Коллектор

Коллектор (англ. collector) — объект, устройство и т. п., что-либо собирающее.

Коллекторство. Ещё один нездоровый симптом у погрязшего с головой в жестоком мире наживы деградирующего общества. Появление в нём «людей-устройств» для собирания, а точнее, выколачивания денег из должников вполне обосновано, согласно законам рынка – есть спрос, будет и предложение. Эта зараза не появилась неоткуда. Подобно дурным болезням, сопровождавшим армии завоевателей, вторгавшихся в стародавние времена в пределы других государств, в наше время, коллекторство, наряду с толерантностью, сексуальным воспитанием, едва ли не с младенческого возраста, и прочей заразой, сопутствующей западным «ценностям», зловонной жижей просочилось и в раздираемую противоречиями, вставшую на путь капиталистического развития страну некогда победившего социализма. Население, за сто последних лет, прошедшее тернистый путь от девиза «За Веру, царя и Отечество!», лозунгов «Мир хижинам - война дворцам!», «За Родину, за Сталина!», до «Обогащайтесь!», как кость голодной собаке, брошенного народу новоиспечённым «царём Борисом», предсказуемо поверило очередному лидеру, и самозабвенно кинулось поклоняться Золотому Тельцу. Людей, лишённых сначала Веры, а затем и идеологии, переформатировать не сложно. За четверть века страна изменилась до неузнаваемости. Граждане, потерявшие нравственные и идеологические ориентиры, возжелавшие всего и сразу, как в омут, бросились в стихийно нарождающиеся рыночные отношения. Малопривлекательный персонаж замечательного актёра Бориса Новикова Купи-продай, из советского кинофильма "Тени исчезают в полдень", непостижимым образом стал неким символом новой России. Страна, словно чумными язвами, покрылась лотками, торговыми палатками и стихийными рынками. Инженеры и конструкторы торговали китайским барахлом, слушатели военных академий разгружали вагоны по ночам, старики вымирали пачками, а всевозможное отребье, прятавшееся раньше по подворотням, или отбывавшее наказание на стройках народного хозяйства, правило бал. Про них снимали сериалы «Бандитский Петербург» и «Бригада», полнометражные фильмы «Бумер» и «Жмурки». В последнем даже метр отечественного кино, Никита Михалков, не побрезговал отметиться в роли нижегородского пахана Сергея Михайловича... Всех подобных «киношедевров» и не перечислить.

Лейтмотивом того времени стали слова из песни Сергея Шнурова, прозвучавшей в уже упомянутой кинокартине «Бумер»: «Никого не жалко никого, ни тебя, ни меня, ни его…».
 
За двадцать пять лет страна немного оправилась. Малиновые пиджаки ушли в прошлое, освободив место костюмам от «Gieves & Hawkes», «Brioni», «Patrick Hellmann» и прочих мировых брендов. Воровать стали если и не меньше, то более ранжировано и не так открыто. Рядовой люд облегчённо вздохнул, и занялся налаживанием собственного быта. У более удачливых появились блага в базовой комплектации – квартира, машина, дача, у менее – ипотеки и кредиты.
 
Виктор Буров, окончив по совету родителей колледж гостиничного сервиса, после службы в армии по специальности работать не пошёл, связался с плохой компанией, чудом не угодил в тюрьму, несколько лет пробовал себя в разных ипостасях, пока один из его бывших друзей, отмотавший срок в колонии, не сделал ему протекцию в одно из коллекторских агентств.

Бурову, с отрочества воспитанному на боевиках, латентно героизирующих криминальный элемент, новая работа пришлась по душе. Свободный график, хороший заработок, возможность реализовать свой творческий потенциал. Моральные аспекты Виктора не интересовали (никого не жалко, никого…). Главное, проценты и премиальные, и не важно, каким способом он заставит должника раскошелиться. За три года Буров заработал на машину и однокомнатную квартиру-студию, зарекомендовал себя одним из лучших сотрудников агентства.
 
Наконец-то Фортуна перестала демонстрировать Виктору свой зад, и повернулась к нему лучезарным лицом. Новые, преуспевающие друзья, дорогие развлечения. С коллегами по работе Буров не общался, считая себя выше и умнее их. О специфике своей работы он не распространялся, представляясь внештатным консультантом серьёзной фирмы. Родители даже не догадывались, чем их единственный сын зарабатывает на жизнь. Угрызения совести, по причине её зачаточного состояния, Виктора не мучили, «кровавые мальчики» глаза не мозолили. Свое тридцатилетие он встретил довольным жизнью человеком, твёрдо стоящим на ногах.
 
Единственное, что его раздражало, так это маниакальное желание родителей его женить. Они все уши ему прожужжали о необходимости создать семью, приглашали на праздники в гости кисейных барышень, в надежде растопить его сердце. Виктор вёл с потенциальными невестами светские беседы, оказывал всяческие знаки внимания, провожал до дома и… на следующий день забывал об их существовании. Причиной такого поведения не было желание всю жизнь проходить в бобылях, тут другое. Жена, рано или поздно, узнает, чем он занимается, и о её последующей реакции остаётся только догадываться. А если развод? Поползут слухи. Его ложь о работе консультантом всплывёт наружу, друзья отвернутся… Нет. Ему нужна не просто спутница, ему нужна боевая подруга, способная без истерики и сопливого чистоплюйства принять его таким, каков он есть. Буров вращался, что называется, в обществе приличных людей, и найти среди них подходящую кандидатку представлялось маловероятным.
  
В остальном дела Бурова шли отлично. Не так давно он не без интереса посмотрел фильм «Коллектор», с Константином Хабенским в главной роли. В целом, фильм ему понравился, несмотря на некоторую поверхностность. На самом деле всё было куда как жёстче и драматичнее. Концовка, так вообще смазывала общее впечатление. Какая-то малахольная баба, из пистолета… Мексиканские страсти какие-то. Вопли, стоны, с заламыванием рук, угрозы, и да, обещания найти, и убить, в его практике случались, но дальше этого дело ни разу не заходило. Как правило, люди смирялись, и находили деньги. Те, у кого серьёзная крыша и возможности, кредиты не берут. К остальным всегда можно найти подход. Буров глубоко презирал своих собратьев по профессии, пользующихся примитивными методами. Сам он, не считаясь со временем, находил у должника самую болевую точку, и без ложных сантиментов бил безжалостно, наверняка. Когда-то Виктора впечатлил один эпизод в романе Марио Пьюзо «Крёстный отец». Некоему несговорчивому продюсеру подкинули в кровать голову его жеребца, стоившего шестьсот тысяч долларов, это не было предупреждением, это был акт, показывавший всю серьёзность намерений противостоящих ему людей. Один продуманный, поражающий своей нечеловеческой жестокостью шаг, коня напоили снотворным, а потом топором отделили ему голову, и противник сломлен.

Много лет спустя Буров часто применял подобный приём. Однажды ему попался крепкий орешек. Не из пугливых, с характером. Виктор провёл с ним всего одну беседу, и понял, что миром договориться не удастся. Выяснив, что у должника есть семнадцатилетняя дочь, в которой тот души не чаял, он нанял парнишку, не обременённого моральными принципами. Парень вскружил девочке голову, а потом на камеру снял их любовные утехи во всех подробностях. Виктор отобрал наименее откровенные кадры, и выложил их в ютуб. Остальные отправил отцу по электронной почте, с сопроводительным письмом, написанным в крайне лапидарном стиле: «Деньги завтра. Нет, эти пополнят предыдущие». Уже к обеду следующего дня Буров, выслушав похвалу от начальства, пересчитывал премиальные.

Такой метод ведения дел стал для него своеобразным почерком. Он никогда не шёл на уступки, разжалобить его было невозможно. После первого же разговора, не приведшего к желаемому результату, он наносил удар, после которого клиент сдавался. Буров, как и небезызвестный герой Ильфа и Петрова, чтил уголовный кодекс. Подавать на него в суд было напрасной тратой времени. Руководство заботилось о своём ценном сотруднике, и предоставляло лучших адвокатов. Правда, был в его практике один случай, который попортил ему много крови.

Клиент оказался слишком правильным. Зацепить его было нечем. Отставник. Работал на оборонном заводе, с хорошим окладом. Взял кредит на постройку загородного дома. Потом инфаркт, с работы пришлось уволиться, а за счёт пенсии кредит погасить в срок не получится. Всё это должник попытался объяснить Бурову, но тот ни на какие компромиссы не соглашался. «Тогда подавайте на меня в суд», - посоветовал отставник, и положил трубку.

Виктор с ног сбился, стараясь накопать что-то по должнику – по нолям. Жена библиотекарь, кристальной чистоты женщина. С клиентом тоже всё понятно, воин-интернационалист, орденоносец. Сын… А что с сыном? Мальчик правильных родителей служит в армии…

Буров узнал, что парень отдаёт долг родине на Дальнем Востоке, на Тихоокеанском флоте, на подводной лодке.

«Так это же замечательно! Изощрённый мозг Виктора тут же выдал идею, - «Обледеневший пирс Владивостока, сурово провожает корабли…», - всплыли в памяти слова из песни Тараса Кардаполова. – Далеко сыночка занесло, сразу и не свяжешься».

Виктор подошёл на улице к «двоечнику», идущему «нога за ногу» из школы, и тот за сто рублей, на вырванном из тетрадке листе, под диктовку написал следующий текст:

«Папа! Маме не говори, чтобы не волновалась. Люди, которым ты должен, подкупили нескольких ребят, и те меня избивают. Сломали руку. Письмо пишет сынишка медсестры. Найди скорее деньги, а то они меня до смерти забьют. Письмо передам с оказией, за мной следят. Твой сын Сергей».

«С ошибками ещё трогательней выглядит», - Виктор потрепал парнишку по голове, и отправился по адресу должника, по дороге купив конверт. Печатными буквами он написал на конверте фамилию отставника, с припиской: «лично в руки».

Приехав на место, Буров подержал молодой мамаше с коляской дверь, и просочился вслед за ней в подъезд. Дождавшись, когда та войдёт в лифт, он бросил письмо в почтовый ящик...

«Главное, чтобы он с парнем не попытался связаться», - размышлял Виктор…

Не связался. Второй инфаркт отставник не перенёс.

Вдова, узнав, что с сыном всё в порядке, догадалась, чьих рук это дело, но наказать Бурова ей так и не удалось. Улики были косвенными, чего-то более се-рьёзного, кроме подозрений, у неё на Виктора не было. Делу даже не дали ход.
Буров переживал только за потерянные деньги, виноватым в смерти человека он себя не считал.

Этот год принёс Виктору много приятных сюрпризов, главным из которых была встреча с женщиной своей мечты. Они быстро нашли общий язык. Его работа, о которой он ей намекнул, нисколько её не смутила, и их отношения начали стремительно развиваться. Этой осенью они собирались пожениться. Родители были на седьмом небе от счастья. Они даже предложили молодым переехать в их двухкомнатную квартиру, недалеко от центра, а сами перебраться в его «однушку». Всё складывалось, как нельзя лучше.
 
Ночью Виктору приснился странный сон, будто он едет на машине по бескрайнему снежному полю. Впереди, нетронутый снег слепит белизной, сливаясь вдали с таким же белым небом, так что, линия горизонта только угадывается. В зеркале заднего вида за машиной тянется вихляющая неопрятная колея, до краёв наполненная чёрной от грязи водой . Буров, относившийся ко всякого рода мистицизму со здоровым скептицизмом, тем не менее, углядел в сновидении некий позитив – жизнь впереди чиста и безоблачна, всё грязное и дурное останется позади. Пребывая в хорошем настроении, Виктор по телефону закрыл вопрос по двум должникам. Последнее время ему работалось легко. Услышав его голос в трубке, клиенты первым делом, как правило, спрашивали: «Вы тот самый?». Утвердительный ответ неизменно приводил к позитивному результату.

Вечером приехала Марина, потребовала шампанского, чтобы отпраздновать Хэллоуин. Виктор, даже не будучи православным верующим, расценивал все эти хэллоуины, дни святого Валентина, Патрика и дни Сурка не иначе, как сорняки, случайно, или намеренно, занесённые с Запада на здоровую русскую почву. Празднование их считал глупой блажью, но вступать в полемику по этому поводу не стал. Зачем портить настроение будущей супруге?

Буров вышел в слякотный вечер, торопливо прошёл на стоянку, и отключив блокировку дверей, уселся в машину. Он только заметил краем глаза мелькнувшую тень, а на заднем сидении уже оказался какой-то человек, приставивший к его голове пистолет.

- Поехали! – приказал незнакомец.

Виктор не был трусом, но оказался в невыгодном для себя положении. Он не знал, кто ему угрожает, и как себя поведёт, если ему окажут сопротивление.

- Если вам нужны деньги, вот бумажник, - спокойным голосом произнёс Буров, протягивая назад пухлый кожаный прямоугольник.

- Поехали, я сказал! – человек был явно на взводе, и Виктор решил следовать его требованиям.

- Куда дальше? – Виктор притормозил на выезде на главную дорогу.

- В область.

- У меня бензин на нуле, - соврал Буров.

- Толкать будешь, - пообещал незнакомец.

Некоторое время они молча ехали по сверкающему иллюминацией городу. Неожиданно пассажир заговорил:

- И как такую сволочь, как ты, земля носит? Скольким ты людям жизни поломал, и хоть бы что. Спокойный, уверенный. Совесть-то не мучает?

- Вы о чём? – насторожился Буров. «Это не случайный налётчик. Он ждал именно его. С оружием. Это серьёзно. Кто же это может быть? По голосу молодой. Клиент? У него контингент солидный, люди за сорок. Наняли? На профессионала не похож, нервничает, проповедь затеял читать…».

- Хватит дурку включать! – прервал размышления Виктора незнакомец, - я знаю кто ты.

- Что вам надо? – Буров почувствовал, как неприятно взмокли руки на руле. Ситуация оказалась намного хуже, чем он предполагал вначале.

- Папа! Маме не говори, чтобы не волновалась. Люди, которым ты должен, подкупили нескольких ребят, и те меня избивают. Сломали руку… - каким-то неживым, без интонаций, голосом проговорил незнакомец, и сорвался на крик, - ты отца моего убил, тварь! Мама слегла…

Тренированная память моментально выдала информацию по делу годичной давности: отставник, подложное письмо, якобы от сына… Вот сейчас Бурову стало по настоящему страшно: «Убьёт. Не извинений же он от него потребует! Парень уже всё для себя решил. Пистолет раздобыл, хотя, может и отцовский, наградной… Да какая разница! Не об этом нужно думать. А если… Можно попробовать. Машина с подушками безопасности, он пристёгнут, а морячок нет. Разогнаться, вырулить на встречную полосу, ударить во встречную… Люди соберутся… Рискованно, но другого выхода нет. Парень решил его убить, это точно. Он бы убил, и никакие мольбы о пощаде не помогли бы». Его всегда неприятно удивляло, когда в фильмах, загнанный в угол кровный враг, считая это веским аргументом в свою защиту, лепетал о семье, детях. Неужели кому-то в тот момент было дело до его семьи?

- Чего молчишь? – не выдержал паузы пассажир.

- А чего тут скажешь? – Виктору не хотелось разговаривать, но ему надо было чем-то отвлечь пассажира от своих действий, - такая у меня работа…

- Людям жизни ломать?!

- Отвечать за свои поступки.

- А я думаю, что тебе это по барабану. Главное, карманы набить!

- Может, и так, - Виктор начал постепенно прибавлять скорость, - но я не в долг живу, в отличие от некоторых…

- Ты чего это разогнался? А ну тормози! Быстро! – перебил его парень.

- Сейчас! – Буров, всё это время поглядывавший на встречную полосу, заметил подходящую машину - тяжёлый, огромный, как грузовик, внедорожник. Вдавив педаль газа в пол, он вывернул руль влево…

Одновременно с оглушительно прозвучавшим в салоне звуком выстрела, Виктор почувствовал, как его позвоночник взрывается невыносимой болью. Перед тем, как на глаза опустилась чёрная пелена, он увидел нестерпимо белый свет фар внедорожника, несущегося ему навстречу.  

 Андрей Григорович