ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать "ДЛЯ МЕЧТЫ НЕТ ГРАНИЦ..."

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Это была осень

Автор иконка Редактор
Стоит почитать Новые жанры в прозе и еще поиск

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Лошадь по имени Наташка

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Марсианский дворник

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Воин в битве сражённый лежит...

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать РОМАШКА

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Пробегают облака перебежками

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Толпу засасывают ямы

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Пусть день догорел — будет вечер?...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Тайная любовь моя


Анатолий Зарецкий Анатолий Зарецкий Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
1253 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Тайная любовь мояЖизнь – это непрерывная цепь событий, так или иначе определяющих судьбу. Но, как часто бывает, лишь по прошествии времени вдруг схватишься за голову – боже мой, что же я наделал! Почему не послушал тогда голоса – нет, не разума – сердца. Вся моя жизнь сложилась бы по-иному. Хуже, лучше, – не знаю, но несомненно ярче, насыщенней, потому что та любовь была искренней, настоящей.

мнимой свободы. Действительно, Валя-Валентина, нужен ли я тебе такой, каким стал – этаким витязем на распутье. Чем я займусь, если вдруг уйду из армии? Ведь буквально все придется начинать с нуля. И столько трудностей впереди. Пережить их со мной сможет только Таня. А ты? У тебя сейчас, похоже, все в полном порядке. И вряд ли ты, бывшая моя королева, сможешь позволить себе такое падение, отказавшись от стабильной благополучной жизни.

В прихожей Валя вдруг обняла и поцеловала меня так, что все предыдущие мысли мгновенно улетучились. Нет, она все еще помнит наши два дня и три вечера в Бердянске. И, похоже, как и я, никогда не забудет.

 

К вечеру уже был на площадке.

– Где ты был? Тебе тут телеграмма два дня назад пришла, – проинформировала администратор гостиницы Тоня, Лошадиная Голова.

– В тюрьме, Тоня. Что за телеграмма?

Телеграмма была от Тани. Она сообщала о своем визите на пять дней и просила оформить пропуск.

– И как ты рискнула оставить Светланку с бабушкой? – спросил Таню, едва остались одни в гостиничном номере Ленинска.

– Сама удивляюсь. Но бабушка с ней управляется не хуже меня. Она сама меня отпустила. А не надеялась на себя, ни за что бы ни согласилась с ней остаться, – пояснила Таня.

И только гораздо позже, когда эмоциональный подъем напряженного дня, наполненного многочасовым перелетом и нашей долгожданной встречей, пошел на убыль, Таня все же призналась, что соскучилась по дочери еще в самолете. И вообще не представляет, как сможет когда-нибудь оставить Светланку на целых три месяца командировки.

– Я тебя понимаю, Танечка. И очень удивился, когда получил твою телеграмму. Конечно, рад, что ты прилетела, но лучше, если бы было наоборот, – согласился с женой, – Хорошо, у меня в запасе еще целых две трети отпуска. Но нельзя же нам встречаться только в отпусках и в командировках. Нет, надо как можно скорее уходить из армии.

Мы еще долго обсуждали наши проблемы, и уже в конце нашего разговора Таня все же рассказала об истинной причине своего визита. Конечно же, она не собиралась лететь сюда и ждала меня в отпуск, тем более ждать-то оставалось всего два месяца. Смуту внесла Валя, когда останавливалась у них.

– Смотри, Танька, отобьют его у тебя. Пока ты здесь с ребенком, он там один. Сама знаешь, желающие всегда найдутся, – подбросила информацию к размышлению доброжелательная подруга. Мысль показалась интересной и моей теще. А потом эта мысль уже не выходила у Тани из головы. И тогда она решилась навестить меня, чтобы хотя бы таким образом сократить время нашей разлуки.

“Да-а-а, Валя-Валентина. Значит, именно тебе я обязан неожиданным подарком? И кто же они такие, эти желающие разрушить мою семью? Уж не ты ли сама? Да-а-а. Судя по всему, ты еще не успокоилась и продолжаешь жить в иллюзорном мире несбыточных надежд. Значит, тебе не так уж хорошо в этой жизни, Валя-Валентина. Мне жаль, но, увы, я больше ничем не могу тебе помочь, моя королева, тайная любовь моя”, – размышлял, не в силах уснуть в духоте раскаленного за день гостиничного номера.

 

***

А накануне отъезда Тани мы навестили Сашу Дудеева. Он находился в психиатрическом отделении госпиталя, куда его определило командование полигона после ряда дисциплинарных взысканий. Саша сказал, что его, скорее всего, комиссуют по болезни, которой у него разумеется нет. И это, похоже, единственный способ уволить из армии офицера.

Уже в отпуске, размышляя над словами друга, придумал способ, как обойти непотопляемого лейтенанта Макарова. Из отпуска вернулся с надеждой.

Но время шло, а никакой реакции на мой откровенный шантаж не было.

Постепенно снова впал в состояние глубокой депрессии. Меня мучили ночные кошмары, которые не давали отдыха в период между бесконечными круглосуточными дежурствами. Мои нервы были на пределе. Почти месяц спал по два-три часа в сутки. Но в этот раз рядом со мной не было никого – ни жены, ни друзей. И в пустые вечера и бессонные ночи я умирал от бесконечной тоски.

И вот стало известно, что на полигон прибыла комиссия ЦК КПСС. Никто не знал цели ее визита. Но в период работы комиссии командование уже не смогло проигнорировать очередной рапорт об увольнении – он был зарегистрирован.

В итоге я, как и Дудеев, оказался в палате психиатрического отделения госпиталя.

Несколько вечеров подряд я рассказывал свою «Программу КПСС» пациентам Ивана Ивановича.

 

Начал с нейтральных тем, не касающихся вопросов власти.

 

Конечно, я не помнил свой труд до деталей. Фактически пересказывал его содержание, зачастую фантазируя прямо по ходу изложения материала.

Тема кристаллической жизни оказалась самой благодатной. На моих вечерах кроме больных присутствовали даже наши санитары. Вопросов море.

К тому же материал излагал уже с учетом данных, почерпнутых из книги Норберта Винера «Кибернетика», а также из других источников.

Вскоре, как и ожидал, информация о моих вечерах дошла до Ивана Ивановича.

— Я слышал, вы тут народ по вечерам развлекаете? Говорят, все даже телевизор позабыли, — сказал он мне как-то во время обхода, — Зайдите ко мне через полчасика, — то ли попросил, то ли приказал Иван Иванович.

Через полчаса был в его кабинете.

— Что это вы там толковали насчет кристаллической жизни? Это как, на полном серьезе, или какой-то ход с вашей стороны? Я-то вас воспринимаю как нормального человека, но ваши мысли слушают всякие люди. Хотелось бы в этом разобраться, — пояснил цель своего вызова Иван Иванович.

— Я изложил одну из гипотез, основанных на логике здравого смысла. Ведь если существует органическая форма жизни, почему не допустить существование ее неорганических форм. Важно лишь, чтобы подобные организмы имели подобные функции. И почему, например, вместо белковых тел, состоящих из множества клеток, не представить аналогичную структуру, состоящую из множества кристаллов. Эти кристаллы могут быть даже искусственно созданными человеком — вроде тех, что используются в вычислительной технике. А дальнейшее — дело рук самой техники. Самообучение искусственного разума и самовоспроизводство искусственных форм жизни дадут толчок к их стремительному развитию. На каком-то этапе все может выйти из-под контроля человека, когда такое искусственное создание превзойдет его по скорости и точности мышления, а также по устойчивости к внешним воздействиям. И тогда неизвестно, за кем будущее, если эти формы жизни вдруг начнут конкурировать, — завершил я краткий экскурс.

— Что ж. Вроде бы все действительно логично. А что говорят по этому поводу ученые? — поинтересовался Иван Иванович.

— Основатель кибернетики Норберт Винер полностью разделяет то, что я вам только что изложил. Более того, он предупреждал человечество о потенциальной опасности создания искусственного разума, и предлагал методы, как снизить реальную опасность. Но человек — странное создание. Всегда найдется кто-то, кто захочет выйти за пределы дозволенного, — удовлетворил я любопытство психиатра. Выслушав меня, тот задумался.

— Знаете, эта ваша кристаллическая жизнь — очень хорошая гипотеза для нашей с вами проблемы. У меня уже есть предварительное заключение о вашем психическом состоянии. Но, материалы для него основаны лишь на анализе ваших стихов и на наблюдениях за вами. Чувствую, для комиссии это может оказаться маловато. Скорее всего, попросят еще понаблюдать. Добавить после этого что-то еще в ваше дело будет сложновато. Вам все это надо? — проинформировал Иван Иванович.

— Я вашу задумку понял, Иван Иванович. Вам видней. Но, раз спрашиваете, значит, есть проблема. В чем она?

— В вашем поведении и в ваших действиях. Они не должны противоречить гипотезе, потому что в противном случае вас легко признать симулянтом. А потому я пока опасаюсь включать в мои записи наблюдений информацию о ваших лекциях, хотя это очень заманчиво. И свидетелей куча. Есть и такие, что непременно «заразятся» вашей идеей.

— Иван Иванович, понимаю, о чем вы говорите. Вашу литературку почитывал для общего развития, а потому в курсе проблемы. Говорите, что делать, и все будет в порядке.

— Почитывали? А где вы ее брали? Она же для служебного пользования.

— Иван Иванович. Проблемы не было. Я же к любой литературе допущен.

— Да? Интересно, интересно. Значит, все-таки готовились к кристаллической жизни? Хорошо. Это облегчит нашу задачку. Можно будет гораздо быстрее выйти на комиссию. Может даже на следующей неделе. Значит, кристаллическая жизнь наше светлое будущее? Ну, что ж. Договорились, — завершил встречу психиатр.

С утра снова вызвали к Ивану Ивановичу. Без объяснения причины тот запретил вести беседы. Так и не удалось дойти до самых интересных вопросов моей «Программы КПСС». И, похоже, вряд ли еще когда-нибудь представится такая возможность.

«Где ее еще излагать, как ни в сумасшедшем доме», — только и успел подумать, выходя в общий коридор психиатрического отделения.

Уснул лишь под утро. Неожиданно увидел Валю. Она стояла в беседке во дворе Сашиного дома в Бердянске и с нескрываемым удивлением смотрела на меня. Я шел к беседке с пустым мусорным ведром, совершенно не понимая, зачем туда иду. Я видел Валю молодой девушкой, какой она была тогда — много лет назад, когда состоялось наше свидание, но, почему-то ясно осознавал, что она давно замужем и у нее растет дочь.

— Профессор, — обратилась та ко мне, — Как это ты ухитрился столько лет морочить людям голову какой-то кристаллической жизнью? Все тебе верили. Даже я поверила. А ты оказался заурядным сумасшедшим. Теперь тебя исключат из института и поместят в психушку. Твою кафедру закроют. А я еще хотела выйти за тебя замуж.

 

«Как меня можно поместить в психушку, если я уже там?» — подумал, при этом, ясно осознавая, что Бердянск и Ленинск все же слишком удалены друг от друга, и я не могу быть там и здесь одновременно.

— Кто тебе это сказал, моя королева? Я абсолютно нормальный человек. И медкомиссия завтра лишь подтвердит истину.

— А если ты нормальный, завтра же тебя посадят в тюрьму, как симулянта. Ты уже не сможешь закончить свои исследования, профессор, — с огорчением посмотрела на меня Валя-Валентина.

«О каких исследованиях она говорит? В каком институте, и на какой кафедре я работаю? Я же служу в армии и живу на полигоне. Тогда откуда она знает о моей тайной работе? Похоже, Саша ей все рассказал. А он узнал об этом в своем управлении — их особисты давно за мной следят. А раз она все знает, зачем скрывать. Поздно. И я должен срочно вернуться в госпиталь», — лихорадочно соображал я.

— А я их уже закончил. Смотри, — закатав рукав рубашки, оголил руку. Она блеснула мелкими, переливающимися в лучах лунного света кристалликами. Резко ударил по бетонному столбу, и тот рухнул, переломившись в месте удара, — Куда меня посадят?! Я разнесу их тюрьму в щепки! Я уже не человек! И я свободен!!! — громко прокричал и, неожиданно для себя, с фантастическим ускорением почти вертикально взмыл в небо.

 

Я стремительно несся в ночном небе — вроде бы даже в кокпите планера, но, точно зная, что никогда не летал на планере ночью, да еще на такой скорости. И теперь даже не представлял, как можно определиться с маршрутом, не видя ни одного ориентира на земле.

— Я укажу тебе правильный путь, — вдруг услышал голос Людочки и увидел прямо перед собой ее дивные глаза, словно две путеводные звездочки в темноте ночи.

«Все, спасен», — успел подумать, прежде чем проснулся.

 

Сердце колотилось от головокружительного полета. Еще не успел опомниться от сновидения, а душа вдруг затрепетала в предчувствии наступающего, очень важного для меня дня.

«Ну и планер — это даже не реактивный самолет, а настоящая ракета. Вот это сон! Оказался бы вещим», — размышлял, понимая, что моя судьба решится уже сегодня.

— У вас все в порядке. Вас комиссовали, — обрадовал Иван Иванович прямо с порога. У меня не было слов. Просто присел на стул. На меня навалилось какое-то ощущение полного опустошения, как всегда после завершения тяжелой многомесячной работы

В день, когда выписали из госпиталя, мир улыбался мне яркими красками весны.

Я медленно шел по весеннему Ленинску с блаженной улыбкой. “Сбылась мечта идиота – отныне ты идиот со справкой”, – крутилась застрявшая в голове фраза.

 

До станции добрался без приключений. Встречные старшие офицеры только с удивлением поглядывали на меня, но среагировать не успевали – я шел достаточно быстро. Хотелось успеть глянуть, где теперь обитают Валя и Саша.

Быстро нашел дом и квартиру. Не надеясь ни на что, позвонил. Неожиданно послышались шаги, и дверь открыла Валя. Она посмотрела на меня с нескрываемым удивлением, почти так же, как в моем сне.

– Тебя выпустили?!

– Нет, Валечка, чудом удалось сбежать. Даже шапку впопыхах потерял. Меня преследуют американцы. Хотят украсть секрет кристаллической жизни, – уже по привычке нес чушь, наблюдая за реакцией Вали. А она менялась от откровенного страха, промелькнувшего в ее глазах, до недоверия, выразившегося в легкой мимолетной улыбке, и, наконец, до ее обычного смеха-колокольчика.

– Ну, профессор, ты в своем репертуаре, – смеялась Валя-Валентина.

– Давно ты меня так не называла, Валя-Валентина, – мгновенно среагировал я.

Она тоже с удивлением посмотрела на меня и вдруг быстро обняла и поцеловала.

– Что они с тобой сделали? – вдруг совсем, как Людочка, спросила она, глядя в глаза и не выпуская из объятий.

– Валечка, меня комиссовали. Так что месяца через полтора-два смогу покинуть эти края навсегда, – ответил, осторожно высвобождаясь.

– И ты оставишь меня здесь одну?

– Почему одну? С мужем и дочерью. Кстати, это ты направила Сашу навестить меня? А почему сама не пришла?

– Я хотела, но не решилась. Почему-то панически боюсь этих заведений. Они внушают мне страх.

– Вот бы и посмотрела. Ничего особенного. Мы с Таней Дудеева навещали, когда он там лежал. А ты, почему не на работе?

– Я уже не работаю в детском садике. Надоело.

– Есть какие-то планы?

– Да вот хочу поучаствовать в конкурсе местного телевидения. Приглашают кандидатов на должность диктора. Репетирую отрывок для конкурса. Хочешь послушать? – сообщила свою новость Валя. Конечно же, согласился, хотя понимал, что на мотовоз уже не успею.

 

Каким-то нарочито театральным голосом Валя прочла новостную статью из газеты. Ужас. Это было так непохоже на нее.

Внешние данные у Вали, несомненно, на должном уровне. Здесь она вне конкуренции. И провалить ее можно единственным способом – таким вот нелепым чтением.

Кто ее так учил читать? Кто бы он ни был, это явный недоброжелатель. Я сказал Вале все, что думал по этому поводу. А потом предложил свой вариант.

– Валечка, попробуй представить себе эту статью настолько интересной, что тебе вдруг захотелось прочесть ее еще кому-то, скажем, мне. И ты прочти ее так, чтобы и я проникся таким же интересом. А для этого у тебя должен быть блеск в глазах и особая интонация заинтересованного в передаче информации человека. Думай о статье, а не о том, как будешь выглядеть на экране. Забудь о камере. Выглядеть будешь, как всегда, великолепно. Помни о том, что я тебе сказал, и у тебя все получится. А теперь прочти сначала.

Эффект был ошеломляющим. Валя это почувствовала.

– Я две недели мучусь, репетирую, а тут за один раз все получилось. Ну, теперь это место мое. Где же ты раньше был, профессор? – радостно щебетала Валя.

– В дурдоме, Валя-Валентина. Я же говорил, – ответил ей и вдруг почувствовал, что это моя последняя встреча с женщиной, которая однажды могла бы стать моей судьбой.

Стало грустно. И я заторопился на автобус. Встречаться в этой квартире еще с кем-то, кроме Вали, не хотелось.

“Что ж, прощай, Валя-Валентина, тайная любовь моя. Удачи тебе”, – мысленно попрощался с ней, а вслух пообещал зайти перед отъездом, но, при этом, твердо знал, что не сделаю этого ни за что.

 

Но прошел месяц томительного ожидания перемен, а ничего не менялось. Я изнывал от неприкаянности и чувствовал, что еще месяц, и снова потребуется помощь психиатров. А приказа об увольнении все не было и не было.

И мне нестерпимо захотелось попасть на место падения ракеты – туда, где находилась почти вся наша команда. Захотелось проститься с моими товарищами по службе и еще – со своей молодостью, которая, я это чувствовал, уходила от меня вместе с армейской службой.

Но это путешествие в центр пустыни едва ни стоило жизни. Волей случая, поисковый отряд, с которым я отправился за обломками ракеты, заблудился. Вертолетчики нашли нас на третьи сутки, когда мы, высушенные беспощадным солнцем пустыни, уже умирали от обезвоживания.

Я сбежал из госпиталя, куда нас доставили вертолетами, и с трудом добрался на свою площадку. На следующий день мне сообщили, что приказ подписан. Я уволен из армии. Я добился цели, к которой стремился более трех лет, а радости, как ни странно, не было. Те три дня в пустыне что-то во мне надломили.

И вот за два дня из раскаленного ада среднеазиатской пустыни я переместился в зеленый рай умеренно теплого московского лета.

 

Я по ветру пущу

Пыль растоптанных дней,

Как на крыльях, домой

Полечу налегке.

Напоенные счастьем

Свободы моей,

Песни новых стихов

Зазвучат по весне.

 

Нежной зеленью встретят

Родные края –

Я давно уж забыл

Цвет зеленых полей –

Там, в цветущих садах,

Под журчанье ручья

Встречу утро грядущих

Бесхитростных дней.

 

Всего год назад, сочиняя эти строки, я именно так представлял себе мгновение моего освобождения из добровольного рабства. Но все оказалось как-то буднично и не столь романтично, как в стихах. И лишь когда взял на руки и обнял мою маленькую доченьку, сердцем ощутил, что в моей жизни действительно произошли радикальные перемены.

 

***

Конференция в институте космических исследований, куда направили в качестве представителя нашего головного КБ, оказалась так себе.

В обзорных докладах “ученые” обобщили и систематизировали все, что давным-давно было опубликовано в отраслевом журнале “Вопросы ракетной техники” и даже в открытой печати. Во всех секциях обсуждали одно и то же – американскую программу “Шаттл”. В первый же день решил, с меня хватит. Ничего нового здесь невозможно услышать в принципе. А потому записался сразу в несколько секций с тем, чтобы не ходить больше никуда.

 

А дома ждал сюрприз. На пороге встретила улыбающаяся Валя-Валентина. За два года она лишь похорошела. В серой майской Москве ее загар казался экзотикой. К тому же за время работы на телевидении она, похоже, приобрела профессиональные навыки ухода за собой. В общем, передо мной стояла куколка. И эта куколка, я чувствовал, была по-прежнему неравнодушна ко мне.

Да-а-а. Этот сюрприз похлеще шабаровских приключений на той нелепой конференции. “Бог с ними, с многоразовыми изделиями американской ракетной техники. Устрою себе завтра выходной”, – решил, глядя в сияющие глаза красивой женщины, которую, не признаваясь самому себе, вот уже много лет втайне любил.

– Ну, здравствуй, профессор, – обняла и расцеловала Валя-Валентина, а я стоял, как болванчик, не в силах произнести ни слова – позади Валентины в проеме двери своей комнаты стояла оторопевшая теща и в упор смотрела на нас недовольным взглядом.

– Все Татьяне расскажу, – наконец, проворчала она.

– Тетя Тоня! Мы же с Толиком давние друзья, – удивленно обернулась к ней Валя.

– Знаем мы таких друзей. И мужу твоему расскажу, если приедет, – не унималась теща.

– Так-то, Валя-Валентина. Жесткий контроль. Покой нам только снится, – наконец, хоть что-то смог сказать ей.

– А ты откуда такой нарядный? – уже не обращая внимания на тещу, потащила меня в большую комнату Валя, – Красавец, – прокомментировала она мой внешний вид, оглядев со всех сторон.

– С конференции. Сегодня первый день. Еще завтра и послезавтра.

– Что за конференция?

– Да так, ерунда. Заместитель Генерального поручил поскучать три дня в Институте космических исследований. Завтра не пойду. Устрою выходной.

– Да-а-а. У тебя, судя по всему, все в порядке.

– Как сказать, Валя. Не все так просто. Воюю, как всегда. Ты-то как?

– Да вот еле-еле тебя разыскала. Бросил меня одну среди песков. Обещал зайти перед отъездом, да так и не зашел. Два года тебя искала. Представь, мы уже два года с тобой не виделись. Бред, как ты говоришь.

– Это точно. Все же, ты-то как?

– Работаю диктором с твоей легкой руки. Уже веду свои передачи. Не так давно, например, вела концерт Розы Рымбаевой. Ее у нас открыли – в Джусалах. Голос – чудо. Привезли к нам, отмыли, приодели. Я ей часть своих платьев отдала. Спела у нас, отправили в Алма-Ату. Теперь гремит на весь Союз. Так что работа интересная. Но это только работа. А так – тоска. Представляешь, Дема с Рыжей уехали. Его приняли в военно-дипломатическую академию. Одни мы остались. Ну, ничего. Вот сейчас сдам все за четвертый курс. Еще годик, и юридическое образование в кармане. Тогда приеду к тебе жить. Не выгонишь?

– Ну, Валька, ты даешь. Живи, сколько хочешь. Только договаривайся сама, как в Харькове. Я-то здесь в примаках живу – на птичьих правах. Да и обложили со всех сторон, сама видела.

– Слушай, пошли в лес сходим. Он же у вас вроде рядом, тетя Тоня сказала.

– Валечка, это уже только с Татьяной, иначе будут неприятности.

– А может, надо, чтоб они были? – вдруг шепотом спросила Валя и так на меня посмотрела, что сердце вдруг сжалось от невыразимой тоски. Перед глазами неожиданно возник образ Людочки, на фоне которого Валя, при всем своем совершенстве зрелой женщины, необратимо потускнела.

– Валечка, устал от всего этого невыносимо, – ответил вполголоса. А потом рассказал ей о нашем путешествии в Харьков и о выступлениях матери, которая все никак не успокоится и пытается активно вмешиваться в мою личную жизнь.

– Так тебе и надо. Твоя мать – мой союзник. Я довольна. Приеду в Харьков, вынесу ей благодарность.

– И ты против меня?!

– Я за тебя, Толик. Только ты этого не понимаешь. Поймешь, но будет поздно. Время уйдет безвозвратно.

 

Наконец, пришла с работы Таня. Женщины встретились, как лучшие подруги, а Таня смотрела на Валю с неизменным восхищением. Вскоре они ушли поболтать на кухню. Вокруг кухни тут же кругами заходила любопытная теща. Чуть позже туда перебралась и Светланка. А я остался в гордом одиночестве и в растрепанных чувствах.

– Толик, собирайся, идем в лес! – неожиданно скомандовала жена. Что ж, в лес, так в лес. Валю можно понять – после пустыни в лес тянет, как магнитом.

Мы медленно шли по широкой дорожке, ведущей в сторону пруда. Валя с наслаждением вдыхала лесные ароматы и восхищалась обилием зелени. Два года назад на той же дорожке я испытывал точно такие же чувства.

Валя шла между мной и Татьяной. И хотя женщины по-прежнему продолжали свой кухонный диалог, не вовлекая меня в разговоры, Валя часто поглядывала в мою сторону, одаривая очаровательной улыбкой. Я молча улыбался в ответ, стараясь держаться на пионерском расстоянии. Несколько раз она попыталась взять меня за руку, но я ловко высвобождался.

Вдруг вспомнил Бердянск и точно такую же прогулку втроем, когда вместо моей жены был Саша – в ту пору всего лишь один из поклонников Валентины. Но тогда мы с ней любили друг друга, и не было препятствий, которые мешали соединить наши судьбы. Была лишь досадная помеха в лице Саши, который никак не мог понять, что он лишний в той троице.

А что теперь? Рядом со мной шла красивая женщина, которая легко могла заморочить голову любому. Увы, Валя-Валентина. Ты для меня – лишь давным-давно спетая песня. Яркая, красивая песня. Эту песню можно вспоминать с теплотой и нежностью, ее можно даже попытаться спеть заново, но ее невозможно повторить теми же голосами, что исполняли впервые.

Я вдруг почувствовал, что в какой-то степени даже благодарен Саше. Ведь если бы не он, похитивший мою Валю-Валентину, я так бы никогда и не познал мою самую большую любовь.

 

Горечь, горечь – вечный привкус

На губах твоих, о страсть.

Горечь, горечь – вечный искус

Окончательнее пасть.

 

Эта песня долгое время рвала душу в минуты отчаяния, когда я искренне пытался забыть мою Людочку с другими девушками. Как правило, это случалось на вечеринках, где вначале старательно изображал бурную веселость, а затем, напившись, впадал в состояние жуткой меланхолии, всей душой ощущая свое безнадежное одиночество на чужом празднике жизни.

И тогда выбирал самую некрасивую девушку в компании и начинал страстно ухаживать за ней. К счастью, попадавшиеся мне девушки оказывались необыкновенно чуткими и, поддавшись вначале, как правило, быстро разбирались в моих чувствах. И мы расставались искренними друзьями, поскольку чувствовали одно и то же – горечь разочарования.

 

Валя была не той породы. Она из племени покорителей. Она королева. Я это сразу почувствовал, и уже с первого вечера нашего знакомства она стала моей Королевой. Она вполне реально могла бы стать моим счастьем на всю жизнь. Но, мне кажется, она так никогда бы и не затмила в моей памяти Людочку. Потому что Людочка была для меня всем – она была моей жизнью.

Так-то, Валя-Валентина. Уверенная в себе, ты внушила такую же уверенность и мне. Вскоре я вернул мою Людочку. И мы были с ней счастливы. Пусть недолго.

 

– Толик, я ее боюсь, – неожиданно сказала Татьяна вечером, когда Валя ушла ненадолго в ванную.

– Почему? – не понял я.

– Ты знаешь, она по ночам разговаривает сама с собой, а иногда вскакивает и разгуливает по комнате. Я сразу замерзаю. Мне холодно от ужаса. Мало ли что ей в голову взбредет?

– Не беспокойся. Я сплю чутко. Тебе бояться нечего. Многие люди говорят во сне, – попытался успокоить жену, хотя и помнил, что сказали отцу врачи, когда он описал им ночные похождения Вали.

В ту ночь Валя нас не побеспокоила. Похоже, устала с дороги и от московских впечатлений, а потому спала, как убитая.

С утра втроем отправились на прогулку по Москве. И где бы мы ни были, народ смотрел на Валю во все глаза. Простенько одетая, она меж тем была неотразима.

Я тоже был в ударе. Рассказывал о московских достопримечательностях, много шутил. Валя с интересом слушала рассказы и смеялась шуткам своим смехом-колокольчиком, еще больше привлекая внимание окружающих.

– Да-а-а, Валька. На тебя все смотрят, как на артистку, – восторгалась Таня, – Мы на твоем фоне – пугала.

– Скажешь тоже, – ответила довольная похвалой Валя, – Кстати, где ты такой костюмчик купила? Мне бы такой тоже пошел.

– Это Толик сшил.

– Толик? – удивилась Валя.

– Да. Сначала матери сшил платье, потом Светлане целых два, а теперь вот мне.

– Ну и ну. Профессор, не ожидала от тебя таких талантов. И на Свете, и на тете Тоне платья очень даже смотрятся.

– Пусть шьет, раз купить не в состоянии. Тоже мне профессор кислых щей. Даже денег заработать не может, – неожиданно с какой-то злостью выдала Татьяна, конечно же, не знавшая ничего о воровской кличке, которая постепенно трансформировалась в мое прозвище “профессор”, известное только друзьям.

Я вздрогнул, как от удара хлыстом. А Валя впервые посмотрела на меня с такой улыбочкой, что так и не понял, насмешливой она была, или сочувственной.

“Все теперь матери доложит”, – подумал с досадой и, как выяснилось позже, не ошибся. Настроение резко упало, и я замолчал до самого конца нашей прогулки.

 

– Как жаль, что она больна, – сказала вечером Татьяна, когда мы уже проводили Валю на харьковский поезд, – Такая красавица и такое несчастье. А ты мог бы в нее влюбиться? – обуреваемая ревностью, задала она провокационный вопрос.

“Не только мог, но и до сих пор влюблен”, – чуть ни крикнул с досады за ее насмешку по поводу платьев и денег, но вместо этого промямлил:

– Я не влюбляюсь в жен друзей. К тому же она не в моем вкусе. Да еще с такой серьезной болезнью.

– Действительно у нее серьезная болезнь?

– Серьезней не бывает, – ответил ей и рассказал все, что знал от отца. Больше жена никогда не ревновала к Вале. Она по-прежнему восхищалась ею, но чаще сочувствовала.

 

***

А всего через полгода, по возвращении из очередной командировки меня ждал очередной сюрприз – вместе с женой и дочерью в прихожей встретила улыбающаяся Валя-Валентина. Оказалось, она уже в Москве целую неделю.

– Все, Толик, мое терпение лопнуло. Не хочу больше жить в Ленинске. Все надоело – жара, казахи, даже работа надоела. Не тот масштаб. Как-то поговорила с людьми из Центрального телевидения, сказали, будут рады, если к ним переведусь. А как? Саша ни кует, ни мелет. Ты вот взял и ушел из армии. А он не хочет. Переведись, говорю, в Москву. А сама не верю, что ему это когда-нибудь удастся.

– Ну, ты, Валька, даешь. В Москву. Сюда только по большому блату переводят, – попытался охладить ее пыл.

– Сама знаю. Но мне на телевидении подсказали. Ты, говорят, сама съезди в Перхушково и поговори с военным начальством мужа. Они только на тебя посмотрят, сразу поймут, что таких людей надо переводить в центр. С твоей внешностью, знаешь какую карьеру на телевидении можно сделать. А им будет лестно, что они не только с тобой знакомы, но ты им обязана... В общем, Толик, решила рискнуть.

 – Валька, ты в своем уме? – взорвался я, – Какой дурак это тебе насоветовал? Ты даже не представляешь, насколько рискуешь. Вспомни генерала Войтенко. Наверняка наслышана о его услугах – как и за что он устраивал на работу офицерских жен. Рискуешь нарваться на такого же генерала. Он тебе наобещает. Свое получит, а ничего не сделает. Ты готова к таким подвигам? Я тебя не узнаю, Валя-Валентина.

– Толик, по-моему, ты преувеличиваешь. Ну, знаешь ты одного генерала. Что они все такие? Есть же среди них порядочные люди.

– Валя, порядочные может и есть, но мало. Да и с какой стати им хлопотать? Никакой логики. А вот мерзавцы сразу кинутся помогать. Правда, только на словах. Отчего не помочь, если дурочка сама дается в лапы. В общем, Валя, выбрось свои планы из головы. Никто тебе не поможет, а вот воспользоваться твоей наивностью могут.

 

Мне казалось, я говорил убедительно. Валя, конечно же, расстроилась – ведь это была основная цель ее поездки в Москву.

Все эти дни мне было некогда, а Таня взяла отгул на работе, и женщины дня два утюжили московские магазины. На третий день застал дома только жену. Оказалось, Валя с утра уехала-таки в Перхушково. Мы с волнением ждали ее весь вечер – она вернулась за полночь сама не своя. Решили не тревожить расспросами. Уложили спать.

 

Рано утром вышел на кухню. Валя с мрачным видом сидела в гордом одиночестве.

– Что так рано? – спросил ее.

– Да я почти не спала. К тому же привыкла вставать по казахскому времени.

Я молчал. Надо будет, расскажет сама, что вчера случилось. А что случилось, уже не сомневался.

– Толик, ты бы отправил жену к этим дикарям, если бы догадывался о последствиях? – неожиданно нарушила молчание Валя.

– Валя, я тебя предупреждал. А со своими проблемами привык разбираться сам.

– Ты оказался прав. Какие мерзавцы! – возмущенно произнесла Валя и снова умолкла. Я меж тем приготовил кофе и по-прежнему молчал в ожидании откровений, – Думала, меня убьют, – после паузы выдала она совершенно невероятное предположение.

– Что за ерунда? – невольно вырвалось у меня.

– Если бы, – снова замолчала Валя. Похоже, она все еще была под впечатлением от пережитого кошмара, – Знал бы ты, сколько унижений вынесла, прежде чем добралась до большого начальства. В лицо смеялись. Жена приехала просить о переводе мужа в Москву. Без всяких оснований. Просто очень захотелось. Ну, не дура? Пусть, думаю, смеются, лишь бы записали на прием. Оказалось, самое страшное впереди. Все эти генералы и полковники сволочи!

– Ладно, Валя, не мучай себя. Давно знаю, на что они способны.

– Вряд ли. Представляешь, выставил помощника, который все записывал, и стал откровенно домогаться. Спрашиваю, вы с ума сошли? А ты, говорит, нормальная, что с такими просьбами обращаешься? Твой муж тебя сюда направил, он нормальный? На что ты рассчитывала, спрашивает, неужели такая наивная, что думала, тебе задаром такую услугу окажут?

– Валя, и ты все это слушала? Встала бы и ушла.

– Как?! Он мой пропуск и документы забрал, а дверь на ключ запер. Не согласишься, говорит, силой возьму. Такая сволочь! Молчать, говорю, не стану, ответишь по закону. А он смеется, по какому закону? Ты, говорит, даже из гарнизона не выйдешь, просто случайно попадешь под грузовик, раздавит в лепешку, никакая экспертиза ничего не установит.

– Ничего себе!

– Я в слезы, а ему того и надо. Подошел, вроде успокаивать, а сам лапать начал. Ну, думаю, влипла. Боров здоровый, задавит. Ладно, говорю, дай хоть в туалет сходить. Выпустил, только с помощником, чтоб не сбежала. Иду, плачу, а навстречу какой-то генерал идет. Спрашивает, что случилось? А я уже ответить не могу, со мной истерика.

– Еще бы!

– Привел в свой кабинет. Воды налил. Суетится, о чем-то спрашивает. А я от страха ответить не могу. И воду боюсь пить – мало ли что подмешал. Постепенно пришла в себя. Успокоилась. Рассказала, что случилось. Пиши, говорит, заявление, посажу мерзавца. Нет, думаю, тогда уже точно живой не выпустят. Может, они тут все заодно.

– Это точно. Наверняка у них такое не впервые. Для них главное, чтоб в милицию не написала. Пойдут разбирательства. А так, бумажку порвал и все. Ничего не докажешь.

– Я ему так и сказала. Бессмысленно, говорю, писать. Свидетелей нет, доказательств нет. Соображаешь, говорит. В общем, принесли мне мою одежду, сумочку, документы и на машине довезли до станции. Дождалась электричку, а сесть побоялась – увидела, как несколько военных вошли. Мало ли, сбросят по дороге.

– Ну, это уже перебор.

– Толик, да я от страха рассудок потеряла. Села в какой-то автобус, доехала до центра. Там взяла такси и в соседний городок, а оттуда до другой станции. Еле дождалась электричку, замерзла. В общем, съездила на свою голову.

– Это точно.

– Никогда себе не прощу.

– Валя, забудь, как страшный сон. Это система. На словах одно, а на деле. Выбрось из головы этот перевод. Пусть Саша суетится. А ты – только еще куда-нибудь вляпаешься.

– Как выбросишь. Я в этом Ленинске уже жить не могу. Все уехали. Одни мы остались. Еще немножко, и о Центральном телевидении можно забыть.

– Ищи другой выход, – посоветовал Вале-Валентине.

Весь день она не выходила из дома, ходила по комнате сама не своя. А на следующий день улетела в Ленинск.

 

Но уже через полгода, когда вернулся из очередной командировки, дома меня встретил цыганский табор. В комнатушке тещи разместились гости: Валя с Сашей и Ольга. А сама теща с кошками перебралась к нам.

– Не беспокойся, Толик, на днях мне обещают комнату, – проинформировал Саша. А неожиданно смутившаяся Валя, наспех поприветствовав меня, спешно удалилась на кухню.

– А я и не беспокоюсь. Непременно дадут.

– Ну, как же. Стеснили мы вас.

– В тесноте вне обиды. Чем хоть будешь заниматься в своем НИИ?

– А кто его знает. Главное, из Казахстана вырвались. Еле дождались приказа.

– Валя, а у тебя какие планы? – поинтересовался, когда она, наконец, появилась в комнате.

– Нет у меня никаких планов, Толик, – ответила она.

– А телевидение?

– Кому я там нужна, – удивила Валя, которая, казалось, давно жила этой целью и бросилась в свое авантюрное мероприятие решительно и бесповоротно только ради нее.

Меня не покидало ощущение, что всю неделю, которую они прожили у нас после моего возвращения из Харькова, Валя избегала любых разговоров со мной. Что-то ее угнетало. Казалось, она так и не отошла от того потрясения и теперь жалеет, что тогда в состоянии депрессии сообщила мне много лишнего.

Может, Саша даже не знает, что она ездила в Перхушково? Тогда не исключено, что Валя опасалась, как бы я случайно ни выдал ее тайну. А возможно, она подумала, что после перевода Саши я уже не поверю в ее версию событий. И тогда кто она теперь в моих глазах?

Не знаю, о чем могла думать в те дни Валя-Валентина, но только чувствовал, что ей плохо, и долгожданный перевод мужа в Подмосковье не принес ей счастья. А осуждать ее. Кто я такой? Скорее всего, такой же сумасшедший, готовый поставить на карту все ради достижения заветной цели.

А наши девчонки были на седьмом небе. Они носились по всей квартире, оглашая ее веселым смехом. Они с грохотом катали кошек в игрушечной детской коляске вместе с толпой кукол или, притаившись в одном из углов комнат, играли в какую-нибудь девчачью игру. Их разница в возрасте совсем не чувствовалась. На время они стали подругами.

 

Но вскоре цыганский табор откочевал на новое место жительства – Саше предоставили временное жилье.

А на работе меня ждали лишь технические условия, которые можно было разрабатывать не спеша. Словом, период, продолжительностью в год, который своими событиями вымотал мою душу и тело, похоже, завершился. Можно было, наконец, передохнуть перед новым броском в неизвестность.

– Слушай, Афанасич, – подошел ко мне Миша, вернувшийся с полигона, – Ты как-то говорил, что знаком с телевизионной дикторшей. Та, которая в Ленинске передачи ведет. Это которая Валентина.

– Ну, да, знаком. А что?

– Ты знаешь, что она учудила?

– В Ленинске?

– А то где. Представляешь, объявила, как обычно, программу передач, а потом понесла такое. Прощайте, говорит, дорогие телезрители. Я навсегда уезжаю в Европу и больше никогда не вернусь в ваш Ленинск. И дальше в том же духе. Тут же выключили звук и дали заставку. Не знаешь, что с ней?

– Не знаю, – соврал ему, – А дальше что?

– Да ничего. Прошли слухи, что она заболела или даже чокнулась. Но больше ее по телевизору не показывали.

Вот это да. Что же тогда с ней случилось, с Валей-Валентиной? Неужели она не понимала, что такой поступок – это конец ее телевизионной карьере?

Наверняка понимала. Обязана понимать. Тогда зачем она это сделала? С какой целью? Неужели от радостного известия можно было настолько потерять голову? Вряд ли. Ведь Саша сообщил мне о переводе еще в свой первый приезд, весной. Она, конечно же, узнала об этом раньше меня. А за месяцы ожидания приказа острота ощущений падает, я знаю. Что же тогда? Я долго размышлял, но никак не мог понять причину ее сумасбродного поступка. Эх ты, Валя Кузнецова – кузнечик своего несчастья.

 

***

В новой двухкомнатной квартире, которую в конце концов получил Саша, мы были всего пару раз, да и то года два назад. Не помню, почему, но нас не было на новоселье. Периодически заезжавшие к нам всем семейством Бондари несколько раз приглашали приехать посмотреть их новое жилище.

И однажды мы собрались. Конечно же, нас не ждали. Да и мы не собирались задерживаться надолго. Квартира, как квартира, но Таню поразила огромная лоджия.

– Вот видишь, люди едва в Москву перебрались, а уже такая квартира, – не преминула уколоть жена, – Какая лоджия! А у нас даже балкона нет. Тебя только успевают вычеркивать из списков на жилье, – выговаривала она. Я не понимал, в чем моя вина, а потому та поездка окончилась ссорой.

После этого мы долго воздерживались от визитов к новоселам. Но однажды Валя настояла. К тому был повод. Давний приятель Саши, наш однокурсник Дёма собирался в длительную командировку в Соединенные Штаты. Последний раз мы виделись с ним еще в Ленинске.

Теперь, по прошествии времени, не жалею, что согласился, хотя и представлял, что все будет, как в прошлый раз – ссоры с женой не избежать.

В тот вечер Валя была неотразима. Ее необыкновенную красоту подчеркивало великолепное вечернее платье – остатки телевизионного прошлого, как позже определила она. Моя Таня и Рыжая, жена Дёмы по имени Людмила, которую так почему-то никто не звал, выглядели на фоне Королевы курочками-пеструшками.

 

Но если Тане было не привыкать, то между Валей и Рыжей, которая оказалась дамой с амбициями, вскоре разгорелось своеобразное соревнование.

Для начала Рыжая умело организовала наших дочерей, и девчонки весь вечер были заняты какой-то игрой, не докучая взрослым.

А за столом она вдруг перехватила инициативу у Вали. Рыжая мгновенно сервировала стол по-своему, заявив, что перед зарубежной поездкой их этому специально обучали, и делать надо именно так, а не иначе. Валя была обескуражена такой бесцеремонностью...

Похоже, их много чему научили, и едва мы сели за стол, Рыжая с Дёмой стали демонстративно перебрасываться между собой фразами на английском языке. Простыми бытовыми фразами из раздела “В ресторане” карманного разговорника, но бегло, уверенно. Эффект был потрясающим. Валя и Таня молча смотрели на них во все глаза, видя в них чуть ли ни иностранцев, с которыми тогда мало кто из нас общался. Именно в тот момент я почувствовал, что в моей Королеве что-то надломилось.

Похоже, лекции по правилам приличия оба “иностранца” прогуляли, хотя, скорее всего, дело было совсем в другом. Рыжая в тот момент показалась мне типичной стервой, а ее Дёма – типичным подкаблучником.

– Спик рашн, плиз, – обратился я к новоиспеченным “американцам”. Будущие “дипломаты”, конечно же, сделали вид, что не понимают причину моей просьбы, ведь они, якобы, никому не мешают, но все же перешли на русский.

 

Прекратив упражняться в английском, они тут же затеяли светскую беседу на окололитературные темы. Разумеется, “беседовала” все та же подготовленная к зарубежной поездке парочка. Остальные вынуждены были молча выслушивать высказываемые ими с улыбкой превосходства умные мысли о восточной поэзии. Краешком уха я как-то слышал, что Рыжая писала стихи и даже отсылала их в редакцию, правда, безрезультатно. Понятно, что и в этом направлении Валя, конечно же, не могла с ней конкурировать, несмотря на свой опыт телеведущей. Она в очередной раз потеряла инициативу хозяйки вечеринки.

Мне снова пришлось вмешаться и слегка осадить самоуверенную литераторшу, блеснув почерпнутыми когда-то у Дудеева познаниями. Рыжая попыталась, было, спорить со мной, но смолкла, едва я принялся читать наизусть и комментировать рубаи Омара Хайяма. Жаль, что она не предложила после этого тему импрессионистов. Слышал, что этому их тоже учат, как и беседам на околомузыкальные темы. Было бы, где разгуляться...

А вскоре женщины уединились, и я был лишен возможности помочь моей Королеве. Пока мы мирно беседовали о своем, Рыжая, похоже, успешно самоутверждалась в женском коллективе.

 

Наконец, весь этот спектакль окончился, и нас собрались провожать на электричку. Неожиданно для всех, Рыжая с Дёмой подошли к черной “Волге” с блатными номерами и распахнули дверцы, приглашая нас на задние сидения.

– Это ваша машина? – поразилась Валя.

– Нет, служебная, – честно ответил Дёма, тут же съежившись под укоризненным взглядом жены.

– А как ты поедешь, если неслабо выпил? – спросил его.

– Эту машину не остановят, – уверенно заявил тот, многозначительно показав рукой на номера, дающие ему это превосходство над нами, простыми смертными, к тому же безлошадными.

– Все равно ты, Валечка, самая красивая, – шепнул Вале-Валентине, когда прощался. Она благодарно улыбнулась. Если бы знал тогда, что в последний раз вижу мою Королеву в самом расцвете ее красоты и в состоянии относительного благополучия.

 

Дома вместо ожидаемого скандала жена удивила решительным осуждением поведения Рыжей и искренним сочувствием к Вале.

– Не думала, что у красивых такие же проблемы, как у нас, бледных поганок, – заявила она, – Эта рыжая стерва так завела Валю, что на ней лица не было.

– Чем, интересно?

– Да всем. И зарплату ее Дёма там будет получать в валюте, а остаток в чеках. И жить они будут в апартаментах. И танцевать она будет с принцами и королями. И весь мир увидит, в отличие от нас.

– А вы и уши развесили, – рассмеялся я.

– А что не правда? – начала заводиться жена.

– Само собой. Дёму разве послом направляют? Нет, рядовым клерком с рядовой зарплатой. Валюту им, конечно, дадут, но для местного потребления. Сюда привезут только чеки, если что останется от Дёминой зарплаты. Рыжая, конечно же, весь срок просидит без работы. А апартаменты – это просто меблированные комнаты, или квартира, а не то, что вы там себе нафантазировали.

– Квартира? – удивилась жена.

– Не веришь, посмотри в словаре, – успокоил ее, – Обыкновенная квартира с казенной мебелью. В ней Рыжая и проскучает все три года их командировки. Вспомни, что Люба рассказывала. Их из городка выпускали только толпой и только по магазинам. И это в социалистической стране. А этих в Америке вообще не выпустят. Мало ли какие провокации. Ну, пару раз свозят на экскурсию. Путешествовать они будут. Как же.

– Пожалуй, ты прав. Любаша там действительно от скуки помирала. Дни считала до конца командировки.

– Надо же придумать такое! С королями танцевать. Жены послов об этом не мечтают, а кто такая Рыжая? Да и королей в мире раз, два и обчелся. И что, все они мечтают с Рыжей потанцевать? Полный бред. И Валя из-за всей этой чуши расстроилась? – удивился я.

– Еще как. Она красивая. Могла бы найти себе такую пару.

– Какую такую?

– Ну, как Дёма, например.

– Что Дёма, такой уж красавец?

– Да нет, но в Америку попал.

– Да он не в Америку попал, а в военно-дипломатическую академию. И попал туда лишь потому, что отец Рыжей большой начальник. А женился бы на Вале, жил бы до сих пор в Ленинске, или в лучшем случае в Сашиной квартире в Болшево, – рассмешил жену.

– Почему именно в Сашиной? – все еще смеясь, спросила она.

– Потому что Валя ему этот перевод устроила. Устроила бы и Дёме, а может, и нет, – ответил ей, внезапно представив себя на месте Саши. Никогда бы я не отпустил мою Королеву в Москву хлопотать за меня. Думаю, Дёма тоже.

 

Примерно через неделю Валя заехала к нам. К сожалению, в тот день я задержался на работе, и она меня не дождалась. Зачем приезжала, неизвестно, но очень удивила Татьяну неожиданным признанием.

– Знаешь, что мне Валя о тебе сказала? – спросила жена.

– Откуда?

– Не поверишь. Сказала, что давно влюблена в тебя. Что скажешь?

– А что я должен сказать? – спросил жену, чувствуя, что краснею, как мальчишка.

– Ничего не говори. По тебе видно, – вполне дружелюбно отметила Татьяна, – Могу уступить, – тут же выдала она свое обычное провокационное предложение.

– Глупости, – ответил жене. Что ещё мог ей ответить?

“Бедная моя Королева. Зачем же ты сделала это бессмысленное признание? Столько лет продержалась, а тут не выдержала. Что с тобой, любовь моя?” – долго размышлял в тот вечер.

После того откровения Валя больше к нам не приезжала. Изредка заезжал Саша, когда бывал в Москве. Надолго не задерживался. О Вале рассказывал сдержанно, двумя-тремя фразами. От него как-то узнали, что та устроилась работать юрисконсультом в нотариальную контору, расположенную недалеко от проходной нашего предприятия.

Татьяна навестила ее буквально на следующий день.

– Ну и контора, – рассказала она в столовой, – Теснотища. Народу прорва. Бедная Валька. С ее красотой и образованием работать в таком заведении!

– А где же ей работать, если на телевидение не взяли? По крайней мере, по специальности, – заметил ей, чувствуя, как скверно вдруг стало на душе. “Вот тебе, Валечка, и Москва”, – надолго застряла в голове глупая фраза.

– Да-а-а. Ей не позавидуешь, – посочувствовала тогда Валентине жена.

 

Неожиданно, не пробыв в Соединенных Штатах и года, вернулся из командировки Дёма с семьей. Об этом по секрету сообщил Саша. Что случилось в Америке, он не знал, или не хотел рассказывать, но сказал, что у Дёмы большие неприятности.

Татьяна, вскоре навестившая Валю, узнала от нее гораздо больше, чем рассказал Саша.

– Ты был прав. Апартаменты действительно оказались обычной квартирой. Рыжая, как ты и предполагал, сидела дома и занималась хозяйством. Один Дёма куда-то ездил. Ни с кем она там так и не подружилась. Как и Люба, тихо помирала со скуки в городке. Очень обрадовалась, что их командировка окончилась досрочно, – пересказала она то, что услышала от Вали.

– Что я говорил! А то Америка. Дёму работать направили, а не на экскурсию. Ну, и как там Валя? – не удержавшись, спросил жену.

– Ты знаешь, не нравится мне ее настроение. Чудная она какая-то стала. Вот, говорит, разведусь с мужем, и буду менять свою жизнь. Как это, спрашиваю? Снова, говорит, стану Кузнецовой, тогда меня сразу на телевидение возьмут, – пересказала жена какой-то немыслимый бред, – А что, могут взять?

– Не думаю, – ответил ей, – Заполнит анкету, и все встанет на свои места. Да к тому же, ее уже давно знают. Фамилия в ее деле не имеет никакого значения.

 

Заехавший через пару месяцев Саша рассказал, что Дёму направили служить во Львов. Рыжая с ним не поехала, осталась с дочерью в Москве. Устроилась на работу в ТАСС. До отъезда Дёмы они часто заезжали к ним. Теперь изредка заезжала по выходным только Рыжая.

С появлением Рыжей Саша надолго исчез. Вскоре вместе с нотариальной конторой исчезла и Валя. Примерно на полгода наши контакты прекратились полностью. И лишь ранней осенью восемьдесят второго Татьяна, случайно попавшая в Болшево, решила зайти к Вале, хотя и не рассчитывала застать ее дома.

Валя оказалась на месте, но в каком виде!

– Я ее даже не узнала сперва. Думаю, что за женщина? Растрепанная, в какой-то рваной майке, босиком. Ты что, спрашиваю, спала? Нет, говорит, я всегда так хожу.

– Ну, и что? Она же тебя не ждала. А почему она не на работе?  – спросил жену, больше удивленный этим фактом.

– Я тоже спросила. Бросила, говорит, ту работу, да и не нужна она мне. Я, говорит, развожусь с Сашей и уезжаю отсюда.

– Ну и ну! – не удержался я, – Теперь понятно, почему они оба исчезли.

– Да ничего не понятно, – возразила Татьяна, – Она уже давно об этом разводе твердила. Тут дела похуже. Твой друг, оказывается, тот еще тип!

– В каком смысле?

– В прямом. Как только Валя заявила о разводе, он начал ее потихоньку травить.

– Что значит травить? – удивился, предполагая, разумеется, моральную травлю и не понимая, как это можно делать потихоньку, если все стало очевидным, – Конечно же, он не обрадовался. Представляю его настроение, – попытался оправдать его реакцию.

– В том то и дело, что он травит ее какими-то таблетками.

– Какими таблетками? А зачем она их пьет, если знает, что это отрава?

– Какими, неизвестно. Ей говорит, что витамины, а сам их не пьет. А когда Валя отказалась, стал тайком подмешивать их в пищу. Она теперь боится есть дома, или ест только то, что приносит сама до его прихода. Мы с ней даже чай пили без сахара, потому что он мог и туда что-то подмешать, – несла какую-то чушь Татьяна.

– Типичная паранойя, – определил состояние Вали, – А почему она ни заявит, куда следует, или хотя бы ни сдаст подозрительную пищу на анализ?

– Ей запретило начальство, – огорошила жена.

– Какое начальство? Она же не работает, – чуть не прокричал ей.

– Сашино, – убежденно ответила Татьяна. Мне вдруг показалось, что схожу с ума. Татьяна несла полный бред, подобный тому, который часто слышал в коридорах психдиспансера. Но она выдавала все это за рассказ Валентины. Слушать что-то подобное дальше было бессмысленным.

– Танечка, в первый же выходной едем к ним. Попробуем разобраться на месте, если это возможно, – решительно заявил жене. Она не возразила. Я облегченно вздохнул. Слава богу, Татьяна здорова. А моя бедная Валя-Валентина? Что с ней?

 

***

Выходных ждать не пришлось. В ночь с пятницы на субботу раздался звонок в дверь.

– Кого это несет среди ночи? – недовольно заворчала жена, – Наверно твои из Харькова или, того хуже, из Кораблино. Только там такие ненормальные.

Заглянул в дверной глазок. За дверью стояла Валя-Валентина.

– А я к вам. Не выгоните? – спросила она с порога.

– Заходите, – пригласил ее и прижавшуюся к ней сонную дочь, – Как вы добрались, Валечка? Электричкой?

– На такси, – улыбаясь, ответила Валя, – Мы к вам насовсем, Толик, – огорошила она. Сделал вид, что не расслышал.

– Ладно, проходите, – пригласил ранних гостий. На шум вышла Татьяна, выглянула удивленная теща.

– Что случилось? – спросили они в один голос.

– Принимайте гостей, – радостно улыбаясь, вошла Валя, ведя за руку дочь. В руке у Ольги был портфель, у Вали не было даже обычной дамской сумочки.

И никто тогда не предполагал, что началась заключительная фаза трагедии молодой красивой женщины, которую любили все, даже не подозревая о ее страшной болезни, заведшей в тупик, из которого она не смогла найти иного выхода.

На часах было начало четвертого, а потому, отложив все расспросы до утра, уложили гостей и легли сами.

– Надолго они к нам? – спросила Татьяна.

– Откуда я знаю? Думаю, завтра наверняка заявится Саша, все уладится, и гости разъедутся, – предположил я ход развития событий.

 

Утро не привнесло ничего нового. Саша так и не появился. По квартире носилась радостная Валентина, заражая оптимизмом даже Татьяну. Жена повеселела, но неопределенность ситуации ее, похоже, угнетала. Да и теща, поблескивая глазками, так и норовила хоть что-нибудь выведать.

– Слушай, поговори с ней, – настаивала жена, – Узнай ее планы.

– Тебе проще, – сказал ей.

– Не в меня же она влюблена, – съехидничала жена.

Пришлось решиться на переговоры.

– Что случилось, Валечка? Расскажи, если хочешь, – зашел в маленькую комнату, где Валентина на какое-то время осталась одна.

– Ничего не случилось, Толик. Ты же хотел, чтоб я ушла от Саши. Теперь я свободна. Все хорошо. Осталось тебе освободиться.

– Валечка, что ты выдумала? У нас семьи, дети. Какая свобода?

– Я тебя понимаю, Толик. Поступай, как знаешь. А я к этому типу не вернусь, – вполне здраво ответила Валентина. Расспрашивать о причинах семейной ссоры не хотелось. Они давно очевидны. В выдумки с таблетками я не верил.

Интересоваться планами гостьи в первый же день посчитал неэтичным.

 

Неожиданно позвонил Саша Дудеев. Он приехал в очередную командировку и снова поселился в гостинице “Академическая”. Мы не виделись с лета восьмидесятого года. Тогда Саша приехал к нам в субботу. Конечно же, обсудив новости, мы зациклились на литературе. Он читал мне свои новые стихи. Мне же по-прежнему нечем было ответить.

– Толечка, пиши, ты же можешь, – убеждал он. Я как всегда лишь смеялся.

А потом Саша рассказал о своем коротком знакомстве с Владимиром Высоцким, когда он возил его в горы, где спускал на санках по горнолыжной трассе. Под впечатлением от стремительных, захватывающих дух спусков, Высоцкий стал обращаться к своему отчаянному рулевому не иначе как по прозвищу “Красный Волк”, присвоенному Саше за его ярко-красный спортивный костюм.

После катаний на морозце под яркими лучами горного солнца они оказались в жаркой русской бане, наполненной ароматами разнотравья. Красный Волк и в этом знал толк.

Насыщенный впечатлениями день завершился радушным азиатским застольем с цветистыми тостами и, конечно же, непринужденным разговором двух поэтов с особенным, романтическим восприятием мира.

Саша не рассказал, читал ли он свои стихи Высоцкому, или так и не решился. Все зависело от того, сколько выпили. Думаю, выпили немало.

– Будешь в Москве, заходи по-простому, Красный Волк, – прощаясь, сказал Саше поэт, оставив ему московские координаты.

– Толечка, завтра мы обязательно должны быть у Володи. Ты сам увидишь, что он за человек, – уговаривал пьяненький Саша.

– Не выдумывай, Санька, – возражал ему, – Он приглашал тебя, а не меня. Иди один.

– Один не пойду. Вот посмотришь, вы понравитесь друг другу. Почитаешь ему свои стихи. Уверен, он будет в восторге. Не возражай, Толечка, – долго уговаривал друг.

– Санька, ты пишущий поэт, а у меня все в прошлом, – отбивался я.

– Поэт не может быть в прошлом. Пушкин разве не поэт? – смеялся Саша.

В конце концов, я сдался. “Как знать, может, вернется вдохновение”, – подумал тогда.

– Все, завтра прямо с утра едем к Высоцкому, – твердо решили, разливая остатки спиртного.

 

– Ну, что, собираемся? – со странной улыбочкой спросил Красный волк за завтраком, поднимая первую рюмку.

– Санька, – ответил ему одним словом, отчаянно махнув рукой.

– Я так и знал, – рассмеялся тот, – Ты, пожалуй, прав. За Высоцкого, за великого поэта, – провозгласил он первый тост. Мы выпили.

В день смерти поэта Саша позвонил мне из Фрунзе:

– Толечка, какие же мы дураки. Почему тогда не поехали к нему? А теперь мы уже не поговорим с ним никогда. Ты хоть понимаешь, Толечка, что это значит?

– Понимаю, Саша, – тихо ответил, мгновенно представив страшную бездну, навсегда разделившую меня с моей любимой Людочкой. Ведь что бы я ни делал, сколько лет ни прожил, мне никогда больше не заглянуть в ее бездонные глаза, отражавшие Вселенную. Разве только во сне.

– Ни хрена ты не понимаешь, – раздался в трубке голос Саньки, и связь оборвалась.

 

– Толечка, а мы сможем посетить могилу Высоцкого? – спросил Саша в телефонном разговоре после того, как объявил о приезде в Москву.

– Вряд ли, – ответил ему, – У нас гости.

– Может я не вовремя?

– Саша, ты всегда вовремя, – успокоил его.

Суббота прошла как обычно. Девочки играли в куклы, взрослые занимались делами. Валя периодически пыталась помогать Татьяне по хозяйству. Таня вежливо отказывалась принять помощь, ссылаясь на законы гостеприимства. Валя смеялась своим чудесным смехом-колокольчиком, и женщины затевали свой обычный треп, который с интересом подслушивала теща, скрываясь за выступом коридора. Вечером все дружно смотрели телепередачи. Утомленные приемом ночных гостей, мы относительно рано легли спать.

Проснулся от стука закрываемой входной двери. “Что такое? Уж ни Валя ли начала бродить, как в Харькове?” – мгновенно подскочил с постели.

– Что случилось? – проснулась и Таня.

– Кажется, Валя куда-то ушла, – ответил ей.

– Я боюсь, – спряталась с головой под одеяло жена.

– За нее надо бояться. Одевайся, – скомандовал ей. Кажется, подействовало. Она встала с постели.

Быстро оделся, прошел в прихожую и включил свет. Осторожно заглянул в маленькую комнату. На диване спала только Оля. Вали действительно не было. Не было на вешалке и ее верхней одежды. Слава богу, ушла одетой, но куда и зачем? На часах около трех.

Одевшись, мы с женой вышли на улицу. Несмотря на поздний час, то здесь, то там возникали одинокие фигуры, спешащие куда-то. Мы бросались навстречу, но напрасно. Прочесали всю округу вплоть до Ярославки. Вали не было нигде.

Вернулись домой проверить, а вдруг вернулась. Не вернулась.

– Вы откуда? – удивилась проснувшаяся теща.

– Гуляли, – коротко бросил ей.

– Ночь на дворе, а они гуляют, – запричитала теща.

– И еще пойдем. Хотите с нами? – предложил ей.

– Что я с ума сошла? – резанул хаос мыслей вопрос тещи. “Бедная Валя. Она больна. Болезнь подняла ее с постели. Надо искать, пока ни найдем”, – решил я.

– Пошли, – сказал Тане, и мы снова вышли на улицу.

Уже второй час мы бессмысленно кружили вокруг дома, пугая одиноких прохожих и осматривая подряд густые заросли кустарника и все потайные закоулки, где в принципе могла бы устроиться на ночлег больная женщина.

Мы уже подходили к дому, чтобы еще раз проверить, не вернулась ли Валя, как вдруг у нашего подъезда притормозило такси, оттуда кто-то вышел и направился к двери.

– Валя! – обрадовано крикнул я. Фигура остановилась. “Слава богу”, – воздал хвалу Всевышнему.

– Ты где была? – бросилась обнимать беглянку Татьяна.

– Что вы так переполошились? – ничуть не удивилась, увидев нас, Валентина, – Мне надо было съездить на Главпочтамт, отправить телеграмму, – поразила та ответом.

Выглядела она как обычно. Ничто не выдавало болезни, кроме, разумеется, времени суток, избранных ею для столь безобидного, казалось, дела, вызвавшего такой переполох.

– Какую телеграмму? Почему ночью? – продолжала в... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4


27 февраля 2019

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Тайная любовь моя»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер