Геннадий сидел. Один. Дома. Ну, то есть, вот – абсолютно один.

У него уже скоро месяц, как шли летние каникулы, которыми он был вправе наслаждаться, ибо первый класс окончил без троек. Почти. Только – две. По русскому. Ну, и это, по математике. Зато по труду и пению пятёрки.

Просто в школе оказалось гораздо менее интересно, чем он ожидал.

Почти полгода писали палочки. Потом – те же самые палочки, только ещё приделывали к ним крючочки. И все высовывали языки от старания. Геннадий поначалу тоже, конечно, высовывал. Потом как-то оглянулся вокруг, увидел, какие все кругом послушные и одинаковые.  И каждый сам с собою, со своими палочками с крючочками. А до других и дела никакого нет. И сразу разочаровался в людях.

В этот день он пришёл домой и сказал маме, что больше учиться не хочет. Мама даже испугалась сначала. А потом начала объяснять, что неучам в современном мире не выжить, что это только вначале неинтересно. Потом будет совсем другое дело. Вот она, например. Окончила школу, поступила в институт. И его тоже окончила. Теперь вот работает.

Геннадий перебил и спросил:

- Интересно у тебя на работе?..

Мама опять растерялась. Потом начала отвечать, мутно и сбивчиво:

- Ну, да… От моей работы многое в жизни зависит. Вот если я не сделаю баланс, то остановиться может даже целый завод, который работает на Дальнем Востоке…

- А ты была на этом заводе? Чего он делает? – спросил сын.

Мама немножко засмущалась, но начала отвечать:

- Они делают… такие полимеры, которые… отправляют на комбинат в Воронежской области. И там уже из этих полимеров…

- А я не хочу делать полимеры. Я путешественником быть хочу. Чтобы ездить везде и всё фотографировать, а потом большие фотографии всем показывать. А на этих фотографиях будут море, солнце и птицы в небе. А под этим небом будут на песке сидеть  я, справа от меня –  ты,мама, а слева –  наш папа.

Потом Генка задумался и спросил маму:

- Мам! А почему у меня папы-то нет? У всех почти есть…

- Ну, уж прям там! – воскликнула мама. – У Тани нет, у Серёжи, друга твоего – тоже нет… Зато у нас с тобой бабушка есть. А она двух пап стоит!.. Вот мы с тобою скоро к ней поедем…

- А мне и не надо двух. Мне бы хоть одного только, - резонно возразил Геннадий.

- Хватит глупости говорить, Ген! Давай лучше ужинать, - сказала мама, вновь уйдя от разговора.

Генка тогда подумал, что мама у него просто стеснительная очень, и решил сам себе папу найти, а маме мужа.

Когда начались каникулы, Геннадий начал действовать. Когда мама кормила его завтраком и уходила на работу, он мыл посуду, потом одевался по-уличному, надевал на шею ключ на тесёмочке. Прямо с шеи закрывал квартиру, привстав на цыпочки, и выходил во двор.

На первом этаже в их доме был магазин, и Генка шёл ко входу. Там вставал в стороночке и рассматривал всех дяденек, которые входили и выходили в и из магазина.

Этот  был очень старый. У того – лысина. А у этого нос большой.

Однажды из магазина вышел один, который Генке сразу и очень понравился. Он был высокий такой, с кучерявыми волосами и в джинсах. Геннадий сразу же к нему подошёл и напрямую спросил, не хочет ли тот быть его папой.

Дяденька присел перед Генкой на корточки и как-то засмущался весь, лоб наморщил и ответил:

- Понимаешь, парень, у меня уже есть жена и дочка. И, если я стану твоим папой, то кто же будет папой для моей дочки? Это же нечестно будет по отношению к девочке, ведь правда же?..

Геннадий счёл доводы дяденьки убедительными, протянул ему руку для пожатия и ответил:

- Прощайте тогда…

Дяденька руку Генке пожал и ушёл. Но несколько раз оборачивался, потом даже остановился и, кажется, хотел вернуться…  Затем  всё же передумал и решительно пошёл своей дорогой, уже не оборачиваясь.

А вчера Генка подошёл к мусорным контейнерам, что стояли в глубине двора, и за ними увидел дяденьку, который сидел прямо на земле и что-то раскладывал по пакетам.

Геннадий остановился и стал на дяденьку смотреть. Тот сначала не обращал на него внимания, а потом поднял глаза свои синие-пресиние на мальчика, долго-долго смотрел на него, а потом спросил:

- Одиноко тебе? Одино-о-око, сам вижу. Вот и мне, брат, одиноко. Совсем. Сам не знаю, для чего я ещё здесь, а не там…

И сначала развёл руками вокруг, а потом к небу глаза поднял.

- А вы к нам с мамой приходите. И нас будет уже трое, - ответил ему Генка. – А трое – это уже не одиночество, а семья.

- Боюсь, что эта идея не понравится твоей маме, дружок, - дяденька отвечает. – Но ты спроси её, на всякий случай. Я был бы не против.

Генка так обрадовался, что громко прямо закричал:

- Я сейчас позвоню ей на работу и спрошу! А вы пока здесь посидите! Только не уходите никуда!..

И мальчик опрометью бросился к подъезду. Там, даже не разуваясь, пробежал в комнату и позвонил маме на работу. Быстро и сбивчиво рассказал ей, что, наконец, нашёл себе папу, а маме мужа, «… у него ещё усы и глаза синие…»

Мама так испугалась, что прямо закричала вся в телефон, чтобы Геннадий немедленно закрыл дверь на ключ изнутри и никого не впускал, а она сейчас приедет.

И приехала. Правда, очень быстро.

Целовала Генку и плакала, и к себе прижимала. А потом закрыла его на ключ и снова на работу уехала.

Вот и сидит теперь дома Геннадий под замком. И грустно ему. Одиноко. А дяденька там, во дворе, наверное, ждёт…

29.07.2018

 Олег Букач