17. Память жива.(Вот и свела судьба)

Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.

Роман Иванович со своей неожиданной квартиранткой поужинали, не забыли и о верном стороже Данае. Затем пили земляничный чай с карамельками, которые положила Зинаида Петровна.

Посидели немного, поговорили о дальнейших действиях, и Роман Иванович сославшись на усталость начал готовиться ко сну. Данай уже расположился и поджидал своего хозяина.

- Роман Иванович, мне очень неудобно, я ведь заняла вашу кровать, и вам приходиться мучиться на полу.

- Ничего я не мучаюсь. Ты вот посмотри только, какая у нас с Данаем перина из еловых лапок знатная получилась. Я и после того, как ты уйдёшь о нас, наверняка, продолжу проводить ночи именно на этой постели. Ты представляешь, какой запах исходит от ели.

- А я думала, что это запах из лесу проникает, - призналась Нюша. Теперь знать буду, что от вашей постели. 

Они пожелали друг другу «Спокойной ночи» и каждый углубился в свои мысли, делая вид, что спят.

Роман Иванович корил себя за то, что не признал в матери Анны врача из больницы. Ту самую женщину-хирурга, которая рискуя своей жизнью, каждый день спасала партизан, ту самую Зиночку, которой подарил несколько ночей безумной любви. Это было какое-то наваждение, а может каждый из них думал о том, что проживает этот день, как последний? Оба ходили по лезвию ножа, по краю пропасти. Они не могли открыть друг другу свою тайну, чтобы не подставить других людей, они только догадывались, что выполняют очень ответственное задание.

Вот Зина не призналась ему, что у неё есть дочь……Хотя….Странно, а ведь Анне теперь лет 20, может чуть больше, значит, она родилась во время войны, когда немцы оставили уже город. И за кого же она вышла замуж интересно? 

И я ведь не признался тогда, что у меня есть жена и сын. Да и не спрашивала она. Просто нам было хорошо. Жена….Как эвакуировалась в Омск вместе с сыном, так никаких известий от неё и не было. Когда работал в немецкой комендатуре пару раз писал, - но ответа так и не получил. А сыну где-то теперь 27 лет. Как он там? Может уже женился, и я давно дедушка, а вот не суждено мне об этом знать. И во всём проклятая война виновата. Виновата в том, что потерял семью и не имею возможности найти, так как приходиться скрываться под чужой фамилией, да и всё чужое, только вот душа в теле, кажется своя, родная, всё помнит.

Случилось так, что наши погнали немцев и им пришлось срочно отступать, а вместе с ними пришлось отступать и помощнику коменданта, т.е. ему, Матвею Луговому. Во время отступления его ранило в ту самую больную ногу. Врач в госпитале осмотрел ногу, и сделал не одну операцию по извлечению застрявшей пули, а две. После выздоровления Матвей отказался от трости, нога свободно сгибалась. И тогда он принял решение, что ему с немцами совсем не по пути, и сбежал из госпиталя. Долго плутал по лесу, пока не напоролся на партизан. Но теперь у него была другая фамилия и имя другое. Новые документы он успел изготовить себе будучи помощником коменданта, как будто знал, что пригодятся. Так он стал Романом Ивановичем Звягинцевым. В этом отряде узнал, что Лисинский партизанский отряд был окружен и в большинстве своём уничтожен. Только малой части удалось прорваться и влиться в ряды действующей советской армии. Погиб и его связной.

 После войны вернулся в родной город с медалью «За отвагу». Только не мог одного: открыто жить под своей старой фамилией. Много людей знало его, как предателя, работавшего на немцев. А тот, кто его оставил работать в подполье, погиб. И тогда он принял для себя решение, что будет скрываться под чужой фамилией, иначе сидеть ему в тюрьме, как сидят настоящие преступники. Так и стал лесником, подальше от людских глаз. Жену не стал разыскивать, да и она не появилась в родных краях.

Теперь вот растревожился, вспомнил Зину. Он с нетерпением будет ждать, когда снова поедет к ней на встречу, чтобы забрать документы Анны. Помнит ли она его? Узнать то точно не узнает. Ведь он отпустил бороду, бакенбарды и волосы длинные. Только карие глаза блестят из-под лохматых бровей. У него в лесничестве не раз спрашивали, а не цыган ли он. И всегда отшучивался, что есть немного цыганской крови, прабабушка умела гадать на картах.

 Помнится, что у Зины были глаза синие, а у её дочери, как он заметил – зелёные. Это такая редкость… Постепенно мысли в голове начали путаться, и он провалился в сон. Данай давно уже всхрапывал, как человек, иногда тихонько рычал. Видимо снились, как и человеку сны.

Не спалось и Нюше. Она думала о своём любимом Саше.

 За что же судьба их так наказала? Ведь влюбляются люди, женятся и живут себе припеваючи. А почему у них так не получилось? Почему бандиты выбрали их в жертву? Потом мысли перескакивали на учёбу: а примут ли её в другом городе в институт? И где она будет жить? Но ночь брала своё и девушка тоже уснула. Теперь она видела во сне свою мать. Она была весёлая и счастливая. Порывалась что-то сказать ей, Нюше, но налетали порывы ветра и все слова уносили прочь. А потом рядом с матерью появился Роман Иванович, он держал мать за руку, и они весело смеялись.

 Счастливые, - подумала Нюша и проснулась. Роман Иванович уже встал и тихо занимался приготовлением завтрака. В плите, сооружённой в доме, весело потрескивал огонь, а в чугуне что-то булькало. Запах стоял очень аппетитный.

- Доброго утра, Роман Иванович! Меня вкусный запах разбудил.

- Доброго утра, красавица лесная! Это я вышел на минутку из дома и наткнулся на семейку белых грибов. Решил побаловать тебя супчиком.

- Ого! Если честно, то я ни разу такого супа не пробовала в своей жизни.

- Всё бывает когда-то в первый раз, - как-то задумчиво произнёс мужчина и начал снимать чугун с огня.

- Не знаю, как ты, а люблю, чтобы блюдо дышало жаром, поэтому сразу наливать буду себе. А тебе?

- Я тоже горячее люблю, - призналась Нюша, и умывшись уселась за стол.

продолжение следует.

 Ялинка 

x

Иллюстрация к: 17. Память жива.(Вот и свела судьба)