Мечтания

     Она позвонила поздно вечером и сказала, что нам надо бы повстречаться. Свидание назначила у знаменитого пруда. Если бы не конкретная скамейка, я бы вряд ли ее узнал: прошло более четверти века.

       Ей было, наверное, лет восемьдесят. Она была похожа на оплывшую свечку. В ярко-желтой панамке, из-под которой выглядывали редкие белые кудельки, в фиолетовых очках, в просторном сером плаще, скрывавшем ее некогда изумительную фигуру, с тоненькой тросточкой, на которую она водрузила больную ногу.

       Поздоровавшись, я сел рядом, поглядывая на плавающие листья и промозглую осень.

       – Я принесла то, что вы просили.

       Я ничего не просил.

       Она достала из вязаной сумки позолоченный пакет с фотографиями.

       – Я хочу, чтобы вы написали о М.

       То, что я в какой-то момент решился писать о реальных людях, не скрывая их имен и фамилий, дорого мне обошлось. Я столкнулся с обидами и непониманием. Была и другая трудность: мои «персонажи» думали о себе иначе, чем я о них. А если они были правы, а я фантазировал? Ответа не знаю до сих пор.

       Мне не хотелось писать о М. Это была сложная и противоречивая личность. На поверхности – несомненная благожелательность, добрые дела зашкаливали. А внутри? И почему такая ужасная смерть?..

       Я принялся разглядывать фотографии. Вот моя собеседница на океанском пляже, вот в шикарном отеле, роскошном ресторане, вот она за рулем различных авто, вот она дружески обнимается с Артуром Кларком на Шри Ланке (писатель-фантаст в инвалидном кресле), вот она прогуливается с М. по Елисейским полям…

       Я просматривал фото и у меня в голове крутился незатейливый мотивчик с пошловатыми словами: «Ах, какая женщина, ах, какая женщина – мне б такую…»

       Я попытался вернуть позолоченный пакет.

       – Оставьте себе, он мне не нужен, а вам поможет написать о М.

       – Как оставить? Вы хотите лишить себя чудесных воспоминаний?

       – О чем вы? О глупых мечтаниях?

       Она поджала истончившиеся губы и сняла с тросточки больную ногу, поставив ее на землю. Мы помолчали.

       – Когда напишите, обязательно позвоните. Мы обсудим. А теперь – мне пора.

       – Давайте я вызову такси и отвезу вас, – предложил я.

       – Нет, мне нравится на трамвае. Тут близко…

       Она встала со скамейки и заковыляла прочь, потом обернулась и махнула мне рукой.

       Господи, сколько лет я был влюблен в нее – теперешнюю старушку, сколько сладких часов провел в чистых мечтаниях о ней. Это же было полным помешательством. Неужели сумасшествие называется жизнью?

17.09.2019

 Михаил Кедровский