УЧЕНИЕ ОБ ИНТОНАЦИИ

Структурализм – интеллектуален, оригинален, актуален.  Однако  и  у  него   есть  свой  предшественник. 
Таким  является  инструментализм.   
Усиление  звуковых  качеств,   нагнетание  сонорности,  красочной  эвфоники,   декларация  мелодизма – всё 
это  наследие  прежней  поэтики  сгруппировалось  в   одним  понятии,  именуемом – инструментовка  стиха.    
Это  то  природное,  здоровое  начало,  которое  питает  всё  новации  и  наработки  в  области  стихотворной  литературы.  Это – постоянная  почва  под  нашими  ногами,  это  то,  что  позволяет  произрастать  всему, 
чем  красочен  этот  замечательно – мелодический  мир. 
Что  ж,  инструментализму,  с  его  менталитетом  фоники  и  эвфоники,  с  его  пиетитом  перед  звуковой  организацией  стиха – чтобы  превратиться  в  структурализм,  не  хватало  одного  важного  качества  и  связующего  звена.
Таким  связующим  звеном  является  интонация. 

Более  правильным  выглядит  употреблять  это  наименование  во  множественном  числе – интонаций.  Ведь  учение  об  интонациях,  об  интонационности,  об  интонационных  процессах  в  области  стиха – значится 
как  преобладающее  в  новейшей  теории  стиха.   
(Напомню,  новейшей  теорией  стихостроения  именуется  литературная  теория  3  тысячелетия,  время  её  возникновения  исчисляется  с  2000  года).
Отмечу:  новейшая  теория,  как  более  наукообразная  и  точная,  переосмысливает  некоторые  представления 
и  наименования  прежней  стиховой  теории,  стремясь  к  большей  адекватности  и  правдоподобности  теоретических  положений.
Наименование «интонация»  заимствовано  из  старой,  прежней  литературной  теории,  однако  оно  вырвано  просто  с  корнем  из  старой  почвы  и  пересажено  на  новую,  более  плодотворную.  Раньше  оно  обозначало  звукосмысловую  характеристику  выражений  и  фраз.  Интонация  существовала  вопросительная,  восклицательная, разговорная,  и  пр. 
Теперь  интонацией  именуется  наиважнейший  компонент  стихостроения,  всей  литературной  теории  нового  поколения. 

Итак,  что  же  это  всё  значит?  Я  вынуждена  совершить  необходимое
отступление. 

В  прежние  времена  тем  кирпичиком,  важным  теоретическим  и  практическим  компонентом,  строительным  материалом  стиха  считалось  такое  явление,  как  стопа. 
Разновидности  этих  стоп  влияли  на  построение  стихотворений,  и  на  их  колорит,  образуя  разнообразие  ритмов,  метров,  темпов  и  размеров,  формируя  строку  и  строфику  в  целом. 
Я  не  собираюсь  приводить  вам  примеры.  Просто  отмечу – вся  эта  методика  входила  в  противоречие  с  живой  практикой  российского  стихотворства,  ввиду  того,  что  живая,  реальная  речь  не  желала  укладываться  в  предначертанные  метрические  схемы.  Поэтому  теория  была  вынуждена  прибегать  к  помощи  разнообразных  дольников,  пеонов,  тактовиков,  паузников,  анакруз,  и  пр.  Схоластика  метрических
размеров  и  схем  довлела  над  всеобщим  сознанием,  сковывала  всякую  научную  и  творческую  мысль,  вынуждая  и  специалистов  и  всех  студентов  литературных,  учебных  заведений  корпеть  над  её  зубрёжкой.               
К  счастью,  мы  теперь  живем  в  совершенно  другое  время.
 
Музыкантша –
                та
                мотовка
                той
                шамовки
Невозможной –

Что  в  лукошке
                не
                киношном,
                не
                в  ладошках
Тех  дотошных –

Где  морошки –
                много
                много
И  немножко …

(Вам  не  тошно?

                Не –
                нарошно, 
                ведь 
                вы  тоже –
Как  мишени –
                (те
                мишени!)
                на 
                дорожке               
Предвкушенья!

                Как  же
                как  же –
Тех  кунштюков
Трюков
              трюков
Треволнений,
Звуков
            звуков
Заверений –
                и
                везенье
Завершенья?!)

Интонация – это  фоническое  подобие,  родство,   тождество  минимальных  частей  человеческой  речи,  её  гласных  тонов  и  согласных  фонем.   
Минимальными  частями  человеческой  речи,  как  известно,  являются  слоги.
Если  ранее  слоги  эсплуатировались  в  качестве  метрических  стоп,  то  теперь  они  презентуются  уже  в  виде  интонаций.
Произошло  их  превращение  из  Золушки  в  невесту.  И  теперь  у  них  другая,  завидная  роль.
Интонации  образуют  интонационный  процесс.  Это  организованный  процесс  их  взаимовлияния,  воздействия  друг  на  друга.
Обратимся  к  вышеприведённому  примеру.   
Сразу  же  бросаются  в  глаза – переклички,  кружение  и  повторение  однотипных  фонем  и  звуков.  Затем  мы  различаем,  как  они  постоянно  складываются  в  слоги.  Перемешиваясь,  слоги  образуют  слова – смысло
различимые  единицы.  Но  эти  слова  расположены  не  так,  как  в  прежней  поэтике.  Теперь  они  ныряют  один  в  другого  и  снова  выныривают. 
А  сами   слоги  протягиваются  в  своих  воображаемых  линиях – лентах.   

«Та  мотовка  той  шамовки» – этот  звукокомплекс  рифмуется  между  собою,  в  гармоническом  отношении  он  несколько  родственен  первоначальному  слову – «музыкантша».  Мы  наблюдаем  все  те  же  аллитерации  м,  ш,  к,  т.  Это  согласные  звуки.  В  помощь  им  идут  гласные  тона,  они  то  однотипны,  то   подобны.  Эта  конструкция  завершается  словом:  «невозможной».  Здесь  вспыхивают  яркие  звонкие:  з,  в,  ж,  й.
Выверенная  аллитерация  способствует  интонированию  начала  фразы  и  её  окончания,  как  и  всего  звукообразования  в  целом.
Уже  на  этом  первоначальном  этапе,  этом  кратком  эпизоде,  мы  можем  удостовериться, что  смыслообразование  этой  фразы  целиком  подчиняется  музыкальным  компонентам  стихостроения.  Тем  же  интонациям. 
Теперь  мы  понимаем:  интонации  включают  в  себя  аллитерации,  репетиции,  тавтологии,  энгармонизм  (то  есть  родство  однотипных  гласных),  и  этимологию  тонов  и  звуков.
Исследуя  приведенный  образец  далее,  отмечаем,  что  ничего  не  пропадает  даром.  Первое  «у»  в  слове  «музыкантша»  появляется  затем  в  последующем  «лукошке»,  а  все  эти  мелодичные  смычно – проходящие
«м»  и  «л»,  «м»  и  «н»   тонкопримечательно  играют  между  собою: « … в  лукошке – не  киношном,  не  в  ладошках  тех  дотошных,  где  морошки …»
Позволю  себе  напомнить,  мои  дорогие,  этот  вид  стихового  письма,  когда  слоги  в  словах  изменяют  расположение  и  меняются  местами,  называется  «анаграммическим  письмом».  Интонационность  его 
очень – очень  любит  и  активно  использует.
            
В  следующем  примере  видно,  как  интонационность  растекается  ручейками,  то  сливаясь,  то  снова  разбегаясь:      

Ингридиентом
                таким
                элементом
Во 
      взглядов
      взаимном      
Дивертисменте,
Тут
        в  эти
        моменты –
Галантным,
                галантности
Тут
        гарантом,
Он –
          Нерико –
Филипп,
               филиппик
Эквивалентных,
Являясь
               явно
В  заглавии –
                глянь:
                и
Взгляды
               его,
               как               
               видно –
               во
Здравие –
                бравые!

Мадемуазель
                де
Герен
           де  Тансен
Взглядов
                его
                заядлых
Мененджмент:

Сегодня
               он
Снова
            в  салоне –
В  литературном
                таком,
                культурном,
                и
                снова
Пьет
Загляденье
                он
                в  опьяненьи…

В  эти
          моменты
Поглядывает
Он
      на
      неё
Восторженно,
Как
        на
Свое
         божество!

Возвышенно –
                не
Так
       как
На
      какое –
То
      баловство!

Множество,  богатство  интонаций  характеризуется  наличием  интонационной  среды.

Учение  об  интонационных  процессах – это  та  призма,  сквозь  которую  рассматриваются  все  иные  приемы  и  компоненты  стиха,  и  голосоведение,  и  синтаксис,  и  рифмы,  гармонические  обороты  и  структуирование  поэтической  мысли.
Вы  сами  могли  во  всём  этом  убедиться,  не  так  ли? 

 Любовь Красивая