ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Рыжик

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Шуба

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Дворянский сын

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать День учителя

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Адам и Ева. Фантазия на известную библей...

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Над белым утром

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Из окна моего

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Рок-опера жалкой души

Автор иконка Елена Гай
Стоит почитать Вера Надежды

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Где краски дня белы

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Гурман


Сергей Чекунов Сергей Чекунов Жанр прозы:

Жанр прозы Драма
1520 просмотров
0 рекомендуют
0 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Маньяк – каннибал наводит ужас на небольшой город и начинает смертельную игру со следователем, выясняющим причины загадочных исчезновений людей.

, а в такт шагам легонько колыхалась полная, но не расплывшаяся до безобразия грудь. Мухина легонько царапнуло где – то внутри. Что это было? Зависть? Он завидует тому, кто бывает теперь с ней? Может быть… А может, просто сожаление о том, что всё безвозвратно потеряно и ничего уже теперь не поправишь. Алёна была не одна. Через секунду из – за угла дома появилась и дочь. Олеся в одной руке также держала один пакет… Господи, неужели они всё это съедят?! Или к ним придёт гость… Возможно. Хотя какая ему разница? Он теперь здесь никто! Но не хотелось с этим мириться. Поэтому он сюда и приехал.

- Алёна! – Виктор позвал негромко, но достаточно для того, чтобы женщина услышала. Та скосила глаза в сторону, откуда прозвучал голос. На лице сразу возникла злая гримаса, а в голосе, всего мгновение назад мило щебетавшем, появились жёсткие нотки. В глубине души Мухин был даже удивлён тем, что не заметила его сразу. Мухинскую серебристую «девятку» она знала прекрасно, даже больше того – она её просто ненавидела и не раз ею попрекала во время их бесчисленных словесных баталий, упирая на то, что если бы он мог правильно вести себя с начальством и идти иногда на уступки тем, кого старался посадить за решётку, то их жизнь была бы более комфортной, и ездили бы они не на «этом куске русского дерьма, а на нормальной машине», жили бы не в тесной «хрущёвке», а в большом уютном доме в пригороде с чистым воздухом... И прочее, прочее, прочее… Слов и поводов для ссор было много, но мысли Алёна всегда высказывала одни и те же, поэтому суть их на веки вбилась в голову Мухину. 

- Милый, я тебе перезвоню…

Потом до него дошло, что она не заметила машину сразу только потому, что была увлечена беседой с каким - то мужиком. «Ах, милый…». Бывшая жена не желала травмировать дочь своими связями – её она действительно любила, хоть и по - своему, и в этом Виктор никогда даже не сомневался, но кольнуть Мухина шанс не упустила. «Да сколько можно думать об это стерве? Всё равно ты пришёл сюда только из – за дочери». Виктор попытался успокоиться и не подать виду, что жене удалось задеть его за живое. Он не спеша вышел из машины, негромко захлопнув дверь.

      - Давайте помогу. – Мухин протянул руки к пакетам Алёны. Ненароком коснулся её ладоней и приблизился вплотную к лицу. Губы, руки… Уже не его! Он на них права не имеет. Эх – х… Как будто ножом ковырнул по свежей ране. А ведь уже и два года минули после того как они разбежались.

- Чего пришёл? – Пакеты из рук Алёна не выпустила.

- Просто… Поговорить. Давно не видел… Олесёнка… Вас…

- Ну? Увидел? Поговорил? Что дальше?

- Алёна…

- Ладно, пошли. – Она разрешила ему взять из своих рук продукты. – Не хочу, что весь двор завтра обсуждал твой пьяный бред.

- Алёна, я вообще – то сегодня на работе… - Он укоризненно взглянул на неё. И уже повернулся к дочери. - Ну а ты как, малыш?

- Он на работе… Когда тебя это останавливало? Урод…

Мухин смотрел на дочь, но всё слышал. Смолчал.

- Да нормально, пап. – Разговаривая с ним, она листала в смартфоне ленту социальной сети. Пакет мешал ей.

- Давай мне его сюда! Он коснулся и маленькой лапки дочери, попытался её ненамного задержать в своей широкой ладони. Но как только отпустил, Олеся сразу её убрала, даже не взглянув. - Ну а как в школе дела?

- Учусь. – Ответы были односложными, а их тон сам говорил за себя. Они шли рядом, но Мухин не видел её глаз, опущенных в смартфон. Мешала свесившаяся косая чёлка. Вообще Олеська была… такая… ещё ребёнок. Этот дурацкий макияж под готику или эмо… Чем там они сейчас ещё болеют?.. Но с другой стороны… С другой стороны, пока она эмо или готка, она его маленькая девочка. А уже максимум  через несколько лет появится тот, кто её у него окончательно заберёт, кто будет с ней спать, делать детей, а потом может бросить… кому она будет варить борщи и ждать с работы… Ах – х… Хотя неужели, если говорить совсем уж честно, то уже сейчас не чужой ли он ей? Алёна напрочь отвратила дочь от него. 

- Понятно… - Виктор не знал, как быть и что говорить, когда всем хорошо и без него. Дальше поднимались по лестнице в молчании. Может вообще не стоит идти дальше? Ну хотя бы пакеты им донесёт. Дошли и до квартиры. Алёна открыла дверь, вошла. Следом скользнула Олеся. Мухин застыл на месте, не решаясь двинуться следом.

- Ну заходи! Чего стал? Не будем же мы на пороге разговаривать?

Он теперь уже и не был уверен в том, что им есть о чём разговаривать. Бывшая – то была уверена в том, что общих тем нет и быть уже не может в принципе. Но пригласила. Мухин прошёл в кухню. Алёна поставила вариться кофе.

- Что хотел сказать? – Бросила она через плечо, гремя посудой. «Да, сегодня она действительно готовилась к визиту кого – то… И судя по бутылке шампанского и её горящим глазам, визит обещал затянуться до утра».

- Да всё то же. Хочу видеться с девочкой… Надеюсь, ты…

- Нет, я не буду против… - Она не дала ему договорить. Оба они понимали, что это было сказано для проформы. Алёна настолько глубоко заронила в душу дочери зёрна равнодушия по отношению к нему, что теперь ей можно было не опасаться большой теплоты от Олеси к отцу. Он стал для них обеих совершенно чужим человеком.

- Спасибо! Что ж? Пойду я… Ещё бы посидел, но мне ещё на работу нужно заехать. Да и гости у тебя, я думаю, будут…

- Да! Гость! – Её тон был издевательски довольным. Встреча с дочерью очень расстроила его, и он теперь утратил способность абстрагироваться и защищаться от невидимых атак бывшей жены. Алёна била на выбор. Это был ещё не нокаут, но нечто близкое к этому. 

Он кивнул в ответ, хлопнул себя по коленям и пошёл. Не заходя в комнату к дочери, он крикнул ей из коридора: «Пока, Олесёнок!». Господи, до какой же степени он придурок?! Какой Олесёнок? Им она была десять лет назад. Теперь она сама другая, у неё свои, взрослые интересы. И это даже несмотря на то, что она – эмо или готка… Она для него потеряна. Теперь с этим нужно смириться и просто жить.

Жить. Жить… Он вышел из квартиры. Жить. Это слово занозой застряло у него в голове. А нужно ли ему дальше жить, если всё вот так?.. Мухин спустился к машине, погружённый в свои мысли. Если бы он поднял голову вверх, то увидел бы, что на него, улыбаясь, смотрит довольная собой Алёна.

 

 

 

 

Мухин не соврал Алёне, а действительно поехал на работу. Многие сотрудники уже разошлись по домам. Но некоторые также как он сидели в своих кабинетах. Навряд ли он торчали здесь потому что у них случился не совсем удачный разговор с женой. Они гнали дела. Мухин же поднялся к себе, закрылся на ключ и сел, поглядев искоса на сейф. Там лежал его табельный «макаров». Он редко брал его в руки в последние годы. Как – то так всегда получалось, что стрелять было не нужно. Переведясь в этот маленький захолустный городок, Мухин избавился от серьёзных дел, при расследовании которых ему могло бы понадобиться применить оружие. Питер! Да… Это другое дело… Там урки – беспредельщики однажды объявили на него охоту. Но это было так давно. Тогда всё удачно закончилось, хотя могло быть и по – другому. Неужели теперь всё потеряло смысл? Застрелиться сразу или сначала выпить для храбрости? Выпить! Значит, вопрос решён, очень скоро его не станет. Будет ли о нём кто – то жалеть? На свой вопрос он сам же моментально и ответил. Некому заниматься подобной ерундой. После сегодняшней встречи стало понятно, что даже дочери он безразличен. Хотя почему даже? Этого следовало ожидать…Следовало следователю… Он рассмеялся над игрой слов. Но это всё ненужная лирика. Он протянул рук к верхнему ящику стола, в котором лежала бутылка водки. Открыв его и сунув туда руку, он наткнулся на папку. Под ней лежало спиртное. Он отпихнул дело, вытащил водку и, подставив её под свет настольной лампы, посмотрел сквозь стекло. Да, чистая до прозрачности… Но  пить ему почему – то не хотелось. Алёна наверняка была бы рада, застав его в таком состоянии, но и удивление от нежелания Мухина вскрывать непочатую бутылку было бы вполне искренним. Действительно, он часто пользовался этим средством, чтобы уйти от проблем. Но… Сейчас ему что – то мешало. Он не мог понять, пока не опустил взгляд на папку с тем делом. Она так и лежала, небрежно отброшенная его рукой. Он вдруг задумался о другом. В городе пропадают люди, а папка с этим делом служит ему только для того, чтобы прикрыть его пойло. Мухин не был слишком большим моралистом, но сейчас ему вдруг стало стыдно. Это была какая – то по – детски нелепая мысль. Ведь это всего лишь бумажки. Бумажки… С чужими судьбами. Начальник управления не особенно любил Мухина за его возлияния и несговорчивость, но даже не думал заставлять его писать заявление «по собственному желанию». Это всегда был его козырь в рукаве. Мухин мог распутать любое мало – мальски сложное дело. Конечно, таких было мало, всё больше они вели бытовые убийства, изнасилования… Но уже несколько раз Потапенко убедился, что механизм мышления Мухина совершенно не ржавеет. А может так на него воздействует именно спиртное?.. Как бы то ни было, но Потапенко и злополучное дело о похищениях людей поручил именно этому алкоголику. Хотя так до конца и не было пока ещё понятно, похищают ли этих людей или они пропадают сами по себе… Конечно, в последнее верилось с трудом. То, что это именно похищения, было гипотезой самого Мухина, а Потапенко к этому прислушивался. Тем более что и объяснить происходящее пока не представлялось возможным. Это всем казалось диким. Да, люди и раньше пропадали, пропажа одного человека за полгода даже для такого городишки как Кубанск всего в несколько десятков тысяч человек было делом не слишком значительным. Но сейчас, когда люди исчезают раз в одну – две недели… Это казалось чем – то из ряда вон выходящим, тем более потому, что жители друг друга знают через одного. Но если он, Мухин, прав, то кто же всё – таки как волк утаскивает людей? Эх, понять бы с какой целью он это творит… Или они. Куча вопросов. Они громоздились один на другом и не давали покоя. Мухин вдруг понял, что он отвлёкся от мысли о самоубийстве.

Ему стало жаль себя? Отчасти может быть… эгоистичная нотка промелькнула в его воспалённом мозгу. Или струсил? Нет, главным было всё – таки другое. Потапенко ведь не просто так поручил ему это дело. Действительно сейчас весь город в страхе, и этот страх уже никуда не спрячешь. Понятно, что о бессилии «органов» никто в новостях трубить не будет. Об этом расскажут друг другу сами люди. Соседи, родственники, друзья… Да разве и это главное – то, что снимут с должности его, того же  Потапенко или даже мэра? Гм… туда ему и дорога. И так уже настроил домиков у моря и квартир в Москве… Потеря не большая. Нет, его волновало то, что ломаются чьи – то жизни. Это чьи – то дети, родители… Всё это время, что он живёт здесь, ему ведь по сути приходилось заниматься ерундой. Кто – то кого – то порезал с перепою, какая – нибудь девица слишком активно крутила задницей в ночном клубе, за что и получила в неё «заряд бодрости»…  Во всём этом ковыряться нужно только потому, что это его работа. Но эти похищения… А в том, что это именно похищения, Мухин сомневался с каждым днём всё меньше. Значит какая – то тварь возомнила себя всесильным богом и взялась вершить судьбы? Но что это? Торговля органами? Угон в рабство? Ничего не ясно! Ясно только одно: уйти сейчас было бы в высшей степени подло. Ха – ха, может он просто боится пустить себе пулю в висок?! Но нет, Мухин мог честно ответить себе, что сейчас, когда он всё потерял, смерть ему не страшна. Тогда нужно доказать, что живёшь не зря. Без тебя прекрасно обходятся твои близкие…Так хотя бы пригодишься кому – то другому. В конце концов это даже просто интересно. Это настоящая работа. Впервые после отъезда из Питера пришло время действительно за кем – то поохотиться. И ведь этот кто – то рядом, ходит у тебя под носом. Прямо Агата Кристи постаралась, не иначе…

Мухин взял дело в руки, подержал немного в задумчивости – возможно это дело покажет ему, чего он на самом деле стоит. Развязав тесёмки, он начал просматривать документы. Заявления, заявления… Пишут в основном родители, вот чья – то жена. Люди просто исчезают без следа и всё… Они ни с кем не конфликтовали. Видимых причин для происходящего нет. И, тем не менее, их нигде не могут найти. Здесь самые разные люди. Женщины, мужчины, подростки… Стариков нет. Гм… Косвенным образом это подтверждает версию о «чёрных трансплантологах», да и работорговцы предпочитают, наверно, подопечных помоложе. В общем – то ничего это не подтверждает… Ещё один вопрос не давал Мухину покоя. Если эти нелюди действительно занимаются тем, о чём он подумал, то почему они выбрали именно Кубанск. Городишко махонький. Всё на виду. Да люди сейчас из дома нос просто так не высунут. Нелогично. Намного проще было бы всё это творить в мегаполисе. В соседних с Кубанском городках всё было спокойно. Надо бы завтра сделать запросы. Сквозняк через приоткрытую форточку пошевелил бумаги на столе. Мухин поднялся из – за стола, подошёл к окну, растворил его полностью и подставил лицо струям свежего воздуха. Вечерело, и он всё больше остывал. Это было приятно после жаркого дня. И если запросы ничего не дадут, значит это не любители заработать… А кто? Люди пропадают. И частенько. Значит кто – то им в этом активно помогает. Неужели маньяк? Это казалось смешным. Провинция. Кто ТУТ может быть маньяком? Здесь живут пенсионеры. Это говорит само за себя. Ещё есть обычные работяги, уважающие Бахуса. Офисный планктон… В Кубанске нет даже институтов. Если это маньяк, то откуда ему тут взяться? У местных жителей ход мыслей простой, сугубо практичный: заработать, накормить семью, иногда переспать с женой, ну а любители экзотики иногда могут развлечься с любовницей, выпить, посмотреть телевизор… Всё! Больше интересов нет. Другое дело – Питер… Там у людей и с фантазией всё в порядке, да и размахнуться есть где. Но эта тварь не в Питере. И всё же… Мухин вдруг понял, что он будет искать именно маньяка. 

 

Очередь тянулась слишком медленно. А мальчик, сидящий на руках у молодой матери, успевшей занять место перед ним, плакал. И Алексей Петрович даже пожалел, что пришёл за продуктами в такой час. Как он сразу не сообразил, что сейчас обед и за пирожками и лапшой быстрого приготовления в супермаркет налетят стаи клерков и студентов. Ребёнок плакал. Он явно хотел спать. Скулёж этого маленького щенка раздражал сильнее, чем щебетание молодых девушек и парней, толкавшихся где – то сзади. Молодость его всегда злила где – то на подсознательном уровне. Ведь он сам хотел всегда быть молодым, сильным, не меть морщин и артрита. Но время не делало разницы между ним и другими. Он старел как и все. Он не мог видеть себя со стороны и оценивал себя не совсем верно. Ему казалось, что он задерживает старение. Хотя посторонние считал его просто молодящимся стариком. Они видели только вершину айсберга – знали, что он не употребляет алкоголь, не курит. Но ведь это не даёт возможности жить вечно? Иногда и ему в голову приходили мысли о том, что он зря идёт на риск, губит людей… Но потом обычно он всё равно решал продолжать в том же духе. Лелеял надежду. Хотя бы в чём – то соответствовать  этим сопливым  молокососам. Они не задумываются о ценности того, что имеют сейчас, но что постепенно будет таять с течением времени, особенно если они будут изнашивать организм табаком, водкой, наркотиками, плохой едой… Ха! Может быть так, что кто – то из них подохнет ещё раньше него. Но вот этот ребёнок сейчас его бесил сильнее, чем весь тупоголовый молодняк, вместе взятый. Он ныл, заливая своими бессмысленными слезами плечо матери и смотря прямо на него. «Розовый кусок молочного мяса! Заткнись!» Он мысленно послал ему эту фразу. Но карапуз его, видимо, не почувствовал. Мамочке было всё равно, что о ней и её крикливом малыше думают окружающие. Она не задумывалась о том, что кому – то мешает. В общем – то, в силу молодости, ребёнок был для неё просто живой и дорогой игрушкой. У неё должен быть ребёнок. Ведь она не хуже других. Правда, когда её спрашивали об отце, она старалась отмалчиваться, потому – что нагуляла его под хмельком в ночном клубе и даже с трудом могла предположить, кто стал папашей её чада. Она развлекалась в большой компании. Ей самой было не больше двадцати. И, дав кому – то жизнь, она считала себя центром вселенной. Ведь она мать! Люди же относились к этому вою снисходительно. Это же ребёнок. Что тут поделаешь?

- Идёт коза рогатая за малыми ребятами… - Горшкову слишком мешал ребёнок. Но не уходить же из очереди. Он уже скоро будет у кассы. Скандалить с этой девкой он тоже не мог. Тем более что он был для неё дядей Лёшей, которого она знала с детства. Алексей Петрович попробовал успокоить маленького ублюдка. И тот отреагировал, заткнулся. Хотя, может быть, он просто устал? Потому что ныл уже на одной ноте и слёз у него не было.

- Да успокойте же вы ребёнка! – У какой – то женщины в конце очереди, видимо иссякло терпение. Как раз в этот момент грудничок затих. – Ну слава Богу! Зашить всё надо таким матерям, чтобы рожать больше не могли. Как будто одна тут стоит.

Горшков был терпеливее. Девушка повернулась к малышу и увидела, что он гладит мальчонку по маленькой ручке и что – то приговаривает.

- Спасибо, дядя Лёша… Утихомирили его. – Она чмокнула малыша в пухленькую щёчку.

- Да всё хорошо, Машуля. Мы ж соседи. Должны друг другу помогать.

Девушка взяла свои продукты.

- Машенька, подожди минутку. Я вам помогу. Тяжело ж одной и ребенка нести, и продукты…

- Да ничего, дядя Лёша… Я привыкла уже.

- Подожди, подожди… - Он погладил малыша по его нежной кожице. И ему очень понравилось это ощущение. Она такая мягкая. Словно бархат. Настроение его переменилось.

Он нёс свои пакеты и её, а сама Маша держала на руках малыша. Идя рядом с девушкой и помогая ей, Алексей Петрович что – то говорил, сам себя не слушая, потому что это были какие – то дежурные фразы, и в то же время размышлял о том, зачем он это делает. Хотя в действительности он понимал, что его привлекает младенец. Его тянет этот розовый кусок мяса, пахнущий материнским молоком. Какая у него всё – таки кожа… Ах… К ней хочется прикасаться вновь и вновь. А потом погрузить зубы в эту молочную плоть! Горшков закрыл глаза, мысленно представив себе это действо. Просто он боялся себе в этом признаться, потому что это казалось ему неосуществимым.

Маша шла на шаг впереди, поэтому не могла видеть, какими глазами смотрел Алексей Петрович на малыша.

- Всё такое дорогое, дядя Лёша… Подгузники, питание, одежда… И вроде бы только покупала распашонки, а они уже маленькие…  И деньги скоро заканчиваются. Не знаю, что буду делать. Я – то ведь его и не хотела, если честно…

- А как же так, Машенька?

Маша задумалась.

- Получилось так, дядя Лёша.

«А что, если сказать ей прямо сейчас…» Алексей Петрович был от природы трусоват, но в определённые моменты, когда видел что – то слишком соблазнительное для себя, то ему приходилось буквально сдерживать себя от необдуманных поступков. И сейчас был как раз один из таких моментов. «Да ну… Это уж слишком. Потом ещё заявится с полицией. К чёрту!»

Они вошли во двор. Маша с маленьким ребёнком жила одна. Мать умерла чуть меньше года назад. Самой же девушке, видимо, ещё не хватало зрелости, чтобы держать хозяйство в порядке, да и на работу с грудничком на шее её никто брать не хотел. Глядя на неё, Горшков сумел всё – таки понять, почему у него не получалось решиться признаться ей о своих желаниях. Ведь если он ей обо всём расскажет, то придётся спустить к себе в подвал и её. А потом… убить, съесть. Для него это было слишком трудно, потому что он знал её почти с пелёнок. Он помнил, как она бегала босоногая возле его двора, как возила котят, завёрнутых в некое подобие пелёнки и уложенных в игрушечную коляску. Он угощал её конфетами. И теперь… Трудно!

- Вот спасибо, дядя Лёша… - Взгляд девушки был грустным. – Сейчас положу его спать.

В голосе, которым она говорила о сыне, Горшкову послышалась какая – то дежурная безразличность, какая – то не родительская отстранённость. Алексей Петрович слышал разговоры соседей о том, что девушка этого малыша нагуляла. Ходили слухи и о том, что к ней в гости ночью приезжают мужчины. Зачем к одинокой молодой девушке могут они приезжать? Понятно же всем. Алексей Петрович и сам не раз ночью видел у её ворот автомобили и считал, что соседи правы. Но он Машу не осуждал. Она выживала как умела. И глядя на всё это, он наконец решился.

«Будь что будет» - Алексей Петрович выдохнул.

- Маша, а что ты скажешь… Что ты скажешь, если я тебе  предложу продать твоего ребёнка. – Алексей Петрович словно слушал себя со стороны, и ему казалось, что это говорит не он. Хотя на самом деле у него просто поднялось артериальное давление и  в ушах немного шумело.

- Дядя Лёша, ты что?! – Маша смотрела на него ошалелыми глазами.

- Да я пошутил, Машуля… Пошутил. – Он похлопал её по плечу. – Ну пойду я, наверно. Дождь скоро… А мне ещё во дворе убрать нужно…

Маша просто смотрела на него, ничего не говоря. Но Горшков понимал, что девушка не поверила в его отмазку о том, что сказанное им было просто шуткой.

Алексей Петрович спешно ретировался, тихонько прикрыв за собой калитку. Он пришёл к себе, сел в кресло и замер в ожидании. Он ждал полицию, разъярённых родственников, соседей… Ну почему он уже в таком возрасте остаётся настолько глупым, что позволяет себе быть настолько несдержанным?.. Часы тикали и мерили свободу. Может быть последние её мгновения. Именно так он и думал. Ну чего ему дался этот треклятый ребёнок? Но никого не было. Тем временем он проголодался. За домашними делами дикое напряжение, владевшее им, спало. Горшков даже подумал, что всё просто забудется. Но поздно вечером, когда уже стемнело, раздался стук в калитку. На секунду Алексей Петрович словно оцепенел, не зная, что ему делать. Но стук повторился. Нужно было открывать.

- Кто там? – Он спросил у пришедшего тоненьким фальцетом. От страха у него чуть не пропал голос. Немного успокаивало только поглаживание сопящей у ног Альфы.

- Это я, дядя Лёша… Маша.

- Что случилось, Машенька? – Он открыл калитку и старался говорить и вести себя так, словно не было днём никакого разговора.

- Дядя Лёша, я тут подумала… - Девушка явно не знала, с чего начать разговор, и, опустив глаза, поправляла складки на пеленке младенца.

«Неужели она хочет согласиться? Но в это невозможно поверить! Какая нормальная мать продаст своего ребёнка? Хотя… При таком образе мыслей в головах женщин у нас не было бы детских домов».

- Что же ты хотела сказать?

Маша выдохнула и прошептала едва слышно.

- Вы ведь не шутили тогда насчёт того, чтобы купить у меня ребёнка… Верно? Зачем он вам?

Алексей Петрович раздумывал над тем, какой ответ следует дать, чтобы не шокировать. Но и ему было понятно, что его просто не существует. И он тянул время.

-Машенька, зайдём в дом… Чего у калитки тут стоять? Сейчас чайку выпьем… и поговорим. Заходи. Давай, давай, не стесняйся.

Маша пошла за ним.

«Доверчивая… - Алексей Петрович слушал её шаги и соображал. – А чего это, собственно, я пристал к ней с этой покупкой? Можно ведь просто… тюк по маковке! И всё… Никаких проблем. Всё шито – крыто»

- Я же надеюсь, что ты никому о нашем с тобой разговоре никому не говорила? Верно, Машенька?

Девушка отрицательно покачала головой. Её почти школьные коротенькие русые косички качнулись в такт.

- Точно? – Он подошёл к ней, сидящей на табурете, и, посмотрев ей в глаза, приподнял своим сильным указательным пальцем её подбородок.

Он для неё всегда был дядей Лёшей, всегда улыбающимся, с белой бородкой. Но в тот миг, когда их глаза встретились, ей что - то почудилось. Как будто тень промелькнуло, а кожи коснулся скользкий змеиный хвост.

- Нет, никому и ничего… Так всё – таки зачем?

Горшков так и не придумал, что ей сказать. Но отступать было уже поздно.

«Да какая тебе разница? Могла бы жить, если бы была более равнодушной и не такой любопытной… Сама ведь сказала, что ребёнок не нужен».

Мысленно разговаривая с девушкой, Алексей Петрович машинально ходил по кухне, доставал печенье, ставил на стол банку с мёдом, разливал чай. Внешне все его действия выглядели совершенно спокойными, хотя внутреннее напряжение было предельным. Он выжидал. В какую – то секунду в руках у него оказалась увесистая глиняная сахарница. Она была пуста, поскольку Горшков не употреблял сахар, считая его воздействие на свой организм разрушительным. Он взял её в пятерню покрепче и, подойдя к столу, за который Маша в ожидании его слов села с ребёнком на руках, сделал движение, будто ставил посудину рядом с чашками, но в последний миг замахнулся и со всей силой опустил на голову несчастной. Он не собирался убивать, а хотел пока только оглушить, но Маша успела заметить его замах и немного отклонила голову. Но это было зря. Вместо темени, в которое целился Алексей Петрович, удар ребром сахарницы пришёлся точно в висок. Смерть была мгновенной. Девушка повалилась на пол. Ребёнок упал вместе с ней и заплакал.

«Что теперь?»

Ребёнок орал во всю мощь своих младенческих лёгких. А по полу растекалась кровь.

«Что теперь? Огреть по голове и этого крысёнка?» Почему – то он не мог этого сделать. Теперь он со всей отчётливостью понимал, что не сможет разделывать ни ребёнка, ни его мать. Они были слишком близки ему. 

«Утоплю! Утоплю эту мелочь…»

Алексей Петрович не знал, как это делается. Он никогда не пробовал даже утопить щенка или котёнка. Горшков набрал таз воды и сунул туда орущего младенца. Он думал, что через несколько секунд всё закончится. Но было видно, что ребёнок крутит головой и хватает губами несуществующий воздух. Палач отвернулся в надежде, что надолго малыша не хватит. Но, повернувшись к нему вновь, он увидел, что тот всё ещё жив. Это его добило. Алексей Петрович вытащил ребёнка и вытер его личико.

«Что же мне с ним делать?!»

Ребёнок снова начал кричать. Алексей Петрович достал из холодильника пакет с молоком, вскипятил его, а затем немного остудил, попутно пытаясь укачать малыша. Пригревшись на его груди, тот начал понемногу затихать. Он посапывал и шарил своими маленькими ручками в бороде Алексея Петровича. Тому же было стыдно. Впервые  за многое время он испытывал это почти забытое чувство к человеку. Да. Он лишил матери этот маленький комочек жизни. Конечно, Маша навряд ли стала бы матерью образцовой. Но лучше хотя бы какая – то чем вообще никакой. Может, она бы спилась через какое – то время. И её бы лишили родительских прав, а ребёнка отправили бы в детский дом. Но оставалась надежда на лучшее. А сейчас… Может, смерть была бы лучшим выходом для этого ребёнка? Его мысли хаотично метались в голове, мельтеша и сталкиваясь друг с другом. Вдруг приняв решение, он достал из шкафа шерстяное одеяло, укутал ребёнка и, сунув ему в ротик бутылочку, которая была в руках у Маши, пошёл к центральным улицам города. Было около десяти часов вечера. На тротуарах бродило много молодёжи. Это было и хорошо, потому что было кому заметить одиноко лежащего ребёнка и вызвать «скорую» или полицию… Но это было и плохо, поскольку лишало возможности незаметно уйти. Ему повезло оказаться в одиночестве возле одной из освещённых скамеек. На неё он и положил тёплый свёрток. Затем Алексей Петрович, оглядевшись, отошёл на пару десятков метров. Здесь была тень. Притаившись в безопасности, он стал наблюдать, ожидая, что кто – то из прохожих подойдёт к ребёнку. К той скамье приближалась молодая пара. Это были подростки. Пошептавшись, они прошли мимо. Затем, в противоположную сторону прошла женщина средних лет. Недоверчиво оглядев свёрток и решив не приближаться, она пошла дальше, но затем, услышав слабый младенческий писк, остановилась и подошла ближе. Алексей Петрович увидел, что она достала из сумочки телефон и начала куда – то звонить. Теперь можно было уходить. Дома ждал труп. Алексей Петрович убивал уже не первый месяц. И думал, что поборол в себе всякую жалость, сентиментальность. Но то, что произошло сегодня, полностью разрушило его представление о себе.

Придя домой, он выкопал могилу за домом. Ему повезло, что почти весь день поливал дождь и земля изрядно промокла. Поэтому глубина в пару метров далась ему довольно быстро. Он не претендовал на звание профессионального могильщика. Поэтому яма получилась не слишком ровной. Чтобы уложить Машу на дно, пришлось повернуть её на бок и подогнуть колени к подбородку.

«Хорошо ещё, что не успела окоченеть…» Алексей Петрович не знал, как следует вести себя в подобной ситуации. Поэтому он просто закидал труп девушки землёй и постарался его максимально утрамбовать. Хотя маленький холмик всё равно выдавал место тайного захоронения. Горшков постоял около него несколько минут, опёршись уставшими руками на черенок лопаты.

- Спи спокойно, Маша. Может, так оно и действительно лучше… Кем бы ты стала через пару – тройку лет? Прощай.

Дождь начинался снова. Поэтому он поспешил в дом.

 

 

 

Алексей Петрович ждал. Скамейка находилась не более чем в тридцати метрах от выхода из кинотеатра. Поэтому ему было очень удобно наблюдать за выходящими из зала. Эта идея пришла в голову Алексею Петровичу недавно, когда он проходил мимо. Рядом были городской рынок и множество магазинов, продававших бытовую технику. Все они закрывались обычно ещё затемно. Жилые одноэтажные дома стояли далеко. Да и судя по глухим заборам, их владельцы не привыкли высовывать свой нос по первому крику какой – нибудь девки, даже если он вдруг прозвучит, и бежать неведомо куда сломя голову. Он по достоинству это оценил. Место было весьма удачным для охоты. Итак! Теперь нужно было проявить терпение. Он вполне справедливо полагал, что в кино ходят чаще всего парочки. А ему нужен был одиночка. Или нужна! Это было бы предпочтительнее. С дамочкой проще договориться. Да и обычно женщины значительно легче. Но, тем не менее, какое – то шестое чувство, свойственное, наверное, многим маньякам, настойчиво держало его здесь, не давая уйти за добычей в другое место. А в том, что он её сегодня получит, сомневаться не приходилось. Ему нужно питание. Да и собачкам нужно что – то есть. Корм закончился, а лишних денег как раз и не было. Поэтому, как паук, он затаился. Выходящим из кинотеатра под яркий свет уличных фонарей охотник был не виден. К тому же и место его было в тени низко висящих ветвей ивы. Он сам назвал себя маньяком…Но ведь не маньяк? Кто он на самом деле? Сложный вопрос… Он бился над ним уже давно.

С наступлением вечера стало прохладно. И дышалось уже полегче. Но ему хотелось пить. Ждал он уже давно. И Алексей Петрович уже подумывал было сходить в одну из забегаловок, находящихся в соседнем квартале. Некоторые из них, в отличие от магазинов с телевизорами и холодильниками, работали круглыми сутками, заманивая своими ярко освещёнными окнами, таксистов, крейсирующих по городу в поисках пассажиров. Жаль, у него нет автомобиля. Это был, как видно, неплохой источник заработка. Но с техникой у него были довольно натянутые отношения… Хотя это всё лишнее. Стаканчик прохладного «нарзана» – вот от него бы трудно было сейчас отказаться. С этими мыслями он уже сделал шаг по направлению к чайной. До конца сеанса было ещё почти сорок минут. Он знал расписание. И хотя сеанс был последним, можно было надеяться, что до конца него из кинотеатра никто не выйдет. Если бы фильм не понравился, ушли бы раньше, а не стали бы смотреть половину… Значит, стоит подождать. 

В этот момент дверь, к которой только что был прикован его взгляд, скрипнула. Так! Женщина! Ммм… Это уже интересно! Неужели его долгое ожидание здесь, на этом пронизывающем ветру, будет вознаграждено? Он прижался к дереву, стараясь себя не выдать. Дама спускалась по ступенькам и попутно рылась в своей чёрной сумочке, что – то ища. Ага! Телефон. Она нажала несколько кнопок и, приложив его к уху, заговорила. Голосок был молодым…

- Добрый вечер! Девушка, можно заказать такси к кинотеатру «Союз»? А… Куда ехать? Улица Тургенева, восемьдесят семь. Подождать? Хорошо!

«Да… Это просто замечательно, милая. Значит, никто не хочет тебя забирать отсюда». Он в мыслях разговаривал с ночной незнакомкой. Диспетчерша, с которой женщина беседовала, видимо, спросила откуда и куда той нужно ехать. Расстояние было небольшим. Девушка, судя по всему, просто не хотела идти пешком. Ну а сам Горшков по собственному горькому опыту знал, что таксисты обычно стараются не связываться с поездками на маленькие расстояния. Но всё же, если проявить терпение, то дождаться машину всё – таки можно… Вопрос для него теперь состоял в том, хватит ли у его курочки этого самого терпения или… Или она пойдёт пешком! Не хотелось нападать на неё у дверей здания. Можно было быть уверенным, что где – то здесь установлены камеры видеонаблюдения… Но становиться настолько публичной персоной было лишним. Горшков менжевался, понимая, что эта девица была бы лакомой добычей, и в то же время боясь свидетелей. Ах… Было бы славно, если бы в службе такси про неё и вовсе забыли. Вдруг женщина повернула назад и вошла в здание. Алексей Петрович от досады поскрёб ногтями ствол дерева, за которым укрывался. Теперь он не мог наблюдать за ней.

      Но тут его снова окрылила надежда. Женщина вышла и, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом пошла от кинотеатра! Прямо на него. Неужели не дождалась?! Тогда это просто фантастическая удача… И её нужно хватать за хвост. Женщина приближалась. Да, рисковая баба!.. Горшков не видел её, так как полностью спрятался за дерево. Оно было очень толстым, поэтому надёжно оберегало от чужих глаз. Но каблучки цокали в вечерней тишине всё чётче, а тень женщины, неслышно скользя по асфальту, если бы имела глаза, могла бы предупредить свою хозяйку об опасности. На беду их не было. Поравнявшись с деревом, женщина боковым зрением уловила какое – то движение слева. Этот взгляд был слишком запоздавшим. Одним сильным рывком Алексей Петрович подтянул женщину к себе. Она была такой лёгкой. Он даже подумал, что ему ненадолго её хватит. А ведь ещё собаки… Но начатое всё же закончил. Ударом ладони снизу в подбородок охотник лишил худышку сознания. Она не успела и вскрикнуть. Вот! Сейчас автомобиль и ему самому бы не помешал, чтобы доставить это мясо домой. Он взвалил свою жертву на плечо и быстро зашагал от дома к дому, останавливаясь при подозрительных звуках. Носит же ночью по улицам всяких отморозков! Его чувство негодования было абсолютно искренним, и Алексей Петрович не считал самого себя тем, кого было бы плохо встретить в тёмном переулке. Через опустевшие дворы пятиэтажек он постепенно выбрался на окраину города к своему дому. Если бы не малолетние хулиганы, болтавшиеся по подъездам, то его путь был бы намного спокойнее. А то ведь и самому можно ненароком по голове обрезком арматуры получить. И это в лучшем случае! О худшем ему не хотелось думать. То, что его могут поймать с поличным, казалось ему почему - то даже хуже пробитой головы. Он очень боялся попасть в тюрьму. Почему? Горшков не мог себе объяснить. Наверно, потому, что с детства ему прививали отношение к самому себе как человеку благополучному. А тут такое! Маньяк! Серийный убийца… Людоед!!! Снова это пришло на ум. Снова вспомнилось то, что сотворил когда – то ещё в юности. В сознании обывателей всё это выглядело чудовищным. Если бы они понимали то, что дошло в своё время до него!.. Тогда, наверно, всё было бы для Алексея Петровича намного проще. В такие моменты он даже не ответил бы, что дороже: жизнь или честь. Да и честь… Что это? Он запутывался всё больше в сумрачных лабиринтах своих мыслей и старался просто переключиться на какие – то другие мысли…

Путь получился долгим. С остановками на отдых и пережиданием опасности всё заняло больше двух часов.     

 

Звонок раздался почти сразу после того, как Мухин вошёл в свой кабинет и только – только примостился за столом, не зная куда засунуть свою голову, раскалывающуюся после вчерашних возлияний. Чёрт! Все обещания, данные самому себе,  пошли прахом. Он алкаш, и с этим ничего не поделаешь… Гм… Как будто кто – то в этом сомневался… Сомневаться в этом и наоборот верить в него мог бы только любящий человек. Таких у Мухина не было сейчас на всём белом свете. Он сунул руку в карман за начатым уже с утра блистером цитрамона…

Треск ещё советского телефона с диском вместо кнопок был громким и резким и острой болью отозвался в голове. В этот момент ему захотелось повесить, расстрелять и четвертовать того, кто сконструировал эту адскую машину, звеневшую на весь кабинет, а заодно и того, кто надумал его сейчас тревожить. «Потапенко опять что – то неймётся…» - мелькнула мысль. Только начальнику было без разницы, болит у кого – то голова или нет. Кроме него самого, конечно. Себя Валерий Петрович берёг. Поэтому ездил с товарищами из администрации на охоты, а потом отогревал своё холёное тело в баньке, стоявшей на территории лесничества в компании всё тех же городских начальников и их секретарш. И плевать, что банька стояла в городском бору… Конечно, звонить мог только Потапенко. Все же остальные знали, что в такую рань Мухина лучше не трогать. Вот через часок – другой, когда тот немного отойдёт, с ним можно и плодотворно работать. Он поднял трубку и осторожно приложил к уху.

- Алло! Мухин! – Ну точно. Он зачем – то понадобился начальнику. Мухину казалось, что тот прямо в ухо дышит ему запахом арбузного «холлса». Потапенко бросал курить и беспрестанно гонял во рту леденцы. Но в борьбе с вредной привычкой пока что терпел поражение. Впрочем, и леденцы покупать не перестал. Поэтому без них его себе представить уже было невозможно. Таким его сейчас видел и Мухин. – Ты меня слышишь?

- Слышу вас, товарищ полковник…

- Зайди! Поговорить с тобой надобно.

- Сейчас?

- Да, Витя! Сию минуту!.. – Голос был требовательным, но в нём чувствовалось что – то ещё. Испуг? Напряжение? Интересно, что это ему приспичило вызывать Мухина к себе так срочно. Может новые обстоятельства по делу об этом маньяке… Мухин поймал себя на мысли, что подумал об этом вполне определённо. А интуиции своей он привык доверять.

 «Что ж, посмотрим…»

Пройдя через приёмную, он постучался в дверь.

- Да, войдите! – Гм… так и есть. Шеф был чем – то явно озабочен. – Садись, Витя! Думать будем. – «Ого! Как громко сказано…» - Уголки губ Виктора слегка изогнулись. К счастью, Потапенко этого не заметил, будучи слишком занятым своими думами.

- Витя, нужно будет дать развёрнутое интервью по этому, твоему делу… - Потапенко болезненно сморщился при этих словах. Сейчас он, видимо, вообще жалел, что пошёл работать в правоохранительную систему. Собственная дача, дорогой лимузин, возможность купить ласки большинства понравившихся женщин и подношения от чем – то обязанных ему людей  - это, конечно, очень привлекательно для него. Но сейчас пришло время платить по счетам. Он чувствовал себя продавшим душу дьяволу. Его желания исполнялись, но теперь от него самого требовали почти невозможного. Нужно было раскрыть дело о похищениях. И немедленно. Иначе ему не то что не видать своего полковничьего кресла... Ему тогда и простым постовым в этом занюханном Кубанске не устроиться. А Мухин молчит. Сплавив ему дело, Валерий Петрович посчитал, что может спать спокойно. Но… Количество жертв растёт. Беспокойство людей тоже. Причём не столько произошло на самом деле, сколько придумали народные фантазёры. – Вообще что можешь сказать? Подвижки есть какие – нибудь?

Мухин вздохнул и рассказал о своих соображениях. Рассказ получился, к сожалению Потапенко довольно коротким.

- Я считаю, что работает маньяк. Трудно понять его мотивацию. Но это точно не «чёрные врачи»…

- Откуда такая уверенность?

- Нет уверенности, Валерий Петрович. Просто интуиция…

- Витя, сегодня будет эфир с нашим участием. Вот там ты и расскажешь о своей интуиции. Да нам яйца оторвут…

«Ну не нам, а тебе…» - подумал Мухин. Но вслух сказал другое.

- Расскажем о следственных мероприятиях, дадим наставления, как себя вести.

- Тебе не о следственных мероприятиях рассказывать и наставления давать, педагог ты мой… Людей надо успокоить! Иди отсюда! В телестудию едем в обед. Я зайду за тобой. Думай, что им сказать.

Разговор так ничем и не кончился.

Мухин снова вошёл в своё кабинет. Голова болеть не перестала. Скорее наоборот, поводов выпить из бутылки, лежащей в ящике стола, а потом закусить цитрамоном,  только прибавилось. Успокоить людей… Почему этот старый мудак вечно всё перекладывает на него? Вопрос таки остался без ответа. Тем более что Мухин ворчал скорее для проформы, для самоуспокоения. Ему было не привыкать брать ответственность на себя.

 

Когда Потапенко без стука вошёл к нему, Виктор всё ещё раздумывал о том, что будет говорить. В том, что будет говорить именно он, сомневаться не приходилось. Ведь он же следователь, работающий по делу. Ему было не до конца понятно, обязан ли он вообще это делать. Виктор считал это нарушением следственной тайны. Но в их особом королевстве, коим являлся Кубанск, были свои юриспруденция и понятия о законности. Как сверху скажут, так и будет. Для них, тех, что сидят там, наверху, главное чтобы всё это не пошло дальше, чтобы город не стал «чернобылем», эдаким «бермудским треугольником», в который будут бояться ехать только потому, что там Бог знает куда деваются люди. А слухи уже ползут… При этой мысли Мухин злорадно ухмыльнулся. Он не задумывался о том, должно ли ему быть жалко этих людей. Для него это было просто новое дело на работе. А по отношению к работе он несколько очерствел. Всё дело было в количестве. Его чувство притуплялось понемногу. Он не стал злым, он стал равнодушным. Но даже это не мешало раскрывать ему дела.

- Ну? – Потапенко вопросительно заглянул ему в глаза. – Надумал?

- Надумал.

- Ну вот и умница! Знал, что ты не подведёшь… Потапенко не знал, что именно будет говорить подчинённый, но его тон показался ему уверенным. И эта уверенность передалась самому полковнику. Пока лимузин Потапенко осторожно катил по мокрому после недавно прошедшего дождя асфальту, оба молчали. Тишину нарушил водитель полковника, когда они подъехали ко входу в телецентр.

- Вас ждать, Валерий Петрович?

-Да, Миша! Ну съезди в цветочный павильон, возьми двадцать пять… Хотя нет. Возьми пятнадцать роз красных. Ну как обычно. Отвези на Комсомольскую.

Миша по – лакейски расплылся в понимающей улыбке и с готовностью кивнул. Вышли. «Мерседес» благообразно пукнул им под нос и умчался за красными розами.

- Ну что, пойдём? – было видно по всему, что начальник волновался, но тем не менее, не забывал о своей таинственной любовнице, живущей, как видно, на Комсомольской. Хотя даже в такой момент не смог удержаться от скряжничества и сэкономил на подношении.

- Валерий Петрович? А мы вас ждём!.. Я Элона, секретарь Анатолия Валентиновича… – подскочившая вдруг откуда ни возьмись секретарша директора телецентра мгновенно обласкала начальника взглядом и взяла его за талию, спрятавшуюся где – то под мундиром в глубине его довольно – таки объёмистых боков. На Мухина она взглянула бегло, опытным глазом оценив, что большого внимания он не заслуживает. Она уже видела его несколько лет, когда у него брали интервью на месте только что совершённого массового убийства. Вытянуть тогда из него получилось маловато. А он как был майором, так и остался. Алкаш чёртов! Если бы не бухал, уже бы и Потапенко подвинул с его кресла… Мозги – то ещё не все пропил. Но он был безнадёжен... Чувствовалось, что караулила Элона их давно.

- Анатолий Валентинович у себя!.. – о своём шефе эта длинноногая шатенка говорила подобострастно. Да, у Миши и Элоны была одна, довольно легко просматриваемая общая черта. Они просто расстилались перед своими шефами. Впрочем, наверно, это было общим для всех лизоблюдов. Интересно, Анатолий Валентинович сегодня уже задирал ей юбку? Скорее всего. Хотя шестьдесят с лишним лет от роду Анатолия Валентиновича оставляли вопрос открытым…  Да, отличие между Мишей и Элоной есть и весьма существенное. Мухин знал, что в штаны к Мише Потапенко не полезет точно.

«Как же хорошо, что я алкаш и раздолбай… И от меня никто не ждёт всего этого» - Мухин не смог удержаться, чтобы не рассмеяться. В последний момент замаскировал свой сдавленный смешок кашлем.

- Что, Витя, простыл?

- Нет, нет…

- Вот это правильно, Витя… На тебя сейчас вся страна смотрит. Ну точнее весь Кубанск. А это уже, я тебе скажу, ого – го!..

«Ну да, откаты ты здесь получаешь ого – го! Тебя и трактором отсюда не вытащишь…»

Директор телецентра был человеком сугубо практичным и говорил только по делу.

-Валера, ну вы ж спецы… Сами знаете, что и как нужно сказать. Учить вас не буду. Глава только просил, чтобы было убедительно. Для всех! И для тех, кто это делает. Ну ты меня понимаешь…

Над ними быстро поработали гримёры.

Попутно Мухин и Потапенко читали распечатки с предполагаемыми вопросами, которые им будут задавать, и по ходу дела редактировали их, обдумывали ответы. Некоторые вопросы Потапенко убирал сразу, посчитав, что они могут быть опасными. Ни к чему было ещё больше будоражить население. Оно и так стояло на ушах. Листок с множественными зачёркиваниями и дописками ответов он передал Мухину. Остались в итоге одни лишь общие фразы. И как Потапенко собирается при этом быть убедительным? Зачем тогда здесь вообще нужен Мухин, если за него уже всё решили? Виктор покачал головой в раздумьях.

- Что тебе не нравится? – Потапенко заметил жест недовольства со стороны подчинённого и начал назидательно бурчать. – Витя, я понимаю, что загоняю тебя в угол. Говорить – то больше будешь ты… Но лишнего здесь тоже сказать нельзя будет. Ни единого слова. Чтобы не спровоцировать… Ну ты сам всё прекрасно понимаешь, и, думаю, даже лучше чем я. Хотя и я тут с тобой, в одной лодке. Нужно просто создать ощущение безопасности у людей. Ну ты же умница…

Да, таким Потапенко очень нравился Мухину. Именно таким! Интонация его голоса была почти просительной. Мухин на мгновение почувствовал себя властелином и  садистом. Но это ощущение было мимолётным и абсолютно не нужным. Мухину было всё равно. Сейчас его, несмотря даже на то что была только середина дня, больше занимало предвкушение вечерних посиделок с Ерофеичем. Они уже перестали приносить то облегчение, которое он получал вначале. Алкоголь потерял для него былую чудодейственную силу ухода от реальности.

Перед самым выходом в гримёрную забежал Анатолий Валентинович.

- Так, ребя – ята… Забыл вам сказать сразу…  Пенёк тухлявый... В студию же ещё будут поступать звонки от граждан!

Че – его? -  Было видно, что Потапенко пока просто шокирован этим известием. Но буря уже собирается внутри и вот – вот выплеснется наружу. - Толик, ты вообще думаешь, что говоришь? Ты в своём уме? Сейчас тут такое начнут спрашивать… Что мы должны им отвечать?! – Потапенко просто потерял контроль над собой и в эти секунды, будучи в бешенстве, сам готов был стать кровожадным убийцей и растерзать несчастного директора телецентра. И даже через слой грима было видно, что его обычно бледноватые обвислые щеки начинают покрываться апоплексически багровыми пятнами.  Смотря на него, видавшая многое за время своей работы в сфере телевидения, Элона испугалась, что сейчас Потапенко то ли убьёт её шефа, то ли сам умрёт от гипертонического криза. И уж в этот момент она с неподдельной надеждой смотрела на флегматичного Мухина, сохранявшего спокойствие памятника.

- Вам плохо? -  Элона взяла Потапенко за руку, от которой тот отмахнулся словно от назойливой мухи и ненароком чуть не ударил её растопыренной ладонью по лицу. Потапенко продолжал сверлить взглядом телевизионщика.

- Валера, я, конечно, всё понимаю…

- Что ты понимаешь?! Ты понимаешь, что у нас будут спрашивать то, о чём нельзя говорить. Да и говорить толком не о чем. Вот это, То – лик, - по слогам произнеся имя собеседника, он потряс измалёванными его рукой листочками, - высосано из пальца! Но это безопасно. А если в телеэфире начнут говорить о том… О том, о чём нельзя говорить, Толик… То я тебе даю гарантию, мы в своих креслах и дня не усидим. И что получится? Показывать эту программу будет нельзя – глава её просто не разрешит показывать. И не показывать её тоже нельзя! Пойдут слухи, что мы боимся говорить, замалчиваем ситуацию… А нам и сказать толком нечего… - Выдохнувшись, полковник опустился на очень к месту стоявший здесь стул.

- Валера… - Видя, что напор Потапенко сошёл на нет, Анатолий Валентинович начал говорить снова. – Я – то всё это действительно понимаю…  Но этого требую не я, а «глава». А ему сказали сверху! Вас же пригласили сюда не просто так! Кто – то капнул туда! – При этих словах он многозначительно ткнул торчащим указательным пальцем куда – то вверх. Мухин непроизвольно проследил за его движением, не ожидать увидеть там ничего, кроме обшарпанного потолка и старой люстры с висящей на ней серебристой паутинкой, потом также машинально их опустил. Его же начальник только сокрушённо закатил глаза под лоб.

- Ну и потом… Это всегда делается на такой программе. – Анатолий Валентинович набирал обороты.

- Ох – х… - Потапенко снова пожалел, что пошёл служить в систему МВД и когда – то давно, придя из армии, был отобран в школу милиции. Сейчас его карьера могла обрушиться просто в одночасье.

- Ну, время, время, Валера… Уже надо начинать.

Они все вместе направились в студию. Мухин понимал, что теперь – то уж точно отдуваться придётся ему одному. Начальник попросту спёкся.

Виктору было ясно, что они не обязаны это делать и вся затея изначально дурацкая, так как что – то рассказать, можно только выдав хотя бы часть конфиденциальных сведений. Ещё неизвестно, как это подействует на преступников…

Наконец они сели под камеры.

- Здравствуйте! – Им пожал руки субтильный прилизанный молодой человек в деловом костюме. Мухин как – то видел его на экране, неожиданно наткнувшись на местные новости. Тогда он произвёл на него впечатление говорящей вешалки для дорогой одежды. Значит, беседовать с ними и разбирать проблемы пропажи людей собирается вот этот хлыщ, который, наверно, гораздо больше знаком с правилами хорошего тона в ночных клубах, съёма там девчонок и употребления травки… Но в юридических вопросах он, скорее всего, обладает более скромными познаниями…

Началось…

- Здравствуйте, уважаемые телезрители! С вами снова я, Антон Мельников, и мы как обычно начинаем нашу еженедельную телепрограмму «Открытый вопрос». И у нас в гостях вы видите  полковника Потапенко и… - Дальше следовало перечисление должностей и регалий Потапенко и Мухина. – Эти люди здесь неслучайно. Мы пригласили их для того, чтобы поговорить на довольно сложную тему… Ни для кого вовсе не секрет, что горожане обеспокоены пропажей нескольких человек. У нас не такой большой город, чтобы это прошло незаметно…

Мельников сделал довольно большое вступление к самой беседе.

- Валерий Петрович… Или вы, Виктор Михайлович… Скажите, что происходит? Могут ли граждане спать спокойно, без боязни выходить на улицу и отпускать туда детей, не опасаясь за них?

Мухин и Потапенко переглянулись, и последний легонько кивнул в знак того, что предоставляет право первого слова Виктору. Мухин мысленно усмехнулся.

- Если позволите… Я бы хотел сказать, что кубанцы не должны бояться. Это первое и самое главное. Осторожность – вот что я посоветовал бы проявлять.

- Что вы подразумеваете под этим?

-Я имею в виду то, что нужно свести к минимуму общение с малознакомыми людьми. Ну а если уж этого нельзя избежать, то быть внимательными при этом. Особенно это важно, если вы наедине или же в тёмное время суток…

- То есть, вы хотите сказать, что людей похищают… Кто? Зачем? - Этот сопляк пытался играть в матёрого журналюгу и бездумно шёл в атаку. Он вообще читал этот их грёбанный сценарий?!

- Сложно сказать… Но думаю, да.

- Кто же это творит и зачем? Почему это происходит именно у нас? Ведь здесь все друг у друга на виду. Ходят разговоры о том, что у нас орудует банда «чёрных трансплантологов»…

- Нельзя сказать наверняка. Но судя по заключениям наших экспертов – психологов, это не упомянутые  вами «чёрные врачи»… Скорее всего, этим занимается один человек. И это маньяк. Что им движет и что после похищения происходит с его жертвами… Гм… Не берусь ответить прямо сейчас. Но думаю, что уже в ближайшее время мы снова встретимся в вашей студии и поговорим об этом. Скорее всего, это заурядный человек, который всего лишь на всего хочет самоутвердиться за счёт своих жертв. Думаю, на него не обращают внимания женщины или его гнобили в школе… И теперь он таким вот чудовищным образом борется с собственными комплексами. Мы напали на след. – При этих словах Потапенко жалобно – испуганно взглянул на Мухина.

Мельников также сделал удивлённую физиономию.

- Поясните!..

- Ну как вы можете догадаться, это тайна следствия… Но могу с уверенностью обратиться к этому человеку. – Мухин смотрел уже на камеру. - Я взываю к вашему разуму и прошу остановиться. Сдайтесь полиции. Это хотя бы немного очистит вашу совесть и облегчит наказание. Мы скоро придём за вами. Можете в этом не сомневаться. Так что будет намного лучше, если вы первым сделаете шаг нам навстречу! Ни к чему и новые жертвы! Ещё раз повторяю: мы скоро придём за вами!  – Мухин ткнул указательным пальцем прямо в объектив телекамеры, словно там внутри и сидел воображаемый им преступник.

Дальше разговор потёк уже более спокойно, что – то начал говорить и Потапенко. Хотя всем, кто смотрел это эфир казалось, что главный здесь именно Мухин. Впрочем, на самом деле так это и было. У Потапенко даже поднялось настроение. Ведь пока всё шло более чем благополучно. Было непонятно, как на эту программу отреагируют зрители, но это ведь будет потом. Хотя какая ему разница, что там подумают зрители? Главное, что скажут глава района и губернатор. Правда эта мысль словно куда – то испарилась как облачко с летнего неба вместе с налетевшим ураганом, когда раздался звонок. Их было несколько. Спрашивали, когда да что… Были и подставные. Звонили и задавали заведомо безопасные вопросы. Но тут позвонил он, неизвестный.

- Алло!

- Да, говорите! Мы вас слушаем… -

- Это я!

- Кто - вы? – Ведущий мгновенно стал словно одними глазами и ушами. Внутренне подобрались и сидевшие рядом Мухин с Потапенко.

- Убийца.

- Мы правильно понимаем, что это вы похитили и убили восемь человек, которых разыскивают…

- Их больше… Значительно больше! Хотя для меня это всё незначительные мелочи.

- Мы вас поняли. Вы можете сказать нам, почему вы это делаете и чего хотите?

- Они провинились… - «Узнайте, откуда звонок!» - Потапенко засуетился, передавая под столом записку, хотя и ясно понимал, что если это реальный преступник, тот самый, которого они ищут, то навряд ли он оставит свой след. Но это всё – таки была надежда.

- Они были виновны. И я их казнил. Я хочу десять миллионов евро. Их должны положить в условленное место.

Потапенко закрутил рукой, обращаясь к Мельникову и показывая ему, чтобы он продолжал диалог в том же духе.

- Я вас по – онял… - Покосившись на Потапенко, Мельников снова обратился к своему невидимому собеседнику. – То есть вы хотите сказать нам, что, получив эту сумму, вы успокоитесь и больше не станете убивать людей…

- Послушай меня… Ты, плебей! Это дань мне за то, чтобы я иногда закрывал глаза на ваши грехи. – Голос был срывающимся и визгливым. Звонивший явно нервничал, хотя и старался не показывать этого.

«Соглашайся!» - Потапенко утверждающе кивнул.

- Хорошо! Откуда же вы хотите забрать деньги?

- Я подумаю и позвоню вам позже… - Послышались гудки.

Потапенко показал под столом Мельникову жест скрещенными руками, но так, чтобы больше никому не было видно.

- Уважаемые телезрители, мы просим у вас прощения. Но вынуждены прервать этот прямой эфир по техническим причинам…

Камеры выключились.

- Так! Быстро! Откуда он звонил? Слышался шум машин. Только бы не с улицы…

- Устанавливают, Валерий Петрович…

- Ну пошустрее… Что же вы телитесь!.. Ай – й… - Он досадливо махнул рукой и начал искать у себя в телефоне номер начальника узла связи. – Ага! Вот он…

Послав сигнал, он нетерпеливо ждал.

- Алло, Мишаня…

- Да я в курсе, Валера… Уже нашли мы твоего маньяка. – У полковничьего телефона был мощный динамик, и Мухин слышал всё, что говорил начальнику приятель того по бане и теннисному корту. Он посчитал последнюю реплику преждевременной.

- Автомат? Где?

- Да… Автомат… На Пушкина. Знаешь, где ресторан «Рандеву»?

-А… Понял. Это близко.

- Ну вот прямо через дорогу от него стоит кабинка…

- Спасибо, Миш! – Поблагодарив одного Мишу, Потапенко отключился и стал звонить другому. Он не знал, успел ли уже вернуться на место водитель.

- Алло, Миша! Ты где? А… У подъезда? Заводи! Он почти бежал по коридору, и Мухин едва успевал за ним.

Запрыгнув в машину, они помчались по указанному адресу. Да, действительно, всё так и было. Автомат стоял на краю тротуара, тянувшегося вдоль расписанной граффити пятиэтажки.

- Мда… Те, кто позволяют украшать свой дом вот такими художествами, вряд ли будут смотреть по сторонам в ожидании того, кто же сюда припрётся позвонить… Жила бы здесь в одной из квартир какая – нибудь досужая старуха… Нам было бы куда проще.

Мухин в свою очередь саркастически размышлял о словах шефа: «Да и вовсе ничего плохого нет в этих художествах… Хоть что – то яркое. Да и не позволять тут что – то рисовать должны как раз – то мы, а не жильцы».

Вернувшись с небес на землю, Мухин увидел, что Потапенко почти строевым шагом начинает обходить дом, чтобы попасть в подъезд.

«Ну да, нужно быть солидным! Как же целый полковник почтил своим присутствием простых смертных».

- Ну ты заснул, что ли там, Мухин?! Допинг нужен? Хрен тебе в зубы, а не допинг. Работать нужно!

Наконец постучались в одну из квартир. Открыл хмурый мужик пенсионного возраста в растянутой «алкоголичке», из – под которой совсем беззастенчиво выглядывали купола и кресты.

Сунув  под нос ему удостоверение, Потапенко без церемоний ринулся в бой.

- Тебе видно телефонную будку из квартиры?

- Ну? – Мухин же сразу прислушался к голосу, стараясь освежить в памяти слышанный недавно разговор. Но нет, у этого из груди исходил почти бас. В студию же звонил обладатель фальцета.

- Что «ну»? Я тебе вопрос задал.

- Ну видно. Дальше что?

- Кого ты видел там за последние полчаса?

- А что?

- Слушай ты, гной! Я тебе вопрос задал… Или тебе почки промассировать? – Потапенко основательно завёлся.

- Да… Это вы можете… - Тон у урки был всё ещё строптивым. Но было видно, что он по опыту знает: сейчас он в слабом положении и сопротивляться нападкам охамевшего «мусора» бесполезно. Тем более, судя по всему, пришли не целенаправленно за ним. Просто он был старой закалки и придерживался определённых негласных правил уголовного мира, среди которых дурным тоном считалось помогать сотрудникам правоохранительных органов. Но он знал работу этой безжалостной системы не понаслышке. Поэтому продолжил так невежливо начавшийся разговор. – Мужик был.

- Какой мужик? Может ты?! – Уголовник, конечно, просто обалдел от того, что тут аж полковник юстиции рыщет в поисках какого – то неуловимого любителя поговорить с автомата, но помочь он действительно ничем не мог. 

- Я не знаю. Просто видел какого – то мужика. Сказал уже десять раз…

- Надо будет – и двадцать скажешь! Ага!.. Как он выглядел?

- Да не помню я… Невысокий. В олимпийке, джинсах. Да и не смотрел на него. На кой он мне нужен?.. Чай не баба, чтобы на него заглядываться… Потом я вообще ушёл из кухни, а когда вернулся, его уже не было. - Уголовник, всего – то пару недель вышедший на свободу, чувствовал, что звонивший был очень важен для этого «мусора», и испытывал лёгкое злорадство от того, что тот сейчас мечется в бессилии.

- Может ещё кто – то мог его видеть? Кто ещё здесь?

- Да один я… - Уже снова начиная смелеть, проговорил любитель живописи на теле.

- Так, Витя!.. Идём в «Рандеву»! Должны же быть у этих барбосов камеры видеонаблюдения?! Должны! Ничего… Загоним эту тварь. От Потапенко не уйдёт… - Последняя фраза была сказана несколько вяловато и слышалась как просто поддержка самому себе.

Через несколько минут были уже в комнате охраны ресторана. Потапенко теперь терзал уже бритоголового громилу. Наверно, в некоторых ситуациях от него самого следовало бы охранять людей. Об этом говорили застарелые ссадины на кулаках и перебитый боксёрский нос. Но Потапенко было наплевать и на его кулаки, и на то, кому этот бугай сломал челюсть или руку.

- С ваших камер видно автомат на противоположной стороне дороги?!

            - Потапенко взял с места в карьер, даже элементарно не поздоровавшись.

- Ну… Да.

- А ну покажи мне последние минут… Минут сорок! – Потапенко мучительно сморщился, услышав им же самим сказанную цифру. Прошло уж столько времени. Этот урод, который звонил им, сейчас уже может быть где угодно – хоть на ракете подлетать к Луне!

Даже непоколебимый крепыш был несколько ошеломлён такой прытью немолодого полковника. «Что у них там приключилось – то?!»… Поэтому он немедля начал показывать им запись. Качество съёмки было не очень хорошим. Да и немного далеко стояла телефонная кабинка. Но, тем не менее, кое - что разглядеть было можно. Действительно, был запечатлён довольно полный человек в джинсах и спортивной куртке. Всё! Но то, что звонил именно он, сомнений не вызывало. Больше по этому телефону не говорил никто.

- Ах!.. Если бы запись почётче… Хотя бы фоторобот можно было составить… - В ответ на эти слова словно очнулся охранник.

- Так чего его составлять? Я и так знаю, кто это.

Потапенко в удивлении от того, как же можно быть таким тугодумом и медлить с сообщением информации, вытаращил глаза.

- Ну! Чего молчишь? Кто этот... человек? – Полковник уже устал ждать.

- Да это местный дурачок. Он не работает нигде, получает пенсию по инвалидности. Директор его зовёт, когда надо листву в мешки собирать или покрасить что – нибудь. А что? Ему пятисотку дай, так он вокруг всё вылижет…

- Зовут его как? Живёт где?! – Чувствуя, что напал на след, Потапенко терял всякое оставшееся у него терпение.

- А… Да, сейчас вспомню! Я его привозил как – то… Так… - Лысая голова амбала в напряжении морщилась, переворачивая внутри пласты информации. Можно было подумать, что тот накачал мышцы не только на руках, но и на лбу, затылке… - По – моему, Ленина двести девяносто три!

«Родил наконец»…

- Ну вы не спутаете. Там такой гадюшник… Забор валится. Хатка – в чём душа только держится?.. Живёт – то он с мамкой. Больше никого. Помогать некому… Последний раз когда забирал его, он мне всю машину провонял. Не моется ж ни черта… Это рядом, через несколько кварталов от нас.

Потапенко уже не слышал жалоб, которые ему поверял нечаянный свидетель. Как не сказав слов приветствия, так и не попрощавшись, он, увлекая за собой Мухина, уже мчался по указанному адресу.

- Хоть бы «до свидания» сказали… Козлы…- Пробормотал бугай.

- До свидания! – будто услышав, сказал, оглянувшись, уже уходящий Мухин.

Охранник чуть не проглотил фисташку вместе со скорлупой. Нехорошо было называть людей с погонами на плечах козлами, особенно, если они могли это услышать. А они слышали? Но люди в погонах оставили бритоголового наедине решать свои вопросы.

Сказав Мише адрес, Потапенко в предвкушении потирал руки.

- Сейчас… Сейчас…

Мухин знал, о чём думает начальник. Как видно тот был уверен, что сейчас будет арестовывать жестокого убийцу, оказавшегося всего лишь на всего обыкновенным дебилом.

Мухин был настроен не столь оптимистично. Слишком много чего говорило против этого.

Тем временем добрались до нужного адреса. Точнее его самого как такового они даже не увидели. Таблички с номером не было. Но и без неё было понятно, что попали они туда, куда им нужно было. Облупленный, наполовину завалившийся забор давал возможность войти во двор без спроса. Двинулись к дому. Потапенко шёл словно ищейка по следу в радостном возбуждении. Мухин же только сейчас вспомнил, что они так и не спросили у охранника, как зовут того, кого они сейчас искали. За заборами соседних дворов было слышно кудахтанье кур, похрюкивание свиней, какие – то голоса, стук инструментов. Но в этом дворе стояла тишина. И от звуков, доносившихся извне она только резче била по ушам. Дом в середине двора был большим, на окнах висели резные ставни. Чувствовалось, что когда – то здесь жил умелый хозяин, друживший с руками и головой. Но теперь, его, видимо, нет. Поперёк дома шла неглубокая, зато вполне отчётливо видимая глазом трещина. Крыша прохудилась. Дерево на ставнях и наличниках рассохлось. Посре... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7


20 декабря 2018

0 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Гурман»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер