Ида Абрамовна перешла к нам из другой школы, вела математику и стала у нас классным руководителем. По ее носу, как у попугая Кеши, мы сразу догадались, что она не из нашенских. Не из нашенских у нас был еще, пожалуй, только физрук Адольф Моисеевич, но он являл собой красавца мужчину, болел душой за физкультуру и в крайних случаях участвовал в уличных разборках на стороне своих питомцев. Лет через десять «Адольф» застукал меня выходящим из «Гастронома» с бутылкой водки в руке и у него был такой жалкий вид, будто его лишили звания «мастер спорта СССР».
Наш восьмой класс (восемь мальчиков, остальные девочки) был простоват. Самый высокий социальный статус имел Миша Хомутинников, дядя коего судил иногда матчи высшей хоккейной лиги. Добавлю, что самой выдающейся личностью всех времен и народов нашей школы до сих пор остается Ирина Муравьева, которая (кляузный у меня характер) никогда в художественной самодеятельности не участвовала.
В общем были мы некультурными и отсталыми детьми и обуздать наш дикий нрав казалось невозможной задачей. На уроках географии, например, лично я стоял на голове в прямом смысле, кто-то влезал и вылезал в окно второго этажа, высокорослая географичка рассказывала, не обращая внимания, про Баб-эль-Мандебский пролив.
Ида Абрамовна завела общую тетрадь со списком класса и на первом же уроке поставила туда не менее 20 двоек, она не ленилась раскрашивать красными чернилами наши дневники. Это настолько удивило нас, что мы притихли, ожидая чего-то большего. И большее последовало. Не жалея себя, И.А. стала вызывать по очереди наших родителей, ставя в неловкое положение нас и их одновременно, а ведь некоторые из тогдашних отцов и матерей не брезговали воздействовать на нас физически. Меня не били по халатности, и двойку в журнале по итогам недели влепили лишь мне.
Ида Абрамовна наглядно показала нам, на чьей стороне сила и насколько мы бесправны в этой жизни. Удивительное дело, за собственные страдания мы полюбили ее.
13.02.2018
13 февраля 2018
Иллюстрация к: Ида Абрамовна