Толкователь снов

- Могу я увидеть господина Юрия? Я его друг, из Москвы, – спросил я, в надежде на то, что, даже не желая никого видеть, хозяин не пренебрежёт таким уточнением.

Зазвучала какая-то бравурная мелодия, и дверь открылась. На поскрипывающем и подрагивающем лифте, не уступающем в скорости падагрику, поднимающемуся по лестнице пешком, я поднялся на двадцать третий этаж.

6

Дверь квартиры мне открыл Юраша, собственной персоной. Из-за его плеча, сквозь щелочки глаз, на меня недоверчиво смотрела полная женщина, со сковородообразным лицом. В Китае есть красивые, и очень красивые женщины. Эта не относилась ни к тем, ни к другим. В тот свой приезд Юра много говорил о своей успешной жизни в Гонконге.  Если рассказы о процветании, известности, (и что для меня являлось наиважнейшей деталью в моём плане по возвращению домой), связях с влиятельными людьми соответствовали действительности так же, как дифирамбы неотразимости его жены, то я «попал». Впрочем, что значит «если»? Человек с ограниченными умственными способностями, всего лишь прокатившись на лифте-инвалиде, и тот сделал бы правильные выводы: Юраша всё наврал.

Большинство людей врут. Врут, приписывая себе качества, которыми не обладают и значимость, которой не имеют. Врут с корыстными целями, и с бескорыстной искренностью. Даже те, кто считает, что всегда говорят только чистую правду, в невозможности владеть истиной в последней инстанции, принимая за неё своё субъективное восприятие мира, выходит тоже, сами не желая того, лгут.

Вообще, о природе лжи и её роли в человеческом общежитии можно говорить бесконечно, собственно, как и о правде. Мне вспомнился один случай беспримерной правдивости. В то время всевозможные брачные объявления ещё не перекочевали из печатной продукции в интернет. В ожидании пассажиров, сидя в машине, от скуки я прочитывал газеты с первой страницы по последнею. Как-то раз, в рубрике «Серьёзные отношения», я наткнулся на такое вот предложение: «Много пью, курю, постоянной работы, и места жительства не имею. Может кому надо. А?». Что называется, допился до кристальной честности.

Так вот. Когда человек врёт о себе, не причиняя этим вреда окружающим, это одно. А вот когда он своим враньём дезориентирует людей, подвигая их совершать заведомо неверные действия, основанные на его лжи, это уже совсем другое.

Что же ты Юра натворил! Я, поверив тебе, проделал такой сложный путь, чтобы оказаться у разбитого корыта твоей несостоятельности? Ну, спасибо тебе в шляпу.
Тем не менее, изобразив на лице гримасу соответствующую случаю, я не придумав ничего более подходящего, с наигранной бодростью в голосе, произнёс:

- Ну что? Приглашал? Теперь принимай гостя!

Восторга, как и радости узнавания, я на его лице не заметил, но звуки родной речи сделали своё дело. Он распахнул дверь и отошёл в сторону, пропуская меня внутрь.

Я прошёл в довольно просторную квартиру-студию с кухней условно обозначенной барной стойкой, со стоящими у неё высокими стильными табуретами. В нише, скрываемой от постороннего взгляда шторой из тонких бамбуковых трубочек, угадывалась двуспальная кровать. Зону отдыха представляли угловой диван и два кресла, с низким стеклянным столиком между ними. Напротив расположились большой телевизор и впечатляющий своими размерами и количеством всевозможных кнопок и полозков музыкальный центр. У окна стоял явно не дешёвый синтезатор «Yamaha», заваленный нотными листами. На полу лежал большой дорогой ковёр с абстрактным рисунком. У свободной стены с встроенным шкафом-купе стояли картонные коробки и набитые чем-то чёрные мусорные мешки.

Поймав мой недоумевающий взгляд, Юрка каким-то извиняющимся тоном промямлил:

- Ты это… Извини. Мы недавно переехали.

По-видимому, я застал его не в лучшие времена, и ему явно было не по себе, но если честно, меня это сейчас мало волновало.

- Ладно, не колготись. Я к тебе ненадолго и по делу. По-русски разумеет? – кивнул я в сторону женщины, потерянно стоящей посреди комнаты с вымученной улыбкой на лице.

- Очень плохо… Слушай, ты какой-то не такой, – отойдя от шока, вызванного моим появлением, он приглядывался ко мне, словно принюхивался.

-Тогда пусть чего-нибудь пожрать сготовит, почти сутки ничего не ел. Посуду неси! – я, достав из бумажного пакета бутылки со спиртным, выставил их на столик и уселся в одно из кресел.

Юрка что-то сказал жене по-китайски и присел напротив меня:

- Сейчас всё будет. Ну,  рассказывай.

- Нет, это ты рассказывай! – обвёл я «апартаменты» красноречивым жестом.

- Да что тут рассказывать. С того времени, как я у вас был, всё пошло на перекосяк. Студия накрылась. Сейчас с женой по кабакам лабаем. Денег платят мало. С хорошей квартиры пришлось съехать. А ты я вижу в шоколаде. Поднялся? – с какой-то классовой неприязнью в голосе закончил Юрий.
 
- Не всё так однозначно, mon ami. Мне нужна твоя помощь.

- Тебе? Моя? – задохнулся от негодования Юрка, - да что я сейчас могу?

Женщина принесла коньячные бокалы и вазу с фруктами.

Я разлил коньяк, и мы «чокнувшись», выпили.

- Мне нужно нелегально попасть в Россию, хоть какой-нибудь документ, чтобы здесь не повязали. Нужен надёжный проводник. Я не знаю никого, кроме тебя, к кому бы мог с этим обратиться, – выпалил я на одном дыхании.

- Ты во что вляпался? – оторопел Юрка.

- Больше того, что в Китае ни во что, поверь, тебе лучше не знать.

- Ты что шпион? – сделав большие глаза, подался в мою сторону Юрик.

- Угу. Сидни Рейли. Юр! Ты что, дурак? – усомнился я в его умственных спо-собностях.
 
- Да ладно, колись! – повеселел Юрка.

- Я попал в одну историю дома. Выехал из страны нелегально. Теперь так же нужно туда попасть.

- Ну дела-а! – хлопнул он себя по коленям ладонями. – Выпьем!

Похоже, его радовало моё положение, в чём я и не применул его упрекнуть.

- Да нет, старик! Просто в этом деле я действительно могу тебе помочь, – окончательно расслабился Юра.

Ты серьёзно? – мне стало немного стыдно за мои недавние мысли о нём.

- Есть у меня один человечек, за любое сомнительное дело берётся, но не из человеколюбия. Сам понимаешь. Нужны деньги. Здесь я тебе не помощник, но если у тебя с деньгами в порядке… - начал было рассусоливать Юрка.

- Это не проблема, – перебил я его, – когда сможешь нас свести?

- Завтра позвоню, договоримся. Наливай! – Юраша начал набирать обороты.

7

Эту ночь я впервые, со времени моего столь неожиданного отбытия из Москвы, спал  на постельном белье, на привычной для европейца высоте от пола.

 Проснувшись поутру, мы с Юркой, как в студенческие годы, не сговариваясь, засобирались за пивом.

Я как губка, по капле впитывал, и как гурман смаковал возвращающиеся блага цивилизации. Простыни, телевизор, душ, кресла и даже, простите, туалетная бумага. Здравые, казалось бы, размышления о правильности простой, почти первобытной жизни в единении с природой, без сожаления, одним лёгким нажатием сливались в величайшее достижение человечества – унитаз.

Приведя себя в порядок, в смысле похмелившись, Юра начал названивать обещанному «человечку». Дозвонившись, без проволочек договорился о встрече.
Мне опять повезло.

И что это за капризное явление, везение, упорно не желающее вписываться в какую бы то ни было схему, не подлежащее квотированию на душу населения, и не рассматриваемое наукой, как серьёзная дисциплина.

Меня с детства везение особо не баловало, а эти последние пару месяцев, как прорвало. Будь я суеверным, постучал бы по дереву и трижды плюнул через левое плечо. С другой стороны, если бы мне действительно везло, я не оказался бы в этом положении, выбраться из которого можно при большой доле везения. Словом, «Повезло, что сломал ногу, а не шею, потому, что не повезло с лестницей».

Встреча с «человечком» состоялась в одном из неприметных ресторанов не далеко от центра. Мы с Юркой  уже некоторое время сидели за столом, попивая сухой мартини. Юра, сидевший на «дамском» месте (лицом к выходу), помахал кому-то рукой, и к столику подошёл маленький сухопарый китаец неопределённого возраста, похожий на обезьяну с глазами Энштейна.

 Отказавшись составить нам компанию, он вкратце, не задавая лишних вопросов, уточнил: что нужно, кому, как скоро, есть ли проблемы с законом, какие известны языки. Перечислил, что нужно от нас, как в гангстерском фильме, достал ручку, и написав цифру на салфетке, пододвинул её к нам, внимательно наблюдая за нашей реакцией. Получив утвердительный ответ, сунул салфетку в карман, предупредил, что позвонит завтра, и откланялся.

Почему-то я сразу ему поверил. На радостях засиделись в ресторане допоздна. 
На следующий день Юрка на своём «Daihatsu» отвёз меня в фотоателье, где мне сделали несколько фотографий. По дороге домой затарились пивом.

По приезду домой уселись в кресла, в ожидании звонка, под пивко вспоминая бесшабашную молодость. Юркина жена, бессловесной тенью сновала по дому, распаковав мешки и коробки, рассовывала вещи по полкам шкафа, полностью игнорируя наше присутствие.

Часа в четыре пополудни позвонил «человечек», назначил встречу.
Я отговорил осоловевшего от пива Юрашу садиться за руль, и буквально заставил его вызвать такси.

На этот раз китаец назначил встречу в районе порта Ocean Terminal. Когда мы добрались до места, он уже ждал нас за рулём шикарного «ягуара». Отпустив такси, мы пересели в его машину.
 
Он, как и в прошлый раз был предельно лаконичен:

- Аванс.

Я передал ему заранее приготовленный  конверт с деньгами.

Китаец не пересчитывая, положил его во внутренний карман пиджака:

- Фото.- Повторно протянул  сухонькую лапку человечек. – Завтра в девять утра на этом месте. Буду признателен, если мне не придётся снова вас ждать. Я очень занятой человек.

- Откуда ты знаешь эту «акулу капитализма»? – спросил я Юрку, когда китаец уехал, оставив нас на парковке.

- Он помогал мне в одном деле, ещё когда студия была. Мой звукооператор «сосватал», он ему каким-то там родственником приходится. А без рекомендаций к нему и с баяном на козе не подъедешь, тот ещё гусь!

Вернувшись в Юркину квартиру, мы, пообедав, занялись недопитым пивом. Перед тем, как улечься спать, я настоял, чтобы Юрка поставил будильник.

Сломленный полудюжиной пива я моментально провалился в сон, как обычно без сновидений.

8

Проснувшись от пронзительного сигнала будильника, поставленного Юркой на столик мне под ухо, перфоратором вгрызающегося в тяжёлую после вчерашних возлияний голову, с трудом отыскав кнопку, затыкающую его писк, я вскочил с дивана. Прихватив с собой брюки и рубашку, прошлёпал босыми ногами в ванную.
 
Когда я вышел, взбодрившись холодным душем, Юркина жена уже суетилась на кухне. « А ведь я так и не удосужился узнать, как её зовут», подумалось с запоздалым чувством неловкости. Ну да чего уж теперь…

Я уже завтракал, когда в мятых boxers «нарисовался» Юрка, почёсывая посадочное место одной рукой, а кудлатую голову другой.

- Ты ещё не готов?! – с набитым ртом, чуть не подавившись, набросился я на него.

Приехали мы минут за пятнадцать минут до назначенного срока. Полюбовались швартовкой круизного лайнера «Star Princess». Подъехал наш «человечек». Мы сели в машину. Сегодня китаец был любезней, но так же немногословен.

- Теперь вы голландец, Патрик Ван Хорн. Историк. Изучаете… Это сами придумаете, – он передал мне документы. – Остальные деньги?

Я передал конверт. На этот раз деньги он пересчитал.

- Документы хорошие, но лучше лишний раз ими не размахивать. Возьмёте напрокат в «Чен Чау» машину. Скажете от меня.«Прокатитесь», он позволил себе хохотнуть, до Карамая. Там найдёте лапшичную Ченглея, передадите ему это, – он, не оборачиваясь, сунул через плечо монетку с отверстием посередине, – дальше с ним. Платить не надо. Удачи.

Поняв, что разговор окончен, мы вышли из машины.
 
- А где этот… Карамай? – Не готовый к такому повороту событий спросил я Юрку.

- А хрен его знает!

- Ну, ты же у нас «китаец»! - чувствуя себя обманутым, психанул я.

- А где в России Кислодрищенск? – огрызнулся Юрка.

- Ладно, пойдём карту купим, – решил я «притормозить» с эмоциями.

- По дороге купим. Я знаю где. Там ещё винный магазинчик хороший, - намекнул Юрка.

- Понял. Только сначала в «Чен Чау». Это хоть знаешь где?

- Таксист знает! – повеселел Юрка.

В автопрокате «Чен Чау» служащий, оценив мой «прикид», растянулся в улыбке, но узнав от кого мы, сразу посерьёзнел и повёл нас на дальний конец стоянки. Там стояли три старых, потрёпанных внедорожника. Заметив наши разочарованные взгляды, он сказал, что это для того, чтобы не привлекать внимания. На самом деле двигатели и ходовые новые.

Мы выбрали серый «Suzuki», расплатились и получили ключи и документы.

Дома, с порога вручив оторопевшей Юркиной жене букет красных роз, пройдя в комнату и расстелив на столе карту, я принялся с помощью лупы, которую откуда-то притащил Юрка, искать Камарай. Подошёл Юраша, уже приготовив застолье на барной стойке:

- Нашёл?

- Не-а.

- Сейчас у жены спрошу. – Он по-китайски подозвал женщину, что-то сказал ей, показав на карту. Она подошла, мельком взглянув, ткнула наманикюренным  пальчиком в край карты на северо-востоке.

- Что?! - взвился я. Это же через всю страну!- я посмотрел на масштаб, – это ж… По прямой три с половиной – четыре тысячи километров! Ну козёл!

- Кто? – не понял Юрка, а его жена, видимо расслышав знакомое слово, по-шустрому ретировалась в ванную.

- Китаец твой! Вот кто! – заорал я. Потом, резко сбавив обороты, зачастил,
- Юра! Выручай. Я Китая не знаю. Сгину где-нибудь на просторах Поднебесной! Я тебе во снах являться буду если…

- Да ты чего? Кто же тебя одного отпустит? Я вон и отвальную накрыл. «Обои полетим!», – похоже спародировал он голос Ролана Быкова из кинофильма «Служили два товарища».

Как же я был ему благодарен! Чуть не прослезился. Честное слово!

9

Выспавшись, мы начали собираться в дорогу. Юру, что-то лопоча, готовила в дорогу жена. А я, переодевшись в джинсы, футболку и кроссовки, пока супруги ворковали, переложил деньги и артефакт на дно чемодана, сверху положил туфли и пиджак с брюками. Дипломат задвинул под диван. Револьвер и початую пачку долларов  рассовал по многочисленным карманам охотничьей куртки.

Из квартиры я вышел первым, махнув на прощанье расстроенной (разумеется, не из-за меня) женщине рукой. «Гад я всё-таки. Была бы она, как девушка с китайского календаря, вот бы тогда хвост распушил…  Даже имени не узнал»,- корил я себя ожидая Юрку у лифта. «Да он сам не представил!»- попробовал я перевести стрелки. Не получилось.

Вторые сутки мы колесили по дорогам Поднебесной. Чем дальше от Гонконга на северо-запад, тем меньше сходства с «загнивающим Западом». Поток автомобилей превратился в ручеёк, а потом почти совсем иссяк. В дороге мы почти не останавливались, меняя друг друга за рулём. Говорят, путешествие важнее пункта назначения. Может быть и так, но не в моём случае. Я весь издёргался, представляя себе то арест, то китайскую тюрьму...  Чуть с ума не со-шёл, когда километрах в ста от Карамая нас остановил полицейский. Юрка что-то бойко ему рассказывал, а я с испугу готов был застрелить «мента».
 
- О чём вы говорили? – спросил я Юрку, когда мы отъехали.

Тот заржал, заметив мой испуг:

- Не с… Патрик! Я сказал, что ты ищешь Путь Чингисхана.

- Чего я ищу? – запаниковал я, оглядываясь на стоящий у обочины полицейский мотоцикл.

- Ну ты же историк. Вот и ищешь… Путь. Монголия-то рядом! – глумление надо мной явно доставляло ему удовольствие.

На четвёртый день въехали в Карамай. Я не ожидал увидеть такой большой современный город в двухстах километрах от границы с Казахстаном. Я представлял себе лапшичную Ченглея в окружении полусотни фанз, а тут… 

-Ну и как мы найдём этого Ченглея? – растеряно спросил я Юрку.

- Ты главное не нервничай, Патрик. Сейчас всё узнаем.

Как он достал меня этим Патриком!

Юрка притормозил у первого попавшегося кафе. Через пять минут он вернулся с пакетом чего-то вкусно пахнущего, сел за руль и передал мне пакет:

- Это баоцзы. Вкусно.

- Ага. Баджао.

- Чего? – не понял Юрка.
 
- Поехали, говорю.
 
Юрка уверенно «рулил» по городу.

- Откуда ты знаешь, куда ехать? – не выдержав, спросил я.

- Язык он знаешь, куда доведёт? – у Юрки в отличие от меня было хорошее настроение.

- В тюрьму, – буркнул я.

Через двадцать минут мы были на месте.

10

Лапшичная Ченглея оказалась невзрачной забегаловкой. Почему-то я, по какой-то туманной ассоциации, представлял себе это место чем-то вроде трактира «Адмирал Бенбоу».

Мы зашли внутрь. Интерьер заведения, как и архитектура, оригинальностью не отличался.

Подойдя к парнишке разносящему заказы, спросили о Ченглее. Парень кивнул, и скрылся за дверью, ведущей в поварскую. Минутой позже оттуда, как дредноут, выплыл огромный китаец. Он выцепив нас взглядом, кивком пригласил на улицу. Там я показал ему монету.

- Здесь только один, – на ломанном английском, покрутив монету, сказал он.

- Да, это я,- ткнул я себя пальцем в грудь.

Ченглей посмотрел на нашу машину, припаркованную у входа.

- Назад он отгонит? –  показав на Юрку, догадался китаец.

Мы, закивали, как послушные детишки.

- Это хорошо, – подобрел толстяк. Машина будет в десять вечера. Есть будете? Хорошая лапша!

 Мы только что перекусили пирожками, но не желая ненароком обидеть хозяина, снова закивали.

Лапша была действительно очень вкусной. Ченглей сам нас обслуживал.

Расплатившись юанями, которые наменяли в дороге, мы не зная, что делать дальше, продолжали сидеть за столом.

Китаец, видя наше замешательство, наклонившись к нам, негромко сказал:

- Не надо здесь. Приходите к десяти. Опаздывать нельзя.

Мы вышли на улицу.

- Может, по городу покатаемся? С достопримечательностями ознакомимся. Лично я сюда больше вряд ли приеду, – предложил Юрка.

- Надеюсь я тоже, - я посмотрел на часы – двадцать минут шестого. - Поехали.

Пару часов поездили по городу, обогнули по кругу какой-то не то сквер, не то мемориальный комплекс, проехались мимо пяти, как минимум, отелей.

И тут не обошлось без приключений.

Накатавшись, мы остановились на какой-то тихой с виду улочке, недалеко от лапшичной. Время беспристрастно, как счетчик такси стоимость проезда, отщёлкивало минуты до расставания. Мы лениво говорили ни о чём, в сущности уже попрощавшись.
Неожиданно в открытом окне со стороны водителя возник расплывчатый,  в опускающихся сумерках силуэт. Чья-то рука, крепко ухватив Юрку за шею, вытянула его голову наружу, приставив к горлу нож. Всё произошло так быстро, что он даже пикнуть не успел.

- Бумажники, часы, всё ценное – в сумку! – заорал визгливым голосом на едва понятном английском грабитель, уронив на Юркины колени полиэтиленовый пакет.

- Тихо, парень, тихо, – я медленно, показывая пустые руки, взял сумку. Куртка висела за моим сиденьем. Всё также медленно я снял её с крючка, показывая заглядывающему в окно молодчику, как лезу в карман за бумажником.

Нащупав револьвер, я взвёл курок, и быстро вытащил руку из просторного, к счастью, кармана. Направил  ствол револьвера грабителю между глаз:

- Пошёл на … ! Быстро! – Заорал я по-русски.

Парень исчез быстрее, чем разобрался, что не понял ни слова из того, что ему прокричали.
 
Юрка, чуть не оторвав ручку подъёмника, закрыл окно. От пережитого стресса его трясло. Меня тоже, но по другому поводу. Я был абсолютно уверен, если бы горе-грабитель только попытался предпринять какие-то действия, или просто замешкался, ни секунды не колеблясь, я бы вышиб ему мозги. Ужаснула невыносимая, из-за невозможности вернуться назад, за раз перейдённую черту, данность. Теперь я твёрдо знал, если мне, или близким людям будет грозить опасность, я буду без колебаний убивать. Убивать быстрее, чем успею подумать о том, что я делаю. Из тягостных размышлений меня вывел голос очухавшегося Юрки:
 
- Не, ну ты точно «шпиён»!

- Да, и ещё я шаман, – я посмотрел на светящийся циферблат часов – без пятнадцати десять. – Поехали, пора.

Мы подъехали с тыльной стороны лапшичной. У служебной двери стоял микроавтобус.
Я вышел из машины. Открыл заднюю дверь, и вытащил чемодан. Юрка тоже вылез из-за руля и подошёл ко мне. Я достал стопку денег, и протянул ему:

- На обратную дорогу.

- Тут слишком много, – замялся Юрка.

- Да бери ты! Жене чего-нибудь купишь, – настаивал я.

- Не обижай Серёг. Я тебе не за деньги помогал.

- Ну и чёрт с тобой! – я снял с руки часы. – А подарок на память возьмёшь?
Может, больше никогда не свидимся.

Юрка взял часы. Мы обнялись.

- Ты напиши мне, как добрался, – предложил он.

-Куда? 

- Китай, Гонконг, до востребования, мне.

- Договорились! – я махнул ему на прощанье рукой, – поезжай, не жди.

В темноте к микроавтобусу начали подтягиваться какие-то тени с рюкзаками, чемоданами, сумками.

Над служебной дверью зажглась тусклая лампочка. Вышел Ченглей, подозвал всех собравшихся поближе к свету.

Кроме меня, желающих «свалить» было пятеро, все китайцы.

Меня Ченглей отправил в автобус первым. Я сгибаясь под низким потолком, прошёл к задним сиденьям, прислонил чемодан к стенке, и сел, поджав его боком.

По одному залезая в машину, начали рассаживаться остальные.
Ченглей что-то сказал водителю, автоматическая дверь, прошелестев по полозкам, мягко захлопнулась.

Мы поехали. 

11

Пять часов тряски в полной темноте, по каким-то «козьим тропам». Изредка выезжая на относительно ровную дорогу, водитель гнал на максимальной допустимой скорости.
Когда уже казалось, что это галопирование никогда не кончится, машина остановилась. Водитель, понятным во всём мире жестом предупредил нас, чтобы мы не шумели.
 
Как только мы покинули автобус, он тут же уехал.
Едва подсвечивая себе дорогу тусклым светом фонаря, к нам вышел старичок. Насколько можно было разглядеть в полумраке он, наверное, уже в зрелые года партизанил против Квантунской армии. Старичок жестом поманил нас за собой.
 
Около полутора часов мы гуськом шли, ориентируясь только на передвигающийся подрагивающий впереди огонёк.

Впереди остановились. Привыкшие к темноте глаза выхватили из мрака силуэт очередного микроавтобуса.
 
Снова тряская, выколачивающая душу дорога. Я уже потерял счёт времени. 
Перед рассветом нас подвезли к какому-то заброшенному комплексу строений, словно каким-то непостижимым образом перенесённому из фильма Андрея Тарковского «Сталкер». Разместив нас в одном из них, перевозчик уехал.

Весь день мы прятались в стенах разваливающегося без ухода здания.

Я сидел в стороне, привалившись спиной к стене. Китайцы устроились кружком, тихо переговариваясь на своём языке. Иногда я ловил на себе скользящий, непроницаемый взгляд кого-то из сидящих лицом ко мне.

Меня ежеминутно клонило в сон, но я не мог сейчас позволить себе такой роскоши. Я не доверял этим людям. Что мешает им, находясь в этой «Зоне», неподконтрольной ни странам, ни законам, ни морали, подвластной только разрушающему её времени, наброситься на меня всем скопом и придушить? Перетащить моё тело в любое из соседних зданий, и поделить между собой мой скарб? – Ничего. Но я не допущу этого, пройдя такой путь, находясь в такой близости от заветной цели…

Кто-то тряс меня за плечо. Спросонья я уже потянул было из кармана сжатый в ладони револьвер. Было темно, разбудивший меня человек повторял одно слово, «Go!», «Go!», «Go!». Тряхнув головой, я поднялся. Все остальные уже шли к выходу.
Я поблагодарил незнакомца, и  поплёлся за ними. Нас опять усадили в автобус, и повезли дальше.

Похоже, от напряжения последних дней, нервы мои истончились до предела. Только что я чуть было, не застрелил человека за то, что он, в отличие от остальных, не оставил меня спящим в развалинах. Ещё немного, и я стану параноиком.
Господи! Когда же этот кошмар кончится?!

Нас опять высадили, и куда-то, как мне казалось, нескончаемо долго вели. 
Потом снова везли. На рассвете мы въехали в какую-то деревеньку. Машина остановилась посреди укатанной площадки.

- Всё товарищи китаёзы! Приехали! Вылазь из транспорту, – водитель повернул внутрь салона круглое курносое лицо.

Китайцы подхватив монатки быстро повыскакивали из автобуса.
Тут он заметил меня.

- А ты что за птица? – вытаращил он на меня зеленоватые глаза.

- Да свой я! Русский, – я не знал, что он сейчас предпримет, и незаметно достал револьвер.

- Да как же ты тут оказался?
 
Недоверия или испуга в его голосе я не заметил, и немного расслабился:

- Так получилось. Ты не бойся, я не мент и не шпион.

- Да я и не боюсь. Тебе куда надо-то? – добродушно поинтересовался парень.

- Подальше от границы, а там, на поезд, и домой.

- А куда домой? – не унимался водила.

- В Москву.

- В Мосвкву-у? Эвон куда тебя занесло! А ты точно не шпион? - подозрительно в меня всматриваясь, спросил парень.

- Братан! В нашу страну шпионы теперь Аэрофлотом летают!

- Это да-а… На бутылку дашь? – испытующе посмотрел он на меня.

- Поехали, родной, я тебе на ящик дам!

- На ящик? Ну, поехали, – парень развернул машину и вывернул на дорогу, отходящую в сторону от той, по которой мы сюда приехали.

Всю дорогу он расспрашивал о Москве, и меня это очень даже устраивало.

Часа через полтора парень остановил автобус у развилки:

- Приехали. Дальше не проеду, «сяду». Лесовозы всю дорогу раздолбали. Ты вон  напрямки отсюда с километр пройди, там «железку» увидишь. По ней налево, ещё полтора. Там сопочка будет. Ты на ней жди. Как поезд увидишь, помаши, они остановят. Только не перепутай. На поезд садись, когда он вправо от сопочки поедет, а то прокатишься!  Скажешь, что геолог, их много здесь ходит. Да они во-обще вряд ли спросят.

Я достал пару «сотенных», и протянул ему:

- Спасибо тебе!

- Это что? Доллары? – он ещё большё округлил и без того круглые глаза.

- Извини, в Китае рубли не котируются.

- Какой извини! Я сейчас так оттопырюсь! – кругло хохотнул парень.

Мы довольные друг другом, пожали руки. Я прихватил чемодан, и вышел из машины.

Автобус, сдавая задом, просигналил на прощанье.  Я в ответ махнул рукой, поудобней взялся за ручку чемодана, и пошёл в указанном направлении. Откуда- то вкусно потянуло дымком.

«И дым отечества нам сладок и приятен». 

Глава 4
Дома
 
1

Я сидел на пригорке, который водитель назвал «сопочкой», и ждал поезда. Мне не очень-то верилось, что поезд можно остановить, просто проголосовав, как обычной попутке, но проверить это можно было, только попробовав.

Несмотря на начало осени, было  по-летнему тепло, пригревало солнышко, верещала по кустам уже впитавшим яркие краски сентября, всевозможная пернатая мелкота, и на душе было на удивление спокойно. Все неприятности и треволнения будто отсекла граница, задержав их на пропускном пункте. Сколько всего осталось по ту сторону! В каких только передрягах не довелось побывать, со сколькими людьми пересечься. Не покажется ли мне та, моя прежняя жизнь, к которой я так упорно  и небезуспешно стремлюсь, скучной, пресной и бесцветной по сравнению с ярким калейдоскопом событий, волею судьбы в которых мне довелось сыграть не последнюю роль? Устроит ли меня теперь придуманный мною для себя тесный, предсказуемый, как раковина рака-отшельника мирок, после широты и разнообразия настоящего Мира.
  
Развозить хамоватых пьяных клиентов по злачным местам, терпеть их снисходительное «шеф», и с благодарностью принимать замусоленные купюры в качестве награды за свой труд?

Это после того то, когда меня всё последнее время не отпускало чувство, что я наяву стал героем одного из приключенческих романов, которыми я так зачитывался в детстве?

Мне не понравился ход моих мыслей, я попытался сменить тему и подумать о сиюминутных проблемах.

Итак, что в итоге? (Раньше я не замечал за собой склонности раскладывать всё по полочкам).
 
Фантастическая эпопея по возвращению на историческую родину, на удивление успешно закончена. Я почти дома, но расслабляться ой, как рано.

Я в приграничной зоне с не самой из дружественных нам стран. Хотя какие друзья у нас остались после развала СССР? Кроме сербов, которых наше руководство так легко сдало беззубой старухе Европе и наглой стерве Америке, никого. Все бывшие друзья, как взбесившиеся моськи, с пеной у рта бросились, опережая друг друга в стремлении как можно поподлее укусить приболевшего слона.
 
О том, что меня ждёт, попадись я пограничникам с кучей долларов и фальшивым паспортом на имя голландского историка Патрика Ван Хорна, даже думать не хочется. Такая история бы началась! И ещё не факт, что меня миновала чаша сия.
Посему архиважной задачей для меня сейчас является свалить отсюда как можно дальше вглубь страны.

Далее. Светиться в своей берлоге, очертя голову, было бы крайне неосмотрительно. «Враг не дремлет!». Наверное, не стоит предполагать, что люди Станислава Андреевича до сих пор следят за моей квартирой, если они вообще за ней следили. Вообще-то я склонен думать, что непомерно завышаю свою значимость в их делах. Скорее всего, Станислав Андреевич вряд ли кого бы то ни было посвящал в свои планы и надежды в отношении меня, кроме своего доверенного лица – Субтильного Макса (по аналогии с «Безумным Максом»).

Но «Иных уж нет, а те далече, как Сади некогда сказал». Попросту говоря, эти ребята кормят рыб. Кто ещё обо всём этом может знать, мне не ведомо. Так что, излишняя на первый взгляд бдительность не помешает.

Всё началось, с артефакта. Преуменьшать его значимость, после того, как С.А. с такой поспешностью лично сорвался на его поиски к чёрту на кулички, по меньшей мере, легкомысленно.

Узнать, что камень значил для самого С.А., по известным причинам, не представляется возможным, заглянуть в его дневники, или записи относительно этого предмета, даже при условии, что они существуют, тоже.

Каков вывод? Вывод один. Надо попытаться разузнать об этом чёртовом камне всё, что только можно. Может статься, что это и будет ключом ко всей этой истории, и её последствиях для меня, единственного, на данный момент, владельца артефакта.
Сам, обладая некоторыми сверхъестественными способностями в сравнении со среднестатистическим обывателем, я допускал наличие у камня какой-то мистической силы.

За многие столетия человечество так всё перепутало, перемешав правду о мистике с вымыслом, присовокупив за последние десятилетия ко всему этому тихое помешательство на почве НЛО, что отделить зёрна от плевел, не будучи специалистом, крайне трудно.

К мистике в начале века серьёзно и с уважением относились даже такие прогрессивные умы, как Ганди, Гербигер, Циолковский. Мрачные знаковые фигуры Сталина и Гитлера не считали её пустой забавой и в середине столетия.
  
В наше же время, в глазах атеистски настроенных кругов общественности, мистика окончательно превратилась в балаганное шарлатанство, или на худой конец в сюжеты для блокбастеров.

Тем не менее, страницы жёлтой прессы пестрели статьями о сверхъестественном. Профанируя и замыливая эту тему до приступов тошноты у здравомыслящей части населения, тем самым оставляя её на откуп псевдоинтеллигентным экзальтированным старым девам и сбрендившим на суевериях обывателям.

Мне же во всём этом бедламе необходимо найти беспристрастного знатока предмета, и не наткнуться случайно в своих поисках на адепта какого-нибудь культа, с которым связан находящийся в моих руках артефакт. Тогда беды не оберёшься.

Может прямо сейчас выкинуть его на … ! Нет, пока не стоит, а то глядишь, придётся потом здесь по кустам шарить, под присмотром очередных мордоворотов. Во второй раз вряд ли так повезёт.

Как ни крути, надо пробираться в Москву-матушку, в неё родимую.
Там Витька со своим детективно-охранным агентством, он поможет.

2

Мои размышления прервал звук приближающего поезда. Я поднялся на ноги. 
При виде показавшегося крашенного-перекрашенного старенького тепловоза, я энергично, но без признаков истерики замахал руками, не веря, и надеясь, что тот остановится.

Остановился! Подхватив чемодан, я вприпрыжку сбежал с «сопочки». На ходу здороваясь с пышноусым пожилым машинистом в кепке, этаким «сознательным» пролетарием революционного депо из фильмов про Ленина, и забрался на указанную мне  пустую платформу.

Как же здорово было ехать вот так, на поезде, подставляя прохладному встречному ветру лицо!

Правда, было одно существенное «но». Я не знал где я, и куда еду. Корить же себя за то, что вместо того, чтобы расспросить водителя о том, где я нахожусь, и  как лучше выбраться из погранзоны, я соловьём разливался о Москве, было поздно. 
Через час, идущий неизвестно для меня, куда и откуда поезд притормозил. Усатый машинист крикнул мне:

- Слезай! Приехали! Дорогу-то знаешь?

- Нет! – помотал я головой.

- Отсюда всё время прямо на север иди, – машинист показал направление рукой, - там грунтовка будет. Повезёт, попутка до Чуйского тракта подбросит.

- Спасибо! – крикнул я, спрыгивая с платформы.

Тепловоз скрылся за поворотом, а я зашагал в указанном направлении.
Впереди виднелись размытые дымкой  скалистые горы. Я неторопливо шёл по едва заметной тропинке, протоптанной такими же, как и я, пассажирами поезда.

Тропинка вывела меня на грунтовку. Надежды на попутку не оправдались. Я прошлёпал наверное километра три, перекладывая из руки в руку ставший неподъёмным чемодан, когда вспомнил, что у него есть колёсики. Охарактеризовав себя нелестными словами, я выдвинув ручку, покатил чемодан за собой.
 
К вечеру я увидел, что грунтовка, по которой я уже еле волочил ноги, упирается в шоссе. Наверное, во всяком случае, я очень надеялся, это и был тот самый Чуйский тракт.
 
Солнце клонилось к закату. Я перешёл дорогу, уселся на чемодан и стал «жадно глядеть на дорогу». Перспектива заночевать на обочине не вызывала даже намёка на восторг. Может, тут вообще волки водятся!

Уже совсем стемнело, когда на шоссе показался быстро приближающийся свет фар.
Не веря своей удаче, я замахал обеими руками. Чуть проехав вперёд, машина, оказавшаяся фурой-длинномером, затормозила.

- Геолог? – спросил меня водитель, едва я забрался в кабину.

- Вроде того.

- Куда?

Что я мог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос, когда я даже не знал, где нахожусь? Поэтому сказал правду:

- В Москву.

Водила хохотнул:

- Ну, это не ко мне. До Горно-Алтайска – пожалуйста!

- Спасибо, – я отродясь не отличался даже неглубокими познаниями в географии. Кроме того, что нахожусь где-то недалеко от российско-казахской границы, теперь вот узнал, что я на Алтае.

- В отпуск? – поинтересовался шофёр.

- Нет. Совсем, –  по-видимому, меня ждал долгий разговор – плата за проезд. Да оно и понятно. Скучно, наверное, вот так, целый день за рулём общаться только с приёмником.

За разговорами шесть часов прошли незаметно. Ещё до рассвета въехали в город.

- Я в центр не поеду, здесь тебя высажу. Спасибо, что заснуть не дал, – сказал Михалыч (так он представился), останавливая машину. – Бывай!

- Тебе спасибо. Счастливо! – я захлопнул дверцу. 

Фура, обдав меня выхлопом, укатила, а я потащил чемодан по безлюдной, освещённой фонарями улице, предположительно в сторону центра.

3

Чутьё потомственного горожанина меня не подвело. Минут через сорок я вышел к зданию автовокзала.

Первым делом отыскал глазами стенд со схемой маршрутов. Из знакомых мне городов увидел на схеме Новосибирск. То, что нужно! И отправление в 8.30. 
Ещё я обратил внимание на окошечко обменника. Сдавать валюту с фальшивым паспортом историка Ван Хорна я разумеется не буду, но может, удастся продать доллары какому-нибудь барыге. Не желая случайно нарваться на чрезмерно бдительных патрульных милиционеров, покрутившись между жилых пятиэтажек, я нашёл неприметную лавочку, на которой и устроился в ожидании утра.

Небо начало светлеть. Уже стали различимы зелёные сопки, меж которых вольготно расположился город. В домах  появлялось всё больше светящихся окон. На улицах замельтешили прохожие, спешащие на работу.

 Несмотря на тёплую охотничью куртку, я замёрз как цуцик, и ещё ужасно хотелось есть и спать.

Поднявшись с лавки, я направился к автовокзалу. Там уже вовсю кипела жизнь. Люди с баулами, спортивными сумками и чемоданами стояли и передвигались по территории автовокзала, вылезали или садились в автобусы и «газели»- маршрутки.
 
Я, встав так, чтобы было видно окошечко уже открывшегося обменника и закурив, изредка на него посматривал. Через двадцать минут нарисовался нужный мне субъект. Им оказался прыщавый тощий парень, в чёрной кожаной куртке и чёрных джинсах. В том, что это именно тот, кто мне нужен, я не сомневался. Валютчики везде одинаковые, хоть в Москве, хоть в Горно-Алтайске.

Паренёк индифферентно стоял в стороне, так же как и я, поглядывая на окошечко, делая «стойку» всякий раз, когда кто-нибудь хоть на секунду приоста-навливался у обменника.

Я бросил сигарету в урну, и сделав крюк, подошёл к парню сзади.

- Почём принимаешь? – негромко спросил я.

Парень дёрнулся, но обернувшись и увидев меня, несколько успокоился – в его «картотеке» ментов я не значился.

- Сколько? – деловито спросил он.

- Сколько возьмёшь. И без всяких штучек. Убью, – спокойно посулил я.

Тот посмотрев в мои «новые» глаза, безоговорочно поверил обещанному.

Купив у меня пятьсот долларов по умеренно заниженному курсу, парня сдуло ветром.

Отстояв жиденькую очередь в кассу, я приобрёл билет до Новосибирска.

До посадки мне хватило времени, чтобы съесть три вполне удобоваримых чебурека, запивая их отвратным кофе из пластмассового стаканчика.

Водителю «икаруса», предложившего мне положить чемодан в багажное отделение, я сказал, что у меня там финансовый отчёт за целый год, и так на него посмотрел, что тот только рукой махнул. Тем более, что пассажиров вряд ли набиралось на  половину посадочных мест в автобусе.

Ровно в 8.30 «икарус», рыкнув дизелем и выпустив клуб чёрного дыма, отправился в путь.

Какое-то время я наблюдал в окно суровую красоту гор, меж которых вилась дорога, но потом, толком не спав почти трое суток, разморенный теплом и мягким покачиванием автобуса, провалился в целительный сон, как обычно без сновидений. 
Проспал я всю дорогу, все девять часов. Спал бы и дольше, не разбуди меня какой-то интеллигентного вида молодой человек, сопроводив потрясывание моего плеча словами: - «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!».

Я вышел из автобуса, покосился на «допотопную» архитектуру автовокзала.
Взяв такси до железнодорожного вокзала (таксист уточнил до какого именно), откуда поезда идут на Москву, я через семь минут был на месте.

Немного поколебавшись, я купил в кассе два билета в СВ, рискнув указать данные паспорта на имя Ван Хорна, попытавшись изобразить едва заметный иностранный акцент. Иноземцы давно заполонили страну, и я надеялся, что скромный голландский историк вряд ли привлечёт чьё-нибудь внимание.

Благо добросовестные китайцы для достоверности «нашлёпали» в паспорт разных виз, включая и российскую. Для проводника, на всякий случай, я уже придумал себе недавние «русские корни». Не буду же я двое с лишним суток валять ваньку с акцентом, если тот окажется  излишне словоохотливым.

До отхода поезда оставалось два часа. Я  не рискнул оставить чемодан в камере хранения. Мне вспомнился замечательный старый фильм – «Начальник Чукотки», где главного героя Лёшу Бычкова, провёзшего миллион долларов через множество стран вокруг света, обворовывают в России.

Желания осматривать достопримечательности Новосибирска у меня как-то не случилось, да и чемодан этому не способствовал, а посему я ограничился посещением дорогого продуктового магазина.

Я купил пару бутылок «Арарата», чтобы скрасить своё одиночество в пути, фрукты, шоколад. Вернувшись, на вокзал в киоске «Газеты журналы», скупил целую кипу этих самых газет и журналов.

4

До Москвы я доехал без приключений, и на удивление комфортно. Случай с одним пассажиром, навязчиво предлагавшим «перекинуться в картишки» не в счёт. Даже при беглом взгляде на этого типа не то, что играть, я бы ему мусорное ведро посторожить не доверил. Я без обиняков сказал ему, что если он ещё раз сунется в моё купе, попрошу на первой же станции вызвать милицию. После такого моего заявления, любителя азартных игр, в этом вагоне я больше не видел.

 Проводник ни разу даже не пытался навязать мне «подсадку», в качестве компаньона (чтобы нескучно-с было). За хорошее вознаграждение он приносил мне, когда я об этом просил, чай и еду из ресторана.
 
Москва встретила меня уныло моросящим дождиком.

Была суббота. Я давно заметил, что для Москвы и области, по какому-то не- писаному закону, погода портится исключительно к выходным дням.

Обойдя здание Ярославского вокзала, я взял такси, назвал адрес Виктора.

- С югов? – не без нотки зависти в голосе осведомился водитель, заметив мой вызывающе тропический загар.

- С них.

- А у нас тут с утра такая хрень, – таксист кивнул на безостановочно работающие дворники.

Он ещё что-то говорил, а я делая вид, что слушаю, поддакивал, думая о своём.
Наконец-то я дома! Прошло всего несколько дней, а мне уже с трудом верилось во всё то, что со мной произошло, представляясь этакой наскоро, на потеху скучающим в дороге гражданам, состряпанной конъюнктурщиком, приключенческой историей.
Машина остановилась напротив Витькиного дома. Расплатившись и попрощавшись с таксистом, я под усилившимся дождём поспешил под козырёк подъезда.

На вызов по домофону ответила Марина. Я назвался, она как-то странно «ойкнула», и не сразу открыла дверь.

Я поднялся на второй этаж, Марина стояла в проёме настежь открытой двери, вглядываясь в меня с оторопью человека, увидевшего выходца с того света, а потом бросилась мне на шею.

Признаюсь, меня это несколько обескуражило. У нас с Витькиной женой сложились хорошие отношения, но не до такой степени.

- Живой, - прошептала Марина, уткнувшись мне в плечо лицом.

Я, мягко отстранив её, непонимающе спросил:

- В чём дело-то, Марин?

- Так ведь погиб ты! Витя, правда, не верит. Я ему позвонила. Он сейчас приедет, – заметив, что всё ещё меня обнимает, она смущённо отстранилась, – ой! Что это мы? Заходи скорей!

Меня прямо-таки распирало от множества отнюдь не праздных вопросов, и первый из них я озвучил, едва переступив порог квартиры:

- Что значит погиб?

Марина вздохнула:

- Тебя… В твоей сгоревшей машине нашли тело… Не вписался в поворот… Тебе Витя лучше расскажет. Чаю хочешь?

- Лучше выпить чего-нибудь. За помин души, так сказать, – неудачно пошутил я.

- Дурак! – оценила шутку Марина.

Она достала из бара початую бутылку «Courvoisier» и две рюмки:

- Пожалуй, мне тоже не помешает.

Мы с Маринкой уже «добивали» бутылку, когда услышали звук отпираемой двери.
В комнату медведем ввалился Витька, нашёл меня взглядом. Я поднялся ему навстречу.
 
- Жив чертяка! Я знал. Знал! – по-медвежьи облапил он меня, чуть не придушив.

- Мариш, давай там чего-нибудь… - он неопределённо покрутил в воздухе рукой.
Марина вышла из комнаты.

- Ну! Как? Откуда? Да ты садись! – Витька заметил, что мы так и стоим посреди комнаты, и усадил меня в кресло. Сам сел напротив, забыв снять куртку.

- Даже не знаю с чего начать, столько всего… - растерялся я.

- Дядя «Селёжа»! – в комнату из детской вбежала пятилетняя Юлька, забралась мне на колени.

- Ладно. Мы с тобой потом, на кухне поговорим. «Пиджак»! – принял командирское решение Витька, – пойду Маринке помогу.

- Ты где был? – дёрнула меня за бороду  Юлька.

- Путешествовал, Юлёк, путешествовал.

Пришла Марина, накрыла стол скатертью:

- Не мешает? – кивнула она на Юльку, – спрашивала о тебе. Мы сказали, что ты отдыхать уехал.

- Да уж. Отдохнул по полной! – снял я девочку с колен.

После ужина Марина пошла укладывать Юльку спать, а мы, с прихватившим из бара бутылку водки Витькой, переместились на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.
- Рассказывай. – Витька наполнил рюмки.

Я рассказал всё, начиная с момента, когда подвёз двух молодок, одна из которых оказалась женой Станислава Андреевича, и как ко мне в машину подсел тип с рыбьими глазами.

Витька только мотал головой, округляя глаза, да разливал водку.

- Ну ни фига себе…! Не ты бы рассказал – ни за что бы не поверил! – хлопнул он по столу ладонью, когда я закончил свою историю.

- Теперь ты, – я уже начал клевать носом.

- Давай завтра…, вернее сегодня, Витька посмотрел в уже начинавшее сереть окно, – поспим немного.

Я и сам чувствовал, что с ответным рассказом не справлюсь. Рухнув, не раздеваясь, на приготовленную для меня Мариной раскладушку, я моментально заснул.

5

Проснулся я часов в двенадцать. В квартире было по безлюдному тихо. Я сел на раскладушке, по ногам протопали маленькие лапки. Наклонившись, я поднял мягкий комочек с круглыми глазами и смешными загнутыми ушками:

- Ну что брат. Где твои хозяева?

Я поставил котёнка на пол и прошёл в ванную.

Умывшись, походил по квартире, отмечая рост благосостояния товарища.
Через полчаса вернулся Витька с сумкой пива.

- Давно проснулся? Я своих на спектакль отвёз. Поговорим спокойно, – басил Виктор, рассовывая пиво по холодильнику. – Есть хочешь?

Я отрицательно покачал головой.

Приготовив на скорую руку закуску, он принёс большие стаканы со стилизованным гербом города Мюнхена.

- Ну, слушай, – Витька за раз ополовинил стакан пива, вытер пену с усов, закурил, и начал обстоятельно рассказывать о том, что произошло здесь, в Москве, за время моего вынужденного отсутствия.

Дня два Виктор не беспокоился из-за того, что я не звонил, и не отвечал на звонки. Дело холостяцкое. Кувыркается поди с какой-нибудь пассажиркой. На третий позвонил своему бывшему сослуживцу Юре, моему соседу. Тот сказал, что меня нет четвёртые сутки, комната моя открыта, на диване кипа одежды, как будто хозяин куда-то экстренно собирался. Зубной щётки в ванной тоже нет.

Тут Виктор уже начал беспокоиться. Он был уверен, я бы обязательно позвонил, если бы куда-то собрался уезжать.

Виктор приехал на квартиру, и осмотрел мою комнату. Заглянув в ящик письменного стола, он нашёл мои водительские права, которые я специально оставил забирая загранпаспорт, в слабой надежде на то, что меня остановит для проверки какой-нибудь гаишник, российский паспорт, и небольшую стопку денег крупными купюрами.
Посмотрев в окно, Виктор не увидел припаркованного на обычном месте «ниссана». Всё это выглядело очень подозрительно.

Вернувшись в офис, он вызвал двух самых толковых работников, и распорядился, чтобы они отложили все дела, и занимались только моими поисками.

Один из них первым узнал о ДТП с трупом в моей машине, а другой вышел на типа с холодными глазами.

Виктор, озверев от первой новости, пожелал лично поговорить с «типом».

Когда тот вечером припарковался на стоянке около своего дома, его нейтрализовали двое сотрудников ЧДОА Виктора, погрузили в неприметный микроавтобус и отвезли на заброшенную стройку. Доложили о выполнении задания.

Когда Виктор туда приехал, объект, в натянутой до подбородка шерстяной шапочке, ожидал его с подтянутыми к бетонной балке руками. Хорохорился, изрыгая хулу, и грозил страшной карой покусившимся на его персону. Ребята его немножко помяли, но видимо только раззадорили.

Тип оказался упрямым, и Виктору пришлось применить к нему способы дознания, используемые разведкой в полевых условиях, дабы достигнуть взаимопонимания, и получить ответы на интересующие его вопросы.

Так он узнал о Станиславе Андреевиче.

 Собирая о нём информацию, используя свои уже очень значительные связи, Виктор узнал о жизнедеятельности С.А.  некие факты, которые несомненно заинтересовали бы все без исключения силовые и властные структуры.

Но единственное, что по-настоящему интересовало Станислава Андреевича в этой жизни, это оккультные науки и чёрная магия.

Сподвижником и поверенным в  делах связанных с оккультизмом, и не только, стал его единомышленник, некто Ставров Максим Львович, тоже личность приинтереснейшая. 
Максим некоторое время изучал, на деньги небедного отчима, который не поскупился бы отправить пасынка на Марс, была бы такая возможность, историю и философию в Гейдельбергском университете, в Германии.

Там юноша, с детства бредивший чёрной магией (за что и был отлучён от семьи, застигнутый за исполнением какого-то омерзительного обряда над своей младшей сестрёнкой, родной дочерью отчима), вступил в какую-то запрещённую оккультную секту. 

Арестованный в ходе рейда полиции по нейтрализации деятельности секты,  он был отчислен из университета и депортирован из Германии. Другие адепты секты за вопиющую социопатию, граничащую с преступлением против человечности, получили значительные тюремные сроки.

Подверженный остракизму Максим вернулся в Россию, где волею судьбы обрёл родственную душу в лице С.А.

Виктор связал моё исчезновение с моим «даром» и болезненной любовью «сладкой парочки» ко всему мистическому, справедливо полагая, что я каким-то образом «засветил» свои способности.
 
Тем временем его люди выяснили все подробности недавнего ДТП.
На Фряновском шоссе, в районе посёлка Литвиново, водитель «нисана», не вписался в поворот и перевернулся. Машина загорелась. Авария произошла около пяти часов утра. Свидетелей происшествия найдено не было. Труп идентифицировали, как хозяина автомобиля. Заявления о пропаже водителя не поступало.
 
Подозрительно, что тело, не вылежав в морге положенного законом срока, было захоронено, предположительно как Стежков Сергей Владимирович.

Справка о месте захоронения была утеряна.

За офисом и домом Станислава Андреевича было установлено круглосуточное наблюдение.

Через несколько дней в офисе началась какая-то нездоровая суета, из чего Виктор сделал вывод, что случилось нечто экстраординарное.

Позже выяснилось, что Станислав Андреевич со своим помощником пропали безвести где-то в Малайзии. Организованные партнёрами по бизнесу поиски никаких результатов не дали. После чего, вышеозначенные партнёры начали «пилить» наследие С.А.

Проверив их на приверженность к оккультным наукам, и убедившись, что кроме Мамоны и золотого тельца, этих людей в подлунном мире ничего больше не интересует, Виктор переключился на дом С.А.

Соломенная вдова, пребывающая в трауре по стремительно уплывающему из её слабых наманикюренных пальчиков немалому состоянию покинувшего её мужа, Виктора не заинтересовала.

Заняться прислугой он поручил одному молодому, подающему надежды, сыщику.
Тот, решив объединить приятное с полезным, приударил за симпатичной горничной. Преуспев и в том и в другом деле, о полезном он доложил руководству.

Оказалось, что девушка видела человека, по описанию походившего на меня. Его привёз в дом охранник, а она приготовила гостю комнату, а потом прислуживала ему за ужином.
 
Пришло время охраннику посетить заброшенную стройку.

С ним проблем, как ожидалось, судя по его габаритам, не возникло.
Ребята только слегка размялись, подготавливая детину к встрече с патроном, и тот не ожидая наводящих вопросов, рассказал Виктору всё, как на духу.

Да, он сопровождал какого-то человека из офиса домой, а оттуда в особняк. Получив инструкции от Станислава Андреевича, после того, как они с Максом, телохранителями и тем человеком уехали, он нанял людей для инсценировки ДТП.
Те, получая оговоренную сумму в условленном безлюдном месте, похвастались, как ловко они выполнили задание.  Один из них нашёл лоха, по описанию похожего на гостя, посулив хорошие бабки, за то, что тот как можно быстрее отгонит универсал в один посёлок. Напарник, выехавший заранее, уже поджидал «нисан» на месте. Как только ожидаемая машина на большой скорости начала входить в сложный поворот, напарник по встречной пошёл на сближение так, что водитель «нисана», избегая столкновения, вынужден был уйти в единственном, нужном организаторам аварии направлении.

Машина, слетев с шоссе, как и планировалось, перевернулась. Оставалось только нажать кнопку дистанционного управления крохотным зарядом, закреплённом на одной из канистр с бензином, установленной за водительским сиденьем.
 
Потратить полученное вознаграждение подельникам не довелось. Охранник сквозь лобовое стекло застрелил их, как только они сели в машину, забрал деньги, и передал их человеку, который организовал скорое захоронение трупа и потерю документов.

Виктор, проанализировав всю полученную информацию, сделал, как оказалось, логичные но неверные предположения.

 Станислав Андреевич, тщательно замаскировав моё похищение, так же тщательно инсценировал своё исчезновение. Удерживая меня против моей воли, они со своим другом Максом и местными колдунами используют мой дар в каких-то своих оккультных изысканиях.

Ни возможностей, ни средств, самостоятельно продолжать мои поиски дальше, у Виктора не было.

 Он записал на диктофон признание охранника. Его самого и запись передал правоохранительным органам.
 
Также он подготовил материалы по этому делу и заявление о моём похищении. Это всё, что на данном этапе времени можно было сделать.

 Теперь, видимо, кое-что придётся подкорректировать.

6

- Спасибо Вить, что не забыл, - поблагодарил я.

Виктор задумчиво кивнул.

- Ты думаешь, как бы отработать назад, чтобы избавить меня от контактов с милицией, а возможно и с ФСБ? – догадался я.

- Ты уже и мысли читаешь? – поинтересовался Витька.
 
- Нет. Просто я сам сейчас об этом думаю. Возможно, следует поступить так... – я поднаторел за последние два месяца в приготовлении коктейлей из недомолвок, правды и лжи, – давай порассуждаем. Но что он знает обо мне? Только то, что инсценировал мою смерть, и то, что я живым и здоровым уехал с С.А. из особняка. Мой отъезд может подтвердить и горничная. Моя значимость для  С.А., им не известна. Так?

- Так, – Виктор, не перебивая, следил за ходом моих мыслей.

- Далее, – продолжал я. – слухи о пропаже Станислава Андреевича достигли власть имущих ушей, интересовавшихся его деятельностью.

Отлёт его в Малайзию, минуя таможню, всколыхнёт коррумпированное болото таможенной верхушки. Расследование ФСБ этого прецедента неминуемо, как победа «коммунизьма». Вывод: по этому делу будут трясти всех свидетелей, которых только смогут отыскать. Значит может всплыть и моя персона. Охрана аэропорта не в счёт. Вряд ли они разглядели пассажиров микроавтобуса. Слабое звено - экипаж самолёта.
Стюард и второй пилот могли меня запомнить.

Тогда нужно…

-Ничего не нужно! – прервал мой монолог Виктор, – самолёт пропал с радаров над Южно- Китайским морем. Поиски самолёта, или его останков оказались безрезультатными.

- С.А. лихо обрубил концы, – я чуть ли не уважительно покачал головой, - что они с Максом задумали, мы теперь вряд ли узнаем. Хотя если честно, мне это до лампады!

Главное, только я знаю, чем эта история действительно закончилась, и излагать её в этой версии кому бы то ни было кроме тебя, я не планирую. Потому, что потому, – резюмировал я.

- Значит, нужно придумать убедительную версию, что тебя в самолёте не было, и из страны ты никуда не улетал, – продолжил тему Витька.

- Верно! – а то, что я здесь, без документальных свидетельств того, что побывал за кордоном, стопроцентное алиби, что к пропаже С.А. и К;  я не имею никакого отношения. Это главное.Остаётся ответить на два вопроса: что от меня было нужно Станиславу Андреевичу, и где я был два с лишним месяца.

- Давай начнём со второго вопроса, - предложил Виктор, – я думаю, у меня есть логическое объяснение твоего отсутствия.

- Давай со второго, – согласился я.

- Тебя похитили люди С.А.. Охранник подтвердит, что ты гостил в особняке не по своей воле. Тебе удалось бежать. Ты связался со мной, и я спрятал тебя на даче…

- Подожди. На какой ещё даче? – перебил я его.

- На нашей, на Маринкиной. Домик у неё с участком в Подмосковье имеется, – просветил меня Витька, и продолжил:

- Я начал собственное расследование, так как знал, что в машине был не ты. Не заявил об этом сразу, потому, что опасался за твою жизнь. Вот как-то так.

- Убедительно, молодец! – похвалил я его, разливая пиво по стаканам, – теперь нужно придумать какой-то не менее убедительный ответ на первый вопрос, – вот подумай, Вить, кто такой С.А., и кто такой я.

- Ты мой друг, а он козёл, – тут же расставил точки над «ё» Виктор.

- Спасибо. Но у следователя может быть отличное от твоего мнение, – не согласился я с его резонами, – С.А. богатейший человек, имеющий реальную, пусть и не легитимную власть. Я же никчёмный «бомбила» без гроша за душой, проживающий в коммунальной квартире. Там ведь не дураки сидят! – я кивнул головой на потолок, – начнут копать.

- Стоп-стоп-стоп… - Витька пошевелил в воздухе указательным пальцем. – Жена!

- Какая ещё жена? – не уловил я ход его мысли.

- Мы забыли с тобой о жене С.А.! С неё всё началось. Благодаря ей С.А. узнал о твоих способностях. Она конечно дура, и вряд ли сумеет связать рассказ о тебе с его поспешным отъездом, но…

- Точно! – подхватил я. Толковый следователь наверняка предъявит ей мою личность, предположив, что она может что-то знать об отношениях мужа со мной и...

- Она вспомнит тебя как толкователя снов, – закончил за меня Виктор.

Мы замолчали, обдумывая ситуацию.

Первым заговорил Витька.

- Тот, кто нам мешает, тот нам поможет! – с кавказским акцентом начал он, – ты подвёз её, и очарованный её красотой, начал её преследовать. Она, как порядочная замужняя женщина, отвергала твои притязания, но боялась рассказать об этом грозному мужу.  Тот случайно узнаёт о «шашнях» жены из другого источника. Терзаемый ревностью, он находит тебя, и похищает. Все, кто общался с С.А. знают, что он своих врагов никогда не прощает, уничтожая их с изощрённой жестокостью. Один раз он даже привлекался к суду по статье «Доведение до самоубийства», но целый сонм маститых адвокатов его «отмазали». Тебя же угораздило выставить его на посмешище. Он, хозяин жизни - рогоносец. За такое унижение наказать просто смертью для него мало. С.А. приказывает  охраннику инсценировать ДТП. Сам же он вынашивает планы лично содрать с тебя шкуру, или живьём скормить свиньям, наслаждаясь местью, но  неотложные дела вынуждают его уехать из страны, и тогда он решает взять тебя с собой. Тебе удаётся бежать, а я тебя укрываю. Ну как? – Витька, после вдохновенного монолога орошая пересохшее горло большими глотками пива, самодовольно посматривает на меня, ожидая моей реакции.

- Шекспировщина какая-то, средневековье. Особенно со сдиранием кожи и свиньями. Но вполне логично. И главное уводит от истинной причины моего похищения. Жалко, только, что не пройдёт, – искренне опечалился я.

- Как не пройдёт?! – Витька едва пивом не захлебнулся.

- Да так. Видишь ли, мой изворотливый друг, дело в том, что жену С.А. я видел единственный раз в жизни, когда подвозил её с подругой, впрочем, как и она меня. С какого такого перепуга она повесит на себя не имевший быть место адюльтер? А? – предложил я ему вопрос.

- Твой изворотливый друг, - сказал Виктор с нажимом на слово «изворотливый», видимо ему не понравилось определение, - изучал дела этой семейки. Друзья и коллеги С.А., так вдохновенно делят его наследие, что боюсь бедной вдове ничегошеньки не обломиться, так как она стопроцентная беззубая курица. Я же, пользуясь своими связями, могу за скромный процент и ещё более скромную услугу помочь ей кое-что урвать себе в этом дележе на безбедную жизнь. Думаю, в её положении, за подобную помощь она согласится подтвердить факт связи с тобой не только на словах, но и на деле. Вот так-то, мой наивный друг! – Витька с победным видом наполнил свой стакан.

- Снимаю шляпу! – мне в голову ничего не приходило ему возразить, – если всё разыграть грамотно, может и прокатить.

- Обязательно прокатит! Надо это дело отметить, – он, как в добрые старые времена, полез в холодильник.

- Сделай мне ещё одно одолжение, – попросил я.

- Что могу, – с готовностью ответил Виктор.

- Найди мне эксперта по оккультизму и артефактам.

- …?

- Хочу поставить точку в этом деле, – ответил я на его немой вопрос.

Я прошёл в комнату и приоткрыв чемодан, достал артефакт. Вернулся на кухню, и протянул Витьке камень:

- Вот.

- Это что за хрень? – он покрутил тускло поблескивающий предмет в руках.

- Эта, как ты изящно выразился, «хрень», и есть тот камень преткновения, из-за которого и началась вся эта котовасия.

- Это он? Артефакт, о котором ты рассказывал? – Виктор осторожно положил камень на стол.

- Он самый. – Я пододвинул артефакт к себе.

7

Потеряв «железного боевого коня» я вынужден был пользоваться услугами общественного транспорта. Держась за поручень, я трясся в вагоне метро, окружённый со всех сторон согражданами, такими же безлошадными, как и я. Под перестук колёс я думал о событиях последних дней. Все наши ходы, что мы продумали и отрепетировали с Виктором до последних мелочей, привели нас к безоговорочной победе.
 
Виктор предоставил следствию откорректированные материалы по делу о моём похищении следствию. Обнадёженная Витькой вдова С.А., следует отдать ей должное, так убедительно сыграла раздираемую противоречивыми чувствами между верностью супружескому долгу, и нежданно обретённой истинной любовью женщину, что следователь только крякал в усы. Я же, надеюсь, не уступая ей в артистизме, изобразил из себя этакого обезбашенного бабника, которого, подобно стрелке компаса, по жизни ведёт содержимое штанов. Следователь опасаясь, что мы с вдовой бросимся друг на друга прямо в его кабинете, постарался поскорее от нас избавиться. Оказавшись на свободе мы, даже не посмотрев друг на друга, разошлись в разные стороны.

Как я и предполагал, со мной захотел пообщаться и работник ФСБ, представитель старой «дзержинской» школы. Битый час он сверлил меня гипнотическим  взором, мысленно понуждая, не тратя его ценное для страны время, сразу сознаться в сотрудничестве со всеми вражескими разведками. Демонстрировал мне чистые руки, горячее сердце и, судя по вопросам, которые мне задавал,  не просто холодную, а напрочь отмороженную голову. Не добившись желаемого результата, и не имея на руках ничего, чем можно было бы меня прижать, он с кислой миной вынужден был проглотить историю о страстной любви, и отпустить на все четыре стороны.

В реальное время я вернулся, услышав магическое для меня слово «сон», произнесённое одним из двух пожилых, солидного вида господ. Я прислушался к их разговору. Речь шла о бегах. Мужчина рассказывал о том, что ему приснился сон, где Медея во втором забеге пришла первой, и он в первые бега на этой неделе поставит на неё. Второй возражал, что Медея против фаворита Браслета не потянет. Потом они заговорили о каких-то качалках, тотализаторе, плохом шевунге у Алебастра, о наездниках и о прочих малопонятных для меня вещах.

О рысистых бегах и тотализаторе я имел понятие не больше, чем о критериях, по которым оцениваются соревнования по синхронному плаванию. «Прочитав» сон завсегдатая ипподрома я понял только одно, пользуясь терминологией хозяина сна, во втором заезде выиграет «тёмная лошадка» Каприз, при минимальных на неё ставках.

Другими словами, поставь я на Каприза хорошие деньги, я бы мог серьёзно увеличить свой капитал.

«Отдыхая» на Филиппинах, я пропустил мощнейший дефолт, обрушившийся на нашу страну. Привезя доллары, в рублёвом эквиваленте я значительно обогатился. Почему бы мне, пользуясь случаем, ещё не разжиться деньгами, чтобы надолго забыть об извозе, да и вообще о какой бы то ни было работе?

Едва покинув метро, я позвонил Витьке, и назначил безотлагательную встречу.
Через полчаса, сидя в его машине, я рассказал ему о подслушаном  сне, и о возможности неплохо подзаработать. Витька с энтузиазмом откликнулся на моё предложение.

Он обменял часть моих долларов на рубли, организовал подставных людей, которые будут делать ставки, их охрану и безопасный отход.

На следующий день мы отправились на Центральн... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4