Прокурор

Я   высший советник  юстиции   Новославии.    Наше   государсво  молодое

и  голодное.   В  тяжкое   время    живем,   давят   репарации, которые  выплачиваем

Шматландии.    Не   за  себя, за   проделки  Всеславии,   глупую  гордыню  и

зазнайство.    Проиграли  войну,  которую  сами  и  начали. 

           Государство  не  вынесло   позора  и  рухнуло.    Кто  мог   знать,   что

за  самоуверенностью  и   надменностью   скрываются  слабость  и   малодушие.

Что  эти  мерзкие  вояки  творили  в  чужой  стране,   нам  теперь за  них

отмываться.    Но   никто, хоть  шаг  ступивший    на  ту  землю  не уйдет   от

ответа.    По десятке  каждому   на  душу населения.    Очищаться,  так  очищаться.

Условия    снятия  санкций  и  ограничений  надо  выполнять.

         Помню,  вел   дело  одного   обмененного   из  плена.    Так  мерзко он  там

себя  вел,  смотреть  было  противно.   Унижался,  ныл.   Выдал  я  ему   десятку,

по  полной.   Нельзя  ронять  достоинство.

        Вот  я,  например.    Шматландцы,  внезапно  на   нашу  территорию  вышли,

а  население   сдалось,  не  сопротивлялось.  Как  такое  может  быть?   За  родную

землю  не  сражаться.   Подождали,  пока  противник  сам  к  себе  уйдет,  и

спецбригаду  в  тот  район,  для   выяснения.   А  что  тут  выяснять?  Всех

мужчин,  однозначно, за  колючку.    За  измену  Родине.

        Только, работы  не  вышло.    Приехали  вечером,  заночевали.  Только  сон

пришел,  как   в  поселке   движение  началось.    Забегают  автоматчики,   «Налет,-

говорят,  -   В  лес  надо».

          В  лес,  так  в  лес.   Так   вссю  нашу  бригаду   прямо  в  Шматландию  и 

привели.

          Я    не  растерялся.    Сразу  сказал,   что  никогда  эту  войну  не 

поддерживал,    и  немало  солдат  всеславских   после  обмена из плена   на

тюремные  нары  отправил.      А  сейчас  даже  рад,   что  сама  жизнь   окончательно

разорвала  связь  с  преступной  властью.

         Они  почему-то  рассмеялись  и  сказали,  что такого  гуся    давно  не  видели.

Содержали  культурно,  в отдельной  камере,  со   всеми   удобствами.

         Потом  работу  дали,   с  пленными  беседовать,  на  предмет  неправедности

войны.   Вроде  как  прозревшего,  с  пока   слепыми.     Дело   было  увлекательное

и  творческое.    Работал и  запоминал,  а  что  не  запоминал, записывал.

Понятно,  что  после  крушения   Всеславии   собеседники  мои   свое  получили.

         Как   война  заончилась, отправили  меня  в  одну  из  стран  Цивилизации,

на  уточнение  и  обучение   работе  в  новых  условиях,  новой  власти,  новой

стране.

         Вернулся   в  высоком  звании,  большой  должности,  при  серьезной  власти,

трудиться   ради  возрожденной  Родины.

        И тружусь,   не  жалея  сил,  чтобы  никто  из  тех,  кто  за  землю  Шматландии

ступил,  от  расплаты  не  ушел.   По закону  Новославии,  строгому,  но

справедливому.   

 boris67