Ужин с двоюродным братом

                                          

      Я сидел и перелистывал очередной альбом по искусству с иллюстрациями модного художника, пытаясь понять и проанализировать, что же, зачем и почему, этот художник  хотел передать.
     Жена хлопотала по хозяйству, что-то готовила, работал телевизор и оттуда доносился голос смешной и нелепой певицы с какими-то клоками на голове и в блестящих тряпках. Она, поворачиваясь к орущему залу то попой, то огромной грудью,  приплясывала, как грешник в аду на раскалённой сковородке,  и  распевала воинствующе безвкусную песенку о безутешной любви. 
     Пускали дым.  Cофиты разрывали сцену яркими многоцветными прорезями.      
      Выступление прерывалось скверными скетчами  ведущего, отчаянно отбрасывающего чёлку, которая сползала ему на глаза. Зал был в диком восторге.

- Да.  Чего-то скучновато, - подумал я и посмотрел на слегка запотевшее окно, прогретое ещё тёплым солнцем ранней осени.

    Вдруг раздался звонок телефона.
- Это тётя Валя.
- О, господи! , - подумал я,  
- Спаси меня  хоть от этой напасти!
Опять моя странная нелепая тётка.
    Не зря моя мама ее недолюбливала! Но, откровенно говоря, какая сестра любит жену брата?  Это такой раритет, как подлинные кости мамонта в музее! 
 Ну, и правда.
 Как нарядится, как выскажется, хоть стой, хоть падай! 
Накрасится, как клоун в цирке перед последним выступлением!  Ещё и сплетница! В общем, и такая- сякая-немазаная! Мама, конечно, в чём-то была права!

    --Слушайте, я тут в загородной гостинице в бывшем финском имении. 
    Тут есть старый парк, СПА, очень забавная публика - настоящий зоопарк! 

      Есть один профессор со своей молодой спутницей.  
      Он ведёт себя как старый павиан-глава стаи  - чуть ли не почёсывается, подпрыгивает, увидев новую даму.   
      Есть еврейская пара. В очках оба - нелепые и комичные, как кенгуру - только в сумках книжки лежат! 
      Две девицы- явно на выданье. Крутятся-вертятся, перешёптываются точно две шустрые мартышки. Идиотки! Не туда приехали! Тут - не их целевая аудитория!  Укатала меня эта компания  до смеха! 
      Приезжайте! Погуляем, поболтаем поедим, поржём! Тут отличный ресторан. Я все закажу!
- А это где? Да это - Виртамяки, 50 км  - и вы здесь. 
- Ладно, тётя Валя, подумаем!
- Что тут думать?  Не обижайте старую тётку! Прыгнули в машину, и через час-вы  здесь!
Надо же  когда-нибудь получать от жизни удовольствия! Погода - пока прекрасная!
   По ровной серой глади шоссе мы  быстро домчались до Виртамяки.

   По мягкой дороге среди  величественных многовековых сосен, устланной серым и зелёным мхом, засыпанной жёлтыми высохшими иголками мы вьехали  в старый парк, нашли гостиницу. 

       Это было здание стиле северного модерна, «югенда», с башенками и причудливой архитектурой. Оно было похоже одновременно на маленький замок  и на дворец, погружено своими излишествами и архитектурным эстетизмом в безупречную гармонию и простоту старинной  рощи, с деревьями, которые ещё помнили своих настоящих хозяев,  не забыли скрип колёс проезжающих господских колясок,  пышногрудых, пышущих здоровьем молочниц с крынками, приносивших хозяевам тёплое утреннее молоко с пенкой и свежую сметану,  хранили внутри своей коры ароматы французских духов и  сводящего с ума коньяка цвета черного янтаря.  
     Тёмный камень строения оживляли рябиновые деревья. Ещё зелёные листья  обильно были усеяны гроздьями кроваво-красных слез рябиновых кистей. 
Еще осень, но дом уже ожидал напасти цветущей сирени вдоль изгороди, а дорога - 
 белого прилива лесных ландышей и ветрениц ранней весной. Все было- спокойствие, тишина, умиротворение.

    В холле внизу нас ожидала тётя Валя, необыкновенно изящно и со вкусом одетая , что было совершенно странно и необычно для неё.  
    Она была оживлена, хохотала и шутила с каким-то господином в шляпе и при галстуке с золотой булавкой.
     Казалось, что он нашёптывал ей на ухо  неприличные двусмысленные анекдоты, которые сводили ее с ума.

- Привет, ребята! Сейчас пойдём ужинать, а потом нарежем кружок вокруг, сходим к озеру. Хоть уже и осень, но может, ножки хоть ополоснём в воде, Ещё тепло, тут, и грибы пособирать можно.     Ну, так, не для хозяйства, а для для порядка, для красоты вопроса! И белок покормим! Они тут такие развесёлые!
 Я ведь вас не зря сюда заманила почти с восточным коварством и хитростью!
    У меня заказан стол.
    Меню - загляденье, рыжики в сметане, форель подкопчённая, как главное блюдо, хорошая водка на настоящих кедровых шишках! 
    Ну, можем же мы себе  иногда позволить покутить и поразвратничать!  
    Что нам терять? Сколько той жизни! 
     А на сладкое пироги с брусникой, корицей и яблоком!
     Мы зашли в ресторан. 
     Много бронзы, старинные дубовые столы и буфеты, маркизы на окнах, букеты лесных осенних цветов в вазах, вышколенный персонал! 
      Стол  накрыт.  
      На белом, жёстком, открахмаленном полотне скатерти стояли причудливые подсвечники и  плавились свечи. 
      Тётя Валя победоносно улыбалась - прямо чуть не трескалась от гордости как перезревшее антоновское яблоко.
   - Ну, как?
Я подумал, что не зря моя мама к ней относилась с прохладцей! Прямо Суворов после перехода через Альпы, получающий звезду за победы из рук Екатерины!

Мы сели.

      - Начнём? -  спросил я, и потянул руку к стопочке с вожделенной холодной водкой, услужливо наполненной официантом в белых перчатках.

       Горячая струя запаха свежей копчёной рыбы ласкала ноздри.

       Играла приятная ненавязчивая джазовая композиции - что-то вроде «How high the moon”. 

       Слегка  кружило голову, и  от жара горящих свечей немного влажнели глаза.

      Тетя Валя как-то нежно и прозрачно светилась, будто- бы она была свежим белым облаком, только что пропустившим через себя солнце, но ещё пронизанным лёгкой сыростью летнего дождика.

- Нет, чуть ждём! 

- Чего? 

спросил я недоуменно и повертел головой по сторонам, оглядел дорого и модно разодетую, вкушающую деликатесы публику.

- Сейчас придёт Дима!

    Я похолодел, у меня почернело в глазах.

    Дело в том, что моего двоюродного брата убили на войне  в Чечне 8 лет назад.

    Я посмотрел на ее счастливое, безмятежное, нервное и белое лицо ребенка в предвкушении долгожданного подарка.

-Да-да, тётя Валечка, конечно, ждём!

 И опустил рюмку.

 Андрей Ланкинен