ПОДАРОК.

                                               ПОДАРОК.

До Нового года оставались считанные часы, когда у Настены Нестеровой, крупной и дородной женщины, начались предродовые схватки.

- Надумала, женушка, - беззлобно, скорее для порядка бормотал ее муж, Мишаня, пробираясь через свистящую, снежную круговерть к дому бригадира, где стоял телефон. – У всех бабы, как бабы и рожают, как положено, а моя, удумала, - он стряхнул снег с валенок куцым веником и вошел в чистенькую избу Петровича, который сидел за столом с чашкой чая и, разглядев вошедшего, удивленно поднял брови:

- Ты, чего, Мишаня?

-Так, позвонить бы мне. Жена моя, Настенка, рожать вздумала, - он протянул руку к стоящему на резной этажерке телефону.

- Связи с самого утра нет. И дороги все перемело, - Петрович с шумом отхлебнул из чашки и с сожалением посмотрел на понурившегося мужика. – Ты к Марье ступай. Хоть и болтают, что колдунья она, но травами она хорошо лечит. Ступай, - бригадир отставил чашку и удручающе покачал головой.

Сестра Настенки, знахарка и травница Марья, жила на другом конце деревни и Мишка потрусил к ней по занесенной снегом улице, освещаемой единственным, жалобно скрипевшем на ветру фонарем.

- Здравствуй, Марья, - Мишаня робко протиснулся в дверь небольшого домика и, встреченный суровым взглядом немногословной хозяйки, стушевался совсем.

- Настена рожает, а дороги перемело и связи телефонной нет, пролепетал Мишка и опустил глаза. Марья, молча, поднялась с широкой лавки, накинула полушубок, повязала теплую шаль и бросила через плечо:

- Пошли! – и широко зашагала по улице, так быстро, что Мишка едва поспевал за ней.

- Парня ждете, ай девку? – входя в дом к Нестеровым,  Марья так резко остановилась на пороге, что Мишка ткнулся носом в ее широкую спину.

- Парня хотим, - пискнул Мишка, вытирая невольно выскочившие сопли.

- Воды приготовь, да тряпок чистых побольше, - Марья вошла в уютную переднюю и перекрестилась на образа.

- Здорово, сестра, - пробасила она и чистым полотенцем смахнула крупные капли пота, стекавшие по искаженному судорогой лицу Насти.

Мишка с трудом снял с истопленного накануне припечка двухведерный чугун, налил в таз воды и, разыскав ворох чистых простыней, вошел в комнату.

- Принес? – Марья легко приняла тазик, положила простыни на край кровати и вытолкала Мишку на кухню. – Сиди там, пока не позову, - она плотно прикрыла за собой дверь, а Мишаня сел на стул и обхватил голову руками.

Поженились они с Настей семь лет назад. Мишка, пригнавший вечером стадо деревенских коров, уныло брел по улице в свою одинокую лачугу, когда стоявшая у калитки Настя, кровь с молоком, молча взяла его за руку и силком затащила в свой добротный, оставшийся после смерти родителей, дом. Налила большую чашку дымящихся щей, усадила за стол и, скрестив на груди руки, с любопытством наблюдала за тем, как он жадно и торопливо ест. Когда Мишка насытился и начал клевать носом, она постелила ему здесь же, на широкой лавке, уложила и, заботливо сняла с него разбитые сапоги. Так Мишанька и остался. Летом он пас коров, а зимой, работал на ферме. Настя трудилась продавщицей в деревенском магазине. А еще уборщицей, грузчиком и сторожем в одном лице. Через месяц они расписались.

Благодаря своевременному молчанию Насти, ее предрасположенности к созданию семейного очага, вкупе с Мишкиным добродушием и его паталогической неспособностью кому-либо, в чем-то отказать, у них была идеальная семья. Вот только детишками Господь не баловал.

Когда, наконец, Настена сообщила Мишке о долгожданной беременности, тот, от неожиданно свалившегося на него счастья, загулял на несколько дней, оповещая всю округу о свалившейся на него радости. На исходе третьего дня, Настена разыскала своего благоверного в коровнике, со спокойной улыбкой взвалила его на плечо и под хохот доярок, принесла домой.

- Хватит людей смешить. У меня уже два месяца сроку. Не могу же я тебя по деревне таскать, - ранним утром, не повышая голоса, сказала она ему и, протянув кружку с рассолом, погладила себя по животу, а Мишке показалось, что на него вылили ушат ледяной воды. Вот тогда и пришла ему в голову мысль удивит женушку и своего, еще не родившегося сына подарком, да таким, чтобы все ахнули. В том, что у них будет сын, Мишаня не сомневался ни минуты.

Выбрав время, когда Настена уехала в район за товаром, он взял отгул и на рейсовом автобусе рванул за ней следом. Придя в магазин «Охотник и рыболов» Мишаня долго стоял у витрины, с восхищением разглядывая различные блесны, мормышки, блестящие спиннинги, не решаясь сделать окончательный выбор.

- Вам помочь? – вывел его из благовейной задумчивости звонкий голос и, подняв глаза, Мишка встретился взглядом с девушкой-продавцом, которая улыбаясь смотрела на него.

- Нет, - он отрицательно качнул головой и, посмотрев чуточку в сторону, едва не вскрикнул от неожиданности. На стенде висели настоящие охотничьи сапоги, точно такие, какими он грезил в далеком детстве.

- А какие у вас есть размеры? – он взглядом указал на свою несбывшуюся мечту.

- Сапоги? Да, любые! – девушка непринужденно рассмеялась. – Вам какой размер?

- Вообще-то, я ношу 42 размер, - Мишка замялся. – Мне бы сыну, Ваське, - продавщица выжидательно смотрела на него, а Мишка, отчаянно махнул рукой и бухнул:

- Давайте 45! На вырост! Так надежнее будет! – девушка быстро и ловко завернула покупку, тот расплатился, сунул сверток под мышку и, весьма довольный вышел из магазина.

« Мне не удалось, так хоть сын поносит! – размышлял он, направляясь к автостанции.

Приехав домой, Мишка спрятал покупку в дровяник и, каждый вечер, тайком, бегал проверять сохранность подарка.

Тряхнув головой, Мишка встал и прислушался. Из-за двери доносились прерывистые стоны жены, Страдальческие всхлипывания и успокаивающий голос Марьи. Мишаня машинально посмотрел на часы. Полпервого ночи.

«Господи, что же они как долго-то, - неожиданно из комнаты послышался пронзительный крик и сразу, наступила тишина. Не на шутку испугавшись, Мишка бросился к запретной двери, но, вспомнив суровое лицо Марьи, отпрянул назад и, грохнулся на колени перед иконой Николая-чудотворца, неумело крестясь и, что-то шепча онемевшими губами. Ну, не знал он ни одной молитвы. С детства.

Дверь распахнулась и из полумрака комнаты возникла улыбающаяся Марья, с попискивающим младенцем на руках.

- Держи, папаша, полюбуйся на своего богатыря, - она протянула сына Мишке.

- Ты, что, сдурела? А если раздавлю! – Нестеров вскочил с колен и бросился в комнату, к жене. Та лежала спокойная и улыбалась с чувством честно выполненного долга. Марья подошла к кровати роженицы и, осторожно уложила ребенка к матери, к стене.

- Привыкнешь! С почином вас, молодежь! – Марья устало улыбнулась и принялась натягивать полушубок.

- Ой, бабоньки! – всплеснул руками Мишка. – Я ведь совсем забыл про подарок! – он бросился во двор и через несколько минут вернулся, по пути освободив сапоги от упаковки. С торжественным выражением лица Мишка вошел в комнату и горделиво выдохнул:

- Вот! – он вытянул руки вперед и прикрыл глаза, ожидая восторженных криков и, естественных в таких случаях похвал. Но, в комнате стояла тишина, нарушаемая ровным сопением ребенка.

- Это, что? – Марья громко икнула и неуверенно ткнула пальцем в сапог.

- Подарок. Сыну, - Мишка выходил из эйфорического состояния, растерянно хлопая глазами. – На вырост купил, - постепенно падая духом пролепетал он.

- Са-по-ги! Сы-ну! – протянула Марья и вдруг захохотала, да так оглушительно, что задрожали хрустальные подвески на люстре, а успокоившийся было ребенок возмущенно закряхтел и, непонимающе захлопал глазенками-пуговками.

- Ладно, пойду, - Марья резко оборвала смех, поднялась со стула и накинула на голову шаль. – Разбирайтесь сами. И с подарком и с сыном, - она,  улыбаясь и покачивая головой направилась к выходу.

- Ты, заходи, сестренка, - негромко произнесла вслед Настена.

- Да уж, придется. Парень-то, крестник мой теперь, - она вышла, а Мишка продолжал стоять посредине комнаты, виновато глядя на жену.

- Я что-то не то купил? – с дрожью в голосе спросил он и положил сапоги на стул.

- То, конечно, то. Иди ко мне, - прошептала Настя, и Мишка бросился к ней, встав перед кроватью на колени.

- Ты у меня самый лучший и самый заботливый муж, - Настена нежно провела по Мишкиной щеке горячей ладонью.

- Правда?

- Конечно! Включи гирлянду, да выпей маленько. Новый Год все-таки!

Мишаня включил разноцветные лампочки, налил себе полрюмки водки и, немного подумав, решительно поставил стопку на стол.

- Я больше не буду пить! Никогда! – твердо сказал он, почувствовав, что по настоящему стал отцом, главой семейства и, ощущая, как на его плечи опускается приятная ноша ответственности. – А можно я к тебе лягу? – он доверчиво посмотрел на жену своими бесхитростными глазами. Настя улыбнулась, ободряюще кивнула ему и откинула руку в сторону, освобождая Мишке место. Тот юркнул под одеяло, свернулся калачиком и прижался носом к теплому плечу жены.

- Мишь, - Настена слегка пошевелилась. – А если бы девка родилась? Куда тогда сапоги-то девать?

- Ну и что, - сонно пробормотал Мишаня. – Следующий, все равно бы парень был. Вон, даже Марья с почином поздравила, а она врать не будет, - он провалился в глубокий и крепкий сон.

« Спите, родные, - Настена слушала сопение своих мужиков и думала, что это самый лучший Новый Год в ее жизни.

- У нас, обязательно, все будет хорошо, - счастливо улыбаясь прошептала она.

 Геннадий Перминов