Привет, Свет! 66

                                                                                           *  *  *

Ну, вот, и настала пора действовать. Вряд ли задира Гвоздь будет мяться как этот дебил. Скорее, сразу полезет в бутылку. Да если ещё Рашпиль ввяжется, то мне никогда с ними не справиться. Но по одному, пожалуй, я смогу уделать их всех. Не зря же я тренировался. Просто надо воспользоваться тем, что они находятся друг от друга на расстоянии.

Не размахиваясь, я снизу вверх врезал ему правой в челюсть. От апперкота у того противно лязгнули зубы, а голова взметнулась вверх, и я добил его влёт боковым левой. Сапог обмяк, сполз со скамейки и упал Светке под ноги.

Услышав удары, Рашпиль оторвался от своей жертвы и глянул назад. Увидев поверженного приятеля, он соскочил с места и ринулся на меня. Но я  поднялся с ним одновременно и, сделав выпад, встретил его прямым правой. В этом подонке было больше гонора. Одного удара оказалось достаточно, чтобы его вырубить. Он отлетел к окну и упал на девчонок. Те поспешили от него избавиться, спихнув безвольное тело на пол.

-   Ах, ты, падла! – взревел Гвоздь, увидев такое, и протянул руку сидевшему у окна дружку. – Валет, дай ножичек. Мой отобрали, суки.

Тот, не отрываясь, глядя на меня, молча, вытащил из кармана пальто выкидной нож.

-   Бери моё пальто и быстро дуй к выходу, - сказал я Светке.

-   А ты? – заупрямилась та, как всегда.

-   Иди быстро к выходу, - повторил я, - и не забудь про моё пальто с шапкой. А я, как только, так сразу за тобой следом. Скоро наша остановка, так что есть шанс смыться.

Но Светка даже не пошевелилась. Тогда я за руку рывком поднял её со скамейки и вытолкнул в проход. Затем снял  с вешалки пальто и шапку, сунул ей в руки и сказал: 

-    Всё, давай, чеши к двери и жди меня там.

Но вместо того, чтобы уйти, она отошла на несколько шагов и встала. «Вот дура-то! Ну почему все бабы такие бестолковые? Никогда не сделают то, о чём их просят», - разозлился я, но заставить её уйти, у меня уже  не было времени. Гвоздь, выставив вперёд руку с ножом, шёл на меня так, словно я был парализованным. Но я-то не был парализованным. Не выпуская из вида остро заточенное лезвие, я стал лихорадочно вспоминать приёмы против холодного оружия, которые отрабатывал сотни раз. Получались они у меня не плохо, но с тех пор прошло много времени, и я решил не рисковать, а сделать всё гораздо проще. Выждал, когда тот приблизится и, сделав шаг вперёд, пнул его в живот. Тот отскочил назад. И хотя удар получился не сильным, подонок понял, что меня наскоком не возьмёшь. Тогда он стал размахивать ножом и делать выпады в мою сторону. Но как только он приближался, я делал резкое движение ногой, словно хотел его пнуть, и тот сразу же отскакивал назад. Боялся, гад.

Валету, который до сих пор сидел на своём месте и, молча, взирал на происходящее, видно всё это надоело. Он поднялся и решительно подошёл к Гвоздю, махающему передо мной ножом.

-   Ну, что ты мельтешишь? – недовольно сказал он ему. – Дай-ка сюда.

-   Да я сам завалю эту паскуду, Валет, - заверил он, не сводя с меня злой взгляд единственного глаза. – Падлой буду!

-   Дай, го… - зло начал, было,  тот, но тут чья-то рука обхватила его за шею и сжала так, что тот захрипел и из-за недостатка воздуха стал быстро краснеть.

Мужчина в очках, наверное,  решил, что наступила его пора вмешаться в творящееся безобразие. Пока приятели пререкались, он, подкравшись к Валету сзади, обхватил его за шею и, не дав тому опомниться, потащил в тамбур. По его решительному виду было понятно, что он готов жестоко расправиться с этой мразью, но только не на глазах у детей и, тем более, внучки. А та, вытаращив глазёнки, испуганно смотрела, как Гвоздь размахивает ножом. Наконец, её мамаша очнулась от испуга и догадалась прикрыть ей глаза.

-   Не надо на это смотреть, Оленька, - сказала она дочери, ещё сильнее прижимая  к себе.

-   Это плохой дяденька, да? – спросила та, не сопротивляясь.

-   Очень плохой, - подтвердила мать.

Услышав это, Гвоздь омерзительно усмехнулся, но тут до него донеслись хрипы, которые издавал его дружок. Обернувшись, он увидел, как упирающего Вальта затаскивают в тамбур. Со словами: «Ах, ты, падла!» он бросился на помощь приятелю, напрочь забыв про меня. А зря! Я догнал его и с разбегу толкнул ногой в спину. Тот с грохотом распластался в проходе, но ножа не выпустил. Тогда я подпрыгнул и приземлился на его спине. Гвоздь крякнул и выгнулся дугой. А я тем временем с силой ударил каблуком по кисти, державшую оружие. С диким воплем  тот разжал пальцы, и я откинул нож ногой в сторону.

-   Ну, фраер… - захрипел Гвоздь, - да я тебя…

Я не стал его слушать, а со всей силы топнул ногой по его голове. Отморозок ударился лицом об пол и затих. Я почувствовал, как обмякло подо мной его тело. Зэк отключился. Оставив его в покое, я глянул в сторону тамбура. Мужик, хотя и был силён, но явно с трудом удерживал отчаянно  сопротивлявшегося Валета.

-  Эй, парень, - обратился я к молодому папаше, который, по-моему, находился в трансе и мало что соображал в происходящем, - проследи за этим козлом. Не давай ему подниматься.

-   Как это? – не понял тот.

-   Как только пошевелится, так сразу пинай ему в морду, - резко ответил я, разозлённый его бестолковостью. - Ладно?

-   Ладно, - кивнул тот, явно не понимая на что согласился.

-   Так я на тебе надеюсь, - бросил я ему и побежал в тамбур.

-   Отпустите его, - попросил я мужчину.

-   Зачем? – ответил тот, красный от напряжения.

-   А сейчас увидите, - сказал я ему. – Отпускайте.

Немного помедлив, тот разжал захват, а затем убрал руку. Не давая Валету опомниться, я тут же влепил ему по челюсти. Но то ли я от перевозбуждения не сильно ударил, то ли тот оказался крепким орешком, только  удар мой он выдержал. Тогда, я не раздумывая, вмазал ему в самое  слабое место, в солнечное сплетение. Охнув, Валет согнулся, и я тут же пнул его коленом в лицо. А когда он распрямился от удара, повторил свой коронный боковой левой. Валет вздрогнул и мешком свалился на пол.

В пылу драки я и не заметил, как электричка остановилась. Лишь услышав, как назвали нашу станцию, понял, что мы приехали. Я посмотрел на мужика, который так кстати мне помог. Тот с ненавистью смотрел на поверженного негодяя и, наверное, если бы не моё присутствие, с превеликим удовольствием врезал бы тому по харе и, возможно, не один раз.

-   Это наша остановка, - сказал я ему, - так что мы выходим. Надеюсь, дальше вы справитесь тут без нас?

-   Не беспокойтесь, молодой человек, - ответил тот, поправляя покосившиеся очки, - справимся.

-   Тогда мы пошли.

В это время очухался Гвоздь и, что-то угрожающе бормоча себе под нос, стал подниматься. Парнишка, которому я поручил за ним следить, вскочил в растерянности, не зная, что делать. Приподнявшись, зэк глянул на него снизу вверх и, увидев в глазах того страх, злорадно усмехнулся.

-   Сейчас, падла, - повысив голос, с угрозой произнёс он ему, - я тебя…

Я не дал ему договорить. При виде того, как эта мразь, увидев перед собой испугавшегося его человека, сразу возомнил себя всемогущим, меня охватила такая злость, что я, не раздумывая, прямо разбегу, словно мяч, с яростью пнул его по морде. Тот дёрнулся, распластался на полу и замер.

-   Я же говорил, зашевелится, сразу пинай по рылу, - назидательно сказал я парню и тут услышал злой Светкин голос:

-   На тебе!

Обернувшись, я увидел, как она подбежала к поднявшемуся на четвереньки Рашпилю и со всей мощи пнула его в лицо. Голова того вскинулась вверх, как будто хотела улететь, но, благодаря шее, осталась на месте. Подонок отключился и рухнул снова девчонкам под ноги.

Я удивлённо посмотрел на Светку: вот это она даёт! Та раскрасневшаяся от возбуждения посмотрела на меня, ожидая, видимо, похвалы, но, увидев моё недоумение, встала в позу.

-    А что? - с вызовом бросила она. – Я тоже могу!

-    Ну, разумеется! – согласился я и, вспомнив, что мы стоим на нашей станции, и что электрика вот-вот тронется, подскочил к ней.

 Нахлобучив на себя шапку, я  схватил её за руку и потащил к выходу мимо изумлённых пассажиров.

-   Молодец, сынок! – похвалила бабуля, тронув меня за руку.

-   Какой он тебе сынок? – одёрнул её старик. – Это настоящий воин. Такие, как он, победили фашистов…

Выскочив из электрички, мы увидели, как в соседний вагон, из которого к нам перешли отморозки, залезали милиционеры. Значит, кто-то всё-таки  сообщил о подонках бригадиру поезда, а тот связался с ближайшей станцией и вызвал милицию.

-   Как здорово ты с ними разделался! – в восхищении сказала мне Светка, когда очутилась на платформе. – Ну, ты даёшь!

Я никогда не говорил ей, что являлся членом комсомольского оперативного отряда и ходил в спортивные секции. Светка терпеть не могла дружинников. Как-то раз они забрали её отца в вытрезвитель. Он шёл с матерью из гостей. В изрядном подпитии, но на своих двоих. Ни к кому не приставал и вёл себя вполне прилично. Но на Томском переезде, где они ждали автобус, к нему придрались дружинники. В оконцовке приехал милицейский «бобик», и отца забрали. С тех пор Светка отзывается о них только нехорошими словами. А ведь дружина и ОКО – почти одно и то же. Только первая состояла из рабочих, а вторая из комсомольцев. Поэтому на её восторг я ответил: «Идём скорее», и, увлекая  за собой, повёл подальше от поезда; ещё не хватало с милицией связываться.

Мы бегом обогнули электричку, затем перескочили через путя и, спустившись с откоса, очутились в темноте распростёртых впереди обвалов. Здесь я успокоился и, сбавив шаг, забрал у неё пальто и стал одеваться.

-   Какой ты у меня смелый, Сашка!  - восторженно сказала Светка, помогая мне застёгивать пуговицы.

-   Зато ты не послушная, - буркнул я, всё ещё не отойдя от драки, хотя морозный ветерок сразу остудил мои пылающие щёки.

-   Почему? – не поняла та.

-   Потому что тебе сказали: «Иди к выходу», а ты этого не сделала.

-   Да чтобы я тебя бросила?

-   А кто говорил про бросать? Тебе было сказано: «Иди и жди».

-   Но я подумала…

-   Если бы электричку не задержали из-за милиции, ты бы сейчас думала до самого Красного Камня. А оттуда нам пришлось бы добираться пешком. Всего-то километров пятнадцать…

-   Ну, ладно, Сашка, не ругайся, - примирительно сказала Светка и поцеловала меня в щёку. – Я больше не буду.

-   Надеюсь.

Некоторое время мы шли молча.

Светка о чём-то задумалась, а я всё прокручивал в голове сцены из драки. Похоже, парнишка приходился мужику зятем. Не может быть такого, чтобы у смелого отца был такой нерешительный сын. Скорее всего…

-   Нет, - вдруг прервала мои размышления Светка и, когда я удивлённо посмотрел на неё, объявила, – я тебя никогда не брошу! Так что и не надейся.

-   Тьфу ты, чёрт! – не сдержался я и сплюнул с досады. – Опять ты за своё! Я тебе про лес, а ты мне про дрова.

-   Ну и что? – рассмеялась она и, прижавшись к моей руке, решительно заявила. – А я тебя всё равно не брошу! Вот так-то!

Я посмотрел на неё, пытаясь в темноте разглядеть её лицо, и тут в памяти всплыло, как она бесстрашно расправилась с Рашпилем.

-    А ты у меня молодец, не растерялась, когда тот урод очнулся, - похвалил я её,- не то, что тот балбес.

Светка остановилась и гордо ответила:

-   А я такая!

-   Настоящая боевая подруга, - подтвердил я и припал к её губам, которые тут же пылко ответили на мой порыв.

 Александр БЕЛКА