ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Марсианский дворник

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Во имя жизни

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Дворянский сын

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Когда весной поет свирель

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Опричнина царя Ивана Грозного

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Любившая мыслить экзистенциально

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Ода-хвалилка своему кумиру

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Хрусткий ледок

Автор иконка Сергей Прилуцкий
Стоит почитать От добрых дел и мир прекрасней

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Вот и далёкое — близко...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Обратная сторона любви (продолжение)
просмотры871       лайки0
автор Гетера Волшебная

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




ХОМО КРЫСЯТИЕНС


Георг Гемиджан Георг Гемиджан Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
904 просмотров
0 рекомендуют
3 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Люди ведь разные бывают.Порой даже самые отвратительные представители земной фауны оказываются намного человечнее тех, кто с пафосом позиционирует себя как Homo sapiens

     Крыса жила в доме жестянщика, в своей уютной норе  за старым шкафом и считала себя  членом его семьи.  Она знала наперечет, поименно всех, проживающих здесь. Жестянщика звали Захаром, его жену – Асей, сыновей – Васькой и Максимкой. Когда семья голодала, голодала и крыса со своими крысятами, когда  еды в доме было достаточно, сыта была и крысиная семья. Особенно ей нравились дни, когда Захар получал зарплату. В этот день он всегда приходил пьяным  и, чтобы задобрить жену, приносил с собой  продукты в бумажном пакете. Жену это никак не задабривало,  и начиналась словесная перепалка, плавно переходящая в драку.

     Сварливая Ася, после нескольких ударов обычно теряла  боевую раскраску и начинала громко голосить. Глядя на нее, начинали плакать и дети. Крыса к этому времени была уже наготове: она стрелой выскакивала из-под шкафа, хватала разбросанные в пылу сражения продукты, и исчезала так же быстро, как и появлялась. Жизненный опыт и многолетняя практика позволяли ей мгновенно и безошибочно определять не только пригодность той или иной вещи для крысиного пищеварения, но и габариты  транспортируемого груза. Ведь можно стащить кило любительской колбасы, но не суметь затащить ее под шкаф, в нору. А если процесс затаскивания под шкаф продлится дольше пяти секунд, есть риск быть обнаруженной и уничтоженной. Все это крыса отлично понимала, поэтому вела себя очень осторожно. Достаточно сказать, что за восемь месяцев, прошедшие с момента ее поселения в доме, она ни разу не попалась, ее никто не увидел.

     Это походило на соревнование. Мозг человека и маленький мозг крысы сошлись, что называется, врукопашную.  Человек наступал – крыса оборонялась и наоборот: если атаковала крыса, человек оборонялся. Конечно, она не могла мыслить категориями. Абстрактное мышление было ей «не по зубам». Ее не интересовало кто победил в Великой Отечественной, почему американцы сбросили бомбы на Японию… Она вообще не знала о существовании государств и народов, она понятия не имела о строении солнечной системы… Впрочем, жестянщик тоже не задавался подобными вопросами. Зато крыса отлично знала, как выжить в нечеловеческих условиях, знала, кого надо опасаться, знала, как обустроить свою нору, как обезопасить ее и, самое главное, она знала, что в любой ситуации надо кормить и защищать своих детенышей. Любовь к крысятам генетически была зафиксирована в ее мозгу. Накрепко. Насмерть!

     Хозяин заметил присутствие грызунов через неделю после их проникновения в дом. Он догадался об этом  по косвенным  причинам, подобно тому, как астрофизики догадываются о  наличии планет у далеких звезд.

В  юном возрасте крыса жила в огромном металлическом контейнере, который стоял на задворках швейной фабрики. Работники фабрики приспособили его под мусорный бак и несколько лет сбрасывали туда отходы швейного производства и остатки еды. Битком набитый  лоскутками, засохшими продуктами этот железный ящик стал для окрестных крыс настоящим общежитием. Здесь свили гнезда  около сорока крысиных семейств. Поскольку контейнер был переполнен, а вывозить его никто не собирался, то за два года здесь выросло не одно поколение. Какие события и процессы  происходили внутри этого своеобразного общежития,  остается только догадываться. Наверняка, как и у людей, здесь бывали скандалы,  драки, и может быть, даже крысиные свадьбы. История об этом  умалчивает. Известно только, что именно здесь крыса впервые познала любовь.

     К сожалению, и к великому ее горю, крысиное счастье оказалось недолгим. Какая-то комиссия заметила безобразную ржавую емкость и приказала ее срочно вывезти на свалку.  Крысиное население общежития не сразу поняло что произошло. Огромный подъемный кран  с трудом оторвал контейнер от земли и, тяжко выплескивая масло из всех своих сочленений,  грохнул его на кузов грузовика. От сильного удара в крысиной общаге началась паника. Она еще больше усилилась, когда грузовик набрал скорость.  Мерная тряска наводила ужас на обитателей контейнера. Они метались вверх и вниз, влево и вправо, сбивали друг друга с ног в поисках выхода. Хотя  все знали, что их дом в углах дыряв, и они по сто раз на день проникали в эти дыры. Сейчас забылось все. Ужас заслонил сознание. Те крысы, которым удалось вырваться из контейнера, оказывались в кузове несущегося  в потоке машин грузовика, и метались по нему. Некоторые перелезали через борт и падали на дорогу, их давили идущие следом машины, они разбивались о мостовую, теряли сознание. Кому-то удавалось проскочить между колес и добраться до тротуара, но здесь их встречали злобные мужики и били ногами и палками, камнями и зонтами.

     Люди, видевшие эту картину, реагировали по-разному. Кто-то радостно  улюлюкал, кто-то смотрел с интересом, чаще с отвращением,  и лишь на лицах немногих обозначились признаки сострадания.

     Крыса со своим «бой-френдом»  тоже вырвалась в кузов. Они вместе вскарабкались на качающийся борт грузовика…  и тут, сверху, она увидела падающих под колеса машин сородичей, раздавленные трупы крыс, их панические метания. Возлюбленный прыгнул, а она не решилась. Инстинкт самосохранения и крысиный ангел-хранитель спасли ее. Контейнер с оставшимися в нем крысами привезли на свалку. Водитель, по-видимому, даже не понял, что происходило по дороге. Он поднял кузов и вывалил ржавый контейнер в огромную гору всяких отходов.

     Ночью крыса покинула импровизированное общежитие и пошла искать пищу. Надо было выживать. Остаться жить на свалке? Нет, это не для нее. Она существо домашнее, изнеженное  качественными  продуктами из столовой. А что можно есть здесь? Резину? Металл? Грызть гнилые доски? Нет, определенно это не для нее. Свалка находилась на окраине города и уже через несколько часов она бегом пересекла первую улицу,  притаилась в канаве. Подождала несколько минут и помчалась по дну канавы до следующего перекрестка. В голове ее созрел план: надо найти человеческое жилье, где есть продукты, но нет кошки. Просто и ясно. Ужасно хотелось есть. Она осторожно выглядывала из своего укрытия, как солдат из окопа, и так же, как солдат, короткими перебежками  двигалась от  улицы к улице, от дома к дому. Где-то  облаивали собаки, где-то чуяла запах кошек,  где-то  во дворах было слишком светло, или слишком много людей…

     Но вот внимание крысы привлекли небольшие железные ворота с калиткой темно–синего цвета. Она подождала немного, и затем быстро прошмыгнула во двор. Территория  мощеная булыжником,  справа –  ряд одноэтажных домиков: с  виду – один длинный барак. Поворот налево и опять две обшарпанных постройки, прилепленных друг к другу. В дальнем углу двора – лестница на чердак этих домиков. Под лестницей низкая остекленная дверь. Открытая!

     Крыса осторожно подкралась за дверное полотно и заглянула внутрь: никого. На столе хлеб и сыр! С трудом удержалась, чтобы не запрыгнуть на стол и стащить что-нибудь. Осторожность возобладала над  чувством голода, и она  быстренько прошмыгнула под большой шкаф.

     В ту же минуту раздались голоса и в комнату вошли жестянщик, его жена и гости – соседи, у которых они только что сидели.

     — Ты чего дверь не закрыл, урод! — строго спросила женщина.

     — Я закрывал, — оправдывался пьяный жестянщик, — наверное, ветром открыло.

     Вся компания заговорила разом, перебивая друг друга и ругаясь. Крыса не поняла, о чем они спорят, да ей это и не надо было. Она осматривалась под шкафом. Цокольная часть поднималась над полом всего на пять сантиметров, поэтому котам сюда не пролезть. Это хорошо. Шкаф старинный облезлый и тяжелый занимал всю торцевую стенку. В нем, кроме одежды и посуды, хранились продукты. Это она определила по запаху. Глубина шкафа, сантиметров шестьдесят, позволяла ей свободно перемещаться под ним и наблюдать за происходящим в комнате. Эта комнатка оказалась прихожей и кухней. Здесь на столе стояла керосинка, закопченная кастрюля и одна сковорода. Тут же стояли бутыль с растительным маслом и банка с водой, в которой  хранился кусочек сливочного масла. Справа – дверь в смежную комнатку. Там спальня. Там темно. Там спят два маленьких сыночка жестянщика.

     Предварительное обследование привело крысу, если  не в восторг, то в состояние приподнятого настроения. Задняя стена, за шкафом, оказалась фальш-стеной из фанеры, окрашенной гашеной известью и за ней была пустота,  шириной около десяти сантиметров! Это же готовая нора!

     Боясь быть обнаруженной,  она  не торопилась прогрызть отверстие в стене. Под шкафом ее искать никто не будет, если не шуметь. Гостья  пристроилась у фальш-стены  на равноудаленном расстоянии от краев шкафа (так ее ни один кот не достанет) и, положив голову на лапы, постаралась уснуть. В борьбе с самой собой она провела ночь.

     Утром, рано-рано, хозяин ушел на работу, старший сын – в школу, а младшего жена жестянщика на время отвела к соседке, чтобы пойти на рынок. И крыса принялась за дело. Забралась на стол и поживилась там небольшой корочкой хлеба, затем, не мешкая,  принялась грызть фанерную стену под шкафом. Работала остервенело, понимала, как только хозяева вернутся, работу придется остановить. Отверстие в стене получилось круглым и очень узким. Таким узким, что с трудом проникнув за стену, она  на следующий день не сумела выбраться обратно: надо было расширять отверстие. Потом, когда у нее стал расти живот, пришлось еще не раз поработать зубами.

     Прошло несколько месяцев и в норе, вернее сказать в междустенье, стало тесно и весело. Если в первое время  маленькие лысые комочки ползали только около маминого пуза, то уже через пару недель они  пытались бежать наперегонки  и драться друг с другом из-за еды.

     Крыса любила их. Была ли эта любовь похожа на человеческую? Неизвестно, но по вечерам она тщательно вылизывала каждого крысенка, и мордочкой подталкивала его к кучке сена. Причем делала это так нежно, что непонятно было, толкает она свое дитя, или целует. Три девочки и один мальчик теперь составляли смысл ее жизни. Особенно мальчик. Он не был похож на своего отца внешне, но характер – один в один. Он  родился последним и был более хилым, чем сестры. Но старался ни в чем не уступать им.  Сломя голову бросался в драку, первым кидался в «объятия»  матери, когда она возвращалась из очередного кратковременного похода за продуктами. Потом, спустя еще месяц, они сами стали совершать отчаянные вылазки из норы  в подшкафное пространство. Без ведома матери, конечно. Веселые и бесстрашные они носились под шкафом, оглашая окрестности  умопомрачительным писком.

     А крыса тем временем вела ожесточенную войну с человеком. Война шла с переменным   успехом: то жестянщик переходил в атаку, заставляя  полуголую жену стучать по кастрюлям и трубам, считая, что создает невыносимые условия существования для крысы,  то крыса проявляла необыкновенную изобретательность, ставя хозяев в тупик. На каждое действие Захара тут же находилось противодействие.

     Хозяин,  впервые обнаружив, что в его доме появились незваные гости, решил перепрятать все продукты  повыше, на самую верхнюю полку. Он надеялся, что крысы не лазают на такую высоту. Он ошибался.  Голодные крысята требовали от матери самопожертвования, и она с радостью шла на любой риск, лишь бы не дать им погибнуть от голода.   Она пробралась на верхнюю полку    и устроила там настоящий бедлам. Аккуратно срезав зубами фольгированную крышку молочной бутылки, и не сумев достать молока из узкого горлышка, она просто уронила открытую бутылку и вылакала четверть ее содержимого. Остальные три четверти растеклись по верхней полке и слились на стол. Кусок сыра,  примерно грамм двести, она волоком притащила в нору, попутно перегрызя пакетик с чечевицей и рассыпав ее по полке и по полу. Хозяева в это время безмятежно спали,  забыв о существовании крысы.

     Утром, оставшись без завтрака, жестянщик не на шутку рассердился. Но весь его гнев вылился в бесцельное тыканье острым концом швабры по фанерной стене под шкафом.  Изредка черенок попадал в отверстие норы. Однако «междустенье», хоть и было узким, но тянулось практически вдоль всей стены, метра на два с половиной, поэтому никакого неудобства крысе и ее потомству это тыканье принести не могло. Не говоря уж об опасности. Крысята отошли от входа чуть в сторону и с любопытством наблюдали за движениями незнакомого предмета.

     Поняв, что от крысы так просто не избавиться, хозяева решили отравить ее. Пока Захар был на работе, Ася сбегала  к знакомой дворничихе за крысиным ядом. Крыса поняла, что они что-то затевают. Она не понимала человеческих слов, но интонация разговора в сочетании с обостренной интуицией кормящей матери, подсказали ей, что готовится нечто страшное.

     Она не выпустила крысят из норы, но сама вылезла и легла под шкафом в любимой позе – голова на лапах. Она думала, стараясь предугадать, чего ждать от хозяев. Вдруг      в узком просвете основания шкафа появилась тень и следом за ней голова младшего сына – Максимки. Маленькие черные глазки с любопытством заглянули под шкаф и,  увидев крысу, быстро исчезли. Мальчик даже вскрикнул. Прибежал старший брат – Вася. Он тоже с опаской заглянул под шкаф и убежал. Потом, преодолевая страх, опять подошел Максимка. В свои неполные два года, он был намного отчаяннее  девятилетнего брата. На этот раз мальчик не убежал. Он встретился с крысой,  что называется,  глаза в глаза.    В глазах животного было любопытство и удивление, в глазах малыша – страх и отчаянная решимость досмотреть, увидеть мельчайшие детали страшного существа.

     Крыса грозно затрещала зубами, пытаясь отогнать малыша. Она понимала, что это всего лишь ребенок. Она не боялась его, но и терпеть человеческий пристальный взгляд –  не хотела. Какое-то гипнотическое действие улавливала она в этом, казалось бы, невинном взгляде. А мальчик не уходил. Старший пытался оттащить его от шкафа, но малыш отмахивался и продолжал, лежа на полу,  смотреть на это незнакомое и удивительное существо. Крыса продолжала лежать под шкафом,  с интересом наблюдая за мимикой маленького Максимки. У нее не хватало извилин в мозгу, чтобы проводить какие-то параллели между этим мальчиком и своим младшеньким, между крысой-мамой и хозяйкой жилья – мамой. Но маленький Максимка ее явно не раздражал. Он что-то по-детски лепетал, посылая под шкаф флюиды наивности, доброты и спокойствия. И это крысу удивляло: она как-то расслабилась и задремала…

     Дверь открылась резко, с отвратительным  скрипом: вернулась Ася. Идиллию как ветром сдуло. Максимка торопливо вскочил и запрыгнул на кровать, крыса метнулась в нору, Васятка  тоже отбежал от шкафа.

     — Сейчас я вам кашки сварю, — сказала мать и достала из сумки хлеб и пачку манной крупы. Ребята терлись у стола, не решаясь рассказать маме о крысе под шкафом. Наконец, старший решился:

     — Мам, а мы крысу видели!

     — Где? — машинально спросила Ася, и тут же, спохватившись, — Где?!

     — Здесь, под шкафом…

     — Она холосая,  —  торопливо вставил Максимка, стараясь предупредить гнев матери.

     — А Максимка под шкаф лазил, — съябедничал Вася, — он на крысу смотрел.

     Ася резко взяла младшего за локоть и повернула лицом к себе:

— Никогда, слышишь, никогда не подходи к шкафу. Крыса очень опасна, она может укусить, она грязная, она переносит в дом всякие болезни, она может и горло перегрызть… Она страшная!

     Вечером вернулся с работы Захар,  уставший  и злой.

     — Ты думаешь что-то с крысой делать или нет? – с порога начала Ася, — скоро она днем начнет по шкафам лазить! Сегодня чуть Максимку не укусила!

     — А ты яд принесла?! — огрызнулся Захар

     — Принесла. А что толку? Не жрет она его!

     — На хлеб насыпала? — Захар требовательно смотрел на жену,  потом, словно очнувшись, — ничего, сейчас не ест, завтра проголодается – все сожрет.

     Он принес несколько жестяных банок с жестяными же крышками: большую, среднюю и маленькую для чая. Теперь все их продукты будут храниться в жестяных банках, куда крысе никак не попасть. Одновременно под шкаф были заброшены небольшие куски отравленного хлеба.

     Сначала крысе показалось, что хозяева, наконец, пожалели ее и решили кормить, чтобы не лазила по шкафам. Может, даже этот маленький походатайствовал… Но, только взглянув на кусочки хлеба, она сразу же поняла: крысиный яд! Крысятам  сразу же объяснила, как смогла, что трогать эти кусочки никак нельзя.   Дня два они потихоньку, растягивая время, питались остатками запасов в норе. Но и эти скудные запасы, в виде засохших кусочков хлеба, истощились. Хозяева насмерть запрятали продукты в железные банки и ждали, когда голод заставит крысу и ее потомство съесть отравленную пищу.

     Она забаррикадировала вход в нору кусками штукатурки, валявшейся  за стенкой, чтобы крысята не вышли под шкаф и не съели отраву. А те пищали от голода, требуя у матери пищу. Она кормила их грудью, но, поскольку сама голодала, то и молока практически не было. Хозяева каждый день по два, три раза заглядывали под  шкаф, надеясь увидеть трупы крыс или хотя бы съеденные кусочки хлеба. Но, тщетно.

     Крыса была умна и осторожна. Целыми днями она лежала под шкафом, наблюдая за Асей и детьми, стараясь придумать что-то, что спасло бы их от голода. Иногда, с риском для жизни, по недавно вырытому крысиному ходу под полом она пробиралась во двор, но и там поживиться было нечем, и она печально возвращалась к норе. Ее лежка под шкафом была сродни тактике снайпера на фронте, когда тот может сутками лежать в засаде, ничем себя не выдавая, ради одного-единственного выстрела.

     И вот, время  выстрела пришло. Ася приготовилась печь пироги. Она достала среднюю и маленькую банки, открыла их и стала месить тесто.  Ребята играли в спальне. Осторожно, мелко перебирая лапами, она, словно уж, вползла под стол, на котором священнодействовала хозяйка. Стол был накрыт длинной клеенчатой скатертью синего цвета с переливом, но длины ее явно не хватало, чтобы скрыть крысу. А та внимательно наблюдала за Асиными ногами. Вот Ася повернулась к керосинке, на которой стояла сковорода,  что-то там поделала, потом вернулась к столу.  Минут через пятнадцать она опять повернулась к керосинке, но на этот раз прошла мимо нее в комнату: посмотреть,  как ведут себя мальчики.

     Крыса поняла, - такого шанса господь ей больше не даст. Надо действовать. Торопливо и беззвучно вскарабкалась на стол, цепляясь за скатерть. Она, голодная, хотела сначала отведать Асиных пирожков, но в последний момент передумала: быстро схватила зубами жестяную крышку и, не выпуская изо рта, соскользнула по скатерти на пол. Потом – под стол. Потом – под шкаф. В нору – в междустенье крышку  не затащить. Значит – надо прятать. Она затащила крышку в самый темный угол, натаскала на нее всякого пыльного мусора, и снова легла, положив голову на передние лапы. Она наблюдала за Асей. Сердце ее учащенно  билось. И было от чего: спохватись сейчас хозяйка крышки от жестяной банки, начни  ее искать, и вся крысиная задумка провалилась бы.

     Но Ася не заметила пропажи. Она продолжала складывать раскатанные кусочки теста вокруг мизерного количества мяса, похлопывала по ним и периодически бросала на шипящую от жара сковороду.  Крыса терпеливо ждала, лежа под шкафом.

     — Ася, привет! – голос соседки Люси – толстой и вертлявой женщины лет сорока. Она вошла как обычно, не постучав, не предупредив, и даже не кашлянув, для приличия. Ася торопливо убрала большую банку с припасами на полку и закрыла створку. Она не любила эту Люсю, и тяготилась ее фамильярным, нарочито простецким отношением к себе.

     — Здравствуй, Люсенька, — Ася натянуто улыбнулась дежурной улыбкой.

     — Ты что, пирожки жаришь? О-о-о! А с чем?

     — Да с чем  мы можем… с картошкой… — она подумала и решила признаться, все равно эта стерва все вынюхает, — и немного мяса вчера Захар принес…

     — Слушай! — Люся грузно опустилась на стул, оперлась локтями о край стола, — я вчера к гадалке Фериде ходила. Она мне такое рассказала! Не поверишь!

     Ася слово не успела сказать, как Люся погрузила руку в штабель пирожков и вытащила оттуда самый нижний. «Он похолоднее», – пояснила она  и как ни в чем не бывало продолжила:

      — Я сама не поверила, но она клянется, что все это правда.  Ты знаешь ведь хромую Верку? Ну, которая напротив бани живет.  У нее еще сына в армии застрелили в прошлом году. Я ее тоже не очень хорошо знаю. Ну ладно, речь не об этом, она недавно приходила к Фериде и через нее общалась с сыном. Ну, гадали и разговаривали с ним с помощью тарелочки. Представляешь, он  сказал, что хочет пирожков.

     — Кто? — рассеянно спросила Ася, абсолютно не понимая о чем речь.

     — Да этот, как его, ну, сын ее, покойник, — нетерпеливо ответила она и продолжила. — А когда она сказала, что сейчас пойдет домой и испечет их, он ее остановил:  «Не надо идти домой, зайди к тете Клаве, она сейчас печет пирожки и попроси их для меня». Клянусь мамой, так и сказал!  Она так и сделала. Слушай! Как она удивилась, когда поняла, что сын не ошибся. Эта Клава и вправду жарила пирожки!

     — И как   она их ему передала? — недоверчиво спросила  Ася.

     — Очень просто! – воодушевленно ответила толстуха, всем своим видом показывая удивление, как же можно такого не знать. —  Она отнесла их на кладбище и у его могилы раздала нищим, а три штуки положила на могилу, прямо в изголовье.

     Люся так увлеклась рассказом, что не заметила, как съела три пирожка и потянулась за четвертым.

     — Ешь, ешь, я еще испеку, — тихо сказала Ася, теряя контроль над дежурной улыбкой, и выражение ее лица без слов сказало: чтоб ты подавилась!

     Словом, Люся ушла часа через два, и Ася, конечно, забыла об открытой банке. Всю ночь крыса таскала продукты  и остановилась, когда в норе стало тесно.

     Утром Захар обозвал жену ослицей и, с грохотом захлопнув дверь, ушел на работу.

     Крыса понимала, что теперь последуют новые карательные меры, поэтому часть запасов спрятала в подполье, вход туда она прогрызла еще несколько недель назад. А Захар вернулся с работы трезвый и принес несколько полосок краденой жести. Наскоро перекусив, он принялся оббивать жестью цокольную часть шкафа, но уже в процессе работы понял, что крыса может прогрызть отверстие в любой части пола комнаты, так что для нее полоска жести – не преграда. «Но что делать?» – думал хозяин, – как же ее извести?

     Он предпринял еще несколько попыток отравить крысу, пытался караулить ее ночью с кочергой – все напрасно: отрава лежала нетронутой, и застать ее врасплох тоже не получалось… Наконец  кто-то предложил поселить в доме кота. Соседка – Клавдия Ивановна, ярая  кошатница  одолжила  своего пушистого кота Винчестера. Тот вначале не понял, зачем его пустили туда, откуда всю жизнь гоняли. Но потом, успокоившись, лег у двери и задремал. Нет, он, конечно же, сначала обследовал новое жилище, обнюхал углы, и даже учуял запах крысы,  но  как-то без восторга. Перспектива грызть сырое мясо его не вдохновила, да и опасно связываться с крысами. Винчестер по опыту знал, что крыса крысе рознь. Бывают крысы смирные, спокойные, а бывают и такие, которых не только не догнать, от них самих надо бежать без оглядки.  Поэтому он предпочел лечь подальше от шкафа и ближе к двери. Для охоты на мышей, а тем более на крыс, он был явно толстоват, хотя, сам себе в этом ни за что не признался бы.   

     «Гоняться за крысами! – нашли дурака, – размышлял он, подергивая хвостом, – что я, мальчик, что ли?» Входная дверь была закрыта. Хозяева заходили и выходили из своего жилища не иначе как бочком и на предельной скорости, чтобы не дай бог, «этот жирный боров» не ускользнул от вмененной ему обязанности.   К вечеру Винчестер начал волноваться: они что, кормить его не собираются? Хотят уморить голодом?

     Между тем хозяева действительно задумали  операцию по принуждению  кота самому добывать себе пищу, то есть – охотиться и ловить грызунов. Для этого им надо было всего лишь пару дней не кормить его.

     Винчестер не привык к такому обращению. Как только он разгадал их план, тут же начал истошно мяукать, жаловаться на жизнь и свое несчастное существование. Он ходил по пятам за Асей, жалобно стонал, именно стонал, потому что мяуканьем это трудно назвать. Хитрость заключалась в том, что кот отлично  знал характер своей хозяйки  Клавдии  Ивановны. Она души в нем не чаяла, и он частенько таким стоном добивался от нее всяческих уступок. Он надеялся, что она услышит его истошные крики и придет на помощь.

     Вот так. Захар считал, что кот будет вынужден начать охоту на крысу, а кот тем временем, даже мысли не допускал об охоте. Мало того, что он попросту боялся крысы, он еще и ленился. Даже больше ленился, чем боялся. Всю ночь он жалобно и очень громко вопил. Под утро, правда, уснул, но ненадолго. Как только Захар встал, чтобы позавтракав, уйти на работу, Винчестер решительно сел у его ног и принялся за старое: непрерывное, жалостливое стенание, мяуканье, на грани потери сознания. Захар, конечно, многое повидал на этом свете, и нервы у него были не нервами, а скажем, веревками, но здесь он не выдержал: голосящий у его ноги кот отлетел в дальний угол комнаты, издавая в полете совсем уж  не кошачьи звуки.

     Клавдия  Ивановна  всю ночь томилась, слушая жалобы своего любимца. Она знала, что его не кормят, и знала почему. Несколько раз порывалась встать и пойти к соседям, но потом, сдерживала себя: она сама предложила использовать Винчестера  в борьбе с крысой, и вроде как-то некрасиво отбирать то, что сама добровольно отдала. Но когда она услышала звук удара кота о стенку – рассвирепела.

     — Я  тебе кота одолжила не для того, чтобы ты его бил, — обиженно с порога заявила она  и решительно подобрала кинувшегося к ней Винчестера. —  Жену свою побей, идиот!

     Захар даже опомниться не успел, как безумно счастливый кот из объятий толстой хозяйки сделал ему прощальный жест хвостом и исчез за дверью. Тупо глядя в тарелку, он некоторое время неподвижно сидел, пытаясь поймать ускользающую мысль. Видимо, так ничего и не выловив, он рассвирепел. Стал ругать жену, что она неряха, старшего сына – что он двоечник, крысу – за то, что она испортила ему жизнь. Все, включая крысу,  молчали:  никто не осмелился вступить с ним в полемику. Наконец, истощив  богатый запас матерных слов, Захар хлопнул дверью и ушел на работу.

     Видимо, там он поделился с товарищами о своем несчастье, и, видимо, они помогли ему решить, казалось бы, неразрешимую проблему, потому что домой он пришел в приподнятом настроении, не пьяный, и принес под мышкой некий предмет, завернутый в тряпки. Он выдержал паузу, торжественно обвел присутствующих хитрым взглядом и стал неторопливо разворачивать лоскутки. На столе оказалась небольшая прямоугольная крысоловка, размером примерно тридцать на тридцать сантиметров и высотой двадцать пять сантиметров. Она была похожа  на клетку для кенара, на домик, тем более,  что в торце ее была  маленькая дверца. Дети с интересом наблюдали за действиями отца, а тот, с заговорщическим видом открыл дверцу клетки, положил туда кусочек сыра и что-то там еще подправил. Затем поднял указательный палец, дескать, смотрите, не пропустите главное, и просунул в дверцу ложку из своего стакана. Дверца мгновенно захлопнулась! Дети были потрясены. Здорово! Вот это фокус!

     Захар снисходительно улыбнулся: то ли еще будет, когда мы поймаем эту стерву.   Он опустил  крысоловку на пол, почти вплотную к шкафу, положил в нее для верности еще кусочек жареного мяса, приказал всем лечь спать, чтобы не спугнуть крысу, и с чувством выполненного долга ушел в другую комнату. Он долго прислушивался, ждал, когда же раздастся звук захлопнувшейся дверцы, но так и не дождавшись, лег в постель и заснул.

     Утром ничего не произошло. Клетка была пуста. Крыса забаррикадировала выход из норы, чтобы  крысята не полезли в крысоловку, и спокойно проспала всю ночь. Продуктов у нее было немного, но достаточно, чтобы продержаться дня три-четыре. Захар разочарованно смотрел на  крысоловку: Господи, за что мне такое наказание? – думал он, – в чем я перед тобой провинился? Но ответа с небес не поступало, поэтому пнув сына-двоечника, вышел из дома.

     Примерно через час куда-то ушла и Ася с детьми. Крыса решила сходить за водой во двор, через подземный лаз. Воду крысятам она носила во рту. Малыши развлекались как могли: бегали, лазали, кувыркались. Младшенький, как всегда, был шустрее своих сестер, он разбегался и на полной скорости врезался в одну из них. Та, естественно, отлетала, ударяясь о стенку, потом все трое пытались валить его с ног и покусывать. Начиналась кутерьма, борьба, игра…

     Но вот, в очередной раз угодив с разбега в сестренку, крысенок отскочил от нее и врезался в забаррикадированный лаз, пробив его насквозь. Малыши затихли и испуганно выглядывали, стараясь увидеть страшную клетку. А она оказалась совсем не страшной. Крысенок, хорохорясь перед сестричками,  вылез из норы  под шкаф и огляделся: никого нет в комнате. И чего тут бояться? На глазах у оторопевших сестер подошел к мышеловке. Как вкусно пахнет мясо в ней! Хозяев нет. Почему бы не взять его, а? Дверца открыта. Наверное, хозяева забыли закрыть ее. Надо воспользоваться этим. Вот мама обрадуется, что он уже сам добывает  пищу!  Когда мама говорила об опасности мышеловки, она, наверное,  не знала, что дверца-то открыта! И хозяев нет!  Даже если сейчас кто-то зайдет в комнату, он все равно успеет схватить сыр и убежать в нору. Он же быстрый, самый быстрый…

     Крыса возвращалась по прорытому ходу, неся во рту голубиную лапку, почти окорок: неосторожный голубь попал под колесо автомобиля и теперь его расплющенное тело клевали сородичи и вороны.  С появлением крысы все взлетели на ветки и оттуда наблюдали как она отрывала ножку мертвой птицы. Уже подходя к норе, она поняла: что-то случилось. Неестественный тревожный писк раздавался оттуда.

     С трудом протиснув добычу в нору, и увидев, что крысят в ней нет, она выскочила под шкаф. Крысятки бегали вокруг ловушки, пищали, но подойти к ней боялись. В клетке метался ее малыш. Он не понимал, куда девалась открытая дверь и почему клетка стала сплошной. Он пытался взобраться наверх, полагая, что дверь могла скрываться именно там, тыкался во все углы, но двери не было, а прутья клетки были для него очень толстыми и прочными. Мать в панике оббежала  клетку, заранее зная, что никакого выхода из нее сейчас нет. Просто так оббежала, на всякий случай. А малыш, увидев маму, запищал жалостливо и испуганно.

     Крыса знала, что такое крысоловка, знала, что после того, как дверца захлопнется, открыть ее сможет только человек, но она еще и понимала, что с приходом хозяев ее малыша ждет что-то страшное, поэтому она, во что бы то ни стало, должна освободить свое дитя до возвращения людей. И она старалась, она торопливо пыталась перегрызть прутья клетки, нажимала лапками и носом на дверцу, пытаясь открыть ее. Когда она грызла железо, крысенок доверчиво подбегал к ней и тыкался носиком в ее морду, мешая этой бесполезной работе, путая ее мысли, заставляя ее сердце учащенно биться.

      Все было напрасно. Борьба с клеткой отнимала много сил и нервной энергии. Болели зубы. Все-таки металл крепче. Он и рассчитан был на то, что      в клетку попадет взрослая крыса. После часа непрерывной борьбы с железом, она, изможденная и испуганная, просунула нос между узкими прутьями и лизнула малыша  в носик. Хвост ее при этом продолжал нервно метаться из стороны в сторону. Крысята по эту сторону клетки, осмелев при маме, тоже пытались помочь братику и как могли, кусали ненавистную клетку. Словно спохватившись, Крыса снова начала грызть прутья, то в одном, то в другом месте, надеясь найти какое-то слабое звено в этой железной ловушке.

     Но вот, противно скрипнула дверь и в комнату вошла Ася с Максимкой. Она положила на стол пакет, и повела ребенка в комнату – переодеваться.  Сама поставила на керосинку большую кастрюлю с водой. Собиралась кипятить белье. Крыса  тихо загнала своих в нору и загородила вход, а сама притаилась под шкафом, не спуская глаз с клетки, в которой попискивал ее малыш.

     — Мама, мама, посмотри! — Максимка махал руками и подпрыгивал от возбуждения. Ася выскочила из комнаты: «Боже, это же мышка!» – воскликнула она и подошла к клетке.

     Вдруг из-под шкафа выползла большая крыса. Она ползла медленно, не спуская глаз с Аси,  и если бы женщина присмотрелась, то увидела бы в глазах крысы мольбу. Это был умоляющий взгляд и надежда на помилование. Но глаза у крысы слишком малы, чтобы что-то в них увидеть, а врожденный страх и отвращение к  ней слишком велики. Как только Ася увидела крысу, она  закричала, как будто ее убивают, и заслонила собой Максимку, который от этого крика испугался больше, чем от вида крысы. Ася схватила со стола первый попавшийся под руку предмет – банку зеленого горошка – и метнула его в крысу, та отскочила, но  продолжала стоять, не спуская глаз с лица женщины. А та, пятясь и заслоняя собой ребенка, торопливо выскочила из кухни и захлопнула дверь.

     Крыса осталась наедине со  своим малышом. Она  осторожно подошла к клетке и просунула морду меж прутьев, и маленькие капельки выкатились из маминых глаз и крысенок тыкался в ее щеки и фыркал, когда капелька попадала на кончик носа. Она понимала, что все кончено, что в лучшем случае ее разлучат с сыном, а в худшем…  Нет! Она не смирится! С новой силой и остервенением она принялась грызть прутья, потратила уйму времени и сил на то, чтобы сантиметр за сантиметром передвинуть клетку ближе к шкафу, но тут поняла, что клетка под шкаф не пролезет. Что поделать, нет у крыс абстрактного мышления. Она опять несколько раз оббежала вокруг клетки, в панике пытаясь найти выход, и снова и снова  бессмысленно грызла стальные прутья, периодически касаясь кончиком носа малыша, и снова и снова маленькие капли слез скатывались по ее морде на дно клетки. Вода в кастрюле начала закипать, но Ася не решалась зайти на кухню, ждала мужа.

     Наступил вечер. И крыса услышала, как пришел Захар, услышала слова Аси «Я боюсь», а позади в норе тихо попискивали испуганные и голодные трое ее крысят. Трое, кроме самого любимого.  И все-таки, она надеялась. Надеялась, что хозяева сжалятся над ней и отдадут ей ее крысенка. Только пусть отдадут! Она больше ничего не будет у них красть. Наоборот, будет все носить к ним в дом. Вот, пожалуйста, ножка голубя – берите, мне не жалко. Только отпустите моего мальчика, а?..

     Захар вошел в комнату и сразу к клетке:  попался! Он приподнял клетку и стал разглядывать оцепеневшего от страха крысенка. За ним вошла Ася. Максимка попытался проскочить мимо нее, но получил по попе и был выдворен в спальню. Крыса наблюдала за ними из-под шкафа.

     — Такой маленький, —  растерянно сказала Ася, — что теперь с ним делать?

     — Подвесь над кроватью. Он тебе будет по утрам петь вместо канарейки, — съехидничал Захар, — убить его надо, вот и все дела.

     — Жалко же, маленький! — как-то безвольно протестовала женщина.

     — Жалко? — Захар разозлился, — Тебе жалко! А ты знаешь, сколько заразы они носят на себе. И тиф, и чума, и даже понос. От них всякие блошки-вошки прыгают на людей. А сколько запасов они уничтожают! А? Ну давай! Давай отпустим его, накормим… А этот крысенок завтра превратится в огромную крысу и  перегрызет ночью горло твоему сыночку! Давай, давай! Отпускай… И вообще, отстань от меня, не мешай. Почему-то котят неугодных топят —  и ничего, никто не возникает, а тут крыса…  Иди отсюда, чтоб  я тебя не видел.

     Ася стояла в нерешительности.

     — Ну! Кому я сказал! — заорал он гневно.

     — Не ори на меня, пьянь паршивая, — крикнула  Ася и торопливо выскочила из комнаты.

     Крыса все слышала и понимала.  Она боролась с собой: она готова была умереть вместе со своим мальчиком, и, не колеблясь, сделала бы это, но позади нее, в норе, жаждали жизни еще трое ее детенышей. И эта дилемма была для нее неразрешимой.

     Захар еще раз поднял клетку. Крысенок испуганно заметался по клетке и пискнул. Крыса вышла из-под шкафа. И опять подобострастно, волоча за собой длинный хвост, на полусогнутых лапах двинулась в сторону хозяина. И опять в глазах мольба: пощади моего мальчика!

     Захар, увидев ее, сначала отпрянул, но затем, сообразив, что держит в руках сердце этой  «сволочи», преобразился. Он почувствовал себя хозяином положения, почувствовал власть. А власть, как известно, сладка, ох как сладка!

     — Ага! Попалась, красавица! Попалась, сучка! Будешь теперь хозяйничать в моих шкафах! Сейчас ты поймешь, кто такой Захар, сейчас узнаешь!

     Он понял, что крыса не нападает на него, что она его боится. Его никто,  никогда не боялся. Он боялся всех, а его никто не боялся. В свои неполные сорок  лет он ни разу никому не дал по морде, хотя его, случалось, били. Боялся, что его посадят, если скажет, что-то не то, боялся начальника участка на  заводе, боялся директора. Боялся соседей, боялся всех, кроме, разве что, своей жены. Да и то, иногда она давала ему такой отпор, что он начинал бояться и ее. А тут – страшное и презренное животное боится его.

     Он растягивал удовольствие, разговаривая с поверженным, как ему казалось, противником. Вначале, хотел заманить ее поближе и прибить тяжелой сковородой, для чего придвинулся к кухонному столу. Потом, увидев на керосинке кастрюлю с кипящей водой, решил ошпарить ее кипятком. Переложив клетку в левую руку, Захар взял маленький ковшик и зачерпнул кипятка. Крыса не шелохнулась. Она по-прежнему молила его отпустить крысенка. От кипятка ковшик быстро нагрелся и Захар, не донеся его до крысы, бросил на пол, ошпарив пальцы. Это его окончательно вывело из себя.

     — Ах ты тварь! — заорал он, —  ты думаешь, я с тобой в игры играю? На, зараза, смотри! Он повернулся к кастрюле и медленно опустил клетку в кипяток.

     Тихий, короткий писк крысенка, загудел в голове крысы, как колокол. Она все поняла. Она кинулась на  мужчину, но была сбита с ног сковородой. Тяжелая сковорода ударила как-то сбоку, ничего не повредив, но перенеся  ее тельце к шкафу. Оглушенная крыса хромая скрылась под шкафом.

 

                                                                                                                             ***

     Поздно ночью она выползла из подпольного лаза во двор.  Болело тело, болели ушибленные ноги, болели грудь и голова – болело все. Как будто с нее живьём содрали кожу и сейчас все ее нервы снаружи, как трубопроводы на наливном танкере. Она с трудом вскарабкалась на мусорный бак, не имея сил спуститься в него, просто перевалилась через борт и полетела вниз. Здесь в куче грязного тряпья лежал ее малыш. Он был какой-то облезлый, выпученные глаза закрыты и веки на них натянуты, почти до прозрачности, лапки подогнуты, как будто он хотел убрать их подальше от кипящей воды. Крыса ткнулась носом в его спинку.  Спинка, да и все тело мягкое, как будто без костей. Желе, да и только. Но она все еще надеялась: а вдруг он еще жив, может, спит? Устал от борьбы с кипятком… Она сидела около малыша  на задних лапах, а передними старалась его растормошить. Совсем как мама, пытающаяся разбудить сына в школу. Правда, движения ее были механическими, бессмысленными и безнадежными. Она не вполне осознавала, что делает, но знала, чего она хочет. Хочет, чтобы сыночек проснулся и лизнул ее в нос.

     Прошло около получаса. Теперь она лежала неподвижно рядом с крысенком и смотрела на его маленький остренький носик. Она прощалась с ним. Какие мысли кружились в ее  голове? Вспоминала ли она шалости своего малыша, или блеск его маленьких крепких зубов,  когда он неловко точил их, вспоминала ли те счастливые дни, когда приходила с охоты,  и малыш кидался ей навстречу, сбивая с ног старших сестренок. Нет. Скорее всего, нет.  Совсем не меланхолические картинки веяли в ее мозгу. Внешне она была спокойна, внутри же пылал огонь! Справедливый огонь мести. Это у нас, у людей, месть считается пороком, у крыс ее никто не отменял, и принцип «око за око» существовал и развивался еще до того, как эти грызуны начали плавать на кораблях и расселились по всему миру.

     Крыса вернулась в нору, покормила детей досыта, и полезла под шкаф. Тишина, поедаемая оглушительным храпом жестянщика, действовала ей на нервы, но в то же время, придавала уверенности: под  звуки его храпа, она  могла свободно передвигаться, не боясь быть услышанной. Она пробралась в спальню. Маленький Максимка спал на раскладушке, беспечно раскидав ножки  и ручки по всей кровати. По сброшенному на пол краю одеяла, она забралась на постель ребенка и затаилась у его головки. Она наблюдала. Максимка спал с открытым ртом, видимо, нос был заложен простудой.  Она видела узенькую, вздрагивающую,  розовую полоску на его шее и знала, что это нить жизни. Тысячелетний опыт ее предков давал ей это знание. Вонзиться зубами в эту нить, разорвать ее, и жизнь прервется. И мальчик станет таким же неподвижным, как ее малыш. И его выбросят на помойку. И жестянщик придет туда, тыкаться мордой в холодное желеобразное тельце. И будет скрежетать зубами от горя, и из глаз его будет капать соленая влага. Тихо и легко можно сделать это… Крыса ненавидела жестянщика. Каждой клеточкой своего серого тела она чувствовала отвращение к нему.  Опыт поколений подсказывал ей, и она инстинктивно чувствовала, что надо торопиться, что через несколько дней все забудется – таков уж у нее мозг - и жестянщик уйдет от возмездия…

     Наверное, когда господь создавал гадов земных и крыс, он поцеловал в темечко ее предка. «Наверное» – потому что крыса сидела в постели Максимки уже минут пять, смотрела на него, спящего, и ничего не предпринимала. Не решалась. И чем больше она колебалась, тем более явственные картинки вставали перед ее глазами. Вот малыш наклонился и смотрит на нее, сидящую под шкафом, с доброжелательным любопытством;  вот он побежал, когда мама пришла, побежал, смешно выбрасывая ножки в разные стороны. Вот, он опять прибежал…

     Она подползла совсем близко, так близко, что вдыхала воздух, выдыхаемый малышом. Сердце ее колотилось, и она сдерживала дыхание, чтобы не разбудить ребенка. Она скрежетала зубами, оттачивая их, и все не решалась нанести удар. Прошло еще пять минут, и вдруг, она встала на ноги и попятилась, не спуская глаз с лица малыша. Крыса уходила, и сыночек оставался не отмщенным. Это единственное, что ее сейчас волновало, но побеждая себя, она отступала. Собиралась уже спуститься с раскладушки, когда Максимка повернулся на бок и выставил ножку из-под одеяла. Это было знаком. Она впилась в палец на ножке малыша. Вернее, не впилась, а всего лишь куснула и тут же, спрыгнув с лежанки, умчалась под шкаф.

     Максимка закричал, проснулись родители и брат. Жестянщик пришел последним, зевая и потягиваясь:

     — Ну чего, чего разорался-то?! — завопил он, отталкивая жену. И только увидев укушенную ногу, понял, что это была крыса.

     — Ах ты … твою мать! — выругался он  и посмотрел в сторону шкафа. Он ее не видел, там темно, но крыса неустанно следила за его передвижениями.  Потом, когда Максимке  перевязали палец, она ушла в нору.

                                                                                                                                 ***

     Через пятнадцать минут из лаза во двор вылезла крыса и за ней трое ее маленьких крысят.  Короткими перебежками, из канавы в канаву, она повела своих малышей искать место под солнцем. К человеческому теплу.

 

Ноябрь 2012 г.


17 декабря 2016

3 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«ХОМО КРЫСЯТИЕНС»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер