Привет, Свет! 44

*  *  *

Тут я услышал за спиной торопливые шаги. Кто-то догонял меня. Вскоре ко мне подбежала Светка и, схватив за руку, затараторила:

-   Прости меня, Сашка! Прости, прости, прости! Прости, меня, дуру, прости! На меня сейчас что-то нашло. Ты так долго не приходил. Я себе места не находила. Я просто не знала, что думать по этому поводу. Я несколько раз пыталась спросить про тебя у Нины Дмитриевны, но так и не осмелилась. Прости, я так и не смогла побороть в себе робость перед твоей мамой. А когда тебя увидела, мне вдруг захотелось отомстить за все те дни, что я скучала и мучилась. Прости меня за это, прости! А Генка… - это не то, что ты подумал. Мне нужен только ты. Понимаешь? Только ты! Я же умру без тебя!

До меня донёсся всхлип. Светка плакала. И тут чувство, которое я питал к ней, вспыхнуло во мне с новой силой. Осколки точно по волшебству слились воедино, и душа моя радостно запылала, растопив оледеневшее от обиды сердце. Эх, Светка, Светка, что же ты со мной делаешь? Я же тебя люблю! (Да, теперь я был уверен, что люблю её.) А ты что вытворяешь?

Я взял её лицо в свои ладони и приподнял его, чтобы видеть её глаза, но Светка плакала,  опустив их вниз. Я вытер её слёзы большими пальцами.

-   Прости меня, Сашка, - прошептала вдруг она и, открыв глаза, виновато посмотрела на меня.

-    Ну, и дура же ты, Светка! – сказал я ей и, не обращая внимания на проходившего мимо школьника, впился в её губы, которые с готовностью отреагировали на этот мой порыв.

Поцелуй был страстным и долгим. Ведь мы же не виделись целых четыре месяца. Когда он, наконец-то, закончился, я взял Светку под ручку и повёл её вдоль улицы. Но та внезапно остановилась и выдернула руку. Я удивлённо посмотрел на неё: это что ещё за выкрутасы?

-   Вот так надо, - улыбнувшись, пояснила она и взяла меня под руку.

Я улыбнулся ей в ответ, и мы продолжили путь.

-   Понимаешь, Сашка, я уже не маленькая девочка, которая когда-то не боялась ходить одна по темноте. Потому что кому она была нужна, маленькая девочка? К тому же, тогда у меня был провожатый, мой отважный защитник, за которым я чувствовала себя, как за каменной стеной, - заговорила она снова, когда мы пересекли дорогу и зашли в переулок. – Теперь я взрослая девочка, и любой сексуально озабоченный дурак или просто дебил может сделать мне больно. А родного мне человека, который мог бы защитить меня от него больше рядом нет. Потому что он учится в другом городе, и теперь не может провожать меня каждый день после школы.

Она говорила быстро, без остановки, ни то оправдываясь, ни то пытаясь объяснить причину своего поступка. Говорила быстро, словно боялась, что я не дам ей возможность высказаться.

-   И я не виню его за это. Я знаю, что человек должен расти и совершенствоваться. Но мне было страшно идти домой по темноте. И когда вдруг появился попутчик, я обрадовалась. Ему, конечно, до тебя далеко, но с ним я стала чувствовать себя более защищённой. Сначала мы просто вместе шли со школы домой, а потом он стал уделять мне повышенное внимание. Понимаешь, я так по тебе истосковалась… Нет, ты даже представить себе не сможешь, как я по тебе истосковалась… - она перевела дух и продолжила. - Признаюсь, поначалу я была на тебя сердита. Ведь за этот месяц ты ни разу не дал о себе знать. И я представила себе, как ты взбесишься, когда увидишь нас с Генкой, шагающих под ручку. А потом мне пришла бредовая мысль, что ты нашёл себе другую. Даже не знаю, чтобы я сделала, если бы ты действительно нашёл другую. Наверное, убила бы тебя. Нет, скорее – себя. Но после осознала, что я для тебя не безразлична, и ты никогда бы не смог так со мной поступить. Значит, у тебя была веская причина, по которой ты не мог придти ко мне. Я несколько раз пыталась подойти к твоей маме и спросить о тебе. Честно, пыталась. Но всякий раз что-то удерживало меня. Может, осознание того, что я её будущая невестка, мешало мне сделать это.

Но мне не хватало тебя. Очень не хватало. И тогда я придумала игру. Я представляла себе, что Генка – это ты. Это тебя, а не его, я брала под руку, когда выходила из школы. Это не с ним, а с тобой я смеялась и разговаривала. Но я ни разу с ним не целовалась. Ни разу! Честно!

Светка говорила и говорила, не замолкая ни на секунду. Я слушал её, молча, не перебивая. Человек хотел выговориться, так зачем же мешать? Только когда мы подошли к её дому, я решился прервать этот бесконечный монолог.

-   Свет! – окликнул я её.

-   А? – встрепенулась она, выходя из транса, и, подняв голову, с недоумением посмотрела на меня.

Ничего не говоря, я припал к её губам. Поцелуй снова был долгим и пылким. Оторвавшись от них, я сказал, глядя прямо ей в глаза.

-   А теперь запомни, дороже тебя у меня никого нет.

-   А как же твоя семья? Родители, брат с сестрой? – пробормотала растерянно Светка.

-   Семья, где ты родился и вырос - это святое, - ответил я с пафосом и на прощание назидательно закончил. – Но когда-нибудь мы с тобой создадим свою семью, и это уже будет смыслом моей жизни. И я бы хотел, чтобы ты всегда вспоминала об этом, когда тебя будут посещать бредовые мысли.

Затем я развернулся и пошёл домой. Я был настолько возбуждён и обескуражен столь необычным свиданием, что даже забыл попрощаться. Но Светка не забыла.

-   Сашка! – с укоризной окликнула она меня.

Я обернулся и тут же утонул в море страсти её поцелуя. Когда наши уста разомкнулись, Светка грустно улыбнулась и сказала:

-   Вот теперь до встречи. Пока!

-   Пока! - ответил я и, улыбнувшись, добавил. – Не грусти, взрослая девочка, у нас всё ещё впереди. И главное, не забывай про воскресение.

-   А как же завтра? – обескуражено спросила она.

Завтра была суббота. Ещё одна возможность провести с ней вечер. Как я мог упустить это из вида? Видно, Светкина выходка выбила меня из колеи, и я забыл об этом.  Ну, а на воскресении я зациклился ещё задолго до этой встречи, весь в предвкушении долгих разговоров и жарких поцелуев, и это так втемяшилось в меня, что даже после такого стресса не вылетело из головы. А вот суббота…  Разумеется, я не собирался лишать себя этого шанса. Добровольно отказаться от возможности ещё раз увидеть её счастливое лицо, радостную улыбку, заглянуть в глубину изумрудов её глаз, сказать, как заклинание: «Привет, Свет!» и прикоснуться к припухлым и влажным губам, готовых к поцелую. Да, я что, дурак, что ли? Ведь я об этом только и мечтал всё лето и весь сентябрь, в поте лица собирая картофель на бескрайних полях Бормотова.

Мне стало неловко за то, что я забыл про субботу, и замешкался, правда,  всего лишь на секунду, так как сразу нашёлся, что ответить.

-    Завтра – это само собой, разумеется, - сказал я, - но в воскресение я собираюсь пригласить тебя в кино. А это… Кстати, сколько у вас завтра уроков? – спохватился я, чтобы, не дай  бог, не опоздать на встречу.

-   Пять.

-   Так вот, взрослая девочка, если ты хотела от меня на завтра отвертеться, то зря на это надеялась. Я приду обязательно.

-   С нетерпением буду ждать! – повеселела Светка.

-   Надеюсь, больше сюрпризов не будет? – я посмотрел ей в глаза.

-   Не будет, – заверила она, не отводя взгляд. – Обещаю!

-   Ну, тогда, пока.

-   Пока!

Светка зашла во двор, хлопнув калиткой, и я направился домой привычной с детства дорогой, чувствуя на себе её взгляд. Дойдя до переулка, я оглянулся. Светка всё ещё стояла у калитки и смотрела мне в след. О чём она думала? А может, этим она хотела загладить свою вину передо мной? Я помахал ей. Она ответила и после побежала в дом.

 Александр БЕЛКА