У МОРЯ

«ТУ -154» набрал высоту. Табло «Застегните привязные ремни» погасло, и народ – пассажиры рейса «44» - оживился, заговорил.

- Кажется взлетели, – дружелюбно обращаясь ко мне, с улыбкой, сказал мой сосед слева, откидывая спинку своего кресла. – Сейчас можно устроиться поудобней и отдохнуть: что-то сегодня я умотался…

- Что так? – поддержал я разговор, с интересом рассматривая своего соседа – мужчину средних лет, пухленького на лицо, с заметной сединой на висках и со смешинкой во взгляде.

- Да-а, суета: туда – сюда, проводы… - еле на рейс успел.

- Это бывает… Далеко путь-то держите?

- Домой…  А тут в гостях у брата был… Хотел в отпуск съездить куда-нибудь отдохнуть, да вот брат написал, что приболел – так я сюда: решил навестить. А вы куда, если не секрет?

- На курорт отправили – надо кое-что подлечить…

- Курорт – дело хорошее. В наше время только… накладненько. Но раз надо, то надо, - понимаю…

Мы помолчали. Стюардесса стала разносить прохладительные напитки. На переднем ряду пассажирских кресел заплакал ребёнок: по голосу – мальчик. Слышно было, как его мать возмущённо ему выговаривала за то, что он пролил напиток на пол и, похоже, частично облил её. Вначале возмущение носило умеренный характер, но через минуту – две мать уже шлёпала своё дитя, и оно ревело «благим матом».

- Но это уж что- то ни к чему, - заметил мой сосед и, привстав, стал стараться через проход между креслами узнавать, что случилось. Однако вскоре ребёнок успокоился, его мамаша тоже, и сосед занял свою прежнюю позу.

- Я не могу, когда детей бьют… И ведь бьют часто ни за что: ну пролил, допустим, ребёнок напиток – ну и что такого, ведь и взрослый мог бы случайно пролить…

Я кивнул в знак согласия. Сосед помолчал, допил свой напиток и, покрутив в руках пустой стаканчик, сунул его за сетку-карман переднего кресла, затем он доверительно продолжил:

- Я как-то отдыхал с моей Таней – женой в доме отдыха у Чёрного моря. Сейчас уж что-то и не помню, как удалось путёвочку раздобыть да ещё летом, да ещё семейную – кажется, кто-то отказался, а тут я подвернулся…

Но не в этом суть. Помню, денёк у нас однажды во время отдыха такой вот выдался, как сегодня: солнечный, тёплый, но с ветерком. Так как ещё заранее нами было запланировано на этот день на пляже поваляться, позагорать, то на ветерок мы решили внимания не обращать и запланированное выполнить.

С утра, как водится, пока позавтракали, туда да сюда, так что на пляж мы попали часам где-то к десяти. Пришли, нашли место к воде поближе, разделись, загораем, слушаем, как волны шумят, о берег бьются.

Шагах где-то в пяти-шести от нас женщина молодая растянулась на песке, рядом с ней мальчонок лет шести. Мальчонок этот, ясное дело – ребёнок, дитё – то то возьмёт – играет, то за камушком там потянется. А женщина, его мать, аж из себя выходит: - «Не бери! Не трогай!.. Куда встал? Положи! Не сыпь! Не бегай! Сиди!». И вот так, понимаешь, прямо скажу, тиранит мальчонка, да с таким - этаким злом: ну ни мать – «мегера», да и только!.. Видно хотелось ей бы самой на пляжике-то полежать или там к какой компании примкнуть, а тут вот с пацаном приходится время проводить… Ну это я так - просто на ум сейчас пришло, так как такие мысли сами напрашиваются, а может у неё какая другая причина…

У меня к ней сразу неприязнь появилась: ни слышать её голос, ни видеть не могу – стал, было, аж проклинать решение, что мы тут с женой место выбрали. Но где-то искать новое место, перебираться, сам понимаешь, тоже не очень-то охота, да и, можно сказать, лень…

Рядом с мальчонком лежал шар надувной – видел, наверное, такие вот: внутри типа камера, а сверху материалом из разных лоскутиков обтянут…  И возьми этот мальчонка шар-то, - не знаю, как, может случайно, - и толкни. А ветерок шарик подхватил и покатил к воде. Как эта «мегера» напустилась на мальчонка: и дураком называет, и кричит на него. Мальчонок хотел, было, побежать за шаром, - она вскочила, поймала его за руку, отшлёпала по заднему месту с криком «Не реви!» и, вроде как, подалась за шаром.

Я – глядь, а шар-то уж у воды! Я вскочил, побежал за ним, догнал… Что уж мной руководило – не знаю: может нежелание отдавать шар прямо в руки этой женщине, но я возьми и брось шар навстречу к ней. Ветер как бы этого и ждал! – подхватил шар и в море, на волну. Что делать? Я в воду, за этим злосчастным шаром, а его дальше относит. Уже и плыть пришлось! Догнал я шар, а на волнах-то к берегу грести не просто, да ещё и рука одна занята. Уж я так и эдак,- пловец-то я так себе, средний.  Давай уж пробовать как эти спортсмены-ватерполисты плавают… Кое-как до берега доплыл! Пробую ногами дно – нащупать не могу. Во было!.. - хоть на помощь кого зови!

Наконец, нащупал дно, пошатываясь, вышел на берег. Отдаю женщине, матери этого мальчонка, шар, а она чуть подняла глаза: - «Спасибо. Шар-то весь вымочили… Наигрались?» - и пошла к своему «лежбищу».

О, как меня взбесило! У меня аж чуть рука на неё не поднялась!.. С трудом подавив своё желание, я только и выдавил вслед: - «Что вы на мальчика всё кричите? Он ведь ещё малец совсем!» А она, не повернув даже головы в мою сторону, с презрением: - «Не ваше дело… Педагог мне нашёлся!..» 

Вернувшись к жене, я буркнул ей: - «Хватит, пошли отсюда…» Она, взглянув на меня, всё поняла, и мы, быстро собравшись, пошли к набережной…

- Уважаемые пассажиры, наш самолёт набрал полную высоту. Температура за бортом… - раздался голос стюардессы из вмонтированных в обшивку салона самолёта динамиков. – Через двадцать минут вам будет подан горячий…

- Ну что? – это не лишнее, - подмигнув мне и снова улыбнувшись открытой улыбкой, сказал мой сосед-попутчик и отстегнул обеденный столик. – У вас, я вижу, журнальчик интересный… Можно глянуть?

- Конечно, конечно, пожалуйста.

Я передал свой журнал соседу, и тот с интересом стал рассматривать каждую страницу.

                                                              _________________

 Сергей Вольновит