, менты изъяли машину водки с Кавказа: этой водкой, насмерть, отравилось несколько человек – она была на метиловом спирте.
 - Прав был Маркс, когда говорил, что нет такого преступления, на которое не пойдет капитал ради прибыли, - заметил Хромой, - вот и нас чуть не отравили из-за 50-ти рублей, что стоила та самая пластиковая водка. Давай – ка, я вылью её остатки.
 - Не надо, - остановил его Михаил Ефимович,- надо проверить, может она горит: тогда я на этой водке буду себе чай разогревать. А зашел я к вам,  с известием от Учителя. Он доехал, поселился в своем бывшем доме с внучкой и даже пытается устроиться работать учителем, чтобы зарабатывать на жизнь себе и внукам.
 - Сколько там зарабатывает учитель? – спросил Иванов.
- Максимыч как-то говорил, что два года назад он получал учителем 5-7 тысяч рублей, - ответил Хромой.
 - Так и мы, бомжи, добываем из мусора, примерно, столько же, - удивился Иванов, - выходит, что учитель приравнен к бомжу!
 - Столько же зарабатывают врачи, а медсестры ещё меньше, - дополнил Хромой.
Я учился неважно, - продолжал Иванов, - но учителей уважал: что не спросишь, всё они знают, а теперь, их, как бомжей, смешали с грязью! Что же за страна такая у нас стала?
-Страна называется Россияния и, как говорит президент, у нас суверенная демократия, что означает: каждый сам за себя, а государство у нас само по себе и отделено от народа.
 В общем, банда негодяев захватила страну и глумится над людьми, защищая воров и проходимцев и опуская учителей и им подобных до уровня бездомных.
 - Не знаю, не знаю, как Максимыч будет с такой зарплатой учителя – если найдет работу, помогать внучке, - закончил Иванов.
 - Ничего, Иванов, - сказал Хромой, - главное они вместе и Максимыч больше не бомжует: есть там огород, да и пенсия у него через год будет – выкарабкаются как-нибудь.
 Нам бы выкарабкаться из этих развалин и водки отравленной больше не пить: хорошо Тихому, у него организм водки не принимает, а нам, что влезло – то и полезно. Кончать надо с такой жизнью, по примеру Учителя, - закончил Хромой и улегся снова на лежак – отрава всё ещё давала о себе знать.
 Михаил Ефимович остался с ними на всякий случай. Он вскипятил на остатках водки воды, заварил чай и дал друзьям по кружке горячего напитка и ещё по упаковке угля. Это помогло, и обитатели логова успокоились за свою жизнь, а Михаил Ефимович поужинал в одиночестве остатками еды, принесенной жильцами, но не съеденной по причине отравления.
Ночевать он также остался у друзей, чтобы с утра заняться книгами: несколько штук принес Хромой из своей вылазки по  помойкам, стопка оставалась здесь с прошлого раза, и сегодня он принес – всё это надо было рассортировать и подготовить к продаже.
                                     
                                       
 Следующую неделю Михаил Ефимович усердно работал, чтобы скопить денег на поездку домой: наступил сентябрь, ночами на чердаке становилось прохладно, он кутался в старые одеяла, которые принес со свалок, отбирая книги.
 Но книг  становилось меньше – видимо сезон ремонтов и чистки квартир закончился и жильцы оставляли квартирный хлам до будущей весны. Иногда моросил дождь, и торговлю приходилось сворачивать, а два дня назад ему не удалось  выйти с чердака – весь день шел дождь.  Он провел его в бесцельном сборе вещей, отбирая и перекладывая их, чтобы оставить здесь навсегда: в поездку домой он решил взять лишь самое необходимое, и приличного вида одежду, а уже на месте купить что-то к зиме, достаточно теплой в тех местах.
      
       Дважды Михаил Ефимович заходил к товарищам: однажды не застал их дома, где был полный беспорядок, а во второй раз оба приятеля были на месте и удалось пообщаться.
           Оказалось, что к ним, в отсутствие, заходили бомжи из соседнего подъезда, забрали всю еду и что-то из теплых вещей, а остальное раскидали и переломали, чтобы выглядело как вылазка наркоманов, которые иногда заглядывали в эти развалины, оставляя на подоконниках шприцы и пустые пивные банки. Хромой видел потом на одном из бомжей свой свитер, но пришлось смириться: тех было трое, а их осталось только двое.
           Иванов, пока был чист после помывки при отъезде Учителя, зашел к родственникам, которые обещали ему поискать работу с общежитием и через неделю он снова собирался навестить их.
          Хромой, тоже заходил к своей соседке насчет жилья, но она просила за комнату десять тысяч рублей в месяц – хотя и в два раза ниже, чем рыночная цена, но денег на задаток у него не было, да и работы, чтобы платить за жильё он так и не подыскал.
       От Учителя больше вестей не было, и Михаил Ефимович расстался с товарищами, обещая пригласить их к себе на чердак в следующий раз.
         Ещё неделя прошла в трудах и заботах по сбору денег для отъезда, но город не отпускал его: деньги собирались трудно и медленно и усердным трудом и экономией на еде он собрал чуть больше двух тысяч рублей, чего не хватало на билет по ж/д. даже с учетом той тысячи, хранившейся в его паспорте.
          Стало заметно холодать, особенно по ночам, но обещалось газетами скорое наступление бабьего лета, по окончанию которого Михаил Ефимович и планировал свой отъезд из Москвы.
        Действительно, через три дня потеплело, дожди прекратились и, по- летнему, яркое солнце пробивалось на чердак, сквозь запыленные стекла слуховых оконцев.
        Михаил Ефимович решил, что наступила пора прощания с Москвой, хотя прощаться оказалось не с кем: родных здесь у него так и не образовалось, товарищей тоже не наблюдалось – знакомые по работе давно от него отвернулись, а институтские однокашники сгинули бесследно за три десятилетия потрясений и так называемых реформ. 
         Ему оставалось пойти и проститься с товарищами по несчастью, что он и поспешил сделать. Для посещения, у него давно хранилась на чердаке бутылка хорошей водки, купленная когда-то по случаю хорошей выручки от продажи книг.
           Взяв бутылку, пару банок консервов и купленный батон хлеба, он направился к убежищу остающихся в этом городе двух товарищей. В пути он, как это принято у деловых людей позвонил по телефону своей соседке домой и обрадовал её известием о своём приезде через два дня.
         Радость её была искренняя, учитывая долги за газ, что она оплатила для содержания его квартиры в полном порядке и теперь надеялась на благодарность, зная о завещании матери, а сумма сбережений на материнской сберкнижке, которую она и нашла, была значительна для их поселка, живущего, в основном, на пенсии стариков и инвалидов.
         Несмотря на раннее послеполуденное время, Иванов и Хромой были на месте и яростно уплетали куски колбасы с хлебом, запивая их водкой из бутылки с сомнительной этикеткой: видимо, недавнее отравление ничему их не научило.
          Его появление они приветствовали молча, поднятием левой руки, свободной от стакана, который держали их правые руки, приближая ко рту. Выпив водки и зажевав её хлебом, Иванов сказал:
          -Привет, Тихий, а мы  было подумали, что ты уже покинул нас, направляясь к родному очагу или пепелищу – как тебе будет угодно, так и назову. И долго ты ещё намерен ждать? Гляди, ударят холода, тогда ехать будет труднее, но ты, наверное, поедешь по билету – потому и не спешишь?
           Нет, по билету не получается: денег не хватало на покупку билета заранее, а сейчас вроде должно хватать, но билетов дешевых уже нет: начало учебного года, люди возвращаются из отпусков и спекулянты тоже не дремлют, поэтому придется ехать как и Учитель – на перекладных.
          До Рязани доберусь на электричке, а дальше как получится. Раньше, к каждому поезду прицеплялся один –два вагона с сидячими местами и эти вагоны назывались общими. Там были пассажиры, которым ехать недалеко, или у кого не хватает денег на плацкарт, например, студенты.
          Билеты в эти вагоны были совсем дешевые – я иногда ездил так домой на каникулы, когда учился в институте: возьмешь билет, заберешься на третью багажную полку под самый верх и доедешь до места, слезая,  чтобы поесть и сходить в туалет.
            Сейчас таких вагонов нет, а жаль – бедных людей стало много, билеты дорогие и многие не могут даже навестить родственников: я тоже еду навестить могилы  матери и отца.
          Вообще, цена билетов на поезда в СССР была проста и понятна: чем дальше ехать – тем больше скидка на билет. В плацкартном вагоне в отсеке едут шесть человек, а в купе – четыре, поэтому билет в плацкарт стоил в полтора раза дешевле, чем в купе, а в общем вагоне в отсеке сидело девять человек и потому, билет туда стоил ещё в полтора раза дешевле.
         Хватит о билетах. Вот зашел попрощаться: завтра уезжаю. Бутылку принес ради проводов, выпейте, чтобы дорога была легкой и дома всё сложилось как надо, - с этими словами Михаил Ефимович вынул из кармана бутылку водки, из другого – консервы из кильки и поставил на стол, рядом с хлебом, который он положил сразу, как только вошел. 
          - Бутылка – это дело! – сразу повеселел Иванов, - сам видишь, что мы пьем неизвестно что: пьем и боимся – вдруг отрава какая-нибудь, как после отъезда Максимыча. Он больше не звонил тебе?
       - Нет, не звонил, - ответил Михаил Ефимович, - ему теперь не до нас: внучка и правнук при нём, надо на работу устраиваться, золотишка, как он говорил, надолго не хватит. Может, потом позвонит: только куда и кому: скорее из нас кто-то может позвонить – телефон-то внучкин у нас всех есть.
         - И то верно, - вмешался Хромой, - мы тоже отсюда будем сматываться: соседи- бомжи житья не дают: повадились к нам, как медведь на пасеку – нельзя оставить ни еды, ни шмотья.
          Всё утянут и ведь своих грабят, таких же, как и сами, но ни стыда, ни совести: видно у правителей наших научились воровству без предела, чтоб им пусто стало, - закончил Хромой и грязно выругался по поводу соседей – бомжей, которые в их отсутствие навещают это жилище и уносят всё, что может им пригодиться.
        - И куда собираетесь перебираться? – поинтересовался Михаил Ефимович.
        - Кто - куда, - ответил Хромой, - Иванову обещали родственники работу подыскать, может уже и нашли. Послезавтра выходной будет, и он собирается их навестить.
          Я тоже загляну к соседке насчет жилья – может, договоримся об оплате, после того, как работу найду. А завтра мы собираемся заглянуть к тем алкашам, где перед отъездом мылся Учитель, и тоже помыться, чтобы дела успешнее шли. Наверное, твою бутылку и прихватим для оплаты, как думаешь, Иванов?
         - Так и думаю, как ты предлагаешь. Сегодня допьем это пойло – кажется, уже не отравимся, а две бутылки сегодня – это будет многовато для завтрашних дел. Видишь, Тихий, сидим, перебираем тряпьё, чтобы переодеться в чистое после мытья, но ничего не осталось – всё утащили проклятые бомжи.
        - Давайте сходим ко мне на чердак, неожиданно предложил Михаил Ефимович, может и одежонку какую, присмотрите, а заодно, и моё убежище навестите – глядишь и пригодится.
         - Дело говорит, Тихий,- откликнулся Иванов, - пошли прямо сейчас, чтобы не тянуть, а еду и водку возьмем с собой: здесь бомжи могут украсть в наше отсутствие – вон, даже твоё лежбище, где ты, Тихий, спал, разорили и все тряпки и одеяла унесли.
          Не мешкая, все трое поднялись и пошли к Михаилу Ефимовичу на чердак, где и оказались через двадцать минут.
          - Хорошо ты, Тихий устроился здесь, - говорил Хромой осматривая чердак и жилой уголок Михаила Ефимовича, огороженный рекламной афишей на пластиковой пленке. Всё у тебя здесь есть, что нужно для жилья – прямо как на даче. Жаль, что не отапливается этот летнее убежище, тогда бы мы перебрались сюда от проклятых соседей – воров.
           - Там, внизу, в подвале проходит теплотрасса, если что, можно в холода прятаться,- подсказал Михаил Ефимович своим товарищам.
           - Ладно, спускаться будем – посмотрим, а сейчас давай Тихий  стаканы, устроим твои проводы, - поторопил их Иванов, которому не терпелось допить водку свою, а если Хромой согласиться, то и вторую бутылку прикончить здесь же.
            Михаил Ефимович подал стаканы и остатки еды из своей продуктовой коробки  - еду в дорогу, а именно: консервы, хлеб, лапшу быстрого приготовления «Доширак» и круг колбасы он уже упаковал в пакет, что лежал поодаль. Рядом стоял  рюкзак, где были уложены две рубашки, брюки и пара свитеров, которые он брал с собой в дорогу.
           Чистая одежда в дорогу: костюм, ботинки, рубашка джемпер, плащ и прочие атрибуты одежды, лежали там же, на подстеленной пленке. Ненужный ему костюм, несколько засаленный, висел на вешалке, а под ним была стопка одежды, оставляемая им на чердаке. Эту одежду, и ненужную ему обувь он и предложил своим товарищам для завтрашнего банного дня.
      Они, не глядя, уложили вещи и обувь в пакеты, допили свою водку – вторую бутылку Хромой так и не позволил трогать, и собрались в обратный путь: Иванов опасался визита бомжей, а здесь оставаться было нельзя – не ночевать же на столетнем слое голубиного помета, поскольку лежанка была лишь одна.
          Михаил Ефимович пошел провожать гостей. Они вышли из полуподвала, обогнули дом и пошли по тропинке к виднеющимся за пустырем жилым кварталам. Проходя низину с ручьем и березой на берегу, он сказал, показывая на березу: «Весной, когда я лишился жилья  и не видел для себя никакого выхода, именно на этой березе я хотел повеситься, но веревки не было с собой. Пошел искать веревку, облазил этот дом, поднялся на чердак и свалился там от гнетущей усталости, а проснувшись, понял, что ещё не всё кончено – можно пожить и на чердаке: так там и остался.
          Завтра кончаю свою московскую жизнь и уезжаю домой: возвращаюсь сам к себе – здесь я понял, наконец, что прожил бесполезную и бессмысленную свою единственную жизнь в поисках  удачи и в борьбе за московское жильё, которых так и не добился, но потерял себя как личность и как человека. Надеюсь, остаток жизни провести на родине спокойно и без суеты среди таких же спокойных и рассудительных людей, не алчущих богатства любой ценой и довольствующихся хлебом насущным.
         Давайте здесь и простимся. Я пойду назад заканчивать сборы в дорогу, а вы идите  вперед, и, надеюсь, тоже найдете выход из своей сегодняшней жизни».
          Они расстались на берегу ручья и Михаил Ефимович, ещё раз напомнив друзьям номер телефона своей соседки, и пожелав им удачи, повернул назад к своему чердаку, где собирался провести последнюю  свою ночь в Москве, чтобы поутру спокойно отправиться в дорогу, ведущую к его родному дому.
XIX
          Михаил Ефимович возвращался на чердак, почти напевая и без привычной осторожности, а зря: издали, от заброшенного цеха фабрики за ним наблюдали трое парней – наркоманов.
         Он привычно спустился в полуподвал, поднялся на чердак, не закрыв люк, и сняв пиджак, прилег отдохнуть перед дальнейшими сборами.
         В наступившей тишине он вдруг услышал чьи-то шаги и, приподняв голову, увидел, как три фигуры одна за другой поднялись из открытого люка и направились прямо к нему. Михаил Ефимович едва успел вскочить с лежанки, как к нему приблизились трое парней, лет по восемнадцать, с изможденными лицами и лихорадочным блеском в глазах.
         Судя по их виду – это были наркоманы со стажем: таких  он встречал, иногда, здесь на пустыре или у заброшенных домов, где проживали его друзья.
          - Ага, попался бомжара, - злобно сказал ближайший к нему парень со шприцем в руках, - мы, приличные люди, ищем там внизу местечко, чтобы ширнуться и полежать в кайфе, а здесь, какой-то бомж устроил себе курорт, обзавелся хозяйством и не приглашает в гости! Нехорошо это, не по- человечески, - продолжал парень, осматривая в чердачных сумерках его жилище.
          Михаил Ефимович  сжался от дурных предчувствий. – Эх, старый я дурак, - подумал он, отодвигаясь от парней, – привел гостей прошенных, а за ними появились и непрошенные. Кто знает, что у них на уме? А вдруг, будет как с Черным? – он похолодел от ужаса, но спокойно и примирительно сказал: «Из дома выгнала жена, вот и решил здесь несколько дней перекантоваться, так что место скоро освободится и занимайте его, если нужно».
        - Не надо нам мозги пудрить, - сказал другой парень, перекрывая Михаилу Ефимовичу путь к выходу с чердака, - мы тебя здесь давно видим, когда приходим ширяться, но ты всегда исчезал незаметно и неизвестно куда, а сегодня друзей своих привел и сам на свет вылез - вот мы по следу и добрались до твоего логова.
        - Ладно, ребята, оставайтесь здесь, а я уйду, – сказал Михаил Ефимович, беря свой пиджак и делая шаг к выходу.
        - Стой, сказал! – крикнул парень со шприцом, - никуда ты не пойдешь, пока мы не разрешим, что вряд – ли.
        Михаил Ефимович рванулся к выходу, но парень со шприцом в руке схватил его за рубашку и с размаха всадил шприц ему в ногу выше колена. Игла вонзилась в мякоть ноги до самой кости. От нестерпимой боли Михаил Ефимович взвыл, но другой парень, ударом в голову сбил его с ног и крикнул: «Давайте веревку, свяжем этого шустрого дедка, чтобы не дергался,  а там посмотрим, что с ним делать»!
        Веревки не было, но на глаза им попалось кольцо скотча, которым Михаил Ефимович иногда прихватывал пленку поверх книг, чтобы укрыть их от дождя. Этим скотчем парни скрутили ему руки за спиной и, завязав ноги, прислонили к балке в сидячем положении.
          - Отпустите меня, пожалуйста, - взмолился Михаил Ефимович, - я уйду и больше не появлюсь здесь. Я же в отцы вам гожусь, а вы оставайтесь – никто не потревожит вас.
         - Ну да, отпусти тебя, а ты ментов приведешь сюда или друзей своих, что недавно ушли, - недобро усмехнулся стоявший в стороне третий участник нападения. Может, когда и отпустим, но не сейчас, так что сиди и не рыпайся. Вы осмотрите здесь всё повнимательнее: может у бомжа есть заначка какая, а не найдем, будем пытать его, чтобы отдал все ценности. Ишь, сколько барахла натащил – точно, у него есть что-то про запас!
         - Нет у меня ничего, я же сказал: берите всё, а меня, старого, отпустите – что я вам сделал плохого? – чуть не плача, попросил Михаил Ефимович. Впервые в жизни он попал в такую переделку – недаром Учитель дал ему кличку – Тихий, угадав в нём бесконфликтного и осторожного человека, предпочитающего худой мир хорошей ссоре.
      - Заклей ему рот скотчем, Митяй, - сказал парень со шприцом, - когда надо будет – спросим, а пока пусть сидит молча.
        Михаилу Ефимовичу заклеили рот скотчем и начали обыскивать его жилой уголок, переворачивая всё, что попадалось под руку, но ничего полезного для себя эти парни не нашли: еда и одежда их не интересовали, стопки книг – тем более, даже вещи и еда из рюкзака были выброшены без сожаления.
          Наконец, один из них обратил внимание на лежавший у изголовья пиджак Михаила Ефимовича. Пошарив по карманам, он вытащил пачку денег, приготовленных в дорогу. Очистив все карманы, он бросил пиджак на колени Михаилу Ефимовичу и, потрясая пачкой денег, радостно окликнул своих напарников, рывшихся в вещах, неподалеку: «Нашел, наше. Много денег, а бомжара говорил, что нет у него ничего: придется ему ответить за обман».
          Бандиты пересчитали деньги, что нашли. И их радости не было предела. – Здесь больше двух тысяч - хватит на три дозы герыча, вот повезло! Давай, Митяй, гони за герычем: знаешь сам, куда, да купи шприцов – свой я погнул о бомжа, - приказал парень со шприцом.
         Митяй взял деньги и убежал вниз, а двое его напарников остались ждать.
         - НУ, попал ты, бомжара, - сказал Шприц, обращаясь к Михаилу Ефимовичу, - теперь уже точно, мы тебя не отпустим и попытаем немного: нет – ли у тебя ещё денег, а потом отправим тебя в дальнюю дорогу на тот свет, чтобы не пылил здесь и не пожаловался ментам.
        Онемевший от скотча и ужаса своего положения, Михаил Ефимович пытался найти выход, путь к спасению, но мысли путались и рвались, а в голове бил пульс: убьют, убьют, убьют.
          - Попробовать бежать, пока их двое, – появилась зацепка в голове, - но как сделать это связанному?
          Михаил Ефимович вдруг отчетливо вспомнил, что балка, у которой он сидит, скреплена железной скобой с поперечной балкой, а в этой скобе, прямо под ним, есть зазубрина, о которую он однажды поранил ногу. Скотч легко порвать об эту зазубрину, но пока он будет разматывать ноги, его снова свяжут или сразу убьют – если говорят всерьез, а если нет, то возможно отпустят – надо ждать, - решил Михаил Ефимович и затих.
          Вернулся Митяй, весело помахивая пакетиком с наркотой и упаковкой шприцов. Все трое принялись готовиться к процедуре: в жестяную банку налили немного воды, растворили в ней наркотик, подогрели раствор на огне из вырванных листков книг, остудили раствор и, набрав в шприцы весь раствор без остатка, вкололи, каждый сам себе, шприцы в вены на ступнях ног.
          Через некоторое время, возбуждение охватило бандитов. Они начали смеяться, бродить по чердаку, спотыкаясь о балки, зажгли огонь на листе железа, вырывая листы из книг и завороженно глядя, как бумага горит  и съеживается, оставляя после себя легкий черный пепел.
           Тот парень, что уколол Михаила Ефимовича шприцом, подошел к нему и стал душить за горло. Остальные смеялись, глядя как синеет лицо бомжа. Но Митяй остановил удушение и сказал: - Я тоже хочу задушить кого-нибудь. Давайте задушим бомжа по – настоящему: повесим на дереве, как показывают в кино. Здесь, неподалеку, у ручья стоит береза – на ней и повесим бомжа, как будто он сам повесился! Потом расскажем девкам – они обхохочутся, когда узнают.
          Сейчас словим кайф, а потом и займемся бомжом. Такая удача сегодня: и дозу достали и человека убьем – я ещё ни разу человека не убивал, а так хочется посмотреть на предсмертные муки, чтобы потом рассказывать всем.
         Михаил Ефимович, с выпученными от удушья глазами, полными слез, ждал своего смертного часа: нет, не удалось ему вырваться из этого проклятого города и вернуться домой к обычным нормальным людям, чтобы и самому стать обычным  и нормальным человеком – город не желал отпускать свою жертву. 
         Наркоманы постепенно впадали в транс, глаза их стекленели в отблесках сгорающей бумаги. Митяй бросил в огонь несколько книг и, глядя как они занимаются пламенем, лег рядом и затих. Двое других расположились на лежанке Михаила Ефимовича и что-то бормотали.
          Михаил Ефимович очнулся от ступора, в котором находился,  и стал лихорадочно искать скобу с зазубриной за своей спиной, а нащупав её, подсунул скотч, связывающий руки и как пилой начал рвать свои узы. Освободив руки, он осторожно размотал ноги и пополз прочь от своего угла, прикрываясь пиджаком, что лежал у него на коленях.
           Митяй, в забытьи, двинул ногой горевшие книги, огонь перекинулся на сухой голубиный помет, перемешанный с травой, оставшейся от гнезд, пылью и всяким хламом, который вспыхнул как порох и огонь побежал вдоль чердака и к центру, охватывая всё пространство. Михаил Ефимович  еле успел протиснуться в люк, который захлопнул за собой, кубарем скатился по лестнице вниз, вскочил на ноги у самого выхода из подвала и выбежал вон.
         Отбежав несколько метров, он остановился и обернулся. Отблески пламени в темнеющих сумерках играли на стеклах слуховых окон: пожар уже охватил весь чердак и кое-где языки пламени вырывались наружу, через выбитые стекла.
        -Ага, сгорели, твари, - мстительно подумал Михаил Ефимович, - не вы меня повесили, а я вас поджарил, хотели убить человека, а убили себя самих.
           Он поднял голову к небу и, сорвав со рта полоску скотча, вдруг завыл по- волчьи:  тоскливо и протяжно. Он опять остался один: без денег, без документов, лишился вещей, собранных в дорогу, но был свободен и жив – огонь порвал все его связи с этим домом, этим городом и этими людьми, которые хотели его убить, просто так – из развлечения.
        Прочь, прочь из этого города, который так и не стал ему родным и близким, в котором он бессмысленно прожил более тридцати пяти лет и который он покидает с радостью,  сожалея лишь о своей загубленной жизни.  Каясь, что не сделал этого много лет назад, а всё гнался и гнался за призрачной надеждой на обеспеченную и интересную жизнь. Но пусть, хоть остаток своей жизни, он проживет там, где и должен был прожить её всю.
          Михаил Ефимович оглянулся, ещё раз, на разгорающийся пожар и медленно пошел прочь: к вокзалу, к электричке, к машине – которые увезут его дальше и дальше от этого проклятого города, приближая к родному дому, где он надеялся обрести покой.
       


19 марта 2018

61 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Обретение надежды»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер