Остановки (роман)

«Болевые ощущения достигают кульминации, когда в качестве метода для прерывания беременности выбирается "солевой аминоцентез". За этим гладким выражением скрывается следующее: через брюшную стенку матери в околоплодные воды ребёнка вводится большая игла. Через неё подаётся концентрированный раствор соли. Ребёнок глотает этот раствор, дышит им, обжигается им и начинает биться в конвульсиях, испытывая нестерпимую боль. Если не происходит осложнений, на следующий день мать рожает мёртвого ребёнка. Детей, абортируемых этим способом, иногда называют "леденцовыми детьми". Дело в том, что соль, как известно, имеет разъедающее действие. Нежная кожица ребёнка в результате такого действия на неё соли отслаивается, и под ней обнаруживается рыхлая красная блестящая подкожная ткань, похожая на глазурь - отсюда и название».

«В шесть месяцев ребёночек имеет сморщенную кожу, появляются волосинки, заложенные ещё в третьем месяце. Развивается дыхательный аппарат. Интересен тот факт, что именно на этом этапе развития плода во время беременности, малыш различает время дня. Теперь он пытается приспособиться к режиму сна и бодрствования, хотя многие малыши ночью бодрствуют, а днём спят, чем приносят маме счастливый дискомфорт. Кроме этого  ребёнок различает звуки.

В конце шестого месяца лёгкие уже значительно развиты, поэтому в случае преждевременных родов такие детки с помощью поддерживающих мероприятий выживают».

“Нарождённые дети в результате абортов или замершей беременности... я вот не знаю, есть ли различие. Думаю так. Ангелы возьмут детишек и принесут их матерям, которые их лишились, чтоб уже никогда с ними не расставаться. А детишки, от которых матери отказались /аборт/, пополнят число ангелочков, если их матери не удостоятся вечной жизни. Я когда потеряла своего ребёночка, то у меня возникла такая мысль: когда ангелы будут приносить детишек, то помимо своего, ещё детишек-сироток забрала бы себе. И их наверно будет очень-очень много... Бедняжки. Думаю, они получат своё утешение в той жизни». Отец Илларион.

После этого повтори молитву мытаря с поклонами (Боже милостив..., Создавый мя..., Без числа согреших...) и с благоговением начинай утренние молитвы: За молитв святых отец наших, Господи Исусе Христе Сыне Божии, помилуй нас. Аминь (поклон поясной всегда).

Молясь утром, перекрестись и говори трижды: Слава Тебе Боже наш, слава Тебе Всяческих ради.

После этого читай молитву святого Макария: Боже очисти мя грешнаго, яко николиже благо сотворих пред Тобою (поклон). Но избави мя от лукаваго, и да будет во мне воля Твоя (поклон). Да не осужденно отверзу уста моя недостойная, и восхвалю имя Твое святое, Отца и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веком, аминь (поклон).

Вечером “Слава Тебе Боже наш...” и молитва святого Макария не читаются.

«Самопроизвольный выкидыш – большое испытание для женщины. Смириться с потерей будущего желанного ребёнка непросто, но необходимо ради того, чтобы в будущем вновь повторить попытку стать матерью. И для этого важно: не замыкаться в своём горе и не «уходить в себя»; после выкидыша сделать перерыв в попытках зачатия продолжительностью от 6 до 12 месяцев; вести здоровый образ жизни, отказаться от вредных привычек; избегать психологических стрессов; исключить тяжёлые физические нагрузки; в питании отдать приоритет пище, богатой витаминами и белками; проконсультироваться с врачом-гинекологом по поводу выбора противозачаточных средств и витаминов».

«Первым государством, легализовавшим “аборт по просьбе” была Советская Россия. Один из создателей советской системы здравоохранения – З. П. Соловьев – назвал “историческим документом” совместное постановление Наркомздрава и Наркомюста от 18 ноября 1920 г., в котором в частности говорилось “Допускается бесплатное производство операции по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где обеспечивается ей максимальная безвредность"”

В 1924г. органы здравоохранения создают “абортные комиссии”, которые выдавали разрешение на бесплатный аборт, применяя при этом классовый подход и соблюдая такую очерёдность: безработные-одиночки; работницы-одиночки, имеющие одного ребёнка; многодетные; занятые на производстве; многодетные жены рабочих; все остальные застрахованные; прочие гражданки. Для многих женщин, не получивших “разрешение на аборт”, он стал платным.

В 1926 г. были введены и другие ограничения».

Минимальный срок, необходимый для восстановления женского организма после выкидыша и подготовки к следующей беременности, составляет три менструальных цикла.

Далее, как утром, так и вечером, перекрестись и читай: Царю небесныи, Утешителю, Душе истинныи, иже везде сыи, и вся исполняя, сокровище благих, и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси Блаже душа наша. Святыи Боже, Святыи Крепкии, Святыи Безсмертныи, помилуй нас (трижды с поклонами). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веком, аминь. Пресвятая Троице помилуй нас. Господи очисти грехи наша. Владыко прости беззакония наша. Святыи посети, и исцели немощи наша. имене Твоего ради. Господи помилуй (трижды). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно, и вовеки веком, аминь. Отче наш, иже еси на небесех. Да святится имя Твое. Да приидет царствие Твое. Да будет воля твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущныи, даждь нам днесь. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. И не введи нас во искушение. Но избави нас от лукаваго. Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй нас. Аминь. Господи помилуй (12 раз).

«В седьмом месяце ребёнок учится дышать – движения лёгких становятся более размеренными. Глазки малыша открыты. Он реагирует на изменения света и тени. Работает желудок и кишечник. Малыш настолько вырос, что из-за своего размера уже меньше двигается в матке. Обычно на этом сроке плод пытается перевернуться головой вниз, словно репетирует роды».

В середине дня, когда вдруг отступает паморочная горячечность бреда и пытаешься понять, где сны, а где явь…. Ах, если бы я знал тогда, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твоё лицо, твою походку, все, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз, я бы никогда не остановился. А теперь я только собираю разбитое, глупо и наивно надеясь, что ты ещё где-то тут, совсем рядом и всё произошедшее между нами просто трагическая, смешная, нелепая, чудовищная ошибка и я не останавливаюсь, нет, не останавливаюсь.

Если будущая мама стрижёт волосы - она «сокращает жизнь» своему ребёнку.

Эти перемещения по городам и квартирам, по улицам и вокзалам, по лавочкам и кухням, по дачам и машинам.

Чуть.

В неописуемой изумрудности водной глади, неторопливая послежь волнистой пены, сладкая терпкость аромата вина на самом окончании вечера. В такой далёкой, в такой странно изменившейся местности, совсем недавно бывшая чужой территория, ставшая снова нашей, моей – той минувшей, много-много лет назад, когда вздыхали деревья, роняя яблоки и груши в садах вдоль которых двигается тень одиноко-двойная – не распадаясь, не решаясь отлепиться друг от друга.

Шаги гомонят в ритм сердечного толкания внутри, ритм, меняя при чуть другом касании, чуть ином взгляде, чуть ином слове.

Упоительна и прекрасна ночь в маленьком приморском городке. Разлапистый танец ветвей на асфальтированной дороге. Вот и калитка. Вот и освещённая веранда – от туда слышны голоса и видны силуэты. Ворчит собака, не решаясь залаять, позвякивает предупреждающе цепью на шорох подошвы. Сумасшедшая луна пузырится далёкими пятнами тёмными и светлячковое чёрное полотно неба чуть давит и словно окликает.

Ни так ли сходят с ума? Ни так ли начинаешь слышать, как опадают листья и поздняя роза закрывает бутон, а лепестки поют свою песню наступившей осени? А потом лепестки опадут и лягут покойно. И выпадет снег. И там, в далёко-не нашем месте на дощатом полу выпив стакан граппы, будет лежать возле горящего ноутбука тело, и плечи сотрясает плач. И колет сердце, и кто-то окликает по имени. А какое имя моё? А имена не родившихся детей и ушедших женщин, унесённых сквозняком годов, вскружит скрученные лепестки, взмахнёт в невидимость ночную и унесёт туда в те места, где в разных частях моей огромной Родины покоятся те, кого часть я являюсь, чьим дыханием жил, чьи силы держали  меня в струе воздушного плавания, окружив маниакальной негой, отяготив ключицы нежностью пальцев с поблёскивающими ноготками. Всё это только лепестки с опавшего цветка на столе в большом каменном доме на острове. На нём. В нём и в том человеке, что лежит уже неподвижно – уже сам став лепестком. Который высохнув слетит из окна прочь. В неощутимую нежность недоцелованных губ, в недосказанные слова, в недоделанность дел и….

И.

От крика сохнут губы, и хочется пить. От холода трескается кожа и долго не заживают раны и ссадины в этом климате слишком жарком вкус у водки ни хлеба – вкус виноградных слёз. После крика тело немеет и наступает паралич. А потом сознание опускается из-под небесности потолочных балок внутрь глазниц, вползает музыкальными звуками, набухает внутри и раздувает как надувной матрас с надписью циферной. И эта женщина в чёрном платке так тоскливо иногда перерезающая меня взглядом глаз разреза арбузных семечек. Что ей надо? Надо что?

Железная кружка. Деревянная кровать. Дощатый пол. Столетий нескольких камни стен. И душный угар жара из печи в углу. Это просто не открыта заслонка.  Это просто она и всё. Заслонила меня на какое-то время. Это ж разве не понятно. Всем должно быть.

Беременной нельзя шить, потому что тогда ребёнку будет «зашит» путь в этот мир.

Молодым женщинам собственная беременность во сне может предсказывать счастливую взаимную любовь, но в скором времени могут быть небольшие разногласия с любимым. Если женщине в возрасте приснилось, что она беременна, такой сон может говорить о проблемах с её здоровьем, о какой-либо скрытой болезни. Поэтому стоит сходить на осмотр к врачу, все-таки подсознание иногда заранее сообщает нам о том, что что-то идёт не так как надо. Если больному человеку приснился сон, в котором он видит себя беременным. Причём, такой сон может присниться как женщине, так и мужчине, то толкование достаточно плохое — возможно осложнение болезни или скорая кончина.

Я свяжу тебе жизнь из пушистых мохеровых ниток,

Я свяжу тебе жизнь, не солгу ни единой петли.

Я свяжу тебе жизнь, где узором по полю молитвы,

Пожелания счастья в лучах настоящей любви.

Я свяжу тебе жизнь из весёлой меланжевой пряжи,

Я свяжу тебе жизнь, и потом от души подарю.

Где я нитки беру? Никому никогда не признаюсь.

Чтоб связать тебе жизнь, я тайком распускаю свою...

Далее утром читай молитву:

От сна восстав, благодарю тя Всесвятая Троице, яко многия ради благости и долготерпения, не прогневася на мя грешнаго, и лениваго раба твоего, и не погубил еси мене со беззаконии моими, но человеколюбствова. И в нечаянии лежаща воздвиже мя, утреневати и славословити державу Твою непобедимую. И ныне Владыко Боже пресвятыи, просвети очи сердца моего. И отверзи ми устне поучатися словесем Твоим, и разумети заповеди Твоя, и творити волю Твою, и пети Тя во исповедании сердечнем. Воспевати же и славити пречестное и великолепое имя Твое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веком  Аминь.

Если женщина во время беременности вяжет или хотя бы распутывает узлы, то ребёнок может запутаться в пуповине.

«На восьмой месяц малыш переворачивается головой вниз. Его черты уже стали привычными, он не отличается какими либо изменениями, по сравнению с новорождённым. Кожа малыша розовеет – начинает откладываться подкожный жир, кожа приобретает первородный пушок. Позднее он заменяется родовой смазкой, но полностью не исчезает».

Вернусь ли?

Выйдя из дома, она нерешительно постояла на крыльце. Сомнений быть внутри, нет. Место икать нужно тихое. Что бы помешать никто не смог и. Важно это очень. Может иначе быть страх.

Она пыталась думать правильно строя предложения, но получалось плохо. Обычно это упражнение помогало отвлечься от творящего ужаса внутри. Вот только ни сегодня. Что-то мешает. Вот только что?

Улицы стылые, серые, со штрихами прохожих поступь. Она проходила мимо магазинных витрин, то отражаясь, то пропадая в туннелях уводящих внутрь дворов. У одного из безворотья, чуть придержав ритм своего движения, она остановилась. Оглянулась в надежде какой-то, или в смятении, шагнула вглубь. Но там во дворе была какая-то другая женщина с ящиком в руках. Её не заметили. Пришлось уйти – но было чувство уже другое – словно заглянула в другую пропасть. И этот колодец – двор, и эта женщина.

Так не могу я больше. Несуразица клокочущая внутри я силы отнимает. Илы мне нужна, воля, решимость. Своё дело надо делать очень хорошо. Что был гордость. Но зачем гордость в её положении. Излишне и нелепость. Есть глупость, что я делать?

Стоп! Уже решение было. Не надо менять его. Менять – плохо. Это я знать. Он не нужен. Нет!

Женщина даже не заметила, как вновь оказалась на воздухе проспекта и вскоре, шагов через несколько остановилась.

Что- то мелькнуло в там, в где уже прошла. Она вернулась и глянула на опылённую витрину, уставленную старыми вещами. Антикварным ширпотребом. Но что её остановило, и  отчего она вернулась?

Лампа! Обычная настольная лампа. Нет – обычные настольные лампы не могут вот так действовать на людей. Но на неё сейчас может странно действовать многое. Она об этом где-то читала. Про такое состояние и про изменяющую действительность.

Лампу купить надо! Лампа нужна! Это знак. На витрине стояла лампа. В ней горела слабосильная лампочка. У витрины стояла женщина которая шла стрелять в одного человека. Женщина зашла в магазин. Купила лампу.

Вернулась домой. Выложила из сумочки браунинг. Включила лампу и придвинула к себе листок писчей бумаги.

Пусть он живёт. Он пусть зло. Но у меня есть обязательства. И внутри меня есть жизнь. Этой жизни она отдаст себя всю без остатка. Сделает хорошее. Вырастит хорошего человека! А тот – пусть. Пусть тоже живёт – Бог ему судья.

Мужчина стоял у окна. Он увидел её – в чёрном длинном пальто. В шляпе, с сумочкой в руке. Он больше не ждал её. Вздохнул.

Неужто опять будут объяснения?

Она стояла у витрины антикварной лавки и на что-то смотрела.

Он стоял у окна и смотрел на женщину, которая смотрела на предметы в витрине. Потом она зашла внутрь и вскоре вышла, держа в руках лампу. Она даже не посмотрела на его окна. Чуть качнулась и ушла.

Она ушла навсегда из его жизни и больше они не встречались никогда. Он не узнал о своём ребёнке, который мог бы появиться на свет, он быстро забывал случайные романы, они утомляли.

Мужчина отошёл от окна, сел за стол и достал коробочку со шприцем.

Она  запечатала конверт. Вздохнула. Ноги чуть затекли.

Уже скоро падёт снег. Уже скоро её жизнь изменится, и она будет счастлива три месяца, а потом случиться выкидыш и она умрёт. Но это будет потом.

А письмо так и сгинет с мусором. Не распечатанное. Не  отправленное. Не прочитанное.

Мужчина откинулся на стуле, прикрыл глаза. Улыбка медленно стала рассекать лицо отвратительным оскалом белоснежных зуб и капля крови на закушенной губе темнела. Она была похожа на большую точку в конце предложения. В только что дописанном тексте – как раз и не хватало точки. Точка в конце сказки.

«Восстановление здоровья после аборта требует времени и усилий: женщине, которая мечтает стать матерью, предстоит вернуть не только репродуктивную способность, но и спокойное психическое состояние. Для этого необходимо: обязательно пройти контрольный осмотр полости матки с помощью УЗИ, который проводится через 2 недели после операции; исключить половую жизнь на срок не менее 3 недель после аборта. Игнорирование запрета способно спровоцировать серьёзные осложнения; обязательно соблюдать правила интимной гигиены. Гигиенические процедуры совершать несколько раз в день, используя для этого тёплую кипячёную воду; не поднимать тяжёлые предметы и исключить физический труд на 2 недели после операции; до наступления первых после операции месячных использовать для мытья только тёплый душ – купание в ванне может вызвать воспалительные процессы; в течение 3–4 недель после проведения аборта не купаться в бассейне, море или водоёме во избежание инфицирования; для предотвращения воспалительных осложнений пройти кратковременный курс назначенных врачом антибиотиков широкого спектра действия; уделить внимание правильному питанию, богатому витаминами и белками; отложить любые диеты на 4–5 месяцев во избежание истощения организма в то время, когда ему требуются силы для восстановления; своевременно опорожнять кишечник и мочевой пузырь, что позволит минимизировать риск воспалительных процессов в малом тазу».

После этого, как утром, так и вечером читай: Приидите поклонимся Цареви нашему Богу (поклон). Приидите поклонимся Христу, Цареви и Богу нашему (поклон). Приидите поклонимся и припадем к Самому Господу Исусу Христу, Цареви и Богу нашему (поклон).

Затем 50-й псалом (покаянный): Помилуй мя Боже, по велицей милости Твоей. И по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое.  Наипаче омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя. Яко беззаконие мое аз знаю и грех мой предо мною есть выну.  Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих.  Яко да оправдишися в словесех Своих и победиши внегда судити.  Се бо в беззакониих зачат есмь и во гресех роди мя мати моя.  Се бо истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси.  Окропиши мя иссопом и очищуся.  Омыеши мя и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие: возрадуются кости смиренныя.  Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти.  Сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отверзи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отыми от мене.  Воздаждь ми радость спасения Твоего и духом владычным утверди мя. Научу беззаконныя путем Твоим и нечестивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровий Боже, Боже спасения моего; возрадуется язык мой правде Твоей.  Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою.  Яко аще бы восхотел жертвы, дал бых убо; всесожжения не благоволиши. 

Жертва Богу - дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.  Ублажи Господи, благоволением Твоим Сиона; и да созиждутся стены Иеросалимския.  Тогда благоволиши жертву правде, возношение и всесожигаемая. Тогда возложат на олтарь Твой тельца.

А ещё беременным нельзя себя голой рассматривать в зеркале. Зеркало может украсть душу будущего ребёнка.

Вообще, если говорить в целом про сон, беременность может обозначать успех в творчестве, богатство, прибыль, половую зрелость для юношей и девушек. Это в том случае, если это был сон, беременная девушка в котором просто присутствовала и все, никаких действий, ничего особенного. А вот если есть какие-либо детали, толкование может немного изменится.

Думать не хочется. Сил нет. Желания нет. Дум нет. Мыслей нет. Я не существую. Хочется курить – а нету. И купить не на что. Буду курить чай вперемешку с мяточными сухими листами, высохшей черноплодной смородиной и мелко поструганным яблоком. Яблок полно. Сколько там дней прошло? Хотя какая разница – один или месяц. Это ничего не меняет. Всё время хочется спать. Ноги стали отекать, силы улетучиваются  - но вот ведь странно – не худею. Или худею?

Полвека прожить не из колодца воду натаскать. Водопровод. Колонка. Ванная. Откуда-то взятая чистоплотность – граничит с манией. Перемыл и перестирал то, что раньше даже бы в пьяном угаре не решился бы представить. Это уже начала меняться психика? Если бы была водка – я бы не смог выпить. Еда вываливается изо рта. В туалет хожу раз в 2-3 дня. Холодильник забит, шкафы полные круп. Вода – только холодная. На звонки в дверь стал спрашивать «Кто?» - до … просто открывал. Хотя вряд ли боюсь. Никто не звонит. Так хорошо. Просто никто не звонит и не дёргает. Те, кому надо, обзвонились. Быстро как всё исчезает, отстраняются, этакая утешительная для самого себя жалость на расстоянии. А если разобьёт паралич? Заползти на кухню и там жить? Так и сделаю. Перееду на кухню – все остальные помещения пахнут тобой. Кухня меньше пахнет – проветриваю даже в дождь. Который час? Кто там? Что там? На кухне можно заклеить окна остатками обоев – чтобы солнце не мешало. Включить газ – тепло. Поставить чугунный утюг на маленький огонь – дольше тепло сохраняет. Не помню кто – подсказал – рядом чайник – пусть постоянно будет кипяток и влажность. Пол дощатый – вот в углу лежанку сделать – чуть холодильник если подвинуть. На холодильник лампу. Лампа эта принесена из комнаты – больше ходить в комнату не буду. На улицу ходить тяжело – пятый этаж. Да и что там на этой улице делать – там уже нет тебя. Тебя вообще нет нигде. И не будет. Чай из стакана в подстаканнике – плетёное серебро – дубовые листья или виноградные? Я так и не могу понять. Что за ерунда в голову лезет, копошиться там? Когда кончится вся еда – схожу снова заполню полки и холодильник – что бы подольше не выходить. Буду сидеть перечитывать письма, спать. Спать и читать. Или буду писать тебе письма. Ты же их – там – прочтёшь? Хотя зачем – ты же умеешь читать мои мысли – а мысли я буду о тебе направлять. Транслировать или. Лампа, лампа…

В 1939 г. сбор статистических данных об искусственных абортах был полностью прекращён.

Устала. Как это противно – мокрые ноги. Грязь вокруг, грязь внутри. Грязь. И сомнения. Кто-то скажет, да и говорят, что сомнения нужны. А мне они мешают. Роятся как сыпь. И не знаешь от чего эта сыпь выпала и чем лечить. И машешь рукой, а сыпь сомнений не проходит. Он никогда не узнает. Он никогда не простит. Он исчезнет, если. Это вышло случайно, просто было грустно, была осень, хотелось развеяться. И было много вина. Слишком много, что бы я могла сопротивляться. Что за интерес спать с пьяной женщиной? Разве можно получить удовольствие от бревнообразной? От той кто не испытывает от близости удовольствия. Так – для здоровья. Ещё никому не удавалось заставить меня «улететь» - так подкидывают, а лёта нет.

Пьяная осень в грязи валяется, в окна заглядывает испитым небом и стучит костями ветвей – пропив своё исподнее. Тук-тук – туктучит электричка. Убаюкивает. Остановки. Люди. Гул. Возвращаться утром домой, где ждут расспросы, заглядывание в глаза, поджатые губы и сжимающиеся кулаки. Ну и пусть бьёт. Пусть делает что хочет. Я не скажу. Я никогда ему не скажу. И не прощу себе. В забытье, в забытье бы упасть. Кому я нужна? Кому? Грязь внутри. Прийти бы, а дома нет ни детей, ни его, ни собаки. Что бы было пусто. Лечь  в ванну, включить музыку и лежать, закрыв глаза. Только музыка и я. Я – Музыка. Читать ноты, листать в голове, оттачивая память. И переставлять. Переставлять всё и вся. От рождения до сегодня. Менять местами. Меняю жизнь на. Колышется простынность снов, развеваются на ветру паруса рубашек и стяги постельного белья. Пузырят. Пузырь.

Остановка.

Иду. Иду. Дома, люди, машины, совершают свой печальный круг, и в центре этого круга я. Вот сильнее вращается, сильнее оттолкну землю от подошв. Руки пахнут лекарством детским. Руки пахнут. Вся пахну чужим запахом – больничным. Нет. Стоп – в топку это. Считать про себя до ста. В магазине – фляжка коньяка. Сяду на лавочку. Курить и пить. Курю и пью. И стихи… Стишата… Зови, не зови ... Я сделаю вид, что не слышу... Прибавлю громкости на часах И бензином полью Мосты... Мне страшно. Я очень завишу. Не от тебя. От себя, когда рядом ты...

На лавочке, среди осени, внутри двора барачного, сидит женщина, и чёрная прядь вырывается из косынки, лезет в глаза, она её поправляет, отпивает из фляжки коньяк, курит и плачет вместе с дождём, замешивающим землю в грязное тесто, швыряя обрывки бормотания под ноги.

А из окна на женщину смотрит мужчина и с ним смотрит вниз собака, поскуливает, поглядывает на мужчину и отходит. Мужчина отходит от окна, садится за компьютер, включает. И пишет.

Любил ли я её? Ты знаешь? Она была блядью.

Она красила темной помадой свои губы,

Любила курить и фарфоровые сервизы,

Прошла воду, огонь, меня и медные трубы.

Она была, как хороший французский костюм –

Все равно на кого садиться.

Она много пила и все время почти молчала.

Сама себе враг, сама в колесо спица.

Сама себе кутала ноги в пуховое одеяло.

Сначала. А потом в мои руки прятала своё тело.

Быть полной дурой, тоже, знаешь, искусство.

Она пахла дешёвым вином и итальянским Ферреро,

Как брильянты носила на шее мои укусы.

Она слушала "Весенний каприз" Вивальди.

Как дверь проходная - стольких сквозь себя пропустила.

Она носила что-то похожее на платья,

Она была гордой, она даже к себе не пришла б на могилу.

Ты знаешь, она была редкостной блядью,

Которую я любил.

А ночью они лежали рядом. Чистая, после ванной она, свернувшись калачиком и прижавшись к нему, пахнущая лавандой и светящаяся еле заметно в темноте и он гладил её по голове и плакал. Так было горько, так было тихо. А когда она уснула, он встал, оделся, позвал собаку и тихо ушёл на улицу.

Чуть выше сонной артерии 4 укуса.

4 шипящих люблю чуть правее мочки.

Впивайся в глотку, слюной пропитывай кожу, она с привкусом мятной жвачки и колы с водкой.

А после, прямой наводкой.

Руки куда-то вниз, хохотали бокалы, стеснялся драк - карниз.

- Мой красно-синий каприз, исцарапанный острой колодкой по спине на паркете осторожной твоей походкой.

- И как новостной сводкой - лимит на слова и звуки.

Давай, дыши через мои руки.

С набухшею веною, мы друг друга отлюбим под Джона Ленона.

Она слышала, как он собирался. Слышала, как складывал вещи. Слышала как скулила собака в нетерпимом незнании, что сюда уже не вернуться. Она слышала, как проснулся за стеной сын. Она слышала, как хлопнула дверь. Но она даже не пошевелилась. Она не хотела больше шевелиться никогда.

В последние десятилетия аборт превратился в одну из наиболее интенсивно и разносторонне обсуждаемых проблем теории морали. Специалисты так формулируют её содержание : “Защитники права на аборт и их оппоненты не соглашаются между собой даже в терминологии спора. Оппоненты настаивают, что здесь проблема следующая: должны или нет эмбрионы не быть убитыми, как и другие человеческие существа? Защитники считают центральным вопрос о том, можно ли заставить женщину вынашивать нежелательный плод даже ценою собственного здоровья и жизни?”.Аргументация, которая обосновывает право женщины на свободный ответственный выбор в отношении того, вынашивать ли ей зачатый плод или абортировать его, наиболее полно изложена в документах и публикациях МФПС – международной федерации планирования семьи. Вопрос об аборте – это часть вопроса о репродуктивном здоровье, репродуктивном выборе и репродуктивных правах человека. Репродуктивное здоровье отражает очень важный аспект здоровья вообще и предполагает: а) способность производить потомство, б) свободное принятие решений в этой сфере, в) доставляющую удовлетворение и безопасную половую жизнь. Репродуктивный выбор – проявление моральной автономии личности в вопросах сексуальности и деторождения. В первую очередь речь идёт о сознательном и ответственном отношении личности к этим вопросам. Репродуктивные права призваны создать социальные предпосылки для обеспечения репродуктивного здоровья. Они нашли отражение во многих международных документах по правам человека и национальных законодательствах.

Все важные фразы должны быть тихими, Все фото с родными всегда нерезкие.

Самые странные люди всегда великие, А причины для счастья всегда не веские.

Самое честное слышишь на кухне ночью, Ведь если о чувствах - не по телефону,

А если уж плакать, так выть по-волчьи, Чтоб тоскливым эхом на полрайона.

Любимые песни - все хриплым голосом, Все стихи любимые -. Неизвестные

Все наглые Люди Всегда ничтожества, А все близкие люди всегда не местные.

Все важные встречи всегда случайные. Самые верные подданные - предатели,

Цирковые клоуны - все печальные, А упрямые скептики - все мечтатели.

Если дом уютный - не замок точно, А квартирка старенькая в Берлине.

Если с кем связаться -. навеки, прочно. Пусть сейчас не так всё, но ты надейся.

Да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся, Если уж менять, так всю жизнь по-новому.

То, что самое важное, не забудется, Гениальные мысли всегда бредовые.

Кто ненужных вычеркнул, те свободные, Нужно отпускать, с кем вы слишком разные.

Ведь, если настроение не новогоднее, Значит точно не с теми празднуешь.

Ограждая себя благоговейно крестным знамением, с глубоким вниманием произносим слова святых отец первого Вселенского Собора: Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Исуса Христа Сына Божия, Единороднаго, иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рождена, а не сотворена, единосущна Отцу, Им же вся быша. Нас ради человек, и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы вочеловечшася. Распятаго за ны при понтийстем Пилате, страдавша и погребена. И воскресшаго в третии день по писаниих. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядушаго со славою судити живым и мертвым, Его же царствию несть конца.

Затем слова святых отец Второго Вселенского Собора: И в Духа Святаго, Господа истиннаго и Животворящаго, иже от Отца исходящаго, иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. И во едину святую соборную и апостольскую Церковь. Исповедую едино Крещение во оставление грехов. Чаю воскресение мертвым. И жизни будущаго века.  Аминь.

«Девятый месяц - самый долгожданный для мамы и малыша. Кожа совсем гладкая. Кости черепа не окостенели, поскольку при родах требуется подвижность черепных пластин. Малыш значительно набрал в весе и готов к рождению».

Ты себе и представить не сможешь,

Она была продавщице кваса на пляже.

Любила сигареты без фильтра и меня в воде ночной бесстыдно.

Она была как лимонад грушевый, такой же формы, и сладкой и холодной сразу.

Иногда, когда посетители пляжа стояли в очереди, я смотрел на неё и удивлялся.

За что же мне счастье такое и вода - газировка бесплатно и эта странная женщина старше меня вдвое.

Так всё лето и прошло сибирское, быстрое, словно оторопь испуганного щенка, а осенью она вышла замуж,

а я уехал служить в армию.

Так всё обыденно и больно, казалось в то далёкое лето, ты знаешь?

Я её почти лица не помню .. а вкус газировки грушевой, до сих пор самый любимый ...

В кувшине грушевый сок. В прозрачном. На белой скатерти. Три бокала – видимо хрусталь. Ваза с грушами и даже резьба на дереве – по краю кресла пущенная – с грушами. Откуда у меня такая страсть к ним? Так хорошо – проснуться в огромной кровати одному. Простыни пахнут девственной зимой, снегом, чуть хвоей и мандаринками.

Краткий отдых,  в нашем путешествии, в доме у приятелей. Скорее бегство. Побег. В то зудящее тополиными снежинками лето мы пересеклись. На повороте улицы – у дома. Помнишь? Ах, это только сон. Надо заснуть и досмотреть его. Но в машине неудобно, затекают ноги, надо проветрить чуть. Покурить. Посмотреть на ночное море. А может и искупаться? Пожечь костёр, ещё осталось мясо – помнишь, ты его любила чуть не прожаренное, и смеясь, отрывала белючими зубами – какая дикость и жир лоснил руки и губы твои сверкали бликами. Волны облизываю свои бесконечные губы - берега, выплёвывая шелуху гальки. Ни слева, ни справа не видно ни одного огонька. Пустынно. Тепло. Томно. Вон там, в машине ты, свернувшись под красным пледом со снежинкой спишь, чуть подрагивая во сне губами, словно шепчет молитву. Скоро начнётся рассвет. Одуряющий запах жареного мяса, печёный в углях картофель, закипает кофе. Капают звёзды в воду. Луна подмигивает через облака со значением. И это вино. Вино – как ты любишь – красное, полусухое. Правда, вкусно? Правда, Хорошо? И могло бы так быть, могло бы. Если знаешь тайный код – подскажешь? Чтобы не задавать себе потом вопросы – за что? И почему со мной это случилось? Ведь случилось, знаешь, случилось.

И теперь бежать, идти, ехать. Спать в машине, под открытым небом, в недорогих гостиницах, у знакомых, случайных попутчиков, у нелюбимых женщин, у пьяных мужчин. Пить из горла водку, смеяться во весь голос и хрустеть перекусанной костью из супа. Разбить окно. Ударить. Успеть выскочить, когда огонь доедает дом, когда подлетает пепел простыней, перед тем как их стелют и кладут на них любимых, любимых, любимых.

В машине душно, жужжит насекомое овод, играет музыка – да, да, та самая. Она теперь почти всегда играет. Даже когда молчит. А хотелось бы, что бы она замолкла, как замолкли твои последние слова, что я слышал «Прости…» и эта гонка наперегонки, с неторопливой скорой помощью, больница, кровь, мастурбирующая секундная стрелка в фойе, косые мазки солнца на окнах.

Пулемёт сердца. Не стучи ты так! Не гомони! Жду. Бегу. Вижу. Оказывается я всё там же. Ещё, ещё водки и пусть воют скрипки, под их вой не слышно мой. Пусть кричать электрические поезда, сбиваясь в фальцетный визг. Пусть всё будет хорошо! Прошу тебя, кто бы там не был, прошу, пусть всё будет хорошо. Ни сейчас, ни завтра, тогда, в тот день, в мутности отсчётной календаря. Переплетение цифр часов в стоны, и скрип открываемой двери и рапидность, сквозь застывшие глаза выхода врача.

Не подходите ко мне!

Не сметь!

Уйдите туда, туда, к ней!

Не хочу вас видеть с опущенной головой и взглядом в стену угол, где кушетка загибает рот в боли.

И кружится, кружится, кружится карусель, Взлетает искрами лампочная чехарда. Падаю. Падаю…

Мясо съедено, картофель сгрызен, кофе выпит, костёр засыпан. Только неприметные следы от ног, да от колёс, да от того, что невозможно описать словами, а можно вслушиваться в лепет, в первый крик ребёнка, или это барахлит радио.

Море. Пляж. У костра сидит человек и плачет.

О чём плачет этот?

Оставлю его тут, не буду трогать. Порой не надо подходить к тем, кто плачет в одиночестве, кусая губы, и не обращая внимание на косые взгляды кустов, на ветряную шалость, ни на что.

Ему – человеку - плохо!

Ему будет больно ещё долго, если только он справится, если.

Где-то в глубине таинственного и мрачного огромного дерева, на котором, и вокруг которого обитали мильярды живых существ, вдруг раздался еле приметный шорох. Его, по началу, никто не заметил. Да и много позже, когда пытались припомнить всё происходящее, никак не могли решить – кто первый услышал шорох. Но это точно были или Сова, которая в то время была дежурной по дереву, или Жирафа, она бегала вокруг дерева, что бы образовался ветер, ветер шевелил листья, листья вытягивали из дерева соки, а дерево ело землю, что бы потом листья опали и накормили землю собой.

Но как-бы то не было, шорох усиливался, и уже многие слышали это пощёлкивание + шелест = шорох. И дерево заволновалось, что там ещё такое? Что шевелится внутри? Уж не пришла ли пора задуматься об изменении места жительства и отправиться в петлешествие.

А что бы вы себе знали – деревья иногда петлешествуют, только это никто не видит и не слышит – оно вынимает корни, отряхивается и шагает туда, куда его влечёт непонятная и сладкая печаль. И дерево, уже было собралось начать печалиться, и окружающий мир суетливо собрался к смене обстановки, как шорох прекратился. Все и всё замерло. На светлом небе зажглись звёзды, луна и солнце взялись рукой - радугой друг за друга, и сверкнула молния, и пошёл снег и дождь, сам собой закружил ветер, и из дерева явилось нечто прекрасное и невообразимое. Мерцающее и яркое. Нежное и опасное. Ласковое и справедливое. И имени этому не было.

Но нужно было дать название тому, что родило могучее дерево жизни, и оно случилось само собой – это новое, назвали просто и кратко - Чудо.

Это случилось ровно 41 секунду назад, или сорок одну минуту, а может и сорок один час, месяц, год, или сорок одна тысяча лет, или сорок один век… уже не важно. Важно то, что Чудо теперь живёт на земле и творит свои маленькие чудеса, а кто не верит, может посмотреть на двух помощниц Чуда – Чудесную Красавицу и Маленькую Чудесеньку, они – не изымыаемая часть Чуда, его дух от духа, его вибрация и нега. И так хочется, что бы хоть раз их встретил, ощутил, прикоснулся и проникся нескончаемой негой к самому Чуду, едва видимому, едва слышимому, едва подающему тайные знаки.

Ведь чудеса творятся в магии тайн и эфирности ласк. А когда кто - то встретит своё Чудо, помните – Это первый вестник счастья, счастья указывающего путь к вечному и терпеливому Дереву Жизни.

Противники абортов делают главный акцент на том, что эмбрион, плод имеет такое же право на жизнь, как и вообще всякий человек. Искусственный аборт – это всегда произвольное лишение жизни человеческого существа, то есть, убийство, а потому – как можно говорить о “праве на убийство”?

Затем молитвы Богородице:Богородице Дево, радуися, обрадованная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко родила еси Христа Спаса, Избавителя душам нашим(трижды с поклонами). О! Всепетая Мати, рождьшая всех святых святейшее Слово, нынешнее приношение приемши, от всякия напасти избави всех и грядущия изми муки, вопиющия Ти: Аллилуия (трижды с поклонами). Непобедимая и божественная сила честнаго и животворящаго Креста Господня, не остави мя грешнаго, уповающаго на Тя (поклон). Пресвятая Владычице моя Богородице, помилуй мя и спаси мя, и помози ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Вся небесныя силы, святии ангели и архангели, херувими и серафими, помилуйте мя и помолитеся о мне грешнем ко Господу Богу, и помозите ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Ангеле Христов, хранителю мой святыи, помилуй мя и помолися о мне грешнем ко Господу Богу, и помози ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Святый великий Иоанне, пророче и Предотече Господень, помилуй мя и помолися о мне грешнем ко Господу Богу, и помози ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон). Святии славнии апостоли, пророцы и мученицы, святителие, преподобнии и праведнии и вси святии, помилуйте мя и помолитеся о мне грешнем ко Господу Богу и помозите ми ныне, в жизни сей, и во исход души моея, и в будущем веце (поклон).

Все этапы развития плода во время беременности одинаково важны для ребёнка. Опасности могут подстерегать маленький организм на каждом из них, поэтому маме стоит особо беречь своё здоровье во время беременности и всегда помнить о малыше. Ну да. Без руки проще, без языка. Без букв. Хам эр. Движения, окровавленные простыни – куски, забавны. Ищут. Куда исчезает страх? Куда? Держу гильзу – тёплая – целую. Все 2 года я мажу, мащу, мацаю. Эх. Отец твоих детей, смутная холодность, матная поросль. Ну, где ты? Ну?.... а портвейна? А колбасы врачной? А? Я ебу. Ебу других. Ты ебёшься. Через Щ. – помнишь? Дулами уставив зрение, сморгнув – нельзя…я убиваю, и убиваю…Скоро, закончится всё. Это в другое. Ты помнишь что сказала, что я тёмный? Помнишь, просил? Помнишь, как бил? Помнишь, как упала? Помнишь, ванну и потом? Потом я. Отпустив тебя, я не разрешил. Я жду. Я умею ждать. Траву дикую лить водой, не надо, ах, и маленькие личинки, суетясь – как тогда – в автобусе, когда в руке – на мизинце кольцо, и я шёл... Шёл.

Цветы должны быть без повода. Счастье должно быть настоящим. Дом - тёплым. Любовь должна быть взаимной. Погода... а без разницы, какая погода!

И шёл. Я так и иду… Отпустил. Пока ты жива – нет мне ни покоя – ни сна. В тоже выстуженное утро, на оттанцевавшись  с закрытой балконностью, и губы, и тело – смешнее, то что место - лоб. Ну? Жива?

Здравствуй. Я не звонил полгода. Как там? Какао? Думаешь мне пора наступить на ступени? Нажать ногами пальцевых подушек через следки и резиновую упругость? Я целую ботинки. Я целую кулаки. Я целую. Как тогда, убившись с ледяной горы, спустившись, я тебя целовал. Как в то время, когда я продал свой номер и, пьяный шёл с едой. Как в то время, когда от счастья прятался, а собака ушла. Помнишь? Господи, ты есть?

Да.

Такое моея цыганское счастие – я никогда те ни грил про мою Мать, про моего Отца. Ну, если я тебя отпустил, отпусти и меня. ПЖЛ.

Встал. Её звали. Она шла. Она. Она прошла. Знаешь, я …люблю тебя…Правда странно и пошло? Я продавал свою душу, я продавал свой стыд, я продавал своих детей,  тебя. Но только там, на кабинетной задолженностью. Блядь. Я так люблю тебя!Расшибленные страхом города, смачныя люди. Развлечение – на спор выбить глаз за 299 метров. Как скидка в супермаркете. Что со мной не так? Стреляю. Как в тебя, под грудь…наверняка... Кровь. Машина в крови.Кино – я хотел, но не такое. И в руке… та самая граната, что в Акинькино нёс, человек удивительно меня пригревший…. Он нёс гранату, выкопанную у старой яблони, в которуюшную тушку он закапывал желязяки. А застав соседа, услышал совет - кинь на дорогу!Я кинут на дорогу, ещё пару часов и я в Мос. Я там, на отражении полынных запахов Акинькино в тишине – я не выхожу – чтобы он не знал. А выход – ха. И шрамы проходят… И от укусов – полоса. И я, ничего не делаю, что бы вернуть своих лелей... их нет.. их нет…нет. Всё хотел написать... сажу…самое страшное – твоё падение ...  там, у платана, и потом, выйдя из ванной, я видел капли удалившегося лучика... да…это была... девочка...

Искусственное прерывание беременности является сильнейшим стрессом для здоровья. Ведь организм готовился к рождению ребёнка, а этот важный процесс был прерван преждевременным хирургическим вмешательством.

Aqua Minerale, зелёный Greenfield.

Дождь на углу Ленина и Первомайки.

За толщей двойного стеклопакета.

Спасибо судьбе за это.

Расправляем плечи и спину.

Из-за сутулости нарушается кровообращение.

Шёлковая блуза, трещишь пальцами.

Богемное сегодня

Завтра нарушится бойней.

Один на один с тобой, хотя вокруг массы.

Говоришь в меня скорее, а не со мной.

Руки под стол, там ты моя легально.

Вдох-выдох.

Так надо, а то знаешь, может летально.

Качаешь головой-мол я так тебя понимаю.

Но не парься. Меня поддержит мой позвоночник.

Это стрит джаз, сигареты и кофе.

Запачкала скатерть.

Tide все отстирает.

Выключи своих Ассаи, они слух реально насилуют или пытают.

Мотает.

Перекурила.

Твои Lacoste и мои Chloe.

Адская смесь, если честно.

В честь тебя будут улицы

И картины в Салоне Отверженных.

А я знай своё место.

Острая на язык и вкус,

Привередливая в плане разговорной речи.

Светская учтивость.

Когда уже можно безвкусно тебя раздеть?

Наплевать на твою строптивость.

Среди простыней ты немецкий ас.

Немецкий лётчик, только в женском обличье.

И это главный, наверно, твой плюс.

Конечно, кроме бесцветных глаз,

Которых, я до трясучки боюсь.

Это не может быть априори.

Что бы я, ты и Мёртвое море.

Хотя никогда не знаешь, когда придёт твоя шизофрения.

Мария.

С тебя Набоков "Лолиту",

Блок "Незнакомку",

Булгаков ведьму.

В тебе все как-то, заешь ли, скомкано.

Я хочу от тебя идей,

Хочу завтрак обед и ужин,

Пополам кошелёк,

По возможности двое детей.

Дыши ровно, взлетай при улыбке бровь.

Это что-то большее,

Это хуже уже, чем любовь.

Говори, касайся языком нёба.

К чёрту полемику и дорогие бренды.

Друзей твоих, по которым не плачут стенды.

Я бы им всем кишки на люстру.

Да я нормальная, просто внутри странное чувство.

Быть для тебя кем-то - это что-то типа искусства.

Такси-девятка.

Улица среди луж.

Листва разноцветная и вызывающая-

Точная копия девок из Мулен Руж.

На прощание псевдо-чушь.

Увидимся через неделю.

Если ты сможешь.

Руки в кулак сдержу себя еле-еле.

Иди, обниму.

Так чтоб трещали плечи.

Чтобы полностью врасти в тебя раз и навечно.

На правой руке подарок мужа-золотое колечко.

И я сразу перегораю. Как там лампочка или свечка.

Хлопок. Щелчок. Время тик-так.

Кровь под венами долбит чечётку.

Держи на память черно-белую фотку.

От тебя до меня два метра машины.

Не дотянуться, я пробовала.

Вот смотри.

От тебя до меня две клетки тетради.

Я тебя буду искать в каждом прохожем взгляде.

Каждой гоу-гоу бляди.

Номер 213 аск.

Руки по корень в старые Levis.

Страшно-зелёный трамвай.

Мария, ты тоже не забывай.

В традиционном медицинском подходе к проблеме аборта едва ли не главным всегда считался вопрос о жизнеспособности плода, то есть о той границе в его внутриутробном развитии, когда он уже в состоянии выжить вне организма матери с учётом возможностей, предоставляемых технологиями выхаживания недоношенных.

В нашей стране до начала 90-х годов считалось, что такой границей является срок беременности 28 недель при массе плода от 1000 гр. Когда в 1993 г. акушерская служба РФ перешла на рекомендованные ВОЗ критерии живорождения, граница была снижена до 22 недель беременности, показателя массы тела плода – до 500 гр.

Что нужно знать о барышнях? Есть такие знания, которые могут хоть чем-то помочь? Ведь у каждого свой опыт с ними. Да и барышни, подчас бывают.

Ни одна барышня не будет готовить сложное блюдо для себя одной.

Большинство барышень младше 25 лет могут отказаться от серьёзных отношений с парнем, если они старше парня больше, чем на 2 года. Барышни никогда не завидуют уму соперницы, более важным показателем для них считаются внешние данные. Любая барышня будет переживать из-за разрыва долгих отношений больше года, даже в том случае, если она не испытывала никаких чувств к партнёру. Когда трое и более барышень собираются вместе, они говорят о мужчинах.

Практически все барышни изредка курят, но предпочитают не признаваться в этом своему партнёру.

Лет в 10-14 девочки стайками влюбляются в одного и того же мальчика, причём оповещают друг друга об этом, и ревность здесь не имеет места. Если вы думаете, что барышня, возможно, влюблена в вас, спросите об этом её подруг. Причём, чем больше у неё подруг, тем больше вероятность узнать правду. Барышни любят тетради, блокноты с красивыми обложками и скупают их, даже если они им не нужны.Бойтесь, если у барышни плохое настроение! Если вы попытаетесь заговорить с ней, то она найдёт на что обидеться, если не обратите на неё внимания — обидится ещё больше!

Барышня может заплакать просто так. Без повода. Барышню может расстроить брошенная вами ей фраза с недовольным или обиженным тоном. Причём тон может быть и нейтральным. Просто ей так показалось. Если у барышни возникла проблема, ей обязательно нужно обсудить её с подругами. Неважно, за бутылкой пива или чашкой чая. Главное — обсудить!

Барышни не любят молодых людей, плохо относящихся к животным. Барышням нравятся агрессивные парни, но начинать серьёзные отношения они предпочитают с добрыми.

Барышни способны наедаться мюслями, фруктами, овсяной кашей, то есть тем, что перцы вообще не считают едой.

Если вы просто так написали смс барышне, будьте уверены, что она уже не просто «знает» что вы ей нравитесь, она практически уверена в том, что вы её любите! Если вы пригласили барышню на свидание к 9 вечера, знайте, что она начала собираться ещё в 5,но все равно опоздает, потому что в последний момент какой-то непослушный локон не захотел укладываться.

Вы можете несколько месяцев встречаться с барышней, но так и не увидеть её ненакрашенной. Если все-таки она показалась вам без макияжа — знайте, что теперь она вам доверяет!

Одеваясь, барышни чаще всего одевают кофту, и только потом брюки. А парни сначала оденут штаны. Барышня может в –30 носить тонкую кофточку. Толстый свитер, визуально делающий её полнее, она не оденет даже под страхом смертной казни.

Если барышня молчит — дело плохо. Близится буря! 90 % барышень уверены, в том, что их каждая новая влюблённость: «это навсегда, это любовь, я уверена». И они уже мысленно просчитали свою последующую жизнь с перцем до самой смерти.

«Особая тема – чувствует ли плод боль. В 1997 г. был опубликован доклад “Сознание плода”, который был посвящён и вопросу о том, когда плод начинает чувствовать боль. При проведении процедур на зародыше или прерывании беременности на 24-й неделе или позже в докладе рекомендуется применение обезболивающих и седативных средств для зародыша. Если же обратиться методическим рекомендациям Минздрава СССР “Обезболивание операции искусственного прерывания беременности” (1988г.), то вопроса об обезболивании для плода мы здесь не найдём – рекомендациях речь идёт только о беременной женщине».

А ведь волк остался бы в живых, если бы не заговорил в тёмном лесу с незнакомой девочкой в красной шапочке. Вывод: Женщины всё портят.

История горячечная, перемешанная переездами, неожиданной встречей с той, из прошлой жизни, когда любовь была любовью, а счастье было рядом, внутри неё и это было чудесно и прекрасно, не смотря на завихрившиеся художественные её памороки, гульбища, аляповатую, полноденежную жизнь, когда мир можно было купить и он продавался, с лёгким стоном фальшивым и покупной радостью. Сидишь и думаешь что любят барышни, или пишешь стихи, или играешь в «войнушку».

Вот и накаркал её из игрушечной в настоящую, она облизала шершавым, раненым, кровящим языком, подышала в сердце пенностью алкоголя, вскурила в затяг опиума дурманного, да и возвертала в то место, откуда шагнул в это безумие, к той, из прошлой жизни, возникшей под городом белых ночей, словно марля висящим в уже не существующим.

Не дай боже, ещё раз нырнуть в этот ласковый омут сытости, покачаться в гамаке воспоминаний, под мирное тиканье шелеста деревьев в вышине, заунылую виолончельную музыку и тупую боль нежности, от соприкосновения с телом, которое сам же, искалечив, от себя отнял. Отнял и бросил.

Так невзначай мы бросаем слово неторопливой старушке, или в стремительности своей опрокидываем женщину случайным знакомством.

Сколько же всего делается и совершается – походя…

В углу веранды открытая дверь, через которую полураспахнотость видно увядающий запущенный сад. От туда вдруг ворвался ветер, внёс несколько листьев желтушно краснушных.

Мужчина замер, Барышня опустила глаза в тарелку, но видно, что еда её перестала интересовать и она прислушиваться начала к звукам заверандным.

Большой эмоциональной силой обладают эмбриологические данные о развитии плода, приводимые противниками абортов. Сердцебиение возникает у плода на 18-й день после зачатия, на 21-й день у него имеется замкнутая система кровообращения, на 40-й день можно обнаружить электрические импульсы головного мозга, на 6-7-й неделе плод начинает самостоятельно двигаться и тогдалее.

После сего молись по три раза с поклонами следующие молитвы: Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя грешнаго. Слава Господи, Кресту Твоему Честному. Пресвятая Госпоже Богородице, спаси мя, грешнаго раба Твоего. Ангеле Христов, хранителю мой святый, спаси мя, грешнаго раба Твоего. Святии архангели и ангели, молите Бога о мне грешнем. Святыи великии Иоанне, пророче и Предотече, Крестителю Господень, моли Бога о мне грешнем. Святыи славный пророче Илие, моли Бога о мне грешнем. Святии праотцы, молите Бога о мне грешнем. Святии пророцы, молите Бога о мне грешнем. Святии апостоли, молите Бога о мне грешнем. Святии славнии апостоли и евангелисти: Матфее, Марко, Луко и Иоанне Богослове, молите Бога о мне грешнем. Святии славнии верховнии апостоли Петре и Павле, молите Бога о мне грешнем. Святии велиции трие святителие: Василие Великии, Григорие Богослове и Иоанне Златоусте, молите Бога о мне грешнем. Святителю Христов Николае, моли Бога о мне грешнем. Преподобнии и богоноснии отцы наши, пастырие и учителие вселенней, молите Бога о мне грешнем. Святии вси, молите Бога о мне грешнем.

И отчего в голову приходит то странное видение – когда проходя зимой в сторону станции электрического поезда, минуя несколько остановок, я вдруг обернулся, и увидел ребёнка - мальчика лет 5, стоящего возле забора какого-то учреждения.

Одет он был по летнему, но какой-то прозрачный, согбенный, с невыразимой печалью на лице и в руке его была небольшая машинка, из тех, что родители бездумно покупают своему чаду – лишь бы отвязался и не просил, лишь бы не раздражал своим полунемым нытьём, медленной походкой, разбитыми коленками, непонятным для такого возраста упрямством и вообще всем своим фактом существования.

Когда вдруг ясно осознаёшь что остальная жизнь будет связана с этим дитём, растущим, требующим внимания и участия, а потом, когда вырастет он явиться домой вечером, пьяный и ударит по щеке ради каких-то нескольких купюр которые так необходимы ему для выпивки.

И ты его растил – Зачем?

Мальчик что-то прошептал. Мне показалось, что он сказал «Я прощаю» и исчез. Да. Исчез.

Скоро, скоро, снег, холод, мгла.

Это было недавно, это было вчера...

Скоро снегом во мглу холода…

Это было сегодня, в два дня...

Эх, обернуться снежною пылью,

пью опиум, в дрыбаган,

где моя милая, где мой наган?

Снег... снег... снег... скоро... чуть чуть... и окончится бег...

в веко ударом медного поцелуя - ожёг...

милая шёл, снег,

заблудился...

струсил…

не смог...

Только тронь тени прошлого, что остаются с тобой. Смотри - они светлеют, это как закрыв глаза, лежишь в анатомичке под прожекторами отражения скальпелей студентов медов...… как билось медленно, медленно сердце и тихо, тихо, тихо .... медленнее и останавливалось... и сырость... такая отвратительная сырость, которую нельзя было остановить и ступеньки в глазах... резали взгляд острые такие бетонные ступеньки… и слышалось, как бьётся сердце у него за тяжёлой массивной такой дверью... дверь с глазком.

Он стоял спиной и дышал и страх его душил так же медленно и тихо, тихо, тихо... он не мог двинуться, не мог говорить, просто стоял и стоял. Потом опустился... и сел.

И звуков становилось всё меньше и меньше... и никакого света. Никаких лучей, никаких ангелов, ничего что можно было подтянуть и уцепиться... всех этих маленьких крючочков смешного сознания. Ничего, только тяжёлое дыхание и его страх... такой слышный, громкий на весь проём на все одиннадцать этажей... и его надежда... там внутри в глубине этого страха маленькая как пиявка, трусливая, брыкающая в его склизкой груди.

Но я раздавила пиявку... а сначала я просто хотела... так красиво... свечи много много свечей и бордовая юбка, и он приподнимал её и она скользила по шёлковым чулкам и было приятно... и вкус губ и вино и козий сыр, твёрдый. И он такой твёрдый, сильный входил и что-то шептал такое… что должно было стать важным потом.

Утро сияло, шоколадно, в чашках сияло и выплёскивалось наружу улыбками. И было это "теперь вместе", теперь не страшно, и можно ходить по земле и не падать с круглой планеты, мы ведь держимся за руки... ах, красиво.

И секс, так много, так много день и ночь и смешивались и день и ночь...  и "развлеки меня"... ах не жалко, не жалко ничего. Хочешь я сдеру кожу и сошью тебе рубашку... хочешь вино из моей артерии.. . . да?

Не жалко... всё правильно… вокруг так правильно и геометрия.

И стоны, стоны и много капелек... тысячи капелек стекающих в ложбинке... и я провела язычком... язычком по его тонким пальцам.

И вино из артерии.

Я наступила на пиявку и медленно, тихо, тихо, тихо её раздавила. Сначала перила, потом лифт медленно... и я раздавила пиявку... медленно поворачивая каблуком... туфли упали. Но мне хватило отсчёта. Ах, как долго его искали, потом… И правда, где же он?

В твоём космосе множество чёрных дыр.

Я спасу тебя от полного растворенья.

Если нужно в заплатки хоть целый мир,

Если нужно, то знаешь, без сожаленья

Лепестками опадаюсь пепла телА. Это ли не мука – припомнить всех, кто готов был появиться, кто стремился жить и не смог, по той или иной причине. Или рождение повторяется, и мы лишь двойники тех, кто не родился раньше? Или просто лепестки. Это роящиеся тени в голове. Идёшь мимом, и вокруг каждого взрослого человека лепестки кружат. У кого-то много-много. У кого-то всё равно, едва, два-три. И смотреть на это зрелище – сначала страшно, а потом привыкаешь, а потом и вовсе почти не видно. А я жив? Или жива? Как правильно? Как узнать? А ещё – хочется избавиться от этого взгляда в спину, от этого щелчка двери, когда пришлось уходить. И было страшно, и ныло внутри, но больше так продолжаться не может, просто я так не выдержу, у меня нет сил ещё на одного ребёнка, а он совсем стал дикий. Я его боюсь, я его боюсь. А дети? Ничего как-нибудь устроится. Работа есть, сниму комнату. Там видно будет. Там, сейчас не думать об этом. Сейчас надо быстрее уйти из этой квартиры, пока он не вернулся. Но взгляд. Его взгляд в спину. И всё ушло, всё пропало. Столько лет. В который раз. А об аборте он не узнает. Об этом никто кроме меня знать не будет. Но и думать об этом, нет сил, нет желания. И его не прощу. Он виноват. Надо об этом помнить – виноват он. И отключить телефон. И успеть на работу. В садик. Он будет искать. Обязательно будет. Я его знаю. Он мерзкий и отвратительный. Ах я дура-дура. Как же я опять так влипла? Так не бывает. Нет – бывает.

Лифт. Улица. Ну… с Богом…

Пустота квартиры. Пустота возникла от исчезновения детских звуков, от вещей, от ощущения счастья. От того, к чему еле дополз за столько лет. И вот так – раз и нет никого и ничего. Ничего. Перебесится. Вернётся. А иначе как же? А дети? Мои крошки, мои милые дыхания явлений. Пусть. Пусть не будет ничего, только они и она. Но что-то же сломалось? Что-то же рухнуло? Господи – помоги!

Нет.

Но не помогло. Не могло помочь. Спираль вставлена. Зачатие не возможно. Жизнь не осуществится. Жизнь стала разбегаться в разные стороны, уводила, уносила, убивала,… Убивала медленно и жестоко, с наслаждением садиста.

Лепестки… разлетались, фррр – в разные миги, секунды, пространства.

И заплакал. Сам не знаю почему. Шелестела игла. Стонал рояль. Мерцала лампа под шатром лампы. В окно плевался дождь. За столом сижу я. Это я сижу и пишу. И страшно. Очень страшно. И хочется выпить. Чтобы забыть всё. Но ведь настанет новый день. И в голове будет звон, шёпоты и взгляды. Куда теперь двинется мой путь? Куда занесёт ветреность сознания и обездомленность крайняя? Или дальше, дальше, дальше – в страну словесов и слов, в мутную, тягучую болотность эфемерности происходящего, в кисельность сладкую погружения к тому, к чему с самого рождения и был предначертан? Или всё же я смогу чуть пошелестеть, прошуршать, пошамкать, пошушерить? Могу, могём. Шур-щур. Листья с деревьев уже оттанцевавшись улеглись на вечный сон. Шур-шур, ложечка скребёт по пустой банке с кофе, отплевав каплями, потёками на чашке. Шур-шур.

После этого помолись святому, имя которого носишь, и святому, празднуемому этого числа, также и другим святым, кому хочешь.

Не забудь помолиться и епитимию, какие поклоны имеешь от духовного отца.

Потом молись о здравии родителей, родственников и близких, по три раза произнося с поклонами: Милостиве Господи, спаси и помилуй раб Своих (назови имена, поклон) Избави их от всякия скорби, гнева и нужды (поклон), от всякия болезни душевныя и телесныя (поклон). Прости им всякое согрешение, вольное и невольное (поклон) И душам нашим полезная сотвори (поклон).

Потом помолись за упокой родителей и близких, за духовных отцов и за кого имеешь усердие, по три раза произнося с поклонами: Покой, Господи, душа усопших раб Твоих (назови их имена, поклон).  И елика в житии сем яко человецы согрешиша, Ты же, яко Человеколюбец Бог, прости их и помилуй (поклон). Вечныя муки избави (поклон). Небесному царствию причастники учини (поклон). И душам нашим полезная сотвори (поклон).

Заканчивая молитвы говори: Господи, или словом, или делом, или помышлением согреших во всей жизни моей, помилуй и прости мя, милости Твоея ради (поклон земной). Все упование мое к Тебе возлагаю, Мати Божия, сохрани мя во Своем си крове (поклон земной). Упование ми Бог, и прибежище мое Христос, и покровитель ми есть Дух Святыи (поклон земной). Достойно есть... (всю молитву и поклон земной). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу (поклон). И ныне и присно и во веки веком. Аминь (поклон). Господи помилуй, Господи помилуй, Господи благослови (поклон).Господи Исусе Христе, Сыне Божии, молитв ради Пречистыя Твоея Матере и преподобных и богоносных отец наших и всех святых, помилуй и спаси мя грешнаго, яко Благ и Человеколюбец. Аминь.

И, наклонившись до земли, не крестясь, читай: Ослаби, остави, отпусти Боже, согрешения моя, вольная и невольная, яже в слове и в деле, и яже в ведении и не в ведении, яже во уме и в помышлении, яже во дни в нощи, вся ми прости, яко Благ и Человеколюбец. Аминь.

Места свиданий, места встреч – они так или иначе связаны с каким-то странным ощущением, уже потом, раскапывая, отмечаю… вот же… надо же… никогда бы не подумал. И не придаёшь, в начале, значение происходящим необычностям, а потом, уже отжив, задумываешься – Может это и не была случайность? И вычерчиваешь цепочку происшествий, цепочку опавших лепестков, когда-то молодых, стремительных, вероятных, но по той, или иной причине усохших, обрушивших, прекративших бытие. А сам-то я, сами мы? Не являемся ли точно такими же лепестками, кружащимися в неведомости своей, зряшности или нужности. Смотря как посмотреть на всё это. Ну, а посмотрев, взвесив всё, и двигаешься дальше, всё больше отходя от чего-то важного, так и не понятого.

Письма, записки, обрывки фраз, слов, разговоры, мысли, кружева, тончайшая паутина, запечатлённая в образу и ощущения. Ты понимаешь о чём я?

Она понимала, она всё понимала эта маленькая женщина из страны дальней. Рицуко Муракоси. Она смотрела на часы. Станция. Циферблат и его нет.

Сколько же можно? Разве можно мужчине так опаздывать?

Видимо она его сильно любит, любит как вологодское масло есть ломтиками, без всего. Уже полтора часа прошло. Видимо не получается. Но ведь он сказал, что точно будет.

Ухожор. Это слово она воспринимала двояко. И как ласку невероятную и как брань, ругань. На их языке такого иероглифа нет. Или есть? Да разве это важно. Важно что свадебное платье готово, она его сама вышивала целый год, с того самого дня, как он сказал, что хочет быть её мужем. Или она сказала, что согласна стать его женой. Платье готово. Родители прислали подарок. Сегодня она собиралась ему преподнести символ покорности.

Я тогда просто испугался. Испугался и не хотел ехать. Купил спиртного, пил, смотрел на часы, курил трубку. Но прошло время. Теперь.

Уже она, скорее всего, обидевшись, больше не станет искать с ним встречи, и это всё окончится. Эта мелодия бамбуковой свирели, этот изнурительно ласковый звук. И голос её и слово “ухожор” и эта странная манера есть масло без всего.

Для успокоения надо поехать.

Она увидела его, чуть пошатывающегося с глазами, в которых плескалось тёплое море и маленький приморский городок. И она ударила его. Он едва не упал на рельсы. Она, маленькая и сильная успела удержать его.

Она ударила. Я этого не ожидал. О, как же она красива, эта миниатюрная, милая, бесконечно родная Рицуко.

А потом она улетала, и я всю ночь складывал в банку масло, обёртывал в фольгу и думал, что её не пропустят на самолёт.

Я прижимаю банку в фольге. Внутри масло. Я не обернусь. Я не вернусь, а он никогда не узнает, что у него есть ребёнок.

Она не обернётся. Я больше её не увижу никогда.

Взлетает самолёт, двигается мужчина.

В иллюминатор смотрит далёкая женщина.

На 5 этаже, возле окна сидит пьяный мужчина, плачет и курит трубочку фарфоровую и смотрит на фотографическую карточку.

«Здравствуй!

Спасибо за два лепесточка с листиком. К сожалению, я получила твоё письмо 7 июля. Но всё же я бросила их – уже пожелтевшие в прудик к золотым рыбкам. Кажется, они играют с твоими лепесточками. Сегожня 14 июля. Уже 10 часов вечере. У меня на столе напиток под названием «солёная собака» (водка с грейпфрутовым соком). Слышен только всплеск в прудике, который, как ни странно, заставляет острее ощущать тишину.

Вчера часов в 5 вечера вдруг начался раскат грома и разразилась гроза. Это признак окончания периода дождей и наступления настоящего жаркого лета. И как ожидалось, сегодня метеоцентр объявил дождливый сезон «закрытым». Вот долгожданное лето! (И сейчас температура уже 30 градусов). Я хочу поделиться с тобой этим нежным летним настроение!

Скоро у нас будет праздник «Бон». (день поминовения умерших с 15 июля и в ближайшие семь жней до и после 15-го). Это время, по буддийским легендам, дух умерших возвращается с того света.  Завтра с родителями пойдём навестить могилу.

Кстати, я буду молиться предкам и за тебя.

Прощаясь с тобой, прошу передать всем большой привет от меня. Надеюсь, ты нормально получишь это маленькое письмо. Если у тебя будет новый адрес, сообщи об этом.

Ну, пока.

14 июля.

Рицко М.

А то, что ты начала мне снится, может быть и хорошо. Пусть во снах ни так, как было, или ни так, как хотелось бы, но всё же я скучаю по тебе, знаешь? И слова твои о том, что лучше уже не будет, тоже вспоминаю. А вот странное перемещение жизни на кухонное пространство – это как круг замыкается. В детстве, я очень любил сидеть на кухне и работать. Когда уже дома все успокаивались, засыпали и начиналось моё время, которое принадлежало только мне и никому больше. Вот может тогда я уже себе и напридумывал сны про тебя, эти бесконечные истории, которые мне теперь снятся каждый день, после того, как мы потеряли ребёнка, после того, как ты его тайком от меня убила, отправила, убрала, стёрла, вычеркнула. Но он тебе ведь и не был нужен? И ты думала. Что я никогда не узнаю об этом. А вот и нет.

И теперь я вижу сны-истории, я читаю книги и слушаю жизненные рассказы про это. И они клинятся в моей голове, врезаются такими занозами в ткань мозга и пускают свои лепестки, прорастая вглубь. Заползая извивами под веки, с внутренней стороны, щекоча грудную клетку между рёбер и на спине, отчего чешется всё тело, и я подёргиваюсь, как конь дрожащей, видела? А ноги отекают слезами, которые уже не пом... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18