ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Сергей Вольновит
Стоит почитать КОМАНДИРОВКА

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать Во имя жизни

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать День учителя

Автор иконка Роман SH.
Стоит почитать Читая,он плакал.

Автор иконка Андрей Штин
Стоит почитать История о непослушных выдрятах

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Толпу засасывают ямы

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать У окна

Автор иконка Владимир Котиков
Стоит почитать Ода матери

Автор иконка Виктор Любецкий
Стоит почитать Только верю — найдём выход из темноты...

Автор иконка Анастасия Денисова
Стоит почитать Цени и создавай

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Соната Бетховена


Юлия Шулепова-Кавальони Юлия Шулепова-Кавальони Жанр прозы:

Жанр прозы Проза для души
9211 просмотров
0 рекомендуют
21 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Судьба не злодейка, судьба – это крест, который человек должен пронести по жизни сам. Пронести стойко и достойно, не жалуясь, не кляня эту самую судьбу, и не стремясь переложить свой крест на плечи окружающих.

му что ты  не делаешь мне больно. Во всех смыслах.

Вернулись девчонки, а мы с Даной отправились  в столовую.

-Ты пойдешь со мной на репетицию? – спросила  Дана, когда мы выползли из столовой.

-Что за репетиция? – удивился я.

-Я пою в городском студенческом хоре. Это в муниципальном органном зале.

-И что же, вы там выступаете?

-Конечно. Через неделю у нас будет концерт. Приедешь?

-Естественно! А  на репетицию когда надо  ехать?

-Вечером.

-Боюсь, что не получится. Моя последняя электричка уходит в шесть. А я дома не предупредил никого.

-Ой, прости! Я как-то не подумала, что тебе  домой добираться надо.

Мы еще побродили с Даной по городу. А потом она проводила меня на вокзал. На перроне  напоследок я еще раз поцеловал её в губы.

-Ты приедешь на концерт? – прошептала Дана, счастливо улыбаясь.

-Конечно! – сказал я. – Обязательно приеду!

12

Для следующей поездки  мне пришлось загнать еще два брикета «барби», две ампулы «антрацита» и две ампулы «будильника»*. Зато у меня в кармане было целых шесть штук.  Я доложил к ним еще две штуки, которые скопил в течение недели из тех денег, которые предки давали мне   на карманные расходы. И я купил Дане в качестве подарка цифровой фотик. Она обмолвилась как-то, что хотела бы иметь, но ей это не по карману. Фотик не  крутой, но вполне адекватный*.

Дана  была в восторге от моего подарка! Она прыгала и пищала, как ребенок.  Мы тут же нащелкали друг друга, потом нащелкали нас с ней вместе. В общем, здорово все было. После обеда мы еще   задержались в учебном корпусе, потому что Дане нужно было сдать преподу* инструмент. Ну, то есть, сыграть на фортепиано  в счет зачета. Сначала я хотел подождать Дану за дверью музыкального кабинета. Но она  велела мне зайти вместе с нею.

-При посторонних препод не сильно зверствует, - сказала Дана.

Я зашел и сел в уголочке. Это было божественно! То, что она играла. Нет, это была не просто музыка. Это было нечто, выворачивающее наизнанку всю душу. О-о!  Тот, кто сочинил все это, был невероятно несчастный, но сильный и благородный человек. Как я понимал его!  Я готов был выложить перед ним свое сердце. И я сильно огорчился, когда Дана перестала играть, и эта прекрасная музыка стихла. Но я все еще находился у неё в плену, потому даже и не врубился, что там этот препод поставил Дане.

-Ну, как я играла? – спросила она, когда мы вышли из здания.

-Айс!* –  ответил  я. – Что он тебе поставил?

-Конечно, «отлично»! Ты, что ли, не слышал? – вытаращила Дана глаза.

-О чем ты спрашиваешь? –  Я захохотал. – Я в кайфе был! Это такой улёт! Все  дискотеки отдыхают! Я никогда ничего подобного не слышал! Что это такое было?

-Данчик, это был Людвиг Ван Бетховен. Соната №14. «Лунная».

-А почему «Лунная»?

-Ну, так назвали уже после смерти композитора за сходство музыки в первой части с переливами волн.

-Какие, к черту, волны? – не согласился я. - Там же была скорбь. Боль человеческая!

Дана  внезапно остановилась и внимательно посмотрела на меня:

-А ты ведь превосходно понимаешь музыку! Ты попал в самую точку. Причем, сходу.

-Нет, просто я хорошо понял этого самого Бетховена. Он был, вероятно, глубоко несчастен.

-Когда он писал эту сонату, то был уже почти совсем глухой, - сказала Дана.

-Как же он писал музыку?! Её же надо слышать! – воскликнул я.

-Слышать надо сердцем.

-Да-да! Я это знаю! Например, ты можешь не говорить ничего мне вслух, но я все равно знаю, что ты думаешь, что чувствуешь и что хочешь.

Потом мы поехали на концерт.

-У тебя  в Краснодаре есть, где остановиться? – спросила она по дороге.

-Зачем останавливаться? – не понял я.

-Чудак! Тебе же надо где-то переночевать. Концерт поздно закончится. А у нас, ты сам знаешь, мужчинам нельзя оставаться.

-Да ты не канителься, - успокоил я Дану. – Могу и на вокзале перекантоваться.

-Ну, уж нет! – возразила Дана. – Еще чего придумал: на вокзале! Ладно, я постараюсь договориться с нашими парнями, чтобы приютили.

На сцене я не видел никого, кроме Даны. Она стояла в первом ряду почти с краю. Как и у всех остальных певцов, у неё в руках была красная папочка, которую Дана держала перед собой, и в которую постоянно заглядывала. Ну, они всем хором что-то там пели. Хорошо пели! Мне понравилось. Особенно, когда они пели вообще, без всякого музыкального сопровождения. Это был такой класс!

И вдруг  тетка, которая объявляла номера, выходит к микрофону и говорит:

-Бах-Гуно. «Аве Мария». Исполняет солистка Кубанского   хора молодежи и студентов…

…   Богдана Комарова в сопровождении хора, органа и оркестра…

Я чуть со стула не сполз от удивления. Тут моя Дануля выходит  на середину сцены – и все! Я умер! Нет, это весь зал замер. А я сдох окончательно. От счастья, восторга, наслаждения. Оказывается, у неё та-а-акой голос!!!  Мама дорогая!  Господь, ангелы небесные и все остальные покровители, наверняка, спустились с облаков, чтобы послушать все это диво. Нет,  вру! Скорее всего, они, наоборот, вознесли  этот зал на небеса. То есть, не зал, а волшебный голос и сопровождающие его звуки. В общем, не знаю! У меня нет слов, чтобы выразить все свои ощущения от того, что я слышал.

И это сокровище отец отверг! Господи! Какой же он олух!  И последний расточитель. Выбросить бриллиант на дорогу?! В первый раз за последнее время мне стало искренне жаль своего отца. Теперь я не держал на него ни зла, ни обиды, ни  даже презрения. Я простил ему все, потому что он не ведал того, что  в свое время сотворил.

На выходе из зала я встретил Дану, подхватил её на руки и понес на глазах у всей публики к дороге. У кромки дороги аккуратно поставил на тротуар и стал ловить такси.

-Что ты делаешь, Дан? – испуганно уставилась на меня  моя королева. – Это же безумно дорого!

-Это ничего не стоит в сравнении с тем, что ты сегодня сотворила. У меня есть деньги.

Остановилась машина. Я раскрыл дверцу и, усадив  на сиденье Дану, сам примостился рядом.

-В институт культуры, - сказал я шоферу.

13

Мы потихоньку прошмыгнули мимо спящей вахтерши и  помчались наверх. Прямо на третий этаж к парням. В коридоре Дана остановила меня.

-Постой минуту, -  сказала тихо. – Сейчас договорюсь.

Она тихонько постучала в одну из дверей. Из неё нарисовалась полусонная морда:

-Чё надо?

-Парни еще не приехали? – спросила Дана у  пацана.

-Не! А что?

-Да брата моего приютить на ночь надо. Пустишь?

-Без базара! – Парень  распахнул шире дверь. –  Как выступление?

-Нормально. А ты спецуху* столкнул Деканатычу?*

-В натуре*! – Потом парень  кивнул мне, -  Давай,  клади артапеды*.

Я прошел в комнату, а Дана побежала к себе.

Хозяин комнаты включил свет, потянулся аппетитно, потом прошел к столу и нашел там недопитую бутылку пива.

-Хочешь? – предложил мне.

Я отказался. Он не стал настаивать. Хряпнул её сам. Потом  изучающее осмотрел меня.

-А ты и вправду Данин брат, - сказал. – Мордой весь в неё вышел.

Помолчал немного, потом протянул мне руку:

-Сергей.

Я назвал себя, отвечая на приветствие. Сергей указал мне на одну из свободных кроватей.

-Ты извини, брат, но жратвы у меня никакой! Сегодня спецуху сдавал, - сообщил мне Сергей. Видно, он не хотел выглядеть  жмотом.

-Да ладно, не парься!  Мы с Даной перекусили в городе.

-Ну, и ничтяк!

-А эти парни где? – спросил я, расправляя постель.

-Да на гастролях. У нас все где-нибудь халтурят*. А пацаны уехали с театром за бугор*.

-А ты почему не уехал?

-Да потому, что я  на хоровом учусь, а они на хореографическом. А в театре в кордебалете пляшут.

Я не стал спрашивать, что такое кордебалет, чтобы не выглядеть  албанцем*

-А  какого ты думал, что я не брат Богданы? – поинтересовался я.

-Да у нас тут всех, кого на ночь оставить надо, братьями или сестрами  представляют. Обычное дело.

-И Дана тоже представляла?

-Зачем? Не-е, ей такие дела по барабану! – заверил Сергей. – Вот я и  сошел с копыт*, когда  она попросила.

-А у неё кто-то есть? – ревниво спросил я.

-А чё, она не  телка, что ли?

-Ну, ты! – я в одно мгновение подскочил к Сергею и схватил его за руку. – Ты  аккуратно  насчет неё! А то я и фейс* ненароком покоробить могу.

-Во, псих! – отстранился от меня Сергей. – Ну, извини! Я же ничего против неё. Она девушка  приличная. Вообще, из ботанов*.  У нее только музыка на уме. А парень у неё, конечно, есть. Ну, или был. В общем, не знаю.  Из наших. Он сейчас в Мариинке* на стажерке*.

-А Мариинка – это что?

-Ну, театр в Питере. Ты, что, не питерский?

-Нет. Ну, и дальше? – нетерпеливо напомнил я тему.

-Чё, дальше? Они весь прошлый год ходили. Ну, то есть, парень ходил. Они занимались вместе.

-Чем занимались? –  испугался  я.

-Ну, ты баклан,  в натуре! – развел руками Сергей. – Музыкой занимались. Она же поет. А он ей аккомпанирует.

-А любовью занимались?

-Я со свечкой над ними не  стоял! – рассердился Сергей.  – Чё ты пристал ко мне? Если интересуешься, то спроси у неё. Или у него. Он скоро приедет.

-Когда?

-Ну, не знаю. Он сейчас аспирант. А у них занятия в свободном полете. Ну, что,  теперь ваша душенька довольна?

-Довольна, - отозвался я.

-Тогда давай спать! – Серега прошел к выключателю и вырубил свет.

14

«Та-ак! Значит, у нее есть какой-то аспирант! Что же она мне про него ничего не сказала? А я тогда кто для неё? Ах, да! Брат. Она же   сразу  сказала мне, что у нас ничего не выйдет, потому что мы кровные родственники. Но еще и потому, выходит, что у неё есть любовник». При мыслях о каком-то любовнике меня затрясло, как  трансформатор. Особенно, когда я представил себе, как Дана занимается  любовью с каким-то посторонним хмырем. А, собственно, почему посторонним? Она же его любит. К тому же, она далеко уже не ребенок. Я сам трахался с девчонкой. Причем, без всякой любви, а просто так, из любопытства. А почему ей нельзя?

Нет, она не такая! Она не может просто так. У неё, вообще, может быть, ничего ни с кем не было. Просто я из ревности вообразил себе, черт знает, что. Ну, занимается музыкой с человеком. Ну, приходит он к ней в гости.  Что с этого? Люди по-человечески дружат. А я взбеленился. Я, вообще, усохнуть должен, а не лезть в её дела. Но зачем тогда она позволяет мне целовать её, обнимать? Зачем смотрит на меня так? И притом, она сама первая поцеловала меня. Нет, она не могла просто так. Меня она любит. Это факт.

Я стал вспоминать все с самого первого мгновения, как только я увидел её, все наши разговоры, наши объятия и поцелуи и всю остальную нежность и целомудренность, какая сохранялась до последнего момента между нами. И я пришел к убеждению, что  мы оба по-настоящему любим друг друга. Неважно, как: по-родственному, или как любовники. Мы  готовы пожертвовать собой ради другого – вот, что самое главное. Значит, к этому аспиранту у неё нет сейчас сильных чувств. Невозможно отдавать все свои чувства двум сразу. И сыграть или изобразить так натурально любовь тоже невозможно.

Утром я спросил у Даны:

-У тебя есть парень?

Я тут же уловил её смущение. Она явно не была готова к этому вопросу.

-А почему ты не спросил у меня об этом раньше? Ведь в моем возрасте иметь парня – это вполне нормальное и естественное явление.

-Ты не ответила мне, - сказал я.

-Есть! – коротко ответила Дана. – То есть, теперь, наверное, лучше было бы сказать, что был, - поправила она.

-Потому что ты встретилась со мной?

-Да! – она прямо посмотрела мне в глаза. – Но это ничего не значит. Я уже сказала тебе, что между нами  не может быть интимной близости.

-Только потому, что мы брат и сестра?

-Только потому.

-Скажи, а ты любила этого парня?

-Я  полагала, что любила. Мне было с ним легко.

-Вы с ним спали?

-Нет. Но ты, наверняка, мне не веришь.

-Почему ты так думаешь? – удивился я. 

-Потому что теперь молодым людям  не прилично встречаться просто так, без секса. Но мы встречались не для секса. Нам некогда было. Между нами постоянно  стояла музыка, которая отнимала все свободное время. Теперь я понимаю, что мы были прекрасными единомышленниками, настоящими друзьями, но для настоящей любви у нас чего-то не хватало. Я  как раз и думала о том, что именно секса нам и не хватало. Но он не проявлял инициативы, а я никогда бы не решилась на это первая.

-Но в перспективе это, ведь, может быть?

-Не знаю. Теперь я люблю тебя. Но  с тобой у меня ничего не может быть, хотя… - Она осеклась на полуслове.

-Ну, давай, вали, что «хотя»? Если мы взялись все выяснить, то нужно идти до конца, - потребовал я.

-Ты уверен, что  очень нужно выяснять все до конца?

-Уверен! Ты же хочешь со мной переспать? Ну, говори! Хочешь? – Я схватил её за плечи и стал трясти, словно грушу.

Она закрыла лицо руками и заплакала. Такого поворота я не ожидал! Все, что угодно, только не её слезы. Мое сердце разлетелось на куски от безмерной жалости к ней. Я  мягко обнял её и принялся  утешать, нежно целуя мокрое от слез лицо.

-Ну, не плачь! Прости! Я осел, кретин, идиот! Я не должен был изводить так тебя!

-Нет, это ты прости! –  улыбнулась она. - Я не должна была говорить  о своих чувствах к тебе.

15

Я тырил* у матери в шкафу все, что было возможно. Всю последующую неделю. Ну, то есть, почти каждый день.  Мне понравилось иметь большие деньги. К тому же, я решил купить Дане хорошую акустическую гитару. Это был у неё второй инструмент по спецухе. Но своего не было, и она брала в бандурке*. С такими способностями, и не иметь собственной бандуры*?  Да это же полный абзац*! А кто еще ей купит? У неё же нет ни  батона, ни  папика* с зеленью*.  А этот аспирант сам весь ни при делах*.

Приехал в Краснодар и сразу же потопал в музыкальный магазин. Когда я нарисовался  в общаге  с бандурой*, сестренка просто упала в осадок*.

-Слушай, Данчик! Откуда у тебя такие бабки? – спросила она. – Неужели, родители дают?

-Нет, -  говорю. – Клад нашел. В зале билетных касс Казанского вокзала.

-Да брось ты! – смутилась Дана. – Я серьезно тебя спрашиваю.

-А если серьезно, то заработал.

-Вагоны, что ли, разгружаешь?

-Ага! – кивнул я.

-То-то, я вижу, банки* у тебя,  как у Геркулеса. Ты, вообще,  выглядишь не по годам.  Мне все время кажется, что ты намного старше меня. А тебе всего лишь шестнадцать.

-Еще нет шестнадцати, - уточнил я.

-Тем более! – кисло улыбнулась Дана. – Малолетка!

Я  подхватил Дану на руки и принялся кружить её, крепко сжимая в своих объятиях. Она шутливо отбивалась своими кулачками:

-Немедленно поставь меня, бугай колхозный! Поставь, говорю тебе!

-Не-а! – засмеялся я, целуя. – Это тебе за малолетку.   – И осторожно  поставил  её на ноги. – Мы пойдем сегодня с тобой куда-нибудь?

Дана потупила голову:

-Понимаешь, Дан, боюсь, что сегодня  прогулка не получится. Мне очень жаль!

-Почему? – спросил я. И вдруг что-то  жутко противное кольнуло меня внутри. Словно  толкнуло в грудь.

-У меня сегодня тьма занятий, Данчик!  А вечером вокал.

-В муниципальном? Так я мог бы с тобой поехать? – воскликнул я.

-Не надо никуда ехать, - остановила Дана. – Вокал у меня в корпусе бывает. Но на этом занятии посторонние нежелательны.

-Я для тебя уже посторонний? -  Я натянулся весь, как струна.

-Да что ты?! Милый!  Что ты такое говоришь? Ну, неужели, ты не понимаешь, что я здесь не в санатории отдыхаю, - отчаянно взмолилась Дана. Она бессильно опустилась на кровать, обреченно сложив на коленках руки.

-Ладно, ладно, прости! – Мне стало стыдно за беспочвенное подозрение. – Ну, Даночка, не обижайся! Просто я так скучал всю эту неделю!

-Я тоже, - прошептала Дана.

-А знаешь, давай, я лучше сегодня  поеду домой, а завтра или послезавтра приеду! – предложил я. – Когда ты будешь более-менее свободна?-А зачем тебе ехать? – спросила Дана. – Ты можешь погулять по городу. Вечером я договорюсь с Серегой. У них там все еще свободно. Завтра  же воскресенье. Мы погуляем с тобой. Может, в парк прошвырнемся.

-Не, я все-таки поеду! – сказал  я. – Покажусь дома. А то мама уже стала с допросами приставать. А завтра утром приеду.

Можно было бы, конечно, и остаться. Про дом это я просто так придумал. На ходу. Но перспектива целый день где-то одному  болтаться  меня не привлекала. Лучше уж, действительно, махнуть домой.

Дана  виновато посмотрела на меня. Я притянул её к себе и поцеловал.

-Не бери в голову, - сказал.  – Все тип-топ! Завтра утром приеду.

Взял сумку и потопал к двери. Дана бросилась  следом:

-Данчик! Прости! Я буду тебя ждать!

Мы  поцеловались на прощанье.

16

Я пошел на вокзал пешком. Это было недалеко. И я хотел устаканить* свое состояние. Дана меня не отпускала. Ни на секунду.  Господи! Что же сделала со мной эта маленькая волшебница! Дана, Даночка, Богдана, Богом данная мне моя королева, моя повелительница, моя душа и моя судьба! Богом данная! Но почему же только наполовину? Что же мне теперь все-таки делать? Так и бегать за ней хвостиком и ждать, когда какой-нибудь дохлый аспирант уведет её из-под носа и уложит в постель? А, может, лучше оставить эту девочку в покое, забыть на фиг дорогу в этот чертов город? Все равно, ведь,  ничего  не обломится. Она ясно все объяснила. Прямым текстом. Да только как забыть?

До самого вечера я  наматывал кольца вокруг вокзала и все не решался  подойти к кассе и взять билет на электричку. Что-то неумолимо держало меня здесь, в этом городе. И еще в мозгу постоянно крутились Данины слова: «…я договорюсь с Серегой. У них там все еще свободно».

Когда ушла моя последняя электричка, я созрел окончательно. В конце концов, почему бы не остаться, если завтра все равно  надо будет ехать обратно?

И я рванул в сторону «кулька». Меня несло так, будто я торопился на пожар. Пулей я пролетел мимо дремлющей вахтерши, которая, впрочем, и бровью не повела в мою сторону. Наверное, она считала меня уже своим. Взлетев на второй этаж, я приблизился к  Даниной комнате и остановился, чтобы перевести дух. Постоял минуты две, привел в порядок  свою грудь и все, что в ней внутри колотилось. Хотел постучать, но решил  не поднимать лишнего шума. Мало ли? На этаже было тихо. Я уже знал из опыта прошлых визитов, что многие студенты на выходные  разъезжаются по домам в свои станицы.

Осторожно приоткрыл дверь и тут же услышал (или мне почудилось?) какие-то нехорошие звуки. В комнате было темно. Я  открыл дверь и вошел в комнату. И сначала, естественно, ничего не увидел, но совершенно четко услышал страшную возню и приглушенный крик. Однозначно, это был крик человека, которому заткнули рот. Я уставился в сторону возни, то есть, в угол возле окна, где стояла Данина кровать.  Первое, что блеснуло в отражении света от окна, была голая задница со спущенными штанами. В то же мгновение я разобрал и остальное. Все эти наблюдения заняли у меня не больше трех секунд времени. Двумя прыжками  подскочил я  к этой заднице и, что есть силы, врезал кулаком в пыхтящую башню*. Мужик обмяк, придавив собой несчастную жертву. Но я тут же двумя руками схватил его за волосы, приподнял  и с силой отшвырнул  от кровати. Он полетел через всю комнату  куда-то в сторону двери, улегся там и затих. Я не стал справляться о его самочувствии.  Я  схватил чуть не задохнувшуюся Дану  на руки.

-Даночка! Девочка моя! Что он с тобой сделал?! – крикнул я.

Дана вытаращила на меня глаза. Её реально колбасило. Но  она  только раскрывала рот, и не в силах была что-то говорить.

-Даночка! Любимая! Это я, Дан! Ты меня узнаешь?

Она кивнула головой, потом потянулась ко мне. Я прижал её к себе и стал целовать. Она слегка успокоилась, но не отрывалась от меня ни на миллиметр.

Освободивши осторожно одну руку, я  вытер Дане  мокрое от слез лицо. На лбу  и на шее у неё отчетливо виднелись ссадины и кровоподтеки. Волосы были жутко растрепаны. Я  пригладил их потихоньку и уложил за спину.

-Он тебе что-то сделал?!  – опять спросил я у Даны. – Скажи, он сделал?

-Н-н-нет! – прошептала, наконец, Дана, стуча зубами. – Нет, Д-д-данчик, он еще не успел... Я  п-п-пыталась в-вырваться, н-но он оказался сильнее! – Её опять затрясло.

-Успокойся, родная! Все прошло! Теперь все будет хорошо! Ты видишь, я с тобою! – пытался утешить я Дану.

-Т-ты его прогнал? – спросила Дана.

-Не успел пока, - ответил я и оглянулся в сторону двери. Что-то это животное слишком уютно устроилось там, на полу.

-Погоди! – слегка отстранил я Даночку. – Сейчас пойду, выброшу его в коридор. А то он что-то слишком хорошо угнездился.

Я поднялся и прошел к лежавшему у двери человеку.

-Подъем, приятель! – пнул я его ногой. – Вали, давай, пока я тебе не добавил!

Но человек  даже не пошевелился. Я опять слегка пнул его ногой. Никаких признаков жизни. Я  наклонился над ним и развернул лицом к себе. Он был мертв. Не веря нисколько в случившееся, я потрогал его пульс, голову, отвернул веко. Он уже стал остывать. Ни слова не говоря, я прошел к двери и замкнул её торчащим изнутри ключом. Затем я взял со стола полуторалитровую пластиковую бутылку, отвернул крышку. В бутылке оказалась вода. Я полил из бутылки на руки, вымыл их, достал из кармана платок и вытер руки этим платком.

Потом я вернулся к Дане. Она сидела на кровати, поджав подбородок коленками, и мелко-мелко дрожала, ни на секунду не переставая плакать.

-Ну, что ты, Дануля? Успокойся, родная! -  присел я к ней на кровать. – Главное, что  у тебя все в порядке. А  шок  пройдет. Ты только не думай об этом.

Я опять взял её на руки и, посадив себе на колени, принялся укачивать, как ребенка, расцеловывая  заплаканное лицо.

-Ну, что он там? – тихо спросила Дана.

-Кранты! Зажмурился* на фиг! – спокойно ответил я.

-Как зажмурился? – уставилась на меня Дана. У неё даже глаза в момент высохли.

-Обыкновенно. Сдох. Наверное, стукнулся башней обо что-то. – Все это я говорил почему-то слишком спокойно. Как будто,  не о смерти говорил, а о невинной детской потасовке.

-Ты это правду говоришь?! – вскрикнула Дана, соскочивши с моих колен.

-Ну, конечно! Он умер!

Я никогда в жизни не видел, чтобы  человеческие глаза в одно мгновение могли не просто наполниться слезами, а вылить целый  поток слез. Именно с таким потоком из глаз Дана бросилась мне на шею и запричитала, как над покойником:

-Данчик! Родненький! Миленький! Что же ты наделал! Тебя же теперь посадят! Господи, что же я  теперь  буду без тебя делать?! Как мы теперь будем жить? Это я во всем виновата!

Она так ревела, так убивалась и тряслась, что меня самого стало колбасить, как электродрель. Я сжимал её в своих объятиях и не знал, что делать. Наконец, я догадался уложить её в постель. Я подумал, что не худо было бы её согреть как-нибудь, чтобы не трясло, и прилег с нею рядом. Ну, чтобы согреть своим телом.

И только тут я обнаружил, вдруг, что Даночка почти совсем голая. Ну, да, конечно!  То есть,  всего-навсего болталась у неё на одном плече разодранная кофточка. И еще  были тоненькие трусики. Я быстренько натянул на нас одеяло и прижался к ней всем своим существом.

Все, что случилось в следующую минуту, было уже не в моей власти. Главное, что она  мгновенно ответила мне. Она подарила мне себя всю целиком без всяких условий. А я подарил ей себя.

Впрочем, я совершенно не соображал ничего, ничего не помнил, не мог собою владеть. Я слышал только, как в моем мозгу гремела  неистовая музыка Бетховена. Третья часть Сонаты № 14. В исполнении моей божественной королевы.

Когда все кончилось, мы еще какое-то время лежали в состоянии полной прострации и в гробовом молчании. Потом я еще раз поцеловал Дану  и поднялся. Оделся, не торопясь. Дана тоже  приподнялась и, стыдливо прикрываясь одеялом, попросила, чтобы я отвернулся, потому что ей необходимо найти одежду.

Одежда  находилась  в шкафу. Но тут мы вспомнили, к своему ужасу, что возле шкафа  лежит труп.

-Господи! – вскрикнула Дана. – Что же нам теперь делать?

-А кроме шкафа есть еще где-нибудь твои вещи? – спросил я.

-Есть! В чемодане. Он под кроватью.

Я  достал из-под кровати чемодан, и Дана отыскала, наконец, себе подходящий прикид.

Потом мы сели на кровати рядышком.

-Что будем делать со всем этим? – спросила Дана.

Я с удовлетворением отметил про  себя, что  Дана окончательно успокоилась, и теперь способна была совершенно трезво   размышлять. Меня это обрадовало.

-Ничего, - ответил я. – Сейчас позвоню в полицию.

-Нет!!! – вскрикнула Дана. И опять прижалась ко мне. – Подожди, не торопись пока! – Она опять беззвучно заплакала. – Нам нужно все обдумать, прежде чем ты позвонишь.

-Да о чем думать-то? – обреченно махнул я рукой.

-Мы должны все обдумать и договориться, как вести себя, - повторила Дана.

-Кто он такой? – спросил я. – Ты его знаешь?

-Это тот самый  парень, с которым я дружила. Ну, мой аккомпаниатор.

-А-а, короче, аспирант. Как он тут оказался?

-Мы пришли с ним вместе, - ответила Дана.

-Но он же в Питере.

-Он приехал вчера. Я не сказала тебе, потому что боялась, что вы устроите разборку. Я хотела сама ему все о тебе рассказать. Ну, что я люблю тебя и поэтому не могу с ним.

-Даночка, я очень прошу тебя, расскажи мне все, как было! – попросил я. – Я совершенно ни в чем тебя не обвиняю, но мне хотелось бы знать, по какой причине я должен отправиться в тюрьму?

-Мы должны идти туда вместе! – заявила Дана.

-А вот такое фуфло*  ты мне, пожалуйста, не гони! – сказал я. – Ты, вообще, тут  только  жертва. Ну, давай, рассказывай!

-Да все просто, на самом деле. Вокал закончился в восемь вечера. Мы попрощались с преподом и пошли в общагу. По дороге я рассказала ему все о нас с тобой. Ну, только не сказала, что ты мой брат. Сказала, что мы можем остаться друзьями и коллегами, что можем продолжать вместе заниматься. Ну, и все такое. Он выслушал все это спокойно. Когда мы зашли в общагу, он предложил мне вместе попить чайку и пригласил к себе. Аспиранты у нас живут на четвертом этаже. И у каждого отдельная комната. Но я отказалась идти к нему, потому что я не люблю посещать комнаты мужчин. Я сказала, что мои девчонки разъехались по домам, поэтому можно посидеть в нашей комнате. Он согласился. Мы зашли. Я поставила чайник. Потом он сказал, что сбегает в буфет за чем-нибудь покрепче. Я, конечно, запретила ему. Но он заявил, что сходит в свою комнату и принесет всякие сладости, которые привез с собой из Питера. В общем, он  ушел. Не было его с полчаса. Я уже думала, что и не придет вовсе. Закрылась на ключ, переоделась в домашнее. Хотела немного позаниматься. А тут он явился. Чувствую, что слегка навеселе. У меня еще мелькнула мысль, чтобы не пускать, но потом пожалела. Думаю: последний раз посидим – и все. Пили чай. Конфеты его попробовала.  Поздно уже стало. И я принялась ему напоминать, что пора и честь знать. И тут он, вдруг, заявил, что официально делает мне предложение руки и сердца. Мне смешно стало. Ну, он тогда и полез ко мне. Поначалу я подумала, что он  придуривается. Стала выгонять его. Он тогда и набросился на меня, как зверь. Если бы не ты, я не знаю, чем бы все кончилось?

-Он мог элементарно придушить тебя! – сказал я.

-Слушай, а почему ты вернулся? – спросила Дана. – Ты же хотел уехать домой.

-Не знаю. Что-то не пускало. Если бы ты знала, как я мчался от вокзала к общаге!

Дана ничего не сказала, а только крепко обняла меня и поцеловала.

-Надо заявить ментам, что он тебя насиловал, а я пытался защитить, но не рассчитал силы. И это будет считаться как превышение обороны.

-Естественно, так и надо говорить. Все ж именно так и было. Тебя могут оправдать, если посчитают превышение обороны. К тому же, состояние аффекта, малолетний возраст, ну, и отсутствие каких-либо судимостей.

-Ну, вот! А ты за меня испугалась! – обрадовался я. – В общем, я звоню. А то время идет. Привяжутся, что не сразу сообщили.

-Погоди, Данчик! – опять остановила Дана. – У нас есть одна очень нехорошая для  нашего оправдания деталь.

-Какая?

-Мы с тобой… ну, это... А если надо мной было совершено насилие, то у меня обязательно возьмут на анализ сперму. Но это будет твоя сперма, а не его. И тогда господам следователям покажется совсем другая картина. Что и как мы будем с тобой доказывать?

-А ты можешь не соглашаться на этот анализ?

-Нет. Если я буду заявлять о насилии, то у меня обязаны будут взять этот анализ.

-Что же делать?

-Я должна  заявить о том, что у нас с ним  был контакт по обоюдному согласию. Иными словами, мы занимались любовью. Но ты этого не знал. Ты искренне полагал, что он меня насилует

-Нет, нет! Ты не должна говорить таких вещей! – решительно возразил я. – Какая, к черту, любовь? Он же тебя  мог изнасиловать. И,  тем более, что ты еще девчонка была.

-Как ты об этом  узнал? – улыбнулась Дана.

-Да чего там узнавать? Это ж сразу чувствуется. А ты еще хочешь его выгораживать.

-Да не его я собираюсь выгораживать! Пойми! – Дана  прижалась ко мне. – Ну, ты сам посуди! Если у меня обнаружат твою сперму, то насильником уже окажешься ты, а не он. А если мы начнем рассказывать, что мы с тобой занялись любовью после убийства, то по статье уже придется отвечать мне. За совращение малолетнего. Ну, как тебе такой расклад? – пояснила Дана.

-Нет, лучше уж, пусть будет,  как ты сказала, - согласился я.

-Ты не обижайся, Данчик, но тебе лучше все-таки слушаться меня. У меня жизненного опыта больше.

-Слушай, а если ты залетела,… ну,… после этого нашего?.. Тебе придется теперь аборт делать? – задал все-таки я самый больной  для меня вопрос.

-Зачем? – уставилась на меня Дана.

-Ну, вдруг, урод какой-нибудь родится?

-Данчик, ну, о чем ты сейчас думаешь? Сейчас тебя спасать надо! А потом видно будет, что делать. Во всяком случае, я нисколько не жалею о том, что между нами произошло. 

 – Ну, тогда  все.  Я звоню.

Дана опять повисла у меня на шее:

-Слушай, Данчик! Сегодня тебя прямо отсюда увезут. И очень даже возможно, что мы очень долго с тобой не увидимся. Но ты обязательно должен знать, что я не брошу тебя. Я буду за тебя бороться по мере своих возможностей. И я буду тебя ждать.

Мы обменялись  самым жарким и  нежным  поцелуем, на какой только были способны. А потом я  позвонил в ментовку.

17

Если быть справедливым, то больше всего во всем этом  хреново было Дане. Меня, конечно, повязали, утащили в предбанник*. Ну, влетел в блудняк*, на нарах попарился, следак*  малость потаскал,  жрачку не мамину похавал*, но, ведь, это фуфло против того, что пришлось перенести моей Даночке.

 Хоть и на нарах, но я был не один. Родители сразу же прискакали, адвоката мне наняли, даже из школы что-то там в мою защиту писали. Между прочим, и Татьяна Владимировна приходила. Все переживала, что не смогла предотвратить беду. Да какая беда? Подонка уложил, это беда? Настоящая беда у Данули оказалась. Она же тут совсем одна. Мать в Питере, бабушка на Урале, а родной папочка знать не захотел. В «кульке», разумеется, все своего аспиранта стали выгораживать. А тут еще она следаку заявила, что по согласию с этим аспирантом любовью занималась. Ну, как мы с нею договорились, все сказала.  Тут на Дану всех собак и  спустили. Мол, повела себя безнравственно, спровоцировала преступление. Ну, и все в том же духе: сплетни, слухи, домыслы. Каково девчонке? Я все это хорошо представил, когда в предварилке чалился*.

На первом же свидании я рассказал матушке все о нас с Даной. И как встретились, как полюбили друг друга, и что она рассказала об отце, и что она  была абсолютно против наших интимных связей. Правда, я не сказал маме о том, что мы с Даной  переспали. Ну, и о том, что я крал  из шкафа  лекарства и привозил Дане подарки. Я испугался, что мама начнет требовать их назад. А потом я попросил маму, чтобы она обязательно нашла Дану и помогла ей.

Мама все поняла, как надо. И пообещала, что выполнит мою просьбу, хотя и не знает пока ещё, чем она может помочь девушке.

-Мамочка! Ты же понимаешь, что у неё тут никого нет. А из института её могут попереть, хотя она ни в чем не виновата. Но ведь она же не чужой нам человек! И я не могу быть спокойным, зная, как ей теперь плохо, - сказал я.

-Я сделаю все,  возможное от меня, - заверила мама. – Но захочет ли сама девушка принять от меня какую-нибудь помощь?

-Мамочка! Но ты же у меня умная женщина! – воскликнул я. – И, притом, ты же сестра милосердия. Ты должна быть милосердной к девушке, которую я люблю всей душой.  Как брат, конечно.

Я, как в воду смотрел, когда говорил насчет Даны. Из «кулька» её не отчислили, но из общаги реально поперли.  Сказали открытым текстом, что девушке с аморальным поведением нет места в общежитии, и велели в 24 часа покинуть его пределы. Эти ж уроды из «кулька», естественно, взяли сторону аспиранта.  К счастью, моя мамуля успела к этому времени  встретиться  с Даной  и пригласить её  к нам. Правда, у нас в доме матушка не решилась её  оставлять. Из-за отца. Этот козел все продолжал настаивать, что никакую другую дочь, кроме Ляльки, он не знает, и знать не желает, хотя и согласен помочь девушке, за которую вступился его сын. Ну, и все такое. Конечно, и козе понятно, что в настоящий момент устраивать в семье разборки, вовсе ни к чему. К тому же, и сама Дана решительно заявила, что не собирается навязываться в дочери. В общем, мама поселила Дану у своей матери, то есть у моей бабушки. Ведь Дануле, во-первых, нужно было ходить на занятия, а, во-вторых, на время следствия  нужно было ей  оставаться в городе. 

 Дануля воспользовалась, конечно, ситуацией, что из общаги поперли, взяла и переменила свои показания. То есть,  сказала следаку, что на самом деле не было у неё с аспирантом согласия, а он напал на неё насильно, да еще чуть не придушил. У неё еще и синяки от его лап  не прошли, а если этого недостаточно, то пусть эксперт   обратит внимания на следы царапин от её ногтей, которые должны сохраниться на трупе. А что сразу не сказала? Так потому, что боялась, что выгонят.

 В институте, конечно, узнали об этом и предложили Дане перевестись в другой вуз.

Ну, и ко мне, само собой, после её показаний переменились в ментовке. То есть, я, выходит,  совсем не из ревности аспиранта ухокал, а действительно защищал Дану и превысил необходимую оборону.  Тут еще адвокат нажимал на то, что я малолетка, поэтому меня нельзя держать в тюрьме, если я не представляю общественной опасности. Судья удовлетворила его  заявление. И меня освободили из-под стражи до суда под подписку. Так что сидел я в кутузке ровно три недели.

За мной приехали мама и отец. Вдвоем.  Матушка кинулась мне на грудь, плакать принялась. Ох, уж эти женские слезы! Ну, успокоились. Батон повел к машине. Я говорю:

-Давай,  заедем к бабушке!

-Зачем  так сразу? – спросил отец. – Как ты ей на глаза в таком виде предстанешь?  Оклемаешься денек-другой, отдохнешь дома, а потом и  навестим бабушку.

-Нет, сейчас поедем! Я хочу Дану увидеть, - сказал я.

-А, что, разве  девочка  находится у  Антонины Михайловны? – удивился батон.

-Она уже уехала в Санкт-Петербург, - ответила мама. Потом ласково взяла меня за руку, - Прости, сынок, что не сказала тебе сразу! Она только вчера уехала. А я не хотела, чтобы ты там расстраивался.

-Зачем она уехала?! – воскликнул я – Ей плохо было у бабушки?

-Да бог с тобой, сынок! Бабушка полюбила Даночку. Но, сам посуди, что ей остается делать, если  из общежития выгнали, из института тоже, заниматься в хоре  нельзя,  деньги вышли, и психологическая атмосфера вокруг – хуже некуда. А дома мама с ума сходит.

-Но могла же она хотя бы  на день задержаться, чтобы мы простились по-человечески! -  сказал я.

-Данечка, еще вчера никто не знал, что тебя  отпустят, -  остудила меня мама. – А для нее каждый день был мучительным. К тому же, и к тебе её не  допускали.

-Да, мамуль, ты права, -  тоскливо прошептал я. Сел в машину, и мы поехали домой.

18

Я увидел ее только на суде. Через  три с половиной месяца. Как только вошел в зал заседания, сразу же поймал её взглядом. И уже не отпускал  до самого конца. И она,  конечно же, меня  ждала. Потому что тоже  смотрела на меня.

Меня поразила перемена в ней. Она выглядела  как-то совсем не так, как раньше. То есть, одета была, как всегда,  безупречно: изящно, скромно и строго. И вьющиеся  длинные волосы, как раньше, были аккуратно уложены. И красивой она осталась безумно. Но что-то в ней переменилось. Мне показалось, что  у неё обнаружились большие проблемы со здоровьем, хотя она, по-моему, слегка поправилась.

Мы смотрели друг на друга и безмолвно беседовали. И никто на свете не мог нам помешать. Потому что мы были одни. А все остальное, что вертелось вокруг, было где-то далеко  в космическом пространстве. И только время от времени сквозь невидимую броню  из этого космоса прорывались  метеориты  абсолютно не важных для нас фраз.

…-Потерпевшая! Из материалов следствия, -  донесся голос прокурора, - следует, что…

Рассказывая о случившемся, Дана смотрела на меня, а не в сторону суда или  обвинения. «Ты только не волнуйся, моя родная! – успокаивал я Дану взглядом. – Держись, радость моя!  Хуже, чем было, теперь уже не будет. Ты же видишь, что  я даже без конвоя и браслетов. Значит, засаживать в тюрягу меня никто не собирается.  Между прочим, наш адвокат клятвенно заверил, что мне  ничего  не светит.  Самое большое, на что способен суд, так это припаять мне условный».

… -Объясните, пожалуйста, потерпевшая, почему в ходе следствия вы кардинально поменяли свои показания, как утверждает обвинение?- Это уже спустился голос судьи.

-Разве не понятно? – усмехнулась Дана. – Убитый был аспирантом института и работал преподавателем в этом же институте. Я  испугалась, что если я дам против него показание, то меня элементарно вышвырнут из  общежития и института. Так, в общем-то, и произошло: сначала  мне приказали покинуть общежитие, а потом объявили, что я буду отчислена из института. Когда со мной так несправедливо поступили, я поняла, что нет смысла  больше бояться репрессий, раз  они уже состоялись, и сказала правду, - спокойно ответила Дана, не отводя от меня взгляда.

«Умница, Дануля! -  послал я мысль. – Я люблю тебя!»

«Я тоже!» - ответила  Дана взглядом.

…-Как вы считаете, обвиняемый  напал на  гражданина  П… из чувства  ревности, или стремился защитить вас от насильника? – Это опять был голос судьи.

-Я хотела бы конкретно заявить, - опять так же спокойно произнесла Дана, - что мой брат ни на кого не нападал. И не собирался нападать. Он бросился в защиту, так как увидел, когда вошел в комнату, что насильник не только меня насилует, но и  стремится  задушить, потому что я защищалась, вырывалась и  пыталась кричать. Чтобы я не кричала, он заткнул мне рот. Если бы мой брат не поспел вовремя, то я не стояла бы сейчас перед вами.

-Ваша честь! – вскочил прокурор. – Прошу разрешить мне сделать разъяснение!

-Разрешаю! – ответил судья.

-Потерпевшая Комарова Богдана Николаевна сейчас  в своих показаниях все время утверждает, что обвиняемый приходится ей братом. Однако в ходе следствия было достоверно установлено, что между нею и обвиняемым нет никаких родственных связей…

(Я вытаращил глаза от  этой новости)

…- Это подтверждается  показаниями матери потерпевшей, которая не смогла признать в предъявленной ей фотографии отца обвиняемого своего бывшего мужа, а также  выпиской из Книги актов гражданского состояния о рождении Комаровой Богданы Николаевны, где указано, что отцом потерпевшей был Комаров Николай Матвеевич. Отцом обвиняемого является гражданин Комаров Николай Михайлович. Все эти материалы приложены к делу. Том 12, стр. 25. Прошу, Ваша честь, разъяснить потерпевшей, что она не имеет права в показаниях ссылаться на родство, поскольку это меняет картину происшествия.

-Каким образом? – спросил судья.

-Потерпевшая вместе с обвиняемым пытаются убедить суд, что брат защищал честь сестры. В действительности же любовник  устранил более удачливого соперника в порыве ревности.

-Протестую! – крикнул адвокат. – Обвинение не вправе высказывать выводы.

-Принимаю протест, - согласился судья. – Действительно, я просил бы обвинение   соблюдать законность. Только суд может определить, что было на самом деле. Однако я хотел бы задать вопрос потерпевшей. – Судья обратился к Дане:

-Богдана Николаевна, вы могли бы разъяснить суду, на каких основаниях вы  утверждаете, что обвиняемый приходится вам братом?

-Потому что с того момента, как познакомились, мы оба ни минуту не сомневались в этом. Во-первых, мы похожи друг на друга. Разве не так? – Дана выдержала при этом небольшую паузу, чтобы присутствующие могли удостовериться в справедливости её слов.

И действительно, по залу прошло этакое легкое шевеление. Судья тоже слегка улыбнулся.

…- во-вторых, у нас же одинаковые фамилии, отчества и даже имена. Понимаете, наши друзья и близкие называют нас «Дан» и «Дана». Ну, это сокращенно от имен Данил и Богдана. Согласитесь, это довольно редкие имена, чтобы быть просто совпадением. И, наконец,  биография родителей. Как и бывшая жена  Николая Михайловича, моя мама тоже в некотором роде иностранка. Она родом из Болгарии. Она тоже жила в Питере. У меня и Данилы  оказалось очень много  совпадений, которые указывали на наше родство. И мы искренне верили в то, что мы брат и сестра. Честно говоря, я и теперь не могу поверить, что это не так. Да и  Данил, вероятно, тоже. У нас исключительно братские отношения. Ну, скажи, Дан, что это так!

Я невольно рванулся к Дане. Однако адвокат вовремя придержал меня за плечо.

-Ему будет еще предоставлено слово, - заверил судья. И позволил Дане сесть.

Наконец-то, они оставили её в покое! Но она молодец! Одна против всех, а держится, как целый батальон. Боже! Какое счастье, что Дануля вовсе не сестра мне! «Теперь я могу любить тебя, моя родная, так, как любит мужчина женщину! И не бояться греха».  Господи,  дали бы хоть на секундочку приблизиться к ней!

«Мы обязательно будем с тобой вместе! – ответил мне Данин взгляд. – Ты же видишь, что я и сейчас  с тобой».

19

Мне дали два года. Условно. По статье, квалифицирующей мои действия как пределы необходимой обороны. С учетом всех смягчающих обстоятельств, явки с повинной, раскаяния (на суде я, действительно, искренне покаялся и даже попросил прощения у родителей аспиранта), несовершеннолетия и того, что я никогда и нигде раньше не привлекался. Меня освободили в зале суда. То есть, мент, стоявший все время возле меня, просто  отвалил   за дверь.

Как только судья, объявив приговор, удалился в свой предбанник, родители, представители из школы и остальные стали меня обнимать и целовать, будто я   совершил подвиг. Но я  лихорадочно крутил головой и искал глазами Дану. Где она? Неужели, ушла? Вырвавшись из толпы, я побежал к выходу.

Она ждала меня у парадного. Мы бросились друг к  другу  в объятия. Я покрывал поцелуями её лицо, совершенно никого не стесняясь. Мне было абсолютно по барабану, что там обо мне подумают. И я прижимал её все сильнее.

-Осторожно, - прошептала мне Дануля в ухо. – Ты сильно давишь. У меня будет от тебя ребенок.

Тут только я почувствовал  своим телом  довольно твердую  выпуклость на месте её животика. Эта выпуклость приятно упиралась в мой живот.

-Даночка! Лапушка! Как я счастлив! –  радостно заорал я и закружил её на месте. Потом я бережно поставил её на землю и, уткнувшись носом  в её роскошные волосы, прошептал:

-Я люблю тебя!

Вокруг нас собралась приличная толпа. Оглянувшись, я на секунду выпустил Дану из рук. Меня тут же подхватили под руки родители, адвокат, новая классручка – вся толпа обступила и потащила меня к машине. Даны в этой толпе не было.

-Дана! Погодите!  Где Дана? Мы поедем с нею вместе! – отчаянно кричал я, расталкивая локтями моих добродетелей.

Куда там! Как в басне: «Мужик и охнуть не успел, как на него медведь насел». В одну минуту я очутился в машине, и меня повезли прочь из города. Домой.

Итак!  Вместо одной тюрьмы – другая. Понятно! Теперь за мною будет установлен гласный и негласный надзор.

-Вы не имеете права разлучать меня с Даной! – заорал я на родителей, едва переступил порог отчего дома. – А вы… вы не дали мне даже поговорить с нею!  Это подло!  Низко! Вы оба… Слышите? Вы оба самые настоящие предатели!

-Света,  объясни все ему ты! -  спокойно обратился к маме отец, когда я выпустил пар. – Меня он не станет слушать.

-Данечка, - тронула меня за руку мама. Я тут же  одернул руку. – Сынок, мы прекрасно понимаем твое состояние. И мы  всецело готовы тебе помочь. Сейчас и потом. Но для начала я прошу тебя, выслушай нас!

-Давай! Плети свою сочиняху! Вы давно уже  её придумали! –   увалился я в кресло.

Мама сделала вид, что не заметила моей демонстративной  развязности:

-Сынок, решение суда вступит в силу только лишь через 10 суток. Любое неосторожное действие с твоей или Даниной стороны может вызвать определенную реакцию, а затем и действие со стороны обвинения, а также родственников погибшего.  Ты и без того совсем не по-родственному на глазах у всей публики обнимал Богдану, в то время, как   и она сама, и вся защита утверждали на суде, что ты руководствовался только братскими мотивами. Мы договорились с Даночкой, что пока не закончатся все эти судебные дела, вам не следует встречаться. Хотя бы 10 дней ты можешь подождать?

-Десять дней могу, - согласился я. – А потом я поеду в Питер. Надеюсь, её адрес у вас имеется?

-Её адрес находится у твоего адвоката, - сказала мама. И тут же добавила, - Но ты не волнуйся! Адрес адвоката у нас имеется.

-Это он мотался к её матери?

-Нет, этими делами занималось следствие. Как видишь, ты напрасно подозревал отца. Он говорил  нам правду.

-Напрасного ничего не бывает, - сказал я, направляясь в свою комнату. – Надо аккуратнее быть со всякими иностранками.

Отец крикнул мне что-то в ответ. Но я захлопнул дверь.

20

Я  жил все эти 10 дней как во сне. Что-то делал, куда-то ходил, точнее, слонялся без всякой цели.  Даже посещал занятия в школе. Между прочим, в школе я  избегал общения, как с одноклассниками, так и с учителями. Чихать хотел я на всех них! Я чувствовал, что после всего, что со мной произошло, я выпал из той среды, которая называется школой. Все дела, интересы, тусовки и  проблемы  моих бывших одноклассников, приятелей и, вообще, всех сверстников показались мне какими-то мелочными, бестолковыми – детскими, одним словом.

  А в словах и поступках учителей, особенно нынешней классручки, я  почувствовал лицемерие и притворство. Я понял, что, по большому счету, все мы, их ученики, им, учителям – до глубокой фени. Они с отвращением отбывают  в школе  свои часы и презирают учеников всей душой так же, как их презирают   ученики.  Но при этом все всегда делают  важный вид. Учителя делают вид, что жутко пекутся об учениках: вещают о высоких материях, следят за  нравственностью, воспитывают любовь   к прекрасному. Сами же при этом  элементарно не умеют заботиться о себе и своем внешнем виде, совершают мерзости, грызутся друг с другом и представления не имеют о прекрасном.

Нет, имеются, конечно, среди них отдельные самородки, вроде Татьяны Владимировны, которые действительно являются учителями. Но таких школа  выталкивает, как нечто инородное.

Ученики тоже все время вынуждены делать вид. Точнее, изображать из себя учеников, которые всеми своими чистыми и невинными душами стремятся получить всесторонние знания. Которые всегда и везде готовы слушаться своих наставников, и которые любят и почитают  своих учителей: поздравляют с праздниками, вручают цветы и подарки, произносят слова благодарности. Если у школьников и есть все это по-настоящему, от всей души, то лишь к отдельным учителям, каких, я уверен, почти уже и не осталось в школе. На самом же деле ученики ходят в школу вовсе не за тем, что предлагают им учителя.  Нас тянет в школу  романтика общения, возможность потусоваться, покуражиться, самоутвердиться за чей-нибудь счет. В школе мы по всей программе получаем информацию обо всем на свете и толковую практику  любого навыка, начиная от  способов приема наркоты и кончая способами и приемами любого секса.

Учителя и ученики  в школе – это два враждующих лагеря. И пусть там хоть что кричат об обновлении школы и модернизации работы школы.  Черная плесень, исторгающая жуткую вонь, все глубже и шире расползается по  стенам  гниющего храма наук.

Я увидел все это и понял, как ни странно, только  теперь, после того, как полностью ушел в себя. Отрешившись от суматошной школьной суеты, я получил возможность осмотреть все вокруг себя откуда-то со стороны. И я пришел в ужас оттого, что я сам был частью всего этого дерьма.  Нет, сказал я сам себе, теперь я в эти игры не намерен играть.

Десять дней, между тем, истекали. Накануне последнего дня я подошел к матушке:

-Завтра  приговор принимает законную силу.

-Я помню, - спокойно ответила мама.

-Значит, завтра-послезавтра я могу отправиться в Питер?

-Может быть, ты все-таки дождешься весенних каникул? – спросила мама. – Ты и без того довольно много пропустил.

-Но я же занимался дома, - поправил я.

-Хорошо, завтра мы поедем к нашему адвокату, - согласилась мама.

Наутро я, мама и отец  двинули  в  Краснодар. Адвокат принял нас радостно. Даже как-то слишком восторженно. Хотя и сообщил нам прямо с порога, что противная сторона, то есть родители потерпевшего подали кассационную жалобу на решение  районного суда:

- Они посчитали наказание слишком мягким. Кроме того, они потребовали от нас  компенсацию морального ущерба.

-И что это значит? – нахмурился отец.

-Это значит, что было бы неплохо, если бы вы увезли вашего мальчика куда-нибудь подальше, - заявил адвокат.

-Правильно! – воскликнул я. – Я поеду в Питер!

-Ни-ни-ни! – решительно замахал руками адвокат. – Какой Питер? Питер – это сейчас самый опасный  для вас город. Поехать туда, где живет ваша любов…, простите, девушка, из-за которой эти люди лишились сына? Да это же все равно, что сунуть красную тряпку  в морду разъяренному быку! Нет, нет! Об этом и думать нельзя! Самое лучшее, что можно было бы предпринять в создавшейся ситуации, так это отправиться вам куда-нибудь за бугор. На время, конечно.

-Мы обдумаем этот вариант, - сказал отец.

21

Он думал всего неделю. Не дольше. При его должности и связях ему нетрудно было думать о таких делах. К тому же, серьезной движущей силой  в его «размышлениях» оказались солидные бабки. И к концу следующей недели отец приволок домой кучу документов и билеты  на самолет для вылета в славный город Нью-Йорк. Мы летели с ним в Штаты на пару недель.  Неплохое место для  побега от правосудия.

В Нью-Йорке мы пробыли всего несколько часов. Даже не удосужились хотя бы поверхностно осмотреть его. Прямо из аэропорта приехали  в какую-то обшарпанную забегаловку, именуемую пунктом проката.  Взяли напрокат  машину и покатили на запад, в почтенный город Детройт, обосновавшемся в штате Мичиган. По дороге в этот самый Детройт я  с ужасом узнал, что теперь я вовсе не гражданин Российской Федерации Даниил Комаров, а гражданин Соединенных Штатов Америки Ден Маркус, родной племянник сенатора штата Мичиган Уильяма Маркуса.

Когда через две недели отец улетел в Россию, оставив меня на попечении этого самого сенатора, который, как оказалось, действительно был нам каким-то дальним родственником, до меня дошло окончательно, что дорога на родину для меня отныне заказана если не навсегда, то очень и очень надолго.

До начала занятий в частном колледже, куда определил  меня мой новоявленный родственник, я проживал у него в доме, не отягощаясь материальными затруднениями. Мистер Маркус был, в общем-то, нормальным человеком. Он не обременял меня какими-либо обязанностями и не лез в душу. Мы мирно сосуществовали  с ним, как две параллельные прямые. Впрочем,  и его самого, и его деятельную жену я видел в доме не часто. Больше общался с прислугой. Положение праздного бездельника отягощало меня. Я мучился и тосковал. В моем мозгу постоянно вертелись милые мне образы моей матери и Даны. Чтобы совсем не свихнуться от тоски, я подолгу бродил по огромному городу. Этот город-гигант давил меня своей грандиозностью.  Как-то дядюшка Уильям стал расспрашивать меня о моих городских впечатлениях.   Я  высказался довольно нелестно.

- Правильно, - сказал он. – Детройт привлекает  только тех, кто занимается бизнесом. Тебе надо побывать на озерах.

В один из выходных дней, он посадил меня в машину, и мы поехали  к его старому приятелю на уик-энд. Приятель этот жил со своим семейством на  берегу Эри. Я прошел озеру. Чудесное место! Тишина и покой! Только изредка из дома  едва слышны были   голоса хозяев и гостей.  Сидя на берегу этого благословенного уголка природы, я вспомнил родную Кубань, дом, свое прежнее безмятежное существование и каждой своей клеткой ощутил пустоту и бессмысленность нынешнего своего существования.

Почему я здесь? Что я тут делаю? Что ждет меня впереди? Тоска завладела всем моим нутром. Я  встал и пошел к воде. Приятно прохладная вода захватила мои ступни.   Я  стал постепенно  погружаться  в  глубину. Шаг  за шагом.   Медленно и неотвратимо.  Тяжелой  и мрачной  поступью  обреченного. А вокруг  чудесный, благоуханный мир, сладость и покой, расстилающийся под небесным  куполом, усеянным мириадами звезд. Ни мысли, ни чувства не тревожили  мою душу.

И тут откуда-то издалека, может быть, со стороны дома, где мы остановились, или от соседнего дома, а может, откуда-то с небес послышались чарующие переливы бетховенской фортепианной сонаты № 14. Первая часть, «Лунная». Та самая, которую я слышал в исполнении моей любимой Даны. Я прислушался. Божественные звуки спокойно  внедрялись в  мою  душу, словно стремились рассказать о состоянии и чувствах  великого  композитора. «Что мои переживания в сравнении с тем, что испытал он?», -  подумал я. И тогда я понял, что не могу  избежать своей судьбы, не преодолев трудных испытаний. Судьба не злодейка, судьба – это крест, который человек должен пронести по жизни сам.  Пронести стойко и  достойно, не жалуясь, не кляня эту самую судьбу, и не стремясь переложить  свой крест на плечи окружающих.

 

 

 

 

 

 

 

Приложение

                                              Словарь молодежного сленга

Абзац – провал, неудача, чушь, абсурд, плохая ситуация.

Австралопитек - человек с низким интеллектом

Адекватный - хороший, качественный, здравый, разумный

Адидас - выражение полного согласия, высокой оценки (отлично, клево!)

Айс!-  1)круто, клёво! Отлично! 2)хороший, добротный.

Албанец- глупый, малограмотный человек.

Америкос- американец.

Антрацит- кокаин

Артапеды-  ноги, обувь, ботинки.

(класть артапеды)- зайти в комнату, остановиться.

Афигеть -  выражение восторга, удивления.

Афигенный! – клёвый, крутой.

Бабло- деньги

Бабки- деньги

Бабета, бабетка, бабец – старуха, бабка

Бабецла – женщина немолодого возраста (неприятная для подростка)

Базар –  разговор, чаще пустой, бесполезный.

Базара ноль – без разговора. Выражение согласия.

Базарить- разговаривать, договариваться, трепаться.

Бандура-  1)любой музыкальный инструмент. 2) плеер, магнитофон

Бандурка-  комната, где хранятся музыкальные инструменты.

Банки- бицепсы.

По барабану-  все равно. Выражение безразличия.

Барби-  таблетки барбитурала

Батон- отец

Башня- голова

Баян- шприц для инъекций наркотиков

Беспонтовый-  нечто немодное, неинтересное

Ботан-  отличник

Ботанить- серьезно заниматься учёбой

Брикет- упаковка таблеток

Бросить кости – улечься спать, отдохнуть

Бубен- бестолковый человек

Будильник-  название амфетамина

Бугор- заграница

Бук- ноутбук, персональный компьютер

Бумер-  BMW ( марка автомобиля)

Буркалы- глаза.

Вата – неправда, полная нелепость, вранье

В натуре- выражение, соответствующее литературному «конечно»

Влететь в блудняк-  попасть в  невыгодную для себя ситуацию

Девайс- любое электронное устройство

Дело швах- плохо,  безнадежно

Деканатыч – любой декан

Днюха – день рождения

Забить стрелку - договориться  о месте встречи

Зажмуриться - умереть

Западло -  нарушение воровского закона; здесь -  стыдно, бесчестно.

Замылиться - убежать, сбежать, скрыться

Кайф- удовольствие

Кантоваться-  околачиваться, проводить время, тусоваться

Качать своих- снабжать наркотиками близких людей или друзей.

С катушек съехать- сойти с ума.

Классный- отличный, замечательный

Клевый- отличный, замечательный, превосходный

Колбаситься – трястись от страха или сильного волнения

Комп- компьютер

Колеса – таблетки наркотиков

Кранты- конец

«кулек»- институт культуры

Лох-  наивный, доверчивый человек, бестолочь, ничтожество.

Малолетка- несовершеннолетний

Мент, ментовка-  работник полиции, отделение полиции

Намотать педали- очень много пройти, устать

Ни при делах-  не участвующий в чем-то, не умеющий что-то

Ничтяк- ничего, все нормально, спокойно, все хорошо

Нэт (инет) – интернет

Общага- студенческое  общежитие

Папик- пожилой, богатый любовник

Папиросы- родители

Параллельно- безразлично, равнодушно

Пилотка – девушка.

Подорвать- убежать, сбежать, исчезнуть

Подорвать втихаря- сбежать незаметно

Пойло- выпивка

Понт -  1)шик, мода, лоск, бравада. 2)дешевый трюк

Педали- ноги

Петька- 500 рублей

Препод- преподаватель

Прикид- одежда

Прикольно- хорошо, интересно, здорово!

Реально -  по жизни.

Реальный – жизненный, достоверный, настоящий, естественный

Саскачетун- провинция

Сечёт- понимает

Следак- следователь

Спецуха- специальность

Стажерка- место, где стажируются

Стрелялка- компьютерная игра

Супер, суперский- очень хороший

Сходняк-  здесь: школьная линейка

Тип-топ- все нормально, все хорошо

Труба- мобильный телефон

Трусели- трусы

Тусоваться- находиться в обществе, в кругу людей

Тырить- красть, воровать

Улёт- здорово, превосходно, удивительно, красиво

Улетный- великолепный, превосходный, красивый

Упасть в осадок- сильно удивиться, поразиться

Устаканить- уладить

Урки- воры, преступники

Фейс- лицо

До фени- все равно, безразлично

Фуфло- неправда.

Гнать фуфел – говорить неправду.

Хавало- рот

Хавать-  принимать пищу

Халтурить- подрабатывать  неофициально

Чалиться- сидеть в тюрьме

Чумовка- девушка  настандартного поведения

Штука- тысяча рублей

Ясен пень!-  все понятно! Конечно!

 

 


12 ноября 2019

21 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Соната Бетховена»

Иконка автора СлаваСлава пишет рецензию 25 сентября 12:08
Спасибо за интересный рассказ!
Перейти к рецензии (0)Написать свой отзыв к рецензии

Иконка автора СлаваСлава пишет рецензию 11 апреля 9:08
Юлия, благодарю Вас за увлекательное чтение!
Перейти к рецензии (0)Написать свой отзыв к рецензии

Просмотр всех рецензий и отзывов (2) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер