Истоки Часть 5 К своим истокам

Дома встречает их Нина, жена Алексея. Светлоглазая, невысокая и очень добрая. Стол уже давно накрыт, осталось там кое-что по мелочам оформить.

- Иди, Гриша, в ванную, мойся.

Но тот не торопится.

- Купил вам подарки, всякие там кофточки. Но я не знаю, кто и как выглядит. Выбирайте себе сами, что хотите. Остальное на место положите. Потом с остальными сёстрами разберёмся. Так легче будет.

Но Тоню больше всяких тряпок кедры интересуют. Ей не терпится увидеть это дальневосточное чудо. Снимает она марлю и обомлела: красота-то какая!

- Вы меня хоть убейте, а я отсюда без кедров не уйду. Лучше сразу мне пару штук выделите, я их у себя на даче посажу. А уход за ними я вам гарантирую, братишки мои. И если мне ничего не выделите, то я вам другое гарантирую, потом вы узнаете что.

- Раньше времени такие вещи не говорятся, это неэтично. Глаза у сестры, что бездна, эта от своего не отступится.

- Зато потом будет поэтично, - вмешался Алексей. - Она с детства атаманшей росла. Пацаны от неё, как коты от собаки по деревьям сидели и слезть боялись.

Тоня наша порода: огонь-девка. Скандал нам с тобой гарантирует.

Антонина уже сама выбирает себе саженцы.

- В этом деле я никому не доверяю. А без кедров мне уже и жизнь не мила будет. Лучше бы не показывали. Они уже мне, как детишки, родные стали.

И Тоня с любовью опрыскивает саженцы тёплой водичкой, те, что остались в корзине: «Маленькие, вы мои!» Каждую их иголочку нежно расправляет. Что значит, всю жизнь на севере прожила, все чувства у неё обострены.

Помылся Распутин, покушал, и его в сон потянуло. А мысли в голове путаются: «Это ж надо, такую дорогу я проделал, почти в десять тысяч километров! Считай от самого океана ехал. Но главное, что я уже здесь, на месте».

- Утром поедем к Сергею Серёгину, забираем его и едем на его дачу. Она рядом с вашим отцовским домом, отдельный участок.

Но мысли Распутина в другом русле: «Спать! Спать! Спать! - и Распутин уже не слышит Алексея.

Сергей Серёгин - родной брат Распутина, только матери у них разные, и на пять лет он моложе Гришки. Зато ростом он выше Распутина. Смуглолицый, кареглазый, плечистый, сильно похожи они, только глазами они разные.

- Братишка родной ты мой!

Рядом с ними стоит Лена, жена Сергея. Она у него умница и красавица. Добрая и рассудительная. Её Распутин ещё раньше видел, был у них в гостях. Наверно, они никогда и не ругались, всегда жили душа в душу. Такой любви позавидовать можно, редко так в жизни бывает.

Не стали братья ничего есть, не до этого им. Скорее надо с кедрятами определиться. И уже летит машина Алексея за тридцать километров от Орла, в посёлок Муратово. Там на кладбище похоронен отец Григория и Сергея. Там им надо посадить кедры. Имение Хитрово совсем рядом, там тоже кедры растут.

По дороге заехали на ферму. Вокруг чистота и порядок. Видно, что здесь приложены немалые человеческие силы. И это понятно, без труда ничего не сделаешь. Зато красиво получилось.

- Сейчас мы познакомим тебя с сестрой Людой, она здесь на ферме работает. И муж её Сергей там тоже должен быть. Он заместитель управляющего всем этим хозяйством. Весь в работе.

Алексей смотрит на братьев, улыбается. Он добрый человек и самый старший из мужиков в их роду. И вряд ли бы без него что-то у Распутина получилось. Даже эта затея с кедрами вроде и простая, а настолько всё сложно. Алексей старается укреплять родственные связи. И всегда так делал, с самого детства.

Гришка с сестрой Валей и своей мамой ещё в 1968 году приезжали на могилу к отцу. Останавливались у дяди Володи, отца Алексея. Им тогда было четырнадцать-пятнадцать лет. И Алексей ни на минуту не оставлял их без своего покровительства. Он старше их на три года. Всегда был атаманом местной «разбойничьей» ватаги.

Не давал гостям скучать, всегда опекал их. С ватагой парней и они ходили. Перезнакомились все. Тогда весело им было, и это понятно, они ещё были детьми.

Люда моложе Распутина на шестнадцать лет, и ни разу в своей жизни они не виделись. Но сейчас это особой роли не играет. Родные обнялись, поцеловались. Тут и Сергей подоспел, муж Людмилы. С ним уже все братья обнялись.

Сергей замечательный человек и очень добрый. Это сразу подметил Распутин.

- Ждём вас вечером в гости, и там уже обо всем поговорим. Хорошо? - у него свои дела, по минутам всё расписано. Везде надо успеть.

Возле дома их радушно встретила мама Сергея Мария Степановна. Она рада Распутину, рада, что братья сейчас вместе собрались. Такое счастье не часто бывает. И вот им снова свидеться пришлось.

- Проходите в дом, сынки, я вас накормлю, и чаю попьёте. А то Гриша с дороги намаялся бедный и, наверно, кушать сильно хочет. Пусть хоть немного в отцовском доме побудет, посмотрит всё.

Они и раньше виделись с Распутиным, так что у них всё просто и ясно. Гришкина мама уже давно умерла, так хоть эта мама осталась. Сейчас она одна на всех детей. Как ей отказаться от них или делить детей на своих и чужих. Так это глупо, и она никогда такого не сделает.

- Мама, мы на кладбище торопимся, и ты собирайся. Поедешь на машине через поместье с Алексеем. А мы через низину с братом напрямую пойдём. Всем там не проехать, дорога очень плохая, – это Сергей торопит мать.

Кладбище деревенское небольшое, но красивое. Покоится на высоком холме, откуда хорошо всю округу видать. Бесконечные холмы да поля. Здесь же недалеко находится заброшенное поместье. Ярко зеленеют там старые кедры. Пронзают своими могучими кронами синие небеса.

Великаны кедры не подвластны здешней идиллии. И это заметно: могучие, красивые и надменные. Они и сейчас в стороне держатся. Так же гордо они и войну пережили. И ещё много трудностей. Но ближе к людям они не стали. Людская любовь всегда сменяется на зло, и когда это зло грянет, никому неизвестно. Только мама-природа не дала кедрам погибнуть, помогла им пережить не одно лихолетье. Но не всё и ей подвластно.

Оградка окрашена, кресты красивые, металлические. Видно, что тут часто бывают родные: везде чистота и порядок. Гришка берёт три корзинки с цветами и ставит их к могилкам. Рядом с отцом похоронена его тёща и маленький брат Коля. Ему всего лет десять было, когда он утонул. Так что отец не одинок здесь. Вот и ветерок тихонько заявил о себе, пошевелил седеющие волосы Распутина: «Я тоже с вами». Успокаивает их.

- Вот и довелось нам, отец, ещё раз встретиться с тобой, здесь на кладбище. Живым я практически и не помню тебя. А уже больше двадцати лет прошло с той памятной последней встречи. Время летит незаметно. И когда ещё будет наша очередная встреча, никто того не знает. А может, уже и не будет.

Поклон тебе от мамы моей и бабушки. А так же от деда моего, твоего тестя. Перед поездкой я заходил к ним на кладбище. Могилки их на Дальнем Востоке находятся. А твой «дом» на твоей родине. Между вами много чего личного, и ещё десять тысяч километров расстояния. Сейчас я здесь, и вы ближе будете. Пообщаетесь на своём уровне.

Мне трудно во всём разобраться. Хотя по своим прожитым годам я уже намного старше тебя. И седина светится во всю голову. Но проблемы у меня всё те же остались, да ещё много добавилось. Может там у вас всё проще решается, но пока мы того не знаем.

Я привёз сюда кедры, как и обещал тебе. Тогда я еще мальчишкой был, хотел, чтобы всё здесь было необычно. Чтобы красиво было. Чтобы ты израненный фронтовик мог по-человечески отдохнуть под их чудесной зелёной кроной. И своих детей вспомнить.

Тяжело тебе в твоей жизни пришлось: война и семейные неурядицы. И это понятно: и там дети, и здесь дети. А наши кедры тебе будут как бальзам на израненную душу. Потому что мы их, твои дети, вместе посадим. Пусть ещё и небесной силы наберутся.

Налили водку в рюмочки отца и бабушки, Коле лимонад. Разложили угощение по блюдцам. И себе налили лимонад в стаканы, потому что никто из братьев водку не пьёт. Молча помянули родных. И принялись за дело.

Достал Сергей из машины лопату, канистру с водой и саженцы. Прикинули братья, где лучше посадить кедрят. Выбрали им место и стали копать лунки. Удивляется Гришка, сколько здесь живительного чернозёма. Это тебе не Дальний Восток. Там десять, пятнадцать сантиметров плодородного слоя, а дальше идёт глина. Много там кислых почв, а здесь душа радуется. В такой земле и по три урожая можно собирать.

С грустью вспоминает Распутин, как его любимая бабушка Агриппина Дементьевна не желала умирать на Дальнем Востоке. Для неё это было хуже всякой казни, хотя она пережила войну, голод, оккупацию, смерть своих детей. И вроде бы удивить её было нечем.

- Как представлю, внучек, что я мёртвая в воде буду лежать, у меня слёзы на глазах наворачиваются. Тут везде болота: места сухого нет. Земля сырая и холодная. Это на Дальнем Востоке.

И по вкусу всё здесь разное: там яблоко так яблоко. Падает на землю и раскалывается на части. Груши, как мед, сладкие. А тут трава травой. Вот тебе и Дальний Восток.

И детки мои там лежат, на западе, меня дожидаются.

А жила раньше бабушка в Брянской области.

Копал ей могилу Гришка Распутин. Он недавно с армии пришёл. Молодой и сильный, со слезами на глазах готовил любимой бабушке домовину, последнее её пристанище в этом для неё жестоком мире. Его лучшие друзья, друзья детства, помогали ему. Но он старался всё делать сам. Пусть его бабушка знает, что это место он сам ей выбирал. Самое красивое. Для любимой бабушки старался: высокое, под могучими дубами, воды там точно не будет. Дубы низких мест не любят, и Распутин это хорошо знал с детства.

Пусть люди разное говорят, что нельзя своим родным могилу копать. Другие толкуют, что только так надо делать. Распутин делает, как ему душа подсказывает. И та тоже рыдает от невосполнимой потери. Бабушка его ангел-хранитель по всей его жизни.

На коленях ползают Распутин и Серёгин возле своих кедрят. Алексей не мешает им. Братья, как малые дети сейчас. Но делают все с душой, стараются, и это вызывает у него добрую улыбку. Пусть и отец на своих детей посмотрит. Всё равно его душа сейчас где-то рядом с ними находится. Иначе и быть не может. Как можно в такой ответственный момент посадки деревьев детей одних оставить? Всегда в деревнях, крестьянских семьях, это целое событие. Праздник.

Сергей целует кедрят в их нежную хвою, в самую маковку. Там, как и у всех детишек малых, родничок находится. Родные вы мои да маленькие вы мои. Рыхлит руками чёрную землю.

Столько нежности в его больших плотницких руках, что только диву даешься.  Молодец, Серёжа!  А тот каждый комочек земли пальцами перетирает да лунки мхом устилает, постельку детишкам готовит. Такая своеобразная люлька или колыбелька им будет. Хоть как её сейчас назови, это неважно. Лишь бы хорошо кедрам там было, как дома, на Дальнем Востоке.

И от этого у Распутина спокойно на душе: сейчас всё без обмана делалось. Иначе и быть не могло. Обязательно поможет им мама-природа. Не даст погибнуть росткам жизни. Они столько натерпелись, пока приехали сюда, на свою новую родину. Их искренне жаль.

Да и Сергей постарается, присмотрит за их кедрами. Это уже без всякого сомнения. Распутин в этом нисколько не сомневается. Хороший у него брат, добрый!

В итоге можно сказать, что душевный подвиг совершили здесь братья. Родные и двоюродные. Все вместе думали и решили так, вместе садить кедры. Редко так в жизни бывает.

И, в общем, они хороший преподали урок на будущее своим детям и внукам, чтобы и у тех в памяти всё осталось. Никогда не забылась эта памятная встреча их родителей. И эту эстафету дальше передали уже своим детям. Как сейчас говорится, преемственность поколений.

Чтобы всегда родные могли прийти сюда, к этой точке отсчёта добра. Та же самая река жизни, её начало. Только тут всё движется, наверно, в другом измерении.

- Вы езжайте с мамой домой на машине, а мы с Гришей на пруд зайдём, искупаемся и сразу за вами придём. Только пот смоем.

Алексей не спорит, завёл мотор и двинулся на машине в сторону поместья. А Сергей и Распутин пошли к пруду. Им надо обязательно охладиться. Очень большой душевный накал: жарко ей стало.

Мы сами того не знаем, кто кого водит по жизни, она нас или мы её. Хотя она внутри нас находится. Порой и жизни не хватит, чтобы это определить.

Да собственно человеку это и не надо знать. Его судьба - это его жизнь, так проще ему жить.

Пруд очень большой и глубокий. Братья долго и с наслаждением купаются. Даже не хочется из воды вылезать.

С той стороны пруда на высоком холме раньше находилось поместье. Вокруг пруда в изобилии растут яблони с богатым урожаем яблок. И Распутин всё время пробует их. Сергей только посмеивается. Он выбирает лучшие и угощает брата: «Ешь эти, все не перепробуешь».

- Попозже мы сходим туда наверх в само поместье. Посмотрим сибирские кедры. Иначе тебе сюда со своими кедрами и ехать не стоило. Только там их немного осталось, попилили их люди сволочи, иначе их не назовёшь. Там всё в страшном упадке, и в революцию ничего подобного не было. Как Мамай прошёл, и того хуже.

Как мне рассказывали жители Муратово, самого хозяина советская власть не тронула. Оставили ему всё самое необходимое: корову, лошадь, телегу и так далее. И его ботанический сад не тронули. Тут же в поместье школу организовали и больницу. А дети они и есть дети, везде лезут. Всё им хочется знать.

Но всё равно и дети там работали. И новые деревья они посадили. Государство этим занималось, воспитывало детей.

В девяностые годы, Ельцинские годы, вот когда прошёл тут погром, как Мамай прошёл. И это уже не дети здесь баловались, а взрослые дяди машинами всё грабили. Так что то, что ты видел там, в далёком 68 году, про то забудь, этого ты уже никогда не увидишь. Нет там школы, нет больницы, - и закончил на той же ноте. - И совести у наших людей тоже нет.

А виновато во всём наше Ельцинское правительство. И это легко объяснимо.

Если разрушаются в стране исторические памятники, значит, там заканчивается любое правовое государство. То, что у нас уже произошло. Как говорит Задорнов, под Америку легли.

Даже у воров всё по-другому происходит. При всём их желании: не всё ворам дозволено брать и делать. Есть такие вещи, за которые те обязательно будут отвечать. И они знают это и боятся этого. А тут никто и ничего не боится. И это правительство такое. Как в старину говорили, вор на воре и вором погоняет.

У Распутина написано на эту тему ещё в девяностых годах: «И теперь народу в тягость жизнь, всю страну разворовали, как такую свору прокормить, им одной России мало».

Пока разговаривали, незаметно подошли к отцовскому дому. Здесь их уже заждались. Чуть ли не паника на корабле.

Дом был большой, отец его сам построил. Один! А плотник он был первостатейный. Вот уже за пятьдесят лет перевалило, как стоит этот дом, и ещё столько же лет простоит. Добротно он сделан. И всё равно уже кое-где от времени стали поскрипывать половицы. Время берёт своё, и мы ведь стареем.

Стол уже накрыт. Мария Степановна всё суетится возле гостя. Старается ему что-нибудь по-вкуснее в тарелку положить. Ухаживает за ним. Здесь не часто такие гости бывают.

Зашёл в гости Саша Рим. Это его уличное прозвище. Куда дальше уходят корни этого прозвища, уже никто толком не помнит, а Рим остался.

Саша - хороший человек, всегда помогает маме Сергея по хозяйству, так как своей семьи у него уже давно нет. И труженик он, каких мало на свете. Но так уж нелепо сложилась его личная жизнь. Везде проблемы. Зато тут его тихая гавань. И бабушке с ним веселее.

Он ровесник Сергея. Тот только в субботу и воскресенье приезжает на дачу. А зимой и того реже. Так что Саша незаменимый здесь человек.

Помянули отца, и Алексей Хохлов засобирался ехать домой.

- У меня дома еще дел не сделанных по горло будет. А Гриша пусть здесь с Сергеем ночуют. Это ему для души надо.

Пусть наш герой-дальневосточник набирается сил после тяжёлой дороги. А завтра все вместе поедем к нашему дедушке, его могилку проведаем. Надо и там порядок навести. Давно мы там не были.

Алексей среди братьев безусловный авторитет. Умный и рассудительный, он своему слову всегда хозяин. За что его все уважают и ценят в округе: сказал, сделал.

Помнит Распутин, как они впервые увиделись с братом. Когда приехали в эти родные места в 1968 году.

Неистово стелется лошадь по склону крутого холма. Это Алексей, что дьяволёнок, несётся к ним верхом на лошади. За его спиной вьются чёрные густые волосы. Сейчас в нем много чего от скифов, дикого и необузданного народа. И жаркое солнце ещё больше поджаривает его душу. Но этого он не боится, уже насквозь прокопчённый.

- Да он лошадь загонит, - слышны голоса. На Лёшку это похоже, тот иначе ездить не может.

И вот он уже возле Гришки и сестры Вали. Лихо спрыгнул с лошади, а та аж качается от усталости. Знает она нрав своего дикого хозяина: молод он, и нет в нём жалости. Он её не пожалеет, всегда так было. Но это воин!

- Я домой с поля приехал, а вы с братьями и сёстрами, со всеми деревенскими мальчишками купаться на пруд ушли. Получается, что я вас только один не видел. А я с этим мириться не хочу. И вот я уже здесь, мои братик и сестрёнка. Очень рад познакомиться с вами. Мои вы родные. Больше я от вас ни на шаг не отступлюсь, везде с вами буду.

И Алексей сдержал своё слово.

Уехал Алексей домой по своим делам. А Сергей повёл Распутина к своей даче. Она совсем рядом с отцовским домом находится - через участок.

На даче всё делал сам Сергей своими руками. Он тоже хороший плотник, как и отец. И хозяин, каких мало. Всё у него ухожено, везде у него порядок. И, похоже, что это у него в крови заложено.

- Молодец, братишка! Всё у тебя по высшему классу, - хвалит Сергея Распутин. – И дом, как дом, и садик есть. А больше ничего для счастья и не надо. Только живите счастливо.

- Ленка у меня молодец. С ней можно горы свернуть. За всю жизнь мы ни разу не поругались. Даже трудно в это поверить, - смеётся Сергей. - И дочки уже взрослые, и внучки есть. Жить да жить надо.

- Что время зазря терять, давай маме дрова поколем, - это Распутин брату. – Не привык я без работы сидеть.

Сергей поотнекивался, но потом принёс бензопилу и топор. И пошла у братьев весёлая работа. Мужики они здоровые. Солнце ласково освещает их сильные тела. Любо-дорого на них посмотреть матери: вот и дождалась она подмоги. Кто поверит, что Гриша аж с Дальнего Востока приехал! Трудно в это поверить.

После работы к ним прибежала сестра Люда.

- Я за вами прибежала, братишки, мы уже стол накрыли, ждём вас с мамой.

Тут возразить нечего, надо им идти, что они и сделали.

У Свиридовых дом большой, а хозяйство так и счёту не поддаётся: коровы, быки, гуси, утки и даже пасека есть. Как тут управиться человеку, уму непостижимо. А Люда только посмеивается.

- Мы все работаем, и дети нам помогают. Оттого и живём хорошо, и отдыхаем весело.

На столе из еды тоже всё, что хочешь, стоит, и всё в огромных количествах. Как всё это съесть, уму непостижимо. Сергей улыбается.

- Раз попался, Гриша, то выход один, надо кушать.

Люда у нас с характером, красавица, от своего никогда не отступает. Так что лучше с ней не спорить. И характер у неё атаманский, с детства всё верховодит.

Муж Людмилы, Сергей Сергеевич, очень спокойный человек. Он бывший историк, много знает. И собеседник исключительный. Начинает рассказывать и сам увлекается. Вот уже принёс целую коллекцию различных монет. Развернул перед Распутиным: «Смотри, Гриша, внимательно». А там чего только нет, вся история перед глазами: монеты ещё Римской империи. Всех цветов и оттенков. Оторваться от коллекции невозможно.

Но не всё так гладко у дальневосточника, как со стороны кажется. И ему есть над чем задуматься. Ведь не у себя он дома со своими кедрами. Тут ничего нахрапом не сделаешь. Надо искать лучший вариант.

И Распутин говорит сестре:

- У меня кедры остались. Я из дома их привёз. Четыре мы с Сергеем на кладбище у отца посадили. Два кедрёнка сестра Тоня забрала, у себя их на даче посадит. Остальные хотел перед домом отца посадить. Но Сергей говорит, что потом дом всё равно будут продавать. И отговорил меня от этой затеи.

Да и гуси там свободно гуляют, а эти похуже всякой саранчи будут. А садить кедры где попало, я сам не хочу. Не для того я их столько вёз, такую тяжёлую дорогу проделал.

Что мне с ними делать, сестра? Они уже больше недели со мной путешествуют. Пропадут ведь. Жалко их.

- Братишка, если бы ты знал, как я всегда мечтала о кедрах. Ведь я здесь выросла рядом с усадьбой Хитрово Владимира Николаевича. Там не только кедры росли, а деревья со всего мира. Сейчас там практически ничего не осталось. Но кедры были украшением всей нашей округи.

У Люды сверкают радостные слезинки на глазах:

- Да я их сама посажу возле своего дома. Здесь и ухаживать за ними удобней, под моим присмотром будут. Это давняя мечта всей моей жизни.

Так что тут, Гриша, ты можешь не беспокоиться. У меня кедры не пропадут. Они мне, как детки, будут.

У Распутина сразу легче стало на душе. Такой груз со своей души снял. Теперь он спокоен. Даже дышать легче стало.

- И уже под настроение хотите один смешной рыбацкий случай расскажу?

Поехали рыбаки на рыбалку. Не то что бы рыбы поймать, а больше для куража. Не так им рыба нужна, как отдохнуть хочется, чтобы, как говорится, душа их сначала свернулась, а потом развернулась.

Естественно, что водки много взяли. Хотя известная рыбацкая истина: водки много не бывает. Только норма у всех разная. Надо её уметь рассчитывать. Даже кому и сколько надо налить в кружку, тоже целая наука. А потом ещё большая задача. Кому недолить надо водочки, чтобы не омрачать всего праздника остальным людям. Но в любой старой компании это уже давно известно. Всегда есть на рыбалке «своя светлая голова». Она всё решает.

Пить рыбаки начали раньше, чем приехали на рыбалку. И это для рыбаков тоже нормальное явление: отдыхать так отдыхать. А выбрались на берег, продолжили пить дальше, то есть отмечать это радостное для них событие: до воды рыбаки добрались.

Но трезвости ума рыбаки не теряют. Удочки достали. Лодку накачали. Всё у них «пучком схвачено», без этого на рыбалке никак нельзя.

Потом за первого пойманного карася выпили, потом за второго, и так далее. Пока дружно не решили, что пять карасей им на уху на троих предостаточно.

При хорошей погоде и хорошей закуске на природе пить можно бесконечно долго и, главное, не пьянеть! – Это Василий, он всегда самый трезвый бывает и поучает остальных. Поэтому его и слушаются друзья, он голова у них.

- Давай, Петя, ты чисти картошку. А ты, Вова, займись костром. А я ещё немного с лодки порыбачу, может, что-то  и выловлю крупное. Всё равно в один карман рыбачим.

Чистил Петя картошку очень долго, не раз ронял её на землю. И поэтому картошка была чернее его жизни во много раз. И рыба тоже была не лучше. Один карась даже смылся, под пьяный шумок в воду ушёл. Но и четырёх карасей им на троих хватит за глаза.

Горит костёр, Вова его на совесть раскочегарил. Осталось только картошку да рыбу помыть. Берёт Петя котелок с грязной картошкой и рыбой и двигается к речке. А там в лодке Василий рыбачит. Но это только для проформы так сказано. Хоть и удочка у него в руках, а спит рыбак.

Шёл-шёл Петя и у самого берега зацепился ногой за корягу. И дальше летел он уже как с катапульты. Прямо в то место, где на воде красный поплавок беспомощно болтается. Естественно, что крючок на удочке уже давно пустой был.

От падения Петиного тела в воду картошка вся рассыпалась. Карасики тоже разлетелись, кто куда. Но они уже чищенные, и это не так страшно, не уплывут они.

Василий спросонья от страха чуть в воду не упал. Естественно, что начал кричать на своего друга Петю.

- Ты что не видишь, я здесь рыбачу. Не мог другого места для купания найти. Глаза бы разул свои пьяные, пехота.

Вася моряк и этим очень гордится.

А Петя ему спокойно отвечает: «Здесь рыба ловиться не будет, не ори, Вася! Ты понял меня?»

Естественно, что после такого бурного падения в воду вся уважающая себя рыба уже давно во все стороны разбежалась. И этот довод вполне разумный, в душе согласен Вася, но признаваться не хочется.

- Что вы говорите? - наигранно изумляется Василий. А артист он действительно очень хороший, даже шляпу снял, глаза свои выпучил. – И как вы догадались, Петенька, что рыба тут ловиться не будет? А?

Но тот уже собирает свою картошку в котелок и рыбу туда же бросает. Ему не до Василия. Пусть говорит, что хочет. Он уже о другом думает.

- Кому надо, тот сам картошку помоет, и не такую грязную ели. Видите ли, белая кость им покоя не даёт. Я отучу вас от барских замашек. Ещё похваливать будете уху и добавки просить - вот вам чистая картошка - и кукиш им показывает.

Дальше они уже вместе с Вовой уху варили. И естественно, что ещё по граммульке водочки выпили, и в котелок для аромата тоже немного водки плеснули. Так у хороших рыбаков принято, чтобы духов тайги угостить да аромату ухе добавить.

Помнят рыбаки, как котелок с ухой они с костра сняли. И на столик, на подкладушку поставили, чтобы та перед употреблением немного остыла, набралась таёжного духа.

Но дальше этого у них дело не пошло. Сон сморил рыбаков, и они попадали на землю, кто где упал. А Вася в лодке спал крепким здоровым сном.

Проснулись они поздно, к исходу дня. Вася первым проснулся. Вот тут-то и дошло до рыбаков, что не одни они такие умные на всей этой грешной земле. Уж такой наглости они точно не ожидали. И это на их законном рыбном месте?!

Бутылка водки выпита. Булка хлеба съедена. Котелок из-под ухи чисто вымыт. Лежит он донышком кверху и, похоже, давно так греется на солнце. Тарелки и ложки вымыты. Столик тоже чистый. А на столе большой белый лист хорошей бумаги. Под болтом лежит. Большой металлический болт с такой же мощной гайкой на конце.

- Вася, читай, не томи душу, - просят рыбаки. Это нам послание «от инопланетян», иначе всё это трудно назвать.

Читай, пока не началось! Вася на себе уже тельняшку рвёт:

- Исторический документ. Оценке не подлежит. Издан в одном экземпляре:

- Водка выпита! Уха съедена! Заверяем, что ваш продукт отменного качества!

Денег не предлагаем, это не ресторан. Зато порядок гарантируем!

И далее похоже на издевательство:

- Печати мы не маем и болт тут прикладаем...

- Они что издеваются над нами? - это Василий. Он доцент, научный работник.

Это послание мне напоминает письмо запорожских казаков турецкому султану.

Отчего казаки так смеялись там, если судить по холсту, а это шедевр мировой живописи. Казаки там, как хотят оскорбляют турецкого султана. Всякими позорными словами того времени. Даже сохранена копия этого письма, в музее она. И в конце его примерно то же самое, что и у нас написано:

- Мы печати не маем, и за... прикладаем. Это вместо нашего болта.

- Вот это да! Вася! Да кто бы мог подумать, что мы здесь пересечёмся с запорожскими казаками. Этакая временная дыра! Но ведь чисто всё сожрали и выпили всё: без остатка сработали. И потом так нас опарафинить!

- Да я их, как Тузик грелку порву, на атомы измельчу и по ветру пущу...

Но потом всё же решили рыбаки никому и ничего не говорить. Этот случай бесподобный. Убытки потихоньку списать. И никому на эту тему ни гу-гу.

Но так у рыбаков не бывает, где-то выросли ноги у этой байки, и пошла она гулять по рыбацким просторам. «Как запорожцы к рыбакам в гости на уху приходили. И болт там оставили».

- Ой, Гриша, я уже так насмеялась, что сил моих больше нет, – это Людмила Распутину. – Неужели что-то подобное было?

- Запросто!

На улице уже темно. И это не то ещё слово. Темень такая, что руку вытяни, и её видать не будет. Вот тебе и нет леса. Тут для Распутина всё по-другому, не то что на Дальнем Востоке. Но как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Сергей Сергеевич взял большой фонарь и пошёл провожать гостей до дома. Иначе им не добраться да ещё с бабушкой.

А дома упал Распутин в свою мягкую постель. Не где-нибудь, а в отцовском доме. А это много значит для человека. И тут же отключился. Потом ему снится отец. Тот израненный присел на краешек его постели. Молчит он. Тяжело ему. И Распутин сам заговорил:

- Я тебя видел, отец, когда совсем ещё маленький был. А ты был молодой и очень сильный. Мы с тобой купаться на пруд пошли. И ты там со сваи нырял. Твои фронтовые раны зажили и не болели тогда. Откуда у тебя новые ранения?

- Так война ведь, сынок, всё это время не прекращалась. Я за вас, своих детей, снова воевал: и снова много раз. Чтобы вы, дети мои, счастливо жили. И ты, Гриша, сюда с Валей в гости приехал. Меня здесь проведал. Так и проснулся Распутин, понять ничего не может.

Утром братья умылись, набрали в большую пластмассовую бутыль воду. И заспешили на кладбище, чтобы там полить саженцы. Вымокшие от росы, но довольные, они увидели своих кедрят. Те вздрогнули и радостно к ним потянулись. Эти малыши соскучились по ласке и хорошему слову.

- Маленькие мои! - это Сергей с малышами разговаривает. Ползает вокруг них на коленках. Он сам рад поговорить с ними и тоже о них думал. Как они здесь не замёрзли бедные. Но сейчас душа его успокоилась.

Полили братья саженцы свежей водичкой. Умыли их «личики» чистой колодезной водой. И прикрыли их сломанными ветками от солнца. Днём будет жарко, и тень - это спасение их малышам. Чтобы не дай бог не перегрелись они.

Зашли братья в оградку, поправили на могилках венки. Постояли там молча. И каждый из братьев о своём думал. Не стал Распутин про сон Сергею говорить. И так всё сложно, что их всех тревожить.

- Царство вам небесное, мои родные. И пусть земля вам будет пухом. Отдыхай, отец, от войны, навоевался ты вдоволь. И за нас, детей своих, не беспокойся: всё нормально у нас.

Пошли братья в обратный путь. И опять они шли мимо имения, к пруду. Накупались там, и домой подались. Наверно, их уже там потеряли, надо торопиться.

Чтобы в усадьбу сходить, нужно много времени. А не просто так налётом это сделать. Не для того Гришка через всю страну проехал. Хотел во всём разобраться.

По ходу Распутин опять угощается вкусными яблоками. Уже знает, где такое дерево растёт. Запомнил он. И Сергей только посмеивается: быстро ты у нас освоился, братишка, молодец!

Не успели они дома перекусить, как машина Алексея показалась. Но он не один там едет, опять сюрприз Распутину приготовил. И действительно из машины вылезает Коля Хохлов, их двоюродный брат. Они с Сергеем Серёгиным ровесники.

Тот бросается к гостю, Гришке Распутину: «Родной ты мой, братишка! Я так рад тебя снова у нас в гостях видеть, если бы только ты знал».

Николай искренний человек и очень добрый. До этого они уже два раза с Распутиным встречались здесь в 1968 и 1990 годах. Он младше Распутина на пять лет.

В 68 году ещё были живы его старшая сестра Наташа и его старший брат Витя. Сестра Наталья редкой красоты была девушка, но не зажилась она на этом свете. И Витя, брат, простая душа, застрелился он потом.

Столько воды утекло с той поры. И вот они снова встретились с Колей.

Брат по жизни балагур и ходячая энциклопедия. С любым человеком он легко может контакт найти. Чувствуется его огромная внутренняя энергия. И вот он уже вспоминает, веселит братьев:

- Гришке тогда четырнадцать лет было. Парни в гости к нам пришли, мы тогда на хуторе жили. Один парень стал к Гришке задираться, он старше его и на целую голову выше. Мы все растерялись, я совсем маленький ещё был. Смотрим, а тот парень уже через Гришку кувырком летит. И Григорий на нём уже сверху сидит. Резкий Гришка, и так быстро приём провёл, что все только диву дались.

Вот такой наш Распутин, дорогой наш братишка, пример для всех нас. А тому парню ещё друзья пилюль дали, чтобы гостей не задирал. Но потом все помирились, в деревне по-другому не бывает. И уже дружить начали.

Ты помнишь хоть, Григорий, как это было?

- Так смутно что-то припоминаю. Давно это было.

Но Алексей Хохлов более объективен: «Собирайтесь, братья, в дороге наговоритесь. Надо деда могилку проведать. А потом по ходу в Селихово съездим, на другое кладбище, тех родных проведаем. Сюда мы уже больше не приедем. Алексей старший в их роду, он здесь всему голова. Надо действовать».

Распрощались с Марией Степановной, расцеловались, и тронулась машина в путь по деревенским дорогам. А затем по полям к речке Моховнице. Хотя и речкой её можно назвать с большой натяжкой. Скорее всего, это большой ручей. Хотя ниже по течению ручей разливается и уже больше похож на речушку.

Скоро машину оставили. Дороги дальше не было. И до речки братья шли пешком через поле.

По бетонной плите перешли на другую сторону речушки. А там, на вершине холма, должен был быть посёлок Мартыновский. Это родина Алексея, он здесь родился и вырос. Но от когда-то шумного посёлка уже давно ничего не осталось: ни садов, ни домов, только бурьян выше человеческого роста. И дороги тоже нет.

Пошли братья по склону холма вправо. Трава по пояс растёт. Там должен был стоять дом дяди Паши, Тониного отца. Но там даже намёка на село нет - пустое место.

А ниже, где сейчас непонятный лес растёт, был огромнейший дедовский сад. Он ещё был цел в 68 году. И Распутин с сестрой Валей и другими, братьями и сёстрами был в том саду. Там же и могилка деда была.

Тогда вокруг могилки валялось «море спелых яблок», иначе не скажешь. И толстая ежиха со своими ежатами деловито хозяйничала там. Людей ежи не боялись. Чуть ли не сами в руки просились. Такого богатого урожая Гришка никогда не видел.

Сейчас тут темный лес. Даже намёка нет, что тут когда-то был цветущий сад. Сумрак висит над этим родовым местом, как проклятье. Всё вокруг завалено свежей опавшей листвой. И могилку деда братья нашли с большим трудом, срывая ногами это серое покрывало смерти. А листвы тут по колено, если не больше набралось.

- Ты просил дед, чтобы дети тебя в твоём любимом саду похоронили. Возле твоей пасеки, чтобы ты слышал, как пчела работает, крылышками машет, мёд твоим детям да внукам несёт. А сейчас тут нет ничего. Глухомань, иначе не скажешь.

Настроение у братьев подавленное, иначе и быть не может.

- Прости нас всех, дедушка Семён Андреевич. Ты наш родовой корень, а мы уже твоя поросль. И вот возле тебя собрались.

Благодаря тебе наш род не только не прекратился, но и заметно увеличился. Много детей у тебя было, и войну все они пережили. Хоть и трудно было, но вы выдержали это испытание...

Славно воевали твои сыны, наши родители, на всех фронтах нашей Родины. И тоже вырастили много детей. И у нас уже есть внуки. Так что род наш не прекращается. Твоя это заслуга, Семён Андреевич.

Хуже жить стали люди, ты уже это заметил, дедушка. Уже давно нет тех людных сел, что раньше в округе были. И на душе у людей также пусто стало. Без войны они исчезли, вот в чём беда.

Только ты не плачь там, дедушка, ещё не всё потеряно: и мы есть, и наши дети есть, и внуки есть. Мы тебя не забыли, и это главное.

С тебя начинается наша река жизни, тут её истоки. И сюда мы пришли, чтобы поклониться тебе, спасибо тебе, дедушка!

Не могли братья здесь долго находиться. Сильно большой гнёт над ними висит. И дальше он только увеличиваться будет, пока всех не раздавит. Такое предчувствие у них. Надо уходить.

- Мы ещё вернёмся сюда, дедушка, через несколько дней. Ты нас подожди, не ругай, что так получилось. Над этими сёлами, что здесь когда-то процветали, наверно, пожизненно стон будет висеть. И всё это слышишь ты вместо весёлого людского смеха когда-то счастливых людей, переживших войну и голод. Они притворяться не могут.

Молча шли братья до Моховницы, и там Распутин остановился. Снял свою кожаную куртку, подошёл к звенящей лёгкой водице. И начал плескать её в своё разгорячённое лицо, стараясь смыть весь негатив, что был на его душе. Стало легче, но избавиться от наваждения всего увиденного хаоса, общей людской трагедии он не смог.

- Надо что-то делать, братья. Дальше нам уже тянуть нельзя. Скоро и тропы к деду не останется, еле могилку нашли.

Никто с ним не спорил.

Так же молча добрались братья до машины. Завёл Алексей мотор и потихоньку машина через поля стала выбираться к трассе. Всю свою жизнь брат за рулём, он профессионал своего дела. Как говорится, начал с фазанки, это ПТУ так раньше называли. А дальше само всё пошло, ему хоть танк подавай. И там Алексей разберётся.

Селихово - большое районное село. Конечно, оно не такое как было раньше, в советские годы. Но и сейчас ещё своего районного значения не потеряло.

- Когда-то мы сюда на танцы со всей округи бегали. Девушек мы домой провожали, – это Алексей рассказывает Распутину. – Здесь и с парнями дрались и мирились, всё здесь было, кипела людская жизнь. Весело работали мы и весело отдыхали: жили полноценной жизнью.

На тихой улице Селихово редкие прохожие всматривались в лица братьев. Бывало, что узнавали их. На глазах погибает посёлок, скоро и от него ничего не останется. Обидно это понимать. Так и дошли до кладбища.

Начались могилки родных.

- Здесь тётя Зина лежит, Колина мама. Рядом сестра Наташа, брат Витя. Потом тётя Оля. Дальше моя мама, брат Иван, - рассказывает Алексей. Везде Распутин кладет цветы. Столько могил, что и глазами их не охватишь. Но здесь всё ухожено, и это радует его душу.

Распутин помнит их ещё живыми. Как тётя Зина украдкой плакала, когда видела его маленького парнишку. Они с братьями в футбол играли. И тётя Зина срывалась с места и вместе с ними отчаянно гоняла мяч. Она от рождения была такая заводная. Везде успевала: огонь была.

- Зина мне говорит, что ты сильно похож на отца, вылитый Семён, его телосложение, – это мама Распутина так объясняет Гришке причину тётиных слёз. Любила она сильно своего брата. Он добрый был. Вот и плачет она сейчас.

Сама повезла тётя Зина гостей на телеге в Селихово на автобус. Мама Распутина ещё раньше уехала, так они договорились с тётей Зиной. Та очень хотела, чтобы дети у неё пожили. С её детьми подружились. И она, глядя на его детей, своего брата вспомнит.

Сама посадила в автобус Гришу и Валю. Расцеловала их, и автобус тронулся. А тетя едет за ним следом на телеге. Тот всё быстрее едет, и тётя Зина подгоняет сильнее лошадь. Затем встала на телеге во весь рост, крутит вожжами над головой и во весь опор гонит лошадь вслед за уходящим автобусом. Чёрные волосы её разметались во все стороны, как крылья неведомой пойманной в силки птицы. Слёзы заливают её глаза, но она не замечает этого. И Гришке с Валей от этого видения тоже хочется плакать. Металась так, будто чувствовала тётя, что они уже никогда не увидятся.

- Родные мои, - с небес слышится голос тёти Зины. Так же и тогда было. Кричала она вслед автобусу. – Не уезжайте!

Но они уехали, тогда по-другому нельзя было поступить. И сейчас её душа искренне радуется встрече братьев. Собрались они, Гриша приехал.

Коля стоит рядом с Распутиным и горько плачет. Гришка тоже не скрывает своих тяжёлых слёз. А они всё текут и текут по щекам. Как тут ему не плакать, они все добрые были: и дяди, и тёти, и братья, и сёстры. Для него они самые лучшие на свете люди, родные его. Пусть душа его плачет, они не забыты.

Вот могилка тёти Ани, мамы Алексея. Дядя Володя похоронен на другом кладбище, уже в черте города, он фронтовик, имел множество наград. Наверно, это и решило судьбу его захоронения. Но там всё удобней, место людное. И всего десять минут ходьбы от дома Алексея. Прошёл, и ты можешь разговаривать с отцом сколько угодно. И это для Алексея с годами стало уже необходимостью. Отец рядом с ним.

Слёзы были на глазах у родных, когда увидели они приехавших к ним в гости Валю и Гришу, своих племянников, это было в 68 году.

- Сиротки вы наши, - плачет тётя Аня. – Жалко, что отец вас сейчас не видит.

Дядя Володя очень сильный человек, смуглый, с жёсткими чертами лица. Даже с виду он суровый человек, хотя это не так. Душа у него добрая, но скрывает он это.

Фронтовик, председатель колхоза, ему нельзя жить по-другому, и с людьми поступать надо всегда справедливо. Нельзя ему никого из них обидеть, переживших тяжёлую ненавистную войну. Для него это грех большой. Но пусть люди его душу не знают, а по его поступкам о нём судят.

Вытер он слёзы, поцеловал племянника: «Ты на отца сильно похож. Сенька такой же был сильный и ловкий. И добрый был. Наш младший братишка».

Дядя Володя был самый старший в семье, а там шесть душ росло братьев и сестёр.

- А Валечка на тётю Зину сильно похожа, смуглая и кареглазая, хоть картину с них рисуй, красавицы, – фронтовик уже улыбается. Хоть и слёзы текут по щекам, но это радостная для него встреча. Пусть все знают, сегодня он самый счастливый человек на всём белом свете. С Дальнего Востока самые близкие люди к нему приехали, его дети.

Но тут во двор к дяде Володе заходит целая группа цыган, десятка полтора, если не больше. Он, как председатель колхоза, должен их устроить на ночлег. Они куда-то двигаются по своим делам. Дело к вечеру уже, надо им пристанище найти.

- Да что там думать, - говорит старшему цыгану дядя Володя. – Устраивайтесь в сенях. Там сухо и тепло, можно свежего сена подложить. И ночуйте на здоровье.

Анечка, дай им корзину яиц да молока, пусть покушают после дороги.

Цыгане рады большой плетёной корзине яиц. Свежему молоку тоже сильно обрадовались. Смуглые до черноты, они белозубо сверкают улыбками. Богатой россыпью завидного жемчуга. На бородатых лицах, возможно, это только маска, не верит им Распутин.

При таком идеальном подборе красивых зубов возможны разные варианты, как при встрече с зубастым хищником. Поэтому надо внимательнее смотреть ему в глаза, чтобы упредить его, а не в зубы.

Гришка, начинающий охотник, поэтому и мыслит по-своему просто. Его дедушка уже преподал ему эту науку в тайге. Плохих людей он проще называет: двуногими медведями, коварными, хитрыми и наглыми.

Гришка в нескрываемом ужасе. Он не понимает, как это можно так запросто цыган в свой дом пустить ночевать? Да они же всё оттуда вынесут или всех людей там укокошат. За всю свою небольшую жизнь он никогда такого гостеприимства не видел. А тем более цыган пустить на ночлег.

- Сынок! – это не цыгане, а молдаване. Они работу в колхозе ищут. – Надо им помочь выжить! Вот и весь дядя Володя.

Положили цветы к могилке тёти Оли. Помнит Распутин её хорошо, она была добрая, красивая, гостеприимная. И детей её помнит: Витю и Толика Суворовых, своих двоюродных братьев.

Уже никого нет в живых: ни тёти, ни братьев. Так распорядилась сама жизнь. Обидно Распутину. Здоровые и красивые парни, с локонами белокурых волос, синеглазые. Толком и не пожили на этом свете братья Суворовы. И сколько рядом ещё родни лежит, как тут не плакать.

Дальше уже фотографии на памятниках стали расплываться.

- Наверно, на сегодня хватит нам ходить по кладбищам, иначе всё это уже походит на пытку. С живыми легче общаться, – это Алексей успокаивает своих младших братьев. – Надо и нам отдохнуть, не святые мы.

Но когда въехали в город, то Распутин просит Алексея:

- Братишка, давай по ходу заедем в ритуальное агентство. Кое-что узнать надо.

Оградок готовых не было. И братья вопросительно смотрят на Распутина, что он задумал?

- Да, ничего особенного я не задумал. Сейчас мы еле могилку деда нашли. А потом ещё хуже будет. Пусть для Семёна Андреевича, что в лесу похоронен, тоже наступит праздник. Он долго ждал его и пока не дождался.

Насадить цветущих яблонь ему мы уже не сможем. И пасеку развести тоже. Зато оградку туда дотащить мы ещё в силах. Будем заказывать оградку, денег хватит. И не в деньгах тут дело, мы одно общее дело делаем. Свой долг выполняем. Если мы, братья, сейчас этого не сделаем, то потом уже вряд ли что-то у нас получится. Годы летят, и дальше всё просто забудется, у всех свои дела, проблемы. И никто туда уже не придёт к нему на могилку: ни дети наши, ни внуки.

- Через пару дней оградка будет готова. Приезжайте и забирайте – вот и весь ответ администрации агентства.

Теперь уже братья стали думать, как им придётся везти оградку до дедушки. Надо искать ещё одну машину. Иначе ничего из этой затеи у них не получится.

Вот и появилась у них новая тема для размышления. Хотя это одна и та же бесконечная тема. И пока она не будет закрыта, будет им вместо отдыха пищей для размышления. А это, если прямо сказать, наказание. Но есть у них ещё пара дней всё осмыслить, подготовиться. На том все и расстались. Распутин поехал ночевать к Алексею, так им удобней будет.

Утром машина летит за Колей. За рулём Алексей, рядом с ним Распутин. Вчера братья решили ехать в Тулу, и Распутин с ними полностью согласен. Раз он приехал, то надо им проведать могилки дяди Егора и тёти Поли. Там же недалеко находится могилка Славика. Это их двоюродный брат и родной брат Антонины. Так что дел у братьев хватает на каждый день. Только торопись их делать.

Сергей Серёгин с ними поехать не смог, у него сегодня рабочий день. Хотя бесспорно, что душа его сейчас рядом с братьями. А путь их неблизок, надо им проехать до Тулы километров двести, если не больше. Распутин этого точно не знает. Да и не в километрах тут дело, а в своей человеческой совести.

Уедет Распутин, и снова все они без исключения погрязнут в своих обычных домашних делах. А их столько много, что за всю жизнь их не переделать. И многое из того, что надо было уже давно сделать, просто забудется.

Коля Хохлов, балагур каких мало на свете, его не переслушаешь, если даже и захочешь это сделать. Рослый и красивый, лицом сильно похожий на певца Добрынина, особенно в молодости. Братишка, авторитетный рассказчик, хороший артист. И упрекнуть его в том, что он врёт, невозможно. Но и проверить его байки - не проверишь, настолько они жизненные.

- Ты помнишь, Алексей, старый луг, там всегда молодёжь по вечерам собиралась? Костры жгли, песни пели. И, конечно, парни хулиганили, не без этого. Ты старше нас, Владимирович, но тоже не раз там бывал. Все мы там росли.

Ещё пруд там отменный был, и уток там без счёта водилось. Вот мы их потихоньку и отлавливали. Ощиплем уток и в ведро, что-нибудь вкусное сварим, благо, что и огороды рядом были. Но в меру мы пакостили. Все люди в округе это знали, но терпели. Сами через эти гулянья прошли.

А хозяином всего этого утиного царства дед Панас был. Старый хохол, с роскошными длинными усами. Ещё при силе дед и всегда с дрючком в руках ходил. Если попадёшься ты ему, так им отходит, что мало не покажется. Но всё равно, нам хотелось перед девками покрасоваться, а как же иначе.

- Красивые девахи там были, – Коля облизнулся, его чёрные глаза, как у кота, замаслились.

Разделись мы с другом до трусов. Подкормили прожорливых уток, и те совсем рядом с нами полоскаются. Тут наша любимая охота и началась.

Изловчился я и одну жирную утку, как кот ловко поймал. Но в другом деле у меня тут же незаладилось. Покручу я утке голову, а она снова живая. И никуда ты от неё не денешься, не бросишь же её в воду.

Уплывёт она от тебя, сдохнет где-нибудь, потом греха не оберёшься. Дед Панас всех нас со свету сживёт, всё наше сборище моментально разгонит. И тогда уже наши родители точно поддержат его.

И тут лёгок на помине дед Панас, едет на лошади. Куда мне с уткой деваться: гол я, как сокол, да ещё по колено в воде стою. Естественно, что мысль у меня работает четко и ясно, как никогда, надо утку срочно прятать от деда. Иначе беда будет.

А куда ты её спрячешь в такой нелепой ситуации? Естественно, что только в трусы, другого выхода у меня не было. Товарищ мой уже давно сбежал, у того с уткой всё проще получилось. А я один на один с дедом остался.

Затолкал я кое-как жирную утку в свои трусы. И стою так перед дедом, но близко к нему не подхожу, не в моём это интересе светиться.

А тот на меня с прищуром смотрит и говорит с притворным ужасом: «Что же тебя, милый, так разбарабанило? Наверно животом мучаешься?

Что ему ответить: «Да, да, конечно! Давно живот болит, еле-еле до воды добрался.» Тут моё спасение. А что я ему, умное скажу.

А дед своё гнёт: «У меня корова на сносях и то тоньше тебя была в два раза. Ты же раньше тощим ходил. Я тебя хорошо помню. Что же ты съел такого «заразительного»? А?»

И вроде бы он собрался уже удалиться прочь. Или только вид такой делал. Но тут такое со мной случилось, братцы, что дед от неожиданности на землю присел и глаза свои выпучил. На меня во все свои синие брызги смотрит и никак не насмотрится.

Утка стала шевелиться в моих трусах. Но я боюсь даже пикнуть от страха. Только трусы покрепче руками поддерживаю, чтобы дура-утка наверх не вылезла. А что дальше будет, я уже и сам не знаю. Нет у меня над ней никакого контроля, снова живая она.

Недобитая утка повозилась «в своём неустроенном гнезде», моих трусах. И дальше свою голову вниз просунула. Ловко пролезла через отдушину в трусах. Приподняла свою окровавленную голову на деда. И на него отчаянными глазами смотрит. Вроде: спасите меня!

Дед оторопел. Потом собрался со всеми, своими воспалёнными мозгами и спрашивает меня ласково: «А что это такое, парень? - и на трусы стоящие дыбом показывает. - Говорил, что животиком мучаешься, а сам что вытворяешь?! А? И откуда, такие самородки в наших сёлах родятся?

Он хотел сказать «выродки», но у него непроизвольно получилось нежно «самородки». И это правильно. Тут я с ним полностью согласен: не должно такого быть.

Вцепился я двумя руками в торчащую голову утки, чтобы её окончательно задушить. Другого выхода у меня не было. А получилось ещё смешнее. Дед или придуривается, или ничего не понимает, спрашивает: «Что, парень, совсем не гнётся?»

- Совсем плохо стало, дедушка! Даже не поверишь, как ни стараюсь я, а ничего не получается! Где-то там заклинило у меня!

А что я ещё скажу деду. В три погибели согнулся, чтобы утку не видать было. Штаны на берегу, по ходу зацепил. И мимо деда, пока тот от смеха на траве корчился, как говорят военные, вырвался на простор. А думал, что уже пропал я.

Так и этим ещё не закончилось. Дед в правлении стал рассказывать, что именно на его утках выросло здоровое поколение сельской молодёжи. И что уже давно пора наградить его правительственной наградой:

- Сам бы не поверил, добрые люди, лохматая голова в крови и шрамах из трусов вылезла и до колена повисла. Вот это настоящий генофонд России. А если этот отрок в полную силу войдёт, что тогда будет?

И уже вслух мечтает он:

-Наивысшей награды удостаивается дед Апанас, и так далее.

Очень хочется деду правительственную награду получить. И ещё больше всеобщего внимания. Но этого счастья у него сейчас через край будет, до конца своих дней хватит.

Алексей остановил машину, ему от смеха некуда деваться. Потом даже вылез из машины.

- Я, братишка, хохол, дальше ехать не могу. Так отчаянно врать, наверно, только ты можешь…

Доехали до Тулы. Двоюродной сестры Оли дома не оказалось. Этот большой и каменный дом выстроил сам дядя Егор и рядом с ним ещё один. Этот уже для племянника Саши. Так решил дядя Егор. Потому что Оля его единственная дочь. И ещё дядя Егор им посадил огромнейший сад, но это уже для своей души и внуков.

Навстречу братьям выходит их племянник Саша. Крепкий мужик, ему уже за сорок. Но для них он всё равно Саша. Лицом он больше похож на тётю Полю, свою бабушку. Распутин почти не помнит племянника, но узнаёт родные черты. Другие братья тоже не часто здесь бывали.

Расцеловались родные и засобирались на кладбище. Это и была их основная цель приезда. Саша им дорогу покажет.

А у Распутина уже свои давние воспоминания. Как они гостили здесь в 1968 году: мама Распутина, бабушка, сестра Валя и он. Что они дети тогда понимали? Жизнь их ещё только коснулась своим размахом крыла. А что будет дальше, никто не знал.

И только спустя десятилетия Распутин понял, какое большое дело сделала его мама: провезла своих детей по их родным местам. Вернула их к своим истокам. Познакомила с братьями и сёстрами. Не дала прерваться тонкой ниточке их родства.

Память она всесильна, как это ни странно звучит. И скорее всего, бессмертна, по крайней мере, легко оживает. Путешествует во времени и пространстве, что сам человек сделать не может.

Сестре Ольге тогда было чуть больше двадцати лет. Светловолосая, красивая, она была замужем за Виленом, отцом Саши. Оба весёлые и сильные, они хорошо дополняли друг друга. С ними гостям всегда было весело, особенно, когда шли купаться на пруд. Чего только там они ни вытворяли. Лето на дворе, и мышление у них тогда было почти одинаковым. И вода кругом, специально созданная для баловства. Вот и веселились они.

Дядя Егор и тётя Поля - глубоко верующие люди. Разных церковных книг у них без счёта было. И все их дядя Егор читал и перечитывал. Постигал древние знания о Боге. И когда смотрел на Гришку и Валю, то тоже, как и его сёстры в Орле, плакал. Сирот ему было жалко. И тётя Поля тоже плакала.

- Ольга, оставь нам Гришу. Мы с Полей всегда мечтали о сыне, чтобы много детей у нас было, полный дом. Но не так всё получилось.

Деньги у нас есть, мы выучим его. Институт он закончит. И тебе легче будет.

Что может ответить мать: «Как я могу отдать своего ребёнка, Егор Семёнович? Всю свою жизнь я потом терзаться буду. Ты пойми меня правильно».

- Твоя правда, Олечка, прости нас. Но мы как лучше хотели. И тебе помощь была бы. У тебя ещё и старенькая мама на руках. Понимаем, как тяжело тебе одной весь воз тянуть. Тяжело.

И больше на эту тему дядя Егор не начинал разговор, жалел маму.

Едут они в трамвае. Дядя Егор им с Валей город показывает. А мужичок, с виду невзрачный такой, дядьке в карман залез. Вор-карманник работал.

Дядя Егор поймал его там в своём кармане и держит руку воришки, как клещами зажал. Тот вырваться из захвата не может, как ни пытается это сделать. Потому что дядя Егор - плотник от Бога, всю жизнь с топором работал. Хватка у него железная, и силы он богатырской.

Видит маленький Распутин, что мужичку плохо стало. И всё! Не понимает он всего, что там случилось у них. В какую беду попал воришка. Он видит только лицо мужичка.

Глаза вора от боли готовы выпрыгнуть из орбит. От адских мук тот чуть сознание не теряет. Но кричать ему нельзя и терпеть боль дальше уже невозможно.

Понимает вор, что у дядьки есть ещё рука-кувалда в запасе. Если ударит второй рукой, то непременно убьёт его. И он не кричит, ведёт себя разумно. А что ещё делать ему?

Открылась дверь трамвая. Дядя Егор отпустил руку воришки, и тот, сметая людей на своём пути, как побитая собака ринулся на выход.

А дядя Егор так же спокоен, будто ничего и не случилось: ни один мускул не дрогнул на его красивом лице. Он светловолосый, голубоглазый ангел да и только.

Гришка ничего не понимает: дядя, что с ним случилось? Плохо мужику стало!

- Очень плохо! - серьёзно отвечает Распутину дядя Егор. – Из карманов воровать с такой рукой тот уже не сможет, это точно. И даже муху убить. Останется ему только побираться. Это Господь Бог его так проучил. Пусть и он задумается, как обирать ему добрых людей.

Раздавил ему дядя Егор руку прямо в кармане. Только хрустнули косточки, что в его железный пресс попали.

Кладбище большое, и без Саши братья ничего бы там не нашли. Но они уже на месте. Вот и могилки дяди Егора и тёти Полины. В тени больших деревьев отдыхают труженики от трудов своих праведных. Вся жизнь их прошла в работе. По-другому они своей жизни и не представляли. Некогда было им отдыхать.

Положили племянники венки к их могилам. И у Распутина вырвалось из груди:

- Прости меня, тётя Поля, обещал я тебе письмо написать, в 90 году это было. И ничего не написал.

Помолчал и добавил:

- Ничего хорошего у меня в жизни тогда не было, не хотел я тебя зря расстраивать. Прости, если сможешь, тётя Поля, и дядя Егор, простите!

За доброту и всё, что вы сделали для меня, очень и очень вам благодарен.

Вытер Распутин свои глаза, слов больше не находилось. Потом сказал, как обычно: «Царство вам небесное, пусть земля вам будет пухом».

Выпил только Саша, остальные водку не пили. И он разговорился:

- Я помню тебя, дядя Гриша. Ты мне в подарок игрушечный штурвал привозил. Хотел, чтобы я моряком был. Я всё хорошо помню. А сам Распутин уже ничего не помнит, столько времени прошло. Почти вся голова седая. Что он мог помнить: жизнь не жалела его.

- Помоги, Саша, нам могилку Славика найти. Он на другом кладбище похоронен. Мы вряд ли сами быстро найдём её, – это Алексей просит племянника. – Времени у нас немного, ты ведь сам понимаешь.

И действительно, без Саши вряд ли бы они быстро нашли могилу своего двоюродного брата. И то у них, не сразу всё гладко получилось. По секторам они долго катались, пока сами во всём не разобрались. И тут большая путаница была.

У памятника стоят венки и цветы. Их поставила сестра Тоня, она недавно была здесь с мужем Николаем. Буквально неделю назад они приезжали сюда на своей машине.

Но и братья обязаны были хоть раз в своей жизни побывать здесь. Это всё их река жизни, иссяк ещё один родничок.

Алексей и племянник Саша знают Славика. Но настолько его судьба трагична, что слов у них не находилось, чтобы сейчас выразить все свои чувства. Получается, что человек и не жил вовсе, а только преодолевал испытания. А они в его жизни следовали бесконечной чередой.

И вот только здесь на кладбище все испытания закончились. Похоже, что отдыхает здесь Слава. Сюда даже ветерок не долетает, не хочет его беспокоить. И Распутин никогда с ним раньше не виделся. Вот такая тяжёлая у него встреча.

Дома гостей встретила сестра Ольга. Она по-прежнему красива. Хотя уже в серьёзных годах женщина. Расцеловала всех. Рассадила за столом и угощает едой. Но, кроме чая, никто и ничего не желает пробовать. Не до еды братьям сейчас.

Так и разговаривали они с сестрой с перерывами. Всё время звучали просьбы что-нибудь отведать из её угощения.

Не прошло и часа, как гости засобирались в обратную дорогу. Путь у них долгий, и задерживать их грешно. Оля понимает это, у неё слёзы на глазах. Такая радостная и короткая встреча.

- Валя приедет, пусть ко мне заезжает, я очень хочу её увидеть, - и поправилась: - Все приезжайте! Я всегда буду рада вас видеть.

А машина уже летит в обратном направлении в сторону Орла. Но и тут Николай не может успокоиться.

- Давай, Алексей, заедем в Ясную Поляну, в родовое поместье Льва Николаевича Толстого. Ради нашего дорогого братишки это сделаем. Когда он ещё со своего Дальнего Востока сюда приедет, это маловероятно здесь быть, в этих исторических местах. И не побывать там, я считаю, это большой грех.

Чёрные глаза Николая сейчас, что антрациты блестят. Но глубина их не просматривается. Тут всё серьёзно сказано. И Распутин понимает, что откажись он сейчас, то братья сильно на него обидятся. Ведь для него они все эти дни стараются. Как говорится, места себе не находят.

И для них эта встреча очень много значит, не меньше чем для самого Распутина. Они искренне рады сделать для него хорошее доброе дело. Они и раньше такими были.

- Как вы решите, братья, так и будет, я не смею вам приказывать. И даже просить вас об этом не могу. Я же всего-навсего средний брат.

Получается, что я Добрыня Никитич. Алексей, это Илья Муромец, он самый старший из нас. И самый из нас несравненный, это Алёша Попович: умён, хитёр, силён, ловок. Наш былинный богатырь любимый брат Коля.

- Что же вы, братцы, на меня наезды устраиваете, я для вас же стараюсь. Всё, как лучше, хочу организовать. Всё продуманно делаю. И это вместо спасибо!

- А мы, Коля, твой слух проверяли. Оказывается, со слухом у тебя всё нормально, – это Алексей подзадоривает нашего Алёшу Поповича. – Ищи отворот с трассы, наш мыслитель, а то мы опять не туда укатим, как уже не один раз по твоей вине это было. Кажется, мы не вовремя приехали. Резные металлические ворота усадьбы закрыты. Похоже, что сегодня всякие посещения усадьбы запрещены.

Но для Николая это не аргумент для оправдания. Он уже что-то объясняет охраннику. С южным колоритом старается уговорить его. Братья что-то улавливают из их разговора про Дальний Восток, Тихий океан, культурное наследие и так далее. Агитатор Коля отменный.

И вот он бежит довольный к своим братьям:

- Я уговорил его всего на один час. Собирайтесь быстрее да идём, наше время пошло.

- Вы с Григорием идите, а я никуда не пойду. Я уже был здесь, так что возле машины останусь,– это Алексей говорит своим братьям. – Без меня вы быстро всё пробежите, не задерживаясь.

Вокруг всей усадьбы старинные пруды, сейчас они заросли лилиями. А дальше идёт бесконечный сад. Здесь одна полоса деревьев сменяет другую. Старые деревья убираются, новые подсаживаются, ведётся бесконечная работа.

А дальше уже пошли жилые крестьянские помещения, крытые соломой. Везде надписи. Жалко, что вовнутрь строений невозможно попасть. Но и так складывалось довольно-... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4