Привет, Свет! 65

                                                                                     24

До нашей станции оставалось каких-то минут десять-пятнадцать езды, когда раздвижные двери распахнулись и в вагон ввалились трое пьяных парней. Видно, они залезли на триста двадцать пятом километре, а теперь искали место, где обустроиться.

При их появлении меня сразу охватило тревожное предчувствие. Внутреннее чутьё, выработанное за долгие годы проживания среди враждебных нашему посёлку районов, подсказало мне, что добром их появление не кончится и без мордобоя не обойтись. А драться-то я не любил, хотя и не редко приходилось этим заниматься, чтобы постоять за себя, за более слабого, за правду и справедливость. Я даже почему-то внутренне боялся этого, и поэтому, если появлялась возможность избежать её, старался воспользоваться ею. Ну, а если всё-таки драки было не избежать, то тогда пытался преодолеть в себе это чувство страха и тревоги, смешанные с нерешительностью, которые всегда охватывали меня, когда возникала угроза. Но когда поединок начинался, всё это исчезало, уступая место злости и желанию покарать противника. В боксёрских поединках такого со мной никогда не происходило.  Бокс - это другое. Это спортивный азарт, состязание,  кто кого, заключённое в установленные рамки правил. Ты должен победить, но при определенных условиях. А драка – это уже мордобой без всяких ограничений, где цель только одна – доказать, что ты сильнее. И неважно, как ты этого добьёшься.

И вот, исподволь глядя на эту троицу, я внутренне подобрался, приготовившись, в случае чего,  схватиться с ними.

В этот момент один из них, самый старший, уселся на лавку около двери и пододвинулся к окну. Я облегчённо вздохнул и расслабился: ложная тревога. Сейчас остальные приземляться на скамейку напротив своего вожака, и всё будет тип-топ. Но я ошибся. Двое его дружков, вместо того, чтобы сесть, паскудно скалясь, стали осматривать вагон. Судя по их нахальным рожам, они и в трезвом виде были наглыми и агрессивными типами. А тут под пьяную лавочку их и вовсе разнесло. Тот, что повыше, с мордой дебила, вопросительно посмотрел на старшего. Я перехватил этот взгляд и увидел, как тот еле заметно кивнул. Дебил сразу ожил.

-   Хорошо, Валет, - громко сказал он, двигаясь по  проходу, - мы тут с Рашпилем пошаримся здесь малёхо. На бабёнок позырим. Вдруг какой-нибудь приглянемся… Оба-на!

Он остановился около молодой пары и уставился на девушку, которая при их появлении схватила  дочь и прижала её к себе. Кроха, не понимая, что происходит, пыталась вырваться из материных объятий, но та только крепче сжимала их.

Ну, вот и началось. Я напрягся, вспоминая приёмы, которые отрабатывал вместе с офицерами милиции, когда был в ОКО. На этих тренировках нас учили, как вести себя с двумя и более противниками. Главное, выждать удобный момент, когда они разобщаться. Тогда, по одному,  с ними легче будет справиться. И я решил не встревать сразу, а выждать этот удобный момент.

-   Смотри-ка, Рашпиль, - похабно усмехаясь, обратился дебил к своему дружку, - какая симпотная деваха тут сидит. Вот я и подружку себе нашёл. Ничего себе, да?

-   Ты чё, Сапог? – урезонил тот его. – Глаза-то расшнури. Ты чё, в натуре, не видишь, что ли, что она со спиногрызом?

-   А чё мне спиногрыз? – хмыкнул тот, не отрываясь от девушки. – Он нам не помешает. Правда же, красотуля?

Подонки вели себя так, словно рядом с ней не сидел её муж, а напротив её отец. От такой наглости у меня самопроизвольно сжались кулаки, и жар ударил в лицо. Но момент для атаки был не подходящий: одновременно с двумя мне не справиться. Надо было выждать. И я стал ждать, стиснув зубы.

Муж девушки, судя по его поведению, как и я, тоже не любил драться. Но хамство отморозков вывело его из себя. Вряд ли он смог бы им противостоять, но в этот момент он, наверное, об этом не подумал. Он хотел вскочить, но мужчина остановил его, задержав его за руку. Затем он посмотрел на парочку и спокойно, не повышая голоса, сказал им:

-   Вы  бы шли отсюда по добру, по здоровому.

-   А то чё будет? – ехидно ощерился Сапог. – Ты чё, очкарик, рамцы попутал, в натуре, что ли?  

Очкарик поднялся, оказавшись высоким крепко сбитым мужиком. Сразу было понятно, что, если такой врежет, мало  не покажется. Но Сапога это не испугало. Ведь с ним были его дружки.

-   Ты чё, фраер, - нарывался он на драку, - страх потерял, что ли? Ты на кого, в натуре, пасть оскалил?

Напрягшись до предела, я внимательно следил за происходящим. Ещё немного и начнётся.

-   Да ты что это, паршивец,  вытворяешь, а? – вмешалась тут бабуля. – Совсем совесть потеряли, рожи бесстыжие!

-   Заткнись, бабка! – прикрикнул на неё Рашпиль.

-   Я сейчас заткнусь! – заступился за неё проснувшийся дедок. – Я сейчас тебе так заткнусь, мразь не добитая, что…

-    Ты бы захлопнул своё хайло, в натуре, пень трухлявый! - повернулся к нему Сапог, и его искажённое злостью физиономия не предвещала ничего хорошего.

-  Да я в войну фашистов не боялся! - бесстрашно закипятился дед и, распахнув старенькую цигейковую шубейку, обнажил орденские планки. – Неужели ты, подонок, решил, что я тебя испугаюсь?

-   Щас ты у меня в натуре испугаешься…

С угрожающей миной Сапог направился к пожилой паре. Я собрался, было, уже вскочить на помощь, но тут вмешался старший. Он просто негромко цыкнул, и подонок остановился. Я расслабился. Значит, при случае старший сможет утихомирить своих шакалов. Это хорошо. Но я зря успокоился. Сапог не угомонился, отстав от стариков и молодухи, он вместе с приятелем двинулся дальше по проходу.

-   О, Сапог! – ожил Рашпиль, пройдя всего-то пару шагов. – Ты посмотри, какие тёлки у окна скучают. Наверное, нас ждут, а?

-    Где? – сразу встрепенулся тот, осматривая вагон. Увидев очередную жертву своих развлечений, он похабно оскаблился. – Точно! Вон та, рыжая, моя!

Три подружки, сидевшие напротив нас через проход, испуганно посмотрели на остановившихся около  них отморозков.

-   Привет, красотки!

Рашпиль плюхнулся на лавку, потеснив девчонок. Та, рядом с которой он сел, с крашенными рыжими волосами соскочила с места и пересела к подружке на другую лавку. Но это её не спасло. Рядом с нею тут же приземлился Сапог.

-    Ты чё, рыжая? – обозлился на неё Рашпиль. – Брезгуешь, что ли?

-   Что вам надо? – дрожащим от страха голосом спросила та вместо ответа.

-    Ты что, дура, в натуре? Не знаешь, что от вас нужно парням? – ощерился тот. – Разумеется, тепла и ласки. Да, кореш?

Сапог хотел ответить, но тут заметил, что я на них смотрю, и переключился на меня. Недобро зыркнув, он с гонором спросил:

-    Чё зенки пялишь?

Вот и настал момент истины, когда нужно доказать самому себе, что ты не трус, что ты на что-то способен. Я напрягся и, стараясь унять охватившую меня дрожь, ответил, передразнивая его:

-   Я ни чё, а ты чё?

И не отводя взгляда, стал  прикидывать стратегию боя на тот случай, если он сейчас дёрнется, а следом за ним его дружок. В любом случае я успею расправиться с Сапогом, прежде чем на мня нападёт второй. К тому же, помимо натренированности, у меня было ещё одно преимущество перед ними. Они были одеты, а моё пальто с шапкой висело на вешалке. В электричке было тепло, и, проехав какое-то расстояние, я, чтобы не вспотеть, поспешил избавиться от верхней одежды. Сейчас без неё у меня будет больше возможности для манёвров.

Сапог отвёл глаза первым. Значит, психологический       бой я уже выиграл, а это уже полпобеды. В ОКО были ребята, немало знающие о повадках уголовников. Один из них и рассказал мне, что тот, кто отводит глаза первым, на деле оказываются трусами, и строят из себя крутых только в компании, зная, что  к нему обязательно придут на помощь. Не успел я это вспомнить, как тот поднял глаза и оценивающе посмотрел на меня. Затем криво усмехнулся, обнажив фиксу из жёлтого металла.

-   Слышь, Рашпиль, - хлопнул он своего дружка по колену, чтобы привлечь его внимание, - тут один фраерок зубы показывает. Пойдём, потрещим с ним.

-   Сам справишься, не маленький, - отмахнулся тот, прижимая к стене девчонку. Та попыталась вырваться, но тот рукой перегородил ей путь. - Видишь, я занят.

-   Отвали от неё, урод! – заступилась за неё подружка. – Чего пристал?

-   Заткнись, мымра! - рявкнул на её Рашпиль. – Не видишь, что ли, что у нас любовь?

-   Ну, ладно, в натуре, - не стал отвлекать приятеля Сапог и,  поднявшись, направился к нам.

Увидев это, Светка тут же пересела ко мне. Я напрягся, готовый в любую секунду вступить в бой.

Дебил сел напротив меня и уставился тяжёлым взглядом. Я снова не отвёл глаз. Он был старше меня раза в два, наверное. Судя по скромному одеянию - чёрной вязаной шапочки  и новенькой чёрной телогрейке, - и наколкам на пальцах, он недавно освободился и теперь наслаждался пьянящим воздухом гражданки.

-    Чё, боксёр, что ли? – усмехнулся тот, явно озадаченный моей смелостью.

-   А ты что, только боксёров боишься? – с вызовом вопросом на вопрос ответил я, по-прежнему не сводя с него глаз.

-   Нет. А чё?

Но интонация была уже не агрессивной, и я понял, что он врёт, и что на драку со мной он никогда не решится. Позовёт на помощь дружка и вот тогда-то покажет, какой он крутой. А значит, я должен начать первым, чтобы потом успеть дать отпор второму отморозку.

Только я пришёл к такому выводу, как тот отвёл глаза и  увидел Светку.

-   Ничего себе! – не удержался он, и норов поддонка, который только что спрятался куда-то под моим взглядом, снова выполз наружу. Глаза его вспыхнули похотливым  светом. Неприятно ощерившись, он спросил. – Тебя как зовут, краля?

-   Может, ты лучше отвалишь отсюда? – вместо Светки тихо, но твёрдо сказал я ему.

-   Чего? – оскалился тот. – Что ты там тявкнул, сявка?

-   С тобой, свинья, не тявкают, а разговаривают, - ответил я, подражая Глебу Жеглову из фильма «Место встречи изменить нельзя», чувствуя, как внутренний озноб, появляющийся у меня в опасные минуты, снова охватил моё тело. Ещё немного, и начнётся драка, и я уже прикидывал, куда и как я ему врежу.

-   Да, ты, чё, в натуре? – вскинулся тот, решив, наверное, перед Светкой поиграть в героя. – Да я же тебя пор…

И тут его прервали, не дав похорохориться. Дверь снова с шумом раздвинулась, и  в вагоне появился ещё один отморозок, одетый точно так же, как и Сапог. Лицо его было разбито в кровь, а правый глаз затянул огромный синячище - такой я ещё ни разу не видел, хотя повидал не мало.

-   Вы что, в натуре, волки позорные! – заорал он на весь вагон. - Бросили меня одного, а там фраер один кипишь поднял. Мне портрет испортил. Пойдёмте, разберёмся с ним!

-   Подожди, Гвоздь! – откликнулся Сапог. – Здесь тоже один фраерок кипишует. Давай сначала его на место поставим, а потом с твоим разберёмся.

-    А кто тут такой смелый, а? – грозно спросил тот, осматривая вагон одним глазом.

-   Иди сюда! – позвал его к себе Сапог и затем, глядя на меня, язвительно поинтересовался. – Ну, что, фраерок? 

 Александр БЕЛКА