Дача

                                                   Стройка

      Дошла и до нашего городка дачная эпидемия. Кто ёе начал я не помню, но за год, два по берегам Хемчика и на его протоках появились сотни огороженных участков и развернулось ударное строительство. Строили домики и бани, сараи и туалеты, копали колодцы.

    Пришел я однажды с работы, помылся и уселся за стол ужинать. Моя жена, Маша, поставила передо мной тарелку с супом, подала мне ложку и вилку и села напротив.

- А что ты себе не наливаешь? - спросил я, принимаясь за еду.

- Да я перекусила с ребятишками, - ответила Маша и вопросительно посмотрела на меня.

- Что ты так на меня смотришь? С ребятами всё в порядке?

- С ними всё нормально, а вот с тобой...

- Ну, немного задержался, запускали цех после планового останова, но это же не в первый раз и ты об этом знаешь.

- Что же мне твой цех? - Жена отвернулась и уставилась в окно, - Люди вон дачи строят. Твой друг, Эдуард,  и домик построил, и за баню принялся, а Галя уже огурцы снимает.

- Молодец, Галина, - я поддел на вилку огурчик.

- Галя молодец, но и муж у неё тоже молодец. А ты...

- Что я? Что я? - огурец показался мне горьким и я положил его обратно на тарелку, - Чего ты от меня хочешь?

- Дачу хочу, - Маша опять отвернулась от меня, - хочу, чтобы у нас, как у людей, были свои и огурцы, и помидоры, и ягоды.

- И картошка.

- Да, и картошка.

- Во первых, всё это есть в магазинах, а во вторых картошкой, огурцами и всем прочим тебя снабжает твоя сестра, Катя.

- Но я хочу выращивать сама. Я же агроном. Хочу дачу, - Маша капризно вскинула голову, - У всех есть, а у нас нет.

- Во первых, далеко не у всех, а во вторых... Какие это дачи? - начал раздражаться я, - обыкновенные огороды. Ты что, не знаешь какие бывают настоящие дачи? Не видела?

- Видела и знаю, но нам хватит и такой, - Маша подошла ко мне и обхватила руками мою шею, -Давай возьмём участок. Я буду копаться на грядках, а ты будешь загорать, купаться в Хемчике.

- Ну, ну... Загорать, купаться. А кто будет поливать, копать, строить? Пушкин? Да и поздно заниматься уже посадками. Июнь на дворе.

- А мы купим дачу, на которой уже всё посажено.

- У кого ты сейчас купишь? Кто тебе продаст?

- Ваш комбинатовский художник, Коля Поспелов продает. Он со своей семьёй уезжает в Абакан.

- Впервые слышу. Для нашего парторга это сюрприз. Кто же ему лозунги писать будет?

- Ну, это дело вашего парторга, а я уже осмотрела дачу и договорилась о цене, - Маша с вызовом посмотрела на меня. Она ждала мою реакцию.

- Ну, ты даёшь! Без меня всё провернула. И что там есть на его даче?

- Всё посажено. Картошка взошла, огурцы цветут. Есть грядки с луком, чесноком, морковкой. Помидоры уже большие.

- А что построено?

- Участок огорожен, - жена отвела от меня глаза.

- И это всё?

- Есть ещё колодец и туалет из фанеры.

        - Не густо. Маша, ты же знаешь, что у меня по горло работы на фабрике, а вечером я занят в техникуме. Где я найду время для твоей дачи

.- Дача будет не моя, а наша, - поправила меня жена, - Техникум летом не работает. У тебя есть два выходных и свободные вечера. Дача нам нужна и я уверена, что ты всё сделаешь.

- Хорошо. Я подумаю.

- Нечего думать! Завтра суббота. Мы с тобой пойдём на Колину дачу. Он тоже придёт. Всё обсудим и купим дачу.

С женской логикой не поспоришь.    И принялся я за дачные дела. Нужно было построить какой никакой домик, туалет (Колин никуда не годился), сарай для инструментов и много чего ещё.

    Стройматериалы в то, советское время, купить было невозможно. В магазинах их не было. Их не покупали, а «доставали», порой не совсем законным путём. Пришлось взяться за «доставание» и мне. Помогали в этом и друзья, и сослуживцы, и просто знакомые.

    Большую помощь оказал начальник автошколы   Владимир Пахель, мой близкий знакомый и дальний родственник моей жены.На территории автошколы затевали какое - то строительство и нужно было убрать небольшое, старое здание, что - то вроде сарая, но из бруса. Его разобрали, а все доски, брус, плахи Владимир отдал мне. Он же помог перевезти всё добро на наш участок. У меня появился стройматериал.

   Директор техникума, Костя Кольцов, с которым мы были в хороших отношениях тоже предложил свою помощь.

Встретились мы как - то с ним и он спрашивает:

- Ну как твоя стройка? Стройматериал достал?

- Строю ударными темпами. Жена покоя не даёт, торопит. Стройматериалы имеются, но их, как всегда, не хватает.

- Вот, вот. Обычное дело. Слушай, на днях будем списывать старую мебель: стулья, шкафы, столы и прочее. Вот, можешь забрать на свою стройку.

- Спасибо, дружище. Позвони, когда можно будет приехать за добром.

- Хорошо, договорились.

Но ничего у нас не вышло. Через несколько дней позвонил мне Костя и говорит:

- Максимыч, ты извини, но не могу я отдать тебе списанные столы и шкафы.

- А что случилось? Не разрешили списывать?

- Разрешить - то, разрешили, но наш бухгалтер... Ты же знаешь, какие у нас с ней отношения. Это ни женщина, а кобра. Так вот она требует, чтобы все списанные столы, шкафы и прочее, были изрублены и сожжены, как то требует какая - то инструкция. Связываться с ней опасно, она может такую жалобу накатать…

- Чего ты её терпишь, не увольняешь?

- Попробуй уволь. У неё такая рука в министерстве.

- Ладно, не расстраивайся. Обойдусь я без старых столов.

Вот такие оригинальные порядки были в доброе, советское время - лучше сжечь, чем отдать людям.

Все выходные и свободные вечера я пропадал на моей строительной площадке. Часто со мной была Маша, но она занималась огородом, не забывая  контролировать меня и поторапливать .

     Работаю я как - то субботним, июльским днём на своём объекте: таскаю доски, пилю брус, стучу топором. Жарко, я устал и весь в поту. Маши не было, чем - то срочным была занята дома. Без неё спокойнее. Вдруг слышу,

- Привет, строитель! Продвигается дело? - я вздрагиваю и поворачиваю голову. В калитке стоит, с сумкой в руках, мой друг и однофамилец, Эдуард Тихонов, - Ты, я думаю, устал да и я тоже. Давай - ка сделаем перерыв, - он достаёт из сумки бутылку водки, - Закуска есть?

- Закуска вон на грядке растёт, - я показал рукой на огуречный парник.

- А что  ни будь посущественнее?

- Есть хлеб и колбаса.

- Вот и хорошо. Давай соорудим стол.

Соорудили мы стол из досок, подставили к нему чурки - стулья, сообразили закуску. Рюмки Эдуард принёс с собой.

Сидим, пьём не торопясь водку, закусываем. Разговор идёт о фабричных проблемах и о наших дачных делах.

   Незаметно бутылку опорожнили. У меня нашлась другая. Принялись за неё. От разговоров перешли к песням. Спели и «Бродягу», и «Раскинулось море широко» и другие. Дошло дело и до коронной песни Эдуарда - «Рыжая корова». Он её поёт, обычно, в заключение, когда доходит до хорошей кондиции.

                                             Ревела рыжая корова,

                                             Звала к себе она быка,

                                             А бык в то время сено ел,

                                             Идти к корове не хотел...

Поём мы в полный голос, как заправские, оперные артисты и вдруг видим: к даче подходят Галя, жена  Эдуарда, и моя Маша,

- Вот они, голубчики, чем занимаются, - пошла в атаку Галя, входя в калитку, - Забыли и про стройку и про огород. Грядки - то не политы.

- А мы им, как путним, ужин несём, - поддержала подругу Маша.

- Да что вы, бабы! - Эдуард от возмущения даже встал.  -Мы весь день работали, устали. Что нам и отдохнуть нельзя?

- А грядки мы сейчас польём, - миролюбиво сказал я.

- Полить мы и сами польём, - Маша взяла в руки лейку, - Галя накорми их.

- Да не надо нас кормить. Мы сыты. - всё ещё возмущался Эдуард, - Лучше сели бы с нами за стол.

- Нет, - Галина отрицательно покачала головой, - Давайте польём Машины грядки, а потом пойдём к нам. У нас всё - таки есть и настоящий стол и стулья.

  Мы согласились. Долго мы сидели в тот тёплый, июльский вечер  около незаконченной  Эдуардовой бани,  разговаривали, пели песни. Но «рыжую корову» нам допеть так и не удалось, не дали.

                                                                Гроза

     Медленно, с трудом, но стройка подошла к концу. К сентябрю на нашей даче   были уже и домик, и сарай, и туалет. Забил я трубчатый насос, приобрёл электрический. Дачу подключили к электросети. Привезли мы кое - какую мебель, постель, посуду. На даче можно было жить.

     Однажды утром, опять же в субботу, я чем - то занимался дома. Зазвонил телефон. Беру трубку,

- Алло, Максимыч? Ты сегодня на дачу собираешься?

- Да, конечно. Вечером пойдём с Машей. Там и заночуем.

- Я буду весь день на фабрике. Щековая дробилка вышла из строя. Но к вечеру надеюсь освободиться и хочу истопить баню, а после бани сам знаешь...   Год не пей, а после бани выпей. Зайди в магазин, купи чего – ни будь.

- Постараюсь, но ты же знаешь, что твориться в винных магазинах.

- Знаю, но ты всё - таки попробуй. Если не выйдет, то попроси Машу. Все продавцы у неё друзья, так же как и у моей Галины, но её просить бесполезно.

       В то время разворачивалась очередная компания по борьбе с пьянством. Число винных магазинов сокращалось и они работали с 11 до 19. Около магазинов дежурили группы партийных активистов. Они проверяли, не ушёл ли ты с работы за выпивкой. Кроме того спиртное продавалось только по специальным талонам.

      С талонами у меня проблем не было. Их печатали в местной газете «За асбест», а редактором этой газеты был мой друг и приятель Толя Бармашов - хороший поэт и любитель выпить.Беру я талоны и отправляюсь в магазин. Время уже за одиннадцать, но магазин закрыт. Возле него большая толпа, жаждущих приобрести спиртное. Магазин расположен в небольшом, деревянном доме. Прежде чем в него попасть, нужно пройти через пристройку - не то веранду, не то сени.

      Стоим, ждём. Народ волнуется, шумит, возмущается. Но вот появляется продавец, кавказской национальности. Он с важностью проходит через толпу, долго возится с замком и, наконец, открывает дверь. Народ ринулся за ним, но первой в дверь проскочила какая - то собака. Видимо, кавказец был её хозяином.

     В магазин я не попал, но на веранду  всё - таки протиснулся. Меня сдавили так, что перехватило дыхание. Я понял, что такую давку выдержать не смогу. Нужно было выбираться на волю, но как это сделать?   В углу веранды стоял стол. Он меня и выручил. Я, с большим трудом, влез на него, а затем по головам выбрался наружу. Пропади всё пропадом! Обойдёмся и без водки. Собака, как мне рассказывали потом, была растоптана ногами. От неё осталась только шерсть.

      Пошёл, не солоно хлебавши, домой. После обеда заявились Галя с Машей.

- Максимыч, чего лежишь?-  зашумела на меня Галина, - Эдик, наверное, уже баню топит, а ты даже в магазин не сходил.

- В магазин - то я сходил, но без толку. Чуть там Богу душу не отдал.

- Что так? Плохо что - ли тебе стало?

- Там такая давка, что можно и помереть.

- Ну, ладно. Мы это предвидели. Всё нужное привезёт Анюта. Её кавалер всё добудет. Пойдёмте на дачу. А где у вас дети?

- В деревне они, - пояснила Маша, - у бабушки с дедушкой.

- А наша Анюта вчера приехала из Югославии. Привезла заграничное вино и какой - то газировки. Попробуем.

Мы быстро собрались и пошли. Со стороны Шара - Булака погромыхивал гром и сверкали молнии.

- Как бы нас гроза не прихватила, - забеспокоилась Маша. Гроз она сильно боялась.

- Не волнуйся, - успокоил её я. Гроза в тайге, до нас она не дойдёт.

       В степях Тувы дожди летом, да и осенью, бывают очень редко, а грозы и того реже. Но на этот раз грозовые тучи быстро приближались к нам. Вот они уже над нами. Дождя нет, но гром, молнии...  Идти нужно около трёх километров. Вокруг каменистая степь, нет ни дерева, ни кустика. А гроза становится всё страшнее. Гром гремит непрерывно, молнии вроде бы стелются по земле. Грохот, сверкание, начинается дождь.

      Мне вспомнилось, что совсем недавно, в Аянгатах, в грозу погибли чабаны, но я, конечно, женщинам об этом не говорю. Они и так напуганы. Я беру их за руки и стараюсь успокоить. Опасно в такую грозу идти по голой степи. Но Бог нас миловал.

     Со страхом, а может даже и с ужасом, но мы добрались до дачи. Зашли в домик и в изнеможении упали: кто на стул, кто на диван.

- Что, сильно перепугались? - Эдуард с усмешкой посмотрел на женщин.

- Тебя бы туда, - сердито ответила ему Галя.

- Ладно, ладно. Успокойся. Остались живы и хорошо. Могло быть и хуже.

- А где Анюта? - Галина стала подниматься с дивана.

- Почём я знаю? Не появлялась пока. Её кавалер привезёт. Они грозы не боятся.  . Идите с Машей в баню, а мы  с Максимычем после вас.

Гроза к этому времени утихла и женщины ушли. Мы поставили под тополем стол и расставили стулья.

- Ну, мы своё дело сделали, - Эдуард оглядел стол, - а ты что, не смог водки купить?

- Не смог. Меня чуть было не раздавили.

- Понятно. Переживём. У меня припрятана бутылка, - Эдуард подмигнул мне, - Совсем одурели наши высокие власти. Продажу спиртного ограничили, ввели талоны, рейды антиалкогольные устраивают.

- Виноградники вырубают, - добавляю я.

- Вот, вот. А того не понимают, что травят народ. В аптеках все настойки, в которых есть спирт, народ расхватывает. Пьют одеколон, духи и чёрт знает - что ещё.

- Что там одеколон? - продолжаю его перечень я, - политуру пьют, тормозную жидкость и даже бензин.

- Я и говорю,- одурело наше политбюро во главе с самым героическим маршалом, Брежневым, ничего не видят.

- Да, он герой из героев. Нахватал наград. Я слышал, что недавно ему вручили серебряную шашку. Будённый со своей саблей ему в подмётки не годится. Знаешь, Викторович, если ещё несколько лет эта вакханалия будет продолжаться, добром это не кончится.

- Вакханалия, Максимыч, захватывает и нас, производственников. Как мы выполняем план? В конце квартала сгоняют народ со всех предприятий на фабрику и набивают мешки пылью, а в отчётах пишут, что это камерный сорт. Получают премии, в том числе и мы с тобой.

- Я думаю, что такой бардак и очковтирательство не только у нас.

- Разумеется.

     Пока мы толковали о наболевшем, женщины пришли из бани.

- С лёгким паром барышни, - Эдуард галантно поклонился.

- Идите, мужики, в баню, а мы будем стол накрывать, - Галина направилась в домик.

       Когда мы пришли из бани, стол был уже накрыт и на нём мы увидели не только закуску, но и водку, и пиво, и какое - то иностранное вино или коньяк.

- Откуда такое изобилие? - спросил Эдуард, радостно потирая руки.

- Анюта привезла, - Маша повернулась в сторону, выходящей из домика Анютки.

- Ну молодец, ну молодец, - взялся отец хвалить дочь, - а мы уже думали, что сегодня баня будет подпорченной. Какая же баня без ста грамм?

- Ну да, вас ста граммами успокоишь, - миролюбиво заметила Маша, расставляя стопки и бокалы.

- А ты что, Анютка, в баню не идёшь? - обратился Эдуард к дочери.

- Да я в ванне дома помылась.

- Ванна есть ванна, а баня - это совсем другое. Ну, ладно.

- Наверное, можно за стол садиться.

Все стали передвигать стулья и рассаживаться, Эдуард взял бутылку с югославским вином.

- Это, что за вино? - спросил он у дочери.

- Это не вино. Это что - то вроде нашего коньяка. Виньяк называется.

- Пойдёт, - Эдуард стал открывать бутылку.

Он наполнил наши рюмки и спросил у женщин,

- А вам что налить?

- Налей и нам того же, - Галина повернулась к моей жене,-

- Давай, Маша, попробуем заморского напитка.

- Давай, но ты же знаешь, что я не могу водку пить.

- Это же не водка, а коньяк.

- Но он  такой же крепкий, как и водка.

- Попробуй, Маша, попробуй. - поддержал я Галю, - это хороший коньяк.

- А ты откуда знаешь?

- Они с моим благоверным всё уже перепробовали, - Галина взяла в руки рюмку, - Их ничем не удивишь.

- А как ты думала? - Эдуард повернулся к своей жене, - ты забыла, что я Эдуард, король Англии, а королям все вина доступны.

Все подняли рюмки с виньяком  и только Анюте отец налил сухого вина.

- Тебе ещё рано коньяки распивать.

- Да я виньяк в Югославии пробовала. Не понравился он мне.

- Вот и хорошо. Будем здоровы!

Мы с хозяином выпили, конечно по полной, Галина с дочерью по половине, а Маша только пригубила,

- Крепкий этот виньяк, не для меня.

- Пей рислинг, - я взял вилку и стал закусывать.

- А я что - то ничего не понял, -Эдуард поглядел на меня, - Надо повторить.

- Не спеши, а то быстро запоёшь «рыжую корову», - Галина отодвинула от него бутылку. - Закусывай.

Мы закусили, выпили ещё и стали расспрашивать Анюту о поездке в Югославию.

- Анюта, - обратилась к ней Маша, - расскажи о своей поездке, - Как тебе понравилась Югославия? Как живут за границей?

- Ну, какая там заграница, - хозяин снова потянулся за бутылкой, - такая же соцстрана, как и наша Россия.

- Не совсем такая, - возразил я нашему тамаде, - у них есть и частная собственность и элементы капитализма до сих пор остались.

- Недаром их называют ревизионистами. У них, наверное, и колхозов нет?

- Да, колхозов нет. Земля в частных руках.

- Что вы не даёте Анюте рассказывать, - возмутилась Галя, - Помолчите. Анюта, рассказывай.

- Югославия мне понравилась. Красивая страна и хорошие люди. Очень много магазинов и в них всё можно купить.

- Вот женская логика и женские интересы, - перебил Анютку Эдуард, - ничего не нужно, кроме магазинов.

- Нет, Викторович, - возразил я, - женщинам нужны ещё деньги и как можно больше.

- Деньги никому не мешают, - Галина взяла в руки бокал, - Жаль только, что их всегда не хватает.

- Папа, - обратилась к отцу Анюта, - я знаю, что тебя ни магазины, ни заграничные красоты не интересуют. Тебе нужно что   ни будь земное. Так вот, я была в городе, не помню его названия, где есть асбестовая фабрика, такая же как и у нас.

- Я о ней слышал, - вступил в разговор я, - мне рассказывал Юрий Блинов, научный сотрудник Уральского НИИ. Он ездил туда в командировку.

- Ну и как там у них? - заинтересовался Эдуард, - пыли больше или меньше?

- В городе пыли я не почувствовала, не то что у нас.

- Как это? Асбестовая фабрика, а пыли нет.

- У них особый режим работы, - поясняю я.

- Что это за особый режим?

     - Во время работы в цехах фабрики людей нет, - продолжаю я, - люди заходят внутрь для ремонта и профилактики после останова оборудования и то не сразу, а только тогда, когда осядет пыль. Понятно, что окна и двери хорошо уплотняются. Поэтому и в городе пыли нет. И тем не менее фабрику называют пыльным мешком.

- Ну и ну! Много они так наработают, - удивляется главный механик нашей фабрики.

  - Много, не много, но пыль они не глотают, - заключила Маша, - а у нас даже дети дышат пылью.

      Мы с Эдуардом ещё долго толковали о производственных делах. Говорили и о нашей фабрике, и об Уральской, и о Югославской.

- Хватит вам, - возмутилась Галина, - послушали, называется Анютку. Здесь что? Производственное совещание? Нам до лампочки ваши фабричные дела. Анютка рассказывай про Югославию.

- Нет, мама! Папе не интересно, да и рассказывать я не умею.

- Тогда давайте что   ни будь споём. Маша, начинай. Ты же у нас самая певучая.

И Маша запела,

                                         Молодой   чумарик, чего   зажурился?

                                        -Батька с маткой померли, а я женился...

Голос у Маши не сильный, но приятный, проникновенный. Галина подхватила песню, запели и мы с Эдуардом.

                                           А я не женился, без доли родился,

                                           Без доли, без доли, пойду в чисто поле,

                                           Пойду в чисто поле шугать себе долю..

      Анюта не знала слов песен. Она смотрела на нас с удивлением и обожанием. После «молодого  чумарика» спели и «Уральскую рябинушку», и «Каким ты был», и ещё много других песен. Спела и Анюта,-

                                               Ромашки спрятались, завяли лютики,

                                               Когда застыла я от горьких слов.

                                               Зачем вы, девушки, красивых любите?

                                               Не постоянная у них любовь.

Песня нам была знакомая, и мы стали подпевать. После Анютиной песни новую никто не начинал - устали.

- А не прогуляться ли нам на Хемчик? - предложила Маша, - после грозы такой чистый воздух. Вечер просто удивительный

 Предложение поддержали все, кроме хозяина.

- Что я там не видел? - заявил он, - Вечером можно любоваться и здесь, а вода вон, в протоке. Если хотите, можете идти, а мы с Максимычем посидим здесь.

- Я тоже пойду. Давай и ты, Викторович, с нами.

- Я лучше здесь останусь. Что  ни будь поделаю по хозяйству.

- Нет, милый друг, - Галина потянула его за рукав, - Вставай. Тебя нельзя оставлять одного, а то ты опять напьёшься до «рыжей коровы».

С женой Эдуард спорить не стал, поднялся и пошёл с нами, но прихватил бутылку и закуску.

- На берегу посидим, - Галя промолчала.

     Идти было недалеко. Вскоре мы сидели на берегу, под тополем и побрасывали камушки в воду.

- Давайте искупаемся, - предложил я.

- Да ты что, Максимыч, сдурел? - повернулся ко мне Эдуард, - Вода - то в Хемчике ледяная.

-Да она в любое время холодная. Что весной, что летом, что осенью. Наверное и зимой такая- же. Мы с Комбуичем в начале мая купались. Нам даже понравилось.

- Ну, Комбуич, тувинец, ему это дело привычное, а ты чего форс показываешь? Схватить воспаление лёгких захотел?

- Да я привык. Мне холодная вода даже больше нравится. Обжигает, бодрит, энергии добавляет.

- Ну и залезай, заряжайся энергией, а меня уволь.

- Не хочешь, как хочешь. Кто со мной?  - я повернулся к женщинам, но никто из них не выразил согласия.

- А ты, Маша, будешь со мной купаться?

Она помолчала, посмотрела на бурный Хемчик и сказала,

- Буду, но только давай зайдём повыше.

Она любила, так же как и я, плыть вниз по реке, по быстрому течению.

- Анюта, а ты пойдёшь с нами?

- Нет, тёть Маша, я боюсь.

Мы с Машей разделись и пошли вверх по Хемчику. Не прошли мы и ста метров, как Маша воскликнула,

- Смотри, что это? - она показала рукой на корягу. Я посмотрел в ту сторону и увидел: у коряги вроде купался или тонул человек в одежде. Подошли поближе и поняли, что это труп. Он зацепился одеждой за корягу и его трепало течением.

- Я боюсь, - жена прижалась ко мне.

- Ну, чего, бояться, - я взял её за руку, - пойдём к нашим и обсудим, что делать.

- В милицию надо сообщить - заявил Эдуард, после того, как мы рассказали о происшествии, - Анюта, иди на дачу. У соседа стоит «Москвич». Объясни ему ситуацию и съезди с ним в милицию. А мы будем ждать здесь.

- Всем здесь оставаться не нужно, - сказал я, - Маша и Галя могут идти с Анютой, ну а нам придётся ждать.

      Женщины ушли, а мы устроились  поудобнее и приготовились ждать.

- Максимыч! - воскликнул Эдуард, - У нас же есть бутылка. Давай - ка выпьем за упокой утонувшего.

     Я не отказался, мы выпили, поговорили, высказали предположение , что это не утонувший, а убитый. В Хемчике взрослому человеку утонуть трудно.

- Убийств среди тувинцев происходит всё больше и больше, - Эдуард опять взялся за бутылку.

- Подожди, - остановил его я. - Вроде машина идёт.

       Действительно, из - за дач показалась милицейская машина, подъехала к Хемчику и остановилась неподалёку от нас. Из неё вышли два милиционера - пожилой капитан, и молодой сержант, а вслед за ними показалась Анютка.

- Ну, что тут у вас произошло? - спросил капитан.

- Вон, видите, у коряги утопленник.

        Милиционеры сфотографировали погибшего, а затем вытащили его на берег. Капитан посмотрел на лицо, одежду и сказал,

- Да это же тот, которого мы уже несколько дней разыскиваем.

Мы удивлённо посмотрели на него, -

- Кто он и откуда?

- Из Бай – Тайги.  Там произошла драка и один человек потерялся. Ничего добиться от участников драки не удалось. Все заявляют, что он ушёл домой и больше они его не видели. А он приплыл к нам. Приметы его были разосланы по отделениям милиции. Вот я его и опознал.

- И что сейчас с ним делать?

- А ничего. Мы заедем в больницу и они его заберут. А вас я прошу завтра зайти к нам. Нужно составить протокол. Сейчас неудобно. Темно.

- Нам обоим прийти?

- Да нет. Кто   ни будь один.

-Максимыч, ты его обнаружил, тебе и идти.

- Ладно, схожу.

Милиция уехала, а мы пошли к нашим женщинам. Они приступили с расспросами, что да как?

- Да никак, - у нас не было желания говорить на эту тему.

- Давайте выпьем для успокоения, - предложил Эдуард, - испортил нам этот дядя банный день.

- Ничего, - заметила Галя, - банный день не последний. Наверстаете.

Мы с Машей пошли к себе. Банный день был действительно испорчен.

      Хлопот с дачей было немало. Хватало их у меня, но ещё больше было у жены. Она развила бурную деятельность: искала семена в магазинах, покупала на рынке, выписывала по почте. Ездила в Абазу, в Кызыл и в Абакан за саженцами, ухаживала за цветами, высаживала кустарники и цветы.

     Мне она тоже не давала покоя. Постоянно подгоняла и поторапливала. Кроме строительных работ и технических забот, нужно было всё ежедневно поливать на даче - почва в тех местах песчаная, а дожди бывают очень редко

      Каждое утро, до завтрака, я садился на велосипед и отправлялся на дачу – . огород. Полив занимал немного времени и даже доставлял удовольствие. После трудов праведных, купался в Хемчике и ехал завтракать, а затем шёл на работу. Вставать, конечно, нужно было рано, но я жаворонок и поэтому ранний подъём для меня никаких трудностей не представлял.

      Постепенно Машина дача, как я стал её называть, а вслед за мной и соседи, превратилась в одну из лучших. К Маше стали приходить женщины, а иногда и мужчины, за опытом и советом. Она конечно, этим гордилась.

                                                             Хан

        В один из последних дней августа, довольно рано, к нам на дачу, пожаловала старшая сестра Маши - Катя. С ней, конечно, был и её муж, Дмитрий Чооду, главный бухгалтер колхоза «Барлык» и мой давнишний друг.

- Показывай, показывай, сестрёнка, свой сад - огород, - Катя обняла Машу и они пошли рассматривать грядки, парники и прочее хозяйство.

Мы с Дмитрием присели у колодца.

- А у вас здесь неплохо, - заговорил Дмитрий, оглядывая участок, - строительные работы ты вроде закончил. А воду из колодца достаёте вручную?

- Нет, у нас есть и трубчатый колодец, и электрический насос, вон за бочкой стоит.

- Вот и хорошо. Я знаю, что огород требует много воды, такая наша тувинская земля. Сам поливаешь?

- Конечно. Маша только цветы собственноручно иногда изволит полить, а всё остальное я.

- Понятно, понятно. У меня тоже самое.

Мы посидели, помолчали, посмотрели на увлечённо беседующих женщин.

- Комбуич, - обратился я к Дмитрию, - вы ничего горячительного не прихватили?  Мои запасы истощились, а ехать в город не хочется.

- Конечно прихватили. Я что, не соображаю.

- Слушай, зять мой, - Я положил ему руку на плечо,-Ты же тувинец, а тувинца нужно угощать ханом.

- Я, разумеется, не против, но хан приготавливают из барана, а барана я что - то у тебя не вижу.

- Барана пока нет, но надо его добыть. Давай съездим в Дон – Терезин, к Алдын - оолу (Алдын - оол работал в колхозе «Дон - Терезин» председателем и мы были с ним близко знакомы).

- Это было бы ажербас (хорошо), но ехать то неначем.

- Как это неначем? А это что? Я показал на стоящий за срубом «Урал».

- Вот как! А я даже и не заметил. Богатеешь помаленьку.

 - Богатею, богатею. Поехали.

     Женщины нашу идею поддержали; и мы быстро собрались и отправились за бараном. Ехать до Дон - Терезина недалеко, около десяти километров и через пятнадцать минут мы были в тувинском посёлке, около конторы колхоза.

• - А эштеры (друзья, товарищи), - встретил нас Алдын-оол, - Эки, эки (здравствуйте). За каким делом пожаловали к нам?

- А почему ты, дарга (начальник) думаешь, что мы приехали по делу? - спросил я его, - Что, без дела к тебе уже и приехать нельзя?

- Без дела вы бы приехали вечером, - резонно заметил директор.

- Дачу Максимыч соорудил, обмыть надо, а какой праздник без хана. Вот за этим мы и приехали.

- Вот оно что, - улыбнулся Алдын-оол, - баран нужен. Будет вам баран, но придется подождать. Ближайшая чабанская стоянка на Алаше. Сейчас я отправлю туда кого   ни будь. Он нажал на столе кнопку. Вошла секретарша.

-Ак - кыс, найди - ка мне Седипа. Это мой шофёр, - пояснил он нам, - Он должен быть в гараже.

Седип  не заставил себя ждать.

- Съезди к Монгушу на Алаш и привези от него барана, - распорядился председатель, - Да выберите покрупнее и пожирнее.

- Ажербас, ажербас.

- И долго он проездит? - спросил я.

- Да нет. Тут недалеко. Через полчаса приедет. А чтобы вам не скучно было, я предлагаю выпить по рюмке.

Он подошёл к холодильнику и взял из него бутылку коньяка и вяленое мясо. Рюмки достал из своего стола.

- Подвигайтесь, дорогие гости, к моему столу, - он сделал пригласительный жест и опять вызвал секретаршу.

- Ак - кыс, не пускай ко мне никого, я занят.

- Хорошо, - секретарша вышла.

Алдын-оол раскупорил бутылку и наполнил рюмки.

- Ну, дорогие эштеры, выпьем за дружбу рабочих и крестьян. Мы с тобой, Комбуич, хоть и не настоящие, но крестьяне, а Максимыч, хоть и не рабочий, но близко связан с рабочим классом.

Мы выпили, закусили и заговорили о колхозных делах.

- Уборка начинается, - начал Алдын-оол, - а комбайны не готовы, да и какая ещё осенью будет погода.

- Ну чего ты плачешь? - укоризненно сказал Дмитрий, - Погода, погода... Да когда в Туве осенью бывает плохая погода. До самой зимы ни одного дождя.

- Мне вспоминается радиопередача, -вступил в разговор я, - как - то в конце сентября, прошлого года я услышал бодрый голос московского диктора: «Несмотря на тяжёлые, погодные условия, труженики Тувы сумели вовремя и без потерь убрать урожай». Вот так.

- Вот, вот. Не погодных условий нужно бояться, а пьянки. - продолжил Дмитрий, - Пьют и в вашем «Дон - Терезине» и в нашем «Барлыке».

- И по всей Туве и по всей стране, - добавил Алдын - оол.

- А председатели колхозов, в том числе и ты дарга, просят от города помощи,- я взял кусок мяса и продолжил, - Ты, Седипович, не обижайся, но я напомню случай в твоём колхозе. В прошлом году, где - то в конце сентября, мы, работники фабрики,   рабочие и служащие, поехали к вам копать картошку. Она была посажена рядом с посёлком. Так вот. Приезжаем, кто с лопатой, кто с ведром, и что же видим: весь посёлок гуляет, песни, крики, драки. Сельские люди гуляют, а мы копаем колхозную картошку. А у нас ведь своя работа и никто её за нас не сделает.

- Да это так, - подтвердил председатель. - А вы знаете, что раньше тувинцы почти не пили, а если пили, то только араку (слабая молочная водка). Да что говорить? Пьянство не уменьшается, а разные антиалкогольные постановления только ухудшают ситуацию. Люди пьют суррогаты, травятся и умирают. Ладно, мужики, хватит об этом. Давайте -ка ещё по рюмашке.

В это время в кабинет вошла секретарша, -

- Дарга, Седип приехал.

- А барана - то он привёз?

- Привёз, привёз. Можете пойти посмотреть.

        Мы выпили по рюмке коньяка и вышли на улицу. Баран уже лежал в коляске нашего мотоцикла. Алдын-оол осмотрел его, прощупал спину, грудь и курдюк,

- Баран что надо. Хан будет замечательный.

- К вечеру ждём тебя на хан.

- Спасибо, но не могу. Как   ни будь в другой раз. Дел по горло.

     Сели мы на мотоцикл и поехали, но уехали недалеко. Только выехали из посёлка, как у нас случилась авария - колясочное колесо соскользнуло с оси. Видимо, отвернулась гайка, а может быть её отвернули, пока мы пили коньяк. Тувинские ребята любят устраивать такие сюрпризы.

      Скорость была небольшая и ничего страшного с нами не произошло. Но вот с бараном... Баран вылетел из коляски, верёвка, которой связаны были его ноги, или порвалась, или развязалась, а он вскочил и побежал в степь.

- Максимыч, хан - то наш убежал,- Дмитрий сокрушенно глядел вслед барану.

- Вдвоём нам его не поймать, а ехать за другим к Алдын-оолу неудобно. Он, конечно, даст нам и другого, но смеху будет на весь посёлок. Давай - ка сначала устраним аварию, а потом будем думать о баране. А думать придётся. Без барана заявляться к нашим жёнам опасно.

      Мы быстро поставили колесо на место и хотели всё - таки ехать назад, к Алдын - оолу, но в это время к нам подошла грузовая машина, в кузове которой было много народу, в основном мужчины.

- Это не ваш баран пасётся, - спросил шофёр, высунувшись из кабины.

- Наш, дорогой, наш, но как его поймать мы не знаем.

- Сейчас устроим облаву. Вылезайте из кузова, - дал он команду.

Народ дружно соскочил на землю. Командование взял на себя водитель, пожилой, коренастый тувинец.

- Парни, бегите, отрезайте его от степи, а все остальные окружайте его и берите в кольцо.

       Люди, как заправские солдаты, подчинились командиру. Народ, в основном был молодой и баранья облава была для них развлечением. Раздавались крики, возгласы на русском и тувинском языках.

- Окружай его! Не пускай в степь!

- Турген,  турген!  Ажербас! (Быстрей, быстрей. Хорошо)

      Кольцо окружения начало сжиматься. Баран заметался внутри него. Но вот он перестал метаться, остановился, посмотрел на приближающийся народ и вдруг кинулся прямо на людей, надеясь, видимо, проскочить в промежуток между людьми.

- Не пускай! Держи! Лови его!

    Баран уже почти достиг своей цели, чуть, чуть не проскочил в щель, но в это время какой - то парень прыгнул к нему и схватил за ноги.

      Облава успешно завершилась. Баран пойман, связан и  водварен на прежнее место - в коляску. Можно ехать дальше.

- Спасибо, мужики, за помощь!

- Держите его крепче, а то он опять убежит.

Грузовик с народом ушёл, поехали домой и мы.

- Где это вы так долго путешествовали? - услышали мы голос Кати, встретившей нас у калитки, - Наверное, с Алдын-оолом водку пили?

- Водку мы не пили, но по рюмке коньяка выпили. А задержались потому, что, во - первых ждали, когда нам привезут барана, а во - вторых случилась авария.

- Какая еще авария?

- Баран убежал из мотоцикла.

- Растяпы, вы и есть растяпы.

- Вечно с вами происходят всякие истории, - добавила Маша, - Нельзя вас без надзора оставлять. Обедать будете?

- Нет, нас Алдын-оол накормил.

- Ну тогда принимайтесь за дело, да смотрите, что бы баран опять от вас не убежал.

- Больше не убежит. Несите ножи и приготовьте посуду под кровь.

-  У нас уже всё готово: и ножи, и тазы и кастрюли.

     Мы принялись за дело. Принялся, правда, Дмитрий - он в этом деле мастер, как и все тувинцы, а я только помогал ему. В отличие от русских, тувинцы не режут горло  у овцы, а разрезают грудную клетку и рукой сжимают сердце. Это делается для того, чтобы не было потери крови.

     Баран был быстро освежёван и разделан; кровь собрали в большую кастрюлю, мясо разложили на клеёнке, кишки очистили и положили в таз.

    Женщины, под надзором Дмитрия, принялись за приготовление хана. Хан - главное блюдо тувинской кухни. Это кровяная колбаса. Для её приготовления, кроме крови, нужны ещё кишки, кусочки сала и мяса, различные травы и специи.

    Приготовить хан умеют далеко не везде и не все. В теперешнее время хан продаётся в магазинах, но это совсем не тот хан. С настоящим, тувинским ханом его и сравнить нельзя.

      Приготовили наши женщины, под руководством Дмитрия, хан, сварили из баранины суп, нажарили мяса на сковороде, овощи и ягоды были под рукой, на грядках и на кустах. Стол накрыли на открытом воздухе.

- Максимыч, а где твой друг, Эдуард?

- Сейчас я его позову.

Эдуард пришел с женой и с сумкой, из которой высовывались горлышки двух бутылок.

Мы уже садились за стол, как услышали, -

- Соседи! Чем это у вас так вкусно пахнет? - Толя Шаповал, стоял у забора.

- Заходи, узнаешь. Твоя Таня здесь?

- Нет. Я один.

- Заходи Толя, заходи.

Толя не заставил себя уговаривать. Пришел и другой сосед, Александр Серебряков.

- Принимайте и меня в свою компанию, - он поставил на стол бутылку водки, -   давно я не пробовал хана,-  У меня же есть бутылка хорошего вина. Сейчас принесу.

     Удивительно, но, несмотря на все постановления, решения и запреты, у моих соседей бутылка - другая вина или водки имелась всегда. Наконец, все расселись за стол. Эдуард, как, всегда, взял на себя роль тамады и потянулся за бутылкой. Рюмки стояли уже около него и он налил кому вина, кому водки. Он хотел уже произносить первый тост, но его опередила Маша, -

- Извините, дорогие гости. Хозяин забыл познакомить вас. Они с Комбуичем попали в какую - то историю или аварию и у них отшибло память, а может и мозги повредились. Вот и приходится мне исправлять ошибки хозяина. Это моя сестра,  Катя, а это её муж, Дмитрий. Это-сосед по даче, Александр Серебряков. Самый молодой, Толя Шаповал. Эдуарда и Галину представлять не нужно, вы их хорошо знаете. Ну, а теперь, Эдуард Викторович, произноси свой тост.

- Да какой уже тост после твоего выступления. Будем здоровы!

Все выпили. Мужчины водки, женщины вина. Принялись за хан.

- Вот это настоящий хан, - Александр положил себе на тарелку добавку, - Молодец, хозяюшка!

- Да я не одна его приготовила. Катя вместе со мной трудилась. Но главная заслуга Дмитрия - он руководил нами.

- Ну, ему по штату положено, - вставил Эдуард, - Тувинцы- мастера по хану.

     Выпили ещё по одной. Разговор оживился. Ели, пили, разговаривали. Дошло дело до песен, а затем и до плясок. Плясали все, кто как умел и как мог, и только Катя сидела около стола и смотрела на веселящийся народ.

- Екатерина Романовна, - подскочил к ней Толя, - А вы почему не пляшете?

- Я после вас исполню соло. Покажу настоящее, русское колено.

Пляска прекратилась, народ подошёл к Кате.

- Ну - ка, ну - ка, удиви, - Эдуард протянул ей руку, намереваясь, как истинный кавалер, оказать внимание даме и помочь ей подняться, но она отстранила его и, не вставая со стула, приподняла подол и хлопнула себя по колену.

- Вот, смотрите.

Все покатились со смеху и только Дмитрий сердито проворчал, -

- Вечно выламывается. Кому нужны твои выкрутасы.    

- Ну, что ты сердишься? Ну не люблю и не умею я плясать. Надо же как - то выразить свою солидарность с вами. Если получилось не очень прилично, то уж простите меня.

- Молодец, молодец Катя. - Маша обняла сестру, - Не обращай внимание на старого ворчуна. Он же у тебя деликатный, даже с излишком.

Машу поддержал и весь остальной народ.

    Гулянка продолжилась до позднего вечера. Гуляли не только у нас. С разных сторон слышались песни, музыка, громкие голоса. В летнюю пору, особенно в субботний вечер, это было обычным явлением.

                                                         Потоп

    Дача приносила и радости и огорчения; требовала внимание и заботу. Случались и неприятности. Однажды жена собрала ягоды смородины, крыжовника, вишни и оставила их в вёдрах на полке сарая. Меня в это время с ней не было и она надеялась, что вечером я приеду, но я по какой - то причине приехать не смог. Она пришла домой пешком, а на следующий день я поехал за ягодами. Увы! Ягод не было.

В то время, о котором я рассказываю, воровства на наших дачах мы не знали. Кто это мог сделать? Позднее выяснилось, что это совершили солдаты, охраняющие лагерь с заключёнными.В другой раз, приехав на дачу, мы увидели, что грядки вытоптаны. Зачем было топтать грядки? Виновника мы не нашли.

     Случались и более серьёзные неприятности. Я уже говорил, что в степных районах Тувы дожди и летом, и осенью бывают очень редко, но если случаются, то могут идти по несколько дней. Реки выходят из берегов, вода заливает поля и огороды.     

       На следующий год, после приобретения дачи, случился особо сильный  дождь, точнее не дождь, а ливень, и шёл он дня три, а может и больше.

Когда он, наконец, кончился, жена отправила меня на дачу,-

- Съезди, посмотри, что там с огородом.

- Да что там смотреть? Что растениям сделается? Поливать несколько дней не нужно. Дня через два вместе съездим.

- Я прошу тебя, съезди. Вдруг там всё залито.

     Пришлось ехать. Подъезжаю к мосту через протоку Хемчика. Наша дача, сразу, за мостом. Но дальше ехать невозможно. Моста не видно. Через дорогу широким потоком течёт вода, да и не течёт она, а несётся с бешеной скоростью, шумит и бурлит, тащит всякий мусор, ветки и даже небольшие деревья. Вот это да... Как же я пройду на дачу?

     Хотел уже ехать обратно, но подумал, что Маша рассердится и посчитает меня трусом. Решаюсь идти. Взял в руку длинную палку и вперёд. Стараюсь идти по середине дороги. Не дай Бог сорваться в какую – ни будь яму или в протоку. Можно и не выбраться.

       До дачи добрался, здесь воды меньше, но всё равно она не стоит, а течёт по всему огороду. Картошки и грядок не видно, на парнике вода шевелит цветы и усики огурцов и только деревья и кустарники стоят уверенно.Пока вода не спадёт, делать здесь нечего! Надо уходить. Только подошёл к калитке, как вдруг услышал,-

- Максимыч! Подойди к нам, если сможешь!

     Поворачиваю голову и вижу: Эдуард стоит на крыше своего «дворца» и машет мне рукой. Нужно идти. Не бросать  же человека, а тем более соседа и друга, в беде. С трудом, но дошел.

          -Ты чего сидишь на крыше? Почему не уходишь?

          -У меня же не такие длинные ноги, как у тебя, да и Галина со мной.

         -Я что- то не вижу ее. Где она?

         -Лежит на диване и плачет.

         -А что же вы раньше не ушли?

        -У нас же здесь хозяйство- кролики, цыплята, а я в отпуске. Кто же ждал такого наводнения?

        -Вот так и утонешь  из- за своего хозяйства.

       -Ты сильно не выступай, а лучше помоги нам.

       -Как же я помогу вам? Пойдемте к мотоциклу.

      -Нет, нет. Галина боится воды, да и я тоже.

      -Галине простительно. А ты-то? Мужик… Ну, ладно. Сидите и ждите. Я постараюсь найти вездеход.

    Тем же путем, с риском упасть в какую ни будь яму, я добрался до мотоцикла. Дома Маша встретила меня вопросом,-

     - Ну, как там? Все в порядке?

     -Порядок полный. На всех дачах бурлит Хемчик.

     -Да ты что? Пропали все  мои труды.

     -Не только твои, но и мои, но об этом поговорим после, а сейчас нужно спасать твою подругу, Галю, Да и ее мужа заодно.

        -Они на даче что ли?

       -Эдуард сидит на крыше, а Галя лежит на диване и оплакивает свой огород.

       -Надо что то делать. Вывозить их нужно.

      -Вот и я так думаю. Сейчас буду звонить Пахелю.

  Беру трубку телефона. Начальник автошколы оказался на месте.

      -Привет, Карлович!

      -Здравствуй, здравствуй, Максимыч! Тебе, однако, что то нужно. Без дела ты звонить не будешь.

       -Да и ты тоже. А звоню я, действительно, по делу.

      -Что случилось?

      -Дачи то наши затопило. Хемчик на них резвится.

      -Вот и хорошо. Мне эта дачная эпидемия надоела до чертиков. Если б не жена, то я бы на это дело давно плюнул. Не вижу никакого толка от этих дач.

     -И я того же мнения, как говорил профессор Преображенский, но в данном случае есть одно щекотливое обстоятельство.

      -Какое еще обстоятельство?

 Небезизвестный тебе Эдуард Тихонов сидит  на крыше своего «особняка», а его жена проливает слезы.  

- Я понял, что тебе нужна машина.

- Догадливый ты, мужик. Так даёшь машину?

- А проехать - то там можно? Не утопите машину?

- Проехать там, конечно, трудновато. Вода идёт через дорогу и даже моста не видно.

- Да, проблема... Не знаю, кого и отправить.

-  У тебя же есть Толя Дворков. Он ничего не боится.

- Это правда. Он любит на своём вездеходе ездить по рекам. Для него это своеобразное хобби. Хорошо, жди.

      И вот мы, с Толей Дворковым, на ГАЗ - 66, осторожно подбираемся к владениям Эдуарда и Галины. Они стоят на крыльце и ждут нас.

- Живы утопленники? Забирайтесь в машину. Ты, Галя, в кабину, а мы с Эдуардом поедем в кузове, - я открыл дверь кабины и помог Гале залезть, - Ну что, Ивановна, натерпелась страху?

- Не дай Бог. Я уже думала, что не выберусь отсюда.

- Всё хорошо, что хорошо кончается. - Я повернулся к Эдуарду, - Залезай в кузов. Постой. А как же ваше хозяйство - куры и кролики?

- Кролики в клетках, а курам я сделал настил. Переживут.

- Ну, тогда поехали.

Спасённые благополучно были доставлены домой, а вечером позвонила Галя и позвала нас на ужин...

      Я надеялся, что после наводнения у моей жены пропадёт желание заниматься дачей - огородом, но надежды мои не сбылись. Дня через два она говорит мне,-

- Давай съездим на дачу. Поглядим, что там происходит. Вода - то, наверное, уже ушла.

- Вода - то ушла, но там же всё в грязи и иле.

- Ну и что? Отчистим и отмоем.

С женщинами бесполезно спорить. Поехали. Воды на даче не было, но она представляла грустное зрелище. Всё было в грязи, в мусоре, в иле.

- Видишь, что твориться, - сказал я Маше после осмотра, надеясь, что она не захочет в этом хламе возиться.

-  Всё можно поправить, - Маша пошла к грядкам, а я за ней, - Проверь насос и, если он исправен, включай. Будем из шланга отмывать растения.

- Да ты что? - я с удивлением и даже возмущением уставился на Машу, - Это же какая работа? Да и всё равно толку не будет.

- Толк будет. Приступай.

     Ну, что ты будешь делать с таким агрономом и с такой хозяйкой? Проверил я насос. Работает. Он стоял на высоком постаменте и вода его не повредила. Подтянул шланг к огуречному парнику и направил водяную струю на листья. Дело пошло.

   Отмываю я растения, убираю мусор и ил, вытаскиваю принесённые водой палки и коряги  и, в тоже время, посматриваю по сторонам - есть ли ещё люди на дачах и чем они занимаются. И что же я вижу? К дачам подъезжают и подходят люди и начинают, так же как и мы, копаться на грядках и парниках.К вечеру все растения, кроме картошки, были отмыты. Через несколько дней огород приветливо зеленел и цвёл. Наш горисполком расщедрился и всем хозяевам дач, пострадавшим от наводнения, выделил по сто рублей, в качестве помощи за понесённые убытки. Поэтому случаю был организован коллективный праздник.

        Дачей мы пользовались недолго и вскоре уехали из Ак - Довурака. Побывали там только через двадцать лет. Наш городок сильно изменился и совсем не в лучшую сторону, а дачи вообще исчезли. На их месте мы увидели пустое поле, усыпанное щебёнкой. Куда всё делось?      Ответа не было.    .

                                                                                                                                              Сентябрь   2022

 Тихонов Валентин Максимович