И завтра была пенсия...

И завтра была пенсия…

         Николай Алексеевич Лопатин открыл калитку на свой двор и увидел, что в одной из петель нет самореза. «После ужина надо вкрутить» - не спеша подумал он. Пересёк двор, открыл дверь и зашёл в дом, старательно вытерев ноги.

- Привет, жена! – рявкнул Лопатин.

         Елизавета Васильевна, его супруга, хлопотала на кухне. Николай Алексеевич чмокнул её в щёчку, стараясь не показать, как рад её видеть. Двадцать пять лет он был женат и все двадцать пять лет был влюблён в свою супругу, как в первый же день знакомства, когда увидел её на свадьбе своего брата. Но проявлять свои чувства, открыто, Лопатин считал как-то не к лицу мужчине.

- Привет, дорогой! – оторвалась Елизавета Васильевна от пирожков, которые самозабвенно лепила. – Как твои дела?

- Всё хорошо! – скупо ответил ей муж.

         Николай Алексеевич разулся, переоделся и умылся.

- А Витька что делает? – спросил он, вытирая свою усатую морду.

- Опять задачки решает! – махнула рукой жена. – За уши от книжки не оттащить!

         Витька, или Виктор Николаевич, был их единственным горячо любимым сыном. У Лопатиных долго не было детей, и, когда они уже почти отчаялись, тринадцать лет назад родился он. Радости не было предела, пока, к своему ужасу, Николай и Елизавета не узнали, что их сын серьезно болен – у Виктора был порок сердца. Супруга тогда чуть с ума не сошла.

         Но медицина сделала своё дело. В областном кардиоцентре, в городе Ромске, была сделана операция, и угроза смерти отступила от Виктора. Но, видимо, на пацана это наложило сильный отпечаток. Виктор рос тихим и домашним мальчиком, у которого почти не было друзей. Зато с третьего класса начал всерьёз увлекаться математикой и алгеброй, щёлкая всевозможные задачки, как орешки, и опережая свою школьную программу уже на два года. Его родителей это сильно удивляло, поскольку никто в их родне подобными талантами не отличался.

- Мужики, идите есть! – крикнула Елизавета Васильевна.

         Николай Алексеевич зашёл в комнату к сыну. Тот сильно сгорбился, склонившись над тетрадью, пестревшей цифрами.

- Слышишь, что мать сказала! – делая вид, что ворчит, сказал отец. – Пошли за стол! – и потрепал вихрастую голову сына.

- Хорошо, папа! – ответил Виктор.

         Этим вечером Елизавета Васильевна накрыла праздничный стол. Кроме пирожков она приготовила: для мужа варёную картошечку с сочной олюторовской селёдочкой, а сыну запекла курицу под майонезом. Мужчины семейства Лопатиных радостно заулыбались, увидев, свои любимые кушанья.

- Ладно, сегодня можно! – милостиво сказала Елизавета Васильевна, ставя перед мужем запотевшую бутылочку водочки. – И мне налей!

         Муж кивнул. Сегодня в его жизни и жизни всей его семьи был праздник. Исполнялось ровно двадцать пять лет его беспорочной службы на благо государства – сначала Советскому Союзу, затем Российской Федерации – и завтра он выходил на пенсию.

         Уже давно Николаю Алексеевичу не снился Афганистан, где он проходил срочную службу. Не помнил он многих, с которыми начинал служить в милиции родного города Пасино больше двадцати лет назад. А на заслуженный отдых по выслуге лет он уходил уже из Наркоконтроля.

         Николай Алексеевич не достиг больших званий и карьерных высот. Он был всего лишь прапорщиком и водителем служебной машины. Но машина всегда была чистой, на ходу и заправлена. И помотаться ему пришлось по районам, и по двое суток с работы не приходить, и стреляли в него пару раз. Всяко было, но службу свою Николай Алексеевич всегда старался нести исправно.

- За тебя, мой дорогой! – подняла рюмку супруга. – Ты по праву заслужил свою новую жизнь!

         Николая Алексеевича прошибла слеза. И на работе ему наговорили сегодня много теплых слов, и сам он чувствовал в себе душевный подъем.

         Сын насытился курицей и пирожками, и вернулся в комнату к своим задачкам. Родители остались на кухне и налили себе ещё чуть-чуть водочки. Елизавета Васильевна – две рюмки, а Николай Алексеевич, немножко схитрив, четыре. Супруга сделала вид, что не заметила примитивного обмана.

         А разговоры их за кухонным столом были обыденны, просты и чрезвычайно для них важны. Как теперь изменится их жизнь, после выхода супруга на пенсию.

- Может, машину поновее всё-таки возьмём? – предложила Елизавета Васильевна. – Пока же деньги есть! А то мы уже больше на ремонт тратим!

         Николай Алексеевич поморщился. Он понимал, что супруга, в общем-то, дело говорит, но страшно не любил кредиты – даже самые минимальные.

- Посмотрим, - осторожно сказал он. – Леха-то звонил?

         Леха, он же Алексей Егорович, был троюродным братом Елизаветы Васильевны, уже давно заманивал Николая Алексеевича на свою фирму работать водителем.

- Звонил, звонил! – супруга грохотала тарелками, убирая со стола, - сказал, что как только появиться у тебя желание – приходи. Такой грамотный водитель ему всегда нужен!

         Николай Алексеевич кивнул. Пенсия пенсией, а подрабатывать где-то надо будет всё равно. Не сидеть же ему дома в сорок пять лет.

- Ну что, про Витьку надо что-то думать, - основательно сказал супруг.

         Теперь поморщилась Елизавета Васильевна.

- Машу, сегодня опять встретила в магазине, - Маша, или Мария Александровна, бывшая одноклассница Елизаветы Васильевны, была теперь классной руководительницей их сына Виктора, - говорит, думайте, такой талант не должен пропадать. Готовьте его на высшее математическое образование. Четыре года пролетят быстро.

- Ну что же, Мария правильно говорит, - Николай Алексеевич с удовольствием похрустел капустой, - значит, надо будет его определять в Ромск, в университет. Мы с тобой без этого обошлись, а ему, похоже, судьба.

- Так далеко же, - скуксилась Елизавета Васильевна, сто километров от дома. Как он там будет?

- Ничего страшного! – махнул рукой супруг. – Поживёт в общаге – ничего не сделается! В армию, скорее всего, не возьмут из-за сердца, так что пусть науки осваивает.

         На лице жены прошла тень облегчения, и Николай Алексеевич это заметил. Елизавета Васильевна боялась сказать мужу, прошедшему войну в Афганистане, что не хотела бы своему сыну, испытавшему тяжёлую операцию на сердце, службы в армии. Она знала, что супруг смотрит на это проще, не видя в армейской службе ничего страшного, тем более, когда всего лишь год служить, но материнский инстинкт хотел защитить Виктора от подобных испытаний.

- Ладно, - закруглил тему супруг, - давать спать пораньше ляжем. А то завтра Виктора в Ромск на плановое обследование везти. Надо отдохнуть!

         Николай Алексеевич вышел во двор. Закрутил саморез в петли калитки, смазал эти самые петли – показалось, что они скоро заскрипят. Посидел на крыльце и покурил. Елизавета терпела курение мужа, но к дыму в доме относилась неодобрительно. Когда Николай Алексеевич зашёл в их комнату, супруга уже спала. Он лёг и обнял её, пока она сонная. Подумал: «Хорошо, что служба закончилась. Нет надо мной теперь командиров! Сам себе хозяин!»

*****

         Семья Лопатиных выехала из Пасино в Ромск достаточно поздно – было уже почти десять часов утра. Виктор хоть и позёвывал, но должен был выспаться. «Видимо, опять до полуночи задачки решал, - подумал Николай Алексеевич, - надо приостановить его фанатизм, да и друзей ему уже пора заводить!»

- Я вас оставлю в кардиоцентре, - предупредил он супругу, - а сам в Контору смотаюсь, мне в финотдел нужно!

- Хорошо, - кивнула Елизавета Васильевна, - мы тебя подождём!

         Старая «Лада» российского производства бодро шла по шоссе. Через двадцать километров начал сыпать снег густыми хлопьями. Десять минут – и дорогу практически не видно. На шоссе начал попадаться лёд, так что машина несколько раз вильнула. «Чёртов октябрь-месяц!» - подумал Николай Алексеевич.

         Массивный и громоздкий джип, вылетев из-за поворота, не справился с управлением и лоб в лоб столкнулся со старенькой «Ладой». Машина российского производства была буквально подмята под днище иностранного монстра и протащена, словно консервная банка, по выбоинам шоссе несколько десятков метров. Приехавший на место происшествия экипаж ГИБДД констатировал гибель всех, кто был в «Ладе»: мужчины и женщины лет сорока пяти, и подростка лет тринадцати-четырнадцати. Водитель джипа отделался лёгкими ушибами.

 Дмитрий Алексеев