ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Сергей Вольновит
Стоит почитать КОМАНДИРОВКА

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать День учителя

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Это была осень

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Реформа чистоты

Автор иконка Вова Рельефный
Стоит почитать Отцовский капитал

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Я лишь благодарю

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Точно срок отбывал

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать На те же грабли

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Ода-хвалилка своему кумиру

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Ты не вернулся из боя

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Сергей Минаев: "Вы готовы попеть со мной?" https://www.youtube.com/wat..." к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Какая простая мысль! Отчего она никому не приходила в голову? Ведь..." к произведению

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

СлаваСлава: "Спасибо за стихи!" к стихотворению Заглянуть в душу

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "для настоящих смельчаков" к рецензии на Божественный сонет

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "мы подарим вам север и сердце бросим новые медвежь..." к рецензии на Божественный сонет

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "за Кола Бельды "Увезу тебя я в тундру" да скольк..." к рецензии на Божественный сонет

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "терпеть и молчать можем мы до поры, но потом дост..." к рецензии на Божественный сонет

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "обама не есть любовь.. он просто иксосос.. у него ..." к рецензии на Божественный сонет

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




У беды глаза зеленые...


Геннадий Перминов Геннадий Перминов Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
14008 просмотров
0 рекомендуют
20 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Автобиографическое произведение о становлении человека и о настоящей любви.

с тобой целыми днями, - смеясь, говорила она, поглядывая на меня весёлыми, искрящимися глазами.

Сестра, конечно же, видела наши стремительно развивающиеся отношения, но ничего не говорила. Она собиралась съездить на нашу родину - в деревню, поклониться могилам матушки и Люды Таровой, моей первой любви, могилки которых находились рядом.

Я сидел на лавочке, блаженно греясь в лучах полуденного солнышка, курил и бездумно чертил тростью на подтаявшем снегу незамысловатые фигуры. Показалась Наташа, которая, подойдя ко мне, хмуро поздоровалась и опустилась рядом на лавочку, необычайно расстроенная и молчаливая.

 

Я с любопытством смотрел на неё.

- У тебя закончился курс лечения, - глухим, надтреснутым голосом наконец произнесла она.

- Ну, и что ты расстроилась? Ты же врач и должна радоваться моему выздоровлению, - а у самого на душе заскребли кошки.

- Ты помнишь нашу первую встречу? - немного помолчав, спросила девушка. - Ты был отвратителен! Пьяный, наглый, циничный! А когда ты уставился на меня своими медными глазами, меня охватил ужас! Я ведь трусиха, - она устало усмехнулась, и глаза её затуманились.

- Но ты же выдержала мой взгляд, - тихонько вставил я.

- Я оцепенела от страха, - она замолчала, глядя в одну точку, а потом заговорила снова.

 

- Когда я была маленькой, я прочитала легенду. Где-то на Севере жила стая волков, а вожаком у них был могучий и красивый волк. Он был ловкий, сильный, обладал в стае неограниченной властью, и ему всегда сопутствовала удача на охоте. Когда он заболел и не мог охотиться, волки всё равно приносили ему лучшие куски, но он, чтобы не быть обузой для стаи, ушёл в отдалённую пещеру и загородил телом вход, - Наташа замолчала и тяжело вздохнула.

- Он умер? - тихо спросил я.

- Нет, - девушка покачала головой. - Когда я увидела тебя здесь, то сразу вспомнила эту легенду, потому что ты тоже ушёл от всех умирать! - голос её зазвенел. - Но я не позволю! Ты слышишь, я тебе не позволю!

По лицу Наташи потекли крупные слёзы.

- Что ты молчишь, я же плачу! Скажи что-нибудь! - в отчаянии воскликнула она.

- Не плачь! - коротко ответил я и проклял  себя за свой цинизм.

- Я сегодня уезжаю в Москву, на курсы повышения квалификации. Меня не будет неделю, - внезапно  сообщила она.

Я оторопел.

- Но я всё равно буду приходить к тебе. Ты только не нервничай и постарайся не выпивать, пока меня не будет, - Наташа умоляюще смотрела на меня.

- Хорошо, как скажешь, ты ведь мой врач, - я попытался улыбнуться, но девушка закрыла лицо руками и, кивнув мне, быстрым шагом вышла за калитку.

 

В тот же вечер они уехали вместе с сестрой. Только в разные стороны.

 

Я остался один, лишённый привычного окружения, и метался по дому, как одинокий волк,  загнанный в западню. Бродил по двору, опираясь на трость, или часами сидел у окна, положив на колени смешные тапочки, смотрел на пустынную улицу, которая расположилась на самой окраине нашего городка, и вспоминал.

 

...Однажды наша группа грузилась в «вертушку» после удачно выполненной операции, когда по рации получили внеочередную вводную. Подразделению надлежало уничтожить группировку вооружённых до зубов душманов, которых, по данным разведки, было девять человек. Нас - четверо! Нормально! Мы скрытно  подошли в заданный квадрат на рассвете, когда утреннее солнце только начало освещать первыми, робкими лучами заснеженные вершины. Душманы совершали утреннюю молитву, и хотя мы не верили ни в Бога, ни в чёрта, всё-таки решили дать им закончить последний в их жизни намаз. Я вложил боевой нож с никелевой напайкой на конце в левую руку и щелкнул пальцем по микрофону, висевшему у правого уголка рта:

- Я - Прохор! - это мой позывной. - Готовность - один!  - и поднял вверх правую руку, чтобы все видели.

- Удачи, сынки! - прозвучал в наушниках приказ.

 

Нам никогда не говорили "С Богом!", потому что слишком небогоугодное дело мы вершили, сея вокруг себя смерть. Я махнул рукой в тот момент, когда «духи» поднимались с колен для омовения, одновременно послышался свист блестящих клинков, и четверо ткнулись бородами в потрескавшуюся землю. Негромко хлопнула «базука» Конюха, а остальное довершили мы, поливая вокруг себя плотными свинцовыми струями. Всё было кончено за минуту. Когда я, держа наготове штурмовой автомат, подбежал к разрушенному дому, то заметил торчащую из-под обломков руку с зажатой в ней книгой. Освободил её из скрюченных пальцев и раскрыл. Мусульманский Коран. Перелистывая страницы, я увидел старославянскую вязь, очевидно, перевод, и подчеркнутые красным карандашом строки: «Раскладывай свой костёр не спеша, грянет гром небесный и зажжёт его».

 

Эти простые слова  врезались мне в память на всю жизнь.  Мы с Наташей оба раскладывали костёр и, не надеясь на гром небесный, сами должны были зажечь его. Но сделать это должна была Наташа.

 

Девушка звонила мне по несколько раз в день, но мне не хватало её присутствия, ласковой, нежной улыбки, запаха хвои, который вместе с морозным воздухом она всегда приносила с собой. Поэтому я не поверил своим ушам, когда далеко за полночь мартовским вечером я услышал стук каблучков, который я бы узнал из тысячи, и она вошла утомлённая, устало улыбаясь, с двумя большими сумками. Наташа поставила сумки в угол, подошла ко мне, прижалась и прошептала:

- Я соскучилась. Я прямо с вокзала, - затем скинула куртку и принялась готовить ужин.

Разговор не клеился. Ничего не значащие фразы, пустые слова. Она нехотя тыкала вилкой в салат, стараясь не встречаться со мной взглядом, потом начала говорить, по-прежнему глядя в угол:

- Гена, прости меня, я не могу и не хочу тебя обманывать. Я не была в Москве, - она метнула на меня короткий взгляд, стараясь угадать мою реакцию, а я поперхнулся табачным дымом.

- А где же ты была?! - стараясь утихомирить непроизвольный кашель, прохрипел я.

- Я была на могиле Люды Таровой, - снова короткий взгляд исподлобья, а я подумал, что девочка сошла с ума.

- Я не сумасшедшая. Я действительно видела Люду, - Наташа угадала мои мысли и говорила медленно и задумчиво. Из её рассказа я узнал, что она ездила в деревню с Танькой, чтобы самой увидеть фотографию девушки, которая, по словам сестры, перевернула всю мою жизнь.

- Мы жили у деда. Ему уже восемьдесят лет, и у него нет одной ноги, но он очень хорошо помнит тебя, твою мать и Людмилу, - продолжала Наташа, не спеша глотая кофе. Я молчал ошеломлённый и с трудом переваривал услышанное.

- Ты знаешь, она очень красивая девушка, но больше всего меня поразили цифры, - опять раздался голос Наташи.

- Вот  смотри! Ты ушёл в армию в день своего рождения. Так? - она вопросительно взглянула на меня, и я кивнул, закуривая.

- Через год в этот же день и месяц погибает Люда, и в этот же день, месяц и год рождаюсь я! Тебе это ни о чём не говорит? - настойчиво прозвучал её голос, но я по-прежнему молчал.

- Таня помнит, что она погибла на пожаре. А ещё твоя сестра сказала, что Люда очень любила тебя. И всё. Больше никто о тебе ничего не знает. Кто ты? Почему ты всё время уходишь от ответа и ничего не рассказываешь о себе? - Наташа тихо плакала. - Пойми, я хочу помочь тебе!

 

«А действительно, кто я такой? - размышлял я, - и что здесь делает молодая, красивая девушка? Почему она оставила работу, которую очень любит, и поехала к чёрту на кулички? Зачем ей это?» - роились в голове беспорядочные мысли.

Наташа вытерла слёзы и, посмотрев на часы, встала.

- Ты прости, уже пять утра, мне надо идти. Мне сегодня на дежурство, - и девушка  вышла, не попрощавшись, оставив меня в очередной раз в полном недоумении.

 

Когда Наташа ушла, я сразу лёг в надежде уснуть, но не тут-то было. А действительно, что я знаю о ней? Ей двадцать три года, она красива, умна, работает в районной больнице врачом. Живёт на другом конце города в однокомнатной квартире, выделенной ей как молодому специалисту. По какой причине она выпорхнула из-под крыла богатых и влиятельных родителей, мне неизвестно. Одни вопросы. На все мои просьбы рассказать что-нибудь о себе, она загадочно усмехалась:

- Придёт время, ты всё узнаешь, - улыбалась девушка со знакомой виноватинкой во взгляде и поправляла волосы. Размышляя над этим, я незаметно задремал.

Утром, услышав шум чайника, я слегка приоткрыл глаза и очень удивился, увидев стройную фигуру Наташи, которая бесшумно скользя по комнате, наносила на лицо лёгкий макияж.

- Что ты здесь делаешь и почему ты не на работе? - удивлённо спросил я, бросив взгляд на часы: 7.15.

Девушка покраснела и, низко опустив голову, принялась наливать кофе.

- Выйди, пожалуйста, мне надо одеться.

Наташа вышла.

Я пристегнул протез, оделся и, подойдя к двери, распахнул её.

- В чём дело, Наташа, я не слышу ответа?!

- У меня не было денег на такси, а идти ночью одна я побоялась, - девушка робко смотрела на меня, и в глазах у неё стояли слёзы.

- Где же ты была? - резко спросил я.

- Я ходила по вашей улице возле фонаря. Прости, пожалуйста, я не хотела тебя будить, - губы у девушки задрожали.

 

Я почувствовал нарастающее бешенство и, видимо, изменился в лице, потому что она съёжилась,  а затем подошёл к столу, достал пачку денег и, швырнув их в Наташу, зацедил, стараясь не сорваться на необузданный рёв:

 

- Ты что не могла взять денег? Почему ты не пошла к Таньке? Наконец, ты могла бы спать здесь, или ты боишься, что я  во сне обниму тебя?! - жёсткие, расчётливые фразы хлестали девушку, как удары плетью, и она,  невольно вздрагивая и сжимаясь в комочек, опустилась в  кресло, закрыв лицо ладошками, сквозь пальцы которых текли слёзы.

Внезапно она оторвала ладони от лица и, сверкая глазищами, закричала на меня с яростью:

- Почему ты думаешь, что я не  хочу твоих объятий! Ты жестокий! Ты... Ты... волк! - у неё началась истерика, но Наташа справилась с собой и подавленно замолчала, глядя в пол.

- Так! - ледяным тоном произнёс я. - Завтра, после дежурства, я жду тебя!

 

Девушка вскочила, схватила куртку и выскочила за дверь, а я, вконец обессиленный, рухнул в освободившееся кресло.

Всё, довольно! Довела стерва рыжая! - дрожащими пальцами я набирал номер её телефона.

«Абонент временно недоступен!» - проверещал металлический голос, и я швырнул мобильник в стену. Опять ожидание. Но кого? Я терпеливо ждал предстоящего разговора, который, я знал, будет очень тяжёлым, и обводил взглядом свою холостяцкую берлогу.

«Да-а! - уныло думал, осматривая убогую обстановку. - Чего добивался за двадцать лет скитания по России, того и достиг».

 

Осматривать, в принципе, было нечего. Компьютер, подаренный мне приятелем, музыкальный центр, который сестра, зная моё пристрастие к музыке, взяла в кредит и подарила мне. Остальную обстановку - стол, кресла, диван - отдали соседи за ненадобностью. Даже дом, в котором я жил, принадлежал не мне, а сестре, потому что, когда мы решили его купить, я сильно болел, и  Танька оформила документы на себя. Неужели такая молодая и красивая женщина как Наташа пойдёт на это? Но у меня были свои козыри - я был достаточно независим, довольно неплохо обеспечен материально и жил так, как я хочу. Денег у меня хватает, да и не в них счастье. Хватит ли у меня терпения, любви, ласки, чтобы дать всё необходимое молодой девушке? Опять вопросы и снова никаких ответов.

За окном начало смеркаться. Я зажёг настольную лампу, подошёл к окну и, упершись лбом в переплёт рамы, наблюдал за снежинками, которые каруселью метались в свете уличного фонаря. Внезапно я почувствовал, что в комнате ещё кто-то находится, резко обернулся и увидел в освещённом проёме Наташу. Как она красива! Тревожный, мерцающий взгляд, едва заметная бледность на лице, тёмные круги под огромными усталыми глазами, а в роскошных волосах растаявшие снежинки кажутся капельками небрежно разбросанного жемчуга. Девушка зашла, молча разделась, бросила сумочку на кресло и, присев на корточки, принялась собирать разбросанные по полу деньги и осколки телефона. Я подошёл к ней, взяв за руку, поднял и посмотрел в глаза.

 

- Брось и сядь, - я был абсолютно спокоен, и Наташа, положив деньги на краешек стола, присела в кресло. Я тоже сел в инвалидную коляску и подкатил к ней.

- Гена, нам давно надо было с тобой поговорить, но мне нужно было подумать. Я знала, что ты ждёшь  меня и поэтому ушла с работы пораньше, - после минутного неловкого молчания сказала она и, поднявшись, налила кофе, мне и себе, чёрный, без сахара, глотнула и брезгливо поморщилась.

- Как ты пьёшь эту гадость в таких дозах? - затем глубоко вздохнула и начала:

- Ты только не перебивай меня, дай мне всё сказать, - девушка немного помолчала. - Я думала узнать о тебе всё, когда съезжу, но ещё больше запуталась. Я должна, наверное, ненавидеть тебя за твоё отношение ко мне, а, наоборот, кажется, я тебя полюбила. Помоги мне, я запуталась! - Наташа умоляюще посмотрела на меня. - Когда ты появился у нас в отделении три месяца назад, на приёме сидела я, но в последнюю минуту меня вызвали к больному, и меня заменил Владимир Васильевич, помнишь его? –  она бросила на меня вопросительный взгляд, и я кивнул.

 

Дальше Наташа рассказала, что, вернувшись, она просмотрела мои документы и пошла посмотреть на нового больного, которому нужна ампутация.

- Меня поразило то, что медкомиссию нужно пройти здесь, а ампутацию делать в Москве. У нас очень хорошие хирурги! - удовлетворённо заметила Наташа. - Меня ошеломили твои, прости за сравнение, ледяные и абсолютно пустые синие глаза. Я много раз проходила мимо, но ты меня не замечал или делал вид, что не замечаешь. Я почти сразу почувствовала необъяснимую, просто непреодолимую тягу к тебе, желание быть рядом. Так бывает? - она снова налила себе кипяток и положила туда двойную порцию кофе.

- Ты смотри не увлекайся, - осторожно предупредил я её.

- Но внезапно у тебя наступило обострение, и ты уехал, причём, ни документов, ни справок, ни-че-го! Человек не может так исчезнуть, но ты, как провалился, и я заметалась, - Наташа замолчала, прихлёбывая обжигающий напиток, и я тоже молчал, не мешая ей собраться с мыслями.

- На рынке я встретила женщину, которая приходила к тебе в больницу, твою сестру, мы разговорились, и Таня пригласила меня к себе. Но у неё были только твои детские фотографии, ни писем, ни адресов, такое ощущение, что тебя нет вообще! Кто ты? Может ты и не Гена вовсе? - голос её прозвучал с возрастающим надрывом. - Но Таня рассказала мне, что ты воевал, о Людмиле, о том, как ты отсутствовал почти двадцать лет, и как она нашла тебя полуживого и привезла домой. И тут, как гром, - прибежала Татьяна и принесла телеграмму, в которой написано, что тебе сделали ампутацию, и что ты написал заявление в местный дом инвалидов. У меня появился шанс, - девушка говорила спокойно, видимо, самое трудное, что она хотела сказать, было сказано.

 

- Зачем тебе это было надо? - задумчиво спросил я.

Наташа пожала плечами и продолжала:

- Твоя сестра запретила приходить к тебе, пока ты не привыкнешь к своему новому положению, но дала хороший совет - выйти на тебя через издателя. Так я оказалась здесь. Я ожидала, что увижу нечто подобное, но увиденное воочию меня поразило. Пьяный, наглый хам, бесцеремонно издевающийся надо мной! Прости, пожалуйста! - девушка нервно засмеялась. - Я обомлела, когда увидела шприцы, я врач, поверь, я знаю, что это такое и для чего они выдаются. Я вспомнила легенду о волке, помнишь, я говорила, рассказы твоей сестры только убедили меня в этом. Ген, а бывают голубоглазые волки? - спросила она.

- Нет! - твёрдо ответил я и глотнул остывший  кофе.

- Глядя в твои усталые, безразличные глаза, я поняла, что тебе нужна помощь, иначе ты можешь погибнуть, уйдя ото всех и на всех озлобившись. Но окончательно я убедилась в этом, когда была на могиле Люды и слышала её слова, - я вздрогнул и остолбенело посмотрел на Наташу.

- Люда была очень красивая девушка! - утвердительно заметила Наташа.

- Очень! - я кивнул головой и мысленно сравнил их. Какие они разные и вместе с тем очень похожие. Отличие только в волосах и в глазах, а фигура, походка, даже характер одинаковые. Почему я раньше этого не замечал? Или не хотел замечать?

- И что же она сказала? - насмешливо произнёс я.

-Их слышала даже твоя сестра, ты можешь спросить у неё! - загорелась девушка, почувствовав в моём тоне недоверие. - Таня стояла у могилы вашей мамы, а я в который раз разглядывала фотографию Люды на памятнике и пыталась понять, чем таким она смогла приворожить тебя, что ты столько времени думаешь о ней? Внезапно губы Люды шевельнулись, и она прошептала: «Береги его!». Я покосилась на твою сестру, а она с ужасом смотрела на меня и на фотографию девушки на памятнике.  В тот же день мы уехали, - Наташа встала, подошла к окну и, глядя в темноту, глухо заговорила, вкладывая в слова силу убеждения и, как мне показалось, последнюю надежду:

- Помнишь, я тебе говорила про цифры, про даты. Ты подумай! - она повернулась ко мне. - Подумай! - повторила девушка с нажимом.

 

Я принялся размышлять над словами Наташи. Конечно, всё, что она говорила, было похоже на правду, особенно про цифры, но  слишком мистичными, нереальными казались мне её доводы. Если следовать типично женской логике Наташи, то Ворона, то есть Люська, перевоплотилась в Наташу, чтобы оберегать меня от превратностей судьбы. Абсурд!

Но факты - упрямая вещь!

 

Выходит, это Наташа подсунула мне под ногу корень, когда в дождливом ноябре я, обдирая в кровь ногти, сползал в бездонное ущелье, не имея права крикнуть или позвать на помощь.

Значит, Люська, а может быть, Наташа положила мне в китайский пуховый комбинезон зажигалку, такой же непременный атрибут китайской промышленности, как презерватив в нагрудном кармане индийской рубашки. Я замерзал тогда в норильской тундре у заглохшего вездехода и окоченевшими пальцами нащупал неожиданный подарок судьбы, сжёг вездеход, но меня заметили  и спасли.

 

И уж совсем неизвестно, кто из них двоих вёл меня четыреста километров по глухой красноярской тайге. Я работал тогда в золотодобывающей артели и два месяца не получал из дома писем, писем, которых я так ждал. Оставив записку, я ушёл ночью с одним карабином и десятком патронов, а когда я вошёл в контору артели заросший и весь опухший от укусов мошки, вся бухгалтерия смотрела на меня круглыми глазами и крутила пальцем у виска.

Наташка не сводила с меня прекрасных глаз, зелёных, Люськиных. Я затряс головой, пытаясь отогнать мистическое видение. Нет – это Наташа!

-Что ты хочешь от меня? - выдохнул я, не в силах справиться с охватившим меня наваждением.

- Неужели ты до сих пор не видишь, что я люблю тебя и хочу быть твоей женщиной, - тихо и просто ответила, почти прошептала Наташа, заливаясь багрянцем смущения и опуская вниз глаза.

«Люськины слова, в точности, как там, в предутренней синеве душистого сеновала», - мелькнула мысль.

Я принял решение, как всегда, верное и молниеносное, встал рядом с девушкой и, положив руки ей на плечи, подтолкнул к кровати, а Наташка села, повалилась на подушки, увлекая меня за собой.

- Что ты делаешь? - прошептал я, нежно целуя её пушистые ресницы.

- Поздно! - ответил мне отголосок её шепота.

 

Я целовал её прекрасные, светящиеся от счастья глаза, чуть пухловатые, зовущие губы, своими губами вытаскивал из её волос прыгающие блики от машин, а её небрежно раскинутые локоны неумолимыми сетями запутывали меня и тянули к её зовущему, горячему телу.

- Подожди, она стащила  с  себя джинсовую куртку и бросила её на пол. - Какие у тебя высокие подушки! Как ты спишь, почти сидя?

Наташа снова обняла меня.

- Это ты как врач говоришь или как женщина?

- Как женщина, мне неудобно лежать! - и в её глазах запрыгали лукавые чёртики.

- Помоги же мне раздеться! - она нетерпеливо передёрнула плечами и приподняла руки, желая быстрее освободиться от одежды.

- Где ты набралась такого цинизма и пошлости? - я почти задыхался, помогая ей стащить водолазку.

- От тебя! - засмеялась девушка и, потянувшись, щёлкнула выключателем.

Монитор, отражавший  свет уличного фонаря, задумчиво смотрел на нас, тоже переживал и, я думаю, он был доволен увиденным.

 

Потом мы отдыхали от любви, от бурной, страстной, неистовой. Я курил, опираясь на высокие подушки, а Наташа, доверчиво прижавшись ко мне, что-то шептала. Я провёл рукой по её обнажённому плечу и наклонился к ней.

- Вот уж не думал, что такая маленькая девушка знает молитвы.

Она подняла умиротворённое, счастливое лицо и проговорила более внятно:

- Как давно я об этом мечтала!

 

Утром я проснулся от прикосновения её губ. На шее у меня, чуть ниже адамова яблока, родинка, которую Наташа целовала, а почувствовав моё пробуждение, заворковала:

- Вставай, лежебока, будем пить твой чёрный противный кофе, а потом я схожу в магазин.

Я окончательно проснулся и открыл глаза. Она сосредоточенно рассматривала татуировку у меня на плече – голова волка с оскаленной пастью, два боевых ножа по бокам – и , обводя её пальцем, бормотала:

- В жизни не видела ничего страшнее!

- Можно подумать, что ты всю жизнь только тем и занималась, что разглядывала наколки на голых мужиках! - засмеялся я.

- Я задушу тебя, мерзавец! - гневно крикнула Наташа и бросилась на меня, но я увернулся и крепко прижал к себе её трепетавшее, упругое тело. Девушка сразу успокоилась и, прильнув ко мне, замурлыкала, как маленький рыжий котёнок.

- Не ругайся на меня и не смотри больше так сурово своими колючими льдинками, - она имела в виду глаза.

- Ну, если я сейчас выпью кофе, - протянул я.

 

 

Наташа, вздохнув, с видимым сожалением легко вскочила и грациозно потянулась своим стройным и гибким телом, сладостно смежив веки. Она совершенно не стеснялась наготы, но, заметив мой пристальный взгляд, вспыхнула и накинула покрывало, завязав его узлом на плече. Затем включила чайник, поставила в центр мою любимую композицию «Skorpions», подошла ко мне и протянула руки:

- Прошу вас, сударь!

Мы медленно танцевали под прекрасную музыку, кружась по шуршащим, не собранным до конца купюрам. Девушка разомкнула руки, обвивающие мою шею, откинулась назад и пристально посмотрела мне в глаза.

- Геночка, дорогой, я так тебя люблю! И как я жила без тебя всё это время!

Я наклонился к ней.

- Наташенька, девочка моя, я тоже тебя люблю, но если ты меня предашь.., - я не закончил и нежно поцеловал её в шею, в пульсирующую, беззащитную жилку.

- Я знаю! Я знаю даже, чем ты убьёшь меня, - она на цыпочках подбежала к тумбочке, достала кортик и, ещё раз полюбовавшись им, убрала почему-то в другое место, в стол.

Затем снова прижалась ко мне и прошептала:

- Я тебя никогда не предам.

Я осторожно усадил её на кровать.

- Наташа, я хочу задать тебе ещё один вопрос.

- Конечно, спрашивай, - спокойно ответила она.

- Ты очень красивая девушка, - я мучительно, чтобы не обидеть её, подбирал слова.

- Я знаю, - без тени кокетства ответила она.

- У тебя наверняка было очень много поклонников?

- Почему было? Они и сейчас есть! - Наташа расхохоталась и добавила: - Куда же  от вас, мужиков,  деться? 

Она вздохнула при этом, но я не обратил на это внимания.

- Почему же ты... почему ты до сих пор? - я замолчал, а она, умница, всё поняла, приложила ладошку к моим губам и серьёзно ответила:

- Я ждала тебя и знала, что дождусь!

 

Во время нашего танца и разговора покрывало сползло, обнажив красивую грудь, на которой, как две спелых вишенки, алели ягодки сосков. Я наклонился  и стал целовать эти плоды любви, чувствуя, как они твердеют, наливаются спелостью от прикосновений моих губ, готовые вот-вот лопнуть и залить меня ароматным нектаром. Наташа откинула голову назад, закрыла глаза и прерывисто задышала, бормоча что-то ласковое, неразборчивое, и мы вновь закружились в любовном водовороте.

 

Состояний у человека, связанного с литературной деятельностью, бывает несколько, но я хочу остановиться на основных. Первое, обычное, - это когда утром проснёшься от нежного поцелуя любимой рыжеволосой женщины, не спеша закуришь первую, самую вкусную, сигарету, запивая её глотками крепкого, ароматного кофе, который Наташа подаёт в постель. Потом, щурясь от ярких лучей солнца, которые я всегда сравнивал с золотистыми локонами своей Златки, как я её называл, я начинаю неторопливо одеваться. Девушка всегда тактично выходит, а когда я сажусь за стол заниматься привычными делами, меня уже ожидает вторая, а затем и третья чашка любимого напитка.

 

Второе состояние – это творческий подъём. Когда вскакиваешь после поцелуя, не понимая толком, где находишься, закуриваешь сигарету и торопливо глотаешь обжигающую жидкость,  не понимая толком вкуса ни того, ни другого. Затем, не обращая внимания на слегка обескураженную Наташу, я бросаюсь к столу, начинаю судорожно разбирать материалы, собирать обрывки записей, обширную рабочую информацию и, углубившись в компьютер, работать, творить. Я машинально проглатывал обед или ужин, заботливо поставленный мне Наташей или Танькой, которые в такие дни старались не оставлять меня одного. Они  до сих пор со смехом вспоминают забавный случай, когда они столкнулись у дверей нашего дома, придя на обед на час позже обычного. Когда они вошли, Златка едва не упала в обморок, а Танька, ошарашенно глядя на меня, покрутила пальцем у виска.  Я сидел посреди комнаты в инвалидном кресле, отрешённо грыз пакет быстрорастворимой лапши, запивал его коньяком из горлышка и задумчиво смотрел в окно. После этого происшествия они созванивались.

 

И, наконец, третье – творческий кризис. Утром не хочется подниматься, а наоборот, зарыться под одеяло, уклоняясь от поцелуя, сигарета кажется   горькой, вместо чашки кофе – непреодолимое желание хлестать коньяк, а весь мир кажется серым и противным. Молча, угрюмо сидел я за пыльным, заваленным столом, к которому Наташа по-прежнему подходила с опаской, мрачно пил остывший кофе, куря сигарету за сигаретой, размышлял, тупо уставившись в тусклый экран монитора.

 

В дни творческой апатии Златка всегда была рядом: менялась сменами, брала хозяйственный отпуск или уходила на больничный. Тихонько, чтобы не мешать и не оставлять меня, она сидела на любимом месте со своим ноутбуком, бережно сдвинув в сторону мой литературный материал, и бросала на меня сочувственные, понимающие взгляды. С этим ноутбуком, который я боязливо называл «монстром», тоже была история. Моя Златка поступила в   аспирантуру и ей срочно понадобился компьютер для работы и учёбы. Месяц назад она подошла и сообщила мне об этом.

- Купи! - я был очень занят и поэтому краток.

Девушка замялась, невнятно залепетала, что у неё не хватает денег, и если я  добавлю, то в ближайшем будущем она обязательно вернёт долг.

 

Деньги всегда лежали у нас на видном месте, но Наташа с безразличием относилась к моим немалым гонорарам, к тому же я получал хорошую пенсию, а если и брала, то только с моего разрешения и только на питание. Она предпочитала обходиться своими. Молча выслушав девушку, я сунул деньги в карман и потащил её на улицу, матерясь про себя и по пути вызывая такси. Когда мы приехали в компьютерный центр, я подтолкнул её к стеклянным витринам и буркнул:

- Выбирай, какой тебе нужен!

Наташа остановилась возле навороченного портативного компьютера и пробормотала в смущении:

- Но это очень дорого!

 

Я мельком глянул на ценник, оплатил покупку и привёз притихшую Златку домой. Она сразу углубилась в изучение своего «монстра» и, освоив его вместе с Интернетом за пару дней, взялась за меня. Целую неделю она терпеливо обучала меня премудростям компьютерных программ, объясняя, что такое файл, сайт, Интернет, а я слушал со скучающим видом, ничегошеньки не понимая. Мне вполне хватало того, что я умел делать на своём «компе», и... Наташки рядом. Наконец она поняла бесполезность своей попытки и, обозвав напоследок «дремучим ретроградом», оставила меня в покое.

 

К счастью, такие моменты, как подъём или спад бывают крайне редко, потому что пишу я легко и быстро, благо  сюжетов в моей бурной творческой биографии предостаточно.

 Но сегодня с утра я сидел перед компьютером злой, как собака, черкая на листках закорючки и, комкая, швырял их в корзину под столом.

 

Я  пишу свои произведения только по реальным сюжетам, которые происходят со мной или моими друзьями, лишь изменяя имена и приукрашивая особо острые моменты высоким литературным слогом. Мне осталось дописать финальную часть повести, где мой герой случайно убивает свою возлюбленную, это по моей задумке, но чтобы соответствовать образу волка-одиночки, погибает сам. Но, как всегда, в самый неподходящий момент раздался звонок моего редактора и тот, по обыкновению, весёлым голосом сообщил, что издательство очень довольно моей работой и требует срочного завершения на мажорной ноте, то есть со счастливым концом. Мои женщины, Наташка  с сестрой, которые очень внимательно следили за моим творчеством, были полностью согласны с мнением редактора и, заручившись его поддержкой, взяли меня в оборот. Вот и сейчас Златка тихонько сидела в своём уголке, не сводя с меня умоляющего взгляда.

 

Раздался звонок Наташиного мобильника и, немного поговорив, девушка поднялась.

- Звонила Таня, сказала, что сейчас зайдёт и просила поставить чайник, - и она вышла. Надо сказать, что моя сестра  тоже была большой любительницей кофе, но, в отличие от меня, клала неимоверное количество сахара. Зашли они вместе с Наташей. Сестра поздоровалась, внимательно посмотрела на меня и, обращаясь к Златке, спросила:

- Ну, как он?

- Упёрся на своём, только курит без конца и молчит! - Наташа возбуждённо махнула рукой и с мольбой в глазах обратилась к Таньке:

- Ну, пожалуйста, поговори с ним, уговори его!

- Кого, его?! - отозвалась Танька. - Наташа, я немного лучше тебя знаю брата. Он совсем бросит писать и заплатит неустойку или начнёт что-нибудь новое. Волк он, про волков и пишет! - Танька обиженно поджала губы, а я бросил на неё такой яростный взгляд, что она поёжилась, а Златка невольно прижалась к ней.

 

Я многим обязан своей сестре, но говорить такие вещи при Наташе ей не следовало. Ширококостная, крупная Танька обняла Наташу и забормотала, с опаской косясь на меня:

- Аж мороз по коже прошёл, как сверкнул глазами! Не бойся, девочка. Нас теперь двое! - и внезапно спохватилась, пытаясь перевести разговор на другую тему: - Письмо вот тебе принесла, только почему-то на мой адрес, - и, пошелестев в пакете, протянула мне серый официальный конверт.  Я вскрыл его и углубился в чтение, ощущая на себе неотрывно-насторожённые взгляды сестры и Наташи. Я быстро прочитал  казённую бумагу, где мне предписывалось возобновить обучение в университете, а ввиду инвалидности предлагалась заочная форма обучения. Я откинулся назад на подзатыльник кресла и закрыл глаза.

Во времена моей бурной послеармейской молодости я решил получить высшее образование и при помощи Конторы поступил на первый курс в университет на историко-филологический факультет практически без экзаменов. Первый день своей учёбы я ознаменовал грандиозной дракой в вестибюле общежития, а затем частенько гонял старшекурсников, косящих от армии, по этажам, за что получал неоднократные предупреждения. Выгнали меня за то, что я избил племянника декана, посмевшего взглянуть на мою пассию.

Златка, осторожно взяв листок из моих пальцев, пробежала его глазами, затем протянула Таньке, и обе удивлённо  уставились  на  меня.

 

- Ну,  было  дело,  учился  после  армии,  потом  ушел, - это  я  преимущественно  сестре.

- Я каждый день узнаю о тебе всё новые и новые подробности, - произнесла Наталья, подозрительно косясь на меня.

- Я тебе вечером всё объясню! - я попытался оправдаться, надеясь до вечера что-нибудь придумать, но меня спас звонок её мобильника.

Девушка поговорила, а потом растерянно оглядела нас.

- Тань, ты побудешь здесь? Я постараюсь придти к обеду, меня срочно вызывают на операцию.

- Наташка, я не понимаю твою работу, ведь ты же терапевт! - возмутился я.

- Пойми, дорогой, иногда требуется консультация по моей специальности, - мягко возразила Златка и ласково посмотрела на меня.

- Где уж нам, мы университетов не кончали, - обиженно забубнил я.

- Ну, прости, я не хотела тебя обидеть, - и она, потрепав меня по голове, выскочила за дверь, кивнув почему-то Таньке.

 

Сестра проводила Наташу задумчивым взглядом, а когда стихли торопливые шаги девушки, достала из пакета свёрток и протянула его мне:

- Возьми, это ночная рубашка для Наташи. Садись-ка, поговорим, брат. Ты знаешь, что Наташа беременна? - неожиданно, безо всяких предисловий, в упор спросила Танька, что, между прочим, было в её правилах. Я от неожиданного вопроса опешил и, послушно опустившись в кресло, кивнул головой.

- Я знаю, ведь это с тобой она стала женщиной! Срок пока небольшой, но ты объясни мне вот что! Почему об этом первой узнаю я, а не ты, отец будущего ребёнка? Почему девушка боится сообщать тебе об этом? Молчишь! - сестра шумно дышала и с укоризной смотрела на меня. - Ты вообще думаешь жениться или нет? Кто она тебе – экономка, содержанка, любовница? Ты же не молодой,  неопытный мальчик, пойми, жить надо настоящим, сегодняшним днём. Поступи так, как ты должен поступить. Ты мужик и сделай по-мужски!

 

Танька выговорилась, выпустила пар и, облегчённо рассмеявшись, стала опять моей доброй, заботливой сестрой.

- Завтра у вас с Наташей день рождения, и мы с ней договорились, что она сообщит тебе о беременности. Каков подарок! - Танька улыбнулась и встала с кресла.

- Самый лучший! - я тоже улыбнулся, слегка обескураженный её натиском.

-  Иди пока погуляй, я обед приготовлю, а то твоя Златка тоже голодная придёт. Иди! - Танька сунула мне в руки трость и проводила к двери.

 

Я не торопясь дошёл до пруда и побрёл вдоль берега, подшибая тростью прибрежные камушки, размышляя о нашем разговоре.

 

После того памятного танца по разбросанным купюрам мы с Наташкой проспали до обеда и проснулись от стука в дверь. Наверняка пришла сестра. Девушка в панике вскочила, заметалась по комнате, собирая разбросанную одежду и бросая на меня растерянные взгляды, а я, укрывшись простыней, трясся от хохота, наблюдая за Златкой сквозь полуоткрытые глаза. Кое-как натянув на себя джинсы и водолазку, Наташа метнулась к двери, открыла её и бросилась собирать деньги – взлохмаченная, с сонными глазами, но Танька, а это была она, моментально оценила обстановку. Молча присев на корточки рядом с Наташей, помогла ей собрать деньги, осколки телефона и, кивком головы указав на меня, коротко спросила:

- Спит?

- Как же, спит! Притворяется! - гневно прошипела Златка, стрельнув в меня взглядом.

- Включи музыку, - попросила Танька, затем они о чём-то долго шептались, потом Наташа привела себя в порядок, и они ушли, а вернувшись, Златка принесла коробку с телефоном «Nokia».

 

Я свернул на тропинку и пошёл по сосновому бору, любимому месту наших прогулок, продолжая подшибать уже сосновые шишки, которых вокруг валялось в изобилии. С этого дня Наташа стала оставаться у меня постоянно, но делала это пугливо, тайком, опасаясь пересудов и ненужных разговоров. Утром она торопливо вскакивала, одевалась, стараясь не встречаться со мной взглядом, вечером старалась придти попозже, чтобы не увидели соседи. Я прекрасно  понимал девушку, но не настаивал, решив предоставить её право первого шага.

 

Часть 5.  Вместе

 

Вечером, когда мы лежали, подставив разгорячённые тела свежему ветру, дующему из постоянно открытой форточки, Наташа завела этот непростой для неё разговор:

- Гена, а почему ты не предложишь мне остаться у тебя постоянно, быть вместе? Может быть, тебя что-то не устраивает?

Она повернулась и положила руку мне на грудь.

- Послушай внимательно, девочка моя, и постарайся понять. В жизни есть такие вещи, которые ты можешь и должна решать только сама, потому что только ты вправе сделать выбор, и я не могу оказывать на тебя давление, - я поцеловал её пушистые глаза, таинственно мерцающие в темноте.

- Да, ты прав, но я уже решила и надеюсь, ты не будешь против. А что я ещё могу сделать сама?

Я понял, что она имела в виду, задавая вопрос.

- Ну, ты можешь подумать, когда ты захочешь забеременеть, - осторожно ответил я.

- Я уже подумала и решила, что это единственное, о чём я могу тебя не спрашивать! - И чертовка весело расхохоталась, а я тогда подумал, что она обязательно сделает это, если уже не сделала, потому что Златка и не думала предохраняться, а я не имел привычки пользоваться контрацептивами.

 

Наташка начала привозить свои вещи, в основном книги по медицине, заставив ими углы, и принесла маленький цветной телевизор «Шарп», установив его на журнальный столик, единственное подходящее для этого место. Постепенно моё холостяцкое логово заполнялось милыми женскими штучками: дезодорантами, духами, лаками, наполняя всё свободное пространство неповторимым ароматом женщины. Затем она купила у кого-то из своих подруг холодильник, двухкамерное урчащее чудовище, которое мы, за неимением свободного места, выставили в коридор и которое Златка в кратчайшие сроки забила всевозможными продуктами. Но когда я нашёл у себя под подушкой книгу личных дел её больных, я возмутился:

- Может, ты ещё и больных сюда привезёшь? - вкрадчиво спросил я Наташу. - Женщина, тебя становится слишком много! - деланно возмутившись, добавил я.

- Ген, а я у тебя хорошая? - виновато глядя на меня и поправляя волосы, поинтересовалась Златка.

- Самая хорошая! - честно ответил я, не чувствуя подвоха.

?А хорошего должно быть много! - торжественно молвила Наташка и, расхохотавшись, прижалась ко мне.

 

Если есть на свете такое понятие, как простое человеческое счастье, то за последние месяцы я получил его в полном объёме. Непосредственность, чистота, глубокая житейская мудрость и почти детский наив – всё это сочеталось в маленькой рыжеволосой девушке, моей красавице Наташке,  моей  Златке. Мы были очень счастливы, потому что оба занимались любимым делом, но ещё больше – любили друг друга.

 

...Я обошёл большой пруд полностью и, уже подходя к дому, почувствовал, как у меня засосало под ложечкой, и ощутил пока неведомо откуда надвигавшуюся опасность. Я невольно оглянулся вокруг и, прибавив шагу, почти вбежал в дом. Танька  уже ушла, оставив на столе записку, в которой было указано, где стоит борщ и где лежат окорочка, запечённые в фольге. Я плюхнулся в кресло и стал ждать Златку. Звонок! Наташа сообщила, что задержится и просила обязательно пообедать без неё. Я нехотя съел окорочок, прилёг и проспал до вечера, а проснувшись, с удивлением обнаружил, что моей златоволосой девочки до сих пор нет. Чувство опасности не исчезло, а наоборот усилилось, надвигаясь неизвестно откуда тёмной, пугающей пеленой. Так у меня было давно, более двадцати лет назад, когда я служил в проклятой горной стране, но оно проходило, когда становилась ясна цель операции.

«Что же может случиться?»,  - думал я, расхаживая по комнате, и, чтобы немного успокоиться, стал делать салат из свежих помидоров, который Наташа очень любила. За время приготовления   салата я несколько раз пытался дозвониться до Златки, но её телефон молчал.

 

Она появилась в начале десятого и, поймав мой недоумённый взгляд, устало пояснила:

- Была очень сложная операция, а завтра у меня ещё и дежурство. Прости, я не буду ужинать, я очень устала, - сняв плащ, она подошла ко мне и, привстав на цыпочки, поцеловала в щёку.

- Я, пожалуй, лягу. Помоги мне раздеться, - она опустилась на диван, а я помог ей стянуть кроссовки, джинсы и уложил, почти с головой укрыв одеялом.

Златка всегда спала полностью обнажённой, справедливо полагая, что ночью тело должно отдыхать. Она немного повозилась, устраиваясь поудобнее, а потом, взглянув огромными лукавыми глазами,  заявила:

- И ты ложись! Я всё равно не усну без тебя, - добавила она жалобно, и я тоже разделся, лёг и, погладив Наташу по пушистым волосам, прижал к себе.

 

Она почти сразу ровно засопела мне в бок, потому что девушка так и не привыкла спать на высоких подушках, а я лежал, глядя в темнеющее окно, курил одну за другой, проклиная себя за то, что выспался днём. Что-то щемило на душе, была какая-то неясность, неопределённость, и это беспокоило.

«Значит, я ещё не получил задание!», - внезапно осенило меня и сразу, одновременно, тревожно запиликал телефон.

- Гена, привет, извини, что разбудила! - раздался в трубке напряжённый голос сестры. - Приходила твоя бывшая жена с молодым мужиком и завтра собирается к тебе.

- Пусть приходит, - флегматично ответил я, ощущая сразу наступившее спокойствие. Но ведь прошло столько времени и неужели теперь всё возвращается на круги своя?

- Береги свою девочку! - сестра отключилась.

 

Морфей, который упорно не хотел принимать меня в свои объятия, вообще куда-то пропал, я потихоньку оделся и встал, направляясь к холодильнику, где стояла бутылка коньяка. Свет мне был абсолютно не нужен – в темноте я видел, как кошка.

«Всё-таки почему на последнее задание нам не выдали рацию, непременный атрибут боевого снаряжения?», - мелькнула мысль.

Я добрался до бутылки, осторожно открыл её и только поднёс к губам, как сзади вспыхнула лампа. Резко обернувшись, я увидел Наташу, которая сидела на постели, закутавшись в одеяло и разглядывала меня настороженными глазами.

- Кто звонил? - хрипловато, спросонья спросила она.

- Танька, спрашивала, подарил ли я тебе подарок? - нехотя ответил я, ставя бутылку на тумбочку и присаживаясь рядом на постель.

- Какой подарок? - оживилась Златка.

Я достал из тумбочки ночную рубашку и протянул её девушке.

Наташка с интересом рассматривала её, а затем вскочила, одела балахон и, подбоченившись, спросила:

- Ну, как я тебе?

- Ты – неподражаема, - и скупо улыбнулся, глядя на Златку – маленькую, беззащитную, такую родную в ночной рубашке, которая в четыре раза была больше её размера.

- Давай,  ложись,  спи, тебе скоро на работу, - и, уложив девушку, прилёг рядом с ней.

Наташка капризничала и ворчала, что она в ней запуталась и что я её никогда не найду, а потом вдруг заговорила серьёзно и таинственно:

- Ты помнишь, я рассказывала о волке, который ушёл умирать?

- Помню, - я кивнул и недоуменно посмотрел на Златку.

 

- Так вот! - девушка подняла голову и подпёрла её рукой. - Он лежал в пещере, чувствуя приближение смерти, как вдруг ощутил толчок. Волк поднял голову и увидел молодую, сильную волчицу, которая прыгала вокруг него, приглашая поиграть. Но вожак был очень слаб. И тогда самка стала приносить ему мясо, а когда волк окреп, лунной морозной ночью они вышли из пещеры, и волк завыл, протяжно и страшно, как раньше. И вся стая в ужасе припала животами к земле, потому что волки почувствовали его превосходство и власть над ними. Волк с волчицей стали жить вместе, а через положенное время у них родились четыре волчонка: два мальчика и две девочки. Правда, похоже на нас с тобой? - она задумчиво смотрела на меня.

- Не много ли, четверо? - я замер, ожидая, что сейчас она сообщит мне о своей беременности.

- В самый раз! - твёрдо ответила Златка, напряжённо о чём-то думая.

- Если тебе интересно, то в прошлой жизни я был тигром и жил в Индонезии, - немного обиженно сказал я, закуривая сигарету.

- Ты же не веришь в перевоплощения, - бормотала Наташка, обняв меня за шею и засыпая, а я так и не уснул, и к тому времени, когда девушке нужно было вставать на работу, бутылка была пуста, а я дремал чутко, как зверь.

 

Я видел, как она вскочила утром, скинула рубашку и сладко потянулась, а потом быстро оделась, включила чайник и принялась готовить бутерброды, нетерпеливо поглядывая на меня. Мы всегда старались завтракать вместе, потому что без Наташи я ограничивался одним кофе, и я заметил, как изумлённо взметнулись её ресницы, когда она заметила пустую бутылку. Девушка присела на диван, осторожно потрясла меня за плечо, и  я открыл глаза.

- Дорогой, что это такое? - она взглядом указала на бутылку.

Я никогда не врал Наташке, поэтому молча стал одеваться, стараясь не встречаться с ней взглядом.

- Ты же обещал мне! -  голос Златки прозвучал настойчивее, и она встала, готовая заплакать, что для меня, и это девушка прекрасно знала, было страшнее любой пытки.

Молчать было бессмысленно.

- Сейчас ты уйдёшь на работу, а ко мне придёт бывшая жена с новым мужем, - твёрдо сказал я.

 

Златка натягивала куртку, но, услышав мои слова, остановилась, поражённая, и принялась лихорадочно шарить по карманам в поисках телефона.

- Алло! Надя! Я сегодня не смогу выйти на работу, у меня Гена заболел! Спасибо! Ну вот, я остаюсь, - она спокойно посмотрела на меня и убрала мобильник в карман.

- Нет, ты пойдёшь на работу! - угрожающе процедил я.

- Ты деградируешь меня как личность и попираешь мои женские права своим авторитетом! - закричала Наташка в отчаянном бессилии. - А если ты применишь силу, я буду плакать и кричать! - злорадно добавила она в качестве самого весомого аргумента и, с вызовом глядя на меня, демонстративно уселась в кресло.

 

Я отчётливо понял, что никакая сила, даже я, не сможет заставить её уйти.

- Хорошо, оставайся, но это будет напрасно! - предупредил я Златку, но она пожала плечами и принялась наливать кофе, как обычно, мне – чёрный, себе – с молоком.

 

Мы молча допивали по третьей чашке, когда раздался  стук  в  дверь, и Златка, поперхнувшись, едва не выронила бокал.  Я поймал её испуганный взгляд и успокоил глазами: «Не бойся, всё будет хорошо!», а сам быстро пересел в крутящееся кресло у стола.

- Войдите!

 

Они вошли так же неуверенно, как и постучались, моя бывшая жена Валя и мой бывший приятель  Андрюха, поздоровались и остановились у двери, ожидая дальнейшего разворота событий. Я небрежно кивнул, не сводя тяжёлого взгляда с Валентины, а Наташа, не ответив на приветствие, впилась взглядом в Андрея.

- А ты не изменился. Может, позволишь присесть? - Валя не выдержала моего взгляда и стыдливо отвела глаза в сторону.

 

Сколько раз я представлял себе эту встречу, но странное дело, я не чувствовал злости и обиды на свою бывшую жену, разве что только необъяснимое чувство жалости. Она постарела и похудела за эти годы, но эти перемены я отнёс к её жизни с новым мужем, который был моложе её на десять лет. Я знал, что Валя с Андреем открыли фирму по продаже стройматериалов, и дела у них идут довольно неплохо. А у нас с ней какие сейчас могут быть общие дела? Мы оба сделали свой выбор и, я не знаю, как Валентина, а я уж точно не раскаивался.

- Откуда ты узнала, что я живу здесь? - очнувшись от дум, наконец спросил я.

- О тебе была большая заметка в одной из центральных газет. Остальное сделали связи и деньги, - при  слове «деньги» глаза у моей бывшей жены алчно сверкнули. Она изменилась только внешне. - Да и поговорить бы надо, - она быстро исподлобья метнула на меня испытующий взгляд.

- Мне с вами не о чем разговаривать! Говорите, что надо, и убирайтесь, у меня очень много работы! – рыкнул я.

- Да ты не нервничай, - успокаивающе произнесла Валя. - Кольцо своё хотела забрать, оно ведь мне принадлежит, - уточнила бывшая жена и вновь опустила глаза.

- Знаешь, ты нисколько не изменился, - вновь повторила Валентина, - и характер такой же тяжёлый и бескомпромиссный. Тяжеловато, наверное, с тобой такой молоденькой девушке?

- Это не девушка, а моя жена, и она ко мне привыкла, - неожиданно для самого себя ответил я, заметив, что Златка метнула на меня любопытный, недоверчивый взгляд.

Я, не меняя выражения лица, достал из ящика золотое массивное кольцо и протянул его Валентине, но её опередил Андрей, который взял кольцо и принялся его разглядывать.

«Да-а! - насмешливо подумал я, - они стоят друг друга!».

 

Возможно, всё бы закончилось благополучно, если бы в разговор не влез Андрюха. Оторвав взгляд от кольца, он вновь вперился своими поросячьими глазками в Наташу и зашлёпал толстыми губами.

- С такой тёлкой никакого кольца не надо. Эх, не был бы он моим другом... - он был крайне самодоволен и уверен в своём превосходстве. Да и в самом деле, что могут сделать инвалид и молодая девушка.

«Ну что же, это его ошибка, не надо было ему этого говорить!»,  - бухнула в голове, наверное, последняя здравая мысль.

- Альфонс-с-с! - яростно зашипела Златка, испепеляя его взглядом, и мне опять показалось, что между зубов у неё мелькнул раздвоенный змеиный язычок. - Какой он тебе друг, ты же его предал! - продолжала шипеть, да почти кричала Наташка. - Я бы на твоём месте извинилась перед Геной!

- Буду я ещё извиняться перед каждым инвалидом, да и, вообще, мы уже уходим, правда, Валь? - обратился он к моей бывшей, не сводя похотливых глазок с Наташки, словно раздевая её взглядом.

- Нет, сука, сейчас ты уже никуда не уйдёшь! - прохрипел я, поднимаясь с кресла и выдвигая ящик стола, где у меня лежал кортик, и мысленно поблагодарил Златку за дальновидность. Не хотелось мне унижаться перед незваными гостями, хромая с тростью к тумбочке.

 

Я тряхнул головой, пытаясь сохранить остатки самообладания, но было уже поздно. Тусклый отсвет на инкрустации ножен притягивал меня к себе и одновременно отбрасывал обратно на двадцать лет в смутную мглу Афгана.

 

Я ждал команды, входя в своё обычное боевое состояние, называемое «берсоркер» и которое обычно являлось ближайшим предвестником чьей-то смерти.

- Гена, не надо! - крик отчаяния бывшей жены, на которую моё спокойствие действовало непонятно и пугающе. Затрещали наушники, всё. Как там.., всё, как тогда...

- Удачи, сынки! - раздался в ушах незнакомый голос, и в затуманенном подсознании вспыхнул тусклый зелёный свет со всё ярче разгорающейся надписью «Ликвидация». Я не имел права на промах, потому что меня этому тщательно учили, а учеником я был очень способным.

 

Незаметное движение, и ножны с дребезжанием покатились по полу, а узкое лезвие стилета привычно легло в левую ладонь. Из потаённых уголков разгорячённого мозга стали выплывать  полузабытые формулы расчёта силы броска, угол наклона, вес оружия, постепенно выстраиваясь в чёткую линию, а глаза привычно вычертили пунктирную траекторию до цели. Резкий, молниеносный взмах пружины, в которую превратилась моя рука. Так, из-за головы, бросал боевые ножи только я один в спецподразделении, и таким же жестом Наташка поправляла волосы. Пружина начала распрямляться, а вместе с ней стали разжиматься пальцы, чтобы в нужный момент совместиться с направлением полёта. Уже ничего не могло остановить стремительного движения смертоносного куска стали. Я почти физически ощутил, как узкое лезвие кортика с мягким шелестом рассекает воздух, вонзается в гортань, скользя, с тихим хрустом ломает шейные позвонки, под определённым углом выскакивает наружу и, брызнув напоследок веером кровавых брызг, припечатывает голову к двери. Интуитивно, боковым зрением я заметил взметнувшийся рыжий вихрь и расширенные в ужасе огромные карие глаза.

 

Родное стройное тело, на котором я знал каждый изгиб, губами изучил каждую синеватую, пульсирующую жилку и перецеловал все маленькие родимые пятнышки на её нежной, бархатистой коже, возникло как раз на траектории полёта разящего жала. В сознании у меня что-то щёлкнуло, сломалось, невероятным усилием воли я сжал уже начинающее выскальзывать лезвие и рванулся в сторону. Я успел! Я благодарен Конторе за выработанное, подсознательное чувство молниеносной реакции.  Острое, как бритва лезвие, оставив на ладони глубокую кровавую полосу, ушло в потолок, выщербив изрядный кусок штукатурки. Я промахнулся! Первый раз в жизни!

 

Остатками воли я заставил себя увидеть, как Андрей схватил Валю за руку, и они, пригнувшись, бросились бежать, услышал их топот.

 

- У меня же приказ, и я должен догнать его! - я  падал навзничь, с грохотом роняя кресло, и рвал рукой правое предплечье, отыскивая несуществующий  клапан, где у меня должен быть второй нож.

- Конюх, Конюх, помоги мне! - кричал я, проваливаясь в чёрную пустоту, шаря вокруг себя в поисках гранаты и вспоминая, что я оставил её в осеннем афганском распадке, на последнем задании.

Кап-кап, кап-кап, я чувствовал, как крупные, тёплые капли шлёпаются мне на грудь и остывающими ручейками стекают вниз по расслабленному телу.

- Где Наташка? - первая мысль, и с трудом приоткрыв глаза, я увидел Златку, которая сидела возле меня, скрестив по-мусульмански стройные ноги и, монотонно раскачиваясь, плакала навзрыд. Лица её я не видел, потому что его скрывала густая россыпь волос, а девушка причитала:

- И не Конюх я никакой, а жена твоя, Наташка! Я ведь догадалась, почему ты пил, пей, пожалуйста, я тебя никогда не брошу! Я ведь почти научилась пить твой противный, горький кофе!

 

Я слушал, вдыхая сладковатый запах эфира, и постепенно приходил в себя. Я лежал на кровати в разорванной рубахе и, скосив глаза, увидел пустой шприц, рядом осколки разбитого и валяющийся кортик. Всё это и мы, в том числе, были покрыты тонким слоем побелки.

- Я же успела сделать тебе укол, я не могла, не имела права не успеть! Ты не имеешь права умирать, я запрещаю, я же не сделала тебе подарок. Я знаю, что ты мечтаешь о хорошей собаке. Вот сейчас встанешь, я тебе сначала взбучку устрою, а потом поедем в питомник. Но ведь я лучше собаки, правда?

 

Я слушал её милый лепет и улыбался. Как, оказывается, много нового можно услышать о себе, находясь в бессознательном состоянии. Я узнал, что я мерзавец, подлец и ни капельки не люблю свою Наташку. Я возмутился такой вопиющей несправедливости, правда, мысленно.

- А обо мне ты подумал, гад? А если бы ты убил его?- и на меня полились такие обильные потоки, что я, опасаясь за естественную возможность обезвоживания её организма, пошевелился:

- Стоп, девочка, - с трудом выдавил я,  а когда она повернула ко мне залитое слезами, готовое вспыхнуть лучами мгновенной радости лицо, я приложил палец к её губам. - Помолчи немного!

 

 Вот оно!  Златка, сама об этом не догадываясь, приподняла завесу тайны, которая закрывала мне глаза больше двадцати лет. Если бы ты убил его? Но я же не убил, и вот результат! Значит, нам вводили определённые психотропные средства, заранее давая установку на определённую цель, и цель была одна - убивать!  Страшная догадка обрушилась на мой начавший с трудом соображать мозг.

«А если бы мы не выполнили задание, препарат вступал в силу, и наш конец был предрешён, как сейчас, если бы не было рядом Наташки!», -  размышлял я, притягивая девушку к себе и прижимая её голову к своей груди. Но она тряхнула головой, заливаясь теперь уже слезами радости, затараторила:

- Ты говоришь нет синеглазых волков? Есть! Я сегодня сама видела!

Она ловко стащила с меня разорванную рубаху и надела мягкий свитер.

- Я ведь давно всё про тебя знаю! - сбивчиво продолжала она, заливаясь облегчённым смехом.

«Откуда ты можешь знать? - мучительно думал я. - Женская интуиция, которая абсолютно неподвластна  реальной мужской логике, тут исключена, потому что любая информация о спецгруппе «Зеро» строго засекречена. Значит, этот маленький рыжий вирус в лице настырной Наташки смог залезть в скрытые файлы Интернета, где сейчас можно найти всё, что угодно, и, пройдясь по его бескрайним просторам, отыскать то, что ей было нужно».

- Родная, зачем ты это сделала? Ведь я мог убить тебя, - тихо спросил я у Златки.

- Нет! - она покачала головой. - Я же тебя не предавала, - и Наташа доверчиво посмотрела на меня огромными, ещё не высохшими глазами, из которых опять полились потоки слёз.

 

Я прижал её мокрое, заплаканное лицо к губам, нежно целуя слипшиеся от слёз ресницы и солёные губы, пропуская сквозь пальцы шелковистые пряди роскошных волос. Девушка притихла, примкнув ко мне, лишь изредка протяжно вздыхала и, всхлипывая, шептала:

- Всё прошло, успокойся, мой родной. Ты ведь больше не сделаешь этого.

Потом подняла голову и улыбнулась:

- Я, наверное, такая страшная, пойду приведу себя в порядок, - и, прихватив полотенце с косметичкой, пошла в ванную.

- Что же всё-таки произошло через двадцать лет? Неужели пошла цепная реакция? - я искал глазами телефон. В голове крутились слова прапорщика Тесленко из учебки: «Вы уже должны делать то, о чём только начали думать». Я обнаружил мобильник под столом и, вызвав такси, начал одеваться, когда в комнату вошла Наташа.

- Один ты никуда не поедешь! - она тревожно смотрела на меня.

- Нет, конечно, ты тоже будешь нужна. Одевайся!

 Под руку мы вышли на улицу как раз к подъехавшей машине.

«Хороший у нас день рождения!», - скептически ухмыльнулся я про себя, открыл дверцу и, пропустив Наташу вперёд, уселся рядом.

- К ювелирному , пожалуйста! - попросил я водителя. Златка испуганно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Мы быстро пересекли наш небольшой город, а когда вышли у ювелирного, Наташа стала догадываться, что я задумал. Она неуверенно остановилась у входа, но я взял её за руку и подвёл к отделу «Всё для новобрачных».

- Я сегодня женюсь, и мне надо с чего-то начинать, - обратился я к продавщице.

- Вам, в первую очередь, нужны кольца. Размер? - продавщица понимающе улыбнулась и поправила бейджик.

«Таня?», - машинально прочитал я.

- Я не знаю... - растерялся я. - Да вот он стоит, мой размер, - я обнял Наташку за плечи, и она покраснела так, что цвет её лица стал идентичен огненной раскраске её волос.

Продавщица Таня стала выкладывать на прилавок коробочки с кольцами, и я деловито, будто делал это множество раз, доставал кольца, примерял Златке на миниатюрный пальчик, сравнивал цвета камней, консультировался с продавщицей о стоимости. Наконец, подобрав нужное, мы вышли.

- А теперь куда? - спросила Наташа.

- Дальше! - я опять взял её за руку и повёл, слега упирающуюся, за собой. Прохожие, кто с  недоумением и любопытством, кто с пониманием, поглядывали на нашу странную пару.

«В другое время я бы тоже посмотрел», - думал я, подходя к цветочной палатке, и, купив большой букет алых роз, вручил его девушке.

- Сумасшедший! Я знаю, что ты сумасшедший! - восторженно шептала Златка, глядя широко распахнутыми глазами на то, как я достаю из кармана коробочку и надеваю кольцо девушке на палец. Затем я взял её за руку и, не обращая внимания на голову цветочницы, которая почти целиком вылезла из окошечка, громко спросил:

- Наташа, согласна ли ты стать моей женой?

- Я давно согласна! - так же громко и отчётливо ответила Наташка и, прижавшись ко мне, зашептала:

- Родной мой, Геночка, я хочу сделать тебе подарок!

- Как, прямо здесь? - теперь пришла очередь растеряться мне.

- Да, он у меня с собой, - засияла Златка.

- Наташенька, ты взрослая, замужняя женщина и к тому же беременная. Нельзя быть такой легкомысленной, ведь ты могла его потерять! - укоризненно выговаривал я девушке, с трудом сдерживая  смех.

- Но ведь я замужем только пять минут и ещё не привыкла. А потом, как я могу потерять своего ребёнка, - растерянно прошептала Златка, но тут до неё дошёл смысл моих слов, и она испуганно посмотрела на меня.

- Так ты всё знал! - Наташа бросилась мне на шею и заворковала, касаясь горячими губами моего уха:

- У нас будет мальчик, наш сынок!

- Откуда ты знаешь? - удивился я.

Знаю, я же врач, - лукаво ответила Златка и уткнулась мне в шею, отыскивая губами спасительную родинку, а затем подняла на меня прекрасные, бездонные глаза, до краёв наполненные счастьем.

 

 У беды глаза зелёные.

Часть 1. 

Ворона

 

Отец звал её Людой, подруги, которых у неё можно  было пересчитать по пальцам одной руки, - Люсей. Остальной деревенский люд, включая и нас, по её мнению,  друзей, - Вороной.

 

Она и вправду была похожа на встревоженного  вороненка. Неуклюжая девчоночья фигура, вечно растрепанные черные волосы,  падающие сосульками на её худенькие плечи. Довершали  её  портрет  огромные зеленые глазищи, смотревшие на окружающий мир с недоверием и ожиданием подвоха, которого с нашей стороны можно было ожидать в любое время. Чисто ворона. Но называть её так,  в глаза, мы побаивались. 

 

Мы - это я и закадычный дружок Серега или Серый, как я его звал. Люська не любила свое прозвище, как не  любила  матерную  брань,  вино  и слезы. В бой наша подруга кидалась молча и яростно, и мы не раз носили на своих физиономиях отметины за свою несдержанность в речах. Ногти Люська отращивала любовно.

Но наши краткие ссоры заканчивались всегда одинаково. Люська вытаскивала из кармана пузырек зеленки, срывала первый попавшийся лопух и по-матерински, заботливо обрабатывала наши ранения - искупала свою вину.

 

Так счастливо текло наше детство на берегу прекраснейшей из всех рек - Выми, окруженной непроходимыми лесами. Развлечениями в основном   были летом - речка, а зимой - тайга. В свободное от наших увлечений время мы учились в школе, которую с трудом надеялись закончить. Оставалась армия и долгожданная свобода выбора.

Я твердо решил не возвращаться в деревню. Меня манил Крайний Север с его сиянием, бесчисленными стадами оленей, которых я буду пасти, а симпатичная северяночка будет готовить мне пищу в чуме или в яранге - по обстоятельствам.

Мечты, мечты…

Разговор завел Серый:

- Слышь, Геныч, - задушевно произнес он. - Что  с Вороной-то будем  делать?

- А что с ней делать? Ворона - она и есть ворона. Пусть летает, - легкомысленно отозвался я, потому что считал Люську откровенным придатком в нашей практически неразлучной троице.

- Ну ты же видишь, какая она стала! - не унимался он.

 

Да, я видел. Люська за последний год преобразилась так, что я вынужден прибегнуть к молодежному сленгу, чтобы описать её прелести.

 

Красивые, стройные ноги, обтянутые в модные тогда микровельветовые джинсы, обутые в национальные, легкие пимы, расшитые затейливым узором, обалденная фигура, потрясающе высокая грудь, не знающая лифчика и прикрытая от посторонних глаз лишь легким батником. Копна роскошных черных волос и сверкающие таинственным зеленоватым светом глаза. Легкий румянец пробивался сквозь естественную смуглоту её щёк. Довершала эту вышеописанную красоту небольшая родинка, примостившаяся легким пятнышком на правой щеке. Она была очень хороша. «За одно родимое пятно на лице красавицы можно отдать два города», - говорили восточные мудрецы. Городов у нас не было, а  отдавать Вороне свободу я не собирался и поэтому,  немного подумав, ответил:

- Так женись на ней, жалко что ли!

- Значит, решено: она моя девчонка, - обрадовался Серега. Дурак! 

Мы ударили по рукам и распили обязательную в таких случаях бутылку дешевого вина. Пацан сказал - пацан сделал. Третьего не дано.

Люську в свои планы мы не посвятили.

 

Шла последняя зима нашего предармейского гуляния. Мы немного отдалились друг от друга. Люська доучивалась последний год в школе. Серый (на фиг это ему нужно?) углубился в изучение  английского, у меня же появилось другое увлечение.

Года три назад меня затащила в постель полупьяная молдаванка-повариха, и хотя я толком ничего не понял, удовлетворение получил и в связи с этим я изыскивал возможность углубить  свой опыт в таинстве познания любви. Такой шанс мне скоро представился в лице разбитной Нинки-медички. Зимними вечерами она расширяла мои скудные познания в овладении искусством Камасутры,  периодически переходя от теории к практике, и была крайне довольна моими успехами. Разница в двенадцать лет ни меня, ни тем более её не смущала.

Пришла весна, а вместе с ней и долгожданные повестки в армию. Сереге - на 1 мая, мне - на седьмое. Накануне мы договорились с Серегой и Люськой сходить на зорьку - порыбачить в последний раз.

 

Вечером я решил завернуть к Нинке напоследок, поставить точку, получить путевку в жизнь. Прощание затянулось до утра. Очнувшись от любовных страстей, я выскользнул из знойных Нинкиных объятий, наспех оделся и, как нашкодивший кот, потрусил к условленному месту, где мы договорились встретиться. У церкви, места нашей встречи, я различил две темные фигуры.

- Дождались, - облегченно вздохнул я. Меня встретил равнодушный огонек Серегиной папиросы и злобное шипение Люськи.

– Кобелина блудливый, - процедила она сквозь зубы. Я сделал попытку дружески хлопнуть её по плечу, свести всё в шутку. Щас…

- Убери свои лапы, ловелас проклятый! – отчетливо выталкивала она ядрышки уничтожающих слов. Я предполагал, что Ворона догадывается о моих невинных, с моей точки зрения, шалостях, но она вылила на меня такой ушат информации… Такого я ещё не слышал.

- Откуда ты набралась таких похабных слов, ведьма? – бормотал я, отступая в угол и опасливо втягивая голову в плечи. Она металась, как разъяренная пантера, глаза светились гневным, зеленоватым блеском. Люська в довершение выставила вперед руки, готовая вцепиться в меня, и, злобно оскалив зубы, продолжала поносить меня словами, из которых я уяснил, что кобелина - это самое ласковое из всего сказанного. Нинке в этот момент я не завидовал!

- Заткнись! - резко оборвал я истерику своей не в меру разбушевавшейся подруги и влепил ей пощечину. Допустить покушения на свой суверенитет я не позволял никому, а тут Ворона. Она вмиг очнулась, подавленно затихла. 

Наступило неловкое молчание. Наконец Люська бросила несколько отрывистых фраз Сереге, резко развернулась и исчезла за углом церкви. Порыбачили…

- Ну, ты вечером на проводы приходи, - напутствовал меня Серега на прощание.

- Ладно, - пообещал я и отправился спать.

 

Вечером были проводы. Ничем особо не примечательное событие, происходившее два раза в году по всей России. Отличился разве что я, нажравшись сверх нормы горячительных напитков. Расходились дал... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6


17 июля 2015

20 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«У беды глаза зеленые...»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер