ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Эльдар Шарбатов
Стоит почитать Юродивый

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Когда весной поет свирель

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Стихи к 8 марта для женщин - Поздравляем...

Автор иконка Роман SH.
Стоит почитать Читая,он плакал.

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать На даче

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка  Натали
Стоит почитать Женщина любит сердцем

Автор иконка Елена Гай
Стоит почитать Вера Надежды

Автор иконка Елена Гай
Стоит почитать ПУСТО В ДОМЕ

Автор иконка Володин Евгений Вл...
Стоит почитать Маме...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать То игриво, то печально...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Миленький мой Кузнечик


Анатолий Зарецкий Анатолий Зарецкий Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
490 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
– Мама, а что случится, если бабочка умрет? – спросил как-то маму маленький сын. – Ничего не случится. Только бабочки больше не будет, – ответила мать... И вот уже целый год нет тебя в этом мире, миленький мой Кузнечик...

А дома ждало потрясение.
– Ты знаешь, Толик, Валя умерла... Завтра похороны, – сразила с порога жена. У меня сжалось сердце от мелькнувшей догадки. И все же, а вдруг? Мало ли Валь на свете.
– Какая Валя? – спросил со смутной надеждой, так, на всякий случай.
– Сашина жена... Он сегодня приезжал... Сообщил, – обрушила она эту самую надежду. У меня перехватило дыхание и потемнело в глазах.
Неужели нет больше женщины, которую в своих мыслях никогда не звал иначе, чем моя Королева, моя Валя-Валентина? Неужели никогда больше не увижу ту единственную, при редких встречах с которой всегда щемило сердце, напоминая о нашей короткой, но такой яркой и чистой любви? Ту, которая все еще помнила мои стихи, подаренные ей тем летом, знала их тайный смысл и столько лет хранила надежду на счастье? Я не мог в это поверить...
Так на меня внезапно навалилось горе, которое предстояло пережить одному, не разделив его ни с кем, как и только нашу с ней на двоих тайну...

Мы не вечны с тобою,
Как и все на Земле.
И дано нам судьбою
Раствориться во мгле.

Он однажды погаснет
Этот мир золотой,
Где нам выпало счастье –
Горечь жизни земной.

Эти строки – первое, что пришло в голову после того, как всей душой осознал горечь утраты. “Она не захотела жить, она ушла по своей воле”, – вдруг пронзительно, до боли застучало в голове.
– Отчего умерла? – спросил после длинной паузы, просто так, чтобы не молчать.
– Отравилась... Выпила смертельную дозу снотворного... Пытались спасти, но не смогли, – сообщила жена детали, которые лишь подтвердили страшную догадку.

В ночь перед похоронами периоды короткого забытья сменялись явью, в которой вовсе не хотелось быть. Картины сна, созданные воображением, смешивались с картинами воспоминаний, выдаваемыми памятью, и воспаленные мысли метались между радостью былого и горем настоящего. А все вперемешку холодным клинком пронзала единственная мысль: “Ее, как и Людочки, больше нет. Теперь она тоже фантом в моей израненной душе”...
– Вставай, лежебока. Все дрыхнешь, – вдруг пропел надо мной знакомый до слез голос-колокольчик, и с меня мгновенно было сорвано одеяло.
– Валька, ты, как всегда, в своем репертуаре. Разве можно так со спящим? – мгновенно вскочил я на ноги, – Как ты здесь оказалась? А мне сказали, ты умерла.
– Кто тебе сказал такую чушь? Ты разве видел меня мертвой?
– Нет, но твой Саша вчера сказал.
– Он такой же мой, как и твой. Другом назывался... Он бы рад меня убить, а я вот взяла и к тебе сбежала... Он меня витаминами хотел отравить. Три раза в день по таблетке, и так из года в год. Какой организм такое выдержит?.. Ладно, Толик, пойдем купаться, пока он не пришел. Всю жизнь мне только мешал.
– Куда купаться, Валечка? Ночь за окном. Как мы в лес по темноте пойдем? Да и холодно еще в пруду купаться.
– Что с тобой, профессор? Какой здесь лес, какой пруд? Тут целое море под боком. Разве ты забыл наши вечера на море?
– Ничего я не забыл, – ответил ей и открыл глаза... Реальность задушила морем слез, соленых, как морская вода, которая больше никогда не примет в свои объятия наши разгоряченные молодые тела, прекрасные в своей наготе...

– А ты помнишь, как мы познакомились? – вдруг спросила Валя. Мы сидели с ней вдвоем в беседке, где уже не было картежников. Все давно разошлись, как в тот самый первый вечер.
– Валечка, конечно, помню. Ты вышла вон из того подъезда. Такая молодая и красивая, как цветочек.
– А разве я сейчас не красивая?
– Валечка, ты всегда была красивой. Такой и останешься в моей памяти навсегда, как моя Людочка.
– Толик, зачем ты все время напоминаешь о моей сопернице? Мне это неприятно.
– Валечка, какие вы соперницы? Мы с тобой полюбили друг друга, когда я уже пять лет страдал от неразделенной любви и больше двух лет даже не видел Людочку. Ты вырвала меня из бездны уныния, вернула к жизни, вселила уверенность. И не было между нами никого. А когда мы встретились потом через долгих три года разлуки, ты была замужем, а Людочки уже целых два года не было на свете. Да и что вам теперь делить, если вы обе лишь фантомы в моей скорбящей душе.
 – Толик, что ты меня заранее хоронишь? Успеешь еще... А пока я живая. Хочешь убедиться, поцелуй меня как тогда в Бердянске, – ласково улыбаясь, смотрела на меня Валя-Валентина, молодая красивая девушка, какой увидел ее тогда, тем памятным вечером в городе у моря.
Я протянул обе руки к моей Королеве и неожиданно наткнулся на безжизненный взгляд, а в ее руке блеснул мой пистолет, как тогда в Ленинске.
Я проснулся в ужасе, какого, мне кажется, не испытал точно в такой же ситуации, когда угрожала реальная опасность. И снова действительность всей тяжестью навалилась на мою душу, оплакивающую любимых...

Разбитые бессонной ночью, мы с Таней быстро собрались и отправились в Болшево. В новой двухкомнатной квартире, которую в конце концов получил Саша, мы были всего пару раз, да и то года два назад. Не помню, почему, но нас не было на новоселье. Периодически заезжавшие к нам всем семейством Бондари несколько раз приглашали приехать посмотреть их новое жилище.
И однажды мы собрались. Конечно же, нас не ждали. Да и мы не собирались задерживаться надолго. Квартира, как квартира, но Таню поразила огромная лоджия.
– Вот видишь, люди едва в Москву перебрались, а уже такая квартира, – не преминула уколоть жена, – Какая лоджия! А у нас даже балкона нет. Тебя только успевают вычеркивать из списков на жилье, – выговаривала она. Я не понимал, в чем моя вина, а потому та поездка окончилась ссорой.
После этого мы долго воздерживались от визитов к новоселам. Но однажды Валя настояла. К тому был повод. Давний приятель Саши, наш однокурсник Дёма собирался в длительную командировку в Соединенные Штаты. Последний раз мы виделись с ним еще в Ленинске.
Теперь, по прошествии времени, не жалею, что согласился, хотя и представлял, что все будет, как в прошлый раз – ссоры с женой не избежать.
В тот вечер Валя была неотразима. Ее необыкновенную красоту подчеркивало великолепное вечернее платье – остатки телевизионного прошлого, как позже определила она. Моя Таня и Рыжая, жена Дёмы по имени Людмила, которую так почему-то никто не звал, выглядели на фоне Королевы курочками-пеструшками.

Но если Тане было не привыкать, то между Валей и Рыжей, которая оказалась дамой с амбициями, вскоре разгорелось своеобразное соревнование.
Для начала Рыжая умело организовала наших дочерей, и девчонки весь вечер были заняты какой-то игрой, не докучая взрослым.
А за столом она вдруг перехватила инициативу у Вали. Рыжая мгновенно сервировала стол по-своему, заявив, что перед зарубежной поездкой их этому специально обучали, и делать надо именно так, а не иначе. Валя была обескуражена такой бесцеремонностью...
Похоже, их много чему научили, и едва мы сели за стол, Рыжая с Дёмой стали демонстративно перебрасываться между собой фразами на английском языке. Простыми бытовыми фразами из раздела “В ресторане” карманного разговорника, но бегло, уверенно. Эффект был потрясающим. Валя и Таня молча смотрели на них во все глаза, видя в них чуть ли ни иностранцев, с которыми тогда мало кто из нас общался. Именно в тот момент я почувствовал, что в моей Королеве что-то надломилось.
Похоже, лекции по правилам приличия оба “иностранца” прогуляли, хотя, скорее всего, дело было совсем в другом. Рыжая в тот момент показалась мне типичной стервой, а ее Дёма – типичным подкаблучником.
– Спик рашн, плиз, – обратился я к новоиспеченным “американцам”. Будущие “дипломаты”, конечно же, сделали вид, что не понимают причину моей просьбы, ведь они, якобы, никому не мешают, но все же перешли на русский.

Прекратив упражняться в английском, они тут же затеяли светскую беседу на окололитературные темы. Разумеется, громко беседовала все та же подготовленная к зарубежной поездке парочка. Остальные вынуждены были молча выслушивать высказываемые ими с улыбкой превосходства умные мысли о восточной поэзии. Краешком уха я как-то слышал, что Рыжая писала стихи и даже отсылала их в редакцию, правда, безрезультатно. Понятно, что и в этом направлении Валя, конечно же, не могла с ней конкурировать, несмотря на свой опыт телеведущей. Она в очередной раз потеряла инициативу хозяйки вечеринки.
Мне снова пришлось вмешаться и слегка осадить самоуверенную литераторшу, блеснув почерпнутыми когда-то у Дудеева познаниями. Рыжая попыталась, было, спорить со мной, но смолкла, едва я принялся читать наизусть и комментировать рубаи Омара Хайяма. Жаль, что она не предложила после этого тему импрессионистов. Слышал, что этому их тоже учат, как и беседам на околомузыкальные темы. Было бы, где разгуляться...
А вскоре женщины уединились, и я был лишен возможности помочь моей Королеве. Пока мы мирно беседовали о своем, Рыжая, похоже, успешно самоутверждалась в женском коллективе.
Наконец весь этот спектакль окончился, и нас собрались провожать на электричку. Неожиданно для всех, Рыжая с Дёмой подошли к черной “Волге” с блатными номерами и распахнули дверцы, приглашая нас на задние сидения.
– Это ваша машина? – поразилась Валя.
– Нет, служебная, – честно ответил Дёма, тут же съежившись под укоризненным взглядом жены.
– А как ты поедешь, если неслабо выпил? – спросил его.
– Эту машину не остановят, – уверенно заявил тот, многозначительно показав рукой на номера, дающие ему это превосходство над нами, простыми смертными, к тому же безлошадными...
– Все равно ты, Валечка, самая красивая, – шепнул я Вале-Валентине, когда прощался. Она благодарно улыбнулась. Если бы знал тогда, что в последний раз вижу мою Королеву в самом расцвете ее красоты и в состоянии относительного благополучия...

Дома вместо ожидаемого скандала жена удивила решительным осуждением поведения Рыжей и искренним сочувствием к Вале.
– Не думала, что у красивых такие же проблемы, как у нас, бледных поганок, – заявила она, – Эта рыжая стерва так завела Валю, что на ней лица не было.
– Чем, интересно?
– Да всем... И зарплату ее Дёма там будет получать в валюте, а остаток в чеках. И жить они будут в апартаментах. И танцевать она будет с принцами и королями. И весь мир увидит, в отличие от нас.
– А вы и уши развесили, – рассмеялся я.
– А что не правда? – начала заводиться жена.
– Само собой. Дёму разве послом направляют?.. Нет, рядовым клерком с рядовой зарплатой. Валюту им, конечно, дадут, но для местного потребления. Сюда привезут только чеки, если что останется от Дёминой зарплаты. Рыжая, конечно же, весь срок просидит без работы... А апартаменты – это просто меблированные комнаты, или квартира, а не то, что вы там себе нафантазировали.
– Квартира? – удивилась жена.
– Не веришь, посмотри в словаре, – успокоил ее, – Обыкновенная квартира с казенной мебелью. В ней Рыжая и проскучает все три года их командировки. Вспомни, что Люба рассказывала. Их из городка выпускали только толпой и только по магазинам. И это в социалистической стране... А этих в Америке вообще не выпустят. Мало ли какие провокации?.. Ну, пару раз свозят на экскурсию. Путешествовать они будут. Как же.
– Пожалуй, ты прав. Любаша там действительно от скуки помирала. Дни считала до конца командировки.
– Надо же придумать такое... С королями танцевать... Жены послов об этом не мечтают, а кто такая Рыжая?.. Да и королей в мире раз, два и обчелся. И что, все они мечтают с Рыжей потанцевать? Полный бред... И Валя из-за всей этой чуши расстроилась? – удивился я.
– Еще как... Она красивая. Могла бы найти себе такую пару.
– Какую такую?
– Ну, как Дёма, например.
– Что Дёма, такой уж красавец?
– Да нет, но в Америку попал.
– Да он не в Америку попал, а в военно-дипломатическую академию. И попал туда лишь потому, что отец Рыжей большой начальник. А женился бы он на Вале, жил бы до сих пор в Ленинске, или в лучшем случае в Сашиной квартире в Болшево, – рассмешил я жену.
– Почему именно в Сашиной? – все еще смеясь, спросила она.
– Потому что Валя ему этот перевод устроила. Устроила бы и Дёме, а может, и нет, – ответил ей, внезапно представив себя на месте Саши... Никогда бы я не отпустил мою Королеву в Москву хлопотать за меня. Думаю, Дёма тоже...
Примерно через неделю Валя заехала к нам. К сожалению, в тот день я задержался на работе, и она меня не дождалась. Зачем приезжала, неизвестно, но она очень удивила Татьяну неожиданным признанием.
– Знаешь, что мне Валя о тебе сказала? – спросила жена.
– Откуда?
– Не поверишь... Сказала, что давно влюблена в тебя... Что скажешь?
– А что я должен сказать? – спросил жену, чувствуя, что краснею, как мальчишка.
– Ничего не говори. По тебе видно, – вполне дружелюбно отметила Татьяна, – Могу уступить, – тут же выдала она обычное провокационное предложение.
– Глупости, – ответил жене. Что я мог ей еще ответить?..
“Бедная моя Королева. Зачем же ты сделала это бессмысленное признание? Столько лет продержалась, а тут не выдержала. Что с тобой?” – долго размышлял я в тот вечер.
После того откровения Валя больше к нам не приезжала. Изредка заезжал Саша, когда бывал в Москве. Надолго не задерживался. О Вале рассказывал сдержанно, двумя-тремя фразами. От него как-то узнали, что та устроилась работать юрисконсультом в нотариальную контору, расположенную недалеко от проходной нашего предприятия.
Татьяна навестила ее буквально на следующий день.
– Ну и контора, – рассказала она в столовой, – Теснотища. Народу прорва. Бедная Валька. С ее красотой и образованием работать в таком заведении?
– А где же ей работать, если на телевидение не взяли? По крайней мере, по специальности, – отметил я, чувствуя, как скверно вдруг стало на душе. “Вот тебе, Валечка, и Москва”, – надолго застряла в голове надоедливая фраза.
– Да-а-а... Ей не позавидуешь, – посочувствовала тогда Валентине жена...

Неожиданно, не пробыв в Соединенных Штатах и года, вернулся из командировки Дёма с семьей. Об этом по секрету сообщил Саша. Что случилось в Америке, он не знал, или не хотел рассказывать, но сказал, что у Дёмы большие неприятности.
Татьяна, вскоре навестившая Валю, узнала от нее гораздо больше, чем рассказал Саша.
– Ты был прав. Апартаменты действительно оказались обычной квартирой. Рыжая, как ты и предполагал, сидела дома и занималась хозяйством. Один Дёма куда-то ездил. Ни с кем она там так и не подружилась. Как и Люба, тихо помирала со скуки в городке. Очень обрадовалась, что их командировка окончилась досрочно, – пересказала она то, что услышала от Вали.
– Что я говорил? А то Америка... Дёму работать направили, а не на экскурсию... Ну, и как там Валя? – не удержавшись, спросил жену.
– Ты знаешь, не нравится мне ее настроение. Чудная она какая-то стала. Вот, говорит, разведусь с мужем, и буду менять свою жизнь. Как это, спрашиваю? Снова, говорит, стану Кузнецовой, тогда меня сразу на телевидение возьмут, – пересказала жена какой-то немыслимый бред, – А что, могут взять?
– Не думаю, – ответил ей, – Заполнит анкету, и все встанет на свои места. Да к тому же ее уже давно знают. Фамилия в ее деле не имеет никакого значения.

Заехавший через пару месяцев Саша рассказал, что Дёму направили служить во Львов. Рыжая с ним не поехала, осталась с дочерью в Москве. Устроилась на работу в ТАСС. До отъезда Дёмы они часто заезжали к ним. Теперь изредка заезжала по выходным только Рыжая.
С появлением Рыжей Саша надолго исчез. Вскоре вместе с нотариальной конторой исчезла и Валя. Примерно на полгода наши контакты прекратились полностью. И лишь ранней осенью восемьдесят второго Татьяна, случайно попавшая в Болшево, решила зайти к Вале, хотя и не рассчитывала застать ее дома.
Валя оказалась на месте, но в каком виде!
– Я ее даже не узнала сперва. Думаю, что за женщина? Растрепанная, в какой-то рваной майке, босиком. Ты что, спрашиваю, спала? Нет, говорит, я всегда так хожу.
– Ну, и что? Она же тебя не ждала... А почему она не на работе?  – спросил жену, больше удивленный этим фактом.
– Я тоже спросила... Бросила, говорит, ту работу, да и не нужна она мне. Я, говорит, развожусь с Сашей и уезжаю отсюда.
– Ну и ну! – не удержался я, – Теперь понятно, почему они оба исчезли.
– Да ничего не понятно, – возразила Татьяна, – Она уже давно об этом разводе твердила... Тут дела похуже... Твой друг, оказывается, тот еще тип!
– В каком смысле?
– В прямом. Как только Валя заявила о разводе, он начал ее потихоньку травить.
– Что значит травить? – удивился я, предполагая, разумеется, моральную травлю и не понимая, как это можно делать потихоньку, если все стало очевидным, – Конечно же, он не обрадовался. Представляю его настроение, – попытался оправдать его реакцию.
– В том то и дело, что он травит ее какими-то таблетками.
– Какими таблетками?.. А зачем она их пьет, если знает, что это отрава?
– Какими, неизвестно. Ей говорит, что это витамины, а сам их не пьет. А когда Валя отказалась, стал тайком подмешивать их в пищу. Она теперь боится есть дома, или ест только то, что приносит сама до его прихода. Мы с ней даже чай пили без сахара, потому что он мог и туда что-то подмешать, – несла какую-то чушь Татьяна.
– Типичная паранойя, – определил я состояние Вали, – А почему она ни заявит, куда следует, или хотя бы ни сдаст подозрительную пищу на анализ?
– Ей запретило начальство, – огорошила меня жена.
– Какое начальство? Она же не работает, – чуть ни прокричал я.
– Сашино, – убежденно ответила Татьяна. Мне вдруг показалось, что я схожу с ума. Татьяна несла полный бред, подобный тому, который я часто слышал в коридорах псих диспансера. Но она выдавала все это за рассказ Валентины. Слушать что-то подобное дальше было бессмысленным.
– Танечка, в первый же выходной едем к ним. Попробуем разобраться на месте, если это возможно, – решительно заявил жене. Она не возразила. Я облегченно вздохнул. Слава Богу, Татьяна здорова. А моя бедная Валя-Валентина? Что с ней?..

Выходных ждать не пришлось. В ночь с пятницы на субботу раздался звонок в дверь.
– Кого это несет среди ночи? – недовольно заворчала жена, – Наверно твои из Харькова или того хуже, из Кораблино. Только там такие ненормальные.
Я заглянул в дверной глазок. За дверью стояла Валя-Валентина.
– А я к вам. Не выгоните? – спросила она с порога.
– Заходите, – пригласил ее и прижавшуюся к ней сонную дочь, – Как вы добрались, Валечка? Электричкой?
– На такси, – улыбаясь, ответила Валя, – Мы к вам насовсем, Толик, – огорошила она меня. Сделал вид, что не расслышал.
– Ладно, проходите, – пригласил ранних гостий. На шум вышла Татьяна, выглянула удивленная теща.
– Что случилось? – спросили они в один голос.
– Принимайте гостей, – радостно улыбаясь, вошла Валя, ведя за руку дочь. В руке у Ольги был портфель, у Вали не было даже обычной дамской сумочки.
И никто тогда не предполагал, что началась заключительная фаза трагедии молодой красивой женщины, которую любили все, даже не подозревая о ее страшной болезни, заведшей в тупик, из которого она не смогла найти иного выхода...
На часах было начало четвертого, а потому, отложив все расспросы до утра, уложили гостей и легли сами.
– Надолго они к нам? – спросила Татьяна.
– Откуда я знаю? Думаю, завтра наверняка заявится Саша, все уладится и гости разъедутся, – предположил я ход развития событий...

Утро не привнесло ничего нового. Саша так и не появился. По квартире носилась радостная Валентина, заражая оптимизмом даже Татьяну. Жена повеселела, но неопределенность ситуации ее, похоже, угнетала. Да и теща, поблескивая глазками, так и норовила хоть что-нибудь выведать.
– Слушай, поговори с ней, – настаивала жена, – Узнай ее планы.
– Тебе проще, – сказал ей.
– Ни в меня же она влюблена, – съехидничала жена.
Пришлось решиться на переговоры.
– Что случилось, Валечка? Расскажи, если хочешь,  – зашел я в маленькую комнату, где Валентина на какое-то время осталась одна.
– Ничего не случилось, Толик. Ты же хотел, чтобы я ушла от Саши. Теперь я свободна. Все хорошо. Осталось тебе освободиться.
– Валечка, что ты выдумала? У нас семьи, дети. Какая свобода?
– Я тебя понимаю, Толик. Поступай, как знаешь. А я к этому типу не вернусь, – вполне здраво ответила Валентина. Расспрашивать о причинах семейной ссоры не хотелось. Они давно очевидны. В выдумки с таблетками я не верил. Интересоваться планами гостьи в первый же день счел неэтичным...

Неожиданно позвонил Саша Дудеев. Он приехал в очередную командировку и снова поселился в гостинице “Академическая”. Мы не виделись с лета восьмидесятого года. Тогда Саша приехал к нам в субботу. Конечно же, обсудив новости, мы зациклились на литературе. Он читал мне свои новые стихи. Мне же по-прежнему нечем было ответить.
– Толечка, пиши, ты же можешь, – убеждал он. Я как всегда лишь смеялся.
А потом Саша рассказал о своем коротком знакомстве с Владимиром Высоцким, когда он возил его в горы, где спускал на санках по горнолыжной трассе. Под впечатлением от стремительных, захватывающих дух спусков, Высоцкий стал обращаться к своему отчаянному рулевому не иначе как по прозвищу “Красный Волк”, присвоенному Саше за его ярко-красный спортивный костюм.
После катаний на морозце под яркими лучами горного солнца они оказались в жаркой русской бане, наполненной ароматами разнотравья. Красный Волк и в этом знал толк.
Насыщенный впечатлениями день завершился радушным азиатским застольем с цветистыми тостами и, конечно же, непринужденным разговором двух поэтов с особенным, романтическим восприятием мира.
Саша не рассказал, читал ли он свои стихи Высоцкому, или так и не решился. Все зависело от того, сколько выпили. Думаю, выпили немало...
– Будешь в Москве, заходи по-простому, Красный Волк, – прощаясь, сказал Саше поэт, оставив ему московские координаты...
– Толечка, завтра мы обязательно должны быть у Володи. Ты сам узнаешь, что он за человек, – уговаривал пьяненький Саша.
– Не выдумывай, Санька, – возражал ему, – Он приглашал тебя, а не меня. Иди один.
– Один не пойду... Вот посмотришь, вы понравитесь друг другу. Почитаешь ему свои стихи. Уверен, он будет в восторге... Не возражай, Толечка, – долго уговаривал друг.
– Санька, ты пишущий поэт, а у меня все в прошлом, – отбивался я.
– Поэт не может быть в прошлом. Пушкин разве не поэт? – смеялся Саша.
В конце концов, я сдался. “Как знать, может, вернется вдохновение”, – подумал тогда.
– Все, завтра прямо с утра едем к Высоцкому, – твердо решили, разливая остатки спиртного...

– Ну, что, собираемся? – со странной улыбочкой спросил Красный волк за завтраком, поднимая первую рюмку.
– Санька, – ответил ему одним словом, отчаянно махнув рукой.
– Я так и знал, – рассмеялся тот, – Ты, пожалуй, прав... За Высоцкого, за великого поэта, – провозгласил он первый тост. Мы выпили...
В день смерти поэта Саша позвонил мне из Фрунзе:
– Толечка, какие же мы дураки. Почему тогда не поехали к нему? А теперь мы уже не поговорим с ним никогда. Ты хоть понимаешь, Толечка, что это значит?
– Понимаю, Саша, – тихо ответил, мгновенно представив страшную бездну, навсегда разделившую меня с моей любимой Людочкой. Ведь что бы я ни делал, сколько бы лет ни прожил, мне никогда больше не заглянуть в ее бездонные глаза, отражавшие Вселенную. Разве только во сне...
– Ни хрена ты не понимаешь, – раздался в трубке голос Саньки, и связь оборвалась...

– Толечка, а мы сможем посетить могилу Высоцкого? – спросил Саша в телефонном разговоре после того, как объявил о приезде в Москву.
– Вряд ли, – ответил ему, – У нас гости.
– Может я не вовремя?
– Саша, ты всегда вовремя, – успокоил его...
Суббота прошла как обычно. Девочки играли в куклы, взрослые занимались делами. Валя периодически пыталась помогать Татьяне по хозяйству. Таня вежливо отказывалась принять помощь, ссылаясь на законы гостеприимства. Валя смеялась своим чудесным смехом-колокольчиком, и женщины затевали свой обычный треп, который с интересом подслушивала теща, скрываясь за выступом коридора. Вечером все дружно смотрели телепередачи. Утомленные приемом ночных гостей, мы относительно рано легли спать.
Проснулся от стука закрываемой входной двери. “Что такое? Уж ни Валя ли начала бродить, как в Харькове?” – мгновенно подскочил я с постели.
– Что случилось? – проснулась и Таня.
– Кажется, Валя куда-то ушла, – ответил ей.
– Я боюсь, – спряталась с головой под одеяло жена.
– За нее надо бояться. Одевайся, – скомандовал ей. Кажется, подействовало. Она встала с постели.
Быстро оделся, прошел в прихожую и включил свет. Осторожно заглянул в маленькую комнату. На диване спала только Оля. Вали действительно не было. Не было на вешалке и ее верхней одежды. Слава Богу, ушла одетой, но куда и зачем? На часах около трех.
Одевшись, мы с женой вышли на улицу. Несмотря на поздний час, то здесь, то там возникали одинокие фигуры, спешащие куда-то. Мы бросались навстречу, но напрасно. Прочесали всю округу вплоть до Ярославки. Вали не было нигде...
Вернулись домой проверить, а вдруг вернулась?.. Не вернулась.
– Вы откуда? – удивилась проснувшаяся теща.
– Гуляли, – коротко бросил ей.
– Ночь на дворе, а они гуляют, – запричитала теща.
– И еще пойдем. Хотите с нами? – предложил ей.
– Что я с ума сошла? – резанул хаос мыслей вопрос тещи. “Бедная Валя. Она больна. Болезнь подняла ее с постели. Надо искать, пока ни найдем”, – решил я.
– Пошли, – сказал Тане, и мы снова вышли на улицу.
Уже второй час мы бессмысленно кружили вокруг дома, пугая одиноких прохожих и осматривая подряд густые заросли кустарника и все потайные закоулки, где в принципе могла бы устроиться на ночлег больная женщина.
Мы уже подходили к дому, чтобы еще раз проверить, ни вернулась ли Валя, как вдруг у нашего подъезда притормозило такси, и оттуда кто-то вышел и направился к двери.
– Валя! – обрадовано крикнул я. Фигура остановилась. “Слава Богу”, – воздал хвалу Всевышнему.
– Ты где была? – бросилась обнимать беглянку Татьяна.
– Что вы так переполошились? – ничуть не удивилась, увидев нас, Валентина, – Мне надо было съездить на Главпочтамт, отправить телеграмму, – поразила та своим ответом. Выглядела она как обычно. Ничто не выдавало ее болезни, кроме, разумеется, времени суток, избранных ею для столь безобидного, казалось, дела, вызвавшего такой переполох.
– Какую телеграмму? Почему ночью? – продолжала возмущаться Татьяна. Я же молча наблюдал за их разговором, пытаясь оценить ситуацию.
– Срочную телеграмму Кирилову и Леонтьевой. Вы разве не знаете, что они поженились? – удивилась Валя, – Я их поздравила. Пришлось ехать в центр, чтобы успеть, – пояснила она. “Все. Приехала”, – екнуло сердце. Сомнений уже не было. Валя больна и больна серьезно. А Таня, удивленная лишь необычным сообщением, продолжала свой допрос.
– Кто такие эти ребята? Почему мы должны их знать, и разве нельзя было поздравить днем? – забросала она вопросами довольную успешно выполненным делом Валентину.
– Ты что, не знаешь дикторов телевидения? – удивилась та, – Как только мне сообщили, я тут же помчалась, чтобы быть первой. Это же очевидно.
– Кто тебе сообщил? Зачем тебе быть первой? – не успокаивалась Татьяна.
– Ладно, девочки, хватит разговоров. Пошли спать. Уже почти утро, – незаметно толкнул в бок Татьяну.
– Правильно, – согласилась Валя, – Завтра слушайте радио.
– Какое радио? – шепотом спросила жена.
– Потом расскажу, – так же шепотом ответил ей...

– Мне надо с ней поговорить, – сказал жене, когда вошли в квартиру и разбрелись по комнатам.
– Завтра поговоришь, – ответила жена.
– Завтра будет поздно. Она может ничего не вспомнить о своих проделках.
– Да ты что?.. Тогда иди, – разрешила она...
– Валечка, ты не спишь? – постучал я в дверь маленькой комнаты.
– Заходи, Толик... Я знала, что ты придешь, – улыбнулась укутанная в одеяло Валя, – Замерзла немножко, – пояснила она.
– Сейчас согреешься... Может чаю горячего?
– Спасибо. Я уже почти согрелась... Спрашивай... Ты же для этого пришел?
– Точно, – нерешительно подтвердил ее догадку. Я смотрел на нее и ни о чем не хотел спрашивать. Но делать нечего, Валя смотрела на меня с нескрываемым интересом. И я все-таки решился на тот трудный разговор, – Валечка, из твоих пояснений Тане я не увидел смысла в твоем поступке... Ты не хочешь ничего рассказать?.. Если нет, то я пошел спать.
Задавая вопрос в таком виде, я заведомо счел ее больной. Я был бы счастлив, если бы своим ответом она разубедила в этом. Увы. Этого не случилось.
– Хорошо, Толик, – немного подумав, ответила Валя, – Я расскажу тебе то, что не должна рассказывать никому. Ты знаешь, почему я это делаю, – сказала она и замолчала...
Все. Надежда мгновенно рухнула. Я уже знал, что будет дальше. Нечто подобное все еще помнил из литературы по психиатрии. Внимательно выслушав ее бред, сделал вид, что поверил всему. Я старался сдерживать себя, не задавать лишних вопросов, которые могли спугнуть “пациента”, заставить его замкнуться. Я невольно оказался в роли врача-психиатра...
И слушая рассказ Валентины, мучительно искал тот единственный путь продолжения разговора, который заставит ее саму усомниться в правильности своих умозаключений, потому что твердо знал, переубедить больного невозможно.
– Валечка, а ты знаешь, что мозг состоит из двух полушарий? – задал ей вполне невинный вопрос, на который она, конечно же, знала ответ.
– Знаю, – слегка настороженно ответила Валя.
– Так вот, Валечка, я где-то читал, что иногда каждая из половинок может вести себя вполне самостоятельно. Они могут даже общаться между собой. И тогда человек может видеть вполне реальные сны. Одна половинка что-то показывает, вытаскивая это из подсознания, а вторая смотрит как фильм то, что человек в действительности никогда не видел... Я часто видел такие сны, особенно в детстве... А ты видела?
– Конечно, видела, – ответила она, восприняв, разумеется, все, что я сказал. Что ж, можно двигаться дальше.
– А представь, что будет, если человек не спит. Ведь в этом случае он может слышать голоса и даже видеть давно умерших людей, которых в жизни никогда не видел, – и я рассказал Вале о том, как мы оказались в пустыне, и как реально увидел девушку в старинных одеждах, говорящую на незнакомом мне языке. Она была очень похожа на мою маму, но я точно знаю, что никогда не встречал ее прежде...
Я видел, что Валя внимательно слушает меня и, похоже, пытается примерить мой рассказ на свой случай. Развивать мысль дальше было опасно, и я замолчал. Мне показалось, она задумалась.
– Так может, я сама себе даю команды? – неожиданно спросила Валя. Я чуть было ни подпрыгнул от радости. Так быстро добиться результата. Это казалось невероятным.
– Не знаю, Валечка. Тебе видней. Давай спать, – постарался переключить ее внимание. Сомнение посеяно. Теперь дело только за ней...

Мы проснулись от звонка в дверь. На пороге стоял Саша Дудеев.
– Это так вы меня ждете! Спят до сих пор! – деланно возмутился он. Мы обнялись.
– Саша, раздевайся и проходи на кухню, – пригласил его. Друг с удивлением посмотрел на меня.
– Что у вас за гости такие, что друзей на кухне встречаете?
– Сашенька, гости действительно не простые. Одна, похоже, подруга по несчастью, – ответил ему и рассказал все, что знал и предполагал. Саша был испуган не на шутку.
– Толечка, это же очень серьезно. Что ты там сделал. Ты же дилетант. Ее надо срочно в больницу, – уговаривал он меня.
– Санька, это мы с тобой понимаем. Но как ты ее направишь, если она здесь не прописана? А домой возвращаться не хочет. У нее проблемы с мужем, – и рассказал ему и об этом, – Я думал, он утром примчится, а его до сих пор нет.
– Ну, так поехали, поговорим с ним. Он же должен понять, что это не шутки, – предложил Саша.
– Это кто там шумит? – вышла на кухню Татьяна с подглядывающей как обычно из-за угла матерью. Они обе поприветствовали моего друга, которого всегда принимали с радостью.
– Валя уже проснулась?  – спросил жену.
– Кажется, – ответила она, – Пойди, посмотри... Саша, проходи в комнату. Мы уже встали, – пригласила она.
– Танюш, мы с Санькой сейчас съездим в Болшево. Вале о нашей поездке ничего не говори, – попросил ее.
– Вот хорошо, – обрадовалась она, – Хоть бы они помирились.

Я зашел к Вале. Она и Ольга уже были одеты и сидели на убранном диване.
– Привет, девочки. Как спалось?
– Привет, Толик. Нормально. А кто там, на кухне? – спросила Валя.
– Друг из Киргизии заехал в гости... Кстати, ты его знаешь. Он служил в Ленинске, а потом комиссовался... Саша Дудеев, – напомнил ей.
– Как же, помню, – неожиданно обрадовалась Валя, – Веселая компания собралась. Пациенты дурдома, – громко рассмеялась она странным, не своим смехом. Я не знал, что сказать, а уж, тем более, что делать.
– Валечка, ты подумала о том, что я тебе рассказывал ночью? – попробовал переключить ее внимание на продуктивное направление.
– А что ты мне рассказывал? – удивленно посмотрела на меня Валентина, – Я же спала ночью. Когда? Что-то не припомню, – снова ужаснула она.
– А ты помнишь, куда ездила ночью? – спросил ее так, на всякий случай.
– Куда я могла ездить ночью, Толик? Ты меня пугаешь, – стала вдруг серьезной Валя.
– Я иносказательно, Валечка. Что ты так переполошилась? Идите, готовьтесь к завтраку, – предложил гостьям.

После завтрака мы с Санькой незаметно исчезли и отправились в Болшево.
– Приехали? – спросил мрачный как туча Саша, ничуть не удивившись нашему визиту, – Я так и думал, что она поедет к вам, – косо взглянул он на меня, словно именно я был причиной его несчастий.
– А куда ей еще ехать ночью с ребенком? – спросил, раздраженный его догадливостью.
– А мне все равно, куда, – удивил нас равнодушием к судьбе своих близких отец семейства.
– Тебе все равно, куда увезли твоего ребенка? – возмутился Санька.
– Ребенок с матерью. А вот мать, – махнул он рукой.
– Ты хоть представляешь, что с Валей? – уже не сдерживая эмоций, спросил его.
– А мне наплевать, – последовал ответ, после которого возникло желание немедленно уйти из этой когда-то благополучной квартиры и никогда больше здесь не появляться. Молча развернулся к выходу.
– Тебе наплевать, что твоя жена серьезно больна? – придержав меня рукой, подключился Санька.
– Чем она больна, – то ли спросил, то ли выразил недоверие к сообщению Саньки обиженный муж.
– Ты сам давным-давно знаешь... А сейчас у нее обострение болезни. Она фактически недееспособна, а с ней ребенок. Между прочим, твой ребенок, – взяв себя в руки, обрисовал ему сложившуюся ситуацию.
– Мы с ней разводимся. Пусть суд решит, дееспособна она, или нет, – продолжил тупой упрямец, ослепленный чувством оскорбленного самолюбия.
– Ты сам решил, что вы разводитесь, или она так решила? – спросил его в надежде все же развернуть разговор в продуктивном направлении.
– Она решила, а я не стал возражать. Мне надоели ее капризы.
– Она уже ничего не может решать в ее состоянии... Понимаешь ты это, или нет? Она уверена, что ты ее травишь какими-то таблетками... Что на это скажешь? – пошел я в атаку.
– Какими таблетками? Что она выдумала? Это витамины!
– Теперь тебе все понятно?.. Или рассказать, что она устроила сегодня ночью?
– Понятно, – мгновенно сник Саша.
– А если понятно, собирайся, поехали.
– Я не поеду... Впрочем, вы езжайте, я приеду позже, – решил он.
Мы молча вышли из негостеприимной квартиры и двинулись на станцию.
– Думаешь, приедет? – спросил Санька.
– Надеюсь. Хотя, как знать. Я впервые видел его таким бестолковым.

Ближе к вечеру Саша все же появился. Выглянувшая на звонок Валя, едва увидев его, быстро заперлась в маленькой комнате.
– Ну, вот. Зря я приехал, – огорченно сказал он, когда Валя, в ответ на его просьбы открыть дверь и поговорить, не произнесла ни слова.
– Идите в большую комнату, – предложил я гостям, – Санька, поговори с ним, – попросил Дудеева, надеясь, что тот сможет объяснить Саше, что причина их размолвки – болезнь Вали, только она и вряд ли что иное.
Мне же предстояла задачка сложнее – уговорить Валю объясниться с мужем.
– Валечка, открой, пожалуйста, дверь. Я хочу поговорить с тобой, – попробовал установить контакт с затворницей. Неожиданно дверь открылась:
– Входи, Толик. Неужели ты подумал, что я не захочу говорить с тобой... Я только с тобой и хочу говорить. Потому и приехала к тебе, а не уехала домой в Ефремов.
– Валечка, почему ты не хочешь объясниться с Сашей? Он приехал, значит, ему есть, что сказать, – обратился к ней, едва вошел в комнату.
– Мне не о чем с ним разговаривать, Толик. Мы все сказали друг другу дома... Я ушла от него насовсем... Ушла к тебе, если ты это до сих пор не понял, – повергла в шок своим признанием Валентина. Она говорила разумно, как женщина, принявшая непростое решение. И если бы ни ее нелепые поступки накануне, мне было над чем задуматься. Ее ответ загнал в тупик.
– И все же, Валечка, выслушай его. Ты вольна поступать, как знаешь. Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь, пока ни выгонят нас обоих. Но поговори с ним, – еще раз попросил Валентину.
Мы сидели рядом, и я говорил все это искренне, глядя ей в глаза, потому что вдруг почувствовал, что эта больная женщина настолько дорога мне, что готов пожертвовать всем ради ее благополучия. В тот момент мне показалось, что только моя поддержка поможет ей преодолеть болезнь. И мне уже было все равно, что будет потом.
Мы молча сидели, глядя в глаза друг другу, как когда-то, много лет назад в Бердянске, когда яркой молнией вспыхнула наша любовь. Я не знаю, сколько мы так просидели...

– Зови его, – спокойным тоном вдруг попросила Валентина.
Я вышел из комнаты и пригласил испуганного Сашу. Их разговор был коротким. Минут через пятнадцать они вышли вдвоем и стали собирать Ольгу.
– Ей завтра в школу, – хмуро пояснил Саша, – Мы завтра с ней приедем, – пообещал он, одеваясь. Валентина молчала, и, судя по всему, домой ехать не собиралась.
Вскоре они уехали. Заторопился в гостиницу Санька. Перед отъездом он сказал, что сделал все, что мог, и кажется, сумел убедить упрямца не спорить с больной женой.
Утомленные бурными событиями, мы рано легли спать, и та ночь прошла без приключений. С утра, когда теща и Валя еще спали, мы с Таней уехали на работу.
Вернувшись с работы, не обнаружили Валентину. Зато теща встретила нас радостной улыбкой:
– Забрали ее в Кащенко. Приехал Саша с врачом и двумя санитарами. Валя их как увидела, рассмеялась. Это, говорит, за мной. Врач с ней поговорил, потом она оделась, и они уехали, – с порога сообщила она новость.
Она еще долго рассказывала Татьяне какие-то подробности, но я уже не слушал. Тяжелое предчувствие камнем навалилось на мою душу. Я вдруг почувствовал себя то ли предателем, то ли соучастником преступления. Именно в тот момент появилось ощущение, что случись беда с моей Королевой, этот камень уже никогда не снять с души...

Все время, пока Валя была в больнице, у меня не хватило духа ее навестить. После всего происшедшего мне не хотелось встречаться с Сашей, даже для того, чтобы узнать, куда ее определили. Разыскивать самостоятельно не представлялось возможным – навалились министерские события.
К тому же, неожиданно для меня против посещения решительно высказалась Татьяна:
– Она что, твоя родственница?.. Выпишут ее, съездим к ним в Болшево. А туда пусть ездит Саша. Он ее муж.
Саша меж тем больше у нас так и не появился. Понятно, что ему хватало забот о дочери и больной жене. К тому же я представлял, что ему могла наговорить Валя в запале семейных ссор.
Валю выписали лишь весной. Они тут же появились у нас всем семейством, буквально через день после возвращения Вали из больницы. Если бы я знал, что то была наша последняя встреча с моей Королевой, Валей-Валентиной...
Они приехали без всякого предупреждения. Было уже за полдень выходного дня, а потому Татьяна тут же принялась готовить стол из того, что мы накануне успели принести из магазина.
– Развлекай гостей, – отправила она меня с кухни. Кого развлекать? Девочки тут же ушли в маленькую комнату. Туда же вскоре переместилась теща. Немного посидев с нами, за ней перебрался и Саша. Мы остались с Валей вдвоем.
Я смотрел на нее и не узнавал. Внешне то была прежняя Валя, но бледная, осунувшаяся, сникшая, как срезанный яркий цветок в красивой вазе, но без живительной влаги. В ней ничего не осталось от Королевы. Она словно бы померкла душой.
Она односложно отвечала на мои вопросы и ни о чем не спрашивала. Не звенел как всегда в разговорах ее голосок-колокольчик, не услышал я больше и ее смеха-колокольчика. Я рассказывал ей о своих непростых проблемах. Она внимательно слушала. И все...
Наконец я решился спросить о том, что меня действительно волновало. И Валя спокойно назвала свой диагноз, рассказала, чем и как ее лечили. Ничего нового – все тот же болевой шок и транквилизаторы.
– Как же ты, бедняжка, все это выдержала? – посочувствовал ей.
– Рожать труднее, – вяло ответила она.
Вскоре сели за стол. Разговоры не клеились и шли в основном вокруг малозначительных новостей. Никто ни словом не обмолвился о бурных событиях осени, когда Валя была вне себя. Но тогда она излучала счастье освобождения от чего-то гнетущего!.. Теперь же создавалось впечатление, что моя Королева вновь оказалась в той же тюрьме, которая  без решеток и оков крепко удерживала в кабале самое ценное – человеческую душу...
– Прощай, профессор Толик, – впервые улыбнувшись, тихо, только для меня, произнесла прощальные слова моя Королева, подставив щечку для поцелуя. Я поцеловал ее и тут же столкнулся с взглядом, полным тревоги и, мне показалось, какой-то невысказанной боли, – Я не выдержу все это еще раз, Толик. Я боюсь, – тихо добавила она, и на ее ресничках появились слезинки. Бедная моя Королева, Валя-Валентина...
Я не ответил, боясь расплакаться... Наше прощание так напомнило что-то подобное, что уже было однажды в коридоре купейного вагона поезда, несущего нас навстречу неизвестности. Но тогда впереди у нас была жизнь и хоть и слабая, но надежда. А теперь лишь камень на душе и ничего, кроме смутного ощущения надвигающейся беды...
 
Вот она эта Беда... Она сквозила в распахнутой настежь входной двери осиротевшей квартиры и в хмурых лицах снующих в ожидании чего-то незнакомых людей. Я увидел проскочившего куда-то Сашу. Мы с Таней двинулись, было, за ним, но остановились в коридоре, потому что в комнатах, казалось, не протолкнуться от беспорядочной суеты каких-то сборов.
Я увидел тихо плачущую пожилую женщину, одиноко сидевшую на диване среди всей этой суеты, и сразу понял, что это ее мама, потому что больше не плакал никто. Вскоре ее подхватили под руки два крепких мужичка, и стало понятно, что все устремились на улицу. Там уже стоял небольшой автобус и крытый тентом грузовик.
Вскоре автобус был заполнен до отказа. Татьяна успела войти с какими-то женщинами, а меня не пустил решительного вида мужчина с зычным полковничьим голосом – по-видимому, распорядитель.
– Мне надо, – сказал ему так, что тот сразу все понял и не стал задавать никаких вопросов.
– Лезь в бортовую, – сказал он и махнул кому-то рукой, – Пропусти.
Я влез в кузов, где расположились четверо бойцов с лейтенантом, а в углу стояли венки и лежали лопаты. У меня защемило сердце.
Ехали недолго. Вскоре машина остановилась, и все молча выпрыгнули через высокий борт кузова, а я остался один, наедине со своими мыслями. Все происходящее казалось мне кошмарным сном, где стоит только проснуться, и не будет этой машины с венками и лопатами, и исчезнут незнакомые люди, готовые выполнить порученную им страшную, по своей сути, работу. Очнувшись от этой нелепой мысли, вдруг осознал жуткую реальность бытия и весь ужас происходящего.
Меж тем борт открыли, и четыре крепких бойца подняли на уровень кузова закрытый гроб. По инерции, почти не осознавая, что делаю, подхватил его за торцевую часть, обращенную ко мне и, пятясь, пронес вместе с бойцами в глубину кузова.
Бойцы и лейтенант влезли ко мне, борт закрыли, и мы снова поехали.
– Жалко. Такая красивая, – сказал один из бойцов, – Что, интересно, с ней случилось? Совсем еще молодая.
– Говорят, покончила с собой, – ответил лейтенант, и все замолчали до самого кладбища...

Я смотрел на гроб и не верил, что там лежит женщина, с которой всего три недели назад мы сидели за столом и говорили о наших проблемах. “Я не выдержу все это еще раз, Толик. Я боюсь”, – вспомнил ее последние слова перед нашим расставанием. Что же случилось с ней в такой короткий промежуток времени? Неужели она снова стала слышать голоса, которые отдавали ей команды к исполнению?
Я представил себе, как она боролась с этим раздвоением сознания, страшась этого состояния, осознавая его и не в силах побороть.
Бедная моя Королева, Валя-Валентина. Только мы с Дудеевым смогли распознать твой страшный недуг, потому что сами нередко находились у такой же черты, не преступая ее. Почему же ты выбрала этот самый простой, самоубийственный путь? Мог ли я предотвратить твой выбор? Мысли, мысли, мысли...
Лишь здесь, у твоего гроба, я вдруг осознал, что не только мог, но и должен был принять твое безумное предложение сойти с поезда и вернуться домой вдвоем. Наша жизнь сложилась бы иначе, потому что мы любили друг друга искренне и чисто. И нет мне теперь оправдания...
Машина остановилась, открыли борт, гроб сняли и понесли к могиле. Я выпрыгнул из кузова. Люди из автобуса присоединились к процессии, а я все стоял и стоял, не в силах сдвинуться с места, придавленный неимоверной тяжестью своего запоздалого прозрения...
Я так и не решился пойти со всеми, чтобы проститься с тобой, моя Королева, потому что не захотел увидеть тебя мертвой. “Прощай, профессор Толик”, – вспомнил я твои прощальные слова, когда гроб уже почти скрылся среди деревьев, и мысленно ответил, – “Прощай, моя Королева, Валя-Валентина. Я запомню тебя живой”.

К автобусу подъехали две легковушки. Ко мне подошел все тот же зычный полковник-распорядитель.
– Что уже закончили? – спросил он, очевидно про похороны.
– Не знаю, – ответил ему.
– Пойди, посмотри, – скомандовал тот водителю второй легковушки, – Ты Сашин друг? – спросил полковник. Я кивнул головой, – Ясно... Ты, Дёма, давай садись в автобус. Бортовая пойдет в часть, – скомандовал он, приняв, очевидно, за Дёму, и пошел к лесу, откуда уже появились люди из похоронной процессии.
Я вошел в автобус. Вскоре он начал заполняться людьми. Вошла Татьяна:
– А ты как здесь оказался? – удивилась она.
– Я на той машине, – показал ей на грузовик, – Меня в автобус не пустили.
– Да я так и поняла. Здесь было как сельдей в бочке.
Меж тем маму Вали с ее сопровождающими и Сашей посадили в легковушки, которые тут же уехали. Немного погодя, тронулся и наш автобус.
Вскоре мы снова оказались у распахнутой двери Сашиной квартиры.
– А-а-а, Толик? – остановился около нас пробегавший Саша, – Вы пока погуляйте. Вы во вторую смену... Сейчас, – бодро крикнул он кому-то, выглянувшему в коридор, и чему-то улыбаясь, не спеша пошел в комнату.
– Слушай, у Сашки все дома? – покрутила жена пальцем у виска, – Такой день, а он чуть ли ни радостный носится... Вот я умру, и ты тоже таким будешь? – неожиданно налетела она.
– Да я сам удивлен. Такое впечатление, что только Валина мама переживает, – ответил ей, проигнорировав последний вопрос.

Мы вышли на улицу. Там стояли еще несколько человек, среди которых были и оба мужичка, сопровождавших Валину маму.
– Извините, вы случайно ни Толик? – обратился ко мне один из них.
– Да, – ответил ему.
– Николай, – протянул тот руку для знакомства, – А это Виктор, – показал на второго, – Мы братья Валентины, – представил он себя и брата. “Потрясающее несходство”, – мысленно воскликнул я.
Я пожал им руки и выразил наши с женой соболезнования.
– Пойдем в комнату, Толик. Мама очень хотела с тобой поговорить, – пригласил Николай.
Мы поднялись в квартиру, и зашли в маленькую комнату, где отдыхала мама Валентины. Ребята представили ей меня.
– Толик, – обняла женщина и расплакалась. Немного успокоившись, она объяснила, почему хотела непременно поговорить со мной.
Ее рассказ я слушал с большим интересом, потому что узнал много нового о Вале и ее простой семье, о ее детстве и юности, о ее планах и несбывшихся мечтаниях, и, наконец, о  страшной болезни, убившей ее, в конце концов.
Дочь делилась с матерью, как с подругой, всеми своими секретами, а потому оказалось, что в этой семье меня заочно знали с того памятного лета шестьдесят шестого года.
– Какой же счастливой она вернулась тогда из Бердянска, – рассказала мама, – Она читала мне твои стихи и очень долго ждала твоего письма. Я утешала ее, как могла. Забудь его, говорю, мало ли парней на свете. Нет, всегда отвечала она, такой всего один... А потом появился Саша. Что он там наговорил ей о тебе, не знаю, но Валька долго была сама не своя... Вышла замуж, поехали они в Ленинск, и вдруг присылает письмо, где написала обо всем, как оно было у вас на самом деле... А что уже поделаешь... В отпуск приехала. Мы тогда вас вместе ждали, Валя телеграмму прислала, что летите вдвоем, а приехала одна... Снова не судьба... А потом ты уехал из Ленинска. Как же она переживала. Так захотела в Москву, что на все была готова... Вот тебе и Москва. На телевидение не взяли, на работе плохо. А там эта Рыжая со своей черной магией. И сгубили мою доченьку, – заплакала она.
Тогда я совсем не обратил внимания на слова “черная магия”. Сказаны они были мимоходом, и мне ничего не говорили. В ее рассказе меня заинтересовало лишь упоминание Рыжей.
В тот день мама лишь рассказывала. Ей надо было выговориться, растворить в том рассказе-воспоминании о дочери свое материнское горе. Все самое интересное я узнал гораздо позже. А пока нас пригласили в большую комнату помянуть Валю-Валентину...

Моя следующая встреча с родными Вали случилась меньше, чем через неделю – в день, когда по традиции отмечают девять дней.
Меня встретили как давнего знакомого и тут же усадили рядом с мамой, сидевшей за столом между братьями Валентины. В день похорон нам так и не удалось поговорить с ней обстоятельно, а потому она, похоже, решила не терять времени на поиски встречи со мной.
– Как же так случилось, Толик, что не уберегли мою доченьку? – спросила она, когда все уже давно переключились на трапезу и соответствующие случаю застольные разговоры.
– Мне кажется, Саша просто не понимал, что она больна, – ответил ей и рассказал о бурных событиях, предшествовавших больничной койке в психиатрическом отделении.
– Да нет, Толик. Саша давно знал о ее болезни. У Валечки она наследственная.
– Я знаю, – подтвердил я.
– Откуда? Разве Валечка или Саша тебе что-нибудь говорили? – удивилась мама.
– Нет, конечно. Узнал случайно еще в первые наши месяцы в Ленинске, а потом, года через два, в Харькове, – и я в деталях рассказал ей, что тогда произошло, а главное, что сказали моему отцу врачи, когда узнали об этих деталях. Мне показалось, что вовсе не удивил ее своим рассказом.
– Красавица моя, – всплакнула мама, – Вся в деда. Тоже был красивый и такой же несчастный, – пригорюнилась она. Помолчав, продолжила, – Все от деда взяла и красоту свою, и болезнь эту тоже... Валечке нужен был человек, который ее понимал, а главное, который был бы ей дорог. Когда у нее все хорошо, она как все. А как какая неприятность, жди приступа. Чуть переволнуется и ночью говорит-говорит, а иногда даже вскакивает и бежит куда-то. Дед, тот всю деревню обегал, а потом ляжет, где придется, и спит до утра. Но никому никогда зла не причинит. А вот Валечка меня удивила... Толик, а ты когда видел ее в последний раз? – вдруг спросила она.
– Сразу после больницы. Они с Сашей и Олей заезжали к нам.
– А до болезни ты часто у них бывал?
– В этой квартире всего два раза. Сразу после новоселья, и когда нашего однокурсника провожали в Америку. А так Валя с Сашей иногда к нам заезжали, когда бывали в Москве, но за полгода до Валиной болезни совсем пропали. Мне было не до хорошего – работа, командировки. А вот жена съездила, навестила, но уже слишком поздно. Они собрались разводиться. А через день Валечка к нам примчалась.
– Толик, а ты ничего не слышал о черной магии? Валечка или Саша тебе ничего не говорили? – удивила она неожиданным вопросом.
– Нет. А что они мне должны были говорить? – недоумевая, спросил ее.
– Да нет. Ничего, – ответила она и, похоже, потеряла интерес к этой теме.
И я долго еще рассказывал ей подробности, как познакомился с Валей-Валентиной, как вспыхнула наша любовь, как нелепо складывались наши дальнейшие отношения. Мама слушала внимательно, не перебивая, но я чувствовал, что она уже давным-давно знала все это от своей Валечки...

Прошло около месяца от даты печальных событий.
– Слушай, тут Сашка заезжал, – сообщила мне как-то жена, – Напомнил, что скоро сорок дней Валентине... Странный он какой-то. Неужели сумасшествие заразно? – предположила она.
– Выдумаешь такое. А что случилось?
– Представляешь, приехал довольный такой. Вчера, говорит, с Валей разговаривал. У нее все в порядке... Он рассказывает, а у меня мороз по коже. Ну, думаю, и этот умом тронулся от горя. Валя мне тогда рассказывала, с чего у нее все началось, – я насторожился.
– Что началось?
– Да все ее неприятности. Сначала похороны Сашиной мамы, потом еще кто-то из родственников умер. А тут, говорит, на работе направили оформить завещание. Приходит, а там труп. И так дня три подряд. Ну, и пришлось ей бросить работу. А дома Саша со своими таблетками... Слушай, как бы и он в дурдом ни загремел, – обеспокоилась жена. Вспомнив, как вел себя Саша в траурные дни, я задумался...
И снова за столом я оказался рядом с мамой и братьями Валентины. В этот раз можно было не сомневаться, что все они относились ко мне по-родственному. Одновременно видел их недовольство странным поведением Саши.
– Знаешь, Толик. Так и подмывает морду набить за все хорошее, – сказал кто-то из братьев, заметив его очередную выходку, – Так ведь рассыплется, а ему еще Ольгу воспитывать.
Уже в конце поминок мама все же не удержалась и рассказала, что слышала от Вали о странном увлечении мужа и его друзей, вернувшихся из Америки.
– Валечка мне тогда рассказала, что жена этого Дёмы, Рыжая, привезла какую-то книжку про черную магию. И вот они все ее прочитали и начали что-то там делать, как написано. И представляешь, говорит, мамочка, у меня стало получаться лучше всех... Как рассказала, меня ужас охватил. Что же ты, говорю, доченька, делаешь? Мы же православные, а ни нехристи какие. Зачем тебе это надо?.. А зато, говорит, я с дедушкой говорила. Как, спрашиваю, ты можешь с ним говорить, если он давно помер? По той книге, говорит, с мертвыми можно разговаривать. Страх какой, – разволновалась она так, словно Валя рассказала ей весь этот бред только что, а не несколько месяцев назад.
– Да тут Саша недавно мою жену напугал, когда рассказал, что он с покойной Валей говорил. Она подумала, он с ума сошел от горя, а выходит, той ерундой до сих пор занимается, – вдруг осенило меня.
– Да они пусть занимаются, чем хотят. Они здоровые, а моя Валечка именно после этого стала слышать голоса. Угробили они ее этой магией.
– Похоже на то, – мрачно согласился с ней, вспомнив нашу ночную беседу с Валей после ее побега на Главпочтамт.
Я вдруг ясно представил, что произошло, когда Дёма и Рыжая вовлекли Сашу и Валю во вроде бы безобидное занятие снобов – сеансы спиритизма. Они, психически здоровые люди, просто развлекались от скуки, а вот бедняжку Валю, страдающую наследственным заболеванием,  это неизбежно должно было привести к катастрофе. Мог ли об этом догадываться Саша, знавший, как оказалось, о болезни Вали? Вряд ли. Ведь он не читал литературы по психиатрии...
И я рассказал маме о том разговоре, когда Валя сообщила мне “страшную тайну”, что она радиоуправляемый биоробот, который должен исполнять команды какого-то центра. И еще рассказал, как попытался внушить ей, что не какой-то центр, а она сама себе выдает те команды, и что Валя в конечном итоге согласилась со мной, но к утру напрочь забыла и о нашем разговоре и о своем ночном путешествии.
– Вот видишь, Толик, ты все понял, и Валечка тебя поняла... А этот умник сам подбросил больной жене такую книжку... Мало того, мне сказали, что эта Рыжая зачастила к Валечке, когда она вышла из больницы. Кто знает, чем они занимались. Но не могла моя Валечка сама на себя руки наложить. Все эта магия проклятая, – расплакалась мать, потерявшая дочь...

Переговорить с Сашей удалось лишь месяца через три, когда он, как обычно, заехал к нам по дороге из Москвы в Болшево.
Он сам затеял тот разговор, когда понес какую-то чушь об астральной связи с Валей, которая в данный момент, якобы, успешно преодолевает какие-то “чистилища”, прежде чем ее определят на постоянное место жительства в одной из сфер.
Выслушав весь этот бред, сопровождавшийся научной терминологией, понял лишь одно – Саша не сумасшедший, а увлечен вновь входившими тогда в моду учениями Рериха и Блаватской.
Начитавшись привезенных Дёмой книг об оккультизме, он возомнил себя медиумом. На здоровье, заблуждайся, сколько хочешь. Меня же интересовало лишь одно, понимал ли он, что творил, когда вовлекал во все это Валентину?
И я сделал вид заинтересованного человека. Сколько же чепухи узнал в тот день, мысленно содрогаясь от смеха. А Саша с сияющими глазами фанатика все рассказывал и рассказывал о каких-то сферах, в которых обитают сущности, или, по-иному, очищенные души бывших людей.
Узнал я и как он выходил в астрал для связи, и как отыскивал там кого-то.
– Все это требует большой концентрации мысли. Отвлекаешься от всего, расслабляешься, входишь в транс, а потом все идет само по себе, – заикаясь от волнения, ответил Саша на мой вопрос, – сущности сами тебя находят. Меня как-то нашел мой предок, который жил четыре тысячи лет назад. Его звали “Тургай” и он был убит стрелой, – с гордостью сообщил он потрясающую новость, почерпнутую из астрала.
– А как вы говорите? На каком языке? – с серьезным видом продолжил я допрос.
– В том-то и дело, что в этом обмене нет языка. Мы обмениваемся мыслями.
– То есть, ты хочешь сказать, что сам формулируешь то, что воспринимаешь из астрала? – задал ему вопрос-ловушку.
– Ну, да! – тут же попал в нее новоиспеченный медиум, – Ты все правильно понял!
– Еще бы, – с гордостью ответил ему, – А голоса сущностей ты слышишь, или нет?
– Голоса слышала только Валя, – неожиданно проговорился “медиум”, – А мы ничего не слышали, – честно ответил он. “Вот оно!” – мысленно воскликнул я, но не стал пока развивать допрос в интересующем меня направлении.
– А как же вы все-таки фиксировали ваш обмен мыслями, если фиксировали?
– Запросто! – воскликнул профессионал бесед с загробным миром, – Я держу в руке карандаш, и он сам, помимо моей воли, записывает ответы сущностей, с которыми установлена мысленная связь, – радостно пояснил он.
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то водит твоей рукой помимо твоей воли?
– Совершенно верно! – попался Саша в очередную ловушку.
– Саша, а скажи, пожалуйста, – продолжил я, – Как ты различаешь, когда ты пишешь сам, а когда пишут за тебя?
– Запросто! – глянул он на меня с видом превосходства, – По сути ответа. Он содержит то, о чем я до ответа даже не подозреваю.
– Саша, а тебе не приходило в голову, что эти ответы идут не из астрала, а из глубин твоего подсознания, то есть, по сути, от самого себя? – попытался я сокрушить устои его новой религии.
– Этого просто не может быть! – с искрой в глазах уверенно заявил фанатик.
– Почему?!
– Потому что мы все делаем строго по правилам и предписаниям, – ответил типичный догматик веры.
– Ну, тогда, конечно, да, – поддержал его.
“Круглый идиот”, – подумал я. С таким идиотизмом вряд ли подумаешь о других людях, даже близких. Как же! Ты вышел в астрал, ты поднялся над людьми, ты можешь знать прошлое Человечества в деталях. Интересно, а как насчет будущего? Наверняка и здесь есть перспективы, иначе, зачем весь этот огород?
– Саша, а свое будущее можно узнать у сущностей? – смиренно спросил я “гуру”.
– А как же! – оживился тот, – Не только свое, но и всего Человечества! – уверенно заявил новоявленный Пророк. Вот это да! Да только от осознания своего величия можно свихнуться. Ведь если о будущем все известно, то облегчается и поиск пути к нему. А когда знаешь направление, о чем еще думать, зачем суетиться. И Саша продолжил потрясать, – А о себе я уже давно знаю все. Умру я в девяносто восьмом году от инфаркта. А до этого года мне ничто не угрожает. Так что я теперь спокоен, как удав.
– Потрясающе! – закончил я нашу познавательную беседу.
Пусть заблуждается, решил я. Это помогает ему не воспринимать свое горе как реальность. Тем лучше. Не стоит даже намекать ему, что своим безрассудством он сам разрушил свое семейное счастье. Правда, с его “познаниями” восточного мудреца, мне кажется, он и поныне счастлив. Весь его сияющий вид буквально кричит об этом... А что же Валя? Это теперь всего лишь сущность, с которой можно общаться, когда захочешь. Все совсем как в реальной жизни. И ничего не изменить. А тогда, при чем здесь скорбь?..
Что ж, решил я, похоже, это лишь мой удел всю оставшуюся жизнь оплакивать мою Королеву, мою Валю-Валентину...
– Тут твой друг приходил, только что уехал, чуть-чуть не дождался, – сообщила жена, едва приехал с работы, – Что так поздно?
– Вводили в ЭВМ мой закон управления. Уйти было нельзя, пока все ни окончили, – пояснил ей причину задержки на целых два часа, – Что за друг?
– А ты что, позвонить не мог? – продолжила выяснять отношения Татьяна, для которой даже моя десятиминутная задержка давно уже была поводом для допроса с пристрастием. Мои объяснения, что просто медленно шел, не воспринимались, потому что ходить с работы домой должен, по ее мнению, непременно быстро.
– В зале, где машина, телефона не было, а возвращаться не хотелось. Сразу побежал на электричку. Кстати, завтра тоже, скорее всего, задержусь. Работа есть работа. Так кто же все-таки приходил?
– Работа, работа... Платили бы еще за такую работу, а то пашешь, пашешь, а получаешь, как наш монтажник третьего разряда, – ворчала жена. Спрашивать, кто приходил, расхотелось. Какая разница. Надо будет, скажет, подумал и не ошибся, – Сашка приходил, – выложила она, наконец, новость.
– Дудеев? – обрадовался я неожиданному приезду друга.
– Почему Дудеев?.. Саша Бондарь. Он же твой друг, – ответила Татьяна. Я промолчал...

Был когда-то другом, потом приятелем, а вот кто сейчас, после того, как не стало моей Королевы? “И не друг, и не враг, а так”, – вдруг ясно возникли в памяти слова Высоцкого. Как точно сказано. Вот это поэт! Жаль все-таки, что мы с Дудеевым упустили возможность познакомиться с ним ближе.
Сколько же я сам упустил их, этих самых возможностей. Сплошные потери. А теперь вот Валечка Кузнецова. Именно Кузнецова. Язык не поворачивается называть ее по фамилии мужа. Так что пусть отныне станет для меня Валечкой Кузнецовой – Кузнечиком, как ее звали еще школьные подружки.
Вот и год прошел, как нет тебя на свете, мой миленький Кузнечик, а я почти ежедневно, лишь закрою глаза и отвлекусь от суеты повседневности, так и вижу твои реснички в слезинках и слышу твои прощальные слова, полные тревожного предчувствия: “ Я не выдержу все это еще раз, Толик. Я боюсь”.
Чего же ты так боялась, Валечка, что тебя не остановил даже страх смерти? Как же мне понять тебя, чтобы не мучили угрызения совести, что я сделал что-то не так, когда ты искала у меня защиты и не нашла ее?.. Ведь вполне очевидно, что тогда ночью ты пришла именно ко мне, пусть не в здравом уме, зато с твердым решением уйти от мужа. А чем ответил тебе я?..
А что еще я мог сделать в той двусмысленной ситуации? Ведь я сразу понял, что ты не в себе. Но ты была так счастлива, потому что после стольких лет приняла непростое для себя решение. Осознавала ли ты его до конца? Думаю, даже несмотря на болезнь, да... Вот только я осознал все слишком поздно, потому что видел в тебе не женщину, освободившуюся от липких семейных пут, а тяжело больного человека, нуждающегося в помощи психиа... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2


4 августа 2017

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Миленький мой Кузнечик»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер