Однажды стать свободным.
Он проснулся рано утром, так рано почти никогда не вставал. Проснулся и осознал необходимость менять что-то в жизни, а, может быть, проснулся именно потому, что это понял.
В жизни многих людей бывали моменты, когда такое происходило - человек больше не мог жить так, как раньше, что-то переворачивалось внутри него. Чаще всего это прозрение было связано с какой-то встряской, например, человек оказывался на краю жизни. Тяжелая болезнь, ожидание смерти, размышления о том, что же в этой почти угасшей уже жизни было правильным, а что нет. Боль, оттого что понял все так поздно, и желание хоть последние дни прожить правильно. А если тогда, когда все уже переоценено и обретены истинные ценности, вдруг оказывалось, что жизнь продолжается - дикий, бескрайний восторг - есть ещё возможность все исправить, прожить, как будто, заново, вторую жизнь! Или мгновения, когда медленно приближается машина, точнее, она мчится оглушительно быстро, так быстро, что уже ничего не успеть сделать для спасения, но тебе кажется, что она ползет на тебя. Ты, как завороженный, смотришь на этот ужас, вдруг понимаешь, какой ерундой были все страхи и переживания, все, что считалось важным… А то, что казалось диким или невозможным, вдруг окрашивается в желанные, радужные цвета. Вот такие моменты способны раскрыть человеку что-то очень важное. Это хоть как-то понятно! Но с Сергеем было по-другому - он просто вдруг, на пустом, как говорится, месте, понял, что надо что-то решать в его не совсем понятной и простой жизни. Вдруг…
Иногда путь жизненный чем-то напоминают резину, точнее, кажется, что вот шел по жизни и зацепился за резинку. Сначала этого не чувствуешь, потом начинаешь замечать все сильнее. Идти, растягивая эти путы, все труднее и труднее, скоро придется вообще остановиться, потому что не будет сил продвигаться вперед, в лучшем случае, надо будет прилагать все силы, чтобы тебя не отбросило назад. Тогда останется только один выход – разорвать её, напрячь все, совсем все, силы и рвануться, надрываясь, вопя от натуги и боли, не видя ничего и не рассчитывая, куда попадешь, если это бешеное усилие увенчается успехом. И если оно-таки увенчается, тебя куда-нибудь отбросит, возможно, саданув от всей души обо что-нибудь жесткое. Возможно, убьет. Но ты будешь свободен. Это если уже край, если тянуть уже сил нет.
У Сережи еще были силы тянуть, хотя, резинка жизни уже здорово мешала. И он решился на самый разумный шаг – подумать, как можно освободиться от зависимости. Этого обычно не делали попавшие, подобно ему, в западню. Почему? Потому что сильные, которые могут поменять направление жизни, не попадают в такой плен. Они знают, что им нужно, и просто не соглашаются на то, что их не устраивает, они сами контролируют свою жизнь и не позволяют кому-то собой манипулировать. А слабые, которые и бродят по жизни, тяня резину и облегчая свои потуги алкоголем и наркотой, не могут сделать шаг в сторону, сказать чему-то в жизни или кому-то «нет» или «стой».
Он не был слабым, резину прицепил сознательно, для блага ближних. Но сейчас уже не был уверен, что оно того стоило. Сегодня он решил остановить свою жизнь, проанализировать, что находится вокруг и куда вообще можно двигаться. А потом пойти в ту сторону, которая больше понравится ему. Никого слушать больше он не собирался. Хватит. Потому что иначе он дотянет до предела и рванется изо всех сил на свободу и убьется, скорее всего. Редко в этой жизни ему везло, едва ли повезет и в такой момент. Тогда, надо просто остановиться сейчас, хватит плыть по течению, в которое его впихнули, не спрашивая его мнения. Да, он понимал, что с ним делают, да, не сопротивлялся, подчинился или дал себя убедить, трудно сказать точно. Но теперь – баста!
И все-таки, почему именно сегодня? Что случилось? Да ничего. Может быть, что-нибудь во сне приснилось? Может быть, но он не помнил. Или накопилось раздражение от того, что есть люди, которые считают его трусом или слабаком? Все из за женитьбы. Он никак не может окончательно решиться на неё и тянет время. Это раздражает невесту, мать и некоторых друзей, над ним подсмеиваются, иногда в открытую выражают презрение. Другая часть знакомых презирает его за неумение наотрез отказаться от этой женитьбы. К таким людям относятся некоторые друзья, знакомые девчонки и, в какой-то степени, родной брат. Эти люди считают, что невеста манипулирует им, как может. И это, к сожалению, похоже на правду. Принять решение трудно, но тянуть до бесконечности просто нельзя! Значит, надо решать. И именно сегодня решить женится он на Людмиле или нет. Если решит жениться, пора назначить день, подать заявление и все прочее… Ой, почему же сердце-то сжалось вдруг, кажется, ничего в этом страшного нет? Если же предпочтет этого не делать, сегодня же всем объявить о своем решении и выслушать все, что о нем думают. Лучше сразу и ото всех, чем вот так, уже который месяц!
Сережа посмотрел в окно, начинался день. День новой жизни. Может быть, он вдруг стал взрослым? Совсем взрослым, которым не все люди вообще становятся? Быть взрослым, значит всегда самому выбирать свою судьбу, не бояться и не стесняться говорить, делать и желать того, что считаешь нужным и правильным. Мы ведь и в желаниях часто не решаемся зайти за какую-то черту, как будто, и там нас кто-то может подловить и осмеять. Мечтаем с оглядкой, да не на совесть свою, а на людей, под присмотром которых живем в реальной жизни. Хочешь жить спокойно, без проблем – будь удобен и понятен окружающим. Это же ясно! И многих такая ситуация вполне устраивает, потому что хотят они все примерно одного и, поэтому, друг друга всегда понимают и поддерживают. Но он-то не всегда хочет этого, как часто тянет к тому, чего нет рядом и что никому из окружающих его людей не нужно! И он мучается молча. Некому об этом говорить. Он старается жить, как все, говорить, как все, того и глади, научится думать и чувствовать, как все! Какой кошмар будет! Или нет? Да будет, потому что тогда он уже будет не собой, а кем-то другим, вот в чем дело! Но он, вот так придерживаясь компромисса с друзьями и подругами, прожил всю жизнь. Он всегда был для всех удобен и понятен, потому что никого не пускал ни в душу, ни в мысли свои. Он так привык, ему так комфортно, он счастлив… Тогда почему вдруг так непреодолимо захотелось что-то менять? Ведь, хоть из окна прыгай! Не может… нет, ещё может, но уже очень не хочет, так жить. Значит, не так ему хорошо, значит, можно и нужно её менять, жизнь эту…
Сергей плеснул в лицо холодной воды, стер её полотенцем, мокрая полоса осталась блестеть на лице, он не заметил этого. Пошел на кухню.
Есть люди, которые в моменты крайнего напряжения мечутся, орут, ругаются, плачут, при том, не только женщины. Он был из других, он замыкался в себе, не пуская и на окраины души даже самых близких и верных. Он напряженно думал, а внешне был совершенно спокоен, даже казался сонным, что, впрочем, сегодня никого бы не удивило, учитывая, что поднялся он в этот день на несколько часов раньше, чем всегда.
Он вошел в кухню, привычным движением снял с крючка сковороду, поставил на плиту, зажег газ. Как выглядит кухня холостяка? Беспорядок, грязные носки, вперемешку с овощами сваленные в кастрюли? Грязная посуда, стоящая на всех горизонтальных поверхностях? Ничего подобного. Чистая посуда в сушилке, овощи в ящиках, ничего лишнего. Единственное, кастрюли не в столе, куда, скорее всего, их спрятала бы женщина, а на тумбочке. Все чисто, все на местах. Что же отличало жилище этих холостяков от уютной кухни хозяйки-женщины? Ну, если только то, что на окнах не шторки с рюшечками, а жалюзи.
Масло грелось на сковороде, а Сергей достал из холодильника бекон и разрезал его на небольшие кусочки. В холодильнике, кстати, то же не пустота, и не залежи пивные или водочные – полный набор нужных в любом доме продуктов, а пиво? Пиво, конечно же, есть! В углу кухни ящик стоит, в холодильнике пара банок, если им с братом придет мысль освежиться.
Тоненькие ломтики белого хлеба легли рядом с подрумяненным салом. Обычная холостяцкая яичница. Почему бы не полакомиться, если хоть с утра есть силы и время приготовить себе несложный, но вкусный завтрак? И это нехитрое блюдо он даже любит готовить. Для себя и брата. Кстати… Сергей издал вопросительный свист, с балкона прозвучал одобряющий ответ. Сережа кивнул, хотя собеседник едва ли на него смотрел, и достал из холодильника два яйца, брат сейчас встанет и примет участие в трапезе, чему и был посвящен утренний пересвист. В сухариках сделаны две лунки, туда легли яйца, белок распределен по всей поверхности, осторожно снята верхняя пленочка с желтка. Теперь чуть-чуть под крышкой, и готово.
Яйца. Это же было целое исследование! Они начали переходить к здоровому питанию. Ну да, Сережка шутил, что здоровым питанием озабочены только те, у кого уже не осталось самого здоровья. Но это не важно. Они откопали несколько рекомендаций, касающихся яиц: что нельзя есть больше одного яйца в день, с одной стороны; и что яйца страшно полезны и необходимы, с другой! Дилемма… Купили самые мелкие и самые крупные яйца. Взвесили представителей этих категорий, сначала, целиком, потом отдельно скорлупу, все честно, определили вес каждого яйца, съедобной его части. Оказалось, что в двух мелких вес меньше, чем в одном крупном. Теперь они покупали самые крупные яйца, выполняя, таким образом, рекомендации и по количеству, и по весу!
«Хой!» - появился в дверях брат. Сережка был занят своими мыслями, поэтому просто помахал рукой и начал накрывать на стол: соус, колбаса, хлеб…
Вот такие утра у них обычно и получались, если не считать, что встали в этот раз раньше. Кстати, Димка-то почему проснулся? Наверное, биополе брата спать помешало. Ну, брат – это хорошо. Это просто прекрасно, что он есть, брат! И что бы он без него делал? И как люди живут без вот таких братьев? Это же единственный человек, который все понимает, все! А если Сережа женится? Они будут жить в разных квартирах, естественно, как же может быть иначе? Не будет вот таких завтраков. Никогда…
Так, стоп! Но будет совместная работа, можно поужинать вместе или еще где-нибудь встретиться… Да не то это! Не то… Но будет жена! А почему это не греет? Она будет сама готовить ему еду. Это, наверное, хорошо, хотя, она, конечно, намекнет, что её надо похвались, посочувствовать, что пока он спал, она уже все сделала, а может быть, нужно будет ей что-нибудь за это подарить… Как все сложно! А ведь он и сам справляется с этой задачей легко. А она… Ну, конечно, это не показатель, но яичницу она ухитрилась спалить. Димка долго ещё хихикал по этому поводу. Пришел тогда и восхищается громко: - О! какое изысканное блюдо! Мы такого век не ели!
Брат и Люда друг друга не любили. То ли Сережку ревновали, каждый себе забрать хотел, то ли еще что, кто их знает? Но сначала, пока Серега влюблен был по уши, Людмила настояла, чтобы когда она с ним брата и близко не было, впрочем, Дима не возражал, она его бесила. Теперь, после того, как Сергей с Людмилой не общались несколько месяцев, отношения у них терпимые, она с Димкой заискивает, ему это не нравится, но все-таки лучше, чем война. И старается он быть рядом с братом везде, где хоть как-то можно – вместе гуляют, вместе путешествуют, вместе обедают. Людмила терпит, хотя посматривает на нелюбезного братца иногда зло. Не в открытую, тайком. Но от Сергея такое не утаишь, он и боковым зрением уже давно приноровился смотреть, и вокруг себя все замечать, специфика работы такова. Итак, Людмила Диму не любит, значит, как только у неё появятся нормальные права, что она сделает? Будет добиваться, чтобы брат появлялся в доме, да и в жизни Сергея, как можно реже. И ему это нужно?
А что ему вообще нужно? Кофе в пастель? Он закрыл глаза и представил, как, открывая их с утра, видит лицо Людмилы, а на его фоне - чашечку с мирно дымящимся кофе. Бр-р! Нет, что-то не так… Ну, не будет Людмила ему кофе таскать, да еще стоять вот так и умильно ждать, пока он его возьмет! Она слишком хорошо знает себе цену. Вот себе кофе в пастель она нормально воспримет. Она это заслуживает, потому что она – исключительно красива, у неё прекрасная фигура, замечательное образование, кроме того. Короче говоря, она необыкновенное сочетание совершенства внешнего и внутреннего. Правда, сама едва ли переварит такую длинную мысль, усмехнулся Сережа. А, вообще, откуда у него это в голове появилось – кофе в пастель? Ну да, вспомнил! Попадалось на одной страничке…
«Кофе в пастель. Думаете, из романов, вчерашний день, обман? Наверное, это так. И кому это нужно? Особенно, если каждый день, да в продолжении многих лет, лет так это десяти или двадцати… Представляете, каждый Божий день – одно и то же! Это же и надоесть может. Что и произошло. Человеку нужно разнообразие, здоровая нервотрепка, без неё скучно, нужны изменения, даже все равно в какую сторону, главное, чтобы они были! А тут – все спокойно, как в могиле, никаких капризов, никаких сцен, да еще и кофе это в пастель каждый день! Как же такое выдержишь?! Вот человек и не выдержал, сбежал. Надо было умнее быть и женственнее, ревновать заставлять для профилактики, цену себе набивать, чтобы дорожил, вместо кофе иногда горчицей подпаивать, требовать того, что все нормальные женщины требуют. И было бы теперь все хорошо, была бы счастливая семья, а так… Только вот… Не умею я так, как все нормальные женщины. Знаю все, по другим все прекрасно вижу: кто, что и для чего делает. Только я так не могу и не хочу. И не буду. И если вам не нужна забота, ласка, терпение и понимание, если современных мужчин от этого тошнит, я лучше останусь одна, чем изменю тому человеку, которому в первую очередь нельзя изменять – себе.»
Ну, она, может, и носила его, это кофе, каждый день… И дочь её, возможно, будет – в генах уже, да и насмотрелась в детстве, считает, что это в порядке вещей…А нужно это или нет? А нервотрепка почему нужна? Ему её и на работе, обычно, хватает, дома отдохнуть хочется. Ревновать? Ну да, Люда его заставляет ревновать регулярно. Неужели, действительно, ему это нравится? Нет, кажется, уже не нравится, надоело. Да она последнее время и не злоупотребляет этим, а потом – кто её знает? Ну, а кофе-то?
Бывают дни, когда они с братом ложатся спать вот в такой же час, когда солнышко уже встает, поднимая всю природу. Ложатся, точнее, падают в кровать, а через несколько часов надо встать и вперед! Бодро исполнять свой профессиональный долг, дарить радость людям, зажигать весельем! И этим людям плевать, сколько часов они спали, в каком состоянии встали и чем заняты их головы, какие проблемы поджидают за дверью. Люди ждут веселья, они должны его им нести. В любом состоянии. Каждый день. Несмотря ни на что! А после пары часов сна выползать из пастели и пробираться с закрытыми глазами в душ, чтобы хоть как-то прийти в себя, бывает трудно. Тогда чашка горячего питья, помогающая проснуться, находясь ещё в горизонтальном состоянии, может поддержать. И ласковое слово, улыбка, любимые руки, обнимающие за шею, нежный голос, уговаривающий открыть глазки или произносящий ещё какую-нибудь глупость… А почему глупость? А, может быть, не глупость, а наивность… И чтобы этот человек, сидящий на четвереньках перед его головой, никуда не торопился, думал только о нем, переживал только его проблемы, любил только его, сильно любил, чтобы это чувство, как одеяло, его всего окутывало… «Ну, ты и нахал!» - подумал Сережа о себе, боясь признаться и в том, что действительно этого именно и ждет от той, которую захочет назвать женой, и в том, что прекрасно знает такую девушку. И ведь это именно девушка, она будет именно его, только его… Стоп! Средневековье, теперь все по-другому, это давно не котируется, никому это не нужно, не нужно это, зачем это, должно быть что-то очень плохое в отместку за эту чистоту, верность, иначе не понятно, почему все почти люди отказались от этого, никому теперь это не нужно, никому… Или кроме… Кроме него самого?
Куда бы завели его мысли на эту тему неизвестно, но в кухню жизнерадостным ураганом влетел Дима.
- Ну, о чем задумался? Ломаешь голову над тем, зачем обматерил вчерашнего менеджера?
Менеджера? Какого менеджера, о чем он? Сергей был в растерянности. Он не понимал о чем брат, на самом деле, не понимал. Ах, да! Вчера им отказали в работе. Наглого вида тип, управляющий кафешкой, куда они пришли с предложением о совместной работе. Сергей долго решал, будет ли работа в этой забегаловке позорным пятном на биографии его коллектива, а этот нахал начал доказывать, что они будут порочить их заведение. Ну, он ему что-то ответил, старался порезче. Ну, значит, действительно матом обложил, это он умеет давно, а в последние годы довел умение до полного, кажется, совершенства под чутким руководством принятого пару лет назад парня. Морфлот, крутой матрос! Ну, и лексикон соответствующий, вообще плохо воспринимает информацию, если в ней кодового слова не слышит на классическом русском, то есть, матерном. Но вот что интересно: летом, когда Сереже приходилось для поднятия понимаемости этим самым индивидуумом, употреблять эти самые слова, ему было неприятно, казались они ненужными, лишними, использовал их по необходимости. А теперь без всякой нужды лепит, где можно и где нельзя. И даже не замечает. Странно… Почему? А может быть, из-за окружения? Да, вроде, оно одинаковое, окружение. Друзья одни и те же, ради них он многим готов пожертвовать, их старается не менять, что бы не случилось, многое им прощает. Многого себя лишает ради них. А вот те, кого и друзьями-то назвать нельзя, с кем практически не общается, разные. Летом их больше, гораздо больше. Может, с этим связано? Когда людей, заинтересованных в том, чем он занимается, много, ему хорошо. И хочется быть белым и пушистым, и тошнит от пошлости и грубости, лжи и нечестия. А когда мало – плохо. Тогда он раскисает и позволяет всей этой гадости подходить к себе и брать в окружение. И друзья его в эти периоды вполне довольны им, гораздо больше, чем в летние «белые» периоды. А ещё? Еще есть люди, которые появляются только летом. Их ждешь и не ждешь, желаешь их приезда и боишься, не знаешь, как с ними быть. Они какие-то не такие, как все, и с ними больше, чем со всеми прочими хочется быть чистым, талантливым, умным… Им это нравится, именно это. И та девочка среди этих летних людей. И он старается быть таким.
А его невесте нравится, когда он ведет себя, «как настоящий мужик»: матерится, пошлит направо и налево, дерется с кем придется, её защищая. А ещё нравится, когда он на её фоне себя идиотом выставляет. А она предстает этакой умной блондинкой. И он матерится, пошлит и ведет себя, как полный дурак. Когда рядом она. А если они женятся? Тогда будет так делать всегда. А те, летние ? Те, наверное, больше и не окажутся рядом. Да и не подпустит она их к нему тогда. Или его к ним. Да и зачем? Тогда-то зачем?
«Из «лучшего» и «простого» люди часто выбирают простое. Не потому что это лучше, а потому что проще». А чего выберет он? То, что проще? Но ведь в жизни он постоянно шел, не глядя на трудности, он их никогда не боялся, кажется, никаких… Или это что-то другое?
Он решил сделать выбор. Именно сегодня. Значит, он его сделает и именно сегодня. Нет, он только хотел решить, станет он жениться на конкретной женщине или нет. А почему теперь выбирает себе невесту, думает обо всей дальнейшей жизни? Это что, одно и то же?
- Ну, ты совсем заснул, что с тобой? – забеспокоился брат.
- Я думаю…
- Заметил, - усмехнулся Дима. Да уж, трудно не заметить!
- Думаю, зачем люди женятся.
- Зачем? По-разному. Одни хотят детей развести побольше, другие, чтобы дом был всегда в порядке, еда, чистое белье, начищенные ботинки…
- Ну, ботинки – это бред!
- Да, мы и сами неплохо справляемся. Слушай, а пошли ты эту свою женитьбу! Ну, хорошо же живем вдвоем! А в бабах, кажется, недостатка нет, когда нужны! – брат почувствовал надежду, вдруг передумает? Ох, не хочется, чтобы между ними встал кто-то!
- Мама очень просит, - задумчиво проговорил Сережа.
Да, мама просила. Она хотела внуков, зачем не понятно, но хотела. И, кажется, считала, что самое главное в воспитании сына, его женить. Вот на чем кончается успешное воспитание! Женился – значит, образумился, сложился, как личность и т.д. А все прочее, не считается. Она тогда их пригласила к себе и долго уговаривала. Димка молодец, он сразу отрезал: «Мама, прости, но я жениться не собираюсь». Мать пообижалась, но сдалась, что же делать? А вот Сережка протормозил… Теперь вся надежда мамы на него, она ему напоминает и будет его пилить по этому поводу до свадьбы. В лучшем случае. И отношения у неё с невестой его прекрасные. Даже лучше, чем у него самого часто бывают. И ради мамы надо ломать жизнь? Обязан он или все-таки нет?
Сергей очень её любил. Всегда. Так бывает, что сын любит мать такой нежной, самоотверженной любовью, на какую и самая лучшая дочь не способна. Кажется, всю свою жизнь он старался заслужить её любовь, гордость, похвалу. Учился изо всех сил, в кружки ходил, в которые хотела она, институт закончил, который ему совершенно не нужен, чтобы ей угодить, даже дружил только с теми, кто ей нравился. Он не подлизывался, не хитрил, просто бесконечно любил и ценил её, особенно, после того, как они потеряли отца. И с Людмилой он сошелся снова только потому, что мать очень просила. Да, он старался мамочку порадовать, а она, почему-то, была постоянно им не довольна. Странно… А Димка жил так, как считал нужным, и его она любила и уважала куда больше! А, может быть, это и правильно? Димка ведет себя как самостоятельный мужчина, вершит свою судьбу сам. Он если и делает то, чего требует мать, или сам этого хочет, или за братом повторяет. А Сергей? Промямлит что-нибудь против требований матери и сразу сдастся. И за что тут уважать? Можно, наверное, любить. Как послушную собаку. Такие ужасные мысли заставили его содрогнуться. А вдруг все на самом деле так? Тогда эта женитьба, которой больше всех, даже, наверное, больше самой Людмилы, желает мать, ничего не изменит. Или сделает еще хуже. Так зачем тогда?
Дима видел борьбу, развернувшуюся у брата внутри, и продолжил осторожное наступление:
- Мама потерпит, у неё еще сын маленький, - настаивал Дима.
- Я, как честный человек должен…
- Да нет никакого ребенка, сам же знаешь! – Димка вскочил от негодования со стула и отошел к окну, уставившись в надоевший пейзаж.
- Откуда ты знаешь? – насторожился Сережа.
- Откуда-откуда, - хмыкнул брат, - надо было страницу свою закрывать, когда от компа уходишь. Кстати, ты её только дома бросаешь или там то же?
Так, весело…
Несколько дней назад из сумочки Люды выпала пачка таблеток. Сережа поднял и машинально запомнил название. Сам не понял, зачем. И почему-то не стал, как обычно, шутить по поводу таблеток, просто отдал ей. А Люда начала объяснять, что голова сильно болит последнее время, вот, мол, таблетки начала носить, только этим и спасается. Зачем она это говорила? Ведь он не спрашивал… Сережку заело, он нашел лекарство в Интернете. Оно оказалось противозачаточным средством. А говорила, что беременна! И зачем врала? Значит? Значит, нет никакого ребенка, это просто уловка, чтобы его на свадьбу подбить. А потом со смехом будет всем рассказывать, как его облапошила. Да плевать, что на смех поднимет, судьбу-то свою решать на основе обмана не хочется! А брат? Проверил, что он искал, и все понял сразу. Умник! А что про страницу? Да, он её не закрывает. Часто засыпает, не выключив комп, и у Людмилы в гостях тоже. А она? Она, скорее всего, читает и проверяет все, что считает нужным. Да не «скорее всего», а так и есть, вот почему иногда люди странно себя ведут после его визитов к невесте! А когда станет женой, такая любознательность и активность будет считаться совсем оправданной и даже законной. Вся его переписка, все его дела, все его связи будут подвергаться контролю. Это уж точно! А это нужно ему?
- Ты не любишь её, Димка?
- Мне-то её зачем любить и за что? – прищурился Дима.
- Не хочешь меня к ней отпускать?
- Мне это зачем нужно? И тебе, главное, это зачем? Я вот этого не могу понять!
- Не знаю… Ну, все меня уверяют, что так будет просто прекрасно! Только ты против.
- Только? А если и только. Мы с тобой, как…- Дима не находил нужного сравнения, - ну, ведь во всем вместе, всегда! А она между нами, как кость в горле!
- Но-но, поосторожнее! Я ведь её люблю! – улыбнулся Сережа.
- Раньше любил. Теперь, вроде, и не любишь. А зачем тогда? Почему ты себе это в голову вбил, что чего-то ей должен? Все долги уже отдал, хватит!
- И будем мы с тобой до смерти жить вместе, вдали от женского пола, - представил Сережа.
- Да необязательно! Может, найдем кого-нибудь, чтобы и нам не мешали, разве это нереально?
- Ага, например сестер-близнецов, как в фильме каком-то.
- А что, неплохой выход, и не обязательно близнецов! – засмеялся Димка. Он старался использовать неожиданно подвернувшуюся нерешительность брата, вдруг удастся отвести беду, а что эта женитьба ни что иное, как беда, он-то не сомневался!
- Ты хочешь минимизировать количество тещ, - засмеялся и Сережа.
- Тоже неплохо, между прочем. А можно найти тещу, от которой будет больше пользы, чем вреда!
- Можно, - загрустил Сережа, - можно и такую, которая готова кофе в пастель носить… А правильно это?
- Что? Думать, где тебе будет лучше? Правильно!
- Думаешь?
- А зачем иначе вообще думать? Тогда бросить жребий, переженить всех на всех вот так, и порядок! Не делает же так никто. Думают, чтобы себе лучше сделать. Это нормально. И только тогда, когда человек сделает правильный выбор, когда ему хорошо жить, он может принести пользу другим людям. А ты уже несколько месяцев, вот как со своей опять сошелся, сам на себя не похож, ходишь, как в воду опущенный. И разговоры - то о конце света, то о самоубийствах. Пить опять начал, хотя и знаешь прекрасно, чем это кончиться может с твоей печенью, куришь пачками. Даже работа твоя любимая побоку! Нового ничего делать не хочешь, в лучшем случае, старое гоняем. На риск дурной тебя тянет. Жить уже из-за неё не хочешь, а примеряешься, чтобы окончательно голову в петлю засунуть! А я должен радоваться? Чем ждать и надеяться, что когда-нибудь машина собьет или змея покусает, просто позвони своей змее и пошли на все четыре стороны!
- Дим, ну ты совсем! – растерялся Сережа, - я ещё не сказал, что с ней решил порвать, еще думаю про свадьбу, а ты…
- А я больше молчать не могу, понимаешь? – прокричал Димка и выскочил из кухни.
«А ведь он мучается. Он меня любит, по-настоящему любит. И знает меня, понимает, лучше чем кто-нибудь другой, лучше, чем мать родная. И тоску его никакая водка не потопит. Он терпит, молчит, а в душе? В душе-то боль, большая боль. И за себя, и за меня. А его мучить я имею право?»
- Ну что, братишка, будем искать сестер? – подошел Сережа к Диме, нервно курящему более крепкую, чем обычно, сигарету.
- Да ладно, женись на своей змее, а я себе мангуста какого-нибудь найду, - равнодушно проговорил Дима.
- Не злись, брат.
- А чего мне на тебя злиться? Ты сам себя наказываешь.
- А если не стану? – многозначительно улыбнулся Сережа. Что-то было в этой улыбке такое, что Дима понял – брат раздумал жениться. Нет, больше, он решил что-то очень важное, что изменит всю его, нет, всю их жизнь!
- Тогда…- глаза Димки радостно заблестели, - Тогда я тебя на плечах до машины донесу! Пошли новую программу репетировать, хватит себя к концу света под табличкой ЗАГС готовить! – Димка схватил Сережку за плечи и попытался завалить, началась веселая потасовка, которых не случалось в их доме уже несколько месяцев. В квартире внизу проснулся ворчливый старичок, ругаясь, он дотопал до стены и начал стучать в батарею, посылая на голову ребят проклятья и беды. Они рассмеялись и свалились на постель.
Солнце уже высоко поднялось над землей, а братья все валялись на кровати, чувствуя счастье освобождения от чего-то непонятного, тянувшего из них соки последнее время. Надо было уже подниматься и приступать к работе, любимой и надоевшей, самой лучшей в мире, и самой ужасной. Пора начинать новый день, который будет похож на многие прошедшие и будущие. Но в одном этот день уже стал другим и войдет в их семейную хронику – в этот день Сергей принял очень важное решение. Нет, не о том, жениться на своей девушке или нет. Он не просто принял решение не соглашаться на свадьбу. Он решил больше никогда в жизни не перекладывать право решения своей судьбы ни на кого, ни в каком вопросе. Он будет все решать сам. И не будет бояться перемен. Тем более что те, кому он на самом деле дорог, поймут и примут его таким, каким он себя чувствует, и не нужно подделываться для их удобства. А кто не сможет или не захочет принять его таким, какой он есть на самом деле? Может быть, это не друг, а просто временный попутчик на жизненном пути, который, кстати, далеко не всегда идет по самому правильному и прямому маршруту. И стоит ли подстраиваться под таких?
Мужчина становится взрослым только тогда, когда приобретает смелость все решения принимать самостоятельно. Он не имеет права слепо идти на поводу кого бы то ни было, тем более женщины, которая пытается его использовать. Он может слушать советы, но решает сам все, что касается его дела, его друзей, его жизни. Он должен быть свободен. Он хочет быть свободен. Он не может быть счастлив, если он не свободен вот этой свободой – свободой принимать решения!
В этот день он стал свободен!
19 июня 2015
Иллюстрация к: Однажды стать свободным