ЗВЕРИ

Да, у меня есть имя, но что изменится, если вы о нем узнаете? Вот именно, ничего, а потому, впредь называйте меня просто Лесником. Скажу лишь, что на данный момент мне 53 года. Но сейчас я хочу поведать вам историю, которая произошла со мной 22 года назад, когда я с 1995 по 2008 гг., пока меня не повысили до главы лесного округа, работал лесником в одном из лесов Черновской области.

Помнится, тогда после очередного трудового дня мне снова не спалось и я, уже по сложившейся традиции, решил под вечер пройтись по лесу по вытоптанным дорожкам. Глубоко в лес никогда не заходил – меня предупреждали, что там дикие звери водятся, а я прощаться с жизнью не спешил. Но до этого момента сам я никогда не видел подтверждения данным слухам, пока, во время данной прогулки, не услышал странный вой, доносившийся из лесу, который я бы скорее охарактеризовал, как пронзительный скулеж, и замер. Я почувствовал, что зверю, который его издает, нужна помощь, но, испугавшись, не торопился в лес бежать, вместо этого второпях направился назад.

По возвращению в домик, где жили лесники, я рассказал своим коллегам о том, что мне довелось услышать, и как я на это отреагировал, на что получил от одного из них следующий ответ:

- Это был волк, поэтому правильно сделал, что не пошел проверять, кто это там скулит, а то мало ли. Я вообще где-то читал или от кого-то узнал, не помню уже, да и неважно это сейчас. – Он махнул рукой. – Что они, бывает, подобным образом приманивают зверей, отзывающихся на крик о помощи, пока остальная часть стаи сидит в засаде. А после, когда зверь ближе подойдет, дружно нападают и съедают бедное животное.

«Бред». Подумал я тогда, но вслух вместо этого сказал:

- Хитро. Ладно, убедил. – Не желая спорить с товарищем.

Коллега успокоился, вот наш разговор на этом и закончился, а после я поел и лег спать.

Но ночью мне было не до сна, ведь я все думал о том вое и звере, его издающем, который, возможно, и вправду попал в беду. И сейчас нуждается в чьей-то помощи. Данная мысль не давала мне покоя. В доме я, конечно же, никакого воя с улицы не слышал, но странным образом чувствовал, что он там есть. А потому твердо решил, что если завтра во время прогулки снова его услышу – точно пойду узнать, что случилось, к тому же не верил я словам своего коллеги. К слову, я до сих пор считаю их бредом. С этой мыслью я и лег спать.

На следующий день я сделал так, как и планировал вчера. Проснулся, отработал свою смену, и только освободился – сразу в лес направился. И когда единственным звуком, преследовавшим меня на протяжении почти часа, являлся лишь гул ветра – я уже грешным делом было подумал, что мне вчера показалось и можно выдыхать спокойно, но тут я вновь услышал уже знакомый мне вой и, печально вздохнув, на звук пошел.

И пока я пробирался все глубже в лес – вой становился все сильнее. Это означало лишь одно – я двигаюсь в верном направлении, что не могло меня не радовать, вот только спокойней мне от этого не становилось, ведь каждый новый шаг – это разрастающееся желание вернуться домой, которое мне постоянно приходилось перебарывать.

Так продолжалось ровно до тех пор, пока я не наткнулся на плотную красную нить, привязанную к дереву, и остановился. Я вспомнил, что когда-то что-то слышал о подобном и тут меня словно осенило:

- Точно. – Закивал я головой, одновременно с этим пройдясь по нитке рукой. – Мне об этом старый охотник рассказывал. Они используют нить для пометки территории, на которой охотятся. Вот черт…

И в ту же секунду я понял, в чем тут все дело. Я осмотрелся и увидел, как нить тянулась от дерева к дереву, огибая все деревья в округе, а после уходила вглубь леса, где я ее уже не видел. Я шел вдоль этой линии, вой становился все громче, пока наконец-то не наткнулся на виновника своего беспокойства, и передо мной предстала ужасная картина.

Под деревом лежал волк. Зверь пока меня не видел. Он скулил, грыз капкан, который намертво его лапу зажал, и время от времени лизал больную лапу. Зверь устал – он явно пролежал так несколько дней. Без еды, воды и, скорее всего, даже сна. Его лапа, покрытая кровью, и с торчащим куском плоти у зубцов капкана, теперь слабо походила на то, чем она являлась ранее, превратившись в месиво.

Удивительно, что охотники за ним все еще не пришли, но почему? Не могут найти? Как бы там ни было, я этому рад, ведь, чем больше они медлят, тем больше у меня времени, чтобы успеть ему помочь.

- Он не ошибся, это действительно волк. – Вспомнил я в тот момент слова своего коллеги, а сам тем временем принялся осматривать зверя. – Вот только не похоже, что он пытается меня приманить. Напротив, кажется, ему действительно нужна помощь.

Страх был силен, ведь я прекрасно понимал, что даже в таком состоянии зверю не составит труда вцепиться в меня своими острыми клыками, если захочу ближе подойти и руку протянуть, пусть и осторожно, особенно учитывая, насколько он здесь изголодался за последние дни. Та и доверием ко мне волк явно не преисполнен. Но желание помочь беззащитному животному пересилило страх, а потому, смелости набравшись, я все же сделал первый и крайне рискованный шаг навстречу к зверю.

Волк мигом меня учуял, только я ближе подошел. Он поднял голову и начал принюхиваться ко мне, а после заскулил, затем завыл и вновь голову на здоровые лапы опустил.

Я насторожился и остановился. Мне не понравился его вой. Он будто звал своих собратьев. К сожалению, мне не показалось, ведь совсем скоро моим догадкам суждено было подтвердиться, когда из-за кустов показалось еще четыре волчих морды. Звери окружили волка и ни на шаг от него не отходили, а после, только заметили меня, тут же угрожающе зарычали. Стая на меня не нападала, казалось, они лишь пришли защитить своего собрата, что непременно меня порадовало. Но испытывать судьбу я все равно не желал, а потому медленно зашагал спиной назад и покинул это место, но не забыл его, ведь не собирался оставлять волка здесь беспомощно умирать. Да, в те годы я был глуп и наивен.

Часть стаи из двух волков следовала за мной до самого выхода из леса, словно прогоняла, хотя по факту так оно и было.

И с мыслью, что завтра снова сюда вернусь я и направился домой. Ночью я снова плохо спал – мне снился волк. Сон показался странным, но я воспринял его как вещий. В нем бело-черный волк завел меня за собой в лес, а после испарился. Я побежал за ним, но не смог догнать. Я кричал, но волка так больше и не увидел.

Утром я поел и отправился на смену, но и о звере не забыл, захватив с собой несколько кусков сырого мяса, в основном еще неприготовленной свинины, но была там и говядина, которое нам для еды привозили. А чтобы коллеги не заметили, что я выношу из дома мясо, заподозрив меня в постыдном воровстве, тем самым избежав лишних вопросов и обвинений – я заворачивал куски в плотный пакет, что и запах не проходил, и под курточку прятал. Действовать заведомо решил скрытно – знал, что меня никто не поймет. Та и на объяснения ушло бы слишком много времени, времени, которое я могу потратить на помощь волку. Хотя, если честно, тогда я бы и сам от помощи и поддержки в этом, новом для меня, деле не отказался. Правда, вряд ли, волки бы приняли двух человек также благосклонно, как и одного. К тому же, откуда мне знать, что капкан поставил не один из моих коллег? Так зачем же мне тогда самолично накликать на волка еще больше бед, рассказывая о нем коллегам? Но чего теперь об этом думать, верно?

В общем, сразу после смены я, даже не заходя домой, в лес побрел. Дошел к месту, спрятался за кустом. Затем осторожно выглянул из-за листвы и увидел следующую картину: стая, видимо, еще с вчерашнего дня не покидала волка. Его сородичи столпились вокруг брата и облизывали бедного скулящего зверя.

Я рукой отодвинул листву и куст перешагнул, что, конечно, не осталось незамеченным волчьей братией. Волки подняли головы и посмотрели на меня. Принюхались и зарычали.

На этот раз я изначально решил не приближаться. Сегодня я преследовал иную цель – постепенно втереться волку в доверие. Начать же решил с подкупа, поэтому, не желая жизнью рисковать, я не подходил – стоял на месте, руки вверх подняв. А только волки на вид немного успокоились, опустил правую руку и медленно потянулся ей к куртке, откуда достал мясо. Аккуратно развернул пакет и кинул куски прямо под лапы раненому волку. Удивительно, но его сородичи к мясу не притронулись. Они стояли неподвижно, а главное молча, будто выжидая, пока его съест собрат, угодивший в беду.

«Вот понимающие животные». Удивился я.

Поначалу волк даже не приблизился к мясу. Он лишь рычал, глядя на меня. Не верил человеку, но я видел, какими голодными глазами волк поглядывал на мясо, ведь его запах так и манил зверя, а потому знал, его упрямство – лишь вопрос времени. Но раз не хотел волк трапезничать при мне – так тому и быть, я решил оставить их наедине. Я начал отходить назад, когда заметил, как зверь опустил голову к мясу. Да, в итоге голод взял свое.

Волк понюхал мясо, посмотрел на меня, вновь понюхал мясо и наконец-то приступил к трапезе. Я облегченно выдохнул, ведь почувствовал, как стена недоверия между нами начинала постепенно разрушаться, что не могло меня не радовать.

- Дело пошло. – Вот я довольно и заключил.

А после, убедившись, что волк поел, я со спокойной душой вернулся домой.

Так продолжалось еще несколько дней – я брал мясо, шел на смену, сразу после приходил в лес и подкармливал зверя, пока наконец-то не заметил, как стена недоверия между нами полностью не рухнула.

Стая начала проявлять ко мне благосклонность уже на третий день, но лишь на пятый я осмелился сделать «первые» вторые шаги. И я приблизился к ней. Волки меня тут же обступили и принялись всего обнюхивать. Сказать, что мне было страшно в этот момент – ничего не сказать, поверьте. «Так почему же ты тогда вообще решил это сделать?», наверняка возник вопрос в вашей голове, но я не знаю, мне нечего ответить, даже спустя столько лет. Я просто понимал, что должен, ибо больше некому было волку помочь.

Вскоре, вопреки моим страхам, волки, словно домашний пес, завиляли хвостами и принялись тереться об меня и облизывать. Я, конечно, поигрался с ними, погладив волкам шерсть, но не для развлечения, а чтобы закрепить доверительные отношения. Все случилось как-то инстинктивно, ведь временами я даже не понимал, что делаю, но делал это.

Я не забыл о цели своего визита, а потому спустя минуту подобных «игр» двинулся в сторону волка в капкане. Не знаю, был ли он главой стаи – альфа-самцом, но то, что зверь отличался от своих сородичей большим размером – факт. Длинная серая шерсть и черные, словно тьма, глаза – вот, что еще выделяло его среди других. А затем я присмотрелся и понял, что передо мной волчья семья: отец в капкане, мать с белой шерстью и два молодых волка – их дети.

И вновь меня окружила стая, на этот раз цель уже была другой, я сразу это понял, но останавливаться все равно не собирался. Волки скулили, они рычали, преграждали мне путь и лбами толками назад, при этом не кусали, но яро пытались не пустить меня к своему отцу. Но, не смотря на это, я, пользуясь тем, что они не нападают на меня, продолжил упорно двигаться в сторону волка. Правда, рык самого вожака стаи и попытка меня укусить, а может просто напугать, в любом случае, это сработало, когда я рукой потянулся к капкану на его лапе, все же остановили меня.

- Понял. Рано. – Я поднял руки и отступил назад. Волк успокоился.

Я приходил к ним на протяжении последующих четырех дней и с каждым разом, как бы это сейчас странно не прозвучало, становился все ближе к волчьей стае – семье. Я подкармливал их, игрался с ними, они всегда были рады меня видеть, вот только отец семейства, как и раньше, не подпускал меня к своей лапе. Не знаю, чего он боялся, вряд ли все еще не доверял мне, но рана уже давно загноилась, там завелись опарыши. И я боялся, что волк может ее потерять. А хищник без одной лапы – медленный охотник. Медленный хищник – мертвый хищник. И я в очередной раз твердо решил, что тянуть больше нельзя – пора было его спасать!

Но не это в итоге послужило для меня настоящим толчком к действию, а разговоры коллег на работе, которые наконец-то заметили, что из морозильной камеры пропадает мясо. Я решил не ждать, когда они вспомнят и о моих постоянных уходах сразу после смены в неизвестном направлении, а после сопоставят два этих факта и быстро найдут вора. Именно поэтому, прихватив с собой инструменты, вдруг пригодятся, медикаменты и, наверное, последние куски мяса, которые мне снова незаметно удалось вытащить из морозильника, спасибо, караульного на кухне пока не поставили, я незамедлительно поспешил в лес. Надеюсь, после спасения волк снова начнет сам добывать себе пищу.

- Прости. Надо. – Обратился я к волку, когда его увидел, только через куст перешагнул. Зверь словно понял меня и, опустив голову, заскулил.

Стая привыкла ко мне, а потому встречала как своего, но к вожаку все равно пускала неохотно.

«На этот раз меня ничто не остановит». Подумал я и все-таки приблизился к нему.

Волки скулили, а вожак тем временем рычал и скалил зубы, делая вид, что снова пытается меня укусить, только я к капкану на его лапе тянулся. Я легкими шлепками по носу закрывал ему рот, как бы говоря зверю: «Я тебя не боюсь. Не старайся». И это подействовало, волк успокоился и будто наконец-то полностью мне доверился, а может просто смирился. Как бы там ни было – меня все устраивало. Я осмотрел капкан и понял: «Смогу открыть руками», но делать это незащищенными руками – опасно, а потому я достал из ящика с инструментами плотные перчатки, надел их на руки и схватился за пружины с обеих сторон капкана. Надавил, механизм начал расходиться, волк, заметив это, принялся дергать лапой, пытаясь ее вытащить, но так как я еще недостаточно разжал дуги – он, в итоге, делал себе только больнее.

- Та погоди ты! Успокойся, нетерпеливое животное. Я еще не закончил. – Буркнул я.

Спустя короткий промежуток времени, который моему восприятию секундой показался, я наконец-то разжал дуги, и волк живо выскочил из капкана. Зверь, хромая, попытался сразу в лес убежать, но упал. Стая мигом двинулась за ним, но также остановилась, не желая своего вожака бросать, и снова его окружила. Но облизыванием делу не поможешь, тут нужны лекарства.

- М-да, понятно. Сильный капкан попался, видимо, у тебя, дружище, сломана лапа. Но ничего, сейчас главное – обработать твою рану, а кость как-нибудь сама срастется. Ты же, как-никак, из семейства псовых – на тебе, вон, все должно, как на собаке, заживать. – Помню, обрадовавшись, я посмеялся.

Волк скулил, стая беспокоилась за вожака, а потому, учитывая мои прошлые заслуги, пустила меня к отцу. Я достал медикаменты, специальным средством убрал опарышей, и обработал рану. Бинтовать не стал – знал, что некому потом будет ему бинт снимать.

- Все, теперь вы сами по себе. – С трудом, но одновременно и облегчением я отпустил волков, а сам, забрав медикаменты с инструментами, ушел домой, в надежде, что они вернуться к нормальной жизни и я их здесь больше не увижу, особенно в беде.

На этот раз, празднуя освобождения своего вожака, они меня не провожали.

Дни шли, я не навещал волков, но и воя больше из лесу не слышал. Время от времени после смены подходил к краю леса и прислушивался, всматривался в дремучие дали, но, на свою радость, никого там не видел. Вглубь не заходил – считал, что если не ушли – в любом случае не нужно вмешиваться в их жизнь.

Так прошло еще три дня, а у нас в доме лесников появились гости – охотники. Они вернулись за добычей, ведь две недели назад поставили в этих лесах капканы. В моей голове сошлась мозаика, вот только теперь уже не на мою радость. И, осознав последствия их целей, я вечером в лес и поспешил.

Стая все еще была там, казалось, они обжили эти места и сделали их своими, но слишком рано волки успокоились. Они встретили меня горящими во тьме глазами и подозрительным обнюхиванием, но не нападали и даже не рычали, будто все же помнили меня. Я убедился в этом окончательно, только, закончив обнюхивать, они завиляли хвостами и набросились на меня с облизыванием. Даже глава семейства, который явно успел пойти на поправку за эти дни, тоже не побоялся приблизиться ко мне.

Но, к сожалению, я их не для игр навестил.

- Пришло время прощаться. Простите. Мне жаль.

Мне было больно это делать, но понимая, что другого выхода нет, ведь не объяснишь животным словами и даже на пальцах, что от них требуется, что именно ты хочешь им сказать, именно поэтому я начал кричать, махать руками, бросать в них палки, камни, прогоняя прочь отсюда, пока не пришли те, кто захочет их убить. На глаза наворачивались слезы, но пусть лучше я стану для них врагом среди людей, чем они дождутся своих истинных врагов.

Я знал. Нет. Почему-то чувствовал, что они на меня не нападут, не тронут, чтобы я не делал, а потому я не боялся. Волки заскулили, несколько минут они то отбегали в страхе от меня, то возвращались, но в итоге наконец-то убежали прочь, скрывшись за листвой. И я, в очередной раз, понадеялся, что они поняли меня и больше здесь не появятся, и никто не сможет их найти. Ни я, ни, особенно, охотники.

Я отпустил их с тяжелым грузом на душе, но тогда я оправдывал себя тем, что спасаю этих зверей. На этот раз уже я провожал их взглядом, а только убедился, что они окончательно ушли, покинув это место, и сам отправился домой.

И вот, сегодня, спустя столько лет я вновь возвращаюсь на это место. Не знаю зачем. Может, страшась снова их здесь увидеть, а может и наоборот, желая этого. Но, как бы там ни было, слава Богу, теперь тут уже больше никого нет. Волки покинули эти земли, оставив после себя лишь воспоминания.

 Дмитрий Бондаренко