Сошествие во ад

Часть 1.

Когда Большая медведица гулким галактическим рыком оповещала Вселенную о приближении долгой Полярной ночи, Бог оставлял труды и по-хозяйски оглядывал звёздное небо. На чёрной бархатной гардине Вселенского свода Он любил отыскивать крохотную планету Земля, где обитал человек, возлюбленное творение Его Божественной Десницы. «Как-то он там?» - думал Создатель. Ему хотелось рассмотреть в деталях быт Адамова племени. Но слой мутных кучевых облаков, плотный, как силиконовая подошва, скрывал голубку-планету от «постороннего» глаза. Напротив же, привычные  молитвы и боголюбивые славословия, исправно поступавшие с Земли многие тысячелетия, уже третий месяц не были слышны в райских садах.
- Не нравится Мне всё это, - размышлял Бог, - надо бы заглянуть…

…Люди всегда хотят жить лучше. Поддакивая крикливыми горлопанами, они вносят в родительский пятистенок чужие домыслы о несовершенстве родного дома. Двадцать пятый кадр новостного видео убеждает обывателя: достаточно раскулачить (сослать, расстрелять) управленческое звено прежней харизмы - тотчас с неба прольётся ушат благодати. И если в твоём доме вдруг закончится электричество и горячая вода, а радиаторы отопления вымерзнут, как музейные мамонты, помни, человек: чем хуже - тем лучше! Зимой благодать обязательно кристаллизуется в сладкую наледь, или створожится в манну небесную. Тогда – лови, не зевай!

Каждое слово горлопана-оратора сопровождали фуры, набитые кока-колой и прочей фаст-фудовской мерзостью. Они буквально таранили ряды собравшихся горожан и рассыпались на тысячи тёмно-коричневых едких пузырьков, побуждая толпу к разрушительному веселью. Вскоре люди привыкли собираться на площади перед трибуной. Но однажды вместо привычных фур на брусчатку высыпала толпа каких-то заклинателей. Они хором стали скандировать:
 -Кока-кола! Кока-колу,
  эту сладкую крамолу,
  выпьем вволю.
  Бей до боли,
  Ворогов сажай на колья!..
Толпа, которой наскучило торчать на площади без дармовой колы, сначала нехотя, потом дружно и раскатисто подхватила распев и, выкрикивая «на кол, на кол!», двинулась к Дворцу Справедливости…

...Через прореху крыши в черноту проёма лестничного марша капала вода. Капли гулко барабанили по ступеням. Мутные брызги разлетались в стороны и на нижних этажах снова собирались в капли.
В развороченном фугасной бомбой полуподвале, женщина молилась перед старинной иконой «Воскресение Христово». Через разбитое стекло полуподвального окошка виднелся асфальт новенького плаца, на котором день и ночь шла строевая подготовка каких-то одетых в коричневую форму вояк. Сухая барабанная дробь заполняла территорию плаца и через бетонный забор, увенчанный спиралью Бруно, рассекала тишину окрестных жилых кварталов.
Икону обрамлял почерневший от времени и невзгод серебряный оклад. Простенькая софринская лампадка освещала отполированный прикосновениями человеческих губ писаный Образ Спасителя. Пламя то вспыхивало, как надежда, то замирало, погружая подпол в мрак, безумный, как преждевременная смерть. Будущее небытие под скверный аккомпанемент барабана, будто выговаривало с трибуны аукциона: «Послесловие раз, послесловие два, по…»

Можно было подумать, что женщина мертва. Однако, в изгибе застывшего в молитве тела теплилась жизнь. Неприметное шевеление губ вычитывало слова Господского славословия. Из прикрытых глаз стекали то парами, то попеременно ручейки слёз. Они походили на ручейки, стекающие по ступеням лестничного марша, но не мутные и холодные, а горячие и прозрачные, как расплавленный янтарь…

Ангел впорхнул в светлицу Бога, не совершив положенного ритуального уведомления о прибытии.
- Владыко Пресвятый, есть контакт! – с порога беззвучно прошелестел губами восторженный неучтивец.
Действительно, далёкий женский голос сквозь тысячи парсек молил Создателя ступить на голубую планету и избавить обманутое племя Адамово от нашествия супротивного зла.
- Вот, значит, какова эта «силиконовая» грёза, – произнёс Господь и добавил, - мало им, маловерам, крови Моей, пролитой на Кресте. Одно оправдание – не ведают, что творят… Летим сейчас же!

Сумрак полуподвала озарили ярчайшие сполохи света. Шевеление воздуха означило появление невидимых, упругих сил. Женщина обхватила лицо ладонями и рухнула на пол перед иконой.
Христос в сверкающих одеждах переступил через серебряные выступы оклада и о чём-то распорядился ангелам. Ангелы подхватили женщину под руки и вынесли сквозь кирпичные стены цокольного этажа на площадь. При появлении ангелов сверкнула зарница над асфальтовой пустошью плаца, и огромное количество людей в коричневой униформе исчезли, будто их и не было! Женщина открыла глаза и увидела, как красная комета вдоль всего горизонта металась и плавила серую клейкую массу облачного «силикона», а в проталинах уже сверкали голубые уральские самоцветы неба.
«Христос Воскресе! - трубили ангелы с небес, - Осанна в Вышних!» Толпы горожан, ещё недавно бравшие приступом Дворец Справедливости, теперь с пением псалмов вышагивали по городской брусчатке и скандировали «Осанна в Вышних! Осанна в Вышних!....»

Бескровных побед не бывает. Никто из новоявленных псалмопевцев не признал в седом, смертельно усталом человеке, притулившимся в тени городской ратуши, блистательного Бога, сошедшего час назад с иконы «Воскресение Христово». Говорят, война – это не фейерверк одиозных побед и поражений, а просто трудная работа. Разрушить ад - дело покруче, чем очистить, играя мускулами, Авгиевы конюшни!..

Человечество действительно не ведает, что творит. Оно с годами приобретаем всё новые и новые элементы телесного комфорта в обмен на изначально заложенную Богом в человеческий геном фундаментальную мудрость. Но Господь милостив! Наше елейное представление о Воскресении из гроба, перевязанного розовой ленточкой, Он рушит, связывая в открытом поединке сатану, повелителя ада.
Но мы скоро забываем причины собственных бед, однажды уже посечённые Богом!
Забываем, что под словом «Воскресение» мудрые древляне понимали не столько Воскресение Бога из мёртвых (Бог по определению может всё), сколько Его добровольное Сошествие в ад к нам грешным!
Вглядимся в икону Дионисия "Сошествие во ад", в ней сказано всё.



Часть 2. Русская Голгофа.

«По пажитям заглохнувшим блуждали без пастырей безумные стада…»                                                                                                                                                                                                 (Е. А. Баратынский)
 
Им оставался только шаг.
Уже вино в бокалах пляшет.
Отмыт и заново окрашен
Средневековый чёрный стяг.
Им оставался только шаг,
Готов лететь во все пределы
И пересчитывает стрелы
Для бойни собранный отряд.

А там внизу, у магазина
Клокочет людная река.
Пуста привычная корзина,
Ни хлеба нет, ни молока.
И только кормовой спагетти
Лежит на полках, проводах,
Мякиной плавает в умах,
Слипаясь в горестное гетто.
 
Как ядовитый порошок
Украдкой травят садоводы,
Тем, кто прошёл огни и воды,
Осталось лишь – на посошок!
Последним рухнул старый храм,
Подточенный проказой века,
И не осталось человека,
Не связанного по рукам…

В полуподвале, на стене
Горела старая лампада,
От почерневшего оклада
Тень отрясая в стороне.
Им оставался только шаг,
Но в ночь, назначенную к битве,
Творила женщина молитву, 
Склоняясь к Господу  в слезах.

И видит горестная мать
Огонь в ночи и крыл движенье,
С иконы «Бога Воскресение»
Сошла Божественная Стать!
Бог поднял бережно с колен
Седую женщину, а злобу
Сковал и в адову утробу
К забвенью вечному призвал!

                     * * *

И снова красная заря
Воскресла в небе, как виденье,
Залив медАми Воскресенья
Голгофы горестный наряд!..

Мы что имеем – не храним,
А потеряв – премудро плачем.
Мы зла коварную подачку,
В тугие сундуки набив,
Как волка, держим «за ушкИ»,
Авось, сгодится в лихолетье,
И путаем - где лисьи сети,
А где пурпурные флажки.

Мы к Алтарю в слезах бежим,
Лишь позовёт беда к барьеру.
Мы совесть прячем, как химеру,
Почуяв золотой алтын!..

P.S.
- Что плачешь, друг?
- То плачет сердце:
   Воскресший Бог – вновь Бог Распятый.
   Его пречистые Стигматы*
   вновь кровоточат на Кресте.

  *стигматы – крестные раны

 Борис Алексеев

x

Иллюстрация к: Сошествие во ад