Привет, Свет! 54

 *  *  *

Несколько дней я не находил себе места. Ходил как чумной, не зная, чем заняться. Весь истосковался. Мне просто катастрофически не хватало Светки, её глаз, лица, смеха, губ. Я думал  о ней постоянно. И когда ел, и когда пытался читать книгу или смотреть телевизор, и когда ложился спать. Похоже, я тоже вырос, и незаметно для себя из беззаботно играющего всё лето подростка превратился во взрослого мальчика, который уже не мог жить без той единственной, без коей когда-то спокойно проводил все каникулы.

Но лето есть лето, а пацан, пусть и взрослый, всегда остаётся пацаном. Мы с Васьком несколько раз ездили отдыхать на турбазу в Чумыш. Лазали вместе с другими по обвалам, но уже не с луками со стрелами и не с деревянными ружьями, стреляющих с помощью резинок из алюминиевых пулек, а с более серьёзным оружием: поджигами, а потом и простейшими самодельными пистолетами, приспособленных к стрельбе из мелкокалиберных патронов. Оружие мы делали сами, кто как мог сподобиться. И ведь знали же, канальи, что это подсудное дело и всё равно, идя на поводу веяния того времени, старательно плющили один конец отрезка трубки и примастыривали её к любовно выструганной рукояти. А потом выпендривались друг перед другом, хвастаясь, чья поджига какой толщиной доску пробила. Витька Боин, чтобы побить все рекорды, забил как-то двойной заряд. От выстрела дуло сорвало, и оно улетело куда-то в сторону, а гвоздь, которым это дуло крепилось, проткнул ему верхнюю губу. Другой так старательно пыж утрамбовывал, что сдетонировал порох, который мы добывали из спичек. Шомпол улетел в неизвестном направлении, содрав кожу с ладони. Хорошо ещё, что не попал ни в кого. А сколько было случаев, когда отрывало пальцы, выбивало глаза. И всё равно нас, подростков, тянуло к запретному и опасному, чтобы почувствовать себя отчаянными и смелыми парнями.

Иногда играли в футбол. Когда-то самая востребованная в нашем посёлке игра в это лето совсем захирела. Заводилы, те, кто раньше собирал нас на футбольные баталии, были намного старше нас, и теперь либо были в армии, либо, отслужив, работали, а то и завелись семьями. Многие уехали в другие районы после того, как их дома снесли. А подрастающее за нами поколение спорту предпочитала шатание по посёлку, ту же стрельбу из поджиг или тусоваться в каком-нибудь укромном месте, чтобы взрослые не видели, как они курят. А ведь раньше желающих играть в футбол было столько, что делали жеребьёвку, кому играть. И тем, кому не повезло, приходилось стоять за воротами и ждать своей очереди, чтобы сразиться с победителем. А этим летом нас всего собиралось человек шесть -  семь. Делились на две команды и играли в одни ворота. Азарт, конечно, не тот, но всё лучше, чем сидеть где-нибудь и точить лясы.

Где-то в середине августа началась массовая подготовка  к зимнему отопительному сезону. Почти в каждом дворе был слышен визг двуручной пилы «Дружба» и стук топоров. Мы с отцом не были исключением. Сначала  напилили чурок из брёвен, а потом покололи их на поленья. Пока кололи, мать с Танюхой складывали их в дровяник. Затем отец привёз на «КрАЗе» уголь, и мы три часа, чумазые от угольной пыли, таскали его в углярку.

А на следующий день отец поехал в ГАИ, откуда вернулся явно повеселевший. Год назад с этим ведомством у него случился казус, и он до сих пор не мог с этим расхлебаться.

Был у отца хороший товарищ. Бывший его напарник, который потом перешёл работать в госавтоинспекцию. Он-то и помог отцу поставить на учёт нашу «копеечку», а потом каждый год ставил ему штампы в техпаспорт о прохождении технического осмотра. А в этом году он возьми да рассчитайся и уедь жить в другой город. Отец поехал проходить техосмотр самостоятельно, и его тут же выловили. Оказалось, что номер двигателя не совпадал с номером, записанным в техпаспорте. Раньше такое бывало частенько. Номер двигателя у «Жигулей» был выбит в таком хитром месте, что поначалу не каждый гаишник знал, где его искать, и потому иногда вместо номера двигателя писали каталожный номер впускного коллектора или лобовой крышки. Но у отца номер в техпаспорте не бил ни с чем. Откуда его товарищ взял этот набор цифр никто из гаишников так и не понял.

У нас сняли передний номер до выяснения обстоятельств. Отцу пришлось писать объяснение, что двигатель на машине он не менял, а потом послать письмо на АвтоВАЗ, чтобы они подтвердили это. Через полгода из завода пришёл ответ, извещавший, что автомобиль ВАЗ 2101 с таким-то номером кузова был выпущен в 1974 году с двигателем под номером таким-то, который полностью совпадал с нашим. Казалось бы, всё, обстоятельство выяснено: номер в техпаспорте был записан неправильно и в этом виноват сотрудник ГАИ, ставивший автомобиль на учёт. Отдайте номер и аревидерчи. Но ребята в форме почему-то не торопились это делать. Ссылаясь на то, что это дело с подвохом, стали отсылать отца то в один кабинет, то в другой.

И вот сегодня какой-то майор честно сказал ему, что номера ему не отдают потому, что никто не хочет брать на себя ответственность за неправильную постановку на учёт его автомобиля и в последующем беспрепятственных прохождений техосмотров. Отцовский дружок-то уехал, а другие просто не хотели брать на себя его косяк. Ясное дело, отец приуныл, но тот же майор ему посоветовал съездить в Белово. Завтра туда должен был приехать с инспекцией какой-то капитан из областного ГАИ, который как раз занимается такими делами. Вот он-то точно отцу сможет помочь.

Я обрадовался такой новости. Наконец-то, эта эпопея закончится и наш «Жигулёнок», простоявший в гараже около года, снова заколесит по улицам родного города.

Белово было недалеко, всего в шестидесяти километрах от нас – час езды, но было одно «но», смущавшее отца. Шины на нашей «копейке» давно требовали замены. Колёса были головной болью всех владельцев «Жигулей». Они редко бывали в продаже, и приобрести их была большая проблема. Видно, шинные заводы, некогда без напряга обувая «Москвичи» и «Запорожцы», расслабились и теперь едва поспевали (если поспевали) удовлетворять потребности АвтоВАЗа, который за несколько лет буквально заполонил страну своей продукцией, и поэтому шины на «Жигули» были в большом дефиците.  Дошло до того, что колёса стали продавать, как автомобили, через предприятия.

Отец уже несколько месяцев стоял в очереди на шины, составленной в профкоме автобазы, и был уже пятым по счёту. А значит, скоро, вот-вот должен был заполучить долгожданную резину.  Но это когда ещё случится, а ехать-то надо было завтра. А отца терзало сомнение – выдержат ли колёса дальнюю дорогу,  - и на всякий случай взял меня с собой. Если не повезёт, чтобы помочь перебортировать колесо в дороге, потому что сделать это одному было, ох, как не просто. Даже в журнале «За рулём» в рубрике «Советы бывалых» были напечатаны несколько советов, как производить демонтаж шины для  облегчения  труда автомобилистов.

Выехали мы рано утром, хотя нам надо было к одиннадцати. Стоял густой туман. Зона видимости – метров десять, может, чуть больше. В такой ситуации можно было запросто попасть в аварию, поэтому отец ехал медленно и осторожно. И, как оказалось, не зря. Не успели мы выехать за город, как увидели впереди, где дорога делала крутой поворот направо, какой-то темнеющий предмет. Им оказался «КАМАЗ» - рефрижиратор. Перед ним стоял вертикально, как столб, мотоцикл «Урал», упиравшийся на коляску и согнутое пополам переднее колесо. Словно надгробный памятник он возвышался над телом хозяина, лежавшего рядом и накрытого покрывалом. Около трупа стояли и нервно курили водители с «КАМАЗА». Видно мотоциклист не заметил в тумане поворот и сходу врезался в ехавшую навстречу многотонную махину. Результат этого столкновения оказался смертельным.

 Мы остановились. Оказалось, что это случилось ещё час назад. Водители давно уже вызвали ГАИ и «скорую» и теперь ждали их прибытия. В нашей помощи они не нуждались, и мы покатили дальше.

Разумеется, эта встреча не подняла нам настроение. Наоборот, мы восприняли её как предзнаменование грядущей беды. Так оно и случилось: через пять километров у нас спустило левое заднее колесо. Отец съехал на обочину подальше от дороги и заглушил мотор.

-   Я так и знал! - с досадой проронил он, выходя из машины.

-   Я тоже почему-то об этом подумал, - отозвался я, вытаскивая из багажника запаску, пока он доставал домкрат и ключ.

Запаска была ещё хуже и ненадёжнее снятого колеса. Отец возил её с собой только для того, чтобы добраться до дома.

-   Это колесо долго не протянет, - заявил отец, глядя на то, как я его затягиваю, - до дома на нём бы дотянуть.

-   Значит, возвращаемся? – спросил я, снимая машину с домкрата.

-   Да, дома камеру поменяем.

Домой поехали ещё медленнее, чтобы не перегружать несчастные колёса. Проехали мимо аварии. Водители сидели в кабине. Ни «скорая», ни ГАИ так и не появились.

Дома отец достал из гаража приспособление для отжатия бортов – срубленная молодая берёза метра три длиной. Толстый конец я сунул под воротину гаража, на другой конец налёг всем телом, а под рычагом положили колесо. Резина была «дубовой» и никак не хотела поддаваться. Но, как говориться, терпение и труд преодолеют всё. И мы тоже справились. Заменили камеру, накачали колесо ручным штатным насосом (ровно двести качков – сам считал) и поставили его на место. И на это у нас ушло чуть больше часа.

-   Попытка номер два, - шутя, сказал я, усаживаясь на переднее сидение. -  Однако, сдаётся мне, что зря мы сейчас в Белово поедем.

-   Это почему?

-   Да потому что не везёт нам сегодня. И мертвеца по дороге повстречали, и колесо у нас сдулось, и домой возвращались. А это всё дурные приметы.

-   А что поделаешь? – спросил отец, запуская двигатель и трогаясь с места. – Ехать-то всё равно надо. Этот капитан только сегодня там будет.

На месте утреннего ДТП уже никого не было, ни «КАМАЗа», ни трупа с мотоциклом. Мы повеселели и поехали дальше. И доехали до Беловского ГАИ без всяких приключений и, главное, вовремя. И отец вышел через полчаса оттуда счастливый и радостный. Капитан подписал все бумаги. Осталось только съездить в нашу госавтоинспекцию и забрать номер.

Выходит, что все эти плохие приметы – полная чушь, предназначенная для запугивания суеверных людей.  С тех пор к этим приметам я отношусь предвзято, считая, что, если чему-то суждено случиться, то оно обязательно случится вне зависимости от того перебегала тебе дорогу чёрная кошка или нет.

До нашего ГАИ мы тоже доехали без происшествий. «Копеечка» словно почувствовала, что её участь решена положительно и скоро она получит свой номер, а, значит, и свободу передвижения,  вела себя примерно и без капризов. Но в ГАИ случилась заморочка. Пока шла вся эта бодяга с выяснением обстоятельств, там умудрились потерять наш номер. А может, они специально так сказали, чтобы мы поменяли номера. Дело в том, что как раз в это время вышел указ о введении на автомобилях новых госномеров. Фон на них стал теперь белым с чёрными буквами и цифрами. Причём, одна буква стояла впереди, а две после цифр. И задний номер был уже не квадратный, а такой же продолговатый, как и передний. Номера нового образца выдавались на автомобили, ставившиеся на учёт или по желанию автовладельцев. То есть, менять их было не обязательно. Но отец не стал возмущаться, скандалить, качать права, а заплатил, сколько нужно, и через десять минут вернулся с новыми номерами. Мы по-быстрому их прикрутили и поспешили домой обмывать.

По дороге заехали в магазин. Отец купил две бутылки пива, рыбные консервы и колбасу на закуску. Когда мы сели за стол пиво он отдал мне, а себе налил полный стопятидесятиграммовый стакан самогонки.

Так наши «Жигули» вместе с новыми номерами получили новую жизнь. Позже, двадцать лет спустя, я ещё раз поменял на ней номера, когда вместо слабенького «копеечного» движка поставил более мощный мотор от «Нивы», объёмом в один и семь кубиков.

 Александр БЕЛКА