Привет, Свет! 57

*  *  *

Не успел я приблизиться к их ограде, как из дома вышла Катька.

Ей было уже пятнадцать. Она повзрослела, похорошела, в смысле фигурой, а по натуре, как была, так и осталась гадиной. Она разительно отличалась от старшей сестры и не только характером. Светка была в мать, небольшого роста и такая же светловолосая и красивая. А Катька и лицом и костью пошла в отца. Была черноволосой, выше сестры на полголовы и, можно даже было сказать, симпатичной, но из-за вздорного норова выражение лица у неё было неприятным, по крайней мере, для меня.

Такой контраст двух сестёр меня нисколько не удивлял. Мы с Серёгой тоже не были похожи друг на друга, и никто не верил, что мы родные братья. Серёга уродился в маманю, вернее в её отца Дмитриваныча. Когда у того появились внуки, то есть мы с Серёгой, он строго настрого запретил нам называть его дедом и велел обращаться к нему по имени-отчеству. Так мы и звали его с раннего детства вместо деда Дмитриваныч. Рост выше среднего, светлые кудрявые волосы, вспыльчивый характер. А я был вылитой копией отца, тёмненький, черноволосый, всего метр семьдесят три ростом. Даже передние кривые зубы у него перенял. А вот его голубые глаза мне не достались почему-то. Глаза у меня были материны. От неё же мне достался характер и тяга к творчеству.

Увидев меня, Катька вскинула руки.

-   Ну, нате вам, пожалуйста, кто к нам пришёл!

-   Привет, Катюха! – настроение у меня было отличным и не хотелось портить его из-за этой вредины. – Сестру позови.

-   Я тебе что, вызывалка? – фыркнула та, обувая стоптанные тапки.

-   Ну, будь добра, позови,  - миролюбиво попросил я и добавил волшебное слово. – Пожалуйста.

Это подействовало. Она открыла дверь в дом и закричала:

-   Светка, выходи! К тебе жених пришёл!

Вот гадина, специально орала во всё горло, чтобы вся улица слышала. Но я сделал вид, что мне по барабану. Тогда, чтобы досадить мне окончательно, она скорчила противную рожу, но, прежде чем она отправилась в уборную, я успел ответить ей тем же.

Вскоре в дверь высунулась Светка. Увидев меня, она обрадовалась и, забыв обуть тапочки, босиком побежала по чисто вымытому тротуару. У самой ограды, где тротуар заканчивался, она остановилась и открыла калитку.

-   Сашка, привет! Как я рада тебя видеть!

-   Привет, Свет!

Я шагнул к ней, и мы чмокнулись в губы. Светка  просто сияла. Я и сам был возбуждён от счастья, увидев её. Повстречайся мы где-нибудь в укромном месте, то давно бы уже слились в страстном поцелуе. Но на виду у всей улицы, да ещё перед окнами её дома, откуда в любую минуту могли выглянуть домочадцы, мы не решились.

-   Какой ты сегодня нарядный, - заметила Светка, с интересом осмотрев меня. – Такой красивый.

-   Ты ещё красивее.

-   Да ну тебя! – махнула она рукой, глянув на свой старенький застиранный халатик.

-   Да дело-то не в нём, - сказал я, заметив её взгляд на своё одеяние. – Ты хоть в тряпьё с рваниной оденься, а всё равно будешь красивой.

Светка зарделась, а потом вдруг сузила свои лукавые глаза и заявила:

-   Врёшь, - выждала секундную паузу, ожидая моей реакции, и добавила, - но мне приятно.

Я, как всегда в таких случаях, хотел ответить: «Сама ты врёшь», но меня опередила Катька.

-   Эй, жених! Не задерживай невесту, - опять громко крикнула она, возвращаясь из уборной, - а то у неё ещё дел невпроворот.

-    Отвяжись, - сказала ей Светка.

-   Я за тебя ничего делать не буду! – заявила та, задержавшись на пороге.

-    А тебя никто и не просит.

-    Так, - догадался я, - значит, свидание у нас отменяется?

-    Увы.

-    А что так?

-    Да мы сегодня только вернулись. Вчера бабушке вдруг плохо стало. «Скорую» пришлось вызывать. Слава богу, ничего страшного. За день ей полегчало. А сегодня утром, пока мы спали, она успела огород полить и огурцы собрать. Вот мы с Катькой на десять часов и уехали. Приехали всего два часа назад. Ну, а ты сам знаешь, что такое подготовка к отъезду. К ночи бы управиться.

-   Выходит, что нынче нам не повезло, - печально констатировал я.

-   Но у нас ведь всё ещё впереди? – улыбнулась Светка, но совсем не радостно. – Правда?

-    Правда, - ответил я и, чтобы подбодрить её с энтузиазмом добавил. – И тогда мы своё наверстаем. Даже?

-   Конечно!

Так мы с ней проболтали минут двадцать, не желая расставаться. Но тут на крыльцо вышла тётя Аня и, поздоровавшись со мной, позвала Светку в дом.

-   Иду! – отозвалась та.

-  На выходные-то приедешь? – спросил я на прощание, и сомнение просквозило в моём голосе.

-   А как же! – с жаром заверила Светка и, сбавив тон, чтобы не услышала мать, горячо добавила. – Я же не смогу долго без тебя.  Я же без тебя умру!

-   Не вздумай, - шутя, сказал я ей, - ты мне нужна живой и здоровой.

-   Ну, ладно, пока, - попрощалась Светка и покосилась в сторону дома.

Мать по-прежнему стояла на крыльце, терпеливо дожидаясь дочери. При ней мы, разумеется, целоваться не стали.

-   Так, значит, через три дня мы встретимся? – с надеждой переспросил я, не имея ни сил, ни желания расстаться со Светкой и уйти.

-   Обязательно! – ответила она. – Я обязательно приеду!

-   Ну, тогда, пока, - вздохнул я и, нехотя, поплёлся домой.

-   Света! – услышал я за спиной укоризненный голос тёти Ани и обернулся, словно это окликнули меня.

Светка всё ещё стояла у калитки и смотрела мне вслед. Я махнул ей, и она помахала в ответ.

-   Ну, пошли же уже, доча! – снова позвала её мать.

-   Да иду я, мама, иду! – ответила Светка и пошла в дом.

А я побрёл прочь, успокаивая себя тем, что такой облом уже не в первый раз и что позже я своё наверстаю, и теша себя надеждой, что увижусь с ней в воскресение.

 Александр БЕЛКА