ПРОМО АВТОРА
Иван Соболев
 Иван Соболев

хотите заявить о себе?

АВТОРЫ ПРИГЛАШАЮТ

Серго - приглашает вас на свою авторскую страницу Серго: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Борис Лебедев - приглашает вас на свою авторскую страницу Борис Лебедев: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
kapral55 - приглашает вас на свою авторскую страницу kapral55: «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»
Ялинка  - приглашает вас на свою авторскую страницу Ялинка : «Привет всем! Приглашаю вас на мою авторскую страницу!»

МЕЦЕНАТЫ САЙТА

Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
Ялинка  - меценат Ялинка : «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»
kapral55 - меценат kapral55: «Я жертвую 10!»



ПОПУЛЯРНАЯ ПРОЗА
за 2019 год

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Никто не узнает

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Это была осень

Автор иконка станислав далецкий
Стоит почитать Жены и дети царя Ивана Грозного

Автор иконка Сандра Сонер
Стоит почитать Самый первый

Автор иконка Юлия Шулепова-Кава...
Стоит почитать Солёный

ПОПУЛЯРНЫЕ СТИХИ
за 2019 год

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Как будто пленники дома

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Возможно, это и честней...

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Всё не просто, и не сложно

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Хрусткий ледок

Автор иконка Олесь Григ
Стоит почитать Любившая мыслить экзистенциально

БЛОГ РЕДАКТОРА

ПоследнееПомочь сайту
ПоследнееПроблемы с сайтом?
ПоследнееОбращение президента 2 апреля 2020
ПоследнееПечать книги в типографии
ПоследнееСвинья прощай!
ПоследнееОшибки в защите комментирования
ПоследнееНовые жанры в прозе и еще поиск

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К ПРОЗЕ

Вова РельефныйВова Рельефный: "Это про вашего дядю рассказ?" к произведению Дядя Виталик

СлаваСлава: "Животные, неважно какие, всегда делают людей лучше и отзывчивей." к произведению Скованные для жизни

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Ночные тревоги жаркого лета

СлаваСлава: "Благодарю за внимание!" к рецензии на Тамара Габриэлова. Своеобразный, но весьма необходимый урок.

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "Не просто "учиться-учиться-учиться" самим, но "учить-учить-учить"" к рецензии на

Do JamodatakajamaDo Jamodatakajama: "ахха.. хм... вот ведь как..." к рецензии на

Еще комментарии...

РЕЦЕНЗИИ И ОТЗЫВЫ К СТИХАМ

ЦементЦемент: "Вам спасибо и удачи!" к рецензии на Хамасовы слезы

СлаваСлава: "Этих героев никогда не забудут!" к стихотворению Шахтер

СлаваСлава: "Спасибо за эти нужные стихи!" к стихотворению Хамасовы слезы

VG36VG36: "Великолепно просто!" к стихотворению Захлопни дверь, за ней седая пелена

СлаваСлава: "Красиво написано." к стихотворению Не боюсь ужастиков

VG34VG34: " Очень интересно! " к рецензии на В моём шкафу есть маленькая полка

Еще комментарии...

СЛУЧАЙНЫЙ ТРУД

Теплый свет
Просмотры:  290       Лайки:  1
Автор  Натали

Полезные ссылки

Что такое проза в интернете?

"Прошли те времена, когда бумажная книга была единственным вариантом для распространения своего творчества. Теперь любой автор, который хочет явить миру свою прозу может разместить её в интернете. Найти читателей и стать известным сегодня просто, как никогда. Для этого нужно лишь зарегистрироваться на любом из более менее известных литературных сайтов и выложить свой труд на суд людям. Миллионы потенциальных читателей не идут ни в какое сравнение с тиражами современных книг (2-5 тысяч экземпляров)".

Мы в соцсетях



Группа РУИЗДАТа вконтакте Группа РУИЗДАТа в Одноклассниках Группа РУИЗДАТа в твиттере Группа РУИЗДАТа в фейсбуке Ютуб канал Руиздата

Современная литература

"Автор хочет разместить свои стихи или прозу в интернете и получить читателей. Читатель хочет читать бесплатно и без регистрации книги современных авторов. Литературный сайт руиздат.ру предоставляет им эту возможность. Кроме этого, наш сайт позволяет читателям после регистрации: использовать закладки, книжную полку, следить за новостями избранных авторов и более комфортно писать комментарии".




Друзья и враги кота Демагога


Алексей Горшенин Алексей Горшенин Жанр прозы:

Жанр прозы Сказки для взрослых и детей
1722 просмотров
0 рекомендуют
3 лайки
Возможно, вам будет удобней читать это произведение в виде для чтения. Нажмите сюда.
Удивительный мир этой сказки населен кошками и другими домашними животными. Он полон неожиданностей и приключений. В нем разгорается нешуточная борьба между теми, кто хочет честной и справедливой жизни, и теми, кто привык жить, обделяя и обижая других. Четвероногие персонажи сказочной повести разговаривают, как люди, и поступают во многом совсем как они. Но ведь недаром говорят, что сказка — ложь, да в ней намек. И эта — тоже не исключение. А намек в ней, прежде всего, на нашу сегодняшнюю действительность, где, к сожалению, не хватает любви, доброты, тепла и сердечности.

— похвалила Демагога женщина и предложила: — Давай, доченька, мы ему молочка нальем, а то и в самом деле жарко бедняге.

Женщина достала из сумки банку с молоком, сняла с нее полиэтиленовую крышку и плеснула в нее молока, которое Демагог тут же с жадностью выхлебал.

— Мама, — сказала девочка, — а давай мы его к себе возьмем. Он такой хороший!

— Нет, дочка, — не согласилась женщина. — Его, наверное, хозяева уже ищут. Не поверю, чтобы такой котик был беспризорный.

И они пошли. У железных ворот девочка оглянулась и помахала Демагогу на прощание рукой.

Кот грустно проводил их взглядом.

— Ну и как дела? — возник перед ним Кривой Боцман. — С чем поздравить?

Демагог виновато опустил голову.

— Как, совсем ничего? — удивился кот-побирушка.

— Пока больного изображал, смотрели, как на пустое место, — стал объяснять Демагог. — А стоило сесть нормально — сразу заметили, говорить обо мне стали...

— Подумаешь — говорить! Хоть что-нибудь подали? За ради внешности хотя бы?

— Молочка немножко налили...

— Всего-то?! — презрительно фыркнул Кривой Боцман и сделал неутешительный вывод: — Нет, настоящего нищего из тебя не выйдет. Артистизма в тебе нет, что ли? Перевоплотиться не можешь.

— Как это?

— А так. Не умеешь себя на месте другого представить, похожим на другое существо стать. Ладно, пошли, посмотришь, какая у меня добыча.

Они обогнули корягу. На расстеленной возле нее газетке чего только не было: и колбасные обрезки, и ломтики сала, и жареная рыба, и булка с маслом, и даже темно-коричневая горсть «Вискаса». А на краю газетного листа лежало несколько денежных купюр.

— Видал! — гордо обвел лапой все это добро Кривой Боцман. — Сегодня уже можно больше не работать. Сыт буду до отвала. Еще и в магазинчик забегу. Там у меня есть одна... м-р-р-р... — прижмурился побирушка, — знакомая кисулька... И ее хозяйка, продавщица, меня хорошо знает...

Кривой Боцман вдруг замолк и стал напряженно всматриваться куда-то за плечо Демагогу.

Демагог обернулся и увидел неразлучную парочку рэкетиров. Плечо к плечу они резво спускались по зеленому косогору прямо к ним.

— У-у, шакалы! — взвыл вне себя от злости Кривой Боцман. — Несет их нелегкая!

Но, странное дело, завидев Демагога, у которого непроизвольно стала выгибаться спина, бравые разбойники убавили прыть. В их движениях появилась неуверенность. Его они явно не рассчитывали здесь увидеть. И замешательство их было объяснимо. Во-первых, рэкетиры не забыли вчерашнюю встречу с развеселой компанией, которая направлялась к Марысиной даче, а во-вторых, очень смелые были они лишь за спиной Рваного Уха. Без него Демагога они продолжали опасаться. Даже если двое на одного. Да и Демагог сейчас был не один. Побирушку тоже совсем уж в расчет не брать нельзя...

Не доходя до дорожки, рэкетиры остановились, переглянулись и, не сговариваясь, молча повернули назад.

— Слушай, а ведь они испугались! — пораженно воскликнул внимательно наблюдавший за этой немой сценой Кривой Боцман. — Тебя, между прочим, испугались!

— Да ну, — засмущался Демагог.

— Честное слово, тебя! Слушай, а давай ты моим телохранителем будешь? — тут же предложил предприимчивый побирушка. — Все равно они отбирают больше, чем на тебя уйдет. Уж лучше пусть тебе, чем им...

— Да нет, спасибо, не хочу, — отказался Демагог и с горечью подумал, какой из него телохранитель! Сами если не справятся, опять Рваное Ухо на помощь позовут, и тогда — снова позор...

— А ты подумай, подумай! — настаивал Кривой Боцман. — Мы бы с тобой сработались. А ближе к осени, к холодам, глядишь, и рекламную фирму бы нашли.

— Нет, Кривой Боцман, извини, но я хочу сам по себе.

— Ну смотри, — разочарованно вздохнул побирушка. — Но должен предупредить: туго тебе одному придется. Воля — штука сложная. Она только издали, из теплой квартиры заманчивая.

— Все равно...

— Тогда хоть поешь.

— А я заработал? — засомневался Демагог.

— Еще как! — успокоил его Кривой Боцман.

 

 

ГЛАВА 17. Остается одно

 

 

Расставшись с Кривым Боцманом, Демагог увязался за двумя веселыми девушками в цветастых купальниках.

Девушки зашли в бетонный тоннель под железнодорожной насыпью, и голоса их подхватило гулкое, отскакивающее от стен эхо.

За тоннелем открылась большая зеленая поляна в обрамлении высоких белоствольных берез, которая пологим спуском вела к Ине.

Иня совсем не походила на узенькую и вертлявую, как собачонка, Мосиху. Это была настоящая река!

Слева от тоннеля склон резко набирал крутизну и заканчивался высоким обрывом, за которым Иня скрывалась из виду. Берега здесь пустынны, а речная вода издалека кажется сонно-неподвижной, а в тени обрыва — еще и мрачно-таинственной.

Зато берег справа от тоннеля был усеян телами загорающих дачников, а из воды торчало множество голов. Доносились плеск, радостный детский визг.

Заливисто хохоча, девушки помчались к пляжу, а Демагог решил свернуть к обрыву.

Щедрый летний день приглашал радоваться жизни, стряхнуть с себя заботы и усталость. Однако чем дальше, тем больше охватывала Демагога черная и тяжелая, словно грозовая туча, тоска. События последних дней, начиная со стычки с Рваным Ухом и кончая неудачной попыткой стать нищим, заставили Демагога взглянуть на себя совсем другими глазами.

В прежней своей жизни он видел себя только в отражении восхищенных и любящих взоров окружавших его людей. Но теперь, очутившись в другом, не замкнутом стенами квартиры мире, Демагог начал понимать, что отражение, к которому он привык, не очень-то на него и похоже. Не то чтобы зеркало совсем уж обманывало, но говорило далеко не всю правду. А если точнее, то кота нашего красавца показывало лишь с одной-единственной, самой привлекательной стороны, убеждая, что весь он, Демагог, тут и есть. Хотя каждый новый день на даче Демагог обнаруживал в себе то, о чем раньше и не подозревал. И открытия эти были чаще всего неутешительными...

Демагог спустился к воде и побрел по едва заметной тропинке, протоптанной рыбаками. Дойдя почти до самого обрыва, он остановился, потом лег, положив морду на вытянутые передние лапы, и стал смотреть на реку.

Совсем близкая отсюда вода уже не казалась неподвижной. Иня текла спокойно, неторопливо, уверенно. Дней десять назад и его, Демагога, городская жизнь была такой же. А теперь... Из дома ушел, но что толку? Ничего никому не доказал...

Демагог неотрывно смотрел на реку. Ее темная под обрывом вода завораживала и манила в загадочную свою глубину.

«Раз так — взять и утонуть!» — мелькнула мысль. Мелькнула и не погасла. Напротив. Тревожный ее огонек стал с каждой секундой все сильнее разгораться и превращаться в неотвязное желание.

Демагогу представилось, как его, мокрого, бездыханного, извлекут из воды, положат на берегу, на травке, а вокруг соберутся и папа-профессор, и мама, и Наташа, и соседи по даче, и новые его друзья — Минтай, Пуфик, Кривой Боцман, и, конечно же, Марыся. И все, глядя на его красивый труп, будут плакать и восклицать: «Ах, какого замечательного котика не уберегли!». А Марыся печально и нежно скажет: «Димочка, прости! Я навсегда запомню твою прекрасную серенаду!» — и горько зарыдает.

Может быть, даже и неразлучная бандитская парочка вместе с паханом своим заявится. Они будут тихонько стоять в сторонке и утирать лапой непрошеные скупые слезы. «Ништяк был парнишка!» — скажет один из них. «Вежливый», — добавит другой, и оба шумно высморкаются. А Рваное Ухо сокрушенно вздохнет: «Некрасиво мы с ним поступили, ох, некрасиво! Прости, братан!». А потом укоризненно покачает головой: «Но ты, Демагог, тоже хорош — сразу уж и топиться!.. Пожил бы еще немного — глядишь, я тебя бы к себе в банду определил. Вон как ты ловко в цветочной даче котенка без завтрака оставил. Мне такие кадры позарез нужны!..».

«Этого мне только не хватало!..» — отгоняя наваждение, замотал головой Демагог.

А темная вода все настойчивей звала-манила в свои глубины.

«Утоплюсь!» — окончательно решил Демагог и поднялся. Он подошел к воде, потрогал ее лапой. Несмотря на жару, она показалась ему холодной. Потому что в тени, догадался кот и задумался, как же ему лучше утопнуть? Зайти поглубже с берега, пока с головой не скроет, или же, забравшись на кручу, броситься со склона вниз? Кот взглянул вверх, и его невольно передернуло, словно он уже спрыгнул и летел вниз.

По обычной своей привычке делать все не торопясь, Демагог, наверное, еще долго бы размышлял, но тут невдалеке послышался басовитый лай.

Лай приближался. Вот-вот на узенькой тропке появится злой пес... Времени на раздумья не оставалось, и кот, зажмурившись, шагнул в воду...

Дно у берега было вязкое, илистое, и поначалу Демагог с трудом передвигал лапы. Но вскоре дно круто пошло вниз. Поскользнувшись на подводной горке, кот вдруг почувствовал, что лапы уже не достают дна.

Было это так неожиданно, что у Демагога перехватило дыхание, а сердце покатилось в пятки.

Глубина стремительно потащила кота вниз, и в следующее мгновение его скрыло под водой.

Демагог рванулся вверх, выпучив глаза, стал хватать ртом воздух. Но попадало больше воды, а кто-то незримый продолжал тянуть его на дно.

Со всей силы Демагог замолотил по воде лапами, пытаясь удержаться на поверхности, но получалось плохо. Кошки, в отличие от собак, по большей части никудышные пловцы.

— Тону! Тону!! — забыв в страхе, с какой целью залез он в воду, заорал Демагог, захлебываясь все сильнее.

Но это лишь самому ему казалось, что заорал, а на самом деле он просто пускал пузыри.

А собака уже лаяла прямо напротив него.

Однако Демагогу было сейчас не до нее. С каждым мгновением тело его тяжелело, лапы слабели, а глубина все упорнее и неумолимее тянула к себе. Демагог чувствовал, что еще немного — и у него не хватит сил сопротивляться.

Еще несколько судорожных движений...

— Спокойно, Демагог, спокойно, — послышалось откуда-то оттуда, из глубины. — Все будет хорошо...

Обессиленно шевельнул Демагог в последний раз лапой и прекратил сопротивляться...

 

 

ГЛАВА 18. Уважай свою породу

 

 

Первым, кого увидел Демагог, приходя в себя, был Лорд, склонившийся над ним в тревожном ожидании.

Заметив, что кот открыл глаза, дог облегченно вздохнул:

— Наконец-то! Как ты себя чувствуешь?

Демагог с усилием поднялся и недоуменно уставился на собаку.

— Неужели, Лорд, и вы утонули?

— Утонул? — удивился пес. — С какой стати? Я, дорогой мой, очень даже неплохо плаваю, и уж в нашей-то речке никогда не утону. А вот ты, скажи, зачем в воду полез, если не умеешь плавать? Еле вытащил тебя. Тяжелый...

— Так это вы меня спасли? — начал догадываться Демагог.

— На твое счастье, пока мой хозяин загорает, я решил пробежаться вдоль берега и увидел, что ты тут барахтаешься. Сначала думал — купаешься, но потом понял — тонешь. Пришлось водолазом-спасателем поработать.

— Спасибо, — безрадостно поблагодарил кот, а про себя подумал, что и утопиться-то, не причинив никому хлопот, не смог.

— Что с тобой? — Лорд посмотрел на Демагога с таким искренним участием, что кот немедленно рассказал о своих злоключениях.

Склонив голову набок, пес слушал, не перебивая.

— Вот и получается, Лорд, что животное я совершенно бестолковое и бесполезное, — сделал неутешительный вывод Демагог. — Ни за себя постоять, ни другим помочь. И ничего, кроме внешности, во мне хорошего нет.

— Напрасно ты так расстраиваешься, — стал успокаивать кота добрый пес. — Между прочим, — сказал он, — экстерьер тоже много значит.

— Экс... чего?

— Экстерьер, — без запинки повторил трудное слово образованный дог. — Внешний вид, значит, фигура, телосложение. По экстерьеру встречают. А остальные способности потом уж оцениваются. И хочу заметить, дорогой мой, что безупречный экстерьер — большая редкость. Это признак настоящей породы. А породу свою надо уважать, гордиться ею! — назидательно сказал Лорд.

Демагог невольно приосанился, хотел даже, было, задрать и распушить хвост, но он, намокнув и отяжелев, стал похож на сырую веревку и не слушался хозяина.

— В породе, — продолжал рассуждать дог, — заключены и честь, и гордость животного, да и вообще все лучшее, что дала ему природа. Это, конечно, не значит, что любить надо только себя и свою породу. Любая порода, если она действительно порода, достойна уважения. Но если у тебя нет уважения к собственной породе, то откуда оно возьмется к другим? Как можно, не уважая самого себя, по-настоящему уважать других?

— Ах, Лорд, но ведь вся беда в том, что мне не за что себя уважать! — чуть не плача, воскликнул Демагог.

— Но при чем тут порода! — возразил Лорд. — Она в твоих поступках и ошибках не виновата. Тебе надо самому подумать над тем, как вернуть уважение к себе, а значит, и к своей породе.

— Но как, как? — заглянул кот с надеждой в глаза догу.

— Да уж, во всяком случае, не пытаться стать утопленником, — усмехнулся Лорд.

Он примолк, задумался, мерно постукивая о землю упругой плетью хвоста. Немало на своем собачьем веку повидал этот рассудительный пес, но вот наставлять на путь истинный заблудившихся в жизни кошек ему еще не приходилось.

— Мне кажется, — наконец сказал он, — тебе надо перестать чувствовать себя избалованным домашним животным, которого все только любят и холят. А тем более сейчас, когда ты решил жить самостоятельно. Кривой Боцман был прав, когда говорил тебе, что жизнь уличная совсем не та, что в квартире. На улице легче не доброму и красивому, а злому и сильному.

— Наверное, так... — согласился Демагог.

— А ты никогда не задумывался над тем, почему злые часто берут верх? — спросил вдруг Лорд.

— Они смелее? — предположил Демагог.

— Да уж... Отчаянные смельчаки... Только, дорогой мой, не путай, пожалуйста, отсутствие робости и нерешительности с настоящей смелостью. Да, злые — не робкие. Но это не значит, что они — храбрые. Вместо храбрости у них — наглость. Но и наглые они лишь до тех пор, пока не встречают сопротивления. А стоит на них как следует гавкнуть...

— Уважаемый Лорд, вы бы гавкнули на них, — тут же попросил Демагог. — Вы так грозно это делаете!

Не ожидавший такого поворота разговора дог смешался, некоторое время собирался с мыслями, потом с досадой сказал:

— Не разочаровывай меня, Демагог. Я все-таки лучшего о тебе мнения. И не пытайся свои заботы и беды перекладывать на других. Лучше тебя самого все равно никто не справится. Н-да... — покачал дог головой. — Ну хорошо, предположим, погавкал я на эту шпану для острастки, припугнул. И что? А ничего! На время притаились бы, а потом снова взялись бы за свое. Да и не могу я все время на них гавкать. Не мое это собачье дело ваши кошачьи проблемы решать. И вообще, главное — не облаять, не на испуг взять, а сделать так, чтобы плохое исчезло, не мешало бы жить нормально. Понимаешь?

— Понимаю, — промямлил Демагог. — Только как это сделать?

— Думай. На то голова есть. Она у тебя большая. Только вот совет: ничего не сваливай на других, на себя тоже все брать не старайся. А то не поднимешь, надорвешься. Как говорит мой хозяин: один в поле не воин. Особенно когда воюешь со злом. Зло победить можно только вместе, сообща. Вместе — сила. Когда сообща — никакие бандиты не страшны. А если каждый по себе — беззащитны все. На этом, я думаю, Рваное Ухо свой расчет и строит.

Лорд щелкнул себя по боку плетью хвоста, отгоняя кусучего паута, и добавил:

— Мне кажется, ваш кошачий народ за тобой мог бы пойти. Поэтому соберись с духом, подтянись. И дай понять этим разбойникам, что ты их не боишься, и бояться не будешь никогда. И не забывай о чести своей породы. Вот тогда, я уверен, многое для тебя изменится... Ну ладно, — встрепенулся пес, — заболтался с тобой. Наверное, хозяин меня потерял...

Лорд махнул на прощанье хвостом и направился по узенькой рыбацкой тропочке в сторону звонкоголосого пляжа.

 

 

ГЛАВА 19. Водоплавающий кот

 

 

Лорд ушел, и Демагог снова остался один.

Вечерело. Бледно-голубое, словно выцветшее, днем небо стало наливаться густой синевой. Выкарабкались первые звездочки.

Угомонился, опустел пляж. Назагоравшись и накупавшись, народ разбредался по своим дачам, шел на электричку.

Демагог грустно вздохнул. Сейчас, если бы не сбежал из дому, и он, отужинав, укладывался б где-нибудь в уголке попрохладнее спать. У него защипало в носу и заслезились глаза. Всего день не был дома, а кажется — давным-давно! Страшно захотелось потереться о чью-нибудь родную ногу. Может, вернуться, пока еще совсем не стемнело? Но тут возмутился в нем задремавший было бес противоречия: «Ты что! Выдержи хотя бы до утра».

Демагог поднялся наверх по склону и вскоре под вывороченной с корнем березкой обнаружил довольно удобную выемку, дно которой было устлано палыми прошлогодними листьями. Сморенный бурным днем, кот здесь и уснул.

Спал он крепко, без сновидений, зато и проснулся, едва рассвело.

Выбравшись из своего убежища, кот потянулся, глянул вниз.

По реке стелился клочковатый туман, сверху походивший на старое рваное одеяло. На берегу — ни души.

Демагог стал спускаться к Ине. Через десяток шагов в высокой росной траве он вымок так, словно окунулся в речку.

Демагог еще не успел добраться до берега, как вдруг неподалеку от того места, где вчера тонул, заметил, что в воде кто-то барахтается. Подойдя поближе, он увидел кошачью голову.

«Тонет!» — подумал Демагог и заметался по берегу. Вот он случай проявить себя, поддержать марку «сибирского тигрового»! Надо только собраться с духом, решиться...

При этом Демагог совершенно упустил из виду, что не умеет плавать, что вместо одного может оказаться сразу два утопленника.

А пока Демагог готовился к «подвигу», «утопающий» вел себя довольно странно: не звал никого на помощь, не молотил отчаянно по воде лапами. Он вообще вел себя очень спокойно и уверенно: то расслабленно лежал на спине, едва шевеля задними лапами, то плыл на боку, то с шумом нырял. Но вот «утопающий», кувыркнувшись очередной раз, надолго исчез под водой.

«Все! Пора!» — решил Демагог и, набрав побольше воздуха, полез в реку.

И тут же услышал у себя за спиной:

— Ты тоже решил искупаться?

Чуть поодаль от него сидела незнакомая кошка. Аккуратненькая такая, стройная, симпатичная. Он и не понял, как и откуда она возникла.

— Так ведь тонет... — показал Демагог лапой на вынырнувшего в это время кота.

— Кто тонет? — удивилась кошка. — Федька? Да ни в жисть! — Сказала она это так уверенно, что Демагог ей сразу поверил, и полез обратно на берег.

— Ни в жисть, — повторила кошка. — Федька плавает, как утка. Он — водоплавающий кот.

— Надо же! — удивился Демагог. — А я спасать собирался...

— Кого — Федьку? — Незнакомая кошка так весело и заразительно расхохоталась, что Демагог невольно разулыбался вслед за ней.

— А ты тоже водоплавающий? — отсмеявшись, спросила кошка.

— Да нет... не совсем... — замялся Демагог.

— Тогда воще... Отчаянный ты парняга! — Кошка снова улыбнулась, и в голосе ее послышалось уважение.

Она обошла Демагога вокруг и восхищенно отметила:

— Классный ты котяра! Я таких еще не встречала. — И тут же предложила: — Давай вылижу. А то мокрый совсем.

И кошка с явным удовольствием стала его вылизывать. Демагог блаженно зажмурился, ощущая, как приятно разглаживается под теплым шершавым языком его новой знакомой шерсть... И вдруг почувствовал чей-то бесцеремонный толчок в бок. Демагог открыл глаза и увидел перед собой «утопающего». Изогнув спину коромыслом, пританцовывая, он явно вызывал на поединок.

— В чем дело? — спросил Демагог, разглядывая неожиданного противника.

Кот как кот. Ничего особенного. Полосато-серенький, с белым пятном на груди. Беспородный. Но, как видно, не из робких. Только почему он задирается?

— Ты чего цепляешься к моей кошке? — с угрозой сказал «утопающий».

— Я вовсе не... — начал было объяснять Демагог, но полосато-серенький противник его, не дав ему закончить, неожиданно подпрыгнул на всех четырех лапах вверх, кувыркнулся в воздухе и, распрямившись тугой пружиной, врезался в Демагога.

От неожиданности Демагог повалился на бок, успев подумать, что это очень напоминает удар Рваного Уха (хорошо, что «утопающий» гораздо легче рыжего громилы).

Не давая Демагогу опомниться, «утопающий» ударил его еще пару раз. После каждого удара он резво отскакивал и снова изготавливался к атаке.

Не дожидаясь очередного выпада, Демагог сам бросился на обидчика.

И получил новую порцию ударов...

По всему было видно, что полосато-серый забияка в этом деле специалист.

Однако разозленный Демагог продолжал наступать. «Утопающий» был очень увертлив и ловок, поэтому, получая удар за ударом, Демагог, в свою очередь, лупил пустоту в том месте, где только что находился его противник. И все-таки один раз Демагог достал «утопающего». Несколько раз перекувыркнувшись, тот отлетел в сторону, а Демагог, войдя в боевой раж, прыгнул на поверженного противника и всем своим немалым весом прижал того к земле.

«Утопающий» немного подергался и запросил пощады.

— Отпусти его, пожалуйста, — вступилась за него и кошка, — ты победил. Теперь он будет с тобой повежливей.

Демагог нехотя отпустил.

— Как тебя звать? — спросила кошка. — А то из-за этого водоплавающего олуха, который сначала лезет в драку, а потом начинает разбираться, мы с тобой и познакомиться не успели.

— Демагог, — представился наш герой и уточнил: — Для хороших знакомых — просто Дима.

— Очень приятно, — сказала кошка. — А я — Мурка. Мурка Крахальская.

— А почему Крахальская? — озадачился Демагог.

— А потому что я в Крахале родилась. Крахаль — это такая деревня, — пояснила кошка. — А вот Федька — он со станции Инская.

— Значит, он — Федька Инской, — сделал вывод Демагог.

— Никакой я не Инской, — не согласился молчавший до сих пор Федька. — Это Мурка любит всякие лишние клички придумывать.

— Потому что с ними гораздо интереснее. А у тебя, Дима, есть еще какое-нибудь прозвище?

Демагог задумался. Он вспомнил, что живет, вернее жил, на улице Счастливой. Выходит, ему надо зваться Демагогом Счастливым? Да только какой он счастливый!..

— Ну, ничего, — успокоила его Мурка, решив, что никакого прозвища у ее нового знакомого нет, — мы тебе придумаем. А пока, мальчики, — сказала она, — пошли готовить завтрак.

 

 

ГЛАВА 20. Вольный бродяга Федька Инской и его боевая подруга Мурка Крахальская

 

 

Услышав о завтраке, Демагог обрадовался. В животе у него со вчерашнего дня гулял голодный ветер. Но когда до него дошло, что имела Мурка в виду, говоря «приготовить завтрак», он приуныл. А кошка подразумевала  обычную охоту на мышей. Демагог сразу же вспомнил хруст разгрызаемой Степаном-ветераном мышиной головы, и его замутило. Но и сплоховать перед новыми знакомыми тоже не хотелось, поэтому, скрепя сердце, кот поплелся за ними. Он даже сумел изловчиться и поймать неосмотрительную мышку, высунувшуюся из норки, чтобы подышать свежим утренним воздухом.

— А чего ты ее не ешь? — спросила Мурка, видя, что Демагог медлит расправляться со своим трофеем.

— Да я как-то не очень люблю мышатину, — сознался Демагог.

— Вообще-то рыбка вкуснее, — согласилась Мурка и повернула голову в сторону расположившегося неподалеку рыбака.

Клевало на утренней зорьке хорошо, и несколько небольших рыбешек посверкивало на солнышке рядом с рыбаком на травке.

Мурка облизнулась и неслышно двинулась к рыбаку. Немного не доходя до него, она махнула котам хвостом: внимание — прячьтесь!

Федька с Демагогом юркнули за ивовую коряжину позади рыбака.

Мурка тем временем прилегла рядом с рыбаком, точнее — с его уловом, и стала с интересом наблюдать за поплавком.

Рыбак же так был поглощен своим занятием, что, кроме удочек, ничего вокруг не замечал.

А кошке только того и было надо. Не отрывая взгляда от поплавка, она протянула лапу к рыбешкам, поддела когтями одну из них, молниеносно и ловко перебросила ее через себя. Описав дугу, рыбешка шмякнулась прямо перед Демагогом.

Рыбак не шелохнулся. То же самое кошка проделала еще несколько раз. Потом неторопливо поднялась и, так же неслышно ступая, завернула за коряжину.

Похватав рыбу, все трое бросились вверх по склону.

Ничего вкуснее этой свежевыловленной рыбы Демагог до сих пор не ел. Смущало, правда, что она ворованная, но Мурка успокоила, сказав, что рыбак от пропажи этих рыбешек не обеднеет и наловит себе еще больше. Да и вообще... Человек — не кошка, жалеть его не стоит.

Насытившись, компания прилегла на мягкую травку возле березового пенька и стала мирно беседовать. Сначала новые приятели Демагога рассказали о себе.

Федька бродяжничал третий год. Впрочем, родного угла он не знал с самого рождения...

У мамы их было шестеро. Но если, вспомним, дворничиха Никитична, подарившая слесарю Федякину кота Минтая, котят от своей кошки пристраивала куда могла, то хозяева Федькиной мамы этой заботой себя не утруждали. Ненужных котят они топили еще слепыми. Но не в тазу или в ванне, как иногда это делают, а в реке, которая подходила своим берегом прямо к хозяйскому огороду.

Такая же судьба постигла и Федьку с его братьями и сестрами. Хозяин приволок их всех в корзине на берег Ини и с размаху, словно камни, стал швырять слабо пищавших котят в воду. Чуть-чуть побарахтавшись, они шли ко дну.

Однако Федьке суждено было выжить. Река не потянула его, как вчера Демагога, на дно, а некоторое время бережно несла по течению. Потом подсунула котенку обломок доски, на который тот вскарабкался и долго плыл на нем, пока не прибило к берегу.

Как он тогда, крохотный, беззащитный, не умер с голоду, не оказался в собачьей пасти, избежал массы других напастей, Федька и сейчас понять не мог. Кто-то незримый и могущественный, за что-то его жалевший, его, наверное, и оберегал. Хотя Федька и сам оказался животным на редкость живучим и цепким.

Постоянного пристанища он не имел. Спал на чердаках, в подвалах или сараях, а то и просто в придорожных канавах, если позволяла погода. И летом ему это даже нравилось.

Хотя что значит — нравилось? Просто другой жизни он не знал, а лишь догадывался, что она существует: всегда сытная, уютная, теплая. И зимними ночами, трясясь от холода на каком-нибудь чердаке, Федька безуспешно пытался себе ее представить.

Когда лютовали морозы и завывали вьюги, когда даже самые неугомонные мыши залегали в спячку, Федька начинал жгуче завидовать домашним кошкам, их благополучному житью-бытью. Им не было нужды каждодневно заботиться о еде и ночлеге. И в любой момент могли ощутить они на своей спине добрую хозяйскую руку. Но зима рано или поздно проходила, а с ее уходом под порывами теплого, с волнующими свежими запахами ветра исчезала и зимняя Федькина тоска. Снова манила дорога, вольная бродячая жизнь.

Куда держать путь, Федька не выбирал, но почему-то всегда получалось так, что рядом обязательно оказывалась река.

Реку Федька полюбил. Она стала его другом. Кот сделался заядлым купальщиком. Первые ванны принимал он, едва сходил лед, а заканчивал купальный сезон уже поздней осенью. И каждое утро начинал с водных процедур, чему сегодня Демагог и стал свидетелем.

Но река Федьку еще и подкармливала. Котенком он научился ловить рыбу и теперь мог соперничать с любым удильщиком. Кстати, и сегодня Федька предпочел бы нормально порыбачить (выхватить рыбешку где-нибудь на мелководье, или нырнуть за нею в глубину), а не красть у рыбака-ротозея, если б не Мурка, решившая вдруг ублажить этого здоровенного увальня. И вылизывала его, понимаешь ли, как родного...

Схлынувшее было ревнивое чувство снова дало о себе знать. Все-таки Мурка была для Федьки не просто так...

Ее он встретил на окраине длинного в одну улицу села Крахаль, втиснувшегося между железной дорогой и сосновым бором на берегу Ини. Мурка безутешно плакала. Плакала почти беззвучно, потому что горевала уже второй день и потеряла голос.

А горе было у нее очень тяжелое. Несколько дней назад Мурка родила четырех крохотных мягких слепых котят. Мурка тщательно вылизывала котят и чувствовала себя счастливой мамой.

Но счастье кошки длилось недолго. Прервала его страшная людская жестокость: ее детей, ее котят, у которых едва начинали прорезываться глазки, хозяева утопили. Только не в реке, как Федькиных братьев и сестер, а в обыкновенном тазу. Мурка кричала и плакала, бросалась на таз. Тогда ее просто вышвырнули за дверь и не впускали до тех пор, пока страшное дело не свершилось.

Полдня потом Мурка тщательно обнюхивала таз и заглядывала во все углы. Запах котят в доме еще не выветрился, но сами они исчезли бесследно и навсегда.

К вечеру окончательно поняв это, кошка ушла из дома. Всю ночь, плача и зовя котят, она бродила по селу, но их не было и на улице.

«Не переживай, смирись, — попыталась уговорить ее старая кошка. — Не ты первая, не ты последняя. Такова наша кошачья судьба. Родятся еще у тебя другие котята. Может, тогда больше повезет: глядишь, кого-нибудь и оставят в живых».

От слов старой кошки легче не стало. Случившееся ранило Мурку в самое сердце. Домой она больше не пошла...

Мрачно выслушал ее Федька, однако утешать не стал, хотя, наверное, как никому другому, ему была понятна и близка ее беда.

Он просто предложил Мурке: «Пошли со мной. Вместе веселей будет». И Мурка согласилась. С тех пор они вместе.

С Муркой, правда, хлопот прибавилось. Кошка молодая, привлекательная, поэтому редкие раньше стычки с другими котами (характером-то Федька был незлобив) резко участились. Но Федька о том не жалел. Их с Муркой судьбы были, как две стороны одной медали. Ну а коты... Это дело житейское. Случалось, Мурка и сама бросалась Федьке на помощь, когда тот выяснял отношения со слишком назойливым ее кавалером. В общем, как ни крути, а боевая была подруга!..

Кстати, Федькой-то именно она, Мурка, его назвала. До встречи с ней он и имени никакого не имел. Едва успел родиться, топить понесли, а утопленнику зачем имя! Ну а сам себе позднее придумать не удосужился. Да и ни к чему вроде бы. Люди, когда была нужда, просто «кыс-кыс!» кричали. А на него похожие бродячие кошки, с которыми до встречи с Муркой Федьку сводила судьба, были и сами безымянными, и у других, как звать, не спрашивали.

Но Мурка такой безымянности потерпеть не могла. Она не забыла, что была домашней кошкой, что в доме, где жила, всех животных как-то называли: свинью — Машкой, поросенка — Борькой, собаку — Рексом, козла — Гошей, а коня — Чалым. И кошке, считала Мурка, без имени тоже нельзя. А потому после первой же их встречи Федька получил свое имя.

Почему Федькой назвала? Ах!.. Лучше не спрашивать!.. Хотя чего уж там... Мальчика хозяйского, помнится, Федюнькой звали. Добрый, ласковый такой мальчик был. Когда узнал, что котят утопили, вместе с ней горько плакал и искать помогал. А еще одного из котят, самого шустрого, хотела она Федей назвать... Только нет уже больше котят. И мальчик Федюнька далеко отсюда. Вместо них сейчас вот Федька остался — Федька Инской...

 

 

ГЛАВА 21. Боевое кошачье искусство

 

 

— А что здесь, на берегу, делаешь ты? — спросила Мурка. — Потерялся?

— Почему? — удивился Демагог.

— Потому что ты весь такой домашний-домашний. Сразу видно, что хозяева тебя очень любят и берегут, — сказала Мурка.

— А вот и нет! — пылко возразил Демагог, вспомнив свист прута над своей спиной. — С хозяевами-то мне как раз пришлось вчера расстаться…

Выслушав истории своих новых знакомых, Демагог поначалу решил о себе не распространяться. Слишком уж незначительными показались ему собственные горести. Но в глазах Мурки виделось ему сомнение, и Демагогу вдруг страстно захотелось убедить ее и Федьку, что и домашнемуц коту живется порой очень несладко. И он стал рассказывать о себе…

Мурке больше всего понравилось про Марысю и серенаду.

— Какая красивая любовь! — воскликнула она и вздохнула: — Как я это понимаю! — Мурка томно прижмуриласьи замурлыкала.

А Федьку больше всего заинтересовало сообщение о банде рэкетиоов. Хотя и о существовании Марыси он тоже узнал не без интереса: в том смысле, что, оказывается, сердце Демагога прочно занято и насчет Мурки ему, Федьке, можно не беспокоиться.

Что касается Рваного Уха, то Федька с такими в своей бродячей жизни сталкивался. И ненавидел их за безмерную наглость, жадность и бесчестность. Но больше всего свободолюбивой Федькиной натуре противно было их стремление любыми способами подчинять себе других.

Наслышан был Федька и о «подвигах» Рваного Уха. Давно уже никто не вставал ему поперек дороги. Даже самые отчаянные смельчаки старались с ним не связываться. И Федька невольно зауважал этого вот «домашнего-домашнего», который не пожелал уступать притязаниям бандита. Пусть и остался при этом жестоко битым.

— У Рваного Уха при его весе хороший удар, — сказал Федька. — Поэтому тебе тоже не мешало бы научиться драться. Обязательно научись. С этим зверюгой, наверное, только ты один можешь справиться.

— Но кто меня научит?

— Могу и я стать твоим тренером.

— Замечательно! — обрадовался Демагог. — Когда начнем?

— Да хоть сейчас!

— Подождите, подождите, — остановила их Мурка. — Не лучше ли сначала обсудить, как быть дальше?

— Я же сказал — тренироваться, чтобы потом дать решительный бой Рваному Уху! — воскликнул нетерпеливо Федька.

— А до тех пор пусть все остается по-старому, да? Пусть эти негодяи по-прежнему обирают несчастных кошек? — возразила Мурка. — И учтите, — напомнила она, — Рваное Ухо не один. У него есть помощники, которые как раз за него почти все и делают: грабят, разбойничают...

— Ну так что? — не понял Федька, куда клонит его подруга.

— А то, что пока мы до Рваного Уха доберемся, не мешало бы и с ними разобраться сначала.

— Разберемся, обязательно разберемся, — пообещал Федька. — Но потренироваться все-таки не мешает.

— Ладно, тогда вы тренируйтесь, а я пошла.

— Куда? — в один голос спросили коты.

— Передам приветик одной милой кошечке от одного замечательного котика, — загадочно сказала Мурка и оставила котов вдвоем.

— Что ж, давай начнем, — сказал Федька, когда Мурка ушла, и тут же предупредил: — Только учти: боевое кошачье искусство — штука сложная и нелегкая. Будут шишки, искры из глаз, очень больно может быть...

— Ничего, я потерплю, только научи.

— Тогда пошли.

Коты отыскали неподалеку от железнодорожной насыпи удобную полянку. Федька осмотрел ее и начал урок.

— Главное в боевом кошачьем искусстве, — авторитетно изрек Федька, — правильно упасть.

— Правильно... упасть? — удивленно округлил глаза Демагог. — А как правильно?

— А так, чтобы больно не удариться и сразу встать. Сейчас покажу. Нападай!

Демагог бросился на Федьку, но тот мгновенно отскочил, кувыркнулся и, как ни в чем не бывало, снова стоял перед ним на всех четырех лапах.

— Еще! — потребовал он.

Демагог замахнулся лапой, и опять Федька успел уклониться.

— Еще! Еще!..

Но все выпады Демагога заканчивались все тем же: Федька ловко уворачивался, делал разные кувырки и кульбиты и снова стоял на серых своих поджарых лапах.

— Понял? — перевел наконец Федька дух.

— Здорово! — восхитился Демагог и приуныл: — Я так не смогу.

— А ты попробуй. Теперь я буду нападать.

Федька подпрыгнул, изогнувшись дугой, в воздухе распрямился, и от сильного удара в плечо Демагог мешком свалился на землю.

— Вставай, быстрее вставай! — услышал он над ухом и тяжело поднялся.

— Быстрее надо, — покачал головой Федька, — А то пока раскачиваешься, еще пару ударов успеешь схлопотать.

— Я же говорил — не получится... — совсем сник Демагог.

— Ничего. Повторим. Потом еще раз, и еще. Пока не будет выходить, как следует. Главное — соберись, сосредоточься. Представь, что перед тобой Рваное Ухо…

В конце концов упорство и горячее желание ученика, подстегиваемые требовательностью строгого тренера, сделали свое дело: Демагог перестал валиться, как подкошенный, а уже довольно сносно кувыркался через спину, через голову и через бок. Да и поднимался после падения куда проворнее, чем прежде.

— Ну вот, а ты ныл, — удовлетворенно сказал Федька и решил:

— Ладно, на первый раз хватит.

 

 

ГЛАВА 22. А в это время…

 

За те дни, что наш герой находился в бегах, в дачном поселке общества «Проектировщик» произошли кое-какие события.

Котика своего ищет теперь не только хозяйка Пуфика, но и профессорская семья. «Пу-фик! Пу-финь-ка!..» — раздается в одном краю поселка. «Димочка! Димуля-а!» — слышится в другом. Но если Пуфик ко времени обеда или ужина, к безумной радости своей хозяйки, все-таки обнаруживается, то Демагог как сквозь землю провалился.

Его отсутствие не осталось незамеченным и в банде Рваного Уха. Еще бы — ни разу не заплатил дань, а теперь и вообще исчез! Гарик и Ништяк, работавшие сейчас вместе с прикрепленным к ним юным бандитом-практикантом Свистком (он как-то странно, с присвистом, мурлыкал), сначала подумали, что Демагог просто прячется от них где-то в кустах, но, обшарив все вокруг, поняли: профессорский кот действительно куда-то исчез. А голоса хозяев, разыскивавших его, только подтверждали эту догадку.

О случившемся было немедленно доложено Рваному Уху.

— Странно... — удивился тот. — Куда же он запропастился? Обычно эти квартирные лежебоки на лишний шаг боятся от дома отойти.

Гарик с Ништяком переглянулись и одновременно вспомнили, что в последний раз видели Демагога не так уж и близко от его дачи на пристанционном базарчике вместе с Кривым Боцманом. Вспомнили и промолчали. Не признаваться же пахану, что, завидев рядом с попрошайкой Демагога, они позорно струхнули.

— Неужели решил «сделать ноги»? — размышлял вслух Рваное Ухо. — Напрасно. Со мной такие штуки не пройдут. Я любого заставлю соблюдать мой Порядок!

— Конечно, пахан, конечно! — поспешил поддакнуть Гарик.

— Наказание без свидетелей, я вижу, впрок ему не пошло. Что ж, как только отыщется, накажем публично, в присутствии кошачьей общественности — остальным в назидание.

— Ништяк придумано, — изобразил восхищение напарник Гарика.

— Но это дело будущего, а пока... — Рваное Ухо выковырял из зубов рыбью кость, — пока нарушитель не пойман, примем встречные меры, которые в отсутствие виновного коснутся...

Пахан многозначительно поглядел на почтительно внимавших ему рэкетиров.

Гарик и Ништяк наморщили лбы.

Рваное Ухо любил иногда глубокомысленно, но туманно порассуждать. И обожал при этом, когда подчиненные на лету схватывали его гениальные мысли.

Ништяк, как ни напрягался, понять, куда клонит пахан, не мог. Зато более сообразительный Гарик вспомнил еще об одном эпизоде, связанном с Демагогом и его друзьями.

— Если я правильно понял, пахан, — осторожно начал угольно-черный рэкетир, — пока нет у нас в лапах самого нарушителя Порядка, в оборот надо взять его друзей и соседей?

— Улавливаешь, улавливаешь... — похвалил Рваное Ухо. — Именно так! — И закончил тоном, не терпящим возражений: — С соседей профессорского кота вытрясите все, что можно. Пусть расплачиваются и за себя, и за него. Плюс штраф за укрывательство. Ну и меры профилактического воздействия. Вот тогда посмотрим... Мне кажется, после этого нарушителя вам и искать не придется. Сами его найдут и приведут. Кому понравится, если его будут каждый день против шерсти гладить!

— Гениально, пахан!

— В натуре, ништяк!

Рыжий бандит расплылся в самодовольной улыбке.

— Да, еще, — остановил он собравшихся уходить рэкетиров, — родственников не забудьте побеспокоить.

— Родственников? — У Ништяка от удивления поползли вверх усы. — Но у него здесь нет никаких родственников.

— Я не кошачьих имею ввиду, а человеческих.

— Да, но с ними-то мы что можем сделать? — в свою очередь озадачился и Гарик. — Они же — люди!

— У всех живых существ есть свои слабости. У людей — тоже, — философски заметил рыжий бандит. — Женщины, к примеру, очень боятся мышей...

Прихватив с собой бандита-практиканта, рэкетиры припустили выполнять задание пахана.

Первым пострадал Минтай. День был вовсе не его, однако с помощью «мер профилактического воздействия» ему объяснили, что страдает он по милости уклоняющегося от выплаты дани Демагога. И так будет до тех пор, пока Демагог не вернется и не осознает своего неправильного поведения. И чем быстрее он это сделает, тем лучше будет для всех.

Следующим был Пуфик. Он тоже остался голодным и битым. А Свисток еще и обучался на нем применению «мер профилактического воздействия». Юный бандит очень старался, и Пуфику крепко перепало. С Карбофоса взятки были гладки. Поэтому его просто спихнули, блаженно дремавшего на бережку, в Мосиху.

А вот с Кривым Боцманом разговор состоялся особый. Рэкетиры не могли простить ему того, что он стал свидетелем их собственной трусости. Потому и били побирушку сильнее других. Свистка, правда, на сей раз к «профилактике» не допустили. Тонкости профессии он постигал на действиях своих учителей. Действия ему нравились, профессия — тоже. Свисток был просто счастлив, что судьба свела его с такими крутыми котярами, и ему очень хотелось на них походить.

Все то же самое повторилось и на следующий день. И через день Пуфик от побоев стал еще пухлее и едва разлеплял жалко слезившиеся глаза, приводя в ужас хозяйку. Минтаю старательный Свисток в рвении прокусил лапу. А Кривому Боцману после очередного сеанса «профилактики» уже и повязка не требовалась — он и в самом деле окривел.

Свистку приказали со всех троих не спускать глаз, чтобы, во-первых, они тоже, чего доброго, куда-нибудь не исчезли, а во-вторых, через кого-нибудь из них Рваное Ухо надеялся выйти на след Демагога. Последнее обстоятельство было особенно важно, поскольку даже после жестоких побоев приятели Демагога не сознавались, где он.

Теперь пришла очередь родственников профессорского кота. То есть его хозяев. С ними поступили следующим образом.

Способный и шустрый практикант Свисток изловил на помойке крысу и, выбрав момент, когда жена профессора полола грядку, а его дочь в поисках любимого котика бродила по улицам дачного поселка, сдвинул крышку на кастрюле с доваривающимся на плите супом и опустил туда свой омерзительный трофей. Эффект превзошел все ожидания. Подняв крышку, чтобы бросить в суп лавровый лист, жена профессора увидела жутко оскаленную крысиную морду, глядевшую из кастрюли прямо на нее, дико завизжала и лишилась чувств.

Но этим дело не закончилось. Утром следующего дня Наташа проснулась раньше обычного оттого, что почувствовала у себя под подбородком что-то мягкое. Нашарив спросонья рукой непонятный предмет, она поднесла его к глазам и с воплем вскочила, отшвырнув мышь с откусанной головой. Как она очутилась в Наташиной постели?..

— Это неспроста! — утверждала Наташина мама. — Нам кто-то мстит: вчера — крыса, сегодня — мышь...

— Но за что? — удивлялся профессор. — У нас нет врагов.

— Значит, есть, только ты их не знаешь. И это — месть! — стояла на своем жена профессора и горько вздыхала: — Как жаль, что Димочка пропал! Он бы сейчас разобрался... Он бы такого безобразия не допустил...

И Наташина мама неизвестно кому грозила кулаком.

 

 

ГЛАВА 23. Возвращение блудного кота

 

 

Но обо всем, что происходило в эти дни без него, Демагог пока не знал.

По совести сказать, не очень-то и интересовался. Потому что здесь, на берегу доброй и ласковой Ини, жилось ему совсем неплохо.

По утрам они с Федькой рыбачили. (Демагог научился молниеносным движением лапы выдергивать зазевавшуюся рыбешку из воды). На обед у них были мыши. К ним Демагог понемногу стал привыкать. А на ужин что-нибудь вкусненькое, стянув у отдыхающих на пляже, приносила Мурка.

Демагог с Федькой на пляж не ходили. Им было не до того. Немного вздремнув после обеда, они приступали к тренировкам.

Демагог продолжал упорно осваивать боевое кошачье искусство. Сейчас он уже мог не только правильно падать и вставать, но и уклоняться от выпадов противника. Начиналось самое главное — изучение приемов атаки. Учеником Демагог оказался способным, хотя из-за крупной фигуры и немалого веса приходилось ему туговато. Но чем больше он тренировался, тем лучше у него получалось.

— Еще немного — и тебя можно будет пускать на тропу войны! — гордился своими трудами Федька.

А вечерами...

Вечерами наш герой спешил на свидание.

Мурка сдержала обещание — передала привет Марысе от Демагога и устроила им встречу. Поэтому теперь, как только солнышко уходило спать, Демагог осторожно прокрадывался в условленное место. Встречались они с Марысей в кустах за вагончиком-магазином неподалеку от железных ворот дачного кооператива. Днем здесь толпились дачники, покупавшие необходимые продукты, а с наступлением темноты становилось тут пусто и тихо, и никто не нарушал их уединения.

Не стану утомлять подробностями этих свиданий. Интересны и значительны они лишь для самих встречающихся. Да и как пересказать простыми человеческими словами бесконечные «мур-мур-мур...» и «мр-р-р-р...», как описать кошачьи страсти? Любовь, как известно, вещь вообще загадочная, а уж кошачья — и подавно. А потому скажу только, что расставались они с Марысей за полночь, и когда Демагог возвращался к друзьям, они давно уже спали.

А утром снова речная свежесть, рыбалка, мышиная охота и боевое кошачье искусство...

Неизвестно, сколько бы продолжалась такая замечательная жизнь, если б не встретился им однажды Кривой Боцман.

Они наткнулись на него возле тропы, ведущей к пляжу. Это казалось странным, если учесть, что Кривой Боцман крайне редко покидал свою территорию, ограниченную воротами дачного кооператива, с одной стороны, и железнодорожной насыпью — с другой.

Побирушка кого-то искал.

— Кривой Боцман! — окликнул его Демагог. — Куда путь держишь?

Демагогу побирушка страшно обрадовался, но тут же испуганно заозирался, явно боясь, что его кто-то увидит.

— Ой, Дима, как хорошо, что ты нашелся!

На Кривого Боцмана жалко было смотреть: побитый, исцарапанный, местами выдраны клочья шерсти.

— Что с тобой? — предчувствуя недоброе, спросил Демагог.

— Сейчас расскажу, только давай отойдем подальше от тропы, — сказал Кривой Боцман и покосился на Федьку с Муркой: — А это кто?

— Свои ребята, — успокоил его Демагог. — Познакомься.

— ...Такие вот дела... — закончил рассказ о событиях последних дней Кривой Боцман и хмуро проговорил: — Как теперь дальше жить? Ведь каждый день колотят! Живого места на шкуре не осталось! Да еще пообещали, если ты не вернешься, совсем наизнанку вывернуть. И меня, и Пуфика, и Минтая.

Радостно-приподнятое настроение, в каком находился Демагог все эти дни, разом улетучилось. Снова стал он причиной неприятностей. Да еще каких! Ни в чем неповинные животные вынуждены из-за него страдать.

— Может, вернешься? — с надеждой спросил Кривой Боцман. — Может, все обойдется, и тебя они не тронут? Ну, повинишься, станешь, как все, дань платить — глядишь, и простят.

— А я ни в чем перед ними не провинился, чтобы дожидаться от этих бандитов прощения! — вспыхнул Демагог.

— Тогда они нас снова будут бить. Совсем житья не дадут!.. — всхлипнул Кривой Боцман.

Демагог задумался. Очень скверно, конечно, получается. Может, и правда вернуться и делать, как велят? Кто — они?! Плясать под дудку Рваного Уха? А как же честь, справедливость?.. Нет уж... Если раньше не захотел им кланяться, то теперь, когда глотнул настоящей свободы и стал овладевать боевым кошачьим искусством, — не захочет и подавно!

— А я бы вернулась... — сказала между тем Мурка.

— Чтобы ходить перед Рваным Ухом на задних лапах? — съехидничал Федька, но Мурка пропустила мимо ушей колкость своего дружка и закончила свою мысль:

— Я бы вернулась, чтобы не позволять больше издеваться над бедными кошками.

В глубине души Демагог и сам так думал. Ведь иначе в глазах друзей будет выглядеть он трусом и подлецом. Но и возвращаться тоже надо не с повинной. Возвратиться надо с тем, чтобы дать бой этим негодяям!..

— Хорошо, я возвращаюсь, — выйдя из задумчивости, сказал наконец Демагог, и на душе снова посветлело.

— Тебя нам будет очень не хватать, Димочка! Мы успели с тобой так подружиться! — вздохнула Мурка, а Федька решительно заявил:

— Дима, я пойду с тобой!

Он хотел сказать что-то еще, но тут за ближним кустом акации послышался шорох, и в следующее мгновение оттуда метнулась в противоположную сторону серая тень. Федька стремглав ринулся за ней. Раздался истошный кошачий вопль. Компания поспешила на него и застала следующую картину: на траве распластался Свисток, а Федька, сидя на нем верхом, трепал юного бандита.

— Кто это? — спросила Мурка.

— Я его знаю. Это Свисток — ученик Гарика и Ништяка. Третий день за мной шпионит, — сказал Кривой Боцман.

— Ах, он шпион!.. — Федька с еще большим усердием взялся за практиканта.

— Подожди, Федька, отпусти его, — сказал Демагог. — Пусть катится колбаской.

— Да ты что! — изумленно вытаращился Федька. — Да я его!..

— Нет-нет! — решительно остановил Демагог дальнейшее избиение Свистка. — Пусть отправляется к тем, кто его послал, и скажет, что Демагог возвращается и будет жить, как все: станет платить дань. А теперь — брысь отсюда! — прогнал он Свистка.

— Зачем? — продолжал возмущаться водоплавающий кот.

— А пусть думают, что я и в самом деле сдался, признал себя побежденным. Тогда на моей стороне будет внезапность.

— На нашей стороне, — уточнил Федька. — На нашей. Не забудь, что мы с Муркой тоже с тобой.

— Спасибо, ребята, — растроганно поблагодарил Демагог. — Но вернуться, не вызывая никаких подозрений, я должен один. Вот потом уж, когда ко мне гости наведаются...

— Тогда мы обязательно окажемся где-нибудь рядом, — пообещала за себя и Федьку Мурка.

 

 

ЧАСТЬ Ш. НА ТРОПЕ ВОЙНЫ

 

 

ГЛАВА 24. Домашний арест

 

 

Итак, наш герой вернулся в родные стены. Радость по этому поводу дома была бурной, продолжительной и неописуемой, и остаток дня и ночь прошли замечательно.

Зато утром Демагога ожидал неприятный сюрприз.

Разнежившись, кот проспал дольше обычного и не слышал, как разошлись его домочадцы. Проснувшись, Демагог сначала удивился обступившей его тишине и только потом, когда прошелся по комнатам, понял, что остался один.

Завтрак ему был приготовлен, но входная дверь заперта. Демагога это страшно расстроило. Во-первых, сидеть, как птичка в клетке, он давно отвык, а во-вторых, ему предстояли сегодня важные дела. Да и Федька с Муркой должны были вот-вот явиться.

Демагог без особого аппетита съел завтрак и вдруг вспомнил, что забыл рассказать Федьке с Муркой, как его найти. Вот еще незадача!..

И тут он услышал сначала царапанье в дверь, а потом, к своей радости, и Муркин голос:

— Дима, ты дома?

— Дома, дома! — отозвался он. — Только выбраться не могу. Меня хозяева заперли.

— Ах, бедненький, — опечалилась Мурка. — А через подполье ты не можешь выбраться?

— Там окошечки слишком узкие, не пролезу.

— Тогда окна в доме проверь! — посоветовал Федькин голос. — Вдруг какое-нибудь оставили неплотно прикрытым.

Демагог взялся проверять окна. Прошелся сначала вдоль остекления веранды. Все створки плотно сдвинуты и закреплены сверху и снизу металлическими шпингалетами. То же самое и на окнах в комнате первого этажа. Кот поднялся наверх. Здесь также было два окна. Одно, выходившее на огород, было, как и остальные, закрыто. Зато на другом, смотревшем на улицу Счастливую, обнаружилось, что верхний шпингалет не защелкнут совсем, а нижний свободно болтается в своем гнезде.

Это была удача!

Демагог потянул лапой шпингалет вверх. Он легко вышел из своего гнезда. Осталось распахнуть створки.

Возле штакетника, напротив окна, уже поджидали его Федька с Муркой.

— В раму упрись!

— Толкай ее, толкай!.. — наперебой кричали они ему.

Демагог уперся передними лапами в середину рамы. Послышался деревянный скрип, и створки стали расходиться в стороны. Демагог пошире распахнул окно и с опаской глянул вниз.

— Прыгай! — сказал Федька.

Со второго этажа — ничего себе! У Демагога побежали по спине мурашки. Правда, внизу горка песка, который держали здесь для хозяйственных нужд, но все равно страшновато...

— Не бойся, — ободрила его Мурка, — тут мягко.

Несколько мгновений Демагог постоял на подоконнике, собираясь с духом, потом, зажмурившись, прыгнул на песочную кучу.

Песок был сухой, рассыпчатый, поэтому приземление получилось мягким.

— Ну вот, а ты боялся, — дружески хлопнул его по спине лапой Федька.

— Да это я так... — засмущался Демагог, хотя в душе был горд, что и сейчас сумел перебороть страх. — Спасибо, что пришли, — сказал он и удивился: — Да, но как же вы меня нашли?

— Ой, Димочка, это же так просто! — пропела Мурка. — У первой попавшейся кошки мы спросили, где живет самый красивый кот в поселке, и она нам сразу показала...

— Не слушай ты ее, болтушку! — перебил подругу Федька. — Мы сначала к Марысе зашли. Она и показала. Заодно и привет тебе передала.

— Ну хорошо, ребята, давайте сделаем вот что, — сказал Демагог. — Вы спрячьтесь в траве за крыльцом, а я буду дожидаться гостей. По-моему, они скоро пожалуют.

Демагог оказался прав. Едва его приятели успели исчезнуть, как из кустов смородины напротив крыльца показалась неразлучная парочка. За ними — чуть поотстав — бандит-практикант Свисток.

— Ба, кого мы видим! — расплылся в фальшивой улыбке Гарик.

— Привет, ребята, привет! — изобразил ответную радость Демагог.

— А мы, знаешь ли, тебя потеряли, — продолжал держать на угольно-черной морде приклеенную улыбочку Гарик. — Куда, думали, запропастился наш красавчик?..

— Друзей ходил проведать, — небрежным тоном сказал Демагог.

— Предупреждать надо! — встрял Ништяк. — Дисциплину не соблюдаешь, грелка профессорская!

— Ах, какой грубиян! — с улыбкой покачал в ответ головой Демагог.

— Чего ты тут лепишь? Да я тебя!.. — взвился Ништяк.

— Ах, как страшно! — в голосе Демагога послышались совсем уж издевательские нотки.

Пока обалдевший от такой немыслимой, по его мнению, наглости Ништяк приходил в себя, объяснить, что ожидает зарвавшегося профессорского кота, взялся Гарик.

— Что-то ты сегодня слишком смелый да веселый. Только про долги не забудь. Не заплатишь — наживешь еще большие неприятности, чем в прошлый раз.

— Мои друзья за все с избытком рассчитались, — возразил Демагог.

— Они-то, может, и рассчитались, да только вот тебе все равно придется заплатить за все сполна.

— Это почему же?

— А чтобы и тебе, и другим впредь была наука.

— А за избиения моих друзей кто заплатит?

— Тоже ты! — нагло ухмыльнулся Гарик.

— Ладно, кончай базар! — снова влез в разговор Ништяк. — Тащи давай, быстрее!

— Чего тащи? — сделал вид, что не понял, Демагог.

— Все, что жрать можно, тащи!

— Прошу! — указал лапой на дверь Демагог. — Проходите, гости дорогие, к холодильнику, берите, что хотите. Дома как раз никого нет.

— Это другое дело! — одобрил Гарик, и рэкетиры поспешили к двери.

Но не тут-то было. Запертая дверь пускать непрошеных гостей не захотела.

— Что — никак? — засмеялся Демагог.

— Ах ты, еще насмехаться вздумал! — рассвирепел Ништяк и бросился на Демагога.

Однако герой наш не зря брал уроки боевого кошачьего искусства. Он мгновенно увернулся, и Ништяк со всего размаха треснулся о перила крыльца. Из глаз бедняги посыпались такие же разноцветные искры, как и он сам.

А на помощь ему уже спешили Гарик со Свистком.

Демагог успел проскользнуть между ними, в результате чего угольно-черный рэкетир и бандит-практикант столкнулись лбами.

Тут же, решив, что самое время вмешаться и ему, из-за крыльца выскочил Федька и ринулся в драку.

А вот показавшаяся следом за дружком своим Мурка на крыльцо подниматься не спешила. Зачем? Пусть сначала мужчины коготочки поточат, а уж она... Она, если потребуется, после поможет. И, усевшись возле нижней ступеньки крыльца, Мурка стала ждать.

Ждать ей пришлось недолго.

Первым после сильного удара Демагога пересчитал ступеньки Ништяк.

Сию же секунду боевая подруга Федьки цапанула зубами рэкетира за ухо и довольно рассмеялась:

— Ну вот. Теперь будет еще одно Рваное Ухо!

Через несколько мгновений за Ништяком последовал его угольно-черный напарник. Его к Мурке отправил уже Федька.

Этого отчаянная кошка укусила за хвост.

— А пацан где? — спохватился Федька. — Куда этот шпионишка подевался?

Но юный бандит Свисток не стал дожидаться своей очереди пересчитывать ступеньки и был уже далеко отсюда.

— Молодец, Дима! — похвалил Федька, когда все было закончено. — Ты действовал по всем правилам. Будем считать, что боевое крещение состоялось.

— Ой, Дима, ты был великолепен! — сказала Мурка и с чувством лизнула Демагога в щеку.

Демагог смущенно покосился на Федьку, но тот на эту сцену не обратил никакого внимания.

— Интересно, куда они теперь направились? — озабоченно спросил водоплавающий кот.

— Только, думаю, не к Рваному Уху, — сказал Демагог. — Что им сейчас у него делать? О своем позоре рассказывать? Мне кажется, в самое ближайшее время их надо ждать либо у Минтая, либо у Пуфика. На них они попробуют отыграться.

— Да, но к кому придут первому? — задумался Федька.

— Вот что, — сказала Мурка. — Вы пока посидите, отдохните, а я сбегаю, разведаю, что и как.

 

 

ГЛАВА 25. Кошачий патруль

 

 

Вернувшись, Мурка доложила, что бандиты потрясены и не могут понять, в чем дело. Они никак не предполагали, что Демагог способен дать им отпор. Особенно после той памятной трепки от Рваного Уха. Что касается ее и Федьки, то раньше рэкетиры их никогда не видели и думают, что это кошки из соседней деревни. Почему из деревни, а не из дачного поселка? Да потому, они утверждают, что во владениях Рваного Уха таких боевых кошек отродясь не водилось. Докладывать о случившемся они пока Рваному Уху не собираются. Прежде решили сами во всем разобраться и уладить. Боятся лишних для себя неприятностей.

— Я же говорил! — воскликнул Демагог.

— В общем, они хотят немного отдышаться, зализать раны и продолжить обход. Зайдут сначала к Минтаю, потом к Пуфику, — закончила свой доклад Мурка.

— Тогда, ребята, предлагаю вот что, — сказал Демагог. — Там, где будут появляться они, их уже должны поджидать мы. Станем кошачьим патрулем и будем наводить свой порядок — справедливый!

— Правильно! — горячо поддержал Федька. — Мы теперь им спокойно жить не дадим. Они у нас, как по горячим углям, ходить будут!

И друзья поспешили к Минтаю.

— Дима вернулся! — обрадовался Минтай и тут же поинтересовался: — Ты насовсем, или…

— Насовсем, насовсем, — успокоил его Демагог и заметил, с каким облегчением после этих его слов вздохнул товарищ. — Насовсем, — еще раз с твердой уверенностью повторил он. — И не один. Со мной Федька, Мурка. Знакомься. Отличные ребята! Мы теперь — кошачий патруль, и будем бороться с бандой Рваного Уха.

— С ним не справиться, — безнадежно махнул лапой Минтай. — Да ты и сам знаешь, — со значением напомнил он.

— Ничего, справимся, — уверенно возразил Демагог. — И я уже не тот, что раньше. И не один теперь, а с друзьями, которые всегда помогут… Да не трясись ты, успокойся! Поешь вон лучше…

— Ой, что ты! — испугался Минтай. — Это же не мне, это я им приготовил. Жду. Вот-вот появятся…

Федька вдруг насторожился, предупредил:

— Кажется, сюда кто-то идет.

— Прячемся! — скомандовал Демагог, и они, оставив Минтая одного, юркнули за стоявшую неподалеку летнюю печь.

И как раз вовремя. Из-за угла дома показались Гарик и Ништяк. Позади, чуть поотстав, Свисток.

Минтай покорно ждал их приближения.

— Приготовил? — просипел Ништяк.

— Вот, — показал Минтай лапой на свой завтрак.

Но вместо «спасибо» получил от трехцветного рэкетира оплеуху.

— За что?! — взвизгнул Минтай.

— Все за то же — за соседа твоего! — сказал Ништяк и замахнулся еще раз, но Гарик его остановил:

— Пусть им Свисток займется, а нам некогда. Хватай шамовку и быстрей к пахану. Он уже, поди, потерял нас.

Но не успели они дотронуться до завтрака Минтая, как услышали голос Демагога:

— И тут за свое? Недавний урок не усвоили? Придется заняться повторением.

А вот и сам Демагог показался из-за летней печки: уверенный в себе, решительный. За ним — и незнакомые рэкетирам деревенские кошки.

— Здрасьте вам еще раз! Давно не виделись! — весело поприветствовала бандитов Мурка.

У Ништяка сразу же нестерпимо заныло укушенное ухо, а у Гарика — хвост. Под Свистком образовалась лужа, хотя солнечное утро дождя не обещало.

— Ну, грелка профессорская! — злобно прошипел Ништяк, пятясь, — еще встретимся...

— Не советую больше нам на пути попадаться, — сказал Федька и принял боевую стойку.

— А не то уши совсем откусим, — пообещала Мурка.

— Пошли, пошли, у нас еще дел по горло, — увлек за собой напарника правильно оценивший обстановку Гарик.

— Так-то лучше! — удовлетворенно сказал Демагог, провожая взглядом убегающих бандитов, и повернулся к Минтаю, который смотрел на всю эту сцену расширенными от удивления глазами.

— Большое спасибо вам, ребята, спасибо, Дима... — опомнившись, стал горячо благодарить он.

— Да ладно, — перебил его Демагог, — не стоит. И вообще — если что, дай знать. А мы к Пуфику побежали. Они сейчас наверняка к нему отправились.

— Может, поедим? — предложил Минтай.

— Ешь, ешь. Тебе надо силы восстанавливать, — сказала Мурка.

Минтай с жадностью набросился на еду, стремясь утолить так мучивший его все эти последние дни голод.

— Послушай, Минтай, а ты не хочешь нам помочь? — спросил Демагог.

Минтай молча закивал с набитым ртом.

— Тогда давайте, ребята, сделаем так: мы с Федькой будем обходить участки и прогонять с них бандитов, а вы с Муркой станете разведчиками. Договорились?

Мурка с Минтаем разом кивнули.

— А теперь — к Пуфику! — сказал Демагог.

К Пуфику кошачий патруль успел вовремя. Свисток только что отыскал в кустах у забора затаившегося там хозяина, и теперь Пуфик обреченно плелся за практикантом отдавать дань.

И тут — надо же! — третий раз за утро показался кошачий патруль. Рэкетиры поспешно ретировались не солоно хлебавши.

Мурка с Минтаем отправились следом за ними. А Пуфик потерся о Демагога и заплакал.

— Не плачь, Пуфик, не плачь, — стал успокаивать его Демагог. — Теперь все будет хорошо. Обещаю тебе!

Через... Читать следующую страницу »

Страница: 1 2 3 4 5


14 января 2019

3 лайки
0 рекомендуют

Понравилось произведение? Расскажи друзьям!

Последние отзывы и рецензии на
«Друзья и враги кота Демагога»

Нет отзывов и рецензий
Хотите стать первым?


Просмотр всех рецензий и отзывов (0) | Добавить свою рецензию

Добавить закладку | Просмотр закладок | Добавить на полку

Вернуться назад








© 2014-2019 Сайт, где можно почитать прозу 18+
Правила пользования сайтом :: Договор с сайтом
Рейтинг@Mail.ru Частный вебмастерЧастный вебмастер