Как всё сложно в жизни

(Рассказ от женского лица)

- Ну как ты, Оля?  Нормально чувствуешь себя после больницы?

Пятеро женщин сидели за большим столом в углу довольно просторного зала кафе. Видно было, что сидели они уже давно: на столе стояли две полупустые салатницы, противень с остывшим жареным мясом, стаканы с соком и газированной водой, начатая бутылка лёгкого столового вина, жареный картофель «фри» на большом блюде, рыба «в кляре» и прочая снедь. Судя по их разговору между собой собрались они здесь либо отметить день рождения кому-то из них либо просто посидеть-пообщаться, повспоминать «прошлое-былое», не забывая и о текущем моменте, конечно.

- Да, вроде бы подлечили ничего – вполне сносно, - ответила на вопрос сравнительно молодо выглядевшая женщина со стрижкой на голове вида «карэ».

- Так ты в какой больнице-то лежала – в первой или в третьей городской?

- В первой, в кардиологии…

Женщины уставились на говорившую, приготовившись услышать более расширенную информацию, но та, немного рассказав о себе, вдруг резко сменила тему:

- Ой, вы знаете… Это я уже с неделю пролежала… У нас палата была на три койки: на одной лежала одна старушка – славная такая женщина, Ирина Ильинична, на другой – я, а третья оставалась какое-то время свободной. И тут вот привозят на каталке молодую, – ну чуть, пожалуй, моложе меня, - красивую такую, грудастую, лет под тридцать пять или около этого женщину и ложат её на пустующую кровать. Потом мы узнали, конечно, что её из реанимации перевели к нам в палату и что зовут её Еленой – Еленой Николаевной.

Первое время, – ну там сутки-двое, - мы с ней не общались особо, так разве что: то там стакан воды поднесём лекарство ей запить, то посуду за ней уберём – ей еду прямо в палату привозила раздатчица. Потом как-то так я познакомилась с ней поближе, разговорились. Вот она и рассказала, как в больницу-то попала.

« - Ещё лет с пятнадцати, когда я стала, как говорят, «округляться», - рассказывала она, - за мной стал ухаживать парень из нашего села, которому в ту пору было чуть больше восемнадцати лет. Парень был не из красавцев, но так… - ничего. Мои родители, узнав о нашей «дружбе», были категорически против неё, но мне было приятно, даже, можно сказать, лестно, что я кому-то нравлюсь, что кто-то по мне «сохнет»…

Парня звали Семёном, семья у него была такая же – деревенская, как и наша, а моя мама считала, что я красавица и достойна в перспективе выйти замуж за более образованного парня из хорошей, культурной семьи.

Мне едва исполнилось семнадцать лет, как после одной из клубных вечеринок, когда мы с одноклассниками, - мальчишками и девчонками, нашими друзьями, - собрались отметить на берегу нашей речки дни рождения двух наших подруг – у них дни рождения были ну прямо один за одним: сегодня у одной, а на завтра – у другой. Вот мы там, на речке, немного выпили, стали дурачиться – дело-то было в начале лета, даже вечером было довольно тепло. Один из наших парней, - Виталька Цветов, - был с гитарой – он неплохо играл, пел, мы ему подпевали. Расходиться по домам все стали только под утро, когда небо со стороны востока заметно посерело.

Семён предложил мне по пути домой пойти по берегу реки, и мы, болтая о том-о сём, зашли довольно далеко от места, где надо было свернуть на просёлочную дорогу, ведущую к селу, к дому. Когда я это поняла, то остановилась и предложила вернуться. Однако Семён вдруг стал ко мне приставать с ласками.

В начале было всё как бы в шуточной форме, но затем он стал действовать всё настойчивей и наглей: прижал к себе, стал целовать в губы, в шею, щёки,.. стал расстёгивать кофточку. Опомнившись, я стала вырываться, брыкаться, но, оступившись, упала на спину, на песок и он с маху упал на меня. Через мгновение я почувствовала резкую боль сбоку головы и… потеряла сознание. Он этим воспользовался, сделал своё мужицкое дело, причём грубо, причинив мне множество порывов. Это потом я узнала, что при падении моя голова ударилась о камень, лежавший на песке, и этот камень рассёк мне голову, что и было причиной потери сознания.

Когда Семён, «наласкавшись», стал меня поднимать, то с ужасом, как он потом говорил, обнаружил, что моя голова вся в крови. Он подхватил меня на руки и понёс в село, домой. На его пути встретились Татьяна с Лёшкой, – наши знакомые, – и помогли ему донести меня до дома нашей фельдшерицы. Зоя Павловна, - наш сельский фельдшер, - выйдя во двор после Лешкиного стука в окно её дома и узнав в чём дело, велела занести меня к ней в дом, где и обработала рану, перевязала и… догадалась, конечно, что ещё со мной «стряслось»…

Дома я сказала, что мы ходили «толпой» на «ночное», где обычно пас лошадей наш сельский конюх Петрович, и там на них катались – вот я и упала с лошади, не удачно «приземлившись».

Всё бы может и сошло, но через месяц стало ясно, что я забеременела. Что тут было!.. Мои родители пошли к родителям Семёна для «выяснения отношений» и с желанием подать на Семёна исковое заявление в суд за изнасилование. Семён же заявил; « - Я Лену люблю и готов хоть завтра же с ней зарегистрироваться». На что моя мама ответила категорическим отказом…

Как-то иду я во второй половине дня от подруги, а меня встречает Семён. Он стал просить прощения у меня за содеянное, стал умолять меня выйти за него замуж, здесь же сказав, что в другом селе, - километров тридцать от нашего, - у него есть родственница, которая работает в сельсовете и может зарегистрировать наш брак. Он накануне, якобы, ездил к ней и она согласилась нас зарегистрировать.

Поколебавшись, я приняла его предложение, и мы, выждав подходящее время, тайком уехали на автобусе в «Серголиху» - так это село называлось. Родственница Семёна действительно приняла нас дружелюбно, оформила нашу регистрацию, мы посидели у неё за столом – отметили «событие».

Заявились мы под вечер вдвоём к моим родителям и поставили их перед фактом (его-то родители были не против нашего брака и раньше, а вот мои…). Мама моя сразу в истерику: порвала на наших глазах поданное ей наше свидетельство о браке, саму её колотит, голосит, плачет. Я аж за неё испугалась…

В общем, через три недели под давлением моей матери мы поехали в ту же «Серголиху» и по моему заявлению и с молчаливого согласия Семёна был оформлен развод. Ещё месяца через три наша семья, «убегая от позора», продала дом и мы уехали на Дальний Восток к родственникам по папиной линии, которые давно уже жили там и всё время приглашали нас ехать к ним на постоянное жительство.

Так мы попали на Амурскую землю, здесь у меня родился мальчик. Назвала я его Гошей, Георгием то есть. И что думаешь?.. Гоше было где-то три – три с половиной месяца как заявляется к нам «мой» Семён – приехал за мной и сыном! Надо ведь! – узнал как-то адрес, уехал от родителей!.. Давай он меня уговаривать сойтись с ним и уехать куда-то в Приморье, где жил у него двоюродный брат, который остался там после срочной службы, обзавёлся семьёй и «пустил корни». Семён пригрозил, что если я не соглашусь, то украдёт у меня ребёнка и уедет с ним сам. Он, правду сказать, пытался несколько раз поговорить обо мне и Гоше с моей мамой, но та даже слушать ничего не стала.

- Как ты сможешь с ним жить? – полукриком говорила она. – Он тебя изнасиловал, опозорил, обесчестил, осрамил нас всех! Где твоя гордость? Ты ещё найдёшь хорошего человека, а не эту скотину… И в таком духе она «капала» на мои мозги ежедневно, если не чаще.

А время шло. Семён же никуда не уехал, а устроился на работу трактористом, потом стал слесарить в мастерских. Ему дали в одном из домов на две семьи квартирку, правда не из новых, конечно, но ничего – жить можно.

Через какое-то время до меня дошли слухи, что к Семёну стали захаживать местные бабёнки, мужички – любители выпить, «потусить». Иногда это сопровождалось ссорами, а то и драками. Кончилось всё тем, что через полгода Семёна посадили на пять лет за нанесение им одному из мужиков – завсегдатаев, собутыльников – серьёзного ножевого ранения…

В моей жизни постепенно всё стало, как говорят, «устаканиваться», налаживаться: я устроилась на работу, Гоша был всё время под присмотром родителей, мой отец души не чаял во внуке: играл с ним, читал простенькие сказки, часто они что-то там рисовали, лепили из пластилина зверушек.

На одну из посевных кампаний к нам, в наш колхоз, - у нас ещё такое название оставалось вместо повсеместных крестьянско-фермерских хозяйств (КФХ), - приехали три шофёра из города – наш руководитель договорился с какой-то автотранспортной базой об оказании колхозу соответствующих услуг. Так вот один из них – Михаил – как-то приметил меня. Завязалась дружба-не дружба, любовь-не любовь – я, ведь, уже была женщиной с ребёнком, с «опытом», так сказать, так что относилась к его знакам внимания, ухаживанию с некоторым недоверием, с осторожностью, тем более, что он человек у нас временный, городской.

Пробыли у нас приезжие «помощники» около месяца и уехали. Миша на прощание обещал наведываться, звонить. Я особо в это не верила, а тут вдруг в начале августа приезжает Миша к нам со своими родителями на легковой машине и… просит мою «руку и сердце» и согласие на нашу свадьбу с ним у моих родителей!..

Так я стала его женой, переехала вскоре в город. А затем у нас появился наш совместный ребёнок, тоже мальчик – Серёжа. Моего же Гошу Миша любил не меньше, чем Серёжу – я в этом не раз убеждалась: в свободное время он занимался с ним, играл, они вместе ходили на речку смотреть пароходы, учил Гошу ездить на велосипеде, да и сами свекровь со свёкром меня и Гошу не обижали, не обходили вниманием.

Я была счастлива! У меня к Мише вспыхнула какая-то, можно сказать, особая любовь: я вот смотрю на него и моя душа прямо начинает млеть, наполняться светлой радостью!.. У Миши до меня, года три назад, тоже была жена, но она, как говорили, ушла от него к своей первой любови – к мужику, которого она любила ещё с юности. Хорошо, что у них с Мишей детей не было!..

Всё бы ничего, да на работе у Миши что-то дела пошли плоховато: предприятие начало разваливаться, зарплату стали часто задерживать, срезать по разным надуманным причинам, народ стал «разбегаться». Миша тоже бросил свою работу, стал заниматься с другом куплей-продажей легковых автомобилей: то из Владивостока пригонят машины на продажу, то из Находки, а то даже из Совгавани или Уссурийска. Мы материально поднялись, даже купили двухкомнатную квартиру, переехали от его родителей в «своё гнездо». Но через какое-то время «бизнес» с машинами у Миши не пошёл и он решил стать «частным предпринимателем», организовав своё небольшое предприятие по продаже разной одежды, продуктов и прочего.

Здесь тоже в начале дела пошли неплохо. Миша даже взял ссуду в коммерческом банке для того, чтобы, как он говорил, «развернуться. Вот тут-то всё и началось: то на товар запрет наложат, то штраф то за одно, то за другое преподнесут, то ещё что… А долг-то по процентам в банке всё растёт и растёт! В конце концов пришлось «загнать» и нашу двухкомнатную квартиру и машину, и мы едва-едва «наскребли» с помощью Мишиных родителей денег, чтобы купить небольшой частный домик на земле на окраине города, в котором сейчас и живём. Миша стал работать на двух работах – платят-то мало! – да иногда по просьбе то одного автовладельца, то другого ремонтирует у себя во дворе их автомобили – он-то в этих делах «ас»! А о каком-либо «бизнесе» Миша и слышать не хочет!..

Ну всё это бы ничего, да я ко всему прочему в больницу в то время попала с подозрением на язву желудка. Лежу вот в больнице, а вечером меня проведать Миша приходит и рассказывает: « - Привожу вчера из садика Гошу, а на лавочке у забора возле дома какой-то мужик сидит, прилично одетый, с папиросой во рту. Я так это: посмотрел на него и стал калитку открывать во двор, как тот вдруг встал и ко мне подходит. Представился:     « - Я Семён. А это у вас мальчик Гоша –Георгий, то есть?». Я отвечаю:         « - Да, его Гошей зовут…». Он мне: « - А я его отец, рад Вам представиться». Ну что мне оставалось? – пригласил его в дом, включил электрочайник «Tefal», напоил чаем. Семён рассказал, что вместо пяти лет просидел в местах лишения свободы всего четыре года и один месяц – освободили по УДО, то есть условно-досрочно, - просил только об одном: разрешить ему изредка наведываться к Гоше, чтобы Гоша знал, что у него есть родной отец, который о нём помнит и всегда будет заботиться».

Я после такой вести разволновалась, места себе не нахожу – ну что делать? У меня к Семёну уже давно нет ни злости ни, тем более, любви какой. По-человечески его даже жалко как-то, тем более, что я тоже в его судьбе виноватой чувствую себя. Я же ещё тогда, дура, понимала, что с парнями, да ещё в таком возрасте, надо держать себя на определённой дистанции, на расстоянии, не провоцировать их на «это»… Ведь у парней как раз в этом возрасте кровь бурно играет, «курок» у них почти всё время «на взводе». Один мужик как-то в компании при разговоре признавался, что он в такие годы и на телогрейку бы полез…».

Слушавшие рассказчицу женщины дружно рассмеялись, стали с ухмылками обмениваться между собой мнениями, отпускать шуточки. Наконец они примолкли и снова с интересом стали слушать подругу-рассказчицу.

« - Да, - продолжала наша соседка по палате, - зов природы неодолим, и об этом надо бы всем нам, девкам, бабам помнить, находясь рядом с парнями или молодыми мужиками. Достаточно порой даже малого повода, чтобы он захотел тобою овладеть! Здесь очень часто разум отходит в сторону – страсть затмевает его, руководит поведением мужчины-самца, всё начинает идти на уровне «самец-самка». Какая там мораль, воспитанность? Далеко не у каждого найдётся сила воли обуздать свою страсть, побороть желание овладеть женским телом. А потом,.. потом – вот тебе и пожалуйста:

изнасилование, суд, тюрьма, нежеланные дети, исковерканные судьбы. Нет! Очень много, если не сказать «всё» или, пусть, «большая часть» зависит от нас – женщин, от умения нами вовремя поставить стенку, заслон от притязаний мужчины, от его похоти… Вот как тут осуждать Семёна? Да-а…

А Мишу я очень люблю и – не дай Бог! – не хочу, чтобы в наши отношения влазил ни Семён, ни ещё кто!..

После выписки моей из больницы я стала жить в постоянной тревоге, в страхе, можно сказать: а вдруг сегодня или там завтра Семён придёт и предъявит свои права на Гошу…

А как я снова попала-то сюда, в больницу?.. Я уже стала, было, успокаиваться относительно Гоши – Семён не появлялся, дома всё вроде бы спокойно, ладненько, хорошо. И тут на тебе…

Иду на днях из магазина. Подхожу к дому, а во дворе шум-гам - мой Миша и Семён дерутся, да ещё «на полном серьёзе»: у Миши кровь из носа сочится, у Семёна губа расквашена. Я давай их разнимать, орать. Соседи повыбежали – никто в драку не лезет, а с интересом наблюдают этот «поединок», будто цирк какой. А причиной было то, что Миша совсем случайно увидел, что Семён, не поставив никого из нас в известность, подвёл нашего сынишку Гошу к стоявшей поодаль легковой машине и услужливо стал предлагать ему сесть в неё чтобы, якобы, покататься вместе с ним. Миша выбежал, вступился за Гошу, взял его за руку и повёл домой, а Семён - за ними… Ну во дворе они и сцепились…

Я-то их вроде как разняла, а чувствую, что сердце стучит так, что прямо из груди выпрыгивает, ноги подкашиваются. В общем, потеряла я сознание и… вот теперь здесь, в больнице – оказалось, что у меня случился сердечный приступ, предынфарктное состояние. Пару суток пролежала в реанимации, а теперь к вам в палату перевели…».

Мы с Ириной Ильиничной сердечно посочувствовали нашей соседке по койке. Та, отпив из кружки оставшегося от обеда и уже довольно остывшего чая, продолжала:

« - Да это бы ещё ладно, если на этом всё закончится и Семён навсегда оставит меня и мою семью. А если нет? Я вот лежу и всё «пережёвываю» снова и снова: что дальше-то будет, как сложится?.. Господи! Ну почему всё так сложно в этой жизни? Когда же настанет в моей жизни покой?..».

Рассказчица Ольга вдруг замолчала, притихли и слушавшие её женщины.

- Да, действительно, не сладкая жизнь у этой женщины сложилась – не позавидуешь! – наконец, как бы очнувшись, сделала своё заключение Ольга. Её поддержали слушательницы:

- В жизни всякое бывает: и на «а» бывает и на «я» бывает – всего можно ожидать!

- Ты вот что, Оля, - раздался чёткий голос одной из женщин сидевшей за столом компании, - наливай-ка нам всем винца грамм по пятьдесят или как там получится да выпьем дружно за нас – женщин, за нашу женскую долю…

Одобрительные возгласы поддержали предложение единогласно.

                                                                                                              ( 09 – 21.11.2017 г.)

                                          _______________________________________

 Сергей Вольновит