«Ave Maria» Хроника журналистского расследования

- Да все так же.

- А в училище как?

- Отстали. Забили на меня, видать, подчистую.

- А тебе не надоело целыми днями здесь торчать?

- Не-а! Мне нравится. И  потом, я же не просто торчу, а играю.

- И что, каждый день одно и то же?

- Ничего не одно и то же. А притом, я играю здесь не каждый день. Дня два-три сижу в общаге и слушаю музыку, а потом то, что мне понравится,  здесь играю.

- И тебе позволяют слушать? Не всем же нравится классика.

- Так я слушаю через наушники. У меня в комнате классный музыкальный центр с компом. Хоть диски вставляй, хоть  USB, хоть из Интернета скачивай. Наушники на башку натянул и кайфуй себе на здоровье.

- И где же ты установку взял?

- Купил. Я же зарабатываю.

- Это здорово! Стало быть, сначала слушаешь, а потом играешь? Но ведь так не может  быть всю жизнь. Вот прокайфуешь ты так еще пару лет, потом училище подарит тебе в зубы диплом – и кати ты на все четыре стороны! А у тебя ни жилья, ни денег, ни специальности хоть какой-нибудь – вообще ничего. Ну, как тебе такая перспектива?

- Ага, не бери меня на понт.  Я знаю, что государство должно мне выделить квартиру.

- Ну да, предоставят тебе какую-нибудь обшарпанную  однокомнатную хоромину с  удобствами на улице. А  тебе  уж  пенсию выплачивать ежемесячно не будут. Твоих заработанных на улице будет едва хватать на проезд  от твоей хибары в пригороде до центра города и обратно. Учиться тебе надо, братец, хоть чему-нибудь, чтоб можно было куда-нибудь устроиться на работу.

- Ладно, я подумаю.

- Только не тяни особенно-то со своим думаньем. Сыграй мне что-нибудь!

- Хочешь, сыграю регтайм? Я прошлый раз говорил тебе, что джаз и рок на флейте не сыграешь. А вот нет! Я попробовал. Нехило получается. Правда, пришлось переделать слегка.

- И что, ты вот это сам переделал?

- Ага! А что?

- А то, что тебе непременно музыке учиться надо. Композицию изучать, чтобы все переделанное записывать и обрабатывать.

- Ой, да кто теперь меня будет учить? Поздно уже.

- Учиться никогда не поздно. Ладно, давай, сворачивай удочки, пойдем в кафешку.

- Туда же?

- Можно куда угодно. Но та кафешка мне понравилась. А тебе?

- Спрашиваешь!

28.03. 2011. Краснодарский край, станица Черноморская.

- И что вы у нас собираетесь проверять?

- Уважаемая Вера Васильевна, я ничего не собираюсь у вас проверять. Да у меня и полномочий таких нет. Меня интересуют какие-нибудь сведения о вашем бывшем воспитаннике Даниле Богданове.

- Богданов выпустился в прошлом году, когда я еще не приступила к своим обязанностям директора детского дома.

- Это я знаю. Поймите, к вам у меня нет никаких претензий. Меня заинтересовала судьба этого мальчика и я собираю материал о нем – вот и все. Вы сказали, что он выпустился , когда вы еще здесь не работали?

- Да.

- Но в Краснодарское техническое училище ведь вы его направили?

- Ну конечно. В соответствии с тем договором, который заключен между нашим детским домом и училищем. Мы ежегодно поставляем в училище своих выпускников, училище обязано их принять. Это давно сложившаяся практика. Что в этом плохого?

- Я не сказал, что это плохо.

- В конце концов, мы не можем детей-сирот бросать на произвол судьбы. Мы обязаны их определить, потому что они не могут оставаться в детском доме пожизненно. По окончании девятого класса   ребенок определяется в среднее специальное учебное заведение, чтобы приобрести профессию. А чтобы ребенок был гарантированно принят в учебное заведение,  существуют определенные квоты. Вот поэтому и принята была договорная основа между детскими домами и учреждениями профессионального образования. Наш детский дом закреплен за Краснодарским училищем. И я считаю, что нам повезло, потому что это хорошее училище. И там довольно широкий выбор профессий.

- А если ребёнок не способен или не желает освоить ту профессию, которую ему навязали в училище? У ребенка есть право выбирать себе будущее ремесло?

- Ой, о каком выборе вы говорите? Да в подростковом возрасте у детей вообще ещё никакой выбор не задерживается. Уж поверьте мне. Девочки все повально хотят стать артистками или моделями, а мальчики – ментами или бизнесменами. Но такой «выбор» даже в нормальных семьях в большинстве своем не  реализовывается. А что вы хотите для сирот? Благо, что мы вообще имеем возможность их куда-то определить.

- А если у ребенка-сироты имеются способности к науке, искусству, к медицине или к военному делу? А вы его в техническое училище, чтоб всю жизнь  гайки закручивать или топором махать.

- Во-первых, всякая  техническая специальность никогда еще не портила человека. Лучше топором махать на стройке, чем на большой дороге. Во-вторых, если у человека к чему-нибудь есть способности или даже талант, то это все равно рано или поздно проявится. Ну окончит он техническое училище, потом может учиться тому, к чему его душа стремится. Так он хотя бы ремесло какое будет иметь, чтобы содержать себя. На училищах, знаете ли, жизнь не кончается. Вон, Гагарин, к примеру, окончил ремесленное, а потом в космонавты выбился. А у нас, между прочим, тоже способному ребенку есть возможность учиться тому, к чему душа лежит. Если ребенок проявляет свои способности, мы оставляем его в детском доме и после  того, как он окончит девятый класс. Есть у нас ребята из числа отличников, которые учатся в десятом и одиннадцатом классах. По окончании средней школы мы определяем их в вузы.

- Тоже на договорной основе?

- Ну,  нет. Тут все несколько иначе. Но вы же знаете, что сироты, поступающие на бюджет, имеют льготы. Как правило, поступают все, кто действительно имеет отличные знания.

- Ладно, давайте вернемся к  Богданову. Администрация и педагоги детдома наверняка знали, что у мальчика выдающийся музыкальный талант. Почему уникального ребенка-музыканта определили в техническое училище, а не в музыкальное? В крае имеются ведь неплохие музыкальные учебные заведения.

- А на каком основании мы должны были отправлять его в музыкальное училище? У него же нет ни одного документа, подтверждающего его музыкальное образование.

- Вера Васильевна, его документ в его руках и феноменальной музыкальной памяти. Вы слышали, как он играет?

- Нет. Я видела-то его всего один раз, когда мы отправляли его в училище.

-  Но ведь наверняка вам говорили о его выступлениях, участии в конкурсах?

- Ну, говорили. Но у нас многие воспитанники участвуют в различных смотрах и конкурсах. К вашему сведению, у нас в детдоме достаточно  собственных кружков всякой самодеятельности.

- Самодеятельность, кружки…  Вы, к примеру, знаете о том, что Богданов был победителем Международного конкурса юных музыкантов в Милане?

-  Кто? Богданов?

- Да, Богданов. В 2003 году. Он до сих пор остается единственным российским ребенком в этом конкурсе, взявшем Гран-при. Единственным из России, Вера Васильевна. А вы говорите о школьной самодеятельности.

- Но в его личном деле ничего такого не отражено.

- Вот потому-то я и выясняю, почему не отражено.

- Знаете, господин, э-э-э, Маркус, мне кажется, что о деле Богданова вам лучше расскажет моя заместительница по воспитательной работе. Она в этом детском доме работает свыше 20 лет и вашего Богданова  очень хорошо знает. Я сейчас приглашу её сюда.

28.03.2011. Краснодарский край, станица Черноморская.

- Ой, Данилку-то я очень хорошо знаю. Он же, считай, на моих глазах вырос.

- Здесь в личном деле указано, что Богданова привезли из Тимашевска.

- Ну да. Ему тогда уже пять лет исполнилось. Он жил с бабушкой, а мать умерла, когда ему что-то около двух было. Так вот в доме произошел пожар. Бабушка на том пожаре сгорела, и все там сгорело. А мальчика на тот момент в доме не было. Рассказывали, что он на занятии по  музыке был. Об отце вообще никаких сведений нет. Стало быть, оказался он круглым сиротой. Потому его к нам и доставили. У нас тут в основном полные сироты воспитываются.

- Каким он был ребенком?

- Очаровательным. Спокойный, послушный и, притом, это очень одаренный мальчик. Он у нас постоянно  выступал на всех концертах и смотрах. Однажды его возили в Италию на конкурс. Представляете, играл на сцене знаменитого театра «Ла Скала»!

- И вы такого одаренного мальчика отправили  в техническое училище. Как вы могли?

- Со своей стороны я настаивала, чтобы  мальчика отправили в музыкальное училище. У нас в Краснодаре их целых три.

- Почему же не определили туда?

- Ну, Вера Васильевна заявила, что там его не примут, поскольку у него нет документа  о музыкальном образовании. Она даже специально по этому поводу наводила справки. А мы обязаны всех своих выпускников определить.

- Не справки надо было везти, а самого Богданова, чтоб его там прослушали. В Милане дирижер этого самого «Ла Скала» авторитетно заявил мне, что сам готов был заниматься с мальчиком, настолько ребенок талантлив. Неужели наши музыканты не оценили бы его дарование?

- Ну, я не знаю. В конце концов, не я решаю все подобные дела.

- А почему вы в свое время не отправили мальчика в музыкальную школу? У вас же есть такая возможность. Насколько я знаю, детдомовцев там обучают бесплатно.

- Да это все Лапкина. Директриса у нас тут была одна.

- Я в курсе.

- Ну, вот, я говорила ей, что ребенка надо отправить в музыкальную школу. Так она же воспротивилась. Дескать, и без музыкальной школы он хорошо играет. А в музыкалку должен был его кто-то водить. А у нас лишних работников нет, чтобы ребенка провожать туда и обратно.

- Кстати, о Лапкиной. Если не секрет,  в каких вы были с ней отношениях?

- Как это, в каких? В деловых.

- Но вы же несколько лет с нею проработали. Общались, небось, как-то. Сдружились, наверное?

- Это с Лапкиной-то? Да ей сам черт друг! Ни с кем она тут не дружила и  не общалась. А люди предпочитали обходить её десятой дорогой.

- А за что её уволили?

- Она же сама уволилась.

- Это понятно. Но вы же знаете настоящую причину?

- Ой, да ладно, чего уж там! В общем, жалобы на неё поступали. В основном, бывшие воспитанники жаловались. А тут еще такое дело вышло. Была у нас воспитанница Наташа Громова. Отличница, активистка, скромница – в общем,  замечательная девочка. Мы держали её до одиннадцатого, дали возможность получить аттестат, чтобы она поступила в медакадемию, как того мечтала. Ну, этим поступлением Лапкина сама занималась: лично отвозила документы, с кем-то там о чем-то договаривалась, а потом заявила девочке, что надо кому-то заплатить, чтобы зачислили на бюджет, и убедила Громову снять со сберкнижки деньги. Наташа сняла и отдала  их Лапкиной. В общем, девочка поступила, стала учиться. А потом выяснилось, что никаких денег Лапкина никому не давала, а  Громову приняли по льготе и по результатам её отличных оценок на экзаменах. Лапкина заявила, что никаких денег  она не брала, что Громова, дескать, сама куда-то деньги растранжирила. В общем, кто прав, кто виноват – никто не знает. Дело темное. Потом  к нам приехала комиссия из края. Она тут копалась во всем целый месяц. Ну, а потом директору предложили по-тихому уйти. Вот, собственно, и вся история.

- А что, девочка могла самостоятельно снять со счета деньги?

- Конечно. Ей же уже восемнадцать на тот момент исполнилось.

- А сбережения у Громовой откуда?

- Так ведь пенсия за родителей. Когда к нам поступает ребенок, на его имя тут же открывается счет в банке. Всеми сиротскими счетами целиком распоряжаются органы  опеки и попечительства. До совершеннолетия ребенка ни один человек не может снять со счета ни копейки без разрешения этого органа.

- И много раз Лапкина совершала подобные операции?

- А кто его знает?

- А вы в курсе, куда делись призовые деньги Данилы Богданова?

- Какие такие призовые?

- Да которые он получил на конкурсе в Милане. Вы же знаете, что на том конкурсе он получил Гран-при?

- Конечно. Лапкина  всем тут взахлеб рассказывала об этом конкурсе. Демонстрировала диплом, сам приз, медаль, еще что-то там – не помню уже. Потом все это отправили в методкабинет.

- А Богданову что досталось?

- По-моему, диплом или его копия – не помню. Да тут такая чехарда была в прошлом году: одна директриса уволилась, другая пришла: не до Богданова было.

- Понятно. А вы вообще-то знаете, что каждый конкурсный приз имеет денежный эквивалент? Гран-при, который получил тогда Богданов, стоил пятьсот тысяч баксов.

- Что вы говорите? Кто бы мог подумать?

- Вот именно. Полмиллиона американских долларов. Эта сумма была переведена на имя Богданова в российский банк. И  её вполне хватило бы не только на профессиональное музыкальное образование, но и на то, чтобы он в течение нескольких лет мог безбедно жить в Москве, купив при этом приличную квартиру. А он сейчас живет на государственное пособие и прозябает в заштатном техническом училище и еще играет на улице, чтобы заработать себе на музыкальную установку. Как вам такая картина?

- Вы хотите сказать, что этих денег сейчас у Богданова нет?

- Эти деньги были сняты со счета в 2009 году.

- И кто же их снял?

- Таких сведений банк мне не выдал.

-  Боже мой! Такие деньги!

31.03.2011. Москва. Агентство «Ассошиэйтед Пресс»

- Энн, ты говорила мне, что можешь помочь мне в деле моего флейтиста.

- Говори, что  тебе нужно?

- Мне нужно найти деньги, которые мальчик получил на конкурсе.

-  А разве они не в банке?

- Они были в банке до 2009 года, а потом исчезли.  То есть, их сняли или перевели на чей-то счет. Кто, куда и кому деньги перевел, банк отказался мне  выдавать такую информацию.

- И правильно сделал. Любой серьёзный банк дорожит своей репутацией.

- И что теперь делать?

- Я думаю, что тебе следует обратиться к хорошему адвокату. Если хочешь, я познакомлю тебя с одним русским парнем. По-моему, либо он сам омбудсмен, либо кого-то из парламентариев представляет. А в Москве вся маргинальная шушера уважительно величает его «Держись, братва». Это у него присловье такое, когда он берется за новое дело.

- И какие же дела он ведет?

- Его услугами обычно пользуются все те, кого несправедливо обидели. Денег с обездоленных он не берет.

- Хорошая характеристика. Судя по тому, сколько только в одной Москве обездоленных, свободного времени у этого парня нет.

- Совершенно верно! Но для меня, я думаю, он найдет время. Однажды я оказала ему очень своевременную услугу. А этот парень умеет быть благодарным. Так как, звонить ему?

- А у меня есть другие варианты?

-  Ладно, звоню! Алло, Петр! День добрый! Как живешь, старина? Ну, кто бы сомневался? У тебя как со временем? Когда у тебя не было этой «кучи дел»? А я как раз намереваюсь подбросить тебе еще одно увлекательное дельце, с которым ты точно не соскучишься. Нет, дело касается ребенка. Сироты. Ну, по телефону все не расскажешь. Давай так договоримся: к тебе подойдет от меня молодой человек. Его зовут Дэн Маркус. Да, он из нашей конторы, но работает на вас. Маркус посвятит тебя в курс дела. К сенатору Маркусу какое отношение? Самое прямое: он его сын и журналист-международник одновременно. Когда и где  тебе удобно с ним встретиться? Давай, записываю.

Ну, вот и все дела. В общем, Дэн, завтра к двенадцати дня подгребай к нему в офис. Вот адрес. Его зовут Петр Алексеевич Страхов.

01.04.2011. Москва. Адвокатская контора.

- Какую помощь ты от меня ждешь?

- Я хочу вернуть мальчишке деньги, а потом устроить его в музыкальное училище.

- А почему ты решил, что  этого счета у него нет? Тебе в банке прямо так и сказали?

- Нет, мне ничего не сказали. Но ни в детдоме, ни в Краснодарском отделе опеки и попечительства, ни в училище, ни сам Богданов не имеют никакого представления о каких-то призовых деньгах. А ведь должен быть  документ, удостоверяющий наличие этого счета. В отделе опеки мне объяснили, что имеется счет пенсионного фонда, кроме того, до 2009 года существовал еще какой-то счет. Теперь его нет.

- Ты обращался в отдел опеки, курирующий детдом, или в отдел, курирующий училище?

- Разумеется, в тот, который курирует училище. Ведь Богданов в настоящее время учится в Краснодаре. И он прописан по адресу общежития училища. Всеми  финансовыми документами  учащихся-сирот занимается в училище социальный педагог.

- Ты беседовал с этим социальным педагогом?

- Нет, но я просматривал документы мальчика.

- Надо обязательно пообщаться с социальным педагогом. А деньги, возможно, спокойно лежат себе в банке и ждут совершеннолетия хозяина.

- До совершеннолетия обладателя счета кто имеет право снимать деньги?

- Родители, в том числе и приемные, опекуны, наконец, сам ребенок, если ему уже исполнилось 15 лет. Но, если сумма крупная, то родители и опекуны не вправе снять  деньги со счета без разрешения органа опеки. Пятнадцатилетний подросток  может снять со счета не больше тысячи рублей  в месяц.

- Мы можем  узнать, кто в настоящий момент является опекуном Богданова?

- И узнавать не надо. Я прямо сейчас тебе скажу. Опекуном Богданова является Краснодарское техническое училище в лице социального педагога. А до этого его опекуном был Черноморский детский дом в лице  директора.

- Почему ты так уверенно утверждаешь?

- Да потому, что, во-первых, мальчик живет в общежитии, во-вторых, он там прописан. Если бы у ребенка был другой опекун или усыновитель, то ребенок  и жил бы, и прописан был бы по адресу усыновителя.

- Я так понимаю, что орган опеки не только дает разрешение на получение денег, но и обязано контролировать их  расходование?

- Совершенно верно! Этот орган для того и существует, чтобы интересы сироты соблюдались в полном объеме.

- То есть, если интересы ребенка не соблюдаются, то орган опеки вправе наложить санкции?

- И сам, и через суд.

- А  может быть такое, что интересы ребенка  нарушает сам орган опеки?

- Конечно, может. Там  тоже люди сидят. И не все из них бывают чистоплотными. Но над каждым отделом  висит контроль вышестоящего  отдела. В конце концов, есть суд, прокуратура. В общем, Дэн, я берусь за это дело. И держись, братва, от меня подальше!

- Спасибо! Гонорар и все текущие расходы я беру на себя.

- Отлично! Давай мне все адреса, фамилии и все остальные данные. Завтра же вылетаю в Краснодар. Ты остаешься, или со мной летишь?

- Конечно, лечу с тобой.

04.04. 2011. Краснодар. Медакадемия.

- О, привет! А что ты тут делаешь?

- Тебя жду.

- Когда ты приехал?

- Только что из аэропорта.

- А как ты узнал, что я здесь?

- По расписанию. У вашей группы сегодня зачет по судебной медицине. Я прочитал объявление.

- Ты что, заходил в здание? Нельзя же посторонним.

- Я не посторонний. И у меня имеется пресс-паспорт журналиста. Этот волшебный ключик открывает любые двери.

- Значит, дома у нас ты еще не был?

- Сказал же, что прямо с самолета.

- Что-нибудь случилось?

- Ничего не случилось. Вот решил встретить.

- А где твои вещи?

- Какие вещи? «Все свое ношу с собой». Вот в сумке  зубная щетка и бритвенный прибор, остальное приобретаю на местах.

- Ну, тогда поехали домой?

- А ты очень торопишься?

- Вовсе нет.

- Тогда давай прогуляемся по центру. Когда еще я смогу прогуляться с родной сестрой?

- Давай! Честно говоря, я уж и позабыла, когда последний раз просто прогуливалась по улице.

- А почему так?

- Некогда. Да и не с кем.

- Ого! Ты что, еще не обзавелась каким-нибудь бой-френдом?

- Какие бой-френды, Дэн? С таким ритмом жизни! Да и где они, эти самые бой-френды?

- У вас же в меде  больше половины студентов – парни.

- Ой, эти парни вовсе не «бои» и, тем более, не «френды». Одни – такие, как я, «ботаны», насквозь пропитанные учебой, а другие – «мажоры», на которых и смотреть противно. А мы куда пойдем?

- Может, в кафешку забежим? Ты же после занятий.

- Ой, Дэн, я только что перехватила сэндвич. Я же не знала, что ты меня встретишь.

- Ладно, зайдем в кафешку позже.  Ты на Красной давно была?

- Говорю же, что сто лет не бродила по улицам.

- Тогда пошли на Красную. Я познакомлю тебя с одним человеком.

- Молодым или старым?

- Очень молодым. Он еще совсем пацан.

- И зачем он мне нужен?

- Да я не в том смысле. Он вправду необыкновенно оригинальный человек. Уникум в своем роде.

- А это далеко отсюда?

- Рядом с выставочным залом. Он там играет.

- Он что, игроман?

- Он музыкант, сестренка. Причем, музыкант высшей пробы. Играет, как бог. К тому же, играет все, что звучит в этом мире. И при этом, не знает ни одной ноты.

- Что ты говоришь? И на чем же он играет?

- Этот мальчик – флейтист.

- Погоди, погоди! Кажется, я видела этого музыканта. Ну да, на Красной. Мне надо было сходить в Дом книги, и я пошла пешком. Он там играл на флейте. Что-то такое красивое и грустное. Ты его знаешь?

- Недавно узнал.

- А-а, так ты, небось, из-за него в Краснодар приехал? Ты ж говорил, что дело у тебя тут.

- Я говорил, что приехал в Краснодар, чтобы повидать вас с бабушкой. А этого мальчишку встретил совершенно случайно уже по приезде. Меня заинтересовала его история. Теперь я занимаюсь его делом.

- И какая же у него история?

- Видишь ли, Оля, этот парень – сирота. С пяти лет он воспитывался в детском доме. Там заметили у него  талант музыканта, стали отправлять его на различные смотры и конкурсы. В 2003 году  директриса детдома повезла его на Паркеровский  международный конкурс юных музыкантов. Ты слышала что-нибудь о Паркеровском конкурсе?

- Откуда? У нас ничего об этом конкурсе не слышно было.

- Оля, это очень престижный и очень богатый конкурс. Ну, я имею в виду, что призовой фонд у него колоссальный, потому что спонсируют конкурс богатейшие магнаты мирового шоу-бизнеса. И этот мальчик в 2003 году взял на Паркеровском конкурсе Гран-при. Это огромные деньги: пятьсот тысяч американских долларов. Но главное, что  после него никто больше из российских детей Гран-при до сих пор  не выигрывал.

- Ничего себе! А что он тогда делает на улице, имея такие деньжищи?

- Он зарабатывает  на карманные расходы, потому что этих призовых денег на самом деле  у него нет. Мальчик учится в техническом училище на полном государственном обеспечении и живет в общежитии.

- А как ты об этом узнал?

- Встретил его я случайно. Вышел  из гостиницы прогуляться и услышал музыку. А потом я стал копать. Ну, вот, слышишь флейту? Это он играет. Пошли знакомиться. Я знаю, он тебе понравится.

04.04. 2011. Краснодар. Улица города.

- Привет, Моцарт! Ты сегодня в ударе. Просто супер!

- А-а, привет, Дэн! Ты опять куда-то  ездил?

- Да, были дела. Знакомься, это моя сестра Оля. Дома мы зовем её Лялькой. Она здесь учится в меде. Оль, это Данила, о котором я тебе рассказывал. Его все зовут Моцартом.

- Классно! Привет, Моцарт! Ты достоин этого имени. А ты где так прикольно играть выучился?

- Нигде. Я сам.

- Ладно, ребята! «Соловья баснями  не кормят». Складывай, маэстро, удочки! Пойдем в кафешку. Я свою сестренку еще ни разу не водил в подобные заведения.

- Она вправду твоя сестра?

- Сестра, сестра. Самая, что ни есть, настоящая родная сестра.

- Но ты же америкос.

- Моцарт, Дэн такой же америкос, как ты Юлий Цезарь. Между прочим, в детстве, здесь в России, его звали так же, как и тебя – Данилом.

- Во дела-а! А ты что, на врача учишься?

- Можно сказать, что уже отучилась. В июне ГОСы.

- А где работать будешь?

- Пока в больнице скорой помощи. Я там практику проходила. Ну, вот главврач предложил мне место дежурного врача.

- А учиться трудно было?

- Спрашиваешь! Учиться всегда и везде трудно. А только работать врачом еще труднее: все время в напряжении, и ответственность огромная.

- Зачем тогда пошла учиться на врача? Небось, потому, что врачи бабки обалденные огребают?

- Дурак ты! Какие бабки? Бабки  у тех, которые частной практикой занимаются. Это, в основном, стоматологи да косметологи. А в больницах не больно-то огребешь.  А ты пень, видать, что кроме своей музыки ничего не знаешь.

- Ладно, ребята, не спорьте! Выбирайте лучше, что есть будете?

04.04.2011. Краснодар. Яблоновский.

- А этот твой Моцарт – ничего парнишка. Он мне понравился. Играет он, конечно, здорово! И на тебя чем-то смахивает. Когда ты  еще был в таком же возрасте. Только он какой-то неотесанный.

- А что ты хотела от детдомовца? К его чести он великим делом занимается – искусством. Другие воруют, грабят или становятся альфонсами. Я хотел бы добиться, чтобы он попал в музыкальное училище. Будет учиться музыке профессионально, вся дурь из  башки вылетит. Учеба дисциплинирует. Это я по себе знаю: таким   же дураком был, пока не стал серьезно учиться.

- Там?

- Ага! Хорошо, что Уильям сразу же определил меня в колледж.

- Слушай, расскажи, как ты там жил? И вообще, как попал в Штаты? Я ничего о тебе не знаю. Когда ты уехал, я маленькая была ещё. А потом никто мне о тебе ничего не рассказывал. Сначала говорили, что тебя нет: ты как-то там погиб. Потом отец сказал, что ты жив и здоров, но живешь в США, а ехать домой тебе нельзя, пока ты там учишься. Зачем ты уехал?

- Я не сам уехал. Меня отец насильно увез, сдал своему брату и  слинял в Россию. Уильям  усыновил меня и определил в колледж.

- Зачем усыновлял? У тебя же родители  живые имелись.

- Оля, по американским законам  гражданство могут иметь только те несовершеннолетние, которые либо родились в США, либо являются детьми граждан Америки. Я родился в России, поэтому меня надо было усыновить. Так я получил гражданство.

- Зачем?

- А вот этого я до сих пор не могу понять, зачем отцу надо было, чтоб я получал американское гражданство. Я не только получил американское гражданство. Для меня оказалась  отрезана всякая возможность возвращения в Россию.

- Фу, какая  дурацкая история!

- Не то слово. Это кошмарная история. Но в итоге все оказалось даже неплохо для меня. Уильям был ко мне  добр. Он искренне полюбил меня, заботился, как мог. Вообще, стал настоящим отцом и большим другом мне. Главное, он прекрасно позаботился о моем будущем. У него ведь большие связи и достаточно средств, чтобы  дать своему сыну приличное образование и положение в обществе.

- Кажется, он сенатор?

- Да. От штата Мичиган.

- А как получилось, что он и отец оказались по  разные стороны планеты? Они же братья?

- Двоюродные, Оля. У нашего прадедушки  были сын и дочь. У сына родился наш  отец, а дочь влюбилась в американца, то есть, в отца  Маркуса.

- А где она его встретила?

-  Она училась в Москве. А он работал в американском посольстве. Ну, в общем, познакомилась с ним и сбежала в Америку. А там у неё родился Уильям. Когда в 91-м развалился Союз, Билл Маркус приехал в Россию в качестве советника по каким-то там делам при Ельцине, разыскал своего двоюродного брата, то есть, нашего отца.  Других родственников у него, как он сказал, нет. Детей тоже нет. В общем, как-то он поладил с нашим отцом, помог ему раскрутить бизнес, влезть в политику. Отец тогда  сделал большую карьеру.

- Я знаю. Заместитель главы администрации города.

- Ну да. А тут я влип в очень даже неприятную историю. Ну, отец, видимо, в очередной раз попросил  у Маркуса помощи.

- Ты очень об этом жалеешь?

- Теперь уже нет. А тогда я был в отчаянье. Представляешь: один, в чужой стране, в незнакомом городе, в чужой семье. Языка не знаю, друзей и знакомых нет, ну, кроме Билла, конечно. А потом я попал в колледж.

- Что за колледж?

- Особый. Во-первых, это было абсолютно закрытое учебное заведение. Ну, что-то вроде наших кадетских училищ. В колледж принимались только юноши, которые там учились и жили. Для всех без исключения учащихся была закрыта всякая связь с внешним миром. Только встречи с родителями. В особых случаях и по специальному разрешению позволялась краткая поездка домой.

- А что могло служить особым случаем?

- Ну, во-первых, отличные успехи и примерное поведение, во-вторых, какие-нибудь особые услуги руководству колледжа, в-третьих, ходатайства родителей  в связи с какими-нибудь особыми случаями. Например, смерть или болезнь родственника, особо торжественное мероприятие в семье и т.п.

- А тебе предоставляли хоть раз возможность съездить  домой?

-Да. За три года я трижды был премирован поездкой в дом Маркуса. Первый раз по случаю торжества  в честь избрания Маркуса сенатором штата, второй раз мне было позволено сопровождать Маркуса в его поездке  на Филиппины.

- Зачем он туда ездил?

- Официально это была туристическая поездка, а какова была действительная цель вояжа, честно говоря, я  так до сих пор и не знаю.

- А третий раз?

- В третий раз я заработал увольнительную  тем, что блестяще написал конкурсный реферат на тему внешнеполитических отношений США.

- А  кого из вас  готовили в этом колледже?

- Программистов в сфере информационных технологий. Знаешь, значительная часть нынешних американских разведчиков, работающих на ЦРУ,  бывшие выпускники этого колледжа. Туда преимущественно принимали тех молодых людей, которые помимо английского, в совершенстве владели  каким-нибудь  еще языком. Я был находкой для колледжа, так как в совершенстве владел русским языком. Английскому меня обучили там довольно быстро.

- А почему Уильям определил тебя именно в этот колледж?

- А куда ещё? Я же не только не владел  английским  языком, но и не знал страны и всех её порядков. Я вообще ничего не знал об Америке. В любой школе или училище я не проучился бы и дня. А тут были выходцы из разных стран. Многие ребята, как и я, либо совсем не говорили по-английски, либо знали его слабо.

- А потом, когда ты окончил колледж?

- Потом Уильям отвез меня в Калифорнию, в Стенфордский университет.

- И ты стал шпионом?

- С чего это ты взяла?

- Но ты же сказал, что из колледжа, в котором ты учился, вышло много разведчиков.

- Не все выпускники колледжа потом поступали в Стенфорд. Это, во-первых. А во-вторых, в тот  колледж Уильям отправил меня только потому, что я не знал языка. К тому времени, когда я поступил в университет, я знал все, что нужно было знать стопроцентному американцу. Многие американские видные деятели – выпускники Стенфорда, потому что это очень престижный университет. В Стенфорде я стал изучать журналистику.

- А та женщина, из-за которой отец сослал тебя в Америку, ты её любил?

- Почему любил? Я и теперь её люблю. Я приехал в Россию в надежде отыскать её.

- Ну, разыщешь – и что? Женишься?

- Естественно.

- А если она уже замужем, у неё дети?

- Тогда посмотрим.

- А там у тебя были женщины?

- Были. Но это все не то.

- А в Россию ты надолго приехал?

- Думаю, что навсегда.

- Но ты же не имеешь нашего гражданства.

- Я могу его получить.

- Что, вернешь свое настоящее имя?

- Не стоит. Я могу получить гражданство, будучи тем, кем являюсь теперь. Правда, не сегодня и не завтра. Но торопиться мне совсем не нужно. Тем более, что я журналист-международник. Я могу жить в любой стране, на которую работаю.

- А ты намерен работать на Россию?

- Разумеется. Это же моя родина.

06.04.2011. Краснодар. Техническое училище.

 - Марина Сергеевна, я разговариваю с вами не как частное лицо, а как адвокат, представляющий интересы вашего учащегося Богданова Данилы. Поэтому советую рассказывать мне правду, и только правду. Я не предъявляю и не могу предъявить вам какие-либо обвинения, но ваши  туманные ответы дали основание мне не верить всему тому, что вы только что рассказали. Будем так считать, что вы были неискренни. Кроме того, вы не объяснили мне, как получилось, что у Богданова отсутствует документ, удостоверяющий наличие вклада на его имя: сберкнижка или  карта вкладчика. У других сирот такой документ есть, а у Богданова нет. Вы можете мне это объяснить?

- Я уже сказала, что у Богданова на сегодняшний день нет никакого банковского счета.

- Марина Сергеевна, скажите, мальчик поступил к вам из детского дома?

- Да.

- И вам, разумеется, известно, что на каждого ребенка в детском доме в момент его поступления в это заведение в обязательном порядке заводится банковский счет и выдается сберегательная книжка или карта, которая хранится у официального опекуна ребенка, то есть, в детском доме.  В случае перемещения  в другое подобное учреждение или при выпуске ребенка из детского дома вместе с перемещением данного лица  соответственно перемещается и его банковские документы. Богданов Данил из детского дома поступил к вам, в училище. Стало быть, все его документы в обязательном порядке должны были поступить к вам. Я правильно рассуждаю?

- Наверное, правильно.

- Не наверное, а бесспорно правильно. У других сирот,  поступивших в ваше учреждение, банковские счета имеются же?

- У других да.

- А куда делись финансовые документы Богданова?

- Ну, я не знаю. Возможно, остались в детском доме.

- А вы интересовались? Запрос в детский дом отправляли?

- Не помню.

- Скажите пожалуйста, сколько сейчас детей-сирот обучается в вашем училище? Вы знаете точную цифру?

- Конечно. Девять человек из Красногорского детдома и двое -  из Черноморского.

- А в этом учебном году сколько детдомовцев к вам поступило?

- Трое.

- Всего трое?! Дети поступили к вам в сентябре, сейчас – апрель. Уже больше полугода в вашем учебном заведении обучаются эти дети-сироты, а вы до сих пор не навели порядок в их документации. Чем вы тут занимаетесь, скажите мне? Что же вы молчите? Ваше молчание можно расценивать либо как то, что вы не выполняете своих служебных обязанностей, а потому не соответствуете должности, либо вы покрываете какие-то мошеннические действия определенных лиц, либо сами совершаете мошеннические действия. А это уже статья, уважаемая. Вы не желаете что-либо объяснять мне? Тогда вам придется давать показания в другом месте, поскольку я имею право о своих подозрениях сообщить в соответствующие органы. Свои подозрения, разумеется, я подкреплю документами, удостоверяющими, что у Богданова не только имеется счет в  Сбербанке, но и этот счет  регулярно пополняется ежемесячными поступлениями из отдела социального обеспечения, а также регулярно с этого счета снимаются деньги. Вот, полюбуйтесь на эту выписку из банка за 2011 год. Последнее снятие денег производилось 12 марта этого года. Чуть меньше месяца назад. Что вы на это скажете?

- Но, может быть, Богданов сам?

- Ой, не смешите меня! Ни один уважающий себя кассир не выдаст несовершеннолетнему и рубля без разрешения опекуна или опекунского совета. В данном случае, без вашего ведома и разрешения.

- Они сейчас снимают деньги по карте.

- А эти карты должны быть у вас, уважаемая.  Или вы их все раздали детям на руки? Тогда вас надо привлечь к ответственности. Рассказывайте мне все, пока я еще готов вас выслушать. Кто и сколько заплатил вам за содействие?

- Никто мне ничего не платил.

- Хорошо! Мы будем с вами разговаривать в прокуратуре.

- Погодите! Она просто попросила меня не рассказывать никому о том, что они переехали в Краснодар.

- Кто «она», и кто «они», которые переехали?

- Ну, опекунша  Богданова.

- Вы хотите сказать, представительница детского дома?

- Нет, не представительница. Она и есть опекунша, точнее, – приемная мать.

- Это Лапкина Анна Васильевна?

- Да, она самая. Когда Богданов к нам поступил, она явилась ко мне и стала говорить о том, что мальчик уже два года живет у неё в  семье. Но летом этого года, то есть, прошлого года, семья переехала в Краснодар. Ну, а всякий  переезд – это очень хлопотное дело. Жилье еще не готово, прописка затянулась. Короче, она попросила временно поселить мальчика  в общежитие. А когда все устроится, мальчик опять вернется домой. Я не могла ей отказать.

-  Тем более,  что за молчание она вам хорошо заплатила.

- Ничего не платила.

- Не рассказывайте басни. Я не мальчик. Она вам показывала  договор о передаче ребенка из детского дома в семью?

- Да.

-  Почему вы потребовали у нее этот договор?

-  Потому что Богданов прибыл  из детского дома. Он был там прописан, и он там жил. К тому же, из детского дома не поступили банковские документы мальчика.

- Стало быть, вы все-таки отправляли запрос?

- Да.

- И вам ответили, что о банковских документах, скорее всего, может знать бывшая директриса, которая только что уволилась?

- Да.

- И тогда вы разыскали  директрису?

- Нет, она сама заявилась в училище.

- Но вы к тому времени уже догадались, что  Богданов ни дня не жил в приемной семье?

- Ну да.

- Как это она вам объяснила?

- Она сказала, что она работала директором и хотела, чтобы мальчик все время был у нее на глазах. По её словам, там же, в детском доме, постоянно находились и её родные дети – девочки школьного возраста.

07.04.2011. Краснодар. Гостиница

 - Что  ж, Дэн, мы можем уже подвести кое-какие итоги. Во-первых, я собрал сведения обо всех банковских счетах Богданова и  выяснил, что на сегодня у парня имеется только один счет – в Сбербанке, на который ежемесячно перечисляется пенсия в связи со смертью родителей. С этого счета так же ежемесячно снимается та или иная сумма. Вот, пожалуйста, я сделал полную приходно-расходную выписку в банке и обнаружил любопытное явление. До января 2009 года на счет Богданова шли только поступления. А в феврале 2009 года была снята со счета сразу  крупная сумма: 510 тысяч рублей. Спрашивается, что могло быть приобретено на такую сумму мальчику 13 лет?

- А кто снимал деньги?

- Детский дом с разрешения районного отдела по делам опеки и попечительства.

- Надо выяснить, на что были потрачены такие суммы?

- Надо. Именно этим я и собираюсь заняться в ближайшее время.

-  А я тем временем еще раз наведаюсь в детский дом. Очень уж хочется поближе познакомиться с нашей фигуранткой. Слушай, а что ты узнал о том счете, о котором говорил Дэвид Паркер?

- Этого счета нет.

- Как нет?

- Ну,  нет – и всё. Точнее, он был до 2009 года.

- До января 2009 года.

- Разумеется. В феврале 2009 года вся сумма с этого счета была снята полностью. Кто снял, куда были отправлены деньги – никто не знает.

- Ну, ничего себе! И что? Теперь всё – тю-тю?

-  Да нет, возможности есть, конечно, чтобы поискать. Но для этого необходимо постановление суда или прокурорская проверка. Но для этого у нас еще слишком мало фактов.

- Хорошо, будем искать факты.

08.04. 2011. Краснодарский край. Станица Черноморская.

- Полина Захаровна, позвольте мне задать вам пару вопросов! Первый касается самого Данилы Богданова. В ходе нашей с вами прошлой беседы вы сказали, что знаете Данилу с самого первого дня его проживания в детдоме. А вы можете рассказать мне, что же все-таки с ним и его близкими приключилось до того, как он попал в детский дом? Да, я знаю, что в Тимашевске он жил с мамой и бабушкой. А потом его мама умерла, когда он был еще совсем маленький. До пяти лет он жил с бабушкой. А потом бабушка погибла при пожаре. А где в это время был сам Данила? По какой причине умерла его мать? Где отец ребенка? Если он жив, то где скрывается? Что-нибудь из перечисленного вы знаете?

- Мой милый, боюсь, что на все эти вопросы я, к великому сожалению, не смогу ответить. В детский дом Данилу привезла представительница органа опеки. Она же еще раньше забирала его из больницы, где его подлечивали после трагедии на пожаре. А в больницу, по рассказам этой самой представительницы,  его  доставили прямо с места происшествия. Никаких документов о нем и о его семье не было, поскольку все сгорело. Как жила семья, никто ничего не мог сказать, потому что приехала в Тимашевск семья откуда-то издалека незадолго до пожара. Мать и бабушка с соседями почти не контактировали. Соседи не знали даже толком фамилию и имя бабушки. Знали только, что мальчика зовут Данилкой, поскольку он игрался с соседскими ребятишками. Вот, собственно, и все, что я могла бы вам рассказать.

- Да. Не густо, скажем прямо. Но и за то спасибо!

- Послушайте, а вы поезжайте прямо туда, в Тимашевск. Может, там-то вам поболе чего расскажут.

- Конечно,  я туда поеду. Но я вот еще, что хотел спросить. Что  представляет собой ваша бывшая директриса? Я понимаю, что вопрос, может быть, несколько не корректный. Все-таки вы бывшие коллеги.

- Да чего там, коллеги! Вздохнули мы все, когда её от нас убрали. Это же не женщина, а чудовище какое-то. Дети её «баобабой» называли. Она и выглядела, как баобаб. Представляете, этакая бабища! А характер – не приведи господь! Все, чтоб было так, как она желает. Если что задумала – ни за что не свернешь с намеченной цели: будет  переть и давить, как танк. Но, если ей нужно для каких-то целей, то она умеет быть и вежливой, и радушной, и доброжелательной. Эгоцентризм – вот её сущность. Она всегда должна быть в центре внимания и обожания.

- И в чем это проявлялось?

- Ну, к примеру, там, где она присутствует, всегда слишком шумно.

- Как это понять?

- Во-первых, она никогда не говорит тихо. Если она отчитывает кого-нибудь на первом этаже, слышно и на третьем. Во-вторых, у неё всякая ситуация выливается либо в скандал с руганью и оскорблениями, либо в какой-то шабаш с хохотом и криком. Знаете, когда  она появлялась в детском доме, слышно было уже на проходной во дворе. Все срочно прятались по норкам от «баобабихи» и готовились ко всяким неожиданностям.

- Что, так уж совсем плохо при ней было?

- Нет, конечно. Было что и хорошего. Она же очень деятельная натура. Трудоголик. И от других требовала полной отдачи в работе. Дисциплина у неё была на высоте. У неё все должно было быть на высоком уровне, чтоб можно было что показать начальству. Вы, кстати, обратили внимание на прекрасный цветник перед зданием, когда шли от проходной? А деревья, кустарники, или, вон, сад за окном? Это все она. А до неё кругом был гравий да песок.  Когда она приняла детдом, первым делом, принялась тут все реконструировать. По весне завезла откуда-то целую машину саженцев и устроила у нас субботник. Приказала всем работать, от мала до велика. Ну, совсем уж маленькие детки просто так вокруг вертелись, а кто постарше, те вместе с сотрудниками работали. А что касается сотрудников, то все до единого должны были участвовать в посадке деревьев и кустарников. Потом она эти субботники устраивала чуть ли не каждую неделю. Загоняла на работу всех. А  тому, кто не мог или не хотел, такую головомойку учиняла – не приведи господь! Даже заявляла, дескать, не хочешь работать, увольняйся. А куда увольняться? Здесь в станице не больно-то  просто работу найти. Вот все и терпели всякое самодурство. Зато, глядите, какая красота и какой сад! У нас каждый год свои фрукты и ягоды.

- А субботники она только для работ в саду устраивала?

- Да для всякой работы. Мы сами все тут и строили, и ремонтировали. Она со стороны работников не приглашала. Заставляла  сверхурочно или по выходным работать персонал. Вот мы и батрачили, как рабы, за здорово живешь. И пикнуть поперек неё не могли.

- И долго она у вас работала?

- Да, почитай,  лет десять. Как раз в тот год, когда Данилку  нам привезли. Его привезли в начале лета, а она пришла к нам в конце августа. Я очень хорошо помню тот день, когда она явилась к нам, потому что временно исполняла обязанности директора и должна была передать ей все дела.

Конечно,  я встретила её, как положено, мы познакомились, и я принялась водить её по всей территории детского дома. Она вела себя как-то нервозно. Все время торопила меня. «Это мне не очень интересно, это совсем ни к чему, тут я сама разберусь, здесь мне все понятно», - и все в таком духе. Слегка придержала она свою нетерпеливость, когда мы подошли к групповой дошколят. Там Данилка играл на своей флейте. Все детки из группы ушли с воспитательницей во двор, а он остался с нянечкой в группе. Он не любил шумные игры, все устраивался где-нибудь отдельно от всех и что-нибудь наигрывал. Ну, вот и на этот раз остался с нянечкой, уселся на стульчике и стал играть. А тут мы подходим к дверям. Лапкина спросила: «Там музыкальное занятие?» «Нет, - говорю, - это наш Данилка играет». Ну, мы вошли. Он нас сразу-то не увидел, так как спиной к нам сидел.  Потом повернулся, испугался чего-то и флейту за спину спрятал. Лапкина подошла к нему, погладила по голове и сказала: «Хорошо играешь! Молодец!».

Я ей, конечно, сказала, что Данилка у нас особенный ребенок, что его надобно учить музыке. На что  Лапкина ответила  что-то вроде того, что в детском доме не должно быть особых детей, а если кого-то начнешь выделять, то никакой дисциплины не будет. Лапкина действительно никого из детей не выделяла. Она всех одинаково терпеть не могла. Они её раздражали.

- Ну, а потом, потом-то что было? Как получилось, что она повезла мальчика на Международный конкурс?

- Обыкновенно получилось. Она же его сразу  стала таскать по всяким смотрам и конкурсам в районе и в крае. А как она про этот конкурс узнала, то мне не известно. Небось, кто-то там в крае и подсказал. А что дальше было, то вы уже знаете.

- Скажите, а вам известно,  где она сейчас живет и работает?

- Откуда ж я могу знать? Как уволилась из детдома, так  сразу же в Краснодар и махнула. Со всей семьей. Здесь у неё дом был, так она его быстренько за бесценок продала.

- А семья у неё большая?

- Ну да. Считается многодетной, потому как у неё три девчонки. Старшая, правда, уже замужем. А обе младшие здесь, в детдоме, постоянно находились. А муж у неё уже на пенсии. Он старше её намного. Чем он до пенсии занимался, этого никто не знает.

- А как  Лапкина к своим девочкам относилась?

- Строго относилась. Они у неё по струнке ходили. Когда, конечно, у неё на глазах были. А так – сущие оторвы. Это я о  младших, которые  в детдоме болтались. Особенно младшая. Она вся в мать: вечно свой нос куда ни попадя совала. А попробуй  скажи ей что – сразу матери  бежит докладывать. Детдомовские терпеть её не  могли.

- У Лапкиной были  друзья или просто хорошие приятели?

- А бог его знает! Из наших-то она ни с кем не водилась. Да и кто бы к ней осмелился приблизиться? А так – бог весть! Народу к ней много приходило. А кто друг, кто враг, а кто по делу – никто по это не знал и знать не хотел. Хотя, пожалуй, была у неё одна подружайка, Тамарка Семенова из  опекунского отдела. Они вместе кругом ездили: то в Краснодар, то в Москву, то по заграницам куда-то там мотались. Нам же они не докладывались. А подружайка-то эта тоже в прошлом году уехала в Краснодар. Как раз перед самой комиссией уволилась из отдела и уехала.

- Так вы говорите Тамара Семенова? А отчество у неё какое?

- Ой, не припомню что-то. Все её звали просто Тамаркой. Раньше она на складе тут у нас работала. Потом пристроилась в библиотеку. А в начале девяностых, ну, когда начался в стране  весь этот передел, она в торгаши подалась. Слыхали, может, про «челноков»? Ну, они за товаром в Турцию, да в Румынию мотались. Там по дешевке скупали что-нибудь, а у нас продавали втридорога. Вот она сначала «челночницей» была. Потом открыла свой ларек. А уж после магазин. А когда Лапкина у нас тут объявилась, стали они вместе водиться. Тамарка в магазине посадила своего муженька, а сама устроилась в этот самый отдел. Говорят, они через этот магазин вещи всякие продавали, которые люди сдавали в помощь сиротам. Но я не могу сказать это точно. Люди так говорят.

- А сейчас этот магазин работает?

- Конечно. Только там уж теперь другой хозяин. Тамарка же уехала  со всей семьей.

11.04.2011. Краснодар. Гостиница.

- Ну, я вижу, Дэн, у тебя неплохой улов получился в ходе  твоей поездки в Черноморскую.

- Не то слово! Замдиректора оказалась весьма словоохотливой женщиной. Да и другие сотрудники немало интересного поведали. Выяснил, кстати, что она почти каждый год чуть ли не наполовину меняла кадровый состав детдома. Особенно часто меняла воспитателей и нянечек. Почему?

- Вероятно, потому, что они прознавали о чем-то интересном в трудовой деятельности самой Лапкиной.

Между прочим, я тоже тут не бездельничал. Разузнал, где сейчас проживает и работает наша фигурантка. В общем, рассказываю. После того, как мы с тобой распрощались, я отправился в краевое Министерство образования. Там мне заявили, что указанная особа в настоящее время в их ведомстве не работает, поскольку не имеет педагогического образования. Я поехал в краевой отдел занятости населения и выяснил, что Лапкина Анна Васильевна сейчас нигде не работает и занимается домашним хозяйством и воспитывает троих несовершеннолетних детей. Там же я получил адрес этого домашнего хозяйства. А еще на всякий случай выписал я все данные о лицах, имеющих фамилию «Лапкина». Представь себе, их оказалось совсем немного: всего девять представительниц этой фамилии. Я выбрал одну, которая проживает по тому же адресу, что и наша Лапкина. А работает эта новая Лапкина частным предпринимателем в сфере услуг населению. Поехал я в налоговую инспекцию, обслуживающую адрес данного заведения, и выяснил, что  учреждение является общественной организацией,  занимающейся бесплатным консультированием и обучением детей в ходе подготовки   к школе. Хозяйкой помещения, которое арендует эта организация, является наша Лапкина Анна Васильевна. Директорствует в этом заведении собственная её мать, пенсионерка Лапкина Валентина Михайловна.

- И какие же консультации преподносятся в этом учреждении?

- Учебно-воспитательные, мой друг. Готовят детей и родителей к школе по всем дисциплинам начальной школы.

- Ты, конечно, поехал в это заведение?

- Естественно. Предварительно сходил к своему приятелю Васе Щепину. Он  шеф-редактор местной ТРК.

- А-а, Васю я знаю. Пересекались мы с ним как-то в эфире. Толковый мужик.

- Согласен. Я этого Васю знаю уже лет сто. Но не в этом дело. У Васи есть сынишка дошкольного возраста. Зовут его, как и меня, Петей. Вот я посадил Петеньку в машину и повез в этот самый консультационный центр. Вроде, как нужно ребенка к школе готовить.

- Ого! Это ты здорово придумал! Ну, и что дальше?

- Поехал  по адресу. Вывеска: «Учебно-консультационный центр подготовки детей к школе». Помещение находится в цокольной части многоэтажного здания, но выглядит очень даже богато  и впечатляюще. Я с  первого взгляда влюбился в это помещение. Как я уже сказал, принадлежит помещение самой Лапкиной Анне Васильевне. Вся обстановка и оборудование – по самому высшему разряду. Размеры центра – ого-го! Пять классных комнат, холл, туалет, столовая, игровая, кладовая и кабинет директора. В каждой комнате кондиционер. Мебель и учебно-техническое оборудование полностью соответствует самым современным стандартам. В холле имеются персональные шкафчики для детей. Кругом красочная наглядная агитация. В холле огромный аквариум с рыбками,  столь же огромная клетка для птичек. В общем, настоящая экзотика: рыбки плавают, птички щебечут, цветочки благоухают. Тут же, в холле я увидел все учредительные документы: лицензию и все разрешения пожарников, СанПина и прочих. Кроме, конечно, Министерства образования. Но оно, как потом выяснилось, и не нужно было.

- Почему?

- Потому что этот центр занимается предоставлением услуг.

- Ну, да, образование у нас теперь тоже стало сферой услуг.

- Разумеется. А чем, по-твоему, оно должно быть, если не сферой услуг?

- Ну, не знаю. Если уж образование лепить к сфере услуг, то давай сюда же прилепим и здравоохранение, и правоохранительные органы, и вооружённые силы.

- Ого, куда тебя занесло! К твоему сведению, правоохранительные органы и вооруженные силы осуществляют охрану жизни. А это уже не услуги. Это служба.

-  Народное образование – это тоже служба. Если  армия, полиция и  врачи призваны охранять жизнь, то образование призвано сохранять достойную жизнь.

- Ну, вот, раскипятился! Я, между прочим, не спорю с тобой. Я говорю о том, что сейчас у нас в обществе сложилось. Тебе рассказывать дальше?

- Конечно! Я внимательно тебя слушаю.

- А дальше вот, что было. Мы с Петенькой прошли в кабинет директора. И что ты думаешь? Директором оказалась интересующая нас особа во всем своем блеске и сиянии. Серьги, кольца, цепочка – все высшей пробы. Дамочка, как ты и описывал – женщина внушительных размеров.

Она была, разумеется, сама вежливость и радушие. Моего Петеньку отвела к психологине таковых же внушительных форм, а сама принялась беседовать со мной.

Сначала она спросила, чему я хочу выучить своего ребёнка? Я ответил ей, что всему, что здесь преподают. Тогда она поинтересовалась, каков размер моего кошелька, потому что занятия в её центре стоят недешево.  Я  сказал ей, что на кошелек свой  обиды не держу, но слышал, что данный центр является  общественной организацией, а потому все услуги являются бесплатными.

«Это не совсем так, - нисколько не смутившись, ответила она. – У нас действительно совершенно бесплатно занимаются дети из малообеспеченных,  многодетных  семей и дети, у которых один родитель. Обучать бесплатно всех мы не можем, так как нам приходится платить  за аренду помещения, коммунальные услуги. Мы покупаем оборудование, учебники, пособия и прочее. От государства мы не получаем ничего. Поэтому центр вынужден обращаться за помощью к платежеспособным гражданам».

Я согласился с её доводами. Она уверила меня, что со стороны платежеспособных граждан пока ещё жалоб не поступало. К тому же, заключила она, заниматься в её центре – дело добровольное. Она никого насильно сюда не тянет.

Потом Лапкина принялась демонстрировать мне свои регалии и достижения в области образования, которых у неё было в большом достатке. Я с удовольствием осмотрел стены кабинета, которые были увешаны  всевозможными доказательствами её выдающейся педагогической деятельности. Дипломы, гранты, грамоты, свидетельства и удостоверения – все они в рамочках под стеклом украшали кабинет. Из всех документов я узнал, что Лапкина – кандидат экономических наук, доцент Адыгейского государственного университета, автор множества научных работ в области образования, участница различных федеральных и международных научных конференций. В общем, в скромности нашу дамочку уличить невозможно.

Как я понял, вся эта наглядная агитация приносит свои плоды: народа в указанном центре в момент моего посещения было предостаточно. Во всех классных комнатах шли занятия, а в холле сидели довольно респектабельные  люди в ожидании своих детей. Потом психологиня привела моего  Петеньку и объявила нам о том, что ребенок вполне готов к занятиям. Нам с Петенькой были назначены письмо, чтение, математика, окружающий мир и рисование. Что касается английского, то тут центр  ничего не может предложить, поскольку пока ещё не нашли преподавателя.

Тут я намекнул, что мог бы помочь  в этом кадровом вопросе, так как у меня имеется знакомый безработный преподаватель английского с опытом работы в США. Я, конечно, имел в виду тебя, Дэн. Думаю, что тебе тоже стоит посетить заведение под видом бедного безработного  университетского аспиранта, которого уволили по сокращению.

- Блестящая идея! Господь не забудет тебя, Петр, за то, что ты не забываешь о бедных безработных аспирантах.  А у меня теперь будет прекрасная педагогическая практика.

- Я полагаю, Дэн, тебе не стоит представляться  твоим настоящим именем. Во-первых, Дэн Маркус – это что-то слишком американское. Во-вторых, ты уже достаточно засветился  в различных учреждениях. Тебе нужна новая кликуха..

- Это верно! Однако на новую кликуху  мне нужен  какой-нибудь документ.  Лапкина ведь потребует  что-нибудь, удостоверяющее мою личность.

- Ну, это не проблема. С помощью современных технологий нарисовать можно не только диплом, грант или удостоверение доцента государственного университета. Пожалуй, свяжусь я с одним моим бывшим клиентом. В бытность свою он лихо стряпал всевозможные ксивы. За что и угодил в лапы правосудия. За ним других грехов не водилось, поэтому я добился для него условного. Он был мне очень благодарен.

- А ты собираешься опять подвести его под статью?

- Не волнуйся, мы сделаем так, что эта твоя «ксива» будет исключительно бутафорской, и ты не сможешь пользоваться ею по-настоящему.

- И какую же кликуху ты собираешься мне прилепить?

- Тебе нужно что-нибудь близкое к твоему настоящему имени, чтобы ты сам не запутался. Если ты Дэн, то неплохо будет назвать тебя Денисом. Скажем, Денис Иванович Давыдов. Ну, как? Звучит?

- Ты что? Это же знаменитость!

- Ну и что? Давыдов – очень популярная фамилия в России. Ну, был такой знаменитый герой в девятнадцатом веке. Почему бы не появиться  такой же знаменитости в двадцать первом? Ой, Дэн, я не думаю, что эта Лапкина настолько продвинута, что знает героев войны восемьсот двенадцатого года,  даже  при всем том, что она кандидат наук.

- Почему ты решил, что она не столь продвинута?

- У неё колхозное произношение, сударь мой.

- Послушай, но куда смотрит тутошнее министерство образования? Лапкиной же запретили заниматься педагогической деятельностью.

- А она и не занимается. Она сдает помещение. А занимаются педагогической деятельностью профессиональные преподаватели. Я поинтересовался: все работают в соответствии с квалификацией. Математик ведет математику, а учитель начальных классов – письмо и чтение. Свою профессиональную деятельность учитель  имеет право осуществлять где угодно. Здесь  нет никакого нарушения. Да о чем мы говорим? Сейчас у нас даже в государственные образовательные учреждения директорами назначают кого угодно: экономистов, строителей, военных, работников торговли. Было бы высшее образование. А высшее образование, вернее, документ о таком образовании ты знаешь, как можно получить. А у Лапкиной даже и не учебное заведение, а частное учреждение в сфере услуг. Так что бояться министерства образования Лапкиной нечего. Я даже не удивлюсь, если она даже в доле с этим самым министерством и находит в нем полную поддержку. Каким-то образом она устроила же себе все эти дипломы и гранты. Не все же рисовала на компьютере. Так что с этой стороны не стоит к ней цепляться. Другое дело:  откуда у Лапкиной такие деньжищи на всю эту красоту? Шутка ли сказать, само помещение размером не менее 300 квадратных метров, пусть даже и в цоколе. Затем все оборудование, мебель, отделка, птички всякие и рыбки. А еще собственный дом. Знаешь ли, друг, я не поленился: съездил по адресу. В гости, конечно, не стал напрашиваться. Но со стороны осмотрел и даже сфотографировал. Вот, смотри, какой сиротский домик в три этажа с мансардой.

- Впечатляюще выглядит.

- Еще бы! Нам так не жить. Там еще  во дворе за кирпичной оградой куча всяких построек. А вот эти шикарные ворота, между прочим, автоматически  открываются. На какие шиши она все это приобрела?

- Думаю, что  пропавшие в банке деньги нашего подопечного каким-то образом перелетели в карман этой бизнес-леди.

- Я тоже это подозреваю. Поэтому тут нам и следует копать. И если наши подозрения подтвердятся документально, то нам будет, что предъявить этой предпринимательнице.

18.04. 2011. Краснодар. Консультационно-обучающий центр.

- Фамилия у вас какая-то знакомая. Мы с вами где-то встречались?

- Нет, не встречались. А фамилия очень популярная у нас в стране. Но работать у вас будет не фамилия, а я сам, если мы договоримся.

- Вы ведете только английский?

- Могу немецкий, французский, итальянский и испанский. У меня же университетское образование и практика за рубежом.

- О-о! Да вы просто находка для нас. Мы с вами могли бы удовлетворить все запросы клиентов. Тут рядом с нами имеется школа, где изучается французский язык. Скажите, а почему вы уволились из университета?

- Меня уволили по сокращению. Но если говорить честно, то на самом деле совсем по другой причине.

- По какой же, если не секрет?

- Да нет никакого секрета. Меня уволили за прогулы. Люблю, знаете ли, поспать по утрам. А мне все пары, как назло, на утро ставили. А тут еще среди учебного года я отправился со студентами в турпоход. Мы, конечно, прекрасно с ребятами по горам напоходились. Возвращаемся через полторы недели, а меня уволили. Дескать, надо было мероприятие согласовать с администрацией. Это вместо благодарности за то, что я студентов оздоровил. Можно сказать, занимался физическим воспитанием.

- Да, несправедливо с вами обошлись. Но у нас тут не студенты. С  малышами в поход не отправишься. К нам приводят, в основном, дошколят и учащихся младших классов. Но на английский можно приглашать всех, я думаю. Кстати, может быть, вы смогли бы позаниматься английским с моими дочками?  У меня две девочки школьного возраста. Учатся неплохо, но с английским у них беда. Так позанимаетесь?

- Разумеется. Вы платите, я занимаюсь. А с кем – мне абсолютно без разницы.

- Вот и хорошо! У нас час группового занятия стоит 450 рублей, а индивидуальное – 500. Преподаватель получает третью часть. Вторая часть идет на развитие образования, а еще часть – на аренду, налоги и коммунальные. Это обычная практика. Сейчас у нас всего 4 группы по 8-10 человек. На каждый предмет мы отводим два часа в неделю и работаем по шестидневному графику. Вас устроит  такая работа?

- Вполне.

- Тогда приходите завтра к 9-00 часам. Завтра же мы и составим расписание ваших занятий.

- Я должен предъявить вам какие-нибудь документы для оформления договора?

- Зачем какой-то договор? Вы работаете, я плачу. Расчет у нас в конце каждой недели.

- О, кей! До завтра! Гудбай!

28.04.2011. Краснодар. Техническое училище.

- Данил, это мой друг, адвокат Петр Алексеевич Страхов. Он представляет твои интересы по возврату принадлежащих тебе денег, которые были пока еще не установленным лицом незаконно сняты  с твоих  банковских счетов. На твое имя в 2001 году был открыт  отделом социального обеспечения в Сбербанке счет в связи со смертью  родителей, и в 2003 году в банке ВТБ Международный фонд Паркеровского конкурса юных музыкантов открыл на твое имя премиальный счет в  сумме  500 тысяч американских долларов. С августа 2001 года собес ежемесячно перечислял на твой счет пенсию в сумме от 6 до 10 тысяч рублей. С учетом мелких расходов в течение десяти лет на твоем счету должно  было накопиться около миллиона рублей. Счет в банке ВТБ  был целевым,  то есть, деньги  можно было потратить на твое  образование и создание условий для получения профессиональных музыкальных навыков. С учетом того, что за истекшие годы ты не получал музыкальное образование, эти деньги должны были  в настоящее время оставаться в неприкосновенности. По достижении совершеннолетия ты мог бы распорядиться этими деньгами по собственному усмотрению. Однако в настоящий момент в банке ВТБ на твое имя никаких счетов нет.  Деньги, которые были внесены в 2003 году,  в 2009 году были полностью сняты пока еще неустановленным лицом.   На твоем пенсионном счете числится всего 41 тысяча рублей. Твои деньги ежемесячно снимались от твоего имени тоже пока еще неустановленным лицом, начиная с февраля 2009 года.

Я  пригласил адвоката, который в настоящее время занимается расследованием всех обстоятельств исчезновения твоих денег. В ходе сбора информации по данному делу возникла необходимость в проведении беседы с тобой. Данная беседа в соответствии с законом проводится адвокатом в присутствии социального психолога училища, в котором ты учишься сейчас, и  твоего классного руководителя. Беседа организована мной, журналистом агентства «Ассошиэйтед Пресс», возбудившим дело по возвращению принадлежащих тебе денег.  Обязан сообщить присутствующим, что данная беседа записывается на видеомагнитофон, и что ты, Данил, имеешь право отказаться от проведения беседы. Поэтому, прежде  чем  адвокат  станет задавать тебе вопросы, Данил, я спрашиваю тебя: ты согласен ответить на эти вопросы?

- Да, согласен.

- В таком случае, Петр Алексеевич, вы можете задавать мальчику вопросы.

- Данил, я тебе официально объявляю, поскольку данный факт подтвержден документально, что с января 2009 года ты считаешься приемным сыном гражданки Лапкиной Анны Васильевны. Я предъявляю присутствующим официальный документ, свидетельствующий о заключении договора о передаче в семью несовершеннолетнего Богданова Данила Николаевича. Тебе известен этот факт?

- Что-о?! Я приемный сын?!  С какого это перепугу?

- Данил, ты должен четко ответить на этот вопрос. Тебе этот факт известен?

- Нет, впервые слышу. Во, дела-а!

- В соответствии с договором о  передаче несовершеннолетнего в семью, который  налагает на обе стороны  определенные права и обязанности, ребенок обязан постоянно проживать в  приемной семье.

- Чего? Я должен жить у этой «баобабихи»?  Что, я совсем уже с ума спятил?

- Тебя  инструктировали в связи с этим?

- С чем?

- С тем, что ты должен жить в семье Лапкиной Анны Васильевны.

- Да пошла она, эта семья! Никто ничего мне не говорил. Я в детдоме все время жил. А теперь живу в общаге. И никакая семья мне не нужна.

- А в доме Лапкиной ты бывал?

- Чего я там забыл? Я в детдоме-то не знал, куда от этой «баобабы» спрята... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3