Всего один взгляд и...

Судьба раскинула уже свои объятья, чтобы вести дальше нашу героиню по пути, который был предначертан кем-то свыше.

 Глава 14. Тёмная ночь…

(От автора: отныне и до конца этой истории главная героиня будет носить имя Александра)

Гости шумной толпой размещались в большом и нарядном зале. Почётное место, естественно, занимали жених и невеста. Рядом с невестой место занял Георгий, а мать, графиня Софья, восседала рядом с женихом. Георгий вёл себя непозволительно развязно. Он выпил, как показалось, Александре слишком много, и теперь всячески старался прикоснуться к ней. Особенно чувствовала она его бедро. Девушка уже не могла терпеть его выходки, но сидела, опустив голову и крепко сжав зубы. Теперь она молилась Богу, чтобы скорее закончилось это испытание. Но не тут-то было. Захмелевшие гости то и дело кричали: “Горько!” Жених тут же подхватывался с места, и тянул невесту. Он прилипал своими губами к её губам, и эта наказание продолжалось долго. Он проникал своим языком в рот девушки и ласкал её язык. Для неё это было не наслаждение, а наказание. А гости весело аплодировали происходящей комедии в угоду графу.

 Но всё когда-нибудь кончается. Наконец, граф поднялся и подал руку жене. Наклонился и на ухо прошептал:

-Пора, милая графиня, в опочивальню. 

Как током ударило бедную девушку. Она шла следом за ним, как овца на заклание.

Спальня вся благоухала цветами. Около стены стояла широкая нарядная кровать. Она вся была усыпана лепестками роз, которые издавали тончайший аромат. На столике горел ночник. Граф вызвал Марысю, чтобы та помогла невесте подготовиться ко сну, а сам вошёл в спальню, находящуюся рядом.

Марыся помогла снять подвенечное платье и аккуратно убрала в гардероб, туда же отправила венок и фату. Сняла с девушки бельё, а взамен накинула лёгкую воздушную сорочку, которая так нежно окутала прекрасное юное тело. Как неживая стояла Александра. Марыся с болью смотрела на страдания своей подопечной. Она ничего не говорила, а только слегка коснулась щеки девушки, как бы утешая. Да и что она могла сказать, если для девушки это была не брачная долгожданная ночь, а тёмная, может быть даже самая тёмная ночь в её жизни. Марыся перекрестила Александру и тихо прикрыла за собой дверь. А юная девушка так и осталась стоять посреди нарядной спальни, прижав к груди кулачки. Сердце разрывалось от безысходности и тоски.

Она не помнила, сколько так простояла. Но тут вошёл граф. Он был совершенно голым. Зрелище старого тело было не для слабонервных. Александра закрыла глаза руками. Граф подошёл к ней и решительно снял сорочку. Немного отодвинулся от неё, и как завороженный, смотрел на это совершенство, созданное природой. Он протянул руку и вытащил одну за другой заколки из волос. И тут целый водопад чёрных локонов упал на точёные плечи. Девушка съёжилась под пристальным похотливым взглядом старика.

Налюбовавшись вдоволь телом, жених подтолкнул невесту к кровати и опрокинул, и тут же взвалился на неё. Девушка упёрлась руками в грудь, и хотела сбросить с себя, но это только больше раззадорила мужчину. Он впился губами в соски так, как будто хотел вытянуть из неё последние соки. От одной груди перешёл к другой, затем нашёл губы и застонал от вожделения. Александра почувствовала на своём бедре, что-то твёрдое. Ей стало больно, и она пошевелилась. А ему только это и надо было. Помогая себе рукой, граф вошёл своим членом в тёплую девичью пещерку, и что есть силы начал толкать его вглубь. Всё существо девушки сопротивлялось этому проникновению. Там было сухо и очень больно. Но жених шёл напролом, и наконец, девушка закричала от нестерпимой боли. А мужчину это только раззадорила. Он не остановился, а продолжал своё дело до тех пор, пока не наступила разрядка. Он тут же ослабил напор и скатился с девушки.

 Оба лежали, не проронив ни слова. Александра глотала слёзы. Ей было больно и страшно, что теперь эта боль будет преследовать её всё время, а граф молчал потому, что наслаждался своей победой. Да! Победой. Ведь он почти 70 лет сумел взять девушку. Вскоре жених обнял молодую жену, положил голову ей на грудь и разразился храпом. А вот невеста так и лежала, боясь пошевелиться. Дабы, как-то скрасить свою тёмную ночь, она вспомнила глаза монаха, который так смотрел на неё. И постепенно сердце наполнилось каким-то теплом. Она уснула. Проснулась от того, что липкие губы мужа снова целовали грудь. Натешившись вдоволь сосками, старик снова взобрался на неё. Только теперь, сколько не возился со своим членом, рукой стараясь засунуть его в девичье тело, но он не подчинился. И тогда раздосадованный муж покинул спальню новобрачной и удалился к себе.

Глава 15. Встреча с бабушкой.

А утром, ближе к полудню, в зале снова собрались гости, чтобы продолжить пир. Когда вошёл граф, ведя под руку бледную с тёмными кругами под глазами, но такую юную и очаровательную жену, все встали и встретили пару радостными криками. Дмитрий Иванович широко улыбался, умильно поглядывая на предмет своего обожания.

Пир продолжался. Всё также нахально вёл себя Георгий. А графиня Софья сидела недовольная, словно проглотив аршин. Вскоре гости насытились и перешли в зал для танцев.

Граф тут же пригласил жену на танец. Он танцевал хорошо, надо отдать должное. Юная графиня не уступала ему, и танец молодые закончили под аплодисменты гостей. Тут же к Александре подошёл Георгий и низко склонился, приглашая на очередной танец, но граф вежливо отстранил племянника. Он дал понять, кто тут хозяин. И больше никто из гостей не посмел к ней приблизиться.

А вскоре к графу подошёл Фёдор и что-то прошептал на ухо. Дмитрий Иванович удовлетворённо кивнул и, подхватив под руку жену, вывел из танцевального зала. Она вопросительно посмотрела на мужа, но он только улыбался.

А в библиотеке, куда привёл девушку граф, находилась Марта и Никодим. Александра с радостным криком, кинулась на грудь дорогого человека. Обе женщины плакали, а Дмитрий Иванович снисходительно смотрел на сцену встречу.

-Ну, вот, видите, графиня, я сдержал своё слово. И Вы должны быть благодарны мне. Да ещё и друг Ваш здесь. Поверьте, я сделаю всё, чтобы Вы были счастливы.

Но Александра, как будто и не слышала ничего. Она ощущала поддержку в этой хрупкой немолодой женщине.

Граф милостиво разрешил молодой женщине провести время с бабушкой. А сам дал указание Фёдору обеспечить жильём и всем необходимым прибывших. Тот удалился, уводя с собой Никодима. Ведь они были давно с ним знакомы.

Оставшись вдвоём женщины дали волю слезам, а затем внучка поведала о последних событиях. О том, что она уже и не Шарлотта, а Александра, и что она уже стала женщиной, прошлой ночью.

Что могла сказать Марта?

-Видимо, судьба твоя такая, внученька. Коль дала обещание перед Богом, так надо терпеть.

И женщина открыла внучке о том, какие последствия могут быть после того, как муж переспал с женой. Возможно, что она забеременеет и станет матерью. Это будет для всех большой радостью.

Девушка содрогнулась. Вчера, когда граф совершил это с ней, она и подумать не могла о последствиях. Она думала, что просто будет больно, а тут…..

Затем Марта рассказала о Фёдоре. О том, как она припугнула его, чтобы отстал от девушки, и как он отомстил ей за это. Впредь, с этим Фёдором надо вести себя очень осторожно. Он готов на любые подлости.

А тем временем наступил вечер, и за графиней пришла Марыся, чтобы подготовить ко сну. Сегодня в спальне было всё так же нарядно и на постели лежали свежие лепестки роз. Постельное бельё было свежим и душистым. Марыся накинула на девушку новую красивую сорочку, распустила и расчесала волосы, отвела на кровать и накрыла лёгкой простынёй. А вскоре появился и Дмитрий Иванович. Он был, как и вчера нагой.

Кряхтя, взобрался на кровать и приник к девушке. Нетерпеливо снял с неё сорочку, и начал целовать грудь. Он сосал прекрасные розовые сосочки, и причмокивал, как ребёнок. А оторвавшись от своего занятия, просил:

-Да, обнимите же меня, Саша.

Александра вздрогнула. Ей было чуждо слышать это незнакомое имя. Граф взял её руку и закинул себе за плечи. Видимо это его воодушевило на новые подвиги. Член снова упёрся в бедро девушки. Возрадовавшись, мужчина бодро взобрался наверх, и только приготовился скользнуть в заветное местечко, как член завял и вышел из послушания. Долго кряхтел, возился граф, но все его потуги не увенчались успехом. Тогда раздосадованный он чмокнул жену в лоб и скрылся в своей спальне.

Теперь девушка облегчённо вздохнула, и вскоре уснула.

Глава 16. Молодая графиня.

Дмитрий Иванович начал обучать жену ведению дома. Александра всё схватывала на лету, и граф только удовлетворённо потирал руки. Он старался загрузить её обязанностями, чтобы в голову не приходили всякие глупые мысли. Вскоре после свадьбы детей отправил на учёбу, а сестра с племянником переехали в свой дом, который располагался в полсотни километров от графского надела. Видел старик, что неравнодушен племянник к его жене, и отослал от греха подальше. От его друзей и соседей часто поступали приглашения на всевозможные балы. Граф неохотно принимал эти приглашения. Не хотел он, чтобы чужие люди глазели на его Сашеньку. Это только его женщина, и незачем кому-то смотреть на неё. Но долг вежливости надо было исполнять, и они выезжали в свет. Но как только начинался бал, граф тут же увозил юную графиню домой под разными предлогами.

Прошло два месяца после свадьбы. Граф всё так же безуспешно каждую ночь стремился исполнить свой супружеский долг, но дальше стремления дело не шло. Александра тихо радовалась этому. Беременность не наступила от той первой ночи, ну и прекрасно. Только всё чаще девушка думала о том монахе, который так пристально смотрел в тот день ей в глаза. И спустя ещё некоторое время она спросила разрешения у графа сходить в церковь. Дмитрий Иванович воспринял доброжелательно эту просьбу. Сам он посещал храм каждое воскресенье, а жене дал возможность привыкнуть к новой вере. Для этого в дом приходил священник и помогал освоить молодой женщине азы православной веры.

И вот супружеская пара чинно и благородно, как и положено верующим людям, зашли в храм. Конечно, все головы прихожан, как по команде повернулись в их сторону. И снова лёгкий шёпот, как дуновение ветерка прошёлся по храму. Контраст был очевиден. Тот, кто не знал эту чету, считал, что дедушка впервые привёл в церковь свою внучку. А знакомые графа только вежливо кивали в знак приветствия.

Когда все погрузились в молитву, Александра подняла голову и незаметно огляделась по сторонам. Однако надежда увидеть знакомое лицо, не сбылась. Монаха не было. Так и пришла домой с пустотой в сердце.

А вскоре, в середине июля, граф вынужден был уехать по каким-то неотложным делам за границу. Ему не хотелось расставаться с молодой женой. Слишком люба она была ему. Он не мог удовлетворить себя и юную жену сексуально, но целовать и ласкать молодое тело мог долго, и этим наслаждался.

Перед поездкой собрал всю прислугу и Фёдора и приказал, за время своего отсутствия подчиняться указаниям молодой графини.

И вот уже Александре приходится принимать решения самостоятельно. Она не совсем владела русским языком, но благодаря учителю, нанятому графом сразу после свадьбы, понимала почти всё, да и выражалась довольно сносно, правда с акцентом. Но ученицей она была прилежной. И то, что владела польским языком, во многом помогло в освоении русского. Да и слуги некоторые были привезены из Польши, так что тут вопросов не возникало.

Однажды Фёдор устроил в поместье настоящее побоище. Слуга нечаянно разбил дорогую напольную вазу. Практически мужчина не совсем был и виновен. Он должен был вывести гулять собаку, а та увидела гуляющую крысу и. зарычав, бросилась на неё, зацепив вазу. Та упала и разлетелась на две части. О происшествии доложили Фёдору.  И тот показал свою власть в полном объёме: так избил слугу, что, похоже, повредил глаз. На шум пришла графиня. Узнав о разбойном поведении Фёдора, она отдала распоряжение до приезда графа, работать ему на конюшне, и не сметь больше не только никого избивать, а исполнять свои обязанности управляющего. На эту должность, и также до приезда графа, она назначила Гордея, который исполнял раньше, до появления костлявого, эти обязанности. Вся прислуга благосклонно приняла это распоряжение, кроме, конечно, самого Фёдора. Тут он затаил зло на эту выскочку. Ведь, благодаря Фёдору, Александра была принята в дом графа, и стала графиней, а теперь она посмела так его унизить перед прислугой.

Глава 17. Новая встреча.

В отсутствие графа, Шарлотта-Александра каждое воскресенье посещала церковь. Только сопровождала её теперь Марта. И однажды она снова столкнулась почти лицом к лицу со своей мечтой, которая в последнее время стала навязчивой. Это был монах. Некоторое время они в упор смотрели друг другу в глаза. Первым опомнился монах, низко склонил голову и отошёл в сторону.

Девушка не помнила, как отстояла службу, как оказалась на улице. Даже Марта заметила, что с внучкой творится, что-то неладное, но ни о чём не спросила.

А девушка не находила себе места. Она уже поняла, что влюбилась, что впала в большой грех, которому нет прощения. Она, замужняя женщина, позволила занять место в своём сердце не законному мужу, которому обещала верность перед Богом, перед людьми, а ещё хуже, что это место занял монах, который также святой человек.

Наступил тёплый, тихий июльский вечер. Какая-то неведомая сила тянула молодую графиню в сад. И она не стала сопротивляться этой силе. Как была в лёгком белом платье и шляпке, так и выскользнула в сад. Медленно переходила от дерева к дереву, от одного цветущего куста роз к другому.

Ночные бабочки торопливо пили нектар из цветов, да и птицы ещё заканчивали свой дневной концерт, выводя замысловатые мелодии. Медленно выплывал месяц. Он тщательно обшарил все затемнённые уголки сада. Александре казалось, что в саду она не одна, что кто-то наблюдает за ней.

Ей не было страшно. Замок графа был обнесен высоким каменным забором, да и ворота всегда день и ночь были заперты. Просто её возбуждённое дневным видением воображение, даёт о себе знать. Она повернула на аллею, которая проходила вдоль границы с монастырской территорией. Наклонилась, чтобы сорвать благоухающую ночную фиалку. Недалеко послышался лёгкий шорох. Напуганная птица вспорхнула и перелетела на другое дерево. Александра выпрямилась, и чуть не вскрикнула. Как из-под земли перед ней вырос человек. На нём была монашеская ряса. Капюшон низко натянут на голову, что не видно и глаз. Девушка подняла руку и прикрыла рот, чтобы не закричать. Что-то ей подсказало, что этого делать никак нельзя. 

-Кто Вы? И что делаете в нашем саду?

-Не бойтесь, графиня, я не сделаю Вам ничего плохого.

Человек скинул капюшон и графиня узнала того самого юношу монаха.

Вот и свела судьба. Но для чего это она сделала?

Кто здесь?

Этот голос прозвучал, как бальзам для измученного ночными видениями сердца юноши. Он вышел из-за кустов и снял капюшон.

-Ради Бога, вы только не пугайтесь. Я не сделаю Вам ничего плохого. Я Вас знаю. Вы графиня Преснякова. Не так ли?

Шарлотта стояла прижав обе руки к груди. Она боялась, чтобы её сердце не вырвалось наружу и не выдало бы её с головой.

-Меня зовут Гавриил, а в миру звали Стефаном а вы Александра. насколько мне известно?

Графиня не проронив ни слова, кивнула утвердительно головой.

-А..ааа..а, что вы делаете в нашем саду, Гавриил?

Несколько секунд юноша стоял молча. Он потерял дар речи. И что же он мог ответить этой прекрасной девушке? Ответить, что увидел её и спустился в сад, чтобы полюбоваться ею, а потом всю ночь изводить краски, чтобы изобразить столь прекрасное лицо? ответа не было, и он просто стоял перед ней, опустив низко голову.

А Шарлотта любовалась тёмными длинными волосами, собранными сзади в пучок. Такие же тёмные были усы и красивая бородка. Мужчине на вид было не более 20 лет. Фигуру рассмотреть нельзя было из-за монашеской одежды. А вот роста был немного выше среднего.

-Так, что вы делаете в нашем саду, Гавриил? - повторила свой вопрос девушка.

-Я..я...я…

-Ну, я жду!

-Я...наблюдал за Вами.

-?

-Да, Вы простите, графиня.. Я..давно уже хочу с Вами объясниться. Я знаю, что не имею права Вас преследовать. Не имею по той причине, что я слуга Бога, а Вы, Вы жена другого человека. Но...я не могу и дня прожить, чтобы не думать о Вас. Это происходит со мной с той минуты, когда я встретился глазами при выходе из церкви. Теперь я только и делаю, что вымаливаю у Бога силы на то, чтобы забыть Вас. Но Бог не даёт мне этого. И я страдаю. Страдаю, не видя Вас. А как только вижу, так эти страдания становятся невыносимыми.

-Александра, прогоните меня. Скажите, чтобы никогда не попадался Вам на глаза. Ударьте, наконец, меня за то, что я посмел оскорбить Вас своими признаниями. И тогда я уйду. Уйду, и никогда не посмею показаться Вам на глаза. Сделайте это ради всего святого. 

Гавриил опустился перед девушкой на колени, и подняв голову смотрел в глаза, ожидая своей участи.

Шарлотта не отрывала своих глаз от этих измученных, молящих, правдивых глаз. она сделала шаг к нему и положила обе руки на плечи юноше.

-Встаньте, Гавриил. Ну, же, встаньте! Я тоже думаю о Вас, о той первой встрече. Да, видимо, это и есть любовь.

Не помня себя от радости, Гавриил подхватился с колен, осторожно взял обе руки девушки в свои ладони и начал целовать. Он интуитивно, не зная никаких светских правил, вёл себя так, как подсказывало его сердце. Снял с её рук перчатки, и покрыл поцелуями каждый нежный пальчик, ладошки, кисти…. Шарлотта стояла, прикрыв глаза. Она наслаждалась его ласками, боялась дышать, чтобы не спугнуть эту сумасшедшую первую любовь.

 И вот уже губы юноши нашли полуоткрытые, ждущие девичьи губы. Неумело он начал целовать уголки губ. Затем захватил верхнюю губу, нижнюю. И вот уже овладел прекрасными кораллами. Гавриил смаковал их, как сладкое вино, как мёд, как саму жизнь. Он пил малыми глотками, боясь расплескать сей чудесный напиток, дарованный богом. Пил и не мог никак оторваться. Девушка несмело начала отвечать на поцелуи, и также несмело приоткрыла губки. А он только этого и ждал. своим языком вошёл туда, где его уже ждал горячий, влажный и такой сладкий язычок его мечты. Он застонал от наслаждения.

Сколько это продолжалось ни он, ни она не могли себе представить. А если бы и смогли, то заметили бы, что тень дерева, в которой они находились вначале, переместилась далеко в сторону. Теперь яркий свет луны освещал целующуюся пару

Глава 18 .Любить и быть любимой.

Далеко за полночь вошла после прогулки молодая графиня в свои покои. Лицо пылало. Внизу живота шло какое-то неясное томление, от которого она не находила себе места. Что с ней происходит? Ведь юноша ничего такого с ней не сделал, что сделал муж, а она вся горит каким-то огнём. Этот огонь охватил её всю. Она встала на колени перед распятием Иисуса и взмолилась. Молилась не о себе, а молилась о спасении души монаха  и просила у Бога снисхождения. За всё содеянное она брала вину на себя.

Уже забрезжил рассвет, когда Александра поднялась с колен и упала на постель. 

По привычке встала рано, чтобы исполнять свои дела, как хозяйки дома. Надо отдать должное, что слуги беспрекословно выполняли все её указания. Она нравилась им своим весёлым и добрым нравом. Особенного уважения достигла, когда наказала Фёдора костлявого.

Марта не сидела, сложа руки, а по возможности помогала на кухне. Нашлась работа и Никодиму. Он помогал садовнику ухаживать за растениями. Иногда давал ценные советы. Так что даром графский хлеб никто не ел.

Марта заметила, что внучка в этот день была какая-то не такая. Она, то беспричинно начинала смеяться, а то надолго затихала, смотрела в одну точку перед собой, и была очень серьёзной. Девушка словно вглядывалась во что-то одной ей ведомое.

Старая женщина не знала, что и думать. Но расспрашивать ни о чём не стала. Захочет, так сама и расскажет. А вечером Александра наскоро распрощалась с бабушкой, сказала, что болит голова и она хочет побыть одна. Когда дом затих, тихонечко выскользнула через чёрный ход в сад. Она не шла, а почти бежала туда, где, возможно, ждёт её ставший дорогим уже человек.

И вот она уже оказалась в горячих объятиях Гавриила. Лёгкий вздох облегчения вырвался из груди девушки, и утонула в горячих руках любимого. И вновь закрутилась любовная карусель. Отстранившись друг от друга, они говорили и не могли наговориться.

Им было о чём говорить. И ей и ему было о чём рассказать. Однажды Александра попросила рассказать Гавриила о себе то, что он знает.

Гавриил обнял любимую и заговорил:

Дорогая, Сашенька, я не уверен, что моя история, вернее её начало, будет достоверной, однако, сопоставив все факты, рассказы приёмных родителей и мои собственные открытия, я чётко представил, как это случилось. А уж потом, всё достоверно я помню. В моём рассказе будут не очень лицеприятные моменты, но я постараюсь всё, без прикрас поведать тебе. Ты меня заранее прости. Такой уж я человек. Хочу, чтобы ты обо мне всё знала, как знаю о тебе я.

(Автор: тут я также, как и о Шарлотте, буду повествовать от третьего лица. Так удобнее мне делать перевод)

Глава 19. Стефан.

Ночью по горной дороге, мчалась карета, запряженная четверкой лошадей. В карете находилась молодая женщина, на руках которой был ребенок, которому исполнилось едва больше недели. Молодая графиня мчалась для того, чтобы скрыть свой позор. Ей нужно было, во что бы то ни стало избавиться от ребенка. Дело в том, что через неделю должен был вернуться ее муж из длительной экспедиции, в которой он был полтора года. Её, юную выпускницу гимназии, насильно выдали замуж за известного путешественника, которому тогда уже исполнилось почти 30 лет. После свадьбы вместе они прожили всего два месяца, после чего муж укатил в очередную экспедицию, оставив одну молодую жену на длительное время. Но, как вы знаете, природа не любит пустоты. В юном сердце его место  занял другой - молодой красавец-садовник. И закрутился роман, следствием которого стал этот ребенок. О беременности молодой графини в доме знали всего 3 человека: старшая горничная, повариха и кучер. Графиню вместе с горничной кучер возил ее к бабке-повитухе, которая принимала роды. Повариха знала об изменившихся вкусах юной хозяйки. Остальные слуги, может быть, о чем-то и догадывались, но вслух об этом не говорили.

Время для поездки выбрали неудачно. Небо заволокло тучами, дул сильный ветер, приближалась гроза. Горная дорога была сложной, изобиловала крутыми поворотами и обрывами и в ночной тьме была едва различимой. Одна надежда была на лошадей. Они сами чувствовали дорогу. А грозовые тучи все приближались. Видны были яркие вспышки молний. Но вот уже из-за поворота показались темные силуэты домов. Это была деревня. Только в двух или трех избах светились окошки. К одному из таких дому подъехала карета.

На днях юная графиня получила письмо от мужа, в котором он сообщал, что возвращается из экспедиции и прибудет через неделю. Теперь нужно было до его приезда замести все следы, и избавиться от ребенка. Конечно, смерти своему малышу юная мать не желала. Ей хотелось на время где то спрятать ребенка, а там как получится. Вот она и решила тайно съездить в деревню и оставить на время ребенка у только что родившей женщины. И, конечно, не бесплатно. А затем она попробует как - то решить этот вопрос с графом.

- Густав, пойди, спроси у хозяев, у кого в деревне недавно родился ребенок? 

Кучер послушно слез с козел и подошел к дому, постучал в двери.

- Чего надо? - послышалось с той стороны двери.

 - Подскажите, у кого в деревне недавно родился ребенок?

- А вам зачем?

- Значит, надо, если спрашивают.

- В доме напротив Мария родила неделю назад.

 Не поблагодарив, Густав вернулся, помог хозяйке выйти из кареты. В руках она несла сверток с ребенком. Вместе они отправились к соседнему дому. Свет в доме не горел. Постучали. Через некоторое время за дверью раздался голос:

- Кто там? Чего надо?

- Откройте, дело есть.

-Какие дела могут быть по ночам? - ворчал хозяин, открывая двери.

- Разрешите войти?

- Заходите, раз пришли. 

 Вслед за хозяином графиня вместе с кучером зашли в дом. Хозяин зажег керосиновую лампу. В слабоосвещенной и бедно обставленной комнате они остановились у порога. Кроме большого стола, сколоченного из грубых досок, и четырех лавок вдоль стен в комнате ничего больше не было. Графиня огляделась вокруг и на миг представила себе, как ее малышу придется провести здесь некоторое время.

И тут же из - за занавески появилась хозяйка. Это была женщина лет 35 - 40. довольно полная. Она поверх длинной ночной сорочке успела накинуть юбку. 

-Рассказывайте, зачем пришли, - начал хозяин. Жена опасливо поглядывала на пришедших.

-Извините, как вас зовут? - обратилась графиня хозяйке.

Помолчав несколько секунд, хозяйка тихо ответила: Мария 

- Мария, а сколько вашему малышу?

- Уже 2 недели. 

- Вашему малышу молока хватает?

- Пока хватает…   А к чему эти вопросы?

- Дело в том, что я хочу просить вас оставить у себя моего ребенка на время. Я хорошо за это заплачу. 

Женщина отрицательно покачала головой. А муж, услышав последние слова графини, посмотрел на жену и утвердительно кивнул головой.

- Я даже не знаю.- начала колебаться женщина. А надолго? 

- Может, на месяц…  Может, чуть подольше. 

- А сколько вы готовы за это заплатить? 

Графиня назвала цену. Муж отрицательно покачал головой. Тогда она удвоила цену. Хозяин кивнул головой 

- Это только за месяц. А если дольше, будет другой расчет.

-Я согласна. Только у меня сейчас с собой денег нет. Я ставлю вам это кольцо, которое стоит в 10 раз больше. А завтра кучер вам привезет эти деньги.

- А кто у вас - мальчик или девочка? – спросила хозяйка

- Мальчик.

- Как зовут?

- Стефан. 

- Сколько ему?

- 10 дней. А у вас еще есть дети?

- Есть еще четверо, два мальчика и две девочки.

- Большие?

- Старшему 12, младшей 3. Ну, давайте я посмотрю вашего мальчика.

Юная мать со слезами на глазах передала свое сокровище женщине. Та аккуратно развернула сверток. Мальчик безмятежно спал.

- Какой красивый мальчик! И на вас совсем не похож: волосики темные. Наверное, в отца.  Ладно, давайте ваше кольцо и можете ехать. С ребенком будет все в порядке. Не волнуйтесь.

Графиня сняла кольцо с пальца и нательный крестик с цепочкой с шеи и отдала Марии.

- Крестик наденете ему, когда проснется. – сказала она на прощанье и направилась к двери.

- Так завтра чтобы деньги были! – вслед им прокричал хозяин.

Они вышли из дома, а на дворе уже начинался дождь. Поднялся сильный ветер, который чуть не свалил их с ног, пока они бежали к карете. Графиня вскочила в карету и захлопнула за собой дверцу. Кучер полез на козлы, плотнее закутавшись в плащ и накинув на голову капюшон. Они двинулись в обратный путь. Вспышки молний на миг освещали им дорогу, а гром гремел, казалось, над самой головой. Порывы ветра раскачивали карету, будто пытаясь ее опрокинуть. Дождь лил сплошной стеной. На одном из поворотов, когда молния ударила в землю совсем рядом с каретой, лошади испугались и понесли. Ни натянутые вожжи, ни крики кучера остановить их не могли. На следующем крутом повороте карету занесло, и она сорвалась в пропасть. Пропасть была настолько глубокой, что ни людям, ни лошадям выжить не удалось. Карета разбилась в щепки. Во всем доме никто, даже старшая горничная, не знали, куда исчезла графиня. Искать ее не стали, просто подумали, что она сбежала с кучером. Так Стефан оказался в новой семье.

Глава 20. Детство Стефана

 Перед сном Мария покормила обоих детей и уложила спать рядом. Ее молока хватило им обоим. Ночью дети спали хорошо. На следующее утро хозяева стали ждать кучера с деньгами. Но в тот день он так и не приехал. Не приехал он и на следующий, и даже через неделю? Тогда хозяин решил, что если деньги не привезут через месяц, то кольцо он отвезет в город и заложит в ломбарде. Деньги не привезли, и он так и сделал. Полученных денег оказалась столько, что хватило на содержание ребенка на целый год. Муж с женой недоумевали, почему до сих пор мать не забирает ребенка? Ведь она, обещала забрать его через месяц. И кто она? По ее одежде и поведению можно было судить, что она из знатных, богатых людей. Они строили различные предположения. И, в конце концов, остановились на том, что молодая женщина где-то нагуляла, на стороне ребенка и ей понадобилось срочно избавиться от него.

Теперь им придется смириться с тем, что этот ребенок в их семье останется навсегда. Но принять его, как родного, они так и не смогли. Для них он всегда оставался чужим. Кормили его в последнюю очередь тем, что осталось от их детей. Рос он вечно недокормленный, голодный и плохо одетый. Все лучшее доставалось только родным детям. Из одежды доставались только обноски от старших ребят.

С раннего детства он уже знал, что он не родной в этой семье. Слышал, как говорили, что его в этой семье оставила какая-то богатая женщина, приехавшая сюда на роскошной карете. Может быть на той карете, обломки которой валяются внизу в ущелье. Они уже не раз с ребятами лазили туда в поисках чего-нибудь интересного. Еще поговаривали, что там, в карете, разбились молодая красивая женщина и мужчина. Кто они, так никто и не узнал. Похоронили их неизвестными на местном кладбище.

Когда ему исполнилось 5 лет, все светлое время суток он постоянно находился на улице. Старшие ребята с ним не играли. Он играл с такими же грязными и оборванными мальчишками из этой деревни.

В школу его отдали, когда ему исполнилось 8 лет. Школа была в соседней деревне, к ней нужно было добираться через горный перевал. Зимой часто перевал так заваливала снегом, что несколько дней добраться в школу не было никакой возможности. Старшие ребята пользовались лыжами, а ему лыж не доставалось. Поэтому он часто пропускал занятия в школе. Но, тем не менее, учился он хорошо. Учителя очень его хвалили и даже ставили в пример остальным ребятам. Отношения с ребятами в этой семье у него были прохладными. Больше он дружил с деревенскими ребятами. Это дружба не всегда была ему на пользу. Вместе с остальными такими же пацанами, он участвовал в налетах на чужие сады. И часто так получалось, что хозяин сада, в первую очередь замечал именно его, жаловался хозяину. И тогда ему доставалось по полной программе: хозяин нещадно дубасил ремнем. Но это хватало ненадолго. Спустя некоторое время он снова принимался за свое. Чем старше он становился, тем серьезнее становились его проступки. 

В 12 лет он уже участвовал в групповом ограблении проезжающего купца. Этим делом уже занялась полиция. Хозяину едва удалось его отмазать от ареста. Дома состоялся серьезный разговор. Приёмный отец последний раз предупредил его о том, что если случится еще один подобный проступок, то он его просто выгонит из дома. Это послужило ему хорошим уроком, и два года он жил тихо.

В 15 лет, едва закончив 7 классов, он ушел из дому и подался в город. Город, ему казалось, имел большие возможности. Там можно было легко прожить, легко добывая себе пищу. В городе был рынок, где можно было заработать, помогаю продавцам или просто стащить что-нибудь съестное. Было еще много злачных мест: у ресторана, продуктовых магазинов и, наконец, даже у помоек. Однако в жизни все оказалось не так просто. Все эти места были давно уже распределены между такими же голодранцами и оборванцами, как он. И появление нового кандидата на их законную добычу было крайне нежелательным. Из-за этого часто возникали потасовки и даже драки. И даже место для ночевки был найти трудно. Первые несколько ночей ему пришлось ночевать  в парке на скамейке. Затем ему повезло.

 Глава 21. Герцог

Промышляя в поисках заработка и еды, он оказался на заднем дворе трехэтажного здания, где на первом этаже был расположен ресторан. В это время как раз подъехала телега полная мешков с продуктами. И тут же на крыльце появилась дородная женщина хозяйка ресторана, как позже узнал, “толстуша Берта”.

- Ну, давай показывай, что ты там привез,- обратилась она к вознице.

Он подал ей какие-то бумаги.

-Ладно, давай разгружай.

-А это не мое дело, мое дело править лошадьми, а мешки  пусть таскают грузчики! 

Хозяйка растерянно оглянулась вокруг. Увидела старика, сидящего на бочке недалеко от входа.

-Эй, Герцог, иди, поработай. Разгрузишь телегу, так и быть, накормлю тебя обедом.

Старик подхватился и на своих тонких ножках потрусил к телеге. Взвалил на спину мешок с мукой и шатающейся походкой двинулся в дом. Видя это, хозяйка только покачала головой. Только теперь она заметила Стефана.

- Эй, парень, как там тебя? Хочешь заработать? Помоги Герцогу, получишь на обед.

Он тут же подхватился и подбежал к телеге. Взвалил мешок на спину и понес в дом. В 15 лет он был крепким парнем, и трехпудовый мешок с мукой не был для него чрезмерным грузом. А старик уже выбивался из сил. После очередного мешка он сел на ящик и, едва отдышавшись, стал вытирать обильный пот с лица. Оставшуюся часть товара Стефан разгрузил уже сам. Когда разгрузка была закончена, вновь появилась на крыльце толстушка Берта:

-Мужики, идите в подсобку, там вам уже налили по тарелке супа. Хотя ты, Герцог, на обед и не заработал, ну да ладно, по старой памяти, покормлю тебя.

Они зашли в подсобку, где на столе уже стояли две полные миски супа и лежали две большие краюхе хлеба. Работники с аппетитом набросились на еду. Когда уже немного утолит голод, старик спросил:

-Как зовут тебя, парень?

-Стефан. А вас чего так величают? Герцог…

- Зовут меня Георг. Герцогом прозвали так. Я уже и сам привык к этому прозвищу

Поблагодарив за еду хозяйку, они вышли во двор. Старик спросил:

- Стефан, ночевать у тебя есть где?

Парень отрицательно покачала головой.

- А давай к нам. 

- Это куда? 

- Мы тут же, на чердаке, в этом доме обитаем.

- Забирайтесь, как вы туда?

- Да вон по той пожарной лестнице на крышу, а потом через слуховое окно. Ну что, полезли?

Спустя 5 минут они оказались на чердаке. Там было темно и пыльно. Тусклый свет проникал через два слуховых окна. Старик проводил Стефана в глубину чердака. Рядом с дымоходной трубой было устроено что-то напоминающее жилую комнату. С одной стороны стоял старый продавленный диван. С другой стороны, прямо на полу, лежал матрас от такого же старого дивана. С третьей стороны на куче тряпья сидел кто - то, напоминающий женскую фигуру. Герцог обратился к ней:

-Лиза, познакомься. Это Стефан.

Лиза повернулась к нему лицом. Он увидел, что это совсем еще молодая женщина. На вид ей можно было дать не более 20 лет. Но в том тряпье, в котором она была одета, выглядела совсем старухой. Вместо приветствия она только буркнула:

-Герцог, ты опять привел нахлебника. Нас здесь и так уже слишком много. 

- Не ворчи, Лизок. Стефан - хороший парень. А места здесь у нас для всех хватит.- И уже обращаясь к Стефану: 

-Не обращай внимания, это она просто так. Вообще - то она девушка добрая, даже слишком добрая. Никому не отказывает.

- Герцог, прикуси язык, а то получишь по роже, -злобно проворчала девушка. - Кому я не отказывала? Если тебе дала, то подумал, что и всем буду давать?

-           Не обращай внимания, у нее сегодня просто плохое настроение. Там в углу есть несколько рваных матрасов, выбери из них, который лучший, и располагайся здесь, можешь устроиться рядом со мной. 

Глава  21. Первая женщина

Стефан так и сделал. Один из трех матрасов оказался не таким уж и рваным. Он вытащил его на крышу и хорошо выбил от пыли. Потом он вспомнил, что в соседнем дворе, в мусорном контейнере, видел комок свернутого грязного шелкового постельного белья. Он не поленился, сходил за ним, взял его и отнес на речку. Белье оказалось почти новым, целым, только в крови и человеческих испражнениях. Борясь с собственной брезгливостью, постирал его, и там же на берегу высушил на солнце. Теперь у него была просто королевская постель. Лиза даже позавидовала ему. Он устроился рядом с постелью Герцога. Весь остаток дня провел здесь же, в этой ночлежке. К утру упала температура, и на чердаке стало прохладно. Укрыться к Стефану было нечем, он сильно замерз. И тут вспомнил, что там же, в мусорном контейнере, видел кем - то выброшенное, старое ватное одеяло. Только рассвело, как Стефан отправился за ним. Теперь у него была теплая хорошая постель. 

Утром парень отправился бродить по городу в поисках еды. Ему долго не везло, и только к обеду на рынке удалось стащить булку у зазевавшегося продавца. Ближе к вечеру еще нашлась работа по разгрузке в том же ресторана, за что и покормили его ужином. Довольный он вернулся к себе на чердак. До позднего вечера остальных обитателей не было. Когда уже совсем стемнело, первой вернулась Лиза. Она сильно замерзла. Увидев Стефана, лежащего под теплым одеялом, подошла к нему.

- Пусти погреться, замерзла как сука. На улице такой дубак ветер холодный. 

Стефан утвердительно кивнул головой. Она скинула свою фуфайку и резиновые сапоги и нырнула к нему под одеяло. Крепко обняла его и прижалась к нему. 

- Согрей меня ты такой тепленький.

Стефан обнял ее, и почувствовала рядом с собой молодое женское тело. За все его 15 лет жизни ему еще ни разу не приходилось спать с девушкой или женщиной. Тепло ее тела, прикосновение ее грудей и бедер даже через грубую ткань одежды возбуждало. И помимо своей воли он почувствовал наступающую эрекцию. Лиза тоже почувствовала это. Провела рукой по его животу, опустилась ниже и засмеялась.

-Миленький, да я вижу, что уже возбудился.

От стыда у Стефана даже уши покраснели. Он отбросил ее руку со своего гульфика 

- Да у тебя, наверное, еще не было ни одной женщины. Скажи правду.

Стефан еще больше покраснел. 

- А ты не стесняйся. А хочешь, я буду первой у тебя? 

И, не дождавшись его согласия, села и через голову стащила себя свое платье. Под платьем  она казалась только в мужских трусах. Перед глазами Стефана впервые так близко оказалась обнаженная женская грудь. Она взяла его руки и положила к себе на обе груди. Он робко провел по упругим полушариям, ощущая уже твердеющие соски. Сильное желание уже захлестнуло его. Ничего не сознавая а, только повинуясь врожденным инстинктам, он потянулся губами к соскам. Стал жадно целовать груди, нежно беря губами упругие соски. А в это время ее руки уже расстегивали пояс на его брюках. Вне себя от нахлынувшего нового чувства, он метался, целуя то ее губы, то груди, то живот. Она стянула с него брюки вместе с трусами до колен и уже завладела его членом, готовым уже рваться в бой. Одной рукой массировала ствол и поглаживала головку, а второй рукой уже спуская свои трусы. Ему вдруг стало жарко, и он откинул одеяло. При слабом свете от слухового окна, он увидел обнаженное женское тело: полушария грудей с торчащими сосками, плоский живот с темным треугольником волос внизу, обнаженные бедра. Ему стало даже трудно дышать. Женщина потянула его на себя. Стефан навалился на нее. Очень мешали штаны и трусы, спущенные до колен. Одной рукой ласкал ее груди, а второй пытался избавиться от мешающей одежды. Ей тоже мешали ее не до конца снятые трусы.

- Погоди! - шепнула она, отстраняя его и поднимаясь. - Разденься совсем.

Пока он стаскивал дрожащими руками запутавшиеся штаны с трусами, она ловко сняла свои.

- Иди ко мне.

 Потянула руки к нему. Он просто упал на нее. Лиза обняла его за шею, прижала к себе и жадно поцеловала. Стефан лежал на ней, прижавшись всем телом. Его набухший член упирался ей в живот. Женщина взяла его рукой и, шире раздвинув ноги, направила к себе в промежность. Он нетерпеливо тыкался, не попадая в нужное место. Инстинкт подсказывал ему, что нужно делать, но так как это было впервые и опыта у него не было никакого, сразу это не получалось. Продолжалось это до тех пор, пока она сама не взяла рукой его член и направила к себе в вагину. Он сразу вошел в нее. Внутри было влажно и жарко. Это было потрясающее чувство! Он начал двигаться вперед-назад, все больше возбуждаясь. И, не успев сделать и двух десятков качков, вдруг просто взорвался, выплеснув струю горячей спермы внутри нее. И сразу обмяк. Весь этот акт занял не больше минуты. С виноватым видом вышел из нее и лег рядом. Она с укоризной посмотрела на него. Некоторое время они лежали молча. Затем она спросила :

- Стив, сколько тебе лет? 

-15 через месяц будет уже 16.

- О Господи прости, совратила младенца. А выглядишь ты намного старше.

-Я чувствую себя вполне зрелым мужчиной.

-А…а, Какой там зрелый. Сопляк ты еще...

Он обиделся, ну ничего не сказал. Полежали еще некоторое время молча. Затем она повернулась к нему и уткнулась лицом ему в грудь и засопела. Он лежал все, а также на спине, но уснуть никак не мог. Произошедшее только что с ним взбудоражило его, и сейчас  было не до сна. Вот именно теперь он почувствовал себя настоящим мужчиной. У него уже была женщина. Пусть старше его, но ничего. Она ему очень понравилась. Нужно во что бы то ни стало выбиться в люди. И тогда он женится на ней. Он прекрасно знал, чем она занимается и как зарабатывает себе на жизнь. И теперь он очень ее ревновал. Он себе представлял, как она отдается толстому, пузатому, грязному мужику за копейки. От этих мыслей он яростно скрипел зубами и до боли сжимал кулаки. Мысли его уносили в будущее. Он себе представлял, что находит большой кошелек с деньгами и сразу становится богатым. Он тогда заведет себе огромный дом и поведет под венец Лизу. С этим мыслями он уснул.

Глава 23. На рынке.

Утром проснулся и рядом с собой Лизу уже не обнаружил. Огляделся вокруг. Не было ее уже и на чердаке. Не вернулся и Герцог. И тут он вспомнил о вечернем происшествии. Эта мысль сразу теплой волной обдала его. Лиза, Лиза… какая прекрасная женщина! В голове он снова и снова прокручивал все, что было вчера. И ему так захотелось повторить это снова. Вот только вернется Лиза, и он сразу бросится к ней. Он будет обнимать, ласкать ее. Да, ее нужно за это как-то отблагодарить. Но как? Нужно сделать ей дорогой подарок. Но где на это взять деньги? Заработать вряд ли удастся. Остается одно - украсть. Теперь его мысли стали работать в этом направлении.

И он отправился на рынок. Именно там крутились большие деньги. Только там можно было у продавца стащить кошелек с деньгами. Весь день он провел на рынке, но осуществить задуманное ему не удалось. Слишком бдительно смотрели за своими деньгами продавцы. За весь день ему только удалось заработать какую-то мелочь на пропитание. Ни о каких подарках, тем более о дорогих и речи не могло идти. Вернулся он к себе на чердак, когда начало уже смеркаться. Там он застал уже Лизу. Она сидела на своей постели, низко опустив голову. Сразу бросился к ней. Но она отвернулась от него, пряча под глазом большой синяк. На все его вопросы отвечала уклончиво, давая ему понять, что общаться с ним ей сейчас неприятно. Это еще больше подхлестнуло его. Чтобы вновь завоевать ее расположение, нужен обязательно подарок. Всю ночь он почти не спал, обдумывая варианты, как добыть деньги.

Несколько дней он ходил по рынку, внимательно изучая обстановку. Пока у него ничего не получалось. И только на пятый день он заметил, как мясник после того, как дал сдачу покупателю, свой толстый кошелек сунул мимо кармана. Тот свалился на землю, а продавец этого не заметил. Стефану хватило всего несколько секунд, чтобы тут же броситься на землю, нырнуть под прилавок и схватить кошелек. Но когда он поднимался, чья-то крепкая рука схватила его за шиворот. Он успел вырваться и побежал. Он бежал изо всех сил, а за ним уже неслось: “Держите вора!”. В погоню кинулось уже человек десять, а к ним присоединялись все больше и больше преследователей. На ходу он выбросил кошелек. Но это не помогло. Преследование продолжалось. Осталось уже немного до ворот рынка, за которыми он рассчитывал скрыться в густых зарослях. Но перед самыми воротами охранник преградил ему дорогу. Он бросился к забору и ловко стал карабкаться вверх. Но в последний момент кто-то схватил его за ногу. Парень попытался вырваться, но безуспешно. Его стащили с забора, и толпа начала избиение. Особенно неистовствовал мясник. Били кто, чем мог: кто палкой, кто кулаками, кто ногами. Никто даже и не подумал сдать его в полицию. У рынка свои законы. Стефан лежал на земле, стараясь закрыть от ударов голову. А его продолжали бить, стараясь попасть в самые болезненные места. Уже вся голова была в крови, из ушей и носа текла кровь, глазницы заплыли.

- Хватит! А то еще убьем, и тогда полиция уже за нас возьмется. Достаточно проучили. Больше воровать не будет. 

Толпа, утолив свою жажду крови, разошлась, оставив избитого окровавленного юношу лежать на земле. Никто и не подумал оказать ему помощь. Даже сердобольные старушки проходили мимо и отворачивались, чтобы не видеть эту картину.

Он уже несколько часов валялся в полумертвом состоянии в канаве у ворот рынка. И уже перед самым закрытием на него обратила внимание группа монахов. Они подняли его и забрали с собой.

 24. В монастыре

Первым к нему вернулся слух. Ему даже показалось что вокруг дикая гробовая тишина. Но когда он прислушался, то услышал, что где - то там, далеко, за стеной, слышны голоса. Раздавалась не то, молитва не то пение. Он попробовал открыть глаза, но из этого ничего не получилось. На обеих глазницах был сплошной отек. Кое - как ему удалось приподнять веко правого глаза. Сквозь эту узкую щель он увидел свет. Свет исходил откуда - то сзади, возможно, из окна. Больше разглядеть он ничего не смог. Попробовал шевельнуться, но резкая боль сковала все тело. Болело все: голова, шея, плечи, руки. грудь, живот, ноги. Он снова потерял сознание.

Сколько времени пробыл без сознания, он не знал. Когда снова попытался открыть глаза, то на этот раз ему это удалось лучше, потому что отеки на глазницах немножко спали. У него перед глазами был сводчатый, не оштукатуренный потолок. Превозмогая боль, он приподнял голову и огляделся вокруг. Понял, что находится в узком помещении, в котором кроме топчана, на котором лежал, был еще небольшой стол и табуретка. На ней сидел мужчина в черном монашеском одеянии и с книгой в руках.

Заметив какое - то движение на топчане, монах оторвался от чтения и поднял голову. Глазами встретился со Стефаном.

- Слава тебе Всевышний, кажется, наконец, очухался.

Он встал и подошел к юноше.

- Где я?- спросил тот еле слышно.

- В монастыре Святой Девы Марии.

- А как я здесь оказался?

- Тебя на той неделе братья подобрали у рынка избитого и без сознания. За что это тебя так?

- Да так… случилось, - уклончиво ответил Стефан.

- А зовут то тебя-то как, отрок?

- Стефаном.

Вижу необычный крестик на тебе. Откуда он у тебя?

- А я не знаю, это все, что осталось у меня от родителей, святой отец.

- Не святой отец, а зови меня братом Мефодием. Коли крестик на тебе, значит, крещеный. А сам-то ты в Бога веришь?

- Да как сказать… Верю, наверное. Когда уж совсем плохо, молюсь о защите.

- Э хехе, - вздохнул монах. Ты есть, наверное, хочешь?

- Нет, больше пить хочу. 

- Сейчас, мил человек, я напою тебя. 

            Монах налил из кувшина, стоящего здесь же, на столе в металлическую кружку воды и помог Стефану попить.

- Ну, вот, и слава Всевышнему! Ты полежи, а я сейчас пойду, доложу наместнику о том, что ты пришел в себя. Может он сам пожелает навестить тебя.

Мефодий ушел, а Стефан некоторое время лежал с закрытыми глазами. Затем он достал свой нательный крестик и поднес его к глазам. Он впервые стал так внимательно рассматривать его. Сколько себя он помнит, крестик всегда был при нем. Хозяйка дома, в котором раньше жил, говорила, что этот крестик оставила ему его мать. С тех пор прошло уже более 15 лет. Странно, что крестик до сих пор был на нем. Его не отобрали у него хозяева, и не сорвала толпа, которая избивал его. На крестике было изображено распятие, и были какие-то буквы. Он сам не знал о том, что они означают, да и не очень вникал в это.

Через некоторое время вернулся Мефодий, но вернулся не один. Он пришел вместе с настоятелем. Это был крупный седовласый старец с большой седой бородой и умными добрыми глазами. Он сел на табуретку и долго, ни слово ни говоря, рассматривал Стефана. Потом заговорил. Голос у него был крепкий, звучный и в то же время добрый.

- Отрок, веришь ли ты в Господа нашего всемогущего и справедливого?

-Верю, Ваше первосвященство. 

- По велению Господа нашего ты оказался в нашей обители. Это все Божий промысел. Знать не зря оказался ты здесь. Расскажи мне о себе, как на исповеди, и ничего не утаивай. 

Стефан честно рассказал настоятелю о своей жизни: как он оказался младенцем в чужой семье, как его, совсем крошечного отдала мать в чужие руки, как он рос в семье, где его не любили, где всегда он был чужим. Не утаил и о том, что воровал и сквернословил. Вот только про Лизу говорить не рискнул. Рассказал о том, что случилось на рынке, как он украл кошелек у продавца и как его потом наказали.

- Сын мой, раскаиваешься ты в своих грехах?

- Да, ваше высокопреосвященство.

- Готов ли ты круто изменить свою жизнь и стать на праведный путь?

- Я хочу этого, но не знаю, как это сделать.

-Ты можешь остаться у нас. Мы тебя подлечим. Ты у нас поживешь, поработаешь, присмотришься, а будет желание, и постриг примешь.

- Я согласен.

- Ну и с Богом. А ты, брат Мефодий, теперь будешь у него наставником и духовником. Учи его всему, что сам знаешь. Помоги отроку стать на путь праведный.

Так Стефан стал кандидатом в насельники. Брат Мефодий заботился о нем, лечил его и внушал ему правила жизни в монастыре. Он поучал его:

-Запомни три основания монашеской жизни: целомудрие, послушание и нестяжательность. Слова монаха падали на благодатную почву. Стефан с жадностью и интересом вникал во все. Здесь ему нравилось. Самое главное, теперь ему  не приходилось заботиться о хлебе насущном. Он питался наравне со всеми в монастырской столовой. Его привлекали к несложным работам. С удовольствием он пилил, рубил и таскал дрова для кухни, подметал монастырский двор. Трудно ему пока давались молитвы. Их нужно было выучить много и на зубок.

Жил он уже в монастыре несколько месяцев, ни разу не покидая его. И особого желания покидать у него не было. Единственное о чем он жалел, это о том, что не может видеться с Лизой. Иногда, засыпая, он вспоминал ту единственную ночь, проведенную с ней. По ночам эти мысли о ней не давали ему покоя. Молодое тело требовало разрядки.  В темноте он обнимал подушку, и ему казалось, что он снова с Лизой, что он ласкает, целует её тело и обладает до бесконечности. Он утром поднимался весь разбитый и страстными молитвами пытался усмирить свои плотские желания. На некоторое время ему это удавалось. Когда же становилось совсем невмоготу, он шел к дровяному складу и до изнурения рубил и колол дрова. Постепенно образ Лизы в его памяти померк и как-то отдалился. Теперь он все реже вспоминал о ней. Он уже смирился со своей участью монаха.

Так прошло несколько лет. Когда ему исполнилось 18, он принял постриг и получил имя Гавриил. Теперь он мог покидать стены монастыря с разрешения наместника и по делам отправляться в город.

Глава 25. На чужой свадьбе.

Возвращаясь из города, где Гавриил был по делам, порученным ему настоятелем, увидел, как к монастырской церкви подъехала целая вереница нарядно украшенных карет. Чья-то свадьба - подумал он. За все время пребывания в монастыре ему ни разу еще не приходилось бывать на свадьбах. Сейчас он особенно не торопился, до обеда оставалось еще часа два, можно было остаться и посмотреть свадьбу, поэтому решил поглазеть на это мероприятие. Подошел к церкви поближе. Из приехавших карет начали выходить люди. Из самой большой, дорогой и красивой кареты вышел нарядно одетый седовласый мужчина с белым цветком в петлице.

-Неужели это жених? - подумал Гавриил. – Ему, наверняка уже далеко за шестьдесят, даже 70.. Интересно, а кто же у него невеста? 

И в этот момент, как раз из другой красивой и тоже нарядно украшенной кареты, выпорхнула девушка в подвенечном платье и фате. Ему показалось, что она еще совсем ребенок, уж никак ей нельзя было дать больше 18 лет. Неужели она его невеста? - продолжал удивляться Стефан. - Как она могла согласиться выйти замуж за такого старика? 

Гости стали входить в церковь. Стефан двинулся за ними. В полутемном помещении церкви гости расположились перед алтарем позади невесты с женихом. Гавриил стал сбоку так, что ему было хорошо видно все происходящее. Особенно хорошо была видна невеста. Он не мог оторвать от нее глаз. До чего же она была хороша! За столько лет, проведенных в монастыре, он уже перестал думать о женщинах, посвятив свои мысли и помыслы служению Богу. А сейчас будто что в нем прорвалось. Он уже не мог ничего с собой поделать, все мысли и желания его были направлены на эту девушку. Напрасно он пытался творить молитву, прося у Господа уберечь его от этого искушения. Это оказалось выше его сил. Сейчас ему казалось, что он готов отдать душу Дьяволу лишь бы только оказаться на месте этого старого жениха.

Он видел по ее выражению на лице и поведению, что все происходящее больно ранит ее. И этот брак ей крайне нежелателен и неприятен. Что же заставило такую красавицу сделать такой шаг? Уж точно не нищета. Здесь что-то более серьезное заставило ее пойти на этот брак. Но что?

Он себе представил, какое отвращение она будет испытывать, когда ее молодое обнаженное тело будут обнимать старческие руки и целовать слюнявые губы старика. От этих мыслей он до боли сжал зубы и кулаки. Он уже хотел уйти отсюда, чтобы не видеть всего происходящего, но что-то заставило его остаться и дождаться окончания обряда.

Когда все закончилось, и присутствующие двинулись на выход, он вышел одним из первых, но остановился у ворот храма. Все стали ждать выхода молодоженов. И вот на крыльце появились жених с невестой, теперь уже муж и жена. Она шла с печальным видом, низко опустив голову. Подняла её только после того, как спустилась со ступенек. С безразличным усталым взором осмотрела все вокруг. И вдруг она глазами встретилась с глазами Гавриила. Взгляд ее черных цыганских глаз словно обжег его. Оторвать взгляд от них было невозможно. И она долго, непростительно долго для своего нынешнего положения смотрела на него. Даже все окружающие заметили это и обратили внимание на скромно стоящего у ворот молодого монаха. А тот опустил голову, прикрыл ее капюшоном. Молодожены и гости направились к своим каретам, а он вернулся в монастырь. Он шел, не разбирая дороги, а перед его глазами все стояли глаза юной невесты. Уже у себя в келье упал на колени перед распятием и долго молился, пытаясь молитвой заглушить в себе возникшие чувства.

Глава 26. Ночное видение.

Шли дни, проходили недели, прошло уже два месяца, но образ красавицы невесты не покидал молодого монаха. Он изнурял себя молитвами, но ничего поделать с собой не мог. Стоило только отвлечься от молитвы, как тут же перед его внутренним взором вставали глаза красавицы, и в голову лезли греховные мысли. Дьявол уже надежно завладел его душой. В ночных снах он предавался любовным утехам с красавицей, он мечтал, он жаждал её. А утром он корил себя и с жаром молился, прося у Господа простить его грех. Грех его казался ему неизмеримо огромным. Вместо мыслей о Господе, мысли его были заняты посторонним. Он жаждал земную женщину. Не тая ничего, он все поведал своему духовнику.

- Сын мой, Господь наш велик и милостив, он управляет нашими помыслами и деяниями. Значит, это он послал тебе такое испытание. И он видит, что ты изо всех сил пытаешься сопротивляться этому искушению, и благоволит тебе. Больше молись нашему Господу, продолжай сопротивляться искушению, он поможет тебе. Каждый послушник нашей обители прошел через это испытание. И те, кто успешно прошел его, продолжают служить Господу нашему. И ты справишься, и Господь тебя вознаградит за это. И мой тебе совет: возьми бумагу и карандаш и попытайся изобразить свои мысли на бумаге. Это поможет тебе отвлечься. И визуальное изображение твоих мыслей перестанет быть таким навязчивым. А сейчас я отпускаю твои грехи. Иди с Богом, сын мой и постоянно молись Господу нашему. Аминь.

Внимая совету своего духовника, Гавриил при очередном посещении города приобрел для себя бумагу и карандаши. В первый же вечер, помолившись, он сел рисовать. Долго думал, не знал с чего начать. Потом посредине листа нарисовал глаза. Глаза появились, как живые. Дорисовал брови, лоб, нос. И уже через полчаса  перед ним было лицо той незнакомой чужой невесты, которую он видел всего один лишь раз. Попытался дорисовать остальное. Но места на листе не хватило. Тогда он начал рисовать заново, уменьшив изображение девушки во много раз. Ему хотелось изобразить всю ту картину: ворота храма, из которых выходит невеста со своим женихом, толпу людей сопровождающих их. С первого раза рисунок не получился, но он продолжал рисовать снова и снова. И с каждым новым разом рисунок получался все лучше и лучше. Показал рисунок своему духовнику. Ему он понравился. Только посоветовал попробовать рисовать масляными красками.

Через неделю в его келье уже появился подрамник и несколько холстов. Гавриилу пришлось повозиться с красками, прежде чем у него стало что-то получаться. Его духовник посоветовал ему попробовать нарисовать икону. Гавриил с жаром взялся за это дело. Он нарисовал Деву Марию с младенцем. Но она получилась не в классическом стиле, а как простая земная женщина и очень похожая на девушку его мечты. В нем стал явно проявляться талант настоящего художника. Теперь его картина, икона, уже висели в столовой монастыря.

Эти занятия немного отвлекли его от постоянных мыслей о девушке его мечты. Хотя все женские персонажи его картин были как две капли похожие на нее.

            И вот в один из вечеров, закончив молитву перед сном, он выглянул в окно. А надо сказать, что его окно выходило на сад графа. Была лунная ночь, луна светила так ярко, что, казалось, можно было читать при ней. Он невольно залюбовался картиной ночного сада, освещенного луной. Вдруг между кустов мелькнула женская фигура в белом. Она медленно шла по аллее, поросшей по бокам кустами жасмина и роз. Она, то появлялась, то исчезала в промежутках между кустами. На ней было длинное белое платье до земли, а на голове белая шляпка. Со своего окна Гавриил не мог разглядеть лицо женщины, но он был уже полностью уверен, что это она, та самая невеста, с которой когда-то встретился таким долгим взглядом.

Ему так захотелось увидеть ее поближе хотя бы еще один разок, что он не утерпел. Открыл окно, выглянул наружу. Сбоку от окна в полуметре проходила металлическая пожарная лестница. Высунулся из окна и дотянулся до лестницы. Делать все это в монашеской сутане было неудобно, но не нужно забывать, что ему ведь не было еще и двадцати. Через минуту он уже спускался по лестнице. От здания до забора монастыря было метров двадцать. Это пространство было хорошо освещено луной. Как бы сторож или из окон монастыря не увидел его. Он преодолел это расстояние за несколько секунд. А преодолеть забор ему не составило труда. В свои детские годы он научился ловко лазить по заборам. 

И вот он уже в саду. Тихо крадется вдоль аллеи, наблюдая за женщиной. Она продолжает безмятежно гулять по аллее. Сейчас она идет в его сторону. Он затаился за кустом шиповника. Черная сутана и капюшон хорошо скрывают наблюдателя. Вот девушка уже от него на расстоянии вытянутой руки. Поворачивает голову в его сторону. Луна на миг осветила ее лицо. Да, это она, предмет его мечтаний. Он замирает, старается даже не дышать, чтобы не спугнуть женщину своим присутствием. Она продолжает идти дальше. Теперь Гавриил смотрит ей вслед. Мысли лихорадочно кружатся в его голове. Что делать? Подойти к ней? Так можно ее напугать. Подойти к ней? А что сказать? Да и станет она с ним разговаривать? И тут на минуту он потерял бдительность и оступился. От неожиданности схватился рукой за куст, издав шорох. Ночная птица шумно захлопала крыльями и взлетела на дерево.

-Кто здесь?

Этот голос прозвучал, как бальзам для измученного ночными видениями сердца юноши. Он вышел из-за кустов и снял капюшон.

 И тогда случилось то, что должно было случится: двое молодых людей полюбили друг друга единожды встретившись взглядом…

Нехотя они попрощались. Чтобы завтра снова придти на это же место.

 Глава 27. Откровения.

  Гавриил перелез через забор, быстро пересек освещенный луной участок между забором и зданием и ловко по пожарной лестнице взобрался вверх и вернулся в свою келью. Тут же упал на колени перед распятием Христа в страстной молитве. Но молитва не шла. В мыслях и перед глазами у него была Александра. Он не мог ничего с собой поделать. Искушение было выше его сил. Потом бросился на кровать, забылся тревожным сном и едва успел на общую утреннюю молитву.

Весь день у него прошел как во сне. Он не мог никак дождаться ночи, чтобы  снова увидеть Александру. Ни молитвы, ни трапезы не могли отвлечь его от мыслей о ней. В нем боролись два сильных чувства: запретная любовь к женщине и угрызение совести, сознание свершения страшного греха. Но первое побеждало. 

Как только затихли ночные звуки в помещении монастыря, Гавриил уже спускался по пожарной лестнице. Сегодня луна была за облаками, и только редко в промежутках между ними освещала монастырский двор и усадьбу графа. Но это не стало помехой для молодых влюбленных. Едва только Гавриил оказался на условленном месте, как тут же из дома выпорхнула и Александра. Через минуту он уже сжимал ее в своих объятиях.  На этот раз они не стали торчать посреди аллеи, а отправились в беседку в углу сада. Здесь они были менее заметны для посторонних. В беседке юноша сел на скамейку, а девушку усадил к себе на колени. Он обнял ее за плечи, а она обняла его за шею. Они долго молча целовались. Лаская ее, он целовал ее уже не только в губы, а уже и шею расстегнутый ворот платья. Инстинктивно ему хотелось целовать ее груди. В его жизни был единственный опыт близкого общения с женщиной, он не знал, как правильно вести себя с ней, но природа сама подсказывала, что нужно делать. И он следовал ее подсказке. 

            Мужчине хотелось ласкать ее всю, хотелось видеть её  раздетой, без этих одежд, которые скрывали  прекрасное тело. Он хотел видеть ее такой, какой видел тогда Лизу, чтобы наслаждаться ее женской красотой, и целовать, целовать до изнеможения. Целуя, он ласкал руками ее плечи, руки, массировал через платье груди. Потом запустил руки в вырез платья и стал руками нежно мять груди. Она лифчиков еще не носила. Ее молодые еще по-детски небольшие и  упругие груди не требовали еще  никакой поддержки. Он ощущал пальцами уже затвердевшие соски, и его тянуло  брать их губами. Она отвечала на его поцелуи, забывая обо всем. До чего же прекрасны и приятны поцелуи любимого человека. Разве можно их сравнить с поцелуями графа. 

Так в этих ласках они поводили уже вторую ночь. И только на рассвете возвращались в свои постели. Александра ложилась в свою кровать и еще долго не могла уснуть, вспоминая каждое прикосновение, каждый поцелуй Гавриила и ей хотелось повторять их снова и снова. С такими мыслями она и засыпала. Утром, только проснувшись, сразу вспоминала о нем, и весь день, казалось, длился бесконечно, она не могла никак дождаться ночи, чтобы снова встретиться с Гавриилом.

На третью ночь их ласки стали более откровенными. Влюбленных грела любовь. Они не замечали, увлеченные друг другом прохлады ночи. Юноша скинул свою сутану, оставшись в нижнем белье, Александра расстегнула все пуговицы на халате, предоставив Гавриилу больше возможности ласкать ее тело. И юноша пользовался этим. Он покрывал поцелуями все ее тело от губ, шеи, грудей, живота, бедер и до кончиков пальцев на руках и на ногах. Александра изнывала от этих ласок, и ей хотелось большего, она сама не знала еще чего. И тогда она прошептала:

-Иди ко мне и сделай так, как делал граф. Но я очень боюсь, мне тогда было больно и неприятно. Но сейчас я хочу этого. Очень хочу.

Гавриил расстелил свою хламиду на полу, бережно уложил на нее Александру, снял с нее панталоны, разделся сам. Продолжая ее целовать и ласкать, лег на нее, взял рукой свой член и головкой стал водить у нее по промежности. Внешние губы раскрылись сами собой, и он вошел в нее легко. Там было жарко и влажно. Александра удивилась даже сама. Оказывается, это очень приятно и совсем не больно, когда это делает любимый человек. Он начал двигаться, постепенно ускоряя темп. Неведомые ранее волны страсти поднимались у нее снизу от живота вверх к груди и выше. Это было наслаждение, которое она раньше никогда не испытывала. Весь мир вокруг перестал существовать, ей казалось, что она унеслась куда-то вверх за облака и парила там. Но к ее сожалению, длилось это недолго. Гавриил резко ускорил темп, потом вдруг замер, весь напрягся, потом дернулся, и она почувствовала, как внутри у нее ударила горячая струя. Через несколько секунд Гавриил вышел из нее. Даже при таком слабом свете он увидел на ее лице немой вопрос: “Это все?” Ей хотелось, чтобы это наслаждение длилось долго, бесконечно долго.

Он прошептал ей: 

- Не сейчас, детка, немного погодя.

Он лежал с ней рядом, продолжая ласкать и целовать ее. Она отвечала на его поцелуи, ласкала его грудь рукой, наслаждаясь этими прикосновениями. Оказывается, как же хорошо может быть с мужчиной. Вот если бы не граф, а Гавриил был ее мужем, - думала она, - каким бы счастливым был бы наш брак. 

Через некоторое время их близость повторилась. И так продолжалось всю ночь. Счастливая и довольная Александра вернулась к себе в комнату, а Гавриил весь опустошенный полез к себе в келью. У него не хватило сил на всю молитву, он только перекрестился перед распятием, прошептав:

-Прости грех мой, Господи! - и свалился замертво на свою постель

В одну из таких жарких ночей, Федор, бывший управляющий, а теперь по воле графини просто конюх, проснулся в конюшне, полежал немного и вышел на улицу справить малую нужду. Светила яркая луна и все было видно, словно днем. Он увидел на аллее какую-то непонятную фигуру. Присмотревшись, он разобрал, что это стоят вместе, прижавшись ... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3