Семейная драма

…Заткнись!!! - завизжала Люська, и лицо её побелело то ли от ненависти, то ли ещё по какой причине. Видеть тебя не могу!!!  Слышишь?!!

- Люсь, - Игорь приблизился к жене и попытался взять её за руку.

- Не подходи ко мне!!! - отскочила она от мужа. Я брезгую находиться рядом с тобой!!!

- Люсь, давай поговорим спокойно! - Игорь тоже начал заводиться, и в голосе его прозвучали металлические нотки.

- Я брезгую находиться рядом с тобой, старый, вонючий козёл!!! - продолжала визжать жена. Ты грязнуля! Ты моешься в бане раз в неделю!

- Здрасьте! - А, что, надо каждый день? - опешил он, и даже на мгновение  растерялся.

- Да!!! Да!!! Да!!! - в голосе жены стали появляться глуховатые нотки.

Игорь понял - сегодня жена нашла очередную причину, чтобы упрекнуть его в своём, как она однажды сказала, разочаровании в жизни. И он знал, если у Люськи менялся тембр голоса, то это уже была последняя стадия озлобления и собственного бессилия что-либо изменить в своём прошлом, теперешнем и будущем. Она почему-то винила его…, или он стал для неё просто козлом отпущения? Скорее всего, даже не козлом отпущения - он был для неё некоей отдушиной что-ли, а возможно и предохранительным клапаном. Клапаном, открывающимся тогда, когда она уже не могла переносить жизненные невзгоды, и когда надо было, как говорится, «выпустить пар».

Она в таком состоянии могла натворить что угодно, наговорить что угодно, а потом долго раскаиваться и упрекать его: «Почему ты не остановил меня? Почему?!». И всегда получалось, что виноват он. «Ты же мужчина! - говорила она, - ты должен был остановить меня…, в конце-концов…, ударить, дать оплеуху…»

Игорь не мог этого сделать. Он не мог её ударить - она его жена, и он любил её! Любил,  может не так пылко, как хотела она, и… он (признаваясь самому себе), иногда забывал сказать ей: «Доброе утро», но он любил её - любил, как мог.

Их ссоры, в большинстве своём, начинались одинаково - она, приходя с работы, устало раздевалась, и уже у порога, всё более и более распаляясь, стервенея, начинала: «Господи, как мне хочется денег, много денег! Мне надоело жить в бедности, и каждый день, как проклятой, ходить на работу, которую я ненавижу всеми фибрами своей души. - Я не хочу от кого-либо зависеть…, я свободный художник…, я хочу заниматься тем, что мне нравится. - Я хочу творить, а не стоять в бутике и, угождая,  улыбаться каждой капризной дамочке, а потом  ещё выслушивать ругань хозяйки, решившей, что я плохо рекламирую её никому не нужное барахло. Господи, когда же  всё это кончится и придут прежние времена?».

Может она и права…, может и правда то, что она говорит, но я не могу ей этого дать, я всего лишь пенсионер, а она на двадцать с лишним лет меня моложе, говорил он себе, сокрушаясь.

 И, как я её остановлю? Как? Я пытался несколько раз за нашу совместную тринадцатилетнюю жизнь остановить её, затушить скандал. Я пытался, честное слово, но, в такие моменты она становилась невменяемой, глухой к голосу разума. Она, как тот глухарь, что при любовном токовании теряет слух.

Только у Люськи всё наоборот - она ничего не слышит при сильном нервном возбуждении, а не от любви.

А Люська, поняв, что муж от её слов растерян и даже огорошен, продолжила с криком обвинять:

- Посмотри, как в фильмах и в книгах - там интеллигентные люди каждый день принимают душ…, а тыы…! А ещё два высших образования! То же, мне, интеллигент вонючий!!!

- Люся, так, там им каждый день подают чистое нижнее бельё, и постель у них всё время свежая - попытался Игорь урезонить жену. А я майку чистую не могу найти: всё, то в глажке у тебя, то ещё не постирано…, и потом…, я же не работаю…, пачкаться  особенно негде.

- Не работаешь?! - взвизгнула она, - а они, богатенькие, тоже не работают, но…

Люська на какое-то мгновение, словно захлебнувшись словами, умолкла, а потом опять завизжала:

- Я тебе, что, рабыня Изаура?! - Я тебе, что, стирать нанималась?! - лицо её вновь приняло озлобленное выражение, а глаза аж побелели. - Сам постираешь, руки не отваляться!!! Все вы мужики одинаковые: у вас только одно на уме - трах!!!

Игорь ещё никогда раньше не видел жену в таком состоянии, и испугался. Испугался не на шутку - до такого состояния его жена в их, не столь частых семейных ссорах, ещё не доходила, и он, тревожась за неё, подумал: «Как бы её не хватил инфаркт, или, не дай Бог, инсульт…»  И решил ещё раз попытаться успокоить её.

Он сделал шаг по направлению к совершенно вышедшей из себя  жене, но она, с силой толкнув его (Игорь чуть не упал, но стена коридора помешала) проскочила мимо него, и умчалась в кухню.

Игорь, потеряв выдержку, закричал:

- Убирайся к чёртовой матери от меня, слышишь!!! Уходи куда хочешь, это не жизнь!!! Это…, это…

Сердце неожиданно пронзила боль и он, прижав руку к груди там, где сердце, застонал.

Когда чуть отпустило, он всё так же прижимая руку к груди,  медленно последовал за женой.

Люська, хотел он сказать жене, Люська, давай разойдёмся миром, раз я тебе так опротивел. Это же не жизнь, это..., но не успел…

Жена опять завизжала и даже затопала ногами:

- Не подходи!!! Не подходи!!! Слушать тебя не хочу…!!! - и схватила нож со стола.

Игорь не понял, что произошло потом, он только почувствовал резкую боль в низу живота, и первое, что пришло ему на ум - как не вовремя желудок расстроился!

Схватившись руками за живот, он согнулся чуть ли не пополам.

Боль не проходила.

 «Что же это?» - недоумевая, прошептал он и, превозмогая её, поднял взгляд на жену.

Она  стояла бледная, до синевы, с помертвевшим взглядом, и  окровавленным ножом в руке.

---<<<>>>---

 Лев Голубев

x

Иллюстрация к: Семейная драма