ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать День накануне развода

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Опричнина царя Ивана Грозного

Автор иконка Вова Рельефный
Стоит почитать Отцовский капитал

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Жены и дети царя Ивана Грозного

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Никто не узнает

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать В свой День рождения

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Пальма 

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Ты для меня живой

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Алгоритм

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Часы остановились

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Фехтовальщики


Виктор Заводинский Виктор Заводинский Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
2989 просмотров
2 рекомендуют
9 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
ФехтовальщикиДва друга-фехтовальщика - Антон и Денис - вступаются за незнакомую девушку, которую избивают на улице хулиганы. Хулиганы начинают мстить... Трогательная и щемящая история о настоящей дружбе и настоящей любви, жестокости и благородстве, отваге и силе духа. Повесть печальная и светлая.

ФЕХТОВАЛЬЩИКИ

Повесть

Виктор Заводинский

Часть первая. Есть мушкетеры!

 

История эта началась теплым сентябрьским вечером, на усыпанной золотыми тополиными листьями аллее городского бульвара, в двух шагах от автобусной остановки. Уже смеркалось, час-пик миновал, и на остановке кроме подошедших к ней Антона и Дениса никого не было.

- Ты почему сегодня ни разу на меня не нападал? – продолжая разговор, спросил Денис. – Я нападаю, а ты только защищаешься. Так не интересно.

- Я защиту отрабатывал, - объяснил Антон. – Защита у меня слабовата.

- Кто бы говорил! – хмыкнул Денис. – Ты же первенство зоны выиграл!

Им было по шестнадцать, они дружили с первого класса, оба с десяти лет занимались в городской секции фехтования. Как раз с тренировки они сейчас и возвращались, неся за плечами укрытые в чехлы спортивные сабли. Антон был высок ростом, черняв и кареглаз; Денис в росте ему слегка уступал, зато был шире в плечах, шевелюру имел русую, а глаза серые.

- Зона – это фигня, - не поддался на похвалу Антон. – Сам знаешь, сколько у нас саблистов. А вот на России я был всего девятым… Даже «камээса» не сделал.

В этот момент к остановке подошел автобус. Дверь открылась, из него выскочила девушка, сразу бросившаяся бежать вдоль по аллее. Вслед за ней из автобуса резво выпрыгнули трое парней. Первый быстро догнал беглянку (успев, однако, выкрикнуть при этом нечто не слишком цензурное), сбил ее на землю и размашисто ударил ногой. Подбежавшие к нему деловито присоединились. Девушка негромко вскрикивала и пыталась защитить руками лицо, а поджатыми ногами - живот.

Антон и Денис, собравшиеся было сесть в автобус, остановились и несколько секунд наблюдали эту сцену с тем туповатым выражением на лицах, которое характерно для зевак на пожаре. Потом Денис вздрогнул и произнес:

- Вот твари!

Парням, бившим девушку, на вид было лет по восемнадцать, а их жертве лет пятнадцать. Одета она была в коротенькое темно синее платье, совсем задравшееся на ней, и парни от души лупили кроссовками и ботинками по ее красивым голым ногам, бокам и спине.

- Твари и есть, - согласился Антон. – За что они ее?

- Какая разница! Девчонку! Три лба! А мы смотрим! – Денис спустил чехол с саблей с плеча.

- Ты чё, Дэн? – Антон удивленно посмотрел на друга. – Их трое!

- А у нас клинки! Что, очко играет? – Взгляд Денис был насмешлив, в руке он уже держал саблю.

- Ничего не играет! – фыркнул Антон. – Я просто не подумал. Ты прав. Отметелим за милую душу.

Он тоже достал саблю из чехла, и рука привычно легла на рукоять. Какой фехтовальщик, особенно в юном возрасте, не мнит себя мушкетером, готовым прийти на помощь прекрасной даме или просто несправедливо обиженному? И наши мушкетеры неторопливой, полной достоинства походкой подошли к описанной выше группе, продолжавшей свои физические упражнения.

- Все замерли! – стараясь придать своему голосу как можно властности и силы, воскликнул Антон. – Смотрим сюда!

Он резко взмахнул саблей, и она зло взвизгнула, рассекая вечерний воздух.

Парни разом обернулись, прекратив пинать девушку, и посмотрели удивленно. Один из них, тот, что первым начал избиение, был бритоголов и одет в футболку с коротким рукавом, демонстрирующую его накачанную мускулатуру. Двое других выглядели чуть более щуплыми, но не менее самоуверенными.

- О-па-на! – воскликнул бритоголовый с нескрываемой радостью. – Спортсмены! Мушкетеры! Вот чичас мы отберем ваши хлыстики!.. – И, выбросив вперед руку, шагнул к Антону, намереваясь схватить клинок и рвануть его на себя.

Клинок спортивной сабли, в отличие от ее боевой прародительницы, не имеет острого лезвия. Внешне он действительно напоминает тонкий и гибкий хлыст, на кончике которого находится небольшое утолщение, что делает саблю безопасной для спортсмена, защищенного специальным костюмом и шлемом-маской. Но направленная против обычного человека рукой опытного фехтовальщика, такая сабля может быть грозным оружием. Стальной клинок, иззубренный многими ударами о такие же клинки, легко рвет кожу и одежду, а утолщенный кончик, налетающий со скоростью пистолетной пули, без труда крушит хрящи и тонкие кости.

Антон встретил нападавшего хлестким и резким ударом по обнаженному бицепсу, украшенному причудливой наколкой. Брызнула кровь. Бритоголовый взвыл, остановился и с криком: «Ах, сука! Порву!» вновь кинулся на Антона, но тот уже отпрянул в сторону и таким же жестоким ударом полоснул его по щеке. Денис в это время двумя не менее эффективными и точными ударами остановил второго парня. Третий смотрел на происходящее ошалело и не спешил вступать в бой. Девушка тем временем поднялась с земли и, сообразив, что получила неожиданную защиту, прихрамывая кинулась наутек. Антон лишь мельком увидел ее лицо, измазанное кровью, которая текла из разбитых губ и носа. «Красивая девчонка! – машинально отметил он. – За что ж ее эти ублюдки?»

Однако уже в следующую секунду ему пришлось забыть о девушке, чтобы отбить следующую атаку.

- Делай их сзади! – выкрикнул бритоголовый, вновь получивший удар по руке, и тот из троицы, который еще не принимал участия в драке, нырнул за спину Дениса. Ребята переглянулись и не сговариваясь заняли позицию «спиной к спине». И засвистела боевая стальная карусель! Главной задачей двух друзей было не подпустить противников близко, ибо в ближнем бою фехтовальное оружие почти бесполезно: разве что тяжелой гардой жахнуть по башке! Но ребята давно были научены держать дистанцию и ошибок не делали, бой протекал с их явным перевесом. Бритоголовый попытался пустить в ход свои длинные ноги, обутые в тяжелые, армейские берцы, но недооценил скоростную реакцию саблиста и тут же получил такой жестокий удар по промежности, что взвыв упал и начал кататься по земле, держа обе руки между ног. Тут его соратники прекратили безнадежную махаловку, подскочили к нему и стали поднимать. Друзья-саблисты смотрели на них спокойно, без ожесточения, опершись на окровавленные клинки. Потом Денис сказал:

- Катились бы вы отсюда, пацаны! А то ведь исполосуем – мама не узнает!

- Ладно! – сплевывая кровь с разбитых губ и продолжая одной рукой держаться за промежность, промолвил бритоголовый. – Вам фартануло. Но мы вас срисовали, гаденыши! Так что еще встретимся. Когда без хлыстиков будете. Звиздец вам будет!!

Троица удалилась, унося с собой бессильную ярость и жажду мести. Друзья переглянулись.

- Что это было? – спросил Антон. – Никогда не думал, что смогу так жестоко бить человека. Кровь брызгами летела!

- Я тоже не думал, - ответил Денис. - «Есть упоение в бою. Когда, что вышло то и вышло. На карту ставишь жизнь свою. Все остальное только свыше. Есть упоение в бою…»

- Пушкин?

- Нет. Поэтесса какая-то. Не помню, сестрица ее любит. А клево ты этого скина по мудям звезданул! До сих пор за них держится.

- Думаешь, он скинхед? Вроде реальных скинов у нас и нет.

- А хрен его знает. Банки накачал и думает, что ему все фиолетово. – Денис достал из кармана носовой платок и начал протирать клинок. – Но славно мы их отметелили, славно! По-мушкетерски!

- Славно-то славно, - согласился Антон, тоже залезая в карман джинсов в поисках платка. – Однако нам теперь надо постеречься. Лучше держаться вместе, и с саблями. Хотя бы пару месяцев, пока у них злость утихнет и память ослабнет.

- В школу с саблей не пустят, - возразил Денис. – Да и вообще, мало ли куда надо! Хорошо было в дворянские времена: все при шпагах ходили, и любого можно было на дуэль вызвать – хоть генерала!

- Так бы и стал с тобой генерал на дуэли драться! – хмыкнул Антон.

- А что! – Денис смешно напыжился. – Мой прапрадед по отцу как раз офицером был, на первой мировой погиб. Он как дворянин любого генерала мог на дуэль вызвать.

Антон не поддержал тему. Своего отца он не знал, и уж тем более ничего не знал о своем прапрадеде по этой линии. Прапрадед по матери погиб на Великой Отечественной в чине рядового.

- А девчонка красивая! – сказал он. – Заметил?

- Не разглядел, - равнодушно ответил Денис. – Не до того было. Видел только, как она деранула. Даже спасибо не сказала!

- Ей, думаю, было не до того, спешила ноги унести. Побили ее изрядно…

Подошел автобус. Ребята сунули сабли в подобранные с земли чехлы и впрыгнули в полупустой вечерний салон.

Почти сразу же в кармане у Антона зазвонил телефон. То есть не зазвонил, а заиграл мелодию Гребенщикова «Город золотой». Это его мама, Ангелина Семеновна, беспокоилась, где он задержался.

- Все нормально, ма! – поспешил успокоить ее Антон. – Тренировка малость затянулась. Но мы уже в автобусе, уже едем. Да, с Денисом! Да, скоро буду.

Как и большинство женщин, растящих детей без мужа, Ангелина Семеновна души не чаяла в сыне, отдавала ему всю нерастраченную любовь, тем более, что он был у нее единственным ребенком. С его отцом она рассталась, когда Антону не было и года, замуж больше не выходила и посвятила свою жизнь мальчику. До трех лет, как водится, сидела с ним дома, потом, имея среднее медицинское образование, устроилась работать в детский сад, чтобы устроить туда же и Антошу. Мальчик рос отзывчивым, ласковым, послушным, радовал маму и дедушку с бабушкой, ее родителей. Папа в его жизни, увы, никак не участвовал: ни реально, ни виртуально – в виде алиментов. Иногда приходили письма, посылки и деньги от матери отца. Бабушка заочно любила внука, которого никогда не видела, и пыталась хоть как-то поддержать его, но о своем сыне ничего не писала: наверное, он был против. Ангелина Семеновна против этой переписки ничего не имела, полагая, что не имеет права ожесточать сердце мальчика, настраивать его против бабушки. А об отце благоразумный Антоша не расспрашивал.

Антон убрал мобильник в карман, и Денис сказал ему:

- Давай не будем никому об этой мясорубке! Харе?

- Само собой, - кивнул Антон. – Андрей Михалыч узнает – из секции выгонит. И сабли отберет.

- Но ходить будем вместе, - добавил Денис. – И с саблями.

- И в школу?

- Ладно, как получится. Прорвемся! Не кисни!

Антон возмущенно посмотрел на друга:

- Кто киснет? Я? А по лбу хочешь?

- Ну, извини! Просто, это я все начал… Ну, за телку эту полез заступиться. Мы ее знать не знаем, а теперь будем иметь проблемы. От этих отморозков всего можно ждать.

- Это точно, - вздохнул Антон. И задумался. Девушка с разбитыми губами и черными от синяков ногами не выходила из головы. – Но не могли же мы сделать вид, что ничего не видим. Мужики мы с тобой или не мужики?

- Мужики! – угрюмо подтвердил Денис, и оба замолчали.

 

Дома Антона ждал сюрприз: очередное письмо от московской бабушки. Мать подала его ему, после того, как он переоделся, умылся и сел к ужину.

- Ты извини, я конверт распечатала, - поспешила оправдаться Ангелина Семеновна. – Обычно она мне пишет, о тебе спрашивает. Ты-то ей все одно не отвечаешь…

Не будь Антон переполнен переживанием только что происшедших событий, он конечно заметил бы в лице матери плохо скрываемую тревогу и даже страх.

- А чего мне ей отвечать, - буркнул Антон, нехотя беря в руки конверт. – Я с ней не знаком. Чё пишет?

- А ты сам прочти. Про отца твоего пишет.

- Вот те здрассте! – мрачнея пробормотал Антон, однако письмо из конверта извлек.

После обычных и неприятных ему сюсюканий бабушка сообщала, что ее сын, то есть Антонов отец, просил передать ему, что живет он нынче в Австралии и приглашает Антона в гости в любое удобное для того время. Разумеется, он оплатит все расходы, а билет на самолет купит ему сам через Интернет. Еще отец сообщал, что у Антона в Австралии есть тринадцатилетняя сестра и десятилетний брат.

Антон закончил читать и посмотрел на мать.

- Ну и что?

- Как что? – удивилась та. – У тебя есть брат и сестра! Неужели ты не хочешь их увидеть?

- Да уж! – хмыкнул он. – Не было, не было, и вдруг возникли! И папочка объявился! В гости приглашает! Где он раньше был?.. Не поеду я никуда, ни в какую Австралию! – И дурашливо пропел: «Не нужен мне берег турецкий, Австралия мне не нужна!»

Лицо матери заметно посветлело, однако она сказала:

- Не торопись отказываться, Антоша, подумай! Может, тебе все-таки стоит съездить. Во-первых, мир посмотришь, людей… А, во-вторых, может, тебе там понравится? Сейчас народ куда-только не уезжает! И в Америку, и в Германию, и в ту же Австралию. И везде, говорят, жизнь лучше, чем у нас в России. Во всяком случае, назад никто не возвращается.

Антон посмотрел ей в глаза.

- А что за человек мой отец? Ты никогда мне про него не рассказывала.

- Ты не спрашивал. – Ангелина Семеновна грустно улыбнулась. – Человек как человек. Инженер, мост у нас строил через реку. Ничего плохого сказать про него не могу. Хорошего, правда, тоже. Потому что для сына своего ни копейки ни разу не прислал.

- Вот именно! – мрачно кивнул Антон и уставился в стол. – А теперь я вырос и ему понадобился! Дом там у него, небось, свой, кенгуру вокруг бегают!.. Нет, мам, я к нему не поеду! Жил без него и дальше проживу.

Он поднял глаза на мать и увидел, что по ее улыбающемуся лицу текут слезы. Антон поднялся, приблизился к ней, обнял и сказал, гладя по плечу:

- Я от тебя некуда не уеду! Вот вырасту, заработаю денег, и мы с тобой вместе будем ездить: весь мир объездим!

Ангелина Семеновна продолжала плакать, и это были слезы радости.

 

Прошло несколько дней. Жизнь наших друзей текла привычным руслом – школа, домашние задания, тренировки. Острота стычки у автобусной остановки постепенно стиралась в памяти, хотя опаска в душах ребят оставалась, и они старались, как договорились, держаться вместе.

Однажды Денис сказал, весело глянув на друга:

- Нашлась твоя Матильда, Тоха!

- Какая Матильда? – насторожился Антон. Денис был мастер на шутки и розыгрыши.

- Деваха, на которую ты глаз положил. За честь которой мы с тобой так доблестно сражались.

- Ну, положим, про ее честь я ничего не знаю, - возразил Антон, - а вот забить ее эти подонки могли до смерти. А что значит – нашлась?

- Она с моей сестрицей в одной гимназии учится. Пять дней дома раны зализывала, сегодня пришла – в черных колготках и темных очках. Рассказала, что три придурка пристали к ней на автобусной остановке, чуть не забили, а какие-то двое парней со шпагами заступились, и она убежала. Люська меня спросила, не знаю ли я, кто это мог быть. Мол, это наверняка кто-то из ваших. А я прикинулся валенком, нет, говорю, не знаю, никто не рассказывал.

- Правильно прикинулся. А как ее звать? Ты не спросил?

Денис ухмыльнулся:

- Почему же не спросил? Спросил! Карина ее звать. Карина Южная!

- Южная – это что, прозвище?

- Фамилия! Не знаю, кто у нее папа, Люська не говорила, а вот мама – артистка музтеатра, и кажется даже заслуженная. Фифа та еще! Так что ты попал!

- А чего это я попал? – сделал презрительное лицо Антон. – Параллельно мне эта Карина! И даже перпендикулярно. Оклемалась – и слава Богу. Нисколько она мне не интересна.

- А зачем же имя спросил? – засмеялся Денис. Но увидев, как насупился друг, похлопал его по плечу и сказал: - Ладно, ладно, я молчу! Нет так нет. Ты не спрашивал, я не говорил.

Как раз в этот вечер их встретили после тренировки – на пути от спортивного зала к автобусной остановке. На этот раз в команде бритоголового было шесть человек, и все были вооружены длинными железными прутами и тяжелыми палками. Антон оглянулся назад, в сторону спорткомплекса – не идет ли кто еще из ребят-спортсменов, но там никто не просматривался.

- Привет, мушкетеры! – с издевкой ухмыльнулся старый знакомец. – Похоже, сегодня фарт на нашей стороне.

Друзья переглянулись и мгновенно поняли друг друга. На тренировках они не только махали клинками, но и наматывали немало километров, в том числе и в виде кроссов. Развернуться и броситься в убег было для них делом секунды. Не ожидавшие такой прыти от жертв, казалось бы уже обреченных на растерзание, «охотники» на несколько мгновений замерли в удивленном оцепенении, дав убегающим оторваться метров на двадцать, и лишь затем, с криками и матюками, ринулись в погоню. Преимущество и здесь оказалось на стороне спортсменов. Разрыв между ними и преследователями неумолимо увеличивался. Лишь один из «дикой» команды, вооруженный палкой, оторвался от соратников и пружинящими прыжками сокращал расстояние.

«Вот еще самородок! – насмешливо сказал себе Антон. – Придется его тормознуть».

Не снижая скорости бега, он снял с плеча чехол, выпростал из него саблю и, вдруг остановившись, без замаха, но хлестко рубанул набежавшего парня по голове. Тот выронил палку, упал на землю и, схватившись двумя руками за голову, покатился со стоном по траве. Антон побежал дальше, догоняя чуть сбавившего скорость Дениса.

- Бежим в зал? – оглянувшись спросил Денис.

- Не стоит, - ответил Антон. – Чё волну гнать? Они все равно не уйдут, будут нас ждать. Оторвемся! Бегать они слабаки. Самого прыткого я вырубил.

- Я видел. Классно ты его! Мой респект!

- Ладно, Дэн, давай бежать молча, дыхалку береги.

Они свернули в аллею, идущую к набережной и, войдя в ритм, побежали к дальнему выходу из парка. Топот позади постепенно стихал. Друзья немного сбавили темп. Здесь уже попадались прогуливающиеся горожане.

- А хочешь, завтра к Люське в гимназию сходим? – спросил вдруг Денис. – Карину свою увидишь.

- Береги дыхалку! – желчно повторил Антон. – И никакая она не моя. Ты первый кинулся ее спасать.

- Но думаешь-то о ней ты! – возразил Денис.

- С чего ты взял? Она мне до лампы.

- С того, что ты злишься. Была бы до лампы, ты бы не злился.

- Я и не злюсь. – Антон перешел на быстрый шаг, то же сделал и Денис. – Давай сходим, если хочешь. Составлю тебе компанию. Чтоб тебя не прибили по дороге. Вот устроили мы себе приключение на свои задницы!

- Но пассаран! – бодро ответил Денис, шутливо подняв над головой сжатый кулак.

 

На встречу с Матильдой-Кариной друзья отправились сразу после уроков. Денис сказал, что попросил сестру задержать подругу во дворе гимназии под каким-нибудь предлогом, но не говорить ей об истинной причине. Стоял уже ноябрь, недавно резко похолодало, ребята были одеты в куртки. У Антона на плече висела сумка с книгами и тетрадями, у Дениса за плечами был ранец-рюкзак.

Войдя во двор, они сразу увидели девушек. Те стояли в нескольких метрах от школьного крыльца и, еще не замечая появившихся ребят, оживленно беседовали. На Карине была яркая оранжевая куртка с откинутым капюшоном, на сестре Дениса – зеленая без капюшона. Люся то ли спросила подругу о чем-то, то ли высказала какой-то упрек – Антон не расслышал, слова прозвучали невнятно. А вот ответ Карины был отчетлив и звонок:

- Я трахаюсь с кем хочу! И ты мне не указ!

На самом деле она использовала другой, более выразительный глагол, на букву «е», и в голосе ее прозвучали вызов и задор. Друзья остановились, и тут же были замечены. Девушки враз умолкли и посмотрели на ребят. Замешательства на лице Карины Антон не заметил – только любопытство и что-то похожее на беспокойство. Возможно, она пыталась узнать их.

- Люсёна! – обратился Денис к сестре. – Познакомь нас.

- Это мой брат, Денис! – сказала Люся небрежно. – И его друг Антон. Между прочим, это они отбили тебя от тех орангутангов.

- К вашим услугам, сеньора! – сделал шутовской поклон Денис, махнув у земли воображаемой мушкетерской шляпой. – Вы можете звать меня просто Дэн!

- Очень приятно! – рефлекторно, в тон ему, ответила девушка. Но глаза ее, укрытые за стеклами темных очков, смотрели на Антона. Антон заметил, что нижняя ее губа еще не полностью зажила. – Не знаю, как и благодарить!

«Ее голос подобен звону весеннего ручья!» – ни с того, ни с сего возникла в голове у Антона нелепая и неуместная метафора. Он устыдился ее и густо покраснел. И вспомнил другие, только что услышанные слова, произнесенные этим же, девичьим голосом, и покраснел еще гуще.

- Так вы фехтовальщики? – спросила Карина, по-прежнему не сводя глаз с Антона.

- Самые настоящие! – заверил ее Денис. – И между прочим, Антон – лучший фехтовальщик этого города и всех его окрестностей. Без пяти минут – мастер спорта!

- Ну уж насчет мастера ты загнул! – приходя в себя, возразил Антон. – Всего лишь первый разряд.

- А что загнул? Что загнул? – Денис сделал обиженную гримасу. – Съездишь в этом году на Россюи, выиграешь все бои и станешь мастером. Ну не мастером, так кандидатом!

- Как интересно! – опять прозвенел голос Карины. – Вы такой молодой, у вас такое будущее!.. Да, я видела, как вы деретесь…

- Каринка, а что это ты его на «вы»? – прервала ее Люся. – Антон! Что происходит? Денис! Мальчики!.. А давайте сходим в какое-нибудь кафе, отпразднуем знакомство.

- Согласна! – тряхнула темной копной волос Карина. – Не каждый день знакомишься с настоящими мушкетерами.

Денис тоже поддержал сестру. Антон же покачал головой: в кармане у него не было и двадцати рублей.

- Мне домой надо, - сказал он. – Мама просила прийти пораньше.

Возникло минутное замешательство. Люся смотрела на брата, Денис на Антона. Антон и Карина смотрели непонятно куда. Наконец Карина взглянула на Антона и сказала:

- Ну тогда проводи меня! Чтоб на меня опять кто-нибудь не напал.

- А где ты живешь?

Она назвала улицу.

- Это по пути, - серьезно кивнул он. – Это можно.

Они двинулись к воротам.

- Чао, бамбино! – крикнул вслед Денис.

- И тебе не кашлять! – не оборачиваясь отозвался Антон.

Некоторое время шли молча. Потом Карина сказала:

- А ты ведь соврал, что тебя мама дома ждет. В это время люди на работе.

- Она посменно работает. Медсестрой в первой городской. Но я и вправду соврал. У меня просто денег на кафе нет. Я из бедной семьи.

- А я, значит, из богатой? Что ты про меня знаешь?!

- Ничего. Тебя сильно побили?

Девушка посмотрела на его искоса и хмыкнула:

- Как видишь, не смертельно. Я на УЗИ сходила – жизненно важные органы целы, а синяки заживут. Но вам с Денисом спасибо. А что, вам тоже досталось?

- Обошлось. Слава Богу, мы были при саблях.

- При саблях? А мне показалось, у вас были шпаги.

- Спортивные сабли похожи на шпаги. Но они немного длиннее, и ими можно и колоть, и рубить. Впрочем, в уличном бою между ними, действительно, нет разницы. Мы бы и шпагами эту шпану разогнали.

- А вы не боитесь, что они захотят найти вас и отомстить?

- Один раз уже попробовали.

- И как?

- Да примерно так же. Мы ушли, а у них один кровью залился.

Антон вдруг остановился, и девушка невольно тоже встала, посмотрела на него ожидающе.

- Если не секрет, чего они к тебе пристали? – спросил он. – Твои знакомые?

Она слегка смутилась, потом тряхнула головой и ответила:

- Да, немного знакомые. По крайней мере, один.

- Бритый?

- Ага.

- Скинхед?

- Не знаю. Они его Скорцени зовут. Я его несколько раз в «Пегой Лошади» видела.

- Ты в «Пегую Лошадь» ходишь?

- Хожу! – Карина посмотрела с уже знакомым ему вызовом. – Почему бы и нет? Нормальный ночной клуб!

«Особенно для пятнадцатилетней школьницы!» - подумал Антон. Но вслух сказал другое:

- Ну и что дальше? Чем ты прогневала Скорцени?

Карина некоторое время молчала, потом вместо ответа спросила:

- Ты как относишься к стрип-танцам?

Антон недоуменно пожал плечами:

- Не знаю. В мужской стриптиз я бы не пошел.

- А в женский? Ну, посмотреть? Не отказался бы? Если честно.

Он опять пожал плечами:

- Наверное, не отказался бы. Пару раз смотрел на видике, интересно.

- Молодец, что не врешь. Небось, и порно смотрел?

Антон промолчал.

- Смотрел! – утвердительно заключила девушка. – При половом созревании это неизбежно. А я вот занимаюсь стрип-пластикой, это грацию развивает, и сексапильность. А в «Лошади» есть шест для стриптиза, вот я и решила попробовать. Да ты не думай, я не раздевалась!..

- А мне-то что? – пожал плечами Антон. – Хоть бы и разделась. Что хочешь, то и делаешь. Ты мне про Скорцени хотела рассказать.

- Я и рассказываю. Я начала на шесте под музыку крутить, а этот придурок сразу решил, что я мочалка, на все готовая, сгреб меня и потащил. Я вырвалась и убежала. Добежала до автобуса, а он с дружками – за мной. Остальное ты видел.

Помолчали: он - осмысливая услышанное, она – вновь переживая с ней происшедшее.

- В общем, допрыгались вы, мадмуазель, - произнес наконец Антон. – Вроде, умная барышня, а не понимаете, что дразнить орангутангов нельзя. Они хоть и похожи внешне на человеков, однако инстинктов своих животных сдерживать не приучены. А мушкетеров в следующий раз под рукой может и не оказаться.

- Ну и дурак! – сказала Карина. – Я тут перед ним… А он!..

Она заплакала и побежала. Антон было кинулся за ней следом, но тут же остановился, махнул в сердцах рукой и повернул в сторону своего дома.

Подойдя к дому, как увидел, что навстречу ему бежит Люся. Вид нее был полон смятения.

- Антон! Антон! Там Дэна убивают!

Антон схватил девушку за плечи:

- Где?

- Возле дома! Их четверо! С палками!

Дом, где жил Денис, был рядом, в одном квартале.

Антон сбросил с плеча сумку с книгами (Люся подберет) и кинулся на помощь. Никогда еще не бегал он так быстро, даже тогда, когда вместе с Дэном уходил от шестерых озверелых бандюганов. Мышцы работали на спринтерском пределе, не замечая вскипающей в них боли, легкие судорожно рвались, не успевая глотать густой, как кисель воздух, сердце… Сердце остановилось. Он не слышал стука сердца. Наверное, от того, что удары его стали так часты, что слились в один, гулкий и бесконечный.

Однако он опоздал. Денис лежал ничком на мерзлой, ноябрьской земле, и вокруг не было ни души. Затылок Дэна был размозжён и окровавлен, и рядом валялся испачканный кровью железный прут. В стороне, в нескольких шагах, Антон заметил знакомый рюкзачок. Значит, Дэн сбросил его и пытался защищаться. Но против лома нет приема. Кроме сабли. Но сабли у Дэна не было. Да и силы были бы неравны. Может быть, вдвоем они и сумели бы отбиться.

- Звони в скорую! – скомандовал Антон подбежавшей, запыхавшейся Люсе, а сам кинулся к другу, осторожно перевернул его на спину, придерживая голову. Дэн дышал, но был без сознания. Антон заплакал.

- Дэн! Дэн! Не умирай! Я так тебя люблю!..

Денис умер в больнице, не приходя в сознание. Антон узнал об этом утром, позвонив его родителям. В школу он не пошел, лежал весь день одетый (после бессонной ночи) на неразобранной постели, плакал, не ел и не пил, один раз его даже стошнило. Приезжала полиция, его допрашивали, водили на место происшествия, задавали вопросы. Он отвечал, что ничего не знает, никого не подозревает. Он не верил полиции. Он много слышал, как полиция крышует отморозков вроде Скорцени и его банды, сам видел, как панибратствуют менты с братками, стреляют у тех сигаретки, а то и чего посущественнее. Антон решил, что он сам должен отомстить за смерть Дэна. Скорцени должен умереть, а не отделаться тремя-пятью годами отсидки в среде себе подобных. Не должны жить среди нас такие животные.

Прощание с Денисом организовали в школе. Собралось человек двести, начиная с пятиклашек, все были подавлены, многие плакали. Почти в полном составе пришли и ребята из фехтовальной секции, во главе с тренером, Андреем Михайловичем. Сорокапятилетний тренер, казавшийся своим воспитанникам очень пожилым человеком, сказал Антону с нескрываемой досадой:

- Что ж вы сразу не рассказали, удальцы? Почему молчали?

- А что бы вы сделали, Андрей Михалыч? – с болью в голосе и во взгляде спросил Антон. - Что вы смогли бы сделать?

- У меня друг в полиции. Подполковник!

- Да хоть бы и генерал! На улицах власть у сержантов. А в сержанты идут такие же отморозки, как убийцы Дениса. Нормальный человек в полицию не пойдет.

- Ты не прав, Антон! – возразил наставник. – Там много достойных людей.

- Может быть, - согласился Антон. – Но Дениса убили, а завтра могут убить любого из нас. А где в это время будет полиция?

На прощанье с Денисом пришла и Карина. Антону видеть ее было неприятно. Умом он понимал, что девушка никак не виновата в смерти его друга, что она и сама была жертвой тех же подонков, но против всей логики в сердце поднималась неприязнь к этой самовлюбленной, сумасбродной девицы, которая с кем хочет, с тем трахается, а с кем не хочет, тому отказывает, а потом из-за этого гибнет ни в чем не повинный, замечательный парень!

- Мне так жалко твоего друга! – произнесла она участливым тоном, приблизившись к Антону.

- Жалко у пчелки в жопке! – зло ответил Антон. – Зачем пришла?

- Ну как же? – опешила девушка. – Он ведь из-за меня погиб!

Антон посмотрел на нее недоверчиво.

- Ты так думаешь?

- Ну конечно! Если бы вы не стали меня защищать, эти ублюдки не напали бы на Дениса. Я боюсь, они и на тебя нападут.

- Боишься?

- Боюсь. Думаешь приятно чувствовать себя виновницей, когда из-за тебя человека убивают?

Антон помолчал, потом вздохнул и сказал:

- А ты клёвая! Прости, я о тебе плохо подумал.

Когда прощание в школе закончилось, гроб с телом Дениса загрузили в катафалк и повезли на кладбище. Антон с Кариной сели вместе со всеми в один из автобусов. У Антона на плече висел чехол с саблей.

- Ты что теперь везде будешь ходить с саблей? – спросила Карина. – И в школу?

- Нет, - ответил Антон. – Это сабля Дениса. Я хочу положить ее ему в гроб. Такого друга у меня больше не будет.

- Знаешь, - сказала Карина. – Мне повезло, что я познакомилась с вами.

- Ему вот только не повезло, - не удержался Антон и тут же, заметив, как напряглась и отодвинулась от него девушка, произнес извиняющимся тоном: - Прости, я не хотел. Крыша едет!!

Карина опять придвинулась, сказала примирительно:

- Я понимаю. Это ты прости.

После кладбищенской церемонии все поехали в столовую, где родители Дениса организовали поминки. Потом Карина предложила Антону пойти к ней домой.

- Дома никого нет, - пояснила она. – Мама на репетиции.

- А отец? – спросил Антон.

- Он с нами не живет. У папы другая семья

- Уехал?

- Нет. Он здесь живет, в городе. Работает с мамой в одном театре. Они развелись семь лет назад.

- Ты с ним общаешься?

- Конечно! Он славный! Я люблю у него бывать.

- Ладно! – согласился Антон. – Давай зайдем к тебе.

Идти домой, оказаться одному, было тягостно. Слушать мамины причитания – тем более. Куда угодно, лишь бы не домой.

Квартира Карины показалась ему очень необычной. Во всяком случае, бывать в подобных квартирах ему еще не доводилось. Сразу же удивил его огромный размер прихожей, в которой стояли диван и два кресла, а на стенах висели картины – сплошняком, одна к одной. Антон замер, открыв рот, потом, продолжая вертеть головой, начал освобождать ноги от ботинок.

- Не разувайся! – остановила его Карина. – У нас не принято. Куртку только сними.

- Ну как же!.. – произнес он нерешительно. – У вас паркет!

- Ерунда! У нас никто не разувается. И это не паркет, а ламинат!

Антон не стал спрашивать, что такое ламинат, снял куртку (которую Карина вместе со своей тут же упрятала в большой шкаф) и вслед за девушкой прошел в большую комнату. В этой комнате картин висело еще больше, диванов было два, а посреди комнаты стоял рояль цвета светлого ореха.

- Твоя мать на нем играет? – недоверчиво спросил Антон.

- Я тоже! – весело ответила девушка. – Хочешь сыграю?

Он покачал головой:

- Нет, не хочу! В другой раз как-нибудь. – И помолчав спросил:

- Сколько у вас комнат?

- Три. Хочешь покажу мою?

- Покажи.

Карина провела его в комнату размером чуть поменьше, с двумя окнами и балконом. Там в одном углу стояла не слишком тщательно убранная кровать, в другом – большой стол с книжно-тетрадным беспорядком на нем и с компьютерным монитором чуть не в метр шириной. На стене, напротив кровати, висел экран плазменного телевизора – этот был уж совсем чудовищных размеров – метра в полтора. Картин в комнате практически не было – так парочка каких-то абстракций, но зато имелись стеллажи с книгами, а стена над столом была украшена цветным постером Милен Фармер, на котором певица была изображена с саблей в руке. Крупная надпись, с букв которой капала кровь, гласила: «Fuck them all!»

- Извини! – сказала Карина, обводя рукой свое жилище. – У меня беспорядок!

- Ерунда! – возразил Антон. – Ты моей комнаты не видела. Я смотрю, ты Фармер любишь. А я у нее ничего не понимаю. Она же на французском поет. Только «Fuck them» и понятно.

- У нас в гимназии два языка дают – английский и на выбор. Большинство выбирает японский или китайский, а я выбрала французский. Мама говорит, в Европе французский даже более популярен, чем английский. А «Fuck them all» совсем не обязательно переводить буквально. Скорее, это означает “К черту их всех!» Эта песня вовсе не о сексе, это скорее песня протеста. Ты же знаешь, Биттлы тоже писали много песен протеста.

- Она что, сама себе песни пишет?

- В основном да. По крайней мере, тексты. Она хорошая поэтесса… Да ты садись! Вот у меня кресло есть.

Он увидел кресло, стоявшее неподалеку от кровати, и сел в него, вытянув перед собой ноги в ботинках, которых еще остались следы кладбищенской глины.

- Хочешь, я тебе что-нибудь включу? – Карина подошла и опустилась рядом с ним на пол. – Какая твоя любимая группа?

На душе у него было по-прежнему тошно. Хотелось выть, а не музыку слушать. Он пересилил себя и сказал:

- Ладно. Вруби «Pink Floyd», если есть. Старая группа, но я ее люблю.

- Конечно есть. Мне тоже эта группа нравится. У них есть раздумья о жизни, философия.

Карина поднялась, прошла к столу, включила компьютер… «А Дэн никогда уже не услышит ни «Pink Floyd», ни звона сабли!.. - с обострившейся вдруг тоской подумал Антон. – И вообще ничего уже не услышит!» На кладбище, когда он начал укладывать саблю рядом с телом Дениса, один их могильщиков, уже собиравшийся закрыть и заколотить крышку гроба, сказал привычно-повелительно, не глядя:

- Убери! Не положено!

- Не твое дело! – сверкнул на него взглядом Антон. – Твое дело заколотить, вот и заколачивай! Харон мне нашелся!

Кладбишенских дел мастер не знал, кто такой Харон (может, тот, кто хоронит?), и в поисках поддержки посмотрел на стоявших вокруг людей. Вокруг стояли в основном такие же юнцы и девицы с заплаканными или суровыми лицами. «Совсем дети! – подумал могильщик (которому было чуть за тридцать). – Хрен с ним, пусть положит игрушку. Запрета на самом деле и нет. Просто, как-то не принято. Бывали случаи, положат что-нибудь ценное, а потом глядишь – могилка разрыта! Народец у нас еще тот!»

Зазвучала музыка. Карина вновь опустилась на пол рядом с креслом. Антон запрокинул голову на спинку, закрыл глаза и начал вслушиваться в хорошо знакомые, но всегда открывающие ему что-то новое звуки и слова. В голове что-то поплыло, закружилось, тошнота начала ослабевать, уходить и на смену ей стала накатывать волна неожиданного блаженства…

Вдруг он очнулся и увидел, что Карина расстегнула ему брюки… Антон в смятении вскочил и начал поспешно их застегивать. Она испуганно и недоуменно смотрела на него снизу вверх.

- Ты что? Ты зачем? – закричал он, входя в бешенство. – Как ты можешь? Дэна убили, а у тебя одно на уме!

- Я хотела, как лучше! – пролепетала Карина, поднимаясь с пола, и на глазах ее блеснули слезы. – Хотела тебя успокоить!

- Шлюха ты, шлюха! Ненавижу тебя! – выкрикнул Антон и бросился к выходу из комнаты. – Из-за тебя Дэн погиб, из-за тебя! Стрептизерша гребаная! Не попадайся мне больше!

Она услышала, как хлопнула входная дверь, бросилась на кровать и зарыдала. Музыка продолжала играть – все такая же задумчивая и философская.

 

Прошло две недели. Жизнь продолжалась: школа, дом, тренировки. Правда на уроках Антон вел себя, как робот, лишь механически выполняя требования учителей, а на тренировках был вял и отрешен, не мог выиграть ни одного боя.

- Возьми себя в руки! – говорил ему тренер. – Если ты не займешь на зоне хотя бы третье место, я не пошлю тебя на Россию!

- И не надо! – хмуро отвечал Антон. – Не велико счастье!

- Антон, я понимаю, ты по Денису тоскуешь. - Вид Андрея Михайловича был сочувственен, но строг. – Его убийц ищут, я подключил своего друга. Но ты же не хочешь из-за его смерти уйти из спорта?

- Не знаю. – Антон посмотрел на наставника с тоской и каким-то отчуждением: у вас, взрослых, своя жизнь, у нас – своя. – Перегорело во мне что-то.

«Это детство в тебе перегорело! – с грустью подумал тренер. – Беззаботное детство! С реальной жизнью столкнулся, а она жестока и несправедлива".

- Ну, ладно, - сказал он. – Сделай паузу. Скушай «Twix», как говорят в рекламе. Не насилуй себя!

- Ничего, Андрей Михалыч! – нахмурился Антон и надвинул на лицо сетчатую фехтовальную маску. – Пробьемся! Я возьму себя в руки! И в ноги тоже.

Тренер усмехнулся и тоже надел маску:

- К бою готов?

- Готов!

 

Сразу после похорон Дениса, придя на очередную тренировку, Антон разыскал в каптерке у Михалыча (которую тот практически никогда не запирал на ключ) несколько старых, сломанных клинков – сабельных, рапирных и шпажных. Клинки ломались довольно часто, так как были сделаны из очень твердой, но довольно хрупкой стали. Сабельные клинки обычно ломались (от мощных рубящих ударов) возле гарды, там, где они резко утончаются, переходя в рукояточный стержень, шпажные и рапирные – ближе к концу, по причине какого-нибудь чересчур энергичного укола, приводящего к нештатному изгибу клинка, превосходящему его упругий предел. Андрей Михайлович рассказывал, что такие поломки могут быть очень опасны: удар сломанным острием (лишенным защитной шишечки) почти так же смертоносен, как удар настоящим, боевым оружием. Да и здесь, в секции, на памяти Антона, был случай, когда сломанная рапира пробила парню электрическую куртку, обычную куртку, а также набочник, и почти насквозь проткнула руку.

Поколебавшись несколько секунд, Антон сделал выбор в пользу клинка сломанной шпаги. Он был покороче, его легче будет при нужде утаить.

Дома (на следующий день, после школы) Антон взял напильник и принялся затачивать обломленный конец клинка. Металл был очень тверд, и напильник скользил по нему, почти как по стеклу. У Антона мелькнула мыль: «Не пойти ли с этим делом в школьную мастерскую, на электронаждак?», но он тут же отбросил ее. Не дай Бог кто-нибудь застукает, потом след пойдет, а трудовик вообще может отобрать. Вместо этого, он сбегал в магазин «Инструменты» и купил большой брусок для точки ножей. С бруском дело пошло быстрей. Однако к приходу матери его работа была сделана лишь на четверть. Его задачей было заточить клинок так, чтобы он превратился в длинный узкий стилет, способный без усилий (как игла) пройти сквозь любую, даже зимнюю одежду. Для этого требовалось снять с него много металла, но цель стоила того. Он должен был найти и убить Скорцени. Да и о своей безопасности стоило подумать. Антон не собирался подставлять себя по очередной удар.

Через три дня клинок был готов. Вместо объемистой гарды Антон поставил коротенькую перекладину из толстой проволоки (лишь бы не соскальзывала рука), а рукояточный стержень обмотал синей изолентой, изведя на это два рулончика, купленные в том же магазине «Инструменты». На острое, как игла, жало клинка он надел тонкую резиновую трубку (чтобы не проколоть чего ненароком), и в таком виде носил самодельную эту шпагу в одном чехле с саблей. Носил, в том числе и в школу, оставляя на вахте.

В прежние времена вахтеры (пожилые охранники, работавшие сутки через трое) ни под каким предлогом не согласились бы сберегать у себя саблю – хоть и спортивную, хоть и в чехле, - но после недавнего происшествия, когда прямо у стен школы бандюганы до смерти забили ученика, они относились с пониманием к желанию дружка этого парнишки иметь при себе хоть какое-то средство самообороны. Дирекция тоже смотрела на это сквозь пальцы. В конце концов, мальчик занимается в секции фехтования, может быть, он прямо из школы ходит на тренировки. Сабля ведь у него спортивная, безопасная. В чехол никто не заглядывал. Антон же стал чувствовать себе гораздо увереннее и спокойнее.

Однако собственная безопасность не была его самоцелью. Он должен был найти скинхеда Скорцени. Искать его он мог только в ночном клубе «Пегая Лошадь», других зацепок у Антона не было. Но он понимал, что соваться туда с такими поисками было бы глупо. Во-первых, можно было как раз на Скорцени сразу и нарваться, со всеми вытекающими, во-вторых, можно было нарваться на его бойцов, которых Антон в лицо не запомнил (кроме того, которого рубанул на бегу по голове). Последнее было куда более вероятно (бойцов было много) и фактически обрекало операцию на провал. Пойти в клуб и расспрашивать о бритоголовом громиле должен был человек сторонний, не замешанный в событиях.

Антон обратился к одному из одноклассников, Сергею – Серому, как его все звали. Серый тоже учился с ним и с Денисом с первого класса, и они вроде даже дружили, хотя, скорее, приятельствовали: списывать давали друг дружке, в кино иногда вместе ходили, на вечеринки... Между прочим, Серый занимался кик-боксингом, тоже по первому разряду.

- А вдруг они прочухают, если я буду об этом Скорцени расспрашивать? – с откровенной опаской засомневался Серый. – Мне с пробитым кумполом лежать не в мазь.

- Не писай раньше времени, - урезонил его Антон. – Тебе не надо расспрашивать. Придешь, потусуешься, позыришь туда-сюда… Увидишь здоровенного, лысого – сразу на воздух, и мне звонишь. А дальше уж моя болячка! Я там буду невдали.

- Стремно! – не скрываясь признался юный боксер.

- Дэну тоже было стремно, - возразил Антон.

Следующим вечером приятели пошли к «Пегой Лошади». Стоял уже декабрь, в воздухе пахло приближающимся Новым Годом, крепчал морозец и снегу навалило.

- Но я там долго не буду, - предупредил Серый. – Если твоего фашиста там нет, я его ждать не стану. Потолкаюсь для понта и свалю.

- Ладно, - согласился Антон. – Хоть часик покрутись там, а потом сваливай. Только отзвонись, чтобы я тоже колотун тут не ловил.

Серый позвонил ровно через час.

- Нет его, - сообщил он. – Или парик надел. Не было ни одного лысого и здорового. Был один плешивый, но в очках и толстый – явно не твой.

- Ладно, - сказал изрядно подмерзший Антон, прогуливавшийся все это время по соседней улице. – Топай домой. Мерси боку!

- Велкам! – без особого энтузиазма, но с явным облегчением отозвался одноклассник. – Приходи еще!

Через два дня состоялся выезд на зональные соревнования. Антон дрался без присущего ему задора, однако занял второе место и был включен в число рекомендованных на первенство России среди юношей. Тренера это очень обрадовало, Антона же не очень. Его занимала прежняя мысль: как найти Скорцени? Вновь посылать в «Пегую Лошадь» Серого не имело смысла (Бог знает, можно ли ему верить!), идти туда самому – рискованно. Со шпагой не пустят, а с пустыми руками – надо быть идиотом или Питером Сигалом.

Антон узнал через Люсю номер Карины и позвонил ей.

- Привет! – сказал он ровным голосом, как ни в чем не бывало. – Мне нужна твоя помощь.

- Привет! – чуточку помолчав, ответила девушка. – Ты уверен?

- Уверен. Давай встретимся и поговорим.

- А мне это надо?

- Надо.

- Ну, ладно. Подходи к моему дому. Подойдешь, звякни, я выйду.

Карина вышла в накинутой на плечи меховой шубке, из-под которой торчали голые ноги в легких туфлях.

- Давай зайдем в подъезд, - предложила она.

- Давай зайдем. Разговор долгий. - согласился он.

Они зашли в подъезд и поднялись мимо консьержки на площадку второго этажа, где было уже вполне тепло.

- Ты никак извиняться пришел? – спросила Карина с усмешкой.

- Извиняться? – Антон посмотрел на нее с легким удивлением. – Не знаю за что. У меня деловой разговор. – Я должен найти твоего Скорцени. Он бывает в «Пегой Лошади». Я не могу туда пойти по известным причинам. Серый, мой одноклассник, сходил, но не признал. Может, и вправду не признал. Ты его хорошо знаешь, не спутаешь. А если его нет, постарайся узнать, где еще его можно найти.

- А что потом?

- Потом я его найду и убью.

- А если он опять будет ко мне приставать? Или дружки его?

- Перетерпишь. Можешь даже поулыбаться. Ты это умеешь.

- Сейчас по фэйсу дам!

- Дай, если хочешь. Только сходи в «Лошадь».

- А ты что, в самом деле хочешь его убить?

- Я убью его.

- Тебя самого убьют. Дениса убили и тебя убьют.

- Денис был безоружен. А я вооружен и очень опасен.

- Фильм такой был старинный, - сказала Карина. – По телику как-то показывали. Так и называется: «Вооружен и очень опасен». Про американский Дикий Запад.

- У нас сейчас тоже Дикий Запад. Отморозки нас убивают, а менты делают вид, что ищут убийц. Если я его не найду, его никто не найдет.

- Хорошо, Антон, - согласилась девушка. – Я схожу в «Пегую Лошадь». Не уверена, что из этого что-то получится, но я схожу. А где ты встречаешь Новый Год?

Антон усмехнулся:

- А чего его встречать? Встречай, не встречай, он все равно придет. Неужели ты не понимаешь, что мне не до праздников?

- Извини. Я опять сглупила. Я вообще страшно глупая.

- Не глупая ты, а просто слишком благополучная. Не гладила тебя жизнь против шерсти!

- Меня-то не гладила? – Лицо Карины вспыхнуло. – Много ты знаешь! – Она с усилием взяла себя в руки и негромко сказала, не глядя на Антона – Иди! Я обещала – я схожу. Прямо завтра. Схожу и позвоню тебе. Пока!

- Пока! – ответил он и вышел на морозную, заснеженную улицу. И тут же услышал за собой ее голос:

- Антон!

Он обернулся. Карина стояла в полуоткрытых дверях, придерживая рукой полу шубки.

- А ты где будешь завтра? – спросила она. – Где будешь ждать моего звонка?

- Не знаю. Где-нибудь вблизи «Лошади». А что?

- Мороз такой, замерзнешь. А этого придурка может и не быть.

- Это не придурок. Это убийца! – жестко возразил Антон.

- Есть идея! – продолжала Карина. – Ты придешь ко мне и будешь ждать меня здесь, у меня дома. Или моего звонка. Не бойся, приставать к тебе не буду!

- Я и не боюсь! – хмыкнул он. – А твоя мать что скажет?

- Ничего. Я скажу ей, что твоя мать на дежурстве, а ты ключ дома забыл: посидишь у нас, пока она с работы не вернется.

- Поверит?

- Это не важно. Возражать все равно не будет. А я вроде как к подруге пойду, к контрольной готовиться.

В прошлый раз, когда в клуб ходил Серый, Антон изрядно промерз. Вновь торчать два часа на морозе не хотелось, и он принял предложение Карины.

Мама Карины оказалась (как он и ожидал) весьма красивой женщиной. Антон был в музыкальном театре только однажды, давным-давно, на каком-то детском спектакле, как актрису ее не помнил, а возможно она в том представлении и не участвовала.

- Очень приятно! – сказала она и приветливо улыбнулась, когда Карина представила Антона как своего друга. – Конечно, вы можете побыть у нас. Я, правда, тоже ухожу. У нас в театре сегодня капустник. Но вы можете телевизор посмотреть, книжки полистать!..

- Мама, я сама с Антоном разберусь! – остановила ее дочь. – Иди в свой театр! Я скоро вернусь.

И она повела гостя в свою комнату.

- Ну предложи, по крайней мере, человеку чаю! – раздался вслед ей голос матери.

Карина усадила Антона в то же самое кресло, в котором он сидел в прошлый раз, включила телевизор:

- Развлекайся! Вообще, можешь делать в этой комнате все, что захочешь. Можешь даже поспать на моей кровати. Чаю принести?

- Обойдусь. Не напрягайся. Со звонком только не тяни. Как что-то узнаешь – звони. Ничего, если я квартиру оставлю открытой, когда уйду?

- Ничего. У нас внизу консъерж.

- Я заметил.

- А ты, я смотрю, при оружии! – Карина кивком указала на чехол, оставленный им у стены. – Но что ты сделаешь спортивной саблей? Ну, фэйс располосуешь! Ну, синяков наставишь! А потом они тебя убьют, как убили Дениса.

- Что надо, то и сделаю, - заверил он холодно. – Ты только будь осторожна, на рожон не лезь.

Карина уже была готова к выходу. Она оделась поскромнее, в джинсы и в темно-синюю с небольшими блестками блузку, едва заметно подвела глаза (ну как без этого), а губы вообще не коснулась помадой, лишь слегка покусала зубами, чтоб заалели.

В этот вечер в «Пегой Лошади» праздновали так называемое католическое Рождество. Несмотря на то, что время едва перевалило за десять вечера, народу в клуб набилось больше, чем бывает в православной церкви в Пасху (Карина ходила туда однажды с матерью), и девушка даже подумала иронически, что вряд ли хоть кто-то из присутствующих имеет отношение к католической церкви, или, скажем, к протестантской. Вдоль стен круглого зала стояли столики с напитками, фруктами и закусками, с плотно усевшимися за ними людьми, посреди мигала лампочками искусственная елка, вокруг которой дергалась и галдела уже готовая к развеселому праздненству толпа, состоящая из молодежи обоего пола в возрасте от четырнадцати до семидесяти лет; по потолку и по лицам скакали шальные разноцветные зайчики, гремела оглушительная музыка…

Карина огляделась, увидела знакомых девчонок, стоявших возле эстрадного возвышения, пробралась к ним сквозь толпу.

- Привет, подруги!

- О, Каринка! Привет! Давно тебя не было! Как житуха?

- Лучше всех! В гимназии был напряг. Пахала, как папа Карло!

- Ну, да! Ты же у нас на золотую идешь! Как это тебя сегодня маман отпустила?

- Она и не знает! – лихо и главное честно ответила Карина. – Думает, я к подруге пошла, уроки делать. А здесь, я смотрю, - толпа! И какие-то все незнакомые!

- Рождество! – гордо пояснила одна из девушек, известная в этой компании под именем Чокита – плясунья и хохотунья. – Со всего города народ привалил. Мои шнурки тоже здесь!

- Кто, кто? – переспросила Карина с неподдельным удивлением.

- Предки! – снисходительно пояснила девушка. – Песок сыплется, у туда же – в ночной клуб! Ладно, хоть и я смогу с ними заодно побыть тут подольше. А ты надолго?

- На часок. Ну, на полтора. Я же у подруги!

Она решила не расспрашивать пока о Скорцени, не засвечиваться. Может, он сам ей на глаза попадется (желательно, не взаимно), а может, кто-то заговорит о нем. И Карина включилась в общий танец, который вряд ли можно было и танцем назвать – так, некие конвульсивные телодвижения, никак не привязанные к конкретной музыке, то, что в дискотечном народе обычно именуют «хастл», а иногда «свинг». Фактически, ему и учиться не надо, импровизируй от души, и никто в тебя камня не кинет, все вокруг такие же специалисты. Самый демократичный танец. Не вальс какой-нибудь бостон, не танго и даже не сальса. Карина умела танцевать и вальс, и танго, и сальсу, но сейчас она вместе с многолицей и многоголосой толпой танцевала хастл, двигаясь в толпе, подобно броуновской частице, внимательно оглядываясь по сторонам и улыбаясь знакомым и незнакомым.

К своему дому она подошла без четверти двенадцать. Достала айфон и позвонила Антону.

- Не разбудила? – спросила она, когда он отозвался после пятого гудка.

- Нет, все нормально, в туалет ходил. Как у тебя?

- Пустышка! Его не было, спрашивать я не стала, извини. Сам сказал: «На рожон не лезь!»

Карина услышала глубокий вздох, потом Антон спросил:

- Ты где сейчас?

- У дверей.

- У каких дверей?

- У дверей моего дома. Можно мне войти? Или ждать, пока ты выйдешь?

Две секунды длилось молчание, потом прозвучал ответ:

- Жди. Я сейчас.

Она набрала код домофона и вошла в подъезд. Антон уже спускался навстречу ей по лестнице.

- Извини, - опять сказала она. – Я действительно испугалась. Я увидела там парня из его команды, из тех, что меня били, и сразу ушла.

- Он тебя узнал?

- Не знаю. Похоже, что нет, не успел. Но я расслышала, что послезавтра они собираются ехать на горнолыжку, кататься на сноубордах.

- Вот как? – Лицо Антона оживилось. – Надо съездить, покажешь мне его. У меня на лица память плохая. Катаешься на доске?

- Катаюсь.

- А я на лыжах немного. Правда, своих у меня нет, но это ничего. Возьму у пацанов. Для понта, чтоб не выделяться.

- У нас послезавтра контрольная… - робко возразила Карина.

- Потом пересдашь, - безапелляционно отмел ее возражение Антон. – У нас с тобой дело поважней.

- Как скажешь, - согласилась девушка. Она уже чувствовала, что готова во всем подчиняться этому решительному парню, следовать за ним повсюду.

 

Горнолыжная база находилась километрах в тридцати от города, на склоне довольно высокой лесистой горы. Во время войны на ее вершине была устроена станция противовоздушной обороны. Там сидели девушки-наблюдательницы, с мощными биноклями и жестяными слуховыми трубами, они первыми замечали немецкие самолеты, летящие к городу, и сообщали о них по телефону. Среди тех девушек была и прабабушка Антона (увы, уже лежавшая на кладбище), потому он и знал от мамы эту историю. Лет двадцать назад, когда в городе сделались популярны горные лыжи, на горе устроили две трассы, соорудили бугельный подъемник, внизу поставили деревянное зданьице с пунктом проката, кассой и раздевалкой. Несколько лет назад простой бугель заменили на европейскую «швабру», а к пункту проката пристроили крошечное кафе с гордым названием «Эдельвейс», примерно тогда же на горнолыжке начали появляться «челы» и «герлы» с досками, то есть, со сноубордами. Лыжники их не любили, потому что бордисты, подобно бульдозерам, сгребали снег со склона, а к тому же норовили отдыхать и точить лясы, собираясь группками, прямо посреди трассы, как тараканы.

Народу в очереди на подъемник было немерено. Антон прикинул – ждать минут сорок.

- Ты постой, - сказал он Карине, - а я сгоняю в кафушку. Позавтракать не успел, кишки ссохлись.

- Возьми мне сникерс! – попросила Карина.

Держа лыжи в одной руке, а палки в другой, Антон подошел к двери кафе. Дверь распахнулась, и из нее вышел парень, держащий в руках доску. На голове у него была шутовская шапочка с тремя разноцветными помпонами, к которым были привязаны колокольчики. Просторная зеленая куртка защитной раскраски и фиолетовые безразмерные штаны дополняли довольно типичный «прикид» чела-бордиста. Впрочем, герлы одевались примерно также. «Карина среди них – просто Мэри Поппинс!» - автоматически заметил Антон. Но заметил лишь краем сознания. Потому что сразу узнал «клоуна». Тот тоже узнал его. Оба замерли на несколько мгновений.

- Немая сцена! – хищно улыбнулся Антон и воткнул лыжи и палки в глубокий снег возле крыльца.

- Чё надо? – нервно спросил парень.

- Поговорить! Отойдем?

Тот оглянулся через плечо, глянул по сторонам, но, наверное, не увидел никого, кого можно было бы окликнуть.

Не выпуская из рук сноуборда, он пошел туда, куда жестом указал Антон – за угол заведения. Отсюда были видны и склон, и подъемник, и многолюдная очередь к нему.

- Присядем? – предложил Антон все с той же «приветливой» улыбкой, снимая с плеча чехол. Парень опустил доску на плоский снежный сугроб и сел, прислонившись спиной к дереву, вглядываясь в толпу у подъемника – по-видимому, в надежде увидеть кого-нибудь знакомого. Антон сел с ним рядом, развернувшись вполоборота.

- Я вижу, узнал! – вкрадчиво начал Антон. И тут же, без перехода, ткнул собеседника в грудь чехлом с упрятанным внутри шпажным клинком. Не сильно ткнул, только чтобы клинок проткнул чехол и одежду и слегка впился в тело.

Собеседник ойкнул испуганно и уставился на него:

- Ты чё, баклан? Больно ведь!

- Будет еще больнее, - пообещал Антон. – Дэна ты убивал?

- Не, ты чё? Меня там не было! Сукой буду!

- Ты сука и есть.

- Падлой буду! Это Скорцени!

- Кто еще там был? – Антон нажал на рукоятку чуть сильнее.

- Гусь, Лёха и Филон! - Парень слезливо сморщился. - Больно же! Но мочил Скорцени. Он сам потом базлал. Три раза, грит, по черепу арматуриной врезал. А пацаны только ластами шуровали.

- А в парке ты за нами гонялся?

- Но вы же удрали!

- Где искать Скорцени?

- А нигде! Нету его! – Глаза «клоуна», не смотря на ощущаемую им боль, радостно блеснули. – Ноги он сделал, не стал дожидаться, когда менты повяжут. Или такой вот придурок найдет.

- За придурка ответишь, - пообещал Антон и опять нажал на рукоятку.

Тут его собеседник взвыл:

- В натуре, чмо! Приколешь, ведь.

Антон огляделся. Нет, никто на них внимания не обращает. Сидят два приятеля, мирно беседуют.

- Еще завопишь – точно приколю. Не поверю, что не ты убил Дэна, и приколю. Повторяю вопрос: где Скорцени? Где его искать?

- В Москве он. Звонил оттуда. Есть там какая-то бригада номер 88, он к ним прислонился.

- Фамилия!

- Чья, его?

- Твоя мне без надобности.

- Скворцов. Олег Скворцов.

- Телефон!

- У меня в трубе забит.

- Давай сюда!

Антон чуть ослабил нажим, давая «подследственному» возможность залезть в карман и достать мобильник. Потом еще раз оглянулся по сторонам и резко двинул ручку шпаги вперед. Соратник Скорцени беззвучно охнул, взгляд его глаз вскинулся в небо, и тело сразу обмякло. Антон еще плотнее прислонил его к дереву, осторожно освободил жало клинка и упрятал его вновь в ткани чехла. Посмотрел на грудь убитого. Крошечная дырочка на камуфляже совсем не заметна, крови не вышло ни капли. А если и вышло, то осталось где-то внутри.

Антон поднялся и ровным шагом вернулся к входу в кафе, взял свои лыжи и палки и пошел искать Карину. Оказалось, что та продвинулась в очереди только на треть. Наглые тинэйджеры-бордисты толпами ломились на подъемник без очереди, в наглую оттирая более взрослых (а потому и более воспитанных) лыжников.

- В кафе тоже очередь, - соврал Антон. – Пойдем отсюда. Поехали домой!

- Ну давай достоим! – запротестовала Карина. – Давай хоть разок скатимся!

- Живот у меня крутит, и ноги дрожат, - сказал он. – Давай в другой раз. – И не дожидаясь ее ответа, двинулся в сторону раздевалки. Карина пожала плечами и побрела следом. «Странный парень! – подумала она. – Так рвался искать того типа, а теперь вдруг его скрутило! А может, врет? Может, он его уже нашел? Узнал без меня?»

Уже на пути к автобусу она не удержалась и спросила:

- Ты его нашел? Поговорил?

Антон посмотрел на девушку и промолвил:

- Тебе лучше считать, что не нашел. – Никакого сожаления о содеянном он не ощущал. Участвовал этот подонок в убийстве Дэна или не участвовал, значения не имело. Если бы в парке догнали, могли бы и двоих убить. Но и это было не важно. Важно было другое: живой он обязательно позвонил бы в Москву, и Олег Скворцов-Скорцени залег бы на дно, или просто подготовился бы к встрече. «Я же не Терминатор-Шварценеггер, чтобы разносить всю столицу! –сказал себе Антон, укрепляясь в своей правоте. - Но Карине лучше не знать деталей. Спать будет спокойнее».

- Ты кому-нибудь говорила, что едешь на горнолыжку со мной? – спросил он.

- Только маме.

- Скажи ей, что я не поехал, и ты вернулась именно из-за этого. Одной было скучно кататься. Меня здесь не было, понятно?

- Понятно. – Карина посмотрела на него, как он идет с лыжами на плече, глядя вперед, на дорогу. -

- Я боюсь за тебя, - сказала она. – Ты очень смелый, но ты один. Они убьют тебя.

- Думай лучше о контрольной, - усмехнулся Антон. – А то огорчишь своих маму и папу.

 

Новый Год Антон встретил дома, с мамой. Выпили шампанского, смотрели телевизор, в углу светилась лампочками и пахла хвоей маленькая елка.

- Зря ты никуда не пошел, - посетовала Ангелина Семеновна. – Я бы не обиделась. Неужели у тебя и девочки нет?

- А зачем мне девочка? – улыбнулся сын, не отрывая взгляда от экрана. – Ты у меня всем девочкам фору дашь. А вот ты почему никого не охмуришь? Ты же у меня еще молодая и красивая! Неужели все еще отца моего любишь?

Ангелина Семеновна слегка зарделась: то ли от комплимента, то ли от того, что сын вдруг заговорил на тему, которую они оба всегда старательно обходили, и ответила, пожав полными плечами:

- Да нет, Антоша. Отца твоего я любила-любила, да перелюбила. Вот написала его мать о нем, а у меня сердце даже не шелохнулось. Сколько лет прошло! У него уж и семья другая, австралийская! А ты бы все-таки съездил, посмотрел. Это раньше мы в СССР сидели, за занавесом, только в Болгарию и могли съездить, да и то – по путевке. А теперь мир – большой, интересный!

- А я и съезжу, мам. Вот загранпаспорт оформлю после каникул и съезжу.

Мать удивленно посмотрела на сына. Она-то сказала без задней мысли, для разговора, уверенная, что он опять откажется, а он вдруг согласился. В душе у нее кольнуло.

- Так ведь и визу еще надо, небось, получать! – заметила она неуверенно.

- Надо, - согласился Антон и опять уставился в телевизор. – Из России взъезд в Австралию – по визам. Визы в Москве оформляют. Я в Интернете все узнал. Главное – паспорт и приглашение. Приглашение у меня уже есть.

- Ты думаешь, такого простого письма достаточно? – Ангелина Семеновна все еще не верила, что сын говорит серьезно, что его слова – не новогодняя шутка.

- Может, и нет. Я напишу отцу, пусть пришлет что-то более официальное. Время еще есть – пока паспорт делается.

- Ты что, сразу и полетишь? – еще больше удивилась мать. – А учеба? Подожди хоть до лета!

- Наше лето – это у них зима, - возразил Антон и посмотрел на нее с назидательным выражением лица. – Они ж антиподы! Вверх ногами ходят! Если уж ехать посмотреть, то надо сейчас, когда у них лето. Да ничего страшного, мам! Со школой я договорюсь, нагоню. Я же способный, ты знаешь!

- Да, я знаю, - задумчиво произнесла Ангелина Семеновна, но на душе у нее стало тревожно-тревожно.

Антон же тайно радовался, что разговор хорошо так удался, как все к слову и кстати получилось. К сожалению, он не был еще взрослым и самостоятельным человеком, и не мог просто так собраться и полететь в Москву на поиски убийцы друга. Грубо говоря, у него и денег на билет не было. Кроме того, нужен был убедительный предлог. Поездка к отцу в Австралию – предлог убедительный для всех. Никто не станет недоумевать и гадать: а что это Антона понесло в столицу? На самом деле, ехать в Австралию он не собирался, не нужен и не интересен был ему внезапно объявившийся отец. Но в Москве жила бабушка, мать отца, у нее можно будет остановиться. Придется, на всякий случай, подать-таки документы на австралийскую визу, но сколько дней (или недель) занимает ее оформление, бабушка вряд ли знает, вот и будет у него время для поиска Скорцени. А потом можно сказать, что визу ему не дали, или просто потерять паспорт, и вернуться домой.

Зимние каникулы пролетели быстро. По крайней мере, в фехтовальной секции. Уже восьмого января Андрей Михайлович собрал своих подопечных и объявил, что через две недели – выезд на первенство России. Антон встрепенулся: может, и без визовых дел он окажется в столице, да еще и раньше, чем планировал. Однако, оказалось, что в этом году соревнования состоятся в Екатеринбурге.

- Ты едешь, - напомнил ему тренер. – Готовься!

- Да я пожалуйста! – пожал плечами Антон. – Я как пионер. А что там ваш друг, полуполковник? Не нашли еще убийц?

- Когда найдут, я тебе сам скажу. Тренируйся давай! Я в твои годы уже мастером был, а ты - лодырь!

- Я тренируюсь! – послушно ответил Антон и пошел к ребятам, которые дружно били саблями по манекену в углу зала.

В Екатеринбурге он дрался яростно, стиснув зубы. Перед его глазами все время стояло лицо бритоголового Скорцени. Он занял пятое место и сделал «камээса», то есть выполнил норму кандидата в мастера спорта. Тренер был доволен. Ему же самому все было безразлично. Краем сознания он подумал, что Денис порадовался бы за него, но, увы, Денис уже ничему не сможет порадоваться.

Прошло еще чуть более месяца. Зима в городе пошла на убыль, но с реки временами задувал пронизывающий ветер. Подошли весенние каникулы. Антон собрался лететь в Москву.

- Мам, ты меня не провожай! – почти требовательным тоном попросил он мать. – Меня девушка будет провожать.

- Девушка? – обрадованно переспросила Ангелина Семеновна. – Так у тебя, все-таки, есть девушка? Совсем большой ты у меня стал! И как ее звать?

- Не надо ее звать, - отшутился он. – Вернусь – познакомлю.

Из багажа он имел объемистую спортивную сумку и небольшой рюкзачок-ранец. В сумку он упрятал отточенный клинок, аккуратно примотанный к стойке фотоштатива-треножника и обложенный вещами. Штатив этот он несколько дней назад купил специально на рынке у старьевщика и принес домой, сказав матери, что товарищ попросил отвезти его в Москву, передать кому-то. Антон долго думал, как доставить в Москву «оружие возмездия&raqu... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5


29 декабря 2016

Кто рекомендует произведение

Автор иконка Вова Рельефный

Автор иконка Иван Соболев



9 лайки
2 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Фехтовальщики»

Иконка автора Дмитрий ВыркинДмитрий Выркин пишет рецензию 31 декабря 21:59
Понравилось. Прекрасный и оригинальный сюжет... Удачи в творчестве!!! Поэт, писатель, журналист, краевед из Черкасс (Украина) Дмитрий Выркин.
Виктор Заводинский отвечает 1 января 9:12

Спасибо, Дмитрий. Ще не сгинела Украина! Зайду и я на Вашу страничку. З Новем Рокем!
Виктор
Виктор Заводинский отвечает 1 января 9:34

Прошу прощения: Ще не вмерла!
Виктор Любецкий отвечает 10 января 16:38

Читал два дня с неослабевающим интересом... Захватило... Спасибо...
Перейти к рецензии (4)Написать свой отзыв к рецензии

Просмотр всех рецензий и отзывов (5) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер