ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать День накануне развода

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Ухудшаем функционал сайта

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Гражданское дело

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Жены и дети царя Ивана Грозного

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Новые жанры в прозе и еще поиск

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Точно срок отбывал

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать И один в поле воин

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Сын

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Смысл жизни

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Гадай, цыганка-одиночество...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Кукушка
Просмотры:  473       Лайки:  1
Автор Евгений Кумалагов

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




ВОСКРЕСНЫЙ ВЕЧЕР


станислав далецкий станислав далецкий Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
10777 просмотров
0 рекомендуют
63 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Вечер дня именин пожилого москвича

(Из повести «ИЛЬИН ДЕНЬ»)

Илья Николаевич Махов, московский пенсионер, провел в одиночестве воскресный день своих именин, вечером прогулялся до Москвы-реки и вернулся домой.

Войдя в квартиру, Илья Николаевич, не раздеваясь, плюхнулся на свой диван и включил телевизор. Прогулка закончилась, не принеся ему душевного успокоения и умиротворения, на которые он рассчитывал: изменившаяся вокруг жизнь постоянно вынуждала пожилого человека размышлять, сравнивать и приспосабливаться к изменившимся условиям, главным из которых стал культ денег вместо культа работающего человека, который был ещё четверть века назад и беспощадно  уничтожен новой властью, которая сама не умела делать ничего, но имела жажду наживы и потребления.

Отбросив эти бесполезные мысли, Илья Николаевич приступил к вечернему бдению возле телевизора, чем занимался ежедневно, освобождая голову от мыслей и поглощая телевизионную жвачку, заботливо подсовываемую гражданам бывшей великой страны новыми властителями душ, взамен идей социального равенства и справедливости, которые, также назойливо, внедрялись в умы сограждан Ильи Николаевича в годы его юности и зрелости.

Вначале надо было определиться, что смотреть в этот вечер. Илья Николаевич прощелкал пультом все программы телевидения, которые были доступны его телевизору, и таких программ было несколько десятков. Включив очередную программу, он пытался вникнуть в суть происходящего на экране, поскольку бумажного путеводителя по программам телевидения у него не было. Посмотрев пару минут и поняв, что это тема передачи ему не интересна, или демонстрируемый фильм он когда-то уже видел, а если и не видел, то происходящее на экране его не интересует, Илья Николаевич переключал телевизор на следующую программу в поисках интересного и познавательного.

 Пролистав все программы он вернулся к началу, но, ощутив некоторое головокружение от хаотичного мелькания кадров на экране телевизора, и грохота сопровождающих звуков, особенно рекламных призывов, он остановился на первой попавшейся передаче о природе, достал из шкафа недопитую бутылку водки, что упрятал от соседа Василия, налил себе стопку и выпил, чтобы ослабить стариковское головокружение от телевизора.

В гипнотическое влияние телевизора на людей Илья Николаевич не верил, но в том, что телевизор дробит его сознание, не давая сосредоточиться и осмыслить увиденное, чтобы составить собственное мнение, он не сомневался. Иначе, зачем бы устраивать бесконечные мелькания кадров на экране, вставлять рекламу, сменять эпизоды, вести истерические репортажи со спортивных состязаний и оглушать зрителя плохими новостями как не для опустошения голов, не давая там зародится мыслям о нынешней жизни в стране и об устройстве современного общества потребителей?

 Телевизор постоянно долбит, что Россияния, якобы куда-то идет вперед по демократическому пути, отряхиваясь от  грязи и ужасов ненавистного и проклятого советского прошлого, призывая таких, как Илья Николаевич, покаяться за советское прошлое и отречься от него, в душе и на людях, признав свою жизнь, прожитую в советские времена, напрасной, плохой и неправильной.

Особую ненависть телевизора вызывают советские лозунги и дела о равенстве людей перед государством и чествование людей труда, а не денежных мешков, которыми прикрываются воры-проходимцы, прихватившие народную собственность и постоянно обвиняющие теперь ограбленных в стремлении вернуть эту собственность государству для общенародного благосостояния.

 Эти воры и их телеобслуга талдычат о страшных временах советской власти, когда почти все сидели в тюрьмах за ненароком сказанное слово, людей истребляли миллионами, все голодали, были нищими и бесправными, и  в этой пропаганде нет пределов лжи, обмана и подтасовок фактов, чтобы обелить нынешние власти и очернить советское прошлое.

Илья Николаевич, в былые годы политическим устройством жизни советского общества совсем не интересовался, занимаясь работой и семейной жизнью и искренне полагая, что жизнь устроена вполне справедливо и честно, особенно для людей производственного труда, к которым, несомненно, относился и он лично.

 Но четверть века назад, крепкое здание страны, в которой он жил, вдруг и неожиданно загорелось и рухнуло, погребя под обломками миллионы простых людей, а из-под этих обломков вылезли неведомые хищные твари, в людском обличье, которые прятались до той поры в подвалах, и эти твари  начали злобно кусать и уничтожать людей, чтобы самим выжить и создать условия для выживания своему потомству.

 И первое, что сделали эти твари – они начали поливать своими испражнениями всех, кто был не согласен с их ролью вожаков, что они себе присвоили вместе с остатками той материальной основы существования страны, которую создала советская власть в предыдущие годы, требуя от всех членов общества труда по способностям и оплачивая этот труд по его результатам, более или менее справедливо.

 Хищные твари, облика Гайдаров и Чубайсов, захватив власть, первым делом начали передавать государственную собственность в частные и грязные руки проходимцев и воров под улюлюканье телевизионных шавок о том, что социализм есть тупиковая ветвь развития человеческого общества, а частная собственность – есть священная и неприкосновенная основа существования любого современного государства и ценность человека в этом государстве определяется не вложенным трудом, а количеством частной собственности принадлежащей этому человеку, измеренной в деньгах, желательно в долларах США.

Ощутив на себе последствия разрушения общественного строя, основанного на оценке людей по труду и столкнувшись с унизительно низкой оплатой своего труда, введенной частными собственниками под угрозой безработицы, Илья Николаевич, как и прочие трудящиеся страны Россиянии, занялся поиском средств существования и выживания в новых условиях, вместо того, чтобы разобраться в происшедшем, взглянуть вверх на стаи хищников, занявших вершины власти и, согнав этих хищников назад в подземелья, возвратить страну на привычный путь развития, обеспечив тем самым своё благополучное существование вместе с другими подобными ему тружениками.

 Но разума и воли ему не хватило, поскольку Советская власть не научила людей бороться за неё против внутренних врагов, которыми являются все желающие жить паразитами за счет других.

Против внешнего врага Советская власть защищалась и учила защищаться советских людей весьма успешно, а вот против внутренних врагов иммунитета нет, что и обеспечило этим врагам легкий захват власти через предателей и ренегатов внутри народа и внутри партии коммунистов, которая являлась связующим элементом, объединяющим все советские республики в единое государство – СССР.

Был момент, когда народ мог вернуть себе советскую власть избрав новым главой государства коммуниста, но главарь коммунистов, по фамилии Зюганов, оказался ренегатом, струсил и отступил, одержав победу на выборах, но признав победу Ельцина  и тем самым предав избирателей.

 В дальнейшем, ельциноиды уже не допускали таких ситуаций, когда воля народа могла лишить их власти и умело проводили выборы по своим законам, которые при любом волеизъявлении простых людей обеспечивают победу именно ельциноидам и никому другому.

 В стране Россиянии не оказалось вожака, способного поднять народ на правое дело, и в итоге этот народ снова был загнан в стойло, как это было прежде при царях, о которых Илья Николаевич читал в учебниках истории и художественных книгах на исторические темы.

Новые властители России мгновенно поделили всё достояние страны между кланами, оставив за людьми, создававшими это национальное достояние, лишь жилье, нищенские зарплаты и кое-какие социальные льготы и пособия, отмена которых могла бы вызвать социальный бунт в стране и смену власти.

 Илья Николаевич, как и прочее население, которое новые власти называли презрительным словом «совки», занимался выживанием на низкую зарплату, постоянно опасаясь внезапного своего увольнения за ненадобностью, ибо работа машиностроительного завода не обеспечивала его новым хозяевам большой прибыли, и требовала квалифицированного управления, которого воры и проходимцы не имели, поскольку все новые хозяева страны, именовавшие себя «новыми русскими», в советские времена занимали ничтожные должности бухгалтеров, мелких служащих и прочих второразрядных работников непроизводственного труда.

Просуществовав, таким образом, четверть века и совершенно обнищав, Илья Николаевич был выкинут на маленькую пенсию по возрасту и лишь тогда начал задумываться о происшедшем в стране перевороте, и своей неудавшейся жизни в связи с этими переменами.

Передача о природе быстро наскучила Илье Николаевичу, и он снова начал искать что-нибудь развлекательное для своего возраста, но десятки программ телевидения предлагали, как и в магазинах, одно и то же, но в разной упаковке: воры и менты; богачи и бедные девушки, мечтающие отдаться богачу; фантастика, где твари пожирают людей; диспуты глуповатых людей на любые темы, но без критики современного устройства общества; выпуски новостей об одном и том же, но на разных каналах и телеигры, где ответив на вопросы можно  выиграть крупную сумму денег не обременяя себя трудом и знаниями.

По нескольким программам с самого утра шли сериалы, что стало модным: целый день идёт сериал так, чтобы зритель не мог отлучиться от экрана. Илья Николаевич попробовал, однажды, посмотреть известный сериал «Семнадцать мгновений весны» о подвигах советского разведчика в Берлине в конце войны, но после трех часов просмотра даже любимый советский сериал начал вызывать у него нечто похожее на изжогу от перенасыщения. Одни и те же лица за часы просмотра примелькались и утратили интерес, как если бы он, будучи фрезеровщиком, весь день точил одни и те же детали без перерыва. Но то была работа ради заработка, а здесь развлечение превращалось в работу.

Переключившись на новости он услышал сводки: о погибших в авариях; убитых преступниками; сгоревших в пожарах и детях, отравленных некачественной пищей в летних лагерях, которые теперь не назывались пионерскими и стоимость отдыха в которых была для детей обычных тружеников не по карману. Потому-то ребятишки болтались летом во дворах, предоставленные сами себе, лезли в подвалы, где нюхали клей, вызывающий наркотическое воздействие или занимались развратными действиями с 12-13 летнего возраста, чего никогда не бывало во времена его детства.

Потом в новостях показали похороны какого-то артиста, случившиеся накануне, и Илья Николаевич вспомнил своё последнее посещение родительских могил на своей малой родине.

     Это было три года назад. Он только что оформил пенсию, ходить на работу стало не нужно, родительскую квартиру Илья Николаевич продал ещё зимой, чтобы выручить дочь попавшую в долги, из-за своей предпринимательской деятельности и лишившуюся квартиры. Купив дочери комнату в коммуналке, Илья Николаевич сумел сохранить толику денег от продажи родительского жилья, в которой, прежде, намеревался доживать свой век, уехав от постылой женщины.

 Эта женщина считалась его женой, но так и не стала ему родным человеком, несмотря на совместно прожитые годы и совместную дочь Ксению, из-за которой его намерение так и осталось намерением в связи с продажей родительской квартиры. Но посетить родителей, и прибрать их могилы было в его возможностях, и эти возможности он осуществил в такую же августовскую пору, что и сегодняшний день.

После пополудни поезд доставил Илью Николаевича на вокзал,  с которого он сорок лет назад он уезжал в Москву в надежде на интересную жизнь. И эта жизнь могла вполне состояться, если бы не опрометчивая женитьба на проводнице поезда Галине и не переворот власти, случившийся более двадцати лет назад и лишивший, таких как он, простых тружеников, спокойной и благополучной жизни в спокойной и благополучной стране.

Выйдя из здания вокзала, он остановился в раздумье – куда устроиться на житье: в гостиницу не хотелось из-за дороговизны, родственников никаких в городе не оставалось, да и не было никогда, а родительская квартира была продана полгода назад и там жили уже чужие люди. Однако, продавая квартиру, он пообщался с соседями-ровесниками его родителей и даже зашел к одним из них в гости попить чаю – это была престарелая пара, дети которых, как и Илья, обитали в столице.

– Зайду к ним, может, что посоветуют насчет жилья, – решил Илья Николаевич, - возможно, кто-то из соседей сдаёт комнату для прибавки к пенсии, вот и для меня найдется местечко, - и зашагал к остановке трамвая, который должен был доставить его к родительскому дому.

В трамвае, он машинально подал кондуктору удостоверение ветерана труда, выданное ему при выходе на пенсию, как имеющему благодарность от министра, которую получил ещё в годы советской власти за отличие в труде при выполнении важного государственного заказа. В Москве, по этому удостоверению, он получил карточку москвича, по которой имел право на бесплатный проезд всеми видами городского транспорта, кроме такси.

Кондукторша, повертев удостоверение в руках, громко, на весь вагон отчитала Илью Николаевича: – Ветеранское удостоверение выдано вам в Москве – вот там  и ездите бесплатно, а у нас бесплатно ездят только участники войны! Платите или выходите вон.

Илья Николаевич заплатил за билет какие-то небольшие деньги и сел на свободное место. Денег было не жалко, но обидно, что его заслуги в труде признавались только по месту жительства, а всего в нескольких сотнях километров от Москвы действовали свои правила, и он считался уже чужим и чуть ли не иностранцем. В прежние годы, как говорили ему старики, пенсионные льготы действовали по всей стране, да и пенсия позволяла жить пожилому человеку вполне достойно и без всяких льгот.

Трамвай подкатил Илью Николаевича почти к самому родительскому дому, который скрывался за близлежащим зданием какого-то учреждения, в котором прежде располагалась школа-семилетка, где когда-то учился и он. Район этот был застроен в шестидесятые годы пятиэтажками, вблизи был машиностроительный завод, рабочие которого и составляли население района. Здесь прошли детство и юность Ильи и почти вся жизнь его родителей, по окончанию которой они переселились на близлежащее кладбище, обретя последний приют и вечный покой.

Илья Николаевич прошел дворами к своему бывшему дому и присел на скамейку у подъезда, не зная как поступить дальше. Из дома выполз древний старик, по имени Михаил Фомич, у которого Илья Николаевич и пил чай, приезжая зимой продавать родительскую квартиру. Старик, прищурившись, признал гостя издалека, шаркающей походкой подошел, присел рядом и  сказал: – Что, Илюша, тянет к родительскому дому? Продал отчий дом, а теперь приехал поклониться родительским могилкам и повиниться перед ними, не так ли?

Всё так Михаил Фомич, всё так, – ответил Илья Николаевич. – Хотел я вернуться в отчий дом доживать свой век, но судьба-злодейка заставила продать эту квартиру ради дочери. Как говорится «Мертвым гнить, а живым жить» и никуда от этого не деться! Приехал я прибраться на родительских могилках, но не знаю, где остановиться на ночлег: к гостиницам не приучен, а родных здесь никого нет. Думаю, может комнату у кого здесь снять? Не подскажите по старой памяти?

– Так и подсказывать нечего, располагайся у меня. Я живу теперь один, жена Мария по весне померла, сын ещё в перестройку умер от пьянства, отравившись суррогатом, дочь живет в другом конце города и заезжает раз в неделю наварить борща и нажарить котлет мне, старому, на всю неделю, да забрать мою пенсию в помощь внукам безработным. Внуки эти жить с дедом не желают, но как помру, конечно, квартиру в распыл пустят на продажу, как и ты, Илюша свою родительскую продал.

От одинокой жизни у меня давление скачет, ночами не сплю в одиночестве, а при тебе может быть и полегче станет. Я тебя Илюша с малых лет ещё помню, как только вселились мы с твоими родителями в эти дома, построенные советской властью для рабочих. Потом ты уехал в Москву и редко очень навещал родителей, вот они от одиночества и померли раньше срока. Нет ничего хуже одиночества Илья, запомни это. Я с женой своей Марией прожил жизнь равнодушно, без любви и злобы, но остался один и понял, что нужна живая душа рядом, чтобы поговорить и даже поспорить.

 Теперь только из телевизора речь слышу, а с телевизором спорить бесполезно: у них там своя жизнь, а у нас здесь своя, – подвел итог беседы старик и пригласил Илью Николаевича пройти в дом, чтобы отдохнуть с дороги, попить чаю и рассказать о своей жизни в Москве.

 Взяв свою дорожную сумку, Илья Николаевич пошел следом за стариком. В квартире пахло старостью и одиночеством. Старик включил чайник, собрал на стол кое-что к чаю и показал гостю место, где тот будет спать этой ночью.

Место оказалось супружеской кроватью. – Здесь Мария спала до самой смерти, а я в другой комнате на диване. Да ты не опасайся, что я тебя на место умершей жены предлагаю, – здесь всё заново убрано, белье чистое и дочка моя иногда ночует, когда давление меня не отпускает всю ночь, – опасается одного-то оставлять, вдруг ненароком помру, хотя я не против, только чтобы без мучений, как моя Мария. Она ночью себя почувствовала плохо, я вызвал «скорую», пока та приехала она уже и дышать перестала.

- Сколько же вам лет, Михаил Фомич, - спросил Илья Николаевич старика, переведя разговор на другую тему, чтобы отвлечь старика от грустных воспоминаний.

 – Этой осенью 80 будет. Жил, работал, детей растил, с женой ругался и не заметил, как жизнь промелькнула, словно ласточка. А впереди обрыв и там тьма и тишина. В кино и книгах часто спрашивают стариков: чтобы ты делал, если бы начал жить заново? Я так скажу: прожил бы жизнь похожую, только не дал бы врагам порушить страну и навести на землю нашу тлен и запустение.

 Детей своих и внуков жалко, что живут нынче в темное время во лжи и злобе и погоне за деньгами, чего никогда не было прежде. Мы с отцом твоим в одном цеху работали и старались, конечно, заработать побольше, но чтобы гнаться за деньгами – такого не водилось. Мы и квартиры свои получали одновременно и Пашку, сына моего ты, наверное, помнишь, хотя он был младше тебя на два года.

Илья Николаевич не помнил этого Павла, но кивнул старику, что, мол, помню.

За разговором день подошел к концу и Илья Николаевич пошел спать на указанное ему место. Спал он тревожно: то приснится старый уже отец и покачает головой недовольно, то приснится мать совсем молодой и поманит за собой, то проснется от кряхтенья старика, никак не могущего заснуть от сердечного давления и поэтому постоянно шаркающего по квартире за лекарствами и измерителем давления, который часто пикал, когда старик, приладив аппарат к руке, и накачав воздух, начинал свои измерения в надежде, что болезнь отступила, и он сможет заснуть.

Илья Николаевич проснулся рано утром совершенно разбитым от беспокойной ночи. За окном чирикали воробьи, а старик уже хлопотал у стола на кухне, чтобы покормить гостя завтраком.

– Никак встал, Илюша, вот и ладненько. Я сейчас борща разогрею и котлеты, что дочка принесла мне на пропитание. Но есть мне, в последнее время, что-то не хочется, а вместе с тобой может, и перекушу немного. Как спалось в родном доме? Ведь твоя квартира через стенку от моей и тихим утром мы с Марией иногда слышали голоса, как твой отец собирается на работу и что-то наказывает  твоей матери.

– Я своих родителей сегодня во сне видел, но мельком и непонятно к чему, – ответил Илья Николаевич на слова старика. – Хотя какой он старик, если всего на 20 лет старше его? Это в молодости такая разница в годах равна поколению, а в старости совсем незаметна. Иной в 60 лет выглядит на все 80, так что и не разобрать кто старше.

– Родители тебе приснились потому, что ты сегодня наведаешься к ним, покажешься им и приберешься на могилках, которые заросли, наверное, сорняками в человеческий рост. Ухода за могилами на нашем кладбище нет никакого, но деньги за похороны там рвут большие. Помниться мне, что при советской власти, за место на кладбище платить было не надо, а сейчас вынь да выложи две пенсии за место для моей Марии. У вас, в Москве, наверное, ещё дороже, воронье кладбищенское за место погребения берут?

Илья Николаевич этим вопросом не интересовался, но из телевизора знал, что за место на престижном кладбище богачи платят по триста и более тысяч рублей, – сумма невероятная для простого пенсионера.

Позавтракав обедом: борщом и котлетами, Илья Николаевич собрался на кладбище, до которого можно было доехать трамваем, но можно было дойти и пешком минут за тридцать тихого хода. Он выбрал пеший путь, а Михаил Фомич снабдил его небольшой лопатой и рукавицами, чтобы не дергать голыми руками чертополох.

 С этим снаряжением он и направился к родителям, медленно проходя улицами своего детства и удивляясь, что здесь почти ничего не изменилось: только деревья возле домов, что были маленькими саженцами в его детстве, стали большими и старыми, кое-где лишившись листвы, да дома обветшали без ремонта, которого не видели здесь с самой постройки этих кварталов. Власть Советская намеревалась  снести эти дома и на их месте построить более комфортабельные и один дом уже успели построить девятиэтажный, что виднелся в отдалении, но переворот власти не дал осуществиться этим планам и люди остались проживать в старых квартирах.

Улицы были пустынны, хотя наступало время утренней смены на заводе, который и построил эти дома для своих тружеников и где работал отец  Ильи, и он тоже проработал больше года.

Но завод давно закрыли его новые владельцы, оборудование продали на металлолом, цеха частично разобрали, частично приспособили под склады товаров, завозимых из-за границы, как в прежние века европейцы завозили бусы и зеркальца для туземцев, в обмен на золото, меха и земли, и спаивая этих туземцев виски, чтобы и следа их не осталось на земле.

 Так американцы истребили краснокожих и заняли их земли, так англичане и прочие французы захватывали негров в Африке и вывозили их в Америку для работы на полях, такая же участь ждала и русских, которые отдали власть над собой в руки предателей и мерзавцев, мечтающих лишь о своей наживе и ненавидящих народ, который эти выродки никогда не считали своим.

 Бывшие рабочие большого завода мыкались в поисках заработка по рынкам, подторговывая домашней утварью, оставшейся с прошлых лет, или подавались в Москву, где подрабатывали охранниками, продавцами или рабочими на стройках жилья и контор для народившегося класса новых буржуев.

Незаметно он добрался до входа на кладбище. Последний раз он был здесь два года назад, чтобы установить памятник матери, вопреки жене Галине, которая считала это недопустимой роскошью, хотя Илья Николаевич выбрал памятник из дешевого материала - под мрамор. В этом вопросе он не уступил жене, чем окончательно разрушил их отношения: простить жене пренебрежительное отношение к своим родителям он не мог и не хотел.

Кладбище было расположено на холмах и уходило вдаль к горизонту, приняв в своё лоно многих горожан ушедших из жизни за последние полвека. Сразу за входом, по правую руку тянулись памятники молодым людям, погибшим в бандитских разборках при реставрации капитализма и борьбе за бывшую народную собственность.

Подобные аллеи есть на кладбищах всех крупных городов страны, и там лежат молодые люди, убитые новым укладом общественной жизни, в которой деньги, имущество и собственность являются главным и несомненным смыслом жизни.

Фактически, эти люди убиты демократией и являются жертвами репрессий этой демократии. По телевизору, без умолку, твердят о жертвах сталинских репрессий, но кто посчитал эти жертвы демократии? Ведь их не меньше, а вероятно значительно больше, чем врагов народной власти репрессированных, вполне законно, при строительстве мощной державы равноправия и справедливости.

 Если к убитым бандитами, добавить всех погубленных нищетой, безработицей, алкоголем, задавленных автомобилями и покончившими жизнь добровольно от безысходности, то жертв демократии окажется значительно больше, чем жертв  сталинских репрессий. Но если Сталин, через кровь, построил мощную страну, в которой люди, ощутимо, стали  жить лучше, чем прежде: при царях, помещиках и капиталистах, то демократы как моль изъели мощь страны и продолжают грызся между собой за остатки народного достояния и на останках страны, отброшенной в своем развитии на сто лет назад.

С такими мыслями Илья Николаевич вошел на кладбище и углубился в переплетение дорожек, отыскивая могилы своих родителей. Когда умер отец, мать, как она говорила позднее, будучи в глубоком трауре, все же успела дать взятку служителю, который распорядился огородить под могилу отца двойное место – так мать позаботилась о своем последнем приюте рядом с отцом.

Отыскав родные могилы, Илья Николаевич убедился, что они заросли травой внутри ограды почти в человеческий рост, так что работа предстояла большая и грязная: надо было не только вырвать всю траву, но и поправить холмики над прахом родителей и помыть памятники, для чего он, по совету старика, прихватил ветошь и пластиковую бутылку с водой.

Перед началом работы Илья Николаевич присел на скамейку возле соседней могилы и закрыв глаза попытался вспомнить родителей ещё живыми, но ничего не получалось: в голове мелькали обрывки мыслей и расплывчатые образы отца и матери, но ничего значительного не припоминалось. Тогда он принялся за работу, и вскоре земля внутри ограды была очищена от сорняков, которые он выдернул руками и вырубил своей лопаткой. Большую кучу травы он отнес к ближайшей свалке подобных отходов, вперемежку с разрушенными венками и выцветшими искусственными цветами.

– Да, а цветов-то я и не догадался взять, – огорчился Илья Николаевич, но, вспомнив, что у ворот есть палатки с цветами, решил сходить туда, когда закончит работу. Он намочил тряпку и начал старательно протирать памятники своим родителям. У отца стоял неприхотливый обелиск из железа, покрашенного охрой и потому не проржавевшего насквозь и заново покрашенного при установке памятника матери. Закончив с отцом, Илья Николаевич вымыл мраморную плиту над прахом матери и, посчитав работу законченной, вымыл руки и выбросил пустую бутыль в кучу мусора. Затем он прошел к входу, купил там несколько аляповатых цветков и, вернувшись, воткнул эти искусственные цветы рядом с памятниками родителям.

Устав от сделанного, он присел вновь на скамейку у соседней могилы, расслабился и загляделся на солнце, которое выглянуло из-за туч в этот пасмурный день, но без летнего ненастья. Какое-то теплое блаженство обволокло его тело, как в детстве, когда он сидел на диване между отцом и матерью, они вместе смотрели телевизор, и мать легонько поглаживала его по головке, а отец прижимал его к себе, обняв рукой за плечо.

От забытья Илью Николаевича отвлек легкий шорох, послышавшийся со стороны соседней могилы: запущенной и сплошь заросшей сорняками – видимо уже несколько лет здесь некому было наводить порядок.

Приглядевшись, Илья Николаевич сквозь заросли прошлогодней травы увидел, как большая черная гадюка выползла на бугорок, шурша сухой травой, и свернувшись кольцом на чьей-то могиле, замерла, греясь на солнце.

– Оказывается, здесь есть змеи, – запоздало испугался Илья Николаевич, – будь эта змея на могилах моих родителей, вполне могла бы и укусить, когда я дергал траву. Наверное, отец с матерью не допустили змею к себе, в день встречи с сыном, и тем спасли меня от ядовитого укуса.

 Впрочем, пора и уходить: всё, что я намеревался здесь сделать, я исполнил, и пусть отец с матерью покоятся с миром в чистой оградке. Прощайте мои родные, постараюсь через год-другой снова навестить вас, а если не получится, то не обессудьте – такова нынешняя жизнь в нашей стране, если даже приехать на могилы родителей и то является проблемой денежной - будь они прокляты эти деньги. Если бы не дочь, вернулся бы сюда в родительскую квартиру и спокойно доживал отмеренный мне срок жизни, но не получилось.

Он встал со скамьи, подошел ближе, прочитал тусклые надписи на памятниках родителям, сожалея, что нет фотографий: мать отца похоронила без фотографии и себя завещала хоронить без фото, сказав как-то, что не хочет, чтобы чужие люди смотрели на её с отцом фотографии, а сын с внучкой, и, даст бог, с правнуками, могут смотреть их фотографии в семейном альбоме, который Илья должен сохранить пока жив, что Илья Николаевича обещал и исполнил.

Он поклонился трижды праху родителей и пошел к выходу с кладбища, оглядываясь по сторонам, и отмечая в памяти, что очень многие могилы запущены и заросли сорняками, которые не убирались, видимо, много лет.

Кладбище тянулось в разные стороны, кресты и памятники взбегали на пригорок и скрывались за ним. Илья Николаевич всегда испытывал неприятные ощущения, проходя или проезжая мимо кладбищ и, особенно, посещая их по необходимости; как сегодня или на похоронах коллеги по работе, не говоря уже о похоронах родителей.

 Кладбища окружали большие города, распространяясь вширь и Илья Николаевич, иногда проезжая поездом мимо кладбища, удивлялся, что в заграничных фильмах кладбища всегда показывают небольшими и хорошо ухоженными, в отличие от отеческих, в том числе и этого, родительского.

 Но как-то, по телевизору, он узнал, что в Европе все кладбища платные: не только за похороны, но и за пребывание могил на месте. Родственники умершего, вносят плату вперед за землю, отведенную под могилу и за содержание могилы в порядке, то есть земля под могилу сдается в аренду. Когда срок аренды истекает, дается какой-то льготный период и при не поступлении оплаты, могила ликвидируется, останки уничтожаются каким-то способом, а освободившееся место продается новому обитателю, – таковы принципы рыночной экономики, где всё продается и покупается, в том числе и кладбищенская земля.

 Отечественные реформаторы, по слухам, готовят нечто аналогичное и для своих граждан: тогда заброшенные могилы будут ликвидироваться, а земля будет продаваться вновь и вновь и таким образом будет наведен порядок на кладбищах, они перестанут разрастаться, а местные власти получат дополнительный источник пополнения бюджета, о котором они неустанно заботятся, не забывая, впрочем, о своем личном обогащении.

Выйдя с кладбища, Илья Николаевич прошелся по городу в окрестностях родительского дома, зашел в кафе и пообедал, чтобы не утруждать старика заботами о своем пропитании и лишь к вечеру вернулся на ночлег к Фомичу, который уже начал было волноваться долгим отсутствием постояльца.

– Где же вы целый день пропадали, Илюша? – спросил старик, неужели на кладбище? Нельзя живым долго находиться среди мертвых – примета нехорошая.

- Что-то я среди могильщиков не видел больных – возразил Илья Николаевич. Мне тоже предлагали за деньги навести порядок у родителей, так я сам всё сделал и дело не в деньгах, а в сыновней заботе. Навел порядок и потом гулял по городу, вспоминая годы детства и юности, которые прошли здесь.

– Что же, так с лопатой в руке и бродил по улицам? – удивился старик.

А что? Лопатка небольшая и завернута в холстину, никто вроде и не удивился, даже когда в кафе обедал, - проговорился Илья Николаевич, чем огорчил старика.

– Не захотели у меня обедать, Илья Николаевич? – обидчиво поджал губы Фомич.

– Нет, что вы, что вы! – успокоил гость старика. Просто далеко идти сюда от кладбища, и я бы уже не вышел на прогулку. Старик успокоился, снова накормил гостя борщом и котлетами, потом они попили чаю, поговорили о житье - бытье в нынешние времена, решили, что власть нынешняя дурная и грабит страну, ради наживы немногих, не заботясь о народе, который дичает от нищеты и безысходности.

Илья Николаевич рассказал старику о виденной им змее вблизи родительских могил. На это сообщение Фомич сказал, что не является знатоком гаданий и не верит в нечисть, потому что был коммунистом и, несмотря на старость, не верит в бога и всякие приметы, но змею рядом можно истолковать так: по жизни, возможно, где-то ему встречалась змея в человеческом облике, но не укусила и не причинила вреда, как и та змея на кладбище.

Илья Николаевич тотчас вспомнил о жене Галине: вот уж действительно змея рядом – и не кусает вроде, но и живет он с ней рядом с опаской на скандал, на простое женское недовольство, а то и вовсе без причины.

 Вечерний разговор на этом закончился и Илья Николаевич пошел спать на отведенное ему место. После дня работы, пешей прогулки и удовлетворения от сделанной работы по уходу за родительскими могилами, он заснул быстро, спал крепко и, проснувшись утром, вспомнил, что видел какой-то хороший сон с родителями, но о чём он был, так и не вспомнил, как ни старался.

Он провел на родине ещё два дня в пеших прогулках по городу, посещая места своего детства и вспоминая события юности. Илья Николаевич пытался представить свою жизнь здесь, в родных местах - если бы не уехал в погоне за удачей в Москву, и получалось, что жизнь его здесь могла сложиться более радостной и интересной, чем в сутолоке столицы, где он бежал, бежал за жар-птицей, но так и не ухватил её за крыло и даже перышка единого ему не досталось.

 Он посетил квартиру своего школьного приятеля, с которым был неразлучен до седьмого класса, пока тот не переехал в другой район, где родители получили более просторную квартиру. В квартире этой теперь проживала сестра того приятеля с семьей, а Саня, ещё по молодости, уехал работать на Север нефтяником, да так там и остался и умер прошлой зимой, простудившись на жгучем морозе с ветром.

Побродив по окрестным улицам возле своего дома, Илья Николаевич видел каких-то старух, сидящих у подъездов, иногда попадался ему и старичок его возраста, но никто не признавал в нем Илюшу, бегущего в школу и он не признавал в этих пожилых людях никого знакомых из своей молодости.

В прошлый приезд он встретил одноклассницу, но эта встреча произвела на него тягостное впечатление. Была ранняя весна, когда он приехал продавать свою квартиру и поднимаясь по лестнице, он столкнулся со старухой, что с пакетами в руках спускалась вниз. Илья Николаевич прошел мимо старухи, но та остановилась и воскликнула:

– Илюша Махов, никак вернулся домой из дальних странствий! Сколько же лет мы не виделись – поди сорок или больше? Вот как жизнь-то бежит! А я Лена Быстрова, мы учились вместе в одном классе, и ты сидел за партой позади меня. Вижу, что не признал меня, да и неудивительно: я сама себя не признаю.

Илья Николаевич вглядевшись в грузную седую старуху с трудом различил в ней черты той озорной и красивой девчонки, что сидела в классе впереди него, и он иногда давал ей списывать контрольную работу по математике, за что  удостаивался благодарного взгляда, а однажды, по весне, он даже попробовал её поцеловать в раздевалке, где никто их не видел, но Лена вырвалась и убежала, и с той поры сторонилась его.

Старуха разглядывала его пристально, а потом, вздохнув, сказала горько: я здесь, Илюша в подъезде, наверху, у входа на чердак живу, бездомная. Квартиру свою я переписала на сына по его просьбе – подарила как бы, чтобы он мог взять кредит под залог квартиры и завести собственное дело- по его словам. Это было в прошлом году. Летом я уехала на свою дачу – ты же знаешь, что от завода всем желающим ещё в прежние времена давали участки по 6 соток и там мои родители построили домик.

 Родителей давно нет в живых, а дачка осталась, и я живу там всё лето безвылазно, чтобы не мешать, сыну сорокалетнему, завести семью, ибо мое присутствие мешает ему заводить знакомства. Осенью вернулась с дачи, и оказалось, что мой сынок-то, квартиру дарёную продал и уехал неизвестно куда с какой-то женщиной.

Так осталась я без жилья. Зиму прошлую прожила здесь у чердака – хорошо, что соседи меня знают и не прогнали. Лето прожила на своей дачке хорошо, и эту зиму опять доживать буду здесь на чердаке. Что же это делается, Илюша на белом свете, если дети своих родителей на улицу выбрасывают из-за денег? Стыдно-то как быть бездомной: ведь я учительницей была в младших классах и даже звание «Заслуженная учительница» мне присвоили на пятьдесят лет.

 Потом ушла на пенсию по здоровью: ноги стали отказывать, и оказалась никому не нужной – даже в дом престарелых меня не берут. Куда только не ходила я за правдой и просила: хоть комнатку какую дайте. Но везде говорят, что сама виновата, отдав квартиру сыну и должна договориться с ним.

 Такие вот, Илюша дела мои невеселые. А ты ещё крепкий мужчина и я тебя сразу узнала через много лет. Помнишь, как целовал меня в раздевалке? Я тогда убежала, потому, что мне другой мальчик нравился, от которого я потом и родила сыночка, но замуж так и не вышла – тоже подлецом оказался – видно и сынок наш кое-что от папаши унаследовал, да бог с ними.

 У меня сестра есть старшая, живет в Орле, муж умер недавно, детей нет, и приглашает она меня переехать к ней и жить вместе: пенсия у меня есть и вместе легче выживать двум старухам, но характер у сестры вздорный – боюсь, не уживемся, но и здесь унизительно жить на лестнице.

А как сам поживаешь в своей столице? Вижу по тебе, что в богачи тоже не выбился. Это вы, москвичи, устроили нам по всей стране веселую жизнь, что сыновья матерей выгоняют из дома ради денег, чего раньше никогда не было! Случалось, выпивали дети, но чтобы выгнать мать из дома или побить – такого не водилось!

– Может, надо было поддаться тогда в школе на твои поцелуи – глядишь, и поженились бы! Ты всегда был порядочным мальчишкой и мужчиной таким остался: видно убежала я тогда от своего женского счастья, – вздохнула старуха и побрела прочь, вытирая ненароком набежавшую старческую слезу.

В этот приезд старушки Лены на месте не оказалось: возможно, лето она проводила на своей даче, возможно, уехала к сестре - как и собиралась.

Побродив пару дней по городу, вспомнив всё, что хотел и не хотел вспоминать, Илья Николаевич вечерним поездом уехал домой в Москву, чем искренне огорчил старика-соседа, у которого жил все эти дни.

– Приезжай Илюша, по возможности, навестить родные места и родителей, – напутствовал Фомич своего гостя в дорогу. Родители живы, пока дети о них помнят, вот и приезжай сюда и вспоминай своих мать-отца. Не грех бы и дочку свою и жену привезти сюда на несколько дней: пусть посмотрят, где ты родился, рос и вышел в люди, как говорится. Меня ты, конечно, не застанешь уже. Чувствую, что осенью закончится моя земная жизнь, а в загробную я не верю. Не верю, чтобы бог, если он есть, допускал такие несправедливости на земле, чтобы люди стали, словно звери, драться между собой за кусок пожирнее. И попы, от имени бога прикрывают подлости людские, особенно богатых, и призывают к смирению власти земной и небесной.

На том они и расстались, и Илья Николаевич вернулся в Москву продолжать свое столичное жительство, уже как пенсионера и отдельно от жены и дочери, которые так и не стали ему близкими людьми.

Воспоминания Ильи Николаевича о прошлой поездке на родину прервал звонок в дверь.

– Кто бы это мог явиться сюда на исходе дня? – удивился он и пошел открывать дверь. На пороге стоял сосед Василий, покачиваясь и опираясь на палку.

– Моя Машка уехала ночевать к сестре, которой стало плохо из-за жары, я вспомнил, что ты оставил недопитую бутылку в шкафу и решил навестить тебя и допить водку – в именины нельзя оставлять недопитое – иначе до других именин не доживешь, - убеждал сосед продолжить выпивку. Илья Николаевич и сам хотел принять рюмку водки, после грустных воспоминаний о своей поездке на родину и потому его не пришлось долго уговаривать.

Водка была найдена и выпита молча, под бормотанье телевизора. Говорить было не о чем: вечер уже переходил в ночь и голова Ильи Николаевича, слегка одурманенная выпивкой, была заполнена впечатлениями этого дня его именин и клонилась к подушке, чтобы за ночь очиститься от всего ненужного и сохранить в памяти лишь важные события минувшего дня, а таких событий за долгий день не произошло, и сохранять было нечего.

Сосед Василий тоже задремал было, но скоро очнувшись и убедившись, что бутылка пуста, а другой Илья Николаевич доставать не собирается, хотя, по всем признакам, одна-две бутылки должны быть у него в заначке: не такой он человек, Илья Николаевич, чтобы не оставить запас про всякий случай, в чем Василий неоднократно убеждался прежде.

Не успел Илья Николаевич проводить Василия за двери, как снова зазвонил звонок, уже на телефоне.

– Не иначе, как Галина снова хочет меня взбудоражить своими глупыми домыслами и измышлениями, – подумал он, взяв телефон и точно – послышался напористый, как всегда, голос жены:

– Ну что, дорогой именинник, обзвонил всех своих любовниц и принял поздравления с именинами? Шлюх всяких привечаешь, а жену законную из дома выпроводил. И чем я тебе не угодила по жизни, что ты видеть даже меня не желаешь, любимый мой муженек? – без обиняков выговорилась Галина и продолжила, – слова ласкового от тебя не дождешься, тебе бы в лесу жить одиноко, а не рядом с женой заботливой! Но всё равно поздравляю тебя с именинами ещё раз, и не забывай, что у тебя есть жена и дочь.

– Ну, женою, ты мне никогда не была – так, сожительница поневоле, – не удержался Илья Николаевич после напористых слов Галины. – Да и дочь не очень жалует папашу, который капиталов за свою жизнь не заработал и не может расплачиваться за её авантюры.

 Не можете вы, обе, довольствоваться, чем есть, потому и злобитесь и на меня и на жизнь свою. Не пожелала ты меня понять в молодости, приспособиться ко мне, чтобы сложить жизнь ладную, вот и получились к старости мы чужими друг другу, почти врагами, и ты до сих пор не можешь успокоиться, чтобы отстать от меня и не трепать нервы понапрасну.

 Зачем сейчас звонишь? Чтобы я понервничал за пустые годы жизни рядом с тобой, потом попил валерьянки и долго не смог уснуть? Ради этого ты звонишь? Если бы я не отселился от тебя в другую комнату, и ты не уезжала на дачу летом, давно бы сжила меня со света и некому было бы сейчас звонить и злобствовать! – закончил Илья Николаевич разговор с женой и выключил телефон, который ещё два раза подавал сигналы, пока не замолчал основательно: видимо жена поняла, наконец, что он не хочет разговора с ней на ночь.

 Когда-то, он эту женщину желал мужской страстью – пусть недолго, но желал, а теперь и представить себе не может, что эта обрюзгшая, вздорная женщина, явно не уважающая его ни раньше, ни теперь, продолжает считаться его женою и постоянно устраивает скандалы, не в силах успокоиться на старости лет от не сложившихся отношений с ним по её же вине.

Все девушки мечтают о сказочном принце, который приедет на белом коне и увезет её от родителей далеко-далеко, где они будут счастливо жить в любви до глубокой старости и умрут в один день - как обещают сказки. Но реальная жизнь далека от сказки и девушки, войдя в возраст, начинают лихорадочно искать себе любимого юношу или даже мужчину, который отвечает её представлениям о принце.

 Часто им встречаются прохиндеи - любители сладкого девичьего тела, которые, соблазнив юную деву и насладившись её прелестями, бросают, увлекаясь другой. Брошенная девица, в отместку, начинает искать уже не принца, но мужа и найдя подходящего, выходит замуж, назло прежним мужчинам, относясь к избранному мужу вполне равнодушно, а иногда и с пренебрежением, как это случилось с Ильей Николаевичем

. Потом, убедившись, что муж этот не отвечает её требованиям и является простым человеком, жена, вместо того, чтобы приспособиться к мужу и прожить вместе простую человеческую жизнь в согласии и доброте, начинает пригибать мужа, обвиняя его в никчемности, постепенно превращается в стерву, не дающую покоя ни мужу, ни детям, если они завелись, выставляя мужа виновником всех своих неудач и несбывшихся надежд.

 Потом, когда муж, её стараниями, уходит на тот свет, жена, убедившись, что именно он и был её опорой в благополучной, в целом, жизни, начинает проявлять показную заботу об его памяти, рассказывая окружающим, каким её муж был хорошим человеком, любящим мужем и заботливым родителем и, уверяя всех, что именно благодаря ей он таким стал. Бывают, конечно, и другие жены, счастливые в браке, построенном на любви, уважении и взаимопонимания, но таких браков, по оценке Ильи Николаевича, наберется едва ли треть или пятая часть.

Сейчас, правда, при измененных общественных отношениях, когда деньгами измеряется всё, изменилось и отношение к браку и пары живут вместе по согласию - из меркантильных соображений и плотского удовольствия. Потом расходятся, меняют партнеров – как теперь называются участники интимных отношений, пока такая пара не договорится о совместном ребенке – для чего и вступают в брак без иллюзий и сантиментов на духовную общность и дружеские отношения между мужчиной и женщиной, живущих вместе.

Возможно, в других местах ещё осталось патриархальное отношение к браку, как сочетанию двух сердец и душ для совместной жизни и продолжения рода, но в Москве от брака остались лишь денежные отношения и секс, – так думал Илья Николаевич о союзе мужчин и женщин после вечернего разговора с женой, которая издалека, с дачи, но достала его по телефону и унизила на исходе дня именин нелепыми обвинениями.

Чтобы отвлечься от неприятного разговора, Илья Николаевич прилег на диван, прибавил звука в телевизор, который едва слышно бормотал, пока они с соседом допивали водку и начал переключать программы, надеясь найти душевную передачу для своего успокоения на ночь.

По попавшейся программе, возбужденный человек доказывал, что солнце, совсем скоро, через несколько миллиардов лет, погаснет, и надо уже сейчас человечеству думать, как переселиться к другой звезде. По другой программе шастали маги и чародеи, пытаясь доказать, что они всё видят и всё знают о прошлом и будущем, По третьей менты гонялись за бандитами, по следующей наоборот: бандиты оказались ментами.

 Потом попалось несколько сериалов: про любовь богатенького сыночка к простой девушке из городка, приехавшей в Москву на заработки и попавшей к сутенеру; про любовь богатой девушки к бедному юноше; про низменных и подлых крестьян, устроивших пакости  богатым менеджерам приехавшим на отдых и прочие похожие сюжеты, в которых обязательно наличествуют деньги, преступления и секс в различных дозах и сочетаниях, что и отличает один фильм от другого.

 Попались также несколько передач и фильмов об ужасной жизни при советской власти, где люди голодали и подвергались репрессиям, пока демократия не освободила их. Потом мелькнули какие-то споры возбужденных людей на темы извращений и отклонений в семье, на то, как плохо на Украине, где их деньги - гривна упала к доллару в два раза и это очень плохо, а что российский рубль тоже упал в два раза – это очень хорошо.

В новостях промелькнул тусклый серый президент, который по бумажке прочитал наставления своим министрам и те, кивая головой, подали знак, что поняли и конечно выполнят.

 Следом показали арест проворовавшегося насквозь чиновника, по другому каналу дикторша скороговоркой перечислила преступления, пожары, убийства на дорогах, наводнения и прочие бедствия захлестнувшие, кажется всю страну и только мудрое руководство серого президента и его соратника – премьер-министра позволяют держать ситуацию под контролем, а в ближайшем будущем – лет через тридцать или пятьдесят, положение в стране и вовсе будет отличным.

Затем наступило время рекламы и по всем каналам раздались призывы покупать всё, что можно: особенно много надо покупать туалетной бумаги и тогда у всех всё будет хорошо, а может и прекрасно.

И такая дребедень мелькала по телевизору круглосуточно. Особенно удивляли Илью Николаевича ночные передачи: если смотреть телек ночью, то, как идти на работу днем? А если люди не работают, то, как можно улучшить их жизнь и за чей счет?

Богатые тянут всё к себе, работники живут на зарплату, которой большинству не хватает даже на пропитание, пенсионеры вообще бедствуют и, благодаря заботам президента, их средние пенсии относительно средней зарплаты понизились за последние годы наполовину, цены в магазинах на продукты поднялись в два раза после падения рубля, а дикторши, улыбаясь, говорят, что инфляция в стране постоянно снижается и будет в этом году не более 9 процентов.

Как всё это отличается от советской жизни. Цены в магазинах не менялись, зарплата росла, заводы работали и строились новые, люди жили спокойно: не было проституток, бомжей и безработных, у всех была уверенность в завтрашнем дне, каждый мог подыскать себе работу по квалификации и по характеру, чтобы труд приносил удовлетворение, а не только зарплату, как нынче.

Премьер по телевизору сказал, что в этом году продолжился отрицательный рост экономики. Идет спад производства, но говорят о росте, хотя и отрицательном. И такая ложь везде и во всем. Банда предателей и проходимцев захватила страну и грабит её уже четверть века, но люди молчат, добывая пропитание и живя одним сегодняшним днем, как живет и он.

Кто-то из политиков сказал, что можно долгое время обманывать некоторых, можно некоторое время обманывать многих, но нельзя долгое время обманывать всех.

Сейчас, с помощью телевизора, уже четверть века немногие, захватившие власть, обманывают всех, и народ молчит, словно под гипнозом. А ведь это такие как я, сорокалетние мужики допустили предателей к власти под их обещания устроить в стране хорошую жизнь – лучше прежней.

Помниться избрали мы тогда себе директора завода: ничтожного инженеришку, но с хорошо подвешенным языком и уже через год завод начал разваливаться под натиском группировки  рвачей, что организовал этот новый директор без опыта, без знаний управления, но с большой тягой к власти и деньгам.  Так случилось, с нашего согласия, по всей стране и производство развалилось. Люди опомнились, но было уже поздно: власть и собственность оказались в руках мерзавцев, рвачей и бандитов, которые устроили кровавую бойню всем, кто попытался в 1993 году убрать упыря Ельцина и вернуть страну на нормальный, для русского человека, путь развития: трудиться сообща и получать по труду, а не по законам рынка, где всё продается и всё покупается.

Хотя какой рынок может быть при производстве самолетов, где участвуют сотни заводов? Или оружие для защиты страны, тоже должно изготовляться с прибылью для владельцев, то есть втридорога?

Так могут думать только недоумки-министры, которые в жизни не занимались ничем другим, кроме спекуляции. Многие годы власть насаждает в обществе алчность, эгоизм и беспринципность вместо прежних: бескорыстия, коллективизма и добропорядочности.

 Низменные инстинкты людей выставляются выше духовных качеств, которые и сделали человека человеком, отделив его от обезьяны, которая была нашим предком по теории Дарвина. Сейчас эволюция пошла вспять и если так пойдет дальше, то человеческое общество снова превратиться в стаю животных, где каждый сам за себя и слабый становится добычей сильного.

Пусть советская власть, во многом, пропагандировала общество равноправия только на словах, но ведь сказано в библии «В начале было слово» и за словами большевиков в 1917 году последовали дела, которые к 80-ым годам подняли страну к вершинам цивилизации, равенство людей обеспечивалось всей мощью советской экономики и страна находилась в десятке лучших стран мира по качеству жизни.

Сейчас за правителями-пигмеями скрываются только правильные слова, за этими словами прячутся лживые слова, а за лживыми словами следуют подлые дела, где царствуют нажива и обман по принципу «или всех грызи, или лежи в грязи», – размышлял Илья Николаевич возле телевизора, но потом спохватился: что-то я снова впал в раздражительность и неприятие нынешних порядков в стране, а хотел ведь успокоиться после разговора с женой. Нет, не получается успокоения возле телевизора. Пойду, выпью валерьянки и попробую уснуть, чтобы очистить голову от сегодняшнего дня именин, будь они неладны.

Он выключил телевизор, выпил валерьянки, разложил диван, застелил белье, разделся и лег. Длинный, длинный день именин закончился. В окно светила ущербная луна, идущая в рост к полнолунию. В свете луны предметы в комнате потеряли свои очертания и казались призрачными и невесомыми, как Илье Николаевичу казалась призрачной и нереальной вся его жизнь, которая вспомнилась ему за этот долгий день – очередной день бессмысленной и бесполезной жизни, клонящейся к уходу, как и луна за окном, катившаяся с небосвода вниз.

Он закрыл глаза, и вскоре легкая усталость накатила откуда-то из углов комнаты, лунный свет померк, и Илья Николаевич забылся глубоким сном.

Шел двадцать пятый год со времени уничтожения народной власти алчными и бездушными рвачами и проходимцами, лишившими Илью Николаевича простых житейских радостей, смысла в жизни и спокойной уверенности в благополучном будущем для себя, для родных и для всей страны.

 


1 декабря 2017

63 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«ВОСКРЕСНЫЙ ВЕЧЕР»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер