Непреодолимое препятствие

Смотреть своё кино – про жизнь и смерть,
не суетясь, не отключая звук.
Смотреть, и не бояться досмотреть,

и глаз не опускать. Тем паче – рук.

Ника Невыразимова

«Утомлённое солнце нежно с морем прощалось. В этот час ты призналась, что нет любви».

Мелодии из чьих-то комнат в приморской базе отдыха, где маленькие уютные домики скрыты в лесном массиве на горе в сотне метров от берега, следуют одна за другой, продлевая уставшее за день южное настроение.

Солнце уже село, посылая на землю лишь свои эмоции посредством переливчатого цветового шоу, озаряющего западную часть неба.

Стих гомон птиц в шелестящих листьями раскидистых кронах деревьев. Дневные звуки и запахи плавно сменились вечерними, звонкими, усиленными тишиной и прохладой, отдавая предпочтение сверчкам и цикадам, выводящим свои любовные трели у самой земли, наполняя пространство вокруг упоительными ароматами, которые знойным днём растворяются в пряном коктейле под палящими лучами светила.

Весь день мы с внуками пробыли на море, устали. На скорую руку соорудили ужин без особых изысков.

Дети накормлены, играют, благо ребятни здесь вдоволь, от мала до велика. Наши соседи – довольно молодая пара, во всяком случае, вдвое младше нас с женой. Пришло время расслабиться под рюмку водки или бокал с вином, у кого какое предпочтение.

Как обычно, такие мимолётные знакомства располагают к откровенности.

Мы рассказали соседям несколько историй из своей жизни с пряным эротическим подтекстом и немалой долей иронии. К нашим годам таких повествований накапливается немало.

Обычная беседа, обмен ничего в принципе не значащей для собеседников информацией, чтобы поддержать лирическое настроение, навеянное морем и приятным отдыхом.

Видно, наши соседи, несмотря на молодость, успели накопить свой багаж занимательных и интимных историй, которыми не прочь поделиться: некоторые события бывает очень нужно проговорить вслух с оттенком юмора, чтобы избавиться от их негативного влияния.

С людьми, общение с которыми ограничится лишь несколькими днями, тем более относящимися к событиям собственной жизни иронично, это легко и просто. Откровенность за откровенность…

Мужчина рассказывал, девушка перебивала и уточняла. Однако, несмотря на то, что история оказалась чрезмерно интимной, они рассказали её до конца, преданно и нежно заглядывая друг другу в глаза.

Начали повествование с того, что рассказчика накрыло странное душевное и физическое состояние, объяснить которое в ту пору он не умел.

Это был удивительный возраст, когда все подростки – неистребимые романтики, когда появляется неодолимая потребность любить, когда в любой девчонке с косичками и намёком на талию мерещится возлюбленная.

Колька не был исключением: знакомился, сходил с ума от томного голоса, от пристального взгляда, от разрешения проводить и многого другого.

Был и иной опыт: первый поцелуй, долгие объятия, вечер у костра вдвоём.

Все мальчишки бредили любовью. Колька тоже, хотя ничего толком не понимал, да и чувствовал не особенно ярко.

Друзья попросту сходилили с ума, рассуждали со знанием дела о посетившей их волшебности переживаний, о серьёзных чувствах, большой любви.

Колька даже малюсенькой пока не познал.

Целовался – да, скорее из любопытства, чтобы не казаться белой вороной.

Как-то однокласснице, Кате Пуховой, Николай уши облизывал и шею: дружки научили, говорили, что у девчонок от такой процедуры крышу сносит.

Подружка дрожала, мурашками покрылась, но не сдвинулась с места, словно заколдованная, с закрытыми глазами.

Ощущение, словно трогаешь языком заряженную батарейку, от которой кислит и пощипывает во рту.

Потом спросил, что она чувствовала. Сказала, что щекотно было, а сама глаза в сторону отводит и прижимается, как довольный котёнок, когда его гладят.

Воспоминания о том эксперименте долго преследовали Кольку, вызывая отчего-то прилив крови.

Танцевать в полутьме тоже понравилось, особенно если прижаться к партнёрше теснее, чтобы чувствовать, как у неё живот напрягается, а руками по спине гладить, опуская “нечаянно” ладонь  ниже спины, на сладкие девичьи бёдра.

Такие эксперименты считались откровенной эротикой. О подобных “подвигах” парни потом рассказывали, вставляя весьма взрослый подтекст.

Врали, конечно.

Но такого, как с Леночкой прежде не испытывал.

Взяв за руку и задохнулся.

До этого случая не ведал, где сердце находится: стучит себе и стучит где-то в глубине, а тут как с ума сошло – в каждой клеточке барабанной дробью грохочет.

Лицо огнём горит, жаром влажным пробивает, ноги трясутся, словно боится чего. И что интересно, язык отнимается. Мысли крутятся, но, ни одной поймать и додумать невозможно, тем более высказать.

Заметил вдруг, что глаза у Леночкм добрые, доверчивые, что светится девчонка изнутри и на сияние это наглядеться невозможно.

Кожа у неё нежная, ручки кукольные.

Что, если поцеловать?

Как потом в глаза глядеть?

Леночка смутилась, губу прикусила, туфелькой асфальт ковыряет.

Колька вцепился в её ладошку, застыл в растерянности.

В кино пригласить – денег нет. Прогуляться по набережной предложить?

Еле выбрался Колька из ступора. Потащил подружку на скамейку.

С дороги заветное место кустами было закрыто. Можно спокойно поговорить. Только о чём? Про куклы, что ли?

Не до разговоров что-то. Зарыться бы сейчас носом в шелковистые волосы, вдохнуть девичий волшебный аромат.

Как же хочется дотронуться, а боязно.

Сели. Колька пот о штаны вытер, ближе придвинулся. Леночка на своей волне: голову на его плечо положила, закрыла глаза.

Так хорошо стало. А в голове туман.

Собрал Колька волю в кулак – чмок девочку в щёчку.

Ленка пятнами покрылась, руки на коленки сложила, нахохлилась, словно произошло нечто из ряда вон выходящее.

В горле комок, изнутри жар. Думал – накрылось свидание. Ан, нет, пронесло.

От подружки абрикосом пахло и ещё чем-то до невозможности вкусным, даже родным. Губы… яркие, влекущие.

– Пусть хоть убъёт, – подумал мальчишка, – всё равно поцелую.

Леночка глаза закрыла, реснички дрожат, губы… такие… податливые. И сладкие, просто медовые.

Так и сидели: обнимались, дышали сквозь поцелуи, длившиеся до самой темноты.

Разговаривать было некогда и не о чем. Понимали друг друга без слов.

Отдышались, побежали вприпрыжку к её дому, держались за руки.

Время позднее, родители волноваться станут.

Обнялись на прощание, вовсе не имея желания расставаться.

Девочка скрылась в подъезде, так и не сказав ни слова.

Школьные годы пролетели незаметно. Как упавший с дерева созревший плод, события рассыпались на фрагменты. Хорошие и яркие деньки перемежались неудачными и шальными событиями, солнечное настроение – апатией.

Всё менялось, преображая ребят и мир вокруг. Только светлые отношения Коли и Леночки оставались неизменными.

Друзья выкраивали каждую свободную минуту, чтобы уединиться, сливались в продолжительном поцелуе, чувствуя себя одним целым.

Им доставляло наслаждение обмениваться информацией посредством этого бесхитростного, но  увлекательного акта, бродить часами по пустынным окраинам посёлка и в лесу, бесцельно,  порой, не произнося ни слова. Только бы вместе, рядом.

Было и большее: нетерпеливые руки парня сами собой тянулись к скрытой под одеждой подруги загадке.

Иногда она позволяла щедрее обычного, раздеваясь до пояса, разрешая созерцать и трогать, но не более того.

На секретные области распространялось табу. Причина и временные рамки запрета никогда не уточнялись.

Коля не настаивал. В конце концов, они ведь только друзья. Придёт время, когда Леночка сама захочет познать большее.

Вон, какая она жадная на поцелуи. Иногда часами не отпускает. Да и на прикосновения реагирует  эмоционально, порой даже стонет, а ведь он лишь ласкает её губами и руками. Значит, от удовольствия.

Правда, для мальчишки такие эксперименты очень болезненны. Низ живота наполняется кровью, восстаёт затвердевшая плоть, требуя продолжения и разрядки, которые под запретом.

Потом это болезненное состояние долго не отпускает, пока не удаётся уладить конфликт при помощи известных каждому мальчишке манипуляций.

Друзья меж тем хвастались друг перед другом победами, рассказывая противоречиво, но реакцию у слушателя вызывая однозначную.

Повестка в армию не стала неожиданностью, хотя принесла немало новых переживаний. Не привыкли ребята расставаться, тем более на такой длительный срок.

Неделя слёз, несбывшаяся надежда наконец-то получить от Леночки окончательное и бесповоротное свидетельство её любви.

Увы… Она была достаточно холодна к механическому проявлению чувств, ограничиваясь эмоциями и переживаниями, не понимая до конца, отчего не дозволить любимому накануне драматической даты то, чего ему так хочется.

Два года, наполненные ежедневными письмами, тянулись, казалось, десятилетие.

Ребята описывали каждую минуту жизни врозь.

Леночка преуспела в эпистолярном жанре. Если поначалу её послания умещались на половине страницы, то позднее для описания чувств, страданий и желанного будущего отношений порой не хватало страниц в тетрадке. Отправлять послания приходилось в нескольких пронумерованных конвертах.

У Леночки было достаточно времени для романтического взращивания чувств. Она нередко просыпалась среди ночи, доставала из-под подушки очередной томик стихов о любви, где вместо закладок лежали фотографии любимого и подаренные им цветы.

Девочка представляя будущую встречу с Николаем, жизнь, наполненную фейерверком страстей, букетами разноцветного счастья, такого близкого, нужного, желанного, что сердце порой замирало, забывая основные обязанности.

Дождалась, ни на мгновение не поддалась соблазнам.

Встреча была волшебной сказкой. Со стороны, конечно, события выглядели иначе.

Они сливались в объятиях, питались прикосновениями, не замечая реального времени.

Без того было хорошо. Разомкнуть объятия удалось лишь через пару недель, когда, не посоветовавшись с родителями, подали заявление.

Приготовления не заняли много времени. Свадьба была скромной.

Молодожёнам сняли квартирку, предоставив возможность взрослеть самостоятельно.

Молодые никак не могли дождаться желанной минуты, когда станут супругами, чтобы вполне по-взрослому слиться в экстазе, зачать детишек, начать строить настоящее семейное счастье.

Ожидания были безмерны и радостны.

Реальность оказалась иной.

Первую брачную ночь Коля до самого утра успокаивал Леночку, погрузившуюся в пучину неподдельного ужаса, лишь только попытался дотронуться до её сокровища, исторгавшего из своего чрева кипящие соки.

Девушка сигнализировала о готовности впустить новоиспечённого мужа в средоточие невинности, выдавая желание неведомым доселе запахом желания.

Девочка всерьёз хотела сближения, много раз представляла в воображении детали, мечтала о настоящем взрослении.

Леночка с готовностью, довольно уверенно разделась, правда, попросила выключить свет.

Ласки выше пояса были ей знакомы, вызывали приятные эмоции, которые вдруг утонули в беспричинном паническом страхе, стоило мужу предпринять попытку дотронуться до интимной тайны.

Истерика, посетившая Леночку, была страшной.

Она задыхалась как астматик при наступлении кризиса, сотрясаясь прерывистыми рыданиями, сжалась в комок, забилась в угол супружеской ложи, приготовленной к торжественной минуте первого невинного совокупления, которому не дано было состояться, и дрожала.

Коля оказался терпеливым и стойким, осаждая неприступную крепость долгие месяцы.

Каждый раз, когда Леночка настраивалась исполнить первый супружеский долг, все усилия мужа сводились к паническому завершению, лишь только его рука оказывалась в зоне таинственного треугольника.

Каждый раз приходилось начинать сначала.

Юноша был в отчаянии.

В остальном, что касалось быта, досуга, профессиональной деятельности, отношений с друзьями, всё было прекрасно.

Родители вполне достойно подготовила дочь к серьёзному супружеству.

Леночка готовила, мыла, прибиралась, стирала. Всё делала тщательно, щепетильно выполняя супружеские обязанности так любовно, словно оправдывалась перед мужем, пытаясь искупить причиняющий столько проблем недостаток.

Супруги, как и прежде, сливались в экстазе поцелуев и ласк, но мужу эти игры доставляли немыслимые физические страдания (так устроены мужчины), которые Николай гасил, уединившись в ванной, сливая туда животворящие соки, чтобы восстановить кровообращение в простате.

Супруги перечитали всю литературу на волнующую тему. Леночка ходила к сексопатологу, который предложил прийти на приём вместе с мужем.

Она наотрез отказалась, сама не зная отчего. Тогда врач посоветовал собраться психологически или напиться до беспамятства, чтобы первый контакт, процесс дефлорации, состоялся без осложнений.

Леночка долго сопротивлялась, но послушалась доктора: выпила для храбрости, дав себе и мужу обещание выдержать процедуру лишения девственности. В конце концов, она очень хочет стать полноценной женой и мамой. Она ведь понятия не имеет о причинах неосознанных страхов.

Коля долго и терпеливо добирался до центра сладострастия, перецеловал всё что можно.

Леночка лежала как мумия, стиснув кулачки и губы, вытянув и судорожно сжав напряжённые ноги, с плотно закрытыми глазами, словно ожидала как минимум неминуемой гибели.

Николай тщетно пытался раздвинуть окаменевшие бёдра, чтобы добраться до источника страсти, но мужской силы оказалось недостаточно, чтобы проникнуть в грот сладострастия.

В конце концов, муж излился на Леночкин живот, что вновь привело к неожиданным последствиям: Леночка дотронулась до мужского секрета с чувством невыносимой брезгливости.  На искажённом гримасой неприязни лице отразился букет драматических эмоций, преодолеть которые она не сумела.

Жена вскочила с кровати, закрылась в ванной и пробыла почти до утра.

Коля несколько раз порывался взломать дверь, однако чувствительная интуиция не позволила совершить этот шаг.

Утром Леночка вышла из ванной с опухшими глазами, пряча взор.

Николай пробовал приблизиться, чтобы обнять, успокоить, но супруга с отвращением оттолкнула его руки, после чего улеглась одетой в постель и отвернулась к стенке.

Попытки Николая выяснить отношения нарывались на выставленный против него заслон.

Юноша страдал, не имея представления, как переломить ситуацию.

Ему приходилось вести двойную жизнь, показывая окружающим, что счастлив с молодой женой.

Впрочем, так оно и было. Любовь ведь не может испариться лишь оттого, что тебе вовремя не дали конфетку. Что, если ты её ещё не заслужил?

Николай искал выход, не переходя границ дозволенной близости.

Он намеренно раздевался при Леночке донага, демонстрируя развитое, довольно привлекательное мускулистое тело, иногда просил втереть мазь, сделать массаж.

От прикосновений жены возникала стойкая эрекция, которая страшила и одновременно привлекала жену.

Юноша не торопил, позволяя любопытству проявиться в полной мере, и перелом наступил. Леночке захотелось сначала прикоснуться, позже ощутить восставшее чудо в себе.

Всё случилось среди белого дня, практически без участия супруга. Он был лишь активным статистом, лёжал на спине с закрытыми глазами, чтобы не вспугнуть решившуюся на сближение жену, даже дышал через раз.

Желание переполняло, было слишком велико, чтобы попытаться экономить секунды блаженства. Разрядился моментально, почувствовав влажную тесноту, жадно охватившую его воспалённую плоть.

Николай был счастлив. Леночка плакала, но это уже не были слёзы отчаяния и ужаса.

Она справилась со своими неоправданными, порождёнными нелепыми предрассудками, а возможно неосознанными детскими страхами проблемами.

Мы ведь не всегда помним, что происходило с нами в раннем возрасте.

Кто знает, кто знает…

– Через семь недель я поняла, у нас будет ребёнок.  Теперь детишек трое. Мы прожили вместе десять лет, по-прежнему счастливы. Мне так повезло, что полюбила самого терпеливого мужчину на свете. Люди бросают друг друга, расстаются, часто из-за нелепостей и мелочей. На наших глазах происходило столько семейных трагедий…

Они действительно выглядели счастливыми. Это читалось по выражению лиц, доброжелательным жестам, готовности угадать настроение и желания партнёра.

Рассказано всё было без тени стеснения, как пережитое и отправленное в папку с историческим содержимым.

Боль навсегда отступила, оставив лишь фотографический отпечаток произошедшего события.

– А помнишь?

– Да ну тебя!

 Валерий Столыпин

x

Иллюстрация к: Непреодолимое препятствие