ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Самый первый

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Жены и дети царя Ивана Грозного

Автор иконка Александр Фирсов
Стоит почитать Прокурор

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать ГРИМАСЫ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Марсианский дворник

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать РОМАШКА

Автор иконка Мария Сухарева
Стоит почитать Из песни не можем мы выкинуть слово...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Эта кончится - настанет новвая эпоха

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать На веселых полях зазеркалья

Автор иконка Ялинка 
Стоит почитать Я не стану любимой...

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Текут реки


Тихонов Валентин Максимович Тихонов Валентин Максимович Жанр прозы:

Жанр прозы Проза для души
4373 просмотров
0 рекомендуют
935 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Текут рекиСтуденческая молодость. Фрагменты истории моей семьи и родной деревни.(Воспоминания и размышления.)

ьчишку и отправил его за управляющим.

        Пока мальчишка бегал за управляющим, мы продолжали знакомится. Антон расспрашивал девчат, а я больше молчал. Выяснилось, что все они из южных районов края, только в этом году окончили школу, совсем недавно сдали вступительные экзамены в институт и вот теперь их отправили в совхоз, на уборочные работы,-

- Что же здесь нам придётся делать?

Антон, конечно, знал все совхозные проблемы,-

- Ой, девчонки, не беспокойтесь.  Работы хватит всем. Нужно пшеницу очищать от сорняков, заготавливать корма  да и картошка не выкопана.

- А где же мы будем жить?

- Гостиница, девочки , ещё не построена, но жильё для таких красавиц, конечно, найдётся.

Вскоре подошёл управляющий,-

- Здравствуйте, девчата. Какие вы молодые и красивые!  Очень хорошо, что вы к нам приехали, а то вон ребята совсем заскучали.

- Они, Иван Никитич, с дороги, - вступил в разговор Антон, - их нужно поскорее куда - ни будь устраивать на ночлег.

- Да... это не простая проблема. Можно, конечно расселить по домам, но и долго и сложно. А, что девушки , если я вас поселю вон в тот амбар, - управляющий указал на небольшое здание возле  зернотока. Это, конечно, не городская гостиница, но в нём просторно и есть свет. Завхоз выдаст вам всё, что нужно и вы будете жить все вместе. Как, согласны?

- Согласны, согласны, - закричали девушки.

- Ну, вот и хорошо. Пойдёмте. А вы, ребята помогите  устроиться девчатам.

Мы, конечно, выразили своё полное согласие.

        Управляющий быстро всё организовал, вызвал завхоза, а тот с нашей помощью принёс и койки, и стулья, и стол. Нашлась даже небольшая железная печка. Студентки быстро навели уют в своём новом жилище. Моему другу очень   понравился этот уют и он с тех пор всё свободное время проводил у девчат. Я тоже часто заходил туда.

       Группа девчат была немаленькая - человек пятнадцать, все они были и милые и хорошие, но мы почему то обратили особое внимание на троих - Зою, Лиду и Надю. Они были землячки: родились и выросли в одной деревне, закончили одну школу и вместе поступили в наш институт. И здесь, в Худоногово,  они постоянно были рядом: в столовой, в клубе, на работе. Мы незаметно сдружились с ними. Антону это было привычным делом, а рядом с ним и я чувствовал себя кавалером.

     Антон не обделял вниманием никого из этой троицы, а мне больше нравилась Надя, да и  она ко мне была расположена. Мы часто проводили свободное время вдвоём, но большого чувства у меня не возникло,   потому что моё сердце было занято Леной - таёжной красавицей, дочерью Горной Шории.

     Здесь я должен немного отступить от своего повествования и сказать несколько слов о Лене. К этому меня обязывает моя память и моё сердце. Встретил я её в Горной Шории, когда работал там радиометристом в геологической экспедиции.   Лена в то время училась в Абаканском педучилище. У нас с ней завязалась дружба, быстро переросшая в нечто большое. Но поздней осенью наша работа в Горной Шории закончилась, да и Лена уехала на учёбу. Мы некоторое время переписывались, но со временем переписка прервалась. Почему? Не знаю!

Память о Лене, моей первой любви, я пронёс через всю жизнь и даже сейчас,-

                                                Забываю дела и проблемы,

                                                Память в прошлое  тянет меня;

                                               Там и юность и девушка Лена,

                                               Недопетая песня моя.

   Будучи уже старым человеком, похоронив жену, я решил отыскать Лену. Искал долго и упорно по всей стране. Нашёл её сестру и племянницу, но Лены в живых уже не было. Так и осталась песня моей юности недопетой.

       Из рассказов родных Лены выяснились странные, несколько мистические   обстоятельства. Лена вышла замуж через семь лет после того, как мы с ней расстались и я женился тоже через семь лет; у Лены было двое сыновей и у меня двое; у одного из моих сыновей было два инсульта, у Лены один из сыновей умер, будучи уже взрослым. И ещё одно трагическое совпадение: моя жена и Лена умерли практически в одно время - весной 2019 - го года. Что это, мистика или божественное напоминание о сложности жизни ?Ничто не проходит бесследно.

       Но в то далёкое, студенческое время я, конечно, ничего этого знать не мог. Нам с Антоном было хорошо в обществе добрых, ласковых и красивых девушек. Мы вместе ходили в клуб, вместе обедали, вместе бродили по лесу. Особенно мы любили, всей нашей компанией плавать по Енисею.                                                                                                                  5           

       В тёплые осенние вечера, когда не было дождя, мы спускали на воду лодку и отправлялись в плавание. Я, обычно, сидел за вёслами, девчата устраивались в средней части лодки, а Антон  усаживался на носу и запевал свою любимую песню,-

                                              Из - за острова на стрежень,

                                              На простор речной волны

                                              Выплывают расписные,

                                              Стеньки Разина челны.

    Развлечением девчат занимался именно Антон. Мне надо было грести и управлять лодкой, да и не очень- то я умел веселить девушек. Другое дело Антон. Он мог рассказывать о писателях, чаще всего зарубежных, популярно объяснял физические и астрономические теории, вспоминал Ленинград, в котором он когда - то жил. Далеко мне было до него. Но вот однажды он заявил,-

- Что это всё я, да я занимаю вас, а Денис помалкивает. Это нечестно.

- Но ты  же городской и развитой парень. Много видел и много знаешь, а что я – деревенский  простофиля , колхозник.

- Ладно, не прибедняйся. Девчата, Денис любит стихи. Он может прочесть и Корнилова, и Ахматову, и Рубцова, а Есенина   знает всего наизусть. Нажимайте на него.

-Денис , почитай стихи,- запросили девчата.

- Прочти,Денис  , что - ни будь из Есенина. - подала голос Надя, - мы этого поэта совсем не знаем, его же не печатают.

- Ну, хорошо. Только что же вам прочитать?

- Прочти - ка есенинского «Сукиного сына» - предложил Антон.

- Это, наверное, неприличное? Может не стоит? - неуверенно попросила Зоя.

- Ладно. Я прочитаю, а вы оцените - приличное оно или неприличное, -

                                            Снова выплыли годы из мрака

                                            И шумят, как ромашковый луг;

                                            Мне припомнилась нынче собака,

                                            Что было моей юности друг.

  Девчата, сначала смотревшие на меня с некоторым недоверием, по мере того, как я читал стихотворение, всё внимательнее, и напряжённее слушали. Когда я закончил читать, все долго молчали, а потом Надя заявила, -

- Никогда я не слышала подобных стихов.

Лида и Зоя поддержали подругу.

- А где бы вы могли их слышать или читать? - спросил Антон. Ведь в нашей передовой школе лучшим поэтом считается Маяковский, а лучшим стихотворением «Стихи о советском паспорте». Терпеть не могу ни его стихи, ни его самого.

- Ну, ты не утрируй, - одёрнул я Антона, - у Маяковского тоже есть хорошие стихи.

- Ну да. «Крошка сын к отцу пришёл».

- Давайте ребята не будем спорить, - вступила в разговор Лида, - Почитай,Ленис  , ещё что - ни будь.

- Завтра, Лида, я вам ещё почитаю и не только Есенина, а сейчас спойте что - ни будь.

Долго уговаривать девчат не  пришлось и в вечернем воздухе зазвучала песня:

                                            Словно замерло всё до рассвета

                                            Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь,

                                            Только слышно: на улице где - то

                                            Одинокая бродит гармонь.

 Звучит песня, качается лодка, сверкают на Енисее огни буксиров и теплоходов, а мы молодые и счастливые плывём и плывём...

                 Вот так и распределились наши обязанности: Антон рассказывал о литературе, читал импровизированные лекции о физике и учёных, рассказывал анекдоты; я читал стихи Есенина, Корнилова, Ахматовой и других поэтов; девчата пели песни. Пели они замечательно. Пели «Уральскую  рябинушку»  и «Под окном черёмуха колышется», «Куда бежишь тропинка милая» и «Пропел гудок заводской», «Когда умчат тебя составы», «Дан приказ ему на запад» и ещё множество песен. Пели и про наш любимый Енисей:

                                                 Шлют привет ему южные скалы

                                                 И поют заполярья ветра,

                                                 И священные волны Байкала

                                                 В дар приносит ему Ангара.

Мы с Антоном тоже пытались петь вместе с девушками. Как это у нас получалось - другой вопрос.

       Были у нас с девчатами и, так сказать «общие» дела. Одно из них - это давать названия многочисленным родникам, ручьям и заливам. Тут уже вовсю работала фантазия  и начиналось соревнование. Общим делом было и разведение костра в каком - нибудь, приглянувшемся нам месте, и приготовление неприхотливого ужина.

        Девчата, в отличие от нас, отличались хозяйственностью и у них всегда была припасена какая-либо еда. Спиртного у нас не было и не потому, что мы были великие трезвенники, а потому, что в период уборки в совхозе вводился сухой закон. Можно было купить самогон, но мы его пить не хотели. Сколько было у костра анекдотов и рассказов, сколько мы перепели песен. Домой возвращались уставшие, но довольные.   

                                                                    6                   

                 Между тем наша практика подходила к концу. Нужно было сдавать тракторы и прочую технику, на которой мы работали, собирать различные справки, писать отчёты и утверждать их у совхозного начальства. Всё это мы сделали быстро. Пришло  время уезжать. Наши девчата на некоторое время ещё оставались в Худоногово. Мы решили устроить прощальный вечер. Девчата с радостью согласились подготовить праздничный стол, но какое застолье без вина?

          Антон где - то узнал, что на другой стороне Енисея, в селе Атаманово, продаётся вино и загорелся желанием добыть его. Он собрался плыть на лодке через Енисей, а это было опасно, учитывая то, что лодка маленькая, моряки мы  аховые, а по Енисею ходят большие и малые суда и поднимают волны, которые могут захлестнуть лодку. Свои опасения я высказал Антону, но он сходу отмел  их,-

- Ты что, трусишь? Я и один сплаваю.

- Ну, ладно, герой. Погибать, так вместе.

- Вот это другой разговор. Какие - же мы с тобой мужики, если испугаемся какой -то дурацкой волны и как мы будем выглядеть перед девчатами.

- Я всё осознал. Плывём.

      И вот под вечер мы собрались совершить хоть и недалекое, но достаточно опасное путешествие за эликсиром  веселья, а проще говоря за вином. Оделись потеплее , подготовили лодку, подобрали хорошие вёсла. Антон где - то раздобыл огромный, литров на пять, чайник - под вино (вино продавалось на разлив). Провожать нас пришло всё население женского терема, -

- Счастливого пути! Не потопите вино,- раздавались с берега весёлые голоса, когда мы уже плыли по протоке.

- Ждите нас с победой и накрывайте на стол,- отвечали мы.

Я, как обычно, работал вёслами, а Антон уселся на носу лодки и запел свою любимую песню про Стеньку  Разина.

    Нам нужно было плыть некоторое время по протоке, чтобы обогнуть сверху остров и выйти в Енисей. Я ритмично взмахиваю вёслами и слушаю Антона. А он уже закончил песню про Стеньку  (дальше второго куплета он не знал) и начал новую:

                                                        Я люблю тебя жизнь,

                                                        Что само по себе и не ново,

                                                        Я люблю тебя жизнь,

                                                        Я люблю тебя снова и снова...

- Что это ты сегодня распелся? Не к добру это.

- К добру, не к добру... Хорошее дело делаем, вот потому я и пою.

- Ещё неизвестно, что у нас из этого дела получится.

- Всё будет путём, будь уверен.

- Твоими бы словами...

      Наступил осенний вечер. Быстро темнело. Далеко, вниз по Енисею, виднелись огни речных кораблей, но вокруг нас не было никаких плавучих средств. Я молил бога о том, чтобы они вообще нам не встретились. Мы давно обогнули остров и плыли уже по середине Енисея. Впереди, на правой стороне, призывно горели огни. На реке тишина, нет ни барж, ни пароходов, ни теплоходов,-

- Ну вот видишь? Всё в порядке, а ты боялся,- выдал Антон.

- Не говори  гоп, пока не перескочишь. Нам ещё плыть обратно, - ответил я ему.

- Доплывём. Помни о том,  что нас ждут  красавицы.

- Помню, помню, но и ты не забывай, что нам может встретится  какой – ни будь «Метеор».

- Я давно заметил, что ты пессимист.

Правый берег медленно, но приближался и вот дно лодки зашуршало по прибрежной гальке,-

- Сиди в лодке, я пойду за вином,- приказал Антон.

- Иди, иди, да пошевеливайся.

        Антон ушёл, а я уселся поудобнее  на скамейке лодки и стал смотреть на огни посёлка, на Енисей, на звёздное небо. В голове крутились разные мысли: хорошие и   плохие, весёлые и грустные. Прошло довольно много времени, а Антон не возвращался. Что - то задерживало моего друга. Но вот, наконец, он вышел из-за угла старого дома. По тому, как он держал чайник, я понял, вино куплено,-

- Ты, парень, не в Красноярск за вином ходил? - обратился я к нему. - Мне пришлось тебя ждать больше часа.

- А ты, наверное, думал, что нам одним потребовалось вино?  Нет, дружище, желающих выпить много. В магазине столько народу, что не протолкнёшься.

- Ну, молодец, молодец! Давай, залезай в лодку. Ты за вёсла сядешь или будешь охранять свой чайник.

- Чайник я тебе не доверю, а то ты его  ополовинишь. Я столько мук претерпел в магазине. Так что бери вёсла и работой.

- Что- то ты больно грозен. Ну, да мне не привыкать. Карауль свой чайник.

Взял я в руки вёсла, развернул лодку и мы поплыли в обратный путь.

- Не хочешь попробовать грузинское вино? - спросил меня Антон.

- Дома попробуем твою бормотуху, - ответил я ему.

- Дома само собой выпьем с красавицами, но сейчас неплохо бы подкрепиться. Путь - то не близкий.

-  Путь не очень близкий, но может оказаться и опасным. Вон видишь сверху какие - то огни движутся. Мне кажется, это теплоход.

- Какой там теплоход? Баржа эта тихоходная.

- Что - то эта баржа быстро плывёт?

          Я стал реже взмахивать вёслами и всё внимательнее смотрел в сторону теплохода, а то, что это шел   быстроходный теплоход, мы уже не сомневались. По всей видимости это был «Метеор». В то время «Ракеты» ходили до Дивногорска, а «Метеоры» до Енисейска. «Метеор» прошёл в метрах 100 от нас и мы видели, как позади него разбегались высокие волны.

- Держи нос лодки на волну, - закричал Антон.

- Знаю, Антон, знаю.

          Волна не заставила себя ждать. Она окатила водой и меня, и Антона, залила лодку. Залила, но не совсем. Лодка не затонула. Приближалась вторая волна. Мы замерли в ожидании неизбежного, но она оказалась слабее первой. Наша лодка устояла. Накаты волн ещё продолжались,  но они уже были не страшны. Мы были в шоке от  пережитого и  какое - то время молчали. Было понятно, что мы только что избежали кораблекрушения, а, возможно, и смерти. Если бы лодка затонула, то в тяжёлой одежде и обуви мы бы не смогли доплыть до берега, а до него уже было далеко.

Первым очнулся Антон,-

- Мы живы! - закричал он и поднял вверх чайник. В то время, когда нас заливала волна, он думал о чайнике и сохранил его.

- Что же теперь делать? - спросил не то у меня, не то у себя Антон, - Лодка - то полна воды. Нужно её вычерпывать.

- Чем ты её вычерпаешь? Давай выливай вино и черпай чайником.

- Ты что, сдурел с перепугу? Я его с риском для жизни спас, а ты - выливай.

- Ну тогда сиди и не шевелись. Я попробую плыть к берегу.

- К какому берегу?

- Поплывём назад, к правому. До нашего далеко, да и какой - ни будь «Метеор» может  встретиться.

- Давай, только потихоньку.

Мы медленно, с величайшей осторожностью поплыли назад, к Атаманово. Прошла целая вечность, прежде чем лодка коснулась прибрежного песка. Мы вышли на берег, подтянули лодку и вылили из неё воду.

- Ну вот теперь можно спокойно вздохнуть, - сказал я.

- И выпить,- добавил Антон.

- Только понемногу, нам ещё плыть.

Мы сделали по несколько глотков из объёмного чайника. На душе стало веселее, но нужно перебираться через Енисей, а нам, после всего пережитого, страшновато было встречаться с «Метеорами» и «Ракетами».

- Ну подкрепились, успокоились. Пора плыть, - заявил я.

- Поехали! - твёрдо поддержал меня Антон.

              Опять я сел за вёсла, а Антон с чайником устроился на своём излюбленном месте, в носу лодки. Я старался плыть побыстрее, но при этом не забывал оглядывать реку. Но всё было спокойно. Огней теплоходов, катеров и барж видно не было. Наконец, мы доплыли до нашего острова, вошли в протоку и увидели вдали огни Худоногово. Можно было вздохнуть свободно, в протоке нам никакие «Кометы» и «Ракеты» не страшны. Я перестал грести, поднял вёсла и уселся  поудобнее.

- Что, устал? - спросил меня Антон.

- Есть немного. Пусть течение несёт лодку.

- Да тут уже и недалеко. Девчата  наверное заждались нас.

- Ты думай не о девчатах, а о том, как мы с тобой чуть Богу душу не отдали.

- Это ты молись Богу, а я не верующий, - заявил Антон.

- А ты  с чего взял, что я верующий?

- Ну верующий, не верующий, но не выступаешь против Бога на наших семинарах.

- Глупые семинары, да и преподаватель не очень умён.

- Ну, а всё- таки, что ты думаешь о Боге?

- Странный разговор затеваешь ты, друг мой Антон.

- Да чем же он странный? Тихий вечер, лодка плывёт сама, нас ждут девочки. Самое время поговорить,- Антон умеет быть настойчивым.

- Что я думаю о Боге? Есть разные понятия о Боге.  Наши бабушки представляли Бога, как благообразного, святого старичка. Ему они молились  и он им помогал.

- Ты, конечно, не в такого Бога веришь? - спросил меня Антон.

- Да отстань ты со своими глупыми вопросами. Ты отлично знаешь, что мы оба ни в Бога, ни в чёрта, ни в коммунизм   не верим. Но вопросы иногда появляются.

- Какие вопросы? Поясни, -подталкивал Антон.

- Ты же читал М. Булгакова? Там Воланд спрашивает: кто же нами всеми управляет? У тебя есть ответ?

- Как кто? Законы природы, - быстро ответил Антон.

- Вот, вот. Законы природы существуют. Но кто же их создал или придумал? Кто создал вселенную? Как появилась жизнь? Вразумительных ответов у материалистов нет.

- Ты знаешь, - поддержал меня Антон, - я где - то читал, что вероятность создания солнечной системы из хаоса равна вероятности создания вихрем самолёта из огромной кучи мусора. То есть практически равна нулю.

- Вот, вот. И я о том же. Ведь как всё точно и тонко продумано: расстояние от солнца, защита от радиации (ты же знаешь о поясах Ван  Аллена),     магнитное поле   земли и прочее. Поневоле задумаешься.

- Ну, большинство об этом и не думает.

- Слушай, Антон, у меня к тебе есть вопрос. Ты увлекаешься и физикой и астрономией. Много читал и много знаешь об учёных. Скажи, действительно ли наука отрицает религию, как нам постоянно говорят, и все ли учёные - атеисты?

Антон долго молчал, смотрел на воду, а потом заговорил.

- Обо всех учёных я, конечно, сказать не могу. У меня для этого мало знаний, или как теперь говорят, мало информации. Я тебе расскажу один случай, о котором я читал. Ты знаешь нашего известного физика, лауреата Нобелевской премии Льва  Ландау? - спросил Антон.

- Слышал о нём, - ответил я.

- Ну вот. В одно время он попал в немилость и его отправили работать в Киевский университет. Читал он там лекции по физике. Однажды речь зашла об Исааке Ньютоне, и вот после лекции один из студентов спросил:

-Скажите пожалуйста, Ньютон, как великий учёный, не верил в Бога?

На это Ландау ответил:

- Ньютон, как всякий настоящий учёный, конечно, верил в Бога.

- Хороший ответ. Не знаю, где ты это раскопал, но молодец, - похвалил я Антона.

- Я тебе ещё другое скажу. В Ватикане, у Папы Римского, есть Академия наук и там работают многие известные учёные.

- А я думаю, что если нет Бога, или Творца или вселенского разума, как там не называй, то всё теряет смысл.

За разговорами мы и не заметили, как приплыли к нашей пристани.

- С прибытием мореходы,- услышали мы знакомые голоса.

На берегу стояли девушки, но не все обитатели «терема», а только наши - Лида, Зоя и Надя.

- Привет, привет девочки. Встречайте путешественников, - Антон вошёл в привычную роль.

- Что это вы так долго плавали?

- Приключение у нас было. Едва не утонули.

- Как это?

- Потом, потом расскажем. Ведите за стол, а то чайник мне руки оттянул.

- Пойдёмте, у нас всё готово.

       Был вечер, было застолье, были песни и танцы, а назавтра утром мы уезжали. Нас провожали «наши девчонки», сожалели о том, что остаются одни и выражали надежду на с  корую встречу, а мы обещали их ждать в Красноярске.

                                                               Часть третья

                                                                     Сереж

                                                                           1                                                                                                          

      Осенняя практика заканчивалась в конце сентября, а занятия в институте начинались с первого октября. К этому времени съезжались студенты и нашего, и других институтов. Студенческий городок оживал: из окон общежитий слышалась музыка, в рощах горели костры, по тропинкам гуляли влюблённые. Приехав в Красноярск, мы сразу окунулись в хозяйственную суету. Мы - это ребята нашей группы, проходившие практику в Частоостровском совхозе. Нужно было привести в порядок комнаты в общежитии, получить койки, столы, стулья и прочий инвентарь. Суеты было много, но Антон в этой суете не участвовал. Он до начала занятий уехал к матери, на правую сторону Енисея.

       Помаленьку всё устроилось и улеглось. Жизнь вошла в привычную колею. Однажды, во второй половине дня, я пошёл в магазин, купить на вечер бутылку кефира и батон  хлеба. День был, хоть и осенний, но ясный и тёплый. Настроение хорошее, деньги в кармане есть, а тут ещё из окна слышится знакомая мелодия, исполняемая  на мандолине. Я невольно  стал   подпевать,-

                                           Жар пустыни нам щёки щиплет

                                           И песок забивает рот;

                                           Напиши мне мама в Египет,

                                           Как там Волга моя живёт.

 

       В то время в Египте наши специалисты строили  Асуанскую плотину, а песня как раз об этом и рассказывала. Идти нужно было мимо остановки троллейбуса. Он как раз подошёл и из него выходили студенты, но я на них не смотрю. Вдруг слышу девичий голос:

- Денис, ты куда это направился?

Повернул я голову и вижу - стоит Надя, а рядом с ней и Лида, и Зоя.

- Девчонки! Приехали! Рад вас видеть.

- Да прошло уже два дня, как приехали,- говорит Лида.

- Вот так раз! А мы с Антоном и знать не знаем. И где же вы живёте?

- В общежитии. Комната 215. Приходите в гости.

- Обязательно приду.

- Почему приду? Один, что - ли? А где Антон?

- Антон живёт дома, с мамой.

Дружба, начатая в Худоногово, продолжилась. К сожалению, Надя, вскоре ушла из института. По семейным обстоятельствам, как туманно  объяснили мне Зоя и Лида.

        Антон почти прекратил общение с нашими девчатами. У него уже были другие интересы и другой круг общения, но я продолжал с ними дружить. У нас всё происходило, как в известной песне Е. Родыгина «Уральская рябинушка», только в песне поётся о двух парнях и одной девушке, а в нашем случае были две девушки и один парень. Мы втроём бродили по городу и по рощам студенческого городка, ходили в театры, кино и на концерты. Девчата народ чуткий, они как - то знали, что у меня туго с деньгами и с пропитанием. В этом случае зазывали меня к себе, в комнату общежития и угощали всем, что имели сами, а у них, как и у других девчат, в отличии от нас, безалаберных и нехозяйственных мужиков, всегда были съестные припасы. Быстро пролетели студенческие годы . Закончил я институт и распрощался с Лидой и Зоей. Больше мне их встретить не пришлось.

                                                                 2.

       Общение с «моими девушками», их внимание и забота украшали и облагораживали мою нелёгкую, студенческую жизнь. С другой стороны я постоянно чувствовал поддержку моих родных: матери, отца, сестёр. Меня всегда тянуло в мою родную деревню. Все каникулы я проводил там, а мать с отцом иногда навещали меня в Красноярске, помогали, чем могли. Денег если давали, то очень немного - какие в то время были деньги у колхозников? Но деревенскими продуктами снабжали  и это было большой помощью. Мать, пока находилась в Красноярске ещё и готовила обеды для нас, студентов. Почему для нас, а не для меня одного? Да потому что все продукты, которые привозили чьи - либо родители были общими. Мать любила город, любила бродить со мной по городским улицам, а однажды мы с ней шли в колонне на первомайской демонстрации. Ей в отличие от меня, это очень понравилось. В Красноярске ещё жил её дядя, Власий, со своей семьёй и мать, приезжая в город, останавливалась у него.

    Отец не любил город. Он не терпел переполненные автобусы, очереди везде и всюду, людскую толкотню на улицах. Приезжая по необходимости в Красноярск,   старался поскорее сделать свои дела и уехать домой. Но всё - таки ему приходилось жить в городе  несколько  дней и нужно было где - то ночевать. К материной родне он идти не хотел и просил меня устроить его на ночь  в нашем общежитии.                   Однажды я спросил его,-

- А почему ты не хочешь пойти к деду Власию? Там ведь удобней, чем в нашем общежитии.

- Не хочу, - ответил отец и больше на эту тему разговаривать не захотел.

     Вначале я не обратил внимания на нежелание отца идти к родственникам. Думал, что просто хочет побыть со мной, посмотреть на нашу студенческую жизнь, но так  как подобное повторялось, то меня это заинтересовало. Только со временем, узнав кое - что от отца, вспомнив рассказы бабушки, тётки Кристины и матери, я понял, что нежелание отца общаться с дедом Власием, его прохладное отношение к родственникам матери, скепсис по отношению к ним - всё это имеет глубокие корни...

      Мой отец, моя мать, их дети, в то м числе и я, родились и выросли в деревне Корнилово, лежащей в трёхстах километрах к юго  западу  от Красноярска. Какая она, моя деревня? Для кого    как,  а для меня  лучшая  на  свете. И для этого есть основания.Начну с того, что моя деревня одно  из старейших поселений Красноярского края. Основано это поселение в 1762 году, при царе Алексее Михайловиче, отце Петра I. Основал её, по всей видимости, мужик по имени Корнил и называлась она первое время, Корниловская  . Место было привольное и переселенцы из разных мест России приезжали сюда. Среди новосёлов оказалось много крестьян с фамилией Белошапкины и деревню стали называть Белошапкиной. Но со временем, по велению начальства, вернули первоначальное название, правда, несколько видоизменённое - Корнилово.

        В 1860 году в Корнилово была построена церковь Покрова Пресвятой Богородицы и деревня стала селом. Церковь я хорошо помню , но уже не работающей. Крестов на ней, конечно, не было, но ограда долго сохранялась. Она поражала своей красотой - фигурные, каменные столбы, а между ними красивые, толстые цепи. Во времена моего детства и юности в ней был клуб. Позднее церковь сломали и построили новое здание клуба, но архитектура этого клуба сильно уступает   архитектуре церкви. Церковь строилась мастерами и по  индивидуальному  проекту, а новый клуб советскими строителями и по типовому проекту.

        Корнилово, ставшее после постройки церкви селом, продолжало расти и развиваться. Продолжали приезжать  переселенцы и появилась новая улица, которая так и называлась - Поселенская. Большим событием для жителей села стало открытие в 1866 году церковно - приходской школы. (Ц.П.Ш.). Примерно в это же время было открыто и питейное заведение - казённая лавка, а попросту  кабак. Власть проявляла заботу о своих подданных. В 1912 году Корнилово стало волостным селом. В Корниловскую волость входило более десятка деревень. Много чего интересного происходило в те далёкие времена в моей родной деревне, которая в то время была селом, причём большим.

     Что привлекало людей в эти края? Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше - гласит старая пословица. Люди, приезжавшие в Корнилово, надеялись на то, что будут жить лучше, чем в тех местах, откуда они   уехали. Оправдывались - ли их надежды?   Ответ однозначный, оправдывались.

      Здесь была плодородная земля, здесь был лес, здесь была воля. Можно было заниматься земледелием - бери надел, какой хочешь; можно разводить скот - лугов предостаточно; хочешь, лови рыбу -есть и речки и озёра. Об озёрах нужно сказать отдельно.  Мой родной край - это край озёр. Их много. Есть небольшие - Петраково, Солёное, Гусиное, Круглое; есть средние - Малый Косоголь и Большое Косоголь; есть и по настоящему большое озеро - Белое. Белое озеро в старину называлось «Ахколь» - белая вода. Его ширина 5,5 км., длина 16 км., а площадь поверхности 52,8 кв.км. В озеро несут свои воды многочисленные родники, ручьи и речки: Ужурка, Баит,   Можарка,  Иванов ключь и ещё какие - то, названия которых я уже забыл, а вытекает одна - Сереж. У её истока и лежит Корнилово.

       Вокруг моей родной деревни рощи и дубравы, холмы и косогоры, болота и луга. Но главное богатство - это бескрайние, плодородные поля. Здесь среди озёр, холмов и просторов полей прошло моё детство, пролетела юность,-

                                               На этих просторах остались

                                               Весенние годы мои;

                                              Здесь сёстры мои улыбались,

                                              Летали мои журавли.

                                              Мои лютовали морозы,

                                              Мои зеленели поля,

                                              Мои шелестели берёзы,

                                              Шумели мои тополя.

 Много чего перевидали корниловские просторы: радости и беды, встречи и разлуки, рождения и смерти...

                                                                         3        

      В 60 - х годах девятнадцатого века из Архангельской губернии в Сибирь переселялась группа крестьян. Среди них был и мой прадед - Маркел. Большая была группа или маленькая, где поселились    архангельцы я  не знаю, но зато я точно знаю, что мой прадед выбрал на жительство Корнилово. Может быть, он грустил об оставленном  Белом море и его поманило Белое озеро. Кто знает? Как бы там ни было, но Маркел поселился в Корнилово.

    Где жил мой прадед первое время, мне неизвестно, но мне известно, что в скором времени он выстроил большой, крестовый дом в хорошем и удобном месте. Рядом были и озёрный залив и речка, церковь и школа, лавка (магазин) и мельница.

       Сколько прожил мой прадед и когда он  умер я не  знаю. Перед первой мировой войной в доме прадеда жила семья моего деда. Семья, по меркам того времени была небольшая - мой дед, Ефим Маркелович, его жена, Аксинья Петровна (моя бабушка) и два сына, Михаил и Максим. Жили неплохо - держали скотину, выращивали хлеб и овощи, занимались рыбалкой и охотой.

      Война нарушила привычную, отлаженную жизнь Корнилово, как и всей страны. Мужчины становились солдатами, уходили на фронт. На улицах, на привокзальных площадях, на речных и морских причалах зазвучал марш Василия Агапкина «Прощание славянки»,  -

                                                 Идут, идут года,

                                                 Уходят во мглу поезда,

                                                 А в них солдаты, и в небе тёмном

                                                 Горит солдатская звезда.

                                                 Прощай отчий край,

                                                 Меня вспоминай;

                                                 Прощай нежный взгляд,

                                                 Не все из нас придут назад.

        Ушёл на войну и мой дед, оставив дома жену с малолетними детьми: Михаилу было шесть лет, а Максиму всего три года. Военного лиха хватил мой дед вволю: наступления и отступления, холод и голод, лишения и ранения. А в пятнадцатом году попал он под газовую атаку. Остался дед живым, но здоровье   было подорвано основательно. После лечения в госпитале его демобилизовали  и он вернулся домой.

       Аксинья Петровна, моя бабушка, проводив мужа на фронт, не растерялась, не опустила руки и не предалась унынию и слезам. Она была сильной женщиной. Хозяйство и дети требовали внимания. Меньше стало на дворе скотины, меньше сеяли хлеба, меньше добывали рыбы, но, тем не менее, семья крепко стояла  на ногах и, когда вернулся с войны дед, он был приятно удивлён тем, что в доме полный порядок. Было чем угощать и деда и гостей, пришедших поздравить с возвращением Георгиевского кавалера. (То, что у него были Георгиевские кресты, я слышал от бабушки и видел сам  старую фотографию, на которой были два солдата и мой дед с медалями и крестами на груди).

    О празднике, устроенном в честь деда, пришедшего с Германской (как тогда говорили) войны, мне рассказывала бабушка. Праздновали по - сибирски  широко. Народ в Сибири в то время не оскудел; было что выпить и чем закусить. Говорили о войне и о хозяйстве, вспоминали юность и молодость, пели и плясали. Дед, как рассказывала бабушка, привёз новую песню,  -

                                            Вот мчится поезд громыхая

                                            Сибирской дальней стороной;

                                             В вагонах, песни распевая,

                                             Спешат солдатики домой.

                                             Один солдат, был парень бравый

                                             С кудрявой, русой головой.

                                             И он запел про кари очи

                                             Про очи девушки одной..

Песня гостям понравилась и её стали петь на вечеринках и праздниках.

               Дед, вернувшись с фронта, рьяно взялся за хозяйство, но здоровье было подорвано и ранениями, и газами. Война доставала его и дома. Он стал часто болеть и через какое - то время слёг окончательно. Весной семнадцатого года мой дед умер. Похоронен он был на старом кладбище, на берегу озера Белого. Того кладбища уже давно нет. Весеннее половодье унесло все кресты и сравняло могилы.

             Аксинья Петровна осталась без мужа. К этому времени у неё родился третий сын - Василий. Время было не простое и много чего пришлось пережить моей бабушке. Ко всему ещё добавилась беда, случившаяся с Васей. Он уже начинал ходить и говорить. Однажды его оставили дома одного. Почему и как это случилось, я не знаю. Он забрался на широкую лавку и стал ждать маму. Мама долго не шла, братья то же куда- то исчезли. Как на грех началась гроза. Мальчик напугался удара грома и упал с лавки. Последствия были тяжёлые -  его парализовало. Он больше не мог говорить, Вася стал инвалидом.

              На мою бабушку свалились заботы, проблемы и беды. Но она выдержала всё. Твёрдой рукой вела хозяйство и растила детей. Старшие сыновья учились в школе и всё больше и больше втягивались в работу, помогали матери. Аксинья Петровна работала сама, нанимала работников, всё больше привлекала к делу сыновей, особенно старшего, Михаила. Семья бабушки жила не хуже людей.

                 Революция и гражданская война добрались и до Корнилово. Не было причин у корниловцев воевать ни за белых, ни за красных, но белые забирали мужиков в свою армию, а Кравченко и Щетинкин  вербовали в свои отряды.

               К Щетинкину и Кравченко шли люди не обременённые хозяйством и семейными узами. Не было у них и высоких моральных качеств. Они хотели вольно жить, сладко есть, не работать и не о чём не заботится. Бойцы партизанской «армии» не  гнушались    заниматься грабежом. Жители сёл и деревень боялись эту «армию» и старались спрятать от неё своё добро и прятались сами. Не получая поддержки населения партизанская «армия» под нажимом белогвардейцев ушла в Урянхайский край.

              Невзгоды гражданской войны коснулись, конечно, и семьи моей бабушки. У неё тоже «реквизировали» имущество, отбирали хлеб и скотину, становились на постой и белые, и красные, и партизаны. Красные победили, пришла советская власть, а с ней и продразверстка.  Продотряды, активисты, партийцы шныряли по дворам крестьян и отбирали хлеб, мясо, дрова и даже сено, обрекая семьи на голод. Ограбление крестьян, называемое военным коммунизмом, происходило по всей стране. В ответ на это, начались бунты  и восстания. Самое известное из них - Тамбовское. Крестьяне брались за оружие по всей России: на Украине, в Поволжье, на Дону. Крестьянские восстания гремели и в Сибири. Самое крупное из них   - Западно   Сибирское. В нём принимали участие в разное время до ста тысяч человек. В Енисейской губернии, во многих уездах тоже были вооруженные сопротивления новой власти.

            В устье моей родной речки, там, где она впадает в Чулым,  есть поселение Сереж.      В начале ноября 1920 - го года в деревню прибыл  из  Назарово  отряд, составленный из коммунистов, комсомольцев и активистов. Начальником отряда был некто Касьянов.  Задачей  отряда было изъять у населения «излишки» мяса, картофеля и хлеба. Хлеба нужно было взять немного, нимало - одиннадцать тысяч пудов. Такого количества хлеба не было во всей деревне.

  Крестьяне заволновались. На тайной сходке было решено создать партизанский отряд. Были сформулированы лозунги отряда:

1. «Долой разверстку, бей  жидов и коммунистов»;

2. «Да здравствует учредительное собрание»;

3. «Да здравствует царь - батюшка».

(Документ из Назаровского архива). За два дня отряд вырос до нескольких сотен человек. В него влились фронтовики и мобилизованные солдаты, которые находились в соседнем селе – Ададыме . Командиром отряда избрали Андрея Милицина; Александр Дубской стал начальником кавалерии, а командиром пехотной роты назначили Александра Селезнёва.

            События в Сереже изрядно напугали уездное начальство в Ачинске. Был срочно сформирован отряд в количестве 90 человек. Но он ничего не смог поделать с восставшими. Ачинский отряд отступил и запросил «подмогу ». Пришла  подмога - 105 бойцов и три пулемёта - два станковых и один ручной. Объединённый отряд пошёл в наступление на Сереж, но вновь был отбит. Местные власти и в Назарово и в Ачинске были в панике. Они обратились за помощью в Красноярск.

            В Сереж  направили отряд особого назначения. В составе отряда было пятьсот человек бойцов, несколько пулемётов и три орудия. Восставшие не смогли   противостоять большой и хорошо вооружённой воинской части. Они начали отступать в тайгу, но были окружены. Большая часть повстанцев  попала в плен.Был суд. Семьдесят пять человек были расстреляны, а остальные приговорены к различным срокам заключения с конфискацией имущества.  

         Большое восстание было и в северной Хакасии,рядом с Корниловской волостью,в котором принимали активное участие и мои земляки. Отряд восставших нассчитывал до пятисот человек. Командовал отрядом  Иван Соловьев.Это был простой казак,но обладал большими военными и организаторскими способнастями. Ему подчинялись и  офицеры, и студенты Томского университета, и  неграмотные таежники.

        Борьба с партизанами Ивана Соловьева оказалась для властей Енисейской губернии далеко непростой. Усиливались воинские части, менялись командиры и комиссары, но отряд был неуловим. его активно поддерживало население- и русские, и хакасы.   

     Весной 1922 -го года командовать ЧОНом (часть особого назначения) прибыл Аркадий Гайдар (Голиков), будущий известный детский лиситель.  Ему было всего восемнадцать лет. Прокомандовал он не долго,около трех месяцев, но успел оставить в народе очень недобрую славу. Он не столько воевал с партизанами, сколько с населением русских сел и хакасских улусов. Жестоко  рассправляся с правыми и виноватыми,  арестовывал детей и стариков,топил подозреваемых в сочувствии к партизанам,расстреливал пленных.

        В Хакасии до сих пор поют своеобразные баллады (тахпаки) о его "подвигах".

                                   Опустошил ты землю красивую нашу,                                    

                                   Кровью ты залил ее, Аркаша.

                                   Направо, налево ты стреляешь и рубишь, 

                                   Наш добрый народ беспощадно ты губишь. 

                                   Отольются тебе наши стоны и плачь,

                                   Отольются тебе все слезы наши.

                                   Будь ты проклят, палачь Аркаша.

    Не осталось без  внимания доблестного "героя" и  Корнилово. Старожилы рассказывали,как в мае  22-го года Гайдар, с большим отрядоои нагрянул в село.Жители села были согнаны на площадь около  церкви и командир отряда учинил скорый, революционный суд. За контреволюционную деетяльность у многих конфисковали имущщество, многих арестовали, а нескольких человек расстреляли.На преступления Гайдара,в конце концов,были вынуждены обратить внимание губернские власти. Он был снят с должности и отозван.

        Восстания и в Хакасии , и в Сереже, и по всей России были жестоко подавлены. Известно, что в боях с повстанческой армией тамбовской губернии, командующий войсками Красной армии М. Тухачевский  применял и артиллерию, и авиацию, и даже отравляющие газы. Известно и то, что по указанию В. Ленина, членов семей повстанцев заключали в концентрационные  лагеря. Советская власть воевала со своими крестьянами, как с лютыми врагами.

       Следствием продразверстки был и Кронштадтский мятеж. Крестьянские восстания и Кронштадтский мятеж крепко  напугали большевистскую власть. Ленин понял, что продразвёрстку нужно отменять, и она была отменена. В стране вводили НЭП, а продразвёрстка была заменена продналогом.

       НЭП дал гигантский толчок развитию хозяйственной жизни страны. В магазинах и на рынке появились товары. Люди вздохнули свободно. Стала подниматься и деревня. «Обогащайтесь» - призывал член политбюро большевистской партии,   Николай Бухарин. Люди поверили призыву. В кратчайшие сроки сельское хозяйство достигло и превысило довоенный  уровень.

     Аксинья Петровна, опустившая крылья во времена продразвёрстки, вновь ожила. Она была ещё относительно молодой, здоровой и энергичной. Сыновья подрастали, входили в силу и оказывали матери большую помощь. В страдную пору нанимались работники.

          Перед бабушкой вырисовывалась счастливая и зажиточная жизнь. Нужно было увеличивать пахотный клин, разводить больше скота, заниматься доходными промыслами. Подходила пора женитьбы    сыновей, появление в доме невесток, а затем и внуков. Что больше нужно простой, русской женщине?

               Но мудрая партия, во главе с Иосифом Сталиным (Джугашвили), произвела очередной крутой поворот. В стране строились заводы, фабрики, электростанции. Нужно было закупать за границей оборудование. А для этого нужны были деньги. Где их взять? Продать хлеб. Но хлеб в частных руках и взять его не так просто. Времена продразвёрстки прошли. Вот и появилась гениальная идея - провести коллективизацию. В коллективных амбарах взять хлеб большого труда не стоит.

                 И началась в стране всеобщая, принудительная коллективизация или, как говорил «великий» Сталин, революция сверху.  Вместе с коллективизацией началось раскулачивание. Все крепкие, да и не только крепкие, крестьянские хозяйства уничтожались, разорялись и даже сжигались. Семьи кулаков  ссылались в тайгу, в болото, в глухомань, где они зачастую вымирали от голода и болезней.

                Непродуманные, волюнтаристкие решения и постановления центральной, большевистской власти, произвол и беззаконие местных властей привели к уничтожению лучшей части крестьянства. И Сталин, в одной из бесед с У. Черчиллем, признался в том, что за годы коллективизации было «пущено в расходы» тридцать миллионов крестьян. Сколько крестьян пострадало на самом деле - никто не знает. Это была настоящая война с собственным народом. Сельское хозяйство страны было отброшено на десятилетия . За годы советской власти оно так и не восстановилось.

                 Жители села Корнилово с большой настороженностью встретили коллективизацию. Настороженность зачастую перестала в скрытое или открытое сопротивление. Но вместе с коллективизацией шло и раскулачивание. Всех недовольных высылали из деревни, а имущество передавали колхозу.

                                                                            5          

       Аксинья Петровна, моя бабушка, в колхоз, конечно, не хотела. Она надеялась, что её не тронут. Надежда её основывалась на том, что в семье нет мужчины - хозяина, а главой хозяйства является женщина. Не будут же власти раскулачивать женщину? Да и хозяйство у неё не ахти какое.

      Но большевистская партия руководствовалась не обыкновенной, человеческой моралью, а революционной целесообразностью. И в свете этой целесообразности законы морали и человечности отменялись.

       Надежды моей бабушки не сбылись. Однажды утром к ней в дом пришла комиссия: двое мужчин и одна женщина - работница сельсовета. Фамилий и имён женщины и одного из мужчин я не знаю - бабушка их забыла, но второго мужчину она запомнила на всю жизнь - Афанасьев Власий.Работница сельсовета объявила бабушке, что она подлежит раскулачиванию, дом её переходит в собственность колхоза, имущество изымается, земля отбирается.

- Побойтесь Бога,- взмолилась женщина, - Я одна, без мужа подняла троих детей. Где у вас совесть?

- Ничего не знаем. Одевайтесь и уходите из дома.

- Куда же мы пойдём? На улице ведь ещё снег лежит.

- Это не наше дело. Идите, куда хотите. Ты, Аксинья, благодари своего Бога, за то, что вас не высылают из села, как других раскулаченных. Комитет бедноты учёл твоё вдовье положение.

- Значит, я вас должна ещё и благодарить?

- Не нужны нам твои благодарности.

В это время Вася лежал на кровати и с удивлением смотрел на непрошенных гостей, ничего не понимая. Михаила и Максима дома не было. Они куда - то спозаранку уехали.

- А что мне делать с Василием? - спросила бабушка, -Он  же инвалид, ходить не может.

- У нас пойдёт, - заявил один из мужиков. Это был Власий Афанасьев. Он схватил Васю и вытащил во двор. Там он посадил его возле забора и вернулся в дом.

- Всё, Аксинья. Забирай своего инвалида и уходи.

            Перекрестилась моя бабушка на иконы и со слезами вышла из своего дома навсегда. Добрые  люди, а их в деревне было немало, приютили раскулаченную семью. Какое - то время бабушка со своей семьёй жила у дальних родственников, а потом приобрела небольшой, пятистенный дом. Как это она сумела сделать? Я не знаю, но зато я знаю судьбу дома, построенного моим прадедом.

            Дом, отобранный у моей бабушки вскоре, после организации колхоза, был разобран и из него построили два небольших дома для полевых станов; один из них стоял на лугу, около Гусиного озера,  а второй на пригорке, недалеко от озера Белого. Я хорошо помню эти небольшие дома. В одном из них в 40 - е, 50 - е годы мне приходилось ночевать, вместе с другими мальчишками, во время сенокоса. О том, что это дедовские дома, я узнал значительно позже. В конце 50 - х годов их разломали, вероятно, на дрова.

     Дом, который купила  Аксинья Петровна стал нашим родным домом. В нём родился и я, и мои сёстры. В нём же умерла моя бабушка. Но всё это случилось позже, а в то время нужно было как - то приноравливаться к новой жизни, к новым непривычным и несправедливым порядкам. Не сразу, постепенно обжились, завели какое - никакое хозяйство. О своей земле уже не думали, работали в колхозе, а колхозов в Корнилово было даже два - «Политотдел» и «Победа партизан».

       Как - бы то ни было, но жизнь продолжалась. Братья работали в колхозе, Аксинья Петровна  вела домашнее хозяйство. Подошла пора жениться старшему сыну. Невесту он взял из соседней деревни - Логуново. Бабушке она сразу приглянулась - спокойная, работящая, заботливая, да к тому же ещё и красавица. Свою красоту и стройность она сохранила до старости.

Младший сын, Максим,  женится не торопился и бабушка даже не знала - есть ли у него подруга. Но вот однажды вечером мать и сын были в доме одни и  Максим немного робея , заявил,-

- Мать, я хочу  жениться.

- Жениться? Ну, ну... Не рано ли?

- У Михаила вон уже сын растёт, а мне рано...

- Ладно, не обижайся. Это я так, для порядка. А кого же ты хочешь замуж брать?

Этот простой и естественный  вопрос почему то смутил жениха,-

- Да я это, хочу...

- Ну чего  замямлил? Говори.

- Ты не сердись, но я хочу взять Афанасьеву Анну.

- Афанасьеву Нюрку ? Племянницу Власия?

- Ну да, её. А чем она тебе не подходит?

- А ты забыл, как её дядя, Власий, раскулачивал нас?

 - Нет  мама, я ничего не забыл, но Аня - то причём?

- Причём или не причём, но я не  хочу с Афанасьевыми роднится.

- А мне что делать?

- Не знаю. Ищи другую невесту.

- Не  нужны мне другая, мне нужна Аня.

На этом разговор был закончен и ни сын, ни мать не возвращались, но будущий жених обратился за помощью к старшему брату и к невестке, а они с осторожностью и оглядкой стали уговаривать бабушку. И добились своего - бабушка в конце - концов, сдалась.

    Сыграли небогатую свадьбу - на богатую не было достатка ни у той, ни у другой семьи. Афанасьева Власия на свадьбе не было. Он, к этому времени, уже уехал из Корнилово.

       Семья Тихоновых становилась больше и больше, но места хватало всем. Бабушка занималась хозяйством, нянчила внучат, а сыновья и невестки работали в колхозе. Невестка Анна, моя будущая мать постепенно освоилась в доме; хотя бабушка в первое время относилась к ней настороженно, но время всё сглаживает. Молодая невестка оказалась и весёлой, и приглядной, хорошей работницей, причём не только в доме, но и в колхозе. На любой работе она всегда была в числе первых. Особенно отличалась на вязке снопов – была не только  ударницей  в колхозе, но и одной из лучших в районе. Бригадиры и другие колхозные начальники побаивались её. Она могла отчитать кого угодно. Однажды у неё украли вязки, которыми обвязывали снопы. Эти вязки вязальщицы заготавливали заранее. Без них не соберёшь сноп.

     Ударница быстро провела следствие и обнаружила свои вязки у жены бригадира. Она так отчистила и воровку и бригадира, что они пожаловались самому председателю, а тот устроил показательный суд.Мудрый и справедливый суд присудил её, как она говорила, к «принуду» то есть к принудительным работам. Она так - же вязала снопы, но ей за работу не платили. Впрочем, и без «принуда» практически ничего не платили. Я думаю, ещё в те далёкие годы в Корнилово появилась песня, которую пели и в моё время, -

                                                Как в «Победе партизан»

                                                Переменна   пища:

                                                Утром чай, в обед чаёк,

                                                Вечером чаище.

 

       Как работала моя мать, я видел в детстве и помню до сих пор. По пшеничному полю двигалась жатка - лобогрейка, косила пшеницу и укладывала ее в кучки. За жаткой шла вязальщица - моя мать, она быстрыми и ловкими движениями собирала снопы, обвязывала их, заранее приготовленными вязками. При дневной норме в 300 снопов, моя мама навязывала до тысячи. Таких работниц называли «ударницами» и «тысячницами». Я думаю, что это про мою маму в те, далёкие времена сложили песню,-

                                                  Под горою, у колодца,

 &n... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3


12 июля 2022

935 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Текут реки»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер